Гилберт сидел в комнате, привалившись спиной к стене. Сквозь занавески почти не пробивался лунный свет, в комнате царил бардак. А он сидел, зажав в руках очередную бутылку виски. Светлые волосы были грязные и падали на лицо, загораживая, воспалённые от длительного бодрствования, глаза.
Прижавшись к стене спиной ещё сильнее, парень поднялся. Он подошёл, шатаясь, к тумбочке у кровати и поднял пачку сигарет. "Травиться, так по полной, верно?" - мелькнуло у него в голове. Затянувшись, Гилберт запихнул зажигалку в карман чёрных джинс и вернулся на своё место у стены. Выпускал дым, всё глубже и глубже погружаясь в свои мысли.
В комнате находились ещё как минимум трое: тяжёлая тишина, давящее уныние и приходящий гость - ночная темнота. Последняя, казалось, заглядывала сюда, что бы иногда разнообразить невесёлую компанию.
Эта ночь проходила так же, как несколько предыдущих. И Гилберт понял, что устал. Это единственное чувство, которое ему осталось. Или он помнил, что такое состояние называется уставшим - теперь точно не скажешь.
Он ничего не мог сделать, а все мысли уже пошли по кругу. Когда, луна сменилась восходящим солнцем, и город потихоньку начал наливаться жарой, в комнате материализовалась из воздуха фигура. От неожиданности Гил вздрогнул, но даже не повернул головы, из чего становится понятно, что такое уже не в первый раз.
А высокий шатен, коим оказалась фигура, втянул затхлый воздух и покачал головой.
- Ну, и запашок. Ты пробовал убираться?
- Иди к чёрту, - спокойно произнёс Гилберт, затягиваясь снова.
- Какой забавный каламбур, - ответил бес, подошёл ближе и опустился на корточки около полуживого хозяина квартиры. - Ты бы кончал уже укорачивать свою, а заодно и мою жизни.
- А я так стараюсь, между прочим.
- Ага, я оценил твою изобретательность, - бес поднялся, сдвинул шторы, заставив поморщиться Гила от света, и открыл окно, что бы вдохнуть относительно свежего воздуха.
- А я сегодня, точнее уже вчера, весь день провёл в окружении очаровательной блондинки. Не девушка, а зверь просто.
- Мне абсолютно по барабану. Катись отсюда, а то снова начнём спорить.
- О чём? Нам уже ничего нового не сказать друг другу.
Ненадолго повисло молчание, потом бес хищно улыбнулся:
- Хотя, мне вообще-то есть что.
Гилберт повернул голову в сторону шатена и бросил окурок прямо на пол, чем вызвал брезгливое недовольство гостя.
- И что тебе надо?
- Мне? Вообще-то я думал, что эта информация понадобится тебе, - стараясь говорить как можно медленнее, протянул шатен.
- Бес! - рявкнул Гилберт.
- Я бы посоветовал тебя звать меня Генри. Теперь у меня есть имя.
- Оно человеческое, если ты не заметил. Но не важно, ты именно это мне хотел сказать?
- А давай начнём с самого начала? У меня сегодня появилось желание напомнить тебе все подробности.
- Вынужден отказаться, - вяло бросил Гил.
- Ну же. Тебе понравится то, с чем я пришёл.
После минутной паузы Гилберт кивнул, зло уставившись в спокойные и даже радостные глаза беса.
- Гил, какие там были условия сделки?
- Ты забираешь мою печаль, а я разрешаю тебе жить в нашем мире в человеческом образе столько же, сколько проживу я.
Тогда ещё Гилберт подумал, что требуется удивительно мало, по этому попросил всего небольшую услугу. Хандра мешала ему писать, а избавившись от неё он смог бы снова взяться за книгу...
- И...- намекал шатен.
- И никаких самоубийств.
- Замечательно. Дальше...- он не успел договорить, перебитый блондином.
- Дальше ты обманул меня! Ты забрал их все! Все мои чувства! Всё, что я мог испытывать!
- Нигде не оговаривалось, что я заберу ТОЛЬКО печаль. Все чувства сплетены в такой желанный клубочек. Благодаря тебе я могу полноценно испытывать счастье, гнев, зависть, грусть и т.п. Ты сам виноват.
- Лжец! - выкрикнул Гил.
- Гилберт, - Генри наклонился к самому лицу собеседника, - расскажи мне, ты видишь белые пушистые крылья или нимб над моей головой? Я бес, чёрт возьми! Ты прекрасно знал, с кем связался. С чего ты взял, что я буду следовать за тобой, зажатый в рамки договора?
Кулак блондина двинулся в сторону ухмыляющийся физиономии, но не достиг цели. Даже не тратя силы на то, что бы задержать кулак, бес просто исчез и тут же появился в другой части захламлённой комнаты.
- Зачем махать руками? Ты не испытываешь гнева. Работает память: ты просто помнишь, что в такой ситуации чувствовал бы гнев. Но прислушайся - его нет. Ты как пустая ненужная склянка.
Гил знал это и ощущал, а потому тут же успокоился.
- Ты всё равно не заставишь меня перестать травить организм - это тоже не входит в контракт.
- После того, что я скажу, ты перестанешь делать это сам, - улыбнулся Генри.
- Не тяни, - совершенно спокойно произнёс Гил.
- Я хочу поведать тебе об искуплении.
Убедившись, что внимание сосредоточенно на нём, бес продолжил:
- Такие предусмотрительные ангелы заставили нас создать искупления - возможность отменить сделку, если душа не была продана. Твоя не продана, выход есть. Но только бедные ангелочки совершенно не могут заставить нас рассказать об этом искуплении.
- Тогда с чего такая щедрость?
- Ну, я же тебе не сказал ещё, что нужно делать. За эту информацию я кое-что разумеется попрошу.
- И чего ты хочешь?
- Я хочу сделать тебе больно.
Глаза Гилберта удивлённо расширились, он откашлялся, что бы вернуть голос. Когда демон собирается делать тебе больно, даже если бес и не самого высшего ранга, это пугает.
- В смысле?
- Я хочу оставить символ на твоём теле, а это не самые приятные ощущения. Я знаю, что ты ничего не понял. У каждого беса есть свой символ. Он - показывает их могущество. Надо как можно больше оставить символов на Земле, что бы иметь возможность чаще устраивать сделки. Как ты понимаешь, мне тут очень нравится, поэтому я хотел бы вырезать на тебе свой символ. Ножом на лопатке. Обещаю не настолько давить, что б пришлось зашивать. Возможно, даже не останется следов со временем, но бесы будут видеть этот знак.
Гилберт ошарашено переваривал информацию. А потом решил уточнить, есть ли у него вообще варианты:
- Ты можешь вырезать этот знак силой? Без моего согласия.
- Увы, нет, - бес печально развёл руками, успокоив блондина.
- И если я сделаю то, что сказано в искуплении, то ты вернёшь мои эмоции?
- Да.
- А как мне узнать - может ты снова лжёшь!
- Растёшь, мальчик, молодец, - улыбнулся бес. - Думаю, тебе придётся просто поверить, потому что вариантов у тебя не так много.
Гилберт задумался. Терять ему было нечего - такое равнодушное состояние и жизнью-то не назовёшь. Выйдя на улицу, он мог идти хоть по проезжей части, потому что не испытывал страха или желания жить. И это не нравилось Гилу так сильно, что он уже неделю не выходил из дома.
- Хорошо.
- Нет, сначала приведи себя в порядок - такого я тебя руками трогать не стану, - поморщился Генри, заваливаясь без тени стеснения на единственную в квартире хозяйскую кровать.
А Гилберт поплёлся в ванную, неразборчиво бубня какие-то проклятья. Горячая вода или холодная - разницы нет. Безразличие пустило свои ядовитые корни в его искалеченной душе, крепко сливаясь с мыслью "Сам виноват. Кто же ещё". В голове пульсировало, мысли не хотели течь в нужном направлении. Вода безуспешно пыталась смыть все тревоги Гилберта. Раньше получалось, теперь нет.
Помыв голову шампунем, он удивился, какие, однако, светлые волосы. Давно стоило это сделать. Закрыв кран, он собирался вылезти, когда поскользнулся. Удар пришёлся на локоть, затылок и пятую точку. Да уж, он совершенно точно мог чувствовать боль - яркую вспышку, пронзающую тело.
Бес, услышав шум, исчез с кровати, что бы появиться в ванной. Ему и не надо было смотреть на блондина, Генри всегда знал, что с Гилбертом. Даже происходящее в душе контрактора не было загадкой. Шатен сорвал с крючка полотенце и кинул блондину.
- Ничтожество, - прошипел он и снова испарился.
Гил и сам не был готов спорить с этим заявлением, по этому лишь вяло покачал головой и потянулся за одеждой. Щетина неприятно кололась - от неё давно пора было избавиться. Запах виски и сигарет отбила ментоловая зубная паста.
И перед бесом предстал уже красивый молодой человек с отросшими светлыми волосами и спокойными, но пустыми глазами. С прядей изредка ещё скатывались на пол капельки воды, тело было чуть влажным. Он смотрелся свежо, на оголённом торсе были видны мышцы и кубики пресса, которым раньше занимались. Это было так давно, словно в прошлой жизни. Свою грязную футболку Гил кинул на спинку стула.
А бес тем временем валялся на кровати, и не подумав снять обувь, играл кухонным ножом. Подкидывал за рукоять вверх и ловил двумя пальцами за лезвие. Эта опасная игра не доставляла Генри никаких хлопот.
- Узнаю того красавчика, с которым заключал контракт, - ухмыльнулся он. - Кстати, вот одолжил у тебя с кухни. Здорово, что ты догадался не надевать футболку - покончим с этим сейчас.
Шатен встал, указывая собеседнику лезвием ножа на кровать.
- Только прошу, не дёргайся. Будет больно - не вру, но если испортишь мне символ, буду снова рисовать.
Гилберт лёг на живот, утыкаясь головой в руки, а бес осторожно опустился ему на ноги. Одна рука шатена разглаживала кожу на правой лопатке, вторая прицеливалась ножом.
- Я постараюсь рассчитать силу, но не уверен, что всё пройдет гладко, - посмеиваясь, прошептал Генри на ухо блондину. - Не дёргайся.
Сталь легко рассекла кожу и двигалась, направляемая уверенной рукой. Иногда лезвие вытаскивалось, что бы в другом месте снова распороть кожу. Где-то входило чуть глубже, где-то чуть меньше. Кровь сразу стала заливать холст, мешая бесу работать.
Гил лежал, закусив кожу на запястье. Он напрягал руки и ноги, что бы не оставалось усилий дёрнуться. Лицо стало выражать маску боли, но он упорно молчал. А потом его кожи коснулось что-то тёплое и мягкое. Но стиснутые челюсти не позволяли задать вопрос. Когда оно касалось ран, то вызывало жгучую боль.
Бес слизывал кровь с лопатки блондина. Он чувствовал, как тот напрягается от каждого движения ножа, как его зубы вгрызаются в руку или сжимают губу, но всё равно делал свой узор медленно и плавно. Удовольствие удаётся получить слишком редко, что бы так просто закончить это. Крови было так много, что она мешала работать, поэтому бес решил "попробовать" парня. Когда помехи были убраны, то он снова продолжил вырезать.
- Потерпи ещё немножко, Гилберт. Осталась самая малость. Ты оказался вкусным, кстати говоря, - проговорил демон, а потом добавил, - Вот и всё. Я оценил, что ты молчал, так что на счёт ничтожества готов забрать свои слова обратно.
- Какого хрена так долго и много, - прохрипел в ответ Гил.
- Ну, там довольно деталей. Плюс мне надо было имя написать своё, что бы печать могли точно соотнести со временем моего пребывания на Земле. Ведь каждый раз меня зовут по-разному.
- Скот, - выдохнул блондин и предпринял попытку встать.
Бес тут же появился рядом и надавил на левое плечо, не давая подняться.
- Ты лучше пока полежи так, а то кровь, - он сделал движения рукой в воздухе, - размажется по всей спине, стечёт и вообще приятного мало.
Гилберт не успел возразить - бес исчез. А на кухне послышался звон металла, упавшего в раковину. Вскоре Генри снова появился с полотенцем в руках. Он накинул его на истерзанную спину контрактора, а потом попытался придавить немного, но убрал руку, из-за еле слышного стона.
- Ты не мог выбрать имя короче, а? Как на счёт Эдда?
- Скажи спасибо, что я не Александр - тут целых 9 букв. Всю спину бы заняло.
Гилберт невесело усмехнулся и немного подвинулся, что бы лучше видеть Генри, сидящего на подоконнике, а так же спрятать покусанную руку. Ему и невдомёк, что демон всё знает, и что от него не скроешь такой факт. Шевелить спиной было больно, так же, как и напрягать её.
Бес же испытывал даже некую жалость к существу, распластавшемуся на кровати где-то в районе его ног. На спине намокает покрасневшее полотенце, мышцы приходится напрягать, что бы в лежачем положении хорошо видеть сидящего на подоконнике. Но Генри даже не собирался менять своё положение только потому, что кому-то там неудобно.
- Бес, не томи.
- У меня есть имя. К тому же теперь ты ещё долго будешь его помнить. Даже после того, как мы расстанемся.
- Значит, ты думаешь, что я легко сделаю то, что требуется?
- Надеюсь, что не легко, иначе ты разочаруешь меня. Но почти уверен, что сделаешь. В твоём-то состоянии... Итак искупление. Всё что тебе нужно - выбрать человека, на которого скинешь свой груз. Наша сделка перепишется на него, а твои тяготы исчезнут. Да уж, искуплением это не назовёшь, но ты просто берёшь на свою душу другой грех. Что скажешь, Гил?
Бес улыбался, а Гилберту нечего было ответить. И Генри знал это. Он каждой клеточкой тела ощущал, как убивает то, что можно назвать воспоминанием о надежде. Настроение беса было хорошим, а во рту всё ещё был солоноватый привкус крови блондина.
- Я зайду завтра на рассвете. Если не дашь ответа, то будет считаться, что твой шанс упущен.
Через секунду в комнате остался только один Гилберт. Его тяжёлое дыхание вдруг стало довольно громким. А в голове мелодично пронеслось "Скоро рассвет. Выхода нет".
Но в душе Гила растекалась бесконечная пустота безразличия. Он так желал жить полноценно, что уже почти был готов согласиться. Но ведь это означает подставить другого человека... Сомненья поселились в светловолосом парне. Он искал тех чувств, что должны его наполнять - вины, злобы, стыда. И ничего этого не находил. Это было так же неестественно, как не слышать эхо от крика в горах.
Гилберт приподнялся, чувствуя жжение и боль, а так же, как падает полотенце, позволяя алым струйкам устремиться вдоль по позвоночнику.
"Может, этот скот и был прав - надо полежать, но я хочу в ванную. Может, холодная вода поможет мне придти в себя" - думал он. Медленно и неохотно поплёлся в ванную и умылся. Вдруг в его воспалённый мозг пришла совершенно безумная идея. Получится ли воплотить её?
Гил сел за компьютер. На убеждение друга в правдивости истории потребовалось много времени, но ведь он не испытывал ни злости, ни нетерпения.
- Повтори ещё раз, что ты хочешь? Что бы я понёс сделку вместо тебя?!
- Не совсем. Точнее ненадолго. Потом ты воспользуешься этим искуплением и скинешь её на меня обратно. А ещё через некоторое время я снова отправлю её тебе. Прошу, раздели со мной эту ношу! Знаю, ты мне ничем не обязан, но я так не могу больше.
- Но...Что, если я не справлюсь?
- Если почувствуешь, что больше никак - скидывай договор на меня, а я не отдам его тебе снова.
- Мне эта идея кажется совершенно безумной. Ты собрался обмануть беса?
- В конце концов - что мы теряем? Ты до конца не веришь, но ведь если я всё выдумал, то ничего и не произойдёт, верно?
- Да...
Гил теперь мог спокойно дожидаться рассвета. Часов до одиннадцати он говорил с другом, рассказывая свою фантастическую историю. А потом собеседник ушёл спать, и Гилберт решил тоже подремать. Надевать футболку он не стал - рана болела, хоть кровотечение и остановилось. Рассмотреть символ в зеркало тоже не очень-то получалось. Что-то вроде круга в окружении полос, внутри которого символ. Снизу под этим имя "Генри". Всё это красовалось глубокими красными порезами на побледневшей коже.
Провалившись в сон, Гилберт не заметил, как первые лучи солнца показались на горизонте. В комнате появился лысый бодрый старик. Он коснулся пальцами раны, которую оставил вчера, оценивая работу. От усилившейся боли Гил проснулся и отпихнул руку. А потом удивлённо уставился на старика.
Заметив, его удивление, бес исчез и появился тут же в теле высокого брюнета:
- Так лучше? Ты же не думал, что я постоянно одинаково выгляжу? Этот образ хорош для девчонок.
Гил сглотнул.
- Мне не важно, какой из всех этих образов настоящий.
- Настоящий? Я бес, мой истинный облик отнюдь не человеческий, глупец. Ты принял решение?
- Да. Переложи сделку на Андерса Фриермана. Тебе нужны уточнения, на какого конкретно?
- Нет. Я возьму эту информацию из твоей головы.
Гилберт отпрянул, в результате чего коснулся правой лопаткой подушки и закусил губу от боли.
- Всё ясно. Тут меня больше ничто не держит. Прощай.
Ответить Гилберт не успел. Бес исчез, а хозяин квартиры поспешил одеться и выйти из дома. Нужно было идти к Андерсу. Футболка неприятно тёрла спину.
На лестничной площадке его словно пронзило насквозь. Он почувствовал беспокойство, облегчение, ненависть к демону. Он укорял себя собственной глупостью, радовался возвращению чувств, был благодарен другу.
Почти всё расстояние до дома Андерса Гил преодолел бегом. Идти было не так далеко, по этому уже через 15 минут он ворвался в открытую квартиру(об этом договаривались с Андерсом заранее) и прервал разговор блондинистой чертовки со своим другом.
- Генри? - неуверенно спросил он.
Образ снова сменился, показывая высокого шатена.
- Какая встреча, Гилберт, - бес не был удивлён.
- Расскажи-ка лучше сразу Андерсу про искупление.
- Ну, как пожелаете. - Генри повернулся лицом к Андерсу, которого перекосило ужасом, видимо, ещё в начале разговора. - Искупление - возможность убрать сделку, если душа не была продана. Твоя не продана, выход есть. Твоё искупление заключается в одном: убей любого человека. Я заберу его душу, а ты будешь свободен от сделки.
- Что?! - возмутился Гилберт.
- Ну, ты же не надеялся, что ваш план пройдёт? Искупления каждый раз разные. И твоему другу выпало другое. Ты больше ничего не в состоянии сделать. Так что радуйся тому, что чувства вернулись - теперь ты будешь упиваться чувством вины - последним, что осталось напоминанием от сделки. Я бес, Гилберт, тут не должно оставаться ни надежды, ни сомнений.
Генри улыбался, Гилберт ошарашено замер с открытым ртом, а Андерс уже начал давиться слезами, которые потекли из его огромных, но пустых глаз.
- Прощайте, мальчики, - прошипел радостный голос демона, после чего Генри испарился.
Не думаю, что стоит рассказывать о судьбе парней. Это история не о том, как они пытались обойти демона, и даже не о том, как обманываются надежды. Это просто показатель мастерства беса. Моего мастерства. Всего лишь скромный слуга Люцифера, я хотел показать, с какой лёгкостью и точным расчетом, я получил сделку, печать, а так же мучающегося до конца своих дней чувством вины блондина.