Аннотация: Первый очерк из новой книги "Храмы и обители Вятской земли". 24.09 перезагружен с исправлениями и дополнениями.
Хлынов-Вятка-Киров
Древний Хлынов, основанный новгородцами на далёкой реке Вятке, впервые упомянутый летописцами в 1374 г., за долгую жизнь трижды менял название. Став в 1780 г. центром наместничества (с 1796 г. губернии), он был официально переименован в Вятку. Под этим названием и запомнился многим поколениям русских людей как город знаменитый, ремесленный, прославленный "дымковской игрушкой", а ещё больше -- церковными святынями: мощами преп. Трифона Вятского, чудотворным Великорецким образом Николая Угодника. В 1934 г. получил новое имя в честь только что убитого С. М. Кирова (по правде сказать, никакого отношения к этому городу не имевшего(1):возможно, "Хозяин" просто ткнул произвольно пальцем в карту и -- готово дело!). В отличие от Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Твери, Самары, Нижнего Новгорода, Вятка пока так и не вернула себе историческое имя. Но поскольку речь в нашей маленькой книжке пойдёт не о Кировской области, а о Вятской епархии, договоримся для простоты называть город Вяткой (за исключением экскурсов в те древние времена, когда она именовалась Хлыновым).
В этом 640-летнем городе есть что посмотреть и светским туристам, и паломникам. От начального периода храмов и зданий, к сожалению, не осталось, зато с XVII века включительно зодчество представлено замечательно. Ансамбли двух монастырей, нескольких приходских церквей в роскошном стиле "вятского барокко" украшают высокие берега и плавные волны-холмы, по которым взбегают и опадают живописные улочки. Город знаменит и своими музеями: художественным, краеведческим, космонавтики, Грина, Салтыкова-Щедрина, Витберга. Великолепная набережная Грина над 60-метровым склоном -- идеальное место для художников и фотографов.
Православные паломники со всей России тянутся в город, главным образом, раз в году на Великорецкий крестный ход (3-8 июня), которому будет посвящена отдельная глава. А пока поговорим о тех храмах и святынях, которые менее известны широкому кругу -- но без которых не представишь себе древнюю Вятку.
Высотная доминанта всего центра города -- 57-метровая колокольня Спасского собора (1769 -- 1818 гг.). В неё упирается красивая старинная пешеходная Спасская улица. Здесь -- практически самая колыбель города, и знакомство с его церквами можно начать отсюда.
Соборный комплекс состоял когда-то из гораздо более крупного Свято-Троицкого храма, при котором Спасский был лишь "зимним". Но главный собор в советское время снесли до основания, да и Спасский обезглавили (до сих пор навершие ещё не восстановлено). На колокольне сломали верхние ярусы, но ныне она отреставрирована целиком и, как поговаривают, "по ошибке" получилась даже чуть выше прежней. Я представился церковным историком и получил благословение подняться: сделать несколько снимков с высоты.
Самая роскошная панорама разворачивается в южной арке: весь Трифонов монастырь как на ладони! От Спасского собора его отделяет лишь древний Засорский овраг. Здешний холм заметно выше Трифонова, так что главная обитель земли Вятской смотрится отсюда как бы с высоты птичьего полёта. Букет белых храмов и башенок радостно высвечивает из густой зелени. Большой пятиглавый собор, несколько маленьких одноглавых. Венец вятского зодчества, почти что кремль! Стоит "Трифонов град" на пологом холме, как на изумрудно-пенистой волне. Особую красоту добавляет игра солнца и облачных теней, будто гоняющихся друг за другом по этой живой рельефной карте.
Я перешёл к западной арке и разглядел вдали почти утонувшую в застройке церковь свв. Константина и Елены (1778 г.), называемую в народе Царёвской(2). Недавно она восстановлена из запустения и сейчас вновь действует.
Выглянув в северную арку, залюбовался изящной золотой свечкой, высунувшей огонёк из гущи зелени. Это виднелась за два квартала отсюда высокая колокольня Спасо-Преображенского монастыря. Саму обитель заслоняли деревья.
Всего в полумиллионной Вятке, как я узнал, действует сейчас 2 монастыря и 16 приходских церквей, считая новопостроенные(2).
Огромной потерей для города стал снос в 1931 г. Свято-Троицкого кафедрального собора. Он составлял единый комплекс с зимним Спасским и стоял к северу от него: там, где сейчас -- Вечный огонь (см. ниже). Как Спасская улица упирается в Спасский собор, так параллельная ей Московская -- в Троицкий. То есть комплекс кафедральных храмов служил градостроительной доминантой. Интересное наблюдение краеведов: Московская улица вытянулась от Троицкого до Всехсвятского храма на семь кварталов, как в календаре праздники Троицы и Всех святых разделяет семь дней.
Первый Троицкий собор на этом месте возвели ещё в 1676 г. (с него начинается история каменного строительства в Хлынове!). Разорённый несколькими общегородскими пожарами, он был разобран в 1759 г. В 1760-1772 гг. был возведён тот собор, который простоял более полутора веков и хорошо известен по старинным фотографиям. Это был шедевр барокко, причём не "вятского", а "столичного". Возвели его по проекту знаменитого московского архитектора Дмитрия Ухтомского -- автора красивейшей колокольни Троице-Сергиевой лавры, выдающегося продолжателя традиций Растрелли. Пятикупольный, четырёхстолпный собор вознёсся на 25 саженей (около 53 метров), а положение на высоком холме над Вяткой сделало его беспримерной доминантой не только города, но и всех окрестностей. Вид на соборный комплекс с реки по величию и роскоши был сопоставим разве что в видом Киево-Печерской лавры с Днепра!
Именно в этом кафедральном храме находилась главная святыня Вятской земли -- чудотворный Великорецкий образ Николая Угодника (сейчас он -- в Свято-Серафимовском храме).
Но самым большим собором Вятки был когда-то даже не Троицкий кафедральный, а Александро-Невский (1838-48 гг.) постройки архитектора Витберга. Этого знаменитого, но одиозного проектировщика выслали сюда после скандала с растратой средств на московский Храм Христа Спасителя. Чуть в стороне от центра города, южнее Трифонова монастыря, воздвиглось гигантское ампирное строение. Однако новый собор совершенно не полюбился вятчанам, так что не только не стал кафедральным, но и вообще мало посещался, принося убыток: его пришлось сделать приписным и содержать за счёт другого прихода. Пожалуй, люди просто проявили эстетическое и духовное чутьё: оно подсказывало, что в этом шедевре гигантомании есть что-то чуждое молитвенному духу, холодное. А рядом было столько старинных, намоленных, "тёплых" церквушек! Туда по старой привычке и ходили. Творение масона Витберга простояло меньше века и было до основания разрушено в советское время (сейчас на том месте -- сквер при городской филармонии).
Так что кафедральным собором и в XIX, и в начале ХХ века по-прежнему оставался Троицкий (с зимним Спасским) в историческом центре города.
Я прошёл квартал к северу, свернул по Московской улице направо и оказался у Вечного огня, обустроенного на самом краю гигантского обрыва над рекой Вяткой -- как бы "на балконе". Вид был такой потрясающий, что даже голова кружилась.
Здесь когда-то стоял деревянный Хлыновский кремль. О нём напоминают лишь стенды на стенах домов, построенных на месте тех или иных башен. От деревянной крепости не сохранилось ничего. Большая часть её сгорела ещё в 1700 году, остатки разбирались в течение почти всего XVIII века. Макетами башен и теремов можно полюбоваться в местном краеведческом музее (кстати, в двух шагах отсюда -- по ул. Спасской, 6). Сохранилось подробное описание хлыновской крепости в 1670-е годы. Стены имели периметр 390 с лишним саженей (около 730 метров). Это совсем немного: примерно соответствует размерам крупных русских монастырей той эпохи (а многим из них даже значительно уступает). Зато посад, обнесённый второй стеной с башнями, был гораздо больше: вот его-то периметр простирался на несколько километров, доходя на западе до нынешней Театральной площади -- в шести кварталах отсюда. Там стояла Московская башня: от неё начинался московский тракт. Да, вместе с посадом город был велик!
Стены имели высоту всего 5 метров, зато ширину -- 6. Огромная толщина достигалась простым приёмом, общим для всех деревянных крепостей: меж двух рядов брёвен набивался камень вперемежку с землёй. Из семи башен кремля самая высокая достигала 42 метров, венчаясь изящным шатром...
Жаль -- ни одна деревянная крепость в России не сохранилась целиком! Лишь отдельными уцелевшими башнями можно полюбоваться в нескольких городах, в том числе в соседнем с Вяткой Слободском (см. соответствующую главу).
В древности Вятка жила суровой, боевой жизнью. Основавшие её новгородские ушкуйники, мягко говоря, не отличались миролюбием. В феодальной войне XV века вятчане последовательно поддерживали Юрия Звенигородского и его сыновей Василия Косого и Дмитрия Шемяку против Василия II. Впрочем, и с внешними врагами они воевали ещё как! Татары боялись их стремительных рейдов по воде -- на стругах-ушкуях. Собственно, и первое упоминание Хлынова в русских летописях связано именно с походом флотилии из 90 ушкуев на Булгар в 1374. Позже Хлынов не раз становился отправным пунктом русских походов на Казань -- например, в 1469 году. Соответственно, и сами татары не раз совершали набеги на этот город. В 1489 г. московская рать под командованием выдающегося полководца Даниила Щени окончательно присоединила вольнолюбивую и непредсказуемую Вятку к единому Русскому государству. После падения Казанского ханства (1552 г.) Хлынову уже не угрожали набеги, но "по старой привычке" деревянная крепость ещё поддерживалась и несколько раз обновлялась.
Был, как водится, и священный "щит" - знаменитый Поклонный крест 1592 года, стоявший на подступах к городу и хранивший его "силою пропятого Господа нашего Иисуса Христа... от всякой язвы, и супостата, и тлетворных ветр..." Сейчас этот большой деревянный крест изумительной работы хранится в Кировском художественном музее. Очень советую его посетить и помолиться хотя бы про себя этой святыне.
Я перегнулся через парапет набережной.
Струится далеко внизу Вятка, густо-синяя, даже какая-то преувеличенно синяя: может, оттого, что смотришь на неё с такой высоты. Ты смотришь -- и небо смотрит. Шириной река где-то, наверное, в полкилометра. Набережная Грина висит над ней козырьком. Видно всё на несколько километров! На низком противоположном берегу виднеются за зарослями домики -- знаменитое Дымково. Название, вероятно, произошло от утренней дымки: плоский, заливной берег часто тонет в туманах. Между прочим, на Руси есть несколько Дымковских слобод (одна, например -- напротив Великого Устюга: тоже на низком берегу). Но только вятская прославилась на весь мир народными промыслами: игрушками из глины. Пользуясь случаем, советую прочитать повесть известного православного писателя Владимира Крупина "Дымка" (сам он родом из вятских краёв).
Я пошёл по набережной Грина на север.
Ленточка-дорожка над обрывом -- совсем узенькая, и это как-то особенно захватывает. Полосочку брусчатки вплотную подпирают к "пропасти" дома, а дальше -- кирпичная ограда древнего Спасо-Преображенского монастыря. Эта женская обитель славилась когда-то чудотворными иконами: преп. Михаила Малеина (дар царя Михаила Фёдоровича), свв. Гурия, Самона и Авива -- небесных покровителей семьи и "домашнего очага".
Обычно женские монастыри почти во всех уголках России появлялись чуть позже мужских. Вот и в Хлынове вслед за Трифоновым непременно должна была возникнуть женская обитель, но произошло это через 40 с лишним лет, в 1624 году. Государь Михаил Фёдорович послал тогда щедрые денежные пожертвования и утварь. Вначале монастырь был деревянным. Прошло ещё несколько десятков лет, и в 1696 году воздвигся ныне стоящий нарядный кирпичный Спасо-Преображенский храм. Почти одновременно с Успенским Трифоновым собором (1689 г.)! Вообще зодчество этих двух монастырей древнее всех сохранившихся приходских церквей Вятки.
Но именно со строительства здешнего храма, а не Успенского можно отсчитывать начало собственно вятской школы зодчества. Если тот в богатейшем мужском монастыре возводили приглашённые владыкой Ионой (Барановым) московские мастера, то здешний -- первые известные в истории местные: Иван Никонов (глава артели), Тихон Чернядев, Михаил Старков, Исаак Москвитинов. Сам по себе, сохранившийся список имён уже уникален: русское зодчество той эпохи -- в основном анонимно.
Здешний небольшой монастырский собор стал образцом для многих последующих храмов Вятской земли (тогда как Успенский в Трифоновом, со своими столичными пропорциями, остался в гордом одиночестве!). Достаточно посмотреть на надвратную церковь того же Трифонова монастыря, на Екатерининскую в Слободском... -- не надо быть специалистом в архитектуре, чтоб сразу заметить прямое сходство! Двухсветный основной объём в 12 окон, расположенных в два ряда по три на северном и южном фасадах, их богатейшие наличники, отсутствие столпов внутри храма -- общие черты церквей "вятской школы". Именно храм Спасо-Преображенского монастыря стал её первой ласточкой.
Да, в женской обители нет таких грандиозных соборов, как в Трифоновой, зато по живописному расположению ей не найдётся здесь равных! Если Трифонов монастырь стоит, вроде бы, и близ берега, но всё-таки в сотнях метров от него -- на очень пологом, едва обозначенном холме, то Спасо-Преображенский воздвигся по самому краю обрыва. Вознёсся, как ласточкино гнездо, над всеми окрестностями, над широчайшей речной долиной. Вспоминается такой же "парящий" Троице-Никольский монастырь в Гороховце, на Пужаловой горе (кстати, тоже XVII века): здесь высота почти такая же, разве что чуть-чуть поменьше.
Разорённый в советское время монастырь возродился в 2005 г.(4) Отреставрирован древний собор, заново построена снесённая колокольня XIX века. Ещё недавно, в мой первый приезд в Вятку (в 2010 г.), её не значилось и в помине. Тем радостней было удивление, что монастырю так быстро удалось воссоздать порушенную звонницу -- причём, очень значительную: вторую высотную доминанту городского центра после Спасской соборной колокольни. С моста через Вятку и с противоположного берега она вообще смотрится как священный маяк, венчающий набережную. Постепенно многокупольный силуэт большого старорусского города -- лес церквей и колоколен, сильно порубанный в советское время, - восстанавливается вновь... хотя целиком прежнего величия вряд ли уже когда-нибудь достигнет! Слишком много поработали большевики в городе, носящем имя одного из главных партийных демагогов.
Хотя сам Киров и хранит пока советское имя, зато остановки в центре города носят поистине замечательные названия: "Трифонов монастырь", "Церковь Иоанна Предтечи". Паломнику легко по ним ориентироваться. К церкви Иоанна Предтечи достаточно пройти всего квартал от одноимённой остановки... и вот уже видно, как белеет во дворике, среди зелени, каменно-кружевное чудо!
Это самая старая из сохранившихся приходских церквей Вятки -- 1714 года. Скоро она отметит своё 300-летие! Как шедевр "вятского барокко", она является уникальной и по праву считается памятником всероссийского значения. Пожалуй, это первый в регионе храм нового типа: три уменьшающихся восьмерика. Изящество как формы, так и пышного кружевного убранства делает эту церковь, может быть, самой запоминающейся по красоте всем гостям города. Правда, Троицкий храм в Макарье не уступит ей по тончайшим пропорциям и узорочью, но он моложе на полвека. Да и стоит вдали от центра.
Иоанно-Предтеченская церковь по силуэту неповторима: это не восьмерик на четверике, а восьмерик, сразу вырастающий из земли. Как башня. Два ряда наличников на ней образовали сплошное витое кружево. В 1898 г. архитектор Чарушин перестроил западную, трапезную часть этой церкви, но бесподобный основной объём, к счастью, остался неизменным.
Побывав несколько раз на русском Севере (относительном "севере", не крайнем!), замечаешь интересную особенность: при неброской, суровой красоте природы, люди, словно нарочно в контраст с ней, старались с необыкновенной пышностью украсить церкви. Отсюда -- так называемое "вятское", "тотемское", "сибирское" барокко. Были, конечно, и вполне аскетичные, могучие храмы монастырей -- Соловецкого, Кирилло-Белозерского, Антониева Сийского и других. Но в городах и больших сёлах преобладало всё же пышное "узорочье". Именно оно, в первую очередь, запоминается всем побывавшим в Устюге, Тотьме, Сольвычегодске, Соликамске, Усолье... ну, и конечно, на Вятке (относительно нас это, в любом случае, север: здесь, например, в июне всё ещё цветёт сирень!). Правда, многоцветья церквей, полихромных изразцов в вятском зодчестве практически не встретишь. Зато ослепительно-белые узоры наличников, картушей, фризов -- от всего этого не оторвать глаз!
На Вятке можно встретить множество разных форм наличников, но пожалуй, излюбленный - "бараний рог" (или, по-другому, "калач"). Это когда окно увенчано двумя изящно закрученными навстречу друг другу деталями орнамента. Если церковь восьмигранная -- при взгляде издали, иллюзорно круглая, - то такая форма наличников только усиливает общее чувство гармонии, плавного перетекания линий орнамента в линии силуэта.
В 300-летней истории Иоанно-Предтеченской церкви, как в капле воды, отражается жизнь города, да и всей России тех веков. Здесь проводил службы праведный Иоанн Кронштадтский, дважды посещавший Вятку в начале ХХ века. Потом настало время мученичества и исповедничества. В 1918 г. церковного старосту Фёдора Ездакова расстреляли в ходе красного террора "в ответ на ранение Ленина и убийство Урицкого" (такие формулировки были тогда делом обычным: они красноречиво свидетельствуют, что людей казнили без вины -- просто как заложников). До конца 30-х годов захваченная обновленцами церковь действовала как их "кафедральный собор". Затем была закрыта и превращена в партархив, а с 60-х годов планетарий (вот уж это совсем характерная деталь: почти все советские планетарии размещались в бывших храмах).
Разграбленная, но, слава Богу, не разрушенная в годы гонений, церковь вновь действует с 1994 г. Сейчас в ней особо почитаем чудотворный явленный образ св. Трифона Вятского. В том же 1994 году, когда открылся храм, он был "случайно" найден при земляных работах на берегу Вятки. Образ был чёрным до неразличимости, но после нескольких лет пребывания в церкви стал заметно светлее и чётче. Чудом обновления своей иконы преп. Трифон -- величайший святой земли Вятской, -- благословил обновление старейшего и красивейшего из приходских храмов города.
Кафедральным собором советского периода стала небольшая церковь Серафима Саровского рядом с Трифоновым монастырём. В 1907 г. её возвёл замечательный вятский архитектор Иван Аполлонович Чарушин. Тогда это был простой единоверческий приход ("единоверцами" называли тех старообрядцев, которые в XIX веке официально помирились с канонической Церковью и вновь влились в неё, но с сохранением двуперстного знамения). Тогда никто не мог и подумать, что строится будущий собор -- единственный в городе храм, который действовал почти весь советский период (за исключением 1940-45 гг.). И хотя сейчас кафедральным стал Успенский храм Трифонова монастыря, за Свято-Серафимовским по-прежнему сохранён статус собора. Именно в нём доныне находится Великорецкий образ Николая Чудотворца: от него начинается и в него возвращается Великорецкий крестный ход. Маленький, намоленный храм беспримерен по своему духовному значению.
Архитектура Серафимовского собора по-своему великолепна! Это, пожалуй, один из лучших шедевров неорусского стиля, какие я только встречал в России (наряду с храмом Спаса на Крови в Петербурге, Михаило-Архангельским собором Ижевска, Богоявленской колокольней Казани...). Взята обычная пятиглавая основа самого типичного храма Московской Руси XVII века... но как оригинальна окружающая композиция! как изящно она обрамлена галереей и шатрами! Если, например, в ярославском зодчестве церковь торжественно "охраняли" по бокам два шатра, то здесь, по углам -- четыре. Больше я нигде ничего подобного не встречал (хотя не берусь стопроцентно утверждать, что где-нибудь не сыщется отдалённый аналог: велика Россия, а мир, заселённый русскими эмигрантами в ХХ веке -- и того больше!). Пятый, самый большой шатёр, представляет собой примыкающая с запада колокольня.
По цветовой гамме Серафимовский собор -- богатейший в городе и разительно контрастный в ряду монохромных, белых вятских храмов. Детали краснокирпичного, белого и малахитово-зелёного кружева под тёмными, строгими куполами и шатрами смотрятся как самоцветы! Сверкают, как слюда, большие многочисленные окна и вскипают кокошники. Помню первую нашу встречу: я увидел церковь мерцающей неуловимым розовым полусветом под надвигающейся огромной грозовой тучей. "Самоцветы" лучились под необъятной фиолетовой тенью, освещая малый переулок и двор. Сейчас думаю: а ведь символичным было то контрастное видение: свет в надвигающейся тьме! Тень воинствующего атеизма заполонила в ХХ веке всю огромную страну -- а этот незакрывшийся храм, один в городе, продолжал мерцать, освещая в сумерках путь...
(1). Родился в Уржуме Вятской губернии, в 200 км от Вятки. В самом губернском центре никогда не был. Но видимо, не солидным показалось переименовывать в честь такого деятеля всего лишь крошечный, малоизвестный Уржум!
(2). Долгое время официально называлась Знаменской. В 1698 г. стоявшая на её месте деревянная церковь Константина и Елены сгорела, но в огне чудесным образом уцелела икона Божией Матери "Знамение". Новую церковь в XVIII веке посвятили этой чудотворной иконе, а свв. Константину и Елене -- придел. Знаменской называлась и улица при церкви.
(3. По состоянию на 2013 год.
(4). Главная святыня возрождённого монастыря -- перенесённые в него в 2005 г. мощи священноисповедника Виктора (Глазовского). Будущий епископ родился вдали от здешних краёв, под Камышином, в 1875 г. Окончил Казанскую духовную академию (ученик знаменитого Несмелова!). Там же принял постриг. Был иеромонахом Иерусалимской духовной миссии, позже -- Александро-Невской лавры (а в тяжелейшем 1919 г. стал её настоятелем). С 1920 г. -- викарный епископ Уржумский, с 1924 г. -- Глазовский. В 1927 г. не принял печально знаменитую Декларацию митрополита Сергия, а ему самому написал ряд увещевательных писем с просьбой отказаться от заблуждений. В 20-е годы пережил несколько арестов, в 1928-30 гг. был в заключении на Соловках. В 1932 г., после нового ареста, сослан в Коми-Зырянскую АО, где и умер в 1934 г. от восапаления лёгких. В 1997 г. были обретены его нетленные мощи (при этом совершилось исцеление бесноватого), а в 2000 г. состоялась всероссийская канонизация.