Аннотация: Повесть-фанфик по вселенной Warhammer 40K, посвященная приключениям комиссара Этана Зейдлица и инквизитора Ордо Ксенос Энн Райт
Комиссар Зейдлиц.
Базовый лагерь, в котором разместили штрафников, располагался в древних развалинах столицы планеты. Заросшие лесом, каменные холмы Элроса походили на естественные образования, если бы не многочисленные раскопы. Местные жители добывали строительный материал и потерянные сокровища из чрева древних строений, чтобы возводить небольшие замки и деревни, окружившие столицу.
Субсектор Бездна Асирофа, входящий в Каликсийский Сектор сегментума Обскурус, был на диво богат такими планетами, бесполезными с точки зрения экономики и представлявшими интерес для Администратума разве что как источник людских ресурсов. Планета Элрос, заселённая еще во времена Темных Веков Технологий, испытала и взлёты, и падения. После последнего, случившегося незадолго до Крестового Похода Императора, она так и не оправилась, замерев в феодальной стадии. Имперские власти зафиксировали статус и способ правления, обложив небогатый ресурсами мир налогами, не настаивая, впрочем, на их уплате.
Посреди развалин был обнажён скалящийся белыми мраморными клыками обломков гигантский амфитеатр, окружённый стальными вышками и колючей проволокой. Именно туда и садились, один за другим, челноки, перевозившие Безымянный полк, которым и командовал комиссар Зейдлиц.
***
Безысходность... Да что вы знаете о безысходности?
Комиссар посмотрел на свои дрожащие руки, и понял, что нуждается в выпивке
Если вам кажется, что приказ на атаку вражеских титанов в пешем строю - безнадёжен, это не так. Серое существование, когда каждый последующий день является точной копией предыдущего, а смерть уже не кажется таким ужасным концом. Когда руки опускаются. Ты начинаешь все хуже и хуже исполнять свои обязанности. Кладёшь болтер на внешний вид. Перестаёшь бриться, а чистка зубов становится праздником... для окружающих. И, рано или поздно, ты берёшь в руки стакан.
Комиссар порылся в памяти, пытаясь вспомнить, как именно началось его падение, не вспомнил, и удовлетворённо вздохнув, налил себе немного отдающей металлической стружкой и сивухой мутной жидкости из бутыли. Отвратительная на вкус бормотуха пробежала по пищеводу, и ударила в сознание, как кузнечный молот. Собственно, что хоть как-то позволяло не разрядить лазган себе в висок, заглушая память и смягчая отвращение от окружающей действительности.
Спиртное позволяло выжить. Зачем - непонятно. Зейдлиц откровенно искал смерти. Она милостиво улыбалась комиссару своим оскалом, но всегда пролетала мимо, вырывая из строя очередного штрафника выстрелом эльдарского сюрикеномёта или ударом орочьего рубила.
Деградация, подкравшаяся на мягких лапах, и болото, в которое он незаметно погрузился, врастая день за днём в рутину мерзости, ничуть не печалили Этана. До того момента, когда появилась инквизитор.
Особенно порадовало сердце комиссара прошедшее совещание. Продрало до печёнок. Когда он сдуру забыл о предыдущем явлении инквизитора, и, заметив красивую женщину, сидящую за столом среди мелких чинов Арбитрес и гвардии, явственно подумал: "А вот тебе, красавица, я бы вдул..."
Но женщина медленно поправила складку плаща на груди, и свет упал на кроваво-красную инсигнию Инквизиции, а Зейдлиц почувствовал, как внутри его черепа кто-то роется, брезгливо отбрасывая в сторону особенно отвратительные воспоминания...
После совещания, которое он не запомнил, инквизитор подошла к нему, и громко сказала, смотря на остальных:
- Комиссар. Я заключаю с вами пари. Мы берём на завтрашнюю вылазку одинаковое количество ваших штрафников. Выигрывает тот, у кого останется больше людей к концу дня.
- И что? - мрачно спросил Зейдлиц, подозревая, что сейчас его глобально поимеют.
- Вы, кажется, давненько не видели женщин? Если вы выиграете, я схожу с вами на свидание.
- А если выиграете вы? - проговорил Этан, прикидывая сложность задачи и её уровень.
- Я что-нибудь придумаю...
Комиссар кивнул и покинул помещение. Инквизитор долго смотрела ему вслед, слушая перебранку местных управленцев, считающих, что ничего достойнее полка комиссара прибывшая леди инквизитор не достойна. Эннифер поджала губы. Она видела их мысли насквозь, и ей очень хотелось отдать их под суд за десятую часть той трусости и слабохарактерности, что сквозили в головах собравшихся.
"Даже этот немытый комиссар принял вызов достойней, чем зажравшиеся чиновники и генералы, - подумала она. - надеюсь, если его побрить и отчистить, он будет выглядеть чуть лучше. Я же могу и проиграть спор!"
***
Комиссар послал бы лесом всех тех, кто пытался командовать его людьми, подпалив за ними тропинку и загнав всех брызгающих слюной генералов в узкое ущелье, откуда сверху лично сбросил бы камни или обрушил на них лавины снега с горных пиков неподалёку, но...
Лесом пошёл отряд под командованием молчаливого и сумрачного субъекта, ворчавшего всю дорогу до встречи с инквизитором. Дома, встречавшиеся отряду по дороге, смотрелись покинутыми и заброшенными. Почерневшие от времени деревянные постройки плевались редкими клубами ядовитого дыма из покосившихся и дырявых труб, совершенно не вызывая желания приближаться к ним. Ледяной ветер забирался под самую тёплую одежду, сковывая холодом суставы и медленно выстуживая тела солдат. Где-то далеко слышалось одинокое и обречённое карканье воронья, эхом разносившееся по окрестностям. Под ногами упорно хрустели смёрзшиеся комья земли пополам со льдом.
- Адская дыра, - буркнул глава отряда в тёмную бороду и покрепче перехватил цевье своей винтовки. Остальные даже если и разделяли мнение командира, побаивались высказываться вслух, затравленно и обречённо поглядывая на идущего впереди инквизитора.
Женщина смотрелась странно. Тёмный плащ сливался с серо-черными красками окружающих построек и застывшими по обеим сторонам разбитых дорог хвойными насаждениями. Ледяной ветер трепал меховую опушку её капюшона, когда инквизитор переставляла ноги и пробиралась по торчащим по обочинам дорог комьям стылой грязи.
Глава отряда, за которым тащились самые отчаянные и дерзкие из всего полка, пристально всмотрелся в спину инквизитора, гадая, какого черта она приказала его людям пойти именно с ней, а не там, куда направились остальные. Затем он цокнул языком и покачал головой, вернувшись к осмотру местности.
Если бы он знал, что досталось второй части отряда, которую повёл лично комиссар Зейдлиц (которого совсем не зря называли за глаза "Задниц"), то он бы обрадовался и холоду, и ветру, и даже снегу. И особенно обрадовался бы отсутствию всяких признаков жизни.
- Признаки жизни ниже и глубже, комиссар! - вестовой, тяжело дыша и поскальзываясь на ледяном полу узкой пещеры, протиснулся к Зейдлицу, который возглавлял второй отряд. Операторы ауспиков шли впереди, с разведкой, и постоянно умудрялись найти то тиранидов, то генокрадов, то орков... Но потом оказывалось, что это были наводки излучения самих приборов, разваливающихся от старости. Комиссар скрипел зубами, но людей, знакомых с техникой сканирования, в штрафполку было немного. И расстрел не дал бы ничего, кроме потери и так невысокой боеспособности.
- Пошлите разведчиков. Пусть проверят, -- скомандовал он. И добавил, растирая замёрзшие руки в тонких перчатках: - Может, найдут хоть кого-нибудь. Тогда мы погреемся.
Инквизитор остановилась, дожидаясь, когда к ней подойдёт бородатый командир отряда. Впереди, ныряя в расщелины и неглубокие ямы, залегали остальные люди его отряда. Они находились с наветренной стороны, и потому запах тяжёлой гари, приносимый откуда-то с юга, полностью окутывал их с головой, оставляя их невидимыми и необнаруженными.
- Как тебя зовут? - шёпотом спросила инквизитор бородача. Тот хмуро глянул на женщину, оскалив зубы в ухмылке.
- А имеет значение? - грубо отрезал он, но потом подумал и добавил: - Мэм.
Инквизитор холодно посмотрела в глаза собеседника, резко и без предупреждения сломив его ментальную защиту. Бородач скрипнул зубами, но не упал и даже умудрился сохранить прямой взгляд. Правда, в этом взгляде проскользнула самая настоящая ненависть.
- Можно не отвечать, мэм? - стерев с губ выступившую слюну, осведомился он.
- Почему? - удивилась инквизитор. - Я задала вопрос.
- Потому что, мэм, это моё личное дело. Мэм. - солдат подумал, и добавил: - Могу сказать личный номер. 3261578. Лишён имени и записи о гражданстве три года назад. Искупаю вину перед Императором.
Он прислушался к шелесту вокс-связи, и, неприязненно выпятив губу, сообщил инквизитору: - Задница в заднице, мэм. В смысле, в пещерах. Связь есть, но прерывается.
Инквизитор удовлетворённо кивнула.
- Пока я выговорю твой номер, нас уже расстреляют, буркнула она себе под нос. - Три Два Шесть - отличное имя. Пока я не запомню остальное... - рассеянно потёрла она лоб рукой в перчатке. На лбу остались тёмные следы, словно инквизитор уже успела где-то вымазаться. - Сообщений о том, что они нашли в пещерах не было?
Она покосилась на свой личный вокс, который почему-то вообще молчал, словно её отрезали ото всех каналов связи. Кажется, Три Два Шесть догадался об этом и посмотрел на женщину с толикой превосходства. Теперь только от личного расположения этого командира зависело, вернётся ли инквизитор живой или по кускам. В дороге могло случиться всякое, тем более, с имперским инквизитором, которого так рьяно поддержал комиссар полка штрафников. Задница был тем еще жопоруким и аналомозглым представителем своей профессии, явно и целенамеренно игнорирующим любые трактаты авторства небезызвестного Каифаса Каина. Последний достаточно преуспел на своей должности, чтобы быть достойным хотя бы изучения.
Инквизитор ждала ответа, транслируя в пространство успокаивающие мысли. Перед ней раскинулся странный пейзаж. Множество выходов из ближайших пещер зияло невдалеке темными очертаниями в серой и промёрзшей почве поселения. И вокруг не было видно ни единого животного. Только аура могилы распространялась над этими местами, да каменистая местность, возникшая словно по волшебству, странно и резко контрастировала с пройдёнными картинами рельефа.
Комиссар плюнул на лезвие раскалившегося цепного меча, и тяжело втянул воздух сквозь зубы. Мысли постоянно возвращались к недочитанной главе "Наставлений" Каифаса Каина, посвящённой именно действиям против сил противника в условиях пещер и низкотемпературного климата. К сожалению, Зейдлиц предпочёл вчера принять участие в трибунале, вместо того, чтобы посвятить вечер чтению. Дисциплинарное разбирательство затянулось на полночи, и, когда виновных увели на расстрел, он мог мечтать только о том, чтобы добраться до кровати или сдохнуть. "Кажется, последнее у меня скоро получится", -- подумал он, рассматривая растерзанные тела своих разведчиков, лежащие на полу. Чуть дальше, простирая далеко в стороны огромные лапы, замер в луже вонючего ихора огромный зверь. Комиссар не разбирался в местной фауне, а доступа к базам данных полк лишили еще полгода назад, отменив заодно техподдержку Механикус и транспорт. Но даже неспециалист в ксенозоологии мог понять, что у животного не должно быть видно скелет сквозь разорванную шкуру, а гнилостный запах, различимый даже на морозе, вытекшие глаза и прочие признаки говорили о том, что оно уже мертво. И давно.
Нападение дохлого медведя, или кем он там был, стоило комиссару половины разведчиков и одного техника-авгуриста.
- Чёртова инквизиторша, -- сплюнул он на лёд. - Я так и знал, что нас ждёт какая-то мерзость! Дайте мне вокс, уроды, -- обратился он к нервно курившим рядом солдатам из взвода тяжёлого вооружения. - И сигарету, я знаю, у вас есть.
- Да, комиссар! - осклабился гранатомётчик, известный как Вакса. Чёрный цвет его кожи сейчас был серым от страха и пережитого боя. - Только, один хрен, вокс не работает. Просто умер, нах.
- Святой Император, -- закурил сигарету Зейдлиц. - Пошлите за связистами. У них должен быть ретранслятор.
- Связисты остались наверху, у входа. - ответил кто-то из солдат.
- Бегом! - рявкнул комиссар. - И прихватите с собой обратно Большого, он, кажется, когда-то был ветеринаром. Я хочу знать, что это за зверь, и почему он умер дважды.
- Мэм, вы думаете, это офигенно отличная идея? - Три Два Шесть выглядел настроенным весьма скептично, но портсигар, небрежно переданный ему инквизитором, тем не менее, бережно спрятал в карман. И даже успел отвесить почти незаметного пинка кому-то из своих подчинённых, кто пытался тайком обшарить карманы плаща инквизитора, пока та была занята разговором. Энн только мысленно усмехнулась. Воришку бы ждали куда более кровавые сюрпризы, чем пара пинков по тощему заду от своего командира, если бы тот не решил вмешаться. Спасая честь инквизитора, Три Два Шесть спас своего солдата в куда большей мере.
- Связи нет, мэм, - чирикнул кто-то, пробегая мимо. Командир только проводил его взглядом и снова упёр его в инквизитора, тяжело взирая из-под кустистых темных бровей слегка выцветшими карими глазами. Инквизитор продолжала размышлять. Для того, чтобы послать сигнал на орбиту и вызвать хоть кого-то, пусть даже случайных коллег из Маллеус, требовались доказательства. Одни только слухи о гиблости мест ими явно не считались. А полк штрафников, направленный в очередной раз на расчистку местности и укладку полотна дорог, чтобы связать вместе два десятка мелких поселений, никого всерьёз не интересовал. Подумаешь, два полка уже сгинули! Туда им и дорога. В штрафниках милых и порядочных не водилось. И даже этот сумрачный, явно неглупый Три Два Шесть был замечен в чем-то куда большем, чем воровство сыра на кухне.
Инквизитор попыталась представить, что бы мог сделать её собеседник. И поняла, что это может быть, что угодно, от убийства всего отряда до свежевания комиссара заживо.
- Если у нас будет хотя бы план... - задумчиво протянула она. Три Два Шесть откровенно засмеялся.
- Мэм! Это чёртовы пещеры под хреновой горой! Даже если бы у вас были вагоны планов, с ними пришлось бы расстаться!
- Тогда что мы теряем? - ледяным тоном осадила его Энн. Три Два Шесть крякнул и смачно затянулся папиросой, выдыхая в воздух едкий дым. Все присутствующие инстинктивно не желали дышать местным воздухом, стараясь либо жечь мелкие палочки, либо пытаться делать самокрутки из бересты и задубевших травинок.
Энн понимала, что комиссар и второй отряд давно уже должны были спуститься вниз, уйдя в пологие пещеры в начале предгорья. Взобравшись на крутой склон, она и её люди теперь оказались в тылу врага, и могли бы выдвинуться навстречу комиссару Заднице, но пока что медлили с этим. Райт хотела быть уверенной, что эти штрафники не закопают её при первой же удобной возможности. Дружить с ними она не собиралась, на то, чтобы выстроить нейтралитет времени не осталось. Предлагать прямо она не хотела - слабину стоит показывать только в исключительных случаях. А приказ... Под приказом долго не живут, как говорил ей когда-то Фейринг.
- Сэр, этот зверь подох неделю назад, - Большой заискивающе заглянул в лицо комиссару. С высоты его полутораметрового роста он всем смотрел в лицо снизу-вверх, и всегда заискивал. Мелкие черты лица бывшего ветеринара напоминали кого-то из его питомцев. - И он не должен был нападать на вас, а спокойно разлагаться или ожидать весны, пока потеплеет, и бактерии примутся превращать его в перегной...
- Я понял, можешь не продолжать, - скривился комиссар, вспомнив, за что осудили этого мелкого крысёныша. Изнасилования и убийства маленьких собачек. А начинал он с лягушек, кажется. - Мёртвый, но опасный. Что с воксом?
- Нету связи, комиссар, - ответил связист, флегматично жуя какую-то дрянь. - И не будет, пока не выключим глушилку. Она где-то здесь, в пещерах. В старых шахтах.
Комиссар задумался, сняв фуражку и вытирая внезапно вспотевший лоб. Туша сжигаемого зверя и тела погибших разведчиков выделяли слишком уж много тепла, и почти не пахли. Словно всю вонь уносило куда-то вверх, к поверхности. "Если мы не отключим эту срань, то инквизитор не сможет вызвать корабль, а мы - десантный транспорт и эвакуироваться. И это очень, клянусь Троном, очень хреново. Значит, надо спускаться ниже. Те, кто включил вокс-станцию, могут знать больше, и ответят мне на все вопросы".
- Слушай меня, - негромко сказал он, подзывая командиров взводов. - Мы сейчас двинемся вниз. Кто-то блокирует связь, а без неё мы тут застрянем, как затычка в жопе. Убивать нахер всех встреченных, пусть это будет хоть сраный Абаддон со своим траханым Черным Крестовым Походом, только захватите мне пленных для разговора, когда найдём глушилку. Понятно?
Взводные пробурчали что-то неуставное, но согласное с комиссаром, и разошлись по командам, поднимая пинками людей.
Этан Зейдлиц, закурив еще одну сигарету, смотрел в огонь, доедавший мертвечину, и щурился от дыма. Ему было очень не по себе, словно весь полк уже умер, но не знал об этом. В голове ворочались подозрения о том, что они столкнулись с Губительными Силами.
Энн решила не мудрствовать и не юлить слишком сильно. Если Три Два Шесть задаст вопросы, он, возможно, даже получит ответы. Если же нет, это будет не его дело. Она мысленно обшаривала уровни пещер до тех пор, пока не наткнулась на комиссара. "Комиссар? Это инквизитор Райт", - мысленно произнесла она. Ей очень хотелось добавить что-то вроде "не пытайтесь думать словами, картинками будет проще", но она вынуждена была пережидать приступ неконтролируемой паники комиссара. "Вот же задница!" - мысленно выругалась Энн, тем самым подтверждая прозвище комиссара.
"Кто здесь?" - схватился за цепной меч Зейдлиц, ощущая, как едва не взмокли его форменные брюки. - "Чёртова ведьма!"
Комиссар слишком засмотрелся в огонь, напомнивший ему про годы молодости, и пропустил момент прикосновения псайкера к своему разуму. Он не любил ведьм, и всячески старался их избегать.
Райт плотоядно улыбнулась. Она извращённо наслаждалась, когда кто-то называл её ведьмой. Тем более, если этот кто-то еще и едва ли не обмочился от страха перед её даром.
"Доложите обстановку и своё местоположение, комиссар, - вложив в мысль приказ и отчаянно наслаждаясь злобой и страхом, исходившими от комиссара, когда он понял это. - Мы пока не в зоне прямой видимости, но от меня ближе до места, где я могу связаться с подмогой", - решила слегка погладить его надежды Энн. Три Два Шесть смотрел на неё странно, закуривая уже третью подряд сигарету и машинально отслеживая обстановку вокруг. Внезапно он махнул рукой кому-то из отряда, бросив окурок на землю, и исчезая со своей винтовкой в сумерках. Ветер начал усиливаться, и теперь в воздухе кружились первые снежинки, грозя существенно обделить людей видимостью. Зато потеплело, что являлось плюсом. Райт все еще пыталась поддерживать канал связи с комиссаром. Хотя его нежелание и отдалённость осложняли это дело, как могли. Еще немного, и Энн сдастся, разорвав контакт. Она стиснула зубы, не желая уступать, когда совсем рядом раздались два взрыва подряд. Защищённое от ветра убежище перед пещерой засыпало землёй. Райт только успела прикрыть голову рукой, снова возвращая канал связи с Задницей. Невдалеке командир отряда крыл матом своих подчинённых, приказывая держать оборону и отступать одновременно, а не бежать, прыгая друг другу под ноги с дикими воплями про каких-то мёртвых животных.
- У меня потери, Инквизитор, - ответил комиссар, продолжая смотреть в огонь, - разведгруппа столкнулась с мёртвым медведем. Он растерзал десять человек, прежде чем сдох окончательно. Обнаружен источник глушения вокс-сигналов. Местонахождение - старые шахты. Выдвигаюсь туда, чтобы захватить узел связи и восстановить слышимость. Предполагаю, что на пути встретится много врагов Империума. Животных жгите.
Он сжал зубы, досадуя на свои страхи, и понимая, что уважения от инквизитора он уже не дождётся. Но она не уважала никого, и ничего. Потому комиссар запихнул свои чувства поглубже в фуражку, и продолжил.
- Какие будут приказы, леди инквизитор?
Энн искренне удивилась мыслям комиссара. Она никак не ожидала от него подобного. Задеть его честь и самоуважение - надо же. Инквизитор прикусила губу. "Дождитесь нас, комиссар. Судя по всему, мы недалеко от ваших людей. Если это от вас так несёт горелым мясом... Если все пойдёт удачно, скоро встретимся. Да, разделите людей на тех, кто умеет стрелять и знает, с какого конца держать лазган". Она почувствовала, как комиссар явственно скрежещет зубами. Еще немного и она будет, пожалуй, выгнана из сознания пинками, а комиссар примется за карательные меры. "Поверьте, я вовсе не хотела вас обидеть, - поспешно добавила она, - но мне нужно, чтобы у вас остались бойцы к моему подходу. О третьем отряде что-то слышно? Вы соединились, как намеревались?"
Инквизитор поняла, что её так отвлекало, только когда в нишу упала очередная пригоршня выбитой взрывом земли. Следом прилетела голова животного с оборванными кусками мяса. Ленты разлагающейся плоти свисали с черепа подобно тряпичной мотне.
- Что за... - инквизитор раздосадовано попыталась отодвинуться подальше, когда череп внезапно щёлкнул зубами и крутанул последним уцелевшим глазом.
- Твою мать, - побледнела и не на шутку испугалась инквизитор. Она мгновенно достала оружие и разнесла обляпанный землёй череп в клочки. Затем инквизитор выбралась наружу, где отыскала командира и приказала ему:
- Мне нужна пара надёжных людей, не сдриснувших бы в кусты при первом пердеже с неба. Они выберутся по нашим следам до зоны связи, свободной от глушилок, коды я дам, им останется только настроить передачу. И еще кое-что. При каждом удобном случае жгите к чертям всех мёртвых, пытающихся вами пообедать.
Она посмотрела под ноги Три Два Шесть. Бородач ухмылялся, залихватски катая в уголке рта скомканную папиросу и ненавязчиво опираясь на свою винтовку. Весь его облик говорил: "А что мне за это будет?" Райт смерила его взглядом и ледяным спокойным голосом ответила на вопрос:
- Я не стану искать тебя и твоих людей потом. Когда я тут закончу.
- А если некому будет искать? - небрежно осведомился Три Два Шесть.
- Я ведьма, от меня просто так не избавиться, - растянула она губы в жутковатой улыбке. Командир заметно побледнел, но больше ничем не выдал своего отношения.
- Эй, засранцы! Император вас заждался! - крикнул он, исчезая в гуще схватки. У инквизитора уже имелось достаточно поводов вызвать космодесант на планету. Или, если повезёт, Караул Смерти своего ордоса. Предполагаемая угроза тиранидов оказалась совершенно иной, и представляла куда большую опасность. Хотя... Это было неизвестно.
Комиссар почувствовал, как разрывается псайкерская связь, и обессиленно выдохнул. "Мне показалось, или наверху проблемы?" - попытался вспомнить ощущения он, но только бесполезно помотал головой.
С другой стороны, Зейдлиц получил чёткие инструкции.
Быстро разделив остатки своих людей на две неравные части, одну из которых он отправил наверх, с приказом удерживать вход в пещеры и в случае обострения обстановки прорываться к инквизитору. Меньшую, но гораздо более боеспособную часть он возглавил сам.
Помня первое правило комиссара, заключавшееся в том, чтобы быть на передовой и воодушевлять солдат своим примером, Зейдлиц отсалютовал уходящим наверх, и резко развернулся, направляясь к своей огневой команде.
- Вперёд, недоноски, - ощерился он. - Нас ждёт Император. Который, прежде чем простить, выбьет из вас все дерьмо. Так сделаем ему приятно, пусть смотрит на нас. Вперёд!
Зейдлиц знал, что его слова идут вразрез с каноном, но ему было плевать. Они работали, и даже инквизитор не могла придраться к ним. Хотя, она и сама вела себя довольно свободно, игнорируя правила поведения. "Значит, мы сработаемся, - подумал он, и поправил сам себя, - если выживем".
На пути вниз попадались уже знакомые дохлые звери, и даже пара человеческих трупов, вылезших из трещины в скале. Все это отдавало колдовством и порчей варпа, но комиссар не собирался останавливаться. Топлива для огнемётов хватало, а стабберы и лазганы исправно крошили мёртвые тела.
Когда под ногами загремел металл, Зейдлиц понял, что они входят на территорию шахтёрского поселения, размещённого в крупной выработке внутри сети пещер. Мертвецов не было, но и освещения тоже. Лучи фонарей выхватывали из темноты ржавые остовы сооружений и машин, но этого было мало.
- Искать энергостанцию! - приказал Зейдлиц, справедливо рассудив, что глушилка нуждается в питании от реактора.
Инквизитор не встретила на пути никакого сопротивления. Казалось, та парочка оглушённых и давно мёртвых людей в форме шахтёров, которая ей встретилась, была единственным препятствием к комиссару и его отряду. Вряд ли он стянул на себя всех присутствующих больных и мёртвых. Значит, враг оказался проворнее и получил куда более изощрённые инструкции, вопреки принятым. Инквизитор окинула взглядом отряд Три Два Шесть и приказала, разворачиваясь обратно:
- Найти комиссара, без меня его не убивать.
Не успели ей возразить, как она вернулась на поверхность, быстро отыскав отправленных туда связистов. Их зажали в болоте, прижимая к топям целым выводком отвратительно воняющих и разлагающихся тел. Мертвецам не мешали топи и трясина, они просто шли вперёд, протягивая руки к горлу нескольких выживших человек, беспорядочно отстреливающихся во все стороны. Один из них неистово молился перед каждым выстрелом. Определив этого молодого человека, как Священника, Энн потянула из кармана свою ленту. Первыми двумя ударами сзади по шее она сломала позвоночники ближайших мертвецов, быстро перемещаясь на другую позицию. Остальные поделились на две группы. Пятеро развернулись к инквизитору, остальные трое продолжили пытаться утопить штрафников в болоте. Инквизитор заметила, что на дальнем островке находится один солдат, чья аура сочилась ужасающим страхом. Но при этом он продолжал пытаться связаться с орбитальным флотом по приказу инквизитора, минуя наземный штаб, как она и велела.
- Достаньте его сюда! - крикнула она остальным. Те, завидев подмогу, сначала обрадовались. Заметив, что Энн одна, явно приуныли и начали материться в адрес Конклава, инквизитора и женщин в частности. Кто-то, у кого окончательно сдали нервы, бросился прочь, продираясь через кустарник по берегам. Теперь в трясине остался Священник, Связист и последний нерешительно топчущийся солдат. Еще двое последовали за беглецом.
Инквизитор потянула из ножен клинки. Оружие вспыхнуло в тусклом свете фонарей солдат, как ослепительные разящие молнии самого Императора. Мертвецы зашипели, но не отступили. Инквизитор метила клинками в головы, стараясь повредить мозг или начисто обезглавить мёртвых. Бросившийся прочь солдат выстрелил из кустов, явно метясь в инквизитора, но попал в топтуна на краю трясины. Священник тоже выстрелил в ответ, и Император первый раз за всю его жизнь направил руку верно - заряд угодил в затылок мертвецу, прижавшему Энн к трухлявому дереву.
Когда сбежавшие скрылись, а Связиста достали с островка, инквизитор поняла, что дело совсем плохо. У Связиста явно случился нервный припадок. Он раз за разом повторял заученные коды инквизитора, даже когда его оторвали от передатчика и усадили под деревом рядом со Священником. Тот что-то тихо зашептал соратнику, и Связист умолк, впадая в ступор. Инквизитор покрутила рукояти приёмника. В ответ послышался треск статики. Она попыталась еще и еще раз, но безуспешно. Полтора оставшихся рядом с ней солдата представляли собой группку умалишённых на прогулке вокруг своего дурдома. Инквизитор прикоснулась к передатчику, наугад и на удачу пытаясь ощупать пространство вокруг себя. Псайкеров поблизости не было. Не считая латентного пси-активного комиссара, чья аура едва просачивалась в пространстве, истаивая с каждой минутой.
Внезапно все стихло. Помехи сменились несущей волной, и на Энн обрушились потоки ругани, данных и запросов о помощи. По всей ближайшей местности начались стихийные схватки с восставшими мертвецами. База еще держалась, но ей явно оставалось недолго. Инквизитор переключилась на защищённую чистоту и доложила обстановку, сопроводив доклад кодами высшего приоритета и запросом любой имеющейся поблизости поддержки, включая милость Императора и космодесант. Как ни странно, через пару повторов ей ответили, коротко доложив, что её сообщение принято, а её полномочия подтверждены. Инквизитор утёрла со лба грязь и болотную жижу пополам с потом и зловонными посмертными выделениями, забрызгавшей ей лицо.
Теперь оставалось достать остатки группы комиссара. И попытаться вернуть сурового и бородатого Три Два Шесть до того, как он добьёт Зейдлица сапёрной лопаткой где-то за углом.
"Если я думал, что попаду на, Император благослови, мать её, лёгкую прогулку, - комиссар с лязгом разрубил цепным мечом прыгнувшего на него солдата в кирасе гвардейца, раскидав кишки мертвеца вокруг, - то ни хрена не предполагал, что прогулка окажется настолько похожей на ад".
На ошмётки зомби-солдата никто не обратил внимания. Остатки команды Зейдлица, заняв оборону на верхнем этаже электростанции, соединённой узкими мостками с остальными сооружениями подземного посёлка, держали периметр, методично уничтожая набегавшую нечисть, поднятую к жизни неведомыми силами, и славили Императора. Иногда, впрочем, сбиваясь на мат и откровенно еретические высказывания. Но комиссар давным-давно сказал своим солдатам, что, пока идёт бой, он все равно ничего не слышит...
Команда из Большого, чем-то обдолбанного связиста номер 50097455, забывшего даже своё настоящее имя, и нескольких штрафников поумнее ковырялась с устройством глушения сигнала. Можно было взорвать его к фрагу, но тогда они не смогли бы связаться с поверхностью. Рация связиста 500 была безнадёжно сломана, а пройти весь путь наверх и выжить никто не надеялся. Комиссар предполагал вызвать орбитальный удар по координатам передатчика, и тем самым очистить свою репутацию, хотя бы и посмертно. Но, руководствуясь инстинктом самосохранения, умолчал о своём видении служения Империуму. Тем более, что мечтать об орбитальной бомбардировке можно было с тем же успехом, как и о визите Императора лично - отсутствие связи обрубало на корню все поползновения.
Да, он тоже был преступником. Которого не расстреляли, а позволили прожить еще десяток лет, возглавляя штрафполк. И Зейдлиц совершенно уверился внутри себя, что Император хранит его для какой-то важной работы. Например, чтобы помочь инквизиции.
Но сначала нужно было выяснить, кто стоит за всем этим танцем смерти. Возле устройства блокировки вокса нашлись только мёртвые тела в форме гвардейцев со споротыми знаками различия и сведёнными номерами частей. Похоже было, что все это большая ловушка, рассчитанная на таких наивных героев, как комиссар или космодесантники. "Инквизитор точно бы сюда не полезла, слишком умна и прагматична", - Зейдлиц улыбнулся, снося голову своему же солдату, убитому в начале осады, и сброшенному вниз.
- Держаться! - проорал он, утирая лицо кушаком. - Связь, мать твою, где? Быстрее, мартышки сраные!
- Еще пять минут! - едва слышно сквозь грохот битвы ответили снизу. - Император, сохрани!
- Взрывайте все на хрен! - отдал приказ комиссар, понимая, что время подходит к концу. - Нам конец, так хоть инквизитору поможем...
- А-а-а-а! - заорал солдат рядом с ним, указывая куда-то вверх, под своды тускло освещённой пещеры. Лучи светильников электростанции были направлены вниз, чтобы видеть врага, но на этот раз опасность пришла сверху.
Под сводами мелькнуло тяжело летящее тело размером с танк "Носорог", опиравшееся на чудовищные кожистые крылья. Удар зловония, разлившегося в воздухе, был неумолим, и множество солдат забилось в судорогах и рвоте.
- Что за тварь? - кашляя, сквозь обмотанный вокруг лица кушак выдавил Зейдлиц, всматриваясь в собиравшееся приземлиться на крышу станции существо. Его кожа была нечистого зеленоватого цвета, и сочилась гноем. Большие зелёные огни глаз на расплывшемся черепе светились, как прожекторы, а хвост разбрасывал вокруг нечистоты...
- НУРГЛ!!! - пронеслось в показавшейся тесной пещере. Эта тварь произнесла имя нечистого бога Разложения, и комиссар вспомнил, как священники рассказывали им о таких монстрах. Демон-Провозвестник. Проводник воли и извращённого желания Хаоса обратить всю Галактику в разлагающийся труп.
- А не пошёл бы ты... - комиссар набрал в грудь воздуха, и заорал: - За Императора и Святую Терру, мать твою!!!
Солдаты, утирая лица, открыли огонь из всего наличного вооружения по Провозвестнику и оживившимся мертвецам. Несколько ракет, ввинтившихся под крылья твари, заставили её отлететь в сторону, и приземлиться немного дальше, чем она хотела.
Из помещения глушилки раздался взрыв, и повалил дым. Связист и пара солдат выбежали оттуда, и присоединились к стрельбе. Комиссар проверил свой меч и лазпистолет. А потом понял, что сражаться с демоном придётся ему самому.
Райт усадила Связиста рядом со Священником, оказавшимся как раз бывшим служителем церкви, снёсшим голову командиру части за отказ в освящении перед боем оружия по просьбе солдат, и оставила их одних. Она сделала, что могла, об остальном позаботится Император.
Инквизитор довольно быстро отыскала следы отряда комиссара и ведущие в том же направлении отметины отряда Три Два Шесть. Последний просто поразил её уникальным талантом почти не следить. Но для псайкера все были равны, кроме более сильных псайкеров.
Когда инквизитор добралась до места перестрелки с ожившим провозвестником Нургла, следы посланных вперёд разведчиков испарились отовсюду. Она пригляделась, пытаясь различить в гуще темноты и мечущихся всполохов фонарей гвардейцев, но наткнулась только на разрубленные останки. Взрыв из дальней комнаты подтвердил её подозрения: они взорвали узел связи, придя к тем же выводам, что и инквизитор. Аура комиссара светилась тускло, кажется, он пострадал не то от ранения, не то от выброса спор отравляющих веществ приспешника Нургла. Энн начала ловко пробираться к окопавшимся штрафникам под командованием комиссара.
В луче фонаря мелькнуло его искорёженное злобой бледное лицо. Вернее, часть лица. Щеки и горло были замотаны красным кушаком, в глазах светилась такая злость и ненависть, что делала честь преступнику и главе отряда штрафбата. Энн хотела спросить, где Три Два Шесть, но в этот момент комиссар замахал руками, пытаясь о чём-то предупредить. Ментальное поле взорвалось от вклинившегося в него чужеродного разума, подавляющего волю и сопротивление. Райт едва не вывернуло наизнанку, отбрасывая на хлипкие перильца лестницы, ведущей на верхние ярусы. Она удержалась, подтягивая тело обратно и тут же перед её лицом промелькнул зловонный хвост твари, едва не сбивая инквизитора с ног. Светящиеся клинки оказались в ладонях едва ли не быстрее, чем Энн о них подумала. Тварь развернулась и, обдав инквизитора зловонным дыханием, от которого закружилась голова и заныли кости, попыталась откусить ей голову, помогая себе хвостом и споро перебирая лапами.
Райт поймала пасть чудовища в перекрестье двух лезвий, отстраняя её от себя подальше, но силы были явно не равны.
Зейдлиц, невнятно выругавшись, разбежался и прыгнул, направляя лезвие своего меча в спину твари. Между крыльев. Зубья взревели, неожиданно легко вгрызаясь в податливую плоть демонической твари. Демон взревел, отбрасывая от себя инквизитора, и попытался взлететь.
Комиссар приналёг на рукоять оружия, вгоняя его поглубже и расширяя рану. Предвестник, тяжело хлопнув крыльями, попытался отлететь прочь, но конечности, чьи связки перебил меч, слушались его не очень хорошо. Единственное, чего он добился, так это того, что Зейдлиц, заляпанный ихором, повис на рукояти верещащего от перегрузки меча.
Комиссар, мысленно прощаясь с жизнью, отцепил с пояса пехотную гранату, которую таскал как талисман уже три года, и выдернул зубами чеку. Забросив взрывчатку в разрез, истекающий мерзостным гноем, Зейдлиц разжал ладони, оставляя меч в ране, и рухнул вниз.
Гибкая чёрная лента ухватила его за запястье, больно и сильно рванув вверх. Через мгновение инквизитор и комиссар покатились по нижним лестницам, проламывая своими телами в броне хлипкие мостки. В последний момент инквизитор вонзила клинок в стену, мимо которой они пролетали и, ухватившись за ленту, повисла на рукояти оружия. Высокий и очень тяжёлый комиссар повис на ней, заставляя оружие инквизитора пропарывать металл стены, сползая вниз.
- Найди опору, пока мы не свалились! - прохрипела инквизитор. В этот момент взрыв разбросал вокруг остатки демона, покрывая инквизитора и комиссара с головы до ног тошнотворной субстанцией. Рука в перчатке заскользила по рукояти ножа, и инквизитор с ужасом уставилась вниз, где все еще дымилась воронка от какого-то механизма.
- Зейдлиц, мать твою и всего живого, - сквозь зубы прошипела инквизитор, - если ты сейчас не очнёшься, я тебя выброшу на хрен, как мусор...
Комиссар, тяжело выдохнув, открыл глаза. Посмотрел на стену перед собой, на инквизитора над собой, и снова закрыл глаза, прошептав: "Какой ужасный сон". Но потом встрепенулся, едва не сорвавшись с ленты Райт, и огляделся вокруг. В мечущемся мозгу очень хотевшего жить Зейдлица промелькнула одна идея, и он одной рукой размотал с головы кушак. Неподалёку из стены выступала небольшая платформа на стальных балках. Размахнувшись кушаком, он захлестнул прочной тканью одну из балок, и намотал свой пояс на запястье, выбирая слабину и стараясь не смотреть вниз. И не думать о том, какова тут высота.
Когда инквизитора придавило всей массой перекатившегося на неё комиссара Зейдлица, она едва не застонала. Этот неприятный во всех отношениях тип мог бы удавить её одним своим телом, упади он с высоты. Однако, злость и пережитый демон не оставили инквизитору шанса на хорошее настроение. Она приподняла тело комиссара силой мысли и стукнула его об стену, будто бы невзначай приложив Зейдлица головой. Тот обиженно выругался, потирая свежую шишку на затылке.
- Зачем вы вернулись, инквизитор? - спросил комиссар.
- Явно не ради спасения штрафников или их комиссаров, - фыркнула раздражённая инквизитор. Зейдлиц неприятно хмыкнул. Энн подумала, что сумела невольно в чём-то помешать комиссару, нарушить какие-то его планы. К примеру, героически умереть.
- Командир третьего отряда, бородатый малый, Три Два Шесть и еще хер знает, сколько цифр после этих, - потирая запястья, прохрипела инквизитор, пытаясь отдышаться, - где он?
Зейдлиц молча уставился сначала вниз, потом обвёл пространство театральным жестом.
- Вероятно, где-то здесь.
- Ну, я примерно так и думала. На самом деле штрафник с этим номером числится мёртвым уже два года, и потому кандидатов на врата демона у меня было два. Вы, Зейдлиц, и он. Но на него не подействовали даже три сигареты со специфическими веществами от Конклава, используемыми при допросах высшей степени, а вам хватило одного запаха. Да и то, разнёсшегося по ветру, когда вы устраивали перекур перед тем, как разделиться и спуститься вниз. Я вторглась в разум Три Два Шесть, но там оказалось пусто, как в котле после ужина, но он даже не поморщился от моего воздействия. Чего не скажешь о вас, комиссар. Воспоминания прошлого не мучили? - не удержалась она от иронии.
Весь вид комиссара говорил ей о том, что еще немного и он пристрелит женщину прямо тут, свалив все на демона или самого Императора. Зейдлицу нечего было терять, он и так был наказан хуже не придумаешь. Глаза его сузились, ладонь инстинктивно дёрнулась к рукояти меча, не обнаружив пистолета в кобуре. К сожалению для Зейдлица, меч тоже остался в спине демона, и теперь комиссар с какой-то невиданной нежностью поглядывал на красный обрывок кушака. Кажется, он только что придумал ему новое применение в своей жизни. Инквизитор медленно покачала головой, рядом с ней повисли в воздухе два её ножа, сверкнув голубоватым светом.
Нет, комиссар не сделал ничего такого, в чём можно было бы его обвинить перед лицом Императора. Да, ему хотелось не просто пристрелить чёртову инквизитора Райт, а придушить, и отдать на съедение песчаным собачкам, обгладывающих туши быков за несколько часов. Но он справился с собой, вспоминая Имперские Истины. И, очень медленно и спокойно, хотя отдельные нотки переполнявших его эмоций и проскальзывали в голосе, комиссар ответил:
- Именно так, леди инквизитор, - Зейдлиц непроизвольно дёрнул щекой. Те воспоминания, что его посетили, не относились к очень приятным. Обстоятельства его падения, стыд и желание застрелиться - всё это было лишь малой частью пережитого им вновь. Но боеспособность его нарушена не была, а память подстегнула ярость, пылавшую в комиссаре. И сегодня он почувствовал, что искупил часть своей вины. Малую, едва заметную часть. Повторно войдя в ту же реку, и сделав правильный выбор. "Кажется, быть героем - это путь искупления, - подумал он. - Или быть тем, кто помогает героям". - Нет. Не мучили. Если бы не эти воспоминания, я бы сражался хуже. Благодаря вашим травкам не только я бился лучше.
Он обвёл взглядом поле боя, и скривился. Слишком большие потери, слишком глупые смерти. Однако, когда твои же павшие солдаты восполняют ряды противника, выжить в сражении - уже подвиг.
Инквизитор пожала плечами. Пластины, вшитые в её плащ, глухо звякнули об пол.
- Вам не интересно, почему я поменяла решение и выбрала вас в качестве того, кто должен выжить? - устало спросила она. - Обычно приёмы инквизиции вызывают больше вопросов. И куда больше ярости, - она потёрла помятые комиссаром ребра. - Ваше личное дело я читала. Но в нем нет ни слова об истинных причинах, толкнувших вас на тот поступок, лишивший вас привилегий и уважения.
Ей было очень интересно и даже любопытно узнать, какого хрена комиссар вообще так расстроился, когда она почувствовала его страх перед псайкерами. Но спрашивать об этом впрямую инквизитор не хотела. Зейдлиц выглядел полным решимости обезглавить еще пару демонов, а такая горячка была опасной. Слишком многие умерли глупо и бездарно именно в те моменты, когда решили, будто им все по силам. Героизм вызывался адреналином, который быстро проходил, оставляя апатию и вялость. А им еще предстояло выбраться отсюда.
- Кстати, выжившие есть? - она улыбнулась. - На поверхности меня дожидаются полтора штрафника. Один священник и тронувшийся рассудком связист. Если из отряда Три Два Шесть никого не осталось, то вы выиграли пари, комиссар - ваших тут должно быть больше.
В этот момент снизу показалась чья-то чумазая голова с обгоревшими волосами и, задорно подмигнув инквизитору и комиссару, снова скрылась внизу. Для Энн осталось загадкой, как именно солдат держался там и как вообще добрался до куска мостков, на котором, свесив ноги в пустоту пролома, сидела инквизитор Райт. Комиссару ничего не стоило отправить леди в полёт с высоты в несколько этажей одним лёгким ударом в спину. Ведьм он терпеть не мог, да и так можно было бы решить множество проблем. Выжившие - герои. Погибшим - слава.
- Выжившие остались, - комиссар посмотрел в сторону здания электростанции, где заметно было какое-то копошение. Судя по коротким выхлопам пламени, гвардейцы что-то жгли. - Сейчас разберёмся. И мне не интересно, почему инквизитор делает тот или иной выбор. Меня учили не сомневаться. Однажды я ощутил сомнение, и опоздал поднять полк в атаку. Там был колдун. Потому меня не расстреляли, а отправили в штрафполк. После всех проверок, - упредил он Райт, опасно блеснувшую глазами. - Я молюсь об искуплении. Я сражаюсь. Я привыкаю к этим мерзавцам, которые считают себя хитрее и сильнее, но неизбежно умирают. Я провожаю их в последний путь, зачитывая строки Имперских Истин, и получаю новые пополнения. И снова все повторяется. Такова жизнь имперского комиссара в штрафном полку пехоты Радиана. Чего вы хотите от живых трупов, которые идут вперёд для того, чтобы умереть во славу Императора, и с Его именем на устах?
Завершив свою горькую тираду, Зейдлиц нагнулся к краю подмостков, и крикнул вниз:
- Эй, уроды горелые, сообразите спуститься для меня и инквизитора! Или, клянусь Троном, я разозлюсь.
- Ща сделаем, - донеслось снизу, и на мостки вылетел кусок троса. Тот же солдатик, что секундой раньше заглядывал к ним на подмостки, забрался наверх, и помог комиссару зафиксировать конец немного обгоревшей, но все еще прочной верёвки. - Готово, комиссар!
- Молодец, - оскалился Зейдлиц, коротко хлопнув его по плечу, - спускайся, мы следом.
Инквизитор поднялась, подошла вплотную к краю обрыва, где стоял комиссар. Узкие мостки не позволяли свободно разойтись даже людям без тяжёлой одежды, а уж плащ и форма комиссара делали стоящих на краю мостка еще более грузными и неповоротливыми.
Проходя мимо, протискиваясь вперёд, инквизитор заглянула в глаза Зейдлица. Он смеялся. Это ощущения настолько обескуражило инквизитора, что она смутилась, отводя взгляд.
- В таком случае, у вас еще впереди много работы, - глухо обронила она, начав спускаться первой. - Кстати, я тоже колдун. В какой-то мере. Можете звать меня Ведьмой, пока я не слышу, - добавила она, подняв голову над краем мостков и изобразив свободной рукой неприличный гвардейский жест. Каждый спускал пар по-своему, и инквизитор не видела в своём поведении ничего предосудительного.
Ей нравилось то ощущение, которое она поймала, напугав комиссара своим вторжением в его разум. Инквизиторов надо бояться. До одурения, до трясучки. Среди них редко бывают люди, способные не делать из любого жеста компромат или не видеть в каждом слове собеседника ересь. И Энн не собиралась разрушать этот образ. Во всяком случае, ей не было особого дела, выживет комиссар или нет, но пока что впереди была работа, в которой он бы существенно пригодился.
- Ведьма... - тихо произнёс Зейдлиц, и покачал головой. Его страх никуда не делся, но сейчас он был отдельно от своего кошмара. И бояться инквизитора больше не собирался. Впереди было слишком много работы. - Да хоть сам Император. Сейчас мне на это как-то положить... Золотой Трон.
Он дождался, пока верёвка перестанет дёргаться, и крепко схватился за трос, не обращая внимания на боль в перенапряжённых мускулах. В небольшой бусине вокс-приёмника бились разрываемые помехами голоса и приказы, и комиссар привычно выхватывал из этой мешанины нужную информацию. Остатки его полка нужно было вывести на переформирование, но перед этим выяснить судьбу третьего отряда. Разведка полегла почти полностью. Связистов осталось, как заметила Ведьма, полтора калеки. Вообще, список потерь ужасал бы обычного политофицера, но для штрафного комиссара казался обыкновенным.
"Комиссар Зейдлиц, вам определено место для сбора перед отправкой на орбиту, - раздался в воксе неприятный голос, перекрывший большинство сообщений. Властный, уверенный в себе и содержащий в себе некую брезгливость, что ли...- Все солдаты штрафного полка отправляются на карантин и проверку Ордо Маллеус. Приказ инквизитора".
- Какого, к хренам, инквизитора? - проследив, чтобы микрофон был выключен, выругался Зейдлиц, ища взглядом Райт. Её плащ мелькнул возле электростанции, и комиссар захромал туда, проклиная растянутые при прыжке мышцы. - Маллеус... Ксенос. Не хватает только Еретикус для полного счастья.
Он догнал её перед самым входом в дыру, должную привести их к выходу и бесцеремонно схватил за плечо, разворачивая к себе лицом. Оба клинка Райт тут же повисли рядом с её головой, угрожающе поблёскивая остриями лезвий и готовые в любой момент перерезать комиссару горло.
- Какого, мать твою, хрена? - выдавил он, глядя на инквизитора в упор. - Какой, к хренам, карантин?
Энн спокойно убрала ножи в ножны, все еще стоя молча и продолжая ждать очередного взрыва эмоций от комиссара.
- Обыкновенного, комиссар Зейдлиц, - ответила она. - Или вы думали, что приспешники Нургла так безобидны?
- Но при чём тут все остальные солдаты? - резонно заметил Зейдлиц. Инквизитор пожала плечами.
- Мало ли, в чём они вымазались.
Комиссар скрипнул зубами. "Хочется умереть? - мысленно спросила Энн, с удовольствием наблюдая, как от её ментального прикосновения лицо комиссара стало бледным. - Я обещаю вам достойную смерть в бою. А пока что ваша задача собраться в одном месте и позволить медикусам отодрать от себя прошлогодние остатки маек".
Она медленно убрала его ладонь со своего плеча.
- Будет исполнено, госпожа инквизитор, - подчёркнуто уважительно сказа Зейдлиц. Он понимал, что скрыть свои мысли от псайкера не сможет, но скрывать было особенно нечего. Необходимость карантина он понимал, но люди нуждались в отдыхе. После заглядывания медикусами во все отверстия, выкачивания литров крови, слюны, и прочих биологических жидкостей, гвардейцы годились только в качестве малоподвижных мишеней. А жаловаться на условия службы в Имперской Гвардии было как-то не принято, вплоть до трибунала и расстрела. - По окончании зачистки выдвинемся по координатам. Но кто будет осуществлять вашу охрану, леди? Или вы пойдёте с нами?
Инквизитор попыталась отыскать в словах комиссара издёвку или насмешку, но быстро поняла, что Зейдлиц действительно считает, будто ей нужна охрана. Энн едва не показала на лице всю гамму эмоций. Она могла легко защитить и комиссара, и его людей только с помощью своего дара, но этот человек был реально уверен в том, что защита нужна ей, имперскому инквизитору.
- Я, пожалуй, пойду с вами. Может быть, пригожусь в зачистке, - попыталась сохранить ровный тон Энн. - Все же, тут замешано колдовство, а с ним лучше всего справлюсь я.
Она не стала высказываться по поводу отдыха людей Зейдлица и его самого. Энн не испытывала сентиментальной жалости к штрафникам, но на отдыхе можно было выяснить нечто такое, что обычно пропускали медикусы при осмотре. Плох тот штрафник, кто не прихватывает что-то из миссии, когда выживает. Отметины, которые не желает показывать апотекариям. Раны или царапины в интимных местах. Какие-то предметы, показавшиеся солдату ценными, а на проверку оказывающиеся темными артефактами.
В любом случае, пока что инквизитор оставалась с комиссаром, выдвигаясь на зачистку.
- Собирайте всех выживших, комиссар. Вдохновлять не требуется, этим займусь я.
***
Зейдлиц зычно скомандовал общий сбор, больше надеясь на свой голос, чем на вокс, и на расчищенное пространство перед энергостанцией, освещённое уцелевшими прожекторами, начали собираться бойцы. Он критически осматривал солдат, отмечая раны, выражение лиц, утрату оружия или обмундирования. При этом комиссар пытался понять, почему инквизитор так часто обращалась к нему ментально. Но ответа у него не было.
Инквизитор выступила вперёд и коротко приказала:
- Выдвигаемся на зачистку. Выжившим вернут имена и срежут срок пребывания в штрафбате. Мне все равно, какого именно говнюка вы разозлили так, что оказались тут, но Император видит вас. Послужите ему, а не какому-то там начальнику.
Она зашагала прочь, слушая, как комиссар отдаёт последние распоряжения. За пределами станции бродили мертвецы, среди которых, возможно, был и третий пропавший отряд. Спиной инквизитор чувствовала взгляд комиссара, буравящий её издалека. Он приказывал своим людям собирать по дороге найденное оружие и боеприпасы.
Ворча и матерясь, штрафники собрались плотной группой, ощетинившейся оружием. Зейдлиц выделил передовую группу, куда включил половину уцелевших огнемётчиков, и арьергард, куда отошли оставшиеся. Прометия в баках оставалось немного, но на путь до поверхности должно было хватить. Потом оставалось рассчитывать только на лазганы и стабберы.
Остатки полка медленно двинулись вперёд, втягиваясь в темноту переходов, ведущую на поверхность, к свежему воздуху и будущей зачистке.
Зейдлиц сомневался, что им удастся много навоевать, с учётом прибытия космодесанта и тяжёлого вооружения, которое, как он слышал, собираются сбросить на укрепление базы. Но приказы не обсуждаются, и потому комиссар, расправив и очистив обугленную фуражку, натянул её на голову, стараясь не думать о том, как он выглядит со стороны. Его шинель была порвана и заскорузла от демонического ихора, кушак укоротился едва ли не вдвое, а от цепного меча остался только перекрученный кусок металла. С трудом разыскав в груде тел обычный лазпистолет, Зейдлиц вложил его в кобуру, и почувствовал себя немного увереннее.
Он шёл рядом с госпожой инквизитором, стараясь не думать о всякой ерунде, и следить за боевой обстановкой. Группу, занимавшуюся глушилкой и умудрившуюся уцелеть в мясорубке боя с демоном, он держал поблизости. Обдолбанный Пятисотый, ветеринар-садист Большой, несколько солдат и гвардеец с обгоревшими волосами, получивший кличку "Горелый". Они двигались рядом, лучась от гордости охранять саму инквизитора.
Путь наверх оказался гораздо легче. Мертвецы почти не тревожили отряд, и к списку потерь прибавились всего трое штрафников, причём двое умерли от полученных ранее ран. На поверхности комиссар вдохнул воздух полной грудью, и закашлялся. Пусть и пропитанный вонью трупного разложения, он был гораздо более свежим, чем затхлость подземелий, разбавленная ароматами горелой плоти и демонятины.
Инквизитора больше всего интересовал не побеждённый демон, не место с кучей мертвецов и предатели в штабах. Этим спокойно займётся космодесант, который уже, наверняка, где-то поблизости. Энн интересовало прежде всего, кто призвал чуму и демона в эти места. Если он сейчас ускользнёт от неё, он затаится, чтобы потом вернуться и начать все заново. Инквизитор пока что не обладала вообще никакой информацией, все встреченные ею люди оказывались либо демоном, либо штрафниками. Комиссар как-то немного разбавлял обстановку. Видимо он был неглупым человеком, хотя и излишне резким. Но его должность вполне это оправдывала. Энн искала пленных. Тех, кого можно было бы допросить со вкусом и с пристрастием. И в этом ей явно требовалась помощь спутников. Штрафники притащат все, что отыщут, в любом виде и состоянии. Но то, что действительно важно, определит не каждый. Пожалуй, только комиссар Этан Зейдлиц.
Комиссар, поглядывая на инквизитора, выслал разведку в поисках пропавшего отряда и для понимания тактической обстановки на поверхности земли вокруг выхода из пещер. Пока солдаты немного приводили себя в порядок, Зейдлиц успел поговорить с выжившими в мясорубке на болоте.
Связист был безнадёжен, по крайней мере в полевых условиях. Если медикусы смогут привести его в норму - честь им и хвала Императору, но Этан ставил на то, что штрафника либо переделают в сервитора, либо по-тихому пристрелят. Но это понимание не освобождало его от долга. Спелёнатого в подобие смирительной рубашки гвардейца передали комендантской группе, потерявшей вооружения и тащившей запасные магазины и припасы под охраной всех остальных.
Священник не сказал Зейдлицу ничего нового, изложив то, что видел. И комиссар по-новому посмотрел на инквизитора Райт, спокойно правившую лезвия своих пси-ножей на небольшом оселке. Её тактические решения выглядели неожиданными и слегка рискованными, но, тем не менее, она дожила до своих лет, и не получила заметной аугметики. Следовательно, они работали. И Этан, как и все ветераны, предпочитавший увеличивать всеми способами свои шансы на победу, решил присмотреться к её тактике. Чтобы использовать потом эти решения в других боях.
Вернулись первые разведчики. Следы пропавшего отряда нашлись, и, судя по всему, его командир, бывший главный сержант Чека, увёл своих людей в сторону от главного направления поиска. Солдаты-скауты не пошли далеко, но обнаружили целую тропинку, вытоптанную стандартными имперскими штурмовыми ботинками. И вдалеке поднимался вверх дымок, так непохожий на привычную гарь сражений или выхлопы прометия. Это было жилье, или какое-то убежище, построенное в лесу.
Зейдлиц нахмурился, и положил руку на кобуру. Раньше он клал её на рукоять меча, но теперь от этой привычки пришлось временно избавиться. Недостаток сведений о месте высадки вводил его в состояние бешенства, но комиссар привык к такому отношению. Прикинув, что указанный район находится недалеко от пути их группы на зачистку и к месту транспортировки, Этан окликнул госпожу инквизитора.
- Инквизитор Райт, мои разведчики обнаружили следы пропавшей группы. Они ушли к какому-то убежищу в лесу. У вас есть данные о местности, которые могут подтвердить эти данные?
Энн, все это время о чем-то переговаривающаяся с Пятисотым, нахально скалившимся на слова инквизитора, отвлеклась и порылась во внутреннем кармане одежды. Пятисотый криво отдал инквизитору честь и скрылся где-то позади отряда, явно намереваясь вернуться к месту схватки. Комиссар сделал вид, будто не заметил этого, но желваки у него заиграли вполне ощутимо. Ментальное поле комиссара наполнилось возмущением и немного покраснело, что говорило Энн о том, что Зейдлиц явно начал раздражаться.
Инквизитор извлекла из нагрудного кармана сложенную карту и всмотрелась в крошечные значки квадрата, где они находились.
- Да, комиссар, данные имеются. Здесь находилось большое поселение местных охотников и дровосеков. Лес поставлялся на ближайшие пилорамы, откуда потом должен был вывозиться вниз по реке в пяти кломах от этого места, южнее пещер. Карта была сделана перед моей высадкой, данные со спутников свежие... - она принюхалась к чему-то, - но сейчас я чувствую запах жареного мяса, а не только дров.
Инквизитор посмотрела на комиссара. Он неотрывно следил за ней пронзительным взглядом из-под фуражки, то и дело сжимая пальцы на рукояти пистолета. Казалось, еще немного и Этан просто пристрелит инквизитора, как нарушившего устав штрафника из своего полка.
- Выдвинемся малой группой на разведку. Возможно, мы найдём там сохранившийся склад оружия - в этом поселении был штаб Арбитрес. Пусть у них имелось не так много, но еда и оружие должны быть. Если их еще не разграбили люди третьего отряда, - добавила она. - это явно осложнит задачу. Возьмите парочку людей, и выдвигаемся со мной, пока остальные оборудуют лагерь. И никаких костров, пока мы не подтвердим, что посёлок чист от заразы или мятежных штрафников.
Она подумала, что стоило бы собрать уцелевших в кучу и дать им приказ выспаться, но на это должно было уйти слишком много сил, а Энн еще не окончила обучение у сильного псайкера Кастора, чтобы так разбрасываться своим даром. Но оставленных солдат стоило чем-то занять, и на ум инквизитору пришёл план. Она бросила на комиссара быстрый взгляд, едва заметно улыбнулась, и передала ему карту.
- Вот, можете посмотреть сами.
Не дав возможности Этану что-то возразить, она отыскала выживших после взрыва узла связи и тех, кто сражался рядом с комиссаром поблизости. Райт задала им несколько вопросов, пару раз улыбнулась, неспешно прошлась по лагерю, то и дело указывая рукой в сторону группки ветеранов, как уже окрестили себя люди комиссара, а потом обошла группу по широкой дуге. Тут и там, где она проходила, начинали завязываться разговоры. Люди делились пережитым, хвастались своими подвигами, вспоминали минувшую схватку. Энн подкрепляла свои вопросы лёгким ментальным воздействием, и уже через пару десятков минут солдаты, споро возводившие временные места отдыха, рьяно пытались доказать друг другу, кто из них круче и у кого на счету больше убитых.
Инквизитор отловила солдата по кличке Аптечка, порылась в его сумке и удовлетворённо улыбнулась ему. Аптечка поник, осунулся и вжал голову в плечи, когда инквизитор извлекла на свет пару пузатых бутылок со спиртным, явно где-то прихваченных доморощенным лекарем по дороге. Одну бутылку инквизитор забрала себе, вторую отдала Аптечке, взглядом указав на солдат невдалеке.
- На всех. И я замечу обман, я же ведьма.
Райт силой мысли потянула из ножен клинки, тускло блеснувшие серой сталью. Аптечка мелко закивал и скрылся в густом подлеске.
Инквизитор подошла к комиссару.
- Вам стоит найти перевязочный пакет, - критически осмотрела она Зейдлица, - и тёплую одежду.
Энн какое-то время покусывала губу, не решаясь предложить кое-что еще, но потом все же сказала:
- Стоит сменить фуражку и красный кушак на что-то более... М-м-м... Неприметное. Или, хотя бы, раздобыть плащ.
В ответ Этан только сильнее вцепился в карту, которую держал в руке, а второй рукой поплотнее завязал на поясе обрывок кушака. Энн вздохнула.
- Если вас пристрелят свои, опознав в вашей персоне комиссара, я буду не виновата, но ваша смерть, как и возможное последующее оживление, существенно осложнит дела инквизиции в этом секторе, - добавила она холодно, пользуясь своим авторитетом. - В любом случае, я жду вас и ваших людей в количестве двух единиц на краю этой поляны. Выдвигаемся по мере готовности, но не позднее, чем через пятнадцать минут.
Инквизитор, наверное, удивилась, но Зейдлиц решил внять её предупреждениям. Избавиться от кушака он не смог, но взял у одного из гвардейцев шинель и сменил фуражку на каску. Без высокой тульи своего головного убора его лицо казалось намного моложе и свежее. Тонкие ниточки шрамов, бегущие по щекам, казались не до конца сделанной татуировкой какого-то преступного клана окраинных миров, а грязные тёмные волосы и щетина придавали Этану несколько помятый и усталый вид. Если бы не красная эмблема штрафного полка на левой стороне шинели, из него получился бы образцовый гвардеец времён Армагеддона и второго нашествия орков.
Комиссар сверкнул светло-серыми глазами на инквизитора, с деловым видом ковырявшую землю мыском сапога. Рядом с Этаном стояли два знакомых Райт гвардейца, Горелый и Священник. Последний, несмотря на отрицательную реакцию Зейдлица, напросился на задание сам. И наотрез отказывался уйти на хрен, и не отсвечивать. В доказательство своей необходимости он предъявил измятую книгу Экклезиархии, обёрнутую в грязноватую тряпицу, и неумело выточенную из дерева аквилу.
Плюнув наземь, комиссар сдался. С момента появления инквизитора Райт все пошло... несколько не так, как обычно. И Этан решил не испытывать судьбу противостоянием изменениям. После того, как он завалил демона, Зейдлиц вообще во многом изменил своё отношение к реальности, расширившееся и углубившееся. Иногда он даже задумывался о смысле существования, но вспоминал молитву к Императору, и успокаивался.
То, как она за десяток минут изменила отношение матерых бунтарей и преступников к себе, не сказав и грубого слова, подкупило комиссара напрочь. Да, это шло вразрез с тем, что вбивали в него все годы Схолы Прогениум, но хорошо подтверждало то, что писал Каин в своих мемуарах. Да, до Героя Каина Зейдлицу было как до Терры пешком, но харизматичность и хитроумие легендарного комиссара увлекало.
- Мои люди готовы, м... леди, - отдал он честь, вспоминая о своём маскараде. - Готовы выполнить задание, каким бы оно ни было.
Инквизитор кивнула, прекращая попытки выкопать свежие корешки из промёрзшей земли. Перед тем, как переодетый комиссар, вызвавший в ней волну интереса к татуировке на щеке, явил ей отобранных людей, инквизитор встретила запыхавшегося Пятисотого, вручив ему две сигареты с лхо за то, что он притащил. Это нечто было обёрнуто в промасленную тряпицу и, казалось, вообще никогда не разворачивалось. О том, что ушлые штрафники прекрасно знали все места, где хранилось что-то полезное, Энн была осведомлена отлично. Трудное детство диктовало свои правила. А трудная жизнь в штрафбате только закаляла их в последствие.
Инквизитор пристегнула свёрток к поясу, повесив его на ременное крепление за спиной так, чтобы длинное содержимое свёртка наискось проходило по спине и шлёпало по левой ноге инквизитора. Любопытный взгляд комиссара не укрылся от неё, но Энн сделала вид, будто не заметила его.
- Пошли смотреть, во что превратилась деревня охотников и лесорубов. И если третий отряд там, - лично его расстреляю.
Энн покосилась на бормочущего молитву Священника, скосив затем взгляд на комиссара.
- Никого другого не нашлось? - приподняв бровь, обратилась она к Этану. В ответ тот лишь страдальчески закатил глаза к небу. Горелый и Священник пошли первыми, комиссар и инквизитор слегка приотстали.
Через некоторое время чадящие запахами жареного мяса окрестности явили небольшой группе частокол поселения местных. Внешне трудно было сказать, происходит ли там что-то или нет. И насколько происходящее отдаёт ересью.
- Говорите, комиссар. Я думаю, вам хочется высказаться, - шёпотом сказала Энн, - прежде чем мы постучим и нам откроют, - мрачно добавила она. - Я с удовольствием выслушаю ваши советы и план по дальнейшему действию. Для себя я прошу только парочку пленных, способных мне хоть что-то пояснить. Со своими людьми разбирайтесь сами.
- Я думаю, что мы проникнем внутрь под видом обычных гвардейцев, отбившихся от своего полка, - Зейдлиц скривился. - Будем изображать слегка опухших от бойни солдат, это несложно. После этого отдыхаем, смешиваемся с толпой, и выясняем, кто здесь главный. Затем находим этих главных, и разговариваем уже с ними. Желательно в нашем лагере. Желательно с включённым огнемётом, поднесённым к пяткам.