- Спокойной ночи, мои хорошие. Спасибо, что вы у меня есть.
- И тебе спасибо, мамочка, что ты у нас есть. И что мы есть.
Какая всё-таки жизнь долгая. Одно нынешнее лето как целая жизнь. А всё идёт, продолжается.
Ночью рвался ветер в окно, треск и раскаты грома, и дождь лил порывами: то сплошной стеной, то струями. Было не уснуть из-за грома и тревог.
Счастливые любовью, но всё ведь мало, подавай ещё уверенность в завтрашнем дне, надёжное благополучие...
Да ещё сколько всего хочется успеть за жизнь, а всё нет толку. Всё времени недостаёт на что-то важное. Оставить после себя какой-то след, нечто такое, что пригодилось бы людям, радовало кого-то.
Но вот впервые за столько лет бесплодной суеты появилась надежда, что даже и это получится. Как незаслуженный приз, которого и не ждёшь и не веришь. Как неожиданная любовь - щемящее, болезненное чувство, и не знаешь, кого благодарить: бога, судьбу ли?
У меня критерий верности пути такой: если бы знала, что совсем скоро помирать - что бы делала, что бы изменила? Если совсем ничего - значит, всё правильно и хорошо.
Наперёд не загадываю. Никогда не угадаешь, что поджидает впереди, какие неожиданности.
Каков парадокс: покуда человек полагает нечто важнее жизни, он готов умереть за эту высшую ценность, а при случае воевать и убивать. Если же главное - жизнь, и нет ничего важнее, то она теряет смысл, поскольку смыслом не может быть что-либо менее важное по определению. Получается, что в гуманистическую модель мира изначально встроена экзистенциальная катастрофа, как неизбежный сопутствующий эффект и атрибут, альтернативой же всякое варварство и дикость. Возможен ли баланс? Или что-то совсем другое? - всё думалось мне, пока варила борщ. Всё ищу пути к гармонии и всеобщему благоденствию, кроша лук да картошку.
Купались вечером на закате. Старшие мальчики решили помыть свои велосипеды. Заехали в воду и принялись кататься в воде: по грудь заезжали, так что весь велосипед скрывался под водой. Кругами ездили и удивлялись, что так можно. Алёша долго плескался, вышел стуча зубами, чуть не наступив на тухлую большую рыбу.
- Мама, почему рыба на берегу?
- Волной вынесло её, и не смогла вернуться в воду.
- Почему? Потому что у неё нет ползучих ног?
- Да.
- Жалко рыбочку.
Какие на Волге закаты яркие, разные и неповторимые. Раньше мы что ни вечер ходили за ворота смотреть закат. А тут суета, столько хлопот и забот, и не ходим.
Ехали на велосипедах после купания и так засмотрелась, что едва с Алёшей не упали: от нашей дороги ведь глаз нельзя отводить - ухабистая. А небо горит, и рваные тучи с огненным ободом, и солнечная дорожка по воде, а тихая вода синяя, жёлтая и чёрная, и нежной бирюзой отливает - не надо и Эрмитажа.
Встретили стадо гусей, белых и серых. Вышли из воды и куда-то пошлёпали вперевалку своими босыми ластами. Наша собачка поскакала вслед, стараясь ухватить гуся за хвост, и они, убегая, распахнули крылья в стороны.
Муж говорит, может быть, это ничьи гуси. Или убежали у кого-то. Обычно домашних в Волгу не выпускают: если волна, их может унести. Они ведь не летают. Только по осени, - говорит, - тоже на крыло встают. Долго разбегаются и летят низко, по земле крыльями. Высоко взлететь не могут. Домашние.
Отрпавились с мальчиками в больницу за справками для школы. Тут все говорят "больница", слова "поликлиника" не используют.
Больница в отдалении. На самом краю посёлка, почти в степи. Далеко ехать. По пути заброшенный заводик или какой-то склад за бетонным забором. Забор весь расписан плакатными картинками и лозунгами. Не все можно разобрать: выцвели на солнце. "Здоровье детей - здоровое будущее", "Народ - богатство страны", "Берегите любовь!", "Дружба - solidarity", "Спасибо..." А кому и за что спасибо - нельзя прочесть, закрывает куст. На обратном пути остановились, пошли смотреть. "Спасибо нашим учителям!"
Здания больницы и поликлиники со свежим ремонтом, кругом сад и клумбы.
Талончиков нет, поэтому дадим вам на приём, который будет через неделю, но к врачу можно и сейчас. В крайнем случае можно и без талончика, так пройти. Никто слова не скажет. Назначили по ошибке пройти не тех врачей, которых нужно, на другой день спохватились, назначили других. Жалобы есть? Жалоб нет. Здоров.
Не знаешь, куда идти - проводят до нужной двери. С готовностью и подробно отвечают на все вопросы. Входят в положение, идут навстречу.
Пару раз привозила Алёшу в приёмный покой больницы просто посоветоваться, чтобы не беспокоить, не вызывать врача в наш непроезжий край. Выходил дежурный доктор, смотрел Алёшу, давал рекомендации без каких-либо формальностей. Впечатление произвёл врача знающего и опытного.
Жара опять, солнце жгучее.
Помидоров набрала на этот раз три ведра и ещё кастрюлю.
Муж наварил домашнего кетчупа, или это аджика, не знаю точно. А я приготовила две больших банки и одну поменьше маринованных помидорчиков. Жаль, нельзя сразу пробовать.
Ума не приложу, как же мы будем доставать тыкву, что зреет высоко на дереве.
Повстречали на детской площадке представителя администрации.
- Какой парк, - говорю, - красивый, и фонтан, цветочки... Дороги бы ещё построили...
- А как же! Дороги каждый год чиним и асфальт кладём. Весь центр уже заасфальтирован!
- А до нас-то когда же очередь дойдёт? В наших краях будут улицы асфальтировать?
- Не-ет, там не будут. Там же ничего нет, только люди живут. Ни магазинов, ничего.
- А люди что же? На людей наплевать, что им после дождя из дому не выйти?
- Нет, ну как же! У нас всё для людей, всё для народа!
Наша собачка научилась убивать ежей.
Подкидывает ежа кверху лапой, он на лету рефлекторно чуть разворачивается, тут-то и кусает его. Три года училась.
Большая стая чёрных птиц пролетела низко над крышей, громко шелестя крыльями.
Почти ураганные порывы ветра чуть освежают. От них чувство дикой стихии.
Какой ветер шквальный и буйный шумит порывами.
Взяла фонарик, пошла за ворота смотреть волны.
Тьма кромешная, от фонарика тени мятущихся растений - как крысы из-под ног во все стороны.
Ветер в лицо и брызги. К самой воде по камням не полезла, а издали - только белые частые гребни да грохот.
Светишь фонарём вдоль улицы - далеко видно, а направишь свет на воду - черным-черно.
Так и не увидела, какие нынче волны могучие и высокие.
Собираем чемодан, едем с мальчиками на шахматный турнир.
Алёша очень рвётся ехать прямо сейчас, сию минуту, и кричит:
- Поехали в Питер!
- Да мы же не в Питер едем, а в Саратов.
- Поехали в Саратов!
- Завтра поедем.
- Нет! Давай сейчас! Я сам всё соберу!
В чемодан первым делом уложил свои шортики и котят.
- Алёша, котята ещё маленькие, они не могут без мамы Брыси.
- Ну хотя бы одного котёнка возьмём? Ну давай их всех с мамой возьмём! Я так их люблю, наших котяточек!
Насилу уговорили оставить.