Романова-Юст Екатерина : другие произведения.

Созвездие Индиго. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Глава 2
  
   - Крис, её лицо...
   - Да вижу!..
   Протяжно кричат чайки. Шёпот волн щекочет слух.
   Очнись!
   Кто это?
   Ну! Просыпайся!
   Ещё чего! Тут так спокойно...
   Давай же!
   Ну!
   Темнота ударила по глазам. Я что, ослепла?!
   Нет, справа моргнуло алым. У щеки проступили очертания коробки с тянущимся из неё проводом. Как же воняет лекарствами!
   Кости будто накачали воздухом. Голова закружилась, а потому привстать вышло не с первой попытки. Трижды надрывно пискнуло. Я выдернула из руки провод.
   Так мало места - и так много аппаратов... да это же больница!
   Жалюзи плотно зашторены, и я бы не сказала наверняка, день сейчас или ночь. Уродливая, напоминающая саван сорочка повисла, как мешок из-под муки, то и дело сползая с плеч. От движения в мышцах отозвалось болью.
   Стоило приподняться, и накрыло тошнотой. Бросило в жар, затем - в холод. Я съехала на пол, с трудом удерживая сознание на тонкой границе между явью и обмороком.
   Да что со мной? Сквозь плотную завесу в сознание просочились картинки, от которых ухнуло сердце. Почему? Ответ выскользнул, как мыльный огрызок из влажной ладони. Разум точно вознамерился уберечь меня от потрясения, укрыв пеленой беспамятства.
   Как далёкий свет маяка, вспыхнуло имя: "Лиз".
   И она в беде!
   Чтобы пересечь крошечную палату, потребовались все силы. Дверь бесшумно отъехала, выпуская в коридор.
   Давящий полумрак, вокруг ни души - так и начинаются фильмы ужасов.
   Прежнее сопротивление в мышцах исчезло, шаги стали даваться легче. Из-за дальней стены вспыхнул зелёный значок пожарного выхода, и я поспешила к нему.
   Да должен же быть здесь хоть кто-то!
   О, в креслах у автомата с чипсами и газировкой нашлись две дремлющие фигуры. Судя по очертаниям в слабом отсвете витрины, мужчина и женщина. Может, они знают, где Лиз?
   Окрылённая этой мыслью я перешла на бег - или так показалось, - как вдруг бедро задело незаметную тележку. Она с лязгом врезалась в стену, громыхнув на весь этаж.
   Фигуры подскочили.
   - Эй! - первым рядом возник мужчина. - Вы в порядке?
   Дурацкий вопрос. Меня вообще-то избили, и я в больнице.
   - Хорошо себя чувствуете? - он подал руку, чтобы я придержалась. - Как вас зовут?
   Зовут... Как же? Я напрягла память, но в голове расползлась чёрная дыра, высасывая воспоминания. Произошло что-то страшное. С моей сестрой. С Лиз.
   - Где она? - я вскинула голову, чуть не стукнув мужчину лбом. - Лиз... она в беде!
   - Мисс, я инспектор Патриция Беннет, - отчеканила женщина. - А это инспектор Кристофер Гилмор. Вы в безопасности.
   Мы вернулись в палату. Гилмор помог сесть на колючее покрывало. Беннет зажгла свет.
   Она оказалась из того типа женщин, у которых трудно определить возраст, чрезмерно худая, будто провела молодость в концлагере, с выступающими сквозь треугольный ворот блузки ключицами. Волосы крашеные, насыщенного цвета чернослива - не иначе скрывает седину. Выражение поддельного сочувствия - скорее, "по работе", чем от чистого сердца - сделало и без того грубоватое лицо совсем отталкивающим.
   Другое дело Гилмор. На вид около тридцати и весьма привлекателен: высоченный, хорошо сложенный. Сплошь тёмный: от одежды до курчавых волос и чёрных глаз. Кожа - и та бронзовая, избалованная солнцем. В других обстоятельствах я бы сочла его сексуальным.
   - Где моя сестра?
   Они обменялись взглядами.
   - Приносим свои соболезнования. Элизабет погибла.
   Пол рванул навстречу, а разум - вон. Меня подхватили гигантские ручищи Гилмора. Он усадил на койку, и я обмякла, наблюдая за сценой будто со стороны. Уши словно набили ватой. Парочка зашевелила губами, но я не поняла ни слова - да и что мне до них?
   - Где она? Я хочу видеть её.
   - Это невозможно, - Беннет выставила руки, будто я бешеное животное.
   - Я! Хочу! Видеть! Её!
   Я соскочила, отпихнув женщину - так сильно, что она упала. Гилмор попытался меня схватить, но я предугадала манёвр. Кулак попал ему в висок. Инспектор замешкался. Я ринулась в коридор.
   - Стойте!
   Поперёк талии обхватили грубые руки. Шею пронзила боль. Укол...
  
   ...Анжелика! Беги!..
   Я качнула головой в тщетной надежде, что мысли, возвращающие в ту проклятую ночь, попросту вывалятся. Заходящее солнце окрасило палату кровью.
   Лицо в альбоме вышло нечётким и мало похожим на человека. Для фоторобота не сгодится. Я разорвала лист, а с ним - и тишину. Ошмётки бумаги разлетелись по комнате.
   - Как вы?
   Инспектор Заноза-в-заднице. От макушки до пяток в чёрном, в вечном трауре по собственному вкусу. Лишь галстук алый - я вновь подумала о крови.
   Следом вошла Беннет, по-солдатски печатая шаг.
   - Мисс Стюарт, есть пара вопросов.
   - Я же всё рассказала!
   Она устроила целый допрос: в духе гестапо и без капли сочувствия. На моё счастье, в больнице не нашлось утюга.
   - Нам жаль, что ваша сестра погибла.
   По лицу и не скажешь. Интересно, способно ли что-то выдавить из неё слезу? Гибель цивилизации? Котята?
   - Постарайтесь, - подал голос чернявый.
   Сказал мягко, но во взгляде ни капли теплоты. Такой же помешанный на расследовании сукин сын.
   Да-да, знаю, его настойчивость оправдана - в деле об убийствах я единственный свидетель, - но это не повод вести себя со мной как с генетическим уродом!
   Вот ещё заковырка. Последнее, что я помню о той ночи, - удар в затылок, а дальше пустота. Меня осмотрели десятки врачей, напичкали таблетками, но всё без толку. "Мозг - механизм сложный" - слышала я, наверное, раз двести.
   Как же достало!
   - Отстаньте. Ничего я не знаю.
   - Понимаю вашу боль...
   - Не смешите! Люди погибают, а вы тут торчите! Если б понимали...
   - Чем больше расскажете, тем быстрее его поймают.
   На это ответа не нашлось. За живое задел: проклятая беспомощность осточертела! Знали бы они, как я хочу вспомнить! Но бесполезными оказались и время, и лекарства.
   Это и не устраивает сладкую парочку.
   Дышать стало трудно - как всегда при мысли о Лиз. В груди встал тугой ком. Я уткнулась лбом в колени, ожидая то ли прозрения, то ли смерти.
   - Вернулась домой. Услышала шум. Напали из-за спины.
   Односложные, лишённые деталей предложения не так болезненны. Не нужно вспоминать её разбитое лицо и голос, повторяющий моё имя.
   - Как он выглядел?
   Я обхватила себя, будто иначе развалюсь на части.
   - Штаны. Балахон.
   - Балахон? По-вашему, пуговица с него?
   - Она точно не с моей одежды. И не с вещей Лиз.
   В больнице не придали значения моим сжатым кулакам, но из одного засочилась кровь. Там обнаружилась пуговица с резными краями и монограммой "ЛПС". С её значением пока не разобрались.
   Гилмор вообще считает, что вожу их за нос.
   - Лицо?
   - Был капюшон.
   - Приметы?
   Я развела руками.
   - Этого мало!
   Без тебя знаю! Я сосредоточилась на воспоминаниях, но те растаяли, как струйка дыма.
   - Это всё.
   - Попробуем иначе, - Гилмор черкнул в блокноте. - Сколько раз он её ударил? Чем бил? У него было оружие? И когда начался пожар?
   Вопросы ударили наотмашь. Я всхлипнула.
   - Вам плохо?
   - Да вы что! Я кайф ловлю! А рассказать, как Лиз кричала, когда он ей горло резал?
   Понять не могу, кто из них бессердечнее: Беннет, эмоциональная как Терминатор, или Гилмор, почку готовый отдать за расследование!
   - И как попали сюда, тоже не знаете?
   Частный госпиталь высшего класса, двенадцать миль от дома. Меня обнаружили в приёмной. Камеры не помогли: скачок напряжения из-за грозы испортил записи. Одно хорошо: кто-то оплатил моё пребывание - Джордж, полагаю, хотя он так и не появился. Ко мне вообще никто не заезжал: Фиона оставила короткое сообщение на автоответчике, Джордж - на электронной почте. Вдобавок он прислал сотню букетов, сделав мою палату похожей на оранжерею.
   - У вашей сестры были враги? Кто-нибудь ей угрожал?
   - Нет.
   - Вы так уверены?
   - Лиз ничего от меня не скрывала.
   - Хм, - судя по движению бровей, мой ответ его позабавил. - В таком случае вы знаете, кто был отцом её ребёнка?
   Мир вокруг завертелся, будто в центрифуге.
   - Ребёнка?
   - Ваша сестра была беременна.
   Не. Может. Быть.
   Мои усилия изобразить бесстрастное выражение пошли крахом: губы скривились от подступивших слёз, я закрыла лицо руками. Чтобы прийти в себя, ушла минута.
   - Кроме того в её крови обнаружили высокое содержание варфарина, он разжижает кровь и строго противопоказан при беременности. Раз ваша сестра ничего от вас не скрывала, не расскажете, зачем она пила его?
   Его издевательский тон заставил меня гордо вскинуть подбородок... и, в общем, всё.
   - Ну, она принимала что-то от аллергии, - сконфуженно пробормотала я.
   - Таблетки в её сумочке не соответствуют этикетке на флаконе, - Гилмор скрестил на груди руки. - Скажите, мисс Стюарт, это вы пытались её отравить?
   - Крис! - одёрнула Беннет.
   Поздно.
   - Вы совсем тупой?! - я швырнула в него кипой листков. - На моих глазах убили сестру, а вы меня обвиняете?!
   - Понять хочу, с чего показания меняются. Вчера убийц было двое, сегодня уже один. Дверь была заперта изнутри, на ваш, кстати, ключ - выходит, убийца или сквозь стены проходит, или летает. Он что, Бэтмен? И пожар начался не из ничего - его подстроили. Вот и получается, что у меня к вам всё больше вопросов, мисс Стюарт. Вы были пьяны той ночью?
   Я сдержала порыв швырнуть ещё и лампой.
   - Это ещё к чему?
   - Содержание алкоголя было ноль-семь, соседка видела вас как раз перед убийством. Да и прошлое у вас бурное: хулиганство, стычки с властями, нарушения правил движения...
   - Бросьте, уж их-то все нарушают!
   - Но не сорок раз и не на велосипеде! - прорычал он. - А особенно интригует, что лет до шестнадцати вообще никаких данных. Будто Анжелики Стюарт и не существовало!
   Я ожидала, что всплывёт этот факт, поэтому ответила без тени страха.
   - Слышали о похищениях инопланетянами, инспектор?
   Он заскрежетал зубами.
   - Успокойтесь, Анжелика, - хрупкие, как у ребёнка, пальцы Беннет вцепились в моё предплечье. - А ты что несёшь?! Она свидетель.
   - Свидетель! - Гилмор фыркнул. - Твердит, что били - и ни одного синяка.
   Так и было, клянусь, но всё списали на посттравматическое расстройство памяти - проще говоря, что я сошла с ума.
   Беннет грозно нависла над напарником. Её манера чеканить слова напомнила звук, с каким в гроб забивают гвозди. Гилмор уставился в одну точку, правой рукой потирая висок, а левой безуспешно пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. На запястье блеснули часы. Мой взгляд приковали движущиеся стрелки.
   Нет, время не остановится. Минует ночь, взойдёт солнце, город воспрянет ото сна, и жизнь возобновится. Изо дня в день. Из года в год.
   Навечно.
   Раньше я не понимала истинное значение этого слова. Смерть Лиз - вот что навечно. Её смерть и моё одиночество.
   - Дело ваше, но лучше не болтайте насчёт расследования, - сиплый голос Беннет отвлёк от безрадостных мыслей. - Пресса вам житья не даст.
   Я молча принялась за новый фоторобот.
  
   Убийца поджёг квартиру, и сгорела большая часть, поэтому возвращаться домой не имело смысла. "Но есть и хорошая новость, - заявили мне. - Вам причитаются страховые выплаты". Да подавитесь - лучше верните Лиз.
   Меня отвезли в Башню Треллик, где Джордж недавно купил целый этаж. Вещи, к счастью, доставили заранее - не представляю, чего бы мне стоило пойти на место убийства.
   Смерть Лиз раздули в сенсацию: ещё бы, новая жертва кровожадного психа. Подробности я узнала из Интернета, об убийстве взялись писать все, кому не лень. Правду смешали с домыслами, смакуя детали: перерезанное горло, кровопотеря, мучительная смерть.
   Убери от неё руки!
   Лиз! Нет!
   Утро стуком дождя ворвалось в мой кошмар наяву. Ёжась от сквозняка, я включила чайник и выглянула в окно.
   Всё тот же пасмурный пейзаж. Часы монотонно отсчитывают одиночество. На автоответчике - новая порция соболезнований. Удачно, что есть кнопка "стереть".
   Я заварила кофе. Вылила в раковину. Заварила снова. Выпила, не чувствуя вкуса.
   Холодильник пуст: лишь пакет молока, да и то скисло. Надо сходить в магазин.
   Бред.
   Никуда не пойду.
   Тишину взорвала истеричная мелодия. Ну кого принесло? Очередных соболезнующих?
   Звонок повторился. Да что за люди?!
   Я распахнула дверь с ядовитым приветствием наготове.
   И застыла.
   Появление многих меня бы шокировало, но она переплюнула всех. Даже королеве я удивилась бы меньше.
   - Одуванчик?
   Веснушчатое лицо озарилось улыбкой.
   - Меня сто лет так не называли!
   Надо же, с языка сорвалось её прозвище, а не имя. Улыбка больше чем в тридцать два зуба и самые рыжие волосы на свете. Анна Леннон. Девочка-солнце.
   Призрак ужасов прошлого.
   И следа не осталось от нескладного подростка: острые коленки исчезли, грудь и бёдра женственно округлились, а пышные морковные кудри отросли, добавляя к её миниатюрному росту пару лишних дюймов. Только светло-зелёные, как фисташки, глаза и выдали ту егозу, что на спор со мной устраивала бедлам в приюте.
   Мы не виделись шесть лет, но явиться без предупреждения вполне в её духе.
   - Ты, Энджи, вконец обнаглела! На звонки не отвечаешь, сообщения игнорируешь. Забыла, как телефон выглядит?
   - Нет, просто...
   - На нём кнопки, а на них - буквы и цифры.
   - Лиз умерла.
   Меня саму напугал мой бесцветный голос.
   Она вздрогнула. Огромные, как у куклы, глаза потемнели от грусти. Я запомнила Анну такой жизнерадостной, что видеть её в печали вдвойне прискорбно.
   - Когда?
   Вместо ответа я кивнула на скомканную в шар газету, у мусорного ведра. Анна подняла её, длинные пальцы с кислотно-зелёными ногтями расправили сломы на чёрно-белой фотографии Лиз. Фото сделали на вечеринке Аарона, уже после моего ухода, в кадр попала и Фиона, обвившая руками виновника торжества.
   Даже не верится, что это было правдой всего четыре дня назад.
   Глаза Анны забегали по строчкам, рот приоткрылся, но нужных слов она не нашла. Для неё не секрет, как сильна была наша с Лиз связь и какая громадная часть меня будет похоронена вместе с сестрой.
   Я поплелась обратно в гостиную, Анна, чуть прихрамывая, - за мной. Душный полумрак, объедки, грязная посуда - она растерянно обвела глазами зал, качая головой, точно не веря, как до такого можно докатиться. Но Анна есть Анна: кивнув сама себе, по-хозяйски распахнула гардины.
   Я выругалась, заслонившись от солнца.
   - Выглядишь ужасно, Энджи.
   - Могла бы соврать.
   Как будто не знаю, что врать она не умеет.
   Мы познакомились миллион лет назад, в той прошлой жизни, что иногда напоминает о себе кошмарами. При родах акушерка неловко её приняла, и Анна родилась с вывихом бедра, из-за чего родители сплавили её в наш приют.
   С возрастом хромота прогрессировала, Анну мучили боли - её травили все, и я, стыдно сказать, тоже. Но однажды она, не способная пройти мимо чужой беды, вступилась за Лиз в потасовке, и хотя дело кончилось в травмпункте, с тех пор мы были неразлучны.
   - Ты как меня нашла?
   - Не спрашивай! Семь переездов за год! От налогов скрываешься? - сморщив нос, она кончиками пальцев подцепила коробку от быстрой еды, со свешивающейся с края, как червяк, лапшой.
   Я не ответила, сцепив руки вокруг коленей.
   Анна схватилась за метлу, болтая обо всём подряд, лишь бы заполнить пустоты моего молчания: брак с техасцем, собственная ферма, неудачная операция... За пять лет Анна успела поработать преподавателем английского в Судане, поучаствовать в спасении черепах на Коста-Рике и помочь непальскому детскому дому. В Лондон её занесло для организации благотворительного аукциона.
   - Сплошной аврал! - Анна прицелилась в урну, и банка от колы просвистела у моего носа. - Приём через неделю, а работы на год!
   - Расхвали и напои. Эти болваны проглотят что угодно.
   Анна прыснула, щёки стали на оттенок румянее.
   - И ты приходи. Ты ведь дочь Уокмана, тебе и приглашение не нужно. Развеешься, потанцуешь... В зеркало себя видела? Мумии и то лучше выглядят.
   - Спасибо за честность, - я остервенело смяла коробку из-под крекеров. - До похорон я веселиться не буду.
   - А когда они?
   Я промолчала.
   - Ты не назначила? Но ты должна...
   Скрежет вызвал мурашки - я увидела свой кулак, сжавший жестяную банку.
   - Чёрта с два я кому-то должна!
   - Но Лиз...
   - Не произноси её имя! Хватит говорить об этом!
   Меня заколотило от желания заглушить боль хоть чем-то: выпивкой, таблетками, другой болью... В слепой ненависти я швырнула банку в стену. Следом полетела чашка.
   - Давай, Энджи! - ровный голос Анны подействовал как оплеуха. - Разнеси весь дом, но скажи, на кого злишься?
   - А сама как думаешь? - я пнула коробку из-под пиццы.
   - Думаю, на себя.
   Лучше бы ударила. Я выпрямилась, будто проглотив шест.
   - Да-да, не смотри так! - она приблизилась, следя за осколком бутылки в моей руке. - И не вздумай врать. Ты с чего взяла, что могла предотвратить её смерть? Третий глаз открылся?
   - Прекрати!
   - Нет, серьёзно! Не дура же ты, чтобы считать...
   - Я была там, ясно?! - от моего визга вздрогнули мы обе. - Этот человек... он убивал её на моих глазах! А я... испугалась!..
   У меня вырвался полустон-полукрик. Анна сжала губы, но её порыв не угас. Ловким движением она выхватила огрызок бутылки, и он полетел в урну.
   - Это моя вина, ясно тебе? Я подвела её.
   - Так тебе легче не станет. Смирись с её смертью.
   Я замотала головой. Зрение затуманилось - слёзы обожгли, но, даже выпустив пар, легче и правда не стало. Анна меня обняла, а я вцепилась в неё, из страха, что тоже исчезнет.
   Её сбивчивые слова о былых днях и детских клятвах сняли с души камень. Жалость к себе уступила место робкой радости: от осознания, что рядом близкий - действительно близкий! - человек. Как и мы с Лиз, все шесть лет она хранила тайну, от которой оберегала новых друзей. Те знали выдуманное прошлое, каким приятно поделиться. Со временем начинаешь верить в него и сам, а выбросить настоящие воспоминания проще, чем фантик.
   Анна прочла лекцию о смысле жизни, решив, очевидно, будто я хочу покончить с собой. Бред, конечно, но её разве разубедишь!
   Уходя, она взяла клятву не совершать глупостей. Я незаметно скрестила пальцы.
  
   В ночь перед похоронами меня замучил кошмар: пустое кладбище и одна я у могилы Лиз. Хоть и общительная, себя она посвящала работе, да и переезжали мы часто - вот я и боялась, что на церемонию никто не придёт.
   Напрасно. Собралось человек сто: друзья, знакомые, семьи других жертв и просто сочувствующие - даже инспектор Гилмор. После стандартных молитв зазвучали речи. Наговорили банальностей вроде: "Она всегда рядом". Слово взяли даже те, кто едва её знал.
   К концу церемонии небо окрасили тёмно-зелёные тона. Вскоре неразличимые фигуры гостей одна за другой скрылись в дымке мороси, кладбище опустело.
   Я жутко нервничала, представляя похороны, но в реальности всё вышло проще - и сложнее. Смерть Лиз казалась жестоким розыгрышем, втайне я ждала, что она вот-вот явится с рассказом, как здорово ей удалось меня обмануть. Ожидание чуда держало в напряжении, не давая ни спать, ни бодрствовать, но оно же уберегало от безумия. Её смерть причинила столько боли... И лишь сейчас, на кладбищенской аллее, пришло осознание: я это пережила.
   Жизнь и впрямь продолжается.
   Мысль разорвала мучительный узел внутри, от облегчения выступили слёзы. Отчасти поэтому я не услышала шагов. На плечо легла рука, и, вздрогнув, я чуть не упала.
   Аарон. Сегодня утром он возник на моём пороге и с кислым видом предложил помощь. Его появление я списала на акт доброй воли, но оно оказалось услугой дяде: Джордж застрял в Канаде. Я не обиделась, ведь тот взял на себя затраты по церемонии, устроив шикарные похороны.
   - Чего застыла? Молния шарахнет - мало не покажется, - с холодной чопорностью Аарон взял меня под руку, и против воли я улыбнулась.
   Надо же, лишь смерть Лиз сумела нас примирить.
   Молния озарила мрачные силуэты надгробий. Из-за деревьев выглянул серебристый автомобиль, блестящий от потоков воды.
   Аарон помог сесть, затем расположился в кабине сам. Когда он повернул ключ, включился проигрыватель, и женщина надрывно запела, что однажды мы перестанем чувствовать боль, - будто стараясь приободрить меня. Я убавила громкость.
   Включив обогрев, Аарон посмотрел на меня с непривычной заботливостью. Его дождём не зацепило - только кудри заблестели.
   Даже неловко, без налёта высокомерия выглядит таким... ласковым!
   Я и представить не могла, что от одиночества в этот день меня спасёт именно он. Общаться с нами Аарон всегда считал ниже своего достоинства, а в первое Рождество притворялся, будто не запомнил по именам, обзывая "побирушками" - за что получил в лоб подаренным ему же плейером.
   Он заправил мне за ухо локон, и я зарделась, тут же спохватившись: это ведь Аарон! Разбивать сердца - его садистское хобби.
   - Понимаю, как трудно тебе сейчас, - он сделал торжественное лицо. - И я согласен.
   - На что?
   - Чтоб ты стала моей девушкой, конечно.
   Пришлось убедиться, на месте ли челюсть.
   - Да ладно, я не дурак, - он уловил моё замешательство. - Вас содержал дядя, но мы оба понимаем, что это из-за Лиз, поэтому...
   - Чего? - вытаращилась я на него. - При чём тут Лиз?!
   - Не прикидывайся идиоткой, - Аарон закатил глаза. - Все знают, что у них был роман.
   - Нет, все трепались, - я выделила это слово, - что у них был роман. И если скажешь про Лиз ещё хоть слово, я тебе врежу.
   - Ладно, остынь, - Аарон ослабил узел галстука. - Условия такие: я оплачиваю твои счета, наряды и побрякушки, а ты следишь за собой и предохраняешься.
   Такое редко бывает, но я не нашлась с ответом.
   - И справка... ну, насчёт твоего здоровья. Сама понимаешь, только для галочки...
   - Пошёл ты.
   - Чего?
   - Пошёл ты! - я выплюнула слова. - Без тебя проживу.
   - Прекрати! - холёная, совсем не мужская рука легла на моё колено. - За квартирку-то чем платить будешь? Я тебе нужен.
   - Руку убери - сломаю.
   Это его рассмешило.
   - Продолжай! Непокорные так возбуждают!
   Мой кулак угодил ему в плечо - он, сопя, набросился с поцелуями. Я взбрыкнула - Аарон потянул за платье. Лямки лопнули, чуть не оставив топлес. Слюнявя языком шею, он стиснул в ладони моё бедро. Я вонзила ногти ему в руку, но его это лишь распалило.
   Дверца заперта, до кнопки не дотянуться. Под этой тушей не пошевелиться!
   - Брось, тебе понравится...
   Отвращение подступило комком рвоты.
   Лязгнуло.
   Распахнулась дверца.
   И Аарона с огромной силой вырвало из кабины.
   Визг тут же затих. Воцарилась тишина, грохот ливня заглушил другие звуки. Я вжалась в сиденье.
   - Эй! Да ты... кто я?! Мой дядя!.. Понял?! А-а-а! - с диким грохотом он врезался в ветровое стекло, и автомобиль тряхнуло.
   Нос разбит, рубашка порвана - Аарон захрипел, но нечто стащило его в грязь.
   Проклятье! Я выскочила под ливень.
   Аарон распластался у задних колёс, вскинув руки для защиты. Над ним навис противник: крупный, гораздо выше меня.
   - Больше ты её не тронешь, ясно? - голос завибрировал от ярости.
   Я окаменела, узнав его.
   Незнакомец!
   Знакомое лицо ужаснуло: мертвенно-бледное, с провалом рта и чёрной полосой уродливого шрама. Боль и страх Аарона его раззадорили. Незнакомец протянул руку...
   - Не надо! - я кинулась наперерез.
   Взгляд окатил морозом: жестокий, кровожадный. Будь что будет! Я загородила Аарона.
   Сколько ударов пропустило сердце? Не сразу синие глаза сфокусировались на мне. Незнакомец моргнул: смущённо, как не в своей тарелке.
   Аарон, скуля, пополз к машине. От удара ветровое стекло рассекли трещины, капот смяло, боковое зеркало отлетело. Кряхтя, Аарон залез в кабину. Разбрызгивая грязь, автомобиль рванул с места. Проблеск фар растворился в дожде.
   Тяжело дыша, я перевела взгляд на Незнакомца. Боялась, снова исчезнет, но нет - рядом, такой же обескураженный, как и я. В памяти возникла его кровожадная гримаса, и я непроизвольно попятилась.
   Но всё же... В ярких глазах исчезла угроза, хотя по лицу ничего толком не скажешь. Внимательный, даже выжидающий взгляд отозвался непрошенным трепетом, для чего, разумеется, нет никаких причин - кроме той, что этот человек непростительно хорош собой.
   Воображение часто рисовало нашу встречу, и я заготовила пару остроумных фраз.
   - А вот и ты...
   Гениально.
   Смутившись, я первая шагнула по тропинке, размытой в грязную кашицу. Не ливень, а водопад! Чтобы хоть чуть-чуть согреться, я обняла себя, придерживая платье - иначе развалится. Незнакомец снял пиджак. Я отшатнулась.
   - Я в порядке!
   - Врунья.
   Мы застыли, глядя друг на друга. Незнакомец изогнул бровь со шрамом. Ладно, это всего лишь пиджак. Да и мне слишком холодно, чтобы привередничать.
   - Преследуешь меня? - я бросила взгляд за спину, когда твид коснулся моих плеч.
   Молчание. Какой бы проницательной я себя ни считала, Незнакомец - крепкий орешек.
   - Спасибо... ну, что спас меня.
   Он ограничился кивком. Я сильнее запахнулась в пиджак.
   На глаза попались осколки зеркала. Желудок скрутило в жгут.
   - Как ты это сделал?
   - Что?
   - Выломал дверцу. Швырял Аарона.
   Он обернулся с непритворным удивлением на лице.
   - Выломал? Она была открыта.
   - Аарон запер нас! Я видела...
   - Нет, - он поймал мой взгляд.
   Тебе показалось, что видела.
   А ведь действительно. Хотя, странно, ведь минуту назад готова была поклясться...
   - А парня я всего раз ударил.
   Голос твёрдый, красивый - как не поверить? Конечно, он прав. Мне показалось...
   - Врёшь.
   Грянул гром. Молния, как фотовспышка, озарила Незнакомца.
   - Я спас тебя. Что ещё...
   - Почему просто не сказать правду?
   - А почему просто не сказать "спасибо"?
   Вот наглец! Высказала бы ему всё в лицо, но пример Аарона впечатлил, и я, сжимая кулаки, заковыляла по раскисшей земле прочь.
   - Зачем ты помогаешь инспектору в расследовании?
   Я застыла. Откуда он знает?! С трудом, но удалось напустить безразличный вид.
   - Убийца моей сестры должен заплатить.
   - Твою сестру убил другой человек.
   Холодный тон - словно факт общеизвестен - задел за живое. К щекам прилила кровь.
   - И с чего ты это взял?
   - Видел её тело.
   - Видел? Тело?! - у меня голова пошла кругом. - Да кто ты такой? Я... нет, забудь! Это полная чушь!..
   - Это правда.
   - Будь это правдой, инспектор бы сказал!
   - Вот и спроси, почему он молчит.
   Сверкнула молния. Я упёрла руки в бока.
   - Бред! Гилмор не стал бы мне врать.
   - Ты доверяешь ему так безоговорочно?
   - Больше, чем тебе! Так что держись от меня подальше!
   Он хотел что-то добавить, но я уже зашагала к кладбищу. Незнакомец схватил за руку.
   - Отпусти!
   - Подожди, я...
   - Отстань!
   Я ударила его в грудь, но кулак пронзило болью - мышцы стальные! Наши взгляды встретились, и я все силы приложила, чтобы отвернуться.
   Подожди.
   ...Раз-два... Покатилась голова...
   Виски сдавило.
   ...Убери от неё руки!..
   ...Пять-шесть...
   Я вцепилась в Незнакомца.
   ...Энджел!..
   ...Берите всё! Отпустите её!..
   ...Семь-восемь...
   Железные пальцы сомкнулись на моей шее.
   - Анжелика!
   - Нет!
   - Прекрати вырываться!
   В панике я пнула наугад. Противник взвизгнул.
   - Ай! Сдуре-ела?!
   Знакомая интонация!
   Я открыла глаза - фигура тут же отшатнулась. Ассиметричное каре, чёлка в пол-лица, не в меру пухлые губы.
   - Фиона?
   Моя сводная сестра? Она тут что делает? И где я?!
   - Ты как, Энджел?
   - Тошнит.
   Фиона принесла чашку с водой и шипучкой вроде аспирина. Я выпила залпом. От вкуса чуть не вывернуло наизнанку, зато вернулись силы, а с ними и воспоминания.
   Я спас тебя.
   Незнакомец!
   Одежда на мне другая, волосы сухие - давно я здесь? И Фиона...
   - Как ты сюда попала?
   - Головой стукнулась? Ты и позвала! Мы к дому подъезжали, а тут твой звонок. Ну, говорю, отпа-ад! А Оливер...
   - Зачем? Зачем я тебя вызвала?
   В полумраке черты её лица заострились.
   - Точно стукнулась. Сказала, плохо себя чувствуешь! Я пулей к тебе, а тут тако-ое!
   - Ты о чём?
   - Ну, ты промокшая вся, трясёшься. Как заведённая, бормочешь про шарфы кра-асные! Я решила, ты двинулась. Ну, из-за похорон. О-ой, прости! Ты всё классно организова-ала...
   Значит, потеряв сознание, я ухитрилась вернуться домой и вызвать Фиону... Почему не Анну, а её? Подругами нас не назовёшь: Фиону невозможно воспринимать всерьёз - держу пари, именно она положила начало дурацким стереотипам о блондинках.
   Я прошла из гостиной на кухню, чтобы умыться. Фиона, проверяя что-то в телефоне, последовала за мной. На высоченных каблуках, энергичная, как ядерный заряд, она засуетилась в поисках сливок и заварки. В одном из ящиков мелькнула пачка собачьего корма - вещи перевозили без разбора. Бедняга Макс! Его нашли на пепелище мёртвым. Верный мальчик защищал нас до последнего.
   - Виски есть? А-а, вот. Мы раньше... Фу, не шотландский? Ладно, сойдёт. Мы раньше уехали - думали, ты одна-а побыть хочешь! А тут гроза! Я заволновалась, ты ж без машины, но О-Оливер успокоил: мол, тебя Аарон подбросит. Зря я послушала!
   - Да всё нормально.
   Мурашки пробежали там, где ласкал Аарон. Точно синяки останутся.
   - Пей! Это шотландский чай - моя бабу-уля с него прётся.
   Ох, с виски переборщила! От вяжущей крепости заварки я поморщилась.
   - Нра-авится? Папа научил - у него пунктик насчёт шотландских корней: носит килт и всё такое... Лиз он нравился. Ча-ай, в смысле.
   - До сих пор не верю, что её нет.
   - Мне тоже её не хватает, - уголки ярко-малиновых губ Фионы скорбно опустились. - Ничего, убийц найду-ут.
   Я подумала о парочке Беннет-Гилмор, чей профессионализм - сплошной знак вопроса.
   Ладони задрожали - не так от холода, как от мыслей.
   - Почему он выбрал её? Ничего не пропало, да и что было брать? - я сцепила пальцы вокруг чашки. - Дверь не взламывали, ценности на месте. Нет, он пришёл именно убивать.
   Даже слой пудры не скрыл, как Фиона побледнела.
   - Думаешь, они были знако-омы?
   - Может быть. В любом случае, завистников у Лиз хватало.
   За шесть лет она сделала себе имя - и, разумеется, нашлись злопыхатели, обвиняя, что получила всё через постель Джорджа.
   Я поёрзала.
   - Кстати, Лиз с кем-нибудь встречалась?
   Фиона хмыкнула.
   - Лиз? Ага, коне-ечно! Да я двести раз знакомила её с таки-ими клёвыми парнями, но она всех отшивала! Вечно только о работе и ду-умала.
   Хм, если этого не знает даже Фиона, через которую проходят все сплетни Лондона, то дело и прям безнадёжное... Но от кого-то же Лиз забеременела.
   - Раз ты в порядке, я поеду. Не провожа-ай!
   Перестук каблуков затих. По-турецки скрестив ноги, я пощёлкала пультом: новости, новости, шоу о разведении горностаев. Столько каналов, а смотреть нечего.
   У соседей сверху загрохотала музыка. Я прибавила звук телевизора, но не помогло.
   Стены давят, в желудке - сосущая дыра.
   Нет, это невыносимо!
   Полицейские велели не выходить после темноты, но технически я слова не нарушу: солнце ещё не зашло, и времени хватит, чтобы вернуться до сумерек.
   В наушниках зазвучал женский голос, твердящий о струнах, которые заставляет петь, Лиз обожала этот альбом. Я потрусила к Риджентс-парку, кроссовки застучали ритм синхронно пульсу. Когда показалась ровная ограда парка, горизонт уже тронули багряные всполохи заката.
   Сколько ни упрямься, вынуждена признать: стараться не думать о Незнакомце бесполезно. Как он нашёл меня? На похоронах его не было, уж я бы заметила, - но на кладбище-то появился. Только зачем? Может, они с Лиз были знакомы? Тогда почему она о нём не упоминала? А если они не знали друг друга, то почему?..
   Под ногами хрустнула ветка.
   Чёрт, я потеряла счёт времени! Вкрадчиво и незаметно очертания аллей поглотили сумерки. Я замедлилась, вспоминая короткий путь. Странно, почему-то среди обычно оживлённых аллей не встретилось ни души.
   Я сняла наушники, и вокруг тут же сгустилась мёртвая тишина: ни ветерка, ни шелеста листвы. Нервы натянулись до напряжения струн из песни.
   И вдруг из чрева парка вырвался дикий, нечеловеческий вой.
   Он парализовал сознание, распоров гробовое безмолвие. Внутренности скрутило, ноги приросли к месту, спину закололи мурашки.
   Слабеющий отзвук захлебнулся в темноте.
   Не смей бояться!
   Мысленная оплеуха - голосом Лиз - толкнула с места.
   По лицу хлестнули ветви, ноги разъехались. Плохо разбирая путь, я срезала по газону и на полном ходу выскочила к озеру.
   В плотной, почти осязаемой тьме граница между озером и безлунным небом исчезла, поэтому какая бы трагедия здесь ни случилась, от неё не осталось следов. И всё-таки я побежала вдоль берега, надеясь, а вдруг...
   Там мелькнули светлые волосы!
   Будь время подумать, охватили бы сомнения, но счёт пошёл на секунды - и я без колебаний кинулась вглубь.
   Холод хлынул в кроссовки и под одежду. Чернота дезориентировала.
   Куда плыть?
   Я с трудом различила собственные руки - какое там человека! Вездесущая ночь облепила со всех сторон, и нервы стали сдавать. Я задохнусь! Где поверхность? Вверху или внизу? А если я не выплыву? А если здесь и погибну?!
   Сердце заколотилось.
   ...Склонись, грешница!..
   На долгий миг я безвольно зависла в черноте, один на один со стуком пульса.
   Тут-то я её и услышала.
   Хрупкая и неповоротливая фигура слабо забарахталась чуть правее от меня. Похоже, бросила сражаться за жизнь. Закрыв глаза и положившись на слух, я нашла её на ощупь.
   Чёрт, для худышки тяжеленная!
   Голова загудела от недостатка воздуха. Плохо соображая, я обхватила фигуру из-за спины, как вдруг в живот угодил локоть. Мой вскрик вырвался пузырьками.
   Проклятье!
   Из последних сил я за шкирку дёрнула её наверх, к бликам.
   Воздух наждачкой ободрал горло. Девушка повисла хомутом, норовя утянуть на дно.
   - Сюда! Скорее!
   Сквозь налипшие на лицо волосы я разобрала у берега всполохи света. Охранник!
   Берег пологий, тут и в одиночку не выбраться - какое там с обездвиженной ношей! Нащупав скользкий корень, я обмотала им кулак... но он оборвался, и меня утянуло под воду. Отплёвываясь, я заболтала руками, и девушка чуть не выскользнула.
   - Помогите!
   Крик прозвучал не громче шепота.
   Охранник замахал фонариком, яркий луч ударил мне в глаза. Когда я подплыла, мужчина бухнулся на живот и протянул ладонь.
   Сперва он вытащил девушку, потом меня.
   - Вызовите скорую, - прохрипела я. - Пожалуйста...
   Я подползла к спасённой: светлые волосы, худая и абсолютно голая, за исключением цветастого пальто с огромными карманами. Лицо мертвенно-бледное, а на шее... Чёрт! На шее - кровавая полоса.
   - Ты жива? - я тронула её за плечо.
   Белесые ресницы дрогнули. Посиневшие губы шевельнулись.
   - Виртус... Омния... Субтер...! - в горле булькнуло.
   Я подышала на её сморщенные от воды ладони, но она с визгом одёрнула правую руку.
   - Проклятье! - вырвалось у меня, когда поняла почему.
   От локтя до запястья с её руки срезали кожу.
   - Прости! Я... извини... - я отодвинулась, чтобы не задеть рану.
   Хотя секундочку! Её ободранные пальцы что-то сжимают!
   Стараясь не причинить боли, я кое-как их ослабила, и на траву выпал листок. Разобрать текст не хватило света.
   Девушка закашлялась. Я укрыла её курткой, дутой от влаги.
   Биение сердца затихло.
   Я проиграла...
  
   Хмурясь, врач - крохотная женщина с чёлкой пони - ощупала мою голову. Дело плохо, раз подозревает сотрясение.
   - Ты продрогла, детка. Погоди, горяченького принесу.
   - Не нужно, - вмешался хриплый голос. - Продолжайте работу.
   И он тут!
   Гилмор протянул стаканчик. Пар согрел мои щёки.
   - Как вы?
   - Лучше не бывает.
   Чай обжёг язык, зато по телу разлилось тепло. Я взглянула на Гилмора: конечно, не изменил похоронной гамме. Иначе, вероятно, конец света наступит.
   - Скажите, мисс Стюарт, ваш нюх на убийства - удачливость или фатальное невезение?
   - Скажите, а ваш вопрос - глупость или профессиональное хамство?
   От его взгляда я почувствовала себя идиоткой. Он протянул куртку: кожаную, пропахшую табаком. Согрела она не особо, но спасибо и на этом.
   Мы вышли за пределы оградительных лент, и хотя собрались зеваки, никто не рискнул спросить, что случилось: мрачный вид инспектора отбил охоту.
   Второй раз за день я промокшая насквозь оказалась в чужой машине. Гилмор повернул ключ, зашумел обогреватель. Из проигрывателя заиграла слезливая песня про безнадёжного мечтателя - не думала, что он слушает такое.
   Инспектор плавно вырулил на шоссе.
   - Мисс Стюарт...
   - Анжелика, - поправила я машинально.
   - Вы... ты... Можно на "ты"? Твой поступок... мало кто бы на такое решился.
   - То есть я чокнутая?
   - Смелая.
   - Одно и то же.
   Он покосился на меня. От улыбки на щеках проступили ямочки.
   - У берега нашли розу. Догадываешься, кто оставил?
   - Несчастный влюблённый?
   - Потрошитель.
   Сердце пропустило удар. Я спасла новую жертву!
   - Серьёзно? Розу?
   - Да, с чёрной лентой. Его почерк: цветок и перерезанное горло.
   Гилмор потёр висок. На запястье блеснул циферблат часов.
   - Она... выживет?
   - Ярёмная не задета, так что должна. Если она разглядела убийцу, даст показания.
   "Не то что ты".
   Это повисло жирным "но" в конце фразы. Меня охватил гнев - обычное дело от чувства вины.
   - Он третий месяц вырезает женщин, а вы только и знаете что его почерк? У вас там совсем идиоты сидят?! - от моей грубости Гилмор вспыхнул, но меня уже понесло. - Что у вас на него есть? Улики, свидетели? Как вы собираетесь его ловить?
   - Я не имею права это обсуждать.
   - Ты не имеешь права молчать! - я треснула по подлокотнику. - Достало сидеть сложа руки, ясно? Моя жизнь разрушена, а он что, выйдет сухим из воды?! Я свидетель, я что-то видела! Дай вам помочь!
   Он раздражённо выдохнул.
   - Хочешь-то ты чего? Мести?
   - Справедливости!
   Инспектор затормозил у обочины - мой лоб чудом не приложился к бардачку. Чёрные глаза едва не пробуравили во мне дыру, но я не моргнула.
   - Шесть недель назад, - поражение он признал неохотно. - Саманта Уотсон, популярный блоггер. После неё, через пятнадцать дней, нашли аферистку, организатора нелегальных игр в покер. А ещё через пятнадцать, в один день с твоей сестрой, убили порноактрису из Хакни. Он вырезает сердца...
   - Фу, какая мерзость!
   - Ну извини. Просила же правду.
   Меж его бровей пролегла складка, он выдохнул. Пальцы стиснули руль, автомобиль возобновил ход. Я откинулась на спинку. По лицу заскакал дроблёный свет фонарей.
   - Что у нас есть... - пробурчал он. - Ни черта нет, ясно? У края воды по свежей грязи тянется глубокая борозда, а рядом - отпечатки мужских ботинок двадцать седьмого размера. Следы уходят от берега, но потом обрываются. Куда он делся? Не в воздухе же, чёрт подери, растворился! - свободной рукой Гилмор ослабил узел галстука. - Да и жертв обычно находили уже мёртвыми, но эту он принёс ещё живой. Почему?
   - Перед обмороком она пробормотала кое-что... "Virtus omnia subter", кажется.
   Он смерил меня удивлённым взглядом.
   - Ты запомнила дословно?
   - Не полностью. Просто это латынь.
   - "Просто это латынь"? - вздохнув, Гилмор сделал движение, будто суёт руку во внутренний карман, явно забыв, что куртка на мне. - Запиши в блокнот, лингвисты разберутся. Хотя странно, обычно он оставляет записки.
   Меня будто громом поразило. Из-за бедлама последнего часа из головы напрочь вылетело, что девушка и впрямь сжимала записку.
   - Инспектор!..
   - Крис.
   - Крис. Вот, это у неё было, - я показала размякший от воды листок.
   Из-за влаги напечатанные крупным шрифтом буквы расплылись, но я сумела прочесть:
   - "Не завидуй славе грешника, ибо кого я люблю, тех обличаю и наказываю".
   По спине пробежали мурашки. Знакомые слова - но где я их слышала?..
   - Бред фанатика, - инспектор сказал без всякого удивления, скорее даже с усталостью. - Тычет нам, что это наказание: за распутство, надменность...
   - И за что он наказал Лиз?
   - Записку не нашли. С её смертью много странного, похоже на личное, так что...
   - Но если это личное, он знает и меня? - от догадки стало дурно.
   - А почему мы с Триш настояли на охране, сигнализации и смене телефона? - в этот раз он не сдержал улыбки, и она волшебным образом преобразила хмурое лицо.
   Радость импульсом передалась мне.
   - Инспектор... в смысле, Крис... спасибо!
   - За что?
   - За правду. И за то, что подвёз.
   Автомобиль затормозил. Выйдя из машины, я поёжилась.
   - Энджел, секунду, - он наклонился, опёршись на моё сиденье, отчего из-под ворота выскользнул коричневый шнурок. - Я... нашёл заметку о пожаре в приюте Пресвятой Девы в Западном Суссексе. Там упоминается твоё имя.
   В горле встал ком.
   - Не надо... Не надо об этом!
   - Понимаю. Но если передумаешь... я готов выслушать.
   Ого, не ожидала такого от выскочки-инспектора.
   Помедлив, я протянула руку, а он пожал. Ладонь тёплая, не то что мои озябшие пальцы.
   - Оставь его мне, Энджел. Скоро он будет за решёткой.
   Ни во что в жизни я не хотела верить больше.
  
   Многоэтажный дом на Голборн-роуд.
   Примерно 40-й размер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"