Росс Михаил Леонидович : другие произведения.

Майкл, сын Леона и Кристалл Зла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    написал три года назад, в шестнадцать лет, так что извините за уровень

  
  
  
  

Майкл, сын Леона

И

Кристалл Зла

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "А-а-а чёрт!" - прохрипел я, спросонья глядя на противно пищащий, на тумбочке будильник. Затем я послал его куда подальше и прихлопнул подушкой. Полежал пару минут, раздумывая какого черта, смотрел до полуночи телевизор, зная, что в шесть часов придётся вставать и бежать пробежку в полтора километра, а потом ещё и делать зарядку. Ведь надо же хоть немного держать себя в форме. За последние годы я совершенно потерял форму (хотя я и раньше её не имел?) Но это уж слишком! Подтягиваться два раза! Отжиматься от силы девять! Нет! С этим надо что-то делать!
   Именно так я думал, уезжая на каникулы к бабушке в деревню. И надо же было оказаться такому, что самый вредный, задиристый и тупой пацан приедет на лето в ту же деревню!
   Я тихонько натянул спортивные штаны, футболку и кеды и вышмыгнул за калитку. Пробежав дистанцию вокруг квартала за одиннадцать минут я как всегда нарвался на того самого Ромку Боровикова с его младшим братцем. А он хоть и был на год младше, был вдвое шире в плечах и на голову выше брата и уж тем более меня.
  -- Эй, ботан очкаристый, а ну иди сюда! - крикнул мне Ромка. - А то нам скучно и по морде дать некому.
   Я конечно не испугался, но прибавил ходу раза в три.
   Прибежав, я минут пять пытался отдышаться лёжа на скамейке, прежде чем подойти к турнику. Затем, попыхтев, подтянулся три раза. С турника я слез очень довольный. Ведь три недели назад я мог подтянуться всего один раз. Но моя радость тут же испарилась, когда я вспомнил, что на четвёрку по физкультуре нужно подтянуться как минимум восемь раз. Как никак я уже закончил десятый класс.
   А четвёртка по физкультуре нужна была мне позарез. Ведь по остальным предметам у меня были пятерки, так что тройка по физкультуре портила мне весь табель.
   Умывшись холодной водой я, клацая зубами, спросил у уже проснувшейся бабушки, растапливавшей печь во дворе.
  -- Здрассти! Как спалось? Что у нас на завтрак?
  -- Спалось прекрасно, - ответила та. - А вот насчёт завтрака прямо не знаю. Дрова отсырели и никак не разжигаются. Так что если хочешь завтракать, лезь на чердак да принеси из ящика бумаги на растопку.
   Поднявшись на чердак, я набрал из сундука старых газет. Вскоре на печи уже аппетитно шипела яичница. Я наскоро проглотил её и выскочил из-за стола. Впереди был целый летний день и ни тебе уроков, ни учебников! Но как всегда минуты бежали, а часы неслись. И не успел я и глазом моргнуть, как наступил вечер и бабушка снова отправила меня за бумагой на растопку печи. Обиженно бурча я опять поднялся на чердак, на этот раз с электрическим фонарём. Решил порыться в сундуке, чтобы найти что-нибудь интересное в старых газетах. И неожиданно нашёл. Правда, не совсем то, что искал. Это был истлевший, крошившийся под пальцами, пожелтевший от времени, лист бумаги. С помощью фонаря я смог разобрать следующее:
   0x08 graphic
"Вот ведь как здорово. Никогда бы не подумал, что у меня в роду были писатели фантасты".
   Не то что бы я поверил этой записке, но, положив фонарь на стол, я снял очки, положил их к фонарю и тихо произнёс: "Элни мекилно конаакс! Элни мекилно конаакс! Элни мекилно конаакс!"
   Вдруг меня закрутило. Моё тело словно перекраивалось заново. Оно сливалось с воздухом и снова сшивалось. Но боли совершенно не было.
   "Ох, и ни фига себе, - подумал я. - Я чего, ласты склеил? Странно!"
   Внезапно всё прекратилось, и я, как мне показалось, стал ещё бодрее и здоровее, чем был. Лишь через пару секунд я понял, что уже не стою на слабо освещённом чердаке, а лежу в кромешной тьме на куче листьев. Оглядеться мне мешала абсолютная темнота. Света пробивавшегося от луны закрытой тучами явно не хватало, чтобы рассеять темноту. Ощупав себя, я узнал, что на мне не привычные штаны, футболка и кеды, а какая-то непонятная одежда. Вокруг меня царила тишина, прерываемая лишь слабым журчаньем невидимого в темноте ручейка.
   Удивляясь самому себе, я понял, что совсем не удивлён и хочу лишь одного - спать. Перевернувшись на бок и нагребя на себя побольше листьев, я быстро согрелся и уснул.
   "Вот ведь приснилось, - вслух сказал я, не открывая глаз. - А обидно, что это сон. И ещё что не досмотрел до конца. Хотя... - я втянул воздух, удивился свежести и какому-то особому вкусу и распахнул глаза. - Вот блин! Попал!"
   Меня окружала стена ровных, величавых деревьев, сквозь густую листву которых пробивался слабый свет встающего на Востоке солнца.
   "И чего мне теперь делать? - подумал я и почувствовал жажду. - Ладно. Первым делом попью, а уж потом буду думать".
   Прислушавшись, я определил примерное расположение ручья и нашёл его в каких-то двадцати шагах от гостеприимной кучи листьев. Наклонившись над ручьем, предвкушая холодную, живительную влагу, я в ужасе отпрянул. Примерно с минуту я приходил в себя от увиденного и собирался с храбростью, прежде чем снова заглянуть ручей. В ручье я увидел своё отражение, но оно было не моим. Подбородок, которого никогда не наблюдалось, выдвинулся, придавая лицу волевой вид; тонкие, мягкие, не слишком густые, светлые и прямые волосы, потемнели, потвердели, погустели и закрутились в упругие кудри; даже бледно-синие глаза сменили свой цвет на тёмно-карий. Да к тому же и без всяких очков я видел гораздо лучше чем в них. Забыв про жажду, я осмотрел себя. Вместо кедов были мягкие удобные мокасины. Трико сменили кожаные штаны, а футболку грубая рубаха. Но самое удивительное было в том, что мои руки налились мышцами, а под снятой рубахой было рельефное тело, напоминающее стальные доспехи гладиаторов. Да и в росте я прибавил, аж на пол головы. Сделав несколько глотков воды, я сел, чтобы окончательно собраться с мыслями.
   То, что я нахожусь неизвестно где и не знаю, как вернуться домой, казалось мне не страшным, а даже забавным. И всё-таки нужно было узнать, где я. А для этого нужно поговорить с кем-нибудь здешним.
   Не придумав ничего лучшего, я просто пошёл прямо. Через полчаса лес кончился, и я увидел бескрайние луга, по которым петляла пыльная дорога. "Если есть дорога, значит, есть и люди, - решил я. - Пойду по ней и точно встречу их".
   Почти поравнявшись с ней, я увидел, что из леса, по той же дороге, к которой шёл я, вышли несколько человек. Это были две девушки лет шестнадцати и мужчина. При виде его наряда я поспешно присел, скрывшись в густой, высокой траве. На нём были блестящие латы и ножны с мечом, как в фильмах про средневековых рыцарей. Нет, я не испугался его, но... кто знает, что может прийти на ум человеку в таком странном наряде? Да и девушки были одеты в платья, которые я видел в тех же фильмах.
   "А они обе ничего!" - подумал я, разглядывая стройные, точёные фигурки. Вдруг раздался свист, и из леса вылетела стрела. Она была нацелена в одну из девушек и достигла бы своей цели, если бы не рыцарь, реакции которого можно было только позавидовать. В полуметре от груди девушки он перехватил стрелу. Тут же из леса выскочило два человека в кольчугах и с мечами наготове. Рыцарь отбросил стрелу, опустил забрало и обнажил меч. Через десяток секунд он уже скрестил свой меч с первым из врагов. А спустя пару секунд он вынужден был отбивать напор уже двух противников.
   Внезапно из-за дерева вылетела ещё одна стрела. Как раз в это время рыцарь проткнул одного из своих врагов и упал со стелой пронзившей его насквозь вместе с доспехами. Одна из девушек громко всхлипнула, и другой пришлось вцепиться в неё, чтобы удержать на ногах. Из леса вышел лучник, и, скаля зубы, направился к месту битвы.
   Ещё вчера утром я бы благоразумно отсиделся бы в своём укрытии, трясясь от страха. Но сейчас, когда я увидел странные наряды и оружие, мне показалось, что я перелетел лет этак на шестьсот назад и попал в средневековье - эпоху отважных рыцарей и прекрасных дам. И я настолько проникся атмосферой того времени, что готов был с голыми руками броситься на трусов, которые напали из засады втроём на одного, а теперь ещё и подбирались к девушкам. И самое странное, что я так и сделал.
   Через мгновение я налетел на одного из разбойников. Не ожидая нападения, он охнул и упал от удара в солнечное сплетение. Схватив его меч, я скрестил его с мечом лучника. Непонятно, откуда я научился владеть мечом, но это у меня получалось очень неплохо. А вот мой противник уже начал медленно отступать, понимая, что долго не продержится. И вдруг он сделал резкий выпад, надеясь проткнуть меня насквозь. Я легко уклонился от меча и когда противник по инерции пролетал мимо, отвесил ему хорошего пинка, от которого он упал лицом в дорожную пыль. Тут я заметил врага, который встретился со мной первым. Он встал и явно хотел ударить меня ножом в спину. Подпустив его поближе, я выбил нож пинком. И почти сразу ударил мечом по ремню, поддерживавшему его штаны. Тот отшатнулся назад, но, запутавшись в штанах, упал. Прежде чем он поднялся, я рубанул его ребром ладони по шее. Он тихо осел на землю.
   Решив, что встанут они не скоро, я бросился к раненому рыцарю, возле которого уже сидели обе девушки. Я сорвал с рыцаря шлем и увидел его лицо, покрытое глубокими шрамами. На вид я бы дал ему лет пятьдесят - пятьдесят пять. Он попытался заговорить, но не мог. Стрела пробила ему лёгкое и с губ срывались лишь пузырьки крови. Тогда он с трудом стянул с пальца перстень, вцепился в мою руку, надел его мне на палец и бессильно опустил руки. Я схватил его за руку, чтобы проверить пульс. Он всё замедлялся, замедлялся и вдруг, после резкого скачка, оборвался. Осторожно опустив его руку, я провёл ладонью по его лицу, закрывая глаза. Одна девушка рыдала, а вторая просто смотрела куда-то вдаль остекленевшими глазами.
   Не зная, что мне делать, я осмотрелся, и увидел трёх лошадей выходящих из леса. Я подбежал к ним, взял их под уздцы и привёл к месту сражения. Не оставлять же беззащитных девушек одних в таком опасном месте. И конечно не мог я оставить смелого рыцаря, хоть и мёртвого лежать в дорожной пыли. Подтянув к его телу лошадь, я хотел поднять и уложить его на лошадь, но одна из девушек остановила меня жестом. Она зажала чёрную стрелу, пронзившую рыцаря, в обеих руках и прошептала что-то. Внезапно она вскрикнула и отдёрнула руки. Я заметил ожоги на них, причём именно в тех местах, которые соприкасались со стрелой. Когда я снова перевёл взгляд на рыцаря, то увидел, как стрела расплывается в туманное облачко и исчезает. Теперь девушка отошла, предоставляя мне свободу действий. "Я" в том мире с трудом поднял даже доспехи, весившие килограмм двадцать. Теперь же я хотя и с диким напряжением, до боли в плечах смог поднять и посадить его в седло. Не говоря уж о доспехах, сам рыцарь был словно сплетён из жил и мышц, и весил килограмм восемьдесят.
   "Если так пойдёт и дальше, без оружия мне не обойтись", - решил я и направился к поверженным разбойникам.
   Сняв с разбойника кольчугу и пояс с ножнами, я хотел было отойти, но заметил на поясе убитого туго набитый кошелёк. Подумав, что ему он уже не нужен, а мне может пригодиться, я взял этот кошелёк и сунул в карман. Затем я резво вскочил в седло, предоставив оставшуюся лошадь девушкам, и взял лошадь, везущую рыцаря, под уздцы.
   Ехали мы молча. Тишина иногда прерывалась всхлипываниями девушек. Так мы проехали примерно с километр, пока дорога не раздвоилась. Тогда я остановился и вопросительно посмотрел на девушек.
  -- Туда, - кивнула одна из девушек и тут же спросила: Но, кто ты смелый витязь и почему ты помогаешь нам?
  -- А как не помогать? - удивился я. - По-моему вы здорово умеете наживать проблемы. А зовут меня, - тут я хотел произнести привычное имя, но получилось почему-то, - Майкл, сын Леона. А как вас зовут? А ещё кто и почему за вами охотится?
  -- Меня зовут Диана, а мою подругу Лора. Охотится за нами проклятая колдунья Скотия.
  -- А-а! - сказал я, вовсе не удивляясь совсем не привычному в моём мире слову.
   Только сейчас я как следует, разглядел девушек. Волосы Дианы были длинными и светлыми, а тёмные, почти чёрные волосы Лоры едва доходили до ушей.
  -- Я дочь короля Ричарда, - сказала вдруг Диана, очевидно проникшись доверием. - А Лора дочь убитого рыцаря, - тут она всхлипнула. - Вулфа.
  -- Ничего себе! Так почему таких важных персон как вы, ваше величество, сопровождал всего один рыцарь? - не понял я.
  -- Мы направлялись во владения моего отца - Гладстоун. Нас сопровождал один только Вулф, так как мы не хотели, чтобы кто-нибудь знал о нашем походе, но Скотия узнала об этом и наняла этих убийц, - ответила Диана.
  -- И они убили моего отца! - прошептала Лора. - Да он был одним из лучших воинов короля. Если бы эти трусы сражались честно, - её голос предательски задрожал и она умолкла.
   Дальше мы снова ехали молча. Я разглядывал золотой перстень, который мне перед смертью отдал Вулф. На нём была выбита морда оскаленного волка. Внимательно изучив его, я заглянул в трофейный кошелёк и присвистнул. Он был наполнен крупными золотыми монетами. Так вот, во сколько Скотия оценила жизни этих девушек.
   Проехав молча ещё с полкилометра, мы въехали в село. На въезде в село был врыт столбик, и на прибитой к нему дощечке были написаны какие-то таинственные руны. К своему удивлению я прочитал их, как будто всю жизнь читал только на этом языке. "Грибэл", - прочёл я.
   Домики в Грибэле были ярких цветов: жёлтых, синих, зелёных, а крыши покрывала черепица. Проехав немного по Грибэлу, мы подъехали к двухэтажной харчевне под названием: "Домик Бруно".
   Так как с самого утра у меня во рту маковой росинки не было, я остановился и вопросительно посмотрел на девушек. Они переглянулись, остановили коня и слезли с него.
   Привязав коней к столбу возле харчевни, мы вошли в неё. Там воняло кислым вином, переваренной кашей и горелым мясом и стоял полумрак. Но даже всё это не смогло отбить у меня аппетит. Мы прошли к свободному столику в углу и сели. Тут же подбежал расторопный хозяин заведения и сказал:
  -- Добро пожаловать в мою харчевню. Я Бруно. Чего изволите заказать, господа странники?
  -- Жареного зайца, немного хорошего вина и фрукты и...- заказал я и исподтишка поглядел на Диану. Она едва заметно улыбнулась и так же кивнула. - И пока хватит.
   Бруно удалился, но прежде при свете приоткрытой двери я хорошо разглядел его. Его лицо было розового, почти красного цвета, уши заострялись кверху, а голову украшала чёрная шевелюра волос, аккуратно зачёсанная назад.
   Обеда мы дожидались минут десять. За это время я разглядел посетителей "Домика Бруно". Это было несколько беседующих таких же, как Бруно "почти людей", как я их про себя называл, с короткими трубками в зубах. Рядом восседало с полдюжины пьяниц, громко произносивших тосты и пьяно смеясь. В углу сидела четвёрка парней примерно моего возраста с ножами за поясами и один желтый великан, кожа которого была покрыта глубокими складками. Он мирно спал сидя за стойкой, не смущаясь того, что на нём одеты только короткие штаны. Он был примерно двух с половиной метров высотой. На его голове совершенно отсутствовали волосы. И у него было две пары рук.
   Но мне ли, после всего случившегося со вчерашнего вечера, было удивляться такому разнообразию нелюдей! Когда Бруно принёс наш заказ, я лишь поинтересовался у него:
  -- Что за великан спит за стойкой?
  -- Сколько раз говорил ему, чтобы он не спал там и не пугал моих гостей, - проворчал он, как бы про себя и ответил, - это всего-навсего Петрисия - старый лакхкрон, старее даже самого старого моего бочонка вина. Сегодня он пропил свою последнюю рубаху. В жизни не видел лакхкрона, который бы больше него любил вино, - и он рассмеялся своей шутке.
   Улыбнувшись, я неуверенно достал из кошелька две монеты и протянул их Бруно. Тот промолчал, но по радостно загоревшимся глазам, я понял, что явно переплатил. А он решил, что я могу передумать и, раскланявшись, поспешно исчез.
   Я с аппетитом набросился на зайца и, бессовестно отрезав почти половину тушки, стал старательно её обгладывать, изредка запивая вином. Оно действительно было хорошим. Девушки ещё не пришли в себя после утренних потрясения и сидели, лишь изредка прикладываясь к кубкам с вином.
   Тут один из пьяниц подошёл к Диане и, положив грязную руку ей на плечо, сказал: "Малышка, не хочешь повеселиться вместе со мной и моими товарищами? Обещаю, тебе понравиться. Гы-гы-гы!"
   Я может и смог бы промолчать, выслушивая его пьяный лепет, но это "Гы-гы-гы" почему-то совсем вывело меня из себя. Заметив, что Диана собирается встать и отвесить ему пощечину я опередил её.
   Схватив пьяницу за одежду, я почти прорычал: "Иди проспись, пьянь!"
   Видно решив, что точно завоюет сердце Дианы, расправившись со мной, он выхватил из-за пояса нож и хотел ударить им меня в грудь, но я увернулся, и нож воткнулся глубоко в стол, а попытки пьяницы выдернуть его, ничем не завершились. Тогда я схватил его за грудки и швырнул во встающих товарищей. Они попадали точно кегли от удачного удара. Пока они вставали их гнев, подогретый вином, немного остыл.
   Сев, как не в чем не бывало за стол, я выдернул из него нож, и выкинул в распахнутое окно.
   Тут открылась дверь, и в неё вошли трое. Один из них был лакхкроном в штанах и рубахе из грубого материала, другой в длинном сером плаще с капюшоном скрывающем остальные его наряды. У него за спиной был колчан полный стрел, на одном плече - лук, а на другом - сумка. Третий был одет в зелёную рубаху и грязные синие штаны. Его длинные неухоженные волосы светлыми прядями спадали на плечи. Он прошёл к дальнему столику, где и расположился с "тремя напёрстками". Пьяницы со всех ног бросились к нему.
   "С ними надо быть поосторожнее, - подумал я. - Ещё не известно, что у них на уме".
   Но лакхкрон и лучник подошли к Бруно и мирно заговорили с ним. Говорили они громко, и до меня долетел почти весь их разговор.
  -- Как дела Бруно? - спросил лакхкрон. - Всё тихо?
  -- Нормально, - ответил тот. - Правда, Джеоф пытался пристать к вон той девчушке, - при этом он взглядом показал на Диану - но парень сидящий с ней за одним столом быстро успокоил его.
  -- Тогда ясно, - улыбнулся лакхкрон, - а мы то с Лаголесом думаем: чего это ножи из окон вылетают?
  -- Ну да. Это тот парень выкинул его. Вы с ним поаккуратнее.
  -- А вот я в твои годы Бакката... - подал, было, голос Петрисия.
  -- Бруно! Налей ему чего-нибудь покрепче, - перебил его Бакката и положил на стол монету.
   Бруно нацедил полную чарку вина из бочки. Петрисия сразу схватил её и, осушив одним глотков, снова уснул.
  -- Ну ладно Бруно, плесни-ка пивка мне, да нектара Лаголесу, - заказал Бакката и, прихватив чарки, они сели за столик.
   Я подумал: "Ну теперь я, по крайней мере, могу спокойно посидеть и всё обдумать". Но спокойствие длилось недолго. Четыре парня сидевшие за столом встали, положили на рукояти ножей руки, и подошли к парню, окружённому пьяницами, которые проигрывали ему в "три напёрстка".
   Трое подошли к нему спереди, один сзади. Увидев, их шулер тут же подскочил, но подошедший к нему сзади с силой надавил ему на плечи. Тот рухнул на стул, а пьяницы тут же отошли от его стола и вернулись к недопитым напиткам. Один из парней заговорил с ним:
  -- Ах! Да это же мошенник Тимоти! Давненько не виделись, друг. Ты не забыл, что ты ещё жив лишь потому, что мы позволяем тебе жить и зарабатывать на хлеб. А за всё в этой жизни нужно платить. Ведь, правда, ребята?
   Те угодливо закивали.
  -- Слушай, Орин! Отстань от меня. Ты так смел только потому, что с тобой ещё трое твоих верных собак, а я один, - ответил мошенник Тимоти. - Ты не получишь ничего от меня!
  -- Ты что нищенское отродье, - провизжал Орин, выхватывая из-за пояса нож. - Я прирежу тебя и скормлю собакам, бродящим в поисках падали вроде тебя, - и схватил его за одежду, замахиваясь ножом.
   "Ну вот, посидел называется", - подумал я, бросаясь к нему, на ходу возмущаясь неравными силами бедолаги Тимоти и банды каких-то трусов.
   Однако Тимоти явно не принадлежал к числу тех, кого можно запугать или сделать что-либо против их воли. Он выбил из рук Орина нож и ударил его головой в живот. Орин согнулся и, схватившись руками за живот, упал, но почти сразу же вскочил. Его банда тут же схватила Тимоти за руки и вывернула их. Орин выхватил нож из-за пояса одного из своих подручных и проорал: "Я убью тебя!"
   Боюсь, он выполнил бы своё обещание, если бы я в этот момент не свалил его ударом рядом стоявшего стула по спине. "Шестёрки" отпустили Тимоти и бросились на меня. Я вцепился руками в край стола и, подпрыгнув, ударил самого шустрого из них обеими ногами в грудь. Тот взвизгнул и перелетел за стойку. Обернувшись, я перехватил руку с ножом и врезал её обладателю коленом в живот. Тут я услышал короткий свист и вскрик, переходящий в хрип. Успев увидеть, что перелетевший через стойку хулиган встал и опять упал, получив по голове бутылкой зажатой в руке Бруно, я обернулся. То, что я увидел, сразу заставило меня переменить мнение о молодом лакхкроне и его спутнике.
   Стрела Лаголеса пробила рукав одного из бандитов, крепко прижав руку с ножом направленную мне в спину к деревянному столбу, поддерживающему крышу. Лакхкрон тоже не отставал от своего друга. Схватив Орина за горло одной рукой, он легко приподнял его от пола. Другой рукой он сжимал руку Орина с ножом. При желании этот великан явно смог бы придушить врага, даже не напрягаясь, но вместо этого он просто сдерживал его. Несколько мгновений слышался только хрип Орина и храп старого Петрисии. Потом лучник сказал: "Отпусти его, Бакката".
   Орин насколько это было возможно в его положении, закивал головой выражая полное согласие. Бакката произнёс: "Как скажешь, Лаголес" и разжал руки. Орин упал как мешок. Подойдя к парню, пришпиленному стрелой к стене, я предложил: "Брось нож. А то...". Тот сравнил все плюсы своего положения с минусами и нехотя выронил нож. Тогда я выдернул из его рукава стрелу, глубоко вошедшую в дерево. Бакката сказал двум ещё державшимся на ногах вымогателям: "Забирайте своих дружков и валите отсюда, что бы я вас больше не видел!"
   Те с радостью последовали его совету. Когда они убрались, я, Бакката, Лаголес и Тимоти прошли к нашему столику и сели за него. Я вернул Лаголесу стрелу, и мы представились друг другу.
  -- С чего это тебе приспичило лезть в драку, Майкл? - поинтересовался Тимоти.
  -- Не люблю, когда на одного человека нападают сразу четверо, - честно ответил я, понимая, что так оно стало только сегодня утром.
  -- Во-во! - воскликнул Бакката. - Нам с Лаголесом это тоже не нравится.
  -- А почему вы тогда не вступились за Тимоти? - осведомился я.
  -- Мы решили проверить, из теста ты слеплен или выкован из железа, - важно ответил мне Бакката. - Я хотел, было сразу вступиться за него, но Лаголес остановил меня, когда увидел, что ты встал.
  -- Ну как, проверили? - спросил я.
  -- Ага!
  -- Слушай Тимоти, почему Орин со своей бандой хотел забрать твои деньги?
  -- Потому что он очень смел, когда с ним его дружки, - пожал тот плечами. - Он ведь не знал, что вы вступитесь за меня. И вообще он привык командовать мною, - его лицо стало каким-то жалко-злобным.
  -- С чего это он привык? - спросил я. - А ну-ка рассказывай всё. Если надо, мы сейчас пойдём, да ещё ему наваляем.
  -- Длинная это история, - поморщился Тимоти. - И неприятная. Начну с того, что пятнадцать лет назад, когда мне было три года, на нашу деревню напал отец Орина, Конрад со своими войнами и захватил в плен человек тридцать. Мы были простыми крестьянами и не умели сражаться. Конрад продал в рабство всех кроме моего отца, моей матери, меня и старого Паульсона, которых он оставил прислуживать себе. С тех пор мои родители мечтали только об одном: увидеть меня свободным человеком. Они собирали каждую медную монету, чтобы выкупить меня из рабства. Паульсон не имел детей и полюбил меня как сына, часто защищая меня от Орина, хотя ему здорово доставалось за это. Он тоже отдавал все деньги, если они у него были, на осуществление мечты моих родителей. И вот два месяца назад они набрали нужную сумму, отдали её своему старому знакомому попросив его выкупить меня и отпустить. Так я обрёл свободу, но мои родители и Паульсон по-прежнему в рабстве у проклятого Конрада. И я поклялся себе, что буду жить впроголодь и носить лохмотья, пока не наберу достаточную сумму и не выкуплю их всех. Но Орин постоянно преследует меня, и норовит забрать все заработанные мною деньги. Он постоянно издевался надо мной ещё в детстве. Мне и самому противно жульничать и обманывать людей (а в азартных играх без этого - никак), но ты даже не представляешь, что это значит, когда твои родители принадлежат кому-то.
   Выслушав эту довольно-таки мрачную историю, я сунул руку в карман, достал кошелёк с деньгами и, подумав, что нашёл того человека, для которого брал этот кошелёк у мертвеца, бросил его на стол со словами: "Вот. Думаю, здесь хватит денег, чтобы выкупить их всех".
   Тимоти недоверчиво посмотрел на меня. Затем взял кошелёк и заглянул в него. Очевидно, ему пришлось впервые увидеть такую кучу золота, так как он чуть не свалился со стула. Он поднял глаза на меня, и поняв, что я не шучу, неожиданно всхлипнул. Сквозь всхлипывания он пытался объяснить мне, что для себя он никогда бы не взял этих денег, но он просто не может не взять их для того, чтобы его родители, наконец, обрели свободу.
   Чтобы прервать его я встал и сказал: "Ну ладно. Мы с Тимоти пойдём к Конраду, а то вдруг Орин с компанией опять нападут на него. Это конечно вряд ли, но всё-таки... А вы останетесь охранять Лору и Диану. Времена-то сейчас не спокойные".
   Мы встали и вышли из харчевни, провожаемые удивлённым взглядом Бруно. Едва мы вышли, я спросил у Тимоти:
  -- Кто этот Бруно? Вроде не человек, не лакхкрон...
  -- Сразу видно, что ты чужеземец, - улыбнулся Тимоти. - Он простой скомиш.
   До дома Конрада мы дошли молча, если не считать нескольких признаний Тимоти в том, что я теперь всегда могу рассчитывать не только на его помощь, но и на его жизнь.
   Этот дом был если не дворцом, то шикарной виллой. Не постучавшись, мы прошли в коридор и встретили там старика лет семидесяти.
  -- Проводи нас к Конраду, - велел Тимоти.
   Тот насмешливо спросил:
  -- Что, Тимоти, пришёл выкупить родителей? Ха-ха-ха!
  -- Вот именно, Врауз! - немного с вызовом ответил мой спутник. - Родителей и Паульсона. И не разговаривай со мной в таком тоне. Я теперь не раб и могу очень сильно тебя ударить.
  -- Как ты разговариваешь со мной, нищий! - взревел Врауз и чуть было не бросился на нас.
   Я медленно вытащил меч. Полюбовался своим отражением на клинке и сделал им пару взмахов со словами: "Ну что же ты так волнуешься! В твоём возрасте это очень вредно".
   Холодный блеск стали охладил его. Он пошёл по коридору. Мы молча шествовали за ним. Пройдя в огромную залу, в которой сидело человек пять, он кинулся к мужчине лет шестидесяти, сидящему на шикарном кресле и что-то тихо прошептал ему. Тимоти сказал:
  -- Перейдём к делу, Конрад. Сколько ты хочешь за родителей и Паульсона?
  -- Ну-у, пожалуй, за Лидию и Акшела по двадцать пять золотых монет, а за полудохлого Паульсона хватит десяти.
   Когда Тимоти вытащил кошелек, Конрад выпучил глаза, а остальные неприятно напряглись. Чтобы избегнуть лишних недоразумений, я выдернул из ножен клинок и не вкладывал их на место до самого конца. Тимоти отсчитал шестьдесят золотых монет и сказал:
  -- Пусть приведут родителей и Паульсона.
  -- Приведите их, - сказал Конрад.
   Один из слуг поспешно ушёл из комнаты. На всякий случай я старался держать Конрада и его слуг в поле зрения и не расслаблялся. Но всё произошло гладко. Через минуту этот слуга вернулся и привёл с собой двух мужчин, одному из которых было лет шестьдесят, а другому сорок и женщину лет тридцати пяти. Лохмотья, висевшие на них как на пугалах, никак не могли скрыть ужасную худобу их тел, а глаза, в которых вдруг зажглась робкая надежда, с удивлением смотрели на Тимоти.
   Церемония освобождения была недолгой. Тимоти отдал деньги Конраду. Тот пересчитал их и кивнул нам на дверь, приглашая покинуть его дом. Мы так и сделали. Пока мы шли по коридору, у Паульсона начался приступ кашля и нам с Тимоти пришлось подхватить его под руки и помочь ему выйти из дома.
   Покинув дом, мы направились к "Домику Бруно". По пути, Тимоти рассказал о том, где он взял деньги. Лидия как будто только сейчас поверила в освобождение и зарыдала, прижавшись к Тимоти. Когда мы подошли к харчевне, я не поверил своим глазам. Из трёх коней, на которых мы приехали, к столбу был привязан только один - на котором ехал я, дверь была выбита, а на ней лежало мёртвое существо. Оно было метра полтора высотой, зелёного цвета и я даже представить не мог что это за тварь. Из его спины торчала стрела Лаголеса. Ворвавшись в харчевню, я увидел разгромленное помещение, на полу которого валялось около десятка таких же существ, что и на входе. Большинство столов было перевёрнуто, кроме Лаголеса сидящего за стойкой вместе с Баккатой, рука которого была перевязана, и Бруно, никого не было. Никого...
   Бросившись Баккате, я взвыл не своим голосом:
  -- Где Диана? Где Лора?
  -- Сюда ворвалась целая толпа непонятно, как попавших в самое сердце Маролонии, орков с оружием. Пока мы дрались, Лора и Диана уехали на лошадях. Напоследок они прокричали, что ты найдёшь их в Гладстоуне.
  -- Значит, они живы?
  -- Когда мы видели их в последний раз, были. Да не волнуйся ты так за них. Они сумеют за себя постоять. Лора неплохо владеет ятаганом. Она выхватила его из рук одного трупа и чуть не прирезала нападавшего орка.
   Немного успокоившись, я спросил:
  -- А что с Лаголесом? Его ранили?
  -- Да нет. Он впервые в жизни убил орка. Это нелегко отнимать жизнь у разумного существа. Даже если это враг.
  -- А кто же убил остальных?
  -- Я.
  -- Стало быть, тебе это уже не впервой?
  -- Конечно, нет. С год назад орки припёрлись прямо к нам домой и напали на мою семью. В общем, зря они это сделали.
  -- Не беспокойся Лаголес, - попытался успокоить его я. - Ведь это не люди. К тому же тут всё обстояло так, что или вы их или они вас. Тимоти у тебя ещё остались деньги?
  -- Да. В кошельке осталось монет ещё двадцать. Вот они, - он поспешно протянул его мне.
  -- Мне они не нужны. Закажи что-нибудь для своих родителей. Мне кажется, они уже давно не ели как следует.
   Тимоти и Бруно засуетились и уже через несколько минут Паульсон, Лидия и Акшел жадно глотали куски зажаренного кролика с поджаренной картошкой, заедая его свежим хлебом и запивая вином.
   Тем временем мы с Лаголесом, который уже немного оправился, и Баккатой сидели за столом и обсуждали будущие действия.
  -- Если Диана с Лорой в Гладстоуне, - сказал я, - то нам можно не волноваться. Но они могут не добраться дотуда.
  -- Они рассказали нам, как познакомились с тобой, - сказал Бакката. - Почему Скотия охотится за ними?
  -- Диана не сказала, кто она такая? - спросил я.
  -- Нет. И кто же она? - спросил Лаголес.
  -- Она принцесса Гладстоуна. Дочь короля Ричарда, - сказал я, внезапно поняв, что если уж простым парням Баккате и Лаголесу нельзя доверять, то нельзя доверять вообще никому.
  -- Ну ничего себе, - удивился Бакката. - А мы полдня болтали с ней как с соседской девчонкой. Почему ты не сказал нам об этом раньше?
  -- Ну как ты говоришь, решил проверить, из чего вы сделаны.
  -- Если она и в самом деле принцесса, то мы просто обязаны помочь ей дойти до Гладстоуна, - произнёс Бакката.
  -- Мы???
  -- Конечно. Мы с Лаголесом составим тебе компанию. К тому же сейчас такие времена, что на дороге одному лучше не шляться. Ведь, правда, Лаголес?
   Лаголес кивнул.
  -- Ну что же, спасибо вам. Когда выдвинемся?
  -- Прямо сейчас, - предложил Лаголес.
  -- Мне нужно предупредить родителей, что меня не будет дома несколько дней, и захватить кое-что из своих вещей. Так что лучше выйти завтра. А переночевать можно у меня дома. Только ты Майкл не говори моим родителям, куда мы идём. Или если спросят, скажи, что мы решили прогуляться.
  -- Почему?
  -- Мои родители не хотят, что бы я стал воином.
  -- А ты разве не воин?
  -- С детства мечтаю им стать, но мой отец хочет, чтобы я пошёл по его стопам и тоже провёл жизнь возле наковальни.
   Тут мы услышали разговор Тимоти с Бруно.
  -- Бруно, сколько стоит жить в твоей гостинице и питаться три раза в день? - спросил Тимоти.
  -- Три серебряных монеты. А за золотую можешь жить три дня.
  -- Прекрасно. Тогда мы с родителями и с Паульсоном пока поселимся у тебя.
   И спокойные за друга мы отправились к Баккате домой. По пути я глазел по сторонам удивляясь, как их много этих скомишей и лакхкронов и вдруг увидел камень, врытый в землю в центре деревни. Остановившись, я прочитал на нём:
   "Мы, Роган IV, повелитель Лакхкронии, Мароар II, повелитель Эльфии, Жируан XXVIII, повелитель Горкшонии и Орлан XIV, повелитель Скомишии приказываем народам эльфов, лакхкронов, скомишей и горкшей жить в мире невзирая ни на какие трудности. Пусть эльфам достанется Южные земли Маролонии, лакхкронам Восточные земли Маролонии, скомишам Северные земли Маролонии, а горкшам Западные земли Маролонии. И пусть Грибэл будет общей землёю и для эльфов, и для горкшей, и для скомишей, и для лакхкронов. И если над одним из этих народов нависнет опасность, то отразить её должна вся Маролония. А на того, кто осмелится нарушить это Правило, пусть на веки веков падёт страшное проклятие Тага. И да будет так. Во веки веков".
   Прочитав это, я бросился догонять друзей, увлёкшихся разговором и опередившими меня метров на сорок. Догнав их, я спросил:
  -- А что это за камень, который мы только что прошли?
  -- Это межсторонний камень, - коротко ответил Лаголес.
  -- Ага, - радостно подтвердил Бакката. - Он разделяет владения горкшей, эльфов, лакхронов и скомишей. В древние времена, до того как там поставили этот камень, Маролонцы, ну то есть горкши, эльфы, скомиши и мы постоянно грызлись между собой. Тогда правители разделили Маролонию на четыре части и каждую из них предоставили определённому народу. А Грибэл сделали общим для всех народов.
  -- А что это за проклятие Тага?- поинтересовался я.
  -- Ой! Ты лучше не упоминай о нём в обществе. Это такое, что о нём говорят или нахалы или дураки. Вообще-то если верить легендам, то это проклятие состоит в том, что ты становишься невидимым для окружающих и сходишь с ума от одиночества, не можешь ничего съесть, потому что твои руки проходят сквозь предметы, как туман и ты даже не можешь умереть, чтобы не мучаться таким ужасным существованием.
  -- Да уж, жуткая вещь это проклятие Тага, - вздрогнул я.
   До дома Баккаты мы добрались почти без разговоров и потратили на это около получаса. Это был огромный дом, хотя было видно, что в нём нет лишнего места. Неподалёку от него возвышалась такая же громадная кузница. Вокруг дома росли шикарные кусты различных цветов. Они были подобраны с таким вкусом, как будто сама природа посадила их так.
  -- А кто это такую красоту развёл? А, Бакката? - поинтересовался я, не в силах оторвать взор от цветов.
  -- Мама. Она обожает цветы. Вот только поливать их не любит.
   "Да уж, - подумал я про себя. - Мою бы маму сюда. Она бы не уставала любоваться этими цветами. А может она тоже лакхкронка? Хотя бы немножко?".
  -- Ты где был Бакката? - раздался громоподобный бас. Я и не заметил, что из кузницы вышел лакхкрон по сравнению, с которым Бакката (ростом не меньше двух с половиной метров) казался малышом, так как был на пол головы ниже. - Ведь ты обещал матери полить её цветы.
  -- Да успею ещё, полью, - отмахнулся тот правой парой рук. - Я просто посидел немного у Бруно и поболтал с ним.
  -- Ну смотри, не польешь, будешь безвылазно сидеть в кузнице, пока не выкуешь новый заборчик для цветника, о котором меня уже давно просила твоя мать.
  -- Папа, - перебил его Бакката. - Я с друзьями собираюсь прогуляться немного. Мы зайдём в какой-нибудь лес немного поохотимся, порыбачим, поджарим добычу на костре, в общем, поживём в мужской компании. Ты не против?
  -- Да нет. Ты и сам уже не маленький, вполне можешь сам решать, что тебе делать, а что нет, - тут он зевнул и почесал живот. - А кто твой новый друг? Лаголеса-то бездельника я знаю, а вот второго нет.
  -- Познакомься, пап, это Майкл. Майкл, это мой отец Драракл, лучший из кузнецов Лакхкронии.
  -- Мне не нравятся твои друзья, сынок, - прямо в глаза мне сказал Драракл. - Оба они вооружены, а я, как ты знаешь, не одобряю войну.
  -- Мы тоже господин Драракл, но сейчас на дорогах не спокойно и поэтому с оружием чувствуешь себя гораздо спокойнее, - парировал Лаголес. - К тому же свой лук я использую только при охоте на зайцев.
  -- Ну ладно. Только ты не говори мне, - обратился Драракл ко мне, - что используешь свой меч, чтобы рубить дрова, а кольчугой согреваешься ночью. Не втягивайте, пожалуйста, Баккату не в какие авантюры. Кстати сын, что у тебя с рукой?
  -- Об ветку поцарапался, когда к Бруно шли.
  -- Странно. Где же ты нашёл дерево. По-моему между нашим домом и харчевней нет ни одного, - задумчиво произнёс Драракл. - А теперь иди и полей цветы, Бакката.
  -- Ладно. Пошли, - и он, махнув нам парой рук, приглашая идти за ним, направился за дом.
   Там стояла гигантская, тонны на две, бочка с водой. Бакката взял в каждую руку по огромному ведру, которые лежали возле бочки, и принялся щедро плескать воду в заросли цветов. Управившись минут через пятнадцать, Бакката утёр пот со лба, положил вёдра на место, и предложил нам заглянуть в дом.
  -- В доме есть кухня и четыре комнаты: гостиная, комната родителей, моя комната и комната моей младшей сестры Яны, - перечислял Бакката.
   На кухне мы встретили мать Баккаты - Нераму. Она была примерно на полголовы ниже Баккаты и на две головы выше меня. Она готовила жаркое, которое висело на вертеле распространяя вокруг себя аппетитный запах.
  -- Я полил твои цветы, мам. Пока ничего не надо делать?
  -- Молодец, сынок. Через пару минут обед, - прощебетала она, - а пока покажи своим друзьям свою комнату.
  -- Тогда я пойду?
  -- Иди, к обеду я пришлю за вами Яну.
   Комната Баккаты могла легко сравниться по размеру с маленькой квартиркой какого-то аскета. В углу у большого окна, стояла чуть ли не трёхметровая кровать, большой, но пустой стол и пара стульев. На одном из них лежали свежевыстиранные рубаха и штаны. И всё.
  -- Вот это моя комната, - пояснил Бакката. - Не большая, зато своя.
  -- Ничего себе небольшая, - вырвалось у меня. - Кстати Бакката, что на самом деле у тебя с рукой?
  -- Да так. Один вредный орк, которому я въехал по морде, ятаганом успел полоснуть.
   Тут в дверь постучались. "Войдите", - разрешил Бакката.
   В дверь вошла невысокая, (чуть выше меня) лакхкронка.
  -- А! Это ты Яна, - обрадовался Бакката. - Вот, познакомься, это мой новый друг Майкл. Майкл, это моя сестра Яна.
  -- Очень приятно, - сказал я.
  -- Мне тоже, - улыбнувшись, сказала Яна. - Бакката пригласи своих друзей обедать.
   На обед было замечательное, сочное жаркое с гарниром, из каких то клубней. Я с удовольствием съел свою порцию и не отказался от добавки. Лаголес, почему-то отказался от мяса и, достав из своей сумки какие-то лепешки, с удовольствием умял их.
   Пообедав, мы отправились в комнату к Баккате и разговорились.
  -- Лаголес, а чего ты мясо-то не ел? - спросил я. - Оно было просто супер!
  -- Не люблю мясо, - поморщился он. - Как и весь мой народ.
  -- Понятно, - сказал я, хотя я ничего не понял насчёт "его народа". И только я хотел спросить, про его народ, как чуть не подскочил. Ведь конь, которого я забрал у разбойников стоял возле харчевни Бруно и весь день ничего не ел и не пил. Я спросил Баккату, можно ли привести его поближе к дому, чтобы он переждал ночь и чего-нибудь поел.
  -- Конечно, - ответил он. - Сам дорогу найдёшь?
  -- Найду, - я отправился к Бруно и меньше чем через час прискакал на нём. Бакката дал мне щетку, чтобы я вычесал коня. Расчёсывая его, правда, не понимая, где я научился этому, и, поливая водой из бочки, я разговаривал с ним: "Что малыш, видно давно тебя не вычесывали, вон как много шерсти свалявшейся. Ну ничего теперь ты мой конь, и я буду постоянно тебя вычесывать и хорошо кормить и поить. Кстати тебе нужно придумать имя. Например, Малыш. Тебе нравиться?"
   Видимо коню понравилось, потому что он поднял голову и радостно заржал. Тогда я набрал полные ведра овса и воды и поставил перед ним, чтобы он подкрепился и отправился в комнату к Баккате. Его и Лаголеса я застал за рассматриванием чего-то на столе. Подойдя, я увидел небольшую клетку, в которой сидела огромная (не меньше хомяка) мышь и ела кусочек сыра. Бакката не без гордости сказал мне:
  -- Майкл, это мой ручной мышонок Докки. Он умеет чистить шёрстку, делать себе гнёздышко из соломы и щелкать семечки.
   Про себя я подумал, что все мыши умеют это делать, но чтобы не обидеть Баккату, я сказал:
  -- Гениальный мышь! - согласился я.
  -- Тебе нужна новая обувь Майкл, - сказал Лаголес.
  -- Зачем? - удивился я. - Ведь мои мокасины ещё совсем новые.
  -- В странствиях тебе больше подойдут ботинки. По крайней мере, в них гораздо удобнее ходить по камням.
  -- Действительно, Майкл, я думаю, что надо отправиться в лавку, - поддержал его Бакката. - Я бы мог дать тебе свои, но боюсь, они не подойдут тебе.
  -- Но у меня нет денег.
  -- Ну на пару ботинок-то деньги у нас найдутся, - успокоил меня Бакката.
  -- Тогда пошли, - подытожил Лаголес.
  -- Пошли, - вздохнул я.
   Лавка находился в полукилометре от дома Баккаты - в самом центре большого поселения лакхкронов. Это была полутёмная комната, в которой все стены были увешаны одеждой, оружием и инструментами. Лаголес присмотрел пару ботинок и спросил:
  -- Сколько, Уоррен?
  -- Семь серебряных монет, - угрюмо ответил лакхкрон, восседающий на ободранном табурете и лениво поинтересовался, - кто это с вами ребята?
  -- Наш друг Майкл. Ему ботинки и ищем, - ответил Бакката. - Кстати, вон та рубаха, что в углу висит, возле лопаты, это случайно не рубаха Петрисии.
  -- Его самого. Сегодня утром он принёс её сюда, получил за неё пару серебряных монет и отправился к Бруно, чтобы пропить их, - рассказал Уоррен и вздохнул. - Не знаю, о чём он думает?
  -- О вине, пиве и более крепких вещах, - ответил Бакката. - Давай сюда и его рубаху.
   Я примерил ботинки, и они оказались мне в самый раз.
  -- Может ещё чего прикупить, Майкл? - спросил Бакката.
  -- Вообще-то я присмотрел пару неплохих ножей, которые могут пригодиться в нашей "прогулке", но они, наверное, очень дорогие.
  -- Ничего. Какие ножи ты выбрал, - спросил Бакката.
  -- Вон тот большой и вот этот маленький, - ткнул я пальцем.
  -- Ты понимаешь, толк в хорошем оружии, - воскликнул продавец. - Большой обойдётся вам в семь монет, а маленький я уступлю вам за шесть.
  -- Значит сколько с нас? - поинтересовался Бакката.
  -- Двадцать три монеты, если вы больше ничего не купите.
   Бакката отсчитал деньги и отдал их продавцу. Тут я уже обутый в ботинки подумал: "А куда я дену мокасины?" и спросил, протягивая их Уоррену:
  -- Сколько ты дашь за мои мокасины?
  -- Две монеты, - ответил тот, внимательно осмотрев их.
  -- Да это же грабёж, - воскликнул Бакката, - они же совсем новые. Тем более следующему покупателю ты отдашь их монет за пять.
  -- Ладно, ладно, - заторопился Уоррен, - три монеты. И то, только потому, что я уважаю твоего отца.
  -- Ну это еще, куда не шло.
   Отдав мокасины и получив за них деньги, мы вышли из магазина и отправились домой к Баккате.
   По дороге мы встретили старого Петрисию шатающегося, как будто его расшатывает ураган. Бакката отдал ему его рубаху со словами: "Держи и не вздумай пропивать, больше я выкупать её не буду".
   Петрисия молча одел её и так же молча отправился своей дорогой.
  -- Давайте-ка зайдём к Бруно, - предложил вдруг Лаголес.
  -- Зачем? - поинтересовался я.
  -- У меня почти кончились дироны, - объяснил Лаголес.
  -- Что ещё за дироны?
  -- Ну те лепешки, которые я ел за обедом. И к тому же надо попрощаться с Бруно и с Гиллом.
  -- Кто такой Гилл? - осведомился я.
  -- Сын Бруно, - пояснил Бакката. - Прекрасный повар и совсем не плохой парень.
  -- Ну пошли, - согласился я. - Познакомите меня с Гиллом?
  -- Непременно, - улыбнулся Бакката.
   И мы отправились к Бруно. По пути я узнал от Баккаты, что полное имя Гилла - Гиллоуи, но так как это слишком длинно, все называют его Гиллом.
   Когда мы подошли к "Харчевне Бруно" мы увидели Бруно с каким-то молодым скомишем навешивавших дверь на место.
  -- А это вы ребята, - воскликнул молодой скомиш. - Ну и беспорядок вы здесь натворили.
  -- Привет, Гилл, - радостно воскликнул Бакката. - Познакомься с нашим новым другом Майклом, Майкл это Гилл, про которого мы тебе говорили.
  -- Сразу говорю, я в разрушении харчевни участия не принимал, - улыбнулся я, протягивая Гиллу руку.
  -- Слушай, Бруно, - заговорил Лаголес. - Дироны у тебя есть?
  -- У меня всё есть, особенно для моих друзей, - ответил Бруно.
  -- Надеюсь, они свежие, потому что те, которые я купил у тебя в прошлый раз, были твёрже камня.
  -- Такого не может быть! - вспылил Бруно. - У меня весь товар лучшего качества.
  -- Может оно и так, - спокойно произнёс Лаголес, - но зубы у меня до сих пор болят.
  -- Может быть, тебе случайно попались старые дироны, но теперь у меня совсем свежие, приготовленные сегодня утром.
  -- И сколько ты за них просишь?
  -- Как обычно серебряную монету за три дирона.
  -- Отлично! Дай-ка мне штук двадцать дирон.
  -- Чем будешь платить серебряными монетами или эльфийской чеканкой?
  -- Чеканкой. Серебра у меня нет.
  -- Прекрасно тогда с тебя четыре монеты.
  -- Давайте-ка сядем за стол и выпьем по кружке эля, - предложил Бакката. - Я угощаю.
  -- Мне лучше нектара, - ответил Лаголес.
  -- А тебе Майкл, что: эль, нектар, вино или пиво?
  -- Пожалуй, нектар, - ответил я, вспомнив, как боги на древнем Олимпе, ели амброзию и запивали нектаром.
  -- Эй, Бруно, - крикнул Бакката. - Один эль и два нектара.
  -- Сейчас притащу, - ответил Гилл, наливая напитки в кружки.
   Налив два эля и столько же нектара, он направился к нам. Ещё когда он шёл я почувствовал тонкий аромат напитков. Подсев к нам, Гилл протянул всем заказы, оставив себе один эль.
  -- Отец рассказывал мне, что вы собираетесь отправиться куда-то. Это правда? - поинтересовался Гилл.
  -- Само собой! - важно ответил Бакката. И прибавил, снизив голос почти до шепота, хотя в харчевне кроме нас никого не было. - Мы должны помочь принцессе Гладстоуна попасть домой.
  -- Без шуток? - Гилл поперхнулся, закашлялся и пролил половину эля себе на штаны.
  -- Конечно! Такими вещами не шутят? - ответил Бакката.
  -- О, парни! Вы снова здесь! - раздался голос Тимоти, спускающегося к нам.
  -- Я оставлю вас на пару минут? - поинтересовался Гилл.
  -- Конечно, - ответил за всех Бакката.
   Гилл встал и направился к отцу стоящему за стойкой. Сначала они поспорили, и чем дальше заходил этот спор, тем горячее он становился. Вдруг Гилл с радостным воплем кинулся на шею отца и сразу бросился к нам.
  -- Когда вы выходите в поход ребята? - садясь, спросил он.
  -- На рассвете, - ответил я.
  -- Тогда я с вами?
  -- А твой отец не против, - спросил Бакката.
  -- Нет, он разрешил мне идти с вами, как только узнал нашу цель.
  -- Ладно. Мы возьмём тебя при одном условии, - серьёзно сказал Лаголес, хотя в его глазах мелькнула улыбка.
  -- С каким? - удивился Гилл.
  -- Ты будешь готовить нам зайцев, если мы их поймаем.
  -- Это само собой, - засмеялся Гилл. - Тимоти, тебе плеснуть чего-нибудь?
  -- Тащи пиво.
   В этот момент я сделал глоток нектара, и меня обдало неизвестной ранее дрожью. Нектар одновременно обжигал язык и холодил его, он был бесконечно сладким и немного отдавал горечью и имел ещё целую кучу свойств, объяснить которые я могу не более точно, чем зрячий может объяснить слепому, что такое красный цвет. Я едва отдышался после первого глотка и почувствовал, что дрожь из желудка волнами пошла в ноги и немного в голову.
   Тем временем Бакката рассказал Тимоти, что мы собираемся выйти в поход. Тимоти долго думал и спросил:
  -- Может быть, я пойду с вами. Ладно?
  -- Пошли. Но не лучше ли тебе остаться с родителями. Ведь ты их так долго не видел, - сказал Лаголес.
  -- Я поговорю с ними. Ведь денег у них хватит: остатки золотых монет, которые мне отдал Майкл и те, которые я заработал на жульничестве. Всего этого хватит, чтобы прожить в этой гостинице не один месяц.
  -- Тогда пошли. Вместе веселее, - подытожил я за всех.
   Мы вернулись к своим напиткам и молча попивали их, когда вдруг в харчевню ввалилось семеро пьяниц. Они уселись за столики и заказали дешёвого вина. Они и так уже были пьяны, поэтому они громко без повода хохотали и кричали какие-то непонятные фразы. Вдруг один из них громко пробурчал:
  -- А вы знаете, где сейчас те девчушки, к которым приставал сегодня Джеоф, за что получил по морде от того парня, - он ткнул пальцем в меня.
   При этих словах меня подбросило, и я кинулся к этому пьянице и срывающимся голосом спросил: Г-где они!!!
   Пьяница посмотрел на меня мутными глазами и нагло сказал:
  -- Знаешь, чего-то забыл. Вино бы живо освежило мою память.
  -- Бруно! Принеси сюда чарку хорошего вина, - крикнул я.
   Через несколько мгновений требуемое был у меня. Я сунул его пьянице и спросил уже более спокойным голосом: Так, где говоришь они сейчас?
   Пьяница присосался к кружке и одним залпом осушил её.
  -- Они в Циммерии у Аргона IX.
  -- Как они туда попали?
  -- Их схватили сегодня днём. Мне это рассказал человек, которому можно верить.
  -- Понятно.
   Я вернулся к друзьям, слышавшим наш разговор.
  -- Да-а! - протянул Бакката. - Циммерия это неприступный замок, который ещё ни разу, не пал перед врагом.
  -- Мне непонятно вот что, - сказал Лаголес. - Ведь Циммерия всегда была в хороших отношениях с Гладстоуном. Почему же она ни с того, ни с сего схватила дочь Ричарда.
  -- Кажется, я знаю, в чём дело, - объявил вдруг Гилл. - Недели две назад я случайно услышал от кого-то пьяницы, что старый король Циммерии Аргон VIII был отравлен неизвестно кем, но это, наверное, Скотия. И теперь на престол взошёл его сын Аргон IX. Должно быть, это он завёл новые порядки в Циммерии.
  -- Значит, мы должны отправиться туда и поговорить с Аргоном девятым, - предложил я. - Надеюсь, мы сможем образумить его.
  -- Значит, выходим завтра на рассвете? - переспросил Гилл.
  -- Да, - подтвердил Лаголес, складывая желтые, аккуратно завёрнутые в большие листья, неизвестного мне дерева, дироны, в свою сумку. - Вот четыре монеты, Бруно.
   Молча допив напитки и попрощавшись с Тимоти, Гиллом и Бруно, мы встали и направились к выходу.
  -- Возможно, на пути нам встретятся непредвиденные неприятности, так что давайте пойдём и прихватим кое-что из моих вещей, - сказал Бакката, когда мы вышли и вдохнули вечернюю свежесть.
   Сначала мы шли в сторону дома Баккаты, но потом, не доходя до него с полкилометра, Бакката вдруг свернул в какой-то овраг. Спустившись в него, Бакката зачем-то огляделся и, отчитав от огромного камня десять шагов принялся рыть землю и меньше чем через минуту он очистил от земли мешок. Развернув его, Бакката осторожно вытащил оттуда огромную кольчугу, такой же шлем, два овальных блестящих щита, боевой топор и палицу.
  -- Моя работа! - гордо сообщил он. - Сам выковал в отцовой кузнице. Только вот ни разу не испытал. Но теперь мы идём в настоящий поход, и держитесь орки, гоблины и тролли. Ну и Скотия само собой.
   За разговором мы дошли до дома Баккаты. Там Бакката попросил нас подождать на улице, а сам вошёл в сарай стоящий возле дома. Выйдя оттуда через минуту, уже без мешка, он сообщил, что спрятал доспехи, чтобы их никто не увидел.
  -- Бакката, куда можно загнать на ночь Малыша?
  -- Какого Малыша? - не понял тот.
  -- Я так назвал своего коня.
  -- Загони хотя бы в этот сарай. Мы не держим лошадей, так что конюшни у нас нету.
   Я так и сделал.
   Смеркалось. Я подумал: "Дома сейчас часов девять".
   Как только мы вошли в дом сразу столкнулись с Драраклом.
  -- Где ты был? - грозно спросил тот сына.
  -- Мы просто посидели у Бруно.
  -- Второй раз за день?
  -- Ну мы же завтра собирались на прогулку, если ты не забыл, а у Лаголеса кончились дироны. Вот мы и зашли к Бруно купить немного дирон.
  -- Ладно, идите ужинать, а то ужин уже остыл. А я пойду спать, - сказал Драракл зевая. - Я обещал помочь Уоррену огородить завтра огород. И поудобней устрой своих друзей на ночь.
   Поужинав молча остывшими остатками ужина, который состоял из картофеля, мяса и какого-то салата, мы отправились в гостиную. Там стоял диван, на котором храпел Петрисия.
  -- Ну вот! - разочарованно протянул Бакката. - Я то надеялся, что смогу разместить здесь хотя бы одного из вас, но диван занят. Придётся вам обоим спать на полу.
   Отдав нам пару матрасов набитых соломой, подушки и два лёгких одеяла, Бакката отправился в свою комнату. Я постелил свою постель подальше от дивана, потому что если Петрисии вздумается встать ночью и он наступит на меня, то я завтра никуда не пойду. Сняв кольчугу, ножи и пояс с мечом и положив их, возле себя справа, я не раздеваясь лёг и укрылся одеялом. Мысленно я перебрал события сегодняшнего дня и удивился, потому что за один день я сделал столько полезного, сколько не сделал за семнадцать лет своей жизни. Уже засыпая, я увидел, что Лаголес снимает свой плащ и немного шевелит крыльями на спине. "Эх! - подумал я, усмехаясь про себя. - Чего только не может присниться", - и с этой мыслью уснул.
   Проснулся я оттого, что кто-то дотронулся до моего плеча. Проснувшись, я увидел склонившегося надо мной уже вооружённого Баккату.
  -- Уже пора в путь, если ты, конечно, не хочешь, чтобы Диану с Лорой спас кто-нибудь другой, - прошептал он.
   Встав, я увидел уже одевшегося Лаголеса. Сейчас капюшон не был накинут на голову и в полумраке комнаты, я разглядел его длинные, золотистые волосы.
  -- Ну что, двинули? - решительно сказал Бакката.
   Выйдя из дома, я вдохнул полной грудью аромат цветов, росы и прохладного утра. Казалось, что даже воздух пах гораздо лучше, чем в моём мире. Я отправился за Малышом в сарай и вывел его оттуда. В утреннем полумраке мы увидели три фигуры.
  -- Интересно, кто этот третий? - вслух подумал я.
  -- Подойдём - узнаем, - философски заметил Лаголес.
   Заметив нас, эти трое направились навстречу нам и, вскоре я разглядел, что этот третий мать Тимоти - Лидия. Когда мы подошли к ним и поздоровались, Лидия обратилась к нам:
  -- Тимоти рассказал, куда вы направляетесь. Это будет очень тяжелоё путешествие. Возможно, даже что кто-то из вас не вернётся из него. Так как вы собираетесь бросить вызов самой злобной и могущественной колдунье Скотии, то я хотела бы хоть как-то помочь вам. Вот в этих мешочках находится снадобье, которое поможет вам противостоять её чарам, - с этими словами она протянула мне, Лаголесу, Баккате, Гиллу и Тимоти мешочки на тоненьких верёвочках. - Достаточно вдохнуть всего щепотку этого снадобья и чары Скотии долгое время не смогут повлиять на вас. Удачи. И возвращайтесь живыми...
   С этими словами она поцеловала Тимоти и, не проронив больше не слова, направилась в сторону харчевни Бруно.
   Мы молча проводили её взглядом. Затем Лаголес отправился в противоположную сторону. Мы пошли за ним, на ходу надевая мешочки на шею. Минут двадцать мы прошли молча. Я вёл своего Малыша под уздцы, думая: "Хоть бы прогноз Лидии не оправдался, и все мы вернулись живыми. Если я вернусь, то первым делом отправлюсь в Эльфию посмотреть на её обитателей - эльфов. Они, наверное, прикольные".
   Несмотря на мой оптимизм, остальным напутствие Лидии настроение подпортило. Мы шли в гробовой тишине, и я поспешно обдумывал, что бы такое сказать, чтобы разбить эту тишину. И первое что пришло мне в голову, были цветы, растущие возле дома Баккаты.
  -- Слушай Бакката. Неужели твоя мать сама посадила свои цветы в таком порядке, - разбил я надоевшую тишину. - Мне кажется, что с таким вкусом их могла посадить только природа.
  -- А моей матери помогало одно дитя природы, - ответил лакхкрон, загадочно поглядывая на Лаголеса.
  -- Да уж, кто-кто, а мы понимаем толк в цветах, - подтвердил Лаголес.
  -- Кто это "мы", - не понял я.
  -- Ну-у мы. Эльфы.
   Тут я чуть не сел на землю от неожиданности.
  -- Значит, мне не померещились, что у тебя есть крылья?
  -- Конечно, нет! - ответил новоявленный эльф, снимая свой шёлковый плащ.
   Под плащом оказались пара прозрачных сложенных крыльев похожих на крылья бабочки.
  -- А-а-а ты можешь ими пошевелить?
  -- Конечно! - ответил эльф и, расправив крылья, пару раз взмахнул ими и легко оторвался от земли.
  -- Вот это да! - восхитился я.
  -- Послушай, Майкл, - вступил Бакката. - Не обижайся, но ты не здешний.
  -- Да я не здешний.
  -- Я имею в виду, что ты совсем не здешний
  -- Это ещё почему? - сказал я, не желая объяснять: откуда и как я сюда попал и что мне здесь нужно, тем более сам, не зная ответов на эти вопросы.
  -- Ты не видел эльфов, скомишей и лакхкронов, не пробовал нектар и вообще...
  -- Да ты прав Бакката я совсем не здешний, - вздохнув, признался я. - Я попал сюда из другого мира, но я не знаю, как я сюда попал и как мне вернуться домой.
  -- Слушай, расскажи нам про свой мир, - оживился Гиллоуи.
   Пока я рассказывал, все очень внимательно слушали меня. То, что я не из их мира, удивило их гораздо меньше, чем я ожидал. Зато они прямо ужаснулись, узнав, что в моём мире, совсем нет волшебства, и что его заменила наука.
  -- Подожди-ка, - вмешался эльф. - Что ты произнес, прежде чем очутиться в нашем мире?
  -- Кажется, - напряг я свою память. - Что-то вроде "Элни микилно канакс" и так три раза.
  -- Элни мекилно конаакс, - поправил меня эльф. - Ну вот, а ты говоришь, что в вашем мире совсем нет волшебства. Это очень могущественное, древнее заклинание на эльфийском языке, а вообще-то...
  -- Догли, ты откуда? - прервал его речь возглас Гилла.
   Резко обернувшись, я увидел огромного чёрного пса, вставшего на задние лапы положившего передние на плечи Скомиша, и облизывающего его лицо громадным языком.
  -- Кажется, Догли тоже не прочь потрепать несколько орков, - рассмеялся Тимоти.
   Тут Догли посмотрел на меня и как-то нехорошо заворчал.
  -- Догли, это Майкл. Он друг, - утихомирил питомца Гилл.
   Словно поняв хозяина, пёс дружелюбно замахал хвостом и тщательно обнюхал меня. Видно решив, что я действительно друг, он встал на задние лапы и лизнул меня в лицо.
   Все засмеялись, а Лаголес прокомментировал: "Как быстро ты поладил с Догли!"
   "Ещё одним другом больше", - подумал я, улыбнувшись, и потрепал густую шерсть на загривке.
  -- Ну и красавец же твой пёс, Гиллоуи. Никогда таких громадных не видел.
  -- Да я тоже не видел собак крупнее его, - гордо сказал скомиш. - Не знаю только почему, он таким вымахал. Четыре года назад я нашёл его в лесу покусанным и больным. Я вылечил его, правда, тогда мне здорово помог Лаголес. Кажется Догли не просто собака, а помесь волка с собакой. Кстати, Догли, почему ты пошёл со мной я же сказал тебе остаться дома и охранять харчевню отца. Иди домой!
   Догли виновато прижал уши и умоляюще посмотрел на хозяина. С полминуты они смотрели друг другу в глаза. Потом скомиш отвёл глаза. Он угрюмо сказал: "Ладно, Догли, ты пойдёшь с нами, но не будешь совать свой чёрный нос в опасные дела и драться с собаками. Понял?"
   Тот радостно взвизгнул, показывая всем своим видом, что он понял.
  -- Ну ладно, парни, - объявил Бакката, - до Циммерии путь не близок, так что прибавьте ходу. Пройдём ещё часок, другой и сядем завтракать.
  -- Вот ты Бакката говоришь завтракать, конечно, против завтрака я ничего не имею, но что мы будем есть.
  -- Хорошо, что ты хоть сейчас это вспомнил, - засмеялся Бакката. - К счастью другие участники нашей прогулки загодя запаслись провизией.
   С этими словами он похлопал по сумке на боку и показал взглядом на незамеченные мною ранее котомки Гилла, Лаголеса и непонятно когда появившиеся притороченные к седлу Малыша сумки.
  -- Послушайте-ка, ребята, - сказал Гилл. - До Циммерии мы, конечно, дойдём, а вот как мы заставим Аргона девятого отпустить Диану и Лору?
  -- Об этом мы и не подумали, - подтвердил Лаголес.
  -- Мы серьёзно поговорим с ним, - предложил Бакката.
  -- А если... - начал эльф.
  -- Тогда мы заставим его, - воинственно воскликнул лакхкрон.
  -- И не думай!!! - прервал я его. - Я не хочу, чтобы Циммерия начала войну с Маролонией. Я думаю так: если Аргон откажет нам, то кто-то из нас сядет на Малыша, отправится в Гладстоун и оповестит отца Дианы, где его дочь, а остальные ещё раз навестят Аргона девятого и ещё раз с ним поговорят и если понадобиться, припугнут мощь Гладстоуна.
  -- Ну ладно, так мы и сделаем, - согласился наш крылатый спутник.
  -- А когда завтрак? - поинтересовался Бакката.
  -- Мне кажется, что завтракать лучше всего возле переправы через Дикоз. Там будет чистая вода и тень, а то солнце уже начинает припекать. Кто против?
   Тех, кто против не оказалось.
   Следующие два часа ходьбы мы болтали обо всём на свете, но большей частью я подробно рассказывал про свой мир. Про машины, самолёты, компьютеры, телевизоры и другие вещи которые обычны в нашем мире.
  -- Но как повозка может ехать без лошадей, обыкновенная коробка показывать то, что произошло давным-давно, а крылатая машина летать по небу, - не поверил мне лакхкрон. - Мне кажется, что тут полным-полно волшебства.
  -- В том то всё и дело, - пояснил я любопытному другу, - что в моём мире везде задействована наука. Именно она заставляет лететь самолёт, ехать машину снимать видеокамеру, воспроизводить запись телевизор. Машины и самолёты снабжены огромным количеством поршней и других вещей, а видео- и аудиоаппаратура прямо нашпигованы всякими диодами, предохранителями и прочей всячиной.
  -- Всё равно я не могу себе представить мир, где магия была заменена наукой, - проворчал лакхкрон. - Этого не может быть!
  -- Вот если бы ты побывал в моём мире, ты бы сразу поверил мне.
   К этому времени мы подошли к реке, на берегу которой росло огромное дерево с крупными, резными листьями.
  -- Вот! - гордо сказал Лаголес. - Это великая река Дикоз. А дерево это принадлежит к славной, лечебной породе лоринаре.
  -- Ну ладно хватит болтать про реки и деревья, - предложил Бакката. - Давайте-ка присядем и перекусим.
  -- Лично я - не против, - выразил я своё согласие.
  -- Я тоже, - подтвердил Гилл.
  -- Тогда приступим, - подытожил эльф, расстилая вынутую из котомки серую, похожую на шёлковую, скатерть.
  -- Ничего себе, - выдавил я, удивлённо взирая на скатерть площадью девять-десять квадратных метров. - Зачем ты носишь с собой такую огромную скатерть, ведь она занимает уйму места.
  -- Не скажи! - не согласился он и в подтверждение своих слов опять свернул свою скатерть и протянул её мне.
   Свёрнутая скатерть была раз в пять больше спичечного коробка и весила не больше ста грамм.
  -- Здорово! - восхитился я.
  -- Мой плащ сделан из такой же ткани, - с этими словами он снял и протянул мне свой плащ.
   Взяв его в руки, я почувствовал, что он весит не больше воздуха.
  -- Замечательная вещь!
  -- Ага! А греет он получше твоей рубахи. К тому же, - тут он загадочно улыбнулся Тимоти, Баккате и Гиллу. - Отвернись-ка.
   Едва я отвернулся, как услышал голос Лаголеса: "А теперь найди меня!"
   Повернувшись же, я не увидел его. Решив, что он спрятался, за деревом я заглянул за него. Какого же было моё удивление, когда я не увидел его за деревом. Недоумённо я посмотрел на друзей. Все они улыбались или посмеивались и смотрели на дерево. Тогда я отошёл от лоринаре и хорошенько осмотрел его. Вдруг мне показалось, что один его бок немного шевельнулся. Подойдя к нему, я осторожно ткнул его пальцем. Раздался смех и перед удивлённым мною, появился скинувший свой плащ, пропавший товарищ.
   У меня не было слов, что бы что-либо сказать.
  -- Странный вы всё-таки народ, эльфы, - сказал за меня Бакката.
   И нельзя сказать, что я был с ним не согласен.
   Тем временем Гиллоуи набрал хворост и собирался разводить костёр. Подойдя к нему, я смотрел за его занятием. Спичек у него быть не могло, и поэтому мне было интересно, как он будет добывать огонь огнивом или каким-то другим способом.
   К моему изумлению, он, сложив хворост, прошептал какие-то слова, и костёр вспыхнул, будто на него плеснули бензином. Чуть не подскочив от неожиданности, я ошеломлённо спросил: "Гилл, что это было?"
   Очевидно, у меня был такой дурацкий вид, что Гилл, а следом и все остальные прыснули.
  -- Это было заклинание огня, - сквозь смех выдавил Гилл.
  -- Но это же невозможно!
  -- Да нет же, - не согласился Лаголес. - В нашем мире нет ничего не возможного.
  -- Послушай, Гилл, научи и меня! - попросил я.
  -- Я же говорил что магия гораздо лучше, чем наука, - кольнул Бакката.
  -- Если ты решил заняться магией, - не обращая внимания на слова лакхкрона, сказал Скомиш, - то тебе надо начинать с более лёгких заклинаний.
  -- С каких, например?
  -- Ну с заклинания Перемещения. Ты должен прошептать название предмета, и прибавив к нему заклинание роинен, мысленно проводить его взглядом в то место, куда оно должно переместиться. Смотри, - и с этими словами он произнёс: "Шлем роинен".
   Внезапно, шлем Баккаты исчез с головы Баккаты и появился в руках Гилла. Это случилось так быстро, что я даже не успел проводить его взглядом. Торжествуя Гилл надел свой трофей на голову. Он съехал, вниз скрыв всё лицо скомиша.
  -- Да это скорей котел, чем шлем, - расхохотался он. - В нём можно сварить суп на десять человек.
  -- Просто у некоторых слишком маленькая голова, - обиделся лишённый шлема Бакката.
  -- Да ладно тебе Бакката, - смущённо ответил ему Гиллоуи. - Я же просто пошутил. Все знают, что ты один из самых сильных и крупных жителей Маролонии.
  -- Правда? - удивился я.
  -- Да! - гордо ответил Бакката. - И мой отец, и его отец, и, наверное, отец его отца были совсем не мелкими.
  -- Теперь и я попробую, - сказал я и, сосредоточившись на шлеме, который всё ещё был в руках Гилла произнёс: "Шлем роинен". И... ничего не произошло.
  -- Почему? - расстроился я.
  -- Попробуй ещё разок, - озабоченно посоветовал скомиш.
   Я попробовал, и у меня ничего не получилось.
  -- Обидно, - сказал я, - видно жители моего мира не могут использовать магию.
   И вдруг во мне заговорила какая-то ещё не потухшая искра детства, поры, когда ещё веришь в Деда Мороза, фей, добрых гномов и злых ведьм. И я почувствовал, что эта искра готова разгореться и просит только одного: "ВЕРЬ!!!"
   Я глубоко вздохнул, напрягся и... поверил! "Шлем роинен!" - весело крикнул я и через доли секунды почувствовал в руках ужасно тяжёлый шлем Баккаты. Увидев изумлённые лица друзей, я весело засмеялся, как будто с моих плеч упала гора неумения.
   Я смог!
  -- Молодец! - похвалил меня Гилл. - Теперь поупражняйся с чем-нибудь другим.
   Совмещая совет с ужасно приятным для меня новым занятием, я начал переносить взглядом всё с места на место. Первым делом я перенёс шлем обратно на голову Баккаты, потом поупражнялся на упавших веточках и листьях, а потом и горящие головни в костре не избежали своей участи. Наконец поверив в свои силы, я вытащил свой меч из ножен и, подкинув его в воздух заставил вернуться ко мне в руки.
  -- Здорово, - расхохотался я.
  -- Потом позанимаешься, - проворчал Бакката. - А теперь пошли есть.
  -- Ещё разок!
   Мне ужасно хотелось, есть, но ещё больше мне хотелось посмотреть на лица друзей, когда один из них вдруг очутиться метрах в пяти от того места, где он стоял. Я выбрал Тимоти, как самого лёгкого из нас
  -- Тимоти роинен, - прошептал я, приготовившись рассмеяться.
   Но вместо смеха, пришла дикая боль, которой я ещё не чувствовал никогда в жизни. Когда ко мне вернулась способность интересоваться происходящим, я понял что стою на коленях, согнувшись и сжав голову руками. Все стояли возле меня.
  -- Что с тобой, Майкл? - пролепетал Гиллоуи.
  -- Ты пытался переместить кого-то из нас? - догадался Лаголес.
  -- Да, - выдавил я. - Я просто хотел удивить вас.
  -- Ты бы действительно удивил нас, если бы перенёс кого-то, не согнувшись от боли, - отчитал меня Бакката.
  -- Этим заклинанием нельзя передвинуть ничего живого, - пояснил мне Гилл. - Даже червяка. Не говоря уж о ком-то разумном.
  -- Ничего, - попытался приободриться я, хотя в голове ещё шумело. - Будет мне урок: не делать ничего не посоветовавшись с вами.
  -- Голова болит? - спросил эльф.
  -- Болеть не болит, но гудит неслабо, - признался я.
   Лаголес подошёл к лоринаре, сорвал несколько листков и, помяв их, сунул мне под нос со словами: "Понюхай!"
   Нюхнув разок, я почувствовал, как аромат растекается по всему телу, уничтожая боль на своём пути. Уже через несколько секунд боль совершенно исчезла.
  -- Замечательная вещь этот лоринаре, - удивился я. - Ну а теперь давайте перекусим, ведь есть и в самом деле хочется.
  -- Давно пора, - проворчал Бакката. - Я так хочу, есть, что готов проглотить хоть целого быка.
  -- Ну быка, к сожалению, нету, а вот жареный кролик имеется.
  -- Придётся довольствоваться малым, - притворно вздохнул лакхкрон. - Хорошо, что и мы прихватили с собой кое-что.
   Лаголес тем временем раскладывал на скатерти дироны, варёный картофель, ароматный хлеб, фрукты и мясо.
  -- Ну ладно до вечера с голоду не умрём. А вот поужинаем мы у Хавчикуса, - предложил Бакката.
   Ели мы все с большим аппетитом. Ещё никогда завтрак не казался мне таким вкусным. Я не понимал, как Лаголес отказывается от такой вкусной еды и ест сухие дироны. Свои мысли я высказал вслух.
  -- И вовсе они не сухие, - возмутился Гилл. - У моего отца еда всегда самая вкусная.
  -- А ты сам попробуй, - предложил мне эльф.
   Пожав плечами, я отломил кусочек дирона и сунул его в рот. Дирон показался мне нектаром в густом виде.
  -- Вот это да! Объедение! Могу двадцать дирон съесть! - попытался выразить я свои чувства на словах.
  -- Этак у нас никаких запасов не хватит, - засмеялся Гилл.
  -- Ну вот, а ты говорил они сухие и невкусные, - упрекнул меня эльф.
  -- Беру свои слова обратно! Возьму-ка я ещё кусочек.
   Отломив сразу полдирона, я начал его есть, наслаждаясь неизвестным доселе вкусом. К моему удивлению, съев всего полдирона, я почувствовал, что малость переел.
  -- Не объешься! - предупредил Лаголес. - Они очень сытные.
  -- Это точно, - согласился я. - Только тебе надо было сказать об этом раньше.
  -- Ничего. Сейчас пойдем, и всё будет нормально.
   Я не представлял, как пойду, настолько переев, но, решив не показывать этого, браво вскочил на ноги.
  -- В путь! - призвал Бакката. - В Циммерию путь не близок!
  -- Осталось километров сто двадцать? - подсчитал Тимоти.
  -- Примерно так, - согласился Гилл, а я тихонько ужаснулся.
  -- Завтра днём мы будем в Циммерии, и тогда держись Аргон IX! - пригрозил лакхкрон.
  -- Ты давай потише с подвигами, - попытался утихомирить его эльф. - Не то придётся нам пятерым отбиваться от всего войска Циммерии. А с кентаврами шутки плохи. Я бы даже сказал, очень плохи!
  -- С кентаврами? - ошеломлённо переспросил я.
  -- Ну да, они населяют Циммерию, - пояснил Бакката. - У них верхняя часть тела от человека, а ниж...
  -- А нижняя часть от лошади, - перебил я его. - Я слышал про них, но думал что они это фантазия. Как впрочем, и эльфы, - добавил я про себя
  -- Не советую тебе злить эти фантазии. Они очень честолюбивы и сильны, - предупредил эльф.
  -- Ага, они одни из лучших воинов в мире, конечно после лакхкронов, - добавил Бакката.
  -- Ну конечно лакхкроны герои, а эльфы, по-твоему, компания домоседов! - возмутился Лаголес.
  -- Нет, почему же они тоже неплохие войны, - успокоил его лакхкрон.
  -- Неплохие! - вконец разъярился Лаголес. - Да мы самые лучшие войны в мире! Кто перебил всех огров? Кто победил орков возле деревни Дурон? Кто отражал набеги гоблинов на Маролонию? Кто низверг Науроса и завоевал мир для всех жителей Земли? Эльфы, эльфы и ещё раз эльфы!
  -- Ну допустим, огры перебиты не все, под Дуроном воевали отборнейшие войска лакхкронов под предводительством славного Рогана II, гоблинов и лакхкроны порезали не мало, а с Науросом вам просто повезло!
  -- Значит так! - задыхаясь от ярости, прохрипел Лаголес.
  -- Именно так, - подтвердил довольный Бакката.
  -- Ну знаешь! - пропыхтел Лаголес и замолчал.
   Смотреть на этих двух спорщиков было занятно, и никто не упускал момента повеселиться. У меня же их спор вызвал новые вопросы: кто такой Наурос и где находится деревня Дурон.
  -- Давайте-ка вы доспорите в другой раз, а сейчас ответите на мои вопросы, - попросил я.
  -- Пусть тебе ответит вот этот всезнайка, - посоветовал обиженный эльф.
  -- И отвечу! - храбро ответил всезнайка. - Давай свои вопросы.
  -- Кто такой Наурос?
  -- О, это величайший из когда-либо живших колдунов. Самый могущественный их всех, которых могли бы выставить Тёмные силы, - важно начал Бакката. - Когда-то он хотел захватить весь мир, но его жители, в том числе лакхкроны не дали ему сделать этого. Они перебили все его войска, но решающий удар и в самом деле нанесли эльфы. Как раз возле деревни Дурон и были уничтожены основные силы Науроса.
  -- И когда это было?
  -- Битва под Дуроном в четвёртом месяце до нашего времени, а уничтожение Науроса как раз в начале нашего времени, то есть 693 года назад. От его поражения мы и начали своё летоисчисление. Говорят, тот год был самым лучшим во всех отношениях, был прекрасный урожай, все рождённые в тот год были красавцами или красавицами. Даже эль, сваренный в тот год, помнили ещё лет тридцать.
  -- А где находится Дурон?
  -- Дурон? Э-э-э... - тут он вопросительно посмотрел на эльфа. Тот довольно смотрел на друга.
  -- Да ладно тебе Лаголес! - смирённо произнёс лакхкрон. - Ты ведь знаешь, где находится этот Дурон.
  -- А разве не ты только что уверял, что лакхкроны самые лучшие в мире?
  -- Беру свои слова обратно. Эльфы ничуть ни хуже лакхкронов.
  -- То-то же, - сменил он гнев на милость. - Дурон находится в Наролопровине, это чуть западнее Лорина, с которым граничит на юге Маролония.
  -- Ну и названьице! - возмутился Бакката. - Не могли назвать как-нибудь попроще!
  -- А ещё какие-нибудь войны с тех пор были? - я решил всерьёз окунуться в историю этого мира.
  -- Войн с тех пор хватало! Даже эльфы воевали с лакхкронами, горкшами и скомишами, они в свою очередь воевали с эльфами и между собой. Вот уж, в самом деле, от безделья. Потом, 604 года назад был установлен межсторонний камень, который мы с Баккатой тебе показывали, - рассказал Лаголес. - С тех пор Маролония не воевала ни с кем и тем более с самой собой.
  -- К сожалению Роган одиннадцатый запретил лакхкронам браться за оружие, поэтому мой отец запретил мне быть воином.
  -- То-то я и смотрю, как ты его слушаешься. Премило гуляешь по землям совсем не воинственный. И совсем не вооружённый, - пошутил я.
  -- Я хочу быть воином и всё тут. И никто мне этого не запретит, не приказ, не отец.
  -- Кстати об оружии, зря вы его не взяли, - обратился я к Гиллу и Тимоти. - Вдруг да пригодится.
  -- А я и не умею пользоваться никаким оружием, - признался Тимоти. - Кроме разве что дубины.
  -- А лично я прихватил своё оружие? - хмыкнул Гилл.
   Я только открыл рот, чтобы спросить, где оно, но он взялся за шнур, обёрнутый вокруг талии, и в несколько умелых движений скрутил его с себя. Получился замечательный, длинный кнут с деревянной рукоятью.
  -- И это всё? - разочаровался я.
  -- Да это лучшее из всех оружии.
  -- Ну и что с ним можно делать?
  -- Видишь вон ту сломанную ветку?
  -- Да.
   Тут Гилл взмахнул кнутом и разрезал ветку ровно посередине.
  -- Здорово! - признался я.
  -- Вот так то! А ты говорил...
  -- Беру свои слова обратно, - заверил я друга.
  -- Им можно снести голову орку, - добавил он. - Если конечно умеючи ударить.
  -- Значит, вся наша компания неплохо вооружена, - подытожил я. - В путь! И держитесь орки, тролли и гоблины!
   Собравшись, мы перешли мост через великий Дикоз и...
   И опять мы шли, болтая обо всём на свете, смеялись, удивлялись, возмущались. Мне казалось что мы знакомы с самого детства и я совершенно не чувствовал себя чужим среди них. Я упражнялся в перемещении: вот щепка перелетела через дорогу, вот сухой лист мягко скользнул за шиворот вздрогнувшего от его прикосновения Гилла.
  -- Кажется, я уже научился заклинанию Перемещения, - заявил я. - Научите меня ещё чему-нибудь.
  -- Ещё рано, - возразил эльф. - Лучше не учить больше одного заклинания в день.
   И снова мы шагали. Часов через шесть мы пообедали. На этот раз я был гораздо более умерен в еде и не стал наедаться до такой степени.
   Мне было так хорошо, что я готов был путешествовать вот так, с друзьями хоть всю жизнь.
   Только к позднему вечеру мы добрались до харчевни стоящей на самой опушке густого леса.
  -- "Чёрный сокол", - зевая, прочитал я на вывеске.
  -- Давно я не видел старину Хавчикуса, - объявил вдруг Бакката. - На прошлой неделе ему, кажется, исполнилось восемьдесят семь лет.
   "Ничего себе! - восхитился я про себя. - И в такие года он не оставляет работу".
   Я привязал Малыша, и мы вошли в харчевню. Там не только пахло так же как в "Домике Бруно", но ещё и воняло факелами, которые освещали большое помещение заставленное столами и стульями.
  -- Здравствуй, Хавчикус, - взревел вдруг Бакката, пробираясь сквозь толпу пьяниц к стойке. Мы следовали по проторённой им дороге.
   Хавчикус был почти таким же высоким как Бакката. На нём были длинные штаны, рубаха и грязный фартук.
  -- Каким течением тебя прибило к нашей отмели, - удивился он.
  -- Попутным, Хавчикус, попутным, - отшутился Бакката. - Шли вот мимо, да и решили навестить тебя и поздравить с днём вылупления.
  -- И это помнишь! - удивился Хавчикус.
  -- Я помню всё и про всех, - довольно ответил Бакката.
  -- Между прочим, у меня тоже неплохая память. Например, я помню, что твой отец раз и навсегда запретил тебе носить оружие, а ты, если судить по твоему виду не очень-то слушаешься своего отца, - ответил хозяин харчевни.
  -- Барука розеде! Я забыл про это! - простонал Бакката. - Хавчикус, ведь ты не расскажешь об этом отцу?
   И простонал он это так жалобно, что Хавчикус не выдержал и рассмеялся.
  -- Ладно, - согласился он. - Но с одним условием...
  -- Всё что угодно! - радостно воскликнул Бакката, да так что все посетители невольно обернулись.
  -- Вы подробно расскажете мне, куда и зачем вы идёте.
   Тут Бакката взглянул на нас, как бы ища подсказки. Мы переглянулись, и Лаголес молча кивнул ему.
  -- Если ты хочешь узнать всю правду, то давай подождём, пока все разойдутся, что бы нас никто не услышал, - сказал Бакката Хавчикусу.
  -- Если нам придётся ждать, пока все уйдут, то ты никогда не расскажешь ему эту историю, - засмеялся Гилл.
   Харчевник приоткрыл дверь за спиной и крикнул: "Цибэл, иди сюда!"
   Через пять секунд прибежал светловолосый юноша лет двенадцати с руками и лицом выпачканными мукой.
  -- Привет Гилл, привет Бакката, привет Лаголес, привет..., - тут он озадаченно посмотрел на нас с Тимоти.
  -- Я - Майкл, - представился я.
  -- А я - Тимоти, - сообщил Тимоти.
  -- Значит так, Цибэл, - сказал Хавчикус, - мне сейчас без помех надо поговорить с Баккатой, а ты пока присмотри за посетителями.
   Я думал, мы пойдём в другую комнату, а мы просто сели за стойку и начали потягивать напитки, которые налил Цибэл. Я и Лаголес пили нектар, Хавчикус, Бакката и Тимоти пиво, Гилл прихлебывал эль, а Цибэл сидел, попивая молоко.
   Бакката подробно рассказывал всё с того момента, когда они с Лаголесом вошли в "Домик Бруно" и увидели меня. Упуская только то, что я из другого мира.
  -- Да-а, дела! - воскликнул Хавчикус, когда Бакката рассказал ему всё. - Был бы я лет на пятьдесят моложе, непременно отправился бы с вами.
  -- А мне можно? - подскочил Цибэл.
  -- Если бы ты был лет на пять старше, сын, то да, а сейчас нет, - обрезал Хавчикус.
  -- Ну Бакката! - взмолился он. - Я буду готовить вам завтрак, обед и ужин.
  -- Извини, но это место уже занял Гилл, - ответил Бакката.
  -- Жа-алко! - протянул Цибэл. - Если бы я пошёл с вами я тоже дрался бы с орками.
  -- А теперь я накормлю вас ужином, если вы не против, - предложил старый лакхкрон.
   Через пять минут мы все сидели за большим столом и ели тёплый хлеб, спелые фрукты, сочное жаркое с какими-то клубнями.
  -- Как нашываетшя эта штуковина? - промычал я с набитым ртом.
  -- Корлине, - пробубнил Гилл.
   Когда мы наелись и сидели, откинувшись на спинки стульев, потягивая напитки, мимо меня проходил какой-то пьяница и, споткнувшись, толкнул мою кружку с нектаром. Не успела она долететь до пола, как рука Гилла просвистела и перехватила её прямо в воздухе. От удивления я даже не нашёл слов чтобы выразить свое удивление.
  -- Вот это реакция! - изумленно воскликнул я. Многие посетители оглянулись на меня.
  -- Нормальная реакция, - невозмутимо отозвался тот. - Не хуже чем у других скомишей, но и не лучше.
   Тут подошёл Цибэл и спросил:
  -- Отец спрашивает, будете ли вы ночевать у нас. На дворе уже ночь, а четыре из семи наших комнат пусты.
  -- Пожалуй, - отозвался Бакката. - Теперь нам не скоро опять удастся выспаться на кровати.
   Цибэл проводил нас на второй этаж и разместил в двух разных комнатах. Меня, Гилла и Лаголеса в одной, а лакхкрона с Тимоти в другой.
   Прежде чем ложиться спать, мы с Гиллом вышли и завели Малыша и Догли в конюшню, чтобы те могли выспаться перед завтрашней дорогой и накормили сытным ужином. Когда мы вернулись, Бакката сидел и разговаривал с Хавчикусом, а Лаголес уже лежал в постели. Мы быстро разделись и легли спать.
   "Сегодня я точно буду спать как убитый", - подумал я, посчитав, сколько мы, прошли за день. И точно, едва я коснулся головой подушки, как заснул.
   Проснулся я, услышав, что кто-то прошёл мимо. Открыв глаза, я увидел уже одетого Гилла.
  -- А где Лаголес? - потягиваясь и широко зевая, спросил я.
  -- Наверно у Баккаты с Тимоти, - зевая ещё шире меня.
   Быстро умывшись в деревянной лоханке, стоявшей возле кувшина с водой и одевшись, я предложил Гиллу:
  -- Пошли, поможем Лаголесу будить их.
  -- Пошли, - согласился Гилл.
   Но когда мы зашли к ним, Лаголеса там не было.
  -- А разве Лаголес не у вас? - удивился я.
  -- Так он же спал в вашей комнате, - возразил Бакката.
  -- Когда мы проснулись, его уже не было, - пояснил Гилл.
  -- Так, Тимоти, просыпайся и одевайся, - пробасил лакхкрон.
  -- Куда торопиться! - промямлил тот, прячась с головой под одеяло.
  -- Вставай или окочу холодной водой! - пригрозил Бакката. - Лаголес пропал!
  -- Точно? - спросил Тимоти, сбросив одеяло.
  -- Ещё не знаю, - ответил великан. - Спустимся и спросим у Хавчикуса
  -- Так зачем было будить! Мне такой славный сон снился. Я вижу красивую, черноволосую девушку, которая куда-то убегает, я бегу за ней, но не могу догнать.
  -- Сегодня вечером догонишь, - засмеялся Бакката.
  -- Да ну тебя совсем!
   Подождав пока Тимоти оденется и умоется, мы все вместе спустились вниз.
   Лаголес сидел за столом с пьяницей. Увидев, что мы подошли, он оставил его (чего тот, кажется, и не заметил) и подошёл к нам.
  -- Присядем, - предложил он, кивнув на самый большой стол.
   Всего в харчевне сидело человек шесть.
  -- Почему ты не сказал нам... - начал было Бакката.
  -- Плохо дело ребята, - прервал его эльф. - Король Ричард нарывается на войну с варнами.
  -- Он что гулама наелся! - вспылил Бакката. - Тут Тёмный народ из нор прёт, а он начинает ненужные войны.
  -- Он похитил Кирана, сына Акуланы. А тому удалось передать весть о своём пребывании своей матери. Мало того, Ричард перешёл на сторону Тёмных сил. И...
  -- Неправда!!! - вскипел Бакката.
  -- Но это так! Кирана охраняют орки.
  -- Тебе сказал об этом пьяница?
  -- Да.
  -- Он врёт!
  -- Боюсь, что нет, и что Светлые силы потеряли ещё одного предводителя свободных народов.
  -- Ой-ой-ой! Если это так, то это очень плохо, - вставил Гилл.
  -- Неужели Диана не та, за которую себя выдаёт? - с дрожью в голосе спросил я.
  -- Не думаю, - ответил Гилл. - Вряд ли она на стороне Скотии. К тому же Скотия пыталась убить её. Причём на твоих глазах.
  -- А вдруг всё это было подстроено.
  -- Зачем ей это?
  -- Чтобы втереться к нам в доверие.
  -- А это ей зачем? Мы же не представляем собой ничего особенного ни в политике, ни в магии.
  -- Ну я не знаю, - признался я.
  -- Тогда давайте позавтракаем и выдвинемся, - заключил Лаголес.
  -- Цибэл! - крикнул Бакката. - Завтрак!
  -- Да тут я, тут, - раздался недовольный голос Цибэла. - Как брать в странствие, так только старшие, а как завтракать так Цибэл.
  -- Если ты принесёшь нам завтрак, - условился Бакката, - то когда мы пойдём куда-либо в следующий раз мы обязательно возьмём тебя с собой.
  -- Должно быть, когда вы снова пойдёте в поход, я буду совсем старым, лет семнадцати, - недовольно пробурчал мальчик.
   Но, тем не менее, не больше чем через минуту у нас на столе появились: свежий сыр, тёплый хлеб, душистое масло, ароматный мёд и холодные напитки. Минут через десять, когда всё это исчезло в недрах наших организмов, мы решительно встали и направились к Хавчикусу, чтобы попрощаться с ним.
  -- Передай привет отцу, когда вернёшься домой, Бакката, - напутствовал нас старый лакхкрон. - И если у него будет время пусть зайдёт ко мне.
  -- А ты не...- встрепенулся Бакката.
  -- Не бойся, - перебил его тот, - я не скажу ему, куда и зачем вы идёте. Мы просто посидим за кружечкой пива и вспомним нашу давно минувшую молодость.
  -- Ой! Не прибедняйся, - рассмеялся Бакката, - ты и сейчас в замечательной форме.
  -- Ну желаю вам вернуться всем вместе живыми и здоровыми! - напутствовал нас хозяин харчевни, и тут же, заглянув за маленькую дверь за стойкой, крикнул: Сынок, иди попрощайся с путешественниками.
   Через четверть минуты выскочил Цибэл, опять измазанный в муке.
  -- Пока, ребята. Удачи вам. Только не ухлопывайте всех орков, мне тоже оставьте хотя бы с десяток.
  -- Пока, Хавчикус! Большое тебе спасибо за всё. Пока, Цибэл. И орков мы тебе оставим и привезём какую-нибудь диковинку.
   Тут мы все распрощались с Хавчикусом и Цибэлом и вышли. Мы с Гиллом направились в конюшню, где до сих пор сидели наши четвероногие друзья и вывели их. Догли радостно взвизгнул и умчался в лес.
   Пока мы удалялись от харчевни, Цибэл стоял, и провожал нас взглядом. Когда мы отошли метров на сто, он внезапно крикнул: "Приходите ещё-ё-ё".
   Бакката обернулся и крикнул: "Обязательно-о-о!"
  -- Славный все-таки пацан, этот Цибэл! - сказал я.
  -- Да уж! - рассмеялся Бакката. - С ним не соскучишься. Он уже три раза сбегал из дома с твёрдым намерением попасть в армию Ричарда. К счастью его каждый раз ловили на границе. Совсем он не бережёт отца. А тот его так любит.
  -- Почему Хавчикус зовёт его сыном? - спросил я.
  -- Цибэлу было три года, когда его родителей убили орки. Его отец был другом Хавчикуса, и тот взял сироту к себе и воспитал как сына.
  -- Всё-таки молодец Хавчикус! - восхитился я. - Ему уже восемьдесят семь лет, а он работает в харчевне.
  -- Ну и что?
  -- Да в его-то годы...
  -- Моему отцу всего на два года меньше чем ему, а ведь он тоже не оставляет кузницу.
  -- Ему что восемьдесят пять?
  -- Ну да!
  -- А я бы никогда не сказал что он такого преклонного возраста.
  -- Да не старый он вовсе! - начал сердится лакхкрон за своего отца.
  -- А кто же тогда старый?
  -- Ну например Петрисия. Ему сто шестьдесят восемь.
  -- Ничего себе! А сколько ж тогда тебе?
  -- Сорок два.
  -- Да ты же совсем уже не молодой.
  -- А Лаголес кто? Старец?
  -- А ему сколько?
  -- Двести три.
   Тут я чуть не сел на землю. Я то думал что самому старшему в нашей компании не больше двадцати лет.
  -- Серьёзно?
  -- Ну нет, несерьёзно.
  -- А сколько лет твоему отцу Лаголес?
  -- Семьсот двадцать три.
   Несколько минут мы шли молча. Я переваривал полученную только что информацию, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение долголетию эльфов. Найти его я не смог, поэтому пришлось махнуть на это рукой.
  -- А тебе Гилл сколько лет?
  -- Пятнадцать.
  -- Смотри-ка, в нашей компании собрались все: от старцев до юнцов.
  -- Я не юнец, - обиделся тот. - Понял?
  -- Как скажешь, - ретировался я.
   Ещё минут десять мы молча шли по лесу. Вдруг Лаголес сказал, кивая на огромное древо, ствол которому мы едва ли смогли бы обхватить даже всей компанией:
  -- Вот и кончается Маролония. С этого нерила и дальше простираются владения Циммерии.
  -- А до самой Циммерии далеко? - спросил я.
  -- Около шестидесяти километров.
  -- До вечера пройдём?
  -- Может до вечера, может даже чуть раньше.
  -- Держись, Аргон IX, если ты не отпустишь Лору и Диану мы камня на камне не оставим от Циммерии, - пригрозил Бакката.
  -- Перестань сейчас же Бакката, мы не можем оскорблять властителя Циммерии. Иначе он может убить не только нас, но и Лору и Диану.
  -- Действительно, Бакката, - произнес я. - Когда мы будем разговаривать с Аргоном девятым, сдерживай себя. А то кто знает, что тот предпримет.
   Вдруг неподалеку раздался крик: "Помогите!"
   Все мы застыли, пытаясь определить, откуда кричали.
   В это время раздался хруст сухих веток и из кустов, прямо на нас, вылетела дрожащая красивая девушка с растрёпанными, длинными светлыми волосами, в жёлтом платье, потрёпанном об ветки.
  -- Помогите! - выдохнула она, схватив меня за руку. - За мной гонится разбойник. Он уже поймал и опорочил нескольких девушек в этом лесу и...
   Словно в ответ на эти слова в кустах снова раздался треск. Девушка испуганно спряталась за Баккату. Из зарослей вылетел двухметровый здоровяк.
   С рёвом: "Отдайте её мне!!!", он бросился на нас. Мгновенно отшвырнув Лаголеса, он пнул Тимоти ногой в живот. Но тут у него на пути встал я! Вот только он не оценил всей опасности своего положения и кинулся на меня. И, оказывается, неспроста. Едва я замахнулся, чтобы двинуть ему по физиономии, как он угостил меня таким хуком в челюсть, что я отлетел на пару метров и крепко стукнулся затылком об копыто Малыша.
   "Здоровяк" очень довольный быстрой победой сразу над тремя противниками метнулся к лакхкрону. Вот тут он сделал бо-ольшую ошибку! Размахнувшись, чтобы уложить лакхкрона на месте, он получил ногой промеж ног и дико взревев, упал.
   Тяжело встав, я услышал испуганный лепет девушки:
  -- Ты его... убил?
  -- Жить будет, - буркнул я, ощупывая челюсть. - А вот к девушкам приставать - уже нет.
  -- Что мы будем с ним делать? - спросил я, помогая подняться Лаголесу.
  -- Свяжем и отведём в ближайшую деревню, - предложил эльф.
  -- В Унару, - пролепетала девушка.
  -- Это далеко? - осведомился Гилл, связывая руки здоровяка за его спиной.
  -- Пара километров отсюда. Это по пути в Циммерию, - вставила девушка.
  -- Тогда нам это по пути, - непонятно почему обрадовался я.
  -- Правда?
  -- А куда ты идёшь? - полюбопытствовал Гилл.
  -- В Циммерию к своей тётушке Моноре.
  -- Мы проводим тебя и если надо защитим, - пообещал лакхкрон и легонько пихнул верзилу. - Иди-иди.
   Мы опять пошли.
  -- А как тебя зовут? - спохватился я.
  -- Джозелла.
  -- А меня Майкл. Вот этого здоровяка - Бакката.
   А все остальные сами по очереди представились девушке.
  -- Вот это мой конь - Малыш, - сказал я, на ходу почёсывая тому лоб.
   Тут в кустах опять раздался шорох. Я на всякий случай положил ладонь на холодную рукоять меча. Из кустов показалась довольная морда Догли. Он подбежал к здоровяку и недоверчиво зарычал.
  -- Раньше надо было рычать, Догли, - упрекнул пса его хозяин.
   Тот словно понял и, отойдя от верзилы начал ласкаться к Джозелле. Та почесала ему за ухом и сказала: "Ой, какая собачка!"
  -- А тебя-то как зовут? - спросил Бакката у арестанта.
  -- Не твоё дело! - прорычал тот, и вдруг словно опомнившись, произнёс, - Марог.
   Мне почему-то не понравилась такая перемена в его настроении, но я промолчал.
   Мы шли ещё минут десять. Мне говорить не хотелось, и я помалкивал. Остальные же мои спутники (за исключением конечно Марога) болтали обо всём подряд. Хотя и молча, но я внимательно слушал их разговор. Из него я узнал, что Джозелла живёт в деревушке Нартиоут (ну и название!) в пятнадцати километрах от места нашей встречи и что Нартиоут одна из немногих деревень расположенных в этой, не самой спокойной части Циммерии. Накануне её родители получили известие, что сестра отца Джозеллы больна и хочет повидать племянницу. И Джозелла сразу...
   Внезапно Марог сильно лягнул Баккату правой ногой в живот. Тот не успел увернуться и упал, схватившись за живот. Марог обернулся и попытался пнуть меня ногой в лицо.
  -- Ах ты, зараза, - прошипел я, чудом перехватив его ногу в каких-то сантиметрах от виска. Не зная, что мне делать с этой ногой, я резко дёрнул её и одновременно подсёк вторую ногу. Марог громко чертыхнулся и уткнулся мордой в траву.
   В это время Бакката вскочил и схватил здоровяка за горло. Но, поняв, что он поступает подло, лишь грубо встряхнул врага, поставил на ноги и предупредил: "Ещё одна такая проделка и ты не пойдешь, а поползёшь в Унару с перебитыми ногами. Ясно?"
  -- Неужели ты станешь делать это? - возмутилась Джозелла.
  -- Конечно, поломаю, если это ещё повторится.
   Мы как раз вышли из леса и увидели небольшое селение.
  -- Это и есть Унара? - удивился я
  -- Да, - откликнулась Джозелла.
   Я удивленно поглядывал на деревушку всего домиков в тридцать, но красивых и опрятных.
  -- Я думал она побольше, - пояснил я своё недоверие.
  -- Нартиоут ненамного больше Унары, - пожала плечами Джозелла.
  -- Так мы оставим этого Марога здесь? - спросил Бакката. - Он же перебьёт здесь всех.
  -- Действительно, - согласился я. - Вряд ли здесь кто-нибудь сможет удержать этого жлоба.
  -- Спросим, - предложил Гилл, и мы гордо зашагали к центру деревни.
   Неожиданно из-за дома выскочил кентаврик, то есть совсем молодой кентавр. На мой взгляд, ему было около восьми лет. На верхней части его тела была одета свежая, но уже порядком испачканная рубашка, а лошадиная была покрыта тонкой гнедой шерстью. Он с любопытством разглядывал нас.
  -- Послушай, малыш, - обратился к нему Лаголес, - ты не мог бы проводить нас к главе деревни?
  -- Конечно! - обрадовано воскликнул тот. - Идите за мной!
   По пути нам встретилась ещё пара играющих в пыли кентавриков.
  -- Лост! Наал! Смотрите, сколько странников пришло в Унару!
   Те вскочили и, вытря руки о рубахи тоже подбежали к нам. Очевидно, такая компания нечасто входила в эту деревушку.
   Вы продолжили своё прохождение к центру деревни. Вдруг кентаврики дружно остановились возле дома и наш проводник, подойдя к дверям дома, открыл их крикнул:
   "Папа! Па-апа! К тебе пришли путники! Их так много! И все они одеты как войны!"
   На зов из дома вышел гнедой кентавр лет сорока.
  -- Как войны говоришь? Надо же! Лакхкрон с оружием! Разве приказ Рогана одиннадцатого отменён? С чего бы это? - и он уставился на Баккату.
  -- Нет, - ответил тот, - приказ великого воителя не отменён, но сейчас очень неспокойные времена и мы готовы встать на защиту своей земли.
  -- Это надо признаться очень хорошо. Если Тёмные силы опять соберут достаточно сил, нам очень пригодятся войска смелых, хорошо обученных лакхкронов.
  -- Конечно, конечно, - прервал его речь эльф, - но мы пришли сюда не чтобы нас приняли в войска кентавров, а чтобы отдать вам вот этого разбойника. Он обесчестил несколько девушек в вашем лесу.
  -- Марог? Мерз-завец! - почти прошипел кентавр. - Будь моя воля, я бы вздёрнул тебя на ближайшем суку! Но Аргон IX отдал приказ отослать тебя в Циммерию, а поймавшим уготовлена солидная награда в двести монет. Сожалею, но сейчас в Унаре нет воинов, способных отвести этого подлеца в Циммерию. Поэтому мне хотелось бы попросить вас оказать мне эту услугу. Конечно если вам это по пути.
  -- Как! Опять! - воскликнул Гилл. - Я то надеялся, что вижу его рожу в последний раз.
  -- Конечно, если вы не можете или боитесь сделать это...
  -- Мы боимся? - возмутился Бакката. - Да мы сотню таких можем отделать! И отвести его в Циммерию нам ничего не стоит!
  -- Огромное вам спасибо. Я бы сам пошёл с вами, но сейчас у меня нет времени.
  -- Я то думал, что хоть до Циммерии мы дойдём спокойно, - сказал Гилл.
  -- Не судьба! - вздохнул я.
   Получив большой и тяжёлый кошелек, набитый до отказу монетами, мы опять выдвинулись в путь, в сопровождении молодых кентавров, которые сопровождали нас до начала леса. Шли мы, почти не разговаривая, так как не хотели, что бы нас подслушивал Марог.
  -- Ну что ж! - я решил быть оптимистом и найти хоть что-то приятное в этой неприятной ситуации. - И мерзавца поймали, и по сорок монет заработали. К тому же теперь у нас будет повод встретиться с Аргоном.
  -- Действительно неплохо, - согласился Бакката.
   Мы поделили серебро поровну а мне ещё достался и красивый кожаный кошелёк.
  -- Следующий обед в таверне за мой счёт, - пообещал я.
  -- Ловлю на слове, - рассмеялся Бакката.
  -- Смотрите там озеро! - воскликнул я, заметив вдруг блеск воды километрах в четырёх.
  -- Ну да, - согласилась Джозелла, - это Онор.
   И мы снова шли, шли и шли.
  -- Смотрите, Циммерия! - Бакката первым увидел город за счёт своего немалого роста.
   Пройдя километров семь, мы встретили двухэтажный дом с вывеской: "Добро пожаловать в "Упрямый ослик", харчевню Доба".
  -- Обедаем здесь, как я и обещал, за мой счёт! - радостно воскликнул я.
   До Циммерии мы дошли без происшествий. То и дело встречались кентавры. Иногда по одиночке, иногда компаниями. Некоторые останавливались и смотрели на нас, некоторые не обращали на нас внимания. Вокруг стен города зеленели поля пшеницы.
   Когда мы, пройдя через подъёмный мост, шли сквозь ворота, на которых стояло десять кентавров-стражников, один из них отошёл от стены, остановил нас и сказал:
  -- Я джодон Брэд. Что нужно вам в Циммерии?
  -- Мы привели разбойника Марога жившего и злодействующего в Унарийском лесу, - пояснил Лаголес.
  -- Прекрасно! - обрадовался Брэд. - Одним мерзавцем будет меньше в нашей Циммерии. Я доставлю Марога к Его величеству, Аргону IX. Скорей всего он распорядится вздёрнуть его!
  -- А я думал, мы сами отведём его к Вашему монарху, - Бакката вцепился в одежду Марога и оттащил от стражника.
  -- Отдайте его нам или вы не войдёте в город!
  -- Ну и ладно Бакката, - деланно равнодушно согласился Лаголес. - Нам же спокойнее будет осматривать город.
  -- Ты прав Лаголес, - буркнул Бакката. - Отведи его, Брэд, но смотри, чтобы он не сбежал. Он силён как буйвол.
  -- Ничего! И не таких видали.
   Мы ступили в тень арки. Сразу за ней начинался город века четырнадцатого (но так как я не знаток архитектуры, это мог быть как тринадцатый, так и пятнадцатый), с башнями, домами и улицами мощеными камнем. Джозелла ходила вместе с нами, потому что ей тоже хотелось полюбоваться городом.
  -- Здорово! - воскликнул Гилл от избытка чувств. - Никогда не видел подобных строений.
  -- Это всё классно, - согласился я. - Но мы должны навестить Аргона девятого, если вы не забыли. Кто знает, где он обитает?
  -- Ну это понятно, - рассмеялся Лаголес. - Живёт он в вон том дворце, - и он показал на замок, возведенный в центре города.
  -- Так пошли, - скомандовал Бакката.
   Мы шли по городу, глазея на кентавров и диковинные здания. Когда мы подошли к замку, возле которого стояло пять кентавров-стражников и попытались пройти туда, один из стражников остановил нас:
  -- Я - джод Селон, привратник Великого Аргона девятого. Назовите себя и причину по которой вам нужно видеть нашего правителя.
  -- Я Лаголес, сын Мароара, - сказал Лаголес.
  -- Бакката, сын Драракла.
  -- Гиллоуи, сын Брунофомдика.
  -- Я Тимоти, сын Акшела.
  -- Я Джозелла, дочь Амстрона.
  -- А я Майкл, сын Леона.
  -- Я повторяю, назовите причину по которой вы можете увидеть нашего правителя.
  -- Нам нужно видеть его по очень важному делу. И я надеюсь, наши имена говорят за нас сами. Я боюсь, как бы вам не было хуже, если ваш правитель узнает, что вы не пропустили нас, - с приятно улыбкой, в которой чувствовалась твёрдость стали, сообщил эльф.
  -- Ладно, но если вы лжёте, вам же будет хуже. И оставьте оружие и животных здесь.
   Пришлось согласиться.
  -- Если из нашего вооружения пропадёт хоть что-нибудь... - предупредил Бакката.
  -- Мы войны, а не воры, - возмутился в ответ Селон.
   Оставив всё оружие и привязав Малыша и Догли, мы (все кроме Джозеллы, решившей подождать нас возле замка) прошли под мрачные своды замка. Там царил полумрак, хотя в стенах было много окон. Каждый наш шаг гулко отдавался от стен замка. Лаголес спросил проходившую мимо нас кентаврицу (кентавр женского рода):
  -- Где находятся покои Аргона девятого?
  -- Идите прямо, потом сверните два раза направо и один налево, и там вам каждый скажет, куда надо идти дальше, - ответила она, смерив нас недоверчивым взглядом.
  -- Спасибо, - учтиво поблагодарил эльф, и мы пошли дальше.
   Выполнив её указания, мы остановились перед широкой лестницей.
  -- Где мы можем найти Аргона девятого, - снова спросил Лаголес на этот раз стражника.
  -- Поднимитесь по этой лестнице и идите прямо пока не упрётесь в двери. За этими дверями и находится зал аудиенций нашего правителя.
   Поблагодарив и его, мы поднялись по лестнице, и действительно упёрлись в двери с золочёными (а может золотыми) ручками. Но тут на нашем пути снова встали кентавры.
  -- Я - лейбджод Ламв... - начал он.
  -- Нам нужно видеть вашего правителя.
  -- Это невозможно.
  -- Почему? - не выдержал я.
  -- Он трапезничает. Приходите часа через полтора.
  -- Ну вот, - недовольно пробурчал я. - Шли-шли и вот пришли. Мы прошли сто с лишним километров за полтора дня, и поймали ему опасного бандита, а он сидит и ест.
  -- Тебе не мешало бы проявить больше уважения к нашему правителю, - гневно посоветовал кентавр.
   Мне захотелось сказать, что я думаю, об их короле, похищающем девушек, но, вспомнив, что говорил про честолюбие кентавров эльф, я счел за лучшее промолчать.
  -- Ну раз он ест, то и нам не мешает подзаправиться в "Упрямом ослике" за счёт Майкла, - оптимистично заявил Бакката.
   Джозелла хотела отправиться к своей тётушке, но я пригрозил ей, что встану пред нею на колени прямо посреди улицы, если она не перекусит напоследок вместе с нами. Она рассмеялась и согласилась. Уже минут через пятнадцать мы дружной гурьбой ввалились в "Упрямый ослик". Я заказал всем то, что они выбрали. Джозелла остановила свой выбор на супе, свежем салате и нектаре. Лаголес предпочёл супу и салату какие-то фрукты. Бакката же, Гилл, Тимоти и я отдали должное свежему жареному мясу, салату (из я не знаю чего), картофелю, нектару и элю. Харчевник, кентавр лет пятидесяти, радушно принял нас и быстро обслужил. Всё это обошлось мне в шесть монет. Когда я подошёл к стойке, чтобы оплатить обед он поинтересовался:
  -- Что привело воинственных странников, в Циммерию, в таком количестве и разнообразии?
  -- Очень - важные - дела, - раздельно произнёс я, не решившись посвятить его в нашу деятельность.
   Тот, видимо поняв, что наши дела его совершенно не касаются, быстро сменил тему и спросил лишь:
  -- Вы больше ничего не хотите?
  -- Ещё давай хорошую мозговую кость и буханку хлеба, посыпанную солью, - попросил я.
   Кентавр быстро извлек из-под стойки хлеб, щедро посолил его, а через минуту принёс и кость.
   Я заплатил за это ещё одну из монет, и, прихватив угощение для Догли и Малыша, двинул к выходу, где меня уже ждали друзья.
   Выйдя вместе с ними, я угостил наших четвероногих друзей. Догли сразу улёгся на траву и начал грызть лакомство, смачно чавкая. Малыш же, не торопясь, брал кусочки с моей ладони мягкими губами, довольно фыркая. Солнце уже давно миновало зенит и медленно клонилось к Западу. Тут Джозелла сказала:
  -- Мне было очень приятно с вами познакомиться. Ещё раз огромное вам спасибо за всё. Я не хочу покидать вас, но тётушка ждёт меня.
   Мы нехотя попрощались с нею, напомнив, что всегда поможем ей и если надо защитим. И она отправилась к кучке домов, которая виднелась в полукилометре от стен замка. Мы проводили её взглядом и повернули к воротам.
   Там стояли уже другие стражники, которые опять пристали к нам: кто мы и зачем нам нужно в Циммерию. Удовлетворив их любопытство, мы прошли под тёмной аркой.
  -- Кто такой джод? - спросил я у друзей.
  -- В нашей армии, - пояснил Бакката, - войны объединяются в джодоны, по десять человек в каждом, а начальник джодона - джод. Десять джодонов составляют паспон, десять паспонов же составляют целый удосон. Их командиры пасп и удос соответственно.
  -- А лейбджод это джод десяти солдат, которые охраняют царя? - догадался я.
  -- Ага, - подтвердил Бакката.
  -- Как вы думаете, - спросил Гилл. - Полтора часа уже прошло?
  -- Пожалуй, нет, так что давайте-ка походим по городу и посмотрим, что тут есть интересного, - предложил Лаголес.
   Мы шли, любуясь каменными громадами, рассматривая роскошный фонтан в середине города и глазея на множество кентавров на улицах города. Так прошло с полчаса. Когда Лаголес решил, что время прошло, мы находились на другом конце города. Тогда вся наша весёлая компания отправилась к замку. По пути к нему нам попался на глаза каменный дом с огромным балконом на втором этаже, на котором цвели удивительные по размеру и окраске цветы.
  -- Ничего цветочки! - восхитился я мимоходом.
   Через полминуты я спросил:
  -- Послушай, Лаголес, дитя природы, как называются эти цветы?
   Не услышав ответа, я обернулся и невольно вскрикнул:
  -- А где Лаголес?
   Этого никто не знал и поэтому Гилл предложил:
  -- Пусть кто-нибудь вернётся назад, на случай если он отстал, а остальные идут к дворцу, вдруг он придёт туда раньше нас. Кто вернётся?
  -- Я, - сразу предложил я.
  -- Ладно, - сказал Бакката. - Найдёшь или не найдёшь Лаголеса, минут через пять приходи к дворцу.
   Я сунул поводья Малыша Гиллу и торопливо пошёл по улице, внимательно поглядывая по сторонам.
   Вдруг я увидел его со связанными руками в сопровождении двух кентавров-воинов.
  -- Лаголес, что случилось? - подлетел я к нему.
  -- Я только цветы... - буркнул он мне, показывая на связанные руки.
  -- Он с помощью крыльев пытался попасть в покои королевы, - по своему истолковал мне его поступок один из стражников.
  -- Ложь! - воскликнул я. - Лаголес хотел просто поближе рассмотреть цветы! Ведь, правда, Лаголес?
   Тот кивнул.
  -- Вот видите! Сейчас же отпустите его!
  -- Мы отведём его к королю, Аргону девятому, а уж он решит, виновен твой друг или нет.
  -- Я сказал, отпустите его.
  -- Иди своей дорогой, иначе мы и тебя доставим к Его величеству, как нарушителя спокойствия.
  -- Или развяжите ему руки, или я сам сделаю это, - спокойно пригрозил я, кладя ладонь на рукоять меча. То, что их было двое, меня совершенно не смущало.
  -- Нет!
   Я двинул к ним, выхватывая меч из ножен.
  -- Ты сам напросился!!! - возгласил один из кентавров.
   Над моим ухом просвистело лезвие секиры, которую он держал в руках. Я увернулся от него, и оружие накрепко врезалось промеж двух камней, которыми была вымощена дорога. Я схватился за древко и, подпрыгнув, пнул кентавра обеими ногами в грудь прикрытую лёгкой кольчугой. Другой, с вороной лошадиной частью тела, рванул ко мне с копьём в руках, но я пригнулся от удара и резко заехал ему кулаком в живот. Не дожидаясь пока они встанут, я выдернул свой нож и поспешно перерезал путы Лаголеса. Тот тяжело выдохнул, подбирая плащ лежащий на земле: "Спасибо, Майкл!"
  -- Ходу! - подогнал я друга, и мы со всей мочи припустили к замку.
   Добежав до друзей, я вскрикнул: "Проблемка. Быстрее в замок!"
   Не вдаваясь в подробности, они скинули всё оружие и ринулись в замок. На этот раз стражники почему-то не стали нас задерживать. Мы быстро добрались до покоев Аргона девятого. И тут нас тоже не стали задерживать и пропустили внутрь. Мы вошли в огромную комнату, увешанную оружием и коврами, довольно светлую, так как в ней было много окон. Возле окна стоял кентавр с коротко постриженными волосами, мечом на поясе и короной на голове, а возле него ещё три министра и четыре охранника.
  -- Значит, это вы те, кто прошёл за два дня сто с лишним километров, поймали опасного разбойника и напали на моих воинов, - сходу начал он, дав знак остальным кентаврам убраться.
  -- Они начали первыми, напав на нашего друга, - парировал я, немного ошарашенный тем, что он знал о нашей рукопашной.
  -- Нет, мои воины никогда не нападают на невиновных.
  -- Значит, разглядывание цветов считается у вас преступлением? - спросил Лаголес.
  -- Должно быть, это были цветы на балконе моей матери, если стража задержала вас.
  -- Пыталась задержать, - поправил я его.
  -- Значит у одного из вас ещё и очень острый язык! Ладно, это мне по нраву. Так зачем вы здесь и зачем вы обманули стражников, сказав, что у меня с вами есть какие-то дела.
  -- Ты захватил двух наших подруг! - не сдержался Бакката.
  -- Я бы посоветовал тебе сдерживать свои эмоции, если ты хочешь выйти отсюда живым, - посоветовал ему кентавр.
   Бакката хотел, было сказать что ещё, но, получив от Гилла локтём в бок, притих.
  -- Значит, вы хотите получить принцессу Гладстоуна и её слугу, - противно растягивая слова, подвёл итог Аргон.
  -- Вот именно, - ответил Лаголес, - если конечно ваше величество не хочет, чтобы на него обрушился гнев короля Ричарда.
  -- Я слышал, что он перешёл на сторону Тёмных сил и...
  -- Не стоит верить всяким слухам, - порекомендовал ему Бакката.
  -- О, я совсем не думаю что это просто слухи.
  -- Так ты освободишь Диану и Лору? - вскипел я.
  -- Если ты будешь разговаривать в таком тоне со мной, то ни вы, ни они, не выберутся из замка живьём. По моему сигналу в комнату ворвутся двадцать стражников и порубят вас на мелкие части. Вы думаете, вас пропустили ко мне просто так? Как бы не так! Это я отдал приказ допустить вас в мои покои.
  -- Что ты хочешь получить за жизни и свободу Дианы и Лоры? - заставив нас жестом замолчать, спросил Лаголес.
  -- У вас нет ничего, что могло бы мне пригодиться, - мрачно рассмеялся монарх. - Сейчас они обе ожидают своей участи в Белой башне. А через пять дней они обе будут принесены в жертву...
  -- Как! - выдохнул я.
  -- ...дракону чтобы он не причинял ущерба моим подданным.
  -- Поручи нам любое задание, но отпусти Диану и Лору!!! - снова не выдержал Бакката.
  -- Ты так думаешь? - удивился кентавр. - Ты уверен, что сможешь выполнить любое мое задание? Хорошо придите завтра утром, и вы узнаете, что вы должны будете сделать, чтобы завоевать свободу ваших подружек.
   Я видел, что пылкий Бакката с трудом удерживает себя, чтобы не высказать Аргону все, что он о нём думает.
  -- А теперь уходите отсюда, и не смейте тревожить меня раньше утра.
   Мы молча повернулись и пошли к двери.
   Как только мы оказались за нею, Бакката пробормотал: "Барука розеде! Ну Аргон IX! Ну муради бассила! Если он это сделает, я не посмотрю что он король. Удушу его голыми руками".
   Храня молчание, мы прошли до выхода и забрали оружие, пса и коня.
  -- Я думал, что Аргон IX такой же герой, как и его отец, но он оказался редкостным...
  -- Скотиной! - подсказал я.
  -- Потише! - шикнул Гилл.
  -- Куда пойдём? - понуро спросил Тимоти.
  -- В "Упрямый ослик", - предложил я.
  -- Я уверен, что Аргон IX даст нам невыполнимое задание, - мрачно поделился мнением Тимоти.
   Пока мы шли к таверне (обойдя негостеприимных стражников под балконом с цветами), выдвигались самые разные версии задания. Бакката думал, что нам придётся сразиться с воинами кентаврами, Лаголес был уверен, что мы должны будем продемонстрировать чудеса волшебства, Гилл боялся, что нам придётся противостоять сотне орков, Тимоти предполагал, что нам предложат выполнить какую-то очень грязную работу, за которую кентавры не хотят взяться сами, например, истребить каких-то пауков в лесу Дронг.
  -- На это уйдут месяцы, а у нас только пять дней, - возразил Гилл.
   Когда мы пришли в таверну и сели за столик, стоящий в углу, Гилл сходил за напитками и наша компания продолжила обсуждать какие ещё Аргон может дать нам испытания. Кроме нас в таверне сидело четверо кентавров, трое людей и один скомиш, которого Гилл приветствовал взмахом руки.
   Вдруг хозяин таверны подошёл к нам и почти шёпотом произнёс:
  -- Знаете, у меня есть игра.
  -- Какая игра? - поинтересовался Бакката.
  -- Пожалуйста, тише! - взмолился Доб. - Как какая игра, конечно "Свет и Тьма".
  -- Ух ты! - обрадовался Бакката, но тут же опомнившись, прошептал. - А почему шёпотом?
  -- Видите ли, - пояснил харчевник. - С недавних пор Аргон IX запретил эти игры.
  -- Почему? - вознегодовал Лаголес.
  -- Он сказал что орки, тролли и гоблины вовсе не враги нам...
  -- Ничего себе! - рассердился Гилл. - Не далее чем позавчера не меньше дюжины орков ворвались в таверну моего отца.
  -- Ну да, многие кентавры не хотят верить словам нашего правителя, но он монарх, а мы клятвенно пообещали быть верными слугами своего господина больше трёхсот лет назад.
  -- А ладно с этой политикой! - сказал Бакката. - Где эта твоя игра и что ты за неё хочешь!
  -- За пять монет я уступлю вам игру и свободную комнату до вечера.
  -- Это грабёж! - возмутился Бакката, но всё-таки полез в карман за деньгами.
   Доб проводил нас в небольшую комнатушку на втором этаже с одним окном, одной кроватью и столом со стулом. На столе стояла деревянная коробка раза в три больше сложенной шахматной доски.
  -- Я играю первым! - воскликнул Бакката, складывая своё оружие и доспехи на кровать и ставя коробку на пол.
  -- Я с тобой! - присоединился к нему Лаголес, скидывая плащ, сумку, лук и колчан и садясь рядом, шевеля от нетерпения крыльями.
  -- Только побыстрее, - поторопил их Гилл. - Мы тоже хотим сыграть.
  -- Начнём! - провозгласил Бакката. - Ты за Свет или за Тьму?
  -- За Свет!
  -- О, и я за Свет. Но за Свет может играть только один.
  -- Тогда разыграем, - предложил Лаголес, открывая коробку. Вдруг из неё вылетело что-то синее и зелёное. Синее застыло озерцом возле ножки кровати, а зелёное замерло лесом под всем столом и возле Баккаты.
  -- Круто!!! - выдавил я. По озеру бежали маленькие волны, а каждый листок леса шевелился от невидимого ветерка.
   Кроме этого из коробки выпало штук сто фигурок. Половину составляли люди, лакхкроны, эльфы и ещё разные фигурки в военном обмундировании, а остальные оказались какими-то монстрами от семи до десяти сантиметров длиной. Взяв одного рыцаря и одного орка, Бакката завёл руки за спину и протянул четырёхпалые кулаки Лаголесу, сказав: "Выбирай".
  -- В этой! - не раздумывая, произнёс Лаголес, указывая на правую.
  -- Хураме нагезе! Ты за орков!
  -- Ну ненавижу играть за орков!
  -- Такова судьба, дорогой Лаголес! Такова судьба!
  -- Восстаньте, силы Тьмы! - скомандовал эльф.
   Вдруг все орки, гоблины и прочая пакость вскочила и построилась в ровные колонны.
  -- Вообще зашибись! - восхитился я.
  -- Небось, в твоём мире такого нет! - немного хвастливо сказал Бакката.
  -- Это точно!
  -- Восстаньте, силы Света! - велел в свою очередь лакхкрон.
  -- Начинай, - предложил Лаголес.
   И тут началось такое! Фигурки ожили и стали прохаживаться по своему полю. Дралась пехота, билась кавалерия, стреляли лучники. Были и большие сражения, в которых участвовали десятки воинов и одиночные стычки, имели место открытые схватки и нападения из засады. Слышались боевые призывы, лязг оружия и приказы игроков.
   В конце концов, на поле остались лишь фигурки Баккаты и одна фигура Лаголеса с короной на голове. Войны лакхкрона окружили его и он, сняв корону бросил на землю.
  -- Вот так-то любезный друг Лаголес! Победа за Светом. И за мной.
  -- Конечно, ведь ты не играл за орков.
  -- Какая разница за кого ты играешь? Главное быть хорошим тактиком.
  -- Ну уж нет! Я бы выиграл, если бы играл за Свет.
  -- Давай поменяемся и сыграем ещё раз!
  -- Ну уж нет! - возмутился Гилл. - Я ещё не разу в жизни не играл в эту игру. Да и Тимоти с Майклом тоже хотят сыграть. Ведь, правда, ребята?
  -- Конечно! - в один голос воскликнули мы. Лично у меня чесались руки в ожидании того момента, когда настанет моя очередь покомандовать воинами.
  -- Кто играет со мной? - спросил Гилл.
  -- Пусть играет Тимоти, - сказал я, надеясь научиться правилам игры, пока будут играть они, и таким образом не упасть в грязь лицом.
  -- Лучше ты, Майкл, - предложил Тимоти и вдруг признался. - Я не знаю правил.
  -- Я тоже.
  -- Ничего, научим, - успокоил Бакката.
  -- Тогда давай, - согласился я.
  -- Ты за кого? - спросил Гилл.
  -- А какая разница? - осведомился я.
  -- В общем-то, никакой.
  -- Тогда за Свет.
  -- Начнём! - провозгласил Гилл. - Восстаньте, силы Тьмы!
  -- А как ими командовать?
  -- Просто внятно отдавай им приказы, а они будут их выполнять, - пояснил Лаголес.
  -- Понял! Восстаньте, силы Света!
   И тут началась сеча! Эльфы лучники теснили орков от своих границ, три рыцаря попали в засаду устроенную троллем и пятью орками, а воин лакхкрон загнал в угол какого-то препротивного монстра без оружия.
  -- Теперь тебе придётся туго, Гилл! - заметил Бакката.
  -- Почему?
  -- Так ведь это же лекарь орков! Он лечит своих воинов, если их ранят на поле боя. Если ты потеряешь его, то у тебя останется только один, а он не может быть в двух местах сразу!
  -- Так это и был лекарь! - схватился за голову Гилл.
   Узнав эту новость, Гиллоуи направил туда сразу трёх гоблинов, четырёх орков и одного тролля. Но поздно! Лакхкрон поразил врага и отошёл под защиту моих войск.
  -- А где мои лекари? - забеспокоился я.
  -- Вот и вот, - показал эльф.
   К счастью оба мои лекаря были живы. Игра мне нравилась всё больше и больше. Всё-таки я играл лучше, чем тактик-дилетант Гилл, ведь за моей спиной была не одна и не две пройденных компьютерных стратегий. А "Свет и Тьма" та же стратегия, только не компьютерная, а волшебная. Поэтому, через несколько ходов, я уничтожил четырёх орков и тролля, затем стёр оставшегося тролля и двух гоблинов и сразу после этого отдал приказ эльфам расстреливать врага из луков, а когда пять гоблинов и восемь орков бросились на лучников, вывел из-под покрова леса обоих лакхкронов, двух тяжёлых кавалеристов и десять рыцарей и добил последние силы Тьмы. И тут же окружил руководителя орков и одержал красивую победу!
  -- Ты сейчас играл в "Свет и Тьма" в первый раз? - восхитился Бакката.
  -- Ну да.
  -- Ты очень талантливый полководец! - заявил Лаголес.
  -- А ты в этом сомневался? - с деланным удивлением спросил я.
   Затем часа три мы играли в увлекательнейшую игру. Оказалось, что самый лучший тактик Бакката, затем я, потом Лаголес и лишь после него Гилл и Тимоти. Только когда Гилл предложил спуститься и поужинать я понял, как проголодался. Бакката со вздохом скидал все фигурки в коробку и скомандовал: "Складывайся!" (лес и озеро мгновенно съежились и сами собой уложились в коробку), закрыл коробку крышкой и, спустившись вниз, отдал Добу.
   Ужинали мы за счёт Гилла. Я всё ещё не мог привыкнуть к вкусу нектара и пил его и только его. Когда мы насытились, то принялись строить самые невероятные версии завтрашнего задания и разглядывать присутствующих. Несколько кентавров беседовали между собой, пара скомишей, десяток пьянчуг, а возле стойки сидел старец с каким-то жезлом, укутанный в серый балахон и попивавший эль. Вдруг пьяницы встали и всей гурьбой подошли к старцу.
  -- Что-то раньше я тебя здесь не видел, - пробубнил самый пьяный из них. - Если ты хочешь и дальше спокойно пить своё пойло, то ставь нам всем выпивку. Понял?!
  -- Я не думаю, что кто-либо сможет помешать мне безмятежно сидеть, пить эль и думать думы, непонятные тебе и твоим друзьям по причине слабости ума, - спокойно ответил тот.
  -- Ах ты, наглец?! - проревел один из них и замахнулся бутылкой.
   В тот же момент просвистел кнут Гилла и разбил бутылку.
  -- Так вы вместе с ним! - взревели остальные и бросились на нас.
   Я остановил одного из них прямым ударом ногой в живот, второму поставил ножку и он, пролетев через весь зал, врезался лбом в стол. Тем временем Тимоти огрел другого пустой бутылкой, Лаголес съездил третьему в челюсть, а Бакката схватил сразу двух в руки и крепко тряхнул их, напрочь выбив из них воинственный дух. Внезапно старец вскинул свой жезл и направил волну света в лицо пьянице, занёсшему нож, чтобы ударить Гилла в спину. Алкоголик вскрикнул, выронил нож и схватился за лицо.
  -- Ничего-ничего, - успокоил старец Доба, кинувшегося к пьянице. - Пожжёт с день-другой и пройдёт. Будет знать, как бросаться на заступников одного из Мудрейших.
   При этих словах он рассмеялся, а Лаголес вскрикнул от удивления.
  -- Так-то оно конечно так, Норд. Но всё-таки больше не надо такого в моей харчевне. Ведь я и так организовал тебе в своей таверне всё бесплатно, за то, что ты не станешь больше учинять здесь бедлам.
  -- Ты действительно тот самый Норд? - внезапно воскликнул Лаголес. - Норд-Доблестный, самый могущественный волшебник на свете от полосы Великих снегов до Великого океана?
  -- Ну насчёт лучшего волшебника не уверен, но Норд - это я.
  -- А, правда, что ты в одиночку победил сотню троллей под Лугбурзой? - встрял Бакката.
  -- Ну вообще-то их было вовсе не сотня, - рассмеялся тот. - Их было от силы семьдесят. И вообще забудем дела дней давно минувших. Мне бы хотелось знать, что понадобилось такой компании в Циммерии, особенно вооружённому лакхкрону.
   Лаголес посмотрел на меня, я развёл руками, наблюдая, как пьяницы злобно перешептываясь, идут к дверям.
  -- Ну ладно, я вижу, что не все вы доверяете мне. Я понимаю, более того, я одобряю такую недоверчивость первому встречному в наше неспокойное время. Но мне кажется, что я смогу помочь вам. Правда, я очень тороплюсь, однако могу сказать вам кое-что о предстоящем вам путешествии. Вы встретите нового спутника и друга, с которым будете путешествовать годами. Вам предстоит проверить вашу дружбу, и победить своего врага вы сможете только с помощью газа. Я думаю, что это будет...
  -- Малыш! - вдруг вскрикнул я, услышав громкое, испуганное ржание из конюшни и рванул на выход, слыша за спиной топот друзей.
   Кинувшись в стойло, я увидел вставшего на дыбы Малыша и пьяницу с блестящим в свете факела ножом в руке. Увидев нас, он довольно рассмеялся и размахнулся ножом. Ринувшись между ними, я перехватил нож в сантиметре --> [Author:п®] от груди коня и сильно вывернул руку. Взвизгнув, он выпустил нож.
  -- В следующий раз, когда ты на меня разозлишься, - прорычал я, заехав ему коленом по физиономии, - своди счёты со мной, а не с моим конём. Ясно?!
   Мне стало так противно от вида ползающего под моими ногами мерзавца готового целовать мне ноги, чтобы я его больше не бил, что я произнёс: "Пошёл вон, гад!", и вышвырнул его из конюшни.
  -- Идите, - сказал я друзьям, - а я успокою бедного Малыша. А то этот трус его сильно напугал.
   Они ушли, а я стоял с Малышом, гладил его и уговаривал успокоиться. Потом ещё немножко постоял, смотря, как он, успокоившись, хрустит овсом. Убедившись, что всё в порядке, я пошёл в харчевню. Норд уже куда-то исчез, а погрустневшая компания сидела за столом.
  -- Зря ты Майкл не поверил ему сразу, - проворчал Лаголес. - Он мог бы нам рассказать о нашем путешествии и задании.
  -- А кто он вообще такой? - спросил я.
  -- Он один из Мудрейших, а их всего-навсего четверо: Норд, Зюйд, Ост и Вест.
  -- Прям как север, юг, восток и запад!
  -- Так и есть. Они призваны собирать знания всю жизнь. Норд собирает их на севере, Зюйд на юге, Ост на востоке, а Вест на западе.
  -- Ну господа странники, - зевая, произнес Доб, - время сейчас позднее, всем кому предстоят серьёзные дела пора спать, поэтому я могу предложить вам пару комнат. Всего по пять монет за комнату.
  -- Всего-то? - с иронией спросил Гилл.
  -- У меня самые дешёвые и комфортные комнаты во всей Циммерии, - не замечая иронии, подтвердил Доб.
  -- Кто будет платить за комнаты? - спросил Лаголес.
  -- Я! - вызвался Тимоти, доставая из кармана деньги.
   Доб проводил нас в две комнаты, в одной стояло три кровати нормального размера, а в другой две и обе огромных размеров, рассчитанные явно на лакхкронов. Пожелав, друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам. Тимоти быстро прошмыгнул в комнату с Гиллом и Лаголесом, а мне пришлось довольствоваться кроватью в комнате с Баккатой. Мне предстояла весёленькая ночка, если учитывать храп Баккаты, о котором рассказал Тимоти. Раздевшись, мы легли в кровати. Бакката уже начал храпеть, когда я вдруг вспомнил...
  -- Бакката! Я забыл выучить новое заклинание!
  -- Майкл! Дай спокойно поспать!
  -- Не дам, пока ты не научишь меня новому заклинанию!
  -- Ну выучи заклинание Света, ри-ридлус, - зевнул Бакката, перевернулся на другой бок и снова захрапел.
  -- Ридлус! - прошептал я, стараясь не разбудить друга, и всю комнату, вдруг, озарила ослепительная вспышка.
  -- Что это было? - вскрикнул проснувшийся Бакката.
  -- Заклинание Света, - пробормотал я. - Всё давай спать.
   Минут пять мы лежали молча. Вдруг Бакката заявил:
  -- Ну вот, теперь уже и спать не хочется!
  -- А мне наоборот, - зевнул я.
   Только я задремал, как меня ослепила вспышка.
  -- Бакката! Хватит! Дай поспать!
  -- Ну не хочется мне спать.
  -- А я тут при чём?
  -- А мне скучно не спать одному.
   Я снова заснул, и снова меня пробудило заклинание света.
  -- Ну всё Бакката! Сегодня ночью я не дам тебе поспать! - рассердился я.
  -- Завтра я научу тебя такому заклинанию, что закачаешься, - пообещал лакхкрон.
   Ещё минут десять лежали молча. Бакката начал похрапывать.
  -- Ридлус, - прошептал я с изуверской улыбкой и с пол минуты наслаждался ворчанием Баккаты.
   Примерно с час продолжалось это издевательство, состоящее в том, что стоило одному засопеть, как другой произносил заклинание Света.
   Наконец Бакката заснул, и я, зевая, пробубнил:
  -- Ри... Ри... Рид... - и уснул.
   Разбудили меня голоса. Не проснувшись до конца, я разобрал.
  -- Майкл что до сих пор спит?
  -- Ну да.
   И вдруг прямо мне в ухо кто-то крикнул: "Подъём!"
  -- Понял, встаю, - пробормотал я, натягивая на голову одеяло.
  -- Вставай! - велел мне Лаголес. - А то оболью водой! Солнце уже взошло часа три назад.
  -- Всё, встаю, - пробурчал я, скидывая одеяло. - Злые вы.
   Бакката вместе с остальными обсуждал предстоящее задание.
  -- Пора завтракать, - напомнил нам Гилл.
   Быстро позавтракав, мы отправились во дворец. Оказалось, что Аргон IX ещё спит, и стражники велели нам прийти через час. Этот час мы слонялись по городу, умудрившись избежать стычек и прочих малоприятных приключений. Когда мы снова пришли во дворец, король Циммерии ещё завтракал, и нам снова пришлось бродить, рассматривая город. Когда нас, наконец, пустили к монарху, мы минут десять ждали, пока кентавр-крестьянин сообщал государю, что вчера около сотни орков разгромили их деревню, и он единственный кто ушёл живым. Вдруг царь вскричал:
  -- Это ложь! Гоните этого проклятого обманщика прочь из моего славного замка! В нём нет места лгунам и предателям.
  -- А-а-а, это вы, - протянул Аргон IX, едва увидев нас. - Вы всё ещё полны решимости, спасти своих подружек от такой чести: быть принесёнными в жертву великому Дрогу, повелителю Мёртвого болота?
  -- А вы сомневались, Ваше Величество? - осведомился Бакката.
  -- Вчера я уже предупредил тебя, что если ты не усмиришь свой нрав, то наживёшь большие неприятности. Вы просили меня дать вам задание, чтобы завоевать жизнь своих подружек? Хорошо! Короли Циммерии всегда справедливы и милостивы. Вы завоюете жизнь принцессы Гладстоуна и её слуги, если уничтожите дракона, которому они должны быть принесены в жертву!
  -- Что! - вскрикнул я, представив, как буду уничтожать огромного дракона с одним только мечом.
  -- Вы сами просили дать вам задание и...
  -- Мы просили дать нам выполнимое задание, - не согласился Лаголес.
  -- Сейчас, это единственная работа, которую я могу вам дать. Если она вас не устраивает, то прощайте.
  -- Подожди, - вскрикнул я, - сколько у нас есть времени?
  -- О! Целых три дня. За день, вы не спеша, доберётесь до болот, до которых всего-навсего сотня километров. Ещё за день уничтожите дракона и ещё день, чтобы добраться обратно с головой дракона и спасти жизни...
  -- Мы поняли! - оборвал его Гилл. - Пошли ребята! Времени у нас в обрез.
   Услышав это, король заржал, словно это была самая смешная шутка, которую ему доводилось услышать в жизни.
   Мы почти бегом спустились по всем лестницам, забрали оружие и четвероногих друзей.
  -- Теперь бегом в "Упрямый ослик", - скомандовал Лаголес.
  -- Зачем? - поинтересовался я.
  -- Купить штук пятнадцать дирон.
  -- Для чего?
  -- До Мёртвых болот нам придётся бежать целый день, поэтому нам нужно побольше дирон. Они очень удобны: их можно есть на ходу и их не надо готовить. Да и сил они дают гораздо больше, чем мясо или хлеб.
  -- Вы что идёте со мной? - изумился я.
  -- Не идём, а бежим, - поправил меня Гилл.
  -- Серьёзно?
  -- Нет в шутку! - обрезал Бакката. - Хватит ехидничать! Нам ещё бежать целый день.
  -- Спасибо вам, ребята! - от чистого сердца поблагодарил я их, а про себя подумал насколько благородными нужно быть, что бы рискуя собственными жизнями, совершенно безвозмездно, спасать беззащитных девушек.
   В "Упрямом ослике" Лаголес попросил у Доба дироны. Тот протянул их и сказал: "С вас сорок монет".
  -- Ну ничего себе! - возмутился Гилл. - Один дирон всегда стоил, и будет стоить одну монету Циммерии, значит с нас всего пятнадцать монет.
  -- Вообще-то вам гораздо нужнее купить, чем мне продать, а если у вас нет денег, прошу не занимать моё время пустыми разговорами.
  -- Спекулянт! - процедил Лаголес, складывая дироны в свою котомку.
  -- Потише с выражениями! - вскипел Доб.
  -- А кто же ты ещё, - удивился Гилл. - Держу пари, что и дироны у тебя вовсе не такие вкусные как у моего отца.
  -- Вон из моей харчевни!
  -- А мы и так не желаем оставаться в ней и нюхать эти зловония, которые ты распускаешь!
   Пока Доб хватал ртом воздух, мы не ожидая, что он скажет нам, отдышавшись, ринулись на улицу.
  -- Теперь до Мёртвых болот бегом, - скомандовал Бакката.
   * * * * *
  -- Ух... ребята... я... так больше... не могу, - выдавил я, когда мы сделали привал возле какого-то ручья.
  -- Терпи, Майкл, - выдохнул Лаголес, - мы бежали часа два, не больше.
  -- Съешь дирон, - посоветовал Гилл, лёжа на спине и тяжело дыша.
  -- Эти дироны уже в глотку не лезут. И вообще дироны Доба какая-то дрянь. Я лучше попью воды.
  -- Не пей, только прополощи горло, а то пот глаза зальёт, - предупредил Бакката.
  -- Нектар будешь? - предложил Лаголес.
  -- А есть? Тогда давай.
   Сделав глоток нектара из бурдюка, я оглядел друзей. Все они были, мягко говоря, в плачевном состоянии. Два часа быстрого бега, изредка прерываемые лёгким, не прибавили бодрости никому. Но тяжелей всего пришлось Баккате при весе килограмм в двести пятьдесят и не сильно привычных к долгому бегу ногам, он прямо-таки задыхался при беге. Сейчас он держался за бок и ворчал, что больше в жизни не побежит в такую даль.
  -- Слушай, Бакката, - вдруг вспомнил я. - Какому заклинанию ты обещал научить меня?
  -- Когда обещал?
  -- Ну вчера ночью, когда я разбудил тебя заклинанием Света.
  -- Заклинанию Силы, но я сейчас устал, пусть тебя научит Лаголес.
  -- Лаголес, научи, а! - пристал я к эльфу.
  -- Вообще-то это очень не лёгкое заклинание и требует большого напряжения, а действует всего несколько мгновений, да и применять его очень часто нельзя - сильно устанешь, но если ты хочешь, я могу...
  -- Конечно, хочу! - прервал я друга.
  -- Видишь вон тот большой камень? - спросил он, показывая на валун килограмм в триста весом.
  -- Конечно, вижу!
  -- Попробуй сдвинуть его с места.
  -- Ты что! Даже если бы я не пробежал с утра километров сорок я не смог бы и пошевелить его.
  -- А ты попробуй.
   Подойдя к камню, я изо всех сил надавил на него. Камень даже не подумал поддаться моему напору.
  -- Теперь представь, что твои мышцы наливаются силой, произнеси "Феррис коларио" и попробуй ещё раз.
   Сделав, как сказал эльф, я снова навалился на камень. К моему изумлению от толчка камень не только сдвинулся с места, но и прокатился с пол метра.
  -- Ух ты! - вскричал я и попробовал сдвинуть камень ещё раз. Ничего не получилось.
  -- Я же говорил, - пояснил мне Лаголес, - что это заклинание действует несколько мгновений. Зато все мышцы каменеют от напряжения, и даже удар меча тебе ничего не сделает!
  -- Побежали дальше? - спросил Гилл.
  -- Нет, - взмолился Тимоти, - давайте ещё хоть немного отдохнём.
   Мы полежали ещё минут пять под деревом.
  -- Всё! - провозгласил Лаголес. - Двинули!
  -- Тимоти, если ты сильно устал, можешь сесть на Малыша, - предложил я.
  -- Нет! С чего это я буду ехать, когда все остальные будут бежать?
  -- Ну как хочешь, - ретировался я, - моё дело предложить...
   Прошло ещё с полчаса. Пробежав деревушку Зорк, мы добежали до первого дерева Мориванского леса (как сказал Лаголес) и Тимоти пропыхтел: "Я больше не могу или оставьте меня, а сами бегите или давайте сделаем привал!"
  -- Ладно, - согласился Гилл. - Давайте отдохнём подольше.
  -- Всё путём, парни. Мы пробежали почти половину пути, - подсчитал я.
  -- Кто вы смелые путники, и куда вы держите путь? - раздался вдруг голос из-за деревьев.
   Я подскочил, обнажая свой меч, заметив краем глаза, что Бакката выхватил топор, а Гилл схватился за рукоятку кнута. Вдруг из тени дерева выступил парень лет двадцати.
  -- Сперва надо бы тебе представиться, - возразил Лаголес. - Ведь это ты подошёл к нам, а не мы к тебе.
  -- О, простите, что не назвал себя, - смутился тот. - Моё имя Мотрон, но все друзья называют меня Моти, поэтому зовите меня так и не иначе, потому что я надеюсь, что мы станем друзьями.
  -- Попробуем, - выдавил я.
   Мы представились, и Мотрон спросил, куда же мы всё-таки движемся.
  -- Вот этого тебе лучше не знать, - сказал я.
  -- Ну раз ты так считаешь, то лучше действительно не говорить, - согласился он, попытавшись погладить почему-то отшатнувшегося Малыша. - Сейчас на дорогах полным-полно проходимцев и соглядатаев Скотии.
   Через пару минут, когда Мотрон заговорил с Лаголесом о мощи Скотии, Бакката толкнул меня в бок:
  -- Майкл, почему ты такой подозрительный?
  -- В чём дело? - возмутился я, потирая бок.
  -- Почему ты говоришь с Мотроном, как с чужаком?
  -- А он и есть чужак! - напомнил я ему.
  -- Но он должен стать нашим другом!
  -- Почему?
  -- Ты же слышал слова Норда!
  -- Про то, что мы встретим друга и спутника?
  -- Ну да!
  -- А ему можно верить?
  -- Норду?!
  -- Ага.
  -- Если ты не веришь Норду, то лучше не верь и нам! - почти обиделся Бакката.
  -- Извини, Бакката, - я понял, что опять попал впросак, - но я не знаю о вашем мире почти ничего. Поэтому я не верю никому кроме вас. Но если ты так отзываешься о Норде, то я верю ему и его предсказаниям. А значит, я верю и Моти. Но стоит ли ему вообще знать об этом? Вдруг он не собирается рисковать жизнью ради Дианы и Лоры.
  -- Если он наш друг и спутник, он согласится идти с нами хоть куда!
  -- Плохо дело ребята! - прервал наш разговор Лаголес. - Моти сказал мне, что Скотия завладела Кристаллом Зла!
  -- Кристаллом Зла! - встрепенулся Гилл.
  -- Кристаллом Зла? - спросил Тимоти.
  -- Кристаллом Зла?! - взревел Бакката.
  -- Да!
  -- Каким кристаллом зла? - переспросил я.
  -- Этот Кристалл обладает огромной мощью, такой огромной, что ты даже приставить её себе не сможешь. Он очень древен. Неизвестно кто создал его, но создан он был задолго до войны с Науросом. С его помощью можно совершать всё что угодно.
  -- Мне бы его! - размечтался я. - Быстренько перенёс бы нас всех куда надо, прибил, кого надо и дело сделано.
  -- Не всё так просто, - возразил Лаголес. - Во-первых, Скотия никогда не отдала бы его тебе, а во-вторых, каждый, кто произнесет, держа в руках этот Кристалл заклинание: "Морэ феррэ - ферро де Кристало; феррэ де Кристаллэ - морэ!" ("Моя сила - сила этого Кристалла; сила этого Кристалла - моя") станет его хозяином лишь на время. Кристалл сделает из него своего раба. Даже если прежде чем взять его в руки ты жаждал Добра и Справедливости, он сделает тебя Тёмным властителем. Сродни Скотии или даже Науросу...
  -- Мне бы попался, я б с ним справился бы, - заявил Бакката.
   Я промолчал, но мне показалось что "здешнего" меня, Кристалл тоже не смог бы поработить.
  -- Так куда же и зачем вы идёте, - спросил ещё раз Моти. - Поверьте мне, я никому об этом не расскажу. Даже больше того я пойду с вами и помогу вам.
  -- Я верю тебе, Моти, - сказал я. - Мы идём на Мёртвые болота чтобы... - и тут я рассказал о цели и причине нашего похода.
  -- Что! Вы хотите убить Дрога! Это самоубийство! - взвизгнул от ужаса Мотрон, но тут же почти взял себя в руки. - Но я обещал, что пойду с вами и я пойду.
  -- Я сейчас, - сказал Тимоти, скрываясь за кустами.
  -- Мне, пожалуй, тоже не помешает, - пробормотал Моти отправясь за ним.
   Мы ждали минут десять, потом ещё пять и ещё минуту.
  -- Да что они, - возмутился Бакката, - заснули там.
  -- Пошли позовём их, - предложил я.
  -- Пошли! - согласился лакхкрон.
   Мы прошли метров двадцать и увидели в кустах рубаху Тимоти. Бросившись к ней, мы увидели, что это не рубаха Тимоти, а сам Тимоти с волосами перепачканными кровью.
  -- Тимоти, что с тобой? - вскрикнул я, аккуратно переворачивая его на спину.
  -- Это Мотрон! - простонал Тимоти, вставая на ноги.
   Когда мы подошли к Гиллу и Лаголесу, я скомандовал:
  -- Тимоти, рассказывай всё!
  -- Когда мы отошли, Моти спросил не смог бы я дать ему денег в долг. У меня оставались монеты Циммерии и пара монет Маролонии, и я сказал ему: "Сколько угодно, в каких монетах предпочитаешь? Маролонских или Циммерийских?" И отвернулся. Тут он ударил меня по голове. Кажется палкой.
  -- Он наверно хотел пойти с нами, дождаться ночного привала и обчистить наши карманы, - предположил Лаголес. - Но когда услышал, куда мы идём, перепугался и решил довольствоваться малым.
  -- Да этот Мотрон обыкновенный грабитель! - воскликнул я.
  -- Хорошо если обыкновенный, - поправил меня Гилл. - Он может быть лазутчиком Аргона девятого.
  -- Но почему Норд сказал, что Мотрон будет нашим другом и спутником? - поинтересовался я.
   На этот вопрос отвечать не взялся никто.
  -- Может и тому, что нам придётся испытывать свою дружбу и что мы уничтожим дракона газом тоже лучше не верить? - допытывался я.
  -- Норд не мог ошибиться! - не согласился Лаголес. - И врать нам он тоже не стал бы.
  -- Ладно, парни, побежали дальше, - предложил я. - Ты как, Тимоти?
  -- Жить буду.
  -- Ну попадись мне Мотрон! - вскипел Бакката. - Ноги узлами завяжу!
   На следующем привале (часа через полтора) в тёмном лесу, Бакката вдруг опять возвратился к этой теме:
  -- Если этот проклятый Мотрон опять попадётся мне, я не стану утруждать себя завязыванием его ног узлами, а просто вздёрну на ближайшем суку!
  -- Я же говорил, что Мотрон мне не нравится, - сказал я.
  -- Ну и что с того? - удивился Бакката.
  -- А ты не поверил!
  -- А с чего это он должен тебе верить? - возмутился Гилл.
  -- Я не понял! - взорвался я. - Вы что не верите мне, толпа недоумков?
  -- Парни! Вы чего? - вытаращил глаза Лаголес.
  -- А тебя никто не спрашивал! Эльф долбанный! - заорал я. - Двести лет прожил, а ума не нажил!
  -- Ты как с ним разговариваешь! - проревел Бакката, кладя четырёхпалую ладонь на рукоять топора, засунутого за пояс. - Замолкни или я научу тебя вежливости!
  -- Попробуй! Рискни здоровьем, четырёхрукий идиот. Силой удался, а умом нисколько! - ответил я, выхватывая меч с твёрдым намерением отплатить ему за грубость. Не знаю, чем бы всё это кончилось, если бы не просвистела стрела Лаголеса и не исчезла в зарослях кустов.
  -- Бакката, Лаголес! Извините! Я не знаю, что на меня нашло! - судорожно глотая воздух, выдавил я.
  -- Майкл! Что я тебе наговорил!
  -- Что случилось?
  -- Это всё из-за него, - Лаголес, нырнувший вслед за своей стрелой, выскочил из кустов, держа в руках стрелу с безжизненно повисшей на ней тушкой какого-то зверька.
  -- Что за тварь? - поморщился Тимоти.
  -- Это тот, из-за которого мы чуть друг другу в горло не вцепились! - пояснил эльф.
  -- Постой-ка, постой-ка! - воскликнул Гилл. - Да это кажется драбун!
  -- Он самый, - подтвердил эльф, довольно демонстрируя нам свой трофей.
  -- Поподробней, пожалуйста! - попросил я.
  -- Драбуны - древние существа, обладающие необычным голосом. Все кто слышат его, в ярости кидаются друг на друга и убивают! Только на эльфов эти чары не действуют. И не спрашивай меня почему. Никто точно этого не знает.
  -- Но мы ведь только ругались, а не дрались. Почему? - спросил Тимоти.
  -- А вот этого я и сам понять не могу, - признался Лаголес.
  -- Так вот про что говорил Норд! Про испытание нашей дружбы! - осенило меня.
  -- Точно! - поддержал меня Бакката.
  -- Слушай, а этих драбунов много? - спросил я, разглядывая крылатое, холодное существо, покрытое слизью.
  -- Да нет, конечно! Если бы их было много, все поубивали бы друг друга.
  -- Ладно, - пробормотал Тимоти. - Драбуны драбунами, а нам ещё до Мёртвых болот бежать.
  -- Тогда вперёд! - скомандовал Лаголес, на ходу вытаскивая стрелу из драбуна, которого пинком отправил в кусты.
  -- Ребята! - простонал Гилл. - Я только сейчас подумал, как же мы будем убивать дракона.
  -- Молча, - пропыхтел Бакката.
  -- Отравим газом как нам, и сказал Норд, - предложил Лаголес.
  -- Добежим, тогда и будем думать, - подытожил я.
   Мы бежали по лесу, по полянам, и снова по лесу. Пробежали мимо харчевни на вывеске, которой было написано "Добрый дракон" и изображён дракон свернувшийся кольцом, и опять бежали, делая очень редко и очень короткие остановки. Наконец, мы выбежали из леса и почти сразу вбежали в деревушку Бриг, жители которой смотрели на нас как на безумных. Проигнорировав их возгласы и удивлённые взгляды, мы выбежали из деревни, уверенные в том, что жители этой деревни будут рассказывать всем знакомым и незнакомым про ватагу молодых парней бежавших как сумасшедшие в лес Дронг.
   Уже начинало смеркаться, когда мы снова вбежали в лес, и Лаголес веско сказал:
  -- Заночуем здесь! Не стоит встречаться с драконом ночью.
   Со вздохом облегчения все упали на мягкий мох. Минут десять мы ни о чём не говорили, а только лежали, тяжело глотая воздух.
  -- Вставайте! - вдруг скомандовал Лаголес. - Надо разбить палатку!
  -- А где ты её возьмёшь? - рассмеялся я. - Вытащишь из котомки?
  -- Конечно, - ответил тот, вытаскивая из сумки ткань, на которой мы обедали днём раньше. - Это не просто кусок ткани. Когда мой отец отправился в моём возрасте в путешествие по свету, его отец, мой дед дал эту палатку. Он сказал, что странствовал по свету вместе с этой палаткой, и она помогла ему благополучно вернуться домой. А тогда ведь были не столь спокойные времена как сейчас.
   Сначала я просто смотрел, как Лаголес с Гиллом разворачивают палатку, а потом не выдержал и спросил:
  -- Может помочь?
  -- Сходи, сруби пять колышков. Только далеко в лес не уходи. Тут много дронов. Здоровенные такие пауки. От конца одной лапы до другой бывает больше трёх метров.
  -- Ну ничего себе, букарашка! - прикинул я в уме размеры такого "паучка".
   Чуть отойдя от палатки, я наткнулся на поваленное ветром сухое дерево, и срубил своим мечом, пять ровных крепких колышков. И заостряя их клинком, подумал про себя: "А Драракл говорил, что я не рублю мечом дрова!"
   Принеся колышки к палатке, я увидел, что Гилл и Лаголес, уже расстелили полотно на земле и ждали лишь меня с кольями, чтобы поставить палатку.
  -- Какая большая получилась палатка! - удовлетворенно провозгласил я, отойдя от палатки на несколько метров и любуясь делом рук наших. - Все поместимся в ней.
  -- Все то все, - возразил Лаголес, - но спать будем по очереди, трое спят, двое охраняют спящих.
  -- От кого?
  -- От дронов конечно! Если они застанут нас спящими, никто из нас не избежит их ядовитых жвал. Они вообще-то трусливые и глупые, но когда они собираются в кучи, там, где они походят не остаётся ничего живого.
  -- Ну нападите только на нас пара дронов, - пробормотал я, гладя рукоять меча, - вмиг кишки на кулак намотаю!
   Смеркалось...
   Малыш довольно щипал траву, Догли блаженно лежал возле гладящего его хозяина. Мы же сидели и обдумывали способы уничтожения ненавистной рептилии. Лаголес перебирал в уме все возможности отравления дракона газом с помощью волшебства, а я за счет науки.
   "Что если усыпить его эфиром! А где его взять? А если отравить хлором? А его-то, где найти?" - лихорадочно проносилось у меня в мозгу.
   Уже совсем стемнело, когда Гилл опять развёл огонь и, расстелив возле костра пустые сумки, разложил на них еду.
  -- На сегодня и на завтрашний завтрак хватит, - сокрушённо покачал головой Бакката, - а потом придется переходить на дироны. Если вообще придётся есть...
  -- Что же делать с этим драконом? - простонал Лаголес. - Я прям, не знаю!
  -- Не сумеет мудрый - осилит могучий, - храбро объявил Бакката.
  -- Другими словами, "Сила есть - ума не надо", - рассмеялся я.
   Вдруг в кустах захрустел хворост. Догли недоверчиво зарычал, я невольно потянулся за мечом, лежащим возле костра.
  -- Доброй ночи! - пробасил субъект, выйдя из темноты. - Можно присесть с вами? Я и дров наломал! - потряс он охапкой сухих веток.
  -- Садись, гном! - пригласил Лаголес.
  -- Спасибо, эльф!
   Гном подошёл к костру и аккуратно сложил хворост возле костра.
   Только тут я разглядел его: одет в кольчугу и штаны из дублёной кожи. Очень невысокий (головы на полторы ниже меня), зато о-очень широкий в плечах. Густые тёмные волосы, недлинная борода и нос картошкой. Доканчивала картину ладонь с короткими, но толстыми пальцами спокойно лежащая на рукояти торчащего из-за пояса молота.
  -- Я Корни, сын Торона.
  -- А-а, что ты делаешь в Циммерии?
  -- Я иду из Эльфии. Там я гостил у друга своего отца - старика Гирли. Он, видите ли, так сдружился с эльфами во время одной из битв с Тёмным народом, что не захотел вернуться в Горное царство и остался жить с эльфами.
  -- Быстро назови любимые цвета Гирли! - внезапно выпалил Лаголес.
  -- Цвет неба и листвы - голубой и зелёный, - удивлённо ответил гном. - А в чём...
  -- Что он не одобряет в гномах?
  -- Он считает, что мы слишком любим золото! А в чём дело-то?
  -- Всё нормально, Корни, - успокоил я его, поняв друга. - Просто сегодня один тип пытался обмануть нас...
  -- А я тут причём? - кипятился Корни.
  -- Просто я проверил, настоящий ли ты Корни, - пояснил Лаголес. - Ответить на эти вопросы мог только друг Гирли. А раз уж ты настоящий, то раздели нашу трапезу.
   За едой никто не проронил ни слова. Когда мы поели, Корни спросил:
  -- А вы что делаете в Циммерии?
   Я исподтишка посмотрел на Лаголеса. Тот едва заметно кивнул. Решив, что он уверен в гноме, я рассказал, кто мы и что делаем в Циммерии.
  -- Ну ничего себе! - присвистнул Корни. - Мне кажется, вы крупно влипли! Вам приказали уничтожить самого ужасного из всех живущих ныне драконов - Дрога.
  -- Норд предсказал, что мы сможем отравить его с помощью газа, - выдвинул я версию. - Но мне кажется...
  -- Вы что знаете Норда! - восхитился Корни.
  -- Ага. Так вот он сказал, что мы сможем отравить Дрога газом, но мы не знаем, где взять столько газа, чтобы его хватило на целого дракона.
  -- Послушайте, у вас много еды? - спросил вдруг гном.
  -- С голоду не умрём, - ответил Гилл.
  -- И палатка вроде у вас большая...
  -- Ты хочешь заночевать вместе с нами? - догадался я.
  -- И да, и нет.
  -- Не понял.
  -- Вы мне нравитесь! У вас хватило смелости бросить вызов дракону! Я иду с вами!
  -- Серьёзно?
  -- А мы, гномы вообще народ серьёзный.
  -- Но зачем тебе это?
  -- Давно уж я не вынимал свой молот для настоящего дела. Орки, понимаете ли, не попадаются, так что придётся довольствоваться драконом.
  -- Спасибо, - неожиданно для самого себя пробормотал я. - Спасибо вам, парни. Вы готовы совершенно безвозмездно рисковать собой ради того чтобы помочь мне спасти Лору и Диану. Если бы там, где я раньше жил были такие как вы, было бы гораздо лучше! Я... я обещаю, что никогда не брошу никого из вас в беде, никогда не пойду против вас. Клянусь своим мечом, клянусь своим конём, клянусь этой ночью, - почти прокричал я.
  -- Ну что ты, Майкл! - удивился Бакката, когда последние отзвуки моего крика замолкли в отдалении. - Ведь мы спасаем не тебя, а девушек.
  -- Но вы могли просто не пойти со мной и предоставить мне решать мои проблемы самому.
  -- Не-е-ет. Не могли, - покачал головой Лаголес. - И вообще давайте-ка спать. Я и Бакката караулим первыми. Через три часа мы будим Майкла и Гилла, они будят Тимоти и Корни. Они дежурят до рассвета. И смотрите, не засните и не давайте потухнуть костру. Дроны боятся огня и не подойдут близко к костру.
  -- Спокойной ночи! - зевнул Тимоти, первым влезая в палатку.
   Следом за ним влезли я, Корни и Гилл. Палатка оказалась большой, и мы все с удобством улеглись в ней. Едва успев снять с себя кольчугу и отстегнуть меч, я уснул, даже не успев поволноваться о предстоящей встрече с Дрогом. Едва я заснул, как Бакката разбудил меня, бесцеремонно тряся за плечо.
  -- Вставай, соня. Твой черёд дежурить, - прошептал он.
  -- Дронов не было?
  -- На их счастье, ни одного.
  -- Ну ладно, спи, - завистливо пробормотал я, выходя из палатки и поёживаясь от ночной прохлады.
   Гилл с Догли уже сидели возле костра. Погладив Малыша по пушистому загривку, я тоже сел возле костра.
  -- Нектар будешь? - спросил Гилл, протягивая мне бурдюк.
  -- Не откажусь, - ответил я.
   Сделав пару глотков, я вернул бурдюк Гиллу. Он тоже немного отпил из него и отложил в сторону.
  -- Слушай, Гилл, делать всё равно нечего расскажи что-нибудь про этот мир, - попросил я.
  -- Про что?
  -- Да без разницы, хоть про орков, троллей, ну и прочую пакость
   Как мне показалось, на эту тему Гилл мог говорить бесконечно.
  -- Слушай, Гилл, научи меня какому-нибудь заклинанию, - предложил я, когда он закончил.
  -- Сейчас. Что бы такое придумать? О! Я научу тебя, как воздвигать вокруг себя поле против несильных заклинаний. Против сильных заклинаний и проклятий оно бессильно. Внимательно слушай меня: если ты видишь, что на тебя собираются наложить заклинание нужно сосредоточиться и произнести "сферум антио". Запомнил? Давай проверим. Сейчас я постараюсь заколдовать тебя. Готов?
  -- Угу!
  -- "Дёргус...
  -- Сферум антио!
  -- Ухио"
  -- Ой! У меня уши выросли и дёргаются!
  -- Это потому что ты поторопился с отражением. Заклинание Отражения надо произносить, когда чары, которые нужно отразить, уже в воздухе.
  -- Что мне теперь делать с ушами?
  -- Ждать.
  -- Долго?
  -- Ничего, до конца нашего дежурства пройдёт...
   Ещё часа два Гилл рассказывал про разные битвы, которые были в их мире и могучих и доблестных героев, которые принимали в них участие.
  -- Может, наше дежурство подошло к концу? - с надеждой спросил я зевая.
  -- Наверно действительно уже пора будить Тимоти и Корни.
   Сонно растормошив их, мы легли на их места и мгновенно заснули. Нас разбудил Бакката:
  -- Подъём! Пора завтракать!
   Солнце нехотя отрывалось от края горизонта. "Не больше шести часов утра", - прикинул я. Быстро перекусив, мы начали сворачивать палатку.
  -- Майкл, Гилл, - вдруг окликнул нас Тимоти. - Может вам стоит привязать Малыша и Догли здесь. А то мало ли что...
   С тяжёлым сердцем мы привязали питомцев к дереву. Пока мы не скрылись за деревьями, виднелись конь и пес, рвущиеся с привязи, а потом слышались отчаянный лай и жалобное ржание.
  -- Ну как, что-нибудь придумали для дракона? - вяло поинтересовался эльф.
   Все грустно покачали головами.
  -- Знаете, парни, - объявил я. - Если кто-то из вас или даже все вы сейчас отправитесь домой, я нисколько не обижусь.
  -- Да ты что, Майкл! - возмутился Бакката.
  -- И это после твоей вчерашней клятвы! - обиделся Гилл.
  -- Я с тобой в огонь и в воду, - признался Тимоти.
  -- Ни за что! - проревел Корни.
  -- Мы с тобой, Майкл! - подытожил Лаголес.
   Я примолк, ошарашенный их самоотверженностью.
  -- Был бы с нами Норд, мы бы точно этого Дрога пришибли! - сокрушался гном.
  -- Да, ему дракона размазать, как мне нектара хлебнуть! - подтвердил Лаголес.
  -- Майкл! - вдруг воскликнул Бакката, - а с помощью науки дракона никак нельзя прибить?
  -- Наверно можно, - признался я. - Но я не знаю как.
  -- Хотя... что там твоя наука, если даже с помощью магии дракона убить почти невозможно, - поддел лакхкрон.
  -- Не скажи! - возмутился я. - Наука может почти всё, надо только знать как.
  -- Ну вот! - возликовал Бакката. - Ты говоришь, что наука может почти всё, а магия - всесильна!
   До болота покрытого лёгкой дымкой наш спор не утихал. Я и Бакката приводили в свою пользу сотни аргументов.
  -- Тише! - шикнул вдруг Гилл.
   Через секунду в наступившей мёртвой тишине все мы услышали треск ломаемых деревьев, и хлюпанье, как будто кто-то шёл по лужам.
  -- Это он, - побледнел Лаголес.
  -- Барука розеде! - прошептал Бакката.
   В полукилометре от нас, ломая вековые деревья, действительно появился он. Метров десять в высоту и семнадцать от носа до кончика хвоста, покрытый блестящей, зелёной чешуёй, с огромными крыльями. Дракон.
   Каждым своим шагом он уменьшал расстояние между нами метров на пять, и от каждого его шага дрожала земля.
  -- В жизни не видел таких неприятных типов, - пожаловался Гилл.
  -- Теперь увидел, - мрачно успокоил его Бакката.
   Тем временем дистанция между нами сократилась метров до пятидесяти. Дракон вдруг застыл и как-то раздулся. Вдруг из его пасти вырвалась узкая струя пламени и устремилась в нашу сторону. В то же самое мгновение что-то вроде змеи обернулось вокруг моей ноги, и я упал. Огонь прошёл прямо над моей головой, (я даже почувствовал жар исходящий от него) и ударил в сухое дерево позади нас. Посмотрев на ногу, я увидел кнут Гилла обмотавшийся вокруг неё.
   Тем временем Лаголес вскочил на ноги и воскликнул: "Гозум оравус!" через мгновение жёлтое облако обволокло морду дракона. Тот глухо рыкнул и вырвался из удушающего облака. Теперь нас разделяло не больше сорока метров.
   "Дерево роинен!" - вскричал Бакката и огромное дерево, поваленное драконом, устремилось к своему губителю. Вдруг оно вспыхнуло подожженное чарами скомиша. Вот расстояние между огромным факелом и громадной рептилией примерно пятьдесят метров... сорок... двадцать... десять... пять... Внезапно дракон с невероятной скоростью увернулся от удара и сбил пылающий ствол могучей лапой. Тот круто изменил траекторию и грохнулся метрах в ста от дракона.
   Вдруг до меня дошло! Ведь дымка над болотом ни что иное, как метан. А метан это газ! Взрывоопасный газ!!!
  -- Назад, парни! Назад! - заорал я.
   Те без пререканий и с явной охотой бросились прочь. Я же, бросившись к пылающему дереву, срубил мечом одну толстую ветвь, ещё не полностью охваченную пламенем. Взвесив её в руке, я швырнул её как можно дальше и выше, и с криком: "Ложись!" - кинулся вслед за друзьями. Через секунду, почти добежав до спутников, я бросился навзничь, и едва успел увидеть картину, запечатлевшуюся в моей памяти на всю жизнь. Друзья с недоумением смотрят на меня. Дрог взирает на нас как на вкусный обед. А факел, описав красивую дугу, падает прямо под ноги дракону. В то же мгновение меня ослепила яркая вспышка, и оглушил чавкающий грохот. Нас обдало потоками зловонной грязи. Протря глаза и лицо от грязи и убедившись, что все живы и отделались лишь испугом, я обернулся. Огромный наводящий на всех ужас непобедимый Дрог был побеждён! Нами!
   Он лежал в грязи, неестественно изогнув шею, и судорожно дёргал конечностями.
  -- Майкл! - взревел лакхкрон, и видно от радости его занесло в не ту степь. - Ты сделал это! Ты великий воин и маг! Ты устроил такой взрыв, который какой-то там Скотии и не снился! Если надо будет, ты сразишься с ней и победишь её так же легко, как Дрога! Я уверен!
  -- Да ты чего, Бакката, - вздохнул я. - Какой из меня маг? Этот взрыв устроил не я.
  -- А кто же?
  -- Я только поджёг газ, который копился здесь тысячелетия.
  -- Так значит, Норд был прав, когда говорил, что мы победим с помощью газа!? - удивился Гилл.
  -- Конечно!
  -- Какая разница? - прервал нас Лаголес. - Главное что мы исполнили задание Аргона IX! Мы принесём ему голову дракона и Лора с Дианой свободны!
  -- Парни, давайте посмотрим на него вблизи, - предложил Тимоти.
   Его предложение было принято с восторгом, и едва дождавшись, пока дракон перестанет дёргаться, мы по колено в грязи и чудом, не загоревшейся нефти, бросились к нему.
  -- Ну и огромный же он! - задыхаясь от восторга, пропыхтел я.
  -- Нам надо принести его голову Аргону девятому, - пробормотал Лаголес. - Может ты, Бакката, попробуешь отрубить её?
  -- Легко!
   Он долго ходил, примеряясь со всех сторон. Наконец решившись, он размахнулся топором и четырьмя могучими ударами отсёк голову дракона. Она была настолько тяжёлой, что я смог лишь немного сдвинуть её с места.
  -- Как мы её понесём? - спросил я.
  -- Я, пожалуй, донесу её, - Бакката оценивая, осмотрел трофей.
  -- Все сто километров?
  -- Мы можем срубить пару крепких палок и, положив груз на них, нести вдвоём по очереди.
  -- Её надо завернуть, а то придётся останавливаться и пояснять, что это такое всем встречным.
  -- Во что завернём?
  -- В мою палатку.
  -- Испачкается.
  -- Отмоем!
  -- Бакката! Ну что ты носишься вокруг дракона?
  -- Думаю, что бы отрубить, чтобы подарить Цибэлу. Я ведь обещал ему.
  -- Отруби лапу.
  -- Большая.
  -- Крыло!
  -- Высохнет - скукожится.
  -- Кончик хвоста!
  -- Гениально!
   Хорошенько размахнувшись, Бакката резким ударом топора, словно бритвой срезал кончик хвоста, длиной чуть больше тридцати сантиметров.
  -- Хороший будет подарок Цибэлу! - ликовал он.
  -- Я, пожалуй, тоже оттяпаю от старины Дрога гостинец, - провозгласил я, присматриваясь к кончику крыла. - Интересно, чем он станет в моём мире?
  -- В каком твоём мире? - удивился Корни.
  -- Ну... это я просто... - промямлил я.
  -- Не верю! - безапелляционно объявил гном.
  -- И-и-и эх, - выдохнул, я, срубая часть крыла мечом.
  -- Не верю! - повторил он.
   Пришлось мне повествовать о своих приключениях с самого начала. Когда я закончил, мы как раз добрались до Догли и Малыша.
  -- Ах, ты мой хороший, - бормотал Гилл, отвязывая Догли. - Ах, ты мой пёс! А я уж не думал тебя снова увидеть!
   Я же молча обнял своего верного коня за шею.
   Мы с лёгким сердцем отправились в обратный путь. На этот раз мы никуда не торопились. Мы весело смеялись и рассказывали друг другу истории. Жителям Брига мы радостно кричали: "Привет! Обалденное сегодня утро".
   Они смотрели на нас как на не совсем нормальных, но отвечали на приветствия.
  -- Парни! - обещал Корни. - Сейчас зайдём в "Добрый дракон"! Я угощаю!
   Обедали мы в харчевне, как и обещал гном. Было заметно, что она не пользуется большим успехом. Кроме нас в ней был лишь один хмурый человек, беседующий с хозяином - Проном. Едва мы вошли, он бросился к нам, стуча копытами.
  -- Добро пожаловать, господа воинственные странники! - привычно приветствовал он нас. - У меня есть всё, что вы пожелаете.
   Однако как оказалось, у него не было ни свежего мяса, ни дирон. Пришлось довольствоваться своими припасами да напитками Прона.
  -- Ну что за безобразие! - выговорил Бакката кентавру. - Ничего съедобного! А ещё хвастаешь, что у тебя всё есть.
  -- П-п-простите, г-господин лакхкрон! - побледнел харчевник, приняв недовольство Баккаты за гнев. - Сейчас у меня очень мало посетителей. Это харчевня досталась моему отцу, от моего деда, и всегда дела шли замечательно. Но этот проклятый Дрог, поселившийся в нашем лесу, отпугивает всех путников. Они предпочитают идти в обход, делая большой круг, чтобы не попасть ему на обед.
  -- В таком случае преврати свою харчевню хоть в немного пристойное заведение. Скоро здесь снова будет много путешественников, - посоветовал Гилл.
  -- Ох! Как мне хотелось бы, что бы вы были правы, господин скомиш. Но дракон...
  -- Забудь про дракона, - прервал я его.
  -- Но как можно...
  -- Бакката! Покажи ему, - я пнул огромный свёрток лежащий на полу.
  -- Как бы пол не замарать, - озабоченно пробормотал тот, разворачивая свёрток.
   Прон потянулся было к свёртку, чтобы заглянуть в него, но когда палатка, пропитанная кровью, упала, раскрыв своё содержание на обозрение для всех желающих, в ужасе завопил: "Ой! Что это?"
  -- Попробуй, догадайся! - предложил Корни.
  -- Неужели... господа странники, что случилось с этим треклятым драконом? Ведь всего неделю назад прошёл слух, что он разорил целую деревню чуть восточней своих болот. Значит, тогда он был ещё жив!
  -- А он ещё утром был жив, - просветил его Тимоти.
  -- Но кто же... когда...
  -- Всего пять-семь часов назад, его пристукнул Майкл.
  -- Господа! Вы обедали за счёт заведения, - взвизгнул от избытка чувств харчевник. - Если вы когда-нибудь будете нуждаться в помощи, знайте, что у вас есть верный друг и помощник! Моя харчевня спасена от разорения! Вы не могли бы отрезать от этого чудовища хоть ухо, чтобы я мог показывать его всем своим посетителям? Тогда они поверят мне, что Дрога больше нет, по этой дороге снова будут часто ходить, и моя харчевня будет процветать!
  -- Ладно, уж! - вздохнул я. - Раз напитки бесплатно, забирай это крыло.
   Прон захлебнулся от радости и бросился показывать крыло своему единственному посетителю.
   Тут в двери ввалилась тройка людей. Это был один мужчина в богатой одежде с кинжалом за поясом, старик и девушка в лохмотьях.
  -- Быстро самого лучшего пойла, которое найдётся в этой вонючей развалине! - прорычал франт, потягивая воздух, пропитанный болотной вонью, исходящей от нас.
   Прон радостно бросился выполнять заказ, уверенный, что его процветание уже начинается.
  -- Кто из вас, простаков, осмелится сыграть со мной в "три напёрстка"?
   Мы не обращали на него внимания, считая, что это ниже нашего достоинства.
  -- Что, трусите?
  -- Я сыграю, - вызвался Тимоти, не обращая внимания на жесты и гримасы Прона.
   Они сели за дальний столик. Игра началась. Она была жаркой, даже ожесточённой. Примерно через полчаса Тимоти облегчённо откинулся на спинку стула и через мгновение вскочил и, повернувшись к нам, весело махнул рукой. Вдруг в руке его соперника блеснул кинжал. Я схватился за нож, Гилл за кнут, Бакката за топор. Но мы не успели... зато успел Прон! Бутылка, кинутая его твёрдой рукой, крепко звезданула бандита в висок. Тот, взмахнув руками, упал. Бросившись к нему, я схватил его за шиворот, и рывком поднял на ноги. От этого он очнулся и задергался. Я добавил ему ударом в челюсть. Он отлетел и попал в лапы лакхкрона. Тот не стал его бить (хотя мог бы прикончить одним ударом), а, крепко встряхнув, спросил: "Зачем ты хотел ударить его?"
  -- Он жульничал!
  -- Ты тоже! - не выдержал Тимоти.
  -- Что ты ему проиграл? - допрашивал Бакката пленника.
  -- Всё! - ответил за него Тимоти. - И рабов, и нож, которым пытался меня зарезать, и деньги, и одежду!
  -- Не убивайте меня! - заныл бандит. - Отпустите меня! У меня есть деньги. Много денег. Если вы отпустите меня, я отдам их вам.
  -- Да ну!!! - взревел лакхкрон. - Ты что, предлагаешь нам взятку!?
  -- Ну что вы господин мой! Это просто скромная плата за мою никчёмную жизнь!
  -- Жизнь твоя точно ничего не стоит! Но ты пытался ударить нашего друга ножом! Тимоти тебе решать, что с ним делать.
  -- Отпустить!
  -- Чего???
  -- Отпустить его на первый раз, - внешне злобно ответил Тимоти. - Если встретим ещё раз, повесим на ближайшем суку.
  -- Твоё счастье, что он такой добрый! - Бакката ещё раз тряхнул его. - Отдавай проигрыш и уматывай.
   Тот стал дрожащими руками отстёгивать ножны, потом тугой кошелёк. Затем начал было стаскивать свою одежду.
  -- Тряпьё оставь себе!
   Едва Бакката отпустил его, он на дрожащих ногах поковылял к выходу.
  -- Ещё хорошего вина, - заказал Тимоти. - Три кружки!
   Получив заказ, Тимоти сел за столик и пригласил девушку и старика к нам. Они нерешительно подошли к нему. Тимоти протянул им по кружке. Они удивлённо взяли их и сделали по глотку.
  -- Вы были его рабами?
   Старик лишь удивлённо кивнул.
  -- Тогда возьми вот эти деньги, нож и идите туда, где у вас есть тот, кто вас ждёт. Если же вас нигде никто не ждёт, идите в Маролонию, в Грибэл. Там вы можете получить какую-то помощь, если скажете, что вы знаете Тимоти. В "Домике Бруно" вы найдёте моих родителей. И... будьте счастливы!
   Старик посмотрел на дочь, затем на своего благодетеля, потом судорожно сглотнул и постарался что-то сказать, но не смог. Дочь его, отбросив с лица прядь длинных чёрных волос, удивлённо уставилась на Тимоти.
  -- Я понимаю вас, - пробормотал Тимоти исподтишка разглядывая её. - Я тоже совсем недавно был рабом.
  -- О, мой господин... - наконец выдавил старец.
  -- Я не господин! - Тимоти дёрнулся, будто получив пощёчину.
  -- Если я когда-нибудь... чем-нибудь... - лопотал дед.
  -- Да ладно.
  -- Возможно, я смогу вам помочь...
  -- Ну что вы!
  -- Мне очень жаль, что я не могу по достоинству отблагодарить вас. Ещё недавно я был богат и очень известен. Я был главным реставратором некоторых старинных зданий в Циммерии. Но сейчас...
  -- Вы реставрировали Белую башню? - вдруг осенило меня.
  -- Да, я и это была поистине кропотливая и очень тонкая работа! - он даже зажмурил глаза, а его лицо осветила улыбка.
  -- Оттуда есть какие-то выходы кроме основного?
  -- Да, - после минутного раздумья заявил старец. - Прямо на пороге в самую верхнюю комнату, есть люк замаскированный под цвет пола. Если повернуть влево средний прут решётки, в этой комнате, крышка откроется и отворит проход. Он проходит сквозь всю башню и выходит примерно в паре километров от стен Циммерии. Проход открывается на несколько мгновений, после чего снова закрывается. Чтобы открыть его изнутри, достаточно просто сильно толкнуть его. А другой вход в неё находится под очень высоким гроском растущим неподалёку от города. Достаточно сделать от дерева два шага на юг, и вы наступите на замаскированный люк.
  -- Спасибо вам, - искренне поблагодарил я. - Вы нам очень помогли. Если вам когда-либо что-то понадобится, а я буду рядом, вы только скажите. А сейчас нам пора.
   Тимоти бросил прощальный взгляд на девушку. Взглянув на неё, я подумал: "А она симпатичная! Хорошо, что она теперь свободна. Молодец Тимоти!"
   Выйдя из "Доброго дракона", меня вдруг осенило: "Какую ставку делал Тимоти, когда играл?"
   Я тут же высказал эту мысль вслух. Тимоти попытался перевести разговор на другую тему и пробормотал, что нам надо торопиться в Циммерию. Почувствовав, что что-то неладно я спросил уже настойчивее.
  -- А может тебе лучше не знать!? - умоляюще прошептал тот.
  -- Да нет уж, говори!
  -- Прости, Майкл. Я играл на твоего коня.
  -- На Малыша! - взревел я. - Да как ты мог!
  -- Но я же выиграл!
  -- А если бы проиграл!
  -- Майкл! - неожиданно твёрдо сказал Тимоти. - Ты просто не знаешь, какого это - быть рабом!
  -- Ладно, Тимоти! Но если это когда-нибудь повторится...
  -- Помнишь, Майкл, я говорил, что мне снится красивая девушка, убегающая от меня?
  -- Ну и?
  -- Так вот. Это была она.
  -- Как она? Ты когда-нибудь видел её?
  -- Н-нет.
  -- Но как? Это же невозможно!
  -- Это в твоём мире, - напомнил Лаголес. - А в нашем мире возможно всё!
   * * * * *
  -- А ну стой! - прорычал Бакката на четырёх вооружённых кентавров, ведущих под уздцы лошадь, на которой сидели... Лора и Диана удивлённо взирающие на нас.
  -- Вы куда намылились! - взревел я. - И куда вы ведёте их?
  -- Мы направляемся на Мёртвое болото, чтобы принести жертву дракону Дрогу и если вы попытаетесь остановить нас, вам придётся столкнуться с нашими мечами!
  -- Рискни! - спокойно предложил Корни, кладя ладонь, на рукоять молота.
  -- Успокойтесь! - вскричал Гилл и обратился к кентаврам. - Нам не нужна драка, а вам она не нужна тем более. Нас больше и мы лучше вооружены. Вы слышали про то, что ваш король отправил несколько воинов, чтобы они убили дракона?
  -- Уж не вас ли? - заржал один из них с длинными светлыми волосами.
  -- Тихо, Порпл? - приказал другой.
  -- Именно нас! Бакката, продемонстрируй...
  -- Опять что ли? - буркнул он, но послушно бросил свёрток на траву и стянул полотно.
  -- Что это? - взвизгнул Порпл, а остальные кентавры невольно отступили от страшного трофея.
  -- Это то, зачем Аргон IX послал нас, считая, что дал нам невыполнимое задание. Это то, что было назначенной им ценой за свободу принцессы Гладстоуна и её подруги. Они свободны!
  -- Мы не можем отпустить их прямо сейчас, так как наш правитель, да будет он славно править своим народом всю жизнь, не отдавал нам никаких распоряжений относительно такого случая. Но мы можем, вместе отправится в Циммерию. И когда Аргон IX увидит эту голову, он, возможно, отпустит пленниц.
  -- Тогда хоть развяжи их! - предложил я, чуть было не добавив: "Или я сам развяжу их".
   Кентавр, немного поколебавшись, сделал это, и мы двинули в Циммерию. По пути мы познакомили девушек с Корни и Гиллом и рассказали обо всем, что случилось с тех пор, как мы расстались в "Домике Бруно". Выслушав нас, они в свою очередь рассказали нам о том, как они попали в плен к Аргону девятому. Оказалось, что они успели передать тело Вулфа в надёжные руки, прежде чем орки их схватили и приволокли к Аргону девятому.
  -- Что!!! - взревел Бакката. - Орки притащили вас к Аргону девятому?
  -- Да! Непонятно какая между ними может быть связь, но она есть.
  -- Ну-у блин! - только и выдавил я.
   Так как когда мы добрались до Циммерии, уже стемнело, нам пришлось остаться и поужинать в "Упрямом ослике", в ожидании того, что Аргон IX, который нравился мне всё меньше, увидит наш трофей и отпустит девушек.
   Возвращаться в "Упрямый ослик" после ссоры с её хозяином мы не решились (ещё устроит какую-нибудь пакость), и порешили ещё раз переночевать в палатке Лаголеса. Разбив лагерь, когда уже темнело, мы быстро разожгли костёр и сели возле него, занимаясь каждый своим делом. Тимоти пришивал к прохудившейся подошве кусок крепкой кожи. Корни просто сидел и чесал Догли за ухом. Бакката рассказывал, что бы он сделал, если бы ему в руки попал Кристалл. Лаголес осматривал свои стрелы, проверяя, не нуждаются ли они в ремонте или заточке. Я сидел и тренировался в перенесении небольших предметов заклинанием. Гилл точил невесть откуда взявшийся у него нож.
  -- Слушай, Гилл, откуда у тебя нож? - поинтересовался я. - И почему он такой короткий?
  -- Мой это нож. А формы он такой чтобы удобней было кидать его в орков-часовых.
  -- Но ведь раньше его у тебя не было.
  -- Был, - возразил Гилл, вытаскивая прямо из своего пояса ещё один нож и протягивая его мне.
   Я в недоумении взял его и повертел в руках. Очень короткий, с коротким, широким лезвием, острым как бритва.
  -- Здорово ты его спрятал! - восхитился я.
  -- А я что, хуже? - возмутился Бакката, снимая ботинок, и доставая из него длинный нож.
  -- А вот мой, - присоединился Лаголес, вытаскивая из-под плаща немного более короткий кинжал с узким лезвием.
  -- А у меня крис есть! - похвастался Корни, отстёгивая от пояса ножны со змееобразным клинком.
  -- А я и не знал что, мы вооружены до зубов! - усмехнулся я. - Надо бы мне тоже нож куда-нибудь припрятать.
   Все вернулись к своим делам, а я принялся искать место, где бы мой маленький кинжал ни мешал бы мне, и не был никем замечен. Через минуту раздумий, я снял свой ботинок и пристально осмотрел его. Он оказался ничем иным, как основой из очень твёрдой кожи, обмотанной лентами более мягкой кожи снаружи и изнутри. Тут меня осенило. Я принялся разматывать наружную кожу. Отмотав примерно половину, я прижал кинжал к основе, и принялся снова заматывать кожаную ленту. Получилось очень даже неплохо! Теперь не зная чем ещё заняться, я снял с шеи мешочек со снадобьем, которое нам дала мать Тимоти. Вытащив щепотку жёлтого порошка, я принялся рассматривать его в слабом свете костра. Вдруг Малыш задел носом моё плечо. От неожиданности я отдёрнул руку, и порошок развеялся золотистым облачком окутавшим меня.
  -- Ну Малыш! Осторожнее же надо! - вырвалось у меня.
  -- Что с конём!? - вскрикнул Корни.
   Не знаю, что это было, но с Малышом определённо что-то происходило. Он словно перевоплощался. Его короткие, толстые ноги стремительно росли и утончались. Сквозь серую шерсть стали проглядывать белые пятна. Всё это длилось не больше десяти секунд и когда перевоплощение закончилось, пред нами предстал огромный белоснежный конь невиданной красоты.
  -- Малыш, что с тобой!? - возопил в ужасе я.
  -- Белый конь! - в благоговейном ужасе прошептал Корни.
  -- Предводитель коней Гладстоуна! - произнёс Лаголес.
  -- Дикий конь - символ свободы! - закатил глаза Гилл.
  -- Что с Малышом??? - вне себя возопил я.
  -- Майкл, это не Малыш! - пояснил Бакката.
  -- Как не Малыш? А где же тогда Малыш?
  -- Да этот конь - величайший из всех коней, силищи у него как у десятка других коней. Да он ещё и человеческую речь понимает. Наверное, проклятая Скотия как-то обманула его и заколдовала, превратив в обыкновенную лошадь. Теперь чары Скотии распались, и он снова стал собой.
   Происшествие мы обсуждали, пожалуй, часа три. Потом моих спутников одного за другим сморил сон, и все они отправились в палатку, ведь возле городских стен Циммерии не нужно было выставлять часовых. Я же никак не мог воспринять произошедшее. Собравшись с духом, я подошёл к коню, и прошептал, гладя его по спине:
   "Ведь ты меня понимаешь? Конечно, ведь тебе известен человеческий язык. Теперь ты снова стал Белым конём и если ты хочешь, можешь отправиться в Серебряную рощу в Гладстоуне, где ты живёшь вот уже целые века. Я пойму тебя и не обижусь".
   Словно в ответ Белый конь недовольно всхрапнул и положил голову мне на плечо.
   "Ты что хочешь остаться со мной?"
   Конь тихонько заржал и потёрся об мою руку.
   "Тогда надо хоть придумать тебе другое имя. А то Малыш для такого коня как ты, знаешь, не подходит".
   Словно в ответ он опять недовольно всхрапнул.
   "Значит Малыш?"
   Конь посмотрел на меня умными глазами, словно говоря: "Само собой".
   "Тогда спокойной ночи, Белый конь. Завтра нам придётся отправиться в Гладстоун".
   Я лёг спать, и мне приснилось, будто я пробираюсь в Белую башню по потайному тоннелю, о котором нам рассказал старец. Но он всё сужался и сужался, вскоре мне пришлось встать на колени, а затем ползти. И вдруг я обнаружил, что туннель закончился тупиком, а развернуться я уже не мог. Я был в ловушке. Проснувшись, я несколько раз тяжело вздохнул, встряхнул головой и снова уснул, на этот раз не видя снов.
   Проснулись мы поздно, наскоро проглотили по дирону и отправились во дворец. Через полчаса мы вышли оттуда, но теперь нас было больше. Лора и Диана были свободны! И теперь наш путь лежал прямиком в Гладстоун.
   Примерно через час мы сделали привал, чтобы девушки, которых в плену буквально морили голодом отдохнули и перекусили.
  -- Вы даже не представляете, как мы вам благодарны! - бормотала Диана.
  -- Ну я... мы... - замялся я.
  -- Не говорите ничего. Вы просто благородны, раз согласились рисковать жизнью ради нас. Вы не испугались гнева Аргона девятого...
  -- Ну так он нас и напугал! - возмутился Бакката.
  -- Это настоящий подвиг! - возразила Лора.
  -- Да ладно, мы сделали то, что сделали, - провозгласил Гилл и вдруг насторожился. - Что за шум?
  -- Орки! - вскрикнул Лаголес.
  -- Точно орки! Дюжины три, не меньше! - подтвердил Корни.
  -- Та-ак! - протянул я. - Сейчас начнётся резня! Лаголес! Тимоти! Защищайте Лору и Диану!
   Едва я успел это выкрикнуть, как из-за деревьев на нас налетела целая ватага врагов. Десятка три орков и с пяток двухметровых гоблинов. Гоблин и полдесятка орков не добежали до нас, попадав от точных попаданий стрел эльфа.
  -- Мочи гадов! - завопил я, подбадривая всех, а больше всех себя.
   Началась резня. Бакката кромсал врагов налево и направо, Корни молотил молотом. Я ввязался в схватку с одним здоровым, вонючим орком. Отразив пару ударов дубиной, я с чувством въехал ему рукоятью меча по рёбрам. Тут на меня кинулся другой орк. Я, с воплем: "Бей, Гладстоун!" - обрушил меч на ятаган врага. Но он внезапно отпрянул, и удар пришёлся прямо по шее. Отсечённая голова покатилась, словно надрезанный арбуз. Моё лицо и руки обагрило кровью. К горлу подкатил комок. В голове вдруг запульсировало: "Ты убил его! Убил!"
   "Я не виноват! - оправдывался я. - Он сам напал на меня!"
   "И всё равно, ты убил его...убил...убил!"
   Я стоял, а вокруг меня бились мои друзья и враги. Вдруг сзади на меня навалилось тяжёлое тело, повалило и прижало к земле. Через пару секунд я вскочил и увидел лежащего Тимоти, который только что спас мою жизнь. Его тело было утыкано чёрными стрелами. Он обхватил обеими руками стрелу, торчавшую из его груди, дёрнул и его руки безвольно опустились, а глаза сомкнулись. И я понял. Нет больше Тимоти, верного спутника и честного друга. Он вернул мне долг, о котором говорил ещё в Маролонии и вогнал меня самого в долги по самые уши. Я вскочил и бросился в гущу врагов, забыв о мече. Саданув одному в живот, я схватил его дубину и ещё успел опустить её на треснувшую от удара голову гоблина, прежде чем на мою голову опустилось что-то тяжёлое. Я провалился.
   Не знаю, через какое время, но я очнулся. Очнулся и услышал: "Очухался, наконец!"
  -- Кто ты? - я вскочил и увидел огромного (всего на полголовы ниже меня) одетого кота который стоял на задних лапах, похлёстывая себя по бокам пушистым хвостом.
  -- Я - Киран. Принц варнов. Проклятый Ричард обманул меня и схватил. Он предал нас и перешёл на Тёмную сторону.
  -- Ложь! - отчеканил я.
  -- Я тоже сначала не поверил, но он приходит сюда издеваться над моей беспомощностью в сопровождении орков и гоблинов. Хотя... не хочешь - не верь.
   Я осмотрелся по сторонам. Небольшая (метра четыре в диаметре) круглая комната сужающаяся кверху. Деревянная скамейка. Зарешёченное окно, сквозь которое ещё проникали последние лучи заходящего солнца и из которого вся Циммерия как на ладони.
  -- Ну посмотри в окно! Это же Циммерия, а не Гладстоун! - вскричал я, безгранично злясь на тупость варна, неспособного определить в каком городе он находится.
  -- Ты что, всерьёз думаешь, что я не смогу отличить Циммерию от Гладстоуна? - презрительно рыкнул варн и вдруг зашипел. - Я понял! Ты вражеский лазутчик! - и бросился на меня.
   Я едва успел увернуться от стремительного броска и перехватил лишь его хвост. Рванув на себя и повалив, я прижал его к полу.
  -- Это я-то лазутчик! А не перепутал ли ты себя со мной?
   Варн вдруг извернулся и полоснул когтями по плечу. Интуитивно прикрывая лицо, я отпустил врага и отпрыгнул в сторону.
  -- Аррр! - он снова кинулся на меня, и его когти рассекли воздух, чуть не задев моё горло.
   Но на этот раз я успел перехватить его лапу, вывернуть и припереть к стене. Недавняя боль потери друга требовала размазать варна по стене, как любого другого сообщника Тёмных сил, но что-то остановило меня и заставило выпустить Кирана прошептав лишь: "Что мешает мне придушить тебя прямо здесь?"
   Отпустив его, я прошёл к скамье и сел на неё, разглядывая рану нанесённую варном. Она оказалась неглубокой, но болезненной. Вдруг в деревянной двери открылось окошко и туда влетело по два заплесневелых куска хлеба и мяса, а орчья харя заглянувшая в окошко прогундосила: "Помните мою доброту! Жрите, а через полчаса на бойню".
   Варн встал и побрёл к еде. Подобрав хлеб, он начал хмуро его жевать. Меня передёрнуло от одной мысли, что буду, есть эту гадость. Видя это, варн усмехнулся:
  -- Я сначала тоже крепился. Но я бы на твоём месте поел. Сейчас нас на резню поведут. Только не ешь мясо. Неизвестно чьё оно.
  -- Что за резня?
  -- Сейчас увидишь.
  -- Вот гады! Перстень, подаренный Вулфом, сняли! Кошельком тоже не побрезговали. И нож спёрли!- расстроился я, обнаружив, что большого ножа нет. Про маленький, спрятанный в ботинке кинжал, я варну ничего не сказал. "Кто его знает, - подумал я. - Хорошо хоть снадобье, которое нам дала Лидия цело".
   Через несколько минут дверь распахнулась, и в неё вошли три здоровенных орка. Два с ятаганами, один с арбалетом.
  -- Вперёд! - скомандовал один из них.
   Нас повели по тёмным коридорам, один из которых упёрся в большую клетку. Нас с варном заперли в ней. Клетка оказалась одной из двенадцати установленных на большой арене, напоминающей древний Колизей. В других клетках сидели волки, орки, гоблины, тролли, люди, пара каких-то неизвестных мне больших животных похожих на свиней, но с огромными и, кажется, острыми клыками (Киран сказал, что это ессады) и даже один лакхкрон и скомиш. Вдруг в одном из людей я узнал... Марога!
   "Как он сюда попал? Почему его не вздёрнули".
   Однако долго мне думать не пришлось. На арену выгнали трёх безоружных орков, и клетка с волками открылась. Дюжина волков в мгновение растерзала орков. Мне стало очень и очень плохо. На волков спустили десяток вооружённых орков. Когда в живых осталось два орка, на них натравили кровожадных ессадов. И так часа полтора.
   Затем нам в клетку засунули короткий меч и два предмета напоминавших по форме английскую букву S, но с заточенными краями. Киран тут же подобрал их и пробормотал: "Ах, вы мои хорошие рифкеты. Уж вы-то меня никогда не обманете и не подведёте!"
   Тут клетка распахнулась, и Киран с гордо поднятой головой вышел на пустую арену. Я поспешил присоединиться к нему. Противно заскрипела несмазанная дверца клетки, и на нас выпустили десяток орков. Уж тут я выместил всю боль из-за потери друга! Совсем скоро последний упал с рассечённым черепом.
  -- Эрар-р! - раздалось вдруг за моей спиной.
   Я обернулся и увидел варна, мягко приземляющегося на загривок ессада. Тот с жутким рёвом упал, захлёбываясь кровью, фонтаном бьющей из горла.
  -- Спасибо! - выдавил я, представив что, было бы, если зверь напал бы на меня сзади.
   В это время прозвучала труба, и Киран направился к клетке. Я, было, двинулся за ним, но тут увидел восседающего на трибуне и весело разговаривающего с троллем... Аргона девятого!
  -- Тварь! - прошипел я. - Предатель Светлых сил! - и тут дверь клетки захлопнулась за моей спиной.
  -- Ну! Теперь убедился что предатель не король Ричард, а Аргон IX.
  -- Слушай! Я могу отличить кентавра от человека! Понял!
   Я замолк, пытаясь понять, что произошло с варном, и почему он видит не то, что есть на самом деле. Гипноз? Вряд ли. Психическая обработка? А где здесь можно взять соответствующую аппаратуру?
   Тем временем на арену выгнали скомиша и лакхкрона с мечами. Затем гоблина и полдесятка орков. Согласованно действуя мечами, жители Маролонии быстро порезали противников.
  -- Молодец, Алон! - услышал я слова лакхкрона.
   Также вместе они порезали четырёх волков и одного ессада. Вдруг, когда они остались на арене одни, прозвучала труба призывающая к бойне. Друзей решили стравить друг с другом. Но они в ответ лишь презрительно поглядели на Аргона девятого и стражников, среди которых были и орки, и кентавры.
   Видя, что они не будут драться, на них выпустили десятка два орков и шесть гоблинов.
   Они дрались с честью и упоением, и к концу боя в живых осталось не больше половины орков и два гоблина. Но вот пал скомиш от удара дубины в грудь. Лакхкрон держался немного дольше, кромсая врагов своим мечом и ятаганом. Но вскоре пал и он.
  -- Гады! - проорал я, дёргая прутья решетки, не в силах оторвать взгляд от истерзанных тел. - Пустите! Убью!
   К моему удивлению пустили. Я вырвался вперёд варна, и когда он подоспел на помощь, уже уложил двух орков не ожидавших такой яростной атаки и едва успевших поднять ятаганы. На этот раз бой длился минут двадцать. Но вот рифкет варна воткнулся в глотку последнего гоблина, а оставшийся орк пал со сломанной мною шеей.
  -- Ой! - вырвалось у меня, когда я увидел тощую долговязую фигуру, с топором в одной руке и щитом в другой, движущуюся к нам. Тролль! Точно такой, каким его описывал Гилл.
  -- Ар-р-р! - рифкет просвистел в воздухе, но, ударившись об щит, упал на песок покрывающий пол арены.
   Я ещё сильнее сжал меч и приготовился к защите. Тут тролль, сокративший расстояние между нами метров до трёх, размахнулся, и чуть было не обрушил топор на мою голову. Но в последний момент я отлетел в сторону. Споткнулся об тело скомиша, упал. "Гады! - подумал я, увидев его изуродованное тело. - Всех порублю!"
   Снова увернувшись от тролля, подобрал ятаган лакхкрона и стал выжидать удобного момента. Снова просвистел рифкет и в этот раз глубоко воткнулся в бок тролля. Но тот не упал и не забился в судорогах - спасла толстая, крепкая как дерево кожа, а недоумённо взглянул на варна и, дыхнув запахом гнилого мяса, снова занялся мною. Я обрушил ятаган на щит противника. В ответ он чуть не огрел меня щитом, но не дотянулся. Тогда он просто обрушил топор на ятаган, выбил его из моих рук и ...подставил мне незащищённый бок.
  -- Феррис коларио, - вскрикнул я и глубоко всадил меч в бок тролля. Он изумлённо взглянул на меня и с жутким воплем осел на песок.
   Многие орки сидящие на трибуне заржали, а Аргон IX восторженно хлопнул пару раз в ладоши.
   Нас снова загнали в клетку и заперли. Но в клетке мы томились недолго. Вскоре к клетке со стороны коридора, по которому нас привели на арену подошли три орка, приведшие нас на арену. И один из них снова нёс арбалет, отсекая малейшую мысль о побеге. Они приказали нам сдать оружие и проводили в камеру, где заковали нас в цепи.
  -- Это-то зачем? - спросил я, громыхая цепями.
  -- Сейчас придёт Ричард и снова будет издеваться надо мной. Да и над тобой тоже.
   И точно! Минут через десять дверь заскрипела, распахнулась, и в неё вошёл... Аргон IX в сопровождении тролля и четырёх орков.
  -- Опять ты! - проворчал Киран.
  -- Ты неплохо дрался сегодня. Да и ты тоже! - обратился он ко мне. - Пожалуй, я мог бы взять вас в свою армию и даже сделать командиром наравне с Горгом, - тут он указал на тролля.
  -- Размечтался!
  -- Освободи меня и я вырву твоё горло когтями!
  -- Ну что же вы так!? Ведь ты, Майкл, спас мою дочь Диану и её слугу.
  -- Ты что, рехнулся, Аргон!?
   Он встрепенулся, побледнел и резко направился к дверям.
  -- Что это с ним? - озадаченно спросил Киран, когда дверь захлопнулась.
  -- А кто его, кентавра, разберёт.
  -- Ну почему кентавра, почему?
  -- А как ещё называется существо, у которого нижняя часть тела от лошади, а верхняя от человека?
  -- Но ведь Ричард - человек! Че-ло-век!!!
   Тут заскрипела дверь, и в неё снова вошли "наши" орки. Двое развязали нас, в то время пока третий держал на прицеле арбалета.
   Уходя, они кинули нам по куску хлеба и мяса. Киран попытался уговорить меня поесть хотя бы немного хлеба, но я наотрез отказался, а мясо вообще выкинул в окно.
   "Что же делать!? Что же делать!? Что же делать!? - пульсировало у меня в голове. - Варны вот-вот начнут войну с Гладстоуном, чтобы освободить своего принца. А он в это время спокойно режет орков в Колизее в Циммерии".
  -- Слушай, Киран, а твой отец точно начнёт войну с Гладстоуном, если подумает что ты там?
  -- Мой отец погиб. Два года назад он с небольшой компанией друзей отправился на охоту, и там на них напала свора троллей. В живых остался лишь старый Фраал - его наставник. Да и тому в бою отрубили лапу. Мы, с моим старшим братом Рориком, вдвоём нашли всех этих троллей и перерезали. Но отца уже не вернёшь. Но моя мать - Акулана и Рорик точно освободят меня из рук этого мер-рзавца!
  -- А теперь представь, кому будет выгодна эта война.
  -- Всем тем, кто не поддерживает Тёмную сторону.
  -- Ну а если всё-таки допустить что король Ричард не предатель?
  -- Тогда Тёмному народу, но ведь Ричард всё равно предатель!
   "Тёмному народу, - пронеслось у меня в голове. - Тёмному народу и тем, кто его поддерживает и руководит им! Скотия! А ей, наверное, ничего не стоило заколдовать варна, чтобы он видел не то, что есть на самом деле! А на меня не действует, потому что я вдохнул порошок Лидии, когда меня толкнул Малыш!"
  -- Как ты передал послание о своём местоположении матери?
  -- Когда я только попал сюда, дней десять назад, меня караулил один человек воистину поддерживающий Светлые силы. Он поклялся передать моё письмо в надёжные руки и напомнил мне не забыть уточнить, где точно я нахожусь.
  -- Понятно. Наверное, Аргон специально подослал его к тебе!
  -- Слушай! Ты уже надоел мне с Аргоном девятым! Ведь каждый день утром и вечером надо мной приходит издеваться Ричард!
  -- Слушай сюда! Возьми щепотку этого вещества, - тут я достал мешочек, благодаря Лидию за заботу, - и нюхни его.
  -- Думаешь, я такой дурак, что добровольно возьму это? А вдруг это яд!
  -- Ну что за ты такой варн! Ладно, давай я тоже понюхаю. Правда потом ничего не останется.
  -- Рар-р-р! Где я? - зарычал Киран, сделав глубокий вдох.
  -- Точно не знаю, но где-то в Циммерии. Ты тут уже давно, но на тебя воздействовали чары Скотии, которые теперь бессильны над тобой.
  -- Что! Значит, меня похитил вовсе не Ричард? - Киран взглянул сквозь прутья решётки на улицу.
  -- Ну наконец-то! Дошло!
  -- Мне надо срочно попасть в Варну чтобы предупредить. Они не должны нападать на Гладстоун! Ну попадись мне Ар-ргон! Пор-рву на клочья!
  -- Ты не знаешь, где точно мы сейчас находимся?
  -- По-моему, в Белой башне. Я вообще то был в Циммерии всего пару раз, но я уверен, что мы в Белой башне.
  -- Хорошо! - сердце моё от радости запрыгало по всей грудной клетке. - Отсюда есть потайной выход. То есть не отсюда, а с соседней площадки.
  -- Туда! Скорее!
  -- Сейчас уже не сможем. Но скажи-ка, тебе часто приносили еду?
  -- Пару раз в день. Но помалу. Не растолстеешь.
  -- Хорошо. Тогда завтра...
   * * * * *
   Вот и наступило утро. Снова вошли тюремщики и заковали нас в цепи. Вскоре в двери вошёл Аргон IX со своим обычным окружением.
  -- Привет, Аргон! - рыкнул Киран.
  -- Что??? - лицо кентавра сначала побледнело, а затем покраснело. - Да. Ты прав. Я Аргон IX. Видимо ты, человек, - обратился он ко мне, - неплохой колдун, раз смог развеять чары великой Скотии.
  -- Скотии? Но ведь она отравила твоего отца! - наугад ляпнул я.
  -- Как ты глуп! Этот выживший из ума старик уже не мог править Циммерией так, как следовало. И он не хотел, ни заключить союз со Скотией, ни уступить престол мне. Поэтому мне пришлось слегка помочь ему слечь в могилу. Я всего-то посыпал его еду порошком, который мне дала моя покровительница - Скотия и все проблемы оказались, решены разом! А вскоре Варна нападёт на Гладстоун, а затем я просто уничтожу обессиленного победителя. А ты, жалкий кот, будешь сидеть здесь, пока я не прикажу уничтожить тебя! - с этими словами он повернулся и ушёл, а сопровождающие его орки развязали нас.
   Вскоре послышались шаги наших тюремщиков, и мы заняли свои места. Распахнулось окошко, и в него влетела обычная подачка, и почти сразу раздался вопль ужаса:
  -- Где человек?
  -- Да вон он уже, - Киран неопределённо ткнул в окно. - Сам посмотри.
   Орк влетел в камеру и бросился к окну. За ним влетел второй.
   "Пора! - подумал я. - Очень уж неудобно и трудно держаться прямо над дверями, упираясь в противоположные стены ногами".
   Я слетел вниз с боевым кличем (совмещающим крик каратиста и мамонта) и резким ударом по затылку сложенных вместе кулаков сломал орку шею. Киран в свою очередь полоснул второго орка когтями по горлу. Тут раздался сдавленный вопль, щелчок и свист арбалетной стрелы, чуть задевшей плечо Кирана. Подняв глаза, я увидел орка перезаряжающего свой арбалет.
   "Как же мы про него забыли?" - просвистело у меня в голове. Но выговаривать себе за просчёты было некогда, потому что орк уже наводил арбалет на Кирана и я, рванув свой спрятанный кинжал, метнул его прямо в орка. Он вошёл как нельзя удачнее. Орк тихонько осел на пол.
  -- Теперь бегом! Его вопль могли услышать, и скоро здесь будет целая толпа орков!
  -- О! Мои рифкеты! - вскрикнул Киран, увидев своё любимое оружие, висящее на колышке, вбитом в стену. - И твой нож тоже здесь!
  -- Приготовься! Сейчас я открою потайной лаз, а ты быстро ныряй в него!
   Но тут заскрипела дверь. Я занёс нож для удара, но вошедший кентавр вскрикнул:
  -- Постой! Я пришёл с миром!
  -- Ты-ы?! - удивился я, узнав в кентавре воина, с которым сцепился под балконом с цветами.
  -- Я.
  -- Лучше не пытайся помешать нам! Не выйдет.
  -- Нет! Я случайно услышал всё, что сказал вам Аргон IX. Он предал нас! Он предал всех кентавров и опозорил род Аргонов. Идите! Идите и делайте то, что нужно.
  -- Спасибо. Надеюсь, не один ты в Циммерии здраво смотришь на жизнь.
  -- Поверь мне, не я один, - объявил он, закрывая за собой дверь.
  -- Теперь пошли.
   Всё сработало, как и сказал старец. Мне пришлось открывать ход два раза. Первый, чтобы выскользнул Киран и второй, чтобы вылезти самому. Минут десять быстрого шага в абсолютной темноте и, мы упёрлись в тупик. Поневоле вспомнился недавний дурацкий сон. На ощупь, в полной темноте я нащупал железный люк, ведущий на поверхность и с облегчением вздохнул. Уперевшись обеими руками, толкнул её, и мы освободились!
  -- Ну теперь держись, Скотия, Аргон IX и вообще все кто поддерживает Тёмные силы. И прости меня, о, великий Ричард, за то, что я усомнился в тебе, - громко провозгласил Киран. - А сейчас в Варну!
  -- Нет! Сейчас в Гладстоун. Нужно предупредить Короля Ричарда обо всём что произошло, а потом уж можно и в Варну.
   * * * * *
  -- Слушай, Киран, давай отдохнём! - простонал я после нескольких часов ходьбы. - Я больше не могу. Да и есть ужасно хочется.
  -- Теперь, небось, и от орчьего угощения не отказался бы?
  -- Ну я не знаю. Они такую гадость давали!
  -- Я сначала тоже крепился. Дня четыре. А потом пришлось, есть, чтобы не упасть прямо на арене.
  -- Всё! Я дальше не пойду! - объявил я, приваливаясь спиной к стволу дерева. - Смотри, какой вид открывается отсюда! Озеро Онор, домик на берегу...
  -- И толпа орков! - вскочил едва присевший Киран.
  -- Где???
  -- Возле домика копошатся.
  -- Бегом! Бей их! - усталость как рукой сняло, едва я устремился к домику видневшемуся в километре от нас. Киран почти сразу вырвался вперёд и его пушистый хвост мелькал пред моими глазами.
   До дома оставалось с четверть километра, когда из воды вдруг выскочила несуразная фигурка сразу бросившаяся на орков. И хотя на одного смельчака пришлось десятка два врагов, он доблестно отбивал все атаки, пока мы не врезались в строй орков с тыла. Орки падали один за другим, и вскоре Киран вонзил свой рифкет в грудь последнего.
  -- Бунда! Вы кто? - изумился наш новый знакомый.
  -- Я - Майкл, а он - Киран. А ты?
  -- Томираногог! - гордо булькнул он.
  -- Как-как?
  -- Томгог. Спасибо что помогли мне. А то их было слишком много. Трусы проклятые, напали на мирных жителей.
  -- А что тебе, горкшу, понадобилось в Циммерии? - спросил Киран.
  -- Так ты и есть горкш? - изумился я, разглядывая небольшого, едва ли больше полутора метров желтокожего воина, ноги которого оканчивались ластами, а огромные зелёные глаза расположенные почти по бокам головы занимали пол лица, размахивающего трезубцем.
  -- Ты что, горкшей не видел?
  -- Ну почему же? Видел и не раз, - соврал я.
  -- А тогда почему... - удивился он, но тут из дома выскочил невысокий бородатый мужчина с перевязанной головой, машущий вилами.
  -- Где орки? - тупо спросил он, поглядывая на их тела. - Я их проучу!
  -- Поздно. Мы их уже проучили, - довольно пробулькал Томгог, причём его бульканье вовсе не походило на препротивное хрюканье орков.
  -- Ой! Спасибо, господа войны! - возопил тот. - Вы спасли меня и мою семью! Чем я могу отблагодарить вас?
  -- У тебя нет ничего, перекусить? - спросил я под жалобное урчание желудка.
  -- Конечно! Правда эти проклятые орки разворовали почти всю провизию, но уж для вас-то я обязательно найду...
  -- Да ладно уж, - сказал Томгог. - Ты лучше скажи, есть ли здесь где-нибудь харчевня?
  -- Конечно, взять того же "Смелого зайца"! Не больше шести километров отсюда. Надо только идти по берегу в ту сторону и вы увидите его. Но...
  -- Тогда пока. У нас есть дела.
  -- Спасибо вам! Если вам когда-нибудь понадобиться помощь, знайте, что старый Барлан всегда будет рад вам помочь! - кричал он нам вслед.
  -- Вы не против зайти в харчевню и посидеть за чаркой хорошего вина? - спросил горкш.
  -- Вообще-то совсем нет. Но денег у нас нет, - предупредил Киран.
  -- Ничего. У меня полный кошелёк горкшианских монет. Только вот ответь мне, ты, в самом деле, Киран, принц варнов похищенный королём Ричардом? И если да, то, как ты освободился, и что ты делаешь здесь?
  -- Я отвечу тебе только что я действительно Киран. А похитил меня не король Ричард, а Аргон IX.
  -- Но как...
  -- Потом!
  -- Вы что, не верите мне? Ну и ладно! - горкш надулся и примолк.
   Так мы дошли до "Храброго зайца". "Скоро станет совсем темно, - подумал я. - Надо найти место, где можно переночевать".
   Едва мы вошли в харчевню (которая оказалась небольшим домом на первом этаже которого стояло четыре пустых столика) Томгог заявил сразу оживившемуся кентавру:
  -- Хороший обед нам!
  -- Лучше уходите отсюда побыстрей! - угрожающе обрезал он.
  -- Не понял! - вскричал я, услышав, что обеда, на который я уже настроился, не будет.
  -- Пойми! Маролония враждебно настроена по отношению к Циммерии и мне было приказано не обслуживать маролонцев, будь то горкши, эльфы или ещё кто. И не принимать маролонских монет.
  -- Как это Маролония против Циммерии? - возмутился я.
  -- Несколько дней назад в Циммерию вошёл большой отряд, состоящий из эльфов, скомишей, лакхкронов и людей. Они пытались с боем заставить Аргона девятого - да будет он всю жизнь справедливо править своим народом - отпустить кого-то, я точно не знаю кого.
  -- Отряд? С боем? Да нас было шестеро и ещё Джозелла! А этот Аргон IX вообще скотина! Он предал Светлые силы, убил отца и заключил союз со Скотией! - проорал я, взбешённый беспочвенными обвинениями и не сразу понявший, что сказал слишком много.
  -- Что ты сказал!? - кентавр выхватил из-под стойки огромный мясницкий нож.
  -- Успокойся! - посоветовал Киран, поигрывая рифкетом. - Мы уйдём. Но то, что он сказал про Аргона девятого - правда.
   Мы повернулись и вышли, напоследок громко хлопнув дверью.
  -- Ну скотина! - сокрушался я. - Ну зараза! Ну ничего не продал! А я есть хочу как волк!
  -- Я бы тоже не отказался бы! - признался Киран.
  -- А я недавно жареную на углях рыбу съел, - похвастал горкш и сразу предложил. - Может вам тоже поймать и зажарить?
  -- Не надо. Это долго, а скоро наступит ночь.
  -- Я слышал, что где-то на востоке от Онора есть какая-то харчевня, - вспомнил Томгог. - Кстати, вы куда топаете?
  -- В Гладстоун.
  -- Тогда харчевня стоит прямо на нашей дороге.
  -- На нашей?
  -- Ага!
  -- А ты куда идёшь?
  -- Теперь в Гладстоун.
  -- А раньше?
  -- А раньше просто шлялся, где хотел.
  -- Тогда в Гладстоун! - радостно провозгласил я, не обращая внимания на жалобное урчание желудка. - И держись Скотия!
   * * * * *
  -- Вот тебе и "Зелёная жаба", - пробормотал я, разглядывая при свете факела, висящего над дверями, вывеску с изображением жабы ловко хватающей языком неосторожную муху.
  -- Ну что, пошли? - предложил Киран.
  -- Подожди! - вдруг осенило меня. - А вдруг здесь тоже не обслуживают маролонцев, а может быть и варнов. Лучше я зайду один и попробую обменять ножи на какую-нибудь еду.
  -- А потом мы доберёмся до границ Гладстоуна, уж там нас наверняка обслужат в любой харчевне, - согласился горкш.
  -- Так что ждите здесь! - объявил я, распахивая дверь.
   В трактире было очень шумно и воняло факелами, которые освещали комнату. За стойкой я увидел одного жирного мужчину лет пятидесяти похожего на орка, почти такого же низкого и толстого. Я решил подойти к нему и направился к стойке, петляя между столиками, за которыми сидела толпа человек в пятнадцать. В основном это были упитые вдрызг пьяницы. Когда я проходил мимо, один из них сказал, едва ворочая языком: "Эй, парень, ты здесь новенький, так что ставь нам выпивку!"
  -- У меня сегодня был очень трудный день, поэтому замолкни, - с неприязнью ответил я.
  -- Ах, так ты ещё и хамишь, - взревел пьяница и бросился на меня, а за ним и вся толпа.
   Самому шустрому из них я двинул кулаком в челюсть, следующему ногой в зубы, радуясь, что предусмотрительный Лаголес предложил мне сменить мокасины на ботинки, и ещё успел насладиться его взвизгом и разбитым лицом, прежде чем упасть от удара стулом по спине.
   Едва я упал, как на меня посыпался град ударов ногами. Жалея, что при мне нет кольчуги, меча и друзей, я прикрыл голову руками и прижал колени к подбородку. Не знаю, сколько это длилось, но вдруг, почти одновременно, я услышал до боли знакомые свист и рёв. Через долю секунды раздались вопли боли и ужаса, и толпа пьяниц забилась в угол, оставив на месте драки шесть лежащих.
   С огромным усилием я встал и увидел, почти родные лица. Они все были здесь: Бакката и Лаголес, Гилл и Киран, Корни и Томгог. Не хватало только Тимоти...
   Пошатнувшись, я сделал шаг в их сторону. Они будто не узнавали меня.
  -- Ребята! - прохрипел я, едва двигая разбитыми губами.
  -- Майкл! - первым узнал меня лакхкрон и бросился ко мне. - Что эти гады с тобой сделали?
   Вдруг один из лежащих пьяниц вскочил, выхватил стилет и, бросившись ко мне, ударил меня стилетом в бок. Я взвыл и замахнулся, чтобы ударить его, но просвистел бич Гиллоуи, опутавший его руку. Едва сторонник поножовщины повернулся в его сторону скомиш дёрнул кнут на себя и пьяница, налетев лицом на услужливо подставленное Гиллом колено, упал.
  -- Ты как, Майкл? - булькнул Томгог.
  -- Парни! - я не поверил своим глазам и ушам. - Всё в порядке. Ох, - я отдёрнул руку, которой зажимал рану и вздрогнул. Кровь на руке была зелёной.
  -- Ой! - вскрикнул эльф. - Быстро снимай рубаху!
   Не задавая лишних вопросов и доверясь другу, я сдёрнул рубаху. При тусклом свете факелов я увидел, что и она позеленела.
  -- Яд морнаков! Он намазал нож ядом морнаков! - заорал Бакката и с воплем: "Муради бассила!", угостил, зашевелившегося было любителя ножей, таким пинком, что тот отлетел метров на пять и врезался задом в косяк двери.
  -- Бакката, очисти небольшой участок! - велел Лаголес.
   Тот несколькими несильными пинками раскидал столы и стулья стоявшие поблизости.
  -- Ложись! - приказал эльф.
   Я беспрекословно лёг на пол.
  -- Сюда бы листок морначника! - сокрушался он, выдавливая кровь из раны, при этом шепча что-то себе под нос.
  -- У меня есть! - неожиданно сказал Томгог. - Сорвал их три дня назад и по привычке сунул в карман.
  -- Давай сюда! Живо!!!
  -- Всё нормально, Майкл, - бормотал Лаголес, прикладывая к ране длинные пожухшие листья. - Вот сейчас положим листья на рану, они вберут в себя весь яд и всё будет нормально.
  -- А ты пожалеешь, что допускаешь такое в своей харчевне! - прорычал Бакката на хозяина харчевни с любопытством разглядывающий нас издали.
  -- Теперь вроде бы всё в порядке, - объявил Лаголес, перевязав рану куском ткани, вытащенным из его бездонной сумки. - Теперь ему надо хорошо поесть и отдохнуть! Ты давно ел?
  -- Когда на нас орки напали.
  -- Что??? - взревел Бакката и сразу крикнул харчевнику. - Всю самую лучшую жратву, которая найдётся в этом сарае сюда! Быстро, если не хочешь, чтобы я порезал тебя на куски!
  -- Да, господа! Конечно, господа! Старый добрый Слизон всегда обеспечивает лучшей едой своих гостей! - перепугано заверещал тот.
   Спустя пару минут, мы уже сидели за столом, и я рассказывал о своих путешествиях, вовсю уминая курятину.
  -- Значит, вот как обстоят дела, - задумчиво произнёс Лаголес. - Ну то, что король Ричард не предатель, несомненно, большой плюс.
  -- Не большой, - не согласился Бакката. - Огромный.
  -- А мы, как только тебя захватили, хотя мы и старались тебя отбить (и покромсали почти всех орков) отправили Диану с Лорой в Гладстоун на Малыше. Корни (заметь, БЕГОМ) отправился с ними, чтобы защищать их. И мы договорились встретиться сегодня вечером в этой харчевне, а сами отправились в Маролонию, чтобы доставить туда Тимоти.
  -- Тимоти?! Он жив?
  -- Раны конечно пакостные, но жить-то будет однозначно.
   У меня даже не хватило слов, чтобы выразить своё облегчение, и я просто махнул Лаголесу рукой, мол, продолжай.
  -- Так вот, мы отправились в Маролонию, а там, в "Чёрном соколе" встретили Соома с его дочерью, Налиной. Тех, которых Тимоти выиграл в "Добром драконе". Они и взялись довести Тимоти до Грибэла. А мы отправились сюда. Встретили твоих спутников возле дверей и, услышав шум, решили посмотреть, что происходит в харчевне.
  -- Нам надо где-то заночевать, а утром двинем в Гладстоун, - напомнил практичный Гилл.
  -- Зайдём в лес, развернём палатку и заночуем, - предложил Бакката. - В этом гадюшнике я оставаться не желаю. Но нам надо прикупить еды. Эй, Слизень, иди сюда.
   Слизон подошёл и пробормотал что-то вроде того, что он не Слизень, а Слизон. Бакката не обратил на это внимания и скомандовал: "Быстро принеси сюда еды, чтобы хватило на пару дней восьмерым. И если ты расскажешь кому-то о нас, я собственноручно разнесу твою харчевню, и ты навечно останешься под обломками! Это я тебе обещаю!" И снова обратился ко мне:
  -- Кстати, мы твой перстень, ну тот который тебе подарил отец Лоры, нашли, когда тебя уволокли! Держи, и больше не теряй.
   Я надел перстень, с благодарностью осмотрел своих друзей и провозгласил:
  -- Значит завтра в путь! В Гладстоун!
   * * * * *
  -- Как дела, Майкл? - спросил Бакката, едва я вошёл в "Отважный лев" - лучшую харчевню Гладстоуна.
  -- Нормально. Сегодня снова отрабатывал удары мечом на скаку. А старый Марий, говорит, что получается плохо. Хоть бы одно доброе слово от него услышать! А вы что делали?
  -- Я тренировался в стрельбе из лука вместе с гладстоунцами. Хорошие стрелки. Но им далеко до эльфов!
  -- Я упражнялся в метании ножей. С двадцати шагов в мишень попадаю.
  -- Я выучил заклинание для улучшения зрения, - сообщил Киран.
  -- Зачем оно тебе? Ты ведь и ночью и днём видишь, как кошка.
  -- Не скажи! Ведь...
  -- Приветствую вас, смелые войны, защитники Норда! - раздался вдруг низкий, чуть хрипловатый голос.
  -- Норд! Здравствуй! Ты теперь в Гладстоуне?
  -- Да. И вы как, я вижу тоже здесь?
  -- Конечно! Мы всегда там, где есть что-нибудь интересное.
  -- Я очень рад видеть, что ты на свободе, Киран, сын Ронана. Надеюсь, теперь ты веришь в честность короля Ричарда.
  -- А как же! Ведь это проклятая Скотия околдовала меня. Но Майкл раскрыл мне глаза.
  -- Это хорошо. Ведь сейчас всем силам Света надо собраться вместе, дабы суметь дать достойный отпор силам Тьмы и Скотии. Ну да ладно, не будем о прихвостнях Тьмы. Пока что расскажите мне, как вы попали из Циммерии в Гладстоун и помогли ли вам мои советы?
  -- Ой, Норд! Я совсем забыл поблагодарить тебя за твои советы, - воскликнул я. - Мы испытали нашу дружбу; нашли нового друга (вот он сидит и попивает вино) и уничтожили Дрога с помощью газа, - тут я пустился рассказывать о своих приключениях в Колизее и побеге. Но вскоре инициативу перехватил Бакката, и я словно вернулся на две недели назад...
   Мы, то есть, Бакката, Гилл, Лаголес, Томгог, Киран, Корни и я, стояли пред троном, на котором восседал крепкий бородатый мужчина лет пятидесяти.
  -- Мы явились по вашему приказу, о, Ричард, монарх Гладстоуна, - торжественно произнёс Лаголес.
   Вдруг король к нашему огромному удивлению встал с трона и, спустившись к нам, пожал всем руки:
  -- Я никогда не смогу отблагодарить вас, так как вы того заслужили. Вы спасли мою дочь и дочь моего друга. Ты, - обратился он ко мне, - спас их дважды. Поэтому мне хотелось бы отблагодарить вас, так как смогу. Пусть каждый из вас выскажет по одному желанию. А я исполню его, если это будет в моей силе и власти.
   Мы озадаченно переглянулись и примолкли, уставившись в пол.
  -- Например, ты Бакката, сын Драракла, чего бы хотел ты?
  -- Я всегда мечтал увидеть того, кто управляет смелым народом людей, защищающего все свободные народы от Тьмы, тебя, о, Великий Ричард.
  -- Тогда чего бы хотел ты, сударь мой эльф. Чего бы хотел ты за совершённый подвиг, который не будет забыт, пока Гладстоун не падёт пред многочисленным врагом. А это если и произойдёт, то очень не скоро.
  -- Я отправился из мирной Маролонии в Циммерию и сражался с драконом вовсе не потому, что хотел получить что-то от отца Дианы, - вскинув подбородок, с честью ответил Лаголес, но я заметил, что в его глазах мелькнула обида.
  -- Извините меня друзья мои. Я не знал, что вы принадлежите к числу доблестных витязей, которые совершают подвиги лишь потому, что не могут иначе. Но тем более славен ваш великий подвиг. И никто из вас не хочет высказать какого-либо желания?
  -- Позволь я скажу, - пробормотал я. - Мне рассказали, что в Гладстоуне проживает великий маг - Холв. И мне хотелось бы поговорить с ним, если он здесь, и не занят неотложными делами.
   Король взмахнул рукой и к нему подошёл старик лет шестидесяти. Выслушав негромкий приказ, который я не расслышал, он удалился.
  -- Мне хотелось бы спросить тебя, Майкл, сын Леона, надолго ли ты останешься в Гладстоуне?
  -- Именно это я и хотел бы обсудить с Холвом. Пока что я не могу попасть домой, как бы мне этого не хотелось.
  -- В таком случае, не мечтаешь ли ты о карьере доблестного рыцаря?
  -- Ну я не знаю, вообще-то... - промычал я.
   Видимо монарх расценил моё бормотание как знак согласия, потому что провозгласил:
  -- Я, Ричард, король Гладстоуна, назначаю тебя, Майкл, сын Леона, Гладстоунским рыцарем. Рыцарем армии Света. И даю под твоё командование джодон. Таким образом, ты становишься джодом, но это лишь малая часть того, как я хотел бы отблагодарить тебя.
  -- Благодарю тебя, о, Ричард, - пробормотал я, не зная, что мне делать, радоваться или грустить.
  -- Я заметил, что у тебя нет меча, но моя дочь рассказала, что ты хорошо владеешь им.
  -- Орки отобрали его у меня во время боя.
  -- Тогда прими от меня этот меч, равного которому нет во всём Гладстоуне, - он снял меч со стены и протянул его мне. - Пусть он всегда служит для защиты беспомощных и немощных. Для твоей же защиты прими эту кольчугу. Когда мне было девятнадцать, мой отец заказал выковать её в Царстве Подгорном специально для меня. Я не раз одевал её перед боем и выходил победителем. Пусть же она защитит и тебя.
   Тут пришёл старик, которого куда-то отправил Ричард. Подойдя к монарху, он что-то тихо ему сообщил. Тот едва заметно кивнул и сообщил мне:
  -- Холв сейчас не занят. Ты можешь идти к нему прямо сейчас, - и снова обратился к старцу. - Отныне Майкл носит титул джода. Поэтому проводи его в башню Холва, а затем вели подобрать ему хороший отряд.
   Старик махнул мне рукой, приглашая идти за ним. Я пошёл и услышал шёпот Лаголеса: "Мы будем в "Отважном Льве".
   Мы долго шли по замку. Потом мой проводник подошёл к стене и сильно потянул за подсвечник, висящий на стене. Часть стены, на которой висел ковёр, с изображением воина, гордо сидящего на коне, отодвинулась, и мы вошли в открывшийся проём. Там было довольно темно, и я, посмотрев себе под ноги, не разглядел ничего кроме крутых ступеней ведущих то вниз, то вверх.
   Наконец, после долгого подъёма, провожатый ощупью нашёл что-то на стене, и пред нами открылась дверь в кабинет заваленный старинными книгами, пергаментами и бутылками с какими-то уродцами внутри. За столом сидел древний старец. По-моему ему было не меньше двухсот лет. Крючковатый нос утопал в седых длиннющих, давно не стриженных и не чесаных волосах. Выцветшие глаза под густыми бровями проницательно изучали меня.
  -- Товес, подожди, пожалуйста, за дверью, - попросил он.
   Мой проводник не сказав ни слова, вышел.
  -- Приветствую тебя, чужеземец. Назови себя.
  -- Майкл.
  -- Так вот, Майкл. Ты не уроженец нашего мира. Это я сразу заметил. Ты не мог бы рассказать о своём мире и немного пополнить мои знания?
   Немного опешив от такого "рентгена", я пустился описывать свой мир, но едва я сказал, что в нём совершенно нет магии, он встрепенулся и прервал меня.
  -- Довольно! Я не хочу знать о твоём мире больше, чем ты рассказал! Скажи же, какой вопрос привёл тебя к мене?
  -- Я слышал, что ты величайший маг Гладстоуна. Поэтому мне хотелось бы спросить тебя, как я могу вернуться в свой мир.
  -- Как же ты попал в наш мир?
  -- Я произнёс три раза заклинание "Элни мекилно конаакс" и меня перенесло сюда.
  -- Нелёгкую задачу ты поставил предо мной, - задумчиво почесал он подбородок. - Но ты спас мою лучшую ученицу - Диану. И поэтому я постараюсь помочь тебе. Когда я найду способ вернуть тебя, я скажу тебе об этом. А пока не занимай моё время. Иди, - он вытянул костлявую руку и проем, через который я вошёл, снова открылся.
   Товес снова повёл меня какими-то тёмными закоулками и вскоре мы вышли на многолюдную площадь, посреди которой бил фонтан. Этот фонтан изображал война протыкающего мечом какого-то зверя.
  -- Это главная площадь Гладстоуна.
  -- Красиво! - я с восхищением разглядывал дома, лавки и множество представителей различных народов.
  -- Вот это, - Товес указал на огромное трёхэтажное здание, - тренировочная арена воинов-гладстоунцев. На первом этаже конные войны, на втором мечники и копьеносцы, а на третьем лучники и другие. Кстати, говорят, ты прибыл в Гладстоун на белом коне невиданной красоты. Это правда? Лошади это моя слабость. У меня есть четыре прекрасных коня.
  -- Это не просто конь. Это Белый конь из Серебреного леса.
  -- Это ОН?! Ты должен... да нет, ты просто обязан показать мне его!
  -- Да хоть сейчас! Он стоит в конюшне в харчевне "Отважный лев".
  -- Сейчас подберём тебе отряд, а потом обязательно пойдём туда. А пока пройдём на Арену.
   Все воины, встретившиеся нам по пути, приветствовали Товеса. Но едва мы вошли в здание для тренировок, как к нему подбежал парень лет пятнадцати, и, отдышавшись, сообщил: "Король Ричард ожидает вас в тронном зале!"
  -- Ой, ну хоть кого-нибудь надо найти, - заторопился старец. - О! Харан! Этот воин - новый джод. Подбери ему хороший отряд, - и напоследок сообщил мне. - Если понадобиться моя помощь, я обычно во дворце. До встречи!
  -- Меня зовут Майкл, - протянул я руку Харану.
  -- Я - пасп Харан, - сухо ответил тот, не замечая протянутую руку. - Иди за мной!
   Я нахмурился и побрёл за ним, думая: "Ну и чем я ему не угодил?"
   Подойдя к лестнице, ведущей вверх, Харан остановился и задумался. Вдруг его лицо с большим носом и узкими бровями озарила недобрая улыбка.
  -- Кажется, я знаю какой отряд тебе дать! Ты умеешь стрелять из лука?
  -- Н-нет.
  -- Тогда этот отряд тебе точно подойдёт!
   Поднявшись на третий этаж, мы прошли в зал длиной метров сто и шириной метров семьдесят. Вдоль одной стены стояли различные мишени (размером от роста тролля и до длины моей ладони) а с другой стороны выстроились люди, скомиши, эльфы и вообще почти все народы Света, которые я знаю.
   Подойдя к нескольким мужчинам с луками, стоящими в углу, Харан поздоровался с одним из них, примерно пятидесяти - пятидесяти пяти лет.
  -- Привет, Схрон.
  -- Привет, Харан.
  -- Насколько я знаю, вашего джода убили несколько дней назад, - поинтересовался мой провожатый, а мне стало как-то нехорошо, потому что я догадался к чему он клонит.
  -- Да. Такой воин и так глупо ввязался в драку в каком-то переулке. И его ножом в спину...
  -- Так вот я нашёл вам нового джода, - тут он подтолкнул меня к собеседнику. - Так что вы знакомьтесь, а у меня дел по горло, - и он, бросив на меня ехидный взгляд, удалился.
   "Вот тебе и раз!" - пронеслось у меня в голове, когда я осмотрел свой джодон, а нём были лучники лет тридцати пяти - пятидесяти пяти. А самому младшему из них, с жидкими светлыми сальными волосами - около двадцати.
  -- Я - Майкл, - представился я, не зная, что ещё делать.
  -- Я - Схрон, а это... - тут он представил мне остальных лучников.
  -- И как это назвать?! - возмутился самый молодой из моего отряда - Жабон. - Они что думают, что я буду подчиняться какому-то сопляку, который прицепил меч, которым не разу не дрался? Я - Жабон убивший трёх орков в Жонеле и четырёх под Шабдалом!
  -- Слушай, Жабон, примолкни!
  -- Если он стал джодом, значит, он заслужил это!
  -- Раз он джод, значит, мы должны слушаться его! - посыпалось со всех сторон, и Жабон недовольно примолк.
  -- Слушай, парень, - вдруг встрепенулся Схрон. - А ты не тот Майкл, который освободил нашу принцессу?
  -- Тот, - признался я.
  -- Я же говорил, что он неспроста стал джодом!
  -- Давай-ка, рассказывай всё по порядку!
   Я начал своё повествование, старательно скрывая всё что, могло выдать, что я пришёл из другого мира.
  -- Вот это да! - почти с завистью сказал Лосок. - А я то думал, что в моей жизни было много приключений!
  -- Слушайте, вы не знаете, почему этот Харан так на меня озлобился? Ведь я ничего ему не сделал!
  -- Завистник он, - поморщившись ответил Схрон. - Ему около сорока и он пасп. А если ты уже сейчас стал джодом, значит сможешь легко обогнать его. Вот он и злится.
   Расстались мы почти друзьями, хотя некоторые были раза в три старше меня. Когда я пришёл в харчевню, мои друзья сидели за столиком в углу, и Бакката грустно смотрел в кружку с вином.
  -- В чём дело? - я сразу заметил почти траурное настроение.
  -- Король Ричард сказал, что моего дядю Бака убили орки. Он был старшим братом отца. Но уж теперь отец, став властителем Лакхкронии, точно отомстит оркам.
  -- Твой отец теперь правитель Лакхкронии? Это хорошо! Может теперь он сможет уговорить других владык Маролонии поддержать Гладстоун в борьбе с Тёмными силами.
  -- Ну это ни к чему, - не согласился Лаголес. - По крайней мере, моего отца, владыку Эльфии, эти орки тоже достали.
  -- Моему приёмному науплию они тоже надоели.
  -- Какому науплию?
  -- Ну понимаешь, мы горкши не делимся на женщин и мужчин. Мы и то и другое вместе. Так вот родителя мы называем науплием. Моего науплия убили орки, и его друг взял меня на воспитание.
  -- Вот тебе и раз! Не знал.
  -- Правитель Скомишии, брат моей мамы, которую убили орки. Поэтому он давно точит зубы на силы Тьмы.
  -- Кстати, Майкл! Король Ричард предложил нам всем отправиться в Маролонию, и пригласить всех желающих вступить в войска Гладстоуна. Ты с нами?
  -- Ну куда же вы без меня!
   Тут Бакката прервал рассказ и, велев харчевнику принести напитки, продолжил свой рассказ, пропустив несколько дней...
   Мы, гордо подняв головы, шли прямо в Маролонию, строили догадки, как дела у Корни и Кирана отправившихся в Варну и спорили, куда идти сначала.
  -- Значит так, идем, как договорились, - подвёл я итог спора. - Бакката идёт в Лакхкронию, Лаголес в Эльфию, Томгог в Горкшению, Гилл и я в Скомишию. Хоть получится уговорить всех, хоть нет, встречаемся в Грибэле послезавтра, если удастся, то раньше.
  -- Нет! - не согласился Гилл. - Мне надо поговорить с отцом. Поэтому мы идём с Баккатой до Грибэла, а уж потом в Скомишию. Если придётся.
  -- Ладно.
   Едва мы пересекли границу Маролонию, как Томгог оставил нас и ушёл на Запад, Лаголес на Юг, а мы взяли немного восточнее.
   Переправившись вброд через Ринтер и миновав гостеприимный Мучес (в котором многие скомиши приветствовали Гилла, а некоторые и Баккату) сделали короткий привал и пообедали. И снова в путь.
  -- Вот и родная Лакхкрония! - расплывшись в довольной улыбке, объявил Бакката. - Даже если отец не согласится помочь Гладстоуну, я уговорю примерно, - и стал подсчитывать на пальцах, - примерно одиннадцать моих друзей - молодых, но могучих лакхкронов идти в Гладстоун!
  -- А вон и твой дом, Бакката! - заметил Гилл и вдруг взглянул в совсем другую сторону. - Слушай, Бакката, да это же Нерилона!
  -- Кто-кто? - спросил я.
  -- А рядом с ней Ворнал!
  -- Что! Шею сверну этому барука розеде!
  -- Ух ты! Ты только посмотри, как поспешно он распрощался с Нерилоной и теперь торопится прочь!
  -- Его счастье! Как я его не люблю! Не осилит и тролля, а что-то сделаешь, на всю Лакхкронию опозорит, рассказав, что было и чего не было!
  -- Ты что до сих пор злишься из-за того, что он рассказал твоему отцу, как ты залез в сад к старому Бормону?
  -- И это, и вообще.
   Тут мы подошли поближе, и я узнал, что Нерилона - это невысокая лакхкронка чуть больше двух метров высотой.
  -- Бакката! - удивилась она. - Почему ты в доспе... - и тут же воскликнула. - Бакката! Какой ты красавец в этих доспехах! Но почему ты в них?
  -- Я т-теперь воин Гладстоуна! - похвастал он, немного заикаясь, и как мне показалось, покраснел.
  -- Бакката! - послышался дикий вопль Драракла прибежавшего к нам и жутко запыхавшегося. - Почему ты в кольчуге и с оружием?
  -- Отец! Дядю Бака убили из-за того, что он не видел очевидного. Он не верил, что орки снова восстанут! И ошибся! Ты хочешь, чтобы всех лакхкронов постигла такая же участь?
  -- Нет, сын! Ты не прав! Но это не оправдывает того, как ты одет! И вообще пошли домой! - и мы пошли в сторону их дома, а Нерилона шла за нами стараясь не пропустить ни одного слова.
  -- Это всё ты виноват! - набросился Драракл на меня. - Это ты сбил моего сына с верного пути! Да и ты Бакката тоже хорош! Ведь ты говорил, что вы просто идёте на пикник, а сам исчез больше чем на неделю! Сестра волнуется! Мать ночами не спит! Да ещё какой-то олух распустил слух, что Циммерия готовится к войне против Маролонии! Что какой-то бестолковый лакхкрон с дурной компанией как-то уничтожил дракона в Циммерии! Мать думает, что всё это правда и что этот лакхкрон ты!
  -- Папа! Этот лакхкрон я! И Циммерия готовится к нападению на Гладстоун - главный оплот сил Света! Аргона девятого поддерживают силы Тьмы! И король Гладстоуна послал меня в Лакхкронию, чтобы собрать всех здравомыслящих лакхкронов, которые хотят помочь людям победить орды врагов сил Света! Ты можешь помочь мне, но даже если ты против, я всё равно соберу друзей и отправлюсь защищать глупцов желающих отсидеться дома! И ты не сможешь мне помешать!
  -- Ну ладно, Майкл, пошли! - предложил Гилл, чему я очень обрадовался, потому что Драракл был готов обвинить меня во всех бедах мира.
   Вскоре мы вошли в "Домик Бруно".
  -- Тимоти! - вскричал я, прижимая к себе друга принявшего все стрелы предназначенные мне.
  -- Ой, Майкл, больно!
  -- Извини! - отпрянул я.
  -- Раны от стрел ещё не совсем затянулись, - пояснил он.
  -- Но зачем, Тимоти? Зачем ты прикрыл меня?
  -- Майкл, ты освободил моих родителей. Я же говорил, что за мной должок и... пошли-ка в мою комнату, кажется Гиллу с отцом есть, о чём поговорить.
   Мы сидели в комнате Тимоти, прислушиваясь, то к мирному разговору, то к крикам скомишей, сотрясавшим всю харчевню. Тимоти вертел в руках напёрстки, которые помогли ему освободить Соома с дочерью.
  -- Слушай, Тимоти, научи меня, как ты так ловко надул того франта в "Добром драконе".
  -- Конечно! - и в течении всего спора Гилла с отцом, я учился устраивать так, чтобы горошина появлялась там, где её никак не может быть.
  -- Быстро схватываешь, - сказал, наконец, Тимоти. - Но надо всё это делать ещё быстрее!
   Тут скрипнула дверь, и в неё ворвался радостный Гилл.
  -- Ура! Получилось! Отец поговорит с правителем дядей Овром, правителем Скомишии и скоро войска отборных скомишей выступят на подмогу Гладстоуну! Уверен, что и у Лаголеса, и у Баккаты, и у Томгога всё получится, и тогда орки пожалеют обо всех своих злодеяниях!
  -- Точно! А пока научите меня какому-нибудь заклинанию.
  -- После ужина!
   На ужин была изумительно вкусная курица с соусом. Ужинали мы все вместе: я, Гилл, Бруно, Тимоти, его родители, Паульсон, Соом и Налина. Последние выглядели гораздо лучше, чем когда Тимоти выкупил их из рабства. Их лохмотья заменила не дорогая, но чистая, новая одежда. Паульсон перестал поминутно кашлять. Да и вообще на их щеках появился румянец, а на губах - улыбки.
   Разговаривали мы обо всём кроме политики и не касались опасности со стороны Циммерии и орков. Вдруг какой-то пьяница потребовал ещё пива.
  -- Умолкни, Харт! - велел ему Бруно.
  -- Неси мне пиво, иначе я никогда не приду в твою жалкую развалюху!
  -- Если ты сейчас же не замолчишь, я вышвырну тебя, и ты никогда не переступишь порога моего "Домика"! - пообещал харчевник
   Тот примолк, и Бруно продолжил сокрушаться по поводу плохого урожая корней корлине.
   После ужина я, Тимоти и Гилл поднялись в комнату Тимоти. Там мы очень долго разговаривали, вспоминали битву с Дрогом и рассказывали Тимоти обо всем, что произошло после его ранения.
  -- Подошли мы, значит, к харчевне, - рассказывал Гилл. - Смотрим, стоят возле неё горкш и варн. И тут в харчевне раздались крики, вопли, ругательства и вообще шум драки. Ну мы, конечно, залетаем все туда и смотрим, толпа пьяниц пинает кого-то. Ну мы каждый по разу огрели их, они завопили, отбежали и смотрим мы... да это ж они нашего Майкла избивают! А тут ещё какой-то пьянчуга вскакивает и... - и тут я заснул.
   Проснулся я от громких восторженных воплей. И едва я открыл глаза, как в комнату ввалился Бакката. Он то захлёбывался смехом, то восторженно бормотал что-то.
  -- Ты что ещё спишь, соня?! - удивился он. - А я уже Лакхкронию всю с ног на голову поднял и вообще, скоро все лакхкроны выступят в Гладстоун!
  -- Бакката, тебе удалось!
  -- Конечно! Ты бы это видел! Собралось сотни четыре лакхкронов, стоят, галдят, ничего понять не могут. Тут отец поднимается на трибуну сколоченную из досок, и говорит: "Я, как новый властитель Лакхкронии хочу уведомить вас..." - и так далее. Скучно! Но потом он как начал! "Все Светлые народы уже готовы бороться против общего врага, и мы должны помочь им. Мы должны перековать орала на мечи, если не хотим перековать их на цепи для себя же!" Тут все как закричали, а он и говорит: "Я как правитель Лакхкронии отменяю приказ великого Рогана одиннадцатого, по крайней мере, до тех пор, пока над нами висит опасность! И посему повелеваю всем кузнецам Лакхкронии сейчас же приступить к выковке щитов, кольчуг, мечей и прочего оружия". Но потом то один, то другой, а затем и почти все сказали, что у них и так уже есть и оружие, и кольчуги, и щиты. Тогда отец вздохнул и удалился. Вернулся он минут через пятнадцать, и что бы ты думал? Не в рубахе, а в блестящей кольчуге, с мечом и огромным щитом! Вот это было здорово! Все то думали, что он самый мирный житель всей Лакхкронии! А он оказывается вместе с Хавчикусом раз десять тайно ходил на охоту за орками!
   "Значит, по крайне мере лакхкроны нас точно поддержат!" - радостно подумал я. Но как оказалось, я ошибался.
   В этот же день в обед вернулся Лаголес, а вечером и Томгог. Великая Маролония сбрасывала оцепенение, охватывавшее её в течение веков, и вся поднялась против общего врага. Наша миссия была выполнена!
  -- А ну-ка ещё напитков! - скомандовал Бакката.
  -- Вы, в самом деле, неплохо сработали, юноши, - признал Норд. - Сейчас нам нужна вся сила Света. Скотия очень сильна, очень.
  -- Но ведь ты сильнее?! - недоверчиво спросил Бакката.
  -- Скотия черпает свои силы прямо из Кристалла Зла. Поэтому я не уверен, что смогу противостоять ей.
  -- Норд, а скажи, пожалуйста, кто сильнее, ты или Холв? - спросил я.
  -- Понимаешь, он действительно очень могущественный маг. Он научил меня многому, что я знаю. Но он давно заперся в своей башне, и повторяет то, что знает, чтобы не забыть этого. Я же постоянно путешествую, стараясь узнать что-то новое. Поэтому я знаю многое из того, что не знает он, а ему ведомо многое, что неизвестно мне. А теперь извините, мне нужно отправиться к королю Ричарду, дабы обсудить ситуацию с кентаврами.
  -- Они что нападают?!
  -- Нет, они просят принять их в Гладстоун, чтобы иметь возможность бороться с орками вместе с людьми.
  -- Мы должны согласиться!
  -- А вдруг это ловушка и целая армия врага попадёт в Гладстоун!
  -- Кентавры наши друзья! Лишь Аргон IX и небольшая группа его приспешников служат Скотии!
   Не знаю, что они решили там, в тронном зале, но всего через три дня в спортзал влетел запыхавшийся Гилл.
  -- В Гладстоун вступают войска кентавров! Целая армия! Говорят больше двух тысяч! - завопил он с порога. - Пошли посмотришь!
   Я поспешно сунул меч в ножны и кинулся вслед за скомишем. Зрелище действительно стоило того чтобы на него посмотреть. Стройные колонны кентавров важно входили в Гладстоун, некоторые из них несли штандарты с изображением двух пересекающихся мечей на жёлто-зелёном фоне.
  -- Ну теперь держитесь орки! - восторженно вопил, подпрыгивая на месте Лаголес.
  -- Да уж теперь оркам точно конец, если они осмелятся напасть на Гладстоун. А скоро придут ещё маролонцы, гномы и варны.
  -- Где же сейчас Корни и Киран? - пробормотал я. - Сейчас бы порадовались вместе с нами.
  -- Это точно! - вздохнул Бакката, и мы, вместе со всеми гладстоунцами, ещё долго смотрели на войска, вселяющие уверенность в наши сердца.
   Вечером мы все вместе направлялись в "Отважный лев" чтобы хорошенько там перекусить. Вдруг из темноты вынырнула тень.
  -- Привет! - окликнула она нас. - Меня зовут Эрик.
  -- Ты? - возмутился Лаголес.
  -- Ты тоже пришёл в Гладстоун? - воскликнул я, узнав кентавра, с которым сцепился под балконом с цветами и который отпустил нас в Белой башне.
  -- Я пришёл вместе с войсками великой Циммерии. Я первый раз в Гладстоуне и раньше думал, что города больше Циммерии нет во всём мире. Но Гладстоун в два, а то и в три раза больше.
  -- Пойдёшь вместе с нами в харчевню? Готовят там здорово.
  -- Пошли!
   За вкусным ужином (невкусных ужинов в этой харчевне никогда не было) мы разговорились. Эрик рассказал, что однажды он дежурил возле дверей покоев Аргона девятого и случайно услышал его разговор с одним из новых советников (старых он выгнал из города сразу после смерти отца).
  -- Возьми этот хлам и избавься от него. Я не знаю как, сожги, утопи, зарой, но чтобы больше никто никогда этого не видел!
  -- Да, мой господин!
  -- Иди!
   Советник выскользнул с объёмным пакетом подмышкой. К счастью в это время Эрика сменил другой стражник, и он кинулся вслед за советником и, догнав, спросил:
  -- Что в свёртке?
  -- Не твоё дело! - огрызнулся тот.
   После непродолжительной перепалки, советник, получив пару ударов, бросился прочь, позабыв об уроненном свёртке.
   Когда Эрик развернул грязную тряпку, у него задрожали руки. А как же иначе, ведь уничтожению подлежали ничто иное, как флаг Циммерии, корона и меч монарха.
   "Началось! - с горечью подумал Эрик. - Если что-то делать, то сейчас!"
   И вот войска Циммерии в Гладстоуне, а все остальные жители города в лесу Тороне, под защитой сотни воинов.
  -- Но как тебе удалось убедить всех, что Аргон IX предатель?
  -- Члены лейб-гвардии имеют определённое влияние.
  -- Ты член лейб-гвардии! - восхитился Бакката. - Ведь туда выбирают только самых лучших воинов.
  -- В Циммерии очень немного бойцов, которые решились бы сразиться со мной! Спасибо за ужин и за компанию, но мне пора.
  -- Он что-то недоговаривает! - сказал Гилл, когда он вышел. - Но что?
  -- Он мне не нравиться! - согласился я. - Я пойду за ним.
   "А вдруг кентавры враги! - думал я, преследуя Эрика. - Целая армия врагов в Гладстоуне - крепости, которая ещё не разу не спустившей флаг пред врагом".
   Тут из переулка вынырнул ещё один кентавр и пошёл за Эриком.
   "Вот ты и попался! - злорадствовал я. - За передачу информации врагам тебя не похвалят!"
   Шли мы уже по грязному, тёмному переулку.
   "Вот сейчас-то я вас и скручу!" - моя ладонь легла на рукоять меча.
   Вдруг второй кентавр ударил Эрика и тот упал. Тут в руке нападающего сверкнул нож, и я не успев ни о чём подумать, бросился между ними. Нож опустился и, оставив огромный синяк на моей груди, сломался об кольчугу. От удара я упал. Увернувшись от двух ударов копыт, я вскочил, ударил его в грудь и чуть не взвыл от боли, потому что мне показалось, что я ударил стену. Он снова направил удар копыта, на этот раз в лицо, но я нагнулся и копыто громыхнуло об стену.
   "Феррис коларио", - выкрикнул я и обрушил удар обоих кулаков на его ногу. Та хрустнула и сложилась.
   Воздух потряс дикий вопль боли, и он упал.
  -- Эрик, ты как? - кинулся я к кентавру.
  -- Нормально, - простонал он. - Кто это был?
  -- Не знаю, сам смотри.
  -- Гэнк! Это у него я отобрал флаг!
  -- Майкл, ты живой? - в переулок влетел Гилл, а за ним все остальные.
  -- Вот этот тип напал на Эрика.
  -- Ах ты... - сжал кулаки Бакката.
  -- Стой, Бакката! Я ударил его и чуть не сломал руку. Он словно из камня.
  -- Нужно чтобы Норд увидел его. Наверное, это чары Скотии.
  -- И что, мы поведём его в замок?
  -- Придётся.
  -- Встань! - приказал Бакката. - Вперёд! Дёрнешься, шею сверну!
   Должно быть, от боли тот позабыл о своей неуязвимости и повиновался.
   Мы шли довольно странной процессией. Впереди Лаголес и Томгог, за ними хромающий Гэнк, которого сопровождал Бакката с палицей в руке, и, наконец, в конце, поддерживая Эрика, я и Гилл. И что странно, ещё пять минут назад я готов был обвинить его в измене, а теперь мне казалось, что он один из моих лучших друзей.
   К счастью Норд был во дворце. Он вместе с Ричардом и кентаврийским герцогом Ратаном (приведшим войска Циммерии) внимательно выслушали наш рассказ.
  -- Значит кто-то, скорее всего Аргон IX, послал слугу, чтобы убить его, - подытожил Ричард.
  -- Но зачем ему это надо? - удивился Ратан.
  -- Должно быть, он решил убрать соперника, - пояснил Норд.
  -- Как он узнал, что Эрик принц Циммерии?
  -- Принц?! - воскликнули в один голос я, Бакката и Лаголес.
  -- Да. Он младший брат Аргона девятого. Законный король Циммерии.
  -- Должно быть, Скотия воспользовавшись силой Кристалла Зла, заколдовала слугу и приказала убить принца. Норд, ты можешь разрушить эти чары?
  -- Боюсь силу Кристалла я победить не смогу. И я не знаю того, кому это под силу.
  -- Мне! - подскочил Гилл.
  -- Но как? - удивился король, а Гилл уже доставал из-за пазухи мешочек.
   "Точно! Ведь снадобье Лидии может разрушить чары Скотии! - подумал я. - Всё-таки Гилл молодец!"
   Тот тем временем подошёл к пленному и быстрым движением швырнул всё содержимое мешочка в лицо тому. Он испуганно всхрапнул и попятился.
  -- Стой! - Бакката вцепился ему в руку. - Ой! Да он потерял всю силу!
  -- А теперь ты расскажешь о том, кто и когда приказал тебе убить Эрика, - с нажимом произнёс Ратан.
  -- Нет! - тот упорствовал уверенный в своей неуязвимости.
  -- Да! - я сделал шаг вперёд.
  -- Я ничего не скажу!
  -- Ты всё скажешь! - произнёс Норд, направляя на него посох.
  -- Я всё скажу! - взвыл он, испугавшись мощи Норда, и начал захлёбываясь рассказывать, как ему приказали прийти в тронный зал, где сидели Аргон IX и старуха - Скотия. Она напустила на него чары Силы и Непобедимости, а Аргон IX распорядился найти в Гладстоуне кентавра избившего его и убить.
  -- Нам нужно обсудить несколько вопросов, - подытожил Норд. - И я не думаю, что нашим юным друзьям будет интересно слушать наше старческое брюзжание.
  -- Ты принц?! - вырвалось у Баккаты, едва дверь за нами захлопнулась.
  -- Да.
  -- Но почему ты был простым стражником?
  -- Ещё до моего рождения к отцу пришёл Норд и сказал, что если тот не хочет, чтобы род Аргонов угас, он должен спрятать наследника, который родится. И когда мне было два месяца, меня отдали брату матери - герцогу Ратану.
  -- Ничего себе история!
  -- Значит, когда мы победим орков, ты станешь королём?
  -- Нет. Я ещё не дорос. Сначала на престол сядет моя мать, и лишь через шесть лет, достигнув совершеннолетия, я. Если мы победим Скотию.
  -- Победим, - пообещал Бакката.
   * * * * *
   Мы сидели в "Отважном льве" когда в неё влетел помощник харчевника - Трог и быстро сказал что-то хозяину. Тот тут же подошёл к нам.
  -- Ралод, случилось чего? - забеспокоился Бакката.
  -- Рати Маролонии входят в город!
   Бросив на стол горсть монет, мы выскочили, и бросились к воротам. В них вступала армия Маролонии. Впереди войск шли Драракл, эльф, скомиш и горкш. Бакката кинувшись к ним, перекинулся с отцом парой слов и, вернувшись, сообщил:
  -- Представляете! Пятьсот лакхкронов, семьсот эльфов, восемьсот пятьдесят скомишей и тысяча четыреста горкшей! Да это же почти три с половиной тысячи! Столько же, сколько воинов в Гладстоуне. Хорошо, что город настолько велик, что может вместить в себя всех!
   Вечером, как всегда, встретившись возле лавки торгующей подержанной одеждой, мы пошли в "Отважный лев".
  -- Петрисия, ты что ли? - раздался удивлённый вопль Баккаты.
  -- Я, малыш, я.
   Тут я увидел его, но не узнал. Если раньше на нём была рваная рубаха и короткие штанишки, то теперь блестящая кольчуга и новые кожаные штаны. В верхней паре лап он нёс громадный щит, в нижней, ещё более огромный двуручный меч.
  -- Пошли в харчевню, глотнём пива! - предложил Бакката. - Там и поужинаем.
  -- От ужина не откажусь, а вот на пиво и не посмотрю.
  -- Раньше ты никогда не отказывался выпить за чужой счёт.
  -- Это было раньше.
  -- А что изменилось?
  -- Многое.
   За ужином Петрисия рассказал нам, что всегда мечтал стать воином, но не мог им стать из-за приказа лакхкронского повелителя. Поэтому он пытался утопить своё горе в вине. Теперь же он клялся, что не сделает ни одного глотка вина до победы.
  -- Ну ладно, парни, - зевнул я, - спокойной ночи. Я пошёл в казарму.
  -- Спокойной ночи, Майкл.
   Утром я торопился на очередную тренировку к Марию.
  -- Майкл! - услышал я голос, которого казалось, не слышал уже тысячу лет.
  -- Джозелла! Что ты делаешь в Гладстоуне?
  -- Говорят, сейчас в Циммерии появилось много орков. Поэтому родители отправили меня сюда и скоро должны прийти сами. Я сейчас живу у старшего брата. Он между прочим джод и командует полусотней всадников!
  -- Слушай, Джозелла, давай пройдём вместе хотя бы до вон той башни.
  -- Это же тренировочный центр!
  -- Да. Я каждое утро хожу туда. Я познакомлю тебя с Марием. Он старый, но тебе понравится. Весёлый старик, - и мы пошли на Арену.
  -- Джозелла, это мой наставник - пасп Марий, Марий, это Джозелла.
  -- Да-а! Будь я лет на сорок моложе, точно приударил бы за такой красавицей.
  -- Но ты не на сорок лет моложе, так что... - парировал я.
   До обеда я тренировался, а Джозелла восхищённо наблюдала. После трапезы Марий внезапно отвёл меня в сторону и предложил мне отдохнуть полдня.
  -- Отдохнуть?! - удивился я. Марий никогда не предлагал мне даже присесть, пока я мог держаться на ногах.
  -- Ну да. Погуляете по городу, поговорите вдвоём, - улыбнулся Марий. - Она хорошая девушка.
  -- Знаю. Спасибо, Марий.
   Мы ходили по городу, разговаривая обо всём подряд. Когда мы проходили возле лавки, торгующей сладостями, я купил несколько порций шербета, а у старушки торгующей возле фонтана - роскошный букет.
   Но прошло несколько часов, (а мне показалось мгновений) и Джозелла сказала:
  -- Мне пора. Брат будет волноваться.
  -- Можно я тебя провожу? - попросил я, и мы вместе дошли до домика стоящего на окраине города.
  -- Спокойной ночи, Джози! - крикнул я ей вслед.
   Она уже в дверях обернулась и ответила:
  -- Спокойной ночи, Майкл. Спасибо!
  -- Всегда к вашим услуга, о, благородная Джози!
   Она засмеялась и захлопнула дверь, а я ещё минут пять стоял, и мне казалось, что я сейчас взлечу как шар от переполнявшего меня счастья.
   Попрощавшись после ужина с друзьями, я отправился в казарму. Там я первым делом проверил, нет ли под моей подушкой лягушки (кто-то, очевидно Жабон, устроил мне однажды такой сюрприз). Затем я пожелал Схрону, кровать которого стояла возле моей, спокойной ночи и лёг.
   Я долго ворочался с боку на бок и уснул очень поздно. Мне снилось, что мы с Джозеллой гуляем по лесу и слушаем пение птиц. Вдруг одна из них с толстым коротким клювом настолько громко заголосила, что я проснулся. Секунда мне понадобилась, чтобы понять, что вой был наяву и ещё секунды две, дабы осознать, что это сигнальная труба, призывающая к оружию. Вскочив и натянув штаны, рубаху и кольчугу, я прицепил меч и бросился искать свой джодон. Первым кто мне попался, был Лосок.
  -- Что случилось? - вскричал я, будто он был виноват во всём происходящем.
  -- Армия орков, гоблинов и троллей приближается!
  -- Где весь джодон?
  -- На выходе из казармы ждёт тебя.
  -- Туда! - скомандовал я.
  -- А я думал ты уже успел перекинуться на сторону Тёмного народа! - поприветствовал меня Жабон.
   Я с трудом удержался, чтобы не съездить ему по физиономии и посмотрел на ещё тёмный восточный горизонт. Уже недалеко, километрах в четырёх, вышагивала огромная армия с факелами.
  -- Сколько их?
  -- Много. Очень много. Скорей всего башню Минос придётся отдать без боя.
   Я с грустью взглянул на башню, одиноко возвышающуюся на небольшом холме километрах в трёх от стен замка. Узкая цепочка её стражников входила в ворота Гладстоуна.
   Ещё до обеда орки заняли Минос и вплотную подошли к Гладстоуну, вытоптав всё на своём пути.
  -- Пли! - приказал я, и десять стрел одновременно просвистев, скрылись в толпе врагов. Но даже если каждая из них проткнула по одному врагу, это было для армии Тьмы менее страшно, чем укус комара. Она занимала всё пространство до самого горизонта.
   На стены полетели верёвки с крючьями, и я, вместе с сотнями воинов, бросился обрубать их. Но на месте обрубленной тут же появлялось три новых. Несколько раз от моей кольчуги отлетали вражеские стрелы. Так продолжалось целый день. На следующий день появились приставные лестницы, и я целый день до изнеможения рубил то головы, то лапы сжимающие дубины и ятаганы. Не меньше десяти раз ворота распахивались и тяжёлая кавалерия, рыцари в латах, лакхкроны, скомиши и кентавры откидывали совсем обнаглевших врагов. Почти все эльфы и горкши стояли на стенах. Эльфы большей частью были лучниками и посыпали врагов бесконечными потоками стрел, а горкши, вместе с лёгкими пехотинцами, отбивали атаки врагов взбирающихся на стены.
   Времени, чтобы поесть, а тем более поспать у меня не было. Кроме того, мне хотелось быть вместе с друзьями, пусть даже в самом пекле битвы, но я командовал лучниками и должен был быть вместе с ними.
   Наконец, на четвёртые сутки часа в четыре ночи атака немного ослабилась, и мой джодон отпустили на пять часов в казарму. Я пошёл туда, немного пошатываясь от усталости. Вдруг я услышал такое, что с меня слетел весь сон:
  -- Как ты думаешь, как Скотия отблагодарит нас, когда Гладстоун падёт?
  -- Я уверен что, по крайней мере, очень щедро - золото, рабы. Может даже подарит какие-нибудь города.
   Я остановился, снял ботинок и принялся вытряхивать из него не существующий камешек. Тут меня обогнали два мужчины в тёмных плащах, обсуждающие своё вознаграждение. Я дал им отойти подальше и пошёл следом за ними. "Я вам покажу города, золото и рабов!" - от ненависти у меня тряслись руки. Хотелось прирезать их и оставить прямо здесь в переулке. Но сначала надо было выяснить, что они хотят делать.
   Я шёл за ними по переулкам, потом по лабиринтам дворца. Вдруг до меня дошло, что они хотят сделать. Схрон рассказывал мне, что в Гладстоуне кроме главных ворот есть ещё одни расположенные возле основных. За всё время существования Гладстоуна их открывали всего несколько раз, но содержались они в идеальном состоянии. Не зная точно, где они находятся, можно пройти мимо них хоть сто раз и не заметить их. Открывались они только изнутри. И именно к ним шли предатели сил Света.
   Вдруг я остановился, как вкопанный. Коридор раздвоился, а какой ход ведёт к воротам, я не знал. Так я и стоял пока из левого коридора до меня не донёсся торжествующий смех. Я кинулся туда и через минуту увидел небольшую комнату. На полу лежал парень чуть младше меня. Из его шеи торчал нож. "Бедняга. Сзади ударили, твари!" - промелькнуло у меня. Один из убийц, лет сорока пяти, пытался открыть ворота, а другой не старше двадцати пяти поторапливал его, будто боялся что их "законную" награду получит кто-то другой.
   Налетев на них, я выбил пинком нож из рук молодого, и впечатал кулак в его горло. Он осел, словно мешок. Второй едва успел обернуться, как получил пяткой в лицо и тоже упал.
   Приведя первого в чувство пинком по рёбрам, я прошипел сквозь зубы:
  -- Сколько таких трусов как вы сговорились сдать Гладстоун?
  -- Да иди ты, сопляк! - прогундосил он.
  -- Неверно! - ударом ладони в челюсть я свернул ему шею. - Мне повторить вопрос?
  -- Нас было двое! Только двое! - в истерике завыл второй.
  -- Уже лучше.
  -- Не убивайте меня! Пощадите! Я вас отблагодарю!
  -- Встать, скотина! Пошли во дворец! Король Ричард решит, что с тобой делать!
  -- Не выдавайте! Вы получите деньги! Много денег! Я очень богат!
  -- Да тебе самому денег не хватает, раз ты пошёл на предательство, мразь! Скажешь ещё слово и составишь компанию своему дружку!
   Тот понял, что это не шутка и не проронил больше ни слова до самого тронного зала. Там я увидел короля, Норда и четырёх повелителей Маролонии.
  -- Прошу прощения, о, Мароар, - перебил я отца Лаголеса. - У меня срочное сообщение для короля Гладстоуна. Ваше величество, этот человек был пойман мною, при попытке впустить врагов через потайные ворота.
  -- Он был один?
  -- Нет, с ним был ещё один предатель.
  -- Где он?
  -- Лежит возле ворот рядом с убитым ими стражником.
   Вдруг предатель словно очнулся:
  -- Ваше величество! Это он! Это он пытался открыть ворота и убил война охранявшего их! Мы с Гроблом пытались остановить его, но он убил и моего друга!
  -- Ах ты... - я с трудом сдерживаясь от того, чтобы выхватить и окровавить меч.
  -- Майкл! - строго произнёс король. - Вилон - один из богатейших купцов Гладстоуна. Он на собственные деньги вооружил четыре джодона воинов.
  -- Он предатель!
  -- Порен, иди к воротам, проверь и поставь туда несколько стражников! Товес, принеси Рубин Истины.
   Я заметил, что Вилон услышав эти слова, сильно побледнел. Товес вышел и через полминуты вернулся, неся на синей, бархатной подушке золотую цепь с огромным рубином.
  -- Как вы знаете, надевший этот Рубин не может скрывать истину. Вам предстоит испытать свою верность силам Света, надев его.
  -- Нет! - пропищал Вилон, словно кто-то сжал его горло. - Я не виноват! Я не одену!
  -- Оденешь! - взревел я и ударил его в переносицу. Наверно переборщил с силой, и тот упал как подкошенный.
  -- Майкл, сын Леона! Тронный зал не место для выяснения отношений! - повысил голос Ричард.
  -- Простите, ваше величество!
  -- Товес, надень на него Рубин.
   Тот, благоговейно взяв ожерелье, одел его на Вилона и брызнул водой из кубка. Вилон широко распахнул глаза, сел, затем встал.
  -- Ты, Вилон, признаешь, что предпринял попытку предать Гладстоун?
  -- Да, - последовал незамедлительный ответ от которого я вздрогнул. В нём не было даже намёка на эмоции, словно говорил робот.
  -- Почему ты сделал это? - продолжал Ричард.
  -- Мне хотелось власти и денег, ведь я... - тут он пустился в бесконечные рассуждения о том, как его выдающаяся личность не была оценена по достоинству.
  -- Майкл, прости, что подозревал тебя. Я был не прав, - сказал король, когда рассказ Вилона кончился, - я думаю, ты можешь идти.
   Я облегчённо вздохнул и отправился в казарму. Там я с трудом добрёл до своей кровати и свалился на неё.
  -- Признаёшь ли ты, Майкл, сын Леона, что пытался впустить врага в город? - разъярённый Ричард почти кричал.
  -- Но ведь я...
  -- Он убил стражника и моего друга! - подтвердил Вилон.
  -- Я же...
  -- Ты всегда был готов встать в ряды силы Тьмы! - в восторге гнусавил Жабон.
  -- Как ты мог, Майкл? - произнёс Гилл, а другие брезгливо отвернулись.
  -- За это ты приговариваешься к казни через повешение! - подытожил Товес.
  -- Нет, Майкл, нет! - Джозелла выскочила из толпы собравшихся поглазеть на казнь предателя. - Майкл! Майкл!
  -- Джозелла! - прохрипел я, задыхаясь в петле.
  -- Майкл! Майкл!
  -- Майкл, ты что? - я раскрыл глаза и увидел Схрона. - Ты чего кричишь?
  -- Ой! - я ощупал шею и убедился, что петля исчезла вместе со сном. Оглядевшись, я понял, что всё ещё нахожусь в казарме.
  -- Король Ричард разыскивает тебя!
  -- В чём дело? - сон словно вернулся.
  -- Не знаю, но тебе лучше побыстрей идти во дворец.
  -- Идите на стену, а я приду, когда освобожусь.
  -- Слушаюсь, джод! - улыбнулся старик.
   По пути в замок я не мог отделаться от неприятного ощущения навеянного кошмаром. Подойдя к дверям тронного зала, я вытер об штаны мгновенно вспотевшие ладони, и только после этого вошёл, чувствуя, что сердце сжалось в ледяной ком.
  -- Здравствуй, Майкл, сын Леона! - произнёс Ричард.
  -- Что случилось? - я решил узнать всё.
  -- Сегодня ты спас Гладстоун. Что ты хочешь за свою верность?
  -- Я воюю с орками не ради наград! - обиделся я.
  -- Я знал, что ты так ответишь, - по-отечески улыбнулся король. - Я бы и сам ответил бы так же в твои семнадцать лет. Но витязи Света достойны награды. Что ты слышал о Единстве Двенадцати?
  -- Ничего.
  -- Ничего?! - король удивлённо вскинул брови, но тут же взял себя в руки. - В Единстве собраны лучшие войны Гладстоуна. Вулф, убитый разбойниками, был одним из двенадцати рыцарей. Перед смертью он передал тебе символ Единства - перстень с изображением волка. Так?
  -- Да, он передал его мне.
  -- Это значит, что он нашёл достойную замену себе.
  -- Но ведь он не знал даже кто я!
  -- Он обладал редким даром. Взглянув в глаза человека, он узнавал даже то, чего этот человек ещё не знает о себе. Он решил, что ты достоин, занять его место...
  -- Но...
  -- Ты бесстрашен, бросил вызов дракону и победил. Ты могуч, воюешь с армией Тьмы и выходишь победителем из сражений с самыми сильными врагами. Наконец, ты предан силам Света, тебя не соблазнили не предложения Аргона девятого, не взятки Вилона. Сегодня ночью ты станешь рыцарем Единства. Пока иди и отдохни. На закате ты придёшь к замку. Там тебя встретит Товес. Он проводит тебя в башню Двенадцати.
   Я покинул зал и пошёл в казарму. Но на пол пути к ней я понял, что после последних событий совсем расхотел спать. Отправившись на стену, я попрощался с джодоном (к огромному восторгу Жабона) и перекинулся парой слов с пробегавшим Томгогом. И с облегчением вздохнул, когда узнал, что все друзья живы.
   Затем я отправился к дому брата Джозеллы, купив по дороге букет цветов. Светловолосый, с огромными голубыми глазами, четырёхлетний мальчишка сидел на крыльце и играл с игрушечным мечом и луком.
  -- Воин Гладстоуна! - пряча улыбку, окрикнул я его. - У меня к тебе очень важное поручение. Ведь у вас в доме живёт девушка по имени Джозелла?
   Тот важно кивнул.
  -- Так вот, передай ей этот букет и записку, - велел я, царапая на кусочке пергамента: "Бесподобной Джозелле".
  -- А ти настоясий лыцаль? - с подозрением спросил карапуз.
  -- Куда уж настоящее!
   Схватив букет и записку, он со всех ног бросился в дом. Через минуту в окно выглянула удивлённая Джозелла. Увидев меня, она засмеялась, и через ещё одну минуту мы вместе шли по улице. За всю прогулку я почти не сводил с неё глаз, наслаждаясь её голосом, журчащим, словно лесной ручеёк. Но солнце слишком быстро склонилось к горизонту. С сожалением проводив Джозеллу домой, я отправился к дворцу. По дороге меня охватило волнение. Вдруг они решат, что я недостоин, быть рыцарем Единства, а мне так хотелось посмотреть на лучших воинов Гладстоуна.
  -- Иди за мной! - прервал мои раздумья голос Товеса.
   Фу-у-ух! Не передумали!
   Он отвёл меня к высокой башне, которую я заметил ещё в день прибытия в Гладстоун.
  -- Видишь вон то углубление возле дверей? Всунь туда кольцо.
   Я так и сделал, и каменная дверь бесшумно отворилась.
  -- Войди и поднимись по лестнице.
  -- Товес, что стало с Вилоном?
  -- С предателями у нас разговор короткий! - ответил Товес.
  -- Понятно, - я решил не вдаваться в подробности и начал подниматься.
   На самом верху башни я увидел дубовую дверь. Толкнув её, я вошёл в круглую комнату, где стоял круглый стол, вокруг него двенадцать стульев. Только одиннадцать из них были заняты. На них сидели юноши, мужчины и старцы. Самый старший из них (лет шестидесяти) жестом пригласил меня сесть на свободный стул. Когда я сел он спросил:
  -- Кто ты?
  -- Майкл, сын Леона.
  -- Почему ты здесь?
  -- Меня прислал король Ричард.
  -- Почему ты подчиняешься ему?
  -- Он предводитель армии людей борющихся против армии Тьмы.
  -- Отныне ты не Майкл, а рыцарь Единства Двенадцати - Вулф. Знаешь ли ты, как появилось Единство?
  -- Нет, - признался я и тут на меня низвергся ослепительный луч света.
   Предо мной замелькали различные сцены. Вот несметные толпы орков толпятся вокруг стен Гладстоуна и почти одерживают верх. Вдруг двенадцать фигур в мантиях выйдя на крышу замка, произносят в один голос какие-то непонятные слова. Весь замок заполнили искры, которые стали складываться в башню. Вдруг искры померкли, и башня замерла возле дворца. Двенадцать магов вошли в неё и вскоре вышли облачённые в блестящие кольчуги, сжимая в руках щиты и мечи. Пред ними распахнулись ворота, и все гладстоунцы воодушевлённые их примером бросились на врагов. Орды орков в ужасе бежали от настигающих их мечей. Армия Света одержала победу.
  -- Знаешь ли ты теперь, как появилось Единство?
  -- Да, - сглотнул я, удивляясь, что всё это было лишь видением.
  -- Не так давно наш друг Вулф был отправлен для защиты принцессы Гладстоуна, - обратился старец ко всем остальным, - и был убит разбойниками нанятыми Скотией. Его дочь и принцессу спас наш юный друг. Перед смертью Вулф отдал ему свой Перстень. Это значит, что он нашёл себе достойную замену. И сегодня его воля будет выполнена. Возьми доспехи и будь достоин, носить их, - он положил на стол меч, кольчугу и белый плащ. Мне пришлось переодеться и, сложив кольчугу и меч подаренные королём, сесть на место.
  -- Теперь повторяй за нами! - прошептал парень сидевший справа от меня.
   Старец резко встал, и все последовали его примеру.
  -- Мы призываем силу Единства Двенадцати! - хором произнесли мы воздев руки.
   Не успели слова затихнуть, как комнату снова залило светом. В этом свете я увидел целый хоровод животных. Здесь были лев, волк, бык, медведь, небольшой золотой дракон, удав, огромная пчела, тигр, громадный пёс и другие. Внезапно, как по команде, они ринулись на появившиеся откуда-то в наших руках щиты. Увидев кинувшегося на меня волка, я оцепенел. Но тот врезался в щит и... провалился внутрь него. На чёрном фоне щита появился золотой волк.
  -- Единству Двенадцати снова предстоит свершить подвиги, - подвёл итог старик. - Все свободны, но утром вы должны собраться возле ворот города.
   Все встали и направились к дверям. Я сидел, пытаясь переварить всё.
  -- Ты идёшь? - раздалось позади.
   Обернувшись, я увидел парня лет восемнадцати, подсказывавшего мне.
  -- Я - Дог! - пояснил он и тут же посоветовал. - Вели щиту исчезнуть.
   И точно, щит, повиновавшись моей мысли и рассыпавшись искрами, замер на моём правом предплечье оскаленной мордой волка.
  -- Чтобы он появился, скажи "Вулф", - учил меня Дог.
  -- Спасибо, - сказал я, проверив его советы.
  -- Если вокруг будет слишком много врагов, - Дог уже спускался по лестнице, а я шёл за ним, - вызови щит и произнеси "Вулф", тогда твой талисман тебе поможет. Пошли, покажу твою комнату.
   Вскоре он привёл меня в здание возле ворот. При входе в него снова потребовалось сунуть перстень в щель. Когда дверь открылась, я увидел коридор. По обе его стороны были двери с изображением животных-талисманов. Комната Дога оказалась возле моей.
  -- Если что, заходи, - Дог зевнул и вошёл в свою комнату.
  -- Обязательно! - я вошёл в комнату, рухнул на кровать и пробормотал. - Мог ли я даже подумать о таком, какой-то месяц назад!
   * * * * *
  -- К оружию! - прогремел голос Лайна - старца, предводителя Единства Двенадцати. - В бой двенадцать рыцарей!
   Уже прошло минут пятнадцать, как лакхкроны, скомиши и рыцари Гладстоуна выйдя в ворота, отбивали орков, которые, совсем обнаглев, лупили топорами по воротам. Настал наш черёд, выйдя через спасённые мною ворота, помочь братьям по оружию, ударив врага с тылу. Вот врата распахнулись и мы, высыпав, начали безостановочно кромсать мечами орков попавшихся на нашем пути. Кроме махания мечом я успевал смотреть за друзьями. Вот могучий старик - Дреген пронзил гоблина. Рядом ловкий Дог снёс орку голову. А вон... да это же Гилл! А рядом с ним верный Догли. Как он попал сюда? А Гилла-то теснят! Я бросился к нему, закрываясь от ударов щитом. Когда до скомиша оставалось с десяток метров, Догли вдруг кинулся на орка поднявшего нож на его хозяина, сбил с ног и душераздирающе взвизгнул.
  -- Догли! - сквозь шум битвы донёсся крик Гилла.
  -- Вулф! Вулф! - выкрикнул я, и пара волков вырвавшись из моего щита, смяла орков стоявших на моём пути.
   Кинувшись к Гиллу, я увидел орка с перебитой шеей всё ещё сжимающего окровавленный нож. Гилл стоял на коленях возле Догли и пытался остановить кровь, бьющую из груди пса.
  -- Уноси Догли! - вскричал я. - Вулф! Вулф! - и кинулся рубить орков, прикрывая отход друга.
   Услышав сигнал к отступлению, я тоже кинулся под защиту стен. Там над Догли сидел всхлипывающий Гилл.
  -- Гилл... - пробормотал я, подходя к нему.
  -- Уйди, Майкл! Просто уйди! - прошипел скомиш, даже не обернувшись.
   Я отошёл в сторону и только тогда понял до конца, что война это не игра с очень крупными ставками, а боль, горе, смерть...
   * * * * *
  -- Чего же они ждут? - прошептал я, всматриваясь в армию варнов стоявшую в паре километров от стен, в окружении орков.
  -- Как они собираются попасть в замок? - пробормотал Лаголес, стоявший возле меня на городской стене.
   Вдруг их армия словно ожила и ринулась к стенам. Но орки не дрались с варнами, а варны даже не думали трогать орков.
  -- Пойду-ка возьму стрел! - забеспокоился эльф и удалился.
   Не успел он отойти, как ко мне подошёл высокий мужчина крепкого телосложения лет двадцати восьми, со светлыми волосами и серыми глазами.
   "Где же я его видел? - подумал я. - Вроде нигде, но его лицо мне знакомо".
  -- Ты - Майкл? - не здороваясь, спросил он.
  -- Да.
  -- Ты знаешь мою сестру Джозеллу?
   "Так он его сестра! То-то я смотрю лицо знакомое!"
  -- Конечно, знаю.
  -- Так вот, чтобы ты больше не появлялся возле неё.
  -- Это почему??? - возмутился я.
  -- Знаю я, таких как ты! Влюбится в такого девчонка, он её бросит, а она потом рыдает! Джози всего шестнадцать лет!
  -- Теперь слушай сюда! Я не такой подлец, как ты подумал, а будешь мешать нам встречаться, тебе же будет хуже!
  -- Да кто ты такой, что так разговариваешь с джодом Шарелом!
  -- Я - Вулф из Единства Двенадцати! - рявкнул я.
  -- Так ты ещё и самозванец! - он сжал кулаки.
  -- Вулф! - выкрикнул я и в руке появился щит.
  -- Так ты, в самом деле, рыцарь Единства?! - почти с благоговением прошептал отпрянувший Шарел, но тут же опомнился. - Но прощения я просить не стану, ведь я не знал тебя. Вот если б ты пришёл ко мне, мы бы поговорили и...
  -- Подожди! Что это варны делают?
   Те действительно делали что-то непонятное. Благополучно дойдя до ворот, они развернулись и начали бешено рубить орков.
  -- Открыть ворота! - раздался приказ короля, который вместе с другими правителями и Нордом следил за ситуацией на поле боя с башни.
   Варны тут же ринулись в открывающиеся ворота. Я кинулся вниз и через минуту уже бил орков. Проскочив в закрывающиеся ворота, я, тяжело дыша, заявил стоявшим рядом варну и гному: "Жаркая была сеча!" а через мгновения разглядев в сумерках их лица, вскрикнул: "Киран! Корни! А мы вас уже заждались!"
   Затем в более спокойной обстановке, на стене замка мы все вместе обсуждали последние происшествия.
  -- Что означали эти маневры возле стен замка? - спросил Бакката.
  -- Эти орки вообще тупые! - рассмеялся Корни, а Киран в знак согласия довольно рыкнул. - Подошли мы к оркам и потребовали их предводителя. Когда этот гоблин пришлёпал, Рорик, брат Кирана сообщил ему, что хочет освободить принца Варны и отомстить его похитителям. И он поверил, хотя Киран стоял справа от брата! Даже когда мы отправились к городским стенам, они ничего не понял! Кстати, в Варне было несколько послов гномов. Я отправил с ними сообщение своему отцу - повелителю Царства Гор...
  -- Да в нашей компании все принцы кроме меня! - возмутился я.
  -- И скоро войска гномов тоже придут на помощь Гладстоуну.
  -- Хорошо бы! - вздохнул Лаголес. - Только что толку? На каждого воина Света приходится больше десяти врагов!
   "Мне бы с десяток людей с автоматами, быстро бы всё изменилось, - подумал я. - Или хотя бы один танк".
  -- Мы будем драться, пока есть силы! - непривычно серьёзно сказал Бакката.
  -- А потом? - Томгог задумчиво разглядывал крышу замка, на которой кроме флага Гладстоуна, развевались знамёна Маролонии, Циммерии, а теперь ещё и Варны.
  -- А потом - сверх силы!
   * * * * *
  -- Кажется, орки притихли, - сообщил Лайн, глядя на садящееся солнце. - Время на ужин и личные дела два часа.
   Я отправился к дому Джозеллы, на ходу жуя прихваченный дирон. Какими бы дироны не были вкусными, мне они уже сильно приелись. Большую часть продуктов в Гладстоуне составляли именно они. Но, пролежав несколько недель, они, сохраняя питательность, все больше черствели.
   Однако, как только я увидел Джозеллу, все раздумья о диронах мигом забылись.
  -- Джози, не хочешь прогуляться? - спросил я.
  -- Не откажусь!
   Мы просто ходили по улицам или сидели, почти ни о чем не разговаривая и, читая всё друг у друга в глазах. И мне было хорошо как... впрочем, если вы когда-нибудь испытывали это, то вы и так поймёте. А если нет, то вам и не понять, как бы я не описывал.
   Вдруг я услышал дикий вопль доносившийся издали, но всё больше приближающийся.
  -- Джози, извини, - торопливо произнёс я. - Мне надо идти.
  -- Нет! Не уходи! Мне кажется что...
  -- Я не могу остаться. Ведь я один из Единства Двенадцати. Я обязан...
  -- Конечно, - вздохнула она. - Только ты... береги себя.
   Бросив на неё нежный взгляд, я кинулся к воротам, на ходу поправляя меч.
   "Добегу до ворот, - думал я, - посмотрю куда все и двину туда же".
   Но едва я добежал до ворот, как их потряс удар колоссальной мощи. Затем ещё один. Створки ворот раздвинулись и между ними стали просачиваться орки, тролли, гоблины и даже какие-то озверевшие люди. Но щель была слишком мала, и они пролезали по одному, по два, зато бесконечным, казалось, потоком. А все воины стояли на стенах и чтобы спуститься вниз, им нужно было время. Но пока я был один.
   Я кинулся к ним, рубя налево и направо. Но едва я снёс башку одному особенно противному орку, как чуть не упал от сильного толчка в спину, вслед за которым раздался стон.
   Моё сердце сжалось в ледяной комок, потому что, ещё поворачиваясь, я уже знал, что сейчас увижу. Каким-то шестым чувством, но знал. И не ошибся...
   Прямо на земле лежала Джозелла в платье, залитом кровью. Над ней гордо возвышался проклятый Марог.
   Уронив меч, я упал на колени и немного приподнял Джозеллу, принявшую на себя удар предназначенный мне.
  -- За что её? - бормотал я, смаргивая слёзы. - Почему не меня? Нет Джозелла! Нет! Всё будет хорошо! Тебя вылечат! Норд легко залечит любую рану! Нет! Нет! Джозелла! Я тебя люблю-у!
  -- Глупый! - нежно прошептала она, слегка дотрагиваясь рукой моей щеки. - Ведь я тебя уже давно... - и бессильно замолкла. И глаза её угасли...
  -- Джозелла! - прорыдал я.
  -- Джозелла! - прошептал я.
  -- Джозелла! - прорычал я. - Ты будешь отмщена! Вулф! - вскричал я, вскакивая на ноги и хватая меч.
  -- Феррис коларио! - вскричал я в прыжке, и через мгновение всё ещё ухмыляющаяся голова Марога слетела с его плеч.
   "Ведь он мог убить меня хоть десять раз, - пронеслось у меня в голове. - Но нет, он стоял, упиваясь моим горем".
   Не думая ни о чём кроме мести, я схватил ятаган Марога, бросился к щели в воротах и, зарубив с полдесятка орков встал в самом узком месте. Передо мной всё расплывалось из-за слёз, которые я никак не мог остановить. Но бить слёзы не мешали.
   Удар! Голова орка упала ему под ноги. Ещё один! И ятаган срезал лапу гоблина сжимающего дубину. Снова удар! Меч довершил начатое ятаганом.
  -- Вулф! - выкрикнул я и почувствовал в руках тяжесть щита. - Вулф! Вулф! Вулф! Вулф! - выкрикивал я, и вскоре уже дюжина волков грызла орков.
  -- Ах ты, барука розеде! Муради бассила! Грабунзи! Гторлва! Хэрсарс! Кизалоддода! - кричал я, круша щиты, шлемы и черепа врагов. Когда же весь запас "здешних" ругательств, о которых я узнал от друзей и врагов, иссяк, я перешёл на более понятные мне. - Сволочь! Скотина! Зараза! Ненавижу! Гады! Ненавижу-у!
   Не знаю, сколько времени длилась эта бойня, которую даже боем нельзя было назвать. Не знаю, кто или что помогло мне выжить в ту ночь и не пасть от ударов и стрел многочисленных врагов. Удары безостановочно колотили по щиту или вовсе свистели мимо, стрелы одна за другой падали, уткнувшись в кольчугу. Но я в одиночку стоял между ордами врагов и воротами последнего оплота всех народов Света - Гладстоуном.
   Вдруг кто-то сильно дёрнул меня назад. Я влетел под защиту захлопнувшихся за мной ворот. Тогда я, шатаясь, подошёл к телу Джозеллы, встал на колени и притих. "Джози! Ну почему? Почему ты сделала это?" Но она лишь гордо лежала посреди трупов различной нечисти. Лежала такая красивая и юная, какие должны жить только во времена мира и гармонии, но никак не в страшное время войны.
   Рассвет я встретил на коленях возле любимой. И только когда я встал, до меня дошло насколько сильно изменилось всё.
   Рассвет был не тем. Теперь он приносил не надежду, а жажду свежей мести. Мой меч теперь служил не для защиты, а для нападения и убийства. Я стал не тем, кем был ещё вечером. Теперь я стал беспощадным, кровожадным убийцей, ищущим лишь одного - смерти врагов, и страдания той, из-за кого всё это началось - Скотии.
   Скотия ещё не знает, какого монстра она сотворила на свою погибель... Я отомщу ей. Страшно отомщу. А потом сделаю всё для родителей Джозеллы оставшихся в Нартиоуте. Так я верну хоть малую часть неоплатного долга, в котором оказался.
   Я так и стоял возле неё, пока тихо подошедший Норд не положил мне ладонь на плечо.
  -- Сегодня ночью ты один противостоял всем войскам врага. Но в жизни есть вещи куда более тяжёлые, чем битва. Ей ты уже ничем не поможешь. Иди в харчевню. Твои друзья обыскали весь замок и сейчас очень беспокоятся о тебе.
   Слабо кивнув, я медленно пошёл прочь. Добравшись до харчевни, я вошёл в неё и сел за столик, за которым сидели все мои друзья кроме Гилла.
  -- Наконец-то, Майкл! - радостно пробасил Бакката, сидящий спиной ко мне. - Мы всюду искали тебя и сошлись здесь, чтобы обсудить, где дальше тебя искать!
  -- Майкл, что с тобой??? - вскрикнул в ужасе Лаголес.
  -- Джозелла...
   И они примолкли, поняв всё.
   Вдруг сидевший за соседним столиком мужчина громко проговорил заплетающимся языком:
  -- А я тебе говорю, что и при Скотии буду жить не хуже чем сейчас! А Гладстоун ни сегодня - завтра падёт!
  -- Что ты сказал, падаль?! - я, схватив его за шиворот, выдернул из ножен меч. - Что ты сказал? Повтори! - я направил клинок ему в живот, но могучая лапа лакхкрона перехватила мою руку.
  -- Не надо, Майкл. Не стоит марать благородный меч в крови этого гада, - и тут же переключился на "гада". - Ты бы заткнул фонтан, пока я твою тупую башку не оторвал!
   Расторопный харчевник Ралод кивнул своему помощнику Трогу, и тот несколькими пинками выпроводил из харчевни пьяницу кричащего что-то про несправедливость и жестокость всех окружающих.
   Тут в харчевню влетел Гилл и с порога закричал:
  -- Майкл, где Джозелла?
  -- Её больше нет... - прошептал я.
  -- А может это и к лучшему, что она не узнала... - ошалело пробормотал Гилл.
  -- Не узнала чего?! - взревел я.
  -- Нартиоут, деревню, в которой жили родители Джозеллы, дотла сожгла свора орков, - тяжело вздохнув, пояснил он. - Не спасся никто. А её брат вчера вечером погиб в бою.
   Мне показалось, что кто-то крепко приложил мне чем-то тяжёлым по затылку. По крайней мере, в голове сильно зазвенело. "Значит вы так, сволочи, - подумал я. - Ну что ж. Значит, я никогда не смогу вернуть даже части долга. Хотя нет! Ведь остались толпы врагов и Скотия! Вот кому я верну весь долг целиком! Из вас тоже никто не спасётся!"
  -- Майкл, может, ты чего-нибудь выпьешь? - предложил нахмуренный Киран.
  -- Ничего не надо. Я пойду. Лучше ...
   Выйдя из харчевни, я долго ходил по улицам, которые ещё совсем недавно были такими красивыми, и по которым несколько недель назад ходил весёлый народ. И я вместе с Джозеллой. Теперь всего этого нет. Проклятая Скотия разрушила всё. И я не могу отомстить ни ей, ни ордам врагов. Хотя! Разве напрасно я десять лет изучал различные науки? Нет! Пришло время послужить им на меня!
   Через четверть часа я ввалился в тронную залу.
  -- Товес! - закричал я. - Мне нужна твоя помощь!
  -- Конечно. А в чём дело?
  -- Мне нужно много алюминия и кристаллического йода!
  -- А что это такое? - ошалело глядя на меня, пробормотал он.
  -- Тогда мне надо поговорить с тем, кто разбирается в металлах и химии!
   После часовых ожиданий и получасовых объяснений у меня появилось и то и другое, в количестве достаточном для исполнения моего замысла.
   Закрывшись в захламленной кладовке, я с помощью подручных средств превратил алюминий и йод в пыль.
   "Так! Один ковшик йода и два алюминия! - бормотал я. - Один этого и два того!"
   Когда я вышел из кладовки с мешком за спиной, уже наступил вечер, дул несильный ветер и сгущались тучи. "Прекрасные условия для того, что я задумал! - решил я. - Сегодня многие из врагов навеки останутся здесь!"
   Я залез на стену и в ожидании дождя сел. Незаметно подкрался Лаголес.
  -- Майкл...
  -- Я не Майкл! Я - Вулф!
   Тут первые капли робко коснулись моего лица. Опасаясь, что опоздаю, я схватил мешок, вынул из него ковшик и начал щедро раскидывать порошок на головы врагов обступивших стены, несмотря на разящие их стрелы и копья. Порывы ветра разносили его даже на отдельные ряды, стоящие в полукилометре от стен замка. Опустошив мешок, я тщательно вытер руки, и вспотевшее лицо от пыли.
  -- Майкл! Сейчас начнётся дождь, и вода смоет все, что ты раскидал на врагов!
  -- Нет, Лаголес. Вода запустит реакцию. И эта реакция будет стоить жизни многим из этих орков.
   Словно услышав мои слова, небо обрушило на землю потоки воды. Через считанные секунды многие орки завопили и попытались стряхнуть крупицы прожигающие их насквозь. Но коварная пыль пробралась под доспехи и была надёжно защищена. Скоро долина наполнилась криками умирающих и приторным запахом горелого мяса. Остальные в ужасе озирались, не зная, кто или что их убивает.
   Силы Света воспользовались паникой и, распахнув ворота, выпустила тяжёлую кавалерию, лакхкронов и Единство Двенадцати. Я выскользнул из ворот в числе первых и протиснулся в закрывающиеся ворота.
   "Сорок пять! Сорок пять! Сорок пять!" - радостно думал я о количестве орков, для которых битва со мной, стала последней.
   Я стоял и смотрел на бесконечные полчища врагов, когда позади меня раздался голос Норда:
  -- Сильный шаг. Но мудрый ли?
  -- А то! Тысячи две орков точно полегло.
  -- Но для них это как капля в море, а Скотия узнав об этом, поймет, что в замке скрывается кто-то владеющий искусством убивать целые полчища врагов и...
  -- Я не скрываюсь!
  -- Как знаешь, - махнув рукой, он сжёг стрелу, летящую в меня, и удалился.
   Очередного собрания Единства Двенадцати я ждал с тревогой. В самом его начале я попросил слова. Получив разрешение, я начал:
  -- Я знаю, что здесь собрались лучшие и достойнейшие войны всего Гладстоуна. Они сильны духом и могучи телом. Все вы блюдете Кодекс истинного рыцаря. В нём сказано, что подлинный воин никогда не убивает врага без нужды. Но несколько дней назад произошло нечто, после чего я не могу более оставаться рыцарем Единства. Теперь я буду мстить оркам везде и всегда! Когда это будет необходимо и когда просто будет возможность! Я более не достоин, называться Вулфом.
  -- Ты достоин более чем многие из тех, кто готов претендовать на твоё место, - не согласился Дреген.
  -- Вулф, ты самый лучший! - взорвался Дог.
   Тут Лайн поднял руку, и все замолчали.
  -- Ещё ни один рыцарь не был задержан в Единстве Двенадцати против его воли. Но ты должен хорошо подумать хочешь ли ты уйти.
  -- Хочу. Вулф! - и я положил появившийся щит на стол, рядом с ним меч и перстень и накрыл всё это плащом.
  -- Помни, что ты всегда можешь рассчитывать на место в нашем Единстве. Мне не хотелось бы лишиться такого война как ты. Но раз ты так решил, то...
  -- Спасибо за всё. Извините, если не оправдал ваших надежд, - я повернулся на каблуках и вышел.
   * * * * *
  -- Привет, Майкл! - вскрикнул Дог, с которым я столкнулся на городской стене. - Слышал новость? Король Ричард собирает группу для какого-то очень серьёзного дела!
  -- А почему он просто не пошлёт на это дело Единство Двенадцати?
  -- Не знаю. Ему просто нужно несколько смелых воинов. Скорее всего, даст какое-то секретное задание. Может орков порубить, может ещё что.
  -- Орков порубить, говоришь! - мои кулаки сжались сами по себе. - Это интересно!
  -- Ваше величество! - обратился я к королю, к которому явился через полчаса после разговора с Догом. - Я узнал, что вам нужен воин доброволец для какого-то дела?
  -- Да, но мне не хотелось бы посылать тебя.
  -- В чём заключается задание?
  -- Мне стало известно, что в деревне Аволоб, которая находится в восьми километрах от башни Минос, собралось полтысячи ополченцев. Они не знают, что им делать, и я боюсь, что они бросятся на врагов с тыла. Если они это сделают, у них просто не будет возможности выжить. Мы должны оповестить их о плане действий. Для этого мне нужно несколько воинов.
  -- Ещё до заката солнца я приду, и может, приведу этих воинов.
  -- Майкл, ты истинный рыцарь Света. Раз ты полон решимости, я жду тебя на закате, через три часа.
   Покинув дворец, я собрал друзей и кратко описал ситуацию.
  -- Так вот, я обязательно пойду туда, - подытожил я. - И если я не вернусь...
  -- Я тоже пойду! - Гилл тяжело переживал смерть верного пса.
  -- Я тоже! Если бы не ты, меня бы убил предатель Циммерии, - сказал Эрик. - К тому же я обязан тебе не только жизнью, но и честью своего народа.
  -- Ты помог мне понять, что враг Аргон IX, а не король Ричард. Я твой должник. Я с тобой! - прорычал Киран.
  -- Я отомщу им за своего науплия! - булькнул Томгог.
  -- А я вообще не люблю орков! - сострил Корни.
  -- Майкл, я тебя не брошу! - пробасил Бакката.
  -- Ну ведь вы совсем не будете действовать головой! - вздохнул Лаголес. - Только руками и ногами. Поэтому вам нужен хотя бы один разумный спутник. Я иду!
   * * * * *
  -- Вы видите этот тайный проход, - объяснял король Ричард, указывая на дверь скрытую за ковром. - Он ведёт в лес и оканчивается южнее деревни Аволоб. Ваша цель попасть в деревню и объяснить им план действий. Ополченцы должны посеять панику в рядах врага. Разбившись на мелкие группы, человек по пять-семь, они будут нападать на врагов и, убив нескольких из них возвращаться в лес и там прятаться. Они знают все тропы и укрытия, и это будет залогом их успеха. Если кто-то из вас не хочет идти и скажет это сейчас, это не трусость.
   Ответом ему послужила тишина.
  -- В таком случае да сопутствует вам Свет.
   Мы молча вошли в проход и начали спускаться вниз.
  -- Ну кто догадался делать такие низкие ходы? - ругался Бакката, хотя высота коридора была не меньше двух метров.
  -- А не надо было таким здоровым вырастать! - упрекнул его эльф несущий факел.
   Затем в течение часа мы шли, почти не переговариваясь.
  -- Кажется скоро выход! - сообщил вдруг Киран. - Над нами меньше метра земли. Слышно как листья шуршат.
  -- Хорошо бы, - пробормотал Лаголес. - У меня от этого тоннеля мурашки по коже.
  -- Ничего-то вы эльфы не понимаете в строительстве! - не согласился Корни. - Замечательный ход! И укреплён надёжно. Наверное, гномы постарались!
  -- А вот и выход! - указал Бакката на железный люк, блестящий в свете факела.
  -- Слушай, Киран, орчьих шагов на земле не слышно? - спросил я.
  -- Нет. Орки предпочитают не заходить в леса. Знают, что там им не место.
  -- Приготовились! - скомандовал Бакката, распахивая люк.
  -- Я пер-рвый! - вызвался Киран. - Осмотрюсь по сторонам.
  -- Пер-рвый пошёл! - велел я.
  -- Всё чисто! - донеслось через полминуты.
  -- Выгружаемся! - и через минуту мы все стояли под кроной дерева.
  -- Где тут Север?
  -- Вон там!
  -- Пошли! Киран, иди вперёд, - попросил я. - Если что предупреди нас.
   Так мы и шли. Потом натолкнулись на Кирана.
  -- Что случилось? Орки?
  -- Всё нормально. Деревня за вон теми деревьями.
  -- Туда! - и минут через пять нас, остановила группа воинов человек из двадцати.
  -- Кто вы? - спросил один из них.
  -- Мы по поручению короля Ричарда! - пояснил я. - Может, пройдём в дом и поговорим?
  -- Идите за мной! - он направился к дому на окраине деревни. Примерно тридцать минут мы описывали ситуацию в городе и поясняли план действия. Вдруг в дом влетел мужчина лет тридцати.
  -- Орки! - с порога закричал он. - Они привели с собой тысячи орков!
  -- Что? - взревел я, медленно вставая. - Мы привели орков? Да я тебя...
  -- Майкл, успокойся! - ладонь скомиша с грохотом легла на стол. - Как они могли узнать? Ведь мы шли под землёй.
  -- Я пошёл! - вскочив, я бросился из дома, оттолкнув стоящего на дверях ополченца. Мгновением позже выскочили остальные.
   Всё пространство между деревьями заполнили орки с факелами. Один гоблин вышел на открытое место, размахивая белым флагом.
  -- Мы не хотим убивать вас! - заорал он.
  -- Как же! - прошипел Эрик. - Вы, и не хотите!
  -- Среди вас есть человек по имени Майкл! Если вы отдадите его в течение двух часов, мы отпустим остальных!
  -- Мы никогда не предадим друга! - прокричал Бакката.
  -- Тихо, Бакката! - шикнул я и закричал. - Зачем я вам нужен?
  -- Мне лично ты не нужен, гторлва, но моя повелительница - великая Скотия хочет увидеть тебя завтра утром.
  -- Пусть придёт и посмотрит! - сострил Гилл.
  -- Пошёл прочь, пока я тебя не подстрелил! - выпалил Лаголес.
  -- У вас есть два часа, потом мы уничтожим всех! - гоблин почти бегом бросился в рощу.
  -- В дом! - сказал я, и когда все вошли спросил. - Какие будут предложения?
  -- Какие могут быть предложения? - возмутился Корни. - Мы погибнем как настоящие воины, забрав с собой как можно больше орков.
  -- Нет! - вскричал я. - Из-за меня вы попали сюда, я и должен вас отсюда вытащить!
  -- Как? Порубишь в одиночку всех орков?
  -- Не знаю. Зачем я нужен Скотии?
  -- Может она хочет что-то узнать от меня?
  -- Что-то о магии? - предположил Томгог.
  -- Нет. Об этом она знает гораздо больше меня.
  -- Что-нибудь о науке! - догадался Бакката.
  -- Наука ей не нужна! - остудил пыл друга Лаголес.
  -- Она хочет узнать, как Майкл попал в наш мир, - прошептал потрясённый Гилл.
  -- Зачем ей это?
  -- Может она надеется узнать, как попасть в его мир и захватить его!
  -- Чёрт! - со злости я врезал кулаком по столу. - Что же делать?
  -- Она не получит тебя!
  -- Тогда орки убьют всех!
  -- Они всё равно убьют всех. Думаешь, они, правда, уйдут, как только получат тебя.
  -- Нет, - я решился. - Они не убьют никого! У кого есть небольшой нож?
  -- У меня, - ответил Томгог, протягивая стилет.
  -- В таком случае приготовьтесь увести всех людей через подкоп в замок, как только я выйду. Главное попадите в лес, дальше орки вас не поймают. Королю Ричарду передадите, что выполнить его поручение не удалось. Когда все уйдут, пусть кто-нибудь свистнет.
  -- А как же ты?
  -- Я дождусь, пока все вы скроетесь, и... - я сжал стилет.
  -- Нет, Майкл! - вскричал Лаголес, поняв моё решение. - Ты не можешь!
  -- Лаголес! Иначе или погибнете вы или Скотия захватит мой мир!
  -- Ну и что! - взревел Бакката
  -- Иногда один человек должен погибнуть ради целого мира. Но целый мир ради одного человека - никогда. Передайте эти меч и кольчугу королю Ричарду. Прощайте! Извините, что втянул вас в это дело.
  -- Прощай, Майкл, - Лаголес тяжело вздохнул, а Томгог и вовсе шмыгнул носом.
   Выйдя из дома, я прошёл на поляну.
  -- Эй, орки! Я готов!
   И тут же сотня орков высыпала на поляну.
  -- Не подходите! - я поднял руку с ножом, купленным давным-давно у Уоррена (стилет был надёжно спрятан в ботинке). - Не подходите и пусть все кто есть в деревне, уйдут в лес! Иначе я заколюсь, а тогда Скотия вас не похвалит.
   Орки остановились, как вкопанные и остались стоять. Они стояли минуту, другую, поднятая рука с ножом уже порядком устала. Пять минут. Орки недовольно переглядываются. Десять. Враги уже готовы были наброситься на меня.
  -- Фью-у-у-у! - донеслось до меня, и один из орков упал как подкошенный, сжимая эльфийскую стрелу, торчащую из груди.
   "Ну Лаголес! Нет, чтобы свистнуть и сразу уходить так, он ещё и орка пришил!"
  -- Берите, гады! - я выронил нож. Орки сразу же бросились и, отвесив пару подзатыльников, от которых у меня закружилась голова, связали меня.
   "Уходите, парни. Только побыстрее уходите!" - успел я подумать, прежде чем очередной подзатыльник отправил меня в нокаут.
   Очнулся я от очередного удара, на этот раз в лицо.
  -- Так ты и есть Майкл? - проскрипел старческий голос. - Я думала ты какой-то особенный.
   Разлепив глаза, я увидел старуху в чёрном, сидящую на троне. Очень не высокая, с длинными жидкими седыми волосами, с уродливым морщинистым лицом и огромным тонким носом.
  -- Ты точно Майкл?
  -- Ты уж поверь! - с ненавистью бросил я.
  -- Ух, какой ты! Ты ведь думаешь, я злобная? Нет! Я просто помогаю оркам отомстить врагам, которые не дают им жить так, как они хотят.
  -- Они хотят уничтожить всех и вся!
  -- А ведь ты прав! - ведьма засмеялась смехом очень похожим на скрип несмазанной двери. - Именно этого они и хотят! Ну, а я хочу узнать, как ты уничтожил множество орков возле стен замка.
   "Как же был прав Норд! - с горечью подумал я. - И какой я идиот, что не слушался его".
  -- Ты расслышал мой вопрос? Как?
  -- Много будешь знать - скоро состаришься!
   Она опять зашлась в хохоте.
  -- А ведь этот Аргон был прав, ты достоин быть предводителем моих войск, как Горг!
  -- Аргон IX был совсем не прав! Я никогда не перейду на твою сторону.
  -- Конечно. Ведь он - ничтожество! Он ничтожнее последнего орка на поле боя. Думаешь, он правит Циммерией? Он просто ширма! Он говорит то, что ему скажет его телохранитель Горг - предводитель моих войск. Он величайший из воинов.
  -- Я прибью его на первой же минуте боя.
  -- Да нет! - ухмыльнулась старуха. - Я вижу его судьбу. Он не падёт от руки мужчины и тем более от руки женщины.
  -- У меня бы пал!
  -- Хватит болтать по пустякам. Я знаю, что ты пришелец из другого мира. Как ты попал в наш мир и как мне попасть в твой?
  -- Молча! - я знал, что не выйду отсюда, и выбирать выражения не собирался.
  -- Ты заговоришь, шутник! - пригрозила Скотия.
  -- Да ну! - сказал я и через мгновение упал от удара в живот нанесённого рядом стоящего орка.
  -- Ну что ты, Грофт! - упрекнула его Скотия. - Есть гораздо более действенные способы узнать то, что нужно. Например, так!
   Меня насквозь пронзила дикая боль. Я извивался на полу, чувствуя, что в мои кости вливают раскалённую сталь и, наконец... отключился.
   В себя я пришёл в каком-то тёмном захламленном помещении, единственным источником света, в котором было окошко, в которое я едва ли смог бы протиснуть руку.
   Тело дико болело, словно меня долго били. Хотя кто знает, может и били. С трудом подойдя к окну, я увидел бесчисленные орды орков, теснимые людьми, эльфами, варнами, лакхкронами, гномами, кентаврами, горкшами и скомишами.
   "Туда! - промелькнула у меня мысль. - Туда! Погибнуть с друзьями, которых в десять раз меньше чем врагов!"
   Но тут же промелькнула другая мысль: "Скорее, пока Скотия не выдавила из меня знания, успеть применить стилет - мой последний шанс".
   Взглянув в последний раз в окошко, где гибли друзья и враги, я вынул его из ботинка.
   "Прощайте, друзья! Прощай, Единство Двенадцати! Прощай, мой джодон! Прощай, жизнь!" - я уже заносил дрожащую руку со стилетом над венами.
   Вдруг в моей голове раздался голос и я даже не сразу понял, что это не чужой голос, а голос разума: "Конечно! Ты просто уйдёшь, а другие? А как же твоё решение отомстить Скотии? Ну не попадёт она в твой мир, так ей и этого хватит! Ты этого хочешь?"
   "Нет, но..." - пробормотал я вслух.
   "Никаких, но! - взревел внутренний "я". - Успокойся и шевели остатками мозгов!"
   От неожиданности я чуть не резанул стилетом по венам. "Нет! Скотия так просто не отделается! Думать! Думать! - скомандовал я себе. - Немедленно думать! Если Скотия здесь, значит и Кристалл Зла рядом! Найти его! Уничтожить! Разбить! Но сначала надо открыть дверь!"
  -- А-а-а-а! Помогите! - взревел я во весь голос. - Помогите! Этот паук душит меня-я!
   Послышался скрип поворачиваемого в замке ключа. Я упал на пол и схватился за горло.
  -- А-а-а! Уйди, паук! Уйди!
   Дверь распахнулась, и в неё влетел дрожащий гоблин
  -- Где он, гторлва? Где? - в ужасе булькал он. Всё-таки я нужен был Скотии живым. И она не хотела, чтобы слишком ретивые слуги прибили меня.
  -- Вон! В углу! - я весь собрался, и когда он отвернулся, прыгнул и воткнул стилет в шею гоблина по самую рукоять.
   "Начало есть, - вслух подумал я, закрывая дверь на ключ торчащий из замка. - Только куда идти теперь?"
   Я стоял, не зная, что делать, когда раздались громкие шаги. Вжавшись в стену, я немного подождал, а когда орк проходил мимо нанёс пару ударов, в живот и колено.
  -- Где Скотия прячет Кристалл Зла? - спросил я, склонившись над упавшим врагом.
   Тот лишь дрожал и смотрел на меня злобными глазами. Пришлось отработать на нём несколько неслабых ударов в жизненно важные места. Уже через несколько секунд, орк завопил: "Я не знаю! Но она часто поднимается на самый верх башни и долго сидит там, захлопнув дверь!"
   Добив орка, я подобрал его дубину и начал тихонько подниматься по лестнице на самый верх башни Минос. Вот она закончилась, и я увидел деревянную дверь. Кинувшись к ней, я даже не заметил стражника охранявшего её. А он был. Едва заметив меня, дюжий гоблин схватил меня и швырнул к стене. Я сильно ударился и разбил нос. Повернувшись к гоблину я увидел огромный кулак направленный мне в лицо. Единственное, что я успел сделать, это резко пригнуться. Следующую минуту я наслаждался, слушая вопли и смотря на его гримасы сопровождающие раздробление костяшек в кулаке.
   "Хорошего понемножку!" - вздохнул я и, подобрав дубину окончил муки гоблина. Толкнув дверь, я выронил дубину потому что увидел ЕГО. Он стоял на высокой подставке, сверкая тысячами граней.
   "Разбить его! Вдребезги! - решил я. - Хотя... Зачем? Норд сможет направить его мощь во благо всем. Надо отнести Кристалл Норду. Но чем я хуже? Разве я сам не смогу этого сделать?"
   Предо мной замелькали различные видения. Я взмахиваю рукой, и все орки на поле боя превращаются в пепел. Ещё один взмах и все убитые войны оживают и радуются жизни, а вытоптанные орками земли превращаются в цветущие сады. Снова взмах и... Джозелла в светлом платье счастливо смеётся и бежит ко мне! И всё это в моей силе!
   Без раздумья я схватил Кристалл и торжественно произнёс (и как только запомнил?): "Морэ феррэ - ферро де Кристало; феррэ де Кристаллэ -..."
   Вдруг раздался свист и мою руку, сжимающую Кристалл насквозь пронзила стрела. Вскрикнув от боли, я выронил Его. Словно при замедленном показе Он падал на пол, разбивался и разлетался на сотни осколков.
   "Холодно! Как холодно!" - подумал я падая и что, было потом - не знаю...
  -- Наконец-то! - услышал я словно сквозь вату. - Долго же ты, сударь мой, валялся.
  -- Норд, ты что ли? Что ты делаешь в Миносе? - прошептал я, с трудом шевеля спёкшимися губами. - У тебя нет воды?
   Норд осторожно приподнял мою голову и поднёс к губам чашку, но я успел сделать всего несколько глотков, прежде чем он её убрал.
  -- Пока хватит. Ты очень слаб. Конечно, ведь ты получил огромный заряд Зла, которое освободилось, когда разбился Кристалл.
  -- Почему ты в Миносе? - после воды мне стало гораздо легче думать. - Где все?
  -- Мы не в Миносе. Твои друзья нашли тебя на верху башни, с раненой рукой, посреди осколков Кристалла Зла.
  -- Норд! Я чуть не произнёс заклинание! Я не знаю почему, но...
  -- Ты не виноват. Он просто околдовал тебя. Он владел мощью, которую ты, конечно, не мог контролировать. - И вдруг резко сменил тему: Ты спрашивал про друзей. Они сидят в коридоре уже четыре дня, ровно столько, сколько ты лежишь здесь.
  -- Четыре дня? - вздрогнул я и взвыл от боли в руке.
  -- Осторожнее! Стрела пробила кость в твоей руке.
  -- Я что, останусь калекой? - опять вздрогнул я.
  -- Нет. Мы залечим рану. А пока я, пожалуй, позову твоих друзей, - он вышел и через несколько секунд те влетели в комнату.
  -- Вот мы и снова вместе! - торжествовал Бакката.
  -- Бакката, тише! - шикнул Гилл. - Ты помнишь, что сказал Норд?
  -- Всё путем, парни. Я в норме.
  -- Тогда рассказывай! - не утерпел Корни.
   Я рассказал им всё с того момента, как мы расстались в Аволобе.
  -- Интересно, кто этот мазила, который стрелял в орков, а попал в самое верхнее окно башни, - закончил я свой рассказ.
  -- Это не мазила, - обиделся Лаголес. - Это я.
  -- Ты?
  -- Да. Посреди битвы Гилл подбежал ко мне и сказал, что видит тебя в окне Миноса. Я присмотрелся и тоже увидел тебя. Ну и выстрелил. Правда целился я в Кристалл, но немного промахнулся. Извини, - виновато улыбнулся эльф.
  -- Ничего, бывает. А с чего это вы пошли в наступление?
  -- К нам на подмогу подоспела армия гномов и сразу кинулась в бой. Король Ричард приказал открыть ворота и выпустить все силы на орков.
  -- И вы победили? - не поверил я своим ушам.
  -- Нет ещё. Остатки орков добивают на востоке от Гладстоуна.
  -- Ты представь, что сделала Скотия, чтобы запугать нас, - не стерпел Бакката. - Она с помощью своего Кристалла не только гнала орков на верную смерть, но и увеличила своё войско простыми миражами! Раза в три, не меньше! Когда ты разбил Кристалл, все миражи развеял ветер, а настоящие орки как нас увидели, так и пустились наутек!
   Мы сидели и болтали до самого вечера. За это время я успел подкрепиться дироном. Правда, есть, мне пришлось левой рукой, так как при попытке пошевелить правой, её пронзала боль. Вечером в мою палату вошли Норд, Мароар второй, Холв и Диана.
  -- Я бы попросил очистить помещение, - сказал Норд и когда друзья вышли продолжил. - Сегодня здесь собрались лучшие маги мира с тем, чтобы исцелить тебя, Майкл, сын Леона. Холв покинул свою башню впервые за последние сорок лет.
   Все они обступили меня, взялись за руки и начали говорить нараспев какие-то непонятные фразы. Вскоре я заметил, что надомной появилась зелёная искра. Она разделилась на две, потом эти две на четыре, четыре на восемь... И все они мелькали надо мной, постоянно делясь. Минут через пять, когда я уже не видел из-за них потолка, они внезапно ринулись к моей больной руке. Они облепили её в несколько слоев, и я почувствовал лёгкое покалывание и тёплую волну идущую от локтя до кончиков пальцев.
   Тут целители перестали произносить заклинания, а Холв тяжело задышал и опёрся на спинку кровати.
  -- Теперь ты можешь снять повязку с руки, - разрешил Норд.
   Но легко сказать снять, а я не мог одной левой рукой развязать тугие узлы.
  -- Давай я помогу, - предложила Диана.
   Я протянул ей руку и через несколько секунд увидел место, на котором была рана. Но на руке не было не только раны, но и даже шрама. В изумлении я пару раз сжал и разжал кулак.
  -- Так-то лучше! - просияла Диана, и я был с ней полностью согласен.
   * * * * *
  -- Парни, давайте скорее! - торопил нас Корни. - Ну что вы так медленно идёте?
   Мы спустились в подземелье Миноса, и пред нами предстала большая пещера с земляными стенами. В углу стоял большой котел, окружённый десятком трупов орков. Вокруг котла валялись обглоданные кости и порванное тряпьё Скотии, а к краю котла прилипла прядь волос ведьмы.
  -- Значит вот каков конец Скотии! - произнёс я
  -- Она как никто другой заслужила такую смерть! - не сдержался Бакката.
   * * * * *
   Не знаю почему, но и я и мои друзья, иногда попадая в самые жаркие места битв выжили и даже не получили серьёзных ран.
   Остатки воинства Скотии вскоре были истреблены или скрылись маленькими группами. Силы Света одержали ещё одну победу. Но как тяжёло она нам досталась!
   Убили половину моего джодона. Пали Дог, Бэр, Дреген и Булл из Единства Двенадцати. Петрисию нашли под целой горой изрубленных орков, которых он бил до последнего. Не стало младшего брата Корни. Погибли тысячи смелых воинов. И, конечно, Джозелла...
   И, тем не менее, они погибли за правое дело, и оно было продолжено нами и окончено.
   Крестьяне возвращались на свои поля и пытались восстановить прежнюю жизнь. Ополченцы оставляли оружие, надеясь больше никогда не прикасаться к нему. Воины, наконец, дождались заслуженного отдыха. Отдыхали и мы с друзьями.
   Когда мы ходили по улицам, нас узнавали и снимали шляпы. Почему-то мне приписывали тонкий расчёт и храбрость, благодаря которым я, подвергаясь опасностям, тайно проник в Минос и уничтожил Кристалл Зла. Парни же прославились тем, что собрали воедино силы Света. В харчевне все заслушивались рассказами Эрика и Баккаты, которые становились с каждым разом всё красочнее, приключения опаснее, а количество врагов постоянно возрастало.
   Однажды когда мы сидели в харчевне, меня нашёл посланец Холва велевший мне явиться к магу.
  -- Приветствую тебя, Майкл, - поздоровался тот. - Некоторое время назад ты просил меня помочь тебе и найти заклятие, возвратившее бы тебя в твой мир. Я прочёл множество рукописей в его поисках. Провёл многие часы, стараясь разгадать секрет его действия и способ для осуществления. И вот оно готово. Когда ты решишь вернуться, произнеси три раза: "Конаакс рув колорами", - и ты вернёшься на то место, на котором стоял, произнося заклинание, перенёсшее тебя в наш мир. Боюсь, мы больше не увидимся. Поэтому, прощай, Майкл, Сын Леона. Я бы много потерял, если бы не познакомился с тобою.
  -- Прощай, Холв. Прощай и спасибо тебе. За всё спасибо.
   Я пришёл в харчевню и подсел за столик к друзьям. Эрик как раз добрался до того места, когда они нашли меня лежащим на полу в Миносе.
  -- Эрик, а что случилось с Аргоном девятым? - спросил вдруг Ралод.
  -- Его схватили вместе с двумя десятками кентавров предавших Циммерию.
  -- И что?
  -- С предателями в Циммерии не церемонятся, - лицо Эрика посерело. - На Аргона IX было наложено проклятие Тага.
  -- Майкл, куда ходил? - спросил меня Гилл.
  -- И что ты думаешь делать? - дрогнувшим голосом спросил Киран, когда я рассказал о встрече с Холвом.
  -- Ваш мир просто великолепен. Но это ваш мир. Ваш, а не мой.
  -- Но он может стать и твоим! - возразил Бакката.
  -- Наш мир сможет стать его миром, - согласился Норд попивающий эль возле стойки. - Но Майкл никогда не сможет стать его частью.
  -- Сможет! - взорвался Корни.
  -- Не смогу...
   * * * * *
   Я стоял в тронном зале в окружении короля, друзей, Дианы и Норда.
  -- Ваше величество, - я протянул монарху меч и кольчугу. - Я носил кольчугу и разил мечом, не опозорив их. Боюсь теперь, я в них более не нуждаюсь.
  -- Ты покрыл их славой, и они будут переданы в музей Гладстоуна, как доспехи величайшего воина.
  -- Майкл, останься! - Лаголес умоляюще посмотрел на меня.
   Я лишь покачал головой.
  -- Майкл! - в отчаянии выкрикнула Диана.
  -- Прощайте! - я обвёл всех взглядом.
   Лишь Норд спокойно стоял справа от трона. Он вообще не проронил ни слова. Только накануне обучил меня заклинанию Огня Справедливости, сказав, что однажды оно очень мне пригодится.
  -- Конаакс рув колорами! Конаакс рув колорами! Конаакс... рув... колорами!
  -- Мы будем ждать тебя, др-руг! - донёсся издалека вскрик Кирана.
   Меня закружило, снова перекраивая. Внезапно я упал на землю.
   "Открытый сундук, горящий фонарик, - пронеслась мысль. - Да я же на чердаке. Но почему фонарь всё ещё горит? Ведь я зажёг его месяцы назад"
   Пошатываясь, я слетел с чердака и столкнулся с бабушкой.
  -- Ой, ну куда ты всё время несёшься? - возмутилась она.
  -- Э-э-э...
  -- Ты, почему бумагу не принёс?
  -- Я это... вообще, какое сейчас число?
  -- Ты что, на чердаке головой стукнулся? Двадцать первое июня. Год помнишь? - съехидничала она.
  -- Помню! Я спать пошёл! - и бросился в спальню, ничего не понимая. Получается, что в моём мире прошли мгновения, а в том - месяцы. По пути я подошёл к зеркалу и осмотрел себя. Лицо каким было раньше, особых мускул на наблюдается, место густых кучерявых волос - обычные, жидковатые.
   В спальне, скинув трико, футболку и какие-то крутые кроссовки, сменившие обычные кеды, я нацепил очки, прихваченные на чердаке. Комната превратилась в расплывчатые пятна. Снял. Всё приняло нормальные очертания. И я рухнул на кровать. Кто же я? Один из немногих счастливцев, побывавших в другом мире, или обыкновенный псих? Этот вопрос мучил меня всю ночь, которую я провёл, не сомкнув глаз.
   Едва на улице рассвело, я оделся и вышел, чувствуя на себе тяжкий груз. Подойдя к турнику, я вцепился в перекладину и подтянулся двадцать раз.
   "Свой старый маршрут повторить, что ли? - подумал я. - Может если занять ноги, голове станет поспокойней?" - и сорвался с места.
   Примерно на середине пути до меня донеслось всхлипывание. Я обернулся и увидел долговязого Ромку Боровикова, а рядом его брата, державшего за руки мальчишку из седьмого класса с разбитым носом. Увидев меня он выпустил его из своих клешней и радостно стал их потирать, присматриваясь к моему носу, словно решил его немного подкорректировать.
  -- Иди, погуляй! - подойдя, велел я шкету, который тут же испарился.
  -- Ботан! Ты что ли?
  -- Заткнись, пока я не помог! - зло бросил я и тут же легко уклонился от удара кулаком в лицо.
   Через секунду он получил лёгкий удар в нос и в бок и упал на четвереньки. А рванувшийся на помощь ему брат прилёг в толстый слой пыли от оглушительной оплеухи раскрытой ладони.
  -- Ещё раз увижу, что избиваете сопляков - будет больней. Намного больней, - пообещал я.
   Они, всхлипывая, отчаянно ругаясь и поддерживая друг друга поковыляли прочь. Не знаю почему, но, по крайней мере, часть груза с моих плеч свалилась!
   Всё-таки, всё это было!!!
  
   конец
  
  
  
  
  
  
  
  
   67
  
  
  
   68
  
  
  
  
  
  
  
  
   68
  
  
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"