Аннотация: Это рассказ о странной любви людей, которые, по мнению некоторой части общества, на эту любовь не имеют никаких прав. Написано с юмором, зачастую даже издевательским. :-)
Вика с мамой отдыхали в сонном семейном пансионате под Киевом. Так как контингент отдыхающих был представлен малолетними детьми, их озабоченными мамашами и папашами (среди которых попадались пенсионеры обоих полов), Вика скучала и всячески пыталась развлечься хоть как-нибудь, доводя этим самым свою маму до состояния тихого (а то и буйного) помешательства.
В первый же день врач назначил им кучу процедур.
Открыв дверь, окрашенную в мутно-голубой цвет, ассоциирующийся с Советским "светлым будущим", Вика не поверила своим глазам. Комната, оклеенная фотообоями с видами морских пейзажей, волшебный запах трав, приглушённая музыка и рассеянный свет - всё это по отдельности было пошлым и банальным, но в совокупности вызывало умилительное ощущение рая. Процедура называлась "Фитотерапия".
Утонув в уютных объятиях кожаного дивана, Вика приготовилась расслабиться и получать удовольствие, но ей помешали. Две малолетки, сидящие рядом, начали приставать к ней с вопросами:
- Как тебя зовут?
- А что? - ей не хотелось вступать в разговор.
- Ну как? Скажи, скажи! - не унимались девочки.
- Виктория, - буркнула она.
- Я - Света, она - Алёна, - отозвалась та, что постарше.
- А я - дядя Миша, - вклинился в разговор довольно давно, судя по его виду, начавший лысеть мужичок "за 50".
- Очень приятно, - вымученно улыбнулась Вика.
- А сколько тебе лет? - не унимались девочки.
- Большой секрет.
- Паспорт уже есть?
- Нет, - соврала зачем-то Вика.
- Пятнадцать? - любопытной Свете было на вид от силы тринадцать лет, а то и меньше.
- Шестнадцать, - снова соврала она, невинно хлопая глазами и прикидываясь малолетней дурочкой.
- Ты сегодня приехала?
- Да.
- У-у-у, ты ещё долго будешь! А мы послезавтра уезжаем... А скажи...
Но Вика ей ничего не сказала, потому что небо услышало её безмолвные вопли о помощи и именно в этот момент вошла мама, сев рядом. Вика положила голову ей на плечо и задремала.
* * *
В этот же день вечером на прогулке они заметили двух пенсионерок, разряженных, как новогодняя ёлка, шествующих по усыпанным хвоей тропинкам с видом звёзд Голливуда, совершающих променад по Бродвею. Одна из них, седая бабуля за семьдесят, хоть немного соответствовала своему возрасту. Другая же, сияющая выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами матрона с гордо выпяченным бюстом, по меньшей мере, шестого размера, гремя деревянными бусами, браслетами и серьгами, явно привезёнными из Закарпатья лет двадцать назад, шурша стоячей от крахмала юбкой, оставляла за собой километровый шлейф духов "Красная Москва", купленных во времена застоя. Шлёпая ярко-красными губами и всем своим видом подчёркивая, что ей ещё очень далеко до законных семидесяти, она жеманно цедила:
- Нет, ну конечно, Вы правы, Роза Петровна. В Вашем возрасте обязательно соблюдать режим! Особенно когда здоровье, как у Вас...
Вика сморщилась, бредя, как в тумане, в чаду духов рыжей престарелой красотки:
- Смотри, мам, они что, приехали сюда наряды демонстрировать?
Они тихо засмеялись и пошли дальше.
За ужином мама обратила Викино внимание на то, что пенсионерки поменялись местами с двумя молодыми мамашами грудных детей - и теперь сидели за столиком, находящимся недалеко от столика дяди Миши и ещё одного бодренького мужичка, более свежего на вид и украшенного завитками седеющих волос.
- В бой идут одни... пенсионерки! - прокомментировала Вика.
* * *
Через несколько дней в фитокабинете она узнала, что кучерявого спутника дяди Миши зовут Валентин. Оба мужчины предпринимали активные попытки познакомиться с Викой и её молоденькой, отлично выглядящей мамой.
Ещё через пару дней Вика "раскололась", сообщив, что маму зовут Еленой.
Мужчины шутили, мама кокетничала, а Вика, видя всё это, тихо веселилась. Из её полудетского сознания ещё не выветрился миф о том, что любовь, кокетство, флирт и прочие подобные невинные шалости - удел исключительно молодёжи. К тому же, в душе она совершенно не принимала своих 22-х лет, выглядя и чувствуя себя на 16.
Однажды вечер, плавно переходящий в ночь, наполнился радостными воплями, детей, приехавших отдыхать без родителей. Из их криков было ясно, что завтра они уезжают обратно в свои родные сёла. Эта ночь была Королевской.
Вику крики не волновали, потому что, во-первых, ни с кем здесь она не подружилась, а во-вторых, сейчас, в пол-второго ночи, она не собиралась спать, так как читала увлекательный роман Марининой. Её мама же, беспокойно ворочаясь на постели, слушала стук и грюк в соседних комнатах и недоумевала:
- И в чём заключается "Королевская Ночь"? В том, чтобы грюкать, как лошаки?
- А один мой знакомый в таких случаях говорил: "Зараз нич, а ци рокеры гасають на своих байках, як дурни", - улыбалась Вика.
- Значит, они гупают, как дурные байкеры... А эта муха носится, как самолёт! - мама вскочила, схватила полотенце и принялась наматывать круги по комнате, истребляя мух и комаров.
* * *
Время шло, мужики бегали за Викой и Еленой, а пенсионерки - за самими Мишей и Валентином. В ход шли проверенные многолетним опытом коварные женские ухищрения, но объекты охоты почему-то лишь вежливо кивали, уделяя внимание более молодым и красивым отдыхающим.
И неизвестно, как долго всё это могло продолжаться, если бы не разочарование Вики. Её парень вышел из отпуска на работу, поэтому вот уже третий день она была обречена на компанию мамы. Ни одна из подружек не выразила желания приехать в гости, друзья и многочисленные ухажёры тоже почему-то не спешили мчаться к ней по первому требованию. Отдых, обещавший быть красочным, сказочным и весёлым, превратился чуть ли не в отбывание повинности. Елена не хотела ни играть с дочерью в бадминтон, ни загорать на отдалённых пляжах, ни "зависать" на качелях, ни совершать продолжительные ночные прогулки... Одним словом, дочери надоело поддерживать навязанную пропахшими нафталином (в 20 лет пятидесятилетние кажутся чуть ли не глубокими стариками) мужчинками странную игру, и на вопрос: "А есть у вас папа?", заданный привычным сюсюкающим тоном, она не только ответила, что есть, но и поведала, что "наш папа" работает в министерстве финансов (правда, "забыв" сообщить, что он не является одним из министров:-) ). Убитые наповал страшными новостями, мужчины переключились на пенсионерок, покорно отдавшись на растерзание Розе Петровне и рыжей Жанне (которая из принципа никогда не называла отчества, считая, что его использование искусственно старит её на 20 лет).
Глядя на пенсионерок, расположившихся в хорошо просматривающейся комнате дяди Миши и Валентина, Вика рассыпалась в язвительных саркастических замечаниях, а Елена, слегка огорчённая исчезновением единственного доступного развлечения, вежливо поддакивала дочери, грустно улыбаясь. А так как пансионат был построен ещё в Советском Союзе (и построен совершенно в духе того времени), комната, к тому же, ещё и прекрасно прослушивалась, ибо находилась в аккурат под комнатой Вики и мамы.
Дамы и джентльмены благоухали советскими духами и одеколонами, гоняли чаи с пирожками, купленными на соседней базе отдыха, и вели бесконечные разговоры ни о чём.
Однажды Вика услышала, что Роза Петровна принесла мужчинам к чаю булочки, привезённые её дочерью из Киева. А через час дядя Миша галантно предложил - заметьте, совершенно безвозмездно, то есть даром!:-) - Елене эти самые булочки после того, как та пожаловалась ему на то, что столовские пирожки на базе закончились за три человека до неё. Вика смеялась, а удивлённые взрослые никак не могли понять, что смешного во вкусных пушистых булочках, на которые она показывала, давясь смехом.
* * *
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Всё остальное - тоже. Наступил последний перед отъездом вечер, медленно превращающийся в ночь. Вика прогуливалась с мамой под ручку по территории пансионата. Проходя мимо окна мужской комнаты, мама остановилась.
- Ты чего? - возмутилась было Вика, но мама приложила палец к губам и кивком головы показала на окно, находящееся на расстоянии огромной цветочной клумбы.
Сквозь тюлевую занавеску были видны две тени: одна (с большим бюстом и сложным сооружением на голове) упитанной комплекции, вторая - стройнее, принадлежащая мужчине. Она суетилась вокруг стола, подливая чай, разливая по пластмассовым стаканчикам вино, специально припасённое по поводу такого торжественного случая, прикасаясь то к руке, то к спине мужчины. Он сначала напустил полную комнату комаров, оставив включенным яркий свет при распахнутой балконной двери и темноте на улице, а потом мужественно боролся с ними с помощью газетки, отвлекаясь лишь на минутку для того, чтобы сделать глоток из одного из стаканов.
- Это кто? - шёпотом спросила Вика.
- Стюардесса по имени Жанна:-), - тоже шёпотом ответила мама.
- Да вижу я, что Жанна. Я имею в виду его.
- Дядя Миша.
- Почему же это "дядя", а?
- Ну он же так представился!
- А с чего ты взяла, что это он? Видишь, тень волосатая!:-) Если б это был он, Михаил... как там его по отчеству... Так вот, тень оказалась бы лысой:-)! Но странно: где же остальные? Зажимаются в пенсионерском номере?
- Пойдём проверим...
- Давай! - и Вика потащила маму на другую сторону корпуса, откуда были видны окна комнаты женщин.
В комнате оказалось темно - и ни малейших признаков жизни.
- Пошли обратно! - скомандовала Вика.
В мужском номере Валентин выключил основной свет, оставив интимный ночник, и задвинул шторы, а Жанна пела немного дребезжащим, отчётливо фальшивым голосом.
- Так, с ними всё ясно. Семейная идиллия. Скоро начнут сексом заниматься - вот увидишь! - заявила Вика. - Ведь у них сегодня своя "Королевская ночь", бесись - не хочу!:-)
- Да ты что?! Они же просто общаются!
- Ну смотри: он в свои... пусть пятьдесят... ещё ого-го!:-) Может ведь?
- Наверное, может.
- Другое дело, хочет ли... Но я думаю, бабулька постаралась. Налила на себя ещё три литра духов, вымылась с хлорочкой и дустовым мылом перед ЭТИМ, в вино подлила собачий или конский возбудитель... Ну, я про такой в книжке читала! А почему бы и нет? Она же может в любом возрасте, а если б не хотела, не припиралась бы в номер к незнакомому мужчине в двадцать три - ноль ноль!
- О, кстати, который час? Разве уже одиннадцать?
Они пошли узнавать время в холл, где и обнаружили дядю Мишу, мирно болтающего с дежурной.
Посидев минут пять у телевизора в холле, Елена, зевая, предложила идти спать. Но исследовательский зуд не давал Вике спокойно жить.
- Нет, давай сначала ещё раз сходим к их балкону - я чувствую, что они занимаются сексом!
Мама, слабо сопротивляясь, больше для приличия:-), уступила дочери.
* * *
Их ждал сюрприз. То самое окно было черно, как душа дьявола (если, конечно, она у него есть:-) ). Ни шевеления занавесок, ни голосов (а они прислушивались очень напряжённо, ловя малейший звук, но, к сожалению, так ничего стоящего не наловив:-) ), ни проблеска света... Ничего. Только темнота, тишина и слабый фантомный запах духов.
- Я же говорила тебе, говорила! Видишь, секс! - ликовала Вика.
У мамы же от потрясённого удивления просто не хватало слов:
- Ну... Ну... Ну они дают! Я не ожидала... Это как же?..
- От кого ты не ожидала? От него или от неё?
- От него. Впрочем, от неё тоже. Какой кошмар!
- Не кошмар, а кайф и сплошное удовольствие:-). И не только им!:-) Знаешь анекдот? Плата в публичном доме: половой акт - 100$, наблюдение за половым актом - 200$, наблюдение за наблюдающим за половым актом - 500$!:-)
В это время в кустах что-то подозрительно зашевелилось, и Вика потащила маму на освещённое фонарями место.
- Всё, теперь спать, - Елена пыталась направить Вику в корпус, но не тут-то было!
- Сначала давай посмотрим: а вдруг они перешли в комнату пенсионерок?
Утомлённая Елена, где-то в глубине души ругающая себя за потакание капризам избалованной дочери, но слишком усталая для пререканий, споров и прочих выяснений отношений, поплелась за Викой.
Вот тут-то их и ждал второй сюрприз.
Навстречу им под лимоновым фонарём, воспетым Натальей Могилевской, чинно прогуливались Валентин с Жанной. У неё был вид сытой кошки; он же, заметив Елену, проронил каким-то по-одесски пошлым тоном:
- Чудесный летний вечер, не правда ли?
- Конечно, я с Вами согласна; и этим вечером обязательно надо воспользоваться, - неожиданно для себя самой в тон ему выпалила Елена.
Вика схватила её за руку, и они, давясь смехом, побежали наконец в корпус.
* * *
- Жаль, что ничего не было, правда? - спросила Вика маму уже в своей комнате, одевая ночнушку.
- Почему? Они же - порядочные люди! - Елена лёгкими движениями пальцев наносила крем под глаза.
- А мне всё-таки жалко. Королевская Ночь, как-никак... А они - прям как дети малые, честное слово! Но я уверена: когда мы ушли, они...
- Перестань, - раздражённо перебила её мама, зевая. - Хватит говорить глупости. Надо знать меру. Ты всё сделала? Я выключаю свет. Спокойной ночи.
* * *
Роза Петровна мирно похрапывала в своей комнате. Дядя Миша дремал у телевизора. И никто не видел, как в начале первого ночи вниз по лестнице скользнула одинокая фигура.
Знойная красотка Жанна в благоухающей "Красной Москвой" ночной рубашке в трогательный цветочек, на которую был наброшен туго облегающий мощный бюст халат в "турецких огурцах", недоумённо вертя в руках пачку презервативов, как нечто инородное, чуждое самой её возвышенной натуре. Краснея под тональным кремом и пудрой, нервно кусая густо накрашенные алой помадой губы, постучала в комнату на первом этаже.
Валентин погромыхал замком, впустил её и тщательно закрыл дверь изнутри.