Снег падал невероятно крупными хлопьями. Словно там, наверху, кто-то невидимый вырезал снежинки из тонких пушистых пластин и высыпал их тазиками на заждавшуюся зимы землю. Это был первый настоящий снег в этом году. Все, что было до него, было настолько несерьезно, что и вспоминать не хотелось. Так, жалкая подделка под зиму. Алька с удовольствием вдыхала вкусный морозный воздух. В этот вечер первый снег пах спелыми арбузами, так казалось Альке. Иной зимой первый снег источал аромат свежих огурцов. Но сегодня в воздухе разливался непередаваемый запах арбузной корочки, когда спелая мякоть уже съедена, и зубы вгрызаются в зеленоватую каемочку ягоды. И Алька как истинный гурман наслаждалась этой аппетитной арбузной свежестью январского снегопада. Задрав голову, она ловила снежинки губами. И если бы не опасение, что кто-то может увидеть, Алька б запрыгал по дороге вприпрыжку, как в детстве. Так ей было хорошо! Улица в этот поздний, уже почти ночной час, была пустынна и празднично нарядна. И весь этот снежный праздник природы по праву доставался одной припозднившейся Альке, потому что все приличные люди давно сидели по домам, смотрели телевизор, запивая сериальные любовные страсти горячим чаем. Вообще-то Алька тоже сейчас не отказалась бы от чая. Да с бутербродиком! Она прибавила шагу и чуть не упала через распростертое на дороге тело. Припорошенное снегом, оно, тело, лежало прямо на проезжей части. И в первую минуту перепуганной Альке показалось, что коварная судьба, чтобы приуменьшить ее щенячий восторг, подкинула ей под ноги жертву аварии. Этот участок улицы был практически не освещен. Мысленно послав городской администрации, экономящей на освещении, пару совсем не ласковых слов, Алька наклонилась, пытаясь разглядеть, дышит ли лежащий. Тело не подавало признаков жизни. Судя по одежде, под ногами у Альки лежал не бомж и не алкаш. Дубленка дорогая и вроде новая. Конечно, можно было обойти неожиданное препятствие и продолжить свой путь дальше, но Алька не могла вот так перешагнуть через человека, тем более человека, лежащего на дороге. Она беспомощно огляделась, но вокруг не видно было ни души.
- Эй, - тихо спросила Алька, - вы живы?
Она наклонилась и потрясла тело за плечо. Никакой реакции.
- Послушайте! Вы живой или нет?
Она присела, сдернула перчатку и приложила руку к щеке лежащего.Теплая! Слава Богу!
- Эй, вставайте! Слышите? Что это вы тут разлеглись?!
- Отстаньте! - пробормотало тело и перевернулось на бок, словно устраиваясь поудобней. - Все отстаньте!
- Ах, вот так! - возмутилась Алька.
Она решительно зашагала прочь, но через несколько шагов остановилась, потопталась на месте и нехотя вернулась назад к лежащему на проезжей части человеку. "Господи! Ну кто бы мне, идиотке, объяснил, зачем я это делаю?! Ну, хочется этому кретину лежать на дороге - и пусть лежит!- уговаривала она себя. - Мало ли психов на свете, что же всех спасать?!" Тоже мне мать Тереза!" Тяжело вздыхая, Алька подошла к лежащему в снегу мужчине, присела рядом, сердито дернула за рукав.
- Поднимайтесь! Машина проедет и задавит вас. Вставайте, живо!
- А может, я хочу умереть, - пробормотал мужчина невнятно.
- Тоже мне Анна Каренина нашелся! А если у него трое детей! А если жена четвертого рожает!
- Не понял, - пробормотало тело и попыталось сесть, - кто рожает?
- Жена!
- Чья жена?
- Водителя, который вас переедет. И его посадят. А кто будет детей кормить? Пушкин?
Поднимайтесь, поднимайтесь!
Алька помогла мужчине встать, похлопала по плечам, стряхивая снег.
- Если уж вам приспичило полежать, перейдите на тротуар.
Она критически оглядела спасенного. Чуть выше нее ростом, широк в плечах, лицо грубой лепки можно даже назвать красивым. Ничего себе найденыш! Алька улыбнулась.
- А чего это вы умирать собрались? Проиграли казенные деньги? Или неудачно ограбили банк? А может, вы пьяны?
- Не ваше дело. Спасли - и ступайте дальше.
Мужчина отряхнул дубленку, похлопал по карманам.
- А где мой кошелек? Уже стырили?
- Здрасьте! - возмутилась Алька.- Ну, это хамство! А я его еще спасала!
Она резко развернулась и пошла, держась преувеличенно прямо. Нога подвернулась на чем-то скользком. Алька не успела разобрать. Острая боль пронзила лодыжку, Алька вскрикнула и рухнула на дорогу. Она попыталась встать, но боль не отпускала. Слезы навернулись на глаза и горячими ручейками хлынули по пылающим щекам. За спиной послышались шаги.
- Это вы нарочно хлопнулись? Старый приемчик! Только со мной это не прокатит! Я ваши дамские штучки наизусть знаю. На меня можете не рассчитывать. Прощайте, искательница приключений.
Он потоптался еще какое-то время, ожидая ответа. Но Алька молчала, ошарашенная таким поворотом дела.
- Молчите? Нечего сказать?
- Почему же? - она быстро утерла слезы.- Еще как есть! В следующий раз, когда вам вздумается позагорать на дороге, желаю вам, чтобы вас переехала фура. Желательно с бетонными плитами.
Мужчина хмыкнул и протянул Альке руку:
- Ладно, давайте помогу!
- А идите вы! Вы что не видите, что я сломала ногу!
- Даже не мечтайте! На руках я вас не понесу.
Он внимательно оглядел Альку.
- Вы, по-моему, слишком много едите булочек на ночь.
- Не ваше дело! - разозлилась Алька. - Идите, куда шли!
- Ладно! - легко согласился мужчина. Он бодро зашагал и скоро растворился в темноте. Алька осталась одна. От гнева и возмущения ей расхотелось плакать. "Вот сволочь! Вот гад! Подлец!- бормотала она, елозя по снегу. - Ненавижу!" Нога распухала прямо на глазах. Пока Алька не шевелилась, боль затихала, но стоило Альке шевельнуться, как боль оживала и мертвой хваткой вцеплялась в ногу. Надо вызвать "скорую". Алька порылась в сумке, однако телефона в кармашке не было. Вытряхнув содержимое сумки на снег, она убедилась, что телефон остался на работе. Вот уж не везет, так не везет! Представив, как полночи она ползком, преодолевая боль, будет добираться до дома, Алька сникла. Не факт, что какой-нибудь проезжающий автомобиль остановится, чтобы подобрать ее. Добрые самаритяне давно вымерли.
Снег повалил сильнее, и Алька поняла, что ждать больше нечего, придется ползти. Где-то вдали, за снежной пеленой, послышался ровный гул мотора. Алька перекатилась на обочину. Еще не хватало погибнуть под колесами. Желтые фары медленно приближались, Алька замахала рукой. Автомобиль затормозил рядом.
- Я! - коротко подтвердил старый знакомый, выходя из машины. - Обопритесь на мою руку.
- Я не могу. Очень больно.
Мужчина сердито крякнул, подхватил Альку под мышки и как куль потащил к машине.
- Почему вы вернулись? Вы же все знаете про наши дамские штучки.
- Вы ведь тоже вернулись. Так что мы квиты. А потом я сразу понял, что на руках мне вас не унести, я ж не Рембо, а вы не Дюймовочка.
- Опять хамите?
- Нет, просто констатирую факт.
Не очень церемонясь, мужчина запихнул Альку в машину. До ее дома ехали в молчании. Знакомый незнакомец так же молча открыл дверь Алькиным ключом, дотащил ее до кровати, помог снять шубу.
- Колготки сами снимете или мне доверите?
- Это еще зачем? - вскинулась Алька.
- Ну, должен же я посмотреть, что у вас с ногой.
Он помолчал, усмехнулся.
- Можно я сниму дубленку? Жарко очень!
- Делайте, что хотите! - Алька устало откинулась на подушку.
- Меня Андреем зовут. А вас?
Без дубленки он выглядел моложе. Трогательный ежик коротко стриженых волос, светлые глаза.
- Аля. Алевтина. Меня так в честь бабушки назвали.
Давайте я посмотрю вашу ногу, Аля, я ведь в некотором роде врач.
- Что значит "в некотором роде"?
- Год отучился в медицинском, пока не отчислили за неуспешность.
- Вы шарлатан!
- Нет, я художник. Да вы не волнуйтесь, простое растяжение связок я уж как-нибудь определю. Бинт у вас найдется?
Когда неприятная процедура завершилась, Андрей кивнул на белого плюшевого медвежонка, изрядно потертого.
- Все еще в куклы играете?
- Это Пуфик. Отец подарил, когда мне было лет пять. Это мой талисман, я с ним не расстаюсь. Помните, песенка такая была про медведей, которые крутят земную ось. Так вот я лет до десяти серьезно верила, что и мой Пуфик, когда я ложусь спать, вертит землю. Смешно!
Андрей как-то странно посмотрел на Альку, хмыкнул.
- Ну, почему же смешно? Я тоже когда-то в это верил. Забавно! Ведь у меня в детстве тоже был белый медвежонок. Впрочем, это не важно. Давайте пить чай. Очень чаю хочется.
Нога успокоилась, и Алька со странным волнением прислушивалась, как Андрей гремит на кухне посудой. Засвистел чайник. Хлопнула дверца холодильника. Андрей появился с тарелкой, полной бутербродов и двумя чашками чая.
Алька радостно засмеялась:
- У вас это здорово получилось! А я так проголодалась! И вообще, что бы я без вас делала!
- Как что? Спокойно пришла б домой, абсолютно здоровой.
Алька улыбнулась.
- Можно спросить?
-Спрашивай! Только давай на ты, все-таки мы целый чайник чая вдвоем выпили. Я думаю это повод перейти на ты.
Алька рассмеялась.
- Хорошо! Так я спрошу? Что вы, то есть ты делал на асфальте?
Андрей задумчиво пожал плечами.
- Думал о жизни. Что? Не веришь? Правильно делаешь. Мне 36 лет, половина жизни уже прожита. А что я сделал? Америку не открыл, Эверест не покорил, Сикстинскую мадонну не написал. Понимаешь? Я даже не женился толком. Нет, ну были, конечно, женщины. Но не было той, ради которой стоит жить.
Андрей замолчал. Алька чуть охрипшим от волнения голосом пробормотала какие-
то слова утешения.
- Ты пойми, - Андрей покачал головой, - я не жалуюсь. Я просто подумал, что дальше жить незачем.
- Ты обязательно напишешь свою картину!
Алька стиснула кулачки, подыскивая нужные слова.
- Так бывает у творческих людей. Все наладится, вот увидишь.
- Нет, поздно! Пора переквалифицироваться в управдомы. Или завербуюсь на север, буду вместе с медведями вертеть земную ось.
Неделю Аля сидела дома, пока заживала нога. Андрей исчез, как в воду канул. Алька мрачнела с каждым днем. Но даже самой себе боялась признаться, что он ей понравился. Очень! Вот поди ж ты! И нахамил он ей, и ничего такого особенного в нем вроде и не было. Художник! Мазила дешевый! Алька злилась. И чем больше злилась, тем больше понимала, что пропала. Совсем пропала. То, что Андрей не показывался, было вполне понятно. Зачем ему нужна толстая учительница младших классов? Он художник! Вокруг него небось такие женщины! Не ей чета! Вот он и думать про Альку забыл. И она с ума сходила от ревности к неизвестным соперницам. В понедельник после очередной бессонной ночи, бледная и грустная, Алька первый раз вышла на улицу. Чуть прихрамывая, она бездумно пошла к центру города. Снежные облака нависли над крышами, цепляясь за антенны, и легкие снежинки уже заплясали в воздухе. Но этот снег уже не пах свежими арбузами, и Алька пожалела свою былую радость, свой щенячий восторг. Куда все делось? Она уныло свернула на центральную улицу и остолбенела. С огромного рекламного щита ей улыбалось очень знакомое лицо. Где она видела эту девушку с короткой стрижкой? Да ведь это же она. Алька! Ну да! Вон и Пуфик в руках. Но какой чудесный портрет! Неужели это она, такая красивая, как кинозвезда, улыбается всему городу! Алька вспыхнула от удовольствия и оглянулась. Люди спешили каждый по своим делам, и никто не обращал внимания на рекламный щит. Алька вспомнила, что еще на прошлой неделе здесь висела реклама шампуня. А теперь вот она, Алька. А что же там написано? Она подошла поближе и, замерев от радостного волнения, прочитала: "Прости, Алька, но без тебя земля не хочет вертеться!"