Дружеские отношения - стремление помогать и принимать помощь, поддерживать и возвышать...
Сегодня вы хотели услышать мои слова об отношениях?
Так вот... Вы их не услышите. У меня их больше нет.
Д-р Спенсер, лекция в Холле Права, Параллель. Незадолго до исчезновения д-ра во время арктической экспедиции.
Он сжал лепесток манипулятора, заставляя кресло резко выкатиться на середину комнаты. Ускорение отозвалось болью в ногах и позвоночнике, но Спенсер стерпел её, внутренне радуясь способности ощущать это свидетельство выздоровления - медленного, затянувшегося, но, к счастью, теперь неизбежного.
Женщина, закутанная до самых бровей в утеплённое сари, медленно коснулась сенсора замка, и дверь, трепеща, захлопнулась. От движения перепонки в лицо Спенсеру пахнуло терпким ароматом духов, ванили и лыжной смазки. Последняя нотка была настолько чуждой и неподходящей его возлюбленной... Доктор вздохнул. "Что же, кажется, сегодня я услышу много нового о себе и своих, кхм, особенностях".
Она неторопливо прошла к мягкому гелевому дивану, и опустилась в его недра, замерев.
Молчание тянулось долго, как сама вечность. Спенсер молчал, потому что не хотел говорить о том, что нужно было обсудить давно, ещё в самом начале - когда его привезли на наёмном махолёте в окружную больницу. После первых операций и реанимации. После неловкой попытки самоубийства, обошедшейся в сломанную челюсть и три лишних недели палаты терапии. Инульгем тогда пообещал сломать ему обе руки, если Спенсер даже громко подумает о таком способе оставить службу в Корпорации.
Она не пришла ни в больницу, ни в комплекс "Горний ручей", где проходил период восстановления перед серией операций по регенерации и имплантации. Два вид-звонка, состоящих, в основном, из обоюдного молчания. Увеличившийся в разы поток счетов за покупки в дорогих маркетах и бутиках, поездки на курорты, заказ омолаживающих процедур... Основной банковский счёт Спенсера задрожал, но выдержал и этот натиск. "Но на кой уроженке этой Параллели, помешанной на генной хирургии и здоровом образе жизни, омолаживаться в... погодите, двадцать пять? О, боги... Вы жестоки", - думал тогда доктор, аккуратно подтягивая резервы с рабочих счетов, и ограничивая безумный Dance Macabre своей почти бывшей женщины на костях его финансового состояния и репутации. - "Интересно, сколько она вытерпит, прежде чем объявит о размолвке и разрыве отношений?"
- Ты - грязное никчёмное животное, Спенс! - доктор вздрогнул, услыхав в свой адрес такой пассаж. На мгновение в нём вспыхнула ярость, и он схватился за изящные ручки своего кресла, пискнувшие и задрожавшие. - Ты оставил меня, твою возлюбленную, без средств к существованию!
Спенсеру стало тошно и неловко. Словно в его приёмной кто-то навалил огромную кучу прямо на стол секретарю. И не важно, что секретарь - виртуал, и запахи не ощущает...
- Как ты посмел попасть в ту авиакатастрофу! - женщина не унималась, словно разыгрывая давным-давно прорепетированную и отработанную до последнего жеста мизансцену. - Я так переживала, так переживала...
Из-под складок её тёмного одеяния раздали вполне натуральные рыдания, и Спенсер перевёл взгляд на глаза, прикрытые тонкой полоской полупрозрачного капюшона-сетки. Они были сухи, как колодец в пустыне.
Он снова промолчал, прокручивая в сознании и виртуале последние траты Тайны, и привязывая их географически. Несколько переводов с призрачной меткой "консультации" были сделаны на небольшой счёт, принадлежащий лыжному курорту "Совиный Берег". Куда она зачастила как раз с момента неожиданного возвращения переломанного и медленно загибающегося Спенсера в эту параллель...
"А теперь - внимание. Кажется, тебя пытаются кинуть на бабки, и свалить к лыжному инструктору..." - док криво усмехнулся, стараясь, чтобы наружу эта гримаса не проникла. - "Интересно, а если бы я не сидел неподвижно в медицинском кресле, вы бы пришли вместе, и набили мне морду?"
- Понимаешь, мне необходимы ежедневные процедуры, косметические, и медицинские, чтобы...
- Понимаю. Чтобы создать хотя бы видимость мозгов в твоей красивой голове. Весь этот пиллинг, шейпинг, шопинг и фрекинг - удел дам далеко за пятьдесят, знаешь ли. Тебе же двадцать шесть, а выглядишь ты на шестнадцать...
- Но я хочу быть красивой!
- Лучше бы ты хотела стать умной. И, например, появилась бы разок в больнице, пока я там загибался, не зная, выживу, или нет.
- Но милый, я так переживала...
- Не вижу. И не верю. Кстати, как поживает твой лыжный инструктор?
- К-какой...
- О, у тебя их несколько? Ты делаешь успехи, дорогая... Советую ещё обратить внимание на танцоров клиско, их тазовая мускулатура великолепна. Если бы они ещё не были поголовно гомосексуалистами...
- Милый, ты сменил ориентацию? Ой, это так неожиданно...
- Тайна, ты ведь даже не блондинка! - Спенсер встал с кресла, и сделал два шага навстречу ей, сжав зубы от адской боли. Внутри повреждённых конечностей сжались и явственно заскрипели регенерированные кости и мышцы, переплетавшиеся с искусственными имплантами. Большие карие глаза, широко распахнутые с выражением глубокого непонимания, напомнили ему, что в этих краях анекдоты про блондинок не существовали никогда. В отличие от блондинок. - Откуда такая уверенность в моей тупости и ограниченности?
- Н-но... Линдси сказал, что ты не сможешь ходить никогда, его дядя...
- В жопу дядю, и твоего Линдси! - рявкнул Спенсер, шагнув ещё раз. Потом ещё. - Будь он хоть трижды мужчиной, хоть сверху, хоть снизу... Он не знает, что мы с тобой не женаты!
Глаза под сеткой распахнулись ещё шире. Тайна испугалась и, кажется, испытала шок.
- Как не женаты? А помолвка? Год назад, ещё до...
- Идиотка... - прошипел доктор, останавливаясь прямо перед ней. Внутри него верещали датчики медицинской системы, накатывающей волну за волной стимуляторы и обезболивающие. Но душа требовала движения и, что уж там, мести. - Тебя твои родственнички, змеи подколодные, так и не научили, что после помолвки, спустя год или два, нужно проходить процедуру государственной регистрации сочетания? Иначе при размолвке ты не получаешь ни шиша, кроме того, что записано в предварительном соглашении...
Он поднял правую руку, и направил указательный и средний пальцы ей в переносицу, внимательно наблюдая за глазами и складками сари.
- Дорогой, ты так волнуешься... - Тайна пошевелила руками под сари, словно доставая что-то из набедренной сумки... или кобуры. - Может, я помогу тебе?
Спенсер мысленно нажал на спуск парализатора, вмонтированного под ноготь. В кончике пальца образовалась тёмная точка, выплюнувшая синюю вспышку изучения. Тайна, дёрнувшись, обмякла в объятиях геля. Из-под сари на пол выскользнул короткий излучатель.
"Значит, всё-таки угадал", - Спенсер подозвал кресло, и, матерясь про себя, осторожно уселся в него, позволяя медсистемам делать своё дело. - "Линдси, или Франки, или ещё какой обалдуй. Нейропрограмматор. Зомби-программа. Увы, ребята... Я, конечно, не дядя всего ФБР Джо Хуккер, который такие схемы по десятку на дню раскрывает, чисто для разминки. Я - доктор С. Спенсер, и убей меня господь, если я помню, что означает эта гребаная "С" перед моей фамилией. Зато я видел много миров, и умею убивать. И работаю в странной, и иногда весьма страшной Корпорации. Для которой что Хуккер, что какой-то лыжный инструктор, что вся Параллель - одна пригоршня праха".
Он поднял излучатель манипулятором. Стандартный гражданский парализатор, дизайнерский корпус, куча ненужного функционала, сжигающего батарею втрое быстрее... И ни одного отпечатка пальцев, кроме оставшихся от Тайны. Гравитационный барьер утилизатора сглотнул кусок пластика и металла, не поморщившись.
С Тайной было сложнее.
Спустя двенадцать дней Спенсер стоял в кабинете киберпсихиатра Дариана Мюллера по прозвищу "Борман". Доктор налегал на трость под неслышимый никому, кроме него, писк медимплантов, но садиться отказывался. Борман бледнел, потел, протирал широкий лоб с залысинами, но отказать своему гостю в правде так и не смог.
- П-понимаете, д-д-д...
- Доктор. Философии. Спенсер, - вдумчиво поскрипывая коленями, отвешивал слова Спенсер. - А вы - киберпсихиатр. Вот и дайте мне раскладку по пациенту 4560, код "Тайна". Диагноз. Сроки исцеления. Виновные. Способы исцеления. Виновные. Способы наказания.
- Спенсер, я...
- Молчать! - Доктор вытянул вперёд трость, чтобы выступающий из неё раструб десинтора был как можно ближе к мгновенно взмокшему лицу Дариана, и ласково пошевелил пальцем, затянутым в лайковую перчатку. Спуск слегка подался под прикосновением. Из-под стола послышался трубный протяжный звук, заглушаемый шипением ароматизатора. - Без заиканий. У вас есть минута. Время пошло.
Борман покраснел, хрюкнул, но смог справиться с собой, заглотив пилюлю из коробочки на запястье. И затараторил неестественно высоким голосом:
- Понимаете, пациентка с тяжёлым поражением личности, известная как "Тайна", находится в искусственной коме с момента поступления две недели назад...
- Одиннадцать дней. Точнее, доктор! - подбодрил его тычком трости Спенсер. - Или вы хотите жить вечно?
- Хр-р-р-р... Поражение основной личности проведено через имплант шунта, при подключении к заражённому источнику. Загружена матрица новой личности, выявленная и лоцированная нашими киберами. Создатель матрицы пока неизвестен, но...
- Сорок пять секунд. Смелее, никто вас в полицию не сдаст...
- Лыжный курорт "Совиный Берег". Лыжный инструктор Линдси Баскет, он же - Красавчик Ион Ионеску, румын...
- Прогнозы? - прервал Бормана Спенсер, доставая из левого кармана пластиковые листочки.
- Восстановление основной личности в полном объёме невозможно, затронуты базовые параметры и память... Мы приложим все усилия, но... Понимаете... - киберпсихолог шумно вдохнул, и снова испортил воздух в кабинете. Спенсер поморщился, чуть двинув пальцем. - Мы восстановим её по теневым копиям в шунте, но с потерей памяти о последних событиях!
Спенсер опустил трость, с трудом заставляя руку не заходиться мелкой дрожью от боли в ногах.
- Вы справились, мистер Мюллер. Я оплачу все расходы. Вы сотрёте из её памяти меня, наши отношения и события после мая прошлого года. Скажем так, травма мозга после падения с лыж на курорте, амнезия... Придумаете сами.
- Не беспокойтесь. Я бы сам обгадился, будучи на вашем месте, - Спенсер, улыбнувшись, бросил на стол листочки, которые сжимал в левой перчатке. - Перед стиранием зомби-программы продемонстрируйте носительнице эти визуалы. Это поможет вычистить её полностью...
Дориан Мюллер уставился в разлетевшиеся веером перед ними объёмные снимки. На белом искрящемся снегу было распростёрто тело молодого мужчины в яркой зелёно-оранжевой куртке лыжного инструктора. Снег усеивали ярко-алые пятна и капли, сливавшиеся под телом в сплошной покров, исходящий паром. Многочисленные разрезы и разрывы превратили торс и ноги инструктора в сплошную кашу. Обрывки ткани, белые кости, сизые обрывки внутренностей, красная кровь и вялые волокна мышц...
На смуглом красивом лице погибшего застыло странное выражение удивления и страха, и застывшие глаза смотрели прямо в камеру, заглядывая куда-то глубоко в душу.
Бормана стошнило прямо на визуалы.
- Снеговой комбайн. Без кожуха. Прискорбная случайность, - глухо сказал Спенсер, уже открывающий двери кабинета. - Надеюсь, вы понимаете, что это не должно выйти из нашего тесного круга, Дариан?
- Да, доктор! - Мюллер приподнялся в кресле, опершись руками в склизкую жижу на столешнице. - Я буду нем, как...
Дверь закрылась.
- Могила, - договорил киберпсихолог, и потерял сознание.
Спенсер стоял перед молочно-белым кругом перехода, и понимал, что в этом мире теперь появится только на миссии. "Укатали сивку крутые горки? Или сивка укатал сам себя?" - подумал доктор, поправляя лямки рюкзака. Все счета переведены на Корпорацию, недвижимость законсервирована, легенда создана, федералы обласканы...
Тайна завтра выйдет из лечебницы.
Похудевший и осунувшийся доктор Мюллер сказал по вид-связи, что она так и не смогла вспомнить ничего о Спенсере. Банковский счёт клиники, пополнившийся накануне, похудел на несколько миллионов - в счёт обеспечения дальнейшего существования этого милого создания. Маленькой Тайны. Но Спенсер знал, что киберпсихолог планирует жениться на своей пациентке, и нисколько не беспокоился об их судьбе, совместной или раздельной...
Жизнь казалась прекрасной.
Таймер пискнул, и он широко шагнул на своих исцелённых ногах в колыхнувшийся туманом круг.