Аннотация: Третья (и последняя) часть путешествия Риона на Север. Северные дроу-эльфы, Локхейм и много неживой магии...
"Мои старые недобрые друзья..."
("There's only three of them.
Watch the one that looks like
Death, though."
FAMOUS LAST WORDS)
Солнечные зайчики скользили по ладоням барда, который рассматривал свои на удивление целые руки. Больше всего его заботил тот факт, что с кончиков пальцев пропали привычные мозоли от струн - это значило, что теперь Рион не сможет играть сутки напролет примерно с месяц. На пробу музыкант взял несколько сложных аккордов и потом исполнил быструю мелодию. Подушечки пальцев слегка заныли.
- Ну ладно, ладно! Вы у меня еще поработаете!- пригрозил Рион своим рукам и принялся за дело. Он чередовал быстрые и медленные, тихие и громкие мелодии, переборы сменял резкими ударами по струнам, отрабатывал глухие и звонкие тона, и так пока пальцы не онемели.- То-то же! Никто не посмеет называть меня халтурщиком из-за небольшого вынужденного простоя.
После чего, отложив лютню, бард принялся за акробатические упражнения. После трех-четырех кульбитов он встал на руки и собрался было пройтись по полянке, как вдруг его взору предстало странное существо, еще более диковинное оттого, что Рион видел его вверх ногами. Несколько смущенный,
бард поспешил принять нормальное положение и смог, наконец, разглядеть своего нежданного гостя. То была довольно высокая девушка-эльф; длинные темные прямые волосы забраны в хвосты точно над кончиками острых ушей, лицо было бледным, за исключением полоски загара от виска до виска, которая казалась маской. Костюм был особенно необычным: шерстяные штаны с примитивным геометрическим узором, меховая тужурка, из-под которой виднелась темно-коричневая рубаха из более тонкой шерсти. На бледном запястье бард заметил украшение из толстого кожаного шнура с редкими бусинами, намотанного в несколько оборотов.
- Ты тот чародей, что уничтожил вампира?- брезгливо поджимая губы, процедила девушка.- Чем это ты тут занимаешься?
- Работаю,- отрезал молодой человек, мгновенно обидевшись на ее тон.
Эльфийка помолчала некоторое время, потом щелкнула пальцами, привлекая внимание барда.
- Ну ты, человек! Мне поручено проводить тебя к Большой Матери, так что собирайся.
- Слушай, красавица, откуда ты такая взялась?- удивился музыкант.- Я никогда не хожу с незнакомыми дамами в незнакомые места, и между прочим, в городах это считается правилом. Если не хочешь рано умереть - соблюдай правила.
- А если я скажу тебе свое имя, разве это изменит твою судьбу?- хмыкнула девушка.
- Я не принимаю подобных приглашений,- заявил Рион и на всякий случай отступил, вытаскивая из-за пояса кинжал. Что произошло дальше, он не успел понять. Что-то темное мелькнуло перед его глазами, обе руки свела невыносимая боль, и вот Рион уже стоял на коленях, а незнакомка, сдавив его локти и
прижимая барда ногой к земле, набросила ему на горло петлю из того самого кожаного шнура с бусинами, невесть каким образом успев размотать свой браслет.
- Большая Мать хочет тебя видеть, и она увидит тебя, человек,- весьма убедительно намекнула девушка. Слегка затянув петлю поворотом ладони, она склонилась к полузадушенному Риону и поинтересовалась.- Ты не пересмотрел свои городские привычки?
- Пожалуй... да,- просипел бард.- Полегче, киска, я все-таки певец...
- Как так - "певец"?- отпрянула эльфийка.- Разве ты не тот чародей, что...
- Уничтожил вампира? Я. Только я вовсе не чародей и даже не фокусник,- ответил Рион, с облегчением вдыхая воздух.- Я бард: музыкант, актер, стихотворец и певец. Имею определенную известность в трех столицах и лично встречался с богами... ну, с некоторыми, во всяком случае. Поэтому не рекомендую поступать со мной так грубо.
Эльфийка некоторое время раздумывала, потом сняла шнур и отпустила руки барда. Правда, при этом она отобрала оба кинжала и обыскала противника с ног до головы. Рион осторожно выпрямился и посмотрел на свою победительницу.
- Так кто ты такая?- не выдержал он.
- Я послана за тобой, - уклончиво ответила девушка.- Идем. И помни: надумаешь выкинуть какой-нибудь трюк, я отрежу тебе уши. Для начала.
Она подтолкнула барда его же собственным кинжалом к темному провалу бывшего вампирского жилища. Подбирая по дороге свои нехитрые пожитки и лютню, Рион со вздохом направился к каменному завалу.
- Я в темноте не вижу ничего,- пожаловался он.- Можно хотя бы факел сделать?
- Не волнуйся, об этом позаботилась Большая Мать,- эльфийка быстрым движением воткнула в куртку барда длинную булавку, головка которой излучала слабый свет.- Это позволит тебе не спотыкаться на ступенях и не разбить голову о камни. Иди же!
И, повинуясь ее тычкам, Рион стал спускаться в подземелье, которое некогда спасло жизнь принцессе Валлахе, а потом стало прибежищем нежити. Запах тления смешивался здесь с тонким ароматом сушеных трав, бережно собираемых вампиром многие сотни лет. При неярком свете волшебной булавки бард разглядел полустертые рельефы на стенах, изображавшие уже знакомые сцены поклонения огненному богу. Ступени, потрескавшиеся, разбитые, частично отремонтированные вампиром, вели в глубину земли. Рион насчитал тридцать восемь ступеней, и еще две разрушило время. Бард увидел ту самую знаменитую комнату, где долгие дни томилась молодая принцесса, погребенная заживо. Вода по-прежнему капала в каменную чашу, хотя капли пробили камень почти до самого основания, а мраморное ложе принцессы было отполировано до блеска одеждами вампира, спавшего тут не один век.
Эльфийка подтолкнула пленника к барельефу, изображавшему богиню Хностар в ее многоруком воплощении, и велела опуститься на колени. Когда Рион исполнил ее приказ, девушка осторожно обошла его и положила ладонь на человеческую руку богини. Плита дрогнула, с шорохом и легким скрипом повернулась ребром, открыв темный провал пещеры.
- Туда!- скомандовала девушка.
Рион присвистнул от удивления и пошел во мрак с куда большей охотой, чем прежде - любопытство победило досаду. Тайный ход оказался куда менее приличным, чем древнее подземелье - откровенно говоря, он напоминал обычный пещерный тоннель. Через некоторое время Рион заметил первый скелет: то были останки крупного оленя, разбитые на мелкие куски. Проходя мимо, девушка пнула явно разрубленный череп и плюнула.
- Уж не одно ли это из бывших творений вампирского друида?- поинтересовался бард небрежно.
- Скорее, друидского вампира, будь он трижды неладен,- проворчала эльфийка, так и не ответив на вопрос человека. Впрочем, Рион был вполне удовлетворен и ее реакцией.
Чуть позже скелеты и полусгнившие тела стали попадаться десятками, и барду пришлось приложить немало усилий, продвигаясь через зловонные завалы. Оглянувшись, он заметил, что эльфийка замотала темным платком голову, оставив открытыми только глаза, и подумал, что теперь он знает причину столь странного загара, осталось только понять, зачем при весьма недурной наружности девушке понадобилось надолго закрывать лицо. Пытаясь последовать ее благоразумному примеру, Рион прижал к носу воротник, но все равно тошнотворный запах продолжал преследовать его.
Потом они свернули в один из боковых тоннелей, где девушка завязала Риону глаза и потащила за собой, изредка предупреждая о препятствиях - гораздо реже, чем тому хотелось бы. Судя по иногда доносившимся до чуткого слуха музыканта звукам, его проводница по меньшей мере трижды открывала какие-то двери. Потом он уловил гулкое эхо и далекий шум воды, словно девушка вела его по мосту над глубоким ущельем. Иногда холодный ветер нагонял их в коридорах, принося шорохи и невнятные голоса. Кто-то окликал эльфийку. Она отвечала редко; быть может, для ответа хватало жестов, но этого бард слышать не мог. С него сняли повязку лишь тогда, когда гул голосов стал настолько явным, что Рион даже мог разобрать отдельные слова.
Открыв глаза, бард остолбенел. Перед ним простирались необъятные просторы гигантской пещеры. Причудливо изрезанные ходами, ее стены издалека казались пористыми, и каждая дырочка слегка светилась зеленью. Огромные сталактиты, соединенные каменными кружевами мостов, блестели как гигантские куски пирита: то горели разноцветными огнями тысячи окон. Снизу к
ним устремлялись отполированные до блеска сталагмиты. Окон в них было гораздо меньше, но не это показалось Риону самым странным. Мощные естественные наросты были обработаны так, что формой своей они стали напоминать многогранные пирамиды. Рион насчитал два трехгранника, пять четырехгранников... и дальше он получил пинка от своей провожатой, так что сосчитать остальные не успел. Залитые зеленоватым сиянием пирамиды несколько напомнили барду кладбище каменных королей в Старкаде, и это воспоминание заставило его передернуться.
- Дрожишь, человек!- с удовлетворением констатировала девушка.- Да, мало кто из невежд и варваров не содрогнется при виде величия Шарнодрикта, Града Ледяного Червя.
Она поднесла к губам маленький свисток, но Рион не услышал звука. Через несколько мгновений захлопали крылья, и на отвесную стену рядом с эльфийкой слетела тварь, похожая на летучую мышь размером с теленка. Девушка ласково потрепала зверюгу за лохматые уши-лопухи, проверила упряжь и махнула рукой своему пленнику:
- В седло!
Рион с опаской осмотрел хитро выгнутое седло и паутину страховочных ремней, потом вздохнул и забрался на огрызающуюся тварь. Впервые за всю жизнь довелось барду садиться верхом на животное, которое при этом висело вниз головой! Девушка проделала тот же трюк с завидной легкостью и изяществом. Она пристегнула к поясу пленника два страховочных ремешка, потом подала твари сигнал, и крылан сорвался со стены в пропасть. У Риона захватило дух. Почти сразу летучая мышь выровняла полет и устремилась вверх, к самому большому сталактиту. На подлете ее окружили десятки крыланов с вооруженными копьями и луками седоками. Девушка обменялась с охранниками серией быстрых знаков, часть которых барду удалось разглядеть, и вся стая, включая тварь гостей, направилась к основанию необыкновенного дома. Там оказались посадочные площадки для летучих мышей, где суетились слуги, готовясь принять крыланов. Вместе с гостями опустились еще шестеро охранников. Спрыгнув с мышей и бросив поводья подбежавшим грумам, стражники молча окружили девушку и ее пленника. При свете булавки Рион разглядел лица охранников: то были дроу-эльфы с темно-серой кожей и белесыми волосами. В отличие от своих южных соплеменников, с которыми Риону приходилось иметь дело, у этих были широкие скуластые лица с чуть приплюснутыми носами и очень узкими глазами. Прически не блистали разнообразием: и у слуг, и у хозяев волосы были уложены в косы или пучки. По сравнению с ними эльфийка, приведшая барда, выглядела даже вызывающе. Кстати, отметил Рион, платка с лица она так и не сняла.
Стражники весьма сурово растолкали толпу челяди, чтобы проложить дорогу гостям. Рион заметил, что некоторые удары, которыми награждали слуг, были сильны и даже болезненны, однако улыбки с широких лиц конюхов так и не пропали. Эльфы, любопытные как дети, ничуть не стесняясь, показывали на чужака пальцами и явно обсуждали его внешность. Даже удаляясь по коридору, Рион слышал гул их возбужденных и веселых голосов.
Примерно такая же реакция была и у других встреченных ими обитателей дворца: сначала оторопелое замешательство, потом рот растягивался в широкой улыбке, и если рядом был собеседник, эльфы немедленно принимались перемывать барду косточки. Рион не знал языка северных дроу, хотя некоторые слова и казались ему знакомыми, но по богатой мимике и жестикуляции он без труда догадывался о содержании их бесед.
Перед высокими дверями, на створках которых были вырезаны морды волков и драконов, Риону завязали глаза, тем самым лишив его возможности созерцать красоты перевернутого дворца дроу. Спотыкаясь на частых ступеньках и вызывая бурное фырканье своих спутников, бард прошел несколько лестниц и коридоров, то спускаясь, то поднимаясь, то поворачивая, подчиняясь тычкам копий и кинжалов. Потом повязку сняли и, не давая гостю возможности опомниться, втолкнули его в огромный светлый зал.
Золотистые огни украшали круглый ребристый купол, слегка напоминавший отцветающую маргаритку. Гладкие стены были затянуты гобеленами и роскошными гигантскими шкурами ящеров и медведей. На одном из черных медвежьих черепов Рион заметил серебристого паука размером с кошку. Насекомое было неподвижно до тех пор, пока по залу не пролетел ветерок - тут передние лапы паука непроизвольно дернулись, и Рион на всякий случай решил держаться от него подальше. Потом бард сделал несколько робких шагов по толстым коврам, устилавшим каменный пол, и оглянулся на двери: разумеется, его заперли. Когда же Рион повернулся вновь к центру зала, то обнаружил там невесть откуда взявшуюся женщину-эльфа, сидевшую скрестя ноги на низком топчане. Это была очень странная эльфийка по любым меркам. Она была полной, даже толстой, и при этом удивительно низкорослой. Ее густые седые волосы разделялись на три косы; две из них, что свешивались на пышную грудь, были перевиты кожаными шнурками, украшенными бусинами. Темнокожее лицо покрывали разноцветные узоры татуировок, такие же рисунки виднелись на ее пальцах, сжимавших длинную почерневшую от времени курительную трубку. Когда эльфийка улыбнулась, татуировка на ее лице приобрела вид летящей летучей мыши.
- Ну здравствуй, однако,- сказала она низким гулким голосом.- Белый человек, да?
- Великая Мать, если не ошибаюсь?- осторожно спросил Рион.
- Твоя переврать. Большая Мать, так это я. Дука говорит, твоя не маг? Кто твоя есть?
- Я бард. Менестрель, если угодно. Сказитель, музыкант...
- Смотри, однако!- удивилась эльфийка, и рисунок на ее лице вновь изменился - на сей раз он изображал ящерицу.- Я иметь много сказителей, а они не мог совладать с упырем никленов.
- Что за упырь никленов?- тоже удивился Рион.
- Так, никлены сделал тогда друида вурдалаком, да? А потом кто был хозяин для упыря? Никто и не был. Белый человек понял?
- Смутно,- признался бард.- То-есть, какой-то никлены превратил друида в вампира, а потом не смог с ним справиться, верно?
- Так,- согласилась Мать.- Только твоя глупый человек. Никлены - они не "какой-то", они шаманы. Они внизу живет и говорит с разными духами. Они много может, когда умный, а то теперь они дураки, однако.
- Пожалуйста, я так ничего не понимаю,- взмолился Рион.
- Я-таки тебе сказки не буду сказывать, на то Дука есть. Она разговору выучена, мне, однако, это лишний труд. Я хочу платить тебе, потому что твоя сделать то, что две Большие Матери назад было задуманы. Большая Мать Мшани говорил, что тот, кто убить упыря, получать много добра и просьбу всякую говорить Матери смочь. Просьбы, однако, быть разные. Если разумно просить, я буду выполнять. А чудика своего твоя заберет, пожалуйста, иначе мои суливы умом рехнутся.
- Какой такой чудик?- уже с подозрением поинтересовался Рион.
Вместо ответа Большая Мать сунула в рот два пальца и свистнула. Не успел звук заглохнуть, как в залу впорхнули три девицы в кожаных сарафанах, открывавших голую грудь, пестрых шерстяных штанах и меховых сапожках. Не доходя до топчана, девушки опустились на корточки и преданно уставились на Мать. Та отдала им короткое распоряжение на родном языке и вновь обратилась к гостю, будучи уверенной, что ее приказ тут же исполнят. Действительно, не прошло и пяти минут, в течении которых Рион с трудом продирался сквозь дебри высказываний Большой Матери, как девицы возвратились, волоча за собой нечто вроде столика на колесах. На этой тележке стояла серебряная клетка, обвешанная разными амулетами и резными символами.
- Это твой чудик, твоя и забирай, чтоб глаза мои его не видел,- Большая Мать указала на клетку. Ее брови нахмурились, превратив ящерицу в дракона.
Рион уставился на диковинный подарок. В глубине клетки клубилось и повизгивало нечто туманное. Одна из девиц, радостно оскалившись, вынула из-за пояса небольшой жезл, заканчивавшийся тонким острым серебряным клинком, длиной с ладонь, и ткнула в мутное облачко сквозь прутья. Раздался дикий стон боли, и туман рассеялся, однако через несколько мгновений в клетке вновь появился дым, а в дыму какая-то фигура. Рион осторожно приблизился, всмотрелся, и голова у него закружилась: перед ним в серебряной темнице сидел человеческий мальчишка лет тринадцати, бледный, напуганный и совершенно несчастный. И этот мальчишка был ужасно знаком барду, потому что Рион уже дважды хоронил его.
- Рион! Мастер, учитель!..- застонал мальчишка, пытаясь подползти поближе и при этом не задеть прутья.- Они так мучают меня!
- Ты - Бралий?- прошептал бард.
- Он самый,- ответила сопровождающая пленника девица с таким дивным тягучим выговором, что Рион не сразу ее понял.- Бессмертная игрушка вампира. Очень интересно. Хочешь убить его? - она протянула барду свой жезл.- Мальчик будет новой формой. Каждый раз новый живой мертвец. Призрак, вампир, умертвие, привидение, скорбящий огонек... Очень, очень интересно!
- Эти жуткие черные женщины меня убивают по десять раз на дню,- пожаловался Бралий.- Мне плохо, Рион! Забери меня отсюда!
- Как ты здесь...
- Я, к своему несчастью, оказался бессмертным,- заплакал мальчик, и по щекам его потекли кровавые слезы.- Подлый друид, он заключил меня в круг перерождений, но всегда мертвым! За что он так поступил со мной? Что я ему сделал?!
- В тебе есть эльфийская кровь, Бралий,- ответил Рион машинально,- а он всегда ненавидел эльфов, особенно дроу.
Девушки вокруг захохотали. К ним присоединилась Большая Мать. Она соскочила с топчана и подошла к тесной компании:
- Много сто лет мы воевал друиды за верхний лес. Этот упырь был последний. Теперь верхний лес наш, мы выходить туда зимой и добывать дерево и живое мясо. Мы торговать белые человеки и учить наш дети колдовство верхних эльфов. Мы теперь будем иметь свои маги! Новая эра подземелья есть!
- Не странно, что старый вампир не любить дроу,- добавила молодая эльфийка.- Мы тоже не любить его.
- Но при чем тут я?- взмолился Бралий и припал, забывшись, к решетке. Последовала яркая вспышка, и паренек с визгом испарился. Через несколько минут он появился в облике скелета с горящими алым огнем глазами. Большая Мать поцокала языком:
- Так он не уметь говорить. Сделайте ему другое тело.
Девушки послушно вытащили свои жезлы, и Рион судорожно отвернулся, чтобы не видеть очередной смерти друга.
- Прекратите это!- взмолился он.- Бралий не виноват, он был лишь жертвой старого друида.
- Конечно. Но с ним весело,- подмигнула Большая Мать.- И потом, не всякое тело тебе безопасно, сказитель. Живой мертвец сильно опасен, много из них пьют кровь или питают себя боль и страх смертного. Мы выбрать для тебя самый приятный форма призрак, чтоб не кусать и не выть по ночам.
- Ну ладно, ладно, хватит!- взорвался бард.- Отдайте мне малыша. Я уведу его отсюда.
Большая Мать щелкнула пальцами, и девушки открыли клетку. Бралий выпал из нее на пушистый ковер. На сей раз он был похож на мумию без бинтов и савана. Во всяком случае, подумалось барду, можно будет его приодеть и загримировать. Рион без колебания протянул мальчику руку, поднял его и прижал к себе. Бралий тихонечко заскулил.
- Мои суливы давать тебе защитный амулет от нежить,- деловито сказала Большая Мать.- Теперь твоя говорить желание.
- Желание?- Рион несколько опешил.- Какое желание?
- Любое разумное.
- А чего я хочу?- задумался бард, машинально гладя мальчика по лысой голове.- Год назад, когда я отправился в это путешествие, я собирался пройти тропой Мелгайи через Стену Холода до дворца Нордри. Я хотел убедиться в том, что это правда... Дело в том, что я поспорил с товарищем по Школе... ну, в общем, мы несколько перебрали тогда...
- Тропа Мелхи?- удивилась эльфийка и вновь подала своим подручным какой-то знак. Девушки убежали.- Ты хотеть видеть бога? Однако, ты странный даже для белый человек. Подумать еще, только хорошо, да? Моя давать тебе время до пятый звезда.
В открытую створку проскользнула уже знакомая Риону фигура и почтительно опустилась на колени у входа.
- А, вот Дука!- обрадовалась Большая Мать.- Бери ее до пятый звезда, она тебе говорить о тропе Мелхи.
Девушка вскинула голову, и ее горящие ненавистью глаза уставились на Риона. Барду почему-то очень не понравилась эта затея Матери.
- Э-э, а нельзя ли, чтобы мне рассказал кто-нибудь другой?
- Кто же лучше?- возмутилась толстуха.- Дука - внучка Мелхи!
Через час мрачная троица шагала по кружевному каменному мосту к маленькому сталактиту, на котором копошились ездовые крыланы. Бралий был закутан в длинный черный кожаный плащ и опоясан многочисленными веревочками. Его черные иссохшие пальцы намертво вцепились в краешек одежды Риона. За все время пути мумия не проронила ни слова. Точно так же молчала и эльфийка, только ее молчание угнетало барда гораздо больше, чем немота мальчика.
- Ну так все-таки,- не утерпел Рион,- ты действительно внучка Мелгайи, Дука?
Эльфийка остановилась и посмотрела на молодого человека таким взглядом, что он поперхнулся своими словами.
- Если я вынуждена делить с тобой одну тропу,- сказала девушка,- изволь придерживаться моих правил. Первое: ты будешь называть меня Доугар, как положено. То, как произносит мое имя Большая Мать, - это ее личное дело, но терпеть такое от человека я не намерена. Второе - я должна рассказать тебе о моих предках и воспитателях, но выбирать, что именно рассказывать, буду я. И третье...
Девушка осторожно размотала свое лицо, но оставила платок на голове, готовая в любую минуту снова закрыться.
- У меня нет никаких обязательств перед твоим монстром,- сказала она и брезгливо указала на Бралия.- Держи его на поводке, если не хочешь его лишиться.
Рион покачал головой.
Летучие мыши подняли небывалый скандал, когда почуяли приближение мумии. Однако Доугар равнодушно миновала три лестницы, по обе стороны которых визжали крыланы, и спустилась на площадку, где дремала диковинная тварь, похожая на помесь паука и мокрицы. Часть пластин ее панциря была пробита железными болтами, которые намертво крепили к спине твари кабинку вроде паланкина. Эльфийка свистнула, и животное вяло побрело к ней. Девушка сама сняла цепи, стреножившие тварь, и открыла дверцу кабинки:
- Залезайте, оба. Гуржи не боится мертвецов.
- Не скажу, чтоб мне было очень приятно ездить в такой компании,- пробормотал Рион, усаживаясь рядом с бывшим учеником,- ну да рано или поздно я найду для тебя лекарство, клянусь громом.
- Не верю,- проскрипел вдруг Бралий.- Неубедительно это прозвучало, хотя ты и хороший актер.
Рион покосился на мальчика, но возражать не стал, только отодвинулся подальше на всякий случай. Не успели они пристегнуть ремни, как Доугар вскочила в седло на том, что с натягом можно было назвать шеей твари и подала команду. Зверюга не стала долго думать, как спуститься на землю. Она просто поджала лапки и прыгнула.
Правда, бард не успел оценить прелести свободного падения: как выяснилось, Гуржи умел выпускать паутину, поэтому спуск прошел более или менее гладко. Повиснув на ремнях, Рион с ужасом наблюдал крутящийся волчком пол пещеры, который неумолимо приближался. Толстые лапки Гуржи оказались скверными рессорами, поэтому бард стукнулся головой о дверцу и потолок кабины и почувствовал настоятельную необходимость избавиться от содержимого желудка. Бралий с каменным спокойствием наблюдал за мучениями человека. Когда дверцу открыли, бард вывалился наружу и пополз к ближайшим камням. До его ушей долетел издевательский смешок эльфийки.
- Ничего забавного не вижу!- рявкнул музыкант, и его стошнило.- Совесть... иметь надо... Можно было и предупредить.
- Ах, бедный наш герой, в одиночку сражающийся с вампирами! Он боится высоты, ах, ах!- фыркнула девушка.
- Он сражался не в одиночку,- уточнил Бралий, выбираясь из кабинки.- С ним были два оборотня, барсук и волчица.
- Волчица?- задумался было Рион, но новый приступ вышиб из его головы смутные воспоминания.
- И где же они?- неожиданно резко спросила эльфийка у мумии.- Когда я пришла, он был один.
- Барсук... не знаю, куда он делся. Это был очень странный тип. А Герна умерла. Я убил ее. Я был вампиром.
- Кукиш с маком ты убил, а не Герну!- закричал Рион, выпрямляясь.- Герна жива! Она... Проклятье, что такое с ней было? Не помню. Но она жива, я знаю. И почему ты обозвал ее оборотнем?
- Хм, похоже, у тебя нелады с памятью, человек,- усмехнулась эльфийка.- Хотел приписать всю славу только себе?
- Не помню...- прошептал Рион, мучительно пытаясь сосредоточиться на образе девушки-паладина.- Мне кажется, ее не было с нами.
- Была, была. Если захочешь, я потом тебе расскажу, как мы сюда шли,- предложил Бралий, но Доугар сделала ему знак замолчать.
- Сейчас мы пойдем через Нижнюю землю к кипящему озеру. Если кто-нибудь окликнет тебя, молчи. Говорить буду я. Не теряй булавку - это твой пропуск от Большой Матери. И помни: если ты попадешь в беду, я не стану рисковать жизнью ради человека. Большая Мать этого не приказывала.
- Хорошо,- согласился Рион, в котором вдруг взыграло чувство противоречия.- Но изволь тогда начинать свой рассказ, как велела тебе Мать.
Доугар прищурилась, и на мгновение Риону показалось, что кожаный шнурок стал сползать с ее запястья. Он невольно отступил, и девушка улыбнулась, словно ожидала этого.
- Пошли, трус.
Троица обошла уже собравшегося ползти наверх Гуржи и двинулась по узкому спуску к пирамидальным сталагмитам. Не поворачивая головы, Доугар заговорила. Ее ровному голосу и великолепному дыханию мог бы позавидовать любой актер, и даже несмотря на то, что эльфийка Риону решительно не нравилась, он мысленно снял шляпу перед ее учителями.
- Посмотри наверх, человек. Это - Град Ледяного Червя, Шарнодрикт. Каждый сталактит является мантабой одной из Матерей. Каждая мантаба служит одному из богов Нордрии и получает от него силу. Чем сильнее бог, тем больше мантаба; чем слабее он, тем меньше дом его слуг.
- Ты хочешь сказать, что здешние сталактиты могут уменьшаться?- не выдержал Рион.
- Разумеется. Внешние стены мантабы начинают разрушаться и осыпаться, иногда вместе с обитателями, и дом перестает быть сильным. Поэтому в Шарнодрикте нет столь ожесточенной борьбы за главенство, как в подземельях юга. Если бог велик, это видят все, и споров тут быть не может. Если бог слаб, мантаба становится такой маленькой, что не может претендовать на власть. А если бог низвергнут...
Она указала на темное пятно среди сияющих сталактитов. Рион присмотрелся и с ужасом понял, что это - обломок некогда огромного сталактита, гораздо большего, нежели любой из нынешних. Руины погибшей мантабы кое-где светились, но это было похоже на мертвенное свечение гнилушки, а не на блеск жилого дома.
- Там обитали слуги того, кого люди называют Гортлоком. Бог призвал своих детей пять сотен лет назад.
- Но позволь, падение такой глыбы, даже если это случилось столетия назад, должно было разбить все нижние... э-э... пирамиды!- возразил Рион.
- Посмотри, что находится прямо под мантабой Сгинувшего,- сказала Доугар холодно.- Это кратер Вечного Поиска. Туда уходят уставшие и туда же отправляют умерших. Никто не знает, что лежит по ту сторону кратера. Но Большая Мать рассказывала, что сорвавшаяся мантаба вошла в кратер легко, как игла в прорубь. От нее не осталось ни камня, ни тела. А те руины, что стоят на Верхней земле, ныне служат нам жилищем.
- Кому - "нам"?
Доугар обернулась и подняла указательный палец почти к самому носу любопытного барда:
- Еще один твой вопрос - и я вырву тебе язык. Соблюдай договор, если хочешь вернуться к Большой Матери целым.
- Там меня держали,- вставил Бралий.- Вообще там полно всяких уродов, но попадаются и нормальные, вроде этой.
Тут Рион быстро прижал к себе мальчишку, потому что глаза эльфийки полыхнули алым огнем. Но Доугар владела собой лучше, чем мог предполагать бард. Она сжала губы, несколько секунд помолчала, потом промолвила, словно выплевывала слова:
- Мелгайя заключила договор с дроу. Они поддержали ее в войне с лунными эльфами, а в обмен прародительница обещала им дочерей-первенцев своего грядущего рода. Согласно договору, как только девочка научится ходить, ее приводят к Стене Холода, и кто-нибудь ее уводит в подземелье - обычно это бывают суливы очередной Большой Матери. Здесь дочерей Мелхи воспитывают в традициях шатхо... Ты знаешь, что это такое?
Рион сглотнул и торопливо кивнул: "шатхо" называли священных убийц-душителей, подчинявшихся лишь священникам. Никто не знал, каким образом шатхо узнают, что кому-то из жрецов нужны их услуги, но все были уверены, что шатхо не делают различий между религиями и готовы служить каждому священнику.
- Но почему именно дочери?- осторожно спросил бард.
- У народа Шарнодрикта свои законы. Здесь богам служат только женщины. Каждая Мать считается верховной жрицей того бога, которому поклоняется мантаба. Большая Мать, однако... тьфу, вот прилипчивое слово!.. Большая Мать слагает с себя этот сан и передает его старшей суливе, потому что Большой Матери уготована более высокая судьба: она становится супругой государя Нордри.
- Карлика?- ахнул Рион и тут же зажал себе рот обеими руками, но девушка только улыбнулась.
- Разве ты не заметил, что Большая Мать вполне подходит для такого союза? Когда мантаба достигает полного величия, ее госпожа удостаивается лицезрения своего бога, и тот передает ее государю Нордри, благословляя Большую Мать изменением облика и возвращая ей девичью чистоту.
У барда со стуком отпала челюсть, а Доугар, уже откровенно веселясь, развернулась и продолжила прогулку. Рион пошел за ней, все еще не в силах переварить услышанное. Впервые за свою недолгую жизнь и весьма богатый опыт он увидел эльфов, которые не только почитали за великое счастье брак с цвергом, но даже соглашались изменить себя под его требования! Да, уж на что странными были Древние, а северные дроу их переплюнули.
Троица вышла на ровную широкую дорогу, где царило оживленное движение. Эльфы, преимущественно мужчины, погоняли упрямых животных, похожих на гигантских кротов, запряженных в телеги с грузом угля и камня. Вдоль одной из пирамид вышагивал отряд старых зомби, среди которых попадались и бывшие люди. Их
подгонял дроу в меховом одеянии с капюшоном, украшенным черепом какого-то хищного зверя.
- Слуги Пятого холма,- бросила через плечо Доугар.- А это шаман Сакхам.
- Постой, но ведь шаманы тоже своего рода священники,- сказал Рион.- А ты говорила, что здесь богам служат только женщины.
- Богам - да,- согласилась эльфийка.- Но шаманы общаются с духами. Поэтому никлены, то-есть, мужчины, рожденные от союза Большой Матери и государя Нордри, становятся шаманами. Это что-то вроде... примитивное служение? Нет, не то. Скорее, первая ступень, в то время как Матери уже близки к вершине. Однако никлены способны на многое, в отличие от простых мужчин.
- Да, знаю. Кто-то из них сделал вашего бывшего приятеля вампиром, а потом вы пару сотен лет расхлебывали эту кашу.
- Мужчины!- брезгливо откликнулась Доугар, пожимая плечами, и Рион заткнулся: что тут возразишь? - Тогда Большой Матерью была Тогла, из мантабы Хностар. Она решила, что сумеет на этом выгадать. Хотя Тогла и перестала быть верховной жрицей Хностар, но скупость преобладала в ней надо всем. Она
поверила, что никлены смогут контролировать вампира. Из-за этого ее мантаба сильно уменьшилась и теперь лишь третья по силе.
- А кто первый?
- Сейчас у власти мантаба Кузнеца, за ней следуют дома Ящерицы и Червя... ну да, Зилидианы и Хностар в их подземных ипостасях. Потом идут мантабы Эмы, Сигюн и Хильд - соответственно, две последние в обликах Совы и Кошки. Малые дома принадлежат остальным богам.
- Неужели Ондлиль, Верховный бог, удовольствовался маленькой сосулькой?- недоверчиво хмыкнул бард.- На земле его храмы ого-го какие.
- Шарнодрикт отдает предпочтение богам, любящим подземелье и богатства земных недр. Другие владыки пренебрегают своими подземными слугами и не дают им силы - поэтому вряд ли мантаба Ондлиля когда-нибудь станет вровень хотя бы мантабе Сигюн.
Про себя Рион еще раз подумал, что северные дроу - народ очень странный. И еще он попытался подумать о девушках-шатхо, о том, кому они служат здесь, в пещере Ледяного Червя, но не успел - Доугар резко остановилась. Она словно прислушивалась к чему-то. Мимо с визгом пробежали трое ребятишек, их белые тонкие косички болтались как пойманные змеи. Бралий обернулся и долго смотрел им вслед. Рион вдруг почувствовал жуткий стыд: его мертвый друг вряд ли когда-нибудь станет взрослым. И тут он понял, что он пожелает, когда вновь увидит Большую Мать. Если никлены могли сотворить живых мертвецов, может быть, они смогут воскресить и мумию? А если не они, то разве что...
- Нижняя земля - опасное место для человека,- неожиданно тихо сказала Доугар.- Лучше бы тебе никогда не попадать сюда. Идем, нам пора, если ты хочешь сегодня увидеть тропу Мелгайи.
Девушка помахала рукой кому-то, потом направилась к группе невысоких каменных домишек возле поросшей необычайно густой плесенью скалы, где паслись улитки. Обитатели деревушки высыпали навстречу гостям, радостно улыбаясь и живо обмениваясь впечатлениями. Крошечная девочка-дроу, высунув кончик языка, деловито обошла Бралия, а потом ущипнула мумию за ногу. Бралий зашипел, и бард заметил нарастающий блеск между прищуренными сморщенными веками ученика. Рион немедленно положил руку на плечо мальчику и прошептал:
- Не сметь никого трогать! Доугар, посоветуй детям не подходить к малышу слишком близко.
Эльфийка о чем-то заговорила с дроу, ее жестикуляция была столь выразительной, что Рион почти понял все без перевода: она просила еды и повозку. Старший эльф не менее выразительно потребовал платы - уж эти жесты одинаковы всюду. Доугар указала наверх, но деревенские только засмеялись и замотали головами. Доугар пожала плечами и вытащила из поясного кармашка какой-то желтый камешек. Света волшебной булавки было недостаточно, чтобы Рион мог опознать его, но эльфы с таким восторгом приветствовали плату, что бард невольно заинтересовался камнем. Он попытался подойти ближе, однако Доугар грубо удержала его на месте.
Через несколько мгновений перед ними откинули полог одного из домов, приглашая войти. Внутри оказалась всего одна комната, которая служила и спальней, и гостиной, и кухней. Посреди нее в полу был выложен маленький очаг, из-под потолка свешивались цепи, на которые уже подвесили котелок. Все обитатели домика расположились вокруг огня на многочисленных шкурах, почти лысых от частого использования. Гости, по настоянию Доугар, сели возле самого выхода.
Высокая женщина-дроу, одежда которой очень походила на одежды сулив, а обнаженная грудь была покрыта белой татуировкой, наполнила костяную чашу темной густой жидкостью и несколько раз провела ладонью над напитком, напевно приговаривая что-то на своем языке. По окончании обряда все присутствующие эльфы склонились, коснулись левой ладонью пола и громко сказали: "Хумм!" Рион потянулся было сделать то же самое, чтобы никого не обидеть, но получил по рукам от Доугар и, пристыженный, выпрямился. Доугар приняла чашу, отпила почти половину, а остальное передала спутнику.
- Пей. Это должно очистить твою душу от скверны,- эльфийка слегка улыбнулась.
- Что это за зелье?- спросил Рион и, не дождавшись ответа, глотнул.- Какая... Это похоже на кровь!
- Да, кровь драйдера с настойкой из желтой плесени,- кивнула его спутница.- Пей! Она очень полезна и питательна.
Бралий осторожно стер пролившиеся на шкуры капли напитка и обнюхал пальцы. Риону стало очень не по себе, он вспомнил, что не так давно мальчик был вампиром. И хотя кровь принадлежала таинственной твари под названием драйдер (бард надеялся, что это не название какого-нибудь низшего класса в местном обществе, и драйдер - не эльф или человек), но внимание, с которым Бралий следил за чашей, вызывало тревогу.
- Ты же не хочешь... этого?- ненавязчиво поинтересовался у мумии бард.
- Я не нуждаюсь в пище,- ответил мальчик.- Но я словно что-то услышал или почувствовал. Какой-то намек. Если пойму - скажу тебе.
Рион с облегчением вздохнул и допил диковинный коктейль, чтобы не обижать хозяев. Те с важным видом кивали белобрысыми головами, изредка перекидываясь словами. Доугар щелкнула пальцами, чтобы поторопить их, и девочка-дроу выскользнула из дома, как бы ненароком ущипнув мумию. Бралий оскалился. Через некоторое время девочка приподняла полог и улыбнулась Доугар, сверкнув ослепительно белыми зубами. Эльфийка поднялась:
- Пора, телега ждет нас.
Поклонившись хозяевам, путники вышли. На улице Риона ждал новый удар: телега оказалась запряжена двумя скелетами оленей. Рядом стоял старый эльф в облезлых шкурах; его лицо уродовали два клыка, торчавшие словно клыки кабана над обвислой губой. Однако глаза дроу были ясными и чистыми, а обсидиановые зрачки изредка поблескивали золотом.
- Ты - чужак?- спросил старик без малейшего акцента.
- Видимо, я, господин,- ответил Рион.
- Я передаю тебе этих тварей. Мне сказали, у тебя есть амулет власти над нежитью. Ты можешь использовать его, чтобы управлять скелетами,- старик вдруг задергал плечом и яростно начал скрести ногтями шкуры.- Проклятые блохи!.. У-ух!.. Так вот, возьми амулет в руку и командуй скелетами хоть устно, хоть мысленно, если умеешь думать. Только помни, что выпустив талисман, ты освобождаешь их из-под контроля, и они могут броситься на тебя. За скакунов уплачено сполна, можете не возвращать.
Он бросил поводья Доугар и побрел к одной из пирамид, клюкой отгоняя встречных дроу.
- Возьми в руку амулет, дурень!- скомандовала Доугар сердито, и Рион заметил, что скелеты начали как-то нервно дергаться.- Никлен уходит, сейчас они все тут разнесут!
Неслышно подошедший Бралий положил руки на шеи бывших оленей, и твари заметно успокоились, только изредка встряхивали огромными рогами. Мальчик повернул к барду иссохшее лицо:
- Смотри, у меня получается! Я умею ими управлять!
- Помню, помню,- пробормотал Рион.- Ты на нас целую армию скелетов натравил, еще бы ты не справился с этими зверями!
- Думаю, что если попрактиковаться, я смогу управлять и живыми,- возразил Бралий. Тут в поле его зрения попала та самая любопытная девчонка, и он поманил ее почерневшим пальцем.
Бард немедленно заслонил девочку от мертвого ученика:
- Спятил? Никогда, я приказываю, никогда не пытайся завораживать живых людей!
- Приказ сомнителен,- ощерился мальчик, и олени как машины опустили свои рога, направив их на человека.- Мне кажется, ты ошибаешься, учитель. Я имею на это пра...
Тут Рион сдавил кожаный мешочек-амулет, подаренный суливами, и мумия замерла. Скелеты безвольно закачались на костяных ногах, как марионетки.
- Стоять смирно,- прохрипел бард.- Бралий, в телегу. Доугар, можешь садиться, я его прищучил.
- Давно пора,- фыркнула девушка.
Не отвечая на ее подколки, Рион забрался на телегу и устроился на прелых шкурах. Повинуясь его мысленному приказу, скелеты синхронно качнули головами и тронулись в путь. Доугар изредка подправляла их курс, стараясь, чтобы тупая скотина не забиралась на камни. Постепенно потолок пещеры становился все ниже, и через некоторое время повозка въехала в широкий круглый неосвещенный тоннель. Навстречу и попутно двигались телеги и пешие эльфы, несколько раз попадались отряды зомби и даже однажды, задевая крыльями стены, под самым сводом пронесся крылан со стражником.
У первой развилки тоннелей Доугар выбрала левый коридор, где народу было значительно меньше. После четвертой развилки троица осталась одна, и цокот костлявых тварей гулко разносился в темном провале.
- Всю жизнь мечтал так завершить свои поиски,- буркнул Рион, отчаянно пытавшийся хоть что-нибудь рассмотреть при свете булавки.- Ехать в полной темноте в телеге, запряженной скелетами, и сидеть между убийцей и покойником!
- Я обещала Большой Матери показать тебе Тропу, и я сделаю это,- откликнулась эльфийка.
- Разве я возражаю?- горестно вздохнул Рион.- Если бы я тебе не доверял, то уж постарался бы смыться еще в городе.
- Впереди вода,- вдруг вмешался Бралий.- И много разных живых существ, я чую их.
- Скоро вы услышите рев подземного водопада, через который довелось перебираться моей прародительнице. Тогда вода эта была много теплее нынешней. Ходили слухи, что истоки подземной реки лежат не в этом мире, а том, куда был сослан Гортлок на вечное изгнание. Говорили также, что вода у истоков горячее кипятка, поскольку ее согревает дыхание огненного бога, но, проходя по границе миров, она теряет тепло. Впрочем,- добавила Доугар,- я не верю во все эти байки. Мне кажется, водопад не замерзает только потому, что под землей гораздо теплее.
- Но ведь кто-то верит в дырку между мирами!
- Еще бы! Никлены на этом слизня съели. Они считают, что таких дыр в Шарнодрикте множество, и самая большая - кратер Вечного Поиска.
- Да, они правы,- прошептал Бралий так тихо, что его расслышала только Доугар.- Если бы вы чувствовали Ту землю так, как я, вы бы поняли...
- Это смерть сделала его таким философом или он при жизни был таким?- поинтересовалась эльфийка.
- Бралий - сказитель и даже поэт,- ответил Рион.- Он много бы достиг среди живых.
Черные губы мумии дрогнули в подобии усмешки, но в темноте никто не заметил этого. Вскоре к цокоту копыт присоединились легкие шумы, они становились все сильнее, и вот уже звуки, издаваемые телегой, потонули в грохоте водопада. Повозка выкатила на открытое пространство. Скелеты, подчиняясь окрикам Доугар и Риона, остановились на самом краю узкого карниза, под которым начиналась пропасть. По левую руку от путников из черного провала под самым потолком пещеры вырывался светящийся поток воды и с ревом падал в бездонные глубины.
И в самом деле, присмотревшись, Рион разглядел в неверном сиянии воды тонкую полоску каменного моста без перил, проходившую от карниза мимо водопада куда-то в темноту. Оставив повозку, бард и эльфийка двинулись к мосту. Бралий отказался идти, сказав, что эта влага чересчур раздражает его.
Пока путники пробирались к переправе, они успели вымокнуть до нитки. Густой туман, поднимавшийся снизу, бурлил и мерцал, словно живой.
- Почему все так светится?- поинтересовался Рион, отплевываясь.
- Насекомые и какие-то рачки,- ответила девушка.- Зимой их почти нет. Проходи вперед.
Согнувшись почти вдвое, чтобы разглядеть мокрые плиты, полузаросшие скользкой плесенью, бард пошел по мосту. Он был неплохим канатоходцем, поэтому не боялся высоты, но здесь, в темной дровийской пещере над ревущим потоком, устремляющимся в никуда, Рион почувствовал необъяснимую тревогу. Что-то враждебное следило за ним, готовясь в любую секунду выдернуть из-под его ног скользкую опору. Дрожь охватила человека. Он остановился на середине моста. Легкая рука легла на плечо Риона. Он обернулся.
- Смотри, чужак,- сказала Доугар, склонившись к его уху,- смотри: там, за мостом, начинается тоннель, называемый тропой Мелгайи. Сейчас он прочно завален эльфами, но когда-то он вел за стену Холода, в ледяные края государя Нордри. Там искала моя прабабка помощи и обрела покровительство божественного карлика. Но судьба ее сложилась так, что она должна была пожертвовать собой ради народа дроу и ради лунных эльфов, чей род угасал. Она вступила в ненавистный брак, она, свободная дева, священная шатхо. На другое утро Нордри сказал свое слово, и Мелгайя услышала его. Шатхо выполнила волю бога. Оскорбивший государя Нордри Таркай, супруг Мелгайи, был задушен во сне. Однако после единственной брачной ночи Мелгайя родила близнецов, от которых и пошел мой род.
Рион еле слышал ее слова сквозь грохот воды, и от этого рассказ девушки казался ему всплывающими в памяти строками древней песни. Мокрые волосы эльфийки прилипали к его лицу как щупальца мозгокрада, голова кружилась от влажной духоты и рева водопада, ноги подгибались. Рион схватился за голову, пытаясь сосредоточиться.
- Теперь моя очередь пройти тропой Мелгайи,- продолжала Доугар.- Слово любого бога священно для шатхо, и сейчас повеление Кузнеца отступает перед волей государя Нордри. Я выполнила то, что приказывала Большая мать. Теперь очередь бога. Он велел мне убить тебя здесь.
Миг спустя мокрый кожаный шнурок захлестнул горло барда. От неожиданности Рион покачнулся, ноги его соскользнули с моста, и бард полетел вниз, вырвав скользкую удавку из пальцев шатхо. Последнее, что увидел Рион, прежде чем погрузиться в густой как сметана туман, был черный силуэт девушки-убийцы на фоне светящегося водопада.
Доугар видела барда на несколько мгновений дольше благодаря своим эльфийским глазам. Она выпрямилась, неторопливо намотала удавку на запястье и собралась было вернуться к повозке, но тут на мосту появилась еще одна фигура. Доугар не улавливала тепла его тела и немного растерялась, пока не сообразила, что это всего лишь Бралий. Шатхо двинулась ему навстречу, рассчитывая столкнуть мальчишку в воду, однако мумия неожиданно легко ушла в сторону и полоснула девушку когтями. Доугар вскрикнула: ее руку словно обожгли кислотой. Эльфийка отпрыгнула назад, занимая оборонительную стойку. Бралий остановился.
- Где учитель?- спросил он, и девушка услышала этот негромкий голос даже сквозь громоподобные шумы водопада.- Впрочем, это глупый вопрос. Я рад, что мы можем поговорить без запретов.
- Изыди, нежить,- крикнула Доугар, лихорадочно обдумывая, как скинуть тварь с моста.
- Хм... Это меня устраивает,- кивнул Бралий.- Я отойду и дам дорогу.
Он, не поворачиваясь к шатхо спиной, вернулся на скалу и сделал шаг в сторону, освобождая проход. Доугар, однако, не торопилась воспользоваться предоставленной свободой, чувствуя подвох. И тот не заставил себя долго ждать. Олени-скелеты, избавленные от сдерживающих заклятий и сбруи, вступили на каменные плиты моста. Они наступали, низко склонив рогатые головы, и Доугар с ужасом поняла, что не сможет столкнуть в воду обоих. Даже если бы ей повезло, и один из скелетов поскользнулся бы на скользком камне, а другого ей чудом удалось бы опрокинуть, у начала моста стоял мертвый мальчишка. Легкая удавка священного убийцы не была приспособлена для охоты на живых мертвецов, да и все известные эльфийке боевые приемы годились только для смертных. Отступать было некуда - тоннель Мелгайи заканчивался тупиком через несколько шагов. Доугар впервые почувствовала страх.
- Тебе помочь?- донесся до нее издевательский голос мумии. И в тот же момент что-то словно потянуло ее за левую ногу. Подошва заскользила так, что девушка едва успела перескочить на другое место. Там, где она только что стояла, лежала невесть откуда взявшаяся гнилая груша.- Ага, я еще помню уроки Риона! Повторим?
Доугар подпрыгнула: под ее ногами появились куски нутряного жира.
- Проклятье на твою голову, дохлый червяк!- взвыла она.- Я еще доберусь до тебя!
- Вперед!- поощрил ее мальчик.- Или отправляйся следом за моим учителем. А может, ты хочешь намотать свои кишки на рога моих рабов? Я хочу, чтобы ты стала первой из тех, кому я отомщу за свое бессмертие. Я окрашу свои ногти кровью твоей печени!
- Не надейся,- прошептала Доугар.- Сохрани меня, государь, ведь я выполняла твою волю!
Она отбежала еще на два шага назад, низко присела и прыгнула в бурлящий туман. Скелеты, внезапно лишившись добычи, замерли на месте. Бралий подошел к ним сзади.
- Ну вы, уроды! Поехали назад. Нам еще многое следует сделать под этой дивной землей.
Рион очнулся, когда чьи-то влажные пальцы ощупывали его лицо. Бард невольно отвернулся и попробовал поднять руку, чтобы показать, как ему неприятно такое прикосновение, но обнаружил, что рука прочно прилипла к тому, что казалось мягкой периной. Рион попытался открыть глаза, что удалось ему не с первой попытки, и несколько мгновений обозревал светящееся облако, в центре которого он находился. Потом человек сообразил, что это никакое не облако, а густая паутина, беспорядочными слоями перегораживавшая ущелье у подножия водопада. Падая, Рион пробил верхние сети и увяз в середине. Поняв это, бард нервно задергался и провалился еще глубже. Темная фигура склонилась над ним, протягивая руки и... здоровенные паучьи лапы! Рион захлопал глазами: тварь, которая вползала в дыру, имела огромное тело паука, а головогрудь плавно переходила в человеческий торс. Темнокожее лицо дроу приблизилось к самому лицу барда. Черные губы растянулись, как показалось Риону, в усмешке, и изо рта вместо зубов показались белые острые жвалы. Жвалы отчетливо щелкнули, перекрывая глухой рокот воды, и Рион опять потерял сознание.
Вторичное пробуждение походило на первое как две капли воды. Снова чьи-то холодные мокрые пальцы заскользили по лбу и щекам барда, вынуждая того морщиться и отворачивать лицо. Правда, на сей раз лежать было довольно жестко, из чего Рион заключил, что он уже не в паутине. Мысленно пожелав, чтобы прошлый кошмар не повторился, бард медленно открыл глаза. Над ним стоял коренастый усатый дроу в шкурах и с черепом ящера на голове. Заметив, что человек пытается вновь провалиться в беспамятство, дроу отвесил ему несколько легких пощечин и окончательно привел в чувство.
- Ты - сказитель?- спросил эльф на чистом общем языке.
- Я,- ответил Рион, с трудом открыв рот.- Воды!
- Перебьешься,- отрезал дроу.- Сначала займемся твоими ногами и спиной. Ты крайне неудачно упал.
Он вытянул костлявые руки над телом барда и начал трясти кистями. Многочисленные бубенцы и погремушки, привязанные к его запястьям, сразу подали голоса, заставив утонченный слух Риона отчаянно страдать. Хотя через несколько минут бард уже приспособился к этой варварской какофонии и даже начал улавливать общий принцип звона и треска. Тут, наконец, завыл и сам дроу, завыл гулко и, вроде бы, осмысленно. Переливы его голоса отзывались в костях и жилах барда. Рион всем телом затрясся, ощущая то полный паралич, то, напротив, бьющую через край энергию, и невольно, чтобы не потерять над собой контроль, начал подпевать шаману. Когда мелодия достигла кульминации, человек внезапно увидел мир подземелья глазами дроу, увидел разноцветные тепловые контуры и великолепие черного света, источаемого заколдованной булавкой Большой Матери. Мгновение спустя яркая вспышка ослепила барда, и к нему вернулось нормальное зрение. Ошеломленный, Рион стремительно сел.
- Вот так штука!- выдохнул он.- Вы действительно видите тепло живых существ?
- Любое тепло,- уточнил дроу и с интересом наклонился к человеку.- Хорошо поешь, сказитель. Твой голос увел твой дух по моей дороге. Но не вздумай этим часто пользоваться, круглоухий: для непосвященного это слишком опасно. Ну-ка, понагибайся.
Рион охотно выполнил приказ. Удивительно, но тело слушалось его прекрасно, словно после хорошей разминки. Бард протянул шаману руку:
- Спасибо, друг, ты хорошо меня починил. А то мне уж померещился какой-то паук - видимо, я здорово ударился головой.
- Нет, тебе не привиделось,- хмыкнул дроу.- Это был драйдер, самец. Тебе повезло - ты пил кровь драйдера-самки, теперь у тебя ее запах, и ни один самец тебя не съест. Я всегда слежу за тем, чтобы мой народ вовремя пил кровь драйдеров. Я не люблю глупых потерь.
В это время полог слева приоткрылся, и заглянувший внутрь молодой дроу, сверкнув на Риона красными глазами, что-то сказал шаману. Тот улыбнулся барду:
- Мои рабы вынули из паутины еще одно тело. Пойдем, ты получишь удовольствие.
Рион последовал за хозяином, полагая, что сейчас опять увидит неотвязного Бралия. Однако то, что предстало его глазам, вызвало у барда настоящую оторопь.
На земле перед шатром шамана лежала Доугар; одна рука ее была неестественно вывернута, другая распухла и покрылась красно-лиловыми струпьями. Лицо эльфийки было до синевы бледным, а мокрые волосы слиплись в один ком с паутиной. Доугар сейчас уже не казалась грозной убийцей - скорее, она походила на сломанную куклу.
- Можешь сам ее задушить, а можно оставить так - она скоро умрет от заражения крови,- сказал шаман, почесав нос.- Кто-то из нежити ее здорово зацепил. Ну что?
- Что?- как эхо повторил Рион.
- Убей ее, круглоухий. Ведь она собиралась избавиться от тебя.
- Но не по своей же воле!- возмутился бард.- Она - шатхо.
Дроу развернулся к нему так быстро, что его роскошные усы распушились. Шаман поднял палец к потолку пещеры:
- Ага, значит, ты понял, кто тебе враг? Добрая Большая Мать выпросила у своего супруга твою смерть, чтобы не платить обещанного. Ничтожное божество под пяткой жирной женщины! Нордри выполняет все, что она ни попросит. Он жалок и убог, его воля - ничто!
- Слушай, а ты не боишься, что он... э-э... обидится?- осторожно поинтересовался Рион.- Он все-таки покровитель вашего мира.
- Он мой отец,- фыркнул шаман.- Я - ублюдок цверга, которого по глупой прихоти боги сделали равным себе. Я кое-что знаю о вашей земле. Там, наверху, эльфы считают полукровок низшей кастой...
- Неправда!- возразил Рион.- Обычно это зависит только от самого чело... индивида.
- Я знаю, что говорю, круглоухий! И я готов признать, что верхние эльфы правы - мы ублюдки, низшая, грязная каста полубогов! Скажи, отчего так получается? Почему никлены прокляты и сброшены на землю, в то время как суливы получают все блага, хотя они такие же полукровки, как и мы? Великое счастье, что мы бесплодны и не можем наводнить подземелье потомками Карлика. Но женщины его и дочери должны быть низвергнуты во прах и пребывать в нем вечно, как подобает прелюбодейкам и ублюдкам!
Рион смотрел на шамана, открыв рот. Давненько он не видел фанатиков! Ему даже пришла в голову мысль, что шаману не мешало бы самому подлечиться вместо того, чтобы лечить других. Дроу выглядел совершенно безумным.
Тут столпившиеся поодаль эльфы забормотали, стали оборачиваться, а потом расступились, почтительно кланяясь и прикрывая ладонью глаза. К шатру шамана приближались крытые носилки, влекомые четырьмя дюжими людьми. Когда они приблизились, Рион заметил, что носильщики прикованы к шестам черными цепями. Вид у людей был весьма цветущий, хотя бороды и волосы им давно не стригли, а всей одежды на них были только широкие полосы шкур, обмотанные вокруг бедер. Рабы осторожно опустили носилки и сели рядом на корточки, поскольку цепи не позволяли им выпрямиться.
Кожаный полог откинулся, и из глубин носилок показался еще один усатый дроу, на вид моложе безумного шамана, да и лицом гораздо приятнее. Шерстяные штаны - явно влияние верхней моды - были внизу надрезаны и расшиты бусинами. Великолепный мускулистый торс пересекали полосы чешуйчатой кожи. Широкий
плащ, сшитый из нескольких таких шкур, громко хлопал при ходьбе. Густые белые волосы, разделенные на несколько равных прядей, были перевиты тоненькими змейками, выглядевшими весьма натурально. И, наконец, шею украшал ремешок, на котором висел желтый прозрачный камушек в виде пятигранной пирамиды.
- Чужеземный сказитель,- полуутвердительно сказал этот диковинный эльф.- Геншаке напугал тебя? Это он умеет.
Голос у него был тягучий, словно бы с ленцой. Дроу протянул руку к шаману, и Геншаке вдруг затрясся. На губах у него выступила пена, глаза выкатились, ноздри раздулись, из груди вырвался прерывистый хрип. Новоприбывший эльф слегка наклонил голову и негромко спросил:
- Не устал ли ты, брат? Ты плохо выглядишь... почти так же плохо, как мыслишь. Если будет невмоготу, я всегда приму тебя... вне очереди. Только скажи!
- М-мне... х-х-хооррошшо,- простонал Геншаке.- П-проссти, брат, ни сслова б-больше о них...
- Извини, дорогой брат, мне показалось, что ты слегка утомлен,- с состраданием отозвался дроу и мягко опустил руку. Геншаке со всхлипом глотнул воздух.- Ты же знаешь, я так часто вижу уставших, что мне могло и показаться. Но ведь и бессмертному может наскучить жизнь.