Аннотация: Делает ли Россия выводы из исторических уроков?
- Это все знают, - ответят мне. - В те дни началась Великая Отечественная война. Гитлеровская Германия внезапно, без объявления войны, в нарушение Пакта о Ненападении, напала на СССР. Из-за этой внезапности, гитлеровцы сумели нанести большой урон СССР. За просчёты в командовании были наказаны многие советские командиры, например, расстрелян Д.Г.Павлов.
Всё понятно, да? Или нет? Ну-ка, посмотрим на ситуацию глазами достаточно просвещённого советского гражданина того периода, который как минимум ежедневно читал советскую прессу.
Война, которая началась так внезапно, на самом деле ожидалась давно. Десятилетиями СССР готовился к ней. И материально - создавал новые виды вооружений, ковал кадры для будущей победы, реорганизовывал Красную Армию - и морально. С советских экранов трудящимся настойчиво твердили, что вот-вот, гремя огнём, Красная Армия обрушится на врага. Правда, конкретного врага вроде не называли, но догадаться было нетрудно: после раздела Европы, потенциальных врагов у СССР осталось всего две штучки - Япония да Германия. Были ещё, правда, Китай, Афганистан, Турция и Иран, но вряд ли для них создавались танковые армады. Правда, как с Японией, так и с Германией были заключены пакты о ненападении, но советский человек отлично знал, что цена таких документов не выше, чем автографов тех, кто на них расписался. С партийных трибун открыто провозглашалось, что война начнётся в 1942 г. и будет вестись на территории противника /1/.
И вдруг 22 июня произошло нечто необъяснимое: противник, вместо того, чтобы спокойно дождаться, пока СССР нападёт на него, сам нанёс удар. Плоды многолетнего труда советских граждан пошли прахом. Красная Армия потерпела ряд тяжелейших поражений, а огромная часть СССР оказалась захвачена врагом. И всё это - только оттого, что нападение было неожиданным?! Так зачем было стараться? Не проще ли было спокойно жить десятилетиями, не напрягаться в труде и обороне, а 21 июня опередить Гитлера и нанести ему внезапный удар, раз уж от него такой сокрушительный эффект? Советское руководство отнюдь не считало грехом внезапное, без объявления войны, нападение. Именно так поступили с Польшей, странами Прибалтики и Румынией. Так какие претензии к Гитлеру?
Непонятно также, почему за неожиданность нападения Гитлера были наказаны военачальники наземных войск, а не разведчики. Почему расстреляли Павлова, а не Берию, который и должен был предотвратить внезапность вражеского нападения?
Несколько позже объяснение было подкорректировано. Оказывается, гад Сталин запретил противодействовать неприятелю. Так какого-растакого вылавливали врагов народа где угодно, когда главный враг и шпион командовал в Кремле?
Своё объяснение случившемуся даёт В.Суворов /2/. По его мнению, СССР готовился напасть на Германию не в 1942, а уже в июле 1941. Гитлер знал об этом и нанёс упреждающий удар. Эта версия позволяет объяснить, почему советские войска оказались вблизи границ, но не слишком ли велик эффект от внезапного упреждающего удара? Почему советские танковые войска, оказавшиеся на флангах прорвавшегося неприятеля, не перерезали немецкие коммуникации и не устроили гитлеровцам грандиозный котёл? Для сравнения: в декабре 1944 Вермахт нанёс внезапный удар по американцам в Арденнах. Никто из союзного командования этого не ожидал. В течение 3 дней немцы сумели значительно продвинуться среди зимнего леса, но на этом их успехи исчерпались. Ни одного стратегически, даже тактически-важного пункта немцы не захватили. На их флангах оказались танковые армии американцев. Через несколько дней немецкое наступление было остановлено, затем союзники перешли в контрнаступление, нанесли немцам сокрушительные потери, а потом прорвали линию Зигфрида и пошли по территории Германии /3/. Нечто подобное произошло и в воздухе, 1 января 1945, когда немецкая авиация нанесла внезапный удар по союзным аэродромам: Люфтваффе смогли уничтожить около 100 пустых самолётов противника, но союзные истребители тут же поднялись в воздух и, воспользовавшись тем, что неприятель "раскрылся", сбили за несколько часов около 200 немецких самолётов (разумеется, вместе с экипажами). Почему же ничего похожего не произошло на советско-германской границе в конце июня 1941? Впрочем, Сталин, вероятно, ожидал чего-то подобного от своих полководцев. Именно поэтому козлом отпущения стал Павлов.
Можно также вспомнить внезапное нападение японцев на Пёрл Харбор. Да, японцы тогда одержали полную победу, но очень скоро после этого американцы разбомбили Токио, а затем разгромили японский флот у Мидуэя, что ознаменовало полный стратегический перелом в войне на Тихом океане. От полного поражения, вызванного внезапным нападением врага, до победного стратегического перелома США понадобилось 5 месяцев. Не раз-два, но и не 3 года, как СССР (от 22 июня 1941 до операции "Багратион" летом 1944).
Возможно, именно желание списать поражения советских войск на внезапность вражеского нападения побуждает советско-российских историков выдавать события в Арденнах зимой 1944-5 гг., вопреки всем фактам, за громоподобный успех Вермахта. Невозможно же признать, что американцам легко удалось то, что безнадёжно провалилось у Красной Армии.
А всё-таки: почему Вермахт добился таких оглушительных успехов летом 1941? Прежде чем ответить на этот вопрос, посмотрим, как шла другая война Германии - с Францией.
Победа Гитлера над Францией.
Принято считать, что Гитлер победил Францию легко и быстро, благодаря тому, что французы сосредоточили свои основные силы на линии Мажино. Это, однако, опровергается Гудерианом - по обоим пунктам /4/:
"Гарнизон "линии Мажино" был незначителен. Основные силы французской сухопутной армии, включая танковые дивизии и английские экспедиционные войска, были сконцентрированы во французской Фландрии между р. Маас и Ла-Маншем фронтом на северо-восток; напротив, бельгийские и голландские войска были развернуты для защиты своих стран от нападения с востока.
Из этого распределения сил можно было сделать вывод о расчете противника на то, что немцы вторично будут действовать по плану Шлиффена 1914 г... Из всего этого вытекало, что целеустремленный, внезапный удар крупными танковыми силами через Седан на Амьен с выходом к Атлантическому побережью встретит лишь сильно растянутый фланг противника, находящегося в готовности к выдвижению в Бельгию."
Итак, один из факторов немецкой победы в 1940 - выбор неожиданного (для противника) направления главного удара. Второй - эффективное взаимодействие наземных войск с авиацией /4/. При этом победа немцев отнюдь не была лёгкой. Гудериан отмечает, что в течение всей кампании его войска подвергались бомбардировкам и обстрелам. И это при том, что, к удивлению Гудериана, французы упустили возможность обстрелов его войск с линии Мажино. По данным Солонина, в те дни союзники сбили 935 немецких самолётов /5/; если бы не стремительное наземное наступление, ещё немного - и Германия осталась бы без авиации. Контрудар танков де Голля заставил Гудериана пережить очень неприятные часы /4/. При этом, по сути, Франция понесла лишь небольшие потери. Французское руководство поступило, как шахматист, проигравший в дебюте фигуру и из-за этого сдающий партию. Черчилль и де Голль полагали, что Франция вполне могла продолжать борьбу. История подтвердила их правоту.
Мог ли Гитлер, начиная войну против СССР, рассчитывать на те факторы, которые принесли ему победу над Францией? Едва ли. Хотя бы потому, что ресурсы СССР были многократно богаче французских, а значит, переиграть Кремль за счёт одного хитрого удара было нереально. Что касается эффективного взаимодействия родов войск, то перед лицом огромного перевеса Красной Армии оно, казалось, теряло смысл.
Соотношение сил Германии и СССР на 21 июня 1941.
Сегодня нет необходимости опровергать старинное враньё о якобы громадном перевесе сил Вермахта над Красной Армией. По данным В.Суворова и Солонина, СССР имел перевес в танках и авиации примерно на порядок. Отметим следующие аспекты:
1) СССР готовился к этой войне с момента своего возникновения, а Германия - с конца 1930х годов.
2) В отличие от Германии, СССР не вёл войну на 2 фронта и не держал в зонах действий партизан десятки дивизий.
3) Неясно, успела ли Германия возместить потери, особенно в авиации, понесённые в 1940 г. во Франции и над Англией. Судя по данным Солонина /5/ - никоим образом.
4) Часто приходится встречаться с утверждением, что "на Гитлера работала вся Европа". Но, во-первых, далеко не вся. Во-вторых, та часть Европы, которая на него работала, в свободное от работы время занималась диверсиями и разведкой в пользу врагов Рейха. В-третьих, сговор с Гитлером позволил и Сталину захватить немало промышленных районов, прежде всего Прибалтику.
Апологеты СССР часто заявляют, что саботажа на оккупированной территории практически не было, и приводят в пример промышленные предприятия Чехословакии. С этим не согласился бы покойный Гейдрих, 'имперский протектор' с осени 1941 и комендант Праги, который заявил, что чехи проводят саботаж, и организовал показательные расстрелы 'саботажников', после чего был убит сам (за это нацисты уничтожили Лидице). Низким был уровень промышленного производства во Франции и других оккупированных странах.
Считается, что в момент высадки союзников в Нормандии (1944) их перевес над немцами был громадным. В частности, в авиации - в 7 раз. Подавляющее преимущество союзников в тот период как будто подтверждает это мнение. Однако превосходство Красной Армии над Вермахтом 22 июня 1941 было гораздо значительнее. Куда же оно вдруг подевалось?
Помимо колоссального численного превосходства, СССР располагал такими подавляющими средствами ведения войны как неуязвимые для пехоты и танков противника КВ и Т-34. Против них немцы реально могли действовать только авиацией и некоторыми видами артиллерии, но и эти средства были чисто символическими, ввиду превосходства советской авиации по крайней мере на порядок.
Очень оригинально пишет о советской танковой мощи того периода Жуков /6/:
"С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила более семи тысяч танков, в 1941 году промышленность могла дать около 5,5 тысячи танков всех типов. Что касается КВ и Т-34, то к началу войны заводы успели выпустить всего лишь 1861 танк. Этого, конечно, было очень мало." Красная Армия получила в несколько раз больше танков, чем Вермахт, из них было много "непробиваемых" для немецких танков и пехоты - и этого "мало"?
"Всего в западных приграничных округах и флотах насчитывалось 2,9 миллиона человек, более полутора тысяч самолетов новых типов и довольно много самолетов устаревших конструкций, около 38 тысяч орудий и минометов, 1475 новых танков КБ и Т-34 и значительное число легких танков устаревшей конструкции с крайне ограниченными моторесурсами, часть которых требовала ремонта" /6/. Как водится, т-щ Жуков с германской стороны засчитал всё, что могло стрелять, а с советской - только то, что хотел засчитать.
Фактически, преимущество Вермахта было в одном: Германия уже мобилизовала силы, необходимые для начала вторжения. Однако её солдатам предстояло воевать с непробиваемыми танками и многочисленными самолётами противника. Да и проведение мобилизации в СССР было вопросом нескольких дней. По данным Жукова, на 22 июня 1941 Германия располагала 8.5 млн. военнослужащих (из которых многие служили на оккупированных территориях, а потому не могли быть привлечены к войне с СССР), а СССР - свыше 5 млн. /6/.
"Внезапное нападение".
Вот как описывает ситуацию в ночь на 22 июня Жуков:
"В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия... Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе." /6/. Загадка природы: как в такой обстановке немцы смогли напасть внезапно? Вот бы Эйзенхауэру подобные сведения накануне битвы в Арденнах...
Но - допустим, каким-то чудом смогли. Напали внезапно. И какого же эффекта они добились?
По данным Солонина - практически никакого. От силы несколько сот советских самолётов, уничтоженных на земле, и отдельные разрушения важных объектов. Советская авиация успешно вступила в воздушные бои с противником, соотношение потерь в воздухе было примерно равным /7/. Поскольку немецкая авиация решала прежде всего бомбардировочные и штурмовые задачи, это было неплохо для люфтваффе, но, учитывая подавляющий численный перевес советской авиации, её относительные потери были гораздо меньше немецких, а значит, первые часы войны закончились её полной победой. Так откуда же взялись огромные потери, зачем понадобилось глубокое отступление?
Солонин анализирует события и приходит к выводу, что большинство советских пилотов попросту бросили свои самолёты, выведя их предварительно из строя. Зачем они так поступили? Ответ на этот вопрос очевиден: боялись репрессий. Бой с врагом означал высокую вероятность поражения. В этом случае - или погибнуть за бандита Сталина, или уцелеть, но потом давать неприятные объяснения особистам, которые ставили к стенке чёрт знает за какие пустяки. Кому оно надо? Гораздо спокойнее - уничтожить собственный самолёт, удрать в тыл, а потом сослаться на огромный перевес противника. Если бы так поступали единицы, возможно, им пришлось бы несладко, но ситуация была обратная: единицы ВОЕВАЛИ, а основная масса советских пилотов сдала небо без боя. Как результат - даже те немногие, кто воевал, были вынуждены отступать (как Покрышкин).
Интересно, что Гальдер оценивает потери советской авиации на 13.30 22 июня - то есть через несколько часов после внезапного нападения - в 800 самолётов /8/. Это гораздо меньше, чем приводит Солонин (2000). Если считать, что прав Гальдер, выходит, что советская авиация потеряла из-за внезапного нападения примерно 4% сил. Подобные потери способны скорее вызвать озлобление пострадавшей стороны, а не снизить её боеспособность.
А что было на земле?
Выше мы указывали, что, атаковав превосходящие советские войска, немцы подставили себя под опаснейшие фланговые удары. И кто бы мог подумать - такие удары действительно наносились! Едва ли не самая опасная для Вермахта попытка подобного рода была предпринята тем самым Павловым /7/. Поздно вечером 22 июня он отдал приказ своему заместителю Болдину нанести удар от Гродно на Сувалки силами "конно-механизированной группы" (КМГ), в распоряжении которой находилось от 1310 до 1597 танков и 370 пушечных бронеавтомобилей /7/. Причём среди танков было не менее 238 Т-34 и 114 КВ. Как мы уже указывали, против тех и других немцы могли действовать только авиацией и некоторыми видами артиллерии. Однако сильно воевать с этой танковой армадой немцам не пришлось. Солонин приводит данные - только один танк был уничтожен вражескими самолётами. А.Исаев, "опровергающий" Солонина, пишет, что немецкие САУ уничтожили не менее 36 советских танков /9/. Допустим, что все они были КВ или Т-34. Но куда же подевались ещё 320 практически неуязвимых для противника машин, да ещё свыше 1000 "уязвимых"?
Солонин даёт своё объяснение: негодное советское командование, прежде всего, со стороны Болдина. Солонин ставит в пример Гудериана, который лично на танке объезжал вверенные ему подразделения. Пример проблематичный: ведь один шальной снаряд, и немцы остались бы без командующего. Гудериану повезло, но едва ли фактор везения объясняет провал грандиозного контрнаступления советской КМГ. Куда более вероятно, что на земле повторилось то же, что и в воздухе: встретив незначительное сопротивление немцев, солдаты побросали танки и разбежались, унося с собой легенду о чудовищном превосходстве противника. Почему разбежались - от страха? Нет. Потому что никто не хотел погибать за людоедскую сталинскую систему.
Ситуация вскоре изменилась: убедившись, что немцы ведут себя на захваченной территории не как освободители, но как самые жестокие захватчики, советские люди были вынуждены пересмотреть своё отношение к войне. Они оказались между сталинской Сциллой и гитлеровской Харибдой, а потому поступили так же, как в их положении Одиссей - предпочли Сциллу.
Кто дал Гитлеру главного союзника?
Принято считать, что все союзники Гитлера в его самоубийственном походе на СССР были его (Гитлера) идеологическими соратниками. Это, мягко говоря, преувеличение. Даже Муссолини не был национал-социалистом. Что касается Франко, то его расхождения с фюрером были настолько значительны, что последний даже собирался в некоторый момент вторгнуться в Испанию, чтобы поставить у власти там кого-нибудь посговорчивее. Однако самый странный союзник Гитлера - разумеется, Финляндия. Причём, в отличие от итальянцев и румын, финны были великолепными солдатами. Так что без преувеличения можно утверждать, что именно Финляндия стала главным военным союзником Гитлера.
Демократическая страна, никоим образом не разделявшая политику Гитлера ни в чём, кроме нападения на СССР. Ей-то зачем лезть в смертоносную авантюру?
А вот зачем. СССР попросту не оставил ей выбора. Рано утром 25 июня огромные силы советской авиации нанесли ряд ударов по Финляндии /7/. В те минуты, когда гитлеровцы бомбили советские города, советская авиация свирепствовала над нейтральной Финляндией!
Жуков уверяет, что ещё весной 1941 г. немецкие войска прибывали в Финляндию /6/. Если так, то очень странно, что вечером 22 июня посол СССР в Финляндии Орлов заявил, что его страна будет уважать нейтралитет Финляндии /7/. Утверждения Жукова более всего похожи на отмазку задним числом, имевшую целью оправдать неспровоцированную агрессию СССР.
За воздушным нападением последовало наземное. 3 июля советские войска, рассчитывавшие, что без линии Маннергейма Финляндия не сможет сопротивляться, вторглись на её территорию. Однако расчёты на лёгкую победу не оправдались - мягко говоря. Уже 4 июля наступление захлебнулось, а 10 июля началось наступление финских войск - уже на территории страны-агрессора /7/. В результате, только в плен попало в те дни свыше 64 тыс. советских солдат /7/. Однако это было только начало расплаты за преступное нападение на Финляндию. Куда более страшным последствием стала блокада Ленинграда, которая была бы невозможна, если бы СССР не вынудил Финляндию вступить в войну на стороне Гитлера. Таким образом, сотни тысяч ленинградцев, умерших в блокадные дни от голода - это "заслуга" мудрого советского руководства во главе с проницательным Сталиным.
Информация к размышлению.
Подведём некоторые итоги. Катастрофа лета 1941 отнюдь не была неизбежна. СССР имел все средства для её предотвращения. Однако, как отмечено в фильме "Два бойца", "Главная часть любого оружия - голова его владельца". А в те дни головы тех, кто держал советское оружие, отнюдь не были настроены на войну с внешним врагом. Внутренний враг казался намного опаснее, тогда как немцы представлялись славными парнями, вроде тех, которые находились в России и Украине во время Первой Мировой. Кто бы мог подумать, что самый талантливый ученик Сталина превратит цивилизованных немцев в стаю взбесившихся людоедов? Когда этот факт дошёл до сознания советских солдат, война пошла совершенно по-иному, хотя в тот период прежнего огромного превосходства над Германией уже не было.
Мне могут возразить, что в те дни советское руководство приняло драконовские меры по прекращению отступления. Однако результаты этих мер могли быть отнюдь не те, которые ожидались. Советские солдаты запросто могли повернуть оружие против истребительных отрядов НКВД, если бы не считали гитлеровцев главными врагами. События 1941 в очередной раз подтвердили, что побеждает не тот, чей танк быстрее и прочнее, а тот, кто защищает свою землю. Именно поэтому финны разбили превосходящие советские войска. Однако и советский солдат сумел защитить свою страну - не сразу, а тогда, когда понял, что и от кого приходится защищать.
К сожалению, Кремль не извлёк никаких уроков из событий 1941. И сегодня сплошь и рядом звучат шапкозакидательские мифы о том, что, как только так сразу, будут взяты за горло презренные и трусливые буржуи. И это - несмотря на то, что за последние 60 лет советско-российское оружие не одержало ни одной значительной победы над западным. Если расплатой за подобные бредни в 1941 стали миллионы жертв с советской стороны, то сегодня ставки гораздо выше. Не пора ли задуматься, господа патриоты России?