Просторное темное помещение отдавало сыростью, стены этого гаражного бокса, казалось уже больше века не видели струящегося потока фотонов. Однако, несколько ярких летних лучиков, нашедших брешь в толстом слое железобетона, вырисовывали во мгле элементы загадочной картины. Таинственность огромного темного силуэта, ждавшего встречи с сознательным целую вечность, была грубо уничтожена искусственным светом двух мощных ламп. Он был великолепен в своем масштабном варианте, покрытый ровным слоем вековой мудрости. Как скелет живого существа, с которым могли разговаривать люди прошлого. Чувство того, что он тоже мог заговорить с нами заставляло молча созерцать еще одного сына ушедшей цивилизации.
Мерный голос надзирателя вернул нас на землю:
- Охрененная, так просто не утянешь. "Хавки", вашу мать, давайте за работу, нужно выяснить сможет ли он двигаться и чем он питается. Шевелитесь, я не собираюсь здесь долго торчать!
"Хавки" это мы, я и немногие, кто может питаться три раза в день, носить теплую одежду, спать в теплом помещении и мыться каждый день, оставаясь при этом рабом Аканга. Умные рабы нужны хозяину не больше чем остальная чернь. Хавки тоже умирают от побоев Псов Аканга, подстегнуть творческую мысль вполне можно кожанным хлыстом, а наказать смертью. За месяцы работы Хавкой, я достаточно изучил нрав своих хозяев, чтобы по тону голоса понимать насколько важна речь оратора.
Мы приступили к осмотру железного монстра. На вид все тот же механопаук, коих я уже не раз видел в этом новом для меня мире, за исключением гигантских размеров и кабины для пилота. "Брюхо" никогда не обременяет себя подробными объяснениями, поэтому до последнего момента я и понятия не имел, что именно мы здесь увидим. Шесть длинных лап механического животного застыли в незавершенном движении, его "тело" безжизненно распласталось на земле. Я первым взобрался на шестилапого, пробираясь к кабине пилота. За мной последовал Пат, его темный силуэт давно слился с моей тенью, но я не мог позволить себе не замечать его присутствие. Дверь из толстого стекла легко отодвинулась в сторону, и я оказался внутри чудовища.
Зачем им нужна эта груда железа, мне оставалось непонятным. Чтобы сдвинуть ее с места понадобится немало электробатарей. Мощных, намного мощнее тех, что приврозят из Крита. Если он работает на жидком топливе, то аппетит у него должен быть потрясающий. Бензин жуткий дефицит, но единственный вид топлива, которое может себе позволить хозяин. Техника, выпущенная до ядерной войны, почти вся работала на атомных батареях, которые в свою очередь изобиловали в Крите. Обмен энергоносителями между городами выявил явного лидера в виде нефтетоплива, техника, работающая на нем, была долговечнее в суровых условиях новых реалий. В лаборатории Юнты мы уже разбирали одного паучка, уменьшенную версию этого гиганта, в нем была сплошная электроника, электроусилители и прочие сложности выдуманные теперь уже древними жителями этой планеты. В эту дикую пору лучше было обнаружить машину с бензиновым или лучше "всеядным" двигателем и полным отсутствием электроники. Но увы это была экзотическая редкость.
Из кабины, сквозь пыль на лобовом стекле, открылся вид на наше сопровождение, созерцание охранников затронуло во мне потайные струнки смелых замыслов. Крепкие парни с клонической схожестью телосложения, лиц и даже одежды. Сине-голубой камуфляж с черной надписью "ОМОН" на спине был отличительной униформой людей Аканга. На языке рабов, они назывались коротко и просто - "Псы". Брюхо собственой персоной редко удалялся из Юнты, это был уникальный случай, удача. Удача, наконец-то, улыбнувшаяся и мне. В очередной раз я задержал взгляд на зеркале, как в тот первый день, когда увидел свое новое отражение. Что-то хищное угадывалось, в новом для меня взгляде тридцатилетнего мужчины с серыми глазами, строгими чертами лица и русыми волосами до плеч. Получив в подарок новый мир, в нагрузку я получил и тело.
Удобное кожаное кресло располагало к неторопливому изучению приборной панели. Ручки, рычажки, лампочки, монитор. Рычаги намекали на более древнее происхождение гиганта, рождалась надежда на его механическую начинку. Если это так, то мой хозяин будет доволен, будет, даже если его Псы больше не вернутся в Юнты. Пока мои пальцы изучали систему управления, я осторожно взглянул на Псов, те рассчитывались с собирателями. Синий камуфляж смешался с зеленым, решая свои коммерческие вопросы. Этим парням повезло, они продали экзотическую находку за триста сертификатов, надолго обеспечили себя всем необходимым, чтобы выжить в суровых условиях Сибири. Еда и тепло, все к чему стремится каждый НОВЫЙ человек в постъядерном мире. Это предел его мечтаний, только для сытых становится интересным изучение хитрых устройств, уснувших навсегда технологий. Эти устройства нескончаемым потоком доставляются в Юнты собирательскими группировками, для моего хозяина. Он отбирает лучшие, остальное продает Криту в обмен на рабов и атомные батарейки, без которых этот хлам всего лишь груда мертвой электроники. Люди ничего не научились делать САМИ. Они все необходимое собирают на помойке канувшей в бездну цивилизации. Кто не может, побирается у сильных, становится их рабом, если конечно не обзаводится собственным оружием.
Основное производство в Юнты - это добыча угля в карьере. Уголь слегка подтолкнул ремесло, в мизерных порциях, конечно, так как изготовление вещей все еще стоило дороже их собирательства на руинах древних поселений. Из ремесел в новом мире, насколько мне известно, было изготовление глиняной посуды и плавление цветных металлов. Металлы здесь встречались часто, из них даже делали посуду и ножи. Центром Юнты и основной достопримечательностью был угольный карьер. Огромная территория, огороженная натянутой между столбами сеткой, угрюмые бараки и горы мусора, породы, угольная пыль, пронизывающая воздух и оседающая в наших легких. Угольный лагерь надолго оставил яркие впечатления в моих воспоминаниях о рабском времяпровождении.
Ключи. Обычное дело для любой движущейся техники - это наличие ключей, чтобы его завести. В случае с шестилапым они отсутствовали. Хавкам приходится часто разбираться с автомобилями, джипы Аканга периодически нуждаются в ремонте. Транспорт очень ценная техника в этом мире, порой некоторые вещи удваивают в своей стоимости, если их просто отвезти в другое поселение. Однако топливо для них было роскошью, чтобы обычный собиратель смог ими воспользоваться. Доставка угля вообще превращалась в абсурдный по своим затратам бизнес. Попытка заработать - вообще опасная затея, многие довольствовались простым выживанием. Местные жители "вручную" или с помощью скота таскают из карьера черный камень - залог выживаемости в холодное время года. Этот паук слишком медленный для полноценного транспорта, скорее всего он нужен хозяину как оружие - еще одна очень необходимая здесь вещь.
Откручивая заржавевшие болты панели управления, я обдумывал свои шансы. Паук не должен "завестись", в нем нет и намека на "оживление", нас оставят здесь на день или два. Брюхо уедет и оставит Псов следить за нами, трех-четырех человек, не больше, ну и собаки, мохнатые свирепые чудовища неестественно желтого цвета. Право, не естественным он для меня перестал быть вот уже как три месяца. В роли угольного раба, на карьере, я ощущал их хищные взгляды на себе. Тогда я был обычным рабом, и мне приходилось видеть, как пойманных беглецов отдавали на растерзание этим зверям, именуемым в моем прошлом мире "друг человека". Я нащупал острие железного штыря, умело спрятанного в рукаве куртки. Три стальных, остро заточенных штыря были единственным моим оружием. Долгие вечера и ночи я посвятил тренировке с ними, отрабатывая удары и метая их в бревенчатую стену моей скромной комнаты. "Зачем тебе убегать от нас",- сказал как-то мой друг, Ганг:"Ты живешь лучше, чем свободные люди. Поверь, многие просто дохнут от холода и голода. Они бы мечтали занять твое место". Я знал, что условия существования Хавок были куда более комфортабельными, чем даже некоторых собирателей. Раб-Хавка гарантировано мог получать пищу и жить в тепле. Аканг, владея империей рабов, угольным карьером и запасами жидкого топлива мог заниматься строительством домов, вести успешный бизнес и быть лучшим скотоводом в этих краях. Фактически все, что было самым необходимым - еда, тепло и оружие у него были в достатке.
Наконец машина дернулась, гидравлическое усилие заставило ожить массивные конечности искусственного животного. Кабина накренилась из за оставшихся без движения двух лап паука. Не выключая зажигание, я вылез из кабины, чтобы услышать голос Брюха. Тот, только спросил:
- Ретро, ты сможешь до завтра, без дополнительной помощи разобраться в поломке?
Ретро, только Брюхо называл меня по имени, роняя показушную капельку своего псевдоуважения. Никто из Псов Аканга не мог себе позволить такую слабость. Ретро, меня прозвали так, за то что я много рассказывал о своей прошлой жизни, сказочно другой для окружающих меня теперь людей.
Однако все шло по моему плану, внутренние барабаны начали отбивать победный марш.
- Да, господин Анури, я сделаю все, что в моих силах.
Брюхо даже не знал о своем прозвище, более того о нем знал только я. А вот обращение "господин" было не обязательным, но именно оно ласкало слух главного надсмотрщика. Все эти месяцы пребывания в "казенном доме" я прикидывался слабовольным, заискивающим рабом, чтобы отвлечь внимание от своей персоны и ослабить бдительность Псов.
Брюхо наставительным тоном изрек, обращаясь к охране:
- Мы будем здесь завтра. Смотрите за ними.
Брюхо с двумя "омоновцами" поплелся к джипу, его грузное тело было не в восторге от утомительных путешествий. Черные кудри переходящие в баки придавали ему важный вид. Оставшиеся три парня и две Хавки вполне вписывались в мои планы. Собаки, еще были собаки, но им тоже нашлось там место.
Когда-то я жил в другом мире, пользовался всеми благами цивилизации, жил и работал, как все вокруг. Но кажется это было в другой жизни. Не думал оказаться в таких жестких условиях. Хотя месяцы самого настоящего рабства, непостижимого для цивилизованного человека, изменили мировосприятие и подвели черту под былой реальностью. Что толку вспоминать о том кем я был в другой жизни? Моим домом стал новый мир и моё новое тело, закаленное в кузнице собственной реальности. Теперь волчий оскал в зеркале, сменивший былую улыбку стал моим новым спутником. Я стремился стать таким же, как это отражение в зеркале - это был мой шанс на выживание. Это был мой новый путь. Куда? Не все ли равно?
Спустя несколько минут, мы уже дружно откручивали гидронасос, нужно было отвести глаза надзирателям видом активной деятельности. Лужа вытекшего масла говорила о пришедших в негодность сальниках, только этого было достаточно, чтобы надолго "зависнуть" в этом лесу, ремонтируя сей агрегат. Три раба - интеллектуала не смогут вернуть паука к жизни, здесь требовалась помощь целой бригады. Именно для выявления причин нас здесь оставил Брюхо.
Часа через два мы уже сидели на траве, возле входа в гаражный бокс и ели копченое мясо. Лучшей трапезы нельзя было и пожелать, но я уже успел соскучился по обычному хлебу и картошке. В этом разрушенном мире не было места для сельского хозяйства, самым питательным и доступным была плоть многочисленных животных, численность которых, похоже, ни охота, ни радиация не могли существенно сократить. Я точно знал, что Юнты выменивали у другого города умело заготовленную растительную еду, смешанную со специями, поставлялось это все в деревянных бочонках и напоминало зимние соленья. Но то были далеко не культурные растения, а обычные грибы, ягоды, орехи...
Лето всегда оживляет природу, питая все энергией солнца и избытком кислорода. Отсутствие загрязнения в воздухе и изобилие лесов всех мастей сделали свой зеленый вклад в активы третьей планеты. Чистое небо жарило инфракрасным излучением, запекая наши одежды. В такую погоду не возникает желания есть. Обед по расписанию, только для "галочки" доберманов.
Краем глаза я ловил каждое их движение, выпытывал каждую эмоцию с их лиц. Гитлер был частым наблюдателем моих вечерних прогулок. Его лицо я помнил, часто представлял в своих планах расправы. Он тоже не знал о своем прозвище, как собственно и не знал о своем внешнем сходстве с известным только мне диктатором. Еще двое были обычными Псами, без отличительных черт от остальной псовой масти. Такие же, как многие из Псов Аканга, стриженные наголо, с небритыми лицами, печально констатирующими отсутствие интеллекта. Зачастую агрессивные, вследствие качественного обкуривания. Последнее каралось серьезными штрафами, но Псы никогда не "сдавали" друг друга - курили все, погловно.
Птицы различных видов, не умолкая перекрикивали друг друга, заливаясь в лучах щедрой желтой звезды. Движения становились ленивыми от нарастающей жары, внимание притуплялось, пуская все окружающие события на самотек. Кость улетела в сторону собаки, я щедро оставил мясо не тронутым. Человеко-псы не обратили на это никакого внимания. Гитлер раскуривался с охранником, еще один бритый Пес отошел чуть дальше от места нашего пиршества. Два раба, конечно, ничего не могли подозревать о моих замыслах. Пат неумело следил за мной, ему крайне тяжело было скрывать это. Однако он так не считал. Глупо делиться с такими же рабами своими опасными мыслями, когда все произойдет им останется злиться, не понимая ЗАЧЕМ вообще мне это нужно. К слову сказать, это главный мой козырь, никто и предположить не мог, что я готовлю побег.
Я встал во весь рост и потянулся. Вторая собака была слишком далеко от меня для того, чтобы получить свою порцию цианида. Опустившись на колени, я собирал гайки и болты, после векового тления они нуждались в смазке. Пока мои товарищи по рабству едят, я займусь этими тяжелыми спутниками слесаря, укладывая их плотным массивом в кожаный мешочек. Эта деталь также была оставлена без внимания засыпающей бдительностью нежившихся на солнце садистов Аканга и занятого поглощением белковой массы Пата. Каждая деталь этого лучистого дня была спланирована расчетливым "программерским" мозгом, остальное за ним, за прожженным опасной жизнью телом.
Обеденный перерыв тянул напряжение в моих нервах, но я был без сомнения спокоен и уверен в себе. Ровным шагом, чтобы мое "трудолюбие" обязательно заметили четыре пары надменных глаз, я двинулся к диковинной машине. Остальные Хавки были вынуждены приступить к работе. Затягивать судьбоносный исход не хотелось.
- Болт, у меня небольшие сложности с этим узлом.
Всегда говори "узел", чтобы ни в коем случае не ставить себя выше этих зубоскалов. По обыкновению глаза изучали пол, эта тактика заставляла приблизить общение с собеседником, ведь я не вижу его. Ленивая физиономия Гитлера нарисовалась спустя минуту, он неспешно приближался к своей смерти, и только сейчас я ощутил сильное волнение. Но мой голос прозвучал также ровно:
- Болт, пожалуйста, помоги приподнять этот узел, так я смогу его закрутить.
Гитлер вяло пожевывая скривил свое лицо:
- Бляя, я похож на грузчика, урод? Заткни свою пасть и не скули.
- Болт,...масло сочится..., надо быстрее, прошу ...
Я сам ухватился за массивный агрегат, не преминуя продемонстрировать немощность раба легким кряхтением. Гитлер подошел ближе и ухватился, приподымая "узел" над землей. Здоровенные все же они мужики, эти Псы, еще бы немного смекалки - цены бы им не было... на рынке рабов. Но это не о тебе мой друг, знакомый до боли в спине, я так долго ждал этого сладостного момента мести. Нахлынуло понимание того, что именно сейчас начинается моя свобода, когда я смог выпрямиться во весь, теперь уже свой, атлетический рост и свободно взглянуть в глаза доберману Аканга. Недели тренировок со штыковым оружием моментально включили наработанную программу, оставляя мозговую деятельность где-то секундой до уже начавшихся действий. Взрывной волной от мозжечка все тело пронзило напряжением, и руки взметнулись в микроскопически короткое время, выполняя первое отточенное до безумия движение. Он даже не увидел этого движения, он не мог его видеть. Острый как игла штырь пронзил его затылок, затем впился меж ребер, затем еще и еще ... Мой мозг бунтовал, пробудившийся страх работал уже сверх программы. Секунда - не позволительная роскошь в моем плане. Руки подхватили безжизненное тело, прошитое моим безжалостным орудием как минимум четыре раза. "Гитлер капут", мой фюрер. Теперь это тело не могло содержать в себе жизненно важные органы в пригодном виде для дальнейшего никчемного бытия. Руки слегка дрожали, но в целом все прошло гладко, никто не видел, никто не слышал противного хрипения Гитлера. Стук молотка по гаечному ключу успешно прикрыл мое отступление в темноту. Находу я сбросил окровавленый фартук, как хорошо что он оказался на мне. Я и предположить не мог, что будет столько крови. В одной руке я сжимал рукоять пистолета, опасная игрушка нашла более удачливого хозяина. Но пользоваться "макарычем" я вовсе не собирался, лишь снять его с предохранителя и положить в карман куртки. Я медленно вышел навстречу своим помощникам и подозвал Пата. Стукач вприпрыжку побежал на мой зов, оправдывая свое собачье нутро. Деловито, вразвалочку, я отвел его в сторону и неожиданно нанес сильный удар мешочком с гайками по голове. Одного удара было достаточно, чтобы "вырубить" его на время. Оставшиеся у входа в гараж надзиратели не заподозрили ничего странного. Они весело общались друг с другом, покуривая траву. Даже мертвая собака не привлекла их внимания. Еще несколько секунд забега вдоль массивной стены темного помещения и я у выхода. Теперь мое присутствие в гараже было невидимым, предполагаемый Я секунд двадцать уже как закручиваю болты в глубине гаражного бокса. Шумное дыхание могло выдать моё присутствие для еще одной собаки. На секунду я расслабился, прильнул горячим виском к стене, ласковый бетон успокаивал ледяным прикосновением. Пулеметное сердцебиение затихало. Отравленная псина лежала бездвижно всего в десятке метров от меня. Из за угла я увидел их силуэты, один спиной ко мне. Оставшиеся двое были вооружены автоматами Калашникова, эта деталь не позволяла мне сделать ошибку.
Они, конечно, не виноваты в том, что мне нужна свобода. Они даже не могут родить мысль в своей тупой тыкве, что она мне нужна. Я живу хорошо, в их глазах я ботаник, не способный выживать вне антикварного рабства. Но мне она нужна, свобода - это ласковое слово заставило меня долгое время мучиться, унижаться перед Юнтовским быдлом. Надеется, бороться со страхом, ломать себя. Свобода нужна любому мыслящему существу, оно будет стремиться за любые ограждения, даже если за ними смерть. Мне, рожденному свободным, в цивилизованном до мельчайших деталей мире, кроме свободы нужна была и правда, раскрытая тайна моего пребывания здесь.
В который раз я рисовал себе картинку из моих смутных воспоминаний. Странные знаки и цветные линии на экране монитора моего домашнего компьютера. Что они означали и почему веки тяжелели, а сознание само "отрывалось" от настоящей реальности "читая" одну за другой магические картинки со случайного сайта в Интернете. Я тонул в чужих снах, оставляя свое тело далеко в прошлом ...
- Эй, ты что там тащишь?
Это было не удивление, всего лишь праздное любопытство, однако я могу не отвечать, а продолжать тянуть железку, приближаясь к своим жертвам спиной. Вид беззащитного человека, да еще занятого работой усыплял и без того "мертвую" бдительность Псов.
- Хавка, бляя, че то с ушами?
Слегка повышенный тон мог "разбудить" нездоровый интерес у бритоголовых. Я обернулся к ним полубоком, виновато оправдываясь:
- Этот узел надо разобрать на свету, в гараже ничего не видно.
Краем взора я отметил безучастную лень собеседника, автомат болтался за спиной, у второго он был в руках. Еще немного приблизиться...
- Где Болт застрял?
- Там, помогает Пату...
Еще пару шагов, всего несколько метров отделяют меня от Псов. Их внимание зацепилось за меня, Псы тупо наблюдали за моими действиями. Желтая собака зарычала на меня когда я оказался на границе яркого летнего солнца. Ганг наверняка уже обнаружил оглушенного Пата, но даже если он увидит окровавленное тело Гитлера, все равно будет молчать и ждать развязки. Я остановился и вытер со лба пот, повернулся к ним лицом.
- Позови быстрее Болта, придурок.
- Сейчас, одна просьба...
Шаг на встречу, собака вдруг сорвалась на меня, второй лысоголовый потянул ее за веревку на себя. Мои слова утонули в лае собаки и дальше я просто шевелил губами. Секундная суматоха дала мне достаточную свободу действий, чтобы сократить дистанцию и вогнать длинный штырь под ребра стоявшему ближе ко мне, аккурат в бок, там где нет "броника". Упругое, остро заточенное железо легко вошло в тело до победной встречи моей руки с бугорками ребер под курткой. Следующее мгновение и глазное дно "макарова" смотрело в тыкву последнего недоумка в этой программе на сегодня.
- Автомат на землю! Собаку держи!
Мой голос звучал неестественно убедительно, даже для меня. Однако парень "тормозил". Резкая перемена ролей слегка "перегрела" левое полушарие громилы. Выстрел в собаку вернул его в реальность и под скуление пса он расстался со своим оружием. Следом я заставил его выбросить пистолет, хотя для этого пришлось прострелить "омоновцу" ногу.
Шум от двух "макаронных" выстрела в этой глуши мог привлечь внимание разве только охотников. Финал не утомил своим ожиданием, теперь не теряя времени нужно совершить "переход". Отлов беглых рабов возбуждал спортивный азарт у вечно скучающих Псов, отчаявшиеся жертвы обычно не успевали вовремя покинуть владения Аканга. Завтра объявят охоту на меня и только местные боги знают что именно со мной сделают извращенные садюги в сине-голубых костюмах, если им удастся...
Я по крупицам собирал информацию о Крите, городе наемников, скоплении местных банд, чтобы знать с чем мне придется столкнуться, идя по собственному следу.
Ганг, мужик лет сорока, низенький, щуплый, но рассудительный. Он был обречен работать Хавкой до заката жизни, если бы не моя затея. Наверное, он меня ненавидит теперь, но выбирать не приходилось. Он старательно перевязывал руки и ноги своему товарищу, Пат не приходил в сознание после столкновения с моим слесарным мешочком. Раненый "омоновец" крысой смотрел в мою сторону, ожидая участи, в его глазах вырисовывалась злость и уверенность в скорой кончине.
- Новенький? Как зовут-то?
Молчит, потирая ногу, затем с шипением произносит:
- Ссука!
- Наверное тяжело с женским именем... Я лучше тебя буду звать пидор, это немного ближе к мужчине.
Опять шипит, капая пеной себе на штаны.
- Я тебя не буду убивать, просто покажи пальцем где находится Юнты.
Не сводя с меня взгляда, он вытянул руку в сторону. Соврал, я даже не сомневался в этом. Все в этом мире до тошноты предсказуемо. Как будто следуешь черному этикету - просто выслушиваешь враньё и убиваешь не смотря на собственное обещание... Пата нужно было тоже убить, но почему-то я оставил его в живых. Ему бы только дожить до прихода Псов... и пережить шакалов.
Форма надсмотрщиков Аканга была не лучшим решением, но издалека мы вполне могли сойти за Псов. Автоматы, синий камуфляж, уверенная походка, подводил только низкий рост моего спутника. Найденные у Гитлера пластиковые карточки помогут на первое время, за каждый пластиковый сертификат в карьере вам без лишних вопросов отсыпят двенадцать ведер угля, это был гарант Аканговских денег в Юнты. Оставалась еще одна маленькая, но очень важная деталь в нашей внешности...
Критовская банда "Черных" продала десяток новых рабов для Аканга, сильные тела обреченных на тяжкий труд поступили на баланс Юнтовского карьера. Среди них был и я, цена за мою тушку была ниже остальных, оказывается я тоже был работорговцем. Работорговцев не "покупали", это негласное правило в живой торговле. За работорговца может отомстить банда, да и сам новоиспеченный раб будет неукротим и опасен. Однако покупка состоялась, видимо мою участь решил ценник. Черным же, меня, скорее всего, просто подарили, сквозь наркотический бред я видел человека в "железном", или же это действительно был бред? Большая металлическая броня неизвестного мне "рыцаря" четко отпечаталась в моей памяти. Как я оказался в Крите и где я был до этого, моя память, как я ее не мучил, отказывалась давать внятные ответы. Только еще одно имя...
Быстрым шагом мы с Гангом шли по тропе, которая вскоре рассосалась в обилии летней растительности. Теплый, сухой день был несомненно удачей для моих планов. Непредсказуемая погода и непроходимые места всегда были визитной карточкой Сибири, и особенно сейчас - в глухом постъядерным лесу. Разнообразие природы поражало своим размахом, тайга переходила в лесостепь разрываемую зеленой болотной жижей, трудные подъемы и завораживающие спуски, одинокие холмы и безнадежные овраги. Пройти по такой местности далеко не тоже, что проехать по ровному шоссе на автомобиле. Но главной задачей путника было не потеряться на огромной сибирской "пересеченке". Передвижение "по тропам" древний и незатейливый способ найти дорогу, кроме того можно ориентироваться по солнцу. Псы часто пользовались рисованными картами и компасом, к сожалению Брюхо не оставил навигационного инвентаря незадачливой охране.
- Ретро, куда мы направляемся?
- Тебе не все равно?
Оставаться ему нет резона, Ганг уже гарантировано заработал себе жестокое наказание за содействие в побеге.
- Нет, мне нужно знать... У тебя есть план? Ты пойми, на нас повесят убийство двух Псов. Если поймают, то точно сожгут в топках бань. Куда мы идем?
Бани на территории карьера всегда радовали своим теплом, для Хавок они были ежедневным удовольствием. Особенно ценными эти бревенчатые комнаты, наполненные тугим паром с запахом кедра, были в холодные месяцы. Но согреваться в топке, конечно, совсем другое удовольствие.
- Ты же видишь, мы идем в Юнты.
- Как в Юнты? Зачем в Юнты? Надо бежать прочь от него, пока есть время, Ретро!
- Слушай, я тебя не держу вроде, иди куда хочешь...
- Нет, ты просто объясни...
- Только там есть люди, которые проведут нас в Крит.
Гримаса недовольства скорчилась на лице моего спутника.
- Это безумство, в Крите мы опять станем рабами. А в Юнты любой узнает раба по клейму на щеке...
Да, эта та деталь, которая существенно отличала нас от остальных, еще свободных людей. Буква "А" на левой щеке классифицировала нас в категорию потерянных вещей, собственником которых является всем известный хозяин Юнты - Аканг. Чуть было не забыл об этой мелочи. Мы остановились и я достал из мешка с инструментами смазку типа солидола, теперь он стал кремом для лица, напоминающим боевую раскраску туземцев. Этот трюк я испытывал на себе раньше, когда обдумывал как с себя убрать этот штамп, чтобы покинуть Юнты незамеченным. Смазка легла на лицо скрывая постыдную суть под левой щекой. Такими мы будем меньше привлекать внимания, хотя "грубый грим", несомненно, не гарантирует нашей безопасности.
Ганг усмехнулся, глядя на меня:
- Думаешь "отмазаться"? Зачем тебе в Крит? Я знаю хорошее местечко недалеко к востоку. Это убежище моих предков, по крайней мере мы отсидимся там пока все уляжется.
Я внимательно посмотрел ему в глаза. Мужичок интеллектуал, тем более в годах, которому конечно не нужны опасные приключения. Много информации о новом мире я получил именно из общения с ним. Его предки говорили о ядерной войне, которая якобы произошла почти сотню лет назад. Со слов Ганга находимся мы на территории бывшей России, а шагаю я сейчас по тропам сибирских лесов. После необъяснимого перемещения в другой мир, очнувшись в теле другого человека, меня уже не удивляет то, что по словам Ганга - я еще и в другом времени. Ганга тоже продали Критовцы, основные поставщики живого товара на всем востоке. Бизнес работорговцев оставил неисполненной мечту этого человечка, он хотел дойти до города, который был по его меркам куда цивилизованней Юнты. Ганг много раз упоминал в своих рассказах убежище, в котором жил он и его семья. В искусственной колыбели для спасения от разбушевавшегося атома, на "мертвой" глубине, под землей, до сих пор обитали люди. Спустя сотню лет правнуки "доядерных" потомков влачили весьма скромное существование. Убежище теперь уже могло только спасти от холода в суровую сибирскую зиму. По словам Ганга некоторый инвентарь на складах использовался до сих пор: медикаменты, инструмент, осветительные приборы, атомные батарейки. Но весь этот перечень в мизерных количествах существовал скорее для передачи другим поколениям, как артефактов прошлого, чем для полноценного пользования. Потомки цивилизованных людей стали подземными, почти пещерными людьми. Однако они сохранили часть наследуемой культуры, умели читать и писать, что было крайней редкостью на обитаемых островках Сибири.
- Ганг, ты хороший мужик. Я ценю твой ум, но я уже все решил для себя. Ты можешь идти в убежище, я не буду возражать, но мне нужно в КРИТ.
Он тяжело вздохнул и обреченно бросил:
- Пошли, один я, все равно, не доберусь.
Впереди замаячило первое железобетонное строение, мы приближались к городу. Полуразрушенные, но вопреки этому высокие трубы забытых промышленных заводов тоскливо подпирали небо. Чаще на нашем пути встречались горы мусора, останки ржавых динозавров-машин и прочая индустриальная блевотина... Именно в таких помойках старался гнездится современный человек, в подтверждение этому я заметил движение в далеке, нас восприняли с должным спокойствием и даже некоторым интересом, это были дети. Современные дети похожи на зверьков, они хищно посматривают на наше обмундирование, не скрывая своего желания заиметь эти вещи. Когда мы поравнялись с детворой, то конечно услышали в свой адрес много "скользких" комментариев, "зверьки" прощупывали нашу реакцию. Первый "хлебный" навык, приобретаемый детьми в Юнты - воровство. Второй, был логичным продолжением, уже необходимость - быстро бегать и прятаться. Рядом с детской игорной площадкой, выдержанной в техногенном стиле вырисовывалась хижина, основанная на полуразрушенном одноэтажном здании. Крыша была заменена накиданным оцинкованным в дремучем году железом. Помещение можно было считать обитаемым, судя по развешанному белью и вяленному мясу на натянутых веревках возле него. Хозяин встретил нас с ружьем в руках, это было еще одной нормой этикета в здешних местах. Мужчина выглядел спокойным, гладкоствольное ружье смотрело в землю.
- Челноков где найти?
Мужчина был спокоен, это вселяло уверенность. Он показал нам направление, поясняя грубым басом:
- Иди по тропе, будет несколько хат, кликнешь Шэла.
Юнты торговал с несколькими городами, точное название я знал только одного, наиболее интересного мне - Крита. Критовские банды торговали оружием, это был их стратегический товар. По слухам, оружия и боеприпасов там было много. Рабы тоже их сфера бизнеса, но уже второстепенная по своему размаху. Юнты снабжался боеприпасами именно оттуда, взамен Псы Аканга могли предложить горючку, не менее ценный товар и тоже стратегический. Аканг неохотно расставался с ним, видимо запасы бензина не были столь велики. Другой город, что находился чуть дальше поставлял продукты в их консервированном виде и ягодную брагу, вкус которой в сочетании с дешевизной пользуется здесь особым спросом. Помимо основного, стратегического обмена в торговле участвовали и второстепенные товары, именно этот товарооборот и поддерживали челноки. В основном, челноки перемещали свой товар на животных, за редким исключением использовалась бензиновая техника. Двигаясь неспешным караваном, по собственным тропам, челнок за несколько суток достигал другого города.
Пока мы шли по пыльной улице, я инструктировал товарища:
- Ганг, нам надо разделиться. Говорить с ними будешь ты, я прикрою.
- Чё-то, страшновато, Ретро.
- Да ты не думай, просто разговаривай с ними. Я, если что подстрелю лишних участников переговоров.
Ганг подошел к хижине, у рослого парня он спросил про Шела, парень тут же скрылся в лачуге.
Шэл вышел безоружный, за его спиной шел парень, уже с ружьем. Эти двое неспеша подходили к моему товарищу, явной агрессии с их стороны не было. Шэл невысокого роста, крепенький мужчина с быстро бегающими глазками на беспокойном, пухлом лице.
- Че надо?
Он нагло всматривался в лицо Ганга, уткнувшись взглядом в обмазанную темной смазкой щеку. Скрывать своё истинное лицо теперь не имело смысла, он все равно догадается, если уже не "вычислил".
- Нам надо проводника...
"Ты раб, я просёк. Хули светишь тут? Мне твоя жопа здесь не нужна, вали, вали, бля.",-Шел махнул руко в сторону свалки.
- Давай, раб, шевели жопой быстрее, пока не подстрелил.
- Шэл, (Ганг повысил голос, стараясь говорить при этом медленнее, по его глазам я тут-же прочитал возросшее напряжение) меня будут искать только завтра, у меня есть чем заплатить...
- Завтра каждый на этой улице покажет на мою хату Псам, ты уже наследил тут сука. У меня УЖЕ будут терки с Псами, только потому что ты сюда приперся!
Я услышал тяжелый вздох Ганга. Никто не любит проблем, особенно их не любят те, у кого сытно желудку и тепло заднице. Но для меня, беглого раба, готовящегося к побегу долгих три месяца, убившего несколько часов назад двух Псов Аканга и теперь автоматически приговоренного к мучительной смерти, слово "проблема" уже не вызывало никаких особо неуютных чувств. Просто разницу наших восприятий необходимо было довести до мозгов Шэла, а словами это сделать нереально.
Ганг уже подал знак, о том, что ситуация осложнилась, хотя мне и так было это очевидно. Я, незаметно, вышел из за кустов, прицел автомата был направлен на Парня с оружием. Ганг немного осмелел:
- Напряги извилины, Шэл. Я просто прошу тебя сделать правильный выбор, правильный, понимаешь? Неужели ты хочешь рискнуть и отказать мне в сотрудничестве? Подумай, ради чего тебе такой риск, ты же торговец, знаешь цену риска...
Напряжение возросло до предельной отметки, Шэл тоже повысил голос:
- Кончай базарить, раб, смерти ишешь? Завалю - же, мне просто.
Одиночный выстрел моего автомата свалил с ног напарника Шела, сам же торговец вздрогнул и резко повернулся в мою сторону, я громко заорал, бегом приближаясь к челноку:
- На землю, ссука! Быстро, тварь, леежать!
Сейчас я был благодарен двум годам срочной службы в обычной Российской армии, которые оставили в мозгу навык стрельбы из "калаша". Теперь Шэл мог внимать мою речь без возражений, впитывая каждое слово. Челнок сидел на земле и ждал своей участи.
- Ты что-то сказал, торговец?
Он отрицательно замотал головой.
- Бля, а чо? Ну это ... не стреляй.
- Шэл, ты что-то сказал. И кажется это было : "Да мой господин, я все сделаю бесплатно".
На лице челнока, наконец-то, глазки засияли пониманием, он кивнул.
- Теперь у тебя есть отмазка перед Псами, мы просто заставили тебя... завалили твоего кореша, секешь, Шел?
- Секу, чо делать-то?
- Нам надо в Крит, давай веди нас, шевели жопой.
Получив пинка, Шэл "ожил" и встал с земли.
- А деньги?.
Карточки перешли к новому хозяину, деньги Аканга не ценятся в других городах, я расстался с ними без сожаления.
- Я вам дам опытного проводника...
- Нихера, идем вместе, Шэл.
- Хмм, тогда двигаем в Тремини, туда я редко хожу, наврядли будут искать на этом пути.
- Хорошо, давай в Тремини.
Еще один шаг моего плана порадовал своей реализованностью. Небольшая неточность в пункте назначения меня не смущала, Тремини, по словам Ганга был дружелюбный город, там можно переждать, а уже после навестить "Черных" в Крите. Если прошлое моего тела уходило корнями в работорговлю, то в Крите должны быть люди знающие меня, может моя банда. Встречаться с бандой работорговцев, пусть даже "родной" бандой, мне не хотелось. Очень скоро коллеги по работе поймут, что я не тот за кого себя выдаю. Но вот узнать бы о них не помешало, эта информация поможет мне припугнуть "Черных" разборками по поводу незаконной реализации работорговца. На самом деле мне нужна информация о "рыцаре", если его существование не мой "глюк".
Переход должен был длиться четыре дня, Шел уверенным быстрым шагом вел нас через лесные дебри. Впечатляющие размеры лесного массива сдавливали пространство, рождая ощущение потерянности. Высокие кедры, со сказочно толстыми телами закрывали небо зелеными пластами хвойных ветвей. Богатый воздух переполнял грудь "смолистым" кислородом. Три фигуры быстро уходили вглубь леса, исчезая прочь от унылого города.
Мы сделали плановую остановку у ручья, чтобы набрать воды, умыться и отдохнуть от ритмичного темпа. Облокотившись о кочку я закрыл глаза, расслабляясь как только мог, переход обещал быть долгим и непривычно трудным.
Воспоминания вновь пронеслись по остановкам отпечатанных картинок сознания. Мое тело мучили медикаменты, рождающие наркотические галлюцинации, сквозь которые мой мозг улавливал вопросы. Меня пытали, я что-то должен был знать, или они предполагали, что мог знать? Был ли положительный результат моих пыток, я не знал. Меня выбросили, как только я стал не нужен. Мое сознание зацепилось только за имя, имя Браун. Если я найду этого человека, то возможно мне удастся узнать правду о происходящем. Где-то на горизонте маячила надежда на возвращение в свой мир, назад, в свое тело, в свое время... Где жизнь не была такая жесткая и можно было заниматься любимым делом. Но до этого дня необходимо дожить, именно "дожить" здесь представляет естественную повседневную сложность.
ТРЕМИНИ
Темный коридор, замкнутый в ловушке стен, уходящий бесконечным колодцем в пугающий мрак. Свет, его не могло быть здесь никогда, но я видел каждую трещину на шершавом рельефе бетона. Под ногами шелестела мертвая осенняя листва, каждый мой шаг отражался гулким эхом. Ветер, он неожиданно встретил холодным потоком, с шелестом увлекая листья в ритуальный танец вокруг меня. Шаг становился вязким, потоки воздуха охватывали тело, препятствуя шествию. Листья замелькали перед глазами, мешая увидеть то, что возникло в конце коридора...
Я проснулся, с шумом вдыхая ночной воздух леса. Сон, всего лишь сон, когда я увидел его в первый раз, то не придал этому значения, теперь, уже привык к обязательным просмотрам бредового сюжета. Это случается не так часто, в конце концов перемещение сознания сквозь время и пространство должно давать свои побочные эффекты.
Ганг бодрствовал, скоро подойдет и моя очередь охранять наш ночлег, и, конечно, следить за Шелом. Спать уже не хотелось, видимо, я привык просыпаться ночью в одно и то же время. Следующий день должен быть последним в нашем походе. Ганг заметил, что я проснулся:
- Не спишь, Ретро?
- Да вот проснулся от кошмаров, давай уже тебя сменю.
Ганг подошел ближе:
- Что за кошмары-то?
- Интересно? Да так, уже давно один и тот же сон. Не знаешь к чему коридор снится?
- Я только коридоры и видел в своих снах, когда в убежище жил. (он усмехнулся). Один и тот же сон, говоришь, значит ты что-то должен сделать, парень. Хотя, не верю я в сны, чушь все это.
Ганг укладывался возле тлеющего костра. Спать ему предстоит не больше четырех часов, затем рассвет и снова дорога, точнее ее отсутствие. Куда мы идем ведомо только Шелу, надеюсь, только ему. Я подкинул сухих веток в костер, сидеть в одиночестве предстояло еще долго, оглянувшись заметил, что Ганг уже спал. Лунный свет слегка рассеивал лесной мрак вплоть до границы нашей поляны с хвойным массивом. Легкий ветерок разгонял дым от костра приливами лесного воздуха.
Планируя свой побег, я торопился успеть до появления Угря. Загадочный мужик лет пятидесяти, темноволосый, худощавый, с правильными чертами лица и хищным взглядом закаленного жестокостью человека. Его внешность подчеркивали еще некоторые загадочные особенности - механическая кисть и большой шов через весь лоб. Один, без охраны, только с водителем бронетранспортера. Его "Броник" был увешан пулеметами и диковинным энергетическим оружием. Его заказы былы не менее загадочны, чем он сам и его машина. Сделка с Акангом сводилась к выторговыванию слитков цветных металлов и пластмасс. Случайная встреча с этим странным человеком, заставила меня глубоко призадуматься над своим положением. Увидевший меня на погрузочных работах, он внимательно просверлил взглядом и сказал ровно, без выражения, без интонации: "Я приду за тобой...". Интуитивно я почувствовал, что этот человек меня знает, но вот друг или враг он мне, было не ясно... Тогда я выяснил, что Угрь иногда покупает рабов, но менять своё рабство на другое было не в моих планах. За месяцы пребывания мои шансы на побег становились реальнее.
Из леса донесся глухой рык, этот звук буквально вырвал меня из собственных мыслей. Я внимательно всматривался в темноту, в надежде увидеть хищника. Но тщетно, только лекгий шелест травы. Кто-то ходил во мраке леса. Я направил автомат в сторону шума и замер. Рычание диких зверей не было редкостью этих лесов, в нашем походе каждую ночь слышна ночная жизнь хищников. Обычно волки, но это был совсем другой рык. Можно пальнуть в кусты, но терять драгоценные патроны расточительно. Зверь может и передумать, к тому же огонь их всегда пугает. Вспомнив о костре, я подкинул еще несколько веток в него. Огонь жадно охватил ветки ярким пламенем, озаряя поляну. За стеной деревьев явно кто-то перемещался, и достаточно шумно, не скрывая своего присутствия. "Может, стоит разбудить Ганга с Шелом?",- возникла у меня мысль. Хотя, видимой угрозы пока не было. Зачем, зверю привлекать к себе внимание? Ведь он явно знает о том, что мы рядом, что я стою посреди поляны и смотрю за ним... Сердце сжалось от догадки, я быстро повернулся, наступая при этом на руку спящему Гангу. Вовремя, еще бы несколько секунд и я боюсь представить, ибо любая фантазия меркнет перед тем, что я увидел. В метрах пятнадцати от меня, на нашей поляне стояло огромное обезьяноподобное существо. Бурый мех с редкими белыми полосками полностью покрывал его гигантское тело. Горилла замерла в тот же момент, как я увидел ее. Необычно осмысленый взгляд, чуть приоткрытая пасть, широкие челюсти были увенчены внушительными клыками. Мощное, согнутое в крадучей паходке тело уверенно держалось на двух ногах, в руке эта тварь сжимала большую дубину. Ганг уже спешно вставал. Секунду горила смотрела на меня, затем сильный удар в спину опрокинул мое тело на землю. Существо, покинув нашу поляну, быстро скрылось за деревьями. Ганг сделал выстрел, но в другую сторону.
- Черт, они кидаются камнями, Ретро. Что это за твари? (Ганг постоянно оглядывался по сторонам, не имея представления откуда ждать опасности)
Я поднялся, в спину действительно прилетел массивный камень. Удивительно, что кости остались целы. Выстрел Ганга слегка спугнул монстров.
Шел паниковал:
- Эээто Тираны! Я знал, что они существуют, Тираны, хранители леса... Мы умрем, вот сучье отродье!
Крик торговца прервал мой пинок:
- Заткнись, придурок. Никто не умрет. Дождемся утра и двинемся в путь. Яясно, Шел?
- Угу, только Тираны ждать тоже будут и до утра и завтра идти по пятам будут, тираны хитрые...
- Зааткнись. (я заговорил медленно). То что они хитрые, я и без тебя понял. Некоторые из нас тоже имеют мозг... и автоматы. Они боятся человека, иначе бы тупо напали. Пусть караулят, пусть следят, нам один день до Тремини остался.
- Можно и быстрее дойти...
- Да уж, теперь точно быстрее дойдем. (Уже с улыбкой, глядя на Шела) Теперь-то нам легче!
- Че это легче-то?
- Ну, почитай обосрались на неделю вперед...
Ганг засмеялся со мной в один голос, Шел что-то недовольно шептал себе под нос. Эту ночь никто не ложился спать, все ждали рассвета.
С первыми лучами солнца мы продолжили путь в Тремини, выбирая для безопасности открытую местность. Тиранов не было видно, возможно, они потеряли к нам интерес. Сильно болела ушибленная спина, это немного мешало быстрой ходьбе. Шел торопил нас, не давая отдохнуть. Солнце стояло уже высоко, когда было решено сделать короткий привал и поесть. Мы расположились не далеко от обрыва. Внизу крутого берега, с величественным спокойствием текла река. Она притягивала к себе в этот жаркий день, но спуск к воде занял бы не мало времени, которого у нас не было.
Уминая остатки вяленого мяса, я посмотрел на своих спутников. Ганг выглядел измотанным, он совсем не спал ночью, выслушивая сказки Шела. Торговец успел нам поведать легенды о Тиранах. По его словам эти обезьяны охотно преследуют людей в лесу, если те слабо вооружены. По легенде Тираны - хранители леса, они умны и скрытны. Иногда нападают на караваны и на одинокие хижины отшельников. Именно такие отшельники, которым посчастливилось остаться в живых, и распространяли слухи о мохнатых чудовищах. Я решил выяснить у Шела, как мы далеко от Тремини:
- Шел, нам долго еще до Тремини топать?
- Нет, к закату прибудем, теперь вдоль реки...
- А по реке?
- Течение в другую сторону. Если повезет, встретим ОТэшников, они могут быть в этой стороне.
- С Тиранами уже повезло...
- ОТэшники со стволами, если Тираны еще идут за нами...
- Да не нужен ты этим обезьянам, можно уже не боятся. А кто такие ОТэшники?
- Охрана Тремини, они охраняют местность от разбойников и работорговцев. Ну и охраняют рабочих... Меня они знают, я же давно хожу сюда своим караваном.
- Рабочих охраняют? Это интересно, у них рабства нет?
- Нет они против рабства, тут другое... упахают любого туземца.
Я посмотрел на Шела, мужичок хорошо знал эти места, без него мы бы точно не выжили в этой тайге. Я даже представления не имею где мы находимся. А если он ведет нас совсем не туда? Не должен, ему это совсем не выгодно. Дойти бы до Тремини без приключений.
Мы вновь пошли по лесу, держась не далеко от крутого берега, легкий ветерок доносил до нас речную влагу. Хотелось пить, последний родник с которого мы пополнили свои запасы был день назад и вода уже кончилась, осталось лишь несколько глотков. Наш путь уже не пролегал через густой лес, редкие березки и полянки разбавили хвойные заросли. К тому же спустя несколько часов мы вышли на спуск, сперва пологий, а затем крутой. Такой спуск, однако, не облегчил усилия, а, скорее, усложнил наше продвижение. Приходилось осторожничать, чтобы не оступиться, последнее привело бы к очень быстрому и травматичному спуску. Вскоре движение вниз закончилось и мы уже шли по ровной местности, теперь нас сопровождал пейзаж из редких деревьев и болото.
День подходил к концу, когда мы вышли на хижину лесорубов. Неказистый домик, стены которого были сплетены из толстых веток, а крыша завалена соломой. На полянке, возле домика, лежали обрубленые стволы хвойных гигантов. Всюду валялся мусор в виде обрубленных веток и стоял насыщенный древесный запах. Работа кипела и сейчас, не смотря на позднее время суток. Стук топоров и прочий шум инструментов заполнял поляну. За хижиной были видны люди, увлеченные работой. Они не сразу нас заметили. Высокий молодой парень с детскими широко открытыми голубыми глазами и ровным вытянутым лицом шел к нам на встречу. Плетеная шляпа придавала ему ковбойский вид, на нем были кожаные штаны и рубаха из неизвестного материала, вся одежда была явно кустарного производства. В Юнты было много сохранившейся старой одежды, хотя и кустарного производства тоже встречалась, но реже, в основном зимняя одежда из шкур животных. За поясом у ковбоя дефилировала рукоять пистолета. Парень остановился шагах в десяти от нас:
- Из Юнты?
В голосе я уловил легкую неуверенность. Для него мы, как минимум, небольшой военный отрядик. Так как смотрел он на меня, то я и ответил.
- Мы из Юнты, идем в Тремини. Вода есть?
- Даа, зайдем в хижину.
Ничего не сказал про Тремини, значит все нормально, идем правильно. Мы зашли в хижину, внутри она была больше похожа на стайку, лежанки в виде небольших куч сена. На стенах сушились травы, ягода и грибы. В дальнем углу висели тушки зверьков. На плетеном столе, возле оконного отверстия в стене, стоял глиняный горшок с водой. Мы по очереди напились воды, я упал на лежанку. В хижину вошли еще два человека, в темноте их лица сложно было разглядеть. Завязался короткий разговор.
- Что ищете, мужики?
- Мы идем в Тремини, правильно идем-то?
Отвечал Ганг, я просто пытался оценить ситуацию, мы были на короткой дистанции с тремя мужиками, у одного пистолет. Что-то я расслабился, надо было попросить вынести воду. Звериный бас отозвался на вопрос:
- А то, прям за нашей рощицей... Вы вроде без каравана?
- Даа, вобщем-то.
Ганг глянул на меня, пришлось ответить:
- Без каравана, мы не торговцы.
- А кто?
Да уж, не праздный интерес, это меня напрягло. С чего я должен отчитываться перед лесорубами? Что это их так интересует откуда и кто мы? Прямо пограничники какие-то, а не лесорубы. И сколько интересно их здесь, что они такие смелые? Черт, надо же было так забыться, там снаружи могут уже пушки наготове держать... Тремини против рабовладельцев вроде...
- Мы бежавшие рабы из Юнты, хотим в Тремини найти работу.
- Угу, ну удачи.
Мужики, один за другим вышли наружу. Я облегченно вздохнул, но возможно расправа ждет нас снаружи. Надо было выходить вместе с ними, видимо, от усталости мозги туго соображали. Хотя, "валить" нас они не должны. Я осторожно приподнялся и взглянул в окно, мужики спокойно общались на улице, даже не поглядывая на дверь. Я подал знак Гангу, чтобы он с Шелом оставались на месте, их как раз было видно в окно. Проскользнув незаметно к дверному проему, я резко вышел на улицу, сразу уходя в сторону, с предполагаемой линии огня. Но, завернув за угол дома буквально уперся виском в холодящее мозги дуло пистолета, чья-то рука с силой потянула приклад калаша на себя, одновременно ствол пистолета давил на висок. Увидеть противника я не мог, голова была повернута в сторону. Вкрадчивый спокойный голос негромко констатировал: "Стоять, башку прострелю. Автомат отдай". Пришлось выполнить указания, меня отвели в сторонку, где я лишился и пистолета, после тщательно досмотра еще одного человека в камуфляжной форме и автоматом. Он взял меня на прицел, и только тогда пистолет оторвался от моего виска. Я повернулся, чтобы посмотреть на моего провожатого.
Мужчина среднего роста и плотного телосложения. Сразу, что бросилось в глаза - чисто выбритая голова. Это мне напомнило Псов, но у этого во взгляде читался интеллект. Взгляд уверенный и спокойный, как впрочем и голос. Он слегка ухмыльнулся, когда наши взгляды встретились. На бритоголовом была одета камуфляжная форма, вследствие своей потрепанности ее части были заменены на кожаные заплатки, в частности рукава по локоть и штаны от колен и ниже. Эдакая смесь ковбоя и спецназовца. Изучая меня взглядом, он коротко бросил:
- Скажи своим выйти... без оружия.
- А че надо то?
- Не буксуй, а то всех нахуй завалим... (Ствол пистолета вновь смотрел в мою голову) . Всех наружу зови...
Еще один лысый хрен свалился на мою голову. Все лысые в этом мире, похоже, уверенные в себе как во вчерашнем дне и любят командовать. В этом экземпляре все же виделось что-то большее, но что именно я уловить не мог. Этот вроде еще умеет говорить (и действительно, какая эрудиция), будь попроще, не напрягался бы так, а просто перерезал мне горло. Да, именно это отличало его от Псов, он не следовал дикой логике варваров, рационально убивающих только намек на опасность. Данный мне шанс жить, я оценил. Жизнь, пожалуй единственное что меня сейчас интересует в этом мире, именно она, моя жизнь важнее всего. Если немного покопаться в себе, то можно обнаружить, что эта ценность выше жизни того же Ганга, да и еще кого бы то ни было. Умирали на моих глазах часто, вскоре мой мозг перестал ужасаться этому, только возникало желание отползти подальше от опасных мест и все, и пустота, как будто так и надо, привычка сохранять себе жизнь. Убивая Псов, я чувствовал только страх, страх за себя, так как понимал что встал на грань жизни, просто страх... Этот побег, каждой секундой, насыщенного происходящим, уже прописался в моей памяти самым ярким воспоминанием, дарующим не затухающие переживания как бездонный ностальгический коктейль эйфории.
Спустя короткое время Ганг был уже возле меня. Нас не связали, даже не избили для расстановки акцентов, это настораживало. Лысый узнал торговца и между ними произошел разговор, немного проясняющий для меня обстановку.
- Шел, привет. Смотрю без каравана к нам пожаловал. На постоянное жительство?
- Скат, рад видеть, короче, эти двое беглых убили Драга и под стволом заставили привести их сюда. Из за них я не знаю теперь как мне возвращаться в Юнты, Псы просто порвут меня на части... Есть идея, вы можете их обратным караваном, вместе со мной, отправить в Юнты. Псы заплатят кругленькую сумму за этих уродов. Они, похоже, убили охрану...зверьё...
Скат ухмыльнулся, и продемонстрировал свое безразличие к эмоциям тоговца:
- Я их отведу капитану, пусть разбирается.
Шел недовольно проговорил:
- Их проще расстрелять, псовые терки за них будут.
Скат ухмыльнувшись, прищурил один глаз и вкрадчиво спросил Шела:
- Ты че бля, гражданин Тремини?
- (Шел, раздраженно) Нет.
- Тогда не пизди. Я тут решаю кого стрелять, кого нахуй посылать.
Скат повернулся и бросил солдатам: "Киря, веди всех этих к капитану, я на базе буду попозже... мне еще охотников проведать надо."
Мы уже пошли, как за спиной я услышал нравоучения Ската, обращенные, видимо к Отэшникам:
- Вашу мать! Почему дозорные не на месте, совсем расслабились? Опять хотите глину месить? Где дисциплина? Я бляя вам зимние стрельбища в трусах устрою, будете снег яйцами греть в дозоре, круглосуточно!
Эти парни, похоже, отличаются от сборища дебилов Псов в Юнты. Тут уже что-то на армию похоже, мне как-то стало спокойнее на душе от этого. ОТэшник Киря, молодой загорелый парень, без особых трудностей довел нас до Тремини.
Стоящий на равнине с редкими рощами, Город нарисовался на фоне заката. Очертания правильных геометрических форм, возвышающихся над бревенчатыми стенами говорили о существовании привычных глазу производственных зданий в основе города. Пространство за стенами города было сплошь занято небольшими лачугами, всюду кипела работа. Тут и там что-нибудь резали, варили, парили. Возле самой стены возводилось большое бревенчатое здание. Рабочие и сейчас поднимали массивное бревно на веревках. Недалеко от нас на столбах висели ободранные туши животных, тут же горел большой костер, на котором жарили мясо. Дым от вечерних костров, к которым стягивались рабочие, колонной белых столбов устремлялся в небо... Гул от людской возни создавал ощущение города, здесь жизнь кипела от разнообразной работы, не обремененной оковами рабства.
Приблизившись к воротам мы увидели две пулеметных вышки, редкие факелы освещали подступы к стенам. За воротами открылся вид на внутренний город. Здесь было гораздо чище, улицы освещали редкие электрические фонари. Большинство зданий имели вековую историю, как и в Юнты, слегка восстановленные кирпичные гиганты и мелкие бревенчатые дома. Возле ворот стоял грузовик, загруженный каменными валунами, который активно разгружали рабочие. Прямо за бревенчатой стеной возводилась каменная. Рабочих поторапливал мужчина лет сорока в брезентовом плаще, он раздавал указания для всех, кто находился у ворот. Мы, со своим конвоем прошли мимо него, под шум падающих камней.
Уже стемнело, множество ярких звездочек замерцали на чистом небе, легкая прохлада снимала усталость с горячего тела своим прикосновением. Мы мерно шагали по широкой пыльной улице, измеряя темноту между тусклых фонарей. В конце улицы мы вошли в небольшое здание, здесь была тюрьма Тремини. Конвоир сдал нас двум надсмотрщикам и удалился, а нас поместили в общую камеру для заключенных.
Помещение было просторным, высокие потолки, бетонный пол и стены. В камере было несколько человек их присутствие мы скорее почувствовали, увидеть здесь что-либо не представлялось возможным. Хотелось спать, и я, не долго раздумывая, отправился искать себе угол для ночлега. Можно было бы спать по очереди, но мне казалось, что в этом нет необходимости. Остальные заключенные не проявляли к нам интереса.
Утро порадовало, это был первый день, когда я почувствовал себя выспавшимся. Через дыру в потолке пробивалось яркое солнце, согревая охладившийся за ночь воздух. Ганг еще спал, я окинул взглядом наш ночлег. Бетонные плиты, кирпич и ни одного окна, кроме дыры в потолке. Однако вылезть через нее не получится, слишком высоко, а по голым стенам до потолка не добраться. Но и желание куда-то бежать не было, ведь мы на месте, там где хотели быть - в Тремини. Здесь нет рабства, значит я должен быть свободен, разберутся и отпустят.
Некоторые из сокамерников тоже проснулись. Мое внимание привлекли двое парней, они живо разговаривали друг с другом. По их манере общения я быстро смекнул, что парни "под мухой", или не отошли от вчерашнего, или их привели ночью. Один был худой, не высокого роста, его русые длинные волосы были собраны в "хвост". Собеседник был покрупнее, брюнет, тоже длинные волнистые волосы. Брюнет был одет в редкий прикид : кожаная куртка явно фабричного производства и джинсы. Этот модник громко и быстро говорил своему собутыльнику:
- Димон, епт, я тебе говорю - не надо морочиться, я сам разберусь. Ты вали по тихому, меня накажут и только, а ты работу можешь потерять. Мне то нечего терять, хе-хе-хе. Братан, а хорош мы ему... Я специально ботинок мыть не буду, чтобы все видели на нем кровь этого урода!
Говорящий, захлебываясь в своих эмоциях, замахал руками и засмеялся. Хвостик ему ответил:
- Сержант, за драку в городе на исправительные отправят, жопой чую. Но нее, не должны, да оторвались, братан , конечно, давно я ему по харе проехаться хотел.
От собеседников разило перегаром, их веселье прервал надсмотрщик, заглянувший в камеру.
- Димон, на выход!
"Хвостик" поднялся и пошел к выходу, дверь за ним захлопнулась, но спустя несколько секунд открылась снова:
- Юнтовкие, да вы, на выход!
Я затормошил Ганга и Шела и мы вышли из камеры. Надсмотрщик проводил нас в отдельную комнату. Здесь стояли два стола, за одним сидел очкарик в камуфляжной форме и что-то писал на листке бумаги, возле окна стоял здоровенный мужик в таком-же рыже-зеленом костюме, на плечах капитанские погоны. Напротив писаки уже сидел Хвостик, похоже его звали Димон. Надсмотрщик притормозил нас у входа в комнату. Капитан, ковыряясь указательным пальцем в ухе, проговорил хриплым голосом:
- Димон, ты же понимаешь что не доведет тебя до добра пьянка, про Сержанта вообще забудь, а то ждет тебя вечные исправительные работы, ученый бля. За драку тебе вхуячим отработку ... три дня. Все, уведите в нарядку. Хотя.. сначала это... - у ворот калым не фурычит, починить надо бы.
Димон встал и поплелся мимо нас, к выходу, в сопровождении конвоирующего солдата. Капитан посмотрел на нас, почесал щетину на квадратном подбородке и устало промолвил:
- Ну заходите, че третесь у входа.
Все трое, мы вошли в комнату и сели на лавку возле стены. Капитан беучастно, в пустоту добавил:
- Нихера не выспался с этими нариками, бля и чего им не спится? Совсем охуели, наркоту уже в город тащат... надо бы за это дело наказание ужесточить.
Он взглянул на меня, со скукой в голосе спросил:
- Рабы?
- Бывшие.
- Не зарекайся. (с улыбкой). С таким клеймом - раб на всю жизнь. Шел, чо случилось? Нахуй ты их сюда приволок? У нас своего зверья завались.
Шел торопливо начал объяснять:
- Под автоматом заставили, суки! Беглые, псов завалили похоже, Драга убили... Ну вот и привел их, как хотели. Теперь их можно с караваном обратно отправить, это выгодно. Псы хорошо платят за беглых. У нас там такое зрелище собирается, когда зверьё карают. Да и сам понимаешь, клеймо ж на них, Аканговские жесткие до сего. Терки могут начаться, никому не нужные. Псы поди догнали, что беглецы со мной, только не знают где. Вернусь в Юнты, мало не покажется... полюбому ждут.
Капитан подошел к столу и взял кувшин с жидкостью, жадно отпив из сосуда, продолжил:
- Что вы сейчас в Тремини, никто не знает?
- Нет, я же в Крит в основном хожу, да и тропами я сюда, Псы же поймают, всех под одно заберут.
Капитан задумался. По его лицу было понятно, что вопрос для него встал серьезный. Он нервно почесал свой подбородок и вновь обратился к Шелу:
- Шел, я думаю, что торговля рабами или беглецами нам какбы не с руки, понимаешь? Если мы сейчас начнем ими торговать, от нас все разбегутся, а эти мужики уже привлекли к себе внимание здешних. Лучше, если бы они сопротивление оказали, Скат бы их завалил и нет проблем. Охрана в почете, Псы без претензий и ты без тени над головой. Хотя и тебя могла косая прибрать под общий шум. Но, так уж сложилось, что эти два никчемных куска мяса, из за которых вони больше чем их весенняя цена на рынке рабов, перешли границу Тремини. Блять, слишком удачно перешли. Засветили свои задницы на всех рабочих улицах. Не можем мы их вернуть теперь. Так что, Шел, теперь не проболтайся Псам, придумай чего-нибудь, скажи что наши завалили беглых, Скат подтвердит.
- Мутишь, Капитан, хотя мне все равно, скажу что завалили их. Вы меня обратно-то снарядите? Я же без припасов, без денег...
- Да, жрачку получишь.
Хитрая ухмылка появилась на лице Шела:
- Без денег... Капитан, секешь? Я же, не хрен из леса, за так шагу не ступлю, да и прок вам всегда от моей торговли. Не наглейте, дайте денег за рабов...
Капитан нахмурился:
- Не скули, Шел, мы, торговлю-то рабами не признаем, знаешь-ли. Скажи спасибо, что жив остался. Могли и эти и наши завалить, ан нет - жив, живехонек. Еще и в наваре хочешь быть, так ты и так в наваре, на целых две жизни. Ха-ха, Драгу-то сразу не повезло...
Шел недовольно буркнул:
- Когда вам надо, все признаёте... Ладно, хотябы жрачки не пожалейте.
(Обращаясь ко мне) "А ты, сука, не попадайся мне на дороге",- Шэл сплюнул на грязный пол и отвернулся.
Он вышел в коридор, шаркая по мраморному полу истертыми сапогами. Капитан обратился ко мне:
- На карьере глиняном, без гражданских прав, мужики. Можете не благодарить, не для вас старался.
Ганг робко спросил:
- Без гражданских прав, это как?
- Ха-ха, ничего нового, раб. Ничего нового, для тебя. Жить в казарме, работать на закрытом карьере, ни шагу в город, никакого общения с горожанами. жрачка будет, выходной раз в пять дней. Усёк?