Ротарь Михаил Владимирович : другие произведения.

Как написать грустное произведение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Как написать грустное произведение?
  
  Михаил Владимирович Ротарь
  И как это меня угораздило послушать новую знакомую по переписке в соцсетях?
  Узнав о том, что я в состоянии ставить все знаки препинания в нужных местах, и что я даже знаю, что слова 'покласть' в русском языке не существует, она поведала свою заветную мечту:
  - Я хочу написать какую-нибудь очень грустную песню. Чтобы за душу брало!
  - Чтобы душа сначала развернулась, а потом свернулась? Хорошая идея! А у тебя есть хоть какие-нибудь намётки? Например, Ромео узнал об измене Джульетты с местным капелланом!
  - Нет! Не издевайся! Там и без этого невероятно печально! - ответила она. - И я хочу, чтобы в моём произведении была и трагедия, и скорбь, и всё такое!
  Тут я задумался.
  Если соглашусь ей помочь, я буду вынужден отложить в сторону сочинение нового политического детектива, в котором я ещё окончательно не решил, кто будет главным убийцей: министр внутренних дел или спикер парламента.
  Но эта идея меня всерьёз заинтересовала.
  - А у тебя есть хоть какой-нибудь 'скелет' этой истории?
  Под словом 'скелет' я имел в виду общий набросок сюжета.
  Например, девушка любит парня, а его забирают на войну, и естественно, он оттуда не возвращается.
  Или её похищает разбойник, насилует, но вслед за этим не убивает, а ведёт к алтарю. А зародившийся вследствие этого в её чреве младенец, в соответствии со всеми человеческими законами, должен быть выношен и появиться на свет. И она, беременная от пока нелюбимого человека, во время осады их логова вооружённым отрядом её жениха сама берёт в руки лук и пускает стрелы в сторону нападающих.
  И одна из этих стрел попадает прямо в сердце её возлюбленного!
  Но моя корреспондентка такого термина не знала.
  - Фу, как некрасиво! Скелеты должны лежать на кладбищах! В крайнем случае, мирно стоять в шкафу у неверных жён! Я хочу написать грустную песню, а не ужастик про 'восставших мертвецов'! Но чтобы, всё-таки, там был какой-то позитив!
  
  Наконец-то я понял, чего она хочет.
  Ну что же, я решил ей помочь.
  Но что сделать, если я специализируюсь на прозе, а стишки последний раз писал в далёкой юности?
  И как натравить на себя вдохновение?
  Я позвонил популярному поэту-песеннику, и он посоветовал:
  - Вот я как делаю, если чего-то не пишется: возьму какой-нибудь шедевр из классика, напишу две его первые строчки, а дальше что-нибудь изменю от себя. Вторую строфу пишу уже сам. Третья уже лезет откуда-то изнутри. А потом - как поехало! Как только ставлю последнюю точку, возвращаюсь к первой строфе, меняю её наизнанку - и получайте новый хит!
  Я недоумённо спросил:
  - А это как?
  Он стал меня вразумлять, непутёвого:
  - Например: ткну пальцем в Рубцова. 'Я буду долго гнать велосипед. В глухих лесах его остановлю. Нарву цветов и наберу букет Той девушке, которую люблю'. А я могу начать так: 'Я буду долго гнать свой 'Кадиллак'. А у развилки мой любимый бар! Я наплюю на этот чёртов знак. Зайду туда, где жизненный кошмар!' А дальше буду описывать жизненные трагедии всех тех бедняг, которые там собрались. Потом уберу 'Кадиллак', заменю его нашей 'Ладой' - и вот вам наш истинно русский шансон!
  Я опешил:
  - А ты это.... Ты это что, серьёзно?
  - Абсолютно! Издатели в очереди стоят! Но я предпочитаю всё это продавать музыкантам. Они и деньги сразу выкладывают, и ещё заказы на год вперёд размещают! А потом и 'авторские' капают.
  Я прикинул: похоже, он был прав, судя по его шикарному образу жизни.
  И его 'авторские' ему не просто капали, а текли, и даже не ручейками, а бурными потоками.
  А почему бы и мне не испробовать этот метод?
  Я взял 'Антологию русских поэтов XIX века' и раскрыл её наугад.
  
  Константин Константинович Романов.
  'Растворил я окно, стало душно невмочь,
  Опустился пред ним на колени.
  И в лицо мне пахнула весенняя ночь
  Благовонным дыханьем сирени'.
  
  Совсем неплохо!
  Первое четверостишие у меня родилось спонтанно:
  'Растворил я окно, стало трудно дышать.
  Был вчера кучеряв - а сегодня я лысый!
  И в углу стали громко газетой шуршать
  Два мышонка и толстая крыса'.
  
  Так, строчка за строчкой, у меня стала рождаться поэма в стиле 'Ворона' Эдгара Алана По.
  Ко мне первоначально явилась какая-то старуха в тёмном капюшоне, которая почему-то погрозила мне пальчиком и показала на настенные электронные часы за моей спиной.
  Я вежливо выпроводил её за дверь и вывесил снаружи табличку: 'Перерыв на обед'.
  Но вскоре в дверь позвонили трое мужиков.
  Все они были в белых халатах, что выдавало их благородную профессию.
  Они неторопливо прошли в мой дом и поставили на пол носилки с колёсиками, показывая жестами, что их они принесли персонально для меня.
  Признаться, я был бы совсем не против отдохнуть ото всей этой суеты пару-тройку дней где-нибудь в местном пансионе, на берегу озера.
  И мне на самом деле нездоровилось уже несколько дней после бурного празднования дня рождения собрата по перу.
  Но меня смущали две вещи: во-первых, сам я их не вызывал. А во-вторых, меня смутил огромный рюкзак за спиной у одного из этих санитаров. Уж слишком много острых предметов оттуда выглядывало! Похоже, там были и топор, и секира, и даже, как я понял, механическая пила.
  На вопрос: 'Зачем всё это здесь?' мне было отвечено не менее поэтически: 'А вы превысили свой срок, что отведён был вам в процессе мирозданья!'.
  Я громко всхлипнул: 'Я этого не знал!', и попросил об отсрочке приговора, хотя бы на часик. Тогда я успею закончить главный роман своей жизни!
  Они любезно согласились и вышли, вместе со своими носилками-тележкой.
  А я ринулся к часам, переведя их на два часа назад, и возвратился к своему бессмертному роману о победе Добра над Злом.
  Когда я дописывал последнюю главу, они вернулись.
  Но в этот раз они принесли уже гроб, с которого аккуратно сняли крышку.
  Кому всё это предназначалось, было ясно и без пояснений.
  И на пороге появилась та старушка в капюшоне:
  - 'Как ваш обед? Надеюсь, ваше тело сыто. У нас придется долго подождать. И вы должны быть чисты и умыты, чтобы пред нашим Герцогом предстать!'
  Но я ответил гордо:
  - 'Послушай, ведьма, ты, исчадье лести! С тобой я договор не заключал! Оставь меня, я кончу свою песню! Оставь, пока петух не прокричал!'
  Ведьма оценила мой поэтический призыв и милостиво поклонилась.
  Вся эта нечисть покинула меня всего на несколько минут, но только для того, чтобы я закончил своё творение и принял все гигиенические процедуры для перемещения в их владения.
  Я дописал последнюю главу, но перед тем, как поставить заключительную точку, подошёл к часам, которые показывали уже 23-59, и вытащил из них батарейку.
  Они погасли.
  Так я и сижу там до сих пор.
  За входной дверью: сама Смерть со своими прислужниками, а на столе лежит моя рукопись
  Она полностью закончена, не хватает только одного знака препинания.
  Я взял ручку, думая какой он будет: простая точка или восклицательный знак. А может, вопросительный?
  И вот уже пятьсот лет я так сижу, а они всё ещё не заходят.
  Ждут меня.
  А я жду последнего озарения.
  
  Я восторгался своим творением минут сорок, пока не понял: это же совсем не то, что я планировал! И где же тут 'позитив'?
  Я тут же порвал всё это в клочья и решил испробовать другой вариант: надо пойти на природу!
  Там на меня обязательно нахлынут сентенции: 'Клён ты мой опавший!' или 'Малиновки услышав голосок'.
  Ни велосипеда, ни 'Кадиллака' под рукой не оказалось.
  Впрочем, так даже лучше: ни у Пушкина, ни у Лермонтова ничего подобного не было.
  Правда, Лермонтов наверняка прекрасно ездил на коне, но это только по делам службы.
  Хорошо им было: 'сел на извозчика' или просто пошёл пешком.
  Три шага - и ты на природе, а не в пригороде мегаполиса!
  Птички поют, пчёлки летают, рыбки в пруду плещутся.
  Выбирай любую понравившуюся тебе натуру - и описывай.
  Только не забывай хлопать комаров, мешающих твоему творчеству!
  
  А мне пришлось искать источник вдохновения, просидя в общественном транспорте вдвое больше, чем 'Путешествие из Петербурга в Москву' великого Радищева.
  И вот она: Природа!
  Я вдохнул воздух полной грудью. Пора творить!
  Но вот одна закавыка: меня попросили 'о грустном', а тут - один 'позитив'!
  Ждать осени, когда 'упал последний лист с раскидистого дуба'?
  Нет, пожалуй, я сам к этому времени 'дам дуба'!
  Да и наслаждение зеленью листочков и синевой неба омрачалось созерцанием попадавшихся то тут, то там пивных бутылок и неубранных кострищ.
  Ну и где ты, мой Пегас?
  Тут я понял, что ему будет совершенно неудобно приземляться среди высоких деревьев.
  Надо выйти на какую-нибудь поляну, чтобы он не поранил о них свои крылья, а ещё лучше - на берег речки.
  
  Взлётно-посадочное пространство для моего ушастого друга было там идеально: никаких посторонних объектов, да и травки вокруг было море.
  Но почему-то он всё-таки не прилетал.
  Я присел на какую-то брошенную лодку, перевёрнутую вверх дном.
  И тут я с радостью услышал чьё-то ржание. Но, к моему глубокому сожалению, это были не кони, а люди. Четверо молодых людей наперебой рассказывали друг другу анекдоты, один пошлее другого.
  Приблизившись, они стрельнули у меня пару сигарет, зато взамен предложили пива.
  Похоже, я занял их излюбленное место.
  От их пива я отказался и решил уединиться теперь где-нибудь подальше.
  Сегодня явно нелётная погода для моего непарнокопытного приятеля!
  Пора возвращаться к цивилизации.
  
  Сходить, быть может, в церковь? Или на концерт симфонического оркестра?
  Ведь это тоже так просветляет!
  Но и то, и другое оказалось закрытым.
  Возле какого-то кафе на маленьком стульчике расположился волосатый гитарист.
  Он тихо напевал обыкновенные популярные шлягеры.
  Мимо него проходили люди, но мало кто кидал монеты в его кепку.
  И вдруг, откуда ни возьмись, возле него присел какой-то котёнок.
  Он был похож на маленького рыже-белого тигрёнка. Через пару минут к нему присоединился точно такой же, явно его братик.
  А кто-то говорит, что животные не понимают музыки!
  
  
  
  Они явно наслаждались его бренчанием. И когда к этой компании присоединились ещё два их собрата, совершенно неотличимые друг от друга, музыкант перестал 'бацать на струнах'.
  Он стал 'играть'!
  Вместо обыкновенной попсы вдруг зазвучали и 'Неаполитанская мелодия', и 'Воспоминания об Альгамбре'.
  Теперь он играл не ради заработка.
  Ради души - и наслаждения этих хвостатых слушателей!
  Именно в этот момент я понял, что это - новый хозяин моей поэтической лошади.
  И её не перекупить даже той купюрой, что я кинул в кепку этого 'мариачи'.
  
  Уже дома я сел за стол и взял ручку. И ничего мне так в голову и не приходило.
  Вдруг я кинул взгляд на фотографию.
  Она улыбалась с неё так, словно ещё любила меня.
  Два года уже прошло, а я всё не мог её забыть.
  
  И на белом листе появились строчки.
  'Прости меня, прости за все утраты!
  Хоть невозможно, всё-таки, прости!
  Два года минуло с той даты,
  Как ты решила от меня уйти.
  
  Прости за то, что я цветы не в вазе,
  А просто в чистой банке подарил.
  За то, что это понял я не сразу,
  Что кто-то лучший в твоей жизни был.
  
  За то, что прошлой ночью не про тело
  Твоё прекрасное поэму написал.
  За то, что днями занимался делом
  И 'правду' вместо истины искал.
  
  Прости! Но всё же, дай надежду.
  Я помню: ключ взяла с собой!
  И я уверен: как и прежде,
  Мы вновь обнимемся с тобой!'
  
  Я тут же позвонил той приятельнице по Интернету.
  - Я выполнил твой заказ. Он даже с 'позитивом'!
  Лениво выслушав моё излияние души, она зевнула. Я это почувствовал даже в трубке телефона!
  - Ничего, ничего. Даже неплохо. Но ты меня извини. Я же говорила тебе, что живу в деревне.
  - Да, я это хорошо помню. А к чему ты это?
  - Да вот тут к нам в огород приплелась какая-то странная лошадь. Мало того, что она необычной окраски. Мне кажется, что у неё даже есть крылышки! Но явно голодная. Жрёт всю траву подряд, даже чеснок!
  - Покорми её. Потом не пожалеешь. Пока!
  И я бросил трубку.
  Вильнюс, 2016-05-28.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"