- Надеюсь, ты на меня не обижаешься, Рик? - протянув руку поверженному Судье, спросил Романов, свободной рукой вытирая кровь, сочившуюся из разбитой губы. - Во второй раз ты меня даже достал, но меня сложно поймать на один и тот же приём дважды...
Моран, кривя губы, сплюнул красным, и, шипя от боли, принял предлагаемую помощь. Самостоятельно встать он не смог бы, даже если очень хотел - ноги разъезжались, как у пьяной лошади на льду, болело всё тело - от макушки до пяток, и горели уши. От стыда. Он, Судья, проиграл... "В очередной раз. Снова!" - думал Рик, опираясь на плечо Марка, который помогал ему дойти до скамеечки в углу спортзала, где Док уже разворачивал полевой медкомплект и оценивающе поглядывал на двигавшихся к нему "спортсменов-мазохистов", как он их охарактеризовал отдыхавшему рядом Либерти. Пилот-истребитель растирал мышцы какой-то вонючей мерзостью, и зубоскалил в ответ, мол, "они ещё и садисты, так друг друга измордовать за двадцать секунд... десантура, елы-палы..."
"Может быть, я не прав, вызывая его на бой? - Рик повалился на скрипнувшую скамеечку, и позволил Доку закрепить на теле контакты переносного регенератора. - Он словно заговорённый, и все мои способности, знания, опыт не помогают не то чтобы победить, но даже нанести ему приемлемый урон..." Вслух же он произнёс, как только почувствовал собственные губы, короткое:
- Спасибо, Марк. Не обижаюсь...
- Вот и ладушки. Хочешь, покажу потом, помедленнее, в чём ты ошибался? - Романов замазал ссадины гелем из красного тюбика, и стянул пропитанную потом майку, немедленно уползшую в нору. Понаблюдав за конвульсивными движениями белья, он добавил: - Дьявол, никогда не любил квазиживую одежду...
- Ага, а вдруг откусит что-нибудь? - заржал Либерти, натягивавший на ноги медицинский облегчённый экзоскелет. - Что-нибудь ценное для мужчины, естественно...
- Например, язык, - вставил Док своё веское слово, - которым некоторые умудряются всем доказать, какие они крутые и офигенные... Линденхост, мать твою летательную, ты хоть половину из лечебного комплекса упражнений откатал сегодня?
Пилот застегнул последние крепления, и, покачнувшись, встал на ноги. Переваливаясь из стороны в сторону, он направился к выходу, небрежно бросив в ответ:
- Я его два раза откатал... Только толку ноль на массу, нервы всё равно не регенерируют полностью... Ничего, прорвёмся, летать и без ног можно.
Док проводил Либерти сузившимися глазами, прикидывая ход операции и список необходимого оборудования, и, тряхнув головой, словно отбрасывая неуместные мысли в сторону, вернулся к своему текущему пациенту.
- Жить вы, Судья, будете...
- А вот любить - никогда... - подхватил бородатый анекдот Рик, невесело улыбаясь. - Спасибо, док, выручили.
- Дурень ты, Рикки, - полковник, закончив обтираться, и проводив взглядом уползающее полотенце, оперся спиной о стену. - Зачем ты лезешь в бутылку, и вызываешь меня на дуэль? После того виртуального боя ты ни разу не выиграл...
- Дурень... Не спорю, - Морган попробовал пошевелить конечностями. Получалось плохо. - Но я должен!
- Понятно... Запомни, Рик, - Романов пристально посмотрел в выцветшие глаза судьи, и, кашлянув, продолжил. - Ты никому и ничего не должен. Нет у тебя долгов больше, нет. Кроме одного...
- Какого же именно? - Судья приподнялся на локте, не обращая на протестующие писки медкомплекта. - Что я должен, если никому не должен, как ты говоришь?
Марк прикрыл глаза, и тихо проговорил:
- Ты должен вернуть себе - себя, капитан. И, как минимум, остаться при этом человеком...
...Они уже шли по грязноватому коридору, заваленному непонятным частично распакованным оборудованием, к своим каютам, и Марк пытался растолковать непонятливому Судье, что именно тому надлежит, по мнению полковника, делать, когда монотонный гул корабельной автоматики сменился надрывным воем сирены оповещения и воплями местного искина, доносящимися из динамиков громкой связи:
- Внимание! Внимание! Орбитальной базе приготовиться к манёвру! Всем сотрудникам, находящимся на поверхности Мантикоры и в пространстве системы - вернуться на базу в течение двух часов! Повторяю: время до манёвра - два часа! Экипажу занять места согласно купленным билетам! Персоналу, имеющему второй и третьей специализацией лётное мастерство - занять места в истребителях прикрытия! Десантному и силовому подразделению - прибыть в ангары три и четыре!
Сирена продолжала завывать, а по кораблю уже разносились грохот башмаков, звуки отборного мата, и, кажется, даже выстрелы...
- Хм... А искин мне определённо нравится... - Марк потёр рукой подбородок, и прищурился, оценивая себя и Моргана. - Жаль, у нас в десанте таких не было.
- У нас в учебке был один сержант, так после него любой искин казался образцом человечности... - улыбнулся Рик, и подумал: - "Военная служба - это навсегда".
Так получилось, что они думали об одном и том же.
- Пойдём, посмотрим, как у них тут десант снаряжают? - Романов хрустнул пальцами, и вызвал кого-то по комму.
- Третий ангар? Пойдём, Марк... - Рик направился к гравилифту, стараясь не скрипеть зубами на доносящийся из комма голос Ханны, с которой в этот момент говорил Романов.
- Да, Ханна. Хорошо. Пойдёшь с Реверсом? Договорились. Буду беречься... - Марк, улыбаясь, отключил канал, и поспешил за нырнувшим в лифт Морганом.
"Хорошо, что он не видит сейчас моего лица, - думал Ричард, стараясь держаться к полковнику спиной, - а то бы получил бы я по морде ботинком, как пить дать... Портить же тело перед боем не стоит..."
"Хорошо, что этот Рик оказался не таким уж и засранцем, - думал Марк, считая отметки на внутренней поверхности шахты лифта, медленно проплывающие перед глазами. - Я ещё сделаю из него человека, как когда-то сделал из того, прежнего... Хотя, кто ещё из кого и что тогда делал - я уже и не знаю..."
Марс-Сити, правительственный комплекс
28 августа 2278 года.
"Внимание всем кораблям в секторе! Ожидается массовый финиш ударной группировки Тридцать Седьмого флота Протектората, всем гражданским судам покинуть сектор, стыковка с орбитальными базами Три и Четыре разрешена. Время до прибытия флота - три стандартных часа. Диспетчерская служба Марса рада приветствовать вас в локальном пространстве!"
Прослушав это сообщение, произнесённое бесполым голосом диспетчерского искина, Ле Рой откинулся на вычурную спинку своего кресла, и привычно потянулся расправить кружева воротника, но не завершил движения. Его пальцы, затянутые в полимер лёгкого скафандра, упёрлись в бронированный нагрудник, и, скребанув возле выключателя системы подачи кислородной смеси, замерли. Гастон поджал губы, и опустил руку.
- Гаррисон, что там наверху происходит? Отвечай! - канцлер пробежался по сенсорам комма, разыскивая нужный канал, и замер, снова наткнувшись на запись последнего происшествия...
- Гастон! Это Авель! - до Ле Роя сквозь шипение и хруст помех донёсся голос верного секретаря, находившегося сейчас на орбите Марса, там же, где и все наличные истребители и эсминцы сил самообороны. - Тут пока тихо. Протекторов нет, но разведывательные фрегаты уже мелькали...
Гастон не отвечал, проматывая и воспроизводя заново запись камеры службы новостей, на которой, вновь и вновь, молоденькая землянка-репортёр, смотря в камеру, говорила:
"По имеющейся информации, ответственность за взрыв взяли на себя сразу несколько террористических организаций, среди которых Ирландская Республиканская Армия, Движение Освобождения Земли, и недавно отметившаяся серией терактов против наших военных сил группа "Свободный Марс" - репортёр сморщила носик и отпустила сенсор наушника. - Сегодня..."
Её в очередной раз прервал раздавшийся в разрушенном здании позади взрыв, покачнувший съёмочного дрона и растрепавший причёску журналистки, испуганно упавшей на землю. Серо-жёлтые клубы дыма, поднимавшиеся из руин, расползались по окрестностям...
Канцлер безвольно откинулся назад, и из-под его плотно сжатых век пролились скупые слёзы, канувшие вниз под затемнённым стеклом скафандра.
Теракт в Большом Лондоне, произошедший буквально несколько часов назад, поставил под угрозу существование Марса как самостоятельной политической единицы. Распылённый над развалинами только что взорванного Парламента биогаз был разработан и произведён не так давно в лабораториях Большого Сырта. Марсианских лабораториях.
Сегодня неизвестные террористы применили его последнюю наномодификацию с разомкнутым циклом воспроизведения... всего лишь полгода назад, по данным разведки Сопротивления, выпущенную опытной партией в частной исследовательской компании, которая входила в консорциум Большого Сырта. Заказчиком биогаза была Служба Безопасности Протектората, через длинную цепочку посредников.
"Дьявол. Зачем? Зачем столько жертв? - Гастон замер, закостенев в нахлынувших эмоциях, и проклиная тот миг, когда стал Канцлером Марса. - Погибло почти восемьсот тысяч человек. Ещё двести или триста тысяч землян скоро умрут... Ударный Тридцать Седьмой флот с адмиралом Накамурой во главе - на орбите, готовый к подавлению обороны и высадке десанта... И что теперь делать мне?"
Он не понимал, чем можно было оправдать рухнувшую в единый миг систему сдержек и противовесов, тонких интриг и взаимных уступок. Мы вам - концессию на разработку редких минералов в марсианском секторе Пояса, вы нам - партию генераторов нелинейности. Зачем? Да так, астероидных мух гонять... Две тысячи стазированных ганимедских гастарбайтеров в обмен на новое оборудование для переноса сознания. Триста тонн картин и скульптур, "случайно" обнаруженных в заброшенных хранилищах - на тридцать истребителей... Игры с социал-дарвинистской Венерой, дружба с Ганимедом, занявшими в Солнечной место крупнейшего экспортёра живой рабочей силы, снабжение шахтёров из пояса астероидов продуктами, лекарствами, удобрениями... И наркотиками, алкоголем и оружием по каналам Сопротивления.
Это только кажется, что Солнечная система - маленькая, и спрятаться от глаз Протектората тут негде. Дальше Пояса Защиты Земли есть настоящая бездна пустого, или почти пустого пространства, где за пару столетий освоения человечеством космоса скопилось много всякого ненужного мусора. От замёрзшего шарика Плутона и астероидов облака Оорта - до марсианских пустынь, которые колонисты, как ни старались, смогли освоить только на треть, от силы.
"Если акция была проведена Сопротивлением, то её организаторы крупно подставились - после почти миллиона трупов нас просто начнут убивать, как только выяснится, что виноваты именно марсиане. Если это действительно СГБ и Протекторат, что вероятно - то глава разведки либо сошёл с ума, либо... приказ отдавал Лорд-Протектор лично. А это означает, что нас просто разбомбят с орбиты, даже не бросая десант. Но какая выгода в уничтожении Марса Лорду? - Ле Рой усилием воли приказал себе прекратить плакать, и включил вентилятор, высушивший лицо. - Связаться с Лордом-Протектором. Срочно. По личному каналу. Приказать Сопротивлению уйти в подполье, и не высовываться - Южная полярная база примет всех. Перебраться в резервную ставку, и командовать оттуда. Сдаётся мне, здесь находиться не просто смертельно опасно, но и просто глупо".
- Авель, приказ двести три в силе, - бросил в комм Гастон, покидая кресло и направляясь к шахте эвакуации. Там, внизу, в катакомбах его ждал защищённый силовым полем туннель со скоростной капсулой-антигравом. - Не вступайте в столкновения, не поддавайтесь на провокации, сдавайтесь по первому требованию. Накамура уважает честь мундира...
- Вас понял, шеф, - официально ответил Гаррисон, но в искажённом помехами голосе сквозило непонимание. Он не любил сдаваться, этот неутомимый человечище... - Разрешите отбыть на станцию связи?
- Не разрешаю. В ставку, как можно быстрее. Время... нет, даже не дорого. Оно бесценно. - Гастон отпер старинный гермолюк и зацепил поясной карабин за стальную петлю в стене. - Мне кажется, сейчас можно кое-что изменить в раскладе сил...
Орбитальная база "Ромашка". Третий ангар.
28 августа 2278 года.
- Господи всемогущий, вот это трэш! - Романов стоял, сложившись пополам, и приходя в себя после приступа дикого хохота. - Рик, ты только глянь, у них тут первые образцы десантных бронекостюмов, из двадцать второго века! Это же уржаться можно... А они вообще работают?
В третьем ангаре собралась вся так называемая десантно-штурмовая секция базы "Ромашка". Среди смутно знакомых лиц людей, с которыми полковник пересекался во время пребывания на борту, выделялась помятая физиономия долговязого Пола, который не так давно руководил операцией по вывозу с Мантикоры бравой команды "Чёрной Дыры". Когда учёный заметил в толпе Рика и Марка, он побледнел, и стал пробираться к выходу, но Морган оказался быстрее.
- Нет-нет, мистер Морган! - заверещал взятый в захват Пол. - Я просто хотел уведомить начальника базы о вашем присутствии в десанте...
- Рик, отпусти мистера... э-э, Эткинса, так ведь у вас на кармашке написано? - Марк улыбнулся, опираясь спиной на древний громоздкий скафандр, напоминавший помесь носорога и кухонного автоповара. - А я просто хотел вас поблагодарить за возможность ознакомиться с роскошными образцами антиквариата, в которых нам всем, возможно, придётся высаживаться в какие-нибудь ебеня... И хорошо, если систему ПВО предварительно подавят, правда, Рик?
- Да, полковник... - Морган принял правила старой доброй игры в хорошего и плохого полицейского, которую повёл Романов, и продолжил, сделав лицо как можно отстраненнее: - Особенно весело, когда сбивают весь твой взвод, а ты получаешь скользящее ранение в живот, и твои кишки развеваются за тобой, как флаг... до самой поверхности, где тебя уже ждут местные вояки. Чтобы засунуть эти кишки тебе же в глотку.
Эткинс спал с лица, и позеленел.
- Ч-что вы говорите, я уже три года состою в десантном отделении, как младший научный сотрудник... - он шумно сглотнул. - И мы ещё ни разу не высаживались!
- Рик, не дави на мистера Пола, он уже скоро обгадится, а нам с ним ещё в бой идти, в одном отсеке сидеть... В общем не надо, Рик. Будь с ним повежливее.
Романов осмотрелся. "Двадцать рыл, со снаряжением знакомы пятеро, в тактике волокут трое, остальные - мясо. Скафандры - говно, оружие - говно, тяжёлого вооружения - только мистер Пол, если напугать как следует, и направить казённой частью на врага... - Марку было смешно, и немного грустно. Он сражался и в худших условиях, но не с таким настроением, которое владело сейчас личным составом - люди просто шли сюда отбыть положенный срок, покемарить в ангаре, почитать книжки... И вернуться к прерванным занятиям. - Да уж, учёные... Навоюем мы с ними, чувствую..."
- Рик, помоги мистеру Полу сменить штаны, и проверь потом бронекостюмы на противоположной стороне ангара, - полковник решил максимально увеличить свои шансы на выживание. Ему мнилось, что это будет не лишним... - Нужно как можно больше рабочих и герметичных костюмов, и системы навесного вооружения к ним. Стрелковые комплексы, автопушки... В общем, попробуем создать мобильную группу.
- Вас понял, сэр! - Рик махнул рукой у виска, как бы отдавая честь, и, подхватив Эткинса под руку, поволок его в направлении шлюзовой перепонки, ведущей ко внутренним помещениям корабля. - Будет исполнено.
20.2. Машут только перед дракой...
Пока Ричард Морган, отобрав себе пару понимающих в инженерии и механике помощников, увлечённо наблюдал за тем, как аппаратура с помощью искина курочит скафандры, превращая наиболее изношенные из них - в мобильные автоматические огневые точки, а самые хорошо сохранившиеся - в командирские, Романов отловил Эткинса, и вежливо попросил проводить его к капитану исследовательской базы "Ромашка".
- К заведующему? Да, М-марк, я с у-удовольствием! - Пол слегка заикался после общения с Судьёй, но старательно лебезил перед полковником, иногда, впрочем, посверкивая глазами в его сторону, как бы говоря: "Я-то сделаю, что просишь, но запомню... и отомщу при случае". - Нам на верхний уровень, и в направлении носа, пойдёмте, сэр.
- Веди, - прогудел полковник, подталкивая учёного вперёд, вдоль заплёванных и затёртых линий корабельных указателей.
Подобных мелких крысюков Романов чуял за версту ещё со времён обучения в десантном училище, и всячески давил при первой возможности, не давая им разрушать коллектив изнутри. Может, Пол был и неплохим парнем и учёным - здесь Марк не лез со своими оценками - но мстительность и низкопоклонство перед начальством, как и начавший развиваться "синдром мелкого шефа", явно вели Эткинса по кривой дорожке прямо во тьму нравственного падения. "Пусть нравственностью Судья занимается, - подумал Романов, - ему больше к лицу. Я же не дам этому скользкому типу напортачить при высадке, и точка. Дальше пусть сами разбираются..."
Рубка, находившаяся в носу крупнотоннажного рейдера, почти в километре пути по галереям, коридорам и запутанным переходам, вызвала у Романова странное чувство острого диссонанса - настолько разительно отличалось это помещение от прочих отсеков базы, в которых ему довелось побывать. Всеобщая атмосфера наплевательства, раздолбайства, лени и запустения, царившая на "Ромашке", здесь сменял полный, чёткий и возведённый в абсолют порядок. Идеальная чистота, гудящие под ногами киберуборщики, мягкий блеск чистых исправных экранов и голопроекторов, неброская, но дорогая и выглядящая новой мебель и оснастка пультов... Часть рубки за капитанским креслом, более походящим на трон какого-нибудь короля древности, выполненный в стиле "неотехно", представляла собой великолепно оборудованную, с тщанием и любовью, исследовательскую лабораторию. Насколько Марк разбирался в этом деле, основной функцией данного алтаря высокой науки было моделирование и масштабирование биохимических и биологических процессов - над проекторами вились цепочки белков и прочей клеточной ахинеи, менялись формулы, скакали цифры, шло изучение очередной аномалии, что и являлось прямой обязанностью мобильной группы "Искандера".
В капитанском кресле невозмутимо восседал худощавый пожилой мужчина в длинном белом сюртуке, украшенном стилизованной вышивкой цветка ромашки на нагрудном кармане, и несколькими мелкими рубинами в воротнике-стойке. Его длинные седые волосы были зачёсаны назад, открывая взгляду Романова высокий выпуклый лоб, украшенный странным кольцевым шрамом ровно по центру, и аристократично тонкие черты лица, неожиданно гладкого и подтянутого, несмотря на возраст. Капризно изогнутые губы и бородка клинышком завершали образ эстетствующего администратора-учёного, незаслуженно занимавшего, как показалось Марку, капитанское кресло. "Всё же, капитаном судна должен быть капитан, а не бюрократ или учёный, - Романов хмыкнул в такт посетившим его мыслям. - Талант управления кораблём, как живым организмом, в академиях не преподаётся, а только оттачивается..."
Вот начальник базы поморщился, и, отмахнувшись длинными узловатыми пальцами, в очередной, и, как показалось Марку, далеко не в первый раз, отказал стоявшему перед креслом человеку в потрёпанном чёрном флотском комбезе. Присмотревшись к оружейной кобуре на бедре, Романов узнал капитана "Александрийской Рулетки".
- Нет, нет, и ещё раз нет, господин Реверс... - устало проговорил капитан "Ромашки". - И речи быть не может.
- Но, доктор Сандерс! - Реверс ссутулился, и схватился обеими ладонями за широкий пояс своего костюма, со скрипом сжав метакожу. - Я прошу вас позволить мне и моей команде покинуть вашу гостеприимную компанию, и отправиться по своим делам, которых скопилось великое множество, и все, понимаете ли, срочные...
- На базе объявлена боевая тревога, и я, как капитан и руководитель, не могу позволить покидать борт ни персоналу, ни экипажу, ни, упаси Единый Господь, гражданским лицам, - Сандерс сделал передышку, и покривил губы при взгляде на Романова, так и оставшегося стоять у входа. - Когда мы выполним свой долг перед правительством Марса, которое и санкционировало ваше изъятие с Эклектики, можете быть свободными, от моего общества. Но для этого мы обязаны поддержать тех, кто вызвал нас из резерва. И ваше пребывание здесь является вынужденным даже для меня. Мы просто не успели сгрузить вас на Марс раньше, чем началась эта заварушка. К Мантикоре должен был прибыть транспорт, чтобы забрать вас всех с борта "Искандера.
Реверс вздохнул, и поёжился при упоминании Марса.
- Нам нельзя на Марс... - тихо сказал он. - Дела потерпят, так уж и быть...
Марк тихонько кашлянул в кулак, и почти строевым шагом двинулся к капитанскому креслу.
- Как же вы мне все надоели... - дрогнули тонкие губы доктора, хотя слова прозвучали только в сознании Романова. Тот несколько удивился и подумал: - "Не превратиться бы в Судью, однако..."
- Прошу прощения, многоуважаемый профессор Сандерс... - дипломатично и мягко начал Марк, но его немедленно и очень холодно прервали.
- Доктор. Док-тор, молодой человек... - Сандерс медленно, как ящерица, моргнул, и его зеленовато-серые выцветшие глаза блеснули. - Грубая лесть на меня не действует, так что - давайте к делу. Этот мальчик, Пол Эткинс мне уже доложил о вашем самоуправстве в десантной секции, и, признаться, мне очень хотелось разрешить ему упаковать вас в стазис до конца операции...
- Но? - Романов вздёрнул брови, и поймал боковым зрением одобрительно-удивлённое подмигивание капитана Реверса, хмыкнувшего себе под нос. - Почему вы этого не сделали, сэр?
- Но, насколько мне известно, у вас есть реальный боевой опыт командования в разнообразных ситуациях, - Сандерс вздохнул. Ему явно не терпелось вернуться к своей разлюбезной биохимии, но дела есть дела... - И, хотя вашего, полковник, личного дела нет ни в одной базе данных, моё чутьё учёного подсказывает мне, что лучше доверить командование десантом вам. Я не люблю терять людей по глупости, их собственной ли, или... совокупной человеческой.
Романов прикинул расклад. Теперь становилось чуть легче, особенно если попробовать получить информацию о текущей операции.
- К сожалению, мне недоступна тактические данные о планируемых высадках, но, как я могу предположить, - Марк припомнил академию Центрального Штаба Протектората, и решил немного позанудничать, - в данной ситуации наиболее выгодным с точки зрения сокращения потерь в живой силе мне видится применять автоматизированные огневые комплексы на базе устаревших штурмовых и десантных скафандров.
Сандерс, выжидая, изогнул бровь, и пробежался кончиками пальцев по невидимым сенсорам. На голограмме развернулись внутренности третьего ангара "Ромашки", где, в искрах плазменной сварки и сверкании лазерных резаков закопчённые люди споро, как на конвейере оружейной фабрики, разделывали и переконфигурировали разномастные бронекостюмы. Утыканные стволами чудовища получались неказистыми, но, как надеялся Романов, крепкими. "Их должно хватить на три минуты огня из всех стволов, - подумал полковник. - Больше всё равно не выдержат батареи".
- Если выдержат хотя бы три минуты... - Сандерс хмыкнул. Марк понял, что произнёс последние фразы вслух . - Я поставлю вам памятник на носовом пилоне "Ромашки". Это же гнильё времён Первой Космической и основания десантно-штурмовых бригад...
- Пусть выдержат, сколько смогут, - Романов чувствовал, как его окрыляет озарением. - Эти "куклы" примут на себя основной удар противника, и смогут подавить огневые точки, а основная командирская группа с усиленной защитой брони, и точным дальнобойным оружием довершит разгром в той части территории, где вам надо.
Капитан базы задумался, что-то просчитывая в уме.
- Размер командной группы? - спросил он у Марка, и прикоснулся к своему странному шраму. - По количеству исправных современных скафандров, верно?
- Точно так, - Романов с подозрением посмотрел на Сандерса, которого он так недооценил. - Пятеро максимум. На каждый костюм можно завести пять-шесть каналов защищённой связи, что даёт максимальный объём автоматов в двадцать пять - тридцать единиц. И... я пойду первым.
- Кхе-кхе. Полковник, это самоубийство! - встрял в разговор Реверс, до того не подававший признаков особого интереса к разговору и копавшийся в комме. - Мало того, что вы не знаете, куда придётся высаживаться, и в какой ж... то есть, заднице, вы окажетесь, но - вы даже не в курсе, кто и из чего в вас будет стрелять! Уж поверьте старому, кхм, вольному стрелку, тут, как говорится, лучше перебдеть, чем недоспать...
- Что вы предлагаете, - сдвинул брови Сандерс, с неудовольствием смотря на Реверса, как удав на наглого кролика, - ка-пи-тан?
Тот тыкнул пальцем в свой комм, и продемонстрировал картинку боевой брони странной конструкции.
- У нас с ребятами завалялось несколько комплектов экспериментальных защитных костюмов... - капитан "Александрийской Рулетки" издал тихий смешок, - Совершенно, вы понимаете, случайно. Можно сказать, сама в руки прыгнула...
- Это где ж такие костюмчики прыгают? - пошутил Романов, вглядываясь в картинку попристальнее.
- Места знать надо... - отшил его Реверс, и продолжил демонстрацию. - Защита на уровне восемь, как у тяжёлых штурмовых броней Протектората, есть силовые поля, свой собственный генератор энергии на основе временного сдвига, подвижность и масса - как у лёгкого разведывательного костюма, встроенный регенератор и стазис-модуль...
- А! - с узнаванием выдохнул Сандерс, и ущипнул себя за кончик бородки. Крылья его носа слегка раздулись, выдавая лёгкое возбуждение - ещё бы, загадка разгадана... - Квазиживая броня на основе генома крокодила нильского, Crocodylus niloticus... Немного капризна в обслуживании, но эффективна и по-своему красива. Хороший выбор.
- Да, хороший, - Реверс кивнул и улыбнулся. - Если не обращать внимания на заскоки искинов, которые все, как на подбор, женского псевдопола, и редкие истерички вдобавок... Так вот, пять комплектов я могу вам одолжить. На время, разумеется. Мы как раз недавно их опробовали при моём, так сказать, извлечении обратно из программы реабилитации на Эклектике.
Марк тоже улыбнулся, вспомнив лихо рассекающих членов "Александрийской Рулетки" по разваливающимся палубам их корабля, когда пришёл в себя перед очами Ханны и Маттершанца.
- Кэп, у меня только три вопроса. Почему отдаёте нам сие творение, если оно так прекрасно, не соблаговолите ли пойти с нами для контроля имущества и какого хрена вы молчали обо всём этом раньше?
- Может, вам ещё и трусы снять, и, кхе, задницу предъявить на предмет неучтённого оборудования? - Реверс почти вспылил, но, вспомнив, что он не на капитанском мостике "Александрийской Рулетки", утих. - Ну, как-то забыл я про них, так и лежали в тайнике... Сам я не пойду, к сожалению: десант - это не совсем моё призвание, а диверсанты вам не нужны будут. Но некоторые из наших общих знакомых, полковник, очень хотели войти в состав вашей группы, и двое - присоединиться к пилотам истребителей...
- И Док. Он отличный лётчик. К тому же, как я понял, Док давно знает Либерти. У них там какие-то свои мерки половыми органами.
- Реверс, вы меня удивляете, - Романов недоверчиво улыбнулся. - В хорошем смысле.
Он прошёлся между Сандерсом и Александром, машинально заложив руки за спину.
- В тактическую схему придётся внести некоторые изменения. Автогруппу можно увеличить почти вдвое, за счёт предполагаемых командирских костюмов из старых запасов. Бывшие командирские костюмы мы выделяем в две группы огневой поддержки - для обеспечения боевого преимущества на необходимом направлении. Бойцы в чешуйчатой крокоброне составят основное ядро командования и, одновременно, тактический авангард, так как мобильность у них на порядок выше, плюс силовая защита и маскировка...
- Ваш вывод, полковник? - Сандерс с интересом наблюдал за размышлениями Романова. - С какими силами противника вы сможете справиться при необходимости? Вероятная точка высадки - Марс, зона пустынь... Силы самообороны, спецхран, наёмники, и минимум регулярных войск. Могут быть киборги и тяжёлая техника, но маловероятно.
- При наличии слабо бронированного и легковооружённого противника - триста единиц перед потерей автоматической группы, - Романов с благодарностью за сведения взглянул на капитана "Искандера". - В случае спецхрана и наёмников - до ста пятидесяти единиц, при подключении огневого резерва и минимальной поддержке с воздуха можем выйти на двести единиц... При использовании противником тяжёлой техники и штурмового оснащения уровня войск Протектората - до семидесяти единиц. Фокусирование огня и распределение приоритетных целей по степени опасности - рекомендуется. Но если нам на голову сверху летуны нагадят, нам, простите уж, никакая броня не поможет. Мы просто квакнемся в анналы истории.
- А если, к примеру, придётся брать штурмом укрепления? - Сандерс оживился и вызвал на голоэкраны схемы сооружений, планетарных и орбитальных. - Справитесь?
- С вероятностью шестьдесят процентов... - Романов быстро изучил планы и разрезы зданий. - Вооружение и костюмы у нас, в основном, наступательные, и предназначены для открытой местности. В узких коридорах и галереях потери автоматов будут выше, и управлять ими сложнее...
- Смею надеяться, до того не дойдёт... - начальник базы снова ущипнул себя за бородку, и вальяжно взмахнул рукой. - Полковник, назначаю вас командующим десантной секцией, и наделяю всей полнотой полномочий. Готовность два часа, по готовности - доложить. Капитан Реверс, благодарю вас за помощь...
- Да на здоровье... - ответил Александр, кивая Романову и направляясь к выходу. - Марк, пойдёмте, нас ждут великие дела...
- Так точно, господин капитан второго ранга! - Романов отдал честь, и последовал за капитаном "Александрийской Рулетки".
- Удачи, полковник... - тихо проговорил ему вслед Сандерс, зная, что Марк прекрасно его слышит. - Она нам всем понадобится...
20.3. Конец Канцлера.
28 августа 2278 года.
Вырванная зарядом метапластида старинная шлюзовая бронедверь, глухо ухнув, рухнула всеми своими двумя тоннами искорёженного металла на покрытый облезшим пластиком пол. Вверх взлетели клубы пыли и мелкой крошки сгоревшего во взрыве пластобетона, заполнив весь объём шлюзовой камеры убежища Канцлера непрозрачной белой взвесью, сквозь которую с трудом пробивались лучи мощных галогенных светильников.
Когда-то здесь была база проекта "Марс-2100", от которой остались только сухие пещеры, вырубленные в теле древней красной скалы. Потом, при преобразовании планеты по земному типу, начавшемся в конце двадцать второго века, каверны залили бетоном и оборудовали шлюзовую камеру, реакторный отсек, в котором и по настоящее время осталась сильнейшая наведённая радиация, хранилища, жилые отсеки, и прочее необходимое для жизни сотни учёных-терраформистов. Спустя годы это убежище служило пристанищем контрабандистам, Церкви Алой Скалы, колонистам третьей волны, силам Протектората и, наконец, десятилетие назад стало запасной Ставкой марсианского Правительства, о которой знали немногие.
В шлюзовой камере, раздвигая не успевшую осесть пыль коконами силовых щитов, появились два тяжело вооружённых штурмовика в серой броне, осторожно ступавшие по осколкам бетона и металла, поводя по сторонам широкими раструбами полевых дезинтеграторов. За ними, прижимая к лицу кислородную маску, вошёл высокий широкоплечий мужчина в дорогом тёмно-вишнёвом с золотом камзоле, слегка истрёпанном и немного измазанном в какой-то гадости. Он осмотрелся по сторонам, и, сверившись с коммом, уверенным движением приказал солдатам двигаться дальше.
Следующая дверь, тоже механическая, как и большинство дверей в помещениях убежища, развеялась серебристым прахом под синхронными вспышками дезинтеграторов, пропуская увешанных оружием бойцов с эмблемами Спецхрана и правительственной охраны, за которыми неспешно двигался их командир в своём нелепом камзоле, изрядно припорошённом пылью. Давя скрипевшими ботфортами ошмётки пластика и стеклопанелей, он ненадолго остановился, прислонился к стене и достал из внутреннего кармана массивную флягу, блеснувшую тусклым золотом. Сдвинутая на широкий лоб маска открыла массивные черты лица, искажённого гримасой ненависти.
Гаррисон гулко глотнул из фляги, и, пряча её обратно, внутренне пожалел о том, что здесь не получится покурить сигару - не время, да и, честно сказать, не место. "Когда идёшь на медведя с одной рогатиной, не время мечтать о тёплом унитазе и любимых шлёпанцах, - подумал он, переводя дух. - Так ещё мой прадедушка говорил, упокой Ушедшие душу этого засранца... Интересно, кто такой этот медведь, и на кой чёрт ему рогатина?"
Мимо него, топоча, пробегали бронированные пехотинцы, увешанные оружием, в канале связи слышались отрывистые команд и чей-то мат, а Авель всё стоял, и напряжённо думал о смысле жизни, медведях и прадеде, который умудрился в возрасте почти двухсот лет напиться текилы до голубых чертей, и спрыгнуть с крыши принадлежащего семье Гаррисон делового центра... С тех пор Авель очень не любил бывать в Марс-Сити.
Он встряхнул головой, как очень большой пёс, пытаясь избавиться от неожиданно навалившихся странных мыслей, и вспомнил о долге. Сейчас нужно было сделать очень неприятную, но необходимую часть работы. Последнюю, как Гаррисон надеялся: "Потом будет легче. Когда МАСК возьмёт под контроль правительство, и Марс, наконец, станет по-настоящему свободен от всех - тогда, может быть, я смогу, наконец, отдохнуть от этих мудаческих ужимок и прыжков туда-сюда... как крыса на сковородке между станцией связи с Той Стороной, представителями МАСК, Протекторатом и герильясами Сопротивления, язви их в душу. Как меня всё это достало, кто бы знал..."
С этими словами, продолжавшими звучать внутри, Авель Гаррисон отряхнул пыль с манжет камзола, расправил шейный платок, отбросив надоевшую и натёршую переносицу кислородную маску, и достал из скрытой кобуры позолоченный длинноствольный плазмер. Вздохнув, он снял оружие с предохранителя, и медленно двинулся к своей цели: там, впереди, за тяжёлыми сферическими дверями из титанокерамики, ждал своей участи Канцлер Марса, его бывший друг, начальник и коллега-заговорщик по "Клубу Трёхсот", кровавый тиран и диктатор... Гастон Ле Рой.
Гастон, закусив губу, судорожно рылся в Сети, раздавая указания, приказы и рассылая сообщения, которые пробуждали к жизни многократно проверенные и продуманные процессы - политические, технические, финансовые, военные, террористические и просто преступные. Его вертикаль ответственности в марсианском сопротивлении, все пять с лишним тысяч человек, уже начали подготовку к переходу на нелегальное положение и готовились, по большей части, покинуть планету. Миллионы и миллиарды кредитов перечислялись по счетам сотен банков человеческой части галактики, акции сливались на биржах, грозя обрушить рынки, ценности и ресурсы, припасённые на "чёрный день", перемещались в другие места хранения...
"Если уж мне и суждено погибнуть сегодня, - думал Ле Рой, закусывая губу до крови, - то хрен вы у меня получите Марс. То есть, Марс-то вы получите, но вот искать деньги и ресурсы вам придётся самим. Долго. Надеюсь, у вас получится..." Он не собирался лишать мирных и не очень жителей необходимого минимума жизнеобеспечения, но, в случае форс-мажора им придётся серьёзно задуматься о выживании - как когда-то пришлось озадачиться их предкам, очутившимся на враждебной безжизненной планете с почти что голым задом и без связи с Землёй... "Справились тогда - справятся и сейчас... Только я этого, боюсь, уже не увижу"
Гастон потрогал нещадно болевший живот, и поморщился. Потом бросил взгляд на свой защитный костюм, посаженный в кресло, и улыбнулся. "Канальи... - подумал он. - Какие всё-таки канальи эти МАСК..."
Перед глазами канцлера, вопреки распространённому мнению, вовсе не мелькала вся жизнь, или что-то подобное - он спешно завершал работу над активацией сценария "горячей" мести Авелю и тем, кто стоял за левым плечом его бывшего коллеги и соратника. Для запуска последнего этапа недоставало всего одной команды и подтверждающего пароля. Гастон ввёл строку в вирт-интерфейс, но медлил с голосовым паролем... Казалось, ещё не время.
На тускло светящемся голоэкране, который служил единственным источником света в мрачном кабинете, обшитом тёмными панелями и заставленном древним оборудованием связи, штурмовики разнесли из дезинтеграторов массивные створки дверей, и замерли в ожидании. Позади них из проёма шагнул вперёд широкоплечий высокий человек в тёмном камзоле. Гастон скривился, узнав Авеля, который, между тем, поднял руку с блестящим плазмером, и выстрелил в голокамеру. Экран подёрнулся сеткой помех, и изображение расплылось в бесформенные пятна.
- Вот и всё... - прошептал Ле Рой, чувствуя на губах привкус крови. Его шатало, когда он направлялся к маленькому кожаному диванчику, на котором были раскиданы медкомплекты и полевой набор хирурга. - Нужно принять обезболивающее...
Прежде кристально чистый разум канцлера сейчас был полон тумана и боли, сквозь которые проступало безразличие и стремление выполнить свой долг... Именно так и таким, каким он его себе представлял.
Костюм, сидевший в кресле, запрокинув пустой шлем на высокий подголовник, разлетелся в мелкую пыль и металлические брызги от залпа дезинтеграторов и плазмеров ворвавшихся в помещение солдат, и та же участь постигла массивный стол. Дымящиеся металлопластовые панели с грохотом рассыпались по полу, разъедаемые силами атомарного распада, а из глубины помещения к стрелявшим протянулся дымный след гравитационного излучателя, тёмным маревом охвативший бронированные туши, и смявший их, как бумажные фигурки-оригами. Дикий хруст и чавкание льющейся из-под корёжащейся брони жижи, испарявшейся и осыпавшейся на пол чёрным прахом, слились с командой Авеля.
- Все назад! - Гаррисон отшатнулся от проёма двери, когда заряд гравитатора иссяк, и останки погибших солдат посыпались трухой на пол.
- У него только один заряд, командир, излучения нет, - по громкой связи хрипнул кто-то, с трудом справляясь с помехами. - Гранату?
- Нет. - Авель осторожно глянул внутрь, где остатки стола и костюма Ле Роя причудливо смешались, серебром и сталью, с чёрной пылью бойцов Гаррисона. - У него больше нет оружия. Гравик здесь был только один, и он... не перезаряжается.
"Если Гастон не притащил с собой что-нибудь из арсенала Той Стороны, то он безоружен, - думал эмиссар МАСК, пока текли тягучие секунды. - Надеюсь, что так".
- Канцлер, сдавайтесь и бросьте оружие, - кляня себя за стёртую и штампованную фразу, громко произнёс Авель. - Я гарантирую вам справедливый суд и честное наказание за все злодеяния, что вы свершили на своём посту...
Слова канули в пространство кабинета, и заглохли во тьме, которую рассекали только мощные лучи штурмовых фонарей на броне напряжённых солдат. Из глубины помещения донёсся слабый голос Ле Роя:
- Я безоружен, друг мой, и очень о том жалею... - канцлер слабо застонал, но справился с собой. - Если бы я сидел в том кресле, что разнесли твои штурмовики, то сейчас мой прах лежал бы на полу... И о каком справедливом суде можно говорить в таком случае?
"Хочешь поговорить? - Гаррисона обуяла тревога, но он проверил каналы связи и успокоился - сейчас все инфор-потоки были перекрыты, и ни о какой трансляции или записи речи не шло, Убежище под колпаком. - Хорошо, поговорим... Всё равно твоё время ушло".
- Я сейчас войду, один и без оружия, - Авель спрятал свой плазмер в кобуру, и встал в обглоданном дезинтегратором проёме входа, расставив руки. - Мне нужно с тобой поговорить...
Ле Рой издал холодный смешок, и щёлкнул чем-то. Холодный биохимический свет люминофора из спасательного комплекта разгорелся тусклым пятном в углу разгромленного кабинета, выхватывая из темноты повалившийся на бок облезлый диванчик, разбросанные медицинские пакеты и тусклый цилиндр гравиизлучателя, мигавший красным пятном активатора. Чуть дальше, в углу, полулежал, прислонившись к ржавой стене, и сам канцлер. В его бледном лице Авель читал боль, смятение и страх, пока приближался, знаком показав своим людям опустить оружие.
Гаррисон прошёл пять шагов, и встал напротив своего бывшего начальника, широко расставив ноги в ботфортах, и сунув руки в карманы. Правая его ладонь стиснула рукоять миниатюрного парализатора. "На всякий случай".
Ле Рой выглядел отвратительно. Его щегольский костюм сгорел вместе с резиденцией правительства, в которую какой-то добрый марсианин выпалил с орбиты кумулятивной боеголовкой вскоре после теракта, а подскафандровый гермокостюм был порван на животе, и испятнан свернувшейся кровью. Сквозь разрывы можно было заметить иссиня-чёрные строчки швов, избороздившие тело Гастона, и это объясняло, почему здесь валялось столько медпакетов из эмергентного набора...
- Да, mon ami Авель, - Ле Рой обратил внимание на вспыхнувший взгляд своего оппонента. - Мне недолго осталось... Автохирурга здесь нет, кто-то его, кхе, a volé... то есть, экспроприировал после консервации убежища...
В душе у Гаррисона боролись жалость к Гастону, который был к нему по-своему расположен как человек и друг, и стремление завершить порученное ему дело. Победила жалость.
- Когда? - Авель дёрнул подбородком в сторону ран.
Ле Рой улыбнулся, растянув бледные губы.
- В тоннеле транспортной линии. Через минуту после того, как я покинул свой кабинет, кто-то щедрый и любящий громкие взрывы приложил по резиденции такой заряд, что капсулу порвало в клочья...
Гаррисон сжал челюсти, и поиграл желваками.
- Надеюсь, флот уцелеет... - продолжил Гастон, медленно приподнимая дрожащую руку с одноразовым красным инъектором, и впрыскивая в шею обезболивающее. - Ахххх...
- Ле Рой... Гастон! - Авель повёл плечами, словно собирался дать кому-то в морду. - Я не отдавал приказа применять именно эту... Этот... Эту срань господню! Кумулятивная боеголовка в твоём кабинете - признаюсь, моя идея, чисто и аккуратно... Но полтора миллиона погибших...
- Уже полтора? - закашлялся канцлер, - Авель, baiser ta mère... Твою мать, чем вы думали?.. Как вы могли?..
Он попытался приподняться, но руки подломились, и Гастон сполз обратно, недоумённо улыбаясь.
- Канцлер, виновные будут наказаны. - Гаррисон скривился, словно раскусив кислый лайм с орбитальных плантаций. - Как только МАСК вышвырнет из своего внутреннего пространства Протекторат и...
- Вот ты сам, Авель, в это веришь? - Ле Рой закашлялся ещё сильнее, и в уголке его рта появилось карминово-красное пятнышко. - Merde... Кровавый диктатор истекает кровью... Звучит комично...
Авель почувствовал, как к его щекам приливает кровь. "Канцлер знал, что его собираются свергнуть? Но как? Кто предал?"
- Марсианское Сопротивление сейчас сильно, как никогда! - Гаррисон вздёрнул подбородок вверх, и отвернулся от Ле Роя, бросая взгляд на замерших у входа бойцов. Частично его риторика была предназначена для них, но большей частью - для самого бывшего секретаря, ныне ставшего эмиссаром МАСК и главой подполья. - У нас достанет средств и ресурсов, чтобы справиться с любым противником! Даже Земля вынуждена будет прислушиваться к нам, когда Сопротивление будет держать палец на спусковом крючке оружия, приставленного к виску Протектората!
- Если ты про устройство с Той Стороны, что предназначено для превращения Солнца в сверхновую, - тихо рассмеялся Гастон, шипя от боли в истерзанном теле, - то оно не сработает...
- Откуда... Кто предал? - Авель понизил голос, и вынул руку с парализатором из кармана. Ответный взгляд Ле Роя ожёг его, словно нейробич: "Лжец!" - Говори, или тебе не поможет даже обезболивающее... Об этом не знал никто, даже из "Клуба Трёхсот"!
- О проекте "Спелая вишня" знали люди, стоящие на верхних уровнях управления Сопротивлением: старший инженер-исследователь Аввадов - твой бывший куратор, которого не так давно отправили отбывать срок в теле "землеройки", якобы за растрату средств, вице-адмирал Курнецки, погибший год назад на учениях в Поясе, и я. - Ле Рой широко улыбнулся, показывая обагрённые кровью губы, и погрозил пальцем Авелю. - La surprise! Активатор "Вишни" сейчас находится очень далеко отсюда...
Название проекта и подробности о высших эшелонах "Свободного Марса" стали для Гаррисона ударом под дых, а новости про активатор и самого Ле Роя он бы сравнил с ударом по яйцам... "Твою же мать... - тоскливо подумал Авель, прикидывая перспективы. - Кто бы мог подумать, что сам канцлер - тоже из наших? И я его, получается, собственными руками... Как и адмирала, который слишком близко подобрался к МАСК... Боже..."
- Я вижу, Авель, тебе тяжело... - Гастон шевельнул пальцами, как бы извиняясь за доставленные неудобства. - Немудрено. Ведь ты предал Марс.
- Я не предавал! - взревел раненым быком Гаррисон, стискивая оружие во вспотевшей ладони, и вцепившись другой рукой в шейный платок.- Альянс Свободных Корпораций - не Протекторат, они обеспечат мир и процветание!
- Ты не предатель, нет... Много хуже - ты глупец! - бывший канцлер Марса тяжело вздохнул. - А я - ещё больший идиот...
- Сейчас ты станешь мёртвым идиотом! - взбеленился Гаррисон. - Передай мне коды управления твоими ячейками Сопротивления и системными закладками искинов! Или мы вытащим их из твоего мозга, а для этого живым ты не очень нужен...
- Baises tu, Авель... Иди ты на хрен. - Гастон сплюнул красным на пол, и задумчиво посмотрел на шприц с обезболивающим. - Мои люди останутся свободными, и сохранят честь Сопротивления...
Увидев, как криво усмехается Гаррисон в ответ на его слова, Ле Рой вспомнил сенатора Хитоши Накаями, и порадовался, что не зря имплантировал себе в тело взрывное устройство, собранное из второго заряда гравидеструктора. Разума в глазах Авеля было не больше, чем у иной "землеройки"-кибера, а взгляд застила жажда крови.
- У тебя нет времени, канцлер, но я могу сделать из тебя мученника! Эдакого трагически погибшего защитника свободы и рьяного агента сопротивления. То, что будут говорить о тебе после окончания этой операции, сейчас зависит от тебя! - прорычал Гаррисон, отбрасывая бесполезный парализатор, и выхватывая из кобуры свой тяжёлый плазменник. Нелепая позолота на стволе тускло блеснула в неверном свете люминофора.
- У меня его и не было... - Ле Рой с трудом перевёл дыхание, и надавил на активатор, который всё это время лежал у его бедра. Тело откликнулось судорогой, когда грубо вшитый в брюшину гравитационный блок разогрелся и увеличился в размерах. - Надеюсь, у тебя его тоже больше не будет...
Его глаза медленно закрылись, а тело продолжило подрагивать, мышцы сокращались всё сильнее и сильнее, пока из расходящихся швов на животе не показалось тёмное свечение, разгоравшееся с каждым мигом.
Авель, как заворожённый, стоял и смотрел на свою скорую гибель. От входа доносились крики его подчинённых - кто-то пытался скрыться в коридорах, кто-то, наоборот, рвался к Гаррисону... Потом его грубо схватили чьи-то руки в перчатках штурмовой брони, и отшвырнули в сторону. Сознание померкло от резкого перепада силы тяжести.