Поскольку охраняют вход, как засекреченный завод, и даже строже.
Секрет - Ленинградское Время
Прошло столько лет,
И нас уже нет
В месте, где свет...
Машина Времени - Место Где Свет
Снаружи неказистая башня из щербатого серого камня казалась оплавленной свечкой, сгоревшей до середины. Огромные колонии мха, плесени и лишайника, которыми густо поросли камни башни, полностью скрыли их цвет., обращая постройку всего лишь в горбатый холм, истончавшийся к самой высокой точке.
Некогда величественная, гордая и стройная башня со временем превратилась в зеленый холм, на поверхности которого уже давно выросли деревья, кусты и трава. Молодые деревца уже обратились в вековых толстоствольных гигантов, успели засохнуть и стать перегноем, а на их месте появились другие деревья, взрощенные из семян своих родителей.
Семя падало на благодатную почву, наметенную множеством ветров, щедро сдобренную перегноем от старых насаждений. Семена прорастали, проходя все циклы от тонких стволов с мягкой корой до огрубевших, умудренных жизнью толстенных деревьев со сморщенной красноватой корой и огромными узловатыми ветками, на которых лениво покачивались мясистые желтые листья.
Маленькое оранжевое солнце медленно катилось к горизонту, подсвечивая заросли расплавленной медью. С юга понемногу наползали тяжелые тучи, в которых уже посверкивали тонкие иглы молний. Жаркий ветер постепенно начинал наполняться свежестью, его порывы становились все настойчивей и требовательней, пронося на своих крыльях надвигающуюся грозу.
Заросшая башня из серого камня мужественно и молчаливо ожидала очередного удара стихии, спокойно и отрешенно взирая на высокое темнеющее небо скошенной верхушкой, у самого края которой начинал разгораться тусклый огонек. Желтоватый свет, падающий из поросшего вьюнком окна, мог бы привлечь внимание случайного путника, если бы таковой нашелся рядом со старой, забытой всеми башней.
Наползающая гроза, преследующая догорающий у горизонта закат, укрывала собой слабое свечение желтого огонька с верхушки старого холма.
Часовщик отпер дверь своим ключом. Тонкая полоска легкого металла, служившая преградой на входе в башню, бесшумно повернулась на петлях, впуская внутрь темного провала неказистого старичка.
Часовщик ласково погладил закрывшуюся дверь со внутренней стороны, проведя огрубевшими подушечками пальцев по прохладному металлу. Снаружи дверь до сих пор оставалась неотличимой от ландшафта.
Посмеиваясь и потирая морщинистые ладони, Часовщик начал подниматься вверх по винтовой лестнице, ничуть не смущаясь темноты...
- Система приняла решение о ликвидации нескольких подконтрольных объектов, - сообщил приятный женский голос, исходивший из мерцающего сгустка серебристого тумана.
Низенький старичок крякнул, заложив руки за спину, и уставился на стены в комнате. Серая кладка камня почти не угадывалась за десятками, если не сотнями, различных часов, часиков, часовых механизмов и самых невообразимых конструкций, призванных измерять пробегающее время.
За прозрачными стеклами от пола до потолка висели на серых камнях часы. Треугольные, квадратные, круглые... с механизмами из видимых шестеренок, маятников, циферблатов, винтиков, шурупчиков, трубочек, пластинок, плоских и выпуклых экранов, гаек и стрелок.
- Система приняла решение в связи с утратой атмосферного кристалла? - продолжая разглядывать часовые механизмы за прозрачной стеной, спросил старик. - Возвращение кристалла невозможно, по мнению системы?
Лицо Часовщика отражало безмятежность и спокойствие. Он подчеркнуто не смотрел в нишу, в которой клубился серебристый туман, оскалив в улыбке крепкие белые зубы.
- Утрата атмосферного кристалла в совокупности с потерей контроля над выбранными объектами дает нам право отдать приказ на прекращение поддержания поставки энергетического ресурса на планеты.
- А система учла две переменные, присутствующие на выбранных объектах? - невинно осведомился Часовщик. В комнате повисла тишина, но через несколько секунд все тот же приятный женский голос ответил:
- Да, переменные учтены, их способность повлиять на сложившуюся ситуацию ниже уровня, который следует принимать в расчет.
Часовщик хмыкнул, потер подбородок и кивнул своим мыслям, словно с чем-то соглашаясь.
- Я против решения системы, - с неподдельным удовольствием в голосе, медленно произнес он. - Мое мнение разделяют Оружейник и Кладовщик.
Свет от фонаря в верхней комнате с часами, который падал в густую тьму за окнами, прорезая грозовые стоны, начал медленно угасать. Старик прошелся по комнате, в которой стоял фонарь, задумчиво поглядывая в темный провал окна, за которым острая игла умирающего света таяла в чернильном мареве.
- Система выбранных миров согласна с твоим выбором? - внезапно спросил Часовщик.
- Системы двух из шести выбранных планет не отвечают, - с готовностью доложил женский голос из серебристого марева, - - остальные четыре планеты объявили карантин.
Часовщик согласно кивнул и произнес:
- Этого и следовало ожидать после появления переменных.
Фонарь местного Маяка угас, выпустив в ночь последние волны света, умирающими фотонами похоронившими в темноте стекла, за которыми таились сотни самых невообразимых часов, бесшумно отмеряющих время на серых стенах старой башни из серого камня.
Последние два похода были неудачными. Не просто неудачными, а провальными, и Варах знала это точно. Близился сезон покоя и перемирия, когда постоянные вяло текущие конфликты и стихийные бедствия на Обное кончатся. Жители покинутых домов вернутся обратно, лавки и магазины обретут хозяев, предпочитающих пережидать несколько месяцев сезонного обострения диких лиственных племен и ураганов на Плавучем Граде.
Далеко не все, но многие, из жителей небольших городков на континенте Обноя брали нехитрые пожитки, собирали в котомки самое дорогое и, садясь в аэрофланы, перебирались на Плавучий Град - сосредоточие торговли и независимости.
Варах бросила быстрый взгляд на Шмыра. Тот лишь утробно заурчал, словно ободряя компаньонку. Никак иначе их союз назвать было нельзя.
Невысокая худощавая Варнах с растрепанными каштановыми волосами, которые скручивались в завитки от привычки постоянно заплетать их в косицу, и огромный, доходивший Варнах до колена, зверь с короткой дымчато-серой шерстью, белоснежными когтями и умными желтыми глазами.
Шмыр повел острым ухом, прислушиваясь к ночной тишине. Где-то совсем близко подбиралась гроза, что решительно не добавляло Шмыру хорошего настроения. Больше мокрой шерсти он не любил только весеннюю линьку. Оставаясь почти голым, подставляя яркому солнцу прозрачные сегменты белесой шкуры, Шмыр в эти недели напоминал Варнах новорожденного котенка.
Впрочем, когда девушка однажды вынесла на руках отощавшего зверька в одном из походов, она именно так и думала. Ну и что с того, что морда у котеночка была слишком вытянутой, короткий куцый хвостик украшали какие-то наросты на кончике, а глаза по ночам светились зеленым? Кошки разные бывают, как и собаки.
Через полгода Шмыр превратился в огромную зверюгу, поросшую жесткой серой щетиной, смягчающейся до толстой шерсти только на животе. Наросты на кончике хвоста стали острыми шипами, а заостренная морда, напоминавшая лисью, вытянулась и наполнилась двумя рядами зубов.
Варнах закусила губу, поглядывая то на темнеющее после заката небо, то на серую горбатую гору перед ней. Чутье мародера подсказывало Варнах, что внутри горы есть нечто ценное, а вот человеческая интуиция во всю глотку вопила, чтобы девушка уносила ноги, прихватив за ошейник Шмыра.
Тот, как ни в чем ни бывало, улегся у ног Варнах и принялся вылизываться, умываясь лапой, как самый обычный кот.
"Угу, хороший котик, - подумала Варнах с тоской, - если я и в этот раз не найду нам, что продать и купить тебе охотничий билет, ты же вспомнишь своих предков. А тогда те же Охотники вспомнят обо мне..."
Варнах вздохнула, присела рядом со Шмыром и почесала его за ухом. Зверь немедленно заурчал. Варнах показалось, будто амплитуда звука немного раскачивает влажную рыхлую почву у нее под ногами.
- Я только одним глазком, Шмыр, - шепнула она на ухо компаньону, - ты же пару раз видел, как старик туда попал... значит, и нам можно.
Шмыр неодобрительно рыкнул, прекратив умываться, и поднялся на мощные лапы, вздыбив шерсть на загривке и прижав уши к голове. Варнах тут же упала на землю, стараясь не шевелиться, и потянула Шмыра за собой. Зверь послушно притаился рядом как раз в тот момент, когда мимо парочки, почти наступив на них, проковылял старик с ухмылкой на лице, следуя к погребенной под слоями земли башне впереди.
С юга послышались первые раскаты грома, глухими ударами сердца отдававшиеся в каждой клеточке тела Варнах.
Едва старик миновал затаившихся в густых зарослях мародеров, как Шмыр нерешительно лизнул черным языком свою напарницу в щеку.