|
|
||
На затихший город опустилась ночь.
Нельзя сказать, что город затих сам - не перестали сновать машины, переругиваться рыночные торговки, открываться и закрываться двери... Просто Роман ничего не слышал, даже звука своих собственных шагов, хотя, казалось бы, тяжелые армейские ботинки просто не могут ступать мягко, неслышно.
Всего лишь пять минут назад все было отлично, он свернул с Горького на Крепостной и бодро зашагал в сторону Нансена. Поравнявшись с мясокомбинатом, Роман стал замечать некую странность - звуки теряли четкость и, такое создавалось впечатление, удалялись, но он не придал этому особого значения, списал на тяжелый рабочий день, большую часть которого составила затяжная борьба с отчетностью.
Была еще одна странность, на которую Роман не обратил внимания. Как-то стремительно стало смеркаться. Как-то быстро, но ненавязчиво сумерки овладели всем видимым свободным пространством... И вот...
На затихший город опустилась ночь.
Старик.
Только дойдя до железнодорожной насыпи, Роман понял, что с трудом разбирает дорогу. Так стало темно. Хотя, насколько помнилось, времени было слегка за восемь, что для летней поры - даже не вечер.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Роман.
Звук собственного голоса, особенно на фоне отсутствия прочих звуков, показался невыносимо громким. От неожиданности Роман споткнулся и покатился по насыпи.
- Черт! - Роман попытался подняться на ноги, - что за хренотень!? Что вообще тут происходит???
Поскольку, казалось, никто во всем мире его не слышит, Роман не стал сотрясать попусту воздух. Окончательно утвердившись в вертикальном положении, оглядевшись и поняв, что не видно уже не зги, Роман сделал единственное, что оставалось - сел на землю и стал думать.
Мысли, по поводу всего происходящего, шли в голову совсем не радостные - или сумасшествие, или, что хуже, какой-то серьезный сбой в работе мозга на фоне развившегося в последнее время синдрома хронической усталости.
- И все из-за этого дурацкого отчета для москвичей, - лицо Романа исказила презрительная гримаса, - чтоб вам там всем...
Найдя виновного, Роман тут же решил дать выход раздражению - схватил первый подвернувшийся камень и со свей силы швырнул его вперед. Помимо камня, из руки вылетел сгусток чего-то темного, темнее окружавшей ночи. Раздалось слабое клацанье. Роман насторожился. Поднял еще камень, кинул, но, за этим ничего не воспоследовало, так же как и за третьим, четвертым, пятым. Этого показалось достаточно, чтобы прекратить дальнейшие попытки.
- То ли не докидываю, то ли не попадаю...
За неимением лучших идей, Роман снова уселся на землю и решил подумать о чем-то отвлеченном. Отвлеченным оказался, как ни странно, код выборки, который никак не хотел работать. Мысленно прокрутив текст обработки перед глазами, Роман обнаружил пару ошибок, причем настолько нелепых и невозможных...
- Ну е-мое!!! Ну кто ж так ошибается?!! А все они!!!
Романа просто захлестнуло негодование. Он резко вскочил и в темноту полетел еще один камень, а за ним темный сгусток, причем более темный и плотный на вид, чем предыдущий. Снова раздалось клацанье и, на удивление, стало светлее.
- Ты бы, паря, еще козу скрутил и от сердца ударил.
Звук чужого голоса резанул по ушам, ударил в голову. Нет, голос не был громогласным, скорее наоборот - еле слышным, но он был настолько неожиданным, невозможным, невероятным, что по своему воздействию мог сравниться с прямым ударом в голову боксера-тяжеловеса. С глухим стоном Роман упал и замер.
- А ты чего такой нежный, паря? - в голосе сквозила едва заметная насмешка, - я тебе вроде не рупором в ухо ору. Вставай давай, хватит валяться, не красна девица.
Роман повернулся на голос и едва слышно прохрипел:
- Ты кто?
- Можешь называть меня Ведуном. Но вот хотел бы я узнать кто ТЫ!
Роман неуверенно поднялся на ноги, попытался всмотреться в сумрак. Впереди, в шагах, наверное, в пяти, угадывался смутный силуэт.
- Меня зовут Роман, но ты можешь звать меня как хочешь, мне сейчас все равно.
Тут раздалось невнятное, но явно неодобрительное бормотание, за тем прежний голос довольно уверенно произнес:
- Что ж, воспользуемся пока этим, гмм, христианским, хм, именем. Так как ты сюда попал, Роман?
Если сказать, что наш герой был сбит с толку, это было бы довольно сильным приуменьшением. Роман откровенно ничего не понимал. У него, конечно, начало зарождаться чувство, что он настолько переутомился, что стал, как бы это выразиться более мягко, несколько нездоров. Но думать в подобном русле было неприятно, а другие идеи отсутствовали совсем.
- Ну, я, честно говоря, не знаю. Шел с работы, потом все вдруг потемнело... Я, эээ, нездоров???
- Возможно, - голос старика еще сохранял ворчливые нотки, - если придерживаться, хм, традиционных взглядов. Традиционных, понятное дело, с точки зрения твоих современников.
Роман попытался сделать пару шагов к туманному силуэту.
- Что Вы хотите этим сказать? Разве Ваши современники чем-то отличаются от моих?
- В достаточной степени. Большинство моих сверстников - ископаемые, с точки зрения твоих.
- Не понимаю. Либо Вы говорите аллегориями, либо живете в каком-то ином времени. Насколько мне известно, последнее невозможно.
Раздался звук еле сдерживаемого хохота, перешедший во всхлипывания.
- П-п-прости, не удержался. А что вообще ты знаешь о мире, в котором живешь? Только не надо мне лекций физико-химического толка...
- Гм, а разве есть другие вменяемые объяснения? Не брать же в расчет то, что впаривают нам всевозможные религии?
- А почему это? Ладно, я что-то заболтался тут с тобой, а мне дело делать надо. Ты это, глаза прикрой, сейчас полыхнет. Как прикроешь, скажи, не хватало мне еще тебя ослепить.
Роман решил попридержать распиравшее его любопытство, и крепко прижал ладони к глазам.
- Готов.
Но, как оказалось, готов он не был. Последовавшая вспышка едва не выжгла глаза. Нестерпимая боль, охватившая голову, начала победоносное шествие по всему организму. Роман кричал, но не слышал своего крика. Потом сознание помутилось, и он провалился в беспамятство. Когда сознание вернулось, Роман обнаружил себя лежащим на траве с какой-то тряпкой, смоченной чем-то очень ароматным, на голове.
- А, пришел в себя, хвала Роду Всемогущему и Сварогу Светлому! Эх, и напугал же ты меня. Компресс пока не снимай, это сурица, худа от нее не будет.
От компресса разливалось тепло, не только по голове, но уже и по всему телу. Это ощущение тепла несло в себе чувство покоя настолько глубокого, которое Роман никогда не испытывал раньше. Его начало клонить в сон.
- Эй-эй, только не надо засыпать мне тут. Снимай тряпку.
Снять с себя компресс было невыносимо тяжело, да и просто не хотелось, поэтому Роман не сильно удивился, когда почувствовал, что компресс был с него поспешно сдернут.
-Эхе-хе-хе... Каким же стал нежным народ... И пяти минут сурицу не может выдержать. Ладно, на вот, выпей и пойдем.
Роман открыл глаза. Он лежал на траве недалеко от насыпи, рядом сидел невысокий, суховатый старик, с густой окладистой бородой. Одет старик был в какую-то непонятную хламиду, рядом с ним лежали заплечный мешок и резной деревянный посох. Старик протягивал ему деревянную кружку.
- Бери, это сбитень с небольшим количеством сурицы, враз взбодришься.
Роман выпил предложенное. Никаких особых изменений в себе не почувствовал, но, почему-то, сразу же захотелось куда-нибудь идти, что-нибудь делать. Он беспокойно поерзал на месте, легко поднялся на ноги, пошевелил плечами, сделал несколько шагов, пару раз присел. Самочувствие было на удивление свежим и ясным, движения выходили легкими и стремительными.
- Хе-хе, очухался, - старик смотрел на него с веселым прищуром,- ну что, пошли?
Роман осмотрелся по сторонам.
- А, собственно, куда?
- Обучаться. Ты же хочешь понять, что сегодня произошло? Нет, ты можешь, конечно, пойти домой, только потом горько не сожалей, что стоял рядом с чем-то чудесным, о чем всегда мечтал, к чему, мнил, был всегда готов, а в самый ответственный момент пошел на попятную. Так что, куда идем?
- Обучаться,- буркнул Роман.
- Ну пошли.
Старик молодецки вскинул мешок за спину, подхватил посох, покрутил его перед собой, демонстрируя великолепную веерную защиту, и с громким лязгом вогнал окованный сталью конец в землю. Постояв секунд пять неподвижно, он направился в сторону железной дороги, Роман поспешил за ним.
- И все же, я не могу понять, что творилось с освещением. Или это у меня в глазах помутилось?
- И с освещением, и с глазами все в порядке. - Старик обернулся и очень внимательно посмотрел на Романа. - Просто там, где ты оказался не всякий может видеть нормально. И это правильно.
Роман остановился.
- Минуточку. Вы хотите сказать, что я куда-то перемещался?
Старик тоже остановился.
- Формально, ты оставался на месте, т.е. твои географические координаты оставались практически неизменны, но то, что ты покидал привычную тебе действительность - это факт. - Он вздохнул. - Попытаюсь объяснить. Ты что-нибудь слышал о параллельных мирах?
- Ну конечно же, тоже мне вопрос.
- Тогда это в каком-то плане упрощает, но и усложняет - тоже. Ладно, я тебе вкратце поясню, более детально разберем при обучении. Итак. Наш мир создан Отцом всех Богов Родом Единым. И от Рода получил он следующее устройство. Есть семь Небес, отделяющие Твердь от Мира. Мир же состоит из трех ипостасей - Прави, Яви и Нави. Правь отдана Сварогу Светлому со Сварожичами и избранными ими. Явь отдана всему живому, облаченному смертным телом. Навь же отдана Царству Пекельному и изгнанным туда. Ну что Ром, поспеваешь за моей мыслью?
- Поспевать-то поспеваю, но одного не могу понять. Я хотел понять, что произошло. При чем здесь русские народные сказки? Вы еще про лешего с домовыми вспомните.
- Эх парень, - старик сокрушенно вздохнул, - а ты не задумывался, что в сказках больше знаний об окружающем нас мире, чем в справочнике по квантовой механике?
- Но это же бред! Сказка! Что может в ней быть полезного?
<...>
Старик мечтательно подкатил глаза.
- Я вот очень хорошо помню времена, когда сам Сварог Светлый приходил к нам и щедро даровал людям знания. Всем кто хотел, в основном конечно - думающим старцам, которые отринув воинские забавы, алкали именно Знания. И когда человек постигал Знание, или если точнее - Веды, в полной мере, его называли ведуном. Ведуны ценились очень и очень высоко. Во-первых, они знали все, и могли дать совет, как если бы его дал сам Сварог Родич или Перун Сварожич, во-вторых, они выигрывали битвы. Нет, они не потрясали небеса громами и молниями и не разверзали землю под ногами врагов наших, во всяком случае - без особой надобности. Но они говорили и их слушали. Тот же Царь-град никак не могли взять приступом. Крепко стояли греки. Посему послали за ведуном. Он говорил с воинами на стенах. Он сказал им, что мы не будем ничего бить-крушить, устраивать разор, а пойдем к царю и заберем у него свое. Воины слушали старца и открыли ворота. И мы действительно никого и ничего не тронули, иначе как в другой раз поверили бы ведунам? Русь, пока было Вече, вообще всегда крепко держалась своего слова. Потому что знала ему цену. Недаром же у 'просвещенных' эллин бытовала в то время поговорка - честен как русский. Ну, это я на современный лад переделал, но смысл именно такой.
- Именно поэтому ты мне представился как Ведун?
|