Как же так вышло, что я помню все случившееся тогда? Когда мир умирал, отдавая свою кровь, свою жизнь новому Богу, родившемуся в пламени сражения с чем-то страшным и разрушительным... Когда время замкнулось в кольцо, и победа стала поражением, а поражение - победой. Когда я захотел спасти своих друзей, пусть даже ценой собственной жизни. И спас...
Но в каждом даре мудрых и светлых, пришедших из-за граней миров, содержится еще и проклятье. Мир вернулся. Он был знакомым, родным, чистым... Но никто - слышите, никто! - в нем не помнил ничего о том, что было. То есть, не было. Или, может быть, будет?
Друзья мои... Я спасу вас. Еще раз.
ДЖЕК И ГАЙ.
Ты колченогая, строгая,
С лукавым перцем внутри.
Дай, твой профиль потрогаю,
Пока в ладонях угли.
Пикник "Миллион в мешке"
Джек с трудом разлепил глаза и осмотрелся. Вокруг тускло подсвечивались металлические стены какого-то помещения. Больше всего оно напоминало склад или трюм, в котором перевозят особо пакостные грузы. Светло-зеленая краска на трубах и решетчатых перекрытиях облетела, обнажая остовы тронутых коррозией перекрытий. По потолку змеились мелкие светодиодные лампочки, больше половины которых темнели выбитыми провалами, от чего общая картинка напомнила боцману рот старика с гнилыми зубами.
Джек попытался пошевелиться. Руки и ноги отозвались болью, и мечты Кацмана подняться, чтобы дать по щам неизвестным людям, разлетелись в прах.
- Очнулся? - спросил знакомый расслабленный голос Гавриила. - Добро пожаловать в реальность, долбаный синюк, - в свойственной ему манере братской любви продолжил он.
- Что это за гребаная хрень? - хрипло осведомился Джек, сморщившись от саднящей боли в запястьях. - Ты опять сварил что-то ядерное и нас закатали в обшивку?
- Я думал, это по твою душу, - удивленно вскинул брови Гай. - Во всяком случае, бабы под дверью орали что-то про алкаша и придурка с длинными патлами. Резонно было предположить, что это ты.
Джек засопел, как бегемот в брачный период, когда у него из-под носа увели самку.
- Пошел ты нахер, буддист хуев, - процедил он сквозь зубы.
- Обязательно, - жизнерадостно отозвался Гай. - Если ты окажешь мне услугу и перегрызешь вот эти наручники, я буду первым, кто пойдет куда угодно, в том числе, и по названному тобой адресу.
Гавриил улыбнулся, чем довел брата до точки кипения. Кацман с силой стукнулся лбом об пол. Потом еще и еще раз, в порыве ярости от невозможности дать по лицу Гаю, своим неизвестным похитителям и самому себе. Впрочем, о себе Джек почти не думал. А вот об оставленной в номере портовой гостиницы бутылке виски думать перестать никак не мог.
- Ты сказал, там бабы были? - дошло до него через пару минут самоуничижений и раскаяний. - Что за бабы? Ты их видел?
Травкин состроил на лице мину благообразности и приличия. Все это время он с интересом наблюдал за действиями Джека, мысленно подсчитывая удары головой и делая ставки с самим собой, когда именно его брат расшибет себе лоб. Выиграл тот Гай, который ставил на первую кровь. Едва на скуле Кацмана появился кровоточащий синяк, тот прекратил избиение и задал осмысленный вопрос.
- Похмелье, - буркнул Джек, отвечая на заинтересованный взгляд Гая. - Боль отлично вытрезвляет, а нам бы с тобой еще и свалить отсюда.
- И, желательно, не по частям... - протянул Травкин, глядя куда-то в сторону. В той стороне, куда был обращен взгляд Гавриила, открылась маленькая дверка, запертая, судя по всему, на магнитный замок снаружи. В проеме появилась высокая плечистая фигура. Свет в коридоре был куда ярче, чем в трюме у пленников, а потому, ни Джек, ни Гай сразу не смогли рассмотреть вошедшего. Тот, в свою очередь, церемониться не стал. Ловко подскочив к пленным, он хитрым устройством разомкнул наручники на лодыжках боцмана и доктора и, рывком поставив их на ноги, по очереди вывел в узкий коридор.
- Ебать-колотить, - выругался Джек, рассматривая конвоира. - Ты вообще мужик или баба?
Гай потрясенно молчал, однако, его исследовательский интерес врача и генетика все еще продолжал брать свое, и Травкин смотрел на незнакомца с таким же интересом, как на подопытную мышь в лаборатории.
- А, и правда, какой пол? - выдал он, прищурившись. Существо перед пленными засопело, но смолчало, предоставив и дальше рассматривать себя двум мужчинам.
Конвоир отличался высоким ростом, широкими плечами и волевым лицом, на котором застыло выражение брезгливости и злости. При этом, у человека, если это был, конечно, человек, имелись длинные светлые волосы, заплетенные в две косы, небольшая грудь и узкий таз, на котором мешком сидели штаны от формы службы безопасности. Куртка с нашивками отсутствовала, что помешало Джеку и Гаю определить звание конвоира.
"А неплохая идея была бы нашивать знаки отличия на штаны, - задумчиво почесал задницу Джек, едва держась на онемевших ногах. - В борделях бы только и разговоров было, кто кого и как именно".
По негласному закону команда любого корабля, стоящего на разгрузке или в конечной точке путешествия, исключая родные порты, не должна была ходить в увольнение в форменной одежде со знаками отличия. Закон изначально был введен в армии и службах безопасности, чтобы потом никто точно не мог бы опознать тех, кто погулял излишне кроваво или громко. Долгие перелеты, постоянно вялотекущие военные конфликты и патрулирование границ освоенной зоны жизни доводили служак до умопомрачительных расстройств психики.
После полугода наедине с мужиками из команды с ума сходил почти каждый пятый. Каждый четвертый охотно сменял бы все жалование на один день на планете с разнообразными развлечениями, а уж про сексуальные девиации или психические стрессы и говорить не приходилось. Мелкие и отдаленные колонии, где наличие войск или представителей власти, являлось крайней редкостью находились в постоянном страхе, ожидая внезапного визита пролетающих мимо кораблей и их команд.
После случая с массовыми убийствами и расчленением трупов, останки которых члены одной из нанятых групп военных подразделений забрали с собой и долго ели, был введен закон о том, чтобы просто напросто не афишировать, какой ты мудак. С того момента быть мудаком не запрещалось, если не поймали, а вот быть мудаком в форме приравнивалось к немедленному расстрелу.
И жители отдаленных планет жалели, что не к расстрелу ржавыми гвоздями.
Конвоир передернул широкими плечами, на которых свободно болталась яркая футболка с мультяшными зверюгами и кивком указал вперед.
Джек и Гай переглянулись, но послушно поплелись вперед.
- Мужик это, - авторитетно заявил Джек через два шага. - Я разбираюсь.
- В мужиках? - поддел его брат. - Ты меня пугаешь.
- В бабах, - рыкнул Кацман. - А это не баба.
- И ты в ней не разобрался, - печально вздохнул Травкин. - Какая трагедия...
- Короче, умник, завали хлебало и предложи свой вариант, - огрызнулся Кацман, искоса поглядывая по сторонам. Стороны, впрочем, тоже поглядывали на боцмана глазками камер, распиханных по всем стенам так, чтобы в коридоре не оставалось слепых зон.
- Тут всего два варианта: женщина или мужчина. Я думал, ты знаешь.
- Ну, а это тогда что? - боцман кивнул назад, имея в виду конвоира.
Травкин с любопытством наблюдал, как его брат пытается упасть в обморок. Стены коридора были слишком скользкими, и Кацман едва не пропахал носом решетчатый пол. Удержавшись на ногах, он про себя решил больше не повторять подвига.
"Значит, упасть под ноги, а потом перегрызть горло - не выйдет", - с сожалением подумал он. Гай только покачал головой.
- Вы вообще кто такие? - спросил он. - Вам этот алкалоид нужен? Так забирайте, я тут не причем, меня можно высадить на любой планете. Кстати, а мы летим или на поверхности?
Женщина-конвоир явственно проскрежетала зубами, но все же ответила:
- Мы на орбите планеты, с которой вас забрали, через полчаса отправляемся. Наш военный независимый союз свободных женщин заключил контракт с одной организацией на вашу доставку. Большего вам знать незачем.
- ВНСЖ, - мигом сократил аббревиатуру Гай. - Язык же сломаешь.
- Заткнись, а то она нам и ребра сломает заодно, - буркнул Джек, который очень не любил быть битым. В данной ситуации Кацман предпочел бы засадить этой, так называемой, женщине под дых, добавить для верности в нос ботинком и слинять, но ситуация не располагала к такому светскому рауту. И боцман всей кожей чувствовал, что скоро будет еще хуже.
Коридор внезапно кончился, упершись в широкую дверь с магнитным замком. Женщина вышла вперед, провела своей картой по выемке замка, и дверь послушно отъехала в сторону.
"А посудина-то у девочки старая", - мысленно отметил Джек, поглядывая на замок.
Открывшаяся за дверью картина одновременно и обескуражила и порадовала Джека, зато у Гая вызвала лишь легкий интерес. Пленников привели на капитанский мостик, где одновременно находились еще десятка два женщин. Высокие и низенькие, стройные и полные, с короткими и длинными волосами различных расцветок, они все жужжали, как растревоженный улей, постоянно разговаривая друг с другом и ни с кем конкретно.
- Рай... - высказался Гай.
- Пиздец, - мрачно ответил Джек. - Это же военизированное подразделение лесбиянок с планеты ПМС, они нас по жилам разберут и только рады будут.
- С планеты СМП, - злобно зашипела женщина-конвоир. - Свободная материнская планета.
- Не важно, - миролюбиво отмахнулся Гай, рассматривая целующуюся парочку женщин у пульта управления. Одна из них, кажется, бывшая капитаном этого женского борделя, имела короткие ярко-фиолетовые волосы, стриженные на военный манер, с выбритым затылком и длинными боковыми прядями. Капитан стояла спиной, обнимая хрупкую девчонку, едва достающую своей поклоннице до подбородка. Широкие мускулистые плечи капитана были затянуты в бледную бежевую форму, штаны от которой круто обрисовывали сочные ягодицы.
- Матерь моя, - не в силах отвести взгляд от задницы капитана, вымолвил Гай. - Это точно за тобой? Весь этот летающий траходром по твою душу? Джек, скажи мне честно, ты украл и пропил их единственный фаллоимитатор?
Ответом Травкину был сильный тычок в спину. Следом за влетевшим на мостик доктором там же оказался и боцман.
- Нам пришел конец, - четко выговаривая каждое слово, сказал Кацман.
РИЧАРД ЛЬВИНАЯ ЗАДНИЦА
Жизнь слепила погоней
В потоке расплывшихся истин
Ты ведь так и не понял
Какой в этом смысл - бери,
Я даю тебе смысл.
Сергей Калугин - Луна над Кармелем
Ричард откровенно наслаждался зрелищем. Прямо перед ним, у небольшого окна, выполненного в стиле барокко, на белоснежном диване сидела очаровательная женщина. Чернокожая, стройная, с высокой грудью и широкими бедрами, она томно курила длинную тонкую сигарету с легким наркотиком. У женщины были длинные, почти до талии, белоснежные волосы, такие же брови и ресницы, и Ричард откуда-то знал, что это вовсе не краска или седина. Такой ее создала природа, или, в крайнем случае, безумная воля генетиков.
Женщина медленно повернула голову, прядь белых волос упала на обнаженную грудь антрацитового цвета. Рик хрипло кашлянул, привлекая внимание. Женщина слегка улыбнулась ему, повела плечами, словно демонстрируя себя, и ее маленькая головка на точеной шее чуть склонилась к левому плечу.
- Будешь смотреть? - мелодичным голосом спросила женщина, глядя на Ричарда огромными черными глазами. - Или, может быть, желаешь выпить?
Она мягко, по-кошачьи, поднялась на ноги и прошла к маленькому столику в углу комнаты. Ричард закашлялся, когда чернокожая женщина слегка задела его обнаженным бедром, проходя мимо.
Он поднялся на ноги, подошел к ней сзади, пока та разливала по высоким бокалам искрящееся синеватое бренди, добавляя в него немного розовой воды, и легко провел пальцами по линии позвоночника негритянки, отбросив в сторону белые волосы.
Та лишь немного изогнулась от прикосновения, но не перестала заниматься своим делом.
Ричард отступил на шаг, любуясь плавными движениями красотки...
Они решили пересидеть на этой гаденькой планетке, которую ненавидели всей душой, только потому, что реактор старой посудины принял решение прогуляться по наличнику как раз после выхода в узловой точке. Ближайшим обитаемым миром оказалась Алу-Итай - дохлый остов некогда богатой рудами планеты, отданный сейчас под точку развлечений и отдыха. Впрочем, к чести новых хозяев выброшенного с барского стола куска, Алу-Итай не превратилась в инкубатор донорских органов, колонию малолетних проституток или лабораторию наркотиков. Она стала ими всеми. Впитала в себя самое-самое, что только может жаждать душа человека или нечеловека. Бордели? Только самые лучшие, самые экзотичные и самые чистые. Наркотики, алкоголь, стимуляторы? Без проблем! Но исключительно свои собственные, которые являлись выгодными аналогами существующих, под негласным колпаком действующей власти. Проституция приносила не только привычные плоды, но и побочные приплоды. Детей никто в сексуальное рабство не отдавал, насильно не принуждал и не сдавал на органы в медицинские центры, как бы общественные сети ни пытались убедить в этом непосвященное население других миров. Матери могли заплатить за свое чадо, и чадо отбывало на обучение на архипелаг южнее основного материка, а впоследствии имело возможность просто улететь ко всем чертям подальше, искать лучшей жизни.
Большинство оставалось, работы хватало на всех. А одаренных ребятишек примечали еще с начала обучения, правильно и ненавязчиво подталкивая к развитию в нужном направлении. Итогом такой политики становились умные, свободолюбивые и знающие себе цену люди, занимающие неплохие должности в структурах управления оборотами прибыли Алу-Итая.
Но вот горстка скитающихся по мирам на ржавом доисторическом корыте девчонок под предводительством капитана с ярко-фиолетовыми волосами Алу-Итай терпеть просто не могла. Ну, как же! Унижение женщин грубыми мужчинами! Ай-ай-ай! Кастрировать, вздернуть на столбах и выкусить пупок.
Истинное положение дел милых бродяжек вовсе не интересовало.
Алу-Итай не принимала дополнительных мер безопасности для посадки в своей зоне, разумно полагаясь на то, что если будет надо, одна отдаленная планета не сможет тягаться с флотом или хотя бы одним планетарным ликвидатором, а от неприятностей на самой планете всегда можно либо отбиться, либо скрыться. Содружество вольных предпринимателей предпочитало договариваться на любых условиях, если гарантией было спокойствие и непоколебимость Алу-Итай.
Оружия, как ни странно, здесь почти не производили. Во всяком случае, держать оборону на орбите никто не собирался, а пристрелить кого-то на поверхности можно было и из банального лучемета. Зачем лишний раз загрязнять атмосферу?
Содружество меняло необходимое количество оружия или ремонтных принадлежностей, которые не производило на планете, на свежий генетический материал, особенно необычных женщин или живой товар.
Законы о свободе действовали только на граждан планеты. Впрочем, через несколько стандартных лет рабы и рабыни имели возможность выкупить свою свободу.
- Хочешь загнать этих дохляков здесь? - презрительно сплюнула под ноги второй пилот, глядя на планету, к которой приближался корабль. - Думаешь, тут больше заплатят, чем те?
Капитан саданула подруге в плечо, даже не взглянув на нее.
- Рот закрой, - хрипло сказала женщина с фиолетовыми волосами. - Не собираюсь я играть в интриги с работодателями. Просто нам нужен ремонт. И он нужен нам прямо здесь и сейчас. Денег у нас нет. Предлагаешь отправить на заработки девочек из команды? Или сама пойдешь?
Ее собеседница увяла.
- Вот и не трепись зря, - отрезала капитан, холодно оскалившись. - Разрешение на посадку получено?
- Да, садимся в зоне хронокурьеров, - кивнула ее собеседница. Они были в рубке только вдвоем, отправив всех, кого только можно, спешно латать дыры в энергетических контурах.
- Пара недель отдыха нам всем не помешает, - примирительно сказала капитан. - А некоторым и пара недель работы пойдет на пользу. Навсегда запомнят, что это такое. Если выживут у наших заказчиков, никогда по борделям ходить не станут.
Ее собеседница радостно осклабилась, показав ряд белоснежных ровных зубов.
Ричард вышел в общий зал, представлявший собой огромную комнату, в которой собирались все свободные работники элитного борделя в ожидании клиентов и клиенток. Играла приятная музыка, отличный бармен за стойкой смешивал превосходные коктейли, а обстановка, скорее, напоминала клуб по интересам, чем заведение сексуальной сферы деятельности.
Капитан был более чем доволен. Он взял себе что-то покрепче, достал из кармана куртки сигареты и, откинувшись на спинку стула, закурил. Зал дышал весельем, щедро сдобренным женским воркованием и мужским парфюмом - все-таки, это вам не какой-нибудь МакФак.
Когда в зал вошли двое мужчин, интуиция Ричарда подала волшебный сигнал о своем наличии, заставив бросить взгляд именно на новоприбывших. С ними рядом шла немолодая, но все еще привлекательная, женщина и огромный мускулистый негр. За натянутыми улыбками конвоиров Ричард явно прочел напряжение и злость. Два несчастных мужика, которым, судя по всему, теперь предстояло тут работать, вяло плелись за ними.
Один из рабов был высокий, поджарый и татуированный, как карта пьяного пирата, с длинными русыми волосами, собранными в хвост на затылке и безумно злыми зелеными глазами. Он угрюмо смотрел на общество вокруг, плотно сжав побелевшие от напряжения губы. Второй был чуть ниже, коротко стриженый блондин с большими синими глазами и ярко-красными губами, словно только что хорошенько получил по ним наотмашь. На светлой коже заметно выделялись мальчишеские веснушки...
Впрочем, угрюмость его зеленоглазого спутника могла быть вызвана именно тем, что перед выходом в зал обоим очень доступно объяснили их задачу. Естественно, не без применения силы. Церемониться с товаром тут было... не принято.
Ричард даже сам не понял, что именно привлекло его внимание. Русоволосый явно похож на только что отмытого алкоголика или бродягу, а его спутник, чем-то смахивающий внешне на него, усиленно пытался скрыть дрожь в руках, крепко сцепив пальцы.
"Наркоман? - подумал Ричард. - Или ранение? Нервный узел задет? Нет, если и ранение, явно на уровне подсознания застряло, такие вещи давно уже не проблема для современной медицины".
Он поднялся со стула, оставив на стойке бокал и сигареты, сбросив окурок в золотистую пепельницу, и, проходя мимо новичков, угрюмо косящихся с диванчика на публику вокруг, бросил перед ними на низкий стеклянный столик ключ с номером своей комнаты. До окончания аренды у Ричарда оставался еще час, который он и хотел провести в баре, но, видимо, не судьба.
Первым почуявший ветер перемен Кацман сцапал ключ со столика, рывком подняв на ноги брата.
- Куда? - едва шевеля распухшими от удара губами осведомился тот. Джек не ответил, потащив Гая за собой. Им прилично досталось от озлобленных обитательниц старого корыта, когда они оба наотрез отказались ремонтировать системы энергоснабжения корабля, а уж после того, как обманный маневр, якобы, уступки с ремонтом окончательно похерил всю систему, девочки просто отметелили пленных до полусмерти. Гавриилу досталось больше. По неизвестным для него причинам, Травкин традиционно выступал раздражителем для всех и вся. Возможно, в этом было виновато его каменное спокойствие, выводящее из себя даже бывалых пиратов. Джек думал, что его брат просто рожей не вышел. Если бы им не связывали руки, может быть, Кацман даже убил бы кого-нибудь из женщин, но девочки явно были поклонницами садомазохизма и доминирования.
А потому реставрировать лица и тела новеньких работничков пришлось уже хозяевам борделя "Парадайз Лост", что и ввело их в крайнюю степень недружелюбия и расстройства. Хотя Джек не без причины считал, что внес отличный вклад и своими руками, отыгравшись на парочке прибывших за ними сотрудников заведения. Гай в то время был без сознания и не смог поддержать брата ласковыми и одобрительными словами.
Злой до крайности Кацман, в чьих жилах взыграла кровь еврейских предков, задницей почуял выпавший им шанс, продолжая тащить за собой Травкина, вяло переставляющего ноги. В длинных коридорах нежно-бежевого цвета разносилась знакомая всем заядлым гулякам песенка из прошлого:
Я буду долго гнать велосипед,
В глухой тайге его остановлю,
И суну в жопу длинный пистолет
Той женщине, которую убью...
Никто уже не знал, кто притащил эту прилипчивую мелодию из прошлого Земли. Мотив, оказавшийся на редкость заразительным, стали насвистывать все чаще и чаще, а кое-как переведенный на разные языки текст древнего исполнителя, в конце концов, мутировал в лихую кабацкую песню скабрезного содержания.
Говорили, что нововозродившееся общество аристократов космоса несколько раз выносило на обсуждение и открытое голосование закон о немедленной казни каждого, кто станет напевать эту песню. Закон не прошел, а песня осталась, с каждым сезоном приобретая еще более бессмысленный образ и содержание.
- Что за нахер? - выругался Гавриил, заставив брата сбиться с шага. - Ты мне объяснишь, что ты делаешь? Решил перед смертью поработать на интеллектуально кастрированных лесбиянок?
- Ебать-колотить, Гай!
Джек уже был близок к тому, чтобы самому дать в нос брату.
- Ты совсем без своей шмали не соображаешь? Или тебе все-таки отбили спинной мозг и ты потерял возможность думать даже им? Ты мужика видел, который нам ключ кинул?
Гай кивнул, по его лицу прошла судорога боли, инъекции заморозки переставали действовать.
- Заметил, как он шел? Сразу обе ноги не поднимал. Пока одна не коснется пола, вторую не отрывал от него. Привычка человека, который часто летает, в том числе, в зонах, где по херам идет искусственная гравитация в корабле. Это значит две вещи: он не местный и он привык бывать в заднице.
- Хочешь, чтобы он поделился с тобой опытом, как уютно в ней располагаться? - съязвил Травкин, настроение которого стремительно падало вниз, а боли становились все сильнее. Голова доктора шла кругом, перед глазами стали появляться темные пятна, распадающиеся на крошечных мушек, мельтешащих в эфире. Он чувствовал жуткую слабость, ноги и руки мелко дрожали, а тело не желало слушаться приказов отбитого мозга.
Кацману было не намного лучше, если не хуже, но адреналин и злость перекрывали любые попытки организма проявить свои потребности или жалобы.
- Думаю, что он нормальный мужик. Сразу все понял.
Гай только кивнул. Сил спорить или даже поддевать брата у него больше не осталось.
"Нормальный мужик" ждал братьев сразу за дверью в комнату, в которой оказалось совершенно темно и тихо.
- Стоять, - хрипло приказал он. - Вперед ни шагу, стен не касаться, в драку не лезть.
Джек послушно замер у входа, едва только за ним закрылась дверь. Гай пошатнулся, но устоял. Кацман заботливо придержал брата.
- Штаны тебе не снять? - огрызнулся он. Впрочем, беззлобно.
- Ни мне, ни тебе, ни твоему другу, - спокойно высказался Ричард. - А теперь быстро, без соплей и крови, рассказывайте, в какую задницу угодили?
- Ты был прав, - сказал Травкин, - это специалист по задницам. Коллега, вы, случаем, не проктолог?
- Пара десятков злобных баб, которые нас сюда притащили, - сказал Джек, - ты сам-то кто?
- Ричард Ричмонд Морган, капитан хронокурьерского рейдера "Астарта", - по-военному отрывисто представился Ричард. - Или просто Рик.
- Джек Дэниэлс Кацман, - сухо произнес он, - и даже не пытайся задавать вопросов. А вот эта туша, - он ткнул брата под ребра, - мой брат, Гавриил Самуилович Травкин.
Ричард давно не прикладывал столько усилий, чтобы не рассмеяться в голос. Подавив в себе этот отчаянный порыв, грозящий перерасти в ссору со злыми и побитыми мужиками, которых отделали бабы, Рик кое-как выдавил сквозь зубы:
- Могли бы и не представляться полностью, у меня нервы не железные.
- Слушай, ты, Ричард, блин, Львиная Задница, не всем так повезло с наследственностью! - огрызнулся Кацман. - Братья мы по матери, с Великого Суздаля.
- Мужики, - взмолился Ричард, - заткнитесь с продолжением, я сейчас точно не сдержусь...
Джек засопел, а Гай тихо засмеялся, пытаясь бессильно сползти вниз.
- Стен не касаться, датчики тепла и давления сработают. Прибегут служанки, проверить, не зашиб ли я тут вас.
Кацман успел схватить брата за шиворот.
- Слушай, Львиная Задница, нам бы помощь не помешала, - буркнул он.
- Мне бы тоже, - вздохнул Рик. - Ты себе даже не представляешь, насколько ты прав в своих словах.
Ричард думал о том, что его талант влипать, или просто не вылипать окончательно, в каждую ближайшую задницу так велик, что прозвище ему вполне подходит. Но о том, что его так называют уже не в первый раз, Рик предпочел умолчать.
Интуиция капитана хронокурьерского рейдера была настолько острой, что он не просто выбирал членов команды по принципу "ты мне не нравишься, а вот ты задержись", но и постоянно оказывался в тех ситуациях, которые каждый здравомыслящий человек называл "полная жопа".
Впрочем, весьма насыщенное прошлое, да и настоящее, помогало капитану выбираться из них живым и даже, иногда, с доходами
Знаменитый исторический персонаж Ричард Львиное Сердце, получивший свое прозвище за отчаянную храбрость в сражениях и благородство, проявленное на посту правителя, мог бы только перевернуться в гробу, если бы узнал, во что превратилось его гордое имя. Впрочем, Рик Ричмонд Морган философски считал, что всех королей древности планеты Земля стоило бы называть как-то вроде "Ричард Львиная Печень" или "Ричард Зудящее Шило".
- Я вам потом, как-нибудь, может быть, расскажу, почему вы так правы в моем случае, а сейчас мне бы хотелось узнать, какого дюза, плазму вам в задницу, вы тут оказались?
- Джек, у него явные проблемы с этим местом, - озабоченно зашептал Гай. - Напомни мне потом его осмотреть...
КОЗЫРЬ
Now some men like the fishin` and some men like the fowlin`,
And some men like ta hear, ta hear cannon ball a roarin`,
Me I like sleepin' specially in my Molly's chamber.
Metallica - Whiskey in the Jar
- Первый, он входит.
- Понял, веду его. Что внутри?
- Как обычно, но есть проблема.
- Решаемая?
- Не уверен, нужно время. Лимит на "сотки"?
- Не ограничен.
- Отбой.
Высокий блондин в модном и дорогом костюме вышел из флаера, опустившегося прямо перед входом. Дверь воздушного такси поползла обратно вниз, когда он уже стоял у порога неприметного заведения только для своих.
Клуб "Black Sabbath" не стремился к излишней популярности, ему вполне хватало доходов и клиентов в довольно узких кругах. Зато круги эти расходились по всей поверхности сливок общества, политиков и их детей. Последние быстро росли, требуя уже не просто самого и самого, а еще и опасного, щекочущего нервы и откровенно криминального.
На этом "Black Sabbath" и построил неплохой и очень доходный бизнес, в котором наркотики, убийства и развлечения давно уже не просто слились воедино, но и считались нормой времяпрепровождения приличного человека с безлимитной картой родителей.
Посетитель холодно смерил взглядом топтавшегося у входа охранника, с интересом отметив, что на персонале здесь не экономили. Секьюрити был человеком. Немного усовершенствованным, это клиент заметил сразу, но очень и очень дорогим. Если наниматели могли позволить себе генетически переделанного работника, это уже само по себе говорило о статусе и репутации заведения.
Люди, как правило, неохотно соглашались видоизменяться подобным образом, раз за разом предпочитая вживления инородных деталей, постепенную переделку в киборгов или частичное изменение внешности в пользу усовершенствования полезных на работе качеств, вроде внешнего вида, внимания, памяти и реакции. А вот игры с ДНК приживались плохо. Как бы ни пыталась лгать вездесущая реклама, но рисковать будущим своего потомства люди не хотели. Мало ли, что там может получиться вследствие смешения модификаций, цепочек ДНК и прочих переделок, а уж о спонтанных мутациях старались вовсе не думать. Инстинкт выживания оказался сильнее веры фантастов прошлого в повальную генетическую трансформацию.
У этого охранника явно прослеживались изменения скелета, прочность которого наверняка была повышена в несколько раз. К тому же, посетитель отметил третье веко и излишне угловатые черты лица, наводившие на мысль о трансформации черепа. Какие изменения постигли внутренние органы, во что их превратили и чем они стали отличаться теперь, клиент, к его большому сожалению, узнать никак не мог.
Кивнув своим мыслям, он подошел вплотную и, не делая паузы, просто приложил правую ладонь к сканеру замка на входе. Охранник смерил посетителя быстрым внимательным взглядом, а когда дверь открылась, выпустив наружу отголоски далеких звуков музыки, скользнул за ним внутрь, бесшумно двигаясь за спиной блондина.
- Вы мне не доверяете? - не оборачиваясь, спросил посетитель. - Или своей системе безопасности, впустившей меня внутрь?
Вот потому этот богатый и импозантный мужчина так не любил живой персонал охраны в подобных местах. Обмануть электронную систему возможно, а вот интуицию человека практически никогда. Это он усвоил за прошлые годы работы.
- Я курить выходил, - неохотно отозвался охранник, - обратно возвращаюсь, - зачем-то уточнил он.
Блондин вежливо, но все так же холодно улыбнулся, продолжая неспешно удаляться прочь.
"Ага, расскажи мне, курить он ходил, - подумал он, - ты бы еще сказал, что отлить вышел, чтобы тебе не мешали слушать вечерних насекомых".
Покачав головой, блондин толкнул тяжелую дверь, стилизованную под двери средневековых замков. Из открывшегося проема на него тут же дохнуло запахом спиртного, дурмана и пота. Но было в этом потоке воздуха и еще кое-что, выгодно отличающее его от простого затхлого запаха подобных заведений.
Из открывшейся двери в лицо клиента ударил запах власти. Власти над жизнью и смертью, свободой и рабством, болью и лаской. Чудовищно заманчивый коктейль вседозволенности, похоти и невинности, придающей этому адскому набору запахов тонкую нотку свежести и влечения.
Но как раз с влечением у этого посетителя проблем не наблюдалось. Он чуть помедлил на пороге, ожидая, пока за его спиной полностью закроется тяжелая дверь, плавно скользящая на замаскированных магнитных замках, и огляделся вокруг.
Было немного шумно, вокруг сновали смеющиеся пары, тройки и целые группы людей, нелюдей и частично модифицированных объектов. Прямо перед новым посетителем внезапно оказался весьма крикливый молодой человек в костюме из переливающихся тканей, должном изображать наряд султана или визиря. Гость был уже изрядно навеселе, а две девушки-близняшки, поддерживающие молодого парня под руки с обеих сторон, постоянно смеялись, как заведенные, наперебой пытаясь убедить мужчину, что с ними двумя еще никто не справлялся. Тогда обиженный в лучших чувствах султан остановился и разом обнажил свои чресла. Близняшки засмеялись еще громче, заставив стоящего у входа блондина скривиться от боли в ушах.
Претендент на девочек-близняшек без стеснения демонстрировал не один, а два своих достоинства, которые новый клиент назвал бы, скорее, недостатками, судя по тому, как шутник хирург расположил переделку.
- Соболезную, - коротко кивнул блондин парню, проходя мимо троицы. Молодой человек, казалось, даже не услышал слов незнакомца, продолжая хвастаться своими предполагаемыми умениями и навыками.
Изящную рыжеволосую девушку он заметил едва ли не от самого входа. Длинные вьющиеся мелкими кудрями волосы девицы немного светились в полумраке зала, словно язычки пламени ночного костра. И Гавриил почувствовал себя тем самым мотыльком, который летит на свет, рискуя сгореть. Тонкое черное платье с глубокими разрезами по бокам подчеркивало восхитительную фигуру, мягкими волнами шелка обнимая гибкий стан прелестницы. И каждое движение, каждый жест рыжеволосой были наполнены такой негой и томлением, что прибывший посетитель невольно сглотнул и кашлянул, прочищая горло.
Она сидела в баре, потягивая коктейль из бокала сложной витой формы. Жидкость немного вязла на стенках, и девушке приходилось с некоторым усилием втягивать ее через соломинку, напрягая алые, как кровь, губы и делая медленные глотки. На щеках девушки появлялись приятные ямочки, когда она неспешно втягивала в рот густую жидкость, а губы слегка посасывали довольно толстую соломинку, придавая рыжеволосой сходство с ребенком, старательно пытающимся справиться с леденцом в приличном обществе и не опозорить благородных родителей совершенно неприличными звуками.
- Прелестное платье, - опустившись рядом, сказал Гавриил, улыбаясь девушке. - Если не ошибаюсь, это настоящий шелк с Земли.
- Не ошибаетесь, - рыжая одарила клиента очаровательной улыбкой. - В тканях, - добавила она со значением, посмотрев на Гавриила большими зелеными глазами с вертикальными зрачками.
- А в девушках? - спокойно продолжил Гай, приняв вызов.
- Ошибаетесь, - с той же милой улыбкой продолжила рыжеволосая ведьма. В этот момент Гавриилу показалось, что радужка девушки полыхнула настоящим зеленым огнем, как у самой натуральной ведьмы или кошки.
- Я не хотел, - примирительно выставив вперед открытые ладони, продолжил Травкин, - я всего лишь хотел отметить прекрасный вкус прекрасной дамы.
Он многозначительно кивнул в сторону зала с гостями, которые медленно, но верно расходились по комнатам в соседнем крыле, чтобы предаться всевозможным удовольствиям.
- Вы про этих выскочек? - недовольно сморщила носик ведьма, - им достаточно картинного соответствия историческим хроникам. И никому нет никакого дела до того, что султаны носили на самом деле, впрочем, как и до того, из каких тканей была сделана эта одежда.
Она бросила многозначительный взгляд на проходившую мимо пару. Рыцарь в костюме с нарисованными по ткани доспехами, и его спутница, переодетая крестьянкой, платье которой едва ли было скромнее нарядов королевы Виктории, вошедшей в историю Земли в конце XIX века.
- Простите мою несдержанность, милая леди, но я не был готов к костюмированному балу в этот раз, - с должной толикой скорби на лице продолжил Гай, - так что мой образ никак не вписывается даже в пародию.
- Меня зовут Леда, - сказала рыжеволосая, поставив свой бокал на стойку.
- Все, вы окончательно добили мои несчастные попытки быть галантным, - повесил голову Гай, - как я мог допустить, чтобы девушка знакомилась первой? Мне нет прощения.
- Так вы останетесь для меня непрощенным или незнакомцем?
- Меня зовут Гавриил, моя очаровательная ведьма, - сказал Травкин, элегантно склонив голову в поклоне. - И я счастлив попасть под ваши чары.
Леда засмеялась, запрокинув голову, от чего ее длинные рыжие волосы рассыпались по голым плечам, а одна из тонких лямок вечернего платья скромно соскользнула вниз.
- И все же, - продолжал сокрушаться Гай, - мой непутевый и неотесанный сводный брат был прав. Я совсем отвык от общества прекрасных дам.
- Так мы здесь не одни? - притворно испугалась Леда. - Ты отвлекал меня, о, подлый искуситель! Сейчас придет твой брат-священник и запечатает мне руки в кандалы? А дальше бросит меня в холодную темницу, чтоб поутру казнить путем сожженья? Как я могла доверить тебе тайну о том, что я и впрямь волшебница и ведьма! - игриво блеснула она своими необычными глазами.
- Не бойтесь, леди, брат придет не скоро. У вас прекрасный шанс его не видеть, свое внимание оставив только мне.
Гавриил махнул рукой бармену, все это время ожидавшему в другом конце бара. Вымуштрованные слуги в "Black Sabbath" тоже являлись предметом гордости и достоинства этого заведения.
Как только бармен поставил перед парой два бокала с напитками, Гай достал изящный серебряный портсигар и закурил. Над ним тут же поплыло облачко густого пряного дыма, тяжелым запахом оседая на великолепном костюме из шерсти и на дорогом шелковом платье рыжеволосой девушки.
В этот момент неповоротливая входная дверь заведения буквально влетела внутрь клуба, подминая под себя несколько человек. В общей суматохе и веселье, щедро сдобренном стимуляторами и алкоголем, сей печальный факт оказался почти незамеченным. И только Леда, как бы невзначай, оглянулась через плечо на вход.
Второй удар достался потолку над баром, где сидел Гай. Вот на этот раз реакция не заставила себя долго ждать. Те, кто еще был в относительно адекватном состоянии, бросились врассыпную, тут же побросав своих дам и кавалеров.
В стакан Гавриила, звякнув о тонкую стенку, упал кусочек звуконепроницаемой обшивки потолка, расплескав коктейль.
- Что это? - дернулась Леда, но Гай крепко ухватил ее за тонкое запястье.
- А это как раз мой брат, - доброжелательно и мягко произнес Гай. - Я тебе о нем рассказывал пару минут назад, моя прекрасная ведьма.
- Прости, дорогая моя, я никак не могу этого сделать.
Он ловко выплеснул в лицо Леды свой коктейль. Девушка ошарашено заморгала, стараясь протереть глаза. Косметика мгновенно слиплась, мешая наладить обзор, чем и воспользовался Гавриил. Схватив Леду за шею, он точным и отработанным движением нажал на особые точки. Леда обмякла в его руках, погрузившись в глубокий сон. Гай подхватил ее на руки и стремительно двинулся прочь, к черному выходу из "Черной Субботы", самого престижного и дорогого клуба всевозможных извращений, имеющим неограниченный лимит на смертельные случаи среди персонала.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что несмышленые клиенты, дорвавшиеся до разрешения воплощать свои самые грязные фантазии, и сами калечились здесь с завидной регулярностью.
Разница состояла лишь в том, что те, у кого были деньги, могли себе это позволить, предпочитая превращать походы за восстановлением и лечением в культовые процессы хвастовства и бравады новыми переломами и ожогами.
А вот персонал для развлечения в "Black Sabbath" проще было нанять заново...
- Проблемы были? - бросил Гай, укладывая Леду на заднее сидение прогулочного флаера, который стоял у служебного входа.
- Да, - кивнул Джек, запуская движки, - у них, - кивнул он на здание клуба.
- Я в тебе не сомневался, - удовлетворенно кивнул в ответ Гай, прыгая на соседнее с братом сидение. - Поехали.
- Тьфу, сплюнь, едрена в корень душу мать, - вытаращил глаза Кацман, - один так вот поехал на заре освоения космоса в середине XX века. Ничем хорошим не кончилось, да и программу полетов свернули на пару сотен лет.
- Думаешь, из-за этого? - Гай удивленно приподнял светлую бровь в изумлении.
- Не знаю, - буркнул Джек, - но рисковать не будем. Иначе нам Ричард самим поедет. И, зная нашего кэпа в последнее время, поедет он нам как раз в эту самую середину унылого века многоступенчатых ракетоносителей.
Гай задумчиво уставился в стекло кабины флаера, пока Джек зигзагами петлял по ночным воздушным коридорам и старался не привлекать внимания.
- Но с другой стороны, - сказал сам себе Гай, - Сын Божий тоже плохо кончил, а хотел-то как лучше. Может, и правда, есть в этой примете что-то такое божественное...
- У Кардиналов спроси, - азартно маневрируя между встречными флаерами, посоветовал Джек, - посмотрим, как выкрутятся наши шелудивые.
Гавриил украдкой бросил взгляд на Леду, крепко зафиксированную в пассажирском кресле для тяжелобольных. Ремни надежно предохраняли девушку от любых случайных травм, обеспечивая покой и стабильное положение.
- Да, положение теперь точно будет не стабильным, - высказал вслух часть своих мыслей Гай, безразлично наблюдая, как его брат бросает легкую машинку под немыслимыми углами вверх и вниз из стороны в сторону, - но если Рик считает, что это поможет, почему бы и нет.
- Не знаю, - сурово поглядывая на брата, буркнул Джек, - сначала я ему с вампиренышем какую-то анальную затычку в пиропатроны переделал, потом он туда попросил еще нейроблокиратор памяти сунуть, а теперь мы какую-то девку на борт тащим, - продолжал брюзжать Кацман. - Если так дальше пойдет, скоро мы всех баб к нам перетаскаем. Тут и одна-то - к несчастью, а уж трое - так просто к моей смерти.
- К какому несчастью? - задумавшись, Гай не сразу понял, о чем говорил его брат.
- К моему, блядь. К чьему же еще? Все несчастья от женщин, точно тебе говорю. - Уверенно и авторитетно закончил Джек, ныряя в темный переулок рядом с космопортом планеты.
- Ты знаешь, братец, - внезапно улыбнулся Гай, - я с тобой соглашусь. Ты тоже появился от женщины, чем и подтверждаешь свою теорию.