Темный мир "Черная пустошь" вполне оправдывал свое название. Голые черные пустыни пролегали намного километров вперед. Изредка встречались густые и дремучие леса, наполненные страшными чудовищами, ядовитыми растениями и хищными цветами, непременно желающими кого-нибудь заглотнуть. По черной земле тут и там шатались неуспокоенные духи и страшилища из глубин бездны. Кроме многочисленных эльфийских городов, можно встретить еще гоблинские племена, логова темного дракона и даже жилища вампиров.
Долина смерти, где немногие могут выжить, как в небе, на земле и под землей - все здесь дышало опасностью. Не каждый странствующий путник решиться пройти через этот мир. Лучше потратит лишний месяц, чем рискнет жизнью и пройдет через мир "Черная пустошь".
На огромной голой скале, во множестве торчащих из черных долин, развалилось темное пятно. Вернее оно казалось пятном издалека, но на самом деле, на камне преспокойно отдыхал темный эльф Дармагада из благородного рода, по кличке данной ему заезжими наемниками Костыль. Его угольно черные волосы расползлись подобно тонким кобрам по серому камню, а красивое с тонкими чертами белоснежное лицо разукрашено черными красками на манер тигриной окраски, большие зеленые глаза наполовину прикрыты. Одна стройная ног закинута на другую и носок в черном сапоге "болтался" в ритм музыки. В острых ушах, одно из которых украшено черной серьгой, торчали причудливые наушники.
Слушая нечто из оперы и тихо подпевая, эльф уставился в небо, редко освещаемое солнцем, и о чем-то мечтал, вздыхая. Костыль забрался далеко от родного города. По правде говоря, он ему давно опостылел со всеми внутренними интригами и погоней за властью. Вне совершенного города эльфов Дармагада безопасней, чем в его стенах. Здесь, на бескрайних черных равнинах относительно безопасно, если не считать милых голодных зверушек, но их-то эльф никогда не опасался - для них у него припасено пару неприятных сюрпризов. Лежа на камне, он мог хоть на короткое время забыть, что он темный эльф, и насладится мелодичными звуками исполнителей из других миров. Он почти ощущал себя счастливым, находясь в иллюзорном мире мечты. Никому не надо ничего объяснять, ни с кем не надо общаться и не надо бояться кинжала в спину. Ну просто сказка!
Раса Костыля считалась очень жестокой. Представители других рас предпочитали избегать встречи с эльфами Дармагада. Эти черноволосые и зеленоглазые эльфы обожали снимать кожу с пленников, а кому захочется, чтобы с него сняли кожу? Костыль не любил подобные пытки и старался пребывать как можно дальше от родного города во время казни. Его раса жила по суровому закону: либо ты живешь, либо умираешь, третьего не дано. Детей с детских лет обучали одному искусству - искусству убивать.
Друзьями у Костыля являлись мечи да лук за плечом и парочка больших стрел с черным оперением. Товарищей эльфов парень избегал и постоянно сбегал из отряда своего отца. Нагоняя Костыль давно не боялся. Чего ему страшиться? Отец выбьет ему пару зубов (которые отрастут) и успокоится, так всегда бывало раньше. Дарталиель бил провинившегося сына лишь для порядка в отряде. Он бы давно махнул рукой на непутевого младшего сына, но Костыль был самым способным и ловким из всех его детей, а такими кадрами не разбрасываются. Поэтому Дарт все время в буквальном смысле "вбивал" сыну "потерявшиеся" мозги обратно в голову.
Раньше эльфы Дармагада не нуждались в патрулях, но последнее время участились нападения из соседних темных миров. Дарталиель и другие старшие эльфы благородных домов считали, что лишняя осторожность будет не лишней. Темные нападали не только не светлые миры, но не гнушались нападать и на соседей.
Отец Костыля являлся одним из опытнейший старших эльфов. Он единственный из благородных эльфов кто не гнушался участвовать в патрулировании. И горе тому, кто окажется на его пути...
Костыль часто ругался с отцом, и получал в нос за предложения вступить эльфийским магам Дармагада в совет. Дарт искреннее считал, что они не нуждаются в помощи светлых народов, и сильно гневался, когда слышал из уст сына речи о вступлении в союз. Гордый народ никогда не склонит головы перед трусами! Костыль же окрестил старших эльфов упрямыми глупцами (в более грубой форме), за что вновь получил в нос.
Парень все чаще мечтал куда-нибудь уйти из родного мира, но существовала такая проблема как Дарталиель. Он приходил в ярость от одной мысли, что лучший из его сыновей может покинуть семью и оставить народ без "меча". Костыль был уверен, что отец ни при каком раскладе не даст ему уйти, лучше сам прибьет.
Костыль машинально взмахнул длинным волнистым мечом и отправил на тот свет взвизгнувшего падальщика. Он убивал быстрее, чем успевал подумать, так его учили, так он должен поступать. Эльфы промахивались очень редко, если не сказать, что никогда. Костыль хорошо помнил, как от стрельбы из лука у него болели руки, а от наэны(12) и меча появлялись кровавые мозоли.
(12) Наэна - эльфийское оружие, прибавка эна означает длинная палка. У каждой разновидности эльфов, будь то темные или светлые, наэна имела индивидуальный облик. У достаточно крупных темных эльфов Дармагада как и лук со стрелами наэна больше, чем у других эльфов. Она заканчивалась длинным лезвием с черными разводами. Один удар мог быть смертелен из-за проклятия, содержавшегося в ее основании, поэтому темные эльфы редко к ней прибегали, чаще используя меч или стрелы.
Когда перед глазами парня нечто возникло со вспышкой, он моментально среагировал и выстрелил в неизвестного, выверенным до автоматизма движением. Зеленые глаза эльфа расширились. Незнакомец прямо в воздухе извернулся и поймал стрелу. Из его горла доносилось яростное рычание. В темноте блеснули серые переливающиеся глаза. Перед Костылем зверю подобно приземлился юноша в зеленой эльфийской одежде и черной курткой поверх. Ощетинившись острыми зубами и ногтями, парень не сводил настороженного взгляда с противника. В одной руке как оружие он зажимал пойманную черную стрелу.
- А ты не думаешь, смертный, что за такое хамство можно остаться без башки? - прорычал эльф недовольно, вновь извлекая волнистый меч.
- Поправочка! Темный эльф и требую впредь не путать, хотя бы до того как я тебя прикончу! - фыркнул презрительно Костыль.
- Прикончите? - с сомнение и усмешкой поинтересовался сероглазый парень.
- А ты все еще сомневаешься, чужак? - разозлился эльф.
- А смысл? Мы едва знакомы, а вы уже хотите меня убить? Не вижу логики.
Костыль опешил от такой несусветной наглости и еще сильнее разозлился:
- Сейчас увидишь логику, наглец!
- Думаю, у меня просто нет времени спорить с вами, - улыбнулся Олег и ни капли, не смущаясь, отряхнулся. - Извините, что на вас упал, но когда падаешь в пропасть, не слишком задумываешься, куда хочешь свалиться и главное на кого.
Он уже собрался уходить, когда раздался еще более недовольный возглас:
- Ты куда собрался, смертный?! Теперь ты мой пленник или ты не понял, что я темный эльф?! Страшный безжалостный темный эльф Дармагада! Ты хоть соображаешь, кому дерзишь?!
- Глаза у вас слишком добрые для темного эльфа, - Олег усмехнулся, бросив стрелу ошеломленному эльфу. - Это, кажется, ваше.
Костыль высокомерно фыркнул, но опровергать, что у него добрые глаза, благоразумно не стал. Он засеменил вслед за юношей, держа на всякий случай меч наготове. Ему вдруг стало дико любопытно. Костыль не первый раз встречал чужака, но такой странный попался впервые. При упоминании Дармагада даже бывалые воины пугались, но на странного юношу темные эльфы не произвели должного впечатления.
- А куда это ты намылился? - спросил эльф парня.
Юноша повернул голову в сторону темного эльфа, не останавливая шаг и не сбавляя темпа. Ему явно не хотелось надолго оставаться на одном месте. Костыль отметил, что незнакомец двигался хищнику подобно. Его шаги были быстрыми, бесшумными и легкими. Он словно летел над землей. Даже темный эльф едва за ним поспевал, хотя Костыль здесь родился и знал каждую тропку, каждый выступ и ямку.
- Куда глаза глядят, и куда сердце подскажет идти, - ответил мрачно незнакомец, не вдаваясь в подробности.
- Странное у тебя какое-то сердце, неправильное и вообще психованное! - пробурчал весело Костыль, наслаждаясь хоть тем, что можно подколоть парнишку. - Глаза твои смотрят в сторону моего родного города Дармагада. А знаешь, чем славятся эльфы Дармагада? - и сам же ответил: - Мы обожаем снимать кожу с чужаков.
- Значит, в анатомии вы разбираетесь, - хмыкнул парень.
- Тебе что, твоя задница не дорога? - поинтересовался эльф без особого сострадания. Ему часто приходилось убивать и чувства у него в нужный момент отключались. - Или ты, как и твое сердце психованный? И я сейчас иду и разговариваю с психом?
- Мне важна жизнь и душа, - с улыбкой ответил юноша, - меня зовут Олег, если тебе, конечно, интересно.
- Костфаэль, - ответил эльф и добавил: - но ты можешь звать меня Костыль или Кост.
- Хм, лесного эльфа, который повстречался мне часами ранее, звали Палка, - усмехнулся Олег.
- Люди любят придумать нам имена, - с гордостью ответил Костыль. - У нас память хорошая у людей полное дерьмо, и это факт!
- Эм... - тревожно взглянул на парня эльф, сомневаясь с точным "диагнозом". - Если честно, я нахожусь в некотором затруднении. Вроде ты похож на человека, но зубы у тебя точно нечеловеческие, да и коготочки больно остры для человека. Ты слишком быстрый, лично я бы не рискнул с тобой связываться. Мы разбираемся в противниках. Ты не самая легкая добыча.
При пристальном осмотре на глаза Костылю попался перстень на правой руке Олега. Эльф побледнел и поперхнулся. Юноша заметил перемены с его новым знакомым и недоуменно уставился на темного эльфа.
- Что-то не так? - спросил Олег, остановившись.
- Ты что, принц веронов? - спросил Костыль более почтительным тоном. Сразу стало заметно, что вероны именно те, кого даже темные эльфы Дармагада уважали. - А почему ты назвался Олегом? Я вижу, рожа знакомая, а понять не могу где я тебе ранее видел. Ты ж принц веронов, тебя еще по телику показывали.
- Меня не показывали, ты видел принца Амрона, - отвернулся Олег, сразу пожалев, что не снял с пальца кольцо и не спрятал его куда-нибудь подальше от любопытных глаз. Но сейчас юноша освободил палец от кольца и вдел в него шнурок, дабы повесить на шею. Там кольцо будет менее заметным.
- Ты точно чистокровный королевский отпрыск.
- Почему ты так уверен? - хмуро спросил верон. - Я могу быть просто вероном, очень похожим на наследника престола, а кольцо мне могли дать, дабы я прикрывал настоящего. Тебе такая мысль не приходила в голову?
- Приходила, - не стал отрицать эльф, - но обычные вероны не имеют дополнительную косточку.
- Чего?! - опешил Олег, развернувшись всем корпусом.
- Ты прав был, когда сказал, что мы хорошо разбираемся в анатомии. Разобрать по частям верона нам не приходилось, но вот книжки с подробными иллюстрациями у нас есть. Физиологических различий между обычными веронами и королевскими отпрысками всего одна.
Костыль коснулся руки верона и возле большого пальца что-то нащупал. Олег вскрикнул, из его кожи показался сантиметровый шип. Тут же наплыли чужие воспоминания, о том, что темных эльф прав. Такой шип имелся только на правой руке члена королевской семьи, он накапливал энергию и передавал ее кольцу. И если верон королевской крови ослаб, то он запросто мог использовать накопленную кольцом энергию.
- Дополнительная косточка на правой руке, - улыбнулся Костыль торжествующе, - так что, можешь не гнать, что ты не принц. Тебя даже твоя физиология выдала.
- Ладно, Костыль, а в твоем городе есть портал? - спросил юноша, тяжко вздохнув.
- Даже несколько, но тебя туда не пустят, - твердо сказал эльф.
- Главное чтобы он был.
- Ты слишком самоуверен, - покачал головой черноволосый эльф. - Слишком самоуверен! С моими сородичами шутки плохи! - сказал он уверенно, хорошо зная свой народ. - Секир башка обеспечен! Как только твоя нога ступит на нашу благородную землю, тебя расстреляют!
- Даже верона королевской крови?
- Даже верона королевской крови, - кивнул Костыль. - Мой народ ни с кем не сотрудничает, хотя тебя просто могут побояться трогать, ведь последствия могут быть непредсказуемые. Веронов больше, чем нас, и они сильнее.
- Я все равно рискну.
Эльф серьезно задумался. Ему все время приходилось рисковать жизнью, но рисковать, увы, вынужденно, потому что, живя в темном мире, ты оказываешься на волосок от смерти практически постоянно, если не сказать регулярно, и убить тебя может даже на вид безобидный куст.
Стрела просвистела в миллиметре от носа Олега, вторая едва не задела грудь.
- Б...! - выругался Костыль, поймав стрелу, предназначающуюся его заду. Это было уже второе покушение на его царственную персону за сегодняшний день. После десятой стрелы из его глотки вылились целые потоки матов на темноэльфиском, коих Олег не понял, да и занят был, пытаясь не быть пришитым какой-нибудь случайной стрелой.
- Твои собратья? - спросил Олег, прячась за камнем, когда как эльф даже не старался скрыться и злобно прямо по-звериному рычал.
- Если бы это были темные эльфы, ты был бы уже трупом! Мы не промахиваемся! Никогда! Запомни это! Ты был бы нашпигован стрелами как жареная птичка ножами! Не успел бы ни одной стрелы поймать! - повернулся к нему темный, поймал еще одну стрелу и разломал ее об колено, - Некромантское отродье, мать их... - дальше вновь полился бранный поток, насыщенный всякими извращениями. У темного эльфа богатая фантазия.
Вертикальный зрачок зеленых глаз эльфа стал практический круглый, когда чудища сочли, что пришло время показаться и уничтожить ненавистного темного эльфа. Тут-то Костыль и понял, что либо нужно делать ноги, либо принимать бой. Но вот воевать с таким большим количеством противников ему как-то не улыбалось, вот если бы он был в отряде, тогда плевое дело. Но в его распоряжении имелся лишь верон, о котором эльф ничего не знал.
Из глаз Олег полились голубые слезы. Он понял, что еще немного и сила внутри него вырвется. Юноша был не готов к ее освобождению, но остановить "ураган" уже не мог.
- Нет! - заорал он. - Костыль, дотронься до меня! Быстрее! И ни в коем случае не отрывай руки, чтобы не произошло!
- Какого хрена я до тебя должен дотрагиваться, малолетка?! - огрызнулся темный эльф.
- Костыль, если ты до меня не дотронешься ты труп!! - закричал юноша, выходя из-за камня на всеобщее обозрение.
Либо странные слезы подействовали на эльфа, либо тон верона, но его изящная рука опустилась на плечо мальчишки, и тот час произошло нечто.
От Олега стали распространяться белые круги похожие на лезвия. С каждым ударом сердца юноши, они становились шире и уходили все дальше, приобретая большую окружность, словно круги на воде, после того как в нее бросили камень. Обезьяноподобные враги с белесыми глазами, пока не видели (если вообще видели), что становилось с пущенными во врагов стрелами, но все видел Костыль. Он застыл статуей и не мог пошевелиться ни единым мускулом, завороженный неведомой магией.
Вскоре Костыль удивленно заметил, что их окружает пепел. Энергетические круги несли смерть. Эльф никогда не видел, чтобы магией убивали такое огромное количество боевых единиц. Теперь Костыль был уверен, что Олег пройдет через его город, как чума и никто не сможет ему оказать сопротивление. Эльфу даже стало страшно за свой народ. Что с ним станет, если туда зайдет верон без сопровождения? Эльф хотел оторвать руки, но его остановил металлический голос юноши:
- Я сказал, держись за меня!
Костыль не ответил, но на всякий случай его рука сжала плечо юноши так сильно, что раздался хруст.
Олег не почувствовала боли. Круги стали уменьшаться, пока поток слез не уменьшился. Уставший юноша плюхнулся на камень. Опустошенный парень ощущал, как сила из окружающей среды постепенно вливается в него. Так всегда бывало, после того как Олег использовал древний дар. Очень удобный способ быстро восстановиться.
- У тебя нет платка? - спросил он у оторопевшего Костыля.
- Что? - не сразу пришел в себя эльф. - Что ты спросил?
- У тебя нет платка? - еще раз повторил Олег.
- Нет, нету, - повертел он черноволосой головой. - Я, знаешь ли, многое на своем веку повидал, но такое! Моя глупая фантазия заехала в тупик и завязалась в узелок!
- Костфаэль!!! - рявкнул кто-то разъяренно.
Костыль повернулся на голос и сразу же получил ногой в челюсть от папочки родного. Эльф всегда поражался быстроте и бесшумности движений Дарталиеля. Сегодня удар был сильнее, чем обычно. Остальные темные эльфы из отряда только подходили, сурово глядя на провинившегося юношу.
- Я сколько раз тебе говорил не уходит далеко от отряда! Я предупреждал тебя о некромаге, идиот! - старший эльф тревожно посмотрел на пепел вокруг сына. До Дарта кое-что стало доходить. Затем он посмотрел на ошеломленного Олега, сидящего на камне.
В зеленых глазах отразилось удивление. Его рука потянулась к глазам парня, но эльф быстро подавил желание дотронуться до странных голубых слез юноши.
- Пленник? - спросил кто-то из эльфов.
- Он пойдет с нами, я сам буду допрашивать его, - отрезал Дарт.
Спрашивавший эльф гадко ухмыльнулся. Дарталиель поднял ослабевшего Олега на ноги и повел впереди себя. Костыль поспешно встал и тут же вновь получил в челюсть от отца, на этот раз Дарт ударил кулаком. Костыль и без слов понял, что отец просто в дикой ярости, но все же его что-то явно беспокоило. Дарт давно не допрашивал никого. Наверное, он тоже понял кто такой Олег, в отличие от молодых подчиненных. Как бы чего не вышло...
Долго матерясь, Костыль догнал отца и Олега. Эльф мучительно придумывал, как сделать так, чтобы с Олега не сняли кожу по прибытию в город. Странно, но он проникся симпатией к верону, и ему не хотелось, чтобы юноша пострадал. Тем более, верон - настоящий принц и неизвестно, какими последствиями выльется для темных эльфов, если за мальчишку возьмется Дарталиель. Отца Костфаэля обучали лучшие мастера и в искусстве пыток лучше Дарта не найти в столице Дармагада.
- Послушай, пап, - обратился он наконец-то к хмурому старшему эльфу, нервно двигая изящными руками и имея выражение лица кота, который роет ямку в детской песочнице и думает, что его никто не видит.
Дарта резко развернулся к сыну и посмотрел на него так страшно, что Костыль непроизвольно сглотнул, но отступать было поздно. Больше всего Дарталиель не любил недосказанность и трусость. За промедление Костыль запросто мог лишиться еще парочки зубов, а если еще сильнее разозлит отца, то не начавшийся разговор может закончиться переломами.
- Верон спас мне жизнь, - заикнувшись, проговорил Костыль, - может, стоит его просто отослать в другой мир? Зачем сразу допрашивать, он даже не вошел в наш город и не приблизился к его границам.
Кто-то из темных эльфов в отряде презрительно фыркнул.
- Я сам решу, что с ним делать! - огрызнулся Дарт.
- Не надо снимать с него кожу, пускай станет рабом...
Костыль не ожидал удара. Дарталиель снова распустил ноги, но на этот раз он разбил сыну нос и добавил ему подзатыльника. Его поступок удивил даже эльфов в отряде. Что именно взбесило старшего темного эльфа, никто так и не понял.
- Не смей даже заикаться об этом, иначе пожалеешь! - прошипел Дарт, подталкивая Олега в спину.
Костфаэль решил подождать, пока отец остынет, а то так можно нарваться и на порку. Костыль твердо решил, что не отступиться и Олега не постигнет ужасная участь. Он встал и молча вытер кровь с лица, а затем на приличном расстоянии последовал за эльфами.
За следующим поворотом через скалу показался город темный эльфов Дармагада, окруженный высокими каменными стенами, утыканными шипами. Город был необычайно прекрасен, но если столица лесных эльфов поражала мягкостью, спокойствием, умиротворением, то этот город являлся его полной противоположностью, словно кривое отражение в зеркале. Яркие кричащие краски, вместо спокойных мягких тонов, резкие "черты" столицы и никаких плавных переходов. Украшения в виде статуй ужасных животных либо воинственных темных эльфов. И вряд ли кто разберется в своих чувствах, то ли ужасаться, то ли восхищаться данным произведением искусства. Остроконечные дома с зазубренными буро-красными крышами. Темные окна, закрытые черными шторами, хранящие тайны хозяев. Таков Дармагад и его обитатели вполне соответствовали окружающему их миру.
Ворота открылись, когда Дарталиель и его отряд приблизились. Олега же едва не вывернуло наизнанку, когда он бросил взгляд на то, что висело на крепостных стенах. На пиках находилась кожа, с некоторых капала свежая кровь. Костыль не солгал, когда сказал, что его раса обожает снимать кожу с пленников. Олег представление не имел, за какие прегрешения темные эльфы могли поступить так жестоко с пленниками или у них такое страшное хобби?
Проходящие мимо Дарта эльфы делали изящный жест рукой в знак уважение перед старшим эльфом благородного дома. Как понял Олег, у темных эльфов Дармагада строго соблюдалась иерархия. На одеждах у каждого эльфа изображена эмблема рода. И каждый эльф отлично знал, какая эмблема, какому благородному дому принадлежит. Но помимо эмблем существовало еще одно отличие. У некоторых эльфов, таких как Дарт и его сын, в кончик уха вставлена черная серьга - отличительная черта знати. Такие серьги немногие могли себе позволить, ведь они делались из дорого материала.
Темные эльфы практически не обращали внимания на пленника, и отряд Дарта не встречал препятствий.
Вскоре показалось большое здание. Как понял Олег, это был особняк, где жили Дарталиель и его семья. Возле входа в здание Дарт распустил эльфов и дальше шел только он, Олег и Костыль.
Они проходили огромные залы. Пол из черного мрамора, высокий потолок с люстрой с мистическим красным огнем. Горел он тускло, для глаз Олега даже слишком, но темные эльфы - ночные создания и для них свет, скорее всего, являлся просто предметом роскоши, подчеркивающих их статус.
Дарталиеля встречали четверо парней похожих друг на друга как братья и две девушки. Эльфийки были также разукрашены и одеты, как и парни. Все молодые эльфы вооружены до зубов и смотрели агрессивно на пленника. Из другого помещения вышла высокая эльфийка в черном костюме. Судя по одежде, она являлась женой Дарта. Из оружия у нее висел на поясе только кинжал.
- Папа, ты привел игрушку? - неосторожно сказала младшая девушка.
Жена Дарта резко развернулась и влепила ей пощечину.
Олег уже третий раз наблюдал, как при нем бьют молодых эльфов. Он совершенно не понимал, за что они получают и в чем их вина. Но младшие, похоже, давно привыкли к такому роду наказаниям. Эльфийка бесстрастно и даже где-то безразлично потерла щеку, но больше не задавала глупых вопросов.
Дарт повел Олега дальше и приказал детям, чтобы они не следовали за ним. Он привел Олега в приличную по размерам темную комнату, похожую на небольшую библиотеку. Юноша еще удивился, почему на него не надели кандалы, но Дарталиель явно не торопился ему пояснять свои действия.
Юноша остро ощущал как пристально его изучает темный эльф. И Дарт не отвел взгляда, когда Олег посмотрел ему прямо в зеленые глаза. Боялся ли Олег расправы? Нет, не боялся. И эльф это определенно чувствовал, иначе юноша не мог объяснить его во всех отношениях странное поведение.
- Мне следовало бы убить тебя, чужак, - проговорил Дарталиель, вдоволь насмотревшись на верона.
- Вы думаете, я позволю вам это сделать? - тихо спросил Олег, в его голосе проскользнули властные нотки.
- Не позволишь, - с улыбкой согласился эльф. - Ты же король, а истинных королей бояться, ненавидят и как ни странно уважают. Ты мог и не прятать кольцо, у меня достаточно опыта, дабы определить кто передо мной.
- Что вы хотите от меня?
- Я знал, что мой сын хоть когда-нибудь окажет мне неоценимую услугу. Он привел тебя ко мне.
- Я не понимаю, к чему вы клоните, - нахмурился Олег, - то вы говорите, что должны убить меня, бьете сына, а потом начинаете хвалить Костыля за то, что он привел меня к вам. В чем смысл?
- Ты король веронов, один из сильнейших в своем роду, - подсказал эльф глумливо. - Ты своего рода сокровище, которому нельзя назвать цены, потому что ее не существует.
- Хотите использовать мою силу? - сжал кулаки верон.
- Я бы с удовольствием посмотрел на того самоубийцу, который попытается заставить короля веронов склонить голову, - эльф присел на стул с высокой спинкой и забросил одну ногу на вторую. - Много столетий назад ко мне пришла женщина. Она являлась ясновидящей и предсказала мне твое появление. Она сказала мне: "И придет он на черную землю с огненной бурей во взгляде, целый год учиться и мудрости других поучать. Нет власти сильнее его. Нет силы, способной волю его подчинить. Он - власть, он силу олицетворяет". Я спросил ее, что это значит, и ответила она: что ко мне придет король, который изменит порядок и будет у меня год, чтобы его обучить и постичь ход мыслей его. Обучить его видеть зло и коварство, уметь с ним бороться. Что вместе с ним я отправляюсь в царство людское и покажу ему, как сражаться, а он покажет мне как мой народ мне сберечь. Она назвала мне его имя, и я хочу, чтобы ты назвал свое второе имя, которое ты ненавидишь, которое желал бы не слышать, но вынужден его признавать.
Олег прищурился. Он мог бы солгать, но не хотел. Во лжи нет правды.
- Меня зовут Олег, но второе мое имя, о котором вы говорите... Колдун.
На лице эльфа расползлась довольная улыбка.
- Вскоре мы отправимся в царство людей, постигать интриги царского двора. И будь прилежным учеником, а я обещаю, что буду внимательно слушать тебя, Колдун. Отныне ты забудешь свое первое имя, и лишь второе защитит тебя для твоей великой миссии, король веронов. Владыка владык.
Глава 17
Из комнаты Каэриана доносился громкий грохот и смех множества женщин. На самом деле наложниц в спальне находилось четыре, хотя казалось, что их там не меньше десятка. Принц ликарнасов часто брал три-четыре девочки на ночь, меньше трех с ним просто не справлялись. В государстве ликарнасов, разве что, дети не знали о любвеобильности старшего сына Никаэры. Каждая четвертая женщина готова пойти на любые жертвы лишь бы хоть раз оказаться в постели принца: отравить мужа, продать все имущество, в общем, любые безумства.
Никаэра, сама не отличавшаяся добродетелью и сменившая добрый десяток мужей, смотрела на увлечения сына сквозь пальцы. Ей часто приходилось прикрывать его буйства, когда в приступе гнева Каэриан кого-нибудь убивал. А страсть к женщинам для нее не велика проблема, ею страдала половина мужского населения ликарнасов.
Но сегодня Каэриан едва начал, как ему уже надоело. Девушки старались на славу, но и они не могли расшевелить его. Перед глазами принца стояла веронка, на месте очередной наложницы представлялась она. Ее он хотел увидеть, а не этих пустышек.
Не сдержавшись, Каэриан с гневом сбросил с себя любовницу.
- Господин, я сделала что-то не так?! Почему вы разозлились на меня? - закричала в полном ужасе наложница, закрывая лицо руками. Остальные девушки также дрожали от страха.
- Пошли вон! - закричал он, кидая в завизжавших девушек подушки.
Когда они вышли, принц развалился на новой кровати (вместо поломанной) и смотрел на потолок. У него из головы не выходила веронка, и он злился сам на себе за то, что слишком часто о ней думает и представляет в своем сознании облик принцессы веронов. А ведь Каэриан не видел ее всего пару дней. Лимра увлеклась историей, читаемой в библиотеке замка, и часто ее никто не видел. Никаэра с раздражением говорила о том, что принцесса изучала в библиотеке документацию. Но больше всего королеву бесило то, что она не могла предугадать, чем ей может грозить любопытство невестки. Ведь Лимра не просто так просматривала документацию и историю ликарнасов.
Каэриан быстро надел штаны и позвонил в магический колокольчик. Слуга прибежал спустя минуту, низко склонив голову.
- Где сейчас находится моя жена? - спросил принц холодно.
- Сегодня суд, милорд. Королева пригласила вашу супругу на судебное разбирательство, - отвечал слуга, не поднимая головы.
- Отлично.
Судебное заседание или, как его еще называли, королевский суд проходил в замке. Весь процесс вела Никаэра. Она была верховным судьей и решала, кому сидеть в тюрьме, а кому умереть. Подобные судебные заседания случались нечасто - раза два в год из-за занятости королевы ликарнасов. Обычно разбираться с преступниками Никаэра поручала многочисленным чиновникам. Королева же любила выносить суровые наказания и поэтому ей в основном доставались особо тяжкие преступления с уже доказанной виной.
Каэриан, в отличие от мамочки, судебные разбирательства игнорировал, но сегодня ему хотелось увидеть жену. Да, полюбоваться ею хотелось просто жутко.
По пути принцу встретился старый приятель Зуэл. Кроме брата Каэриан никому не доверял, а Зуэлу тем более. Среди его предков числились инкубы, в каком именно поколении Каэриан не знал, и знать не желал.
Зуэл зеленоглаз и черноволос, как и все ликарнасы. Он был высокий и хорошо сложенный ликарнас с аккуратной короткой прической и длинной челкой - Зуэл следил за собой с большой прилежностью, чем женщина. На смазливом лице мужчины, словно застыла неприятная и презрительная ухмылка. Сколько Каэриан его помнил, Зуэл всегда так улыбался. Его крылья имели немного красноватый цвет из-за примеси демонической крови. Одевался он легко, постоянно расстегивал рубашку на распашку, демонстрируя красивый живот с кубиками, от вида которого не одна и даже не две женщины едва "слюнями не подавились". Зуэл обожал вешать на себя варварские побрякушки в виде черепов, зубов хищников и когтей.
Возле приятеля стоял женоподобный коротковолосый и беловолосый юноша-полукровка в черных штанах свободной покроя и белой полупрозрачной рубашке. Судя по острым ушам и большим красным глазам, кто-то из его родителей являлся темным эльфом. Зуэл часто себя окружал подобными юнцами. Он любил иногда себя побаловать женоподобными "мальчиками" и не скрывал, что презирает "вонючих самок".
- Что с тобой, мой друг? - нахмурился Зуэл, сдувая с лица длинную челку, когда Каэриан оказался поблизости. - Ты выглядишь так, словно тебя оторвали от любимого дела, - он задиристо подмигнул.
- Можно сказать и так, - скупо ухмыльнулся Каэриан.
Зуэла принц терпеть не мог, но вынужден признавать, что сторонники и ему нужны. Никаэра не вечна, а враги спят и видят, как сбрасывают ее сына с трона.
- Ты когда приехал? - спросил Каэриан.
- Сегодня вернулся с увлекательного путешествия, - небрежно ответил Зуэл и вместе с принцем и женоподобным юношей отправился в зал судебного заседания. - Это правда, что ты женился? Я долго не верил, пока слуги твоей матери не подтвердили сей факт. Она, наверное, необыкновенная самочка? А то все твои самки заставляют меня морщить нос и пить с горя самогон гномов. У тебя совершенно нет вкуса.
- Ты ее сейчас увидишь, - небрежно ответил Каэриан, хотя тон приятеля ему не понравился. В душе закипала дикая ревность. Кроме него к веронке никто не посмеет притронуться!
Они зашли в зал суда, где место судьи занимал правитель страны, и присели на свободную скамейку недалеко от зрителей. Зуэл сразу же развалился и закинул ногу на ногу, нагло послал одной из фрейлин воздушный поцелуй и насмешливо наблюдал, как та смущенно покраснела - новенькая. Каэриан же слышал, как приятель сказал юноше: "Ты гораздо лучше этой вонючей самки". Принц хотелось закатить к потолку глаза и хоть на короткое время стать глухим. Невыносимая тяга к женщинам ему еще понятна, но к парням... увы, этого понять он никак не мог.
Размерами зал суда напоминал спорт зал. У дальней серой каменной стены расположились разодетые зрители, с левой стороны - осужденные под охраной. Пол слегка светился от охранных рун, которые предусмотрительно начертили маги ликарнасов, дабы королеве ничего не угрожало.
После прихода принца, присутствующие ликарнасы беспокойно зашептались. Раньше принц не баловал визитами. Сидящая на большом красно-коричневом троне Никаэра даже не повернула головы к вошедшим мужчинам. Недалеко от нее стояли в черных откровенных платьях фрейлины и... Лимра. Каэриан едва не задохнулся от восторга и желания. Веронка была в обтягивающем белом брючном костюме с красивой диадемой на шикарных черных и густых волосах. Принц не мог отвести от жены взгляд и жадно "пожирал" каждый изгиб ее тела глазами. И как он мог так долго обходиться без веронки?
- Ну и ну, вот так самка! - присвистнул Зуэл, когда заметил принцессу, хотя ее трудно было не заметить. Она выделялась как цветок среди сорняков. Даже его мальчик заметно напрягся, когда разглядывал ее.
- Это моя жена и она веронка, - предупредил Каэриан.
- Я должен начать бояться? - скосил взгляд Зуэл.
- По идее да, должен, - ответил Каэриан.
Приятель лишь хмыкнул, не приняв угрозу в серьез. За долгие годы правления Конрака многие успели позабыть, какой силой в действительности обладали вероны королевской семьи. Каэриан и сам до недавнего времени не считался с веронами как с достойными противниками, пока на тернистой дорожке ему не встретился Змей. Верон сумел заставить принца впервые в жизни испытать просто дикую боль. До него этого еще никому не удавалось.
Во время процесса Каэриан смотрел только на жену и лишь мельком слушал приговор осужденным. Преступников насчитывалось немного, всего трое. Двоим уже вынесли смертный приговор. Когда вышел следующий осужденный и советник королевы зачитал, в чем его обвиняют, у Каэриана едва не налились кровью глаза от гнева. Стоящий тридцатилетний крупный мужчина обвинялся в убийстве детей и педофилии. Самое страшное то, что он еще и гордился совершенным поступком. У принца имелся пунктик на такие кадры - он их люто ненавидел. Когда Каэриану было пятнадцать лет одна "мразь" убила его девочку, с которой юный принц встречался. После гибели девочки Каэриан вскоре нашел его. Убийца долго визжал и сожалел о том, что перешел дорогу принцу...
- Отдай его мне, - громко произнес Каэриан.
Никаэре достаточно было одного взгляда на сына, чтобы понять - сейчас неподходящее время, чтобы отказывать ему. Она прекрасно знала о его ненависти. Он запросто мог подскочить с места и перерезать заключенному глотку прямо перед неискушенными зрителями, а в зале присутствовали не только ликарнасы.
Советник в широкой мантии вопросительно посмотрел на королеву, ожидая ответа.
- Пускай забирает, - вздохнула Никаэра безразлично. - Мы все равно приговорили бы его к смерти. Сегодня ему не повезло. Отведите заключенного в особую камеру, - повернулась она к стражникам.
Лимра пристально наблюдала за всеми и затем, как удалялся ее разгневанный муж. Принцесса казалась холодной и бесстрастной. Она "отключила" всякие эмоции и напоминала прекрасную мраморную статую. Принцесса понимала, что сегодня все смотрят на нее и ждут, оценивают. Добрая половина зрителей пришла посмотреть не на судебное разбирательство, которое основательно всем приелось, а на новую игрушку принца. Для всех она диковинка из другого мира, не похожая на других, иная.
Никаэра, распустив всех, деликатно дотронулась до локтя невестки и слегка обняла за талию, а затем зашептала на ухо:
- Мне сказали, что вы до сих пор не в положении.
- Прошло не так много времени, королева, - сухо ответила Лимра.
- Я бы хотела, чтобы наследник родился поскорее, вам не стоит, тянут с его зачатием. Это не в ваших интересах, - напоследок улыбнулась и вместе с фрейлинами ушла королева.
Лимра не успела выйти, как ей дорогу преградил Зуэл. Он единственный кто остался в пустынном зале суда. Принцесса видела его в обществе принца. Его появление она предвидела, а также веронка знала, чего он хочет, и почему выбрал момент, когда все разошлись. От него "пахло" неприятностями, а неприятности Лимра не любила.
- Мне нравятся такие ухоженные самки как ты, - проговорил он насмешливо, касаясь плеча девушки. Лимра почувствовала, как он применил к ней чары, и криво улыбнулась. Наивный, кто ж против древних чары инкуба использует? - Мне стоит попробовать тебя в деле, ты ведь согласна провести весело время с хорошей компанией? Обещаю, ты будешь довольна, после нашего "общения".
Лимра лишь холодно смотрела на него, пока его руки жадно шарили по ее гибкому и стройному телу. Она выжидала, как притаившаяся кобра, пока мужчина достигнет накала страсти. Принцесса не боялась ревности Каэриана, с ней она прекрасно справиться, а вот с воздыхателями ей нужно что-то делать. Мужчина потянулся к ее губам и стал страстно целовать не отвечавшую на его поцелуй принцессу. Спустя минуту он изумленно отстранился, его зеленые глаза вспыхнули и расширились от удивления. Затем ликарнас упал на пол и застыл, безвольно глядя в потолок.
Кто-то громко панически закричал. Лимра резко развернулась и прыгнула хищнику подобно. Она повалила на пол смазливого паренька с симпатичной мордашкой, который наблюдал за ними на расстоянии. Он истерично визжал и пытался вырваться, но из схватки верона не уходят. Принцесса подавила отвращение, скрутила его и зажала рукой подбородок, чтобы удобнее было поцеловалось. Она, конечно, не сторонница таких методов, но Лимра в чужом государстве, окруженная врагами. Целовала очень долго, пока паренек не покраснел от вспыхнувшего жара. Он обмяк в ее руках, как котенок, а затем также как и у Зуэла его глаза вспыхнули. Юноша потерял сознание.
- Тебя опасно злить, - прозвучал чей-то мягкий голос. - Как я понимаю, ты использовала дыхание?
Лимра вытерла белым платком губы, поднялась и встретилась взглядом с младшим братом ее мужа. Киэл отстраненно наблюдал за происходящим, потягивая сок из обычного стакана. Девушка приблизилась к нему, но он не потерял невозмутимость и внимательно изучал ее из-под прищура.
- Я на твоей стороне, принцесса, тебе незачем и со мной поступать так же жестко, - предупредил Киэл.
- Я знаю, - ответила она, слегка улыбнувшись.
- А ты знаешь, что этот парнишка нетрадиционной ориентации? - кивок на беловолосого полукровку. - Сильно ж он удивиться, когда его внезапно потянет к девочкам.
- Таково свойство моего дыхания, я не просила их лезть ко мне, теперь пусть пеняют на себя за то, что я сломала их маленький мирок. А теперь отведи меня, пожалуйста, к своему брату.
- Никаэра требует наследника? - догадался Киэл, оставляя стакан на скамейку.
- И это тоже, - не стала распространяться Лимра.
- Из тебя получился бы прекрасный суккуб.
- Я по определению не могу быть суккубом, они питаются похотью, а вероны ее изменяют, - фыркнула принцесса, - веди.
- Тебе не понравится то, что ты увидишь.
- Мне ничего не нравится здесь, но я предпочитаю об этом помалкивать.
Киэл вместе с ней отправился к входу, находившейся в одном из музейных залов. Возле двери постоянно кто-нибудь стоял и разгонял случайных зевак. Сама двухстворчатая дверь уже являлась произведением искусства. Из камня была вырезана огромная горгуля с оскаленной пастью. С какого бы ракурса на нее не посмотреть, она постоянно глядела на зрителя круглыми каменными глазами. По слухам горгуля оживала, когда кто-то пытался войти без приглашения. Лимра могла этому поверить, так как сразу почувствовала магию, исходившую от двери.
Как только младший приблизился к входу, слуги поспешно с ужасным скрежетом открыли дверь. Чтобы спуститься по мрачной лестнице Киэлу пришлось взять у слуги большой цилиндрический фонарь. Кое-где ступеньки заляпаны кровью, пахло нечистотами и "старой" смертью. Лимра вздрогнула, когда услышала ужасные крики. Она давила в себе всякие эмоции, сейчас они могли только помешать.
Перед Киэлом открывались все замки. Он не сбавлял шага, и, казалось, не замечал криков. Он подвел принцессу к еще одной каменной двери, с такой же горгулей, и провел по уродливой голове пальцем, оставляя белый след. Проход открылся сам по себе. Лимра старалась не смотреть на орудия пыток с бурыми подтеками засохшей крови, на некоторых из них остались куски кожи...
Каэриан стоял в окружении десяти высоких и мощных мужчин, оголенных до пояса. Преступник же дрожал от страха, поглядывая на Каэриана со смесью животного ужаса. Лимра скривилась от резкого запаха мочи, витавшего в камере. Видимо, человек хорошо понял, что ему не просто не повезло, а крупно не повезло.
- Молись своим богам, чтобы ты подох раньше, чем они закончат. Когда приду я, то ад покажется тебе раем. Я тебе это обещаю.
Принц повернулся к Киэлу и Лимре. Его брови удивленно поднялись. Он явно не ожидал увидеть здесь свою жену. Каэриан вывел брат и ее из помещения, чтобы она не видела того, что будет твориться дальше с заключенным...
- Зачем ты пришла? - грубо спросил он, закрывая резко дверь. В его глазах все еще "плескался" не потухших гнев.
- Я хотела сходить на рынок.
- И что? - прищурился.
Она так выразительно посмотрела на него, что принц непроизвольно сглотнул. Что с ним творит эта веронка? Зачем так жестоко играется?
- Так мне идти в одиночестве? Разве ты пойдешь со мной? - произнесла она и снова посмотрела завораживающе. Ее руки мягко легли на его плечи и спустились на грудь, а затем на талию.
- Да, - ответил Каэриан, прежде чем подумал, чувствуя, как в нем разгорается пожар.
- А говорила, что не суккуб, - тихо произнес Киэл, глядя на них.
Лимра проигнорировала его и взяла мужа под локоть. Сейчас она могла из принца ликарнасов веревки вить, но ей действительно хотелось сходить на рынок. Принцесса хотела купить какого-нибудь зверька, чтобы не так сильно ощущать сосущее одиночество среди ликарнасов. Здесь она никому не могла доверять, даже тем в ком теперь жило ее дыхание...
Едва выбравшись из камер пыток, Каэриан приказал предоставить ему и его жене экспорт. До рынка пришлось добираться в карете. Лимре, казалось, что они едут невыносимо медленно. Каэриан совершенно не обращал внимания, что они едут вместе с его братом и приставал к жене, целуя ее в шею и "распуская" руки. Лимра старалась максимально деликатно его останавливать от необдуманных поступков. Киэл лишь насмешливо хмыкал и смотрел в окно, глядя на проносившиеся мимо дома-иглы.
- Приехали! - донеслось снаружи.
Принц гневно зарычал и пнул ногой дверь. Лимра коснулась пальцами его губ и произнесла полушепотом:
- Всему свое время.
- Ты свое слово сказала, - лизнул ее пальцы Каэриан и с усмешкой вышел из кареты, не подавая веронке руки.
Когда из кареты выбралась Лимра, гомон, царившей на торговой площади, смолк. Практически все ликарнасы смотрели на нее. Многие забыли, зачем они пришли на рынок и что хотели купить. Каэриан едко ухмылялся, следуя за принцессой по пятам.
Живой рынок был достаточно большим, в основном на площади стояли продавцы с клетками. Лимра проходила мимо клеток с животными. Рычащие и агрессивные существа ее не пугали и не интересовали. Девушка остановилась напротив клетки с белыми птицами и взяла в руку одну из них.
- Я думал веронам как хищникам полагается любить хищников, - проговорил принц.
Не отвечая, Лимра засунула птицу ему под рубашку. Каэриан опешил от ее поступка и не двигался, ощущая на обнаженной груди теплый комочек жизни. Птица шевелилась и пыталась расправить крылья, но рубашка мешала ей это сделать.
- Послушай, как бьется ее сердце, - приблизилась к мужу принцесса. - Как трепещет и как боится. Она замерзла, ей хочется тепла. Разве агрессивного и неприученного хищника ты можешь так же прижать к груди и не бояться, что он вырвет тебе сердце?
Лимра насмешливо коснулась губами ямки на шее мужа. Каэриан думал у него в глазах потемнеет от ее горячего прикосновения. Что творит с ним эта женщина?!
- Мы покупаем! - властно сказала Лимра плотно сбитому торговцу, забирая у Каэриана птицу.
- Да, госпожа, - изумленно поклонился мужчина.
- Добро оказывается еще и заразно, - прошептал на ухо принцу младший брат.
- Что ты имеешь в виду?!
- Ты не скрутил птице шею.
Каэриан с изумлением заметил в руках брата точно такую же белую птицу с хохолком.
- Зачем тебе она?
- Забавно, - отозвался Киэл и первым отправился вслед за принцессой в карету, оставив старшего принца в недоумении.
Спустя тридцать минут в комнате принцессы Каэриан и Лимра остались одни. Птица давно сидела на плече девушки и нисколько ее не боялась. Принц оставалось только поражаться. Нет, определенно его жена ведьма! Каэриан чувствовал, как на него все сильнее накатывала волна желания. В мыслях он проклинал супругу. Эта веронка делала из него зверя, не применяя привычных для женщин ухищрений и методов соблазнения. Ей достаточно просто повести угольной бровью, и все мужчины в тот же миг будут ползать у ее ног.
- Судя по твоему взгляду, я должна сбросить одежду, - проговорила Лимра, насмешливо заглядывая в зеленые глаза мужа.
- О, да, - хрипло сказал Каэриан.
Он подошел к ней и бесцеремонно бросил жену на кровать. На этот раз она не сопротивлялась и безропотно принимала его ласки и поцелуи. Лишь один раз веронка проявила агрессию, когда принц начал целовать ее живот и опускался все ниже.
- Не смей! - заорала Лимра.
Каэрин поднял взгляд и ухмыльнулся уголком рта.
- Что, не нравится?
Вместо ответа девушка взяла его за волосы и подтянула к своему лицу:
- Приступай, а то мне надоело ждать!
- Я еще долго буду наслаждаться твоим телом.
- Я так не думаю, - сузила глаза принцесса, и сама первая поцеловала мужа.
На этот раз ее дыхание не выбило принца из сознания. Теперь принцесса стала зверем, и Каэриан на своей шкуре испытал всю сущность хищницы. Ее серые глаза искрились, а волосы поскрипывали от электричества.
- Ведьма! - крикнул принц, когда она впилась острыми ногтями ему в кожу.
Каэриан с некоторым ужасом понимал, что его жена могла контролировать все процессы в его организме. По всему его телу прошла судорога уже через полчаса ее дикой и яростной игры. Принц закричал, его глаза не просто светились, а на краткий миг цвет сменили. Мужчина выгнулся дугой, находясь на пике эйфории, которой он никогда не знал, а она все продолжала отдавать ему свое дыхание. Ведьма!!!
- Теперь мы играем по моим правилам, - улыбнулась Лимра, поднимаясь.
- Ты не женщина, ты чудовище, - проговорил отчетливо Каэриан, пораженно глядя на гибкую спину жены, - что ты сделала?
- Не имеет значение, - отрезала Лимра, вставая и открывая дверь в ванную. - Надеюсь, на сегодня ты удовлетворен.
- Ты издеваешься?! - в голосе принца проскользнули нервные нотки.
- А ты сомневаешься? - повернула к нему голову она, а затем скрылась в ванной комнате. - Я только начала.
Когда зашумела вода, Лимра не сдержалась, зарычала и оставила белыми ногтями глубокий след в стене. Ее совершенно не обрадовало то, что она узнала. Каэриан бесплоден! Конечно, ее дыхание уже излечило его, но теперь принцесса знала о том, что кто-то травит принца. Зачем и почему? Это ей еще предстояло выяснить. Знала ли об этом Никаэра или она также как и ее сынок пребывала в "радостном" неведении?
К счастью Лимры в ванных комнатах ликарнасов есть большое и достаточно широкое окно. Принцесса распахнула его и негромко свистнула, выпустив изо рта небольшое облачко.
Вскоре захлопали крылья и на подоконник приземлилась молоденькая черноволосая ликарнаска. Она являлась фрейлиной королевы. Вряд ли Никаэра догадывалась, что добрая половина ее девочек стали верными "собачками" принцессы. Даже если королева знала, то ее это обстоятельство точно не обрадовало.
- Госпожа, - преданно взглянула на Лимру девушка и склонила почтительно голову.
Веронка хмыкнула. Еще недавно эта ликарнаска желала отправить соперницу на тот свет. Сейчас ей такая мысль даже в голову не придет, ведь в ней жило дыхание верона королевской семьи.
- Кто-то травит Каэриана, - проговорила холодно Лимра. В темноте принцесса выглядела зловеще. - Я хочу знать кто и как давно. А так же я хочу знать, что за дрянь они используют. Задача понятна?
- Я все выясню, госпожа, вы будете довольны, - спрыгивая с подоконника.
Теперь все, что осталось Лимре это ждать. Ее дыхание излечило принца, но она не исключала возможности, что тот же яд подольют ей в пищу, лучше знать противника в лицо, чем гадать за чьим ликом скрывается враг. Ну что ж терпения ей всегда хватало...