Аннотация: ТРЕТЬЯ СКАЗКА "Добро добру рознь" снова о понятиях добра и зла. Когда-то надо применить физическую силу, чтобы отстоять добро, а когда-то достаточно силы убеждения.
Пришла как-то Капитолина в хату к деду Прохору.
- Капа, проходи, как поживаешь? - спросил Прохор, приглашая гостью.
- Я вам молочка принесла, только коровку подоила, - мялась у двери Капитолина.
- Чай своя коровка есть, что нам твое молочко, - не смолчала Авдотья, - складывая куски сыра в корзину.
- Так моя коровка на пойменном лугу паслась, молоко прямо сладкое, - хвалилась Капитолина.
- Ну, раз сладкое, давай, - уступил Прохор и, взяв крынку молока, пригубил его. - Хорошее молоко, как у нашей Зорьки, - похвалил он.
- А куда вы, дед Прохор, собираетесь? - спросила Капитолина.
- На базар я еду, Авдотья сыра наделала, поеду, продам, может, что заработаю, вот шапку надо купить к зиме, валенки, - Прохор взял со стены плетку, скорее по привычке, потому что его лошадка Марта была послушная, куда дед Прохор потянет вожжи, туда и бежала.
- Ой, дед Прохор, а не возьмете меня на базар, у меня всего один бидончик молока, - попросила Капитолина.
- Возьму, место есть. Еще Кузьма с нами поедет, обещал я ему, - ответил дед.
- А что у Кузьмы на базаре за дела? - спросила гостья.
- Гуся продать решил, говорит, сапоги прохудились, новые нужны. Ну, раз ты с нами, Капа, пошли, - позвал Прохор, выходя с хаты.
*
Рыжий Кузьма с гусем уже ждал у телеги деда Прохора.
- Давай, Кузьма, к Капе за бидоном заедем, она тоже на базар, - сказал Прохор.
- Чего не заехать, можно заехать, - улыбнулся приветливо парень.
Погрузив во дворе Капитолины большой бидон, все уселись на телегу и поехали.
- Тяжелый бидон, Капа, у тебя, небось, твоя Буренка много молока дает? - спросил Кузьма.
- У меня не Буренка, Пятнушкой зовут. Она молока дает двадцать пять фунтов, а тут еще молочко от коровы бабы Акулины, - ответила Капитолина.
- Хорошее дело старикам помогать, - одобрил Кузьма. - Я вот тоже одного гуся деду Федору отдал.
- Как? Задаром? - удивилась Капитолина.
- А как же? Конечно, задаром, по-соседски, - улыбнулся Кузьма.
- Задаром только петух кукарекает, - хмыкнула молодица. - А как на сапоги не хватит денег с одного гуся?
- Не хватит, у тебя взаймы попрошу, дашь? - пошутил парень.
- У меня свободных денег нет, - поджала губы Капитолина. - Ты смотри, а то твой гусь, того гляди, ущипнет меня.
- Не ущипнет, - сказал Кузьма и отвернулся спиной к Капитолине.
Приехали односельчане на базар, народу полно, кто продает товар, а кто ищет, да получше, да подешевле. Разгрузили бидон Капитолины с телеги, пристроились торговать.
- Нет, давай побольше кусочек, ко мне дочка приехала погостить.
- Как там внуки? Подрастают? - поинтересовался Прохор.
- Растут сорванцы, как грибы, - засмеялась Анна, беря сверток с сыром. - Бывай здоров, Прохор.
- И тебе не хворать, заходи.
- Обязательно приду за сыром, - улыбнулась Анна и пошла дальше.
*
Капитолина уже продала полбидона молока, когда к ней подошел высокий худощавый молодой мужик.
- Берите молочко, - пригласила Капа и налила полную крынку молока.
- А хорошее ли молочко, хозяйка? - спросил худощавый.
- А сам пробуй, молоко парное, жирное, - она протянула крынку.
Мужик залпом выпил молоко. Капитолина протянула руку, чтобы получить деньги. Худощавый вытер губы:
- Кислое, - говорит.
- Как, кислое!? - лицо Капитолины налилось кровью. - Как, кислое!? Только доено утром. Деньги давай, дармоед!
- Ты сама сказала - пробуй молоко. Я попробовал. Ты ж сама предложила, - спорил худощавый.
- Да где это видано, чтоб по полной крынке пробовали! - кричала молодица, привлекая внимание народа.
Худощавый шепнул ей на ухо:
- Молчи, девка, а то зарежу, - и пошел дальше по базару.
Капитолина опешила, она не могла прийти в себя. К ней подошел Кузьма, который уже продал своего гуся.
- Что он тебе сказал? - спросил он.
Не успела Капитолина ответить, как они услышали:
- Караул, петуха стащили! Лови вора!
Все переполошились, высматривая, у кого петух в руках.
- Лови вора! - не унималась торговка Октябрина, всматриваясь в спины прохожих в надежде увидеть седого курчавого старика, который крутился возле ее курей.
- Вот тебе и базарный день, - сказал Прохор, подойдя к односельчанам. - У меня весь сыр разобрали.
- И я гуся продал, пойду сапоги искать, - ответил Кузьма.
- Так может тебе добавить денег-то? - спросил Прохор.
- Спасибо, дед Прохор, у меня в рубахе припасено, наскребу на сапоги, - поблагодарил парень.
- Много еще молока у тебя, Капа? - спросил дед.
- Полбидона еще, - надулась молодица.
- Ладно, торгуй, подождем, день длинный. Я в телеге посижу, - сказал дед.
*
Через полчаса по дороге, ведущей в лес, шли два разбойника. Тот, что постарше годами, шел впереди своим размашистым шагом.
- Есть охота, - сказал второй разбойник, тот, что шел позади.
- Есть ему охота, - бурчал старый, - яичницей одной не наешься.
- Так я же еще баночку сметаны у бабки из корзины вытащил. Вкусная, небось, - облизнулся высокий. - Я у одной молодухи молока напился, полную крынку выпил.
- Вот, видишь, сам выпил, нет, чтоб товарищу принести, - упрекнул старый.
- Так баба голосистая попалась, пришлось ее припугнуть, - оправдывался худой.
- Бери с меня пример - я целого петуха умыкнул, - похвастался коренастый.
- Ты ж опытный разбойник, Гаврилыч, - решил подмаслить молодой.
Старый подтянул выше петуха и ответил:
- Ужин будет знатный, сейчас костер разведем, петуха ощиплем.
Петух, будто бы почувствовал, какая участь ему уготована и попытался вырваться, но старый разбойник крепко держал его рукой.
- У меня не забалуешь, цыть, не дергайся, - пригрозил он, нащупывая топорик в кармане.
*
Домой Прохор, Кузьма и Капитолина ехали молча. Кузьма мял в руках новенькие сапоги, рассматривая их.
- Сколько отдал? - спросила молодица.
- Пять рубликов, - ответил Кузьма. - Хотел офицерские купить, но они больно дорогие, не потяну.
- И сколько ж они? - поинтересовался Прохор.
- Целых двадцать рублей.
- Ого, - присвистнул дед. - А я вот в лаптях хожу все лето, так хорошо! Легко и ноги не потеют.
- Зимой в лаптях не походишь, - улыбнулся Кузьма.
- В старину мы и в лаптях ходили, вниз овчину накрутим на ноги и тепло, - вспомнил дед. - А сейчас всем сапоги подавай.
- Сапоги - вещь хорошая, я вот в своих семь годков отходил, - парень посмотрел на потертые сапоги.
- Семь годков! Это не срок для хороших сапог, - возразил дед.
- А я че, я ниче. Я еще буду и работать в них и огород копать. Это я новые купил - мамка говорит, пора жениться. Невесту мне приглядывает.
- А че, ты Капитолину бери - она девка незамужняя, - посоветовал Прохор.
- Больно прижимиста, - почесал лоб Кузьма. - Не сойдемся мы с ней характерами.
- Капитолина, че притихла? - дед обернулся и взглянул на молодицу.
- Она думает, - подсказал Кузьма.
- Об чем же? - спросил дед.
- Думает, как ей с бабы Акулины деньги взять за ту крынку, что воришка выпил, - подмигнул Кузьма.
- Скор ты на язык, - огрызнулась Капитолина. - Я целый день на базаре простояла, должна себе в убыток торговать? Конечно, возьму с бабы Акулины, ей не убудет, ейная корова еще даст молока.
- Жадная ты, Капа, - сказал Кузьма.
- Не то, что ты, гусей он раздает. Да с таким мужем не разбогатеешь, так и будешь голодранцем, - наступала на парня молодица.
- Не скажи, Капа, - не выдержал дед Прохор. - Кузьма доброе дело сделал, а добрые дела возвращаются добром. Прр! Стой! Приехали, Кузьма, твой дом.
- Спасибо, дед Прохор, что подвез. Добрые дела не забываются, - засмеялся парень, спрыгивая с телеги.
- А кто там тебя дожидается? - спросил Прохор. - Никак дед Федор.
Около хаты Кузьмы на лавочке сидел дед Федор, а рядом с ним блеял ягненок.
- Ну вот, дождался, - встал дед. - Я к тебе, Кузьма, с подарком.
- Вот те раз! Ягненок!? - удивился парень.
- Баранчик, - сказал дед Федор.
- Вот мамка обрадуется, она хотела нашим овечкам баранчика купить, - улыбнулся Кузьма. - А тут свой вырастет.
- Вот и в добрый час, пусть растет и дает богатое потомство, - пожелал дед Федор.
- Спасибо, дедушка.
- Еще у меня к тебе дело, Кузьма, - продолжал дед Федор. - Не купишь ли у меня лошадь с телегой? Стар я стал с лошадью управляться, а ты мужик здоровый, хозяйственный.
- Так я с удовольствием, дедушка, - обрадовался Кузьма. - Сколько за лошадь просите?
- Договоримся. А коль на базар меня когда свозишь или огород вспашешь, то буду тебе благодарен, что не забываешь старика.
Прохор с Капитолиной сидели в телеге у дома Кузьмы и слушали их разговор.
- Да, прогадала ты, Капитолина. Такого жениха упустила. Хозяйственный, домовитый, а теперь еще и с лошадью будет. Теперь у него невест будет, хоть отбавляй.
- А мне что до того?
- Как что? Смотри, в девках засидишься, - улыбнулся дед.
- Вот еще, - хмыкнула молодица.
А за выпитую крынку она с бабы Акулины все-таки не взяла денег, видно, стыдно было перед дедом Прохором и Кузьмой. Хоть так. И то хорошо.
***
Еще не раз возил дед Прохор Капитолину на базар и не только Капитолину, но и других соседей.
Никому не отказывал, а плату никогда не брал, разве что кто-то угостит чем-то. Бывало, давали ему меду баночку, тыквочку, сахарку для лошади или снопик сена.
Всякое в дороге бывало. Летом солнце палило, осенью дождь поливал, а зимой вьюга заметала.
Как-то раз возвращались Капитолина и дед Прохор зимой с базара, а метель разыгралась, того и гляди - все дороги заметет. Прохор, знай себе, лошадку погоняет:
- Давай, родимая, надо засветло домой добраться, а то дорог не видно будет, все снегом покроется.
А Марта старается, бежит, из ноздрей пар вырывается.
- Мороз-то крепчает, однако, - заметил Прохор. - Ты, девка, хорошо накрывайся овчиной, а то замерзнешь.
- Я укрылась, дед Прохор, вы себе овчину тяните, холодно, небось.
Уже недалеко было до деревни, как лошадь вдруг фыркнула и рванула сани вбок, чуть не перевернув их.
- Прр! - остановил лошадь Прохор. - Кто-то на дороге?
Он вылез из саней и пошел вперед лошади. На дороге лежал пес.
- Замерз, бедняга, пойдем с нами.
Пес встал и поплелся за человеком.
- Прыгай, - дед Прохор постучал по телеге, показывая место собаке.
Пес прыгнул, Прохор накрыл его овчиной.
- Хороший пес, умный, - похвалил его Прохор.
- Где ж он потерял хозяина? - спросила Капитолина.
- В такую метель хозяин собаку не выгонит, видно, давно бродит бродяга.
- Куда ж вы его теперь?
- Я его бабе Груне отдам, она возле самого леса живет, будет ей дом сторожить да от разбойников защищать, а летом козу пасти, - смекнул Прохор.
- Это вы хорошо придумали, дед Прохор, только согласится ли баба Груня?
- А мы к ней заедем.
*
Баба Груня сидела дома и поглядывала на метель в окошко. В хате было тепло, она топила печку, пекла хлеб. В сенях блеяла Маняшка.
Баба Груня выглянула в сени:
- Чай, замерзла, мороз на улице, иди в дом погреться, - пригласила она.
Коза несмело вошла в дом. В другое время баба Груня козу в дом не пускала и Маняша знала об этом.
Внезапно в окошко бабы Груни постучали.
Хозяйка выглянула в окно:
- К нам гости, - она надела тулуп и пошла открывать двери.
- Здравствуй, Груня, - поздоровался Прохор, около которого сидел красивый пес и жалобно смотрел на хату.
- Ой, проходите в гости, - пригласила хозяйка.
- Некогда, с базара едем, домой спешим. А вот пес хотел бы к тебе в гости погреться.
- Красивый, - заметила старушка. - Где ж вы его взяли?
- Нашли на дороге, чуть не замерз бедняга.
- Иди в дом, - позвала она собаку, - иди к печи, грейся, сейчас косточку дам. Спасибо тебе, Прохор.
- И тебе спасибо, что животину пожалела. Бывай здорова, Груня, - Прохор пошел к саням.
*
Пес вошел в хату и увидел козу. Он завилял хвостом.
- Иди, иди, тут ложись. Что, коз не первый раз видишь? Не обижай Маняшу, а то выгоню на мороз. А будешь слушаться, то живи, нам с Маняшей веселей и безопасней, будешь дом сторожить. Понял?
Пес преданно посмотрел в глаза новой хозяйке.
- На вот тебе косточку и хлеба чуток, скоро новый спечется, может и тебе что перепадет. Как же тебя зовут? Шарик? Нет, ты не Шарик. Полкан? Дозор?
Дело зимой было, прихворал дед Прохор, застудился видать в дороге. Авдотья свекра лечила, медом поила, редькой кормила от кашля, воду грела ноги парить.
В воскресенье к ним Капитолина забежала:
- А где дед Прохор, - спрашивает, - чего телега не запряжена?
- А он тебе, что извозчик? Прихворал дедушка, - отозвалась Авдотья.
- Как же так? - возмутилась гостья. - Что же мое молоко теперь прокисать должно?
- Ты не в себе, девка? Ищи кого другого, а Прохор не может, захворал, - начала сердиться невестка.
- Он же обещался. У меня бидон во дворе стоит, - не могла успокоиться Капитолина.
Авдотье надоела настойчивость непрошенной гость, она начала наступать на соседку, чтоб выставить ее за дверь.
Капитолина рассердилась, как это так, к ней, гостье, такое неуважение!? Она решительно сделала шаг к Авдотье. Схлестнулись они не на шутку.
- Убивают! - кричала Капа, потому что Авдотья явно была сильнее ее.
Когда дед Прохор вышел в горницу, то увидел двух сцепившихся молодиц.
- А-ну, разбежалися быстро, - закричал он басом.
Молодицы сразу бросили друг друга, а Капитолина рванулась к двери.
- Так что, не поедем? - спросила она у Прохора.
- Прихворал я, Кузьму попроси, - закашлялся Прохор. - Ну, чего сцепилися? - спросил он у невестки, которая расчесывала волосы после драки.
- Наглая она, говорю, прихворал дедушка, а она - надо да надо, - стала оправдываться Авдотья. - Итак вы ее, папаня, сколько возили, так она и обнаглела.
- А чего ты драться полезла? - строго спросил свекор.
- Вы ж сами, папаня, говорили, что добро должно быть с кулаками, вот я и защищала вас, - смахнула слезу невестка.
- Это когда я говорил?
- Когда Матвейка бабу Груню от разбойников защищал.
- Так я ж говорил в том смысле, что надо уметь за себя и за других постоять, не бояться зла, а бороться с ним.
- Ну, вот я и боролась.
- А ты сразу в драку. А убедить Капитолину ты не могла?
- Ее не могла, - шмыгнула носом Авдотья.
Сильно Авдотье обидно было, что свекра она защищала, а он ей выговаривает, мол, превысила самооборону. А как с ней, с Капитолиной по- другому? Она ж на шею села и ножки свесила. Нет, чтобы поинтересоваться у дедушки, как здоровье, она - вези да вези ее.
- Может теперь не придет Капитолина-то после моего угощения, - промолвила Авдотья с надеждой.
- Придет, - заметил Прохор. - Кузьма ее не сильно привечает, жадная ты, говорит.
- Что же вы, папаня, ее все возите?
- Соседям надо же помогать. И это неправда, что Капитолина не меняется. Меняется, только медленно. Жизнь научит и ее, - сказал Прохор.
Авдотья зарделась. Ведь ее жизнь тоже учит, медленно, по-тихоньку.
