Аннотация: Очередной очерк из цикла "ВЦМГ" - поездка марта 2011.
Алатырь
Младшим братом Свияжска - форпостом, также возведённым для покорения Казани, в 1552 г., - стал Алатырь.
Русские войска шли на татарскую столицу двумя основными дорогами: часть переправилась через Оку в Муроме, часть - южнее, в Рязани. Пройдя сотни вёрст по лесостепным мордовским землям, они соединились, заложив на высоком берегу Суры этот городок. После взятия Казани он вошёл в важнейшую оборонительную засечную черту: Темников - Тетюши, для прикрытия новопокорённого края от возможных набегов с юга.
Алатырь возник на землях, исторически заселённых мордвой, но с 1925 г. административно относится к Чувашии, находясь на самом юге этой республики. В отличие от Свияжска, в нём не осталось древностей, современных основанию крепости. И всё же городок этот, с двумя монастырями и 6 приходскими церквами (в основном XVIII - XIX веков), удивительно симпатичен.
Стоит он на левом берегу Суры - одного из самых больших притоков Волги (840 км длиной). А одноимённая городу речка впадает в Суру чуть севернее - поблизости, но всё же не в самой черте застройки. До неё тянутся заливные луга.
Алатырь я полюбил сразу, лишь только увидел, подъезжая, с железнодорожного моста, снежный пригорок, густо и беспорядочно усыпанный красноватыми от солнца деревянными домиками и увенчанный белыми церковками. Это и был центр города. В предзакатном мартовском солнце горели кресты. Чудесной кирпичной ёлкой вознеслась над всем пейзажем тоненькая, узорная и необычайно высокая колокольня Троицкого монастыря - с двумя ярусами "звонов" под шатром. Её возвели в древнейшей, но когда-то страшно разорённой обители буквально только что - ещё стропила не везде убрали. Я не любитель новодела, но это - тот относительно редкий случай, когда современной церковной архитектурой можно искренне восхищаться. Когда огромные размеры производят впечатление не гигантомании, а чего-то гармоничного, естественного - будто так всегда и было. Колокольня вознеслась в небо на 83 метра! Небольшой, всего-то 43-тысячный городок, обрёл новую высотную доминанту... Что-то в этом есть... парадоксально органичное, когда в маленьком провинциальном монастыре стоит роскошная звонница, превосходящая "Иван Великий" в Московском Кремле и всего лишь 5 метров уступающая колокольне Троице-Сергиевой лавры.
С вокзала в гостиницу я ехал по весенним улицам-рекам с высокими берегами из почерневших сугробов.
А потом... был закат, и, конечно - его вечные спутники во всех подобных городках, грачи и вороны.
Казалось, деревья зашевелились и сняли шапки, провожая солнце. Шапки оказались живыми, летающими и крикливыми. Огромная, шумливая туча ворон на закате - привычное зрелище для старинного городка.
Ветви гнулись от живых чёрных гроздьев.
Я дошёл от гостиницы до ближайшей церкви, стоявшей в старом саду (как потом выяснилось, это было кладбище, обращённое в парк в советское время!). Сверкали двумя искорками над голубым храмом изящный куполок и маленький шпиль колокольни. Крестовоздвиженская церковь (1826 г.), тихая, намоленная, первой встретившая меня в уютном, дремотном городке - самое живое и тёплое воспоминание об Алатыре.
Вокруг - розовый, закатный, мартовский снег, а тут - ярко-голубая лампадка в окружении елей. Светло глазам, светло душе. Снаружи - закат, внутри - свечки.
Церковь эта действовала даже в советское время: закрывали её на считанные годы - вновь открыли в конце Войны. Сохранилось старинное убранство - почти все настенные росписи и многие чтимые, намоленные иконы. Вот увешанный дарственными крестиками список "Казанской". Вот деревянное полускульптурное изображение Николы Чудотворца с мечом (тип иконы - "Никола Можайский"). Кстати, один из приделов - в честь св. Николая... второй - в честь иконы Божией Матери "Неопалимая Купина".
Шла вечерняя служба в канун праздника Сорока мучеников Севастийских. Он отмечается в весеннее равноденствия, 22 марта: день окончательного прихода весны, день перелётных птиц, день, когда по всей Руси пекли "жаворонков" из теста.
Когда-то Севастийские мученики относились к числу самых любимых в народе святых - а праздник их был одной из особых "вешек" Великого поста. Очень уж символично получается: четыредесятница святых мучеников - четыредесятница поста(1).
В 4 веке в Севастии (в Армении) отряд из 40 римских воинов принял христианство. Языческие военачальники решили загнать их всех в ледяное горное озеро - чтоб стояли, пока не отрекутся или не замёрзнут насмерть. Все, кроме одного, выдержали мучение, продолжавшееся всю ночь. Одному из охранявших явилось видение ослепительного Света и дивных венцов, спускающихся с неба на головы страдальцев. Тогда с криком "И я христианин!" он кинулся в воду, вновь дополнив собой число мучеников до сорока...
Редко где в Древней Руси нашёлся бы храм без их изображения - либо иконы, либо фрески на стене, либо каменного барельефа (как у Успенского собора во Владимире). Подвиг их стал сугубым символом Таинства Крещения... подобно тому, как "три отрока в пещи", - из времён пророка Даниила, - стали прообразом Причастия (человек, принимающий Св. Тайны, "приемлет огнь" и не опаляется), а "семь отроков Ефесских", замурованных в пещере при императоре Деции и оживших почти полтора века спустя - живым свидетельством о всеобщем воскресении из мёртвых.
Так в этой почти сельской, уютной церкви довелось мне встретить один из светлейших праздников ранней весны. С тех пор даже в самом слове Алатырь слышится мне что-то весеннее, звонкое, как капель.
Святии четыредесятичисленнии мученицы
Севастийскии, молите Бога о нас!
В большую прогулку - по всему центру Алатыря, - я отправился на следующий день. Солнце светило сквозь мартовский воздух, как сквозь увеличительное стекло, шёл какой-то парад весны! С крыш свергалась уже не капель, а целые водопады, которые слышно было за десятки метров. Водосточные трубы превратили весь небольшой городок в сплошной Петергоф.
Я купил карту и... залюбовался.
Названия улиц в таких городах - просто поэзия! Хотя советская эпоха, как и везде, много наляпала своих клякс на карту, всё же кое-что уцелело историческое. Вот в центре - Троицкая, Стрелецкая, Московская улицы, вот Киевский спуск (к Суре - от Киево-Никольского монастыря). Вот - новые районы города - тоже одно заглядение!
Есть Родниковая, Зелёная, Цветочная, Ромашковая, Васильковая улицы. Есть Ягодная и Вишнёвая. Есть Звёздная, Солнечная, Ясная... Весенняя, Светлая, Весёлая. Много "древесных": Тополиная, Рябиновая, Кленовая, Каштановая и даже Листопадная. Есть "птичьи" улицы: Сокольничая, Орлиная и самая романтичная - Соловьиная. Есть просто Новенькая улица... вот Новенькая и всё!
Множество переулков и спусков, Зелёный тупик, целых 4 Школьных тупика - с номерами, 3 Сурских косогора, 2 Садовых переулка и один - просто Узенький... Есть ещё переулки Горный, Лесной, Луговой, Озёрный (прямо - все виды ландшафта: не городок, а целая страна!).
Будто с этого города писалась известная песня:
Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную
и на Тенистой улице я отдохну в тени...
Весёлые, Зелёные, Вишнёвые, Прохладные -
как будто в детство дальнее зовут меня они!
У каждого старинного города - своя аура. Но что в них общее - так это радость просто бродить по улочкам, даже практически бесцельно, беззаботно! В любую погоду, в любое время года. В них весна ощущается ярче, осень - уютней, лето - живее, зима - волшебней. Запоминаются на всю жизнь даже кошки на деревьях, даже сосульки. В таких городках по-детски радуешься и грязи, и лужам. Вот и сейчас...
Полноводные каналы улиц отражали старинные лавки и особняки - прянично-кирпичные и деревянные, огромные и едва проглядывающие над оплывшими сугробами. Местами, в несколько раз выше домов, вздымалась то разлапистая ель, то раскидистый, как салют, толстый тополь, то узловатый, гнутый вяз с узорными ветвями, словно кованными из чугуна. Гуляешь и не знаешь даже, чему больше радоваться - старым домам или старым деревьям: в больших городах варварски сносят и те, и другие. Здесь - ещё что-то осталось...
В застройке иногда прячутся церкви. Подойдёшь поближе - видно. Вот Иверская, построенная при городской больнице ещё в 1846 году. И сейчас она сохранила своё назначение. Символично, что в тот день в ней как раз совершалось Таинство Соборования.
О-очень необычно смотрится этот храм - с двумя большущими куполами над западным фасадом... почти как костёл, только у костёла таких русских луковок не бывает! Это, конечно, перестроенная церковь - в советское время её сильно разорили. Сейчас облик храма отличается от прежнего, более традиционного... зато, увидев раз, его уже не забудешь!
Настоятель храма - иеромонах Василий, в миру Пьер Паскье: француз из католической семьи, приехавший в Россию и принявший Православие в 1994 г.(2) Он уже много лет был греко-католическим (униатским) монахом в Иерусалиме - у Гроба Господня, в Иоанно-Предтеченском монастыре, - и душа его давно тянулась к Православию. Встреча в 1993 г. с приезжавшим на Святую Землю архиепископом (ныне митрополитом) Чувашским Варнавой и близкое знакомство с подвизавшимся тогда же в Иерусалиме о. Иеронимом - ныне настоятелем Троицкого Алатырского монастыря, - окончательно изменили его жизнь. Оставив всё, он приехал в Россию. Интересно, как бывает чутка ищущая душа человека! Познакомившись с тогда ещё не лишённым сана обновленцем о. Георгием Кочетковым, о. Василий сразу почувствовал, что это "не то". Не то Православие, которого он ищет! А вот с известным московским архимандритом Тихоном (Шевкуновым) они стали друзьями. В Великий пост 1994 года в Свято-Даниловом монастыре совершился чин присоединения о. Василия к Православию. А вскоре митрополит Варнава позвал его на служение в новооткрывшийся Иверский приход в Алатыре.
А вот почти потерялся во дворах отделённый от улицы линией "хрущёвок" знаменитый Киево-Никольский женский монастырь. Три красивых, но невысоких храма XVIII века - силуэт, который можно увидеть лишь вблизи. Два из них - хоть и барочные, но не однокупольные (как это характерно для барокко), а пятиглавые. У Покровского - волнистые фронтоны по бокам и одинаковые изящные закругления на востоке и западе - что алтарь, что притвор. А над всем этим - огромный центральный купол и совсем декоративные - боковые луковки. У соседнего Вознесенского храма - более традиционное пятиглавие и более привычные формы четверика. У северной, Никольской церкви - один византийский купол. Он единственный позолоченный в ансамбле, остальные десять куполов обители крыты пока серым листовым железом... но и это создаёт какую-то особую красоту - неяркую, неброскую, сокровенную.
Тихая обитель в самом центре города - всего в какой-нибудь паре кварталов к югу от бывших Торговых рядов.
История этого монастыря уникальна для нашего региона. Его основали в 1639 г. монахини, бежавшие от польских притеснений из Ладинской обители на Украине, близ г. Прилуки, примерно в 120 км от Киева. При подавлении одного из казачьих восстаний поляки казнили многих иноков соседнего Густынского монастыря, других насильно обратили в унию. 50 насельниц Ладинского монастыря, забрав литургические сосуды, книги и иконы, бежали в Путивль, а затем в Брянск. Но ни там, ни там разместиться они не смогли - промысел Божий привёл их в далёкий от Украины Алатырь. Там духовник обители игумен Мефодий испросил "место пустовое под городом, под стеною, вверх по Суре реке, подле острогу да орешнику".
Около 100 лет монастырь стоял деревянный, в 1737 г. началось каменное строительство. В период, когда многие другие обители упразднялись, в Киево-Николаевской, напротив, начался расцвет. В 1767 г. её посетила императрица Екатерина II. На протяжении двух веков не иссякал поток пожертвований - и в Алатыре, и за его пределами особо почитались иконы Николая Чудотворца и Казанская, подаренные монастырю государем Михаилом Фёдоровичем, а также Спас Нерукотворный, вывезенный сёстрами из Ладинской обители. К концу XIX в. в монастыре было уже более 200 насельниц, действовали приют, богадельня, больница и крупная школа.
Ещё пара кварталов от женского монастыря, и вот - сердце города: несколько самых красивых храмов на вершине холма, на месте бывшего деревянного кремля (или, скромнее сказать, острога). Правда, в сердце этом, к сожалению, засел осколок.
В советское время завод "Электроприбор" варварски вклинился в ансамбль, растолкав бортами церкви, как корабль - шлюпки... Если б не его вторжение, цены бы этому древнему уголку не было! Густой венец куполов на макушке приречного бугра.
Николо-Знаменская церковь оказалась у северной стены 4-этажного заводского корпуса, Иоанно-Предтеченская и Рождественская - у восточной. Наконец, огромную полуразрушенную Казанскую церковь (1779 г.) с обезглавленной высоченной колокольней (1890 г.) завод взял в плен и упрятал за своим забором. Даже в таком обезображенном, страшном виде она производит неизгладимое впечатление. А ведь когда-то это была "визитная карточка" Алатыря, его архитектурая доминанта - все главные улицы городка сходились к ней, а великолепная шатровая колокольня служила своеобразным маяком. Современная звонница Троицкого монастыря возведена, можно сказать, "по её мотивам" - не как копия, но как некий живой отклик, через век.
Ещё две церкви, в самом центре ныне не существующей торговой площади, были также "проглочены" заводом и разрушены ещё сильнее Казанской. Так что, в общей сложности, на крошечном пятачке земли стояло 6 храмов!
На месте самого завода тянулись арочными кружевами каменные торговые ряды, сравнимые по своему цельному и колоритному облику со знаменитыми костромскими. Площадь именовалась Старо-Базарной. Всё изменилось в 1958 г. - и кому тогда пришла в голову дикая идея построить завод именно здесь!?
Вспомнив о. Василия (Пьера Паскье), я вдруг подумал: почему трудно себе представить, чтоб, например, парижанам пришла идея возвести какой-нибудь завод на острове Ситэ, а собор Парижской Богоматери обнести забором, превратив в одно из его вспомогательных помещений. А для нас это вполне реально - и даже когда сумасшедшая эпоха прошла, никто почему-то особо не возмущается.
Между "Электроприбором" и Сурой - соборный комплекс, состоящий из храмов Рождества Богородицы и Усекновения Главы Иоанна Предтечи - совсем небольшой, но исторически главный в Алатыре. Пятиглавая Иоанно-Предтеченская церковь, несмотря на свои миниатюрные размеры, исстари именовалась собором. Как тут не вспомнишь Троицкую деревянную церковь Свияжска - тоже собор (хоть и размером с избу, а по старшинству - "мать всех казанских храмов"!). Вот и этот храм в Алатыре - самый древний из сохранившихся. Правда, по сравнению со свияжскими церквами, он моложе на полтора века - 1703 года. Архитектура его, хоть и относится к петровской эпохе, выдержана полностью в традициях Московской Руси XVII столетия.
Рядом вытянулась лишь чуть-чуть большая по размерам церковь Рождества Богородицы 1747 г. Она построена в форме длинного креста. Над схождением перекладин его возвышается восьмерик с нежно-голубым куполом, по цвету и форме чуть похожим на живой, трогательный колокольчик в поле. Над нижней перекладиной - довольно высокая колокольня, тоже с голубой макушкой.
Очень хорошо сочетаются два этих длинных храма, стоящих параллельно - "посадский" с барочным. Зелёное пятиглавие - с голубыми верхушками восьмерика и колокольни.
За углом завода открывается ещё один храм - в том же стиле, что и Рождество-Богородицкий, но чуть больший по размерам. Парадокс - провинциальное барокко может быть вовсе не перегруженным и не "причудливым"(3): ничего лишнего! Всё цельно, как в древнерусской архитектуре - ничего ни прибавишь, ни убавишь. Николо-Знаменская церковь 1770 года(4) - красивая, но вполне скромная башенка "восьмерик на четверике", с умеренно нарядными, но совсем не броскими наличниками, с простым куполом - без потуг создать на его месте кувшин, вазу или иную посудину. Видимо, благодаря своей гармоничности, она была объявлена памятником архитектуры федерального значения - наравне с более древней Иоанно-Предтеченской церковью.
Слава Богу, сейчас все эти церкви действующие - ещё с начала 90-х годов.
Ещё каких-нибудь метров 300 к западу, и вот, главная святыня современного Алатыря, центр притяжения паломников к этому городу - Троицкий мужской монастырь.
Свято-Троицкий Алатырский монастырь, наравне с Успенским Зилантовым в Казани и обителями Свияжска, является древнейшим во всём Среднем Поволжье. По преданию, он был основан одновременно с городом - в 1552 г.(5). Первыми насельниками, как и в Свияжске, стали, по-видимому, сопровождавшие русское войско в походе монахи Троице-Сергиевой лавры. К ней монастырь и был приписан вплоть до XVIII в. Настоятелей в этот период присылали из лавры. Особое место среди них занимает имя Симона Азарьина (в 30-х годах XVII в.) - знаменитого составителя жития Сергия Радонежского. Вообще великие лаврские писатели нередко настоятельствовали в наших краях (ещё более известный Авраамий Палицын, автор "Сказания о Смутном времени" - в Троице-Сергиевом Свияжском монастыре).
В тот же период подвизался в Алатырском монастыре старец схимонах Вассиан. О жизни его почти ничего неизвестно, но столетие спустя, в 1748 г., мощи его были обретены нетленными. В историю монастыря вписано множество чудес и исцелений на его гробнице. Тем не менее, ходатайства в Синод о его канонизации - как в XVIII в., сразу после обретения, так и в 1910 г., - остались неудовлетворёнными: дело отлагалось "до лучших времён". Мощи были вновь преданы земле, но над погребением устроен пещерный храм. При реставрации в наше время в нём открылся святой источник. Судьба же самих мощей с 1930-х годов неизвестна (скорее всего, они были спрятаны от поругания - но никого, кто мог бы указать место, в живых не осталось).
Отец Вассиан относится к числу тех русских подвижников - с нежданно обретёнными нетленными мощами, но несохранившимся житием, - которые так и не были прославлены официально, общецерковно(6), но глубоко почитаются в своих монастырях и городах: как преп. Иоасаф в Печерской обители Нижнего Новгорода или Иоаким (Ульянов) в Воскресенской обители Углича.
Другая великая святыня обители - Казанская икона Божией Матери, чудесно явившаяся на источнике в приписной к монастырю Ключевской пустыни, километрах в 20 от Алатыря. В 1848 г. она была перенесена в сам монастырь по случаю свирепствовавшей тогда холеры - и сразу же после крестного хода с иконой эпидемия в Алатыре прекратилась. В советское время верные люди спрятали-сохранили чудотворный образ, и ныне он вернулся в возрождённую обитель. Другая чтимая икона монастыря - Спас Нерукотворный (символично то совпадение, что эти святыни одноимённы самым почитаемым иконам соседней женской обители, а ещё один список "Казанской" прославился в Крестовоздвиженской церкви, о которой я уже говорил).
Обитель, как и современные ей монастыри Свияжска, имела большое духовно-просветительское значение. В XVIII в. в ней размещалось отделение знаменитой Новокрещенской конторы - главного миссионерского учреждения огромной Казанской епархии, к которой Алатырь в то время относился. К монастырю была приписана ещё одна пустынь - пригородная Свято-Духова, в Дубовой роще к югу от Алатыря (сейчас начинается её возрождение из руин). Насельники Свято-Троицкого и Свято-Духова монастырей сыграли огромную роль в обращении ко Христу мордвы-эрзи. Возможно, именно понимание правительством миссионерского значения Алатырского монастыря сохранило его от упразднения при екатерининской реформе 1764 г.: обитель сохранили (причём, она получила самостоятельность от Лавры) и причислили к III классу.
К сожалению, монастырь страшно пострадал в советское время. В 30-е годы здесь и на загородном подворье была расстрельная зона НКВД, позже - баянная, лыжная и махорочная фабрики (упразднённым церквам Алатыря вообще "везло" на фабрики: в соседней Николо-Знаменской был винный завод). От величественного ансамбля XIX века мало что осталось.
Возродилась обитель в начале 90-х годов. Сейчас в ней подвизается более ста человек - огромный показатель для современного мужского монастыря! Есть здесь и схимники.
В 1997 г. в стены возрождённой обители вернулся её бывший насельник, 95-летний иеромонах Серафим (Степанов), которого Господь сохранил и в страшном заключении на Соловках, и в Великую Отечественную войну, которую он прошёл.
По современному состоянию духовной жизни (хотя, конечно, не нам её оценивать!), монастырь этот ставят в один ряд с Санаксарами. Службы идут по афонскому уставу и в двунадесятые праздники продолжаются всю ночь. Паломники приезжают сюда за духовным советом. Наместник обители (с 1995 г.) архимандрит Иероним (Шурыгин) долгое время подвизался в обителях Иерусалима, Афона и во Псково-Печерском монастыре. Имена его и духовника обители архимандрита Адама известны далеко за пределами Чебоксарской епархии.
В архитектурном отношении, если Киево-Никольский монастырь представляет собой ансамбль в стиле барокко XVIII в., то Троицкий до революции являлся цельным комплексом в стиле классицизма. К сожалению, собор и колокольню в 30-е годы снесли, уцелел лишь длинный трапезный Сергиевский храм 1801 г. с приделами и некоторые жилые постройки.
Поэтому в наше время Троицкий собор и надвратная колокольня построены заново, но совсем не в прежнем виде. Грузный, ярко-красный "русско-византийский" собор, к сожалению, едва ли назовёшь удачным примером новодела. Зато абсолютный шедевр колокольни (огромной "Ярославской свечи", перенесённой на алатырскую землю!) сразу всё исправил, внеся в ансамбль уже настоящий древнерусский дух. Между прочим, на двух её площадках, под курантами, поместилось 19 современных колоколов. На нижней висят 18- и 9-тонный, на верхней - 17 остальных, среди которых господствует 5-тонник. Праздничные алатырские перезвоны - незабываемы!
Самый красивый вид на монастырь открывается с юго-запада, с "Прудка", где его ничто не заслоняет. Отсюда он смотрится как контрастный бело-красный цветник, величественный и праздничный. Единый силуэт белых стен, округлых тёмных куполов, собора цвета астры и роскошной колокольни с курантами господствует над городом.
Отстояв в монастыре долгую службу, я возвращался поздно вечером - и оглядываясь, подолгу останавливаясь, любовался на прощание величественным видом. Белые снопы прожекторов били со всех сторон и скрещивались на красном соборе, на колокольне. Обитель выступала видением в ночи: "И свет во тьме светит..."
Таинственное зрелище. Яркие мазки света на чёрном полотне ночи. Колокольня, как новогодняя ёлка, светилась по всей высоте праздничными бело-розовыми пятнами-игрушками. У подножия алым костром полыхал собор.
Город чего-то ждал в темноте.
Звучно пробили куранты на колокольне...
До Пасхи остался ровно месяц.
P.S. Не раз упомянутый в моём очерке архимандрит Иероним (Шурыгин) скончался в возрасте 62 лет 28 августа 2013 г., в праздник Успения Божией Матери. Только сейчас становится по-настоящему ясна его всероссийская духовная роль в окормлении, без преувеличения, тысяч людей. Остались его поучения - своеобразное духовное завещание:
"Жизнь - это одно мгновенье, это как пар над водой или пар, расстилающийся над землёй. Солнышко встало, пара не стало. Так и здесь - пришла смерть с косой, и нас не стало. Одни войдут в Царствие Небесное, а другие - в преисподнюю. Кто виноват в этом будет? Мы сами. Наше нерадение, беспечность и холодность к своему спасению. А в этом нет любви ни к Богу, ни к самому себе. Тот любит себя, кто не нежит, кто не почивает на лаврах, а тот, кто идёт узким тернистым путём с борьбой за ту свою драгоценную душу, которой нет цены. Это тот драгоценный бисер, о котором мы слышим всегда в Священном Евангелии, который необходим в нашей жизни и в спасении там - за гробом этой жизни. (...)
Самое главное - не унывайте! Не теряйте веру и молитву, чтобы с вами не случилось. Когда Господь в сердце, то ничего не страшно. Церковь возлагает на вас упование, надежду, как на последователей, продолжателей её традиций. Дорожите временем. И здесь, в этой святой обители напитывайтесь истиной Христовой, чтобы вам выстоять. И победа будет за вами. Христос воскресе!"
Примечания:
(1). В древности пост перед Пасхой продолжался 40 дней, сейчас - 7 недель. Но в богослужебной традиции Православной Церкви, Страстная неделя выделяется особо. За вычетом её, а также праздников Благовещения и Вербного Воскресения, Великий пост и ныне представляет собой "Святую Четыредесятницу".
(2). В 2009 г. о. Василий (Паскье) был переведён из Иверского прихода Алатыря и в сане архимандрита поставлен настоятелем Троицкого Чебоксарского монастыря.
(3). Само слово "барокко" переводится с итальянского как "странный, причудливый, вычурный".
(4). Это - народное название. Церковь Знамения Божией Матери с приделами в честь свт. Николая Чудотворца и свв. апостолов Петра и Павла.
(5). Более скептически настроенные историки склонны считать, что монастырь, как и сам город, был основан позже - в 1580-х годах.
(6). Вообще в Алатыре (как и на всей территории современной Чувашии) не было своих канонизированных святых до революции. В наше время прославлены свв. новомученики, самый известный из которых - архиепископ Герман Алатырский, мужественно противостоявший богоборческой власти и обновленческому расколу, несколько раз подвергавшийся арестам, наконец, расстрелянный в лагере в 1937 г. (память - 2 ноября, по н. ст.)