В начале августа 1942 года в качестве командира пулемётного расчета я попал западнее Москвы на передовую. В это время здесь началось наступление. С боями вышли к посёлку Погорелое Городище, расположенному на Киевском шоссе. В этих боях впервые мой "Максим" вёл огонь по врагу.
Однажды, в ходе этих боёв, политрук нашей роты был вызван в штаб полка. Вернувшись, он отобрал три пулемётных расчёта, в том числе и мой, для выполнения поставленной в штабе задачи. Погрузили пулемёты и боеприпасы на подводу и за ночь, пройдя по лесам и болотам более 20 километров, вышли к реке Вазузе. На берегу и в соседней деревне немцев не оказалось. До рассвета заняли позицию на высоком берегу недалеко от моста через реку. Заминировали мост. Тщательно замаскировались. Мой расчёт был в центре. Политрук остался при нас. С нашей позиции очень хорошо, километра на четыре, просматривалась дорога, подходящая к мосту.
Взошло солнце. На той стороне немцы мирно косили сено и играли на губной гармошке. Мы сидели тихо. Часов в 9 утра на дороге из-за высоты показалась колонна немцев по 4 человека в ряд. Голова колонны приближалась, а конца её еще не было видно. Политрук приказал без его сигнала не стрелять. А сигналом должен быть взрыв моста. Колонна всё ближе и ближе... От нервного возбуждения всех трясёт... Вот голова колонны вступила на мост. До фашистов каких-нибудь 100 - 150 метров! Тут политрук замкнул концы - и мост вместе с немцами взлетел на воздух! Одновременно открыли огонь все три "Максима" - и начался наш "сенокос"! Расстреляли ближнюю часть колонны. Перенесли огонь дальше. В азарте боя начал стрелять с колен, целясь через щит, без прицела. Выпустил 12 лент - это 3000 патронов! От такой стрельбы вода в кожухе пулемёта закипела. Из него пошёл пар, как от паровоза. По столбу пара и начали бить из пулемётов и миномётов успевшие окопаться фашисты. Один расчёт погиб от прямого попадания мины.
У нас осталась одна лента. Политрук приказал переменить позицию. Отошли от берега на 200 метров и окопались во ржи. Рожь стояла высокая. Для маскировки связали её над головой. И правильно сделали, так как в этот момент появилось около 30 "юнкерсов", которые начали бомбить берег и соседнюю деревню. Сделав 3 захода, "юнкерсы" улетели. Но за ними прилетела ещё такая же волна самолётов, а затем и третья. Всё кругом было перепахано взрывами тяжёлых, до 500 кг, бомб. От деревни ничего не осталось. Но нас во ржи они не увидели. В перерыве между налётами продолжался пулемётный и миномётный обстрел. В результате осколки мин скосили нашу спасительную рожь. Нас засекли. Одна мина взорвалась рядом. Пулемёт опрокинулся на нас. Меня оглушило...
Вскоре спустились сумерки. Сзади послышался шорох. Это подошли наши основные части. Они заняли прочную оборону и стояли на этом рубеже 4 месяца - до начала нового наступления, в котором я был тяжело ранен.
Подлечившись, пошел фронтовыми дорогами дальше. Дошёл до города Торгау, что на Эльбе, где была встреча с американцами. Награждён орденом Красной Звезды и медалями, в том числе "За отвагу" и "За взятие Берлина".