Рожихин Константин Вячеславович : другие произведения.

Летописи Анклава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Рожихин К.В.
  
   Фэнтезийный роман
  
   Летописи Анклава: Пробуждение Зла
  
  
  

Вступление

  
   В Древние Времена, на заре Первой Эры, армия людей в союзе с эльфами и гномами одержала победу над Силами Хаоса. Едва пала последняя Цитадель Демонов на Земле, Первые Маги людей, в ту далекую эпоху обладавшие полубожественной Силой, воздвигли незримый магический Барьер, оградивший весь мир и призванный защищать его от новых вторжений Хаоса извне. С тех пор мир стали называть Анклавом - крошечным оазисом Жизни посреди бесконечных пылающих пустошь Преисподней - Вселенной Хаоса и Забвения.
   Спустя две тысячи лет Анклаву вновь грозит опасность. Бывшему гладиатору, а ныне наемнику Храма Клинков Конраду предстоит проникнуть в тайны зловещего заговора служителей Хаоса, задумавших открыть Демонам Преисподней путь в мир Анклава...
  

Пролог

  
   Тронный зал королевского дворца был величественен и мрачен: несколько канделябров и просачивающийся из узких окон дневной свет едва озаряли сводчатый потолок, что подпирали высокие колонны, выстроенные в два ряда. Стены зала были украшены картинами и фресками. Алая ковровая дорожка, расстеленная на мраморном полу, вела к трону, по обе стороны от которого красовались каменные изваяния грифонов в десять футов высотой. Это было неслучайно, ибо грифон - мифический зверь, представляющий собой льва с орлиной головой и крыльями, - был символом королевства, олицетворяющим гордость, силу и независимость. Вблизи трона также располагалась ангельская статуя - алтарь для молений Всевышнему. Вход в зал охраняли дворцовые стражники.
   Король Витар II восседал на троне, погруженный в глубокие думы. Геролот (а именно так называлось его королевство) переживал не лучшие времена, а Витар был правителем, заботящимся о судьбе своих подданных. Страна едва успела оправиться от потерь в неудачной для людей Войне за Веру, а ей уже грозили новые бедствия. Всё чаще стали приходить тревожные вести с южных границ, да и в самом государстве хватало проблем.
   Тишину, царившую в тронном зале, прервал голос вошедшего дворцового стражника:
   - По приказу Вашего Величества явились Главнокомандующий Лорд Утер и Архимаг Альтус.
   - Благодарю, Генрих. Пусть войдут, - слегка дребезжащим старческим голосом произнес король, вмиг очнувшись от своих раздумий. Вышеупомянутые господа были надежными советниками Витара II, не раз на деле доказавшие свою преданность Геролоту.
   Несколько мгновений спустя перед правителем предстали Главнокомандующий и Архимаг. Первый являлся магистром Ордена Паладинов - святых рыцарей, составляющих элитные силы армии королевства. Лорд Утер - ветеран многих воин и мудрый полководец, вполне заслуженно получивший эту почетную должность. В начищенных до блеска доспехах, присев на одно колено, как положено воину по этикету, паладин поприветствовал короля. А облаченный в просторную белую мантию седобородый старец Архимаг Альтус - второй советник Витара II и глава Гильдии Магов Геролота, учтиво поклонился правителю, опираясь на скипетр.
   - Приветствую вас, мои советники. Главнокомандующий, сперва ты скажешь слово. Поведай мне о последних событиях на границе.
   - Ваше Высочество, обстановка на южных рубежах становится всё более напряженной с каждым днем. Орды орков разгромили войска варваров и собираются у границ Геролота. Мы ожидаем худшего - похоже, они готовятся к большой войне.
   На пожилом лице короля отобразилось удивление:
   - Орки? Испокон веков они жили разрозненными племенами, вели непрекращающиеся междоусобные войны друг с другом. Как они смогли сломить воинственных варваров, которые, как известно, всегда сдерживали возможные вторжения и набеги орков на территорию нашего государства?
   - Возможно, у них появился-таки какой-то новый вождь, сумевший объединить их в единую орду, - предположил паладин, - Но даже если это и случилось, все равно остается невероятным поражение варваров, ведь их народ многочисленнен и закален многими битвами.
   В разговор вмешался Архимаг:
   - Прошу прощения, но позволю себе заметить, что если орки внезапно стали настолько сильны, то вполне возможно в этом замешана магия.
   - Но шаманы орков никогда особо не выделялись магическим искусством! - возразил король, переведя взгляд на Альтуса.
   - Да, вы правы, Ваше Величество, но, тем не менее, маги-исследователи нашей Гильдии не так давно засекли мощные астральные возмущения в районе Диких Земель, где обитают орки, - в этот момент Архимаг настороженно поднял указательный палец вверх, - Это означает, что там кем-то было сотворено очень мощное заклинание глобального масштаба или произошло нечто страшное... - голос чародея внезапно утих почти до шепота, - неизвестно, что там случилось, но это повлияло на весь Анклав.
   - Что? Но каким образом? - изумленно воскликнул король. Паладин же внешне оставался каменно спокоен, но его сердце словно кольнуло ледяной иглой от слов волшебника.
   - Это случилось около двух недель назад, - продолжил свой доклад Альтус, - но последствия этого странного события были обнаружены совсем недавно. Материя астрального поля вокруг нашего мира стала видоизменяться под воздействием возмущений магических сфер, вызванных вышеупомянутым происшествием. Проще говоря, Барьер Анклава трещит по швам.
   В тронном зале вновь на некоторое время воцарилась тишина. Король Витар II, Лорд Утер и Архимаг Альтус молчали. Внезапно за окнами послышались раскаты грома, на улице хлынул ливень - началась гроза.
   Правитель закутался в дорогую, расшитую золотом алую мантию, словно его вдруг сковал холод. Нервно поглаживая седую бороду, он обдумывал тревожные известия, принесённые ему советниками. "Барьер! Этот невидимый купол, простирающийся над всем Анклавом, этот защитник, благодаря которому существует жизнь, хоть порой и омраченная войнами, эпидемиями и прочими бедствиями, но все-таки жизнь, порядок и свет - полное противопоставление хаосу и тьме, абсолютному злу, что существует за пределами Анклава. Если разрушится Барьер, мир будет обречен - даже армия ста таких королевств, как Геролот - ничто по сравнению с бесчисленными адскими легионами Демонов Хаоса..."
   Эти мысли заставили тело короля содрогнуться. Ему понадобилась вся его сила воли, чтобы вновь вернуть себе прежний облик великого, мудрого и не знающего отчаяния монарха.
   Он поднялся с трона, расправил плечи и обратился к Лорду Утеру:
   - Главнокомандующий, в виду угрозы нашествия орков я поручаю тебе провести срочную мобилизацию армии и укрепить южные рубежи королевства, увеличив гарнизоны пограничных крепостей. Мы должны быть готовы дать отпор этим зеленокожим дикарям.
   - Будет исполнено, Ваше Величество! - Паладин без лишних слов понял, что король ждет от него немедленных действий и потому направился к выходу из тронной.
   - Утер! - раздался голос Витара вслед уходящему рыцарю, - И никому ни слова о том, что поведал господин Архимаг. Нам сейчас не нужна паника.
   - Конечно, мой король.
   Когда Архимаг и монарх остались в зале наедине, Глава Гильдии Магов добавил то, что не стал говорить при паладине, читая свой доклад:
   - Ваше Высочество! Мы отправили на предполагаемое место происшествия группу магов для выяснения этой тайны. Они должны были вернуться на прошлой неделе, но так и не вернулись, и я почти уверен, что они мертвы. А ведь это были одни из лучших членов Гильдии! Им было приказано действовать скрытно, а в случае опасности отступать, телепортируясь в Академию Гильдии в Нордвинде. Никакие орки просто не успели бы их и когтем задеть, случись меж ними столкновение. По крайней мере, те орки, которых мы знали до этого странного события.
   Витар задумчиво посмотрел на скульптуры грифонов - каменные звери стояли на лапах, гордо расправив крылья, словно готовясь взлететь высоко в безмятежные и вечные небеса, не знающие земных тревог.
   - На протяжении почти двух Эр мои предки правили Геролотом, шестьдесят лет я стою у власти над нашим великим королевством, и ни разу до сего времени не было сколько-нибудь значительной угрозы крушения Барьера. Что же такое могло произойти, способное изменить устоявшееся веками мироустройство? - Монарх положил руку на плечо волшебнику, внимательно смотрящему на него, - Прими мои соболезнования, Альтус. Мне жаль твоих магов, но ты, наверняка, сам прекрасно понимаешь, что надо продолжать разрешать эту загадку и остановить разрушение Барьера.
   - Да, Ваше Величество, мы сделаем всё, что в наших силах.
   На этих словах король расстался с Архимагом. Оставшись в тронном зале один, правитель подошел к алтарю, опустился перед ним на колени и обратил взор на статую Ангела, держащего святой крест в своей божественной длани. Король молился. За стенами дворца неустанно лил дождь, омывая крыши зданий и мостовые столицы, сверкали молнии, а зловещие раскаты грома были подобны гулким, тяжелым шагам надвигающейся беды...
  

Глава 1

Последний Бой

   Гроза продолжалась весь день и всю ночь, и лишь к утру следующего дня прекратился казавшийся вечным ливень, гнев стихий сменился на милость, а свинцовые тучи развеялись призрачной дымкой. Радостно сияющее в небесной лазури янтарное солнце вновь одарило землю Анклава теплом и светом.
   Парящим в выси стаям вольных птиц открывалась панорама славного города Лордегарда - столицы королевства Геролот. Обнесенный со всех сторон мощными крепостными стенами с массивными башнями, бастионами и наблюдательными вышками, на которых всегда стояли часовые, далеко видя всё, что происходит на подступах к городу, Лордегард был расположен на высоком холме. За всю историю королевства ни одна вражеская армия ни разу не смогла покорить хорошо укрепленную столицу. В центре города располагался величественный королевский дворец, во все стороны от которого, подобно спицам колеса, расходились остальные районы Лордегарда - храмовая площадь со Святым Собором Всевышнего, красивейшего здания с шестью золотыми куполами, увенчанными крестами; торговый район, где в многочисленных лавках купцы и торговцы выставляли свои товары; казармы, жилые кварталы и многие другие. Граждане города приступали к своим повседневным делам - кузнецы спешили к горнам в кузницах, торговцы торопились открывать свои лавки, ремесленники шли в мастерские, стражники сменяли друг друга на постах.
   Но особенно много народа толпилось у нескольких входов в огромный каменный стадион рядом с рыночной площадью. Это был амфитеатр Лордегарда - место смертельных схваток сильнейших гладиаторов всего Анклава. Гладиаторами являлись, в основном, рабы и преступники, которых заставляли сражаться на потеху толпе. Эти игры в войну пользовались бешеной популярностью у любителей кровавых зрелищ, которых всегда находилось немало, и приносили рабовладельцам большие доходы. Святая Церковь пыталась запретить бои, но это привело бы к разорению многих влиятельных людей королевства, и потому было решено оставить всё как есть. Зрители предстоящего боя рассаживались на трибунах - люди познатнее и побогаче занимали нижние места поближе к арене, те же, кто победнее, усаживались повыше. Самые лучшие места с удобными, резными креслами на пьедестале, были предназначены для семьи монарха и королевской свиты. Королева Эмилия скончалась от неизлечимой болезни десять лет назад, а сам Витар II не был поклонником кровавых игрищ, поэтому из королевской семьи посмотреть на сегодняшний бой прибыл лишь его двадцатипятилетний сын принц Дарон - единственный наследник геролотского престола. До начала жестокого представления оставалось несколько минут.
  
  
   Тем временем в мрачных, грязных, сырых и пропитанных запахом крови подвалах амфитеатра молодой гладиатор точил свой меч, готовясь к выходу на арену. Воин был высокий, крепкого телосложения. Взглянув на него, любой мог сказать, что этот человек сочетает в себе и медвежью силу, и ловкость пантеры. Вместо доспехов он носил лишь кожаный жилет, штаны из дешевой ткани и был обут в легкие сапоги. Черные волосы сзади были завязаны в короткую косичку, а спереди спадали на высокий лоб. Откуда-то из темноты к воину подошел другой гладиатор, посмотрел на него и произнес:
   - Ну что, Конрад, настал твой час. Час, когда решается дальнейшая судьба. Мало кто из гладиаторов доживает до него.
   Рекомый Конрадом, не переставая работать с точильным камнем, прикладывая к его вращающейся поверхности лезвие оружия, поднял взгляд на обратившегося к нему бойца. В свете факелов, едва освещающих подземелье, можно было разглядеть черты лица Конрада: два шрама - следы былых битв - ничуть не портили его красоты, в блеске синих глаз, не раз заглядывавших в лик смерти, читались истинное мужество и, что очень странно для гладиатора, благородство. Небольшие черные усы прибавляли еще большую колоритность внешности гладиатора.
   - Ты прав, Горн. Через несколько минут я выйду на арену в последний раз. Как же долго я ждал этого дня! - судя по интонации голоса, воин сейчас сильно волновался, - сегодня я либо стану свободным, либо найду покой в объятьях смерти.
   - Я уверен, что ты выстоишь, друг. Ты опытный гладиатор, достойный свободы. - Горн подбадривающе похлопал Конрада по плечу. Они были бойцами из одной команды и вместе одержали немало побед на аренах чуть ли не всех городов Геролота.
   Конрад закончил точить меч и сейчас осматривал его блестящее острое лезвие. Послышался скрип открываемой ржавой двери и в помещение вошел надсмотрщик:
   - Эй вы, псы! - разразился он бранью на двух гладиаторов, - чего треплетесь тут? Ты, - он указал пальцем на Конрада, - тебя ждет арена!
   Конрад исподлобья взглянул на надсмотрщика. "Больше ты не посмеешь мне приказывать!" - подумал он, затем засунул меч в ножны, взял широкий щит и зашагал по ступеням, ведущим наверх, к арене.
  
  
   Поднявшись, он оказался перед железной решеткой, через которую можно было видеть всю арену и трибуны амфитеатра. Толпа зрителей выла, словно стая диких голодных зверей, предчувствуя чужую кровь и смерть. Удивительно, как резко меняются в обыденной жизни вполне цивилизованные люди, приходя посмотреть на поединки гладиаторов. Они перестают понимать ценность человеческой жизни, пусть даже это жизнь раба, предаваясь полубезумному веселью и азарту, видя агонию и муки. Пожалуй, кровожадные первобытные инстинкты человечества никогда полностью не заглушит никакая, даже самая развитая, цивилизация и культура. Зрители арены почему-то думают, что гладиаторы - бездушные машины для убийства, одержимые лишь желанием изрубить друг друга на куски. Но это совершенно не так. Перед каждым боем любой гладиатор испытывает страх и боль. Просто так идти на убийство такого же человека, как ты - великая мука.
   Сквозь решетку Конрад рассматривал трибуны. Среди орущих, смеющихся или просто разговаривающих между собой людей на трибунах внешним спокойствием выделялись только принц Дарон и его свита. Но и в его взгляде, тем не менее, читалась жажда грядущего кровопролития. Конрад с отвращением отвернулся от трибун и обратил взор к небу. Оно было без единого облака, а солнце светило ласково, почти не слепя глаза. "Я прошел путь от бойца-новичка до опытного гладиатора, и ни разу удача не подводила меня в битвах. И вот сейчас начнется мой последний бой. Что ждет меня - долгожданная свобода или смерть? Одержу я победу или потерплю поражение? Всевышний, если ты действительно существуешь, помоги мне, - гладиатор не умел молиться и потому обратился к божеству таким образом, - я никогда не хотел и не хочу просто так убивать, ведь сила тела и духа нужна человеку не для того, чтобы крошить черепа, потешая безумную алчную толпу, а для свершения благих дел - защиты слабых и угнетенных, борьбы с врагами, для созидания великого, в конце концов!" Ход его мыслей прервал громкий гонг, возвещающий о начале сражения. Раздался голос герольда:
   - Уважаемые жители и гости Лордегарда! Добро пожаловать на лучшую арену во всем Анклаве. - Трибуны взорвались аплодисментами, - Только здесь вы увидите выступления самых сильных гладиаторов, только здесь вашим глазам предстанет истинно захватывающее зрелище! - герольд сделал паузу, перевел дух, видимо устав громко говорить, а затем продолжил, - Сегодня на этой арене сойдутся в смертельной схватке два бойца, которых с уверенностью можно назвать звездами, - это разящий насмерть Сокрушитель и чемпион Нордвинда Гробовщик! Тот из них, кто выиграет поединок, получит свободу. Поскольку цена победы очень велика, мы, чтобы усложнить гладиаторам задачу и еще больше развеселить дорогих зрителей, выпустим на арену чудовищ, специально пойманных нами в лесах Диких Земель и привезенных сюда. Да начнется битва и пусть победит сильнейший!
   Железная решетка раздвинулась перед Сокрушителем (такое прозвище было у Конрада), и он, не торопясь, вышел на арену. "Интересно, что ещё за чудовищ собираются сюда выпустить?", - промелькнула мысль в его сознании. Навстречу ему, с другого края арены, шел его противник - вышеупомянутый чемпион Нордвинда, заснеженной горной страны на севере Анклава, по прозвищу Гробовщик. Это был воин в тяжелых стальных доспехах и в шлеме с опущенным забралом, в правой руке он держал длинный меч, а в левой - кистень - увесистый металлический шар, усеянный шипами и прикрепленный к рукоятке цепью. Глядя на него, Конрад подметил: "Это грозный противник. Одного удара его кистени хватит, чтобы насмерть свалить любого человека". До сближения бойцов оставалось около пятнадцати шагов, как вдруг стены амфитеатра сотрясло от жуткого рычания, заставившего некоторых зрителей взвизгнуть от испуга, и в тот же миг из нескольких проемов, расположенных с разных сторон на стенах арены, на поле битвы гладиаторов вырвались крупные, похожие на тигров, звери, с длинными желтыми клыками, торчащими из устрашающего вида слюнявых пастей. "Саблезубые тигры! - прошептал себе под нос Сокрушитель, - надо будет постараться не стать их обедом". На каждом звере был крепкий железный ошейник с привязанному к нему канату, который другим концом был прикреплен к металлической решетке проема стены. Таким образом, голодные чудовища, хоть и рвались изо всех сил к двум жертвам, но так и не могли достать до них. Саблезубые окружали готовившихся к бою воинов, зверей и людей отделяли около дюжины футов.
   Сокрушитель-Конрад пренебрегал доспехами, считая, что они сковывают быстроту движений, а в гладиаторских битвах ловкость порой важнее грубой силы. Вытащив меч из ножен и слегка прикрывшись щитом, он принял боевую стойку. Его противник Гробовщик, оказавшись в трех шагах от Сокрушителя, вращал над собой кистень, раскачивая устрашающее оружие и внезапно напал. Металлический шар на цепи рассек воздух, пронесшись над головой вовремя пригнувшегося Конрада и тут же сделавшего ответный выпад мечом, но его противник умело блокировал атаку. Их мечи скрестились, затем Сокрушитель пнул нордвиндца ногой, оттолкнув его от себя. Пошатнувшийся северянин-Гробовщик едва не попал в лапы к одному из саблезубых, раздиравших свои глотки непрекращающимся рычанием. Чемпион Нордвинда предпринял новую атаку, обрушив кистень на прикрывшегося щитом Конрада. Щит еле выдержал чудовищный удар, сохранив своему владельцу жизнь.
   Толпа на трибунах кричала и смеялась, принц Дарон хищным, азартным взглядом следил за происходящим на арене.
   Сокрушитель выждал, когда северянин еще раз взмахнул кистенем. На этот раз Конрад ловко увернулся от удара смертоносного оружия, и на ходу разрубил цепь кистеня. Тяжелый шар рухнул на землю, оставив в руке врага лишь рукоять с обрубком цепи. "Не зря я точил меч перед боем!" - подумал Сокрушитель. Его противник в ярости отшвырнул бесполезные остатки кистени и взял меч в обе руки. И вновь в ожесточенной схватке скрестились мечи гладиаторов. Могучий Гробовщик оказался неплохим фехтовальщиком: он наносил удар за ударом, Конрад еле успевал парировать их мечом и щитом. Сокрушитель не рисковал атаковать, выжидая, когда его противник устанет, но тот слыл на редкость выносливым. Конрад отступал, и вдруг нордвиндец нанес особенно сильный удар, проломив его щит и свалив Сокрушителя на землю.
   С трибун слышался вой - зрители были уверены, что Гробовщик сейчас прикончит упавшего гладиатора.
   Северянин занес меч над распростертым на земле противником, но тот кувыркнулся в сторону, и лезвие атакующего воткнулось в песок арены, в том месте, где мгновение назад лежал проворный боец.
   Проделав этот маневр, Конрад избежал одной опасности, поменяв её на другую: он, полулежа-полусидя на земле, оказался прямо перед разинувшим клыкастую пасть одним из саблезубых тигров. В этот момент вопли толпы, для которой все эти игры со смертью были чем-то вроде спектакля, заглушили даже рычание чудовищ. Разъяренный тигр бросился на, как, наверное, казалось ему, беззащитную жертву, намереваясь мощными когтями лап и огромными клыками разодрать её в клочья, но Сокрушитель не был легкой добычей и, пока саблезубый находился в прыжке, резко выставил вперед клинок, пронзивший сердце дикого зверя. С трудом отпихнув от себя мертвую тушу чудовища, истекающую кровью, гладиатор вынул из нее меч, поднялся и направился к противнику.
   Гробовщик за то время, в течение которого Сокрушитель боролся со зверем, успел выдернуть клинок из земли и приготовиться к новому столкновению с дважды избежавшим смерти Конрадом.
   На этот раз Сокрушитель напал первым. Удар, за ударом еще, блок, выпад, блок, снова удар... Гладиаторы бились столь яростно, что при соприкосновении их мечи высекали искры, и громко звенела сталь лезвий. Наконец, северянин в тяжелых доспехах начал уставать, несколько раз Конраду удалось рубануть клинком по его латам, оставившим на них глубокие вмятины. Сам Сокрушитель тоже был потрепан: рваный кожаный жилет покрылся кровью, правда, по большей части, кровью убитого бойцом тигра.
   Приближался исход боя. Нордвиндец не слишком удачно парировал удар противника, отшатнувшись назад. Конрад воспользовался этим, быстро крутнувшись на месте, и атаковал мечом, вложив в этот удар всю свою силу и инерцию обрушивающегося на противника оружия. Лезвие пробило броню Гробовщика и слегка задело плоть. Чемпион Нордвинда рухнул наземь, выронив меч.
   - У нас есть победитель! - раздался голос герольда под аплодисменты и крики толпы, - Им стал Сокрушитель! Дважды выскользнувший из коварных лап смерти и одолевший своего противника! Это было фантастическое зрелище!
   Конрад по-прежнему сжимал эфес меча во вспотевшей ладони. На несколько мгновений его разум просто отключился, он лишь видел желтый песок арены и распростертого на нем безоружного гладиатора в поломанных доспехах, который был не в силах подняться. Больше он ничего не замечал вокруг.
   Возобновившийся голос герольда вернул его в реальный мир:
   - А теперь настал черед решить, что делать с побежденным - оставить в живых или добить? Пусть это решение примет почтенный принц Дарон!
   Очнувшийся от кратковременного забытья Конрад оглядел амфитеатр. Оказалось, саблезубых уже увели обратно в зверинцы арены, а с трибун доносились крики:
   - Смерть! Смерть побежденному!
   Сокрушитель взглянул на вставшего со своего места принца. От него сейчас зависела судьба проигравшего поединок воина-нордвиндца. Принц, красивый светловолосый юноша в дорогих парадных доспехах и в шелковом алом плаще, поднял выпрямленную, сжатую в кулак, руку на высоту плеча. Все находящиеся в амфитеатре люди, включая обоих гладиаторов и герольда, смотрели в этот момент на эту руку. Четыре пальца руки принца остались сжатыми в кулак, а его большой палец теперь был направлен вниз - этот знак означал, что принц хочет смерти поверженного гладиатора. И погибнуть он мог только от руки победителя. Конрад подошел к лежащему на земле воину, острием клинка аккуратно поднял забрало на шлеме нордвиндца и взглянул ему в лицо. Это было лицо обреченного. Гладиатор по прозвищу Гробовщик тяжело дышал, из носа и рта текли тонкие струйки крови, глаза выражали страх, как у загнанного зверя. Он не умирал, но был ранен. Хотя ему было уже все равно - он знал, что его участь решена.
   - Убей, убей! - голосили зрители.
   Конрад еще раз взглянул на принца Дарона, тот кривил губы в улыбке. Затем Сокрушитель занес меч над нордвиндцем, готовясь убить его, но в последний момент, к величайшему удивлению и разочарованию толпы, бросил меч на землю, сохранив побежденному жизнь.
   - Сокрушитель проявил милосердие! - громко произнес герольд, - как было сказано в начале боя, победитель получит свободу. Заслуженную свободу!
   Как и полагается по обычаю, принц - единственный представитель королевской семьи в амфитеатре - спустился на арену в сопровождении охраны из тяжеловооруженных королевских солдат, чтобы наградить гладиатора волей. Дарон подошел к Конраду со словами:
   - Поздравляю, именующийся Сокрушителем! От имени короля я дарую тебе свободу. Ты больше не гладиатор, ты - вольный человек.
   Конрад низко поклонился принцу (также по обычаю), сказав:
   - Благодарю, мой принц! Я не забуду твоей милости.
  
   Зрители расходились, обсуждая увиденное. На сегодня амфитеатр закрывался.
   Что же касается получившего долгожданную свободу Конрада, то ему даже не позволили омыть раны, сменить одежду и попрощаться с теперь уже бывшими соратниками-гладиаторами своей команды. Его просто выставили за двери амфитеатра и всё.
   "Вот и закончился мой последний бой, - размышлял он, бродя по улице города, в пропитанных своей и чужой кровью рваных лохмотьях, - я стал свободным, вынырнул из глубин многолетнего кошмара жизни гладиатора, но что же дальше? Кто я теперь? Как мне найти себе место в этом мире? К бывшему гладиатору относятся также, как и к просто гладиатору, то есть хуже, чем к собаке..."
   Его мрачные мысли прервал незнакомый голос, донесшийся сзади и обращенный к нему:
   - Эй, Сокрушитель!
   Конрад обернулся и увидел подбегающего к нему человека, проталкивающегося через толпу прохожих. Судя по внешнему виду, этот человек, несомненно, принадлежал к касте воинов: он был среднего роста, широкоплеч, с гордой осанкой. Однако он определенно не являлся стражником или солдатом королевской армии, потому что не носил характерных доспехов с изображенным грифоном или крестом Всевышнего на нагруднике. Вместо этого он был облачен в легкую кирасу, меховые наплечники и поножи, а ноги были обуты в старые сапоги, покрытые пылью многочисленных дорог, по которым, очевидно, долго странствовал этот воин.
   - Сокрушитель, - повторил он гладиаторское прозвище Конрада, вплотную подойдя к нему, - я видел твой бой на арене. Ты отличный боец! - похвалил незнакомец бывшего воина арены.
   "Интересно, что ему от меня надо? - недоумевал Конрад, и случайно его взгляд упал на кирасу подошедшего: на ней красовался странный герб в виде двух скрестившихся клинков на фоне большого щита. Видимо незнакомец принадлежал то ли к какой-то неизвестной Конраду гильдии, то ли был дружинником какого-нибудь феодала.
   - Я только что стал свободным, не напоминай мне о недавнем прошлом, которое я предпочел бы забыть. Лучше сразу скажи, что от меня хочешь? - сказал бывший гладиатор, и незнакомец не замедлил с ответом:
   - Ну что ж, тогда, пожалуй, сразу перейдем к делу. Есть разговор. Только сначала поведай мне своё настоящее имя.
   - Меня зовут Конрад.
   - Отлично, Конрад. У меня к тебе есть замечательное предложение, но давай обсудим его не здесь. Ты согласен идти со мной? - глаза незнакомца так и горели от нетерпения.
   Недолго думая, Конрад дал положительный ответ. Пару минут назад он размышлял, о том, куда теперь ему идти и что делать, как прокормить себя и обо всем прочем. А тут сразу представился случай - его самого зовут за собой! В разуме Конрада не возникло никаких подозрений относительно незнакомого воина, который не был похож на разбойника или убийцу, а таких людей бывший гладиатор умел определять по глазам. Во взгляде же странника с эмблемой клинков на кирасе не читалось никаких злых намерений. Необходимо было выслушать его предложение, ведь если что, всегда можно отказаться. Но Конрад почему-то был уверен, что предложение будет стоящим, и последовал за воином.
  

Глава 2

История Конрада

  
   Лордегард, крупнейший город Геролота, издавна славился своими многочисленными архитектурными шедеврами, большинство из которых было построено из белого мрамора. Действительно, многие иноземцы и даже иногородние граждане королевства, проходя по широким, выложенным камнем, дорогам, чистым улицам и большим площадям столицы, любовались чуть ли не каждым её зданием, будь то дом знатного вельможи, храм или просто мастерская ремесленника, не говоря уже о бесподобном королевском дворце.
   Сегодняшний Лордегард был прежним, таким, как и всегда: оживленным, шумным и красивым. По Зеленой улице, названной так из-за многочисленных растущих на обочине деревьев с пышными кронами, проезжали кареты богатых господ, люди спешили по своим делам, патрулировали стражники, следя за порядком. Среди разномастной толпы выделялись двое: воин, судя по доспехам явно не из королевской армии, и идущий рядом с ним нищий в старой грязной одежде. Нищие не были такой уж большой редкостью в городах Геролота - не всем хватало места под солнцем. Но этого нищего от других разительно отличало то, что он ни у кого не выпрашивал медяки на кусок хлеба, был слишком широкоплечим и статным для обездоленного бедняка, и то и дело с восхищением заглядывался на городские красоты, до которым обычно попрошайкам нет никакого дела. Человек, похожий на нищего, и воин изредка переговаривались между собой.
   - Я забыл тебе представиться, Конрад, - молвил воин, - я Ринго, наемник Храма Клинков. Слышал о нас когда-нибудь?
   - Храм Клинков? Так вот почему на твоей кирасе герб в виде скрещивающихся мечей, - Конрад оторвал взгляд от чудесного мраморного здания с портиком, и перевел его на собеседника, - когда-то мне что-то рассказывали о сильных и бесстрашных воителях, служащих за золото.
   - Да-да, это тебе как раз про нас говорили. Слушай, а что это ты постоянно озираешься по сторонам - первый раз в Лордегарде и никогда не видел его достопримечательностей? - поинтересовался наемник.
   - Я вообще за свою жизнь почти ничего не видел, кроме арены, её мрачных подвалов и зрительских трибун, - с горечью произнес Конрад, - даже когда нас, гладиаторов, перевозили из амфитеатров одного города в стадионы другого, мы не видели ни созданных человеком красот городов, ни сотворенных богами прелестей дикой природы. Нас просто запирали в темных повозках без окон, лишая даже удовольствия полюбоваться миром.
   Ринго помрачнел от услышанного, понял, что ошибся, спрашивая бывшего гладиатора о таком, и извинился:
   - Прости, я не знал.
   - Ладно, забудь. Лучше скажи, куда мы идем.
   - В таверну "Приют странника", - ответил воин, - там мы обсудим все дела, а заодно ты промоешь свои раны и переоденешься - не в этом же рванье ты будешь ходить?
   Они свернули с Зеленой улицы в переулок и направились к расположенной невдалеке двухэтажной постройке, на крыльце которой виднелась какая-то вывеска.
   - Кстати, вот и таверна, мы почти дошли!
  
  
   Через пару минут они вошли в таверну с подходящим названием "Приют странника". Внутри она представляла собой довольно уютное, небольшое помещение с несколькими деревянными столами, за которыми сидело около дюжины посетителей, шумно разговаривающих и потягивающих кружки, доверху наполненные пенным пивом. Огонь камина освещал гостиную и согревал её своим теплом. У стойки протирал посуду хозяин заведения.
   На вошедших путников никто не обратил внимания. Конрад и Ринго заняли свободный столик.
   - Ты, пожалуй, голоден как волк. Пойду, закажу нам что-нибудь перекусить, - с этими словами наемник отправился к хозяину таверны.
   Конрад почувствовал пару чужих, украдкой брошенных на него подозрительных взглядов, - всё-таки его нищенский вид привлек чье-то внимание. Неудивительно, ведь нищие никогда не ошиваются по тавернам, ночуя на улице.
   Вскоре вернулся Ринго, уселся за стол и сказал:
   - Еду сейчас принесут. Ну а мы теперь можем, наконец, поговорить по существу.
   - Итак, что ты хочешь предложить мне, наемник? - спросил Конрад.
   - А ты еще не догадался? - слегка удивился Ринго, слабо улыбнувшись, - В обязанности каждого Клинка, так коротко называют наемников Храма, - пояснил он, - входит не только служение вербовщикам, но и поиск новых, достойных членов нашей гильдии. Я специально пришел в амфитеатр, зная, что победитель сегодняшнего боя получит свободу. А гладиатор, который своей силой добыл себе такую награду, - это великий человек. Лучшего воина сложно найти. И вот победителем оказался ты, Конрад! Ты свободен, но брошен на произвол судьбы без средств к существованию. Извини, но ты, наверное, сам осознаешь, что бывший гладиатор - фактически такой же раб, только не участвующий в кровавых поединках. - Ринго сделал паузу, потому что к собеседникам подошла служанка с подносом.
   - Ваш обед... господа, - сказала она, недоверчиво покосившись на бывшего гладиатора, затем принялась раскладывать блюда с едой. Когда она закончила и ушла, Конрад с жадностью накинулся на жареную курицу и вино. Впервые за много лет ему посчастливилось по-нормальному поесть.
   - Так вот, - продолжил Ринго, тоже принявшись за еду, но с меньшим аппетитом, чем Конрад, - Ты силен, смел и опытен. Я хочу предложить тебе вступить в Храм Клинков. В отличие от, например, королевской армии, мы всегда готовы принять в свои ряды и рабов, и бывших гладиаторов, лишь бы это были мужественные люди, или представители других рас, хорошо владеющие оружием и не боящиеся смерти. Поверь мне, Конрад, жизнь наемника полна приключений и у него всегда найдется горсть звонких золотых монет в кармане!
   Все это время бывший гладиатор внимательно слушал Клинка.
   - Ну, так что, ты согласен? - спросил наемник.
   - У меня сейчас три дороги, - начал Конрад, медля с окончательным ответом, - либо я стану разбойником, грабящим честных граждан, либо устроюсь на какую-нибудь черную работу, так и оставшись рабом, либо приму твое предложение. Похоже, выбор очевиден. Я согласен вступить в Храм Клинков!
   Ринго просиял от восторга:
   - Я так и думал, друг мой! Уверяю тебя, ты не пожалеешь о своем решении. Когда мы отправимся в Храм?
   - Да хоть сейчас. Только ты обещал дать мне новую одежду и...
   - Конечно, я не забыл об этом, - перебил его Клинок, - я снял комнату в этой таверне, где и оставил свои вещи. Там мы что-нибудь для тебя подыщем!
  
  
   Покончив с обедом, они поднялись на второй этаж "Приюта странника", где располагались комнаты, в одну из которых они и зашли. Комнатка была маленькой и годилась только для ночлежки. Весь её интерьер состоял из кровати, комода и сундука для хранения личных вещей постояльцев гостиницы. Конрад очень удивился, когда Ринго, порывшись в сундуке, достал из него пузырек с каким-то зельем и сказал ему выпить его.
   - Что это? - спросил он, глядя на странный флакон.
   - Выпей говорю тебе - это зелье исцеления, - объяснил наемник.
   - Храм Клинков настолько богат, что снабжает своих солдат такими штуками? - не переставал изумляться Конрад, - Мне доводилось слышать о волшебных эликсирах, способных поднять на ноги даже тяжелобольных и раненных. Их варят лучшие алхимики и продают по баснословным ценам!
   Клинок рассмеялся и сказал, что не так уж и дорого они стоят. Бывший гладиатор открыл пробку пузырька, поднес горлышко к губам, затем осторожно глотнул. Зелье обладало кисловатым привкусом, заставившем его с непривычки немного поморщиться. Через несколько мгновений он почувствовал, как по всему его организму разноситься приятное тепло, словно он выпил вина - зелье начало действовать. Сперва оно уняло боль, которую так долго терпел Конрад, а потом - о, чудо! - его раны стали закрываться, на их месте оставались лишь едва заметные рубцы.
   - Вот это да! - воскликнул он, - Чтобы раны зарубцевались, организму требуется не один день, а зелье справилось за пару секунд!
   - Зелье лишь помогает организму, ускоряя его регенерационные функции, - пояснил Ринго, подав Конраду новый чистый льняной костюм, - возьми пока это, а свои лохмотья выброси.
   - Спасибо, - поблагодарил он в ответ наемника, принимая из его рук одежду, - теперь на меня не будут смотреть как на нищего.
   Пока Конрад переодевался в комнате, Ринго ждал его за дверью в коридоре. Совсем скоро они покинут эту таверну и отправятся в дорогу. Храм всегда рад принять новых достойных воителей, коим, без сомнения, является тот, кого недавно звали Сокрушителем. Звали, но никогда больше так не назовут, ибо у него скоро начнется новая жизнь.
  
  
   Расплатившись с хозяином таверны, Конрад и Ринго направились в стойло, находившееся за городскими воротами. Там они оседлали лошадей и пустились в путь.
   Всадники не спеша ехали по так называемому Грифонскому тракту. Позади остались величественные стены и башни Лордегарда, прохладный летний ветерок ласково обдувал лица наездников, полуденное солнце ярко светило. Они проезжали мимо живописных ландшафтов центральных земель Геролота. Здесь в самом сердце королевства плодородные земли всегда приносили хорошие урожаи, множество деревень лежало вдоль тракта. Конрад созерцал, словно музейные экспонаты, казалось бы, совершенно обыденные вещи - видневшиеся вдали мельницы, крестьянские дома, золотистые поля пшеницы. Он уже много лет ничего подобного не видел.
   - Конрад, - Ринго нарушил молчание, царившее с начала их пути из города, - позволь мне последний раз напомнить тебе о твоем прошлом - мне все-таки очень хотелось бы узнать, как ты стал гладиатором - ты был рабом или совершил преступление? Не мог бы ты рассказать мне свою историю?
   - Боюсь, моя история покажется тебе слишком длинной и утомительной, если я тебе её поведаю, - молвил другой всадник.
   - Я просто хочу узнать тебя лучше, друг.
   К этому времени дорога привела их в лес, деревенские пейзажи скрылись из виду. Конрад начал рассказывать свою историю:
   - Во всем виновата Война за Веру. Не случись её, моя жизнь сложилась бы совсем по-другому...
   Войной за Веру, упомянутую бывшим гладиатором, было принято называть не так давно отгремевшую войну, обернувшуюся для Геролота поражением. Тридцать лет назад произошел раскол между эльфами Лесной Страны, что к востоку от королевства людей. Среди народа эльфов, почитавшего светлых богов и, прежде всего, богиню Сиродиэль, выделились некоторые, которые стали поклоняться темным богам и распространять свое вероучение. Верховный Эльфийский Совет прозвал их темными эльфами и объявил вне закона Лесной Страны. Однако к тому времени они собрали на удивление большое количество последователей. Миролюбивые светлые эльфы решили не устраивать кровавую резню и просто изгнали их из своих священных рощ. Изгнанники удалились вглубь так называемого Черного Леса, что соседствовал с Лесной Страной, но отличался от ее чистых и вечно зеленых чащ обилием болот и чудовищ, обитаемых там. Еще через пять лет темные эльфы выделились в отдельную расу и создали свое государство. Первоначальные изгои Лесной Страны тайно продолжали распространять ересь среди светлых эльфов и таким образом мощь темных росла. Когда до Эльфийского Совета дошли сведения о возвышении Черного Леса и, практиковавших кровавые обряды и поклонения Тьме, его обитателях, лесным эльфам, ранее надеявшимся, что изгнанники просто не выживут в новом пристанище и похоронят вместе с собой свои еретические учения, ничего не оставалось, кроме как объявить "крестовый поход" против темных эльфов. Святая Церковь Всевышнего в Геролоте тоже не могла остаться в стороне, и королевская армия людей заключила союз с войском Лесной Страны. Объединенные карательные армии вступили в Черный Лес, к тому времени ставший оплотом уже не только для темных эльфов, но и для всех еретиков и отступников со всего Анклава. Так началась Война за чистоту истинной веры - веры в светлых богов, к коим, прежде всего, относились Всевышний - бог людей, Сиродиэль - эльфийская богиня природы и гармонии, а также Один, которому поклонялись нордвиндцы и гномы. Тяжеловооруженные пехотинцы и всадники королевской армии, не привыкшие воевать в мрачных, болотистых чащах, коими был богат Черный Лес, стали нести большие потери - за первые дни войны было убито около трех тысяч геролотских солдат. Темные эльфы, ведя войну на два фронта, серией ожесточенных боев вытеснили людей из Черного Леса, а затем стали нападать на близлежащие города Геролота.
   - Мой родной город Таргиум, - продолжал Конрад, углубляясь в воспоминания, - стоял на границе с Черным Лесом. Однажды ночью, в разгар нашествия темных эльфов на Геролот, их войска взяли наш город в осаду. Гарнизон города был невелик - многих отправили на войну, поэтому особого сопротивления захватчикам оказать не могли. Но все же солдаты, одним из которых был мой отец, готовы были защищать Таргиум до конца.
   - И что, город был взят?
   - Да. Толстые стены и крепкие ворота, может быть, и продержались бы еще долго, но нашелся какой-то предатель среди жителей города, очевидно, еретик, открывший врагам городские врата. Ворвавшиеся темные эльфы убили всех сопротивлявшихся, женщин и детей увели в рабство, а сам город сравняли с землей. Мне тогда было десять лет, - Конрад приумолк, заново переживая горечь своего прошлого.
   Война за Веру обернулась поражением не только для Геролота, но и для Лесной Страны. Её итогами стали вывод всех войск из Черного Леса и признание его независимым государством темных эльфов. Поговаривали, что не только непроходимые болота дремучих чащоб с живущими там монстрами и черная магия помогли темным победить. Возможно, хотя никем это не было доказано, что тайные служители Хаоса, желая получить новых союзников, приложили свои нечестивые руки к святой войне, что повлияло на её неожиданный исход.
   - Сначала нас всех заставили работать на рудниках, - вновь заговорил Конрад, - болезни, голод и издевательства поработителей многих из нас привели к смерти. Моя мать была в их числе, а отца убили еще во время захвата Таргиума. Так я остался сиротой в двенадцать лет. Когда же мне исполнилось пятнадцать, меня и наиболее выносливых и сильных ребят, сделали гладиаторами. Мы вынуждены были убивать друг друга, как дикие звери, развлекая тамошних зрителей. Неповиновение каралось жестокими пытками. Там я и отточил боевые навыки. Еще через пять лет, когда между Геролотом и Черным Лесом окончательно установились мирные, правда, не без взаимного недоверия, отношения, наш рабовладелец стал возить нас драться на аренах королевства. Постепенно я, не проиграв ни одного поединка, стал сильнейшим бойцом своей команды, получив прозвище Сокрушитель. Время шло, и настал час последнего боя, победив в котором, я и перестал, наконец, быть гладиатором, - закончил свой длинный монолог Конрад.
   - На твою долю выпало много испытаний, - сказал Ринго, впечатленный историей собеседника, - но тебя ждет славное будущее, я в этом уверен. У тебя всё впереди.
   Всадники выехали из леса. Был уже вечер, горизонт пылал багряным огнем заката. Вдали виднелись очертания замка, отражавшегося в блестящей водной глади большого озера, на берегу которого он стоял.
   - Это и есть Храм Клинков? - спросил Конрад, придерживая поводья.
   - Да, он самый! Скоро мы будем на месте.
   Через несколько минут они скакали по длинному подъемному мосту Храма навстречу стоявшим у его ворот стражникам, одетым в доспехи точь-в-точь, как у Ринго. Долгая дорога закончилась.
  

Глава 3

Кладбище с разрытыми могилами

   На севере королевства Геролот - там, где проходит его граница со страной Нордвинд - среди ледяной пустыни занесенных вечным ослепительно белым снегом гор, с древних времен высятся над их вершинами причудливые башни Академии Магов. Этот замок был основан последователями Первых Магов на священной скале Пик Света - месте, где Всевышний впервые явил себя людям. До сих пор здесь витает аура следа некогда сотворенной божественной магии - высшей формы Силы во Вселенной. Именно в Академии познают тайны магической науки лучшие молодые волшебники Геролота, напутствуемые верховными магами королевства во главе с Архимагом. В каждом геролотском городе есть представительства Академии, называющиеся гильдиями волшебников, которыми и довольствуются адепты, не заслужившие почетную привилегию жить и учиться в нордвиндском замке.
   После аудиенции с правителем Геролота Витаром II, Архимаг Альтус вернулся в свою северную резиденцию. Высшие маги, подобные ему, использовали тайные (или скорые), астральные тропы, для быстрого перемещения из одной части королевства в другую, поэтому Альтус преодолел расстояние в несколько сот миль всего за пару часов. Он шел по мощеной дорожке внутреннего двора замка Академии к его главному зданию - Башне Совета, представлявшей собой высокую массивную твердыню, поражающую воображение своим великолепием: белоснежные стены; балюстрада, усыпанная сверкающими и переливающимися очаровательным блеском драгоценными камнями; окна с замысловатыми витражами и небольшой балкон, а также венчавший вершину башни длинный кристальный шпиль, излучающий мягкий голубоватый свет и днем, и ночью - все это производило впечатление на всякого, кому хоть раз довелось увидеть Башню Совета. Длинные седые волосы Архимага и полы его мантии развевал холодный северный ветер, снег крупными хлопьями срывался с небес - от нордвиндских метель не защищали даже высокие крепостные стены. Волшебник поднялся по ступеням к входу в Башню.
   - Приветствую вас, Мессир! - поздоровался с ним боевой маг-привратник.
   Архимаг в ответ только кивнул головой и поспешил пройти внутрь Башни Совета. Она называлась так, потому что в ней проходили заседания Совета Магов - собрания верховных чародеев королевства во главе с Архимагом. Такие мероприятия проводились для принятия каких-либо важных решений, связанных с делами Гильдии или даже всего Геролота. Последний раз Совет заседал перед недавней исследовательской экспедицией в Дикие Земли.
   На первом этаже Альтус застал выходящего из кельи Сатариса - одного из верховных магов и своего ближайшего сподвижника.
   - Альтус, мы ждали твоего возвращения, - обратился он к Архимагу, - что сказал король?
   Глава Гильдии, стряхивая с мантии снег, ответил:
   - А что он мог сказать? То, что Анклаву грозит гибель - это и так понятно. Витар приказал подготовить армию для отражения предполагаемой атаки орков, а нам сделать всё возможное для предотвращения начавшегося разрушения Барьера.
   - И всё? - удивился Сатарис. Альтус взглянул на мага из-под седых кустистых бровей:
   - Дорогой друг, король стал слишком стар и слаб. Как это ни неприятно осознавать, но он теряет контроль над государством - его могущество осталось в прошлом. В сложившейся ситуации надо полагаться не на королевскую власть, а на свои силы, - сказав это, Архимаг жестом пригласил собеседника следовать за ним.
   Волшебники поднимались по ступенькам лестницы, закручивающейся спиралью и ведущей на верхние этажи. Внутри Башня была полна всевозможных чудес: вместо факелов свет излучали кристаллики, каждый из которых был размером с яблоко и неподвижно висел в воздухе; двери отворялись сами при приближении к ним людей; убранством Башни являлись, в основном, витрины с лежащими внутри них редкими артефактами, выставленными на показ, словно в музее, и изготовленные из дорогих пород древесины полки, заставленные собранными здесь со всего Анклава книгами и трактатами о магическом искусстве. Чуть позже маги вошли в небольшую слабо освещенную келью, в центре которой находилась накрытая шелковым покрывалом серебряная подставка около трех футов высотой. Подойдя к ней, Альтус сорвал покрывало, скрывавшее предмет, поддерживаемый ею. Сей предмет выглядел как обычный хрустальный шар, но отличался от него тусклым сиреневым сиянием, исходящим изнутри.
   - Я уже давно не пользовался Всевидящим Оком, - промолвил Архимаг, указав на волшебный шар, - Пора применить его для более эффективного продолжения исследований. Я намереваюсь проникнуть сквозь астральные сферы и увидеть то, что скрывается в глуши Диких Земель. То, что вызвало разрыв в магической ткани Барьера.
   - Это может быть опасным, - высказал свое мнение Сатарис, - такие магические манипуляции на время высвобождают дух чародея, заставляя его странствовать по астральному пространству. Но малейшая ошибка мага или внешняя помеха могут воспрепятствовать возвращению духа во плоть, что приведет к смерти творящего заклинание!
   - Я постараюсь быть осторожнее, старый друг! - обнадежил Альтус Сатариса, - однако я подготовил задание и для тебя.
   - Всегда готов к любому приказу, Мессир. Что от меня требуется? - встрепенулся маг.
   Альтус слегка дрожащей рукой прикоснулся к тускло сияющему Оку, и оно ответило внезапной и короткой вспышкой.
   - За последнюю неделю сразу от нескольких деревень поступили донесения о беспокойстве местных кладбищ. Я полагаю, это имеет какое-то отношение к злополучному инциденту в Диких Землях. Возьми с собой двух наших лучших адептов - Джайну и Нильса, отправляйся с ними на эти странные погосты. Если там действительно обнаружатся живые мертвецы, разберитесь с ними. Но главное, - Архимаг назидательно поднял указательный палец вверх, - постарайтесь выяснить причину возникшей активности нежити. Может это прольет свет на тайну, которую мы пытаемся разгадать. Ну а для юных учеников это будет неплохой практикой.
   - Приступаю немедленно, - отчеканил Сатарис и вышел из кельи, оставив Архимага в одиночестве.
   Мессир, как называли Главу Гильдии остальные маги, еще раз взглянул на хрустальный светящийся шар перед ним. Всевидящее Око - уникальный артефакт, позволяющий, оставаясь на месте, заглянуть в практически любую точку земной поверхности. При этом, как пояснял выше маг Сатарис, осуществляется путешествие души колдующего, и именно она "видит" то, что недоступно обычному глазу человека, находящегося за много миль от того, что он желает узреть. Архимаг Альтус сосредоточился, положил ладони на поверхность шара, прошептал заклинание и закрыл глаза, почти мгновенно впав в глубокую медитацию. Око, прежде слабо сияющее, вдруг стало ослепительно ярким, залив сиреневым светом всю келью. Заклинание привело артефакт к действию. Внизу слышались шаги спускающегося по лестнице Сатариса.
  

* * *

  
   На заросшем густой травой холме показалась одинокая фигура худощавого человека в длинной мантии. Он осматривал окрестность, сжимая в правой руке посох, навершие которого светилось в вечерних сумерках. Затем к нему подошли еще двое: юноша и девушка, оба в легких костюмах, у каждого на поясе висел жезл, чем-то напоминающий посох третьего странника, только поменьше. Местность позади них напоминала разоренную набегом орков или каких-нибудь кочевников деревню: крестьянские дома частично или полностью разрушены, заборы сломаны, повсюду лежали мертвые тела. Одинокий холм, на котором стояли путешественники, созерцая с его высоты останки поселения, был местом особенно мрачным, так как на нем, по всей видимости, располагался местный погост.
   - Это ужасно, - прозвучал голос девушки, полный скорби, - все жители этой деревни мертвы!
   Она отвернулась от руин поселения, с её глаз готовы были сорваться слёзы.
   - Мастер Сатарис, - обратился юноша к третьему путнику, - посмотрите на это кладбище.
   Парень с жезлом адепта Академии показал пальцем на раскопанные могилы с перевернутыми крестами, видневшиеся среди густой травы холма. Рекомый Сатарисом, взглянув на столь кошмарное зрелище, приложил ладонь к своей лысой голове - от увиденного у мага разыгрался приступ мигрени.
   - Этот погост охватила злая Сила, - произнес он, опираясь на посох, - мертвые выбрались из своих могил и уничтожили деревню и всех её поселенцев. Мы могли бы спасти их жизни, но пришли сюда слишком поздно...
   - Но какова причина случившегося, Мастер? - спросила девушка, - снова взялись за свои злодейства проклятые некроманты?
   - Не думаю, Джайна. Не похоже на них. Видишь ли, - начал объяснять Сатарис, - любая магическая Сила, как вас учили на занятиях в Академии, оставляет после себя некоторый след в астральной сфере. По нему можно судить о самой природе Силы. Так вот, та Сила, что действовала здесь, не имеет ничего общего с заклинаниями черной магии некромантов. У нее иная суть, - маг замолчал, обдумывая что-то в течение нескольких секунд, а затем добавил, - Гильдия еще не сталкивалась с такой Силой.
   Юноша тем временем продолжал исследовать кладбище, аккуратно шагая между могил, разрытых пробудившимися мертвецами, и вдруг наткнулся на лежащие на земле скелеты и гнилые тела зомби.
   - Взгляните, Мастер! - позвал он Сатариса, - здесь полно останков нежити. Кто их убил? Неужели крестьяне пытались оказывать сопротивление, а не бежали прочь от страха?
   - Справиться с ожившими мертвяками способен лишь маг или очень опытный воин, какой вряд ли может найтись среди деревенских жителей, - сказала Джайна, пробиваясь через заросли к юноше. За ней следом шел Сатарис.
   Подойдя к юноше, маг склонился над обнаруженными парнем останками.
   - Нильс, эту нежить уничтожил свет, - с уверенностью заключил он.
   Ученик Академии выпучил глаза от изумления:
   - Свет? Нежить боится света? Впервые слышу о таком.
   - С одной стороны плохо, что Совет запретил изучение и применение некромантии. Адептам теперь дают крайне мало знаний о живых мертвецах, а ведь это бывает нужным, например, сейчас. На нечисть губительно действует обычный солнечный свет. Эти, - маг указал на останки, - умерли, так сказать, второй смертью.
   - Значит, восстание мертвецов произошло около суток назад, - предположил Нильс, - ночью эта деревня прекратила своё существование, а с утренним рассветом настал конец и нечисти.
   - Да, всё именно так, Нильс. Необходимо спешить в следующую деревню, иначе ее может постичь такая же участь, как и эту. Мы должны спасти людей.
   Небольшой отряд, состоящий из мага и двух адептов-старшекурсников Академии, продолжил свой путь. Ситуация с восстаниями оказалось куда более непонятной и сложной, чем предполагалось вначале. Архимаг слышал только слухи о подозрениях на беспокойство кладбищ, а на деле живые мертвецы разгромили целое поселение, убив всех его жителей. К тому же оставалось загадкой то, что вырвало усопших из их векового сна, заставив покинуть свои могилы. Сатарис, используя мыслеречь - способность, доступную лишь магам, входящим в Совет, - отправил в Академию сообщение, в котором призвал всех волшебников включиться в борьбу с восстаниями нечисти, которые, как он предполагал, скоро начнутся повсеместно. Над Геролотом, как он всё больше убеждался, нависла Тьма...
  

Глава 4

В Храме Клинков

   Храм Клинков создавал впечатление неприступной крепости: высокие и прочные зубчатые стены защищали его со всех сторон; из узких бойниц башен, на вершинах которых развевались флаги с гербом наемников, арбалетчики держали на прицелах любого непрошеного гостя, готовые при малейшем намеке на недобрые намерения, пронзить его не знающими промаха болтами. Стражники у ворот замка пропустили Конрада и Ринго без лишних слов, ибо знали последнего как верного члена своей гильдии, и два всадника беспрепятственно въехали во внутренний двор. Оставив в стойле лошадей, они направились непосредственно к Храму - величественному и красивому зданию с выступающей черепичной крышей.
   - Здесь находится обитель Грандмастера Клинков - нашего духовного и военного лидера, - пояснил Ринго перед тем, как они с Конрадом оказались у входных дверей, - будь вежлив с ним.
   Когда они вошли внутрь, их взору открылся просторный зал, на дальней стене которого потрескивал огонь огромного камина. Сводчатый потолок был весь расписан изображениями сцен великих сражений. В центре зала стоял большой стол из черного дерева, на котором лежало несколько книг и пергаментов. За столом, читая один из свитков, сидел немолодой, но широкоплечий и статный мужчина, с проседью в волосах и лицом бывалого воина, ветерана множества битв, оставивших неизгладимый отпечаток во всем его существе. Услышав шаги приближающихся к нему людей, он отложил пергамент и поднял голову, окинув оценивающим взглядом из-под густых бровей незнакомца, шедшего рядом с Ринго.
   - Грандмастер, приветствую тебя, - произнес Клинок.
   - Рад видеть тебя, Ринго, - раздался громкий голос лидера наемников, - Но кто это с тобой?
   Конрад собрался было представиться, но храмовник слегка дернул его за рукав, дав понять, что говорить он может только, когда его спросят, и ответил Грандмастеру:
   - Я привел к тебе человека, которого считаю достойным присоединиться к нашему братству. Его зовут Конрад, он - бывший гладиатор, силой тела и духа сумевший завоевать себе свободу.
   Лидер Клинков одобрительно кивнул головой, не сводя глаз с Конрада, затем встал из-за стола и подошел к нему.
   - Наступают тяжелые времена. Каждый человек, сведущий в политике и военном деле, чувствует, что скоро королевство окунется в кровавый водоворот войн. И тогда понадобится наша помощь. Конрад, у меня нет сомнений в тебе, как в воине. Но мне некогда выяснять твои личностные качества - они проявятся в том, как ты будешь служить Храму, а точнее, его клиентам. Я готов принять тебя в наши ряды - нам нужны новые люди, от армии королевства приходит все больше заказов. Конечно, ты можешь отказаться, если вдруг передумал, ведь жизнь наемника довольно рискованна. Многие Клинки сложили свои головы, сражаясь за вербовщиков. Ну, так, что?
   Конрад без колебаний ответил:
   - Грандмастер, я хочу стать Клинком.
   Ринго, стоя в стороне и слушая их разговор, удовлетворенно вздохнул. Лидер наемников тем временем продолжил:
   - Хорошо. Теперь ты обязан усвоить несколько простых правил, благодаря которым много лет существует Храм. Итак, любой контракт, заключаемый между наемниками и нанимателем, не должен противоречить законам Геролота. Дезертирство и неподчинение командованию караются смертной казнью. И, наконец, самое главное: Клинки служат не тому, кто больше заплатит, а тому, кто заплатил первее. Пожалуй, всё. Когда ты будешь готов приступить к делу?
   - Когда угодно, - незамедлительно отчеканил Конрад.
   - Что ж, я думаю, тебе не помешает отдохнуть с дороги, а с завтрашнего утра встать в строй. Ринго проводит тебя в наши казармы, где тебе выдадут оружие и доспехи.
   На этом закончилась встреча Конрада с Грандмастером Храма. Теперь бывший воин ристалищ и гладиаторских арен обрел новых друзей, новый дом, и, самое главное, цель в жизни.
  
  
   Наемники Храма буквально жили войной. Даже в мирное и свободное от службы время они не переставали оттачивать свое мастерство: часами сражались друг с другом на тренировочных площадках замка, отрабатывая технику владения разнообразным оружием; упражнялись в стрельбе из лука и арбалета; читали трактаты великих полководцев прошлого о тактике и военном искусстве. Благодаря всему этому слава о Клинках ходила по всему Анклаву. В Храм принимались бойцы любой расы и народности: среди наемников, состоящих, в основном, из людей-уроженцев королевства, встречались, тем не менее, нордвиндцы, лесные и темные эльфы, гномы, варвары и даже кочевники из далеких пустынь юга, что за пределами Диких Земель. Не было только орков и еще более низших рас вроде гоблинов, троллей, огров и им подобных. Услугами Храма пользовались тоже не только в Геролоте, но и за его пределами.
   Подъем в казармах Храма был с первым лучом солнца. Под колокольный звон, возвещающий о начале нового дня, просыпались мигом все Клинки.
   Разбуженный этим сигналом Конрад открыл глаза, поднялся с постели. Он не выспался, его голову раскалывала тупая давящая боль. Всему виной были кошмары, снившиеся ему минувшей ночью. "С чего бы это? - не давала ему покоя мысль, - передо мной открылись врата новой жизни, я стал другим человеком, я должен чувствовать себя счастливым, а тут такие сны. Даже когда я был мальчишкой-рабом, меня по ночам не мучили кошмары!"
   Во сне он видел трех орков, облаченных в одежду из звериных шкур, и склонившихся в молитвенной позе, опираясь на посохи. Их зеленокожие, с торчащей из-под нижней губы парой клыков, морды были обращены к алтарю, над которым до небес возносилось пламя. Затем в зловещем свечении этого исполинского пламени показались очертания гигантского существа с крыльями и рогами. Потом это видение сменилось другим, поистине ужасным: руины Лордегарда, столицы королевства, сгорали, утопая в огненном море, берегов которого не было видно. Над лавой в тумане серных туч, сгустившихся над миром, кружили демоны, порхая жуткого вида крыльями...
   Конрад не мог понять смысла этих снов, если у них вообще был смысл, не мог представить, как вообще ему могло такое привидеться. Где-то он слышал об учении одного мудреца, считавшего, что сны - это обратная сторона сознания, и что сновидения могут нести в себе различные знамения, отражения реальности. "Не приведи Всевышний, если это правда и в моем сне тоже есть знамение. - подумал Конрад и принялся одеваться, - Сегодня мне многое предстоит, и нечего забивать голову дурацкими снами".
  
  
   Храмовники, в числе которых был и Конрад, выстроились в полном вооружении на площади перед зданием Храма. Утренний рассвет сиял на горизонте; со стороны леса, находившегося за стенами замка, доносилось пение проснувшихся птиц. Через несколько секунд из врат Храма вышел Грандмастер, неся в руке свернутый пергамент.
   - Да здравствуют доблестные Клинки! - громким, командным голосом обратился он к большому отряду. Наемники ответили дружным, огласившем весь замок, кличем.
   - У меня в руке срочный контракт, - Грандмастер развернул свиток, - в котором заказ на сотню солдат от самого Главнокомандующего королевскими войсками Лорда Утера! Геролотской армии требуется увеличить гарнизоны пограничных крепостей на юге. Войска переведены в состояние полной боевой готовности - ожидается вторжение орков в земли королевства.
   "Орки? - последняя фраза лидера наемников заставила Конрада вспомнить о своих ночных кошмарах, - может, все-таки неспроста я видел их во сне?"
   Грандмастер продолжал:
   - Дальнейшие указания вы получите на месте, а сейчас вы разобьетесь на более мелкие отряды и отправитесь туда, где требуется ваша помощь. Да прибудет с вами сила Клинков!
   Наемники приступили к выполнению приказов.
  
  
   Ранним утром замок Храма Клинков покинули несколько конных отрядов, разъехавшихся по разным дорогам, но ведущим в одну сторону - на юг. К южным рубежам королевства, где проходила условная граница между цивилизацией и почти первобытной дикостью, где заканчивались плодородные долины и великие леса Геролота, и начинались суровые пустоши и дебри Диких Земель. Веками там проживали варвары и орки, постоянно воюя друг с другом. Но если первые были разновидностью человеческого рода, никогда особо не враждовавшие с Геролотом, то вторые были представителями совершенно другой расы, ведущей свои корни от полуразумных гоблинов и огров, и ненавидящей все остальные народы.
   Отряд, в котором оказался Конрад, состоял из десяти бравых воинов, каждый из которых стоил по своим боевым качествам едва ли не десятка обычных солдат, и направлялся в так называемый Форт Эгрос - одну из нескольких пограничных крепостей Геролота на юге. Командиром отряда был уже знакомый Конраду Ринго. Всадники неустанно погоняли коней, от быстрой езды на дороге, где только что проскакал кавалерийский отряд, вздымались облака пыли. Требовалось как можно скорее достигнуть места назначения, ведь, как докладывала королевская разведка, орки могли напасть чуть ли не в любую минуту. Ринго планировал прибыть в Эгрос к вечеру сегодняшнего дня.
  

Глава 5

Крадущийся во тьме

   В Лордегарде, помимо других многочисленных достопримечательностей и шедевров человеческой культуры, существует замечательный музей, именующийся Палатой Артефактов. Это здание находится неподалеку от королевского дворца на главной площади столицы. В Палате издревле хранились различные артефакты и реликвии прошлого, были здесь и сокровища всех видов. Все эти экспонаты считались святыми, и потому ни один вор еще не осмелился ничего украсть из этого музея. Все верили, что того, кто посмеет осквернить святые предметы, немедленно постигнет кара Всевышнего. Но, тем не менее, Палата всегда охранялась, так сказать, на всякий случай.
   Стражник Фелан заканчивал вечерний обход внешнего кольца музея. Здание хранилища святынь имело круглую форму, было одноэтажным, но большим по площади. Невозможно было проникнуть во внутреннее кольцо музея, где располагались залы с наиболее драгоценными экспонатами, не пройдя через внешнее, на котором и находились посты стражи. Через узкие окна в помещения музея проникали струйки слабого лунного света, мрачные коридоры едва освещали редкие свечи, установленные в нишах стен. Стражник нес в руке горящий факел, разгонявший мрак полутемных в это время суток помещений Палаты. Звук его тяжелых шагов и лязганье стальных доспехов гулким эхом раздавались в полупустых помещениях. Вскоре он увидел яркий свет в конце коридора - пост стражи был уже близко.
   - Ну, как, Фелан, все спокойно? - спросил сидящий за столом охранник закончившего обход стражника. Пост стражи представлял собой хорошо освещенную небольшую комнату, от которой в обе стороны расходились коридоры внешнего кольца.
   - Все чисто, как всегда, - ответил Фелан, - теперь можно и отдохнуть.
   Сидящий за столом стражник, которого звали Андрэ, принялся что-то искать у себя в сумке. Наконец он достал оттуда бутылку.
   - Смотри, что у меня есть! Как насчет того, чтобы пропустить по стаканчику добротного эля?
   Лицо Фелана расплылось в довольной улыбке:
   - Еще спрашиваешь! Хоть чем-то скрасим эту скучную службу.
   Андрэ принялся разливать выпивку в стаканы, как вдруг они услышали странный скрип, словно где-то далеко открывалась ржавая дверь. Оба стражника замерли, прислушиваясь.
   - Ты слышал?
   - Что это было?
   Андрэ поставил на стол уже налитый стакан с элем. Ничего подозрительного больше не слышалось.
   - Звук был похож на скрип ржавых засовов, но здесь нигде нет настолько старых дверей - музей чуть ли не каждый год ремонтируют.
   - Не знаю, что это было, но надо пойти проверить, - Фелан с настороженным видом зажег факел, - звук донесся оттуда, - он показал в сторону коридора, ведущего направо от их поста.
   - Пойдем туда, - решительно заявил Андрэ.
   И они углубились в полутемный коридор, чтобы выяснить, что же все-таки они слышали.
  
  
   Тем временем в другой части внешнего кольца музея бесшумно, как пантера на охоте, кралась чья-то фигура, облаченная в черный капюшон и такого же цвета обтягивающий костюм. Вор передвигался, прячась за колоннами и в углах, избегая слабо освещенных пространств и придерживаясь мест, находящихся в тени, где его черное одеяние сливалось с темнотой, делая его почти невидимым. Сам же он прекрасно ориентировался во тьме.
   "Эти идиоты производят больше шума, чем ядро катапульты, ударяющееся о крепостные стены, - подумал он, услышав вдали шаги стражников, - не предполагал, что все будет так просто".
   Вор подкрался к большой двери, ведущей во внутреннее кольцо Палаты. Он сунул в замочную скважину отмычку, и за несколько секунд серией ловких и аккуратных движений взломал дверь. Не производя шума, он открыл её и вошел внутрь. Все его действия были отточены до профессионализма, похоже, воровство и скрытность были его врожденными талантами. Оказавшись в просторном, абсолютно темном зале (ночью помещения внутреннего кольца не освещались вообще, за ненадобностью), он огляделся вокруг: его глаза, обладавшие ночным зрением, как у кошки, приметили в темноте множество витрин с различными артефактами: кольца, амулеты, талисманы - на любой вкус и цвет. Справа от себя вор заметил золотые и серебряные украшения, мифриловые доспехи - чего только здесь не было! "Хватит озираться, я пришел сюда не за этим", - отвлекся от созерцания экспонатов грабитель и продолжил путь по внутреннему кольцу Палаты Артефактов. Его цель находилась в самом центре круглого здания, в зале, где хранилась одна из величайших реликвий Анклава.
  
  
   Стражники продвигались вглубь коридора, разгоняя мрак светом факелов. Черные силуэты их теней преследовали их. Солдаты шли молча, стараясь двигаться не слышно, но упрямая сталь их брони оглушительно звенела, разрывая гробовую тишину. Коридор, в котором не оказалось ничего подозрительного, вывел их в небольшой зал с тремя массивными колоннами. Они решили его обследовать и принялись осматривать в нем каждый уголок. Вдруг Андрэ заметил в проеме стены, мимо которого они проходили, валяющийся на полу кусок ржавой стали.
   - Смотри-ка, Фелан! - шепнул он напарнику, указав на железяку, - как думаешь, что это?
   Они подошли к проему, нагнулись над куском металла и увидели, что он лежит возле неприметного люка в полу.
   - Это же крышка люка, ведущего в катакомбы города! - догадался Фелан.
   - Но ведь катакомбами уже более века никто не пользовался и все входы, и выходы из них замуровали! - с удивлением заметил Андрэ.
   Фелан поднялся, насмотревшись на сломанный люк, и с тревогой в голосе заключил:
   - Кто-то неведомым образом сумел проникнуть в катакомбы Лордегарда, пройти по ним под здание музея, опять же неведомым образом взломать этот люк, и оказаться в Палате.
   - Мы услышали скрип ржавых засовов, когда вор открывал люк. И теперь он, должно быть, крадется по залам музея и рассовывает по своим карманам сокровища! Мы обязаны его поймать!
   - Необходимо разделиться: я пойду дальше по коридору, что ведет из этого зала, а ты поспеши к посту и бей тревогу - нам может понадобиться помощь. Кто знает, что можно ожидать от ублюдка, сумевшего пройти там, где не пройдет ни один смертный!
   Так они и сделали. Фелан, держа наготове меч, решил идти ко входу во внутреннее кольцо, куда, как он предполагал, и направился грабитель. Андрэ возвращался к посту, чтоб подать там сигнал остальной страже - позвонить в колокол, дернув за специальный шнур. По пути он размышлял о том, что, притронувшись к святым артефактам музея своими нечестивыми руками, дерзкий вор должен умереть. Но чем больше он об этом думал, тем больше сомневался: это первый в истории Геролота грабитель, решившийся обокрасть Палату, и уже сделавший, казалось бы, невозможное для осуществления своих коварных планов. Уж не сам ли Хаос хранит его от кар Всевышнего?
  
  
   Вор не терял времени даром, и уверенно, но осторожно, шел к цели. Наконец, миновав несколько комнат, изобилующих сокровищами и экспонатами, он достиг главного зала. Это было огромное помещение, круглое, как само здание. Зал был совершенно пуст, лишь в его центре, на пьедестале, покрытом алым ковром с вытканным на нем изображением креста Всевышнего, высился величественный алтарь. Весь зал был выложен из белого мрамора, в середине потолка зияло довольно большое овальное отверстие, откуда лунный свет столпом падал прямо на алтарь, озаряя стоявшую перед ним статую ангела, протягивающего руки, на ладонях которых покоилась серебряная чаша, украшенная древними письменами из священных писаний. Вор приблизился к алтарю, теперь в падающем из потолочного отверстия лунном свете можно было различить его темнокожее лицо с черными глазами и коричневыми губами, из-под капюшона чуть выглядывали длинные заостренные уши. Все эти отличительные черты внешности выдавали в нем представителя расы темных эльфов.
   "Вот он, легендарный Святой Грааль!" - прошептал сам себе темный эльф, зачарованно созерцая крылатую статую, протягивающую ему чашу, словно маня его: "Возьми же её, давай!" Но вор знал, что стоит ему коснуться этой чаши, и его испепелит пламя божьего гнева. "Что ж, мне помогла магия, когда я пробирался через катакомбы, а теперь она выручит меня и здесь", - с этой мыслью грабитель полез в свою миниатюрную сумку, извлек из нее свиток. Это был не обычный пергамент, на котором пишут пером, а магический свиток, содержащий заклинание. Темный эльф, разворачивая его, вспомнил слова черного мага, нанявшего его для кражи божественного артефакта: "Я составлял это заклинание много лет. У тебя будет всего один шанс снять магическую защиту Грааля. Прочти то, что написано на свитке, направь заклятье на чашу и бери её..." Вор волновался, пот выступил у него на лбу. Он взглянул на слова, начертанные на свитке, и шепотом прочитал их: "Эрквеста де арегуна вагор!" Тотчас буквы засветились, через мгновение свиток загорелся изумрудным пламенем - заклинание начало действовать. Темный эльф сконцентрировался, выставил руку, держащую пылающий волшебным огнем свиток, вперед, в сторону алтаря. Пламя зеленой змеёй сползло с его руки на серебряную чашу, окутав её мутным туманом. Свиток в руке вора исчез, мгновенно выгорев дотла. Грабитель дождался, когда изумрудный туман рассеется, и, с замершим сердцем, взял из каменных рук ангельского изваяния чашу. "Она... он... Грааль, - не мог сдержать будоражащего душу волнения вор, схватив артефакт, - он у меня! Я смог преодолеть святые чары, я обманул жалкого бога этих людишек! Осталось только удрать отсюда поскорее". Темный эльф, запихнув Грааль в сумку, выскользнул из главного зала.
  
  
   Андрэ поднял тревогу. Донесшийся из поста, расположенного во внешнем кольце, колокольный звон настиг Фелана, когда тот пробирался с обнаженным мечом по залам Палаты. Этот же сигнал слышал и неведомый вор. Скоро Палату наводнят стражники, а здание окружат. Фелан решил, что грабитель теперь будет думать не о том, как что украсть, а о бегстве. Даже если он вздумает спасать свою шкуру, улепетывая через катакомбы, ему все равно предстоит сначала выбраться из внутреннего кольца музея. Стражник, преследовавший вора, отступил к двери, связывающей внешнее и внутреннее кольца здания. Притаившись около дверного проема, он принялся ждать, когда преступник пройдет через дверь.
   Тем временем Андрэ поручил прибывшей подмоге обыскать все коридоры и залы, а сам поспешил занять место, где находился люк катакомб, чтобы окончательно перекрыть преступнику все пути к бегству.
  
  
   "Проклятье! - мысленно выругался темный эльф, услышав сигнал тревоги, а чуть позже и отдаленный топот новоприбывших солдат, - теперь весь музей кишит стражей". Он уже не крался, а почти бежал по гладкому мраморному полу, но и сейчас его ноги, обутые в мягкие кожаные ботинки, почти не издавали звука. Добежав до большой двери, которую он взломал пару минут назад, он вдруг остановился. Нечеловеческий инстинкт подсказал ему, что за дверью кто-то притаился. Вор, достав кинжал, подкрался к ней, распахнул её резким пинком и отпрыгнул назад, увернувшись от мгновенно последовавшего взмаха мечом. В темноте сверкнула сталь, в дверном проеме возник силуэт стражника Фелана.
   - Попался, негодяй! - рявкнул он, обрушив меч на едва заметные во мраке очертания вора. С ловкостью и проворством рыси, темный эльф уклонился от разрубившего воздух лезвия, и стремительным движением всадил кинжал в плохо защищенное доспехами место на теле стражника - оружие преступника угодило Фелану под ребра, вспоров ткани и жизненно важные органы. Убедившись, что удар смертельный, вор побежал дальше по коридору, оставив на полу возле двери захлебывающегося кровью стражника.
   "Только бы не напороться на целую толпу таких идиотов," - подумал преступник, не переставая бежать.
  
  
   Андрэ затаился в тени одной из массивных колонн зала, не шевелясь, с обнаженным мечом в руке. Полминуты назад до его ушей донесся крик Фелана. Андрэ насторожился, поняв, что его напарник, вероятно, погиб, так как больше со стороны внутреннего кольца никаких звуков не было слышно. Андрэ охранял люк катакомб, который находился совсем недалеко от него, и был в полной готовности отрубить вору голову, как только тот попытается сбежать через этот забытый потайной ход. Стражник прислушивался, норовя засечь любой шорох, но его слух просто раздавливала тишина. Он был уверен, что вор не обнаружит его. Может, так бы оно и было, не будь преступник выходцем из народа темных эльфов - непревзойденных мастеров скрытности и внезапных убийств. В последний миг, когда все уже было поздно, Андрэ ощутил движение позади себя, и в следующее мгновенье безжалостный убийца полоснул его кинжалом по горлу. Не успев издать даже крика, стражник рухнул на пол, из перерезанной шеи ключом забила кровь, обагряя пол музея. Темный эльф нырнул в люк, и скрылся во тьме переплетающихся туннелей катакомб.
   Страже Лордегарда, в котором к этому времени уже начался переполох, несмотря на полночь, было приказано перекрыть все городские ворота и доступы в катакомбы, которые и так-то были, впрочем, давным-давно замурованы. Но похитителю Грааля ничего уже не грозило. Пробираясь по тоннелям, в которых любой человек бы заблудился, он достиг стены, в которой зияла сквозная трещина. По ту сторону стены находились каверны. Телосложение вора позволяло, изловчившись, пролезть через трещину, что он и сделал. Выбравшись таким образом из катакомб, он оказался в пещере, подземные коридоры которой вели наверх - к земной поверхности. Именно по этому же хитрому пути он и проник в Палату Артефактов Лордегарда. Ограбление века, целью которого было похищение драгоценной реликвии в виде Святого Грааля, было тщательно спланировано, оно подготавливалось годами, и было частью единого Великого Заговора, в суть которого были посвящены очень немногие...
   Сверху в пещеру просачивался лунный свет. Темный эльф шел на него, спотыкаясь о неровности земли под ногами. Он устал, но теперь уже никуда не торопился. Дело сделано - черный маг будет доволен. Выбравшись, наконец, из пещеры, вор оказался неподалеку от дороги - Грифонского тракта. В условном месте его ждала привязанная к дереву лошадь. Он оседлал её, выехал на дорогу, бросил презрительный взгляд на видневшиеся вдали башни Лордегарда, и зловеще усмехнувшись, поскакал прочь.
  
   Капитан городской стражи Ирегон Лекс, сверкая блеском начищенных лат, шел во главе отряда солдат, прочесывающих каждый уголок Палаты, надеясь найти преступника или хотя бы его следы. Они еще не знали об убитых стражниках, пытавшихся преградить путь вору. У каждого в руке был факел и теперь, там где проходил отряд, было довольно светло. Нигде не обнаруживались украденные вещи - все лежало на своих местах. Вдруг у входа во внутреннее кольцо, отряду предстала ужасная картина: в луже крови лежал труп стражника Фелана. На его лице застыло выражение предсмертной муки, меч валялся рядом.
   - Проклятье! - сухо произнес капитан, отвернувшись от мертвеца, - Толган, Гумор! Унесите убитого, вызовите целителей - может, кто из наших ранен.
   Вышеупомянутые стражники принялись выполнять приказ, а капитан Лекс с оставшимися тремя солдатами продолжил обыск музея. Когда они достигли главного зала, все, без исключения, даже Ирегон Лекс, открыли рты, не в силах сдержать целую смесь эмоций, их охвативших.
   - Господь Всевышний, это невозможно! - только и смог выдавить из себя капитан, у которого на лбу выступил холодный пот.
   Алтарь, пред которым застыло изваяние ангела с расправленными крыльями и протянутыми руками, был осквернен. В руках статуи больше не было серебряной чаши - Святой Грааль исчез.
  

Глава 6

Форт Эгрос

   На небосводе догорал закат, угасающий день уступал опускающимся на землю сумеркам. По тенистой дороге, пролегающей между зелеными живыми стенами лесных зарослей, двигался клин конного отряда. На выносливых, боевых конях, ехали всадники, облаченные в меховые доспехи и стальные кирасы с изображенными на нагрудниках двумя скрестившимися мечами. Воины держали путь в Форт Эгрос, расположенный на северном берегу Серой реки. Эта река брала начало в истоках в глубине материка и несла свои воды в Море Восхода, являясь естественной границей между Геролотом и Дикими Землями. Южные рубежи королевства считались опасными и беспокойными, поэтому близ границы редко встречались гражданские поселения, к тому же и земля здесь была неплодородной. Немногие люди, селившиеся в этих лесах, густо растущих вдоль Серой реки, занимались, в основном, охотой. Воины ехали молча, за исключением двух всадников, составлявших острие клина небольшого отряда. Один из них, черноволосый с короткой косичкой, поинтересовался:
   - Далеко ли ещё до крепости? - Отличительными чертами лица говорившего являлись небольшие усы и два шрама.
   - Скоро будем на месте, - ответил другой, державший знамя, что выдавало в нем командира отряда. На развевающемся знамени красовалась эмблема скрещивающихся клинков, такая же, как и на кирасах этих солдат.
   - Действительно ли орки - нелюди-дикари, отстающие от нас по уровню развития на многие века, - так угрожают несокрушимому королевству?
   Командир, немного призадумавшись, ответил:
   - Говорят, с недавних пор орки стали намного сильнее. Некоторые считают, будто их военный подъем обусловлен какой-то там магией - бред! - он усмехнулся, - я думаю, что усиление их боеспособности связано с тем, что прежде враждующие между собой орочьи племена объединились, а сила, как известно, в единстве. И ещё, видишь ли, Конрад, орки всегда сражаются яростно, не зная страха. Они руководствуются инстинктом, а не тактикой и стратегией.
   - Инстинкт в чем-то сроднен интуиции, - высказал свою мысль Конрад, - а интуиция часто подсказывает самые верные решения...
   - Возможно. Но запомни одно: хороший орк - мертвый орк, - посоветовал командир Клинков Ринго, - иначе говоря, в этой войне не берут пленных. Либо убьёшь ты, либо убьют тебя.
   - Я это учту.
   Сквозь листву переплетающихся древесных крон показались башни крепости.
   - Ну, Конрад, - торжественно произнес Ринго, - вот и Форт Эгрос!
   Лесная дорога, наконец, вывела конный отряд наемников к месту назначения.
  
  
   Форт Эгрос, один из оплотов цивилизации в первобытных дебрях начинающихся здесь Диких Земель, был возведен руками солдат во времена колонизации, когда люди отвоевывали у зеленокожих их территории с целью расширения границ королевства. Кровопролитная война все же дала результаты - граница была отодвинута за Серую реку.
   Мутные воды реки плескались у основания бревенчатых стен пограничной крепости. С деревянных башен часовыми непрерывно велось наблюдение за окрестностями. Заметив приближающийся к Форту конный отряд и развевающееся знамя с гербом Храма Клинков, со стен приветственно затрубил рог, стражники принялись открывать дубовые ворота. Подкрепление здесь явно давно ждали.
   Всадники спешились, оказавшись в крепости. Их коней отвели в конюшню. Гарнизон Форта жил здесь, как в походном военном лагере: невзрачные однотипные деревянные бараки и казармы были построены в ряд вдоль бревенчатых стен; вокруг разведенного на земле костра расселись свободные от службы солдаты, отдыхающие сейчас от дневных муштровок на стрельбищах и тренировочных площадках. Среди прочих построек высилась цитадель, в которой находился штаб командования. Туда и направился Ринго вместе с Конрадом, остальные прибывшие храмовники разошлись по казармам.
   Комендант Форта Эгрос по имени Гаронд, судя по блестящим белым латам с крестом Всевышнего на нагруднике являющийся представителем Ордена Паладинов, встретил наемников в верхнем ярусе цитадели.
   - Вы подоспели вовремя, - начал он, - обстановка здесь становится всё хуже. Слава Всевышнему, что Главнокомандующий распорядился прислать подкрепление. Вам, должно быть, известно, что орки прорвали сопротивление варварских кланов, подступив вплотную к границе. Стук их барабанов доносится из глуши лесов даже сюда.
   Конрад прислушался и его слух действительно уловил глухой ритм, звук исходил с другого берега реки, видневшейся отсюда через узкое окно. Гаронд, медленно расхаживая по комнате, продолжал:
   - Форт стоит здесь несколько лет. За это время я и мои воины сталкивались с орками, но существенной угрозы от них никогда не было. Не было, но теперь есть. Наших разведчиков убивают, и их обезглавленные тела вешают на воротах крепости, неведомо как ускользая от взора часовых. Один раз орочьи шаманы заклятьем отравили наш колодец, что унесло жизни нескольких десятков солдат. Боевой дух гарнизона низок, были даже случаи дезертирства.
   Паладин подошел к узкому окну, через которое открывался прекрасный вид на окрестности. С высоты цитадели была видна вьющаяся мутно-зеленая река, гладь которой теребил слабый ветер. На другом берегу Серой реки раскинулся дикий первозданный лес, местами сменяющийся черными скалами и бесплодными пустошами. Глубины этого первобытного мира таили в себе, помимо самих зеленокожих, и множество других опасностей. Здесь сохранились доисторические чудовища, истребленные давным-давно в цивилизованных областях; в дебрях неопытный путник мог с легкостью заблудиться и ни за что не найти дороги назад.
   - Около двух недель назад в Диких Землях произошло нечто странное. Я уловил бешеный всплеск враждебной всему живому магии, отразившийся в астральной сфере. После этого и началось вторжение орков. Они смели варваров, а теперь собираются покончить и с нами. У меня в распоряжении сто пехотинцев, двести лучников, пятьдесят арбалетчиков, двадцать лесных лазутчиков и десять бравых наемников-Клинков, каждый из которых стоит десятерых солдат. Но если вся орочья орда хлынет сюда - Форт не выдержит осады. Слишком мало людей, слишком мало...
   Гаронд отвернулся от окна, обратив взор на Клинков.
   - Так какие будут приказания, комендант? - спросил Ринго.
   - Нельзя дать оркам взять нас врасплох. Если мы будем готовы к отражению нападения, наши шансы выстоять вырастут. Мы посылали развед-отряд вглубь Диких Земель с целью выяснить планы вождей зеленокожих. Лазутчиками командовал наш лучший разведчик, варвар по происхождению, прекрасно ориентирующийся в этих краях и знающий язык орков, а также их особенности, ведь народ варваров веками сражался с зеленокожими и знает о них гораздо больше нас. Варвара звали Зенитар. Он и весь его отряд не вернулись к сроку, но я чувствую, что сам Зенитар жив - я дал ему специальный оберег, который излучает магическую силу, покуда жив его носитель. Я поручаю вам найти пропавшего разведчика, а точнее освободить его из плена.
   - Но ведь орки никогда не брали пленных? - вмешался Конрад.
   - Это ошибочное мнение. Наиболее сильных противников орки пленяют, а затем приносят в жертву своим диким богам. Я полагаю, это и грозит Зенитару. Вы должны сделать все возможное, чтобы его спасти - он очень важен, ему наверняка известно все, что планируют орки. Если мы будем знать, куда будет направлен их главный удар, мы, возможно, успеем собрать все силы в том месте, и отразить их натиск.
   Ринго безнадежно развел руками:
   - Но Дикие Земли огромны... Искать в них одного человека - все равно, что иголку в стоге сена!
   - Я могу помочь вам его найти, - голос с чужеземным акцентом принадлежал вошедшей в комнату девушке. Её огненно-рыжие длинные волосы украшали птичьи перья, на её симпатичном, смуглом лице была боевая раскраска, а гибкое, грациозное тело было почти обнаженным, если не считать легкой накидки из тигриной шкуры, короткой юбки и сапог из мягкой кожи. За спиной у нее висел длинный лук, колчан со стрелами и грубый железный меч. Клинки с некоторым недоумением уставились на девушку, а Гаронд поспешил представить им её:
   - Хм, это Шива, воительница из народа варваров.
   - Мы с Зенитаром были из одного клана, - пояснила девушка, - я его хорошо знаю. Также, как и он, я отлично ориентируюсь в лесах Диких Земель. Гаронд, разреши мне быть их проводником.
   - Да, конечно. Я как раз и собирался дать в проводники кого-нибудь из варваров. Но раз уж ты сама первая вызвалась на это, то пусть так оно и будет.
   Гаронд разложил на столе карту, на которой схематично были изображены Форт Эгрос, Серая река и Дикий Лес. Наемники склонились над картой, изучая её.
   Вот здесь, - паладин ткнул пальцем на нарисованную хижину на карте, - находится ближайший к нам лагерь орков. Как видите, это недалеко от реки. Думаю, что пленник находится именно там. Шива проведет вас туда, вы же можете взять с собой столько воинов, сколько вам нужно.
   - От дюжины лазутчиков в таком деле будет больше толку, чем от полка, - сказал Ринго, - мы отправимся прямо сейчас, нечего ждать, когда разведчика сожгут на жертвенном костре.
   Трое - Конрад, Ринго и Шива - покинули цитадель, оставив коменданта Форта в своей комнате в полном одиночестве. Гаронд помолился Всевышнему за успех предстоящего дела.
  
  
   Полную луну заволокли тучи, звезды зачаровывающе мерцали в ночном небе. В воздухе слышался шепот теплого южного ветра, ласково колышущего водную гладь. Со стороны Диких Земель доносился ровный барабанный стук. В этот раз барабаны били не так, как несколько часов назад - теперь ритм был более грозным. Пару раз в глуши леса раздался вой какого-то зверя. Одинокая лодка неслышно плыла поперек Серой реки, двигаясь к берегу. Крохотное судно несло на борту десять человек, покинувших Форт Эгрос этой ночью. Это были разведчики, посланные комендантом крепости спасти пропавшего воина Зенитара. В их числе были Ринго, Конрад, Шива и еще семь лазутчиков, по большей части, Клинков. Пока отряд плыл в лодке, еще не войдя в лес, воины позволяли себе разговаривать друг с другом.
   - Что же, варварский народ присягнул на верность Геролоту? - шепотом спросил Конрад воительницу.
   - Мы были разбиты. Теперь у нас с вами общий враг - многие из нас, кто остался в живых, перешли помогать гарнизонам пограничных крепостей, - пояснила девушка.
   Сидящий за веслами Ринго молча греб, делая это почти бесшумно. Когда лодка причалила к берегу, один за другим воины сошли на землю. Лодку привязали к коряге, торчащей из мутной воды и, по видимому, намертво вошедшей в илистое дно. Теперь разговоры закончились, разведчики неслышно крались, осторожно пробираясь сквозь заросли. Впереди всех шла Шива, руководствуясь инстинктами и опытом выживания в Диких Землях. По мере продвижения лазутчиков вглубь леса, бой барабанов усиливался, становясь все громче, все ближе подбирались солдаты к лагерю орков, откуда, похоже, и доносился звук. Конрад был опытным воином, но задачу разведчика, крадущегося под покровом ночной темноты, выполнял впервые. Несмотря на это, он не без гордости отметил про себя, что передвигается столь же тихо и аккуратно, сколь и его спутники. Свет звезд и луны практически не проникал сквозь густые кроны вековых деревьев, бросавших мрачные тени на влажную землю. Несколько раз Шива предостерегающе останавливалась, прислушиваясь, всматриваясь в темноту - очевидно, подозревала засаду, но, к счастью, её опасения пока что развеивались, и отряд продолжал без особых помех свой путь.
   Наконец, впереди расступились лесные заросли, открыв острому взору разведчиков частокол и высоко возносящееся пламя костра, горевшего за ним.
   - Вот он, лагерь, - прошептала девушка командиру Клинков, - надо незаметно проникнуть внутрь!
   Лазутчики подкрались к частоколу. Лагерь окружал лес, поэтому воины быстро нашли могучий, крепкий дуб, ветви которого свисали над забором. Забравшись на дерево, разведчики, которых скрывала листва древесной кроны, сумели с высоты оглядеть внутреннюю часть лагеря. Обнесенный прямоугольным частоколом, он представлял собой скопление бревенчатых хижин с соломенными крышами. Из каждой хижины в разные стороны угрожающе торчали остро заточенные колья, а входы в орочьи жилища были "украшены" связками из человеческих черепов. В пространстве лагеря, свободном от хижин, находился жертвенник - каменный алтарь кольцевидной формы с горевшим внутри него огромным костром. Возле жертвенника располагался барабан, в который неустанно бил орк. Рядом с ним был другой, с посохом в руке и в пестром наряде из звериных шкур. Его зеленая морда с торчащими изо рта двумя клыками была разрисована непонятными символами, на толстой шее висело устрашающее ожерелье из зубов какого-то хищника. Орк двигался в ритм звучащего барабана, танцуя непонятный ритуальный танец, и нараспев читал заклинания. Перед алтарем выстроилась целая толпа других зеленокожих - здоровых, в полтора человеческих роста, существ, поднимавших вверх боевые топоры, грозно ревевших и наблюдавших за танцующим.
   - Этот, наверное, шаман? - предположил Конрад, указав пальцем на видневшегося сквозь листву дуба пляшущего и поющего орка.
   - Да, - ответила Шива, - я плохо понимаю его песнь, но, по-моему, он созывает всех орков собраться здесь и умилостивить богов богатой данью. Он готовится провести обряд жертвоприношения.
   - Все они так и таращатся на этого колдуна, не обращая ни на что вокруг внимания, - самое время напасть на них, застигнув врасплох, - прошептал Ринго.
   Шива бросила на Клинка сердитый взгляд, упрекнув:
   - Ты что? Во-первых, наша цель - найти Зенитара, а не громить орочьи лагеря, а во-вторых, я же сказала, что скоро здесь их соберется еще больше!
   - Шива права, нельзя рисковать понапрасну, - произнес Конрад, сидящий на ветке выше всех.
   Разведчики продолжали вглядываться сквозь листву в происходящее возле алтаря. Недалеко послышался боевой клич орков, похоже, в этот лагерь действительно направлялись воины из других племен. Тем временем из одной хижины вышли два орка, которые вели закованного в кандалы воина-человека. Его одежда, пропитанная запекшейся кровью, была порвана, почти обнажая мощное, мускулистое тело; длинная грива черных спутанных волос спадала на широкие, загорелые плечи.
   - Это Зенитар! - воскликнула Шива, не боясь, что её услышат орки, потому что громкий бой барабанов, возгласы орочьих воинов и шаманские заклинания заглушили ее голос.
   Пленник пытался сопротивляться, вырываясь из рук ведущих его орков. Ему непременно это удалось бы, если бы не сковывающие железные кандалы. Один из орков сильно ударил варвара, отчего тот пошатнулся и издал приглушенное рычание, вызванное болью. Подведя пленного к алтарю, орки привязали человека к столбу, возвышающемуся возле жертвенного костра. Шаман, закончив петь, встал перед связанным варваром. Затем орочий колдун поднял вверх засветившийся посох и прокричал что-то, глядя горящими красными зрачками в ночное небо, усыпанное звездами. Барабан смолк. Жертвенное пламя превратилось в огненное кольцо, окружившее пленника.
   - Больше медлить нельзя! - сказала Шива, натянув лук. Прицелившись, она отпустила тугую тетиву. В следующий миг шаман, отошедший от жертвы, к которой все ближе подползал огонь раздувшегося от заклинания костра, вдруг издал глухой рык и рухнул наземь. Из его окровавленного плеча торчала стрела, вонзившаяся глубоко в плоть. Тотчас лазутчики спрыгнули с дубовых веток на крышу одной из хижин, а с нее на землю, оказавшись внутри лагеря. Стоящие несколько мгновений в изумлении орки, глядя на мертвого шамана и чудовищное пламя, уже почти охватившее плененного варвара, разом опомнились и ринулись в драку с проникшими на их территорию чужаками. Шива, успев угостить смертоносными стрелами еще пару орков, крикнула Конраду:
   - Спаси Зенитара, ты ближе всех к нему!
   Наемник действительно оказался рядом с алтарем, в то время как остальные сражались позади, недалеко от хижин, отвлекая внимание орков на себя. Конрад подбежал к полыхающему жертвеннику. Привязанный к столбу варвар корчился от обжигающих его языков пламени - еще немного, и оно поглотит жертву и орочьи боги получат дар своих зеленокожих почитателей. "Как же мне пройти к нему?" - подумал Клинок, которого от Зенитара отделяла стена огня. Вдруг в глаза храмовнику бросился лежащий подле мертвого шамана светящийся посох. Конрад поднял его с земли. "В этой обычной деревянной палке живет магическая сила, - почувствовал он, сжав в руке древко посоха, и в тот же миг идея осенила его, - похоже, посох служит магу для управления своим заклятьем, поэтому если шаман незадолго до гибели оживил жертвенное пламя, заставив его разгореться до огромных размеров и медленно пожирать пленника, то я, возможно, сумею с помощью его посоха подчинить себе это пылающее инферно". Конрад не был и близко знаком с магическим искусством, но от природы обладал интуицией, на которую не раз полагался. Сейчас она вновь его не подвела, его предположение было абсолютно верным, осталось только заставить посох сделать то, что нужно Клинку. За его спиной раздавался звон стали, рычание и крики орков, сшибающихся насмерть с горсткой отчаянных людей. Впереди взору храмовника представал сплошной огонь, подбирающийся к обреченной жертве. Варвар очень хотел жить, невероятным усилием он порвал крепкие веревки, которыми он был привязан к столбу, но прорваться через огонь он все равно не мог - это было равносильно смерти. Его могло спасти лишь чудо.
   - Всевышний, прошу тебя, помоги мне! - взмолился Конрад, подойдя к огненной стене и обхватив двумя руками посох, засветившийся еще ярче. Наемник закрыл глаза, сосредоточился; он пытался достигнуть единства себя и посоха, слиться с магической силой колдовского оружия. Окружающий мир перестал для него существовать, лишившись звуков, запахов и ощущений. Конрад ничего не чувствовал, он словно висел в невесомой пустоте, войдя в состояние транса - медитации, как выражаются маги. Внезапно сознание и дух наемника пронзил поток Силы, неотъемлемой составной части материи, обусловливающей возможность использования магии. Теперь воин, проникший в запретные для не-магов астральные сферы, испытывал страшную боль, рвущую саму душу. По всем законам магии, он должен был умереть, но то ли Всевышний услышал его молитвы и ниспослал ему благодать, то ли наемник в действительности обладал магическим даром, сам того не ведая, но он, так или иначе, остался жив. Все эти ощущения и отсутствие оных длились всего несколько мгновений. Неведомая сила стремительным рывком вернула Конрада в реальный мир. Он все также стоял перед пламенем, держа посох мертвой хваткой. За спиной продолжался бой людей и орков. Ничего не изменилось, кроме одного: теперь Клинок чувствовал магическую силу посоха, так же отчетливо и явно, как и свою руку. Подобно тому, как он мог управлять своей рукой, он мог управлять сейчас и Силой, сконцентрированной в этой деревянной палке.
   - Получилось! - только и смог прошептать храмовник, в следующий же миг мысленно заставив пламя расступиться перед ним, и стена, сотканная из первозданного магического пламени, повиновалась, открыв ему дорогу к пленнику. Посох при этом, прощально вспыхнув, угас. В дереве больше не чувствовалось Силы, она вся ушла на исполнение единственного приказа, неумело отданного наемником. Отбросив бесполезную палку, Клинок подбежал к Зенитару, достал кинжал и разрубил им сковывающие варвара цепи кандалов.
   - Спасибо, друг! - выдохнул Зенитар.
   - Надеюсь, ты не успел обгореть?
   Варвар бегло осмотрел свои раны, и старые, и свежие, и ответил:
   - Все в порядке, всего лишь пару ожогов получил.
   Конрад вытащил запасной меч и протянул освободившемуся пленнику со словами:
   - Тогда бери оружие и пойдем, покажем этим зеленокожим!
   И наемник Храма с варваром-разведчиком ринулись в схватку, вовремя подоспев на помощь своим уставшим от напряженной драки товарищам. Пламя тем временем заполыхало вдруг с еще большей силой. Горело уже несколько ближайших к жертвеннику хижин. Шива дралась наравне с мужчинами, и даже более проворно - ее стрелы не ведали промаха, а когда враги подбирались к ней слишком близко, она выписывала мечом сложнейшие маневры, снося оркам головы с плеч. Ринго ловко орудовал двуручной секирой, его кираса была забрызгана орочьей кровью. Остальные Клинки и лазутчики тоже разили врагов, но убийство каждого орка давалось тяжелым трудом - зеленокожие нападали, яростно размахивая топорами и силе их не было предела. Освободившийся пленник, наконец, получил возможность отомстить тем, кто собирался недавно принести его в жертву. Они с Конрадом прошли смертоносным ураганом по толпе орков, раздавая направо и налево убийственные удары мечами.
   - Уходим, быстрее! - закричал Ринго, издали увидев подходящий к охваченному пожаром лагерю большой отряд орков, справиться с которым разведчики бы уже не смогли - слишком неравны силы.
   Могучий Зенитар с разбегу проломил участок частокола, открыв путь к отступлению:
   - За мной! - крикнул недавно освобожденный своим спасителям.
   Храмовники и лазутчики ринулись в образовавшийся проход, Шива, на ходу отстреливаясь, прикрывала их отход. В скором времени развед-отряд покинул полыхающий огнем лагерь и, ведомый опытным Зенитаром, быстрым бегом продвигался к берегу, к реке, за которой ждало спасение в виде крепких стен Форта. Каждый из бегущих, продирающихся через колючие, густые заросли, людей слышал за спиной доносящийся из лесной глуши разъяренный рык множества орочьих глоток и треск огня, в котором догорали развалины лагеря.
   - Нужно скорее спешить в Форт, - на ходу прокричал Зенитар остальным, - необходимо предупредить Гаронда о грядущем нападении орков!
   Отряд достиг реки. Один лазутчик принялся отвязывать лодку, но Ринго остановил его:
   - Не надо, вплавь переберемся на другой берег быстрее.
   И одиннадцать человек нырнули в мутную воду, принявшись плыть изо всех оставшихся сил. Легче всего было варварам - Шиве и Зенитару, так как на них не было доспехов, а другим тяжесть снаряжения мешала преодолевать речное течение.
   Выбравшись, наконец, на сушу, вымокнув до нитки и окончательно выбившись из сил, разведчики не могли отдышаться. Ринго был доволен, ведь Клинки как всегда не подкачали и выполнили свою задачу. Особенную радость ему приносило то, что главную роль сыграл Конрад - опытный наемник не ошибся в выборе нового воителя Храма. Надо заметить, Конрад сделал даже то, что выше возможностей обычного солдата.
   Долго отдыхать воины себе не позволили и отправились в цитадель Форта Эгрос.
  
  
   Гаронд, увидев Зенитара, своего лучшего разведчика, вскочил со своего кресла. В глазах паладина заблестела надежда.
   - Я знал, что ты жив! Всевышний услышал мои молитвы и все вы, - он оглядел остальных воинов, вернувшихся только что из дикого леса, - все вы тоже живы.
   Варвар, мокрый и грязный, в порванной одежде, стоя перед комендантом, тревожно произнес:
   - Гаронд, Форту угрожает опасность! Орки хотели, принеся меня в жертву, начать вторжение в эти земли, что за Серой рекой, и дальше вглубь Геролота, предварительно захватив пограничные крепости.
   - Они хотят ударить по Эгросу? - спросил паладин, помрачнев от донесения разведчика.
   Варвар глотнул вина, взяв кубок с комендантского стола. Утолив жажду, он продолжил:
   - Форт Эгрос - одна из их целей. Орки со всех племен должны были собраться у подожженного нами лагеря и начать наступление, разделившись на два фронта: один должен был форсировать Серую реку и подступить к Форту Эгрос, другой - штурмом взять крепость Стеавль, которая, как тебе известно, находится к западу от нас.
   - Я распоряжусь, чтобы немедленно отправили гонцов передать весть об этом другим крепостям - пусть пришлют подкрепление.
   - За время моего плена мне удалось узнать еще кое-что, - добавил варвар, - всех орков объединили под своей властью три шамана, которых называют Священной Троицой. Все орки только и болтают между собой о том, что эти шаманы, в обмен на огромную колдовскую силу, продали свои души какому-то Альгерофу - я не знаю кто это, но, по всей видимости, это темный бог.
   Услышав это, Конрад чуть не обмер. Он вспомнил, как прошлой ночью, в Храме Клинков, ему снился сон, в котором он видел трех орков с посохами, поклонявшихся неведомому крылатому существу, обитающему в исполинском огненном столпе. "Неужели этот кошмар действительно реален?" - ужаснулся Клинок.
   Гаронд нахмурил брови, оперся о стол, приложив руку ко лбу, на котором выступили морщины. Он что-то вспоминал несколько секунд, а затем произнес:
   - Альгероф... Среди пантеона темных богов я не припоминаю это имя. Хотя, возможно, у орков свои названия божеств. Но, может быть... ах да, - его сознание обожгла внезапная страшная догадка, - то странное событие, возмущение Силы, произошедшее несколько недель назад в Диких Землях и оставившее глубокий след в астральной сфере, должно быть, как-то связано с этим таинственным Альгерофом и тремя орочьими шаманами. Похоже, мы столкнулись с чем-то гораздо более серьёзным, чем просто война с зеленокожими.
   - Наверняка, меня хотели принести в жертву именно Альгерофу, - предположил варвар, - но жертвоприношение не состоялось, орочий лагерь разгромлен - возможно, это понизит боевой дух зеленокожих, и они отложат нападение.
   - Если это так и будет, мы выиграем время для подготовки к отражению атаки, - включился в разговор командир Клинков Ринго.
   - В любом случае надо быть настороже и послать весть другим крепостям.
   Гаронд отошел к окну, отдав распоряжения и отпустив разведчиков отдохнуть в казармах. Они и в самом деле заслужили небольшую передышку. Паладину не давала покоя мысль о новом идоле орков - неком Альгерофе. Кто это? Что это? Насколько велика сила Священной Троицы шаманов, которой наградило их это неизвестное божество? Комендант отвернулся от окна, из которого в его комнату - штаб командования крепостью - смотрела бледная луна. Гаронд присел на кресло. Его вдруг обдало странным холодом, словно леденящим душу могильным ветром. С чего бы это, ведь здесь теплые края, юг материка, где даже глубокой ночью царствует почти тропическая жара? "Мир меняется, - с тревогой, закравшейся в сердце, подумал паладин, - мы стоим на пороге такой опасности, с какой не сталкивались чуть ли не две тысячи лет! Ещё хуже то, что никто не знает сущность этой опасности. Неизвестно, что нам грозит, кто наш истинный враг - орки, темные, а может сам Хаос?"
   Ход его мыслей прервал стук в дверь. Комендант разрешил войти. Дверь открылась, в комнату вошли храмовник Конрад и варвар Зенитар.
   - Гаронд, - начал наемник, - у меня есть к тебе вопрос. Ты ведь паладин, святой воин-маг, а значит сможешь помочь мне найти на него ответ.
   - Буду рад оказать помощь. Что беспокоит тебя, Клинок? - неожиданное возвращение в штаб недавних посетителей временно отвлекло его от размышлений.
   Варвар-разведчик, переодетый в чистую кожаную одежду, с новым оружием - громадным двуручным мечом, висевшим за спиной, обратился к коменданту:
   - Этому человеку, - он указал на Конрада, - я обязан жизнью. Именно он спас меня от окружившего жертвенник кольца живого, сотворенного шаманом, огня.
   - Я использовал посох убитого Шивой оркского колдуна и заставил пламя расступиться передо мной, чтобы я смог освободить Зенитара, - пояснил Клинок, - сам не понимаю, как у меня это получилось. С магией я никогда дела не имел, может, ты, как ведающий в волшебстве, объяснишь, в чем тут дело?
   Гаронд, узнав о подробностях спасения пленника, немало удивился. Озадаченно пожав плечами, закованными в латы, он промолвил:
   - Если тебе удалось пусть даже на короткое время получить контроль над заклинанием, отсюда может следовать только один вывод: у тебя есть магический дар. Вот только поразительно то, что ты, не обучаясь и не занимаясь магическим искусством, сумел это сделать. Управление заклятьем, как и творение оного, требует от мага соприкосновение его разума и духа с астральной сферой, чтобы зачерпнуть из нее необходимую для волшебства Силу. Этому нужно учиться, начиная с самых азов, а иначе неподготовленный человек умрет при попытке проникновения в астрал. Но ты не умер, - паладин уважительным взглядом окинул Конрада, продолжив, - значит, у тебя либо феноменальный талант, либо ты храним самим Всевышним! Из тебя, превосходного, как и все Клинки, воина, может получиться и отличный маг, если ты начнешь изучать сие ремесло.
   Конрад заворожено слушал паладина, вникая в суть научных терминов, которыми тот сыпал, и, чуть смущаясь, когда он с похвальбой говорил о нем как о талантливом будущем маге. Зенитар вдруг безошибочным первобытным чутьем варвара заподозрил неладное, и действительно, через пару секунд в штаб ворвался запыхавшийся солдат гарнизона, один из часовых, со срочным сообщением:
   - Комендант! Мы заметили орков на другом берегу. Их много и, похоже, скоро прибудут еще. Они готовятся к штурму!
   Гаронд вскочил, как ужаленный, выглянул в окно и увидел собственными глазами мельтешащие вдали за рекой, кажущиеся маленькими с высоты цитадели, фигуры орочьих воинов. Вскоре протрубил рог главного часового форта, призывающий всех солдат гарнизона немедленно встать на стены крепости для защиты оной от врагов.
   - Проклятье! - прокричал паладин, ударив кулаком по столу. От гнева лицо его залилось краской, - значит, решили-таки сунуться, зеленокожие ублюдки!
   Комендант и два воина поспешили немедленно покинуть штаб - их присутствие требовалось теперь на стенах, чтобы встать плечом к плечу с остальными защитниками крепости. Выйдя из здания цитадели, Гаронд начал отдавать приказы командирам отрядов. Как только сигнальный рог оповестил всех обитателей Форта об осадном положении, крепость тотчас ожила, став похожей на разоренный муравейник. Солдаты действовали слаженно и быстро: лучники и арбалетчики занимали позиции на башнях, инженеры готовили к бою баллисты и требушеты, установленные на бастионах Форта, пехотинцы строились в боевые шеренги, вставая на стены. Пару минут назад все было тихо, лишь ветер посвистывал, гоняя стаи ночных туч, даже лес застыл в гробовом молчании. Теперь же царствовал хаос звуков: со стороны Форта слышались крики команд, звон металла, скрежет заряжающихся орудий, стук солдатских сапог о деревянный парапет укреплений. Воды Серой реки вздымались и бурлили от весел многочисленных орочьих каноэ, переправлявших зеленокожих воинов на другой берег. Дикий лес не переставал извергать из глухих чащ всё новые орды орков, чье воинственное рычание сотрясало воздух над полем грядущей битвы.
   Конрад встретил Ринго и встал в строй рядом с другими Клинками.
   - Пришло время по-настоящему повоевать! - сказал командир наемников храмовнику, когда они поднимались по лестнице на парапет.
   - Врагов много, - произнес Конрад, оглядев с высоты стен подступающих к Форту толп зеленокожих, - а нас мало. Но мы будем драться до последнего, а, Ринго?
   - Конечно. Война - наша работа, и мы её либо выполним, либо погибнем смертью храбрых, - с этими словами Ринго принялся заряжать арбалет.
   Форт был полностью готов к обороне. Весь гарнизон занял позиции на бревенчатых стенах крепости. Гаронд, Клинки и Шива с Зенитаром стояли в одном ряду, приготовившись к битве.
   Орки подошли к Форту на расстояние полета стрелы, а затем, с яростным ревом, подняв над головами огромные топоры, понеслись нестройной толпой на приступ. Зеленокожие обитатели Диких Земель не признавали боевых порядков, тактики и прочих военных премудростей, предпочитая атаковать стихийно, подобно сметающему все на своем пути урагану.
   - Приготовились, целься, огонь! - скомандовал командир стрелков, и из бойниц башен в тот же миг хлынул град смертоносных стрел, затмивших небо. Залп лучников и арбалетчиков собрал обильную жатву - землю усеяли трупы орков, но по убитым сородичам уже бежали следующие волны атакующих зеленокожих. Не заставляли себя ждать и орудия: баллисты и требушеты метнули тяжелые камни в форсирующих реку орочьи каноэ, в щепки разбив множество лодок, только что бороздивших мутные воды.
   Орков не переставали осыпать со стен и башен стрелами, но часть нападающих смогла-таки пробиться вплотную к стенам.
   - Сейчас полезут, твари! - сквозь зубы процедила Шива, спустив тетиву лука и доставая меч.
   В самом деле, зеленокожие принялись устанавливать штурмовые лестницы, некоторые уже начали карабкаться по ним вверх.
   - Получай! - рявкнул Конрад, отрубив голову поднявшемуся на стены орку. Ринго разрядил последний раз арбалет, болтов у него больше не осталось, и он взялся за добрую двуручную секиру, ту самую, что уже отведала орочьей крови сегодня ночью в диком лесу.
   Орудия дали еще один залп. На этот раз каменные ядра были нацелены на новую толпу только что высадившихся на берег орков, оставив от нее кровавое месиво. Со стен Форта раздался торжествующий дружный клич. Однако сейчас зеленокожие вовсю карабкались по штурмовым лестницам, многие из них, уцелевшие от стрел обороняющихся, добирались до верха, оказываясь на стенах и врываясь в рукопашную с воинами гарнизона.
   Люди бились яростно, отражая натиск не уменьшающихся в числе врагов. На стенах мелькали топоры и мечи, булавы и копья, поверженные воины падали вниз. Конрад спас жизнь Ринго, убив орка, занесшего сзади топор над головой командира храмовников. Паладин Гаронд, используя и меч, и магию, был для врагов просто машиной смерти: комендант сжигал зеленокожих огненными шарами и крушил дикарей холодной сталью верного клинка. Солдаты стояли насмерть, и некоторым уже начало казаться, что вот-вот орки начнут отступать и Форт Эгрос будет спасен.
   Вдруг со стороны леса раздался оглушительный рев. Но это были отнюдь не новые волны орков. Ломая на ходу деревья и сотрясая землю громовой поступью, из дикого леса выходили один за другим великаны с уродливыми одноглазыми мордами. Из их пастей сочились слюни, в руках исполины тащили гигантские валуны. Грубая серая кожа монстров вся была испещрена многочисленными шрамами и едва затянувшимися ранами, из чего можно было сделать вывод, что эти существа являлись рабами орков.
   Конрад, мощным ударом меча расправившись с очередным зеленокожим воином, оглянулся и заметил на другом берегу реки одноглазых великанов с огромными камнями в могучих руках. Обхватив вспотевшими руками меч и застыв на секунду от увиденного, он воскликнул:
   - Спаси нас Всевышний, что это за твари?
   Зенитар, сражавшийся, стоя плечом к плечу с Клинком, взглянул на стоящих за рекой исполинов, и с тревогой в голосе, ответил:
   - Это циклопы! Нам, варварам, доводилось биться с ними - они очень агрессивны, а их мощь сокрушительна. Гаронд! - окликнул паладина разведчик, - Надо скорее покинуть стены - чудовища сейчас разрушат их!
   Комендант отдал приказ солдатам спуститься на землю, доверившись совету варвара, знавшего о существах Диких Земель намного больше его самого. Пять громадных одноглазых великанов приготовились к броску. Стальные мышцы на их грузных телах напряглись, вены вздулись; циклопы подняли валуны над своими уродливыми головами и, издав жуткий громоподобный рев, со страшной силой швырнули снаряды в сторону Форта. К этому времени еще далеко не все защитники крепости успели покинуть стены, чтобы отступить к цитадели.
   - Берегись! - раздался крик с одной из башен, в которую летело каменное ядро. Солдаты в панике спускались по башничной лестнице вниз, некоторые еще оставались на парапете, и в этот момент бревенчатую башню сотряс пущенный циклопом валун, разбив её на части. Бревна, камни, люди, оружие - все рухнуло на землю, подняв облако пыли. Солдат, за миг до этого обречено кричавших, похоронили под собой обломки башни. Два других каменных ядра пролетели мимо цели, упав где-то в лесу и повалив несколько деревьев. Остальные два снаряда угодили-таки в крепостные укрепления, разрушив часть стены. Залп циклопов унес жизни около четверти защищавших Форт солдат. Много воинов получили ранения разной степени тяжести. Из-за всего этого боевой дух гарнизона резко упал.
   - Теперь оркам доступен путь внутрь Форта, - бросил Ринго, глядя на чудовищную пробоину в стене, - Гаронд, сделай что-нибудь!
   Зеленокожие воины, лязгая клыками, с топорами в руках и в броне из кож рептилий устремились к месту, где стена обвалилась. Пробежав по её обломкам, первая волна атакующих ворвалась в крепость. В небе над Фортом прогремел орочий клич, в котором улавливалась уверенность в скорой победе. Но против сотни орков, что уже подбегали к цитадели, на ходу поджигая бараки и прочие мелкие здания форта, из строя защищающихся вышел один воин в тяжелых белых латах, на нагруднике у него сиял крест Всевышнего. Паладин Гаронд решил в этом отчаянном положении использовать самое сильное заклинание, которое он знал. Он поднял закованные в сталь руки вверх, что-то прокричал, обратив взор к небесам, и внезапно над Фортом сгустились грозовые тучи, задул сильный ветер, поднявший с земли облака пыли. Остальные солдаты заворожено наблюдали за колдовством их военачальника, лишь стрелки продолжали вести огонь по нападавшим, которые уже были невдалеке от Гаронда. В следующий миг тучи, вызванные паладином, извергли ветвистую гигантскую молнию, ударившую в большую толпу орков. Молния сожгла несколько десятков зеленокожих, заставив других в страхе отступить. Гарнизон возликовал, а стрелки послали очередной дождь стрел вслед убегающим оркам. Заклинание отняло у паладина слишком много сил, и он потерял сознание, повалившись на землю.
   - Трусы! Ха, ха, ха, ха! - рассмеялся Ринго, с презрением глядя в спины отступающих, - за мной! Добьем это отрепье! - грозно подняв вверх руку, вооруженную секирой, он устремился за убегающей толпой зеленокожих, а остальные солдаты, сверкая кирасами и мечами, с победным криком ринулись за командиром. Лишь Конрад остался на месте, он единственный почувствовал подвох, и крикнул понесшимся в контратаку воинам:
   - Нет, не делайте этого! Они только притворяются, что отступают!
   Но к нему никто не прислушался, а может, просто его крик заглушил торжествующий клич гарнизона. Как только Ринго, Клинки и первые отряды воинов, добежав до разрушенных укреплений, настигли орков, так вдруг плотная толпа зеленокожих, за которой ничего не было видно, резко рассеялась - орки бросились врассыпную, и перед людскими воинами предстали несколько орочьих шаманов, нацеливших на них светящиеся посохи. Колдунов окутывал сиреневый зловещий туман, их красные глаза полыхали огнем. Теперь все поняли, что отступление орков было мнимым, и солдаты попали в ловушку. Шаманы ударили одновременно и быстро: с их посохов сорвалось несколько огненных шаров, которые в полете соединились в одно целое, образовав настоящий адский смерч. Отряд людей, которыми овладела паника, расстроился - каждый пытался спастись от громадного пылающего вихря, надвигающегося на воинов. Только храмовники не потеряли самообладания и держали строй, прикрывшись щитами и отступая. Огненный смерч, сотворенный чародейством шаманов, волной армагеддона прошелся по солдатам, не оставив от многих даже пепла. А потом с флангов атаковали орочьи воины, те, что отступали несколько секунд назад. Отряд чудом уцелевших Клинков во главе с Ринго, оказался окружен противником. Конрад, несмотря на безнадежное положение наемников, бросился помогать товарищам.
   - Держитесь! - крикнул он. Конрад, а за ним и Зенитар с Шивой, ворвался в толпу зеленокожих, плотным кольцом обступивших Клинков, которые сомкнули щиты и ощетинились пиками. Конрад с яростью взмахнул двумя мечами, отрубив головы ближайшей паре орков. Подоспевший варвар топором разрубил врагу череп, а Шива неустанно пускала в тварей одну стрелу за другой. На щиты наемников обрушились удары вражеских топоров и дубин, но храмовники не сдавались, пиками пронзая нападавших насквозь. Ринго, израненный, но не побежденный, крушил зеленокожих убийственной секирой. За несколько секунд Конрад и помогавшие ему варвары прорвались к окруженным Клинкам. Остальные оставшиеся в живых солдаты также спешили на выручку, а лучники и арбалетчики продолжали сыпать на противника стрелами. Наконец, люди получили короткую передышку - ценой невероятных усилий и больших потерь гарнизон на время вытеснил орков из осажденной крепости. Зенитар говорил:
   - Не может быть! Орки провели такой тактичный прием - преднамеренно отступив, контратаковали устремившееся за ними наше войско! Ведь они всегда бились честно, сталкиваясь с врагом лоб в лоб!
   Конрад, сидя рядом, поддерживал рукой голову лежащего на земле Ринго. Кираса командира была проломлена в нескольких местах, из глубокой раны в правом боку сочилась кровь.
   - А я-то, какой глупец, - с горечью прохрипел Ринго, с трудом выговаривая слова, - купился на простую военную хитрость, недооценив этих дикарей.
   - Друг, ты ранен. Подожди чуть-чуть, я дам тебе свой целебный эликсир! - беспокоился Конрад, свободной рукой ища в сумке спасительный флакон. Ринго попытался усмехнуться и слабым голосом произнес:
   - Не трать на меня свое зелье - оно мне не поможет, - тяжело дыша, он добавил, - я умираю.
   - Нет, что ты! Ты будешь жить, ты выстоишь! - взволнованно восклицал Конрад.
   Не все храмовники выбрались из последней схватки живыми - около половины их пало, но те, что остались, сгрудились вокруг умирающего командира, как и Конрад, переживая за друга.
   - Посмотри на мою рану, вот эту, справа, - он положил руку на окровавленный бок, - не надо быть лекарем, чтобы понять, что я безнадежен.
   За полуразрушенными стенами Форта слышались звон железных топоров и усиливающийся рев - орки готовились к новой атаке. Оставшиеся защитники крепости сгруппировались возле цитадели - последнего оплота людей в Диких Землях на много миль вокруг. Тело бесчувственного Гаронда отнесли в штаб, где были и другие раненные.
   - Конрад, - дрожащим голосом обратился Ринго к склонившемуся над ним наемнику, - ты один из лучших Клинков, да и вообще, людей, которых я встречал. Я чувствую, что тебя ждет великое будущее - возможно, от тебя будет зависеть судьба Анклава. Ты не должен умереть здесь, как я. Для меня это последняя битва, но не для тебя...
   Конрад с изумлением слушал Клинка, затем перебил его:
   - Ринго, что ты такое говоришь? Как от меня, одного человека, может зависеть судьба всего мира, откуда ты знаешь, что меня ждет?
   - Я не знаю, я просто чувствую это, что-то подсказывает мне, что твой путь окончится не здесь и не сейчас. Не могу объяснить... Ты особенный... взять хотя бы то, что ты сделал там, в лесу, освобождая Зенитара... А то, что ты пережил до того, как стал Клинком? - Ринго уже весь истекал кровью, жизнь медленно покидала его, - Конрад, я хочу умереть, как подобает воину.
   Наемник понял последнюю просьбу умирающего и исполнил ее, вложив меч ему в руку. Командир Клинков сжал рукоять оружия, и, собрав последние силы, произнес:
   - Храни тебя Всевышний, Конрад...
   Лишь эти слова слетели с его уст, он умер. "Человек, который за пару дней стал одним из моих лучших друзей, выручил меня из беды, привел в Храм Клинков и открыл мне путь в новую жизнь, умер у меня на руках. Я снова одинок. Почему судьба так жестока ко мне, к чему она меня готовит? Во имя чего я терплю столько страданий?" - печальные думы отяготили сознание Конрада.
   Душа Ринго, как и души многих других погибших в эту ночь солдат, незримой тенью вознеслась высоко в небеса - куда-то в иные миры, где обретет она покой, хранимая светлой гвардией ангелов в Царстве Всевышнего. А тело бравого Клинка унесли прочь с поля боя, чтобы не посмели грязные орочьи орды растоптать прах воителя.
  
  
   Громоподобный грохот, сопровождающийся дрожью земли и сотрясением стен, заставил Гаронда очнуться. Сознание вернулось к нему резким толчком, паладин встал с лежанки, огляделся, затем спросил одного из лежащих рядом раненных:
   - Что произошло, пока я был без сознания, солдат?
   - Комендант, почти весь гарнизон разбит превосходящими силами орков. Цитадель еще держится, но скоро падет и она - слышите, как все грохочет, а земля ходит ходуном? Это циклопы пошли в атаку!
   Гаронд, не проронив более ни слова, выбежал из штаба. Оказавшись на одной из башен цитадели, он бросил взгляд на открывающееся с высоты поле битвы. Почти все укрепления и здания Форта лежали в руинах, со всех сторон на приступ подходили орки; над всем вокруг, кроме цитадели, возвышались гигантские циклопы. Они расчищали себе путь вырванными с корнем деревьями, сметая ими, словно исполинскими дубинами, мельтешащих у них под ногами солдат. Великаны двигались к цитадели, с башен и бастионов которой в них летели огненные стрелы лучников и снаряды баллист. Паладин распорядился вызвать к нему Клинка Конрада, который сражался внизу, у входа в цитадель вместе с другими оставшимися в живых наемниками и пехотинцами.
   Через минуту храмовник явился к Гаронду, командующему войском и наблюдающему за ходом боя с башни цитадели. Конрад выглядел так, словно вернулся из Преисподней: черные волосы распутались, лицо покрыто пылью и копотью, синие глаза сверкали ненавистью к врагам; меховые доспехи порваны, кираса с гербом Храма на нагруднике разбита и залита кровью.
   - Конрад, - начал паладин, - я видел, как ты сражался. Яростно и отточено, стремительно и искусно. Но даже если бы все бились так, как ты, на исход битвы это не повлияло бы. Форт обречен, ты знаешь это, - комендант сделал паузу, пригнувшись вместе с Клинком. Невдалеке от них в одну из башен попал пущенный циклопом обломок крепостной стены. Послышались стоны раненных, часть башни обвалилась. Гаронд, достав из миниатюрного тубуса исписанный пергамент с печатью Ордена, продолжил:
   - Возьми этот документ, - он протянул его Конраду, - я заранее составил его, постоянно ожидая атаки орков. Покинь крепость через тайный ход, оттуда выйдешь к конюшне - она еще не разрушена. Седлай коня и скачи в Фергал, это ближайший отсюда город. Там находится резиденция Ордена Паладинов. Вручи этот документ Лорду Утеру, Главнокомандующему, передай, что орки начали вторжение. Пергамент, написанный мной, подтвердит твои слова. Пусть остановят это нашествие, нельзя дать зеленокожим проникнуть вглубь королевства! Давай же, еще не поздно, а мы будем удерживать Форт Эгрос, пока не погибнет последний из нас.
   - Будет исполнено, - произнес наемник, приняв свернутый пергамент из руки паладина. Тотчас же Конрад принялся выполнять приказ. Он спустился в подвал цитадели, из которого и ответвлялся под землей туннель, являвшийся черным ходом.
   Гаронд же взглянул еще раз с высот башни на горящие развалины Форта, среди которых шла битва орков и людей. Вытащив из ножен меч, паладин прыгнул вниз, прямо на орду врагов. Солдаты, которых превосходящие силы противника теснили все ближе к цитадели, отчаянно сопротивлялись натиску. Каждый воин, от простого лучника до самого коменданта, осознавал, что его смерть уже близко. Всеми двигало сейчас только одно - забрать с собой в могилу как можно больше зеленокожих.
  
  
   Конрад гнал коня, покрывая милю за милей. Форт Эгрос, от которого осталась лишь полуразрушенная цитадель, мрачно возвышающаяся над дымящимися развалинами, скрылся далеко позади. От быстрой скачки ветер свистел в ушах, на дороге облаками вздымалась пыль, а мимо проносились деревья и заросли леса, речные берега и живописные долины. Запылавший на горизонте рассвет развеял мрак минувшей кошмарной ночи, под покровом которой разыгралось кровопролитное сражение у границ Диких Земель, обернувшееся для людей поражением.
   Путь одинокого всадника лежал в город Фергал. В сознании Клинка всплывали воспоминания недавних дней. Сколько же испытаний выпало на его долю? Сколько еще впереди? Бой на арене, кошмарный сон, который явно являлся вещим, вылазка вглубь дикого леса, осада пограничной крепости, гибель Ринго... А еще странные шаманы орков, поклоняющиеся какому-то Альгерофу или как его там? Что за дьявольские тайны скрывают Дикие Земли?
  

Глава 7

Лабиринты Древних Храмов

   По проселочной дороге, пролегающей между золотистыми пшеничными полями, шли три путника. Солнце, хоть и клонилось к закату, все же ярко светило им в глаза. В воздухе царило безветрие, летняя жара распалилась на славу. Впереди тройки был пожилой уже мужчина, с блестящей на солнце лысиной, безбородый, одетый в синюю мантию и с посохом в руке, что выдавало в нем мага. За ним следовали златокудрая, миловидная девушка и парень, ее ровесник. Одежда у последних была почти одинаковая - фиолетовые куртки поверх легких камзолов. На поясах у молодых спутников старца висели тонкие жезлы адептов Академии.
   Вскоре дорога вывела странников на чуть всхолмленную равнину, на просторе которой раскинулась деревушка. Глазам путников предстали деревянные дома с тесаными крышами, высившиеся среди них здания сельсовета и местной церквушки, увенчанной острым шпилем. В поселении бурлила жизнь - женщины с коромыслами несли воду из колодца, мужчины кололи дрова, бегали и играли крестьянские дети... Но что-то все-таки было не так: лицо каждого сельчанина носило на себе отпечаток какой-то тревоги; все взрослые ходили, понурив головы, мало общаясь друг с другом; не лаяли собаки, не мычал скот. Очевидно, было, что деревенских жителей коснулась какая-то беда. Три путника пересекли проходной двор, следуя к сельсовету. По пути они осматривали деревню, изредка переговариваясь между собой. Жители косились на чужаков недоверчивыми взглядами, различив среди троицы мага; двое других, вероятно, являлись его учениками. "Что им здесь надо?" - задавался вопросом каждый крестьянин. Уже давно эту деревню не почитали своим вниманием гости из других областей, а уж маги-то вообще здесь никогда не появлялись.
   Войдя в здание сельсовета, маг и его спутники поднялись по ветхим, деревянным ступеням скрипящей лестницы, что вела на второй этаж, где располагалась комната деревенского старосты. Дверь в нее, как и стены сельсовета, была обветшалой и едва держалась на петлях. Похоже, поселение было довольно бедным, раз его здания так потрепаны временем и давно не ремонтировались. Маг из вежливости постучался в дверь.
   - Кто там еще? - раздался грубый голос старосты за дверью.
   - Мир тебе, добрый человек! - ответил Сатарис открывшему дверь пожилому бородатому мужику с обветренным, задубелым лицом.
   - Вы, - деревенский Голова заметил магический посох, на который опирался гость в синей мантии, - маги, что ль будете?
   - Именно. До нас дошел слух, что у вас с кладбищами не все спокойно, не так ли?
   Староста мгновенно переменился в лице и дружелюбным жестом пригласил в комнату Сатариса и его спутников - Джайну и Нильса. Комната представляла собой небольшое, светлое помещение с окном, выходящим на проходной двор, дубовым столом, несколькими стульями и шкафом.
   - Да, есть у нас беда, - с беспокойным видом начал рассказывать Голова, когда гости присели на стулья, - только, хвала Всевышнему, с кладбищами все пока в порядке. Никто из могил своих не вылезает зло творить.
   - Тогда что же случилось? - нетерпеливо спросил Нильс.
   - Видите ли, господа волшебники, неподалеку от деревни нашей в лесу место проклятое есть. Его и человек, и зверь за полмили обходит, опасаются все живые туда даже приблизиться.
   Внимательно слушавший рассказчика Сатарис поинтересовался:
   - Где же сие проклятое место находится, и что из себя представляет?
   - Сразу за церковью лес начинается. Коль по нему идти, не сворачивая, выведет вас тропа лесная к древним руинам, что, поговаривают, с незапамятных времен остались. С недавних пор по ночам не дают житья нам те развалины бесовские, - голос старосты внезапно задрожал, а глаза его наполнились суеверным страхом, - доносятся из той стороны леса, где сие место проклятое находится, крики жуткие. Клянусь Всевышним так только неприкаянные души призраков выть могут, - он перекрестился, - с ума сводит людей крик этот. Каждую ночь кто-нибудь из жителей в припадке безумия в лес убегает, словно зовут его к себе призраки воющие. И никто из ночных беглецов еще не возвращался! Помогите нам, господа маги, а то ведь скоро и вовсе вымрет деревня, пропадут все!
   Сатарис обнадежил Голову, с мольбой в глазах смотрящего на мага, словами:
   - Мы отправимся к этим руинам и постараемся выяснить, что это за напасть.
   Решив не тратить время, дожидаясь ночи, маг с адептами покинул деревню тотчас же.
  
  
   Сельская церковь скрылась за спинами трех путников, пробирающихся по заросшей лесной тропе, углубляясь все дальше в зеленую чащу. Постепенно темнело - близилась вечерняя заря, да и вековые деревья росли все гуще, сплетаясь ветвями, и едва пропуская небесный свет сквозь пышную листву величаво раскинувшихся крон. Сатарис чувствовал злую Силу, царившую в этом, на первый взгляд, обычном тихом лесу. По мере приближения к предполагаемому местонахождению проклятых руин, о которых толковал деревенский староста, это чувство усиливалось.
   - Надо быть осторожными, - предупредил спутников маг, разводя посохом густые заросли, преграждающие путь, - поблизости обитает то самое Зло, с коим мы столкнулись в предыдущей деревне, жители которой были убиты ожившими мертвецами.
   - Но почему тогда оно не пробудило нежить на местном кладбище, Мастер? - недоумевала Джайна, спотыкаясь о кочки, кои встречались в изобилии на заброшенной тропе.
   - Возможно, это всего лишь вопрос времени, - предположил Сатарис, - и вскоре погост станет беспокойным, а может, в данном случае Зло решило действовать по-другому, более хитро. В любом случае, источником бедствий местных сельчан являются загадочные руины, к которым мы направляемся.
   Слова деревенского Головы оправдались - волшебникам недолго пришлось добираться до проклятого места. Тропа вывела их на странную обширную поляну. По всему ее простору из-под черной, словно мертвой земли торчали вершины покосившихся каменных башен и обелисков, испещренных трещинами и покрытых непонятными рунами. Возле развалин валялись обломки когда-то великих зданий. По земле стлался белесый туман. Здесь было темно, хотя путники точно знали, что сейчас еще не настала ночь.
   - Это место воистину проклято, - промолвила Джайна, оглядев местность, - даже земля здесь черная как уголь, пахнет смертью, и на ней не растет ни одной травинки!
   Нильс пытался расшифровать руны, начертанные на разрушенных постройках. Он стоял около одного из обелисков, наполовину ушедшего в землю, и расчищал рукой его запыленную поверхность, чтобы надписи проступили более явственно.
   - Эти руны очень древние, - произнес он, бросив бесполезное занятие, - их невозможно прочесть.
   Сатарис, не отрывая взгляда от зловещей поляны, заключил:
   - Перед нами руины храма Хаоса. Его история восходит к временам, когда нашим миром правили Демоны.
   - Значит, - изумился Нильс, - храм стоял здесь еще до сотворения Первыми Магами Барьера! Сколько же веков этим руинам?
   На этот вопрос не ответил бы, пожалуй, и сам Архимаг Альтус. Волшебники решили исследовать проклятое место. Бродя среди развалин, спотыкаясь о неразличимые в белесом тумане обломки и камни, они не ощущали здесь никаких признаков жизни. Зато злую Силу, таящуюся под землей, чувствовали теперь все трое, а не только Сатарис. Что-то Темное, страшное, воплощающее в себе ненависть и несущее смерть скрывалось совсем близко от них. Вдруг троица наткнулась на громадный, выстроенный из черного камня, зиккурат. Ступенчатая пирамида возвышалась над другими руинами, её поверхность рассекали чудовищные трещины, в некоторых местах ее стены обвалились. А у основания зиккурата в стене имелся проход в виде арки.
   - Смотрите, Мастер, - негромко воскликнула Джайна, указывая в сторону арки, - это должно быть вход в храм!
   - Это, конечно, не вход, так как сам храм находится под землей, но через эту арку мы, действительно, сможем попасть внутрь, - согласился Сатарис.
   И они, соблюдая известную осторожность, вошли в проход, оказавшись внутри зиккурата. Перед ними в холодном лунном свете, льющемся с небес и проникающем немного внутрь пирамиды через арку, возникли ступени каменной лестницы, уходящей глубоко вниз, во тьму подземелья.
   - Будем спускаться вниз по этим ступеням, - молвил Сатарис, - Нильс, посвети-ка.
   Парень произнес несложное заклинание, и над его головой засветился ровным, золотистым сиянием маленький шарик, сотканный из нитей живого огня. Теперь отряд продолжил путь вглубь таинственного древнего храма. Мрак, господствовавший в подземелье, расступался перед волшебниками. Клубок света, наколдованный Нильсом, озарял низкий потолок и стены пирамиды, расписанные рунами и символами Хаоса, хорошо известными адептам из учебников. То и дело приходилось странникам жезлами раздвигать плотные белесые завесы вековой паутины, свисающей в углах и проемах лабиринта.
   - Это настоящая обитель зла, - прошептала Джайна, разглядывая по мере их спуска по лестнице настенные росписи, изобилующие пентаграммами (символ Хаоса), изображениями демонов и многой другой ересью. С ней мысленно соглашались и остальные. Руины демонического храма, спустя более двух тысячелетий, все ещё хранили след жутких ритуалов, что вершили когда-то здесь порождения Ада. Шаги магов, несмотря на их легкую поступь, удивительно громко звучали в этих, наполненных истинно гробовой тишиной, лабиринтах. Пол и стены храма были занесены толстым слоем пыли, что было верным признаком того, что в течение веков здесь не ступала нога какого-либо живого существа. Наверху, на свежем воздухе было тепло, а здесь же царствовал прямо-таки могильный холод, леденящий душу и едва не парализующий тело.
   Лестница с каменными ступенями вывела волшебников к входу в просторный зал.
   - Это похоже на какую-то усыпальницу! - предположил Нильс. Действительно, шарик света позволял троим магам разглядеть в окружающей тьме многочисленные саркофаги, располагавшиеся в ряд вдоль стен зала. Потолок склепа подпирали потрескавшиеся от времени колонны, посреди усыпальницы находился базальтовый постамент, на котором покоился переливающийся драгоценным блеском крупный кристалл кровавого цвета. В дальней стене зияли черные пасти дверных проемов - сами же двери давным-давно сгнили. Возле постамента с кристаллом клубился мутно-зеленый туман.
   - Что это за рубин? - спросила Джайна, указав рукой на слабо сияющий в тумане кристалл.
   Сатарис нахмурился, пытаясь припомнить что-то. Затем он ответил:
   - Не знаю точно, но позволю себе предположить, что это жертвенник. Вся черная магия основана на жертвоприношениях: темные маги черпают силы для своих заклятий из предсмертных мук жертв и их крови. Этот постамент, вероятно, алтарь, на котором проводились дьявольские обряды, а кровь жертвы окропляла кристалл, впитываясь в его грани.
   - Вот почему он обладает цветом крови, - прошептал Нильс, не сводя взгляда со зловещего камня.
   Волшебники двинулись дальше, войдя в зал. Осторожно, медленно, почти крадучись проникли в склеп адепты Джайна и Нильс, держа наготове жезлы и осматриваясь вокруг - кто знает, какие опасности подстерегают их в этом проклятом храме? И как только Сатарис, замыкавший тройку, перешел порог зала, раздался грохот, скрежет ржавого металла, и мгновенно за спинами магов на пол упала тяжелая железная решетка, закрыв проход, через который они вошли в зал.
   - Ловушка! - крикнул Нильс, обернувшись и увидев Сатариса, в дюйме от которого в пол вонзились стальные зубья решетки. Если бы маг мигом позже перешагнул порог, они пригвоздили бы его к полу - и никакая магия бы не спасла. Сатарис отошел от решетки со словами:
   - Теперь придется искать другой выход, - он почесал лысину, добавив, - как это я не почувствовал эту западню, скрытый механизм, захлопнувший нас в этом храме как в мышеловке?
   - Ловушка для жалких расхитителей гробниц, но не для магов! - самоуверенно сказала Джайна, метнув в металлические прутья преграды огненный шар. Девушка ожидала, что её магия с легкостью расплавит железо, и очень удивилась, когда ее файербол потух, ударившись о решетку.
   - Решетка защищена могущественным заклинанием, действие которого не ослабло спустя много-много лет, - Сатарис объяснил ученице её неудачу, - даже я не смогу сдвинуть или тем более разрушить эту преграду.
   Джайна беспомощно развела руками, простонав:
   - Как же мы теперь выберемся из этого проклятого храма? А если нет другого выхода, мы так и сгинем здесь!
   - Успокойся, Джайна, мы обязательно найдем выход! - обнадежил девушку подошедший Нильс, обняв её и нежным движением убрав с её взволнованного лица спадший на лоб золотистый локон.
   В этот момент в глубине жертвенного кристалла забурлила кровь (о, да - невероятно, но это действительно была настоящая бардовая кровь, неведомо откуда там взявшаяся спустя столько лет), прозрачные грани покрылись трещинами и через пару мгновений кристалл разбился вдребезги, осыпав постамент осколками и залив кровью пол.
   - Что за дьявольщина? - не удержался от неожиданности Сатарис, взяв посох на изготовку и во все глаза смотря на окровавленный постамент, окутанный мутно-зеленым туманом. Адепты подбежали к магу, также с заряженными жезлами, светящимися сейчас грозным сиянием - знак того, что их владельцы готовы к боевым заклинаниям. Волшебники встали плечом к плечу, собравшись в круг, и тревожно озираясь во все стороны, ожидая опасности, которая могла грянуть откуда угодно.
   - Кристалл взорвался, не выдержав давящей на его грани кипящей крови. Как такое возможно, откуда появилась свежая кровь в жертвеннике, который не использовался несколько веков?! - эти вопросы будоражили сознания не только Нильса, но и остальных.
   - Смотрите, смотрите! - прокричал Сатарис, обращая внимание спутников на внезапно пошевелившиеся крышки саркофагов, - мертвые пробуждаются... - хриплым голосом добавил он, напряженно сжав древко посоха.
   В какой-то миг холодные стены склепа (или зала жертвоприношений - непонятно, для чего именно все-таки служило это помещение демонического храма) содрогнулись, в углах с потолка посыпался песок. Затем крышки саркофагов, коих было в зале около дюжины, под действием неведомой силы взлетели вверх, ударившись о потолок и разбившись на куски. Тотчас из открывшихся гробов раздался единый, подобный свисту ветра, вдох - ожившие мертвецы втянули воздух в свои иссохшие легкие. Едва из гроба поднялся первый зомби - почти истлевшие останки, замотанные в рваный, пропитанный свежей кровью, саван, - его сразил магический снаряд, пущенный Сатарисом из посоха. Тело восставшего мертвеца рассыпалось в прах, но из остальных саркофагов уже вырвались другие: скелеты, лязгающие костями челюстей, гнилые зомби, полуразложившиеся мумии, и, самое страшное, призраки - бесплотные неприкаянные души, представлявшие собой, словно сотканных из белесого тумана, витающих в воздухе костяков, облаченных в серый капюшон и такого же цвета балахон. В костлявых, видневшихся из широких рукавов балахона, руках они держали длинные косы - такие же нематериальные, как и сами призраки. Поразить таких созданий можно было лишь магией, обычная сталь неспособна нанести никакого урона бесплотным духам. Именно из-за этого этот вид нежити считался самым опасным.
   Армия восставших мертвецов окружила троих волшебников, сосредоточившихся в центре мрачного зала-склепа среди возвышающихся над мутно-зеленой дымкой древних колонн, возле того самого пьедестала, где разбившийся кристалл пробудил нечисть, призванную охранять демонический храм от вторжений смертных. Мертвецы тихо, гипнотически стонали, заново испытывая свои предсмертные муки.
   - Атакуем! - скомандовал Сатарис, и все трое одновременно ударили по медленно приближающейся нежити заклинаниями из смертоносного арсенала разрушительной магии: на миг темный зал озарили вспышки огненных шаров и ветвистых молний, волшебных искр и ледяных стрел. Весь этот губительный фейерверк обрушился на подступающих мертвых, уничтожив почти половину их воинства. В стороны разлетелись кости и куски гнилого мяса, однако призраки лишь пошатнулись, продолжая наступать.
   - В чем дело? На этих привидений не действует магия? - с волнением в голосе задал Нильс вопрос Сатарису, готовившемуся к новой атаке, заряжая посох.
   - Не знаю, надо ударить по ним сильнее! - резко бросил он в ответ.
   Призраки ринулись в бой внезапно. Они, словно жуткие тени, нависли над тремя попавшими в ловушку волшебниками и, издав леденящий душу крик, размахнулись огромными косами.
   - Берегитесь! - крикнул адептам Сатарис, уклоняясь от призрачного серпа, вспоровшего воздух над головой мага. Джайна и Нильс отпрянули от привидений, а затем девушка сверкающим жезлом сделала выпад, вонзив в одного из духов наконечник своего оружия. Будь в ее руках меч, его лезвие прошло бы сквозь призрака, не принеся ему вреда, но она била магическим жезлом, поэтому ее враг выронил косу, поднял костлявые руки вверх и, зашипев, точно змея, растаял в воздухе, умерев второй смертью. Нильсу повезло меньше - напавший на него призрак заставил адепта отступить еще дальше, чтобы не попасть под удар грозного серпа. Молодой волшебник, с трудом отбивая жезлом атаки разъяренного привидения, вдруг прислонился спиной к холодной стене, с ужасом поняв, что враг загнал его в тупик и дальше отступать некуда. Дух занес над головой Нильса косу, намереваясь нанести фатальный удар, но подоспевший Сатарис спас ученика, пустив в привидение молнию. Это отвлекло духа, и Нильс получил возможность контратаковать. Парень взмахнул жезлом и срубил призраку череп, скрытый капюшоном.
   - Мастер, сзади! - предупредила Джайна Сатариса, который, спасая Нильса, сам оказался в опасности: за спиной мага к нему бесшумно подлетели два оставшихся привидения, но Сатарис, вовремя предупрежденный ученицей, резко развернулся, описав дугу посохом, светящееся навершие которого прошлось по духам, разрубив их бесплотные тела напополам.
   После побоища с нежитью зал храма усеяли кости, плоть и оружие восставших, и умерших вновь, мертвецов. Саркофаги валялись беспорядочно на полу, опрокинутые со своих постаментов. В спертом, запыленном воздухе чувствовался запах смерти. Волшебники, уставшие от длительного творения заклинаний, замерзшие от могильного холода, которым веяло отовсюду, вновь собрались возле колонн зала, делясь предположениями относительно происшедшего:
   - Эти призраки были необычайно живучими.
   - Да, лишь наше магическое оружие помогло нам победить. Заклятья почти не наносили им урон!
   - Надо идти дальше, - сказал Сатарис, отдышавшись после боя, - ведь мы должны не только выбраться из ловушки, в которую попали, но и разобраться с этим проклятым местом, чтобы спасти людей.
   Вдруг Джайна, первая заметившая перемену в затихшем зале, воскликнула:
   - Смотрите, они оживают!
   Взгляд изумленных волшебников был прикован к полу, на котором валялись прежде неподвижные останки нежити, а теперь кости мертвецов шевелились, ползли друг к другу, стремясь опять срастись воедино. А в воздухе сгущался белесый туман, в котором начали проявляться очертания остовов в серых капюшонах и балахонах - призраки возрождались!
   - Это какой-то кошмар, это невозможно! - произнес Сатарис, бывалый опытный маг, многое изведавший на своем веку, но с таким столкнувшийся впервые. Что уж говорить об адептах, разинувших рты от удивления и страха. Мертвецы непобедимы?
   Через несколько мгновений перед волшебниками предстала возродившаяся армия живых мертвяков - и на этот раз нежить стала намного сильнее и живучее. На застывших от кажущейся нереальности происходящего людей вновь надвигалась нестройная толпа нечисти, от каждого мертвеца теперь шла такая волна враждебной злой силы, что у чародеев кружились и болели головы, а тела сводила дрожь - настолько гипнотическим и мощным было воздействие загробной сущности восставших из могил. Опять неторопливо приближались к своим жертвам умертвии, не ведающие ни страха, ни боли, ничего. Они были ведомы лишь неутолимой жаждой мести, убийства всех живых и обращением их в себе подобных. Теперь это была непросто нежить, это были истинные предвестники смерти, что-то в их движении было такое, что подавляло волю даже волшебников, загнанных в страшную ловушку демонического храма, безумно древнего и от того еще более опасного и загадочного.
   - Надо уходить, - отчаянным тоном бросил загибающийся от давящей на виски боли Сатарис. Перед этой репликой он успел, превозмогая сопротивление злой ауры, исходящей от нежити и боль, терзающую плоть и душу, сотворить пару боевых заклятий, направив их на подступающих мертвецов. Когда он увидел, что даже жалким скелетам почти ничего не сделалось от его атаки, он осознал, что в силу каких-то непонятных причин мощь врагов многократно усилилась, и противостоять им сейчас втроем - чистое самоубийство.
   - Скорее, туда! - маг посохом указал адептам на зияющие в дальней стене черные пасти проемов, ведущих куда-то вглубь храма. Неважно куда, главное подальше от этого ужасного зала.
   Все трое волшебников ринулись в один из проемов, прочь из разоренного склепа, на ходу отстреливаясь огненными шарами и ледяными стрелами, попадавшими по жутким мертвецам, но не причинявшими им почти никакого урона, лишь замедляя и отвлекая неживых преследователей. Миновав порог зала, волшебники окунулись в настоящий океан тьмы, разлившийся по остальной части храма - излучающее свет заклинание Нильса давно перестало действовать. Люди торопливо пробирались на ощупь в кромешной темноте, стараясь идти вдоль стен. Они подозревали, что следуют по каким-то коридорам или лабиринту, так как проход был узким. Неизвестно, куда же выведет беглецов такой ненадежный путь к спасенью - в подобный зал-склеп или что-то еще хуже. А может, они и вовсе заблудятся в паутине коридоров храма? Воля к жизни гнала их вперед, в этой тьме они вынуждены были полагаться лишь на инстинкт, который почти утратили, в отличие от варваров, цивилизованные граждане королевства; позади, со стороны покинутого зала, доносились загробные вопли призраков, хрипение зомби и хруст костей скелетов. За ними явно была погоня.
   - Когда же закончиться эта проклятая темнота? Мастер, может все-таки сотворить заклятье света вновь? - раздался во мраке голос запыхавшейся Джайны.
   - Нет, - отрезал Сатарис, - не тратьте Силы. Вдруг нам предстоит прорываться сквозь орды нежити?!
   - Мастер, что же это делается, а? Эти восстановившиеся из праха умертвии стали еще сильнее и неуязвимее, а нашу магию они и вовсе научились подавлять! - засыпал Нильс вопросами своего учителя.
   - Происходит нечто поистине страшное - нежить эволюционирует, если вообще так можно выразиться. В этом замешана та самая злая Сила, что рушит Барьер и пробуждает мертвецов, - говорил маг, пробираясь по туннелям, а следом за ним и адепты.
   Наконец блуждания по лабиринту закончились, коридор вывел волшебников в обширную галерею. Теперь Сатарис разрешил ученикам зажечь свет, но опять же не заклинанием, а лишь зарядив жезлы, потратив при этом минимум усилий. Люди осматривали вроде бы тихую галерею, идя по ее простору и освещая себе путь горящими наконечниками жезлов. В слабом свете их магического оружия различались уродливые очертания скульптур демонических богов. Крылатые, с рогатыми главами, оскалившие зубастые пасти, с торчащими из плеч шипами, статуи застыли на постаментах вдоль стен длинного зала, безмолвно взирая на трех волшебников, проходящих мимо них. Статуи были изрядно потрепаны временем: некоторые даже наполовину развалились, от других же откололись небольшие каменные осколки. На дальней стороне галереи виднелись восходящие широкие полуразрушенные ступени, ведущие к массивным вратам. Тяжелые створки врат были распахнуты, очевидно, в таком положении они находились на протяжении всей истории этого зловещего храма.
   - Смотрите, там впереди лестница, ведущая к громадной двери, - произнес Нильс, различив в полутьме врата, когда они почти прошли через всю галерею.
   - В этой галерее делать нам нечего, поэтому стоит продолжить исследование храма, пойдем к тем вратам, - сказал Сатарис.
   - Простите, Мастер, но заниматься исследованием руин, когда нас преследует непобедимая нежить - не очень хорошая перспектива, - заметил адепт.
   - Ты предлагаешь что-нибудь получше? - буркнул в ответ маг.
   Они приближались к ступеням, ведущим наверх - к вратам, за которыми, похоже, находились следующие палаты храма, - когда тишину, нарушаемую изредка лишь шепотом волшебников, разорвал грозный вопль, доносящийся как будто с того света.
   - Призраки! Они все-таки настигли нас! - с тревогой в голосе воскликнул Сатарис. Все трое обернулись назад - туда, откуда они пришли в эту галерею.
   Из тьмы храмового лабиринта в мрачный длинный зал с демоническими статуями влетели серые тени бесплотных привидений с устрашающими косами на плечах. Следом за ними в галерею ворвались скелеты, зомби и мумии. Вся эта кошмарная армия устремилась к быстро поднимающимся по ступеням волшебникам, спасающимся от несущих смерть преследователей. Оказавшись возле врат, беглецы остановились в замешательстве: из глубин лабиринта, находящегося за дверьми, вынырнула другая орда нежити. Волшебники повернули назад.
   - Кажется, теперь придется сражаться, несмотря ни на что! - произнес Сатарис и приготовился к грядущей битве живых и мертвых, зарядив посох. С обеих сторон на принявших боевую стойку волшебников надвигалась нежить. Скелеты, облаченные в разбитую броню и размахивающие ржавыми мечами, окружили людей.
   - Объединим Силы! - скомандовал старый маг адептам, сразу понявшим, что задумал их учитель. Чародеи скрестили друг с другом свои светящиеся жезлы и посохи, временно объединив свою магическую мощь; сосредоточили текущую через них Силу в один, мощный поток чистой, убийственной энергии, и Сатарис, поддерживаемый помощниками, сотворил могущественное заклятье, многократно усиленное за счет вышеописанных операций. Когда первые волны нежити хлынули на, казалось бы, обреченную тройку людей, над волшебниками, вставшими в круг спинами к атакующим и воздевшими руки, закружился чудовищный ураган, тотчас же обрушившийся на подступивших умертвий, разметав их, словно песчинок.
   - Держите, держите заклинание, не дайте Силе угаснуть! - кричал в шуме ветра Сатарис своим ученикам. Полы мантии мага, фиолетовые куртки адептов и длинные, роскошные волосы Джайны развевал порожденный волшебниками ураган, не причинявший вреда им, но с гневом стихии разбрасывающий в стороны скелетов и зомби, пытающихся добраться до людей. Сейчас адепты отдавали свои Силу и энергию магу, подпитывая его собственные, уходящие на управление сложным заклинанием. Это давалось нелегко.
   - Я слабею, - прокричала Джайна, - Силы почти не осталось!
   - Не сдавайся, поддерживать это заклятье в действии - наш единственный шанс выжить в этом аду! - крикнул ей Нильс, сам, правда, изнемогающий от усталости.
   Заклинание стремительно начало ослабевать - ураган стихал, превращаясь в просто сильный ветер, уже не способный даже оторвать мертвецов от земли. Наконец, иссякли силы и у мага - Сатарис упал на колени, полностью потеряв контроль над заклинанием. Ветер окончательно стих.
   - Мало продержали, - простонал обессиленный, покрытый потом, маг, обращаясь к адептам.
   - Мы не уничтожили их, но у нас появилась возможность прорваться сквозь их рассеявшиеся ряды, - ободряюще заявил Нильс.
   - Если только мы поторопимся, - добавила Джайна.
   Бросив мимолетный взгляд на усеянную останками мертвяков галерею, по которой только что прошелся искусственный ураган, волшебники ринулись прочь, пока ещё не нагнали призраки и остальная уцелевшая нечисть. И тут случилось ужасное: статуи демонов, до этого безмолвно и неподвижно созерцавшие разыгравшуюся в стенах галереи отчаянную битву живых и мертвых, начали трескаться. Словно скорлупа откололась каменная оболочка скульптур, высвободив черных, человекоподобных, но обладающих перепончатыми крыльями, жуткими мордами и кривыми длинными когтями, существ. Вспорхнув крыльями, они поднялись высоко, почти под потолок, а затем, подобно хищным птицам, пикировали на бегущих людей.
   - Осторожно! - раздался крик Нильса, и все трое отскочили в сторону, а там где они только что были, со свистом пронеслись ожившие каменные демоны, вспоров когтями пол и вновь взлетев вверх.
   - Это гаргульи! Статуи, способные оживать! - молвил Сатарис, вставая с пола и взглянув на парящих под высоким потолком существ. Они сбивались в стаю, готовясь к новой атаке. Тем временем к людям подплывали по воздуху призраки.
   - А это еще кто? - чуть не шепотом, не веря своим глазам, спросила Джайна, увидев вышедшего из врат человека, полностью облаченного в черную мантию и держащего в руке зловещего вида посох, увенчанный черепом со светящимися пустыми глазницами. Человек был стар, волшебники лишь разглядели его морщинистое лицо и короткие, седые волосы.
   - Что здесь делает еще один живой... Он же... господь Всевышний, это некромант! - обожгла сознание Сатариса страшная догадка, - вот кто виноват во всем, что здесь творится, но как ему удалось подчинить себе всю эту нежить?!
   А человек в черном одеянии спустился по ступеням, оказавшись недалеко от волшебников, и, грозно подняв посох, произнес заклинание. Адепты не разобрали ни слова этого незнакомца, но Сатарис понял, что неизвестный творит заклятье из области черной магии, применение которой в Геролоте было запрещено около полувека назад. Сатарис из последних Сил поставил защиту от вражеского заклинания, накрыв себя и адептов сияющим прозрачным куполом, призванным отразить черную магию некроманта. "Зачем он сюда явился? - думал маг, - мы и так обречены погибнуть здесь, того и гляди, растерзает нас его нежить. Но он решил прикончить нас собственноручно..."
   А заклинание некроманта начало действовать: над его седой головой заклубился алый туман, постепенно сформировавшийся в кровавое облако, нависшее над колдуном. Гаргульи, призраки и прочая нечисть отвлеклись от охоты на волшебников и послушно застыли перед некромантом, очевидно, ожидая от него, истинного слуги Тьмы, новых приказаний. Каково же было удивление Сатариса и его учеников, когда они увидели, что незнакомец направил заклинание не на них, а на столпившуюся возле него нежить! Кровавое облако черного мага извергло на оживших мертвецов ливень, состоящий из множества темных капель, каждая из которых, попадая на мертвых, прожигала их насквозь.
   - Он убивает их! - не отрывая изумленного взгляда от сражающегося некроманта, произнес Сатарис. Трое волшебников, накрытые магическим куполом, зачарованно наблюдали за тем, как разваливаются на глазах пораженные темным дождем гаргульи и прочая нечисть. Несколько крылатых демонов рухнуло на пол, рассыпавшись в каменную крошку, призраки таяли, растворяясь во мгле и издавая душераздирающие крики. Между тем, некромант начал слабеть, заклинание отняло у него много Сил, и он вынужден был прекратить его действие. Кровавое облако, поливавшее нежить темным ливнем, развеялось. На него тут же накинулись недобитые им мертвецы.
   - Мы должны ему помочь, - сказала Джайна, - ведь он борется с нашими врагами!
   - И вправду, идем! - согласился старый маг, сняв защитный купол. Все трое помчались, сверкая магическим оружием, на выручку некроманту.
   Стоящий у основания широких ступень, таинственный черный маг сильными и меткими ударами посоха сокрушал нападавших на него скелетов. По его ловким, отточенным движениям можно было судить о том, что он явно не впервой бьется с такими противниками - несмотря на пожилой возраст, он лихо уклонялся от обрушивающихся на него мечей и мастерски вращал посох, выписывая им дуги и восьмерки, разбивая в прах костяков и зомби, призраков и мумий. Джайна и Нильс вступили в бой, вломившись в тыл мертвого войска. Сатарис же был единственным, кто заметил уцелевшую от заклятья некроманта гаргулью, кружащую над залом. Маг остановился, глядя на нее и прицеливая посох. В тот момент, когда оживший каменный демон пикировал вниз, выбрав себе в жертву отбивающегося от скелетов черного мага, Сатарис метко выстрелил из посоха ослепительным лучом, сбившим гаргулью в полете. Осколки крылатого демона разлетелись по галерее.
   Джайна и Нильс здорово помогли некроманту в борьбе с оставшейся нечистью, через несколько секунд бой был окончен. Пол галереи усеяли кости, оружие и сгнившая плоть мертвецов. Не говоря ни слова, черный маг закинул посох за спину, достал из кармана мантии мел, наклонился и принялся чертить что-то на полу. Сатарис подошел к нему, намереваясь узнать побольше об их неведомом спасителе:
   - От имени всех нас, - маг обвел рукой себя и своих спутников, стоящих рядом, - я хочу поблагодарить тебя, незнакомец.
   Не отрываясь от своего странного занятия, некромант буркнул:
   - Уходите отсюда.
   - Но у нас есть вопросы, - вмешался в разговор Нильс, - что здесь происходит, что вы тут делаете? На вас мантия некроманта, уж не по вашей ли вине пробудились эти мертвецы? - парень сделал короткую паузу, посмотрев на Сатариса, не возмущен ли учитель резкостью адепта, затем вновь перевел взгляд на рисующего мага и продолжил, - если вы слуга Тьмы, то почему спасли нас?
   Черный маг, точно и кропотливо выводя на полу ровные линии и дуги, поднял взгляд на волшебников. Теперь они смогли как следует рассмотреть его лицо: оно было иссечено морщинами, гладко выбритое, худощавое. Синева под хищными, пронзительными глазами свидетельствовала о том, что этот человек очень долго не спал.
   - У вас, Светлых, бытует ошибочное мнение о черных магах, - произнес он, - если ты черпаешь Силу во Тьме, это еще не значит, что ты слуга Тьмы. Полвека назад Совет Академии, как известно, запретил черную магию. Многие Темные отправились в изгнание, кто-то встал на сторону Зла, кто-то нашел прибежище в Черном Лесу, а некоторые, вроде меня, просто ушли на дно, прочь от мирской суеты, скрывшись в лабиринтах древних руин, что сохранились еще на просторах Геролота, - волшебники внимательно слушали его и наблюдали за его действиями, некромант продолжал, - я не пробуждал эту нежить, ее вырвала из оков загробного сна Сила, явившаяся Извне.
   - Но это абсурд! - не удержался Сатарис, лишь его слух уловил последнюю фразу некроманта, - Барьер Анклава не пропускает Извне никого и ничего, это высшая, нерушимая астральная преграда.
   Некромант саркастически расхохотался:
   - Нерушимая преграда? Вы же сами знаете, что Барьер уже не так прочен, как раньше! - мгновенно он переменился в лице, став вновь серьезным и мрачным, - Источник иноземной Силы следует искать в землях орков. Хаос уже в Анклаве!
   Черный маг завершил чертеж, поднялся с пола, выпрямился. Теперь он стоял в центре начерченной им пентаграммы, держа в обеих руках посох, явно готовясь сотворить какое-то заклинание.
   - Что вы делаете? - спросила его Джайна.
   - Я полагаю, вы уже столкнулись с тем, что нежить способна возрождаться. Если сейчас я не проведу особый обряд, валяющиеся здесь кости вновь соберутся воедино, - с этими словами черный маг закрыл глаза и поднялся на высоту локтя в воздух, зависнув над магической пентаграммой, линии которой воспламенились. Заворожено созерцавшие это действо волшебники, стояли возле пылающего чертежа.
   - Насколько же силен этот маг, расправившийся почти в одиночку с ордой нежити, перед которой мы спасовали... - произнесла Джайна.
   - Он черный маг, использует недоступную нам Силу Тьмы, которой гораздо эффективнее разить ее же порождения, к примеру, тех же восставших мертвецов, - объяснил Сатарис.
   - А почему же Совет запретил темную магию? - поинтересовался Нильс.
   - Постоянно взывая к Тьме, велик соблазн встать на ее сторону, превратившись в злодея. Это случилось со многими чародеями прошлого, поэтому Совет и принял такое решение.
   Тем временем пентаграмма некроманта извергла сотни языков пламени, устремившихся к валяющимся на полу останкам мертвого воинства. Огненные стрелы сожгли все, что осталось от темной орды, даже пепел, очистив галерею от скверны. Начерченная на полу пентаграмма исчезла, некромант опустился вниз, перестав парить в воздухе. Открыв глаза, он повернулся к волшебникам.
   - Так вы хотите узнать больше или вам показать отсюда выход? - спросил он. Заметив утвердительный кивок любопытствующего Сатариса, Темный продолжил:
   - Я Граксис, в прошлом маг Академии, изгнанный из Гильдии вместе с другими Темными. Вот уже полвека я храню покой мертвых в этих склепах и храмах. Есть и другие подобные мне, но все мы действуем по одиночке. Время от времени здесь случаются восстания мертвецов и приходится их упокаивать. Но то, что творится в последние две недели не сравнить ни с чем - вы этого не чувствуете, а я да. Я словно наяву вижу, как переворачиваются в гробах трупы, как возвращаются из Долин Смерти их души, оживляя давно покинутые ими тела. И это происходит везде: в каждом кладбище, склепе, погосте... Нас, некромантов, осталось слишком мало, чтобы сдержать грядущее вторжение мертвых. Зато с каждым днем все увеличивается число Темных, истинных слуг Тьмы, готовящих это восстание.
   Граксис подал волшебникам знак следовать за собой и, поднявшись по ступеням, направился к вратам, освещая путь светом, обильно льющимся из глазниц черепа, венчавшего его посох. Сатарис, Джайна и Нильс пошли за Темным.
   - Граксис, мы оказались здесь, в этом храме, пытаясь разгадать тайну исчезновений людей в близлежащей деревне. Тебе известно что-нибудь об этом? - задал вопрос Сатарис.
   - Тьма зовет этих людей сюда, тянет, словно магнит, сводя их с ума. Это началось недавно, - отвечал Граксис, окунувшись вместе с волшебниками во мрак лабиринтов, расступающийся перед светом его посоха. Некромант шел уверенно, видно было, что он знает здесь каждый уголок, - люди, не контролируя себя, вторгаются сюда и находят здесь свою смерть, попадая в ловушки, расставленные здесь Демонами Древности. Свежая кровь питает Тьму, придавая ей новые силы - поверьте, ей не так-то просто вырывать мертвых из многовекового сна. Зло готовится, когда приготовления будут окончены, случится глобальное восстание мертвецов. Я не могу спасти людей, приходящих сюда отовсюду, потому что не могу быть одновременно в нескольких местах.
   - Мы, придя сюда, тоже попали в ловушку, вызвав очередное восстание мертвецов. Сколько же входов существует в данный храм? - поинтересовался Нильс.
   - Очень много. Это и входы, и тайные лазейки, и разрушившиеся стены, расщелины. Жертвы находят их бессознательно, следуя лишь зову Тьмы. И уверяю вас, Светлые, остановить нежить путем упокаивания кладбищ или уничтожения отдельных умертвий невозможно! И тратить время на спасение отдельных людей тоже нет смысла.
   - То есть как это - позволить нежити убивать невинных подданных Геролота? - возмутилась Джайна.
   - Необходимо сосредоточиться на главном. Если вы начнете спасать жизни людей вместо того, чтобы устранять первопричину начавшихся бедствий, то вы лишь ненадолго отсрочите грядущий Армагеддон, не предотвратив его. Пусть погибнут десятки, сотни людей, но зато остальные тысячи и миллионы останутся живы, если мы сможем покончить со Злом. В такие переломные, тревожные времена, как сейчас, важен холодный расчет, а не банальная добродетель, поймите же это, Светлые.
   Лабиринт закончился и следующие за Граксисом волшебники оказались в небольшой круглой келье, судя по всему, являющейся обителью черного мага: в глаза бросались стоящие здесь огромные шкафы, полки которых были заставлены книгами; в нишах стен горели свечи, освещая помещение; имелся тут и стол для занятий алхимией с переплетающимися трубками, закрепленными в штативах пробирками, колбами и прочим оборудованием. Но внимание Сатариса привлек хрустальный шар, поддерживаемый низкой подставкой. "Всевидящее Око, почти такое же, как и у Альтуса в Академии!" - подумал маг. Граксис занял место подле Ока, погладив кончиками пальцев поверхность хрустального шара, ответившую слабым мерцанием.
   - Так как же тогда остановить восстание? - не унимался Сатарис.
   - О, восстание нежити - далеко не главное. Это лишь одно из следствий появления в нашем мире Силы, что медленно, но верно видоизменяет, трансформирует все вокруг. Первое, что нужно сделать - это выяснить причину ее происхождения.
   - Но Академия уже посылала в Дикие Земли магов, чтобы узнать о том, что там произошло, - возразил Сатарис, - все оказалось бесполезно, они не вернулись!
   - Ваши маги, не зная, с чем им придется столкнуться, недооценили ситуацию, рискнули и поплатились за это жизнями.
   - Вы что видели, как они умерли? - спросила Джайна.
   - Да, дорогая. Через этот самый шар, - некромант указал рукой на Всевидящее Око, - я пытался заглянуть глубже, чтобы увидеть то, что скрывает подземный храм орков, но это оказалось невозможно. Но я знаю одно: злая, неведомая Сила, о которой вы все говорите и которая грызет плоть Барьера, а также пробуждает мертвецов по всему Анклаву, - это Хаос. Каким-то образом, дикие, почти ничего не смыслящие в магии, орки сумели вызвать Нечто, принесшее в мир Хаос и принесшее его Извне, сквозь Барьер.
   - Что за подземный храм, о котором ты говоришь, Граксис?
   - Высший храм зеленокожих, находящийся под землей. Я могу назвать его точные координаты, но едва ли вы сможете туда пробраться - это не под силу смертному. Источник Хаоса - в недрах того храма.
   - Как тебе удалось все это определить? Даже Архимаг не знает об этом!
   - У меня другие методы, ведь я Темный, - не без самодовольства ответил некромант, - Если вы заинтересованы в раскрытии тайны Диких Земель, от которой и плетутся все беды, отправляйтесь на юг, в Джеранские горы. На самой высокой скале там расположена древняя башня - руины давно покинутого орками форта.
   - Что же мы там найдем? - с удивлением спросил Сатарис.
   - С недавних пор там поселился изгнанный орками шаман, - пояснил Граксис, активируя Всевидящее Око прикосновением ладони к поверхности шара, - он живет там один, так что проблем с ним у вас не будет. Заставьте его говорить. Я не ведаю, за что его изгнали из Священного Круга шаманов и вообще из племени, но он должен знать, что же сотворили орки в своем подземном храме, - видя недоверие в глазах волшебников, Граксис добавил, - я покажу вам все через это Око, наверняка, вам известно, что оно показывает только правду.
   Некромант привел артефакт в действие, келью залил сиреневый свет. В глубине светящегося, хрустального шара проявилась расплывчатая картина, изображающая горы Диких Земель, где среди скал высилась полуразрушенная каменная башня. Позднее проступили и очертания одинокой фигуры, слишком высокой и массивной для человека, существа, закутанного в одеяние из звериных шкур. Существо сидело возле костра, у основания башни. Рядом на земле лежал посох - такой, какой обычно сопутствует орочьим шаманам - из грубо обработанного, могучего и твердого дерева, с насажанным на навершие черепом саблезубого тигра. Наконец, Око показало и лицо существа - без сомнения, это был орк. Видение растаяло, когда действие артефакта закончилось. Граксис очнулся от медитации, обратившись к волшебникам:
   - Что ж, ступайте туда. Я покажу вам безопасный выход отсюда.
   И вновь некромант повел их за собой через паутину переплетающихся коридоров, просторы залов и галерей, тесноту палат и келий, утопающих во тьме и скрывающих ловушки, которые избегал опытный черный маг, предупреждая спутников о возможной опасности. Наконец он вывел их к длинной ступенчатой лестнице, восходящей высоко вверх.
   - Поднимайтесь по этим ступеням, и они приведут вас наружу, в лес. Не тратьте время, поспешите в Джеранские горы. Я же останусь здесь, буду пытаться сдерживать пробуждение мертвецов.
   - Прощай, некромант! - с невольным уважением к Темному произнес Сатарис и, вместе с адептами, зашагал по лестнице вверх.
   Когда они добрались до вершины, оказавшись перед выходом из руин храма, волшебники бросили прощальный взгляд вниз. Там, окутанный мраком подземелья, все еще стоял и смотрел им вслед облаченный в черную мантию седовласый маг. Он - хранитель этих руин, страж покоя в стенах забытого храма - оставался здесь, в своем пристанище, в полном одиночестве, если не считать беспокойно спящих в гробах мертвецов. И как он до сих пор не спятил здесь, как ему удавалось, живя во тьме и черпая Силу во Тьме, все же не свернуть с относительно светлого пути, не предать Добро? Наверное, когда-нибудь он так и окончит свои дни здесь, разорванный в клочья полчищами нежити...
  

Глава 8

Орден Паладинов

   Белоснежные корабли перистых облаков медленно проплывали по спокойному океану лазурного небосвода, в котором играло веселое солнце летнего полдня, заливая янтарным светом воздвигнутые мастерицей-природой бастионы Ролианских гор. Между двумя горными хребтами, на крутых склонах которых разросся зеленый лес, внизу синей лентой извивалась бурная река, текущая с вершин. В ее холодных водах, кристально чистых и почти прозрачных, отражались солнечные лучи. Горный лес состоял, в основном, из высоких, стройных сосен, слегка покачивавших макушками от постоянно дующих здесь вольных ветров. Эти края на юго-востоке Геролота издавна славились благодатным, горным климатом. Здесь находился также город Фергал, знаменитый тем, что в нем располагалась резиденция паладинов, Орден святых рыцарей. Многочисленные дороги, пролегающие по Ролианским горам, не отличающимся значительной высотой, вели в этот город из других областей королевства. Сам же Фергал стоял на просторной плоской вершине так называемой Щитовой горы.
   Два утеса, на одном из которых находился город, соединялись между собой построенным много лет назад грандиозным каменным мостом, аркой изгибающемся над рекой, чьи воды плескались у основания его массивных свай. По мощеному пролегу моста скакал одинокий всадник. Видно было, что он находится в пути уже довольно много времени, похоже, он являлся гонцом или путешественником. Но если приглядеться внимательнее, можно было заметить, что на всаднике была разбитая кираса, измазанная запекшейся кровью. Тем не менее, на нагруднике можно было различить герб Храма Клинков в виде скрещенных мечей и щита. Всадник был наемником, именовавшимся Конрадом. Он изнемогал от усталости, всю прошлую ночь он сражался, защищая Форт Эгрос вместе с другими солдатами. И почти полдня этот человек провел в седле, неустанно погоняя коня, спеша в Фергал, чтобы доставить Главнокомандующему весть о начале войны. Его конь давно бы уже рухнул наземь, обессиленный, если бы Конрад не напоил его эликсиром выносливости, что был у наемника в походной сумке. Сам он ничего не ел и не пил уже больше суток.
   Длинный мост закончился, переправив Клинка на Щитовую гору. Миновав городские ворота и оставив коня в стойле, Конрад вступил в Фергал. За невзрачными, угрюмыми каменными стенами скрывался красивый и величественный город. Оказавшись на главной площади Фергала, многолюдной и шумной, в которой пересекались все улицы и кварталы, Клинок увидел великолепный фонтан: круглый бассейн с журчащей в нем прозрачной водой наполняли расположенные по кругу серебряные стержни, из которых вверх били струи; в центре бассейна возвышался массивный гранитный постамент, на котором покоился изваянный из обсидиана памятник паладину в виде рыцаря верхом на вставшем на дыбы боевом коне. Статуя была около десяти футов в высоту. От фонтана отходила мощеная дорога, ведущая к Замку паладинов (Конрад не сомневался, что видневшееся впереди высокое строение и является обителью святых воинов). Эта дорога пересекала прекрасный зеленый сад, раскинувшийся у стен резиденции рыцарей. К входу в Цитадель, представлявшую собой высеченную в скале твердыню с башнями и выступами, бастионами и портиками, вела длинная каменная лестница, в которой Конрад мысленно насчитал порядка полтысячи ступенек. Протискиваясь сквозь разномастную толпу, наемник уверенно следовал к величавой лестнице. Когда же он миновал фонтан с обсидиановым рыцарем, и зашагал по единственной дороге, пролегающей через сад, ему почти никто не встретился, за исключением нескольких паладинов, направлявшихся в город.
   Взойдя по многочисленным ступеням наверх, Конрад бросил взгляд с высот Замка Ордена вниз: отсюда открывалась восхитительная панорама Фергала и его живописных окрестностей - на много миль вокруг город окружали горы, покрытые изумрудным живым ковром лесов и трав; горная река несла свои беспокойные пенящиеся воды, омывая подножия скал... Здесь, у входа в Замок, на открытой площадке, было очень светло и жарко. Наемник подошел к порталу, у которого его остановили двое стражников-паладинов. Увидев поднявшегося сюда подозрительного незнакомца в сломанной броне, с нечесаными черными волосами, спавшими на могучие плечи, и с поросшим щетиной грязным лицом, сверкавшим синими глазами, стражники преградили ему путь, скрестив алебарды.
   - Кто такой будешь? Чего здесь нужно? - спросил один из привратников.
   - Я из Клинков, принес вести с границы, - ответил Конрад, - мне надо видеть Главнокомандующего.
   Другой стражник разглядел на запачканной кирасе наемника герб Храма и пропустил его:
   - Ладно, проходи. Тебя проводят к Лорду Утеру.
   Конрад вошел в Замок, где его сразу же встретили два других паладина, которые должны были сопроводить наемника в Зал Аудиенций. Рыцари и храмовник направились по коридору, шагая по выстланной на полу алой ковровой дорожке. По пути Клинок рассматривал настенные витражи, изображающие ангелов и Всевышнего. Когда коридор закончился, Конрад и сопровождающие его паладины оказались в главном зале Ордена. В это большое, продолговатое, хорошо освещенное обильно льющимся из широких окон солнечным светом, помещение вели несколько коридоров Замка, судя по полудюжине дверей в стенах зала. С верхних ярусов резиденции в зал спускались ступени лестницы с расстеленным на них ковром. У стены располагался трон, на котором восседал Магистр. Над троном красовался портрет рыцаря, оседлавшего грифона, парящего над башнями какого-то мифического города. Несколько стражников-паладинов присутствовали в тронной Магистра, тихо разговаривая между собой.
   Главнокомандующий заметил вошедших сразу же, обратив, прежде всего, внимание на Конрада. Клинку хватило одного взгляда на Лорда Утера, чтобы многое узнать об этом человеке по его внешности: он был аккуратен и строг, судя по его блестящим начищенным белым латам с крестом Всевышнего на нагруднике и синему безупречно чистому и гладкому шелковому плащу, свисающему с плеч до колен; из-под шлема с поднятым забралом немного выбивались русые волосы, а гладко выбритое, немолодое, но свежее лицо смотрело ясными голубыми глазами, в пронзительном взгляде которых читалось мужество и благородство. Главнокомандующий поднялся с магистерского трона, мгновенно поняв, что к нему прибыл важный гость.
   - Магистр, - заговорил Конрад, доставая из походной сумки пергамент, данный ему Гарондом еще в Форте Эгрос, - орки вторглись в Геролот; паладин Гаронд, комендант ныне павшей пограничной крепости, которую я и другие солдаты пытались отстоять, велел мне скакать сюда, чтобы передать эту весть.
   Присутствующие в зале рыцари тревожно переглянулись, перешептываясь. Лорд Утер принял из рук наемника свиток, мельком взглянув на него, заметив печать Ордена и удостоверясь в правоте слов гонца. Паладин помрачнел, нахмурил брови и произнес:
   - Значит, война началась. Разгромив пограничные крепости, орки двинутся на Фергал: не овладев им, они не смогут пройти дальше, вглубь нашего королевства. Благодарю, тебя, Клинок. Ты принес нам важные новости. Теперь, пока зеленокожие продвигаются к Фергалу, мы получаем ценное время для сбора войск здесь и подготовки плана грядущего сражения.
   - Позвольте предупредить вас, Магистр, - сказал храмовник, - теперешних орков нельзя недооценивать. Их контролирует некая Священная Троица, в которую входят орочьи верховные шаманы, по словам варвара-разведчика, продавшие души какому-то неизвестному Темному Богу. Их мощь очень велика. От орочьей орды можно ждать чего угодно.
   - Я учту твои советы, наемник. Как твое имя?
   - Конрад, Магистр.
   В этот миг в зале появился еще один паладин, спустившийся с верхних ярусов Замка по ступенчатой лестнице. Этот рыцарь отличался от других братьев своего Ордена дорогой, вышитой драгоценными камнями алой туникой, надетой поверх белых доспехов. Вместо шлема голову рыцаря венчал золотой ободок с изображенным на нем королевским гербом в виде грифона. Длинные светлые волосы паладина спадали на плечи, с которых свисал алый плащ. Конрад посмотрел на пришедшего рыцаря - в его красивом, молодом, аристократическом лице с хищными глазами ему показалось что-то знакомое. "Где-то я уже видел его, - подумал наемник, а затем в его памяти ожили воспоминания об арене, и он узнал этого человека, - ах, да, это же принц Дарон! Тот, кто даровал мне свободу! Значит принц тоже рыцарь Ордена".
   - Утер, кто это здесь? - поинтересовался принц у Главнокомандующего.
   - Это Конрад, Клинок, принесший весть с Серой реки. Форт Эгрос пал, Дарон.
   - Что? - выпал в осадок принц, - орки начали прорыв?
   - Да, и теперь нам нельзя терять ни минуты даром - враги топчут землю королевства, отвоевывая ее фут за футом.
   Взгляд принца остановился на Конраде. Наследник престола обладал хорошей памятью и признал в наемнике бывшего гладиатора.
   - Ты... - указал он пальцем на храмовника, - как там тебя звали... Сокрушитель! Эх, этот Храм... - недовольно протянул принц, - вечно набирает себе воинов из всяких отбросов общества типа рабов и гладиаторов...
   - Дарон, нельзя так презрительно относиться к человеку, которому мы уже многим обязаны! - сделал принцу замечание Главнокомандующий, а затем обратился к Конраду, - я вижу, тяжелый бой и долгая дорога вымотали тебя. Ты можешь отдохнуть в наших казармах. Лотар, - окликнул Лорд Утер одного из паладинов, сопровождавших Конрада, - отведи Клинка в свободную комнату.
   Паладины принялись исполнять приказ Магистра. Вместе с наемником они покинули зал. Принц Дарон проводил Клинка презрительным взглядом, затем подошел к Главнокомандующему со словами:
   - Ну, что ж, Утер, у тебя уже родился план битвы?
   - Да. Орки сейчас, по самым скромным подсчетам, где-то на полпути до Фергала. Мы должны успеть собрать королевскую армию у стен нашего города до подхода основных сил зеленокожих. Затем я предлагаю выступить против орды орков: здесь, в горах, у нас будет превосходная стратегическая позиция, инициатива будет в наших руках. В случае же неудачи отступим к городу и будем его оборонять. Будь орки хоть трижды всесильны, им придется умыться собственной кровью, чтобы захватить Фергал.
   После этого Лорд Утер приблизился к длинному столу, стоящему в центре зала. Стол был не совсем обычным - на его поверхности, в середине, была установлена круглая, диаметром около фута, подставка, похожая на большой подсвечник, с закрепленным в ней явно магическим кристаллом. Магистр прикоснулся к его холодным граням пальцами руки, произнеся заклятье, и в тот же миг кристалл замерцал и над столом появилось призрачное объемное изображение карты Геролота. Горы и равнины, леса и реки, города и деревни - все это, как будто в живую, раскинулось перед паладинами в иллюзии королевских земель. Лорд Утер, контролируя заклинание, уменьшил масштаб изображения Ролианских гор - юго-востока Геролота, где находился город Фергал.
   - Что ж, - начал Главнокомандующий, - взглянем сюда...
   И Магистр принялся раскрывать принцу Дарону и остальным присутствовавшим в зале паладинам подробные аспекты своего плана, мгновенно созревшего в сознании гениального полководца.
  
  
   Конрада накормили в трапезной Ордена, а затем отвели в свободную комнату Замка, где предоставили его самому себе. Наемник закрыл дверь маленькой комнаты, скинул с себя разбитые доспехи, оставшись в одном льняном костюме, и плюхнулся на кровать. Закрыв глаза, он принялся обдумывать последние события. "Главнокомандующий, действительно, мудрый и справедливый рыцарь. Он сейчас единственный, кто может трезво оценить сложившуюся ситуацию и принять верное решение, которое, наверняка, если не принесет, то хотя бы приблизит победу Геролота. А вот принц Дарон - избалованный, невежественный и эгоистичный подлец! И как его только приняли в Орден? Скорее всего, только из-за того, что он сын короля. Но что мне за дело до него? Скоро наступит время войны, где столкнуться главные силы людей и орков... шаманы, поклоняющиеся Альгерофу... огонь и кровь... павший Форт..." - нити его дум начали перепутываться, сплетаясь в бессмысленную паутину и гася сознание, которое, как и тело, как и дух, нуждалось в отдыхе. Еще через несколько мгновений Клинок провалился в глубокий сон.
  
  
   Принц Дарон, покинув зал Магистра после того, как тот закончил делиться с паладинами своими стратегическими идеями по поводу грядущего военного столкновения с зеленокожими, заперся в своих личных покоях в одиночестве. Престолонаследник подошел к зеркалу, висевшему на стене. Зеркало считалось поистине изысканной роскошью, которую позволяли себе только очень богатые и влиятельные люди королевства. Оно было изобретено дворцовыми ремесленниками не так давно. Внезапно комнату наполнила темнота.
   - Проклятье! - в страхе прошептал принц, увидев в зеркале вместо своего отражения странного рыцаря в черных шиповых доспехах и в рогатом шлеме с опущенным забралом, скрывающем лицо зловещего незнакомца. На нагруднике у рыцаря горела магическим пламенем пентаграмма, - ты опять явилось мне, видение из Преисподней!
   - Я - это ты, твое отражение в Зеркале Времени, твоя обратная сторона, твой двойник, - прогремел голос Черного Рыцаря, но слышал этот голос только принц, - Я снова пришел к тебе, чтобы воззвать тебя к Истине!
   Принц покрылся холодным потом, руки его задрожали, а его хорошо поставленный ораторский голос сменился на хриплое, подавленное бормотание:
   - Изыди прочь! Что тебе от меня надо? - дрожащими руками он перекрестился, не сводя глаз с зеркала. Видение словно гипнотизировало его, заставляя неотрывно смотреть.
   - Перестань сопротивляться самому себе, - вновь заговорил зловещий рыцарь, - прислушайся к зову сердца, сделай один лишь шаг по Иному Пути, и всё изменится.
   - Что изменится, что? - судорожно спросил Дарон.
   - Не хотел бы ты взять бразды правления королевством в свои руки? Занять место отца, или хотя бы сменить Утера на посту Главнокомандующего?
   Принц отчаянно схватился за голову, которую раскалывала непонятно откуда возникшая боль, закрывая руками глаза. Он хотел крикнуть, но вместо громкого крика из уст вырвался жалкий стон:
   - Я не хочу, я не посмею! Сгинь, ты, плод моего воображения!
   - Решайся скорее! Ты приведешь Геролот к Свету, к процветанию и победе над всеми врагами! Только вырви власть из рук предателей, таких как Лорд Утер!
   - Ложь! Исчезни! - Дарон обнажил висевший у него на поясе рядом с мечом кинжал и метнул его прямо в зеркало, которое тотчас с треском разбилось на осколки, прогнав отражавшееся в нем видение. Комната вновь наполнилась светом. Головная боль начала отступать, медленно возвращался принц в нормальное состояние. "Что же происходит со мной?" - не давала ему покоя мысль, гложущая его сознание.
   Вот уже вторую неделю принц Дарон страдал от подобных видений, являющихся ему то во сне, то в отражении, то просто в виде галлюцинаций. Незнакомый Черный Рыцарь посещал его, когда он находился в полном одиночестве. Призрак что-то предлагал принцу, глася об этом неясными, туманными словами. Об этих странных явлениях престолонаследник не рассказывал никому, даже отцу королю Витару II, предпочитая хранить всё в тайне. Он надеялся, что скоро окунется в грядущие сражения, где он предастся истреблению врагов, и тогда видения оставят его в покое, ему просто некогда будет оставаться наедине с самим собой, он весь будет поглощен войной, в его сознании не станет места для восприятия этих кошмаров. Но будет ли это так, или ему суждено все-таки сойти с ума, он не знал. Не знал он и причину происходящего с ним, но со странным чувством отмечал про себя, что началось это все с того, как в Диких Землях случилось таинственное происшествие, повлекшее за собой столько непонятных и угрожающих последствий для Анклава.
  

* * *

   Тем временем в Лордегарде, в королевском дворце бурно обсуждалось происшедшее минувшей ночью ограбление Палаты Артефактов. Похититель Святого Грааля исчез бесследно. Ясно было лишь то, что неведомый ловкий вор ускользнул через заброшенные катакомбы, и то, что в столице его уже давно нет. Все граждане и жители Лордегарда, от нищих до дворян, только и говорили о случившемся, распространяя вести об исчезновении легендарной реликвии. Надо заметить, что до других городов и деревень королевства эти вести доходили, обросшие самыми невероятными слухами и домыслами. Впрочем, происшествие и так таило в себе множество тайн и загадок, главной из которых было то, как грабителю удалось, собственно, украсть чашу, ведь она хранима самим Всевышним?! Почему его не испепелил огонь божьего гнева, почему Господь позволил ему прикоснуться нечестивыми руками к древней святыне? Эти и другие вопросы немало волновали абсолютно всех, все были чрезвычайно потрясены дерзким ограблением. Хуже всего в этом положении пришлось городской страже, ведь она непосредственно несла ответственность за охрану музея, она должна была задержать вора, но не смогла сделать этого, позволив ему уйти, да еще и коварно убить двух стражников.
   В громадном и торжественном зале заседаний, имеющем круглую форму и накрытом сводом высокого потолка, за круглым столом собрались наиболее влиятельные государственные деятели и советники правителя для решения насущных политических вопросов, в которые, прежде всего, входили война и Грааль. Чиновники сидели на богато украшенных, позолоченных резных креслах, среди которых возвышалось одно, более похожее на настоящий трон, предназначенное для королевской особы. Кто только не собрался здесь, на этом заседании - государственные деятели и аристократы, судьи, капитан городской стражи Ирегон Лекс, военачальники, представители Гильдии магов и Святой Церкви... Не было только Архимага Альтуса и Главнокомандующего, которые были поглощены другими, не менее важными, делами далеко отсюда.
   - Итак, уважаемые господа, - раздался голос короля Витара II, вставшего со своего места, - все мы потрясены известием о кощунственной краже едва ли не самой драгоценной нашей святыни. Ни артефакт, ни виновный в преступлении не найдены. Что же вы думаете по этому поводу, капитан Лекс? Почему вы и ваши подчиненные допустили все это?
   - Ваше Величество, - поднялся Ирегон Лекс, растерянный и опечаленный от мыслей о возможном скором смещении его с поста капитана стражи, - как известно, Палата Артефактов всегда была защищена от воров священными заклятьями, и потому мы, к сожалению, слишком полагаясь на магию, не особо бдительно охраняли музей. Ведь и вправду раньше ничего подобного не случалось! Но минувшей ночью... ээ... - замялся он, краснея, - ну... я прибыл слишком поздно, очевидно, когда чаша уже исчезла со своего места. Вор неведомым образом использовал замурованные заброшенные катакомбы, чтобы попасть в Палату и так же оригинально сбежать... хм... никто не предполагал возможности такого...
   - Ваше Высочество, - перебил капитана стражи инквизитор Тор Керат, средних лет мужчина с вытянутым суровым лицом, в сером капюшоне и такого же цвета рясе, поверх которой была надета стальная кираса, - стража выполняла свой долг, и потерпела неудачу, но она не виновата в случившемся. Мы имеем дело с тщательно запланированным преступлением, для исполнения которого использовалась поистине высшая магия. Маги Лордегарда, проводившие экспертизу на месте происшествия, подтвердят мои слова. Они почувствовали след черной магии!
   - Что же, Грааль пропал. И вина в этом есть, она лежит не только на страже, а на всех нас, - рассудил король, старческими глазами, исполненными печалью, оглядев присутствующих, - видно, грехи смертных переполнили чашу терпения Всевышнего, позволив такому случиться... Что думает обо всем этом Святая Церковь, что нас ждет теперь, когда великий Грааль попал в чужие руки?
   - От имени Святой Церкви я отвечу на Ваш вопрос, мой король, - вновь заговорил инквизитор Тор Керат, - для начала вспомним, что же вообще являет собой Грааль. По преданию, дошедшему до нас из глубины веков, Всевышний ниспослал людям чашу, наполненную святыми слезами своими, несущими в себе поток величайшей магической Силы. Эта чаша предназначалась Избранным Всевышнего. Иссушив ее, Они обрели высшие Силу и Знание, став Первыми Магами. С тех пор чаша, нареченная Святым Граалем, стала особо почитаться и бережно храниться как драгоценная реликвия, которую подарил человечеству Господь, открыв ему магию. Больше никаких свойств этого артефакта мы не знаем, ибо никто не занимался его изучением, это было бы святотатством. Но известно одно: эта чаша - артефакт не из нашего мира, а из тех далеких и непостижимых материй, из глубин Вселенной, где лежит Царство Всевышнего. Причем артефакт сей божественного происхождения. Следовательно, он несет в себе какую-то часть чужеродной Анклаву материи. Столетиями Грааль покоился в тайниках Академии, а затем был перенесен в Палату. Теперь же он осквернен, находится неведомо где и неизвестно у кого.
   Речь инквизитора прервала волшебница Феара, глава Гильдии магов Лордегарда:
   - Я догадалась, к чему вы клоните, уважаемый инквизитор. Артефакт, являясь частью иномировой материи, может оказывать серьезное влияние на Анклав - наш мир. Попав не в те руки, чаша может нарушить Равновесие Сил в мире, Баланс Стихий и...
   - Вы совершенно правы, - закончил Тор Керат, - неизвестно к каким последствиям приведет отклонение в незримых Весах, на которых основаны все законы природы и мироздания.
   - Чашу необходимо во что бы то ни стало вернуть, - произнес Витар II, - но где теперь ее искать, куда скрылся ее похититель?
   В это мгновенье массивные врата зала отворились, и взглядам заседающих предстал не кто иной, как Архимаг. Вид у него был измотанный: осунувшееся лицо, растрепанные седые волосы и борода; Глава Гильдии спешно зашагал к круглому столу, намереваясь занять свое место.
   - Ваше Высочество, - вошедший поклонился королю, а затем оглядел остальных, - прошу простить меня, почтенные господа, за столь неожиданное появление. Я спешил сюда из Нордвинда по скорому пути, у меня есть важные сведения.
   - Альтус, советник мой, что же тебе известно? - спросил монарх, теребя седую бороду и с проблеском надежды глядя на Архимага. Остальные тоже сосредоточили все внимание на старце-волшебнике, усаживающемся за стол.
   - Я находился в медитации, созерцая видения, являющиеся мне в сфере Всевидящего Ока. Мне удалось случайно увидеть, как пределы Лордегарда покинул одинокий всадник. Он был весь в черном, темный эльф. Я тогда не ведал, что случилось в столице, но этот тип мне показался очень подозрительным - что-то совсем близкое к нему излучало огромную энергию! Я решил проследить за ним, а потом выяснил, что он направляется в Дикие Земли. Несколько раз всадник останавливался, любуясь на странную чашу, что он изредка доставал из сумки. Как же я был поражен, когда разглядел, что эта чаша - Святой Грааль! Тогда я все сразу понял. Реликвия похищена. А след всадника загадочно оборвался, когда он достиг глуши Диких Земель. Какая-то могущественная магическая пелена скрывает глубины орочьей обители. Ясно одно - искать Грааль надо там! Дикие Земли - вот где родились недавно все наши бедствия. Там находится какой-то секретный узел, стягивающий нити многих тайн, одной из которых является цель кражи чаши, - Архимаг сделал короткую паузу, от длинного монолога у него перехватило дыхание, - и еще, - добавил он, - орки перешли границу Геролота и идут на Фергал. Главнокомандующий уже собирает войска у этого города.
   После слов Архимага зал заседаний наполнился голосами: все принялись обсуждать новые вести, спорить, делиться мнениями... Шум прервал голос короля:
   - Тихо! Соблюдайте порядок! - после того, как все успокоились, он продолжил, - настало военное время. Много несчастий постигло наше королевство за последние недели, но самое страшное еще только предстоит. Основное внимание следует сосредоточить на войне - нельзя позволить оркам разбить нас. Также мы должны искупить свою вину перед Всевышним, найдя Грааль. Я отправлю послов в Черный Лес с требованием выдать Геролоту преступника. Если артефакт украл чужестранец, это уже политическое преступление. В случае отказа Черного Леса, я издам указ о прекращении всех дипломатических отношений с темными эльфами. Они всегда были подозрительны - ничего доброго от них нельзя было ждать. Они, похоже, ищут повода ко второй Войне за Веру. Но сперва надо ликвидировать угрозу, исходящую от орков. А поиском и возвращением Грааля я поручаю заняться вам, инквизитор Тор Керат.
   - Я польщен вашим доверием, мой правитель, - процедил суровый священник, - я возьму своих монахов с собой.
   Собрание вскоре закончилось. Архимаг с группой магов и Тор Керат с отрядом защитников веры тотчас устремились в Фергал, что должен был стать их отправной точкой в поисках артефакта. Альтус же хотел помочь королевской армии в схватке с зеленокожими, поддержав их волшебством магов. А у инквизитора были и свои личные причины посетить геролотское войско - он своим специфическим нутром чувствовал, что в армии затаилась ересь...
  

Глава 9

Жертва

   Море Восхода, разгневанное порывами бушующего в ночи шторма, с бешенством гнало свои волны к берегу, которые с всплесками и брызгами разбивались о гранитные бастионы прибрежных скал. Возвышаясь над их вершинами, застыла громадная черная башня, окутанная мглой нависших в эту ночь над Дикими Землями свинцовых туч, что сыпали с небесной выси водяными стрелами дождя. Молнии сверкали у самого шпиля башни, пронзая своды мрака огненными росчерками. Воздух содрогался от шума морского прибоя и раскатов грома. Балюстрада одинокой черной башни была утыкана рядом человеческих черепов, а из стен верхнего яруса зловещего сооружения, где тускло горел свет в единственном окне, торчали, устремляясь остриями вверх, черные стальные зубья.
   Внутри башни, в мрачном круглом зале, перед стендом с раскрытой книгой, стояло человекоподобное существо, читая странные переплетения знакомых лишь магам букв-знаков и рун, начертанных на пожелтевших от времени страницах древней книги. В огне свечей можно было различить его длинную черную мантию; поверх одеяния блестели цвета ночи стальные доспехи, из наплечников которых торчали кривые костяные шипы. На кирасе было выбито изображение пентаграммы. Из широких рукавов мантии виднелись очень худые кисти рук с острыми кривыми когтями на тонких пальцах, перелистывающих страницы. Голова этого явно не человека, была почти лысой, с тремя-четырьмя седыми волосинками, выбивающимися из гладкой серой кожи черепа. Безбровое и безволосое, худое и высохшее лицо же этого существа было поистине ужасно: злобные зеленые глаза, клювообразный нос, тонкие, как у волка, губы... Но все же что-то было в этом отвратительном облике напоминающее человека, которым когда-то было это существо.
   Скрип открывающейся двери заставил существо оторваться от чтения магической книги и обернуться, взглянув на неожиданно появившегося в зале этой проклятой, забытой всеми башни гостя.
   - Наконец-то, - прохрипел голос существа, увидевшего вошедшего в зал путника, одетого в промокший от дождя черный костюм. Гость откинул мокрый капюшон, скрывавший его длинные заостренные уши, черные волосы, темнокожее, утонченное и по-своему красивое лицо с коричневыми губами и черными глазами. Архимаг Альтус, если бы оказался здесь сейчас, узнал бы в нем того темного эльфа, которого видел в своем Всевидящем Оке.
   - Я выполнил твое задание, Черный Маг, - сказал существу эльф, доставая из сумки странного вида чашу.
   - Отлично, Кай! - раздался восторженный возглас, и именовавшийся черным магом, поспешил взять из рук вора священный артефакт. - Вот он, Святой Грааль! Как я долго ждал этого момента, - его глаза лихорадочно блестели, любуясь серебряной чашей, которую он сжимал в своей когтистой лапе.
   - Какие будут дальнейшие приказания, мессир Вардемион? - обратился к торжествующему чернокнижнику темный эльф Кай.
   Существо, носящее имя Вардемион и являющееся черным магом, бережно поставило чашу на каменную плиту возле алтаря, высившегося посреди зала и представляющего собой крестовину, обвитую мифрильной змеей и увенчанную рогатой главой демона, хищно скалящего пасть. Под алтарем на полу была начертана пентаграмма. Вардемион повернулся к Каю со словами:
   - Мы как никогда близки к победе. Чаша уже у нас. Осталось лишь одно...
   - Жертва? - спросил темный эльф.
   - О да, - уродливое лицо черного мага скривилось в подобии улыбки, оскалив его острые белые зубы, - нам нужна эльфийская кровь, благородная королевская кровь! Грааль - артефакт из иного мира, а эльфы, как известно, первые появились на этой земле, сразу, как только зародилась здесь жизнь. Таким образом, эльфы королевской крови (а короли Лесной Страны произошли именно от Первых эльфов), олицетворяют собой саму плоть Анклава, сего мира. Соединив воедино, под воздействием моих темных чар, иномировое начало, таящееся в Граале, и начало Анклава, что несет в себе кровь эльфов, я смогу прорвать проклятый Барьер, и тогда... тогда... - чернокнижник мечтательно взглянул на купол башни, воздев руки, - тогда свершится Великое! Мы сольемся в едином адском потоке с Хаосом, господствующем во Внешней Вселенной, освободимся от оков земных, окунемся в глубину Преисподней, где обретем свободу, бессмертие и блаженство... А те глупцы, что почитают Всевышнего и карают наших созников-еретиков и вероотступников, сгорят в бушующем пламени Ада. А мы... мы вступим в демонические орды, устремившись завоевывать остальные непокоренные Хаосом миры, разбросанные ничтожными песчинками по безграничным просторам Вселенной...
   - Темные эльфы, мои братья, уже в пути, - доложил Вардемиону Кай, после того как тот умолк, окончив свою тираду, - они не имеют права на ошибку, и исполнят доверенную им миссию, я не сомневаюсь.
   - Да, у нас всего один шанс похитить будущую жертву. Если первоначальный план провалится, то нам придется значительно сложнее. К тому же надо действовать быстрее, ведь наши союзники орки и мое скрывающее заклятье долго не смогут сдерживать врагов. Необходимо успеть совершить задуманное до того, как путь сюда найдут геролотские войска, а особенно маги. А магов недооценивать не стоит, я сам был когда-то волшебником Академии, и знаю, на что они способны. Но пусть тебя это пока не тревожит, ты, Кай, уже заслужил отдых. Ступай, и да хранят тебя Хаос и Тьма!
  

* * *

   Далеко-далеко на горизонте, где, казалось, небо сходится с морем, всходило солнце. Лучи нового рассвета расходились все дальше и дальше, окончательно развеивая ночную мглу, прогоняя остатки сумерек. В северной части Моря Восхода, берегов которого не было видно, плыл, рассекая волны, одинокий корабль. Здесь море было спокойным, редко случались шторма. Попутный, свежий ветер надувал белые паруса судна, помогая ему скользить по морю все быстрее и быстрее, к лесистым далеким берегам эльфийской страны. Корабль следовал из затерянного в бескрайних водах Моря Восхода острова, местонахождение которого было известно лишь благородным эльфам королевской крови. Этот остров, носящий название Обитель Старейших, почитался лесным народом как священное место, куда обязаны были совершить паломничество все эльфы, принадлежащие к королевскому роду. По легенде, именно с этого острова и началось рождение этого мира. Там был сооружен Великий Храм богини Сиродиэль, и там находились могилы предков лесной расы, Первых эльфов, - первых разумных существ, появившихся на этой земле.
   На борту корабля, держащего курс обратно домой, в Лесную Страну, в своей каюте проснулась девушка. Мегиальвен - такое чудесное имя было у нее, юной принцессы, единственной дочери эльфийской королевы. Роскошные, черные, как ночь, волосы ее рассыпались по бархатной, вышитой золотом, алой подушке. Лесные (или светлые) эльфы отличались от людей только заостренными длинными ушами и отсутствием бород у мужчин, а эльфийки славились своей сказочной красотой на весь Анклав, но нечеловеческая, точеная краса принцессы превосходила все прелести других лесных дев. Такое изящество форм, гармония и молодость, свежесть и утонченность, женственность и элегантность, которые сочетала в себе наследница эльфийского престола, невозможно описать бедным, жалким и примитивным людским языком - лишь эльфийские барды, истинные мастера божественного красноречия, способны воспевать в своих балладах сей совершенный образ. Девушка с открытыми глазами лежала на кровати. Она, выспавшись и отдохнув, вспоминала сейчас о недавнем своем паломничестве к священному острову Обители Старейших. В ее памяти всплывали древние колонны и стены Храма, его священные сады, неувядающие и прекрасные. Всюду ее сопровождала свита, за исключением главной палаты Храма, где Мегиальвен смогла в одиночестве помолиться богине и предоставить себя свободному течению мыслей, пронзающему сознание молодой принцессы. Ее тревожила судьба мира, Анклава. Она в глубине души чувствовала затаившуюся опасность. И тогда, там наедине с собой, это чувство овладело ею в еще большей степени. Она искала ответы у богини Сиродиэль, покровительницы природной гармонии и всех светлых эльфов. Мегиальвен, мысленно читая молитву, впала вдруг в странное состояние, когда внезапно перестала ощущать земную тягу, стремительный полет времени прервался, и она забыла обо всем, кроме главного. Ее взору предстали пустоши Преисподней: текущие в безднах потоки огнедышащей лавы; кратеры, вулканы и безжизненные скалы, парящие в пустоте, окутанные туманом серных испарений. Принцесса мысленно побывала там, за Барьером, увидев Внешнюю Вселенную, раскрывшуюся перед ней как на ладони. И вот посреди всей этой адской пустыни, Царства Забвения, возник громадный шар, на поверхности которого проступили знакомые девушке по географическим картам очертания земли, омываемые синими морями. Земля с севера на юг меняла свой цвет с белого на зеленый, и с зеленого на желтый. Вот он, родной мир! Живой и светлый мир, ставший Анклавом из-за полупрозрачной пелены, окутывающей земной шар и невидимой с самой земли, но видимой отсюда, с внешней стороны. Барьер. Без него Ад бы давно поглотил этот мир, не оставив ничего живого, подвергнув все полному бессмысленному уничтожению и преобразованию в новые границы Преисподней, ибо такова природа Хаоса - иных целей Он не знает. Вдруг Мегиальвен заметила в Барьере, своего рода скорлупе мира, трещину. Пока не зияющую, не сквозную, но все же трещину, продолжающую терзать Барьер, глубже и глубже вгрызаясь в его структуру. Что это? И тогда мысленного слуха принцессы коснулись слова самой Сиродиэль: "Дитя мое, посмотри что происходит! Мир, сотворенный мною, и защищенный от Хаоса другим богом - Всевышним - твой мир находится на краю гибели. Законы Вселенной и Равновесия Сил не позволяют мне сказать тебе всё, но внемли хотя бы тому немногому, что я поведаю, Мегиальвен! Знай, что угроза идет из глубин самого Анклава, из той его части, которую вы, его обитатели, называете Дикими Землями. Отступник обманул всех, скрывшись в своем логове, подарив оркам Наследие Демонов, с помощью которого зеленокожие дикари, сами того не желая и не ведая, вступили в контакт с одним из самых опасных Порождений Хаоса, подчинившем их своей воле. Теперь Отступник добивается призыва этого Дьявола в Анклав, и, таким образом, он разрушит Барьер - преграду на пути Демонов к твоему миру. Отступника надо остановить! У него и его союзников множество планов, но ни один из них не должен воплотиться в реальность, иначе настанет конец - тогда в битву со злом придется вступить нам, Светлым Богам, но когда сражаются такие Силы от обычных миров не остается ничего, даже пепла... Найди человека по имени Конрад - лишь вам вдвоем предначертано попытаться спасти мир и помешать Отступнику. Но главное, береги себя! Не дай слугам Хаоса завладеть тобой, ты им нужна... Медлить нельзя... Прощай..." Слова богини принцесса запомнила наизусть, они до сих пор, казалось, звучали внутри нее, отзываясь гулким эхом в глубинах души. Воспоминания о минувшем паломничестве пронеслись в ее разуме. После разговора с Сиродиэль Мегиальвен потеряла сознание и очнулась лишь сейчас на борту корабля, мчащегося к берегам Лесной Страны. Что с ней было в действительности она не знала, но знала одно - нужно спешить и следовать тому, что поведала богиня. Больше всего ее сейчас занимали мысли о неком Отступнике и человеке Конраде. Кто они и где их искать, и как одолеть нависшее над миром Зло?
   В дверь каюты постучали.
   - Войдите, - разрешила девушка.
   Дверь открылась, и в ее проеме застыл длинноволосый эльф в мифрильной кольчуге. Его лицо выражало тревогу и заботу. Он обратился к принцессе:
   - Госпожа, какое счастье, что вы наконец очнулись! Там, в Храме на острове, после молитвы богине вы упали без сознания. Мы тотчас спохватились, отнесли вас на корабль. Мы понимали, что вы жива, но для нас и сейчас остается загадкой, что же такое с вами случилось?
   - Ты не поверишь, Эленис... мне, наверное, никто не поверит, я... я разговаривала с богиней...
   - Правда? Вы знаете, госпожа, что это значит? Сиродиэль ни к кому не обращалась вот уже несколько веков, и, если она выбрала вас, значит, вы особенная... - рассудил эльф.
   - Или случилось что-то особенное, - добавила принцесса, вставая с постели, - далеко ли еще до берегов Священного Леса? Нужно добраться домой как можно скорее, у меня есть для Совета важное сообщение.
   - Никак не меньше дня морского пути, - ответил Эленис, - вам принести завтрак, госпожа?
   - Нет, благодарю, я не голодна.
   Эленис, поклонившись, вышел из каюты. Спрашивать о том, что сказала принцессе богиня, было бы бестактно - такие вещи, как явление Высших Сущностей считались интимными: Мегиальвен имела право вообще ни с кем не делиться словами Сиродиэль и держать все это в себе, в тайне.
  
  
   Ближе к полудню теплый и ясный день внезапно сменился окутавшим все туманом. Солнце скрылось за тучами, нависшими над морем. Туман серой пеленой стлался по морской глади, поднимаясь высоко в небеса призрачной стеной, за мглой которой невозможно было ничего различить. Эльфийские матросы и солдаты, поднявшиеся на палубу, едва видели друг друга, стоя дальше, чем на расстоянии десяти футов. Объяснение этому никто найти не мог, лишь принцесса смутно почувствовала в этом ниоткуда возникшем тумане чью-то тщательно замаскированную магию.
   - Что это может быть? - спросил один из воинов, охранявших принцессу, у матроса, опытного в морских путешествиях.
   - Понятия не имею, милорд, - ответил эльфийский моряк, пожимая плечами, - столько лет плаваю, но в здешних водах никогда такого не видел. Такой плотный туман, да еще и принесший с собой какой-то мерзкий холод... не характерно это для этих широт...
   И, действительно, всю команду корабля сковывал странный, неестественный холод, почти мороз. Мегиальвен, выйдя на палубу корабля, стояла у борта, глядя в едва видневшуюся сквозь клубы тумана морскую воду, плескавшуюся у корпуса судна. Зеленое, украшенное драгоценностями, платье плотно облегало великолепную фигуру эльфийки, ветер своей незримой дланью касался ее белого обворожительного лица и развевал ее роскошные черные волосы. Принцесса подняла голову, взглянув на небо. Девушка шептала заклинание, которому ее научила мать, одно из важнейших заклятий магии Природы. Несколько мгновений спустя из тумана вынырнул белый орел, порхая могучими крыльями. Птица покружила над кораблем, приветственно клича и лавируя между мачтами, а затем плавно спустилась прямо к творящей волшбу девушке.
   - Как быстро ты меня услышал, - тихо и ласково произнесла она, когда орел, сложив крылья, сел у нее на плече, смотря на принцессу полными мудрости глазами, - добрый друг, лети быстрее ветра в Священный Лес, передай мое послание королеве, матери моей, а то, чувствую я, не доберемся мы до большой земли...
   И Мегиальвен передала орлу все, что узнала от богини и все, что решила сама. Лишь она закончила свое послание, призванный ею белый орел взмыл в небеса, заволоченные туманом, и скрылся высоко в непроглядной серой пелене.
   Эленис подошел к принцессе, в задумчивости застывшей на ветру, словно недвижная статуя.
   - Госпожа, что вы делали здесь?
   - Отправила весть Совету.
   - Но зачем, что такого срочного, ведь к вечеру мы прибудем туда и так? - изумился эльф.
   Мегиальвен повернулась к нему, взглянула прямо ему в глаза, произнеся:
   - Нет, не прибудем. Я это знаю, смотри! - и она показала пальцем в туманную даль. Ошеломленный Эленис посмотрел в ту сторону, куда указывала принцесса рукой. Некоторое время он напряженно сверлил взглядом непроглядный туман, но ничего не мог сквозь него различить, как вдруг на расстоянии полета стрелы от них, проступили очертания другого корабля. Черное судно с резной деревянной главой дракона на носу двигалось прямо на них, паруса его были спущены, темные волны моря вздымались от его многочисленных весел.
   - Великая Сила Лесов, что это? - опешил слуга принцессы, уставившись на подплывающий из мглы корабль.
   - Они пришли за мной, как и предупреждала Сиродиэль, - сказала негромко Мегиальвен.
   В это время грозное судно, плывущее к ним, в рассеивающемся тумане заметили и остальные.
   - Тревога! - раздался крик одного из воинов.
   Солдаты принялись занимать боевые позиции на палубе корабля. Один из воинов подбежал к Эленису со словами:
   - Уведи госпожу в безопасное место!
   Слуга тотчас же взял принцессу за руку, увлекая ее за собой, прочь с палубы, вниз по ступеням, ведущим в каюты.
   - Быстрее, госпожа, бежим! - твердил он.
   А на палубе уже все приготовились к морской битве. Почти сотня эльфийских воинов, в кожаных камзолах и мифрильных кольчугах, с луками в руках и колчанами со стрелами за спиной, с мечами в ножнах у пояса, - все они готовы были защищать свою принцессу до последнего, какая бы опасность ей не грозила, и вот сейчас настало время показать свое мужество и воинское искусство на деле. Глядя на подступающий все ближе и ближе таинственный корабль, воины переговаривались между собой:
   - Неужели это пираты? Но ведь в здешних водах их никогда не видели!
   - Нет, нет, это не пираты. Посмотрите на драконью главу, что венчает нос судна, - это темные эльфы!
   - Они наколдовали туман, чтобы подобраться к нам близко и внезапно атаковать! Но с какой целью? Грабительский налет, или хотят похитить госпожу и требовать за нее выкуп? Но ведь это послужит к открытой войне с Черным Лесом!
   Туман почти рассеялся, и вдруг с другого корабля хлынул смертоносный дождь из горящих стрел, пущенных вражескими лучниками. Послышались крики убитых, стоны раненных, но все же подавляющая часть защитников принцессы укрылась за щитами, установленными на борту, спасшись от губительных огненных стрел, некоторые из которых впились в мачты и палубу, вызвав пожар - часть корабля начала гореть. Ответ последовал незамедлительно, и эльфы дали залп по атаковавшему их судну. В меткости стрельбы из лука с лесными эльфами никто не мог сравниться, и потому многие воины вражеского корабля тотчас попадали за борт, мгновенно поглощенные морской пучиной. Однако судно противника вплотную подошло к кораблю паломников, зацепившись за него абордажными крючьями.
   - На абордаж! - рявкнул чей-то голос с палубы атакующих, и волны солдат в черных камзолах, вооруженных длинными саблями и катанами, устремились по перекидным мостикам и веревкам на борт эльфийского судна. Эльфы расстреливали нападавших из луков, но около половины врагов сумела-таки пробиться на палубу. В атакующих лесные солдаты сразу узнали своих темных сородичей.
   Теперь палуба превратилась в поле жестокой битвы. Воины сражались, сверкая блеском стальных клинков, в воздухе звенела сталь, слышались крики, треск огня горящей мачты и шум морских волн. Темные эльфы были искуснейшими фехтовальщиками, каждый из них вертелся вокруг врагов, сбивая их с толку, выписывая невообразимые пируэты, а затем совершал роковой удар, разя насмерть беспощадным, отравленным лезвием меча. Но стражи Леса тоже многого стоили. Они несокрушимо оборонялись, стояли насмерть, парируя хитроумные вражеские выпады и атаки, сцепившись с врагами в отчаянной схватке. За несколько секунд палуба обагрилась теплой, свежепролитой кровью.
   Среди нападавших темных особенно выделялся один, в демонической железной маске, скрывающей лицо, и в кольчуге, сплетенной из бронеподобной шкуры гидры - чудовища, обитающего в болотах Черного Леса. Этот, очевидно, стоял во главе отряда. Кружась и вращая двумя длинными катанами, он расчищал себе дорогу к проходу в каюты, который защищали телохранители принцессы. Его быстрота и беспримерное владение мечами не оставляли ни шанса встававшим на его пути солдатам: одним мечом он парировал нацеленные на него удары, а другим, совершая стремительное, точное и едва уловимое движение, уже пронзал податливую плоть противников. Даже пущенные в него некоторыми из эльфов стрелы он играючи отбивал тонкими лезвиями своих катан. За ним шли другие темные, прикрывая его. Наконец, оставив позади себя полдюжины разрубленных, валяющихся в кровавых лужах, трупов, темный эльф в железной маске спустился по ступеням на нижнюю палубу, откуда проник в коридор, ведущий в каюту принцессы. Наверху его сородичи, яростно нападая, отвлекали внимание светлых, не давая им преследовать его. Темный быстро захлюпал по воде, которая уже, очевидно, заполнила весь трюм и по колено набралась на нижней палубе - корабль принцессы был протаранен черным судном, и скоро начнет тонуть. Стены и потолок дрожали, из зияющих в корпусе дыр вливалась вода, а сверху доносились звуки боя. Эльф в маске, преодолев затопленный коридор, оказался в каюте. Окинув помещение беглым взглядом, он не обнаружил в ней ни принцессы, ни кого-либо другого, лишь затопленная на фут водой перевернутая мебель предстала его взору. В этот момент сзади над его головой занес меч Эленис, слуга Мегиальвен. Темный успел не только учуять затаившуюся угрозу, но и, пригнувшись на одно колено, развернуться, резко скрестив обе катаны, на сомкнутые лезвия которых в тот же миг обрушился сильный удар мечом, нанесенный Эленисом. И тотчас вышла из укрытия Мегиальвен, спустив тетиву лука. Зачарованная магией ее стрела вонзилась в плечо зловещего эльфа, успешно уклониться от которой ему помешало неудобное положение, в котором он вынужден был оказаться, отражая атаку слуги принцессы. Темный, выронив одну из катан, с криком отскочил назад, к стене каюты. Вырвав из плеча стрелу, обжигающую все его существо вложенной в нее боевой магией, он, превозмогая страшную боль, поднялся и принял-таки боевую стойку, намереваясь биться и дальше, будучи раненным.
   - Думал меня так просто взять? - смело выступила вперед девушка, рядом с ней встал Эленис.
   - Ты... твоя участь решена! - пробасил голос из щели в маске, - сопротивление бесполезно!
   "Неплохо было бы всадить ему еще одну стрелу, - мелькнула мысль в сознании Мегиальвен, - да только того короткого времени, за которое я буду доставать из колчана новую стрелу, ему хватит, чтобы успеть прикончить нас обоих".
   Темный эльф, мгновенно проделав какое-то неуловимое шевеление пальцами руки, метнул в Элениса миниатюрный, острый кинжал, воткнувшийся прямо в горло светлому. Слуга принцессы издал хриплый стон, выронил оружие и рухнул на затопленный пол каюты. Вода вокруг него вмиг окрасилась в красный цвет. Мегиальвен, осознав, что с таким могущественным врагом, как этот эльф в маске, просто бессмысленно бороться, бросилась бежать прочь, за долю секунды до этого сотворив простенькое заклятье, заставившее воду, затапливающую нижнюю палубу, хлынуть волной в сторону противника и швырнуть его о стену каюты.
   - Не уйдешь, лесная сучка! - грянул голос вслед спасающейся принцессе, и тут же ее шею обвил жесткий кнут, потянувший ее тело назад. Она потеряла равновесие и упала. Шею больно сдавливала плеть, явно зачарованная, не дававшая девушке возможности сопротивляться. Темный эльф, держа хлыст в руке, подошел к жертве и ударил ее по голове рукоятью меча. От удара принцесса потеряла сознание.
   - Ну, вот и славно, - сказал сам себе скрывающийся под маской, поднял бесчувственное тело Мегиальвен и забросил его себе на плечо, - осталось лишь выбраться с этой посудины и доставить эльфийку Вардемиону.
   Он направился к лестнице, ведущей на главную палубу. Раненное плечо кровоточило, боль сводила его тело, заставляя эльфа спотыкаться, чуть не падая вместе со своей ношей. Вода, которая набралась в этой части судна уже почти по пояс, мешала продвижению вперед. Темный с принцессой опирался на стену коридора, каждый шаг давался все тяжелее.
   А на палубе, где, в отличие от затопленного трюма наоборот полыхал пожар, продолжалась ожесточенная битва. Темные и светлые бились, выплескивая скопившуюся годами ненависть своих родственных, но в то же время совершенно разных народов. Среди костров медленно, но верно пожирающего корабль пожара, высекали искры сталкивающиеся друг с другом клинки противоборствующих воинов. Бой уже шел и на корме, и у руля, и на носу - во всех частях судна. Охваченные огнем белые паруса срывались с мачт, падая на палубу и погребая под собой сражающихся солдат.
   Едва темные в пылу разгара битвы увидели своего предводителя - эльфа в маске с похищенной принцессой, без сознания повисшей на его плече, они начали отступать с атакованного ими корабля, прикрывая отход похитителя.
   - Смотрите, они забрали госпожу! - раздался пронзительный крик одного из лесных воинов, и тотчас же оставшиеся в живых светлые, собрав последние силы, сделали попытку прорваться к похитителю сквозь ряды защищавших его солдат. И, надо заметить, им это почти удалось: преданность и честь, переживание за судьбу принцессы, помогли лесным эльфам с трудом, ценой больших потерь, опрокинуть вражеский строй и настигнуть воина в маске. Он взбежал по деревянным ступенькам на корму, спасаясь от преследователей. Видно было, что он ранен и теперь не будет столь же ловким, как и прежде. За ним следом бросились стражи Леса с криками:
   - Держите его, не дайте уйти!
   - Не стрелять! Вдруг заденете госпожу!
   Когда между похитителем и светлыми эльфами осталось расстояние чуть больше шести футов, темный, метнув меч в одного из воинов и освободив таким образом руку (другой он поддерживал на плече принцессу), вновь взялся за свой длинный и прочный кнут, висевший у него на поясе, свернутый в кольцо, мгновенно размахнулся им, зацепив его за одну из рей своего корабля, и спрыгнул с кормы, перенесясь над узкой полоской моря, разделявшей суда, словно геролотский акробат под куполом цирковой арены. Там, где только что стоял прыткий похититель, воздух рассекли клинки преследовавших его эльфов.
   - Проклятье, упустили! - отчаянно, с болью в голосе, закричал один из них, глядя на перелетевшего на свой корабль беглеца. В это время судно принцессы успели покинуть все темные, кроме раненных, которых безжалостные сородичи оставили во вражеском стане. Корабль паломников уже погружался в воду, медленно поглощаемый морской пучиной. Палуба его уже почти вся была охвачена пламенем, мачты рушились, падая в пожирающий их огонь. Лесные воины бросались за борт, пытаясь спастись на уцелевших досках поверженного судна.
   А эльф в маске, благополучно приземлившись на борт своего судна и доставив вместе с собой похищенную принцессу, изнывая от ран и усталости, скомандовал своим воинам:
   - Убейте всех! - крикнул он, указывая рукой на спасающихся с обреченного судна воинов, - никто не должен выжить!
   Темные поспешили выполнить приказ, и начали беспощадный отстрел уцелевших лесных эльфов. Корабль, догорающий в огне, и неумолимо идущий ко дну, являл собой печальное зрелище. Стрелы, посланные противниками, легко находили свою цель, лишая спасающихся на плывущих по волнам обломках судна эльфийских воинов последней, слабой надежды на выживание. Обреченные солдаты боролись с волнами, с трудом преодолевая сильное течение, захлебываясь соленой водой, кое-как доплывали до досок разрушившегося корабля, и тут же умирали, получив отравленную стрелу в горло, и находили смерть в морской стихии, увлекаемые ее глубинами.
   Когда смолкли крики тонущих, темные эльфы прекратили стрельбу. Корабль, что должен был достигнуть берегов Лесной Страны к закату, вернувшись со священного острова, окончательно погрузился в морскую воду. Ему суждено теперь найти последний причал на дне - кладбище всех кораблей, и до тех пор, пока будет существовать этот мир, души погибших моряков будут неприкаянно блуждать по трюму и палубе наполовину вошедшего в ил судна. Воды Моря Восхода надолго запомнят предсмертные ужас и муки похороненных в пучине детей Земли Анклава. Вода, как известно, - это жизнь, но в то же время морская стихия несет в себе и смерть, каждая капля ее пронизана некросферой - незримым астральным следом мертвых...
   А корабль темных эльфов уже мчался на всех парусах и веслах на юг, к берегам Диких Земель, неся на своем борту будущую жертву Великого Зловещего Ритуала, задуманного чернокнижником Вардемионом...
  

Глава 10

Изгнанный Шаман

   Джеранские горы, узкой цепью протянувшиеся вдоль всего восточного побережья Диких Земель, полностью соответствовали этой суровой, первобытной местности. С высоты небес эти горы представляли собой высокие и угрюмые, голые, практически лишенные растительности, гранитные скалы. С восточной стороны об их черные бивни, подножия и рифы, сокрушались морские волны, гонимые непрекращающимися ветрами, а с западной к горам подступали темно-зеленые чащобы джунглей, дикого леса. Неопытному, незадачливому путешественнику, плохо знающему природу Диких Земель, глядя на казавшиеся безжизненными склоны, вершины и ущелья Джерана, могло бы показаться, что горы эти, действительно, необитаемы. Но на самом деле, это было не так. В недрах многочисленных пещер и расщелин, коими изобиловал Джеран, нашли себе пристанище опасные, вечно голодные и могучие, давно вымершие и истребленные в цивилизованных областях Анклава, чудовища и звери. А на горных пиках свили себе скальные гнезда гигантские птицы Рух, похожие на орлов, только гораздо больше размерами. Они хищно кружили вокруг, высматривая себе добычу. Часто они выбирали себе в жертву довольно крупных существ, вроде человека или орка.
   Одна из таких птиц, паря в серой небесной выси, заметила пробирающихся по узкому каменному уступу троих людей. Они опирались на неровную поверхность гранитной стены, осторожно, боясь оступиться и сорваться вниз, в пропасть, где буйные, но мрачные и суровые, заросли зеленой волной осаждали серые, местами черные, подножия Джерана.
   - Мастер Сатарис! - пронзительно крикнула девушка - одна из троицы невесть зачем штурмующих эти горы людей - заставив остальных, и, прежде всего, лысого старца в синей мантии, с тревогой обернуться.
   - Мифическая птица Рух, оказывается, существует! - воскликнул парень, третий в группе странников, как и его спутники, не отрывавший взгляда от громадного орла с коричневатым оперением и жутким желтым клювом.
   Пернатый хищник, порхая исполинскими крыльями и растопырив кривые когти, с горящими глазами летел прямо на безнадежно прислонившихся спинами к холодной скале людей. Их ждала неминуемая гибель: впереди - пропасть, сзади - неприступная, почти отвесная поверхность скалы, а по обе стороны от них - узенький уступ, бежать по которому означало потерять равновесие и сорваться. Но в тот момент, когда птицу и ее, казалось бы, обреченную добычу, разделяли около тридцати футов, с вытянутой вперед руки старшего из путников сорвалась ослепительная искра молнии. Электрический разряд угодил орлу-убийце в голову, заставив Руха перекувыркнуться в воздухе и потерять несколько длинных и жестких перьев, которые сразу же подхватил и унес ветер. Несколько мгновений птица беспомощно падала вниз, но затем, вновь вспорхнула и, с еще большей яростью и жаждой наживы, понеслась вверх к дерзким людям. Птица с обугленными перьями, погнутым клювом, но от того только более разозленная, делала крыльями взмах за взмахом, наверстывая потерянную высоту и приближаясь к тройке, на которую смотрела своими злющими, полыхающими огнем глазами. Ее грозный клич отражала каждая частичка воздуха.
   - Смотрите, там дальше пещера! - крикнул парень своим спутникам, указав на, действительно, видневшуюся в нескольких футах от них узенькую расщелину в скалистой стене, - спрячемся в ней!
   Пока Рух стремительно набирал высоту, путники торопливым, но все таким же осторожным шагом, пробирались по уступу. Каменная крошка и мелкие булыжники, откалываясь и отсыпаясь от скалы под их ногами, срывались вниз. Но когда они достигли края уступа, оказавшись у входа в небольшую пещеру, гигантский орел долетел до их высоты, и приготовился к новой атаке. Расщелина, словно раскрытая черная пасть зубастого зверя, позволяла проникнуть в нее, только пригнув голову, что и сделали старик с парнем. А девушка же, замыкавшая группу, поскользнулась на камнях, и, зависнув над пропастью и ухватившись одной рукой за край уступа, отчаянно вскрикнула, заставив спутников обернуться:
   - О, нет! Мастер, Нильс! Спасите!
   - Держись, Джайна! - воскликнул парень, оказавшийся ближе к несчастной, чем старец-маг, и ухвативший ее за руку.
   Висящую на краю обрыва девушку накрыла огромная, ужасная тень пикирующего орла, намеревавшегося схватить юную волшебницу. В этот момент Джайной овладел страх. С надеждой глядя во взволнованные глаза склонившегося над ней Нильса, изо всех сил пытающегося ее вытащить, она усилием духа и проснувшейся волей к жизни поборола охватившее ее отчаяние и подтянулась, крепко держась за руку адепта-сокурсника, спасшего ее от падения в пропасть. В последний миг она вместе с Нильсом успела укрыться в пещере, резко рванувшись туда, в спасительную глубину, куда не мог бы протиснуться крылатый монстр. В край уступа, на котором несколько мгновений назад висела беззащитная жертва, в нерушимую твердь гранитной скалы со всего размаху ударилась не отличающаяся умом птица Рух, которая, пикируя, не успела развернуться. Стены пещеры содрогнулись, когда чуть-чуть ниже ее уровня о скалу разбился огромный орел, мертвые останки которого уже стремительно падали вниз, в зеленую гущу деревьев, растущих у подножия гор.
   - Спасибо, Нильс! Ты спас мне жизнь, - слабым голосом поблагодарила Джайна, переведя дух. Растрепанные золотистые волосы беспорядочными потоками струились по ее плечам, покрытым тканью запыленного, испачканного фиолетового костюма, в который была облачена миниатюрная фигурка молодой волшебницы. Побледневшее от недавно пережитого симпатичное лицо еще хранило на себе след страха перед смертью, в лик которой сегодня заглянули глаза девушки. Она прислонилась спиной к холодной стене тесной пещеры, рядом устроился Нильс, бережно обнявший ее. Старый маг сидел на корточках чуть поодаль.
   - Ничего, все обошлось, девочка моя, - успокоил растроганную ученицу Сатарис.
   Немного передохнув, волшебники продолжили свой путь. Пещера, в которой они оказались, уходила вверх всё расширяющимся туннелем, по которому и направились странники. В каверне царил мрак, поэтому Нильс освещал дорогу световым заклинанием. Шарик света плыл по воздуху возле голов волшебников, сопровождая их на всем пути по восходящему природному коридору пещеры. В его мягком таинственном свете взору путников представали причудливо свисающие сталактиты и вздымающиеся сталагмиты.
   - Этот путь должен вывести нас наверх, в конечном счете, - говорил спутникам маг, - заклятье магического всезрения являет мне все переплетения туннелей и каверн, и сквозь них я вижу выход на поверхность.
   - Башня, которую мы ищем, должна находиться где-то здесь, над нами. Если Граксис дал нам верные координаты...
   Все это время путники передвигались во всеоружии, опасаясь возможного нападения еще каких-нибудь тварей, обитающих в Джеранских горах. Держа посохи и жезлы наготове, тихо ступая по гладкому полу пещеры, с осторожностью волшебники сворачивали за каждый новый угол, вступая в многочисленные ответвления и галереи. Но пока судьба не решалась вновь испытывать их на прочность. Никто не встретился им на пути, лишь собственные тени в свете заклинания неотступно преследовали их по пятам.
   Наконец, впереди забрезжил свет, уже не магический, сопровождавший их, разгоняя тьму, а настоящий, небесный. Пещерный ход вывел их на поверхность. Выбравшись из каверны, волшебники оказались в узком ущелье. На ближайшей, в нескольких десятках футах от них, вершине горы серый небосвод, хмурившийся пасмурными тучами, подпирала старая, покосившаяся и полуобвалившаяся башня.
   - Смотрите, мы почти у цели, - молвил Нильс, первым заметив древнее сооружение, видневшееся вроде бы и близко, но в то же время бывшее недосягаемо отсюда.
   - Да, остается только добраться непосредственно до нее, - процедил Сатарис.
   Пройдя по ущелью, и обогнув гору, на которой покоилась твердыня, странники наткнулись на пологий склон, по которому можно было забраться на соседнюю вершину, соединявшуюся с первой при помощи старого канатного моста, провисающего между двумя утесами. Очевидно, этот мост сохранился здесь с тех времен, когда на месте полуразрушенной башни высился орочий форт. Добраться до моста, и пройти по нему к обители изгнанного шамана, о котором говорил некромант Граксис, - таков был, похоже, единственный путь, которым не преминули воспользоваться волшебники.
  
  
   Среди осколков каменных глыб, из которых когда-то был сложен примитивный орочий форт, высилась серая, частично заросшая мхом, башня. Трещины, словно резаные раны на теле воина, иссекали стены древнего оборонительного сооружения. В одном месте, у массивного, широкого основания, безжалостное время сокрушило часть стены, образовав в ней нишу, своего рода вход. Изгнанник-шаман, живший здесь отшельником, спасался внутри башни от непогоды, холода и диких тварей. У самого входа в разрушенную твердыню играли, танцуя на ветру, яркие языки пламени, - костра, разведенного одиноким орком. Растрескавшиеся остатки мостовой вокруг башни были изрыты сорняками, разросшиеся стебли которых со временем пробили себе дорогу на поверхность сквозь ветхую каменную кладку.
   На этот раз шаман-изгнанник был, как ни странно, не один. Широкоплечую, слишком крепкую и высокую по сравнению с человеком, его фигуру, закутанную в драную, грязную мантию из звериных шкур, обступали со всех сторон медленно подбирающиеся орки. Их было шестеро. Клыкастые морды их злобно смотрели красными глазами на окруженного ими колдуна, отступающего и держащего посох с навершием в виде тигрового черепа.
   - Агуадарум коптос кейраа! - прогремел по-орочьи голос одного из зеленокожих, который, как и другие, взявшие шамана в кольцо, носил грубо выкованный железный панцирь. Такие доспехи имелись только у орочьих воинов высшего ранга.
   - Мандасарраат, укуме, - ядовитым тоном бросил в ответ загнанный в угол шаман своим сородичам, готовившимся стать его палачами. Глаза его опасно блестели, ноздри плоского носа раздувались. Он все крепче сжимал древко посоха, озирая своих противников. Он ждал удобного момента для атаки.
   Когда шаман, отступая с каждым неторопливым шагом назад, оказался на краю обрыва, в футе от пропасти, он остановился. Окружившие его воины хором закричали:
   - Крош агаш!
   С этим воплем они подняли над головами двуручные, обоюдоострые секиры, и замахнулись на загнанную жертву. Но вокруг колдуна тотчас взвихрилось пламя, обрушившееся облаком ада на нападающих. Раздался рев боли. Двоих ближайших к шаману воинов испепелило его заклинание, остальные же успели броситься в сторону, избежав смерти - магический огонь только коснулся их своим жаром, причинив ожоги. Кольцо врагов, охватившее изгнанника, на короткое время рассеялось, чем и успел воспользоваться шаман, отойдя с опасного края обрыва. Двое орков накинулись на колдуна, с двух сторон атаковав его топорами, но отшельник пригнулся и взмахнул посохом, ловким и мощным ударом сбив противников с ног. Уже собираясь нанести смертельный удар, чтобы добить распластавшихся на земле врагов, шаман был вынужден резко увернуться от дротика, что метнул в него другой воин. Держа посох на изготовку, и не отрывая взгляда от убийц, колдун отбежал в сторону, оказавшись у своей башни. Двое чуть было не поверженных им воинов поднялись, и вместе с остальной парой орков предприняли новую атаку. Могучие мускулы орочьих бойцов под зеленой грубой кожей играли таящейся в них силой. Лезвия их топоров сверкали.
   - Абкарамайраат! - глухо пропел слова заклинания колдун, призвав себе на помощь верного союзника: около шамана заклубился туман, а затем из его серой дымки выпрыгнул огромный зверь, похожий на тигра, только крупнее и с длинными саблевидными клыками. Саблезубый тигр, кровожадный хищник Диких Земель, с жутким рычанием набросился на воинов-орков. Конечно, этот зверь, пусть даже призванный магией, не мог нанести серьёзного урона врагам отшельника, опытным охотникам на чудовищ, но все же колдун надеялся, что тигр хотя бы отвлечет на себя внимание противников.
   Воины немедленно отреагировали на появление чудовища: пока зверь только находился в прыжке, двое успели отскочить, а двое других выставили вперед своё оружие. Тигр с ревом напоролся на лезвия их топоров, но, истекая кровью, с застрявшим в массивном теле железом, смог-таки достать слюнявой зубастой пастью до одного из орков. Зеленокожий, не выдержав натиска зверя и боли, упал вместе с тигром на землю. Издыхающий, но вечно голодный зверь с жадностью вгрызся в глотку воину, а через несколько мгновений они оба испустили дух. Другой орк, оставшийся в живых, выдернул глубоко вошедший в тело тигра топор, готовясь ринуться на шамана, но в этот момент его сразила ледяная стрела, превратившая его в ледышку, сразу же рассыпавшуюся на осколки. Но это заклинание было сотворено не оркским колдуном. В оставшихся воинов со стороны моста, соединяющего гору отшельника с другим утесом, также полетели разнообразные снаряды из магического арсенала, но орки, пригибаясь, уворачиваясь и уклоняясь, сумели избежать смертоносного потока огнешаров, волшебных болтов и искр, отделавшись лишь легкими ранениями. В сознании шамана, увидевшего чужую магию, разрушительной волной захлестнувшую его врагов, пронеслась мысль - что же это за неведомые союзники явились сюда? Но долго размышлять над этим он не стал, поспешив воспользоваться наступившим на миг смятением противников. Им было приказано его убить, невзирая ни на какие обстоятельства, поэтому они скорее умрут сами, но унесут с собой в Царство Мертвых и врага орочьего народа. Им не было никакого дела до того, кто пришел на помощь изгою, они должны были выполнить поручение и они его выполнят. Орки вступили с отшельником в ближний бой.
   - Скорее, его жизнь в опасности! - произнес Нильс, когда перед взглядами троих чародеев, миновавших мост и оказавшихся у развалин древнего форта, предстала сцена битвы орков.
   В тени большой, старой покосившейся башни, двое зеленокожих в грубо кованых железных панцирях, с двух сторон атаковали шамана, из последних сил отбивающего их яростные удары. Колдун, посохом делая взмахи, блоки и выпады, крутился вокруг врагов, ускользая от едва не разрубавших его топоров, что в могучих руках зеленокожих воинов взлетали и опускались, описывали дуги и рассекали воздух порой возле самой головы изгнанника. Постоянно сыпавшиеся на шамана удары не давали ему возможности сотворить заклинание, поэтому все, что ему удавалось сделать - это иногда задевать крепким и тяжелым древком посоха туловища его противников, закованные в металл. Наконец, усталость одолела изгоя, и он упал, с трудом отразив навершием оружия направленный на него удар секиры. Орк занес над распластавшейся у его ног жертвой топор, чтобы совершить фатальный взмах, но в этот момент его поразила молния, опутавшая сверкающими искрами его тело, испепеляя его дотла. А другого орка подхватил как пушинку взявшийся ниоткуда вихрь и унес за край обрыва, сбросив его в пропасть.
   Шаман зеленокожих всё еще лежал на земле какое-то время с закрытыми глазами. Когда он упал, он понял, что всё кончено, пришло время умирать, и он тогда зажмурился, чтобы не видеть роковое лезвие, которому суждено было лишить его жизни. Он слышал странный треск и грохот, похожий на гром молний, слышал и обреченные крики, извергнутые из пастей его врагов. Но он продолжал лежать, не веря в спасение. А потом он вдруг вспомнил, что перед последним столкновением с убийцами, он был свидетелем действия чей-то чужой магии, о которой он и забыл, когда дрался последние мгновения своей жизни, желая умереть с честью, в бою. Тогда он разомкнул глаза. И увидел склонившихся над ним трех представителей человеческого рода - непримиримых врагов своего народа. Они смотрели прямо на него, среди них выделялся один, бритоголовый, в синей мантии, полы которой колыхал ветер. По обе стороны от него стояли его спутники. Вид у всей троицы был измученный, по их запыленной одежде, обветренным и вымотанным лицам, можно было судить, что они проделали долгий путь. Но не только тернистая, полная препятствий и опасностей, дорога отняла у людей силы. Много их ушло на сложную магию, с помощью которой они расправились с палачами колдуна.
   - И что теперь? - спросил парень у старца с посохом, - держи на прицеле, Джайна, вдруг его угораздит наброситься на нас, - молвил он затем девушке.
   Только сейчас шаман, продолжавший неподвижно лежать на земле, заметил возле своего правого виска слабо, но опасно светящийся наконечник жезла, что держала девушка в руке.
   - Люди... - прохрипел орк, глядя на чародеев, - моя не сделать вам зло... дать моя встать...
   - Что? Орк говорит на человеческом языке??? - удивился Нильс, а Джайна убрала жезл. Сатарис протянул шаману руку, помогая ему подняться с земли.
   - Моя долго быть рраб на каменоломне людей, - пояснил орк, встав и опершись на посох, - там моя научить говорить ваш язык.
   - Как твое имя, шаман, и за что тебя пытались убить? - спросил Сатарис.
   Медленно шагая, орк повел людей к своему костру, все еще горевшему возле входа в башню.
   - Моя звать Ук-Шан, - произнес зеленокожий, садясь у постепенно угасающего костра. Затем он сделал жест своим спасителям, приглашая сесть тоже, что они и сделали.
   - Брратья хотеть убить моя, моя прредать свой наррод, - начал шаман свой рассказ, - всё начаться, когда братья найти скр... скрреш... такой доска с письмом...
   - Скрижаль? - подсказал Сатарис замявшемуся орку.
   - Да-а, скрррижжаль, - закивал орк головой, вспомнив людское слово, - брратья найти скррижжаль в лес. Это быть волшебный арртефаакт. Они сделать магия с помощь этот арртефаакт и пробудить демон. Альгерроф - так он называть!
   - Ты хочешь сказать, что твои братья, то есть другие орки, случайно обнаружили в дебрях дикого леса некую скрижаль, обладавшую магическими свойствами. И ваши шаманы стали изучать этот артефакт, в результате чего, быть может, сами того не ведая и не желая, сотворили глобальное, мощное заклинание, пробудившее какое-то чудовище, которое они назвали Альгерофом? Мы правильно понимаем?
   - Да, но Альгерроф - не чудовище, это демон! Брратья вызвать его из Хаос. Главный шаманы прродать ему своя душа и стать оочень сильный! Все орк стать оочень сильный! Но это зло! - в красных глазах орка проступила боль и печаль, когда он стал говорить об этом. Когтистая рука его, в которой покоилось древко посоха, нервно подрагивала. Оно и понятно, этот шаман оказался единственным, кто осознал вовремя весь ужас того, что натворили его сородичи. Он предпочел предать свой народ, подвергнуть себя позорному изгнанию, но не впасть под злобное, всененавидящее влияние Гостя из Преисподней. Продавшие Ему души верховные шаманы, должно быть, и обрели Силу и Знание, но превратились в полуживых-полумертвых сущностей, а сознание их и остальных орков затуманилось волей пробужденного ими демона. Тем не менее, изгнанник жалел свой народ, ему было больно за него, порабощенного Хаосом.
   Внимательно слушающие рассказ орка чародеи старались не пропустить ни одного слова, вникая в смысл его повествования. Костер, вокруг которого они все собрались, начинал затухать.
   - Значит, - заговорил Сатарис, - Верховные шаманы заключили сделку с этим Дьяволом Альгерофом из Преисподней, что за пределами Анклава. Сделку в обмен на могущество... Скажи, Ук-Шан, этот Альгероф, он уже здесь, в нашем мире?
   - Нет. Брратья общщаться с ним через вррата порртала, что рразделять наш мирр и Аад. Но прридет врремя и Альгерроф вступить в этот мирр, когда Баррьер рухнуть! Моя сбежать из каменоломня и прийти к брратьям, но когда моя узнать про это, брратья приказать моя продать душу тоже, но моя отказаться и сказзать брратьям, что они творить зло, что это плохо. Тогда брратья изгнать меня. Моя сбежать сюда, но брратья не оставить меня и здесь. Спасибо, люди, ваша не дать им моя убить... Моя больше не шаман из Свящщенный Крруг, а Хаос овладеть мой наррод.
   - Зачем орки начали войну с людьми? Этого требует Альгероф?
   - Да. Есть заговор: орки выполнять своя задача в нем.
   - Что за заговор? Это то, что должно исполниться, чтобы Альгероф проник в Анклав и привел в наш мир адскую орду?
   - Верно. Заговорр Хаооса! Есть башшня в горрах далеко отсюда. Там жить черрнокнижник. Его задача - сломать Баррьерр и открыть дорога для Альгеррофф. Моя не знать как.
   - Скажи, Ук-Шан, можно ли предотвратить всё это? - спросил Сатарис. Он и его спутники побледнели от услышанного.
   Все загадки разрешились, хоть и смутно. Теперь чародеи узнали о том, что случилось в Диких Землях, и узнали подробности нависшей над миром угрозы. Непонятным оставалось лишь одно - что за скрижаль попала в руки орочьим шаманам, как она вообще оказалась в Диких Землях? Несомненно, этот артефакт являлся наследием Хаоса, уцелевшим с древности, когда этот мир почти весь находился во власти демонов. В Академии все были убеждены, что все адские артефакты и реликвии той эпохи были уничтожены, и опасное наследие былых властителей кануло в лету. Как оказалось, что-то все-таки уцелело.
   - Моя не знать точно, - ответил на вопрос мага шаман, - можно только попытаться входить в подземный храм брратьев, где и есть Священная троица, что поклоняться там Альгеррофф. Попадать туда и искать там способ закррыть порртал демона!
   - Кое-кто предупреждал нас о том, что попасть в ваш храм очень и очень непросто, - сказала Джайна, вспомнив о Граксисе.
   - О, да-а. Храм охранять много, много брратьев. Но самое сложное - попасть внутррь. Священная Трройца запечатать воррота храм. Ни один тарран не рразбить воррота! Они защищать заклинанием. Лишь Темный, принеся себя в жерртву, способный откррывать воррота.
   - Темный... - произнес Сатарис, задумываясь, - ты имеешь в виду Темного мага?
   - Веррно. Только связанный с Тьма.
   - Согласен ли ты провести нас в орочий Храм, Ук-Шан? На кону существование всего мира. Мы хотим помешать слугам Хаоса, так ты с нами?
   На какое-то время воцарилось молчание. Наконец, орк ответил:
   - Да, моя согласен. Но ни моя ни ваша не есть Темные. Как наша прройти в хррам, даже если наша убить стражу?
   - Я уверен, что хотя бы один из оставшихся в этом мире Темных, встанет на нашу сторону, - произнес Сатарис, вспомнив о недавнем знакомом, - когда мы двинемся в путь?
   - Медлить нельзя. Пойти сейчас!
   И в самом деле, сложившаяся ситуация требовала от них немедленных действий. Промедление смерти подобно. С каждым часом, с каждым пробудившимся на погостах Анклава мертвецом, с каждым убитым орками солдатом в бою, росла опасность, приближался роковой миг, когда возведенная немыслимым трудом Первых Магов преграда рухнет, и Анклав окажется беззащитным перед волной адского пламени, несущем на себе демонические орды.
   Трое волшебников и присоединившийся к ним орочий шаман-изгнанник Ук-Шан оставили ветхую башню, пустившись в дальнюю дорогу. У основания твердыни дымились угли погасшего костра.
  

Глава 11

Посланники Тьмы и Стражи Леса

   Высеченная в нерушимой исполинской скале, Святая Цитадель паладинов величаво возвышалась над Фергалом и его окрестностями. Мглистые тучи плыли по воле ветра, чуть затмевая диск луны, что сияла бледным призрачным светом в антрацитовом небе темной ночи. В нескольких окнах рыцарской резиденции горели факелы - то были посты неусыпной, надежной стражи, состоящей из самих паладинов.
   В опустевших к этому времени суток коридорах и залах Цитадели царствовала тишина. Лишь изредка ее нарушало доносившееся с постов лязганье рыцарских лат или тихие перешептывания стражников. Все остальные, свободные от службы паладины, спали в своих покоях, как и подавляющее большинство других граждан города. Все было тихо и спокойно. Слишком спокойно для этих тревожных времен.
  
  
   Раздался страшный грохот. Словно тысячи вулканов одновременно извергли из жерл потоки огнедышащей лавы - бушующей пламенной крови самой Земли. Словно вся вода всех морей воссоединилась в одну гигантскую волну, обрушившуюся на берега материка. Словно хрупкая скорлупа покрылась земная твердь паутиной трещин и пастями разломов, содрогнувшаяся невиданными по мощи землетрясениями. Как карточные домики разрушились величественные, сложенные на века, дворцы и храмы, погрузившись в Бездну разверзшейся земли. Заполыхали леса, закипели озера. В считанные секунды погибли тысячи тысяч существ. Над всем этим ужасом, принесенным разгневанными стихиями, пронесся пронзительный душераздирающий крик, полный отчаяния и страха. А небеса... небеса заалели, а потом раскрылся небосвод, и взглядам обреченных на погибель людей предстали парящие в выси белокрылые, неземной красоты воины и воительницы. Ангелы спускались с небес, спасая людей от падения в кратеры и разломы, коими в изобилии покрылась затапливаемая лавой земля. Вот один Слуга Всевышнего взял на руки какого-то ребенка, видимо потерявшего родителей в этой дьявольской суматохе, когда того едва не поглотила огненная волна. Вот другой крылатый воитель Рая подхватил в полете еще кого-то... Этим счастливчикам повезло, но все же ангелы просто физически не могли спасти всех. И многие оставались умирать. А потом началось еще более кошмарное: повсюду стали открываться пылающие порталы, из недр которых выходили демоны и их адское воинство. Чудовищные создания, иные похожие на людей, иные на каких-то совершенно невозможных чудищ, с багряной от постоянного пекла Преисподней кожей, шипами на теле и клыками, прибывали все большими и большими отрядами - Хаос перешел в открытое наступление, а точнее начал колонизацию Анклава. Ангельское войско вступило с захватчиками в сражение. Сбылось самое страшное предсказание пророков всех народов - воплотилась в реальное столкновение извечная вражда Света и Тьмы, настал Рагнарек, Армагеддон - Война самих Богов... Вся эта картина гибели мира открылась перед взором одного-единственного человека, словно находящегося невообразимо далеко, но видевшего все, что творилось в доживающем свои последние часы Анклаве. Человек словно завис где-то за гранью реальности, в каком-то странном переплетении времени и пространства, в пустоте и одновременно во Всем. Человек созерцал катастрофу, но был бессилен что-либо сделать, как-то помочь. Внезапно его слуха коснулся голос. Такой голос не мог принадлежать ни человеку, ни эльфу, словом, ни одному из земных существ. Исполненный вселенской мудрости и звучащий подобно колоколу, голос был обращен к человеку:
   - Видишь, что станет с твоим миром? Станет, неизбежно случиться, если ты сделаешь хоть один шаг в сторону от единственно верного твоего пути. Чаще прислушивайся к сердцу, доверяй только немногим - тем, на кого точно можешь положиться. Познай свои истинные Силы и свое истинное предназначение. Поверь в себя и освободись от оков судьбы. Стань сам творцом судьбы, не только своей, но и мира. И опасайся коварных врагов. Они могут оказаться всюду.
   Голос замолчал. А человека, внимавшего его слову, неведомая сила буквально швырнула в тот кошмарный, фатальный водоворот смерти и ужаса, что разгулялся вволю на обреченной земле. Человек летел вниз, пронзая слои атмосферы. Боль резала острым лезвием всю его сущность, и он кричал. Но в крике этом не было отчаяния и безнадеги, в нем была жажда войны. Жажда исправить ошибки, стремление попытаться все изменить, спасти погибающий мир. Человека несло прямо на содрогающуюся в агонии землю, и когда до нее оставалось около мили, он оказался между ангелом и демоном, что на лету сражались друг с другом. Они столкнулись в жестокой схватке, скрестив могущественные клинки в тот момент, когда человек пролетал меж ними. Его просто разорвало на крупицы материи, из которых состоит все сущее, когда он напоролся на божественные лезвия, таящие в себе Силу Света и Тьмы, Силу недосягаемую для понимания, настолько огромную.
   Конрад мгновенно проснулся. Стремительным движением, с криком он метнулся с постели, выхватив кинжал, с которым не расставался даже ночью. В холодном, залившем все тело, поту, наемник бросился на черную фигуру, миг назад склонившуюся у его изголовья и занесшую кривой нож над ним. Свалив неведомого убийцу с ног, выбив из его руки оружие, Конрад приставил лезвие своего кинжала к его горлу и впился горящими синими глазами в его лицо, скрытое большим капюшоном.
   - Кто ты такой? Кто послал тебя меня убить? - угрожающе прошипел Клинок. Человек, поваленный им на пол, был полностью облачен в черную с тонким красным узором мантию. Впрочем, человек ли это был? Потому что из-под капюшона на Конрада смотрело краснокожее, с невероятно злыми зелеными глазами, существо. Лицо его, напоминавшее лица адских воинов из совсем недавнего жуткого сновидения, было покрыто струпьями и короткими рожками. Нос отсутствовал. Существо скалилось на наемника короткими и тонкими острыми зубами.
   - Отвечай же! - прикрикнул Клинок, сильнее прижав кинжал к горлу существа.
   - Я ничего не скажу, - прохрипело создание, с ненавистью взирая на Конрада, - ты от меня ничего не добьешься.
   - Еще как добьюсь! - рявкнул наемник.
   В это время за дверью комнаты послышались шаги и голоса стражников. Клинок отвлекся на долю секунды, чуть ослабив хватку, но его загадочному пленнику, который, несомненно, должен был стать его палачом, этого оказалось достаточно, чтобы немыслимо извернуться и освободиться от нависшего над ним Конрада. Наемник тотчас же взмахнул кинжалом, распоров посланнику Тьмы мантию. Удар получился слабым и не точным из-за неудобного положения, в котором вынужден был оказаться Конрад. А неведомый ночной гость Клинка прошептал какое-то слово, очевидно заклинание, и в тот же миг растворился в воздухе, бесследно исчезнув.
   - Проклятье! - закричал от досады Конрад.
   Распахнулась дверь и на пороге комнаты показались двое паладинов-стражников. Увидев застывшего в разгневанной боевой позе с кинжалом в руке Конрада, они немало удивились. Наемник стоял совершенно один в комнате, а вид у него был словно он находился в центре поля битвы - растрепанные черные волосы, грозное, излучающее решимость, суровое лицо. Каждый мускул Клинка был напряжен, а дыхание было частым и громким.
   - Что случилось? - спросил один из рыцарей у Конрада, - мы услышали из этой комнаты крик и стук, словно что-то тяжелое упало на пол, и поспешили на помощь.
   Наемник, наконец, оторвал взгляд от того места, где пару секунд назад буквально испарился таинственный убийца, и повернулся к вошедшим паладинам, повесив кинжал обратно на пояс.
   - Меня пытались убить, когда я спал, - сухо произнес он, понемногу успокаиваясь и утирая пот со лба.
   Один из рыцарей изумленно поднял брови:
   - Это невозможно. Никто бы не смог проникнуть в здание резиденции - мы и другие стражники непременно засекли бы любого чужака. Да и где тогда твой убийца?
   - Исчез также внезапно, как и появился. Это был не человек. И даже не темный эльф. Что-то другое, никогда раньше таких не видел, - объяснил Конрад.
   - Все это, по меньшей мере, странно, тебе точно ничего не померещилось?
   - Нет, - ответил Клинок, - все это, действительно, было.
   Помаленьку из-за этого инцидента стали просыпаться и остальные обитатели замка. В эту ночь Конрад больше не спал, а лишь стоял на балконе Цитадели и смотрел на звезды, рассыпанные серебристым бисером по черному небосводу. Ему вспомнился кошмарный сон, в котором он созерцал гибель мира и внимал слову Всевышнего. Впрочем, сон это был лишь отчасти. Всевышний, действительно, говорил с ним, просто явившись во сне, и это поистине многое значило. Только немногим избранным за всю историю человечества удавалось услышать Его Слово. "Значит, мне и в правду уготовано великое предназначение, - решил Конрад, - сегодняшний сон - это предупреждение, а также наставление Свыше. И именно благодаря этому сновидению я проснулся как раз в тот момент, когда тот загадочный палач собирался полоснуть меня по горлу. Божественное ли провидение, игривая судьба ли, но что-то все же постоянно уберегает меня от смерти, помогает выжить, готовит ко все новым испытаниям. Почему же я так важен? Что во мне такого? Я не великий воитель и не могущественный многомудрый маг, но почему же неведомый враг хотел от меня избавиться, ведь неспроста же? Кто-то еще знает о моей, скажем так, важности для этого мира, и подозревает во мне серьезного противника. Интересно кто? Ночной гость не повержен, он остался невредим, просто скрылся. Значит, он вернется, и мне надо быть на чеку, чтобы не стать его жертвой".
   Размышляя обо всем этом, Конрад не заметил, как на горизонте проступили лучи рассвета. Наступает новый день, возможно, один из последних дней этого мира. Кто знает, когда начнется вторжение Хаоса? Что таит в себе этот новый день, какие превратности судьбы поджидают всех нас?
  
  
   На утро о ночной истории, приключившейся с Конрадом, знали все обитатели замка паладинов. И, надо заметить, никого это не оставило равнодушным. Безопасность и покой в стенах Цитадели Света оказались мифом, и потому каждый стал более настороженным. Лорд Утер отдал особый приказ докладывать о всех необычных явлениях и субъектах, если таковые будут замечены на улицах Фергала и вне его. По описанию Конрада подозреваемый должен носить черную с алым узором мантию с скрывающем лицо капюшоном. Был объявлен розыск, но положительных результатов он не дал, по крайней мере, до полудня, до сего времени. Преступник как сквозь землю провалился.
   Помимо этого, паладины ожидали прибытия в Фергал Архимага Альтуса и инквизитора Тор Керата, что должны были добраться до города к вечеру. Вести о сборе королевских войск у стен Фергала также уже распространились по всему Геролоту, и к Щитовой горе постепенно подтягивались армии, двигаясь скорыми маршами.
  
  
   Конрад неспешно брел по городской улице. В руках он нес свои доспехи - те, что выдал ему еще Грандмастер в Храме Клинков. В битве за Форт Эгрос они изрядно пострадали, сохранив зато жизнь своему обладателю, и сейчас, накануне новых сражений, добротной броне требовался ремонт. Сам наемник остался в льняных штанах, сапогах и кожаном жилете. Верный стальной меч как всегда покоился в ножнах у пояса. Клинок старался не упускать из виду никаких подозрительных мелочей, буде таковы замечены им: на ходу бегло, но внимательно, он осматривал окна и двери многочисленных зданий, всматривался в подворотни и закоулки, его взгляд скользил само собой и по встречным прохожим, но, несмотря на все эти старания, ничего сколько-нибудь необычного он не узрел. Все вокруг было естественным: спешащий по своим делам люд - слуги; ремесленники, рабочие; прохаживающие вдоль улиц городские стражники; нищие, клянчащие монетку. Все как в любом геролотском городе. Но, тем не менее, Клинок, как никто другой, был уверен, что, несмотря на кажущееся спокойствие и обыденность, где-то среди мельтешащих по кварталам людей и проезжающих повозок, бродит невидимой тенью кто-то, сумевший таинственным образом проникнуть в Святую Цитадель паладинов, чуть было не убить одного из ее обитателей, и при этом, виртуозно (с магической точки зрения) исчезнуть. И этот скрывающийся посланник Тьмы (а может и Хаоса, черт их разберет) несет в себе смерть, вездесущую и коварную, подстерегающую каждого. Что за цели преследует он? Может быть, не только Конрад входит в число его жертв, а может, есть у этого создания и совсем иные планы?
   Миновав несколько кварталов, изобилующих торговыми лавками, где были выставлены товары всех видов, Клинок остановился возле кузницы. Она располагалась прямо на улице, у стены одного из зданий и представляла собой четыре бревенчатых столбика, накрытых серым тентом. Под ним и находился горн с раздувающимися мехами, наковальня, ведро воды, набор заготовок из сырой необработанной стали и прочие кузнечные атрибуты. Кузнец-оружейник - могучий широкоплечий бородач - ковал меч, мерными, хорошо отточенными ударами молота бив по заготовке. Его ученик, молодой подмастерье лет шестнадцати, сидя за столом в стороне, плел кольчугу. Увидев подходящего Конрада и опытным глазом безошибочно определив в нем профессионального воина, бородатый кузнец обратился к нему, не отвлекаясь от ковки:
   - Эй, герой! Никак за оружием ко мне идешь али за кольчугой крепкой?
   - Нет, спасибо, - ответил Клинок, кладя доспехи на стол оружейника, - мне вот свою кирасу починить бы, а то видишь, что после битвы с ней стало.
   - Мда, - проговорил мастер, бросив работу и начав осматривать кирасу Клинка, - повреждения конечно сурьезные... хм... но ничего, справимся. Завтра за доспехом своим приходи, воин. Все сделаем, как новенькая броня у тебя будет.
   Все это время Конрада неотступно преследовало тревожное ощущение, что за ним следят. Разговаривая с оружейником, он не переставал в пол-оборота наблюдать за окрестностями. Он явно чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Взгляд того, кто отлично умел прятаться.
   - Завтра говоришь приходить? - задал вопрос наемник Храма, отвлекшись от разговора.
   - Да, да, завтра.
   - И сколько возьмешь за эту работу? - решил осведомиться храмовник, хотя у него, как и любого из Клинков, проблем с золотом никогда не было. Нет, конечно, наемники не шли ни в какое сравнение с богатыми вельможами и дворянами-феодалами, но на все, что нужно воину, денег им всегда хватало.
   - Пятьдесят монет, - заявил кузнец, - оплата по завершению работы.
   - Вот и отлично, значит, я... - Конрад осекся, ибо, наконец, он увидел то, что искал. Точнее, кого искал.
   На другом конце улицы, сквозь толпу народа, храмовник пытливым острым взором разглядел закутанную в черное фигуру с низко надвинутым капюшоном. Фигура незаметной тенью промелькнула лишь раз, но этого оказалось достаточно, чтобы быть обнаруженной. Ни кем иным, как Конрадом. Встретившись с его взглядом, незнакомец в черном нырнул в темный переулок. Не став тратить время на раздумья, наемник забыл о кузнеце, и помчался вслед за черной тенью. Со всех ног спешил Конрад, лавируя между прохожими, к тому месту, где им был замечен столь долго следивший за ним незнакомец.
   - Эй, воин! - крикнул Клинку вдогонку оружейник, но тот его даже не слышал, - и куда это он так сорвался? - мастер изумленно пожал плечами и вновь принялся ковать меч.
   А Конрад уже успел достигнуть переулка, в который юркнул незнакомец. Обнажив меч, наемник свернул туда и побежал дальше по узкому, безлюдному и тенистому, заваленному всякими отбросами и изобилующему грязными лужами переулку, пролегающему между стенами двух высоких домов. Храмовник чувствовал присутствие невдалеке своего врага, и потому бежал еще быстрее, разбрызгивая под ногами мутную воду луж. Конечно, другой на его месте, вероятно, вызвал бы подмогу, а не понесся бездумно вслед за преступником. Но Клинок посчитал, что такого надо брать так быстро, как только возможно, пока тот вновь не исчез бесследно.
   - Второй раз тебе от меня не уйти! - глухо пробормотал наемник себе под нос.
   Добравшись до еще одного поворота, уходящего в подворотню, Конрад остановился. Дальше был тупик - стена непреодолимой преградой встала на пути. Теперь храмовник понял, что его заманили в ловушку. Он оказался зажат в трех стенах, здесь его никто не услышит и не придет на помощь. Придется выбраться самому. Или умереть. Сзади, с той стороны, откуда он пришел сюда, Клинок ощутил приближение врагов. Он смело повернулся. Перехватив меч поудобнее, он приготовился к бою. На него надвигались трое - точно такие же, как и ночной убийца, с виду безоружные, хотя кто знает, что у них спрятано под складками мантий? С опущенными вниз головами в капюшонах, ссутулившись, трое посланников Тьмы, как их про себя успел окрестить Конрад, постепенно, не торопясь, брали Клинка в полукольцо. Руки в широких рукавах у них были скрещены на груди.
   - Ну давайте, давайте, разодетые шуты, кто из вас больше всех хочет отведать холодной стали моего меча? - подразнил их храмовник, искусно и впечатляюще вертя мечом. Он не давал им обнаружить свой страх, вызванный злой аурой, окружающей эту дьявольскую троицу.
   - Самоуверенный человечишка, - раздался загробный голос одного из посланников, - мы раздавим тебя как червя!
   Богатый опыт и долгая выучка подсказали Конраду тот единственный, благоприятный момент, когда противник меньше всего ждет атаки, и когда надо нападать, что он не преминул сделать. Резким и неуловимым шагом вперед, полу присев, храмовник совершил выпад, направив острие меча в туловище одного из врагов. Раненный, но каким-то чудом не поверженный, убийца шарахнулся назад, хватаясь рукой за рану, кровь из которой уже увлажнила ткань его одеяния. А Клинок тем временем продолжал свой маневр - не разгибая колен, он крутнулся на месте, описав мечом дугу, что должна была разрубить напополам другого посланника Тьмы, но у того вдруг из рукавов вынырнули лезвия, коими он успел отбить удар наемника. Однако резкая блокировка сильной атаки заставила его пошатнуться. Этим поспешил воспользоваться Конрад, обрушащий на него серию убийственных ударов, что правда тоже были, хоть и с трудом, но отбиты. Третий же вскинул руки в черных рукавах, намереваясь бросить заклятье, но храмовник опередил его, метнув кинжал. Посланник увернулся, но все же метко пущенный кинжал задел его, застряв в плече. Потратив время на этот маневр, наемник упустил момент, когда его встретил рубящий удар второго противника. Клинок парировал его, лезвие храмовника скользнуло по вражескому лезвию, и в следующий миг Конрад поднырнул под оружие противника, нанеся ему губительный удар в бок, под ребро. Из-под капюшона поверженного убийцы послышался странный звук, подобный свисту воздуха, уходящего из продырявленного резервуара. Посланник Тьмы рухнул наземь. Но эта победа дорого обошлась наемнику: оставшиеся двое, быстро залечившись от ранений (не без помощи магии, по всей видимости) обступили его, напав с обеих сторон. Один из них был вооружен алебардой, что выгодно позволяло ему сражаться, находясь в некотором отдалении от Конрада. Другой же размахивал странным кнутом, острым как бритва. И мощь этих двух смертоносных оружий обратилась в руках своих зловещих владельцев против Клинка, едва успевшего вытащить окровавленный меч из тела убитого. Кое-как отбив удар, нанесенный ему алебардой, храмовник не успел увернуться от кнута, адской плетью хлестнувшего его по груди. Конрад упал на землю, на неприкрытой жилетом коже выступила кровавая полоса - след от кнута. Лежа на лопатках, Клинок отразил еще одну атаку посланника с алебардой, и в следующий миг перекатился к стене, избежав кнута, которым другой убийца хлестнул по тому месту, где только что лежал наемник, так, что мостовая растрескалась, и поднялось облако пыли.
   Запретив себе обращать внимание на жгучую огнем боль, Конрад увидел рядом с собой валяющийся разбитый ящик. Он привстал, схватил его и метнул в посланника, размахнувшегося уже было кнутом.
   - Получай, тварь Преисподней! - выкрикнул наемник и, когда враг его, хлестнув кнутом, расшиб вдребезги летящий в него ящик, набросился на посланника. Тот, только собираясь вновь замахнуться кнутом, оказался разрублен мечом пантерой подскочившего к нему Клинка.
   Остался всего лишь один противник, последний из зловещей троицы. Но именно он смог-таки сделать то, что от него потребовал Хозяин. Короткое время, в течение которого храмовник расправился с его собратом, хватило ему, чтобы сконцентрироваться, воззвать к Силам Тьмы и натравить на наемника густой иссиня-черный дым, мгновенно поглотивший Конрада.
   - Проклятье, что это? Нечем дышать... - прохрипел последние слова Клинок, согнувшийся пополам в приступе жестокого удушья, окутанный мглой магического дыма. Его мышцы ослабли, выпустив из рук оружие. А через несколько секунд его тело обмякло, и, сраженный темным волшебством, он впал в беспамятство.
   Посланник Тьмы подошел к распластавшимся на земле телам его мертвых собратьев. Он нагнулся над одним из них, достал из-за пазухи склянку с неким эликсиром и, что-то пролепетав на языке черных магов, влил содержимое сосуда в рот павшему. То же самое он проделал и со вторым. И через несколько мгновений, все трое вместе, как ни в чем ни бывало, стояли, подобно трем теням, у распростертого на разбитой мостовой Конрада.
   - Связать его, дело сделано. Уходим, - произнес загробным голосом один из них - тот, что только что всех воскресил, и похоже, был главным.
   Двое остальных принялись колдовать, и спустя три-четыре секунды бесчувственное тело Клинка опутала и вознесла на фут от земли токсично-зеленого цвета магическая сеть.
  
  
   Над башнями и шпилями резиденции паладинов сгущались сумерки. Наступал вечер. Было еще не так поздно, но уже стало темно. Виной всему был густой туман, окутавший Ролианские горы, на которых стоял Фергал. Серая пелена накрыла окрестные земли как-то внезапно, где-то в начале второй половины дня, заслонив солнце. И это было странно. Непохоже на естественные капризы природы этих краев.
   Ближе к полуночи зазвенели колокола городского собора, по традиции приветствуя важных и высокопоставленных гостей - намного позже, чем ожидалось, прибыли маги и инквизиторы во главе с Альтусом и Тор Кератом. По главной площади Фергала двигалась процессия, состоящая из колонн волшебников и святош. Первые ритмично постукивали посохами при ходьбе, вторые же - несли кресты и молоты. Собравшийся у краев площади люд не преминул поглазеть на разудалое воинство. Миновав живописный фонтан с обсидиановым всадником, стройные ряды направились к обители паладинов, у основания многоступенчатой лестницы к которой выстроилась шеренга рыцарей, встречавших подкрепление. Стоявшие во главе строя паладинов Главнокомандующий Лорд Утер и принц Дарон, переговаривались между собой, созерцая приближающихся по дороге, пролегающей меж красивых садов, визитеров:
   - Что-то позднее они, чем обещали, - заметил принц, - что им могло помешать по пути, что могло задержать? Или со скорыми путями что-то случилось?
   - Не знаю, Дарон. Пожалуй, лучше об этом их самих спросить.
   - Кстати, ладно маги, но инквизиторам-то здесь чего надобно? Воины из них, как правило, никудышные, им только еретиков вылавливать!
   Лорд Утер собирался ответить, но к этому моменту первый ряд магов уже подошел к ним. Вперед выступил седовласый старец в белоснежной мантии. Он поклонился, опершись на свой мощный скипетр с резным древком и крупным кристаллом в навершии.
   - Приветствую тебя, Главнокомандующий, и твоих доблестных рыцарей, - произнес Архимаг Альтус, а затем добавил, посмотрев на Дарона, - и тебе, принц, мое отдельное почтение.
   - Врата нашей Цитадели Света всегда открыты для Избранных Всевышнего, - отсалютовал паладин.
   Через полчаса, когда официальный прием был окончен, и волшебники со святыми братьями отправились по отведенным им комнатам (благо свободных мест в паладинской Цитадели хватало - она ведь была еще и крепостью, способной вместить во время вражеской осады всех жителей города), в зале Аудиенций остались Главнокомандующий, принц и Архимаг с главой инквизиторов.
   - Так ты утверждаешь, Архимаг, что туман над окрестностями Фергала помешал вам добраться сюда к назначенному сроку?
   - Истинно так, Главнокомандующий. Предупреждая твой следующий вопрос о том, как же это какой-то жалкий туман мог воспрепятствовать опытным волшебникам, я скажу - это необычный туман, Лорд Утер. Это самая настоящая магическая завеса, скрывающая местонахождение города, сбивающая с верного пути до Фергала, - пояснил Альтус, - и, вынужден заметить, магия, которой было сотворено это заклинание, - очень сложна. Даже я не сразу смог пробиться сквозь эту туманную завесу - именно пробиться, а не нейтрализовать это злодейское наваждение.
   Изумлению паладинов не было предела. В разговор вмешался наследник королевского престола:
   - Получается, что сегодня кто-то неизвестный сумел сотворить чрезвычайно мощное заклинание, наслав эту тьму, и при этом сделать это все в тайне, здесь, под боком святых рыцарей!
   - Конечно, паладины, как истинные слуги Всевышнего, должны были почувствовать творящееся возле них зло, - промолвил суровый инквизитор, с укором глядя на рыцарей исподлобья и теребя в руках висящий на шее серебряный крест, - но они не учуяли этого. Каков же вывод? Уж не затмила ли светлое сознание их ложь?
   - О чем вы, Тор Керат? Среди паладинов никогда не было предательства и... ереси, - осторожно возразил преподобному Утер.
   - Однако как же все-таки объяснить происходящее? Ведь, не стану скрывать от вас, Архимаг и инквизитор, что прошлой ночью неизвестным было совершено покушение на Конрада - храмовника, что вернулся с рубежей Диких Земель с вестью о вторжении орков. Как убийце удалось проникнуть сюда, ведь Цитадель всегда находится под бдительной охраной? Мы весь день обыскивали город, но ничего не нашли. И никого.
   - Это смахивает на кражу Грааля в Палате Артефактов Лордегарда, - припомнил Архимаг, - выходит, по всему Геролоту секретно орудует какая-то темная организация, обходящая стражу и магическую защиту, и которой подвластны поистине невиданные заклятья.
   - Туман вокруг Фергала создан неизвестными магами для того, чтобы подходящие к нему войска королевства не смогли, как это ни парадоксально, найти дорогу сюда, - осенило принца, - ведь если вы, Архимаг, не сразу нашли путь через эту мглу, то простые солдаты и вовсе будут блуждать по горам, так и не достигнув цели!
   - А орки перебьют их всех, скрытые мистическим наваждением, а затем подойдут к стенам Фергала, - закончил мысль Дарона Лорд Утер, - вот каков дьявольский замысел!
   - Необходимо как можно скорее принять все возможные меры по уничтожению этой чертовой пелены, что не рассеивается даже сейчас, ночью. Архимаг, вы сможете что-нибудь сделать? - скорее утвердил, нежели спросил принц.
   - В полевых условиях, когда мы пробирались по одетым во мглу горам, я не в полную силу занялся снятием этого морока. Но здесь, в более спокойной обстановке города, при наличии специальных артефактов, я постараюсь помочь, - попытался обнадежить присутствующих Альтус.
   - Кстати, тот самый Конрад. Его с утра никто не видел, и в Цитадель он не возвращался. Где же он? - вспомнил Главнокомандующий о Клинке, что ушел спозаранку к кузнецу, чтобы отдать на починку кирасу, но так и пропавший где-то в городе.
   - Постойте, постойте, Лорд Утер, - заинтересовался вдруг исчезновением некоего наемника молчаливый Тор Керат, - это о нем вы только что говорили, когда упоминали о ночном покушении? Как так получилось, что никто из вас не задумался о главном - почему именно его хотели убить? Это ведь напрямую должно быть связано с магической пеленой! Это наверняка дело рук одних и тех же.
   - И в самом деле. Опиши мне, если не трудно, внешность этого храмовника, Главнокомандующий, - попросил Архимаг.
   - Для чего? Я сомневаюсь, что ты его знаешь, да и вообще... - начал было паладин, но все же сотворил иллюзию, прочертив в воздухе рукой какие-то символы.
   Спустя пару мгновений перед присутствующими в зале возникло изображение хорошо сложенного, мускулистого и высокого мужчины лет двадцати пяти. Постепенно иллюзия становилась все более явственной, в воздухе проступали более подробные черты внешности Конрада: черные волосы, схваченные сзади косичкой, опускающейся чуть ниже плеч; такого же цвета усы, два рассекающих красивое лицо шрама, пронзительные синие глаза... По мере построения иллюзии, беспокойство и напряжение на морщинистом лице Архимага все усиливалось. Наконец, он от переполнявшего его волнения выронил из рук скипетр, и глаза его просияли. Не отрывая взгляда от изображения, к немалому удивлению остальных, старый волшебник воскликнул:
   - Воистину, это он!
   Окружающие Альтуса люди онемели, увидев его в таком состоянии, не зная что сказать. Тогда Архимаг поспешил им разъяснить причину такого поведения с его стороны:
   - Господа, да знаете ли кто этот человек? Сейчас, сейчас я вам покажу, - засуетился старец, принявшись рыскать в походной сумке, где хранил он различные артефакты, книги, свитки и прочие сопутствующие магу его ранга вещи. Наконец, он вынул из нее древнюю, толстую книгу и начал быстро перелистывать ее, стремясь поскорее найти нужную страницу.
   - В этой книге, - стал он на ходу пояснять, листая трактат, - содержится Пророчество Рагнарека, написанное одним из последователей Первых Магов. Здесь повествуется о Войне Богов, которая разразится между ангелами и демонами, и последствия ее окажутся гибельными для Анклава. По Пророчеству Войну может развязать или, наоборот, предотвратить один-единственный человек, нареченный Избирающим Путь. От него будет зависеть судьба мира, ибо он будет волен сам решить, под чьи знамена встать - Света или Тьмы - и он примет власть тех богов, которым станет служить. Эта книга является редким трактатом, она передавалась от одного Архимага к другому, пережив сотни поколений. Ага, вот оно! - Альтус нашел, наконец, нужную страницу, ткнув в нее тонким пальцем.
   За плечами старца в раскрытую книгу впили взоры Главнокомандующий, принц Дарон и инквизитор Тор Керат. На открытой странице древнего писания был талантливой рукой нарисован портрет человека, лицо которого было точной копией лица наемника, известного под именем Конрад.
   - Это и есть Избирающий Путь, - заключил Архимаг, - таким его описывают в этой книге. И такого же человека только что увидел я в иллюзии.
   - Но это невозможно! Не верю своим глазам, - восклицал принц, разводя руками.
   - Что же, тогда все сходится! - произнес Тор Керат, - злые силы каким-то образом тоже узнали, что в этом человеке, Конраде, скрывается Великая Мощь, и ему уготовано Великое Предназначение. И потому они решили его убить, а может и нет - может хотели захватить в плен, затмить его разум и превратить в раба Зла!
   - Мы стоим на пороге Войны, причем грянувшая сейчас война с орками - всего лишь жалкая прелюдия к тому Ужасу, что ждет наш мир. Необходимо во что бы то ни стало найти Клинка Конрада - нельзя дать ему погибнуть, иначе у нас всех не останется шансов на спасение.
   - Почему он не может позаботиться о себе сам, если он якобы такой могущественный? - недоумевал принц, все еще не верящий в открывшееся им знамение.
   - Вероятно, он еще не осознал свои Силы и свою Значимость. Иными словами, обычный человек, являющийся сейчас воином-храмовником, еще не воплотился в сущность Избирающего Путь, - предположил Архимаг, убирая книгу обратно.
   В это время в зал вошел паладин Лотар. Оглядев мимолетным взглядом присутствующих, он двинулся к Лорду Утеру со словами:
   - Магистр, разведка сообщает, что авангард орочьего войска уже находится предположительно в трех милях от Фергала.
   - Проклятье! У нас мало времени, катастрофически мало времени, - процедил сквозь зубы Главнокомандующий.
  

* * *

  
   Внизу проносились с бешеной скоростью поросшие травяным ковром поля и первозданные дремучие леса; мчащие прохладные воды реки, вьющиеся синими лентами; непоколебимые древние горы и гранитные утесы... Изредка сквозь белые перистые облака проглядывались внизу геролотские города с устремленными ввысь шпилями башен и крестами церквей...
   Весь этот быстроменяющийся, мелькающий земной ландшафт открывался взорам шести лесных эльфов и их крылатых прекрасных скакунов. Шесть пегасов - белоснежных фантастических коней с серебристыми гривами - порхали сильными крылами, неся в седлах эльфийских всадников - стражей леса. Свежий вольный ветер хлестал эльфов по их гладким и чистым, излучающим благородство и гордость, лицам. Длинные светлые волосы их, заплетенные в две-три густых косы, развевались при полете. Стремительно и беспрепятственно пролетали они над миром, покоряя целые мили в считанные минуты, рассекая небосвод. Серебряные кольчуги стражей блестели в солнечных лучах, за спиной у каждого из них висел лук и колчан со стрелами, а у пояса - короткий меч.
   - Смотрите, - крикнул эльф, который летел впереди всех, - там внизу что-то есть, - ветер глушил его голос, но остальные его все же услышали.
   - Начинаем снижаться, - скомандовал другой, натянув поводья.
   Под таинственным и многообещающим "что-то" зоркий эльф имел в виду странную крытую повозку, запряженную двумя черными как ночь лошадьми. Она двигалась внизу в четверти мили от летящих стражей по старой дороге, пролегающей между стеной лесных зарослей с одной стороны и крутым склоном горы - с другой. Здесь начинались Дикие Земли - чуть дальше виднелся ветхий деревянный мост, переброшенный через вяло текущие мутные воды Серой реки.
   - Это как раз то, что мы искали, - произнес один из эльфов, чьи пегасы спускались, приближаясь к земной тверди, - аура зла чувствуется отчетливо от этой двуколки.
   Сереброкрылые кони плавно и бесшумно приземлились, встав копытами на мягкую, чуть влажную, лесную почву. Всадники спешились, оставив пегасов. Тихо ступая по земле, поросшей густым мхом, они подходили к дороге, крадучись от дерева к дереву, прячась за листвой и кустарниками. Их длинные остроконечные уши улавливали стук и скрип колес, раздававшийся поблизости. Аккуратными скользящими движениями, подавая друг другу условные знаки жестами, эльфы, в кольчугах и зеленых плащах, сливающихся с листвой, подбирались все ближе к цели, и, наконец, оказались, будучи под прикрытием зарослей, у самой обочины дороги. Как раз в это время к месту их засады подъехала повозка.
   За вожжами, управляя зловеще пыхтящими вороными конями, сидел закутанный в черное возница, лицо его было скрыто большим низко надвинутым капюшоном. По одеянию его алой змеей струился хаотический узор. С близкого расстояния лесные стражи, спрятавшиеся в густых высоко разросшихся кустарниках, заметили, что сама повозка представляла собой накрытую темным покрывалом железную клетку - из-под краев полотна чуть выглядывали металлические прутья решетки.
   - Это, действительно, они! - еле слышно прошептал один из эльфов своим товарищам, - везут ее, плененную. Давайте же, сейчас!
   Со стороны леса повозку осыпал дождь стрел. Три из них пригвоздили к стенке двуколки возницу, черные кони взбесились, опрокинув телегу набок. Все шестеро стражей выбежали из укрытия с обнаженными мечами, бросившись к повозке, из которой, в свою очередь, выбрались двое в черных мантиях. Посланники Тьмы встретили напавших эльфов ливнем пламенных искр, каждая из которых сжигала сам воздух. Но ловкие лесные воины бросились врассыпную, кувыркаясь и изворачиваясь, а огненные снаряды, пущенные вражеской магией, прочертили лишь пустоту.
   - Умрите, отродья Ада, - крикнул кто-то из эльфов, занеся меч над противником в капюшоне.
   Столкнувшись с созданиями в черном в ближнем бою, стражи быстро взяли верх над ними числом, и, изрубив посланников, поспешили к повозке. Один черный конь, утыканный стрелами, лежал бездыханно на дороге, другой же, видимо, ускакал прочь. Командующий отрядом эльфов мечом разрубил замок клетки на опрокинутой набок повозке. Со скрипом отворилась дверь железной решетки.
  
  
   Конрад раскрыл глаза, очнувшись от забытья. Из глухих и бессмысленных пустынь беспамятства его сознание возвращалось в реальный мир. Первые секунд пять он ничего не понимал, ощущал себя словно только что родившимся. А потом воспоминания о последних событиях острым клином врезались в его разум. Инстинктивно правая рука его потянулась к поясу, к пустующим ножнам. Каково же было его удивление, когда он увидел склонившегося над собой светлого эльфа.
   - Что... где я? - слабым голосом произнес наемник.
   - Он пришел в себя, - сказал кто-то из стражей другим по-эльфийски.
   Поддерживающий голову лежащего на земле Клинка лесной воин дал ему воды, приложив флягу к губам храмовника.
   - Ты в безопасности, - на геролотском промолвил эльф, - мы освободили тебя от них, все позади.
   Утолив жажду, Конрад при помощи стража поднялся на ноги. Его голова раскалывалась от боли, наемник жадно глотал воздух, вдыхая полной грудью - его организм все еще помнил приступ жуткого удушья, которым его сразила черная магия посланников Тьмы. Клинок оглядел обступивших его эльфов.
   - Мое имя Конрад, меня пытались убить эти трое, - храмовник показал на валяющиеся невдалеке трупы, - странно, ведь двух из них мне удалось повергнуть, и лишь третий заколдовал меня, после чего я потерял сознание.
   По отряду стражей тотчас прошелся шепот:
   - Конрад? Не это ли имя упоминала госпожа в своем послании?
   Ясность в ситуацию поспешил внести старший в отряде, тот самый, что только что поддерживал приходящего в себя наемника:
   - Меня зовут Леганор, я верховный страж леса, гвардеец Лесной Страны. Мы оказались здесь, потому что наша госпожа, дочь королевы, главы Совета, похищена темными силами. Наш долг ее освободить. Принцесса Мегиальвен, незадолго до ужасного происшествия, отправила нам весть, используя волшебство, в которой поведала о своей беседе с нашей эльфийской богиней. И знаешь, что поразительно? Наша богиня упоминала, по словам госпожи, твое имя, и вот, в поисках пропавшей принцессы мы нашли тебя. Случайно.
   - Какое же я имею отношение к делам благородных эльфов и их богине?
   - Этого мы не знаем, но опять же, судя из послания, госпоже принцессе было велено встретиться с тобой. Это как-то связано с творящимися нынче грозными событиями в Анклаве.
   "Что же происходит, - подумал мимоходом Конрад, - все светлые боги сулят мне великое будущее! Великое, а не счастливое, правда".
   - Вы последовали за пропавшей принцессой в Дикие Земли, так ведь? Это корень зла в этом мире. Узел, связывающий воедино все нити Тьмы, Смерти и Хаоса, находится там. Я это знаю... просто знаю, - сказал Клинок, вспомнив слова варвара Зенитара и сделав свои собственные выводы.
   - Искать пленницу нужно там и только там, - согласился Леганор, - но Дикие Земли велики - где именно прячут ее Слуги Хаоса в заточении?
   - Я помогу вам найти принцессу. Что-то, не знаю что, что-то большее, чем просто интуиция, подсказывает мне, куда надо идти, - решительно заявил храмовник, которого, действительно, нечто стало манить вдаль, вглубь Диких Земель, лишь он узнал о некой эльфийской принцессе.
   - Мы с радостью примем тебя в свой отряд, человек, ведь ты отмечен Богами.
   И через пару минут в небеса поднялись вновь шестеро крылатых коней. Пегас Леганора, предводителя эльфов, в седле нес теперь еще и Конрада. Наемник с замиранием сердца смотрел на расстилающуюся под ними поверхность земли, дыхание его перехватывало от непередаваемых ощущений полета в выси средь перистых облаков. "Правильный ли шаг я сделал, - размышлял Клинок, - ведь я нужен в Фергале, в ближайшие дни там грянет битва с орками, необходимо защитить его, а я, пусть не по своей воле, оказался снова у границ королевства, да что там, у границ - вон внизу знакомые первобытные леса Диких Земель! Но если вникнуть в суть творящегося, орки - не главный противник. Вероятно, зеленокожие - лишь марионетки, а за ниточки дергают другие. И они там, куда мы держим путь. Я поступил так, как должен был. Я на верном пути, если вообще такой путь существует".
  

Глава 12

Воссоединение

   Завершился второй день пребывания Сатариса и его юных спутников в Диких Землях. Последовав мудрому совету некроманта Граксиса, волшебники, воспользовавшись тайными путями, пересекли границу Геролота, за недолгое время преодолев сотни миль и оказавшись в Джеранских горах. Теперь же к отряду странствующих волшебников присоединился спасенный ими орочий шаман-изгнанник Ук-Шан. Вместе с ним они покинули Джеран - безжизненные скалистые вершины остались далеко позади, скрывшись за стенами диких, первозданных чащоб леса, по которому вел их орочий колдун, вел к некоему подземному храму своего народа. До сих пор Сатарис не отправлял никаких сообщений Архимагу, но теперь, когда ему и его ученикам удалось приоткрыть завесу тайны над творящимися в Анклаве бедствиями, маг все же вышел на мысленную связь с Мессиром. Рассказав достопочтенному Главе Гильдии вкратце обо всем, что недавно узнал сам, Сатарис, на последовавшее предложение Альтуса о подкреплении, ответил решительным отказом, объяснив это так:
   "Мессир, нам не требуется помощь. Даже в виде твоей собственной персоны. Туда, куда удалось нам уже добраться, из королевства телепортироваться невозможно - я чувствую, нас уже накрыла невидимая магическая пелена, скрывающая центральные части орочьих земель. Так что по скорому пути даже ты, Альтус, сюда не попадешь. Остаются только традиционные методы перемещения, но это займет уйму времени, а мы не можем ждать".
   Ответ Архимага, также мысленный, прозвучал в сознании Сатариса:
   "Но вдруг вы не справитесь сами? Хотите быть героями, но что, если станете ими посмертно, так ничего и не добившись? Я бы попытался достигнуть вас, дайте хотя бы приблизительные свои координаты!"
   "Нет, Альтус, это все бесполезно, - возразил маг собеседнику, находящемуся за сотни миль от него, - я сам даже смутно не представляю, где мы сейчас. Здесь все пропитано маскирующей магией, мы полагаемся лишь на нашего зеленокожего друга, он ведет нас по древним лесным тропам, что должны вывести к столице орков, где и находиться храм. Это наша миссия, Альтус. Твоя же задача - защитить Геролот от орочьего вторжения. Удачи. Прощай!"
   Мысленная нить, магически, через астрал связующая сознания магов, оборвалась. Сатарис вышел из состояния медитации, необходимого для творения заклинания мыслеречи. Старый маг открыл глаза, отвел пальцы от висков, поднялся, встав в полный рост. Рядом, глядя на него, стояли спутники - златокудрая Джайна, отчего-то ставший ей очень близким Нильс и недавно присоединившийся к ним Ук-Шан. Странников накрывала тень вековых деревьев, всюду окружающих их в этом лесу. Сквозь толстые, черные ветви, напоминающие когти неведомых чудовищ, и темную листву почти не пробивался тусклый лунный свет, поэтому путь волшебникам освещала их магия.
   - Что ж, надо подыскать место для ночлега и отдохнуть, - сказал Сатарис.
   Оное место долго искать не пришлось. Более зоркие, чем у людей, глаза орка разглядели в полутьме пещеру, что разевала черную пасть невдалеке от волшебников. Добравшись до нее и убедившись, что пещера не населена никакими монстрами и свирепыми зверями, усталые путники развели в ней костер, расположившись вокруг него.
   - Мессир Архимаг извещен о наших открытиях, - произнес Нильс, грея руки теплом, распространявшимся от костра, - но как быть с некромантом, ведь без него наш путь в подземный храм в любом случае не увенчается успехом?
   - Я пытался связаться с ним, но все тщетно, - вздохнул Сатарис, - проникнуть в разум Темного для Светлого мага - задача непростая. Но что-то подсказывает мне, что Граксис знает обо всем и спешит к нам на помощь. Это может показаться наивным, не спорю, но так говорит мне сердце.
   - Будем надеяться на лучшее, - молвила Джайна, прижимаясь к плечу Нильса и наблюдая, как в свете яркого костра по стенам пещеры пляшут тени волшебников, - но почему мы идем именно к храму? Ведь, как сказал Ук-Шан, не меньшую опасность представляет некий чернокнижник, живущий в башне где-то на юге Джерана, и занимающийся разрушением Барьера. Согласитесь, Мастер, драться с одним магом легче, чем с ордой орков, охраняющих храм?
   - Оно может и легче. Но во-первых, точное местоположение башни Черного Мага неизвестно даже Ук-Шану, и пока мы найдем туда путь, возможно все станет поздно. Во-вторых, в храме орков, как мы знаем, расположен портал, через который Священная Троица общается с Альгерофом, и этот портал как раз и является ничем иным как трещиной в Барьере Анклава. Черному Магу видимо, поручено лишь, условно выражаясь, превратить эту трещину в сквозную дыру, тем самым, сделав наш мир беззащитным для Хаоса. Так если мы закроем портал - исчезнет трещина, и опасность минует. Вот для чего мы и идем в храм.
   - Только вот знать бы, как закрыть этот проклятый портал... - произнес Нильс.
   - Вы можете спать, а я буду сторррожить у входа в пещерру, - пробасил голос шамана. Затем орк поднялся, опираясь на посох, и покинул ночное пристанище волшебников, чтобы, не смыкая глаз, всю ночь охранять их сон.
   Надо заметить, Ук-Шан, проведя уже довольно много времени с людьми, научился говорить на человеческом языке почти без ошибок. Общаясь с орком и наблюдая за его поведением, Сатарис и его спутники начали совершенно по-другому относиться к орочьему народу. Достойнейший сын своей расы, Ук-Шан невольно заставил чародеев переосмыслить человеческий взгляд на зеленокожих - это оказались вовсе не полуразумные, слаборазвитые монстры, а, действительно, полноценная народность со своими устоями, культурой и своеобразными нравственными принципами. По пути орк много рассказывал волшебникам о себе и своем народе, и это очень помогало - слушая увлекательные речи шамана, путники меньше обращали внимания на усталость и не давали смятению и отчаянию поселиться в их сознании.
   Сейчас они пытались уснуть, но особо это не получалось. Долгие блуждания по лесам Диких Земель, стычки с обитающими в них чудовищами, путь через зловонные болота - все эти испытания, от которых у людей сейчас болели мышцы и зудила кожа, должны были располагать ко сну, но неотступно преследующее их ощущение опасности, нарастающей тревоги за родной мир, не давали покоя. Тяжкие, мрачные думы штурмовали разум каждого, и он отказывался погружаться в сон. Но все же, несмотря на это, люди отдыхали, передышка была им необходима, и они ее получили.
   Ближе к рассвету, когда ночные сумерки понемногу стали отступать, раздался воинственный рев шамана, а мигом позже Ук-Шан влетел в пещеру, представ соскочившим с лежанок волшебникам со словами:
   - Опасность, вставайте!
   - Что случилось? - взволнованно отозвалась Джайна, заряжая жезл.
   Вскоре все они почувствовали магию совсем недалеко от них. Держа оружие наготове, люди устремились за орочьим колдуном, ринувшимся из пещеры наружу. Когда Сатарис, орк и адепты оказались в лесу, выбравшись из ночного укрытия, их взору открылось нестерпимо яркое, алое сияние, заставившее их прикрыть глаза руками. Источником свечения был красный магический шар, повисший в воздухе на расстоянии тридцати футов от них, в свободном пространстве между стволами двух высоких деревьев. Сияние сопровождалось гулом и рокотом, как при извержении вулкана, только тише. Алый шар рос в диаметре, а затем приобрел форму самых настоящих врат, только нематериальных, призрачных и излучающих яркий красный свет. Все это продолжалось не более трех секунд; волшебники, не чуя боевой магии, стояли, заворожено наблюдая сие эффектное действие, не зная, с чем они столкнулись и с кем собственно сражаться. А тем временем магические врата распахнулись, и из них черно-серым потоком хлынула тьма. Клубы темного, непроницаемого дыма наполнили лес, заставив волшебников на несколько мгновений ослепнуть, а когда же зрение вновь вернулось к ним, все исчезло: и алое сияние, и призрачные врата, и тьма. Все было по-прежнему, лес был тих и темен. Изменилось лишь одно: перед волшебниками, на том месте, где недавно разыгралось магическое представление, стоял худой, высокий человек в черном одеянии. В руке он держал посох, навершие которого венчал гладкий белый череп, такой же белый, как и седые волосы мага.
   - Граксис! - воскликнул с облегчением Сатарис, двинувшись навстречу некроманту.
   Остальные его спутники опустили оружие. Последним погас посох шамана, когда он окончательно убедился в том, что гость в черном - не враг его новых друзей.
   - Я пытался связаться с тобой, но не мог, - сказал маг, подойдя к Темному, - как ты нашел нас?
   - Мне стоило немалых усилий телепортироваться сюда, - пояснил Граксис, - я наблюдал за вами в Око, мне удалось проследить ваш путь, и вот я здесь.
   - Полагаю, что тебе тогда все известно, - с погрустневшим видом произнес Сатарис.
   - Да, - ответил Темный, - ну что же мы торчим тут, время не ждет! Надо спешить!
   - Конечно, - согласился маг, - Ук-Шан, далеко ли еще до города?
   - Столица брратьев далеко, - прорычал орк, - много идти, много дней идти.
   И они вновь пустились в дорогу. Теперь их стало пятеро. Странная компания - трое волшебников Академии, изгнанный орочий шаман и некромант, чья Сила балансирует на грани Жизни и Смерти, Добра и Зла, Света и Тьмы. Но так уж распорядилась судьба, воссоединившая их, направившая их по одному общему пути.
  

* * *

   Принц Дарон неспешно продвигался по коридору Цитадели паладинов, что вел в главный зал, где вскоре должно было состоятся собрание - Архимаг Альтус получил вести от своих магов-разведчиков и намеревался поделиться со всеми важной информацией. Что это могла быть за информация - принц даже не предполагал.
   Внезапно свечи, прежде горевшие в нишах коридорных стен, погасли. Свет иссяк, дуновение тьмы поглотило его. Наследник престола оказался в полной темноте.
   - Нет, нет, только не это! - похолодев, прошептал он.
   Вмиг Дарон почувствовал, как под стальными доспехами выступил пот. Голова юноши закружилась, а виски как будто сдавило тисками. Гордость, благородство и самоуверенность, храбрость и чувство собственного достоинства - все эти качества, присущие сыну короля Витара II, мгновенно улетучились. В полной, абсолютной темноте, какой не было бы, если бы свечи просто погасли, принц услышал доносящийся со всех сторон сразу голос, что громом прогремел в его ушах:
   - Вот я и вновь пришел к тебе, ха-ха-ха!
   Душу Дарона обхватили когти ужаса, наследник престола, дрожа всем телом, беспомощно прислонился к стене. Он попытался крикнуть нечто вроде "изыди" или "сгинь, дьявольское наваждение", но не смог - его голос ему не повиновался. Во тьме засветились линии пентаграммы, а позднее проступил зловещий силуэт Черного Рыцаря - кошмара, преследовавшего принца.
   - Полагаю, ты уже узнал о существовании Избирающего Путь? - начал призрак, подвигаясь поближе к застывшему от страха Дарону, - Признайся самому себе, что ты завидуешь этому жалкому рабу, случайно выбившемуся в Клинки - так называемому Конраду. Ведь так? Отвечай же! - рявкнул рыцарь, пригрозив юноше рукой, закованной в черный, шиповый нарукавник.
   Принц в ответ судорожно закивал головой, соглашаясь. Призрак же продолжал:
   - Ты, безусловно, задаешься вопросом - как такое ничтожество, как он, может стать Избирающим - тем, кто определит судьбу мира, кто спасет Анклав. Или приведет его к гибели. Или, открою тебе секрет, предпочтет не вставать ни на чью сторону и использовать великую власть только для себя одного. Твою душу гложет смятенье и недовольство - ну почему Боги выбрали именно его, а не тебя? Ведь ты достоин Силы намного больше, чем этот Конрад.
   Дарон невольно внимал словам Черного Рыцаря, и внезапно для себя с удивлением осознал, что постепенно страх перед призраком отступает, а давящая боль в голове уходит. Странное чувство вдруг испытал принц - словно всю жизнь он прожил с пеленою на глазах, а теперь эту пелену сорвали, и он прозрел.
   - Поделюсь с тобой еще одной тайной, - вещал темный гость, - Избирающих Путь может быть много. Об этом не сказано ни в одном пророчестве, но это так, поверь мне. Мощь Богов выберет наиболее достойного, чтобы влиться в его сущность. В сущность наиболее достойного из кандидатов на обладание оной Силой. Что же мешает тебе примерить на себя личину Избирающего? Подумай над этим.
   С этими словами призрак растворился в темноте. А чуть позже улетучилась в бездну и сама тьма. В коридоре вновь горели свечи, освещая помещение. Все было по-прежнему. Наследник престола отстранился от стены, постоял несколько секунд на месте, пытаясь опомниться. Ему казалось, что он только что пробудился ото сна. В голове путались мысли. Но постоянно, гулким эхом звучали в его разуме слова: "Подумай над этим". Наконец, приведя себя в порядок, вернув временно потерянное самообладание, принц Дарон вновь зашагал по коридору.
  
  
   У дверей зала Аудиенций его встретил Лорд Утер.
   - Что с тобой? Выглядишь каким-то подавленным, - заметил Магистр Ордена перемену в лице наследника престола.
   - А, ничего, все в полном порядке, не выспался просто, - махнул рукой принц.
   Главнокомандующий отворил дверь, уступая Дарону, не спуская с него подозрительного, изучающего взгляда. Пропустив сына короля, Утер последовал за ним. С высоты парапета, на котором они оказались, был виден весь зал, выложенный мрамором, украшенный витражами и картинами и освещаемый огромной позолоченной люстрой с магическими свечами. В зале было пусто, собрание должно было начаться чуть позже, а Лорд Утер и принц прибыли сюда раньше всех.
   - Творится что-то странное, - произнес Главнокомандующий, когда они спускались в зал по лестнице, ступени которой покрывал алый ковер, - храмовника Конрада так и не нашли. Нигде. Обшарили каждый закуток в городе и вблизи него. Наемник как сквозь землю провалился.
   - Нам остается только молиться Всевышнему и надеяться, что он жив, - пробормотал принц с едва уловимой долей коварной усмешки, которая не скрылась от внимательного Магистра, предпочетшего сделать вид, будто он ее не заметил.
   - Кстати, мы не договорили в прошлый раз о Тор Керате, - резко сменил тему беседы Дарон, - ты помнишь вчерашние его намеки? Как он смеет подозревать Орден в ереси?
   - На то он и инквизитор, чтобы всех подозревать в ереси, - хмыкнул Лорд Утер, в душу которого начали закрадываться плохие предчувствия, и связаны они были, в частности, и с королевским сыном. "Что-то с ним не так", - подумалось Магистру.
   К этому времени в зале появились и остальные: по примеру Главнокомандующего и принца усаживались за длинный стол, как раз и предназначенный для таких мероприятий, паладины верховных рангов и маги во главе с Архимагом Альтусом; не проигнорировала собрание и инквизиция - явился Тор Керат с двумя святыми братьями.
   Наконец, приготовления окончились, со своего места поднялся Глава Гильдии, сияя белизной одежд, и объявил:
   - Несколько дней назад я отправил в странствие троих волшебников Академии. Им было поручено попытаться установить причину волнующих всех посвященных в эту тайну изменений, коснувшихся мироздания. И вот совсем недавно до меня дошли вести от сих удачливых посланцев. Им удалось пролить свет на загадку, терзавшую наши умы...
   И Архимаг, не торопясь, подробно разъяснил всем присутствующим о сделанных Сатарисом и его спутниками открытиях. Несколько раз его голос заглушали бурные эмоции и возгласы собравшихся. Это было неудивительно, ибо рассказ Мессира был поистине захватывающим и устрашающим. Однако, к сожалению, поразительная и невероятная история, повествуемая магом, была суровой реальностью.
   - А теперь, уважаемые господа, я хотел бы услышать ваши выводы и мнения, - закончил длинный монолог Альтус, уступив слово другим.
   Первым высказался Лорд Утер:
   - Судя из рассказа Архимага, всё началось с якобы случайного обнаружения орками некой магической скрижали, древнего демонического артефакта. Но, как мы помним из истории, в далекую эпоху войны с Хаосом, территории Диких Земель никогда не принадлежали демонам. Тогда как объяснить появление оного артефакта в орочьих лесах спустя две тысячи лет, а может и больше? К тому же, если я не ошибаюсь, все наследство адских властителей было найдено и уничтожено магами Академии, причем давно.
   - Позвольте, Главнокомандующий, вас перебить, - вновь заговорил Архимаг, - верно, Академия занималась поиском и обезвреживанием предметов разного магического рода, оставшихся после изгнания Хаоса из нашего мира. И в официальных документах можно найти подробный отчет об этой работе. Там сказано, что ничего не упущено. Но выходит, те данные были ложными. Знаете ли, уважаемые господа, как вообще нами отыскивались эти артефакты? Отряды магов совершали специальные экспедиции, проникая в древние руины демонических храмов и городов, кои, как известно, еще остались на Земле. Ведя раскопки и исследования в этих руинах, Всевышним проклятых, маги Академии и собирали все, что могло представлять прямую или косвенную опасность, чтобы затем подвергать это уничтожению. Но был один маг, я уже и не вспомню, пожалуй, его имя - оно было длинным и сложным, впрочем, не в этом суть. Так вот, этот маг втайне сохранял обнаруженные им дьявольские реликвии и еретические документы, а затем изучал их. Когда Академия узнала об этом, его лишили звания мага, а инквизиция настояла на его казни, посчитав его еретиком. Тор Керат, вы что-нибудь знаете об этом?
   - Непременно, Архимаг, - поднялся суровый инквизитор, - Церковь помнит об этом случае. Это было на площади в Лордегарде, около полувека назад. Приговоренный к сожжению, маг Академии стоял на помосте перед многолюдной толпой, связанный, а бывший в ту пору главой инквизиции Бремер Антуар зачитывал приговор. Лишь палачи подошли к связанному магу, он вдруг исчез. Бесследно, растворившись в пустоте, - Тор Керат повествовал обо всем этом очень эмоционально, постоянно осеняя себя крестом Всевышнего и жестикулируя; создавалось впечатление будто он рассказывал страшную сказку, - так вот, исчез. Но ведь он не мог сотворить ни одного даже самого простого заклятья, потому что был предан анафеме и лишен магического дара магией Всевышнего. И, тем не менее, ему удалось ускользнуть. Полагают, что сама Тьма его уберегла от костра.
   - Что если он, этот маг, жив до сих пор и имеет непосредственное отношение к этой скрижали, что нашли орки - может быть он ее им и подбросил? Действительно, ведь в своем рассказе господин Архимаг вскользь упоминал о чернокнижнике, обитающем в башне где-то на окраине Диких Земель! - осенило Магистра.
   - Зачем же ему было подбрасывать демонический артефакт оркам, почему он не воспользовался им сам? - спросил принц, сидевший все это время в молчании с небывало хитрым и мрачным видом.
   Удостоить Дарона ответом взялся Архимаг:
   - На то может быть одна причина. Когда возводился Барьер, исполненные мудрости Первые Маги предусмотрительно защитили наш мир не только снаружи, отгородившись от внешней Преисподней, но и изнутри. Они добавили в астральную сферу Анклава особенную составляющую, которая не позволяет людям, эльфам, гномам и прочим разумным существам использовать артефакты Хаоса и таящуюся в них Силу. Но в ту эпоху еще не было орков, зеленокожие еще не ходили по этой земле, и потому, само собой, этот запрет на них не распространялся. И вот спустя столько веков этот маг-отступник, по законам мироустройства будучи не в состоянии использовать дьявольскую скрижаль, как-то им сбереженную, подкидывает ее орочьим шаманам. И они делают за него то, что не может он сам - воплощают скрытую в артефакте Мощь! Похоже, мы полностью распутали клубок тайны.
   - Верно, - подхватил Главнокомандующий, - но остаются не выясненными местонахождение чернокнижника и похищенного Грааля, планы темных сил, а также судьба... Избирающего Путь.
   После этого вывода установилось молчание. Никто и не представлял как разрешить эти вопросы. А между тем, не стоило забывать и о подступающих к Фергалу ордах зеленокожих. Если позволить оркам сокрушить королевскую армию, Геролот будет обречен. А над Фергалом и его окрестностями все также висела тьма - войска людей, сбитые с толку черной магией, не могли достигнуть города.
  

* * *

   Гротескный, кошмарный силуэт Черной башни возвышался над прибрежными скалами. Острый шпиль зловещей твердыни пронзал темный небосвод. В единственном окне, в тусклом мерцании свечей маячили чьи-то тени.
   Принцесса Мегиальвен пришла в себя. Открыла казавшиеся слипшимися глаза, словно после долгого сна. Голову сковали тяжесть и боль - возле виска на роскошных черных волосах запеклась кровь от раны, нанесенной ей похитителем за миг до того, как она потеряла сознание. Все тело было почти парализовано какой-то неестественной слабостью. Девушку несли чьи-то сильные руки, в полутьме она не могла различить, кто держал ее. Кто-то в черном.
   Внезапно стало светлей, несущий принцессу незнакомец вошел в какой-то зал, озаренный несколькими свечами.
   - Где я? - с трудом выдавила из себя эльфийка. Силы оставили ее совсем, их не хватало даже на то, чтобы попытаться вырваться из рук похитителя - теперь, при слабом свете, она его узнала - ее нес тот самый темный эльф в маске демона.
   - Не переживай, ты в безопасности, - успокаивающим тоном ответил он, а затем добавил, рассмеявшись, - пока, ух-ха-ха-ха-ха!
   Принцессу охватил ужас, сменившийся позднее отчаянием. Самым худшим было то, что она бессильна и беспомощна. Враждебная проклятая магия не позволяла ей сопротивляться. Вновь заговорил темный эльф, но обращался он уже не к ней, а к кому-то, стоящему в тени на другом краю зала:
   - Мессир Вардемион, дело сделано. Вот она.
   Голос из тени, не позволявшей Мегиальвен разглядеть его обладателя, отвратительно пробулькал, захлебываясь приглушенным смешком:
   - Превосходно! Замечательно! Запри ее в клетку, Энтарнон.
   Повинуясь приказанию, темный эльф в маске по имени Энтарнон бросил девушку в миниатюрную темницу, располагавшуюся рядом с алтарем в виде крестовины, обвитой мифрильной змеей и увенчанной главой демона. Закрыв дверцу решетки, похититель запер ее ключом на замок. Эльфийка прислонилась к железной клетке, почувствовав, что слабость начала отступать - действие наложенного на нее заклятья заканчивалось. Но теперь было уже все равно - прутья решетки были прочны, вряд ли даже могучие варвары смогли бы их сокрушить.
   - Что вам всем от меня надо? - спросила Мегиальвен, сквозь решетку с презрением глядя на темного эльфа и силуэт скрывающегося в тени незнакомца.
   - От тебя лично - ничего, - произнес тот, что прятался в темноте. А затем он вышел из тени, явив пленнице свой облик и добавив, - а от твоей крови - всё!
   Принцесса вскрикнула от испуга и неожиданности. Её не столь ужаснули слова чернокнижника, сколь его вид: серая кожа, уродливые черты лица, тонкие пальцы с кривыми длинными когтями... Облаченный в черную мантию, он также носил и латы с выбитой на них пентаграммой.
   - Кто ты? - прошептала эльфийка, отпрянув от решетки, к которой с другой стороны приближался черный маг. Его зеленые глаза излучали взгляд, искаженный вечной злобой.
   - Ах, да, милостивая госпожа, забыл представиться, - проговорил он, кривя и без того страшное лицо в кошмарном подобии улыбки, - Вардемион, познавший суть Истины, обретший Силу во Тьме и вступивший в союз с Хаосом. Отдохни, эльфийская принцесса, скоро тебе понадобится много сил, чтобы перетерпеть муки, которым я тебя подвергну, и чтобы не умереть раньше времени. Запомни: твою участь уже ничто не изменит, но если ты прозреешь, - при этом чернокнижник многозначительно поднял указательный палец-коготь вверх, - то после смерти, обретешь покой в Преисподней, вместе с нами, и будешь наслаждаться красотой адских пейзажей, а не испытывать вечную агонию, как остальные невежды и глупцы, верующие в Светлых Богов. Время Всевышнего и подобных Ему давно ушло в прошлое, грядет возрождение былого могущества Хаоса...
   - Нет! Я никогда не отрекусь от Светлого пути, ни за что! - с отвращением глядя на одержимого отступника, гордо произнесла Мегиальвен.
   Вардемион лишь расхохотался в ответ, а потом, отвернувшись, обратился к Энтарнону:
   - Но не все идет так гладко, как хотелось бы, - тихо начал чернокнижник, опасаясь, что его услышит пленница. Вместе с темным эльфом они отошли в другую часть большого зала, накрытого куполом башни, - Избирающий Путь невыносимо везуч. Мои посланники справились было с ним, но в дело вмешались позабытые мною эльфы и спасли его.
   - Вероятно, он найдет путь сюда, - заключил Энтарнон, - мы окажем ему радушный прием.
   - Будьте настороже! - предупредил Вардемион, скаля острые зубы, - мое ритуальное заклинание уже почти готово, может даже, Избирающий не успеет, и победа будет за нами.
   За окном Черной башни раздался гром, сверкнула молния. Вновь начиналась гроза.

* * *

   Архимаг Альтус, стоя на смотровой площадке Святой Цитадели, задумчиво всматривался в неестественно плотный туман, непроницаемой завесой окутавший весь город и его окрестности на добрый десяток миль вокруг, если даже не больше. Опершись руками о плиту зубчатой стены, Глава Гильдии почти не шевелился - настолько поглотившие его мысли отрешили его от мира. Лишь ветер трепал его длинные седые волосы. "Что же делать? - спрашивал себя Мессир, - перепробованы все средства. Все заклятья развеяния, заклятья, направленные на изгнание призванных сущностей и объектов, воссоединение Сил всех собравшихся здесь магов - ничего не дает положительного результата. Неужели вся магия Академии не способна всего лишь нейтрализовать вражеское, пусть и хитрое, заклинание?" Альтус повернул голову, с безнадегой в глазах посмотрев на свой скипетр, приставленный к стене.
   - Мессир Архимаг, - прозвучал голос сзади.
   Глава Гильдии сразу узнал его. Суровый, таким только приговоры зачитывать. Голос принадлежал инквизитору Тор Керату. Старый маг обернулся - к нему навстречу приближался святоша в серой рясе, спускающейся до пола. Поверх нее блестела начищенная кираса. Капюшон Тор Керат откинул назад.
   - Я вижу, вы в отчаянии, - подойдя, сказал он, сверлящим взглядом смотря прямо в глаза Альтусу.
   Старый маг промолчал, отстранившись от стены и подобрав скипетр.
   - Отчаяние - грех, добром не обернется, - продолжил инквизитор, принявшись медленно расхаживать вокруг старца, - вы достигли великих высот в колдовском искусстве, вам ведомы тайны волшебства. Но теперь на пути мастера возникла непреодолимая преграда, не так ли?
   - Я не понимаю, для чего вы это мне говорите, Тор Керат, - резко бросил Архимаг, раздраженный тоном святого брата и его недоговорками.
   Инквизитор провел пятерней по каштановым с проседью волосам, поправляя прическу. Альтус чувствовал какую-то давящую, тяжелую ауру своего скрытного и непонятного собеседника.
   - Я добиваюсь того, чтобы вы осознали свою ошибку. Но свойственная людям вашего статуса самоуверенность и гордость мешает вам это сделать. Что ж, придется-таки мне сказать вам - вы слишком доверяете магии, излишне на нее полагаетесь. А ведь далеко не все можно решить с помощью волшебства.
   - У вас есть предложения? - не выдержав, выпалил Мессир.
   - О да, - многозначительно протянул Тор Керат, - и не просто предложения, господин Архимаг. И куда только катится мир? Кругом пороки, грех, ересь, зло, духовная слепота. Все забывают о самом естественном и простом, и в то же время чистом и незыблемом - о вере. Да, да, лишь чистая, добрая, истинная вера способна спасти нас всех сейчас. Человек, в чьей душе воскреснет надежда и пробудиться святая вера, пройдет хоть сквозь стены, если эти стены препятствуют продвижению к Свету.
   - Нельзя ли конкретнее? Как вы собираетесь это сделать - заставить тьму отступить силой веры?
   Глава Инквизиции вновь смотрел Мессиру прямо в глаза.
   - Поделитесь со мной вашей Силой, Архимаг. Я же довершу все остальное.
  
  
   Не прошло и дня, как протрубил рог возле крепостных стен Фергала. По массивному, длинному каменному мосту, протянувшемуся высоко над рекой и ведущему в сам город, двигались стройные конные и пешие отряды - передовые части королевских войск прибывали на помощь паладинам. А за ними постепенно подтягивались и основные силы. С городских башен, бастионов и смотровой площадки резиденции Ордена паладинов, гарнизон приветствовал долгожданное подкрепление. Заблестели доспехи, поднялись штандарты и знамена с изображением грифона - символа Геролота, зазвучали военные гимны. Нет, зловещий, магический туман не рассеялся (разве что стал менее плотным) - просто правильный путь сквозь мрак подсказало солдатам сердце. План инквизитора удался - совместными усилиями Тор Керата и Архимага Альтуса было совершено уникальное: командирам королевских отрядов, блуждавших во мгле, сложным, магическим образом передалась истинная, не замутненная вера, вера в Добро и Свет, во Всевышнего и его святость, в вечные, незыблемые идеалы... Да, именно такая вера, а не костры и плахи, вопреки бытующим представлениям, является главным оружием Инквизиции в борьбе со Злом и в очищении изначально благословенных Светлыми Богами, но испорченных грехом тварей земных, основополагающих начал сего мира. Такая вера жила во внешне суровом и нелюдимом Тор Керате, сумевшем за счет Сил Архимага направить лучи прозрения в души воинов. И тогда они и почувствовали путеводную нить, невидимыми витками и извилинами протянувшуюся к Святой Цитадели Ордена Паладинов.
   Воссоединение королевских войск завершалось. Но время было все равно упущено - в тумане, где-то вдали уже стучали глухие орочьи барабаны, воинственный и грозный ритм гулким эхом разносился по горам, достигая Фергала. Битвы час уже был назначен.
  

Глава 13

Черная Башня

   Сквозь темные сумерки, пронзая небесные сферы, обгоняя ветра, неслись белые сереброкрылые кони. Шесть летучих скакунов и восседавшие на их грациозных спинах всадники, в бледном лунном свете пролетая высоко над землей, бросали на нее черные фантастические по очертанию тени.
   Чутье, напоминающее банальную интуицию, но не являющееся ею, влекло Конрада, и он, следуя зову сердца, указывал эльфам направление полета.
   - Что ты чувствуешь? - спросил Леганор Клинка, сидящего в седле за его спиной.
   Шум ветра вынуждал всадников разговаривать громко, чтобы услышать друг друга. Наемник ответил:
   - Я мысленно вижу Черную Башню. Ее жуткий силуэт постоянно всплывает в моем сознании. Принцессу держат там, я ощущаю ее страдания, словно испытываю то же, что и она сейчас.
   Страж леса не смел сомневаться в правдивости слов Конрада, ибо он знал, что спасенный им и его воинами человек - Избранник Богов. В отличие от людей, эльфы, народ более древний и мудрый, никогда не пренебрегали ни пророчествами, ни божественным провидением, ни знамениями свыше.
   - Значит, вы с госпожой действительно связаны узами одной судьбы, - произнес Леганор, - как долго она в плену, в этой Башне?
   - Это мне неведомо, - сказал храмовник, - но я знаю одно: если мы не успеем добраться до туда и вызволить принцессу в ближайшие часы, случится непоправимое. Никакие Боги нас тогда не спасут.
   За все время полета над Дикими Землями пегасы пересекали орочий край наискосок, поэтому только теперь крыланы достигли юго-восточной оконечности материка. Дикие джунгли, разливавшиеся темно-зеленым морем, а затем безжизненные пустоши, представлявшие собой почти голые, лишенные растительности, равнины и холмы, остались позади. Перед всадниками, оседлавшими летучих коней, выросли угрюмые и с виду безжизненные, черно-серые скалистые вершины Джеранских гор.
   Странная, ни на что не похожая, острая боль вонзилась незримым лезвием в саму сущность Конрада, заставив его согнуться в жестокой спазме и чуть не выпасть из седла, если бы его не поддержал Леганор.
   - Что такое? Что-то не так? - озаботился эльф, в пол-оборота глядя на человека, когда ему вроде стало лучше:
   - Не знаю, что это было, - все еще морщась от боли, ответил он, - словно кто-то полоснул ножом по... прям по душе...
   Сам же Клинок понимал, что это могло означать только одно - они приближаются к Черной Башне, обители Зла. Боль постепенно утихала, но от этого не стало легче. Смесь негативных чувств охватила наемника, светлое и темное в его душе разделились и, будто встали по обе стороны весов, уравнивая друг друга. Храмовник, нет, не храмовник, а Избирающий Путь, осознал, что скоро, совсем скоро ему предстоит окончательно сделать выбор - под знамена чьих Богов вставать и во имя чего жить дальше. Жить и воевать.
   Здесь, в горах, чьи восточные подножия омываются бушующими волнами Моря Восхода, погода разительно отличалась от близлежащих земель: гром раскалывал небо, на котором не было места мерцающим звездам - всю поэтическую красу ночного небосвода заслонили черные тучи. Волосы и одежда всадников, перистые крылья пегасов мгновенно стали мокрыми - их окатил ливень, низвергавшийся с небес - крупные холодные капли разбивались о скалы Джерана. Зигзаги молний били и сверкали рядом с летунами так, что создавалось впечатление, будто разгневанная стихия Воздуха охотилась за парящими в выси пегасами.
   - Надо ускориться, - прокричал Леганору Конрад, чтобы его голос не заглушили ветер, ливень и гром, - нам нельзя опоздать!
   Шестеро крылатых коней с сидящими в седлах всадниками на фоне сияющего от разрядов молний неба стремительно и ловко лавировали между утесами и горными бивнями, пролетали через расщелины, несясь вперед, только вперед, как можно скорее.
   - Что такое? - спросил наемник, вдруг заметив, что все шестеро сереброкрылых коней начали терять высоту, спускаясь все ниже и ниже, - почему мы снижаемся? Еще рано - мы не долетели!
   - Пегасы, - попытался объяснить ему Леганор, сам толком не понимая, почему это происходит, - пегасы не могут... они отказываются лететь дальше, боясь чего-то. Они больше не слушаются нас, это своенравные и гордые животные. Если не летят дальше, значит придется дойти до Башни самим.
   Белые кони приземлились, опустившись на твердую, усеянную отколовшимися от горных пород мелкими камнями, поверхность скалы. Всадникам поневоле пришлось спешиться.
   - Конрад, мы все, - обратился к человеку Леганор, обведя рукой остальных пятерых эльфов, - мы все в твоем распоряжении. Веди нас, Отмеченный Богами.
   Наемник поразился. Представители гордого лесного народа, наделенные бессмертием и хранящие гармонию Природных Стихий, преклоняются перед ним - человеком! Впервые Клинку приходится исполнять роль лидера, предводителя, вождя. Ответственность тяжелым бременем ложится на него. Мокрый от проливного дождя, как и окружившие его эльфы, он промолвил:
   - Я не знаю, что нас ждет в Башне. Возможно, мы, или кто-то из нас, не выживем в предстоящем нам бою. Но мы идем сражаться за святое дело Добра. И мы скорее умрем, нежели отступим. Следуйте за мной.
   С этими словами храмовник направился дальше. Стражи леса поспешили за ним. Семеро воителей, человек и эльфы, побежали по мокрым и от этого скользким каменистым тропам, пролегающим между гранитными стенами гор. Вскоре они уже карабкались по отвесному склону скалы, цепляясь за уступы и отвоевывая у горы фут за футом, быстро и аккуратно покоряя высоту.
   - Не смотрите вниз! - предостерег Конрад неопытных в скалолазании лесных воинов, когда один из них едва не сорвался в пропасть.
   За скалой, которую они штурмовали, по предчувствию Клинка и скрывалась обитель Зла. То место, где неведомые злодеи держали в заточении принцессу Мегиальвен. То место, где скоро должна была решиться судьба мира.
   А пегасы, когда их покинули хозяева, взмыли вверх, в темную высь, рассекаемую огненными росчерками молний и пронизанную водяными стрелами ливня. Обратно, в теплый и спокойный, далекий от ужаса сего места, край Лесной Страны, отправились они. И лишь один белый конь не оторвал от земли копыт. Испугавшийся, как и его сородичи, зла этих гор, но более преданный, не отступивший. Сложив пернатые крылья и защитившись от дождя под навесом ближайшего утеса, необычное животное осталось ждать. Ждать возвращения хозяев, если суждено вообще кому-нибудь из них вернуться.
  
  
   Глазам Конрада, первым взобравшегося на вершину скалы, теперь уже наяву предстала та самая картина, что являлась ему до этого времени на полотнах собственного сознания. Человек, спрятавшись за крупным валуном, созерцал в двуста футах от него возвышающуюся над окрестностями громадную башню. Черную Башню. Ее гладкие, отполированные стены блестели. Балюстрада была утыкана рядом человеческих черепов, пустыми глазницами взирающих с высот твердыни на окружающие ее темные скалы. Длинные металлические зубья угрожающе торчали из верхнего яруса сооружения, устремляясь остриями в высь, протыкая небесные покровы. Вершину Башни венчал тонкий шпиль, а единственное окно, где-то наверху, излучало слабый свет.
   - Так вот она какая, обитель Зла! - произнес один из эльфов, вместе с Леганором подоспевших к затаившемуся в укрытии из камней Конраду.
   - С виду никем не охраняется, - заметил предводитель стражей леса, наблюдая за Башней, - не видно ни солдат, ни бойниц, ни оборонительных укреплений.
   - Может, защита магическая, - предположил Ирестан, эльфийский воин.
   - У нас все равно нет выбора - надо идти, невзирая на возможно затаенную опасность. Самое страшное ждет нас в самой твердыне, - сказал Конрад.
   Семеро воинов под покровом ночи, разрываемой грозою, выскользнули из укрытия. Основание Башни находилось на дне котловины, в которую плавно переходил восточный, пологий склон горы, чью западную отвесную сторону только что покорили лесные эльфы, ведомые человеком.
   - Скорее, - Конрада вновь охватил приступ боли, душевной и физической одновременно, как незадолго до этого, на спине пегаса, - мы должны, во что бы то ни стало, прорваться к тем вратам, - пересилив боль, наемник показал на видневшиеся ворота в основании Башни.
   - Вперед! - скомандовал Леганор, и все они ринулись к зловещей твердыне.
   Воины, спасители принцессы, сбегали вниз по склону. Мелкие осколки камней под их сапогами скатывались и ссыпались, бегущим приходилось двигаться аккуратней, чтобы не поскользнуться. Башня не встретила их ни залпом стрел, ни чем-либо иным. Она так и продолжала мрачно и непоколебимо стоять, уродуя мир своими чудовищными, громадными очертаниями. Ее обитатели предпочитали пока не обращать внимания на подступающих к их убежищу чужаков, или, кто знает, может, они и вовсе не заметили их? Твердыня вполне могла показаться заброшенной и необитаемой, если бы не горевший в окне свет.
   Конрад и его спутники-эльфы, спустившись с горы, оказались в просторной чашеобразной котловине - со всех сторон их окружали гранитные стены скал.
   - Идем же, к вратам! - в шуме ночного дождя раздался крик наемника, извлекшего из ножен меч. Его примеру последовали и остальные - кто обнажил саблю, кто взял в руки лук.
   Когда воинов и Башню разделяли около двадцати-тридцати шагов, каждый из них понял, что дальнейший путь не обещает быть столь легким. Земля под ногами внезапно затряслась. К нестихающим звукам грозы прибавился странный треск, а чуть позже грохот.
   - Рассредоточиться! - крикнул Леганор, и в последний миг весь отряд вместе с Клинком бросился врассыпную, а там, где все они только что стояли, земля буквально взорвалась, подняв столб пыли и грунта.
   Опрокинутые наземь ударной волной, воины пытались подняться на ноги, но дрожащая под ними земля сильно этому препятствовала. Та часть котловины, в которой находились сбитые с ног спасители принцессы, быстро покрывалась сетью трещин, а позднее грянули еще несколько взрывов. Все заволокли песчаные облака.
   - Леганор! Ирестан! Все живы? - закашливаясь от пыли и пытаясь разглядеть что-нибудь через пелену мглы, окликнул храмовник свой отряд.
   - Конрад! - откликнулся предводитель лесных стражей, подползая к наемнику. Зеленый гвардейский плащ его был перепачкан, нечеловечески гладкое и красивое лицо покрылось мелкими ранами и ссадинами.
   Он собирался сказать еще что-то, но его голос заглушило неимоверно жуткое, пробирающее до костей и заставляющее кровь стынуть в жилах, рычание. И в этом реве было нечто неестественное, потустороннее - такое, что становилось ясно, что существо живое такого звука издать не могло бы.
   - Храни нас Всевышний, что это? - почти прошептал Клинок.
   К этому моменту землетрясение закончилось, позволив, наконец, воинам встать. Вот ветер прогнал и песчаную тьму, вновь открыв их взору кошмарную Башню. Но теперь местность изменилась. На месте трех взрывов в земле образовались овраги, из которых валил серый, зловонный, несущий смрад могилы, дым. Леганор бегло оглядел своих стражей и, помрачнел, не досчитавшись двоих - очевидно, кто-то все же оказался в эпицентре взрывов и погиб.
   - Проклятая Тьма! У нас есть потери, - произнес Ирестан.
   Три появившихся ямы, если их соединить мысленными линиями, как бы образовывали треугольник, и в его центре собрались уцелевшие воины.
   Теперь их стало только пятеро. Выстроившись кольцом, со всех сторон ожидая нападения неведомых врагов, они, держа наготове оружие, не сводили полных тревоги глаз с таинственных оврагов. В ушах у каждого еще звучал зловещий рык. И вот он повторился опять, сотряся воздух и скалы. В клубящемся из недр земляных разломов дыме проступили жуткие очертания. А чуть позже свои дымящиеся могилы покинули, ринувшись на живую добычу здоровые, в два человеческих роста, четырехрукие горбатые монстры. Массивные тела их источали зловоние, над широкими плечами едва возвышались маленькие уродливые головы.
   - Это ожившие трупы горных троллей! - закричал Леганор, скомандовав, - Огонь!
   В надвигающихся с трех сторон чудовищ полетели стрелы, начиненные магией. Неповоротливые гиганты за несколько мгновений оказались утыканы светящимися эльфийскими стрелами. Но их неловкость компенсировала живучесть и потому особого вреда залп лучников им не принес, разве что, заставив их приостановиться на короткое время.
   - Главное пробиться к воротам, не забывайте об этом, - сказал Конрад, глядя на одного из монстров, заслонившего путь к Башне.
   Стражи продолжали стрелять. Тролли, тем не менее, не переставали приближаться, расстояние между воинами и нежитью всё сокращалось, и теперь оживленных мертвецов можно было разглядеть подробнее: от их некогда при жизни жирных тел остались лишь костяные остовы со свисающей с них изъеденной червями гнилой плотью; глаза отсутствовали, голова у каждого была почти оголенным черепом; в руках они держали огромные каменные топоры и дубины.
   Наконец, один из троллей с ревом свалился, сраженный-таки магическими стрелами, земля содрогнулась под тяжестью его упавшего тела. Но оставались еще двое, один из которых преграждал дорогу к воротам Башни.
   - Берегитесь! - крикнул наемник, отскочив прочь, и в футе от него на землю обрушился каменный топор неупокоенного гиганта.
   Пока медлительный тролль вновь поднимал оружие, храмовник сумел, извернувшись, задеть его гнилую толстую руку лезвием. Меч Конрада срезал полуразложившуюся плоть с запястья великана, но нежить не ведает боли и потому атака Клинка ни к чему не привела. А тролль, согнувшись, чтобы легче доставать оружием до мельтешащей у ног живности, остальными тремя руками, держащими дубины и топоры, пробарабанил смертельный ритм по земле, намереваясь раздавить Конрада и находящихся рядом эльфов в лепешку.
   Чтобы избежать гибели, наемнику пришлось проделать немыслимую комбинацию акробатических движений - кувырков и прыжков, уверток и перекатов - лавируя между молотящими твердь исполинскими дубинами. Как только ему удалось такое - он не мог себе представить, да и некогда было ему задумываться об этом.
   Гроза продолжала бушевать, дождь поливал Джеранские горы, и молнии сверкали в черном небе над ними.
   Наемник перекатился по земле между ногами чудовища. Зайдя сзади, Клинок, взбежав по согнувшейся горбатой спине тролля, оказался у него на плече, держась за опустевшие глазницы черепа. Это было омерзительно: гнилая скользкая плоть монстра, распространяющая запах смерти, кусками срывалась с его скелета, а человеку приходилось почти что висеть на шее нежити. С высоты головы гиганта храмовник краем глаза оглядел поле битвы живых и мертвых: двое эльфов отчаянно отстреливались, стараясь не попасть под атаки четырехрукого чудища, на которого он взобрался, а Леганор с Ирестаном сражались с другим троллем.
   Конрад знал, что нужен один, единственный, но точный и правильный удар, чтобы сокрушить исполина. Клинок начал карабкаться еще выше, чтобы опереться ногами о плечи великана, но последний, утыканный стрелами стражей, вдруг заметался и принялся размахивать двумя руками, пытаясь сбросить с плеч человека. Другой парой рук великан продолжал обрушивать удар за ударом в стремлении раздавить чудовищным оружием стреляющих эльфов.
   - Давай, Конрад, мы его отвлекаем! - кричали стражи, поняв, что собирается сделать наемник.
   Великан то резко поворачивался, едва не сбрасывая Клинка, то его топоры чуть было не задевали человека, но храмовник, крепко держась за череп умертвия и уворачиваясь от его вооруженных длинных рук, рванувшись изо всех сил, все-таки оперся ногами на плечи тролля, и, чудом удержав равновесие, обеими руками обхватив эфес меча, вонзил его лезвие в голову монстра. От последовавшего рева Конрад чуть не оглох. Меч ушел глубоко в полуистлевшее тело, но для верности Клинок еще и провернул оружие - послышался хруст переломавшихся костей. Тролль взбесился, если вообще так можно сказать об ожившем, а точнее вновь умирающем трупе: громадное чудовище понеслось, шатаясь, в сторону кричащих эльфов и второго гиганта, хаотически размахивая всеми четырьмя вооруженными руками. Очередной резкий, бешеный рывок монстра сбросил-таки Конрада с его плеч - наемника швырнуло вниз, и он, без сомнения, разбился бы, если б не успел, слетая с шеи великана, воткнуть ему в спину меч, пропахавший по всему его телу и замедливший падение храмовника. Это дало возможность Ирестану подхватить падающего наемника на руки и спасти.
   - Благодарю, - только и смог выдохнуть Конрад, у которого закружилась голова от всех его недавних трюков.
   - Не стоит, ты - молодец! Вон как дергается в агонии эта зверюга-нежить, - сказал эльф, выпуская из рук и кладя на землю человека.
   Но Конрад тут же вскочил на ноги. Пошатываясь все еще от головокружения, он направился к вратам Черной Башни - путь был освобожден, а время, чувствовал Клинок, иссякало. Госпожа в опасности, а с нею и весь Анклав.
   - Оставьте этих мертвяков, - крикнул он эльфам, указывая рукой на зловещую твердыню, - наша цель внутри этих стен.
   Но его крик заглушил ужасный рев троллей - израненный храмовником великан, вслепую круша все на своем пути, наткнулся на другого исполина и своим мощным оружием, водруженном в четыре руки, искромсал гиганта. Вместе они рухнули наземь, да так резко и внезапно, что стоявшие подле них стражи леса еле успели избежать смерти и покинуть место падения троллей. Лишь один крик примешался к жутким звукам агонии нежити - кто-то оказался чуть менее проворным, чтобы быть достойным жить дальше.
   - Фиэртнаил, - с горечью произнес имя погибшего эльфа Леганор, оглянувшись на громадные останки великанов, под которыми оказался погребен гвардеец Лесной Страны.
   - Он был ранен, возможно, это помешало ему спастись, - сказал остановившийся возле застывшего предводителя другой страж.
   За их спинами раздался голос Ирестана:
   - Скорбеть об убитых будем потом. Надо спешить, Конрад уже почти у врат!
   Разум победил над сердцем - сейчас было действительно важнее то, ради чего они проделали этот путь. Если не успеть, погибших будет намного больше. Вернее, погибшими станут все. Не сразу, но все. При приближении Конрада и его потерпевшего потери эльфийского отряда, Черная Башня радушно раскрыла перед гостями свои ворота. Храмовник подумал: "Почему врата открылись сами? Не понадобилось их даже взламывать или разрушать! Неужто обитатели Башни и впрямь рады гостям, мол, добро пожаловать?" Ответ сразу пришел сам собой - Конрад ведь должен был сделать Выбор, поэтому самой судьбой ему было дано право войти в эту твердыню, где должна решиться участь мира. Точнее где он должен будет ее решить.
  
  
   Едва стражи леса во главе с Клинком пересекли порог Башни, её тяжелые дубовые ворота с грохотом захлопнулись за ними. Воины оказались в почти полной темноте - по крайней мере, нижний ярус твердыни явно не освещался, а свет снаружи сюда не проникал. Спутники Конрада зажгли факелы - лесные гвардейцы отличались предусмотрительностью, поэтому с собой у них, помимо оружия, было много полезных вещей. Леганор протянул лишний факел наемнику. Стало светлее, глаза могли теперь различать недалеко расположенные предметы: старые, давно погасшие и не использующиеся канделябры; пыльные шкафы и столы; ветхие кувшины и ящики, опутанные паутиной; кое-где валялись на полу груды человеческих костей. Воины находились в довольно просторном круглом зале большого диаметра. Храмовнику невольно вспомнилась гладиаторская арена.
   С каждым шагом, по мере продвижения по залу, беспокойство стражей все нарастало. Мало ли чего можно ожидать от злодеев, укрывшихся здесь, вдруг вызовут опять каких-нибудь мертвяков или что-нибудь еще хуже? Конрад же, наоборот, становился все более невозмутимым и даже несколько отрешенным. Его разум переставал что-либо соображать, мысли спутывались, а затем исчезали, гасли, словно свечи. Если бы эльфы, настороженно передвигающиеся по залу, постоянно ожидая нападения или каких-нибудь ловушек, оторвали взгляд от стендов, колонн, сундуков, висящего на стене оружия и прочего, являющего собой интерьер Башни, и посмотрели бы на Клинка, то они бы заметили, что глаза человека постепенно становились какими-то бессмысленными. Рассудок сейчас не требовался Избирающему Путь, наоборот, ему предстояло сделать выбор сердцем, душой, с очищенным от лишних дум сознанием. Можно было сказать, что Конрад погружался в состояние некоего специфического транса. Он сохранял способность двигаться, видеть, слышать, чувствовать боль, но мозг не контролировал его действия - всем его существом сейчас командовало нечто более сложное и высшее - собственная душа, частица единой астральной материи. За душу храмовника боролись многие Силы, Судьба же, также являясь одной из верховных и основополагающих Сил, выпустила Клинка из своих роковых объятий - Избирающий, сам не вполне об этом ведая, обрел поистине практически недостижимый, абсолютный идеал - свободу. Наставал час, когда на весы будут брошены все черты этого человека, и положительные, и отрицательные; все поступки, совершенные за недолгую жизнь - и смелые, благородные, и коварные, низкие; святость и грех, в слиянии своем воплощающие сущность Избирающего, разделятся, и тогда Он должен будет бороться сам с собой. За собственное, истинное Я.
   Воины почти прошли весь зал - впереди в пляшущем огне факелов в стене виднелся арочный проем, а за ним поднимались, очевидно, закручиваясь спиралью вверх, каменные ступени лестницы.
   - Давайте все туда, - прошептал Леганор спутникам, указывая на проем, - там дальше лестница, что, несомненно, выведет нас наверх!
   Стражи двинулись было к арке, и лишь Конрад остался на месте, ибо единственный из всех почувствовал опасность. Из зияющей пасти проема, словно пантера на охоте, безмолвной, смертоносной тенью выпрыгнула фигура в черном. В полутьме блеснула сталь, заскрежетали скрестившиеся лезвия - шедший первым Леганор вовремя отступил, успев парировать нацеленный на него выпад асассина.
   Конрад, стражи - каждый, держа в одной руке меч, в другой - горящий факел, полукольцом обступили врага. Это был темный эльф, рекомый Каем, тот самый, что похитил Святой Грааль. Убийца не стал тратить время на угрозы, незамедлительно предприняв новую атаку. Закрутившись вокруг гостей чернокнижника, пустившись в кровавый танец смерти, выходец из Черного Леса принялся раздавать направо и налево точные, хитрые и быстрые удары одним из излюбленных бойцами его народа оружием - глефой. Обоюдоострое древко со звоном сталкивалось сразу с несколькими эльфийскими мечами, высекая искры. Один против четырех, темный эльф, сражался так искусно, что численно перевешивающие его враги не могли взять над ним верх.
   - Проклятье! - процедил кто-то из стражей, когда лезвие глефы задело его - жизнь спасла тонкая и легкая, но необычайно прочная эльфийская кольчуга.
   С четырех сторон на асассина обрушивались мечи Конрада и гвардейцев, но тот, уклоняясь, приседая и изворачиваясь, блокировал сразу по несколько вражеских атак. Темный не переставал вертеться волчком, глефа в его руках вращалась так, что древко нельзя было различить. Вот один из стражей чуть замешкался, и Кай выбил меч из его рук. Тогда безоружный эльф метнул в него горящий факел, но темный увернулся - его лишь обдало жаром огня и чуть обожгло. Однако этим не преминули воспользоваться остальные - Ирестан, пригнувшись, сделал подсечку, а Конрад и Леганор, сражаясь плечом к плечу, одновременно опрокинули на Кая лезвия. Темный оказался сбит с ног, но успел, лежа на лопатках, выставить глефу навстречу со свистом опустившемуся клинку Леганора, намеревавшегося добить асассина. Пнув предводителя стражей ногой, темный эльф одним прыжком вновь оказался на ногах. И тут же был вынужден вступить в схватку с Конрадом, не забывая парировать удары и остальных воинов, крутясь и мастерски орудуя глефой.
   Наемник впервые в жизни дрался, абсолютно ни о чем не думая. Сознание его как будто пустовало. Тело двигалось само по себе, бессознательно, все взмахи, блоки, нырки, приемы - все эти премудрости фехтования он проделывал так, словно это были врожденные рефлексы. Его обнаженная грудь была исполосована красными росчерками - ран он не замечал, кожаный жилет в нескольких местах порвался. Бессмысленными синими глазами он взирал на ловкого противника, предугадывая каждый его маневр, не давая ему нанести фатальный удар.
   Темный эльф почти прижал Конрада к стене. Клинок безошибочно отбивал все подсечки и выпады врага, но сам перейти в наступление не мог - как никак, а Кай был истинным сыном своего народа, образно говоря, родился с мечом в руках. Его мастерство позволяло биться с четырьмя искусными воинами и не позволять им повергнуть его. Внезапно храмовник оказался возле стоящего рядом, давным-давно не использующегося, судя по паутине, окутывающей пробирки и штатив, алхимического стола. Уклонившись от очередной атаки Кая, Клинок метнулся в сторону, мечом разбив на лету бесхозные приборы. К непрекращающимся звону стали и гневному пыхтению сражающихся, добавился звук разбившегося стекла. Осколки осыпали асассина. Это заставило его самопроизвольно прикрыть рукой глаза, защитив их от летящих кусочков стекла. Менее чем на секунду отвлекшись от напряженного и стремительного боя, Кай пропустил удар Ирестана. Эльфийский меч ранил темного, но не убил, ибо тот отпрянул к стене и лезвие не успело вонзиться достаточно глубоко. Из пораненного бока стекала кровь, темное лицо асассина в свете факелов исказилось страшной злобой, черные глаза опасно сверкнули. Ирестан и остальные набросились на наконец-то потерпевшего неудачу Кая, но тот с невиданной ловкостью взбежал по стене, оттолкнулся от нее ногами, и, сделав сальто назад, пронесся в воздухе над противниками. Когда те, столпившись у стены, обернулись, невольно дивясь проворству убийцы, он стоял перед ними, уже занося смертоносное оружие.
   А Конрад, за то время, пока раненный асассин проделывал свои головокружительные трюки над головами стражей, отбросив факел, под покровом полутьмы быстро и незаметно скользнул к проему, ведущему к лестнице. Встав возле арки, он окликнул темного эльфа, почти уже бросившегося в новую атаку на гвардейцев:
   - Эй, ты! Я уже здесь!
   Клинок, к которому внезапно вернулась полнота и ясность сознания, решил взять врага хитростью. Он понял, что этот темный эльф не столько послан убить их, сколько задержать, чтобы они не успели спасти принцессу, томящуюся где-то наверху Башни. И это действительно подействовало.
   Кай оглянулся на храмовника, ринувшегося к лестнице, и, забыв про эльфов, бросился было за ним, чтобы помешать ему добраться до верхнего яруса твердыни. Но единственная, последняя, оставшаяся после битвы с троллями-нежитью, стрела, пущенная Ирестаном, пронзила сильное и ловкое тело убийцы. Искусный лучник в считанные доли секунды зарядил лук и спустил тетиву, чуть-чуть не дав темному эльфу добежать до проема. Стрела, завороженная магией, сразу замертво свалила Кая, не защищенного доспехами, да к тому же раненного. Не будь у него кровоточащего пореза на боку, он бы, скорее всего, смог увернуться от роковой стрелы, вспыхнувшей волшебным огоньком и прочертившей темный зал.
   - Прекрасный выстрел, Ирестан! - похвалил Леганор, переведя дух, - а теперь быстро, за Конрадом!
   И эльфы устремились вслед за уже поднимающимся по ступеням наемником.
  
  
   Трое лесных стражей и человек, на которого легло бремя Избирающего, пробирались по узкому винтовому туннелю, поднимаясь все выше и выше. Позади осталось более сотни ступенек, но лестница все не кончалась, продолжая спиралью закручиваться вверх - к высшему ярусу Черной Башни. Несколько раз по холодным каменным стенам твердыни пробегали судороги, а в воздухе витала аура творящейся поблизости волшбы. Если бы спасители принцессы оказались сейчас снаружи, они бы увидели, что шпиль Башни теперь мерцает пульсирующим ядовито-зеленым светом, а темные небеса воронкой сгущаются над твердыней, чья вершина, казалось, медленно засасывает в себя воздушные потоки. По черным стенам сооружения струились сизые ослепительно сверкающие ветви молний. Такой фантастический вид приняла теперь обитель Зла, окруженная скалами Джерана.
   - Время на исходе, - на бегу бросил спутникам Конрад, с обнаженным клинком продвигаясь по лестнице, - скоро здесь произойдет что-то страшное!
   Эльфы не отставали. Все нарастающее напряжение в воздухе, вызванное приведенной в действие могущественной магией, лучше всяких слов напоминало воинам об опасности, угрожающей из недр этой твердыни всему живому. Последние приготовления чернокнижника были окончены, мистический ритуал, долженствующий уничтожить Барьер Анклава и впустить в него Демоническое Воинство во главе с Архидьяволом Альгерофом, начался. Скоро безумные мечты Вардемиона воплотятся в реальность.
   Наконец, шедший впереди Клинок увидел, что за ближайшим поворотом ступени кончаются. Добежав до конца лестницы, человек и эльфы ступили на небольшую площадку, разветвляющуюся на два хода - один вел в еще один зал через арочный проем, а другой вел дальше наверх - спиральная лестница продолжалась. Воины собрались было подниматься по ступеням вновь, как вдруг все зашаталось, затряслось, с потолка посыпался песок, послышался треск, и в следующий миг часть пола, а точнее лестницы, обвалилась, образовав провал между воинами и оставшимися ступенями.
   - Боги и Дьяволы! - выругался Леганор, стряхивая насыпавшийся с потолка песок на его плащ и длинные светлые волосы, - как же теперь идти дальше?
   Конрад внимательно оглядел образовавшуюся преграду: в полуфуте от его ног пол обрывался, а до ближайших ступень, уходящих наверх, было порядка десятка футов - не допрыгнуть, не дотянуться.
   - Проклятье, должен же быть еще какой-то способ достигнуть верхнего яруса! - произнес Клинок, отчаянно разведя руками и наморща лоб, пытаясь что-нибудь придумать.
   - Жаль, что мы не умеем летать, - сказал Ирестан.
   - Если бы была какая-нибудь веревка что ли, то... - Леганор не договорил, ибо сзади, со стороны проема, ведущего в зал, раздался грозный рык, что-то засверкало алым светом и воздух наполнился жаром, словно рядом разгорелся пожар.
   Все четверо тревожно оглянулись и на миг даже растерялись, не поверив глазам. Души смелых воинов объял леденящий ужас, когда их взору предстал паривший в центре темного зала, в десяти шагах от них, человеческий силуэт, только с широкими перепончатыми крыльями и венчавшими голову кривыми рогами.
   - Это же... демон! - прошептал Ирестан.
   - Что это? Значит, мы опоздали, Барьер рухнул и адские отродья уже здесь? - дрожа и смертельно бледнея, вымолвил третий эльф.
   В это время демон выплыл из тени, и его облик стал виден более явственно: вся его кожа была грубой и оранжево-красной, цвета вытекающей из жерла вулкана лавы; мускулистые плечи и подбородок украшали кривые короткие шипы; лицо было лишь жутким подобием человеческого, из разинутой пасти торчали пятидюймовые, напоминающие орочьи, белые клыки. В руке демон держал пылающий огнем меч.
   - Мы обречены, все кончено! - не скрывая охватившего его безумия, заорал страж, бросив саблю и самоубийственно побежав в зал навстречу приближающемуся адскому отродью.
   - Стой, что ты творишь! - крикнул ему вслед Леганор, но все тщетно.
   Предводитель стражей вместе с Ирестаном и Конрадом не успели удержать поддавшегося гипнотизирующему ужасу эльфа, не ожидая от него такого поступка. Обреченный, с пеной у рта и залитый с ног до головы холодным потом, достигнув демона, напоролся на его огненный меч и тотчас загорелся сам, проткнутый лезвием Преисподней. Могучий демон, порхая крыльями, удерживающими его в воздухе, одной вытянутой рукой держал меч с насажанным на него кричащим и дергающимся в агонии догорающим воином.
   - Нет! - рявкнул Леганор, собираясь броситься к порождению Хаоса, чтобы отомстить за жестоко убитого гвардейца, но Конрад удержал его за плечо:
   - Не надо этого делать, это все мираж!
   - Как ты смеешь так говорить, человек? - вдруг грубым тоном произнес лесной страж, вырываясь, - мой солдат погиб у меня на глазах, убитый этой тварью, - он показал острием меча на расправляющегося с жертвой демона, - это по-твоему тоже мираж, да? - последние слова он гневно прокричал прямо в лицо Клинку.
   Тем временем тело обезумевшего эльфа сгорело дотла, обитатель Ада с горящим мечом полетел к остальным, сгрудившимся у обвалившейся лестницы, воинам.
   - Это все очень хитро сплетенное заклятье, - пустился в объяснения храмовник, - этот демон и провал в полу - иллюзия! Но если мы в нее верим, то она становится реальной! Я говорю правду, смотрите!
   И с этими словами, адресованными последним оставшимся в живых эльфам - Леганору и Ирестану - наемник прыгнул в пропасть, но, на изумление стражам, не полетел вниз и не разбился о ступени нижней спирали, а оперся ногами о пустоту!
   - Ничего не обвалилось, это все только кажется нам, идемте! - уверял он.
   Глядя на него, гвардейцы Лесной Страны последовали его примеру, взбежав по невидимым ступеням, когда кровожадный демон достиг проема.
   - Быстрее, быстрее! - голосил Конрад, когда мираж исчез, и они уже втроем мчались по головокружительно закручивающейся лестнице.
   - Прости за то, что нагрубил тебе, - на бегу молвил Леганор, - я поверил в это наваждение и едва сам не сошел с ума.
   Клинок поначалу и сам был убежден в истинности происшедшего, ведь грохот мнимо обвалившейся лестницы и жар, исходящий от призрачного демона были так реалистичны! А в итоге - реалистичной оказалась лишь смерть эльфийского воина. Храмовник осознал фальшивость творящегося, когда страж, ставший жертвой иллюзии, проронил что-то насчет того, что Барьер сокрушен. Если бы это было так, он, Избирающий Путь (хотя такое имя собственной сущности было неизвестно Конраду, но, несмотря на это, он уже окончательно убедился в том, что ему предстоит решать судьбу Анклава), это бы ощутил всем своим естеством. Но в тот момент наемник ничего такого не чувствовал, в его внутреннем мире все еще колебались незримые нематериальные весы, и ни одна из двух чаш никак не могла перевесить другую. А демоны, действительно, никоим образом, не способны оказаться в пределах этого мира, пока он отделен от Хаоса Барьером. Тогда Конрад и усомнился в реальности происходящего. Но спасти погибшего эльфа было уже невозможно.
   И вот, длинная каменная лестница на этот раз действительно закончилась. Преодолев последнюю ступень и распахнув черные двери, преграждающие путь, храмовник с эльфами вступили в круглый, хорошо освещенный зал верхнего яруса Башни.
  
  
   Принцесса Мегиальвен, по-прежнему запертая в железной клетке, сквозь решетку наблюдала за действиями Вардемиона. Вот уже несколько минут, показавшихся эльфийке вечностью, чернокнижник на ее глазах совершал сложные магические манипуляции возле демонического алтаря в виде крестовины. Странная, источающая незнакомую, чужеродную самой магии Анклава, но Светлую по своей природе, Силу, чаша из серебра была поставлена внизу жертвенника, на каменную плиту. В центре зала с помощью сообщников-темных эльфов чернокнижник установил массивный постамент, на котором покоился причудливой формы кристалл с гладкими, отливающими изумрудным блеском, гранями. Прямо над кристаллом в сводчатом потолке зала зияла призрачная дыра, через которую в грани магического артефакта впитывался луч ядовито-зеленого света, которым пульсировал шпиль Башни снаружи. Как поняла принцесса, это устройство предназначалось для накопления магической энергии, необходимой для исполнения Вардемионом задуманного ритуала. В котором ей предстоит сыграть едва ли не главную роль.
   Чернокнижник начал плести свою дьявольскую волшбу. Черный скипетр в его костлявой, когтистой руке вбирал в себя сосредоточенную в зловещей твердыне энергию. Навершие чародейского оружия и инструмента, напоминающее голову гадюки с разинутой пастью, засветилось пурпурным сиянием.
   - Всю жизнь, - хриплым, одержимым голосом заговорил Вардемион, стоя подле кристалла и покачивая скипетром, - я стремился к этому. Всю жизнь я ждал сего момента и вот, наконец, мои мечты сбываются!
   - Твоя мечта - уничтожить наш мир, - смело, осуждающе заявила томящаяся в темнице эльфийка, обхватив белыми, изящными руками железные прутья решетки, - но почему? Зачем? Если демоны, которым ты так спешишь угодить, наобещали тебе золотые горы, то знай - они тебя обманывают и при первом же вторжении убьют, как и остальных обитателей Анклава!
   Черный маг повернул уродливую голову, бросив презрительный взгляд на пленницу. Полы его черной мантии колыхались, словно в башне свирепствовал ветер, но это происходило из-за того, что в зале, возле кристалла, сосредоточилась огромная магическая Сила, вызывающая напряжение в атмосфере, в самом воздухе.
   - Почему же сразу уничтожить? - гнусным тоном пробулькал Вардемион, давясь издевательским смешком, - всего лишь изменить, трансформировать этот мир, не более, - а затем он фанатично произнес, - Я с помощью Сил Ада очищу эту землю от несправедливости, гнета, чумы, голода и войны! Я выжгу пламенем прогнившую плоть Анклава, и на освобожденных от плесени просторах построю новую, идеальную страну, где все будут блажены...
   - Не так быстро, ублюдок! - огласил все помещение чей-то мужественный голос, воскресивший в душе Мегиальвен давно умершую надежду на спасение, - ты разрушишь Барьер только через наши трупы!
   В дверях круглого зала возникли три фигуры, а когда они вышли на свет, Мегиальвен увидела человека и двоих эльфов в поношенных зеленых плащах и серебристых кольчугах. Последних принцесса сразу узнала - это были гвардейцы эльфийского королевства Леганор и Ирестан, а человек, этот хорошо сложенный, красивый, весь пропитанный силой, храбростью, благородством и честью, воин, без доспехов, не единожды раненный, но твердо стоящий на ногах, держащий в руке верный меч... этого человека принцесса не знала, но сердце правильно подсказало ей, что это и есть тот самый Конрад, о котором ей гласила Богиня Сиродиэль на острове Старейших.
   - Ах, ну конечно! - заговорил вновь чернокнижник, встав напротив воинов, - Избирающий Путь со своими доблестными спутниками! Ну, что ж, гостям здесь всегда рады.
   - Госпожа! - Ирестан, первым заметивший принцессу, совершенно потеряв голову от счастья, что девушка пока жива, метнулся к темнице.
   На искаженном злобой жутком лице черного мага появилась скалящая улыбка. Мегиальвен, Конрад и Леганор почти хором крикнули, предостерегая лесного стража, переполненного эмоциями:
   - Остановись! Стой!
   Но эльф, лишь сейчас осознав бездумность и несвоевременность своего поступка, повернуться уже не успел - инерция совершенного им рывка влекла его вперед, к железной клетке, в которой держали принцессу. Все это заняло время длиною в пару секунд, и по истечении их, Ирестана швырнуло в сторону. Тяжелый арбалетный болт глубоко вошел в тело эльфа, повергнув его на пол. Страж леса, лежа на спине и захлебываясь текущей изо рта кровью, прохрипел:
   - Что же я наделал...
   Из укрытия вышел темный эльф Энтарнон, держа в руках огромный арбалет, способный пробить болтом даже паладинские доспехи. Похититель эльфийки, скрывающий лицо демонической маской, взял на прицел Конрада и Леганора, ожидая дальнейших приказаний Вардемиона:
   - Не стреляй, Энтарнон. Пусть они станут свидетелями гибели этой очаровательной особы, - и чернокнижник кивнул в сторону прекрасной девушки, гневно вцепившейся в несокрушимые прутья решетки. Из ее ясных очей покатились слезы, падая с длинных черных ресниц блестящими каплями.
   На полу между постаментом с сияющим кристаллом и темницей растянулся умирающий Ирестан. Болезненным усилием он выдернул из страшной, смертельной раны возле сердца арбалетный болт. Дрожащей рукой держа окровавленную стрелу, эльф с ненавистью посмотрел на стоящего рядом черного мага и произнес:
   - Будь ты проклят!
   В ответ Вардемион лишь расхохотался, тряся сверкающим скипетром. Страж леса бессильно выронил болт и, закатив глаза, умер.
   Энтарнон, держа на прицеле наемника и предводителя гвардейцев, пригрозил:
   - Малейшее лишнее движение и вас постигнет та же участь, что и этого глупца, - он указал на холодеющий труп Ирестана.
   Почувствовав вскипающую в Конраде ярость, Леганор тихо сказал ему:
   - Не сейчас, не надо. Нам ничего не остается, кроме как следовать его приказам. Ничьей ловкости не хватит, чтобы с такого близкого расстояния увернуться от арбалетного болта.
   Вардемион тем временем приблизился к железной клетке. Принцесса поспешила с отвращением отстраниться от решетки. Чернокнижник с неподдельными жалостью и восхищением окинул взглядом достойные богини формы прелестной эльфийки, которые облегало местами порванное платье цвета молодой листвы.
   - Поверь, мне искренне жаль губить твою красоту и твою жизнь, - произнес черный маг, - но мне придется это сделать!
   Одним мановением руки он заставил замок, запиравший темницу, самопроизвольно раскрыться. Решетчатая дверь со скрипом отворилась.
   - Выходи! - приказал Вардемион эльфийке.
   Забившаяся в угол клетки безоружная и от того беззащитная принцесса не желала подчиняться безумному чародею.
   - Не хочешь выходить сама? Что ж, зря, тебе же хуже, - с этими словами черный маг прочертил светящимся навершием скипетра какую-то замысловатую фигуру в воздухе. А мигом позже возле Вардемиона заклубился сиреневый дым, и когда он развеялся, рядом с чернокнижником возникли двое скелетов, пустыми глазницами уставившиеся на призвавшего их мага.
   - Схватить ее и привязать к алтарю! - поручил он нежити, указав когтем на Мегиальвен.
   Костяки принялись выполнять задание. Хрустя голыми костями и клацая челюстями, они вошли в клетку, крепко стиснули отчаянно отбивающуюся и кричащую от ужаса девушку за руки и насильно повели к жертвеннику.
   - Подонок! - выругался Леганор, вместе с Конрадом созерцавший все это и бывший не в состоянии помешать злодею, ибо темный в маске в любой момент готов был нажать на спусковой крючок арбалета.
   Пока вырванные Вардемионом из глубин Царства Мертвых скелеты привязывали эльфийку к крестовидному жертвеннику, он обратился к наемнику:
   - Избирающий Путь! Или тебе более привычно имя Конрад? Неважно. Ты, несмотря на многие препятствия, таившие в себе множество опасностей и грозившие тебе верной гибелью, смог-таки добраться до меня. Это похвально. Ты - очень хороший воитель, кроме того, в тебе живет талант к познанию тайн магии, - чернокнижник подошел поближе к храмовнику, меряя его взглядом злых зеленых глаз, - знаешь, из тебя мог бы получиться превосходный вассал. Этот мир, - чародей раскинул руки, одна из которых держала скипетр, словно бы пытаясь объять всю Землю, - этот мир обречен. Нас много и нас не остановить. В свои ряды мы готовы принять достойных смертных, коим являешься ты. Вступай под знамена Хаоса! - последнюю фразу черный маг выкрикнул, гипнотически уставившись Конраду прямо в глаза.
   С уст Клинка уже готовы были сорваться слова наподобие "Ни за что, порождение зла!", но внезапно его разум вновь, как тогда, после входа в эту демоническую Башню, опустел. За миг до этого наемник понял, что сейчас как раз и настало время борьбы за собственную душу. И, действительно, все мысли и думы, все воспоминания и знания, улетучились в неведомую бездну. Остались лишь дух и сердце, ощущения и чувства. Свет и Тьма внутри него самого опять сцепились в смертельной схватке друг с другом. Вардемион продолжал:
   - Давай же, делай свой Выбор. Я сам когда-то давно его сделал и ни о чем не жалею. Пусть твоя сущность впитывает мои слова, как губка воду, - черный маг водил светящейся пурпурным светом головой гадюки - навершием скипетра - возле самого лица человека, не переставая приговаривать, - Зло всегда сильнее Добра. Добро имеет множество слабостей и недостатков, таких как сострадание, например, и это обрекает его в итоге на гибель. А Зло - Стезя более древняя и совершенная, выживающая всегда и везде. Зло можно лишь временно заставить исчезнуть, уснуть. Но пройдет какое-то время, может день, а может тысячелетие, и Оно возродиться, наступит Его Пробуждение. Зло непобедимо.
   Стоящий поблизости Леганор, наблюдая эту сцену и заметив отрешенный вид Клинка, крикнул:
   - Не слушай его, Конрад! Не дай ему завладеть тобой!
   Не обращая внимания на эльфа, чернокнижник добавил:
   - Я вижу твою душу, Избирающий. В отличие от сознания она помнит всё. За свою жизнь ты совершал не только бесполезные и бессмысленные по сути действия, что вы называете благородными и добрыми поступками и подвигами. В тебе, как и в каждом, обитает Зло. Не оно ли толкало тебя на убийства, не оно ли порождало в тебе подлость, ложь, гнев, страх? Твой путь размешан кровью тех, кого ты считал врагами. И я уже вижу, как Тьма заботливо и нежно обволакивает твое сердце, заставляя его стынуть, освобождая от слабостей - любви, сострадания, боли, переживаний... очищая от грязи и фальшивости всего, что ты привык называть Добром!
   Внешне Конрад просто стоял на месте, оставаясь каменно спокойным, словно не замечающим ничего происходящего вокруг. Он даже не моргал глазами от яркого свечения скипетра, которым коварный Вардемион осенял его. Но так выглядела всего лишь наружная оболочка Избирающего Путь, которую видели присутствующие в этом зале. Внутри же у наемника всё бунтовало и противостояло самому себе. Конрад оказался заключенным в темницу своего Я, брошенным на дно собственной сути. Словно во сне Клинок бежал по запутанным лабиринтам своего духовного сознания и всюду он видел, как тысячи его двойников заносят друг над другом мечи. Только каждая такая его копия находилась в разных состояниях и испытывала разные чувства - вот разгневанный Конрад, вот веселящийся, а вот подавленный, поникший. И все они сражались между собой, не замечая его, настоящего, точнее его настоящей, сиюминутной сущности, воплощенной в этот облик. Рубящие друг друга на куски двойники храмовника что-то твердили, выкрикивали, и каждый говорил что-то свое - голоса сумасшедшим образом сливались для Конрада в один непонятный, бессмысленный гул. И вдруг он, блуждая по залитым кровью своих клонов туннелям и галереям, понял, что, а точнее кто способен спасти его, помочь выбрать правильно и вырваться из этого состояния жуткого сна. Принцесса Мегиальвен, дочь эльфийской королевы, наследница престола Лесной Страны, эта восхитительная, ослепляющая своей точеной красотой, девушка, связанная с Избирающим Нитью Единой Стези - лишь она одна способна была вывести его из этого лабиринта. Значит, не только его, Конрада, двойники, но и Мегиальвен должна быть здесь! И Клинок пустился бежать вновь, но теперь уже не бесцельно, а окрыленный просветлением. Ему нужно было найти здесь, в глубинах своего Я, эту девушку.
   Конрад бежал по невероятно длинному мосту, протянувшемуся над черной бездной. На другом конце моста, он чувствовал, стоит и ждет его Она. За спиной наемника таяли во тьме грозные черные бастионы, а впереди - там, где должна была быть эльфийская принцесса, светило солнце, отражаясь в златых куполах белых башен величественного дворца. Он бежал, сбивая ноги в кровь, падая и опять вставая, не сдаваясь - он стремился быстрее достичь врат Белого Дворца, олицетворяющего собой Свет. Но вот из бездны, над черной пропастью которой провисал мост, вырос неправдоподобно увеличенный до исполинских размеров Вардемион. Его отвратительное лицо - череп с натянутой на него серой, шелушащейся и высохшей кожей, было искажено гневом. Ударом скипетра, точно стволом громадного дерева, чернокнижник бил по мосту, раскалывая толстый камень, обрушивая в бездну бетонные плиты. Конрад перепрыгивал через пропасти, возникающие на пути там, где черный маг ударил скипетром, увертывался от когтистой лапы чернокнижника, которой тот пытался поймать и раздавить бегущего человека.
   - Не уйдешь, ты - мой! - звучал громом голос Вардемиона в ушах Клинка, но он продолжал свой бег, не останавливаясь, не оглядываясь назад.
   Наконец, после нескольких минут безумной погони, выбившийся из сил, но поддерживаемый верой и надеждой, храмовник узрел впереди Её. Девушка стояла у самых врат Белого Дворца. Заметив его, она бросилась навстречу ему, Избирающему.
   - Мегиальвен! - воскликнул Конрад, не переставая спасаться бегством от преследовавшего его гигантского чернокнижника.
   - Конрад! - в свою очередь долетел до него ее мягкий и мелодичный голос, словно журчание воды в роднике посреди знойной пустыни.
   Они бежали навстречу друг другу. Роскошные черные волосы эльфийки развевались от быстрого бега, измученный же Конрад, не чувствуя уже ног, усталости, просто летел к ней пущенной стрелой. И вот они встретились. Конрад услышал за спиной душераздирающий, полный разочарования, крик Вардемиона. Человек и эльфийка повернулись к исполинскому чернокнижнику, крушащему мост и шагающему по бездне под ним. Прямо на его глазах, стоя рядом друг с другом, Клинок и принцесса обнялись. И в тот же миг их фигуры, слившиеся в объятьях, излучили яркий-яркий свет - сотни солнечных лучей, испущенных ими, впились пронзающими иглами в гротескного чернокнижника, заставив его отшатнуться, прикрыв рукой зеленые глаза, выронить скипетр, а затем... А затем зловещий призрак растаял в пустоте, сожженный лучами, рожденными Конрадом и Мегиальвен. Тепло, любовь, добро и свет - всё это оказалось выше и сильнее, чем холод, ненависть, зло и тьма. Избирающий Путь одержал победу над собственным, вторым Темным Я, обитающем в каждом человеке, и в нем тоже. Он выбрал Путь.
   Все эти миражи или сны - смертным никогда не понять, что же все-таки это было - исчезли. Сознание вернулось к Конраду, на этот раз навсегда. Не было уже ни моста над Бездной, ни Черного, ни Белого Дворцов, ни лабиринта со сражающимися двойниками Клинка. Наемник оказался в реальности. Он по-прежнему стоял рядом с Леганором, темный эльф не сводил с них прицела, а Мегиальвен была уже привязана к крестовине жертвенника. Издали могло бы показаться, что она распята. Под ней на каменной плите покоилась серебряная чаша с непонятными символами. Вардемион пристально уставился в глаза Конраду со словами:
   - Ну, так что же ты решил?
   - Я не уподоблюсь тебе и не стану мерзким, жалким рабом Альгерофа! - сурово произнес наемник и плюнул в лицо чернокнижнику.
   Черный маг стер рукой след плевка, а затем произнес:
   - Глупец! Я бы мог дать тебе такую Силу, такую Власть! Мы бы вместе правили перерожденным в пламени Ада Анклавом. А ты предпочел бесславно и мучительно умереть. Что ж, стой и смотри, как я открою демонам дорогу в этот никчемный мирок.
   Вардемион отвернулся от человека с эльфом и направился к кристаллу в центре зала. Конрад украдкой многозначительно посмотрел на Леганора, но тот взглядом дал понять, что надо еще чуть подождать, время еще не пришло.
   Призванные заклинанием черного мага скелеты, выполнив его приказ, приблизились к стоящим под прицелом арбалета воинам, дабы не оставить последним ни единого шанса попытаться помешать проведению ритуала. Чернокнижник прикоснулся навершием скипетра к сияющему кристаллу, затем отдернул наконечник оружия - ядовито-зеленое пламя, низвергавшееся с потолка и впитывающееся в грани артефакта, тонким лучом переметнулось к алтарю, осветив жертвенник. Мегиальвен содрогнулась от, видимо, начавшей ее терзать боли. Она попыталась освободиться, вырваться, хотя знала, что это бесполезно - крепкие путы надежно приковывали ее руки и ноги к крестовине, обвитой мифрильной змеей, по которой заструилось зеленое пламя. Глаза главы демона, венчавшей алтарь, замерцали. Пентаграмма, нарисованная на полу под жертвенником, воспламенилась алыми языками.
   - Все это было задумано мной, когда я был одним из верховных магов Академии, - громко заговорил Вардемион, перекрикивая нарастающий грохот, наполняющий шумом Башню, - я спускался в глубокие склепы и подземелья демонических руин, отыскивая там бесценные артефакты Хаоса. Другие волшебники - идиоты - подвергали их уничтожению, а я сберегал и изучал их. Меня стали обвинять в отступничестве и ереси. Изгнали из Академии, лишили крова, отобрали всё, чем я жил... Ненавижу их!
   Все присутствующие молча слушали речи чернокнижника. Он, не переставая рассказывать, отложил скипетр и достал из потайного кармана черной мантии внушительных размеров кривой жертвенный нож. Рукоять его была отделана золотом и утыкана драгоценными каменьями, переливающимися и сверкающими разными цветами.
   - Схваченный врасплох, я был отдан под суд Инквизиции, - продолжал Вардемион, - стоя на мрачном помосте, осужденный за жажду запретных знаний, с ненавистью взирал я на палачей, готовивших меня к сожжению заживо. А народ, столпившийся на площади, толкался и жадно созерцал это зрелище - простой люд ох как охоч до смертельных представлений. Тебе ли, бывшему гладиатору, - он посмотрел на Конрада, - не знать этого! А ты еще хочешь защищать этих отбросов, наивно думаешь, что все они добрые и, следующие заповедям Всевышнего, люди.
   - Мир не без греха, - ответил наемник, - но лучше такой мир, чем пылающие и населенные отвратительными бестиями Адские пустоши.
   Вардемион приближался к алтарю, поглаживая тонкими когтями блестящее лезвие ножа.
   - Но я еще тогда заключил с Хаосом сделку. Благодаря этому, мне удалось спастись от гибели на костре. Я удалился, ушел в изгнание. Обрел в этой Башне дом. Долгие годы я продолжал изучать здесь самый главный и могущественный демонический артефакт, невероятным трудом спрятанный мною и доставленный сюда. Это была Инфернальная Скрижаль. Она способна была открывать порталы между мирами. Запрет, наложенный Первыми Магами, не позволял мне использовать ее Силу. И потому я, подготовив скрижаль к активации ее Мощи, подбросил артефакт оркам, и их шаманам не потребовалось значительных усилий, чтобы довершить начатое мной - они открыли портал в Преисподнюю, вступив в связь с Альгерофом. И он, через Священную Троицу, стал передавать мне необходимые указания - что требовалось сделать, чтобы Архидьявол окончательно воплотился в Анклав. И вот, все его наставления выполнены мной - сейчас эльфийская королевская кровь прольется на Святой Грааль, и рухнет Барьер! - чернокнижник вплотную подошел к бьющейся привязанной жертве и занес над ней нож, готовясь нанести удар прямо в сердце.
   "Пора! Сила накоплена!" - почувствовал Леганор, когда амулет на его груди, спрятанный под кольчугой, стал горячим как огонь. Этот артефакт был дан ему - предводителю лесных гвардейцев - самой королевой перед их отправлением на поиски похищенной принцессы. Силу амулета эльф берег до самого последнего, самого отчаянного момента, который настал сейчас. Зал Башни был весь пропитан магией, сконцентрированной вокруг кристалла чернокнижника, и эта энергия всё это время питала амулет, повышая его Мощь. Леганор понимал, что идет на самоубийство, но ради великой цели он готов был отдать жизнь. Сосредоточив мысли на заклинании, приводящем в действие артефакт, лесной страж вдруг весь вспыхнул ослепительным пламенем.
   - Конрад, во что бы то ни стало, спаси госпожу! - прокричал Леганор.
   Его тело загорелось и залило солнечным светом весь мрачный зал, заставив Вардемиона, занесшего над Мегиальвен лезвие, выронить оружие, закрыть лицо руками и с криком отшатнуться прочь от жертвенника. Энтарнон незамедлительно разрядил арбалет, но болт сгорел дотла, достигнув пылающего тела Леганора. Скелеты, стоявшие возле Конрада и эльфа, попятились. Храмовник мгновенно вытащил меч, рванулся к алтарю, одним ударом разрубив пополам сразу обоих скелетов, преграждавших путь.
   - Что за чертовщина? - пробасил темный эльф в маске, когда на него надвинулось горящее небесным светом тело стража.
   Отбросив тяжелый арбалет, Энтарнон обнажил катану, впрочем, понимая, что холодная сталь вряд ли причинит урон заколдовавшему себя эльфу. Плоть Леганора пожирал магический огонь расплавившегося амулета, отдающего сейчас накопленную Силу. Страж превратился в огненный вихрь, обрушившийся на темного эльфа, не дав ему возможности спастись. Пламенная волна поглотила Энтарнона, а затем исчезла - от Леганора остались лишь кучка пепла и расплавленный амулет, валяющиеся на полу. От темного эльфа же не осталось вообще ничего.
   - Нет, тебе меня не остановить! - взревел взбесившийся чернокнижник, метнувшись к жертвеннику подбирать выроненный им нож.
   Но Конрад оказался быстрее: он пнул сапогом ритуальный кинжал, до которого чуть не дотянулся бросившийся на колени Вардемион. Лезвие отлетело далеко в сторону. Тогда черный маг отпрянул от Клинка, в спешке вставая с пола.
   Девушка испытывала страшные муки, корчась на крестовине. Весь жертвенник оплетали зеленые и пурпурные волшебные огни, проклятый кристалл продолжал направлять к алтарю новые и новые пучки колдовской энергии. В зале царил грохот, воздух был напряжен так, что волосы и полы платья принцессы колыхались, будто она стояла в объятьях шторма.
   Конрад собрался было развязать Мегиальвен, но краем глаза заметил, что Вардемион схватил свой недавно отставленный скипетр. Наемник с мечом в руке проворно скользнул к чернокнижнику.
   - Умри! - рявкнул чародей-отступник, со скипетром наперевес встав напротив Клинка.
   Змеиная пасть в навершии скипетра извергла темно-фиолетовый луч, прочертивший воздух и ударившийся в лезвие меча храмовника, повернувшего его плашмя. Конрад понимал, что уклониться от луча ему не успеть, но подставил клинок навстречу чародейской магии, инстинктивно вложив в него живущую в человеке Силу - вновь, как тогда в орочьем лагере, волшебство покорилось ничего не ведавшему в этом ремесле, но имеющему огромный талант, наемнику. Ему удалось наложить на меч защитные чары, отбившие атаку черного мага и сохранившие лезвие в целости и сохранности. Но, тем не менее, отдача заставила Конрада отлететь на несколько футов в сторону, сильно ударившись об пол.
   - Проклятье, - пробурчал Вардемион, с тревогой глядя на полыхающий магическими вспышками алтарь, - энергия расходуется понапрасну, нужно скорее завершать ритуал, пока она вся не иссякла!
   Пальнув еще раз лучом из скипетра по распластавшемуся на полу Конраду, чернокнижник вновь бросился подбирать нож. От второго луча Клинок успел чудом спастись, откатившись в сторону - фиолетовый луч расплавил пол в том месте, где миг назад лежал наемник. Собрав всю силу и скорость в кулак, храмовник вскочил на ноги, в два прыжка очутился возле алтаря, опередив на считанный фут подоспевшего черного мага, и заслонил собой распятую на крестовине принцессу.
   - Прочь! - гаркнул Вардемион, размахнувшись скипетром в намерении сразить им дерзкого человека.
   Но Конрад парировал удар Отступника, лезвие меча скрестилось с палкой скипетра. Другой рукой, в которой был жертвенный нож, чародей не мог атаковать, ибо ритуальный кинжал не должен был окропиться ничьей кровью, кроме эльфийской. Ударом ноги, обутой в кованый сапог, Клинок отпихнул от себя противника, а в следующий миг, пока тот не успел бросить в бой скипетр и восстановить равновесие после резкого толчка, храмовник сделал роковой взмах. Меч Конрада описал смертоносную дугу, снеся Вардемиону голову с плеч. Из обезглавленного тела брызнул фонтан темно-красной крови, обагрив пол. Руки Отступника бессильно опустились, выронив и сверкающий скипетр, и драгоценный нож. А вслед за упавшим со звоном оружием к ногам наемника рухнуло и тело, закутанное в черные одежды. Темная, огромная кровавая лужа разлилась возле мертвого чародея. Или не совсем мертвого? Отрубленная уродливая голова чернокнижника, катясь по полу, твердила:
   - Думаешь ты победил? Не-ет! У Хаоса множество планов по захвату Анклава - ты нарушил лишь один из них. Зло непобедимо... - умирающий черный маг, точнее его полностью покрывшаяся кровью голова, недоговорила. Сознание Вардемиона погасло, а когда мертво оно, мертв и сам человек.
   Отвернувшись от этого омерзительного зрелища, Конрад подошел к алтарю, перерезал стягивающие принцессу веревки. Лишь грациозное, стройное тело эльфийки отстранилось от крестовины, боль и муки, терзавшие девушку, отступили. Мегиальвен бросилась к своему спасителю, обняв его.
   - Всё кончено, госпожа, - успокаивая, прошептал ей на длинное остроконечное ушко храмовник, - всё хорошо.
   Магические вспышки и огни, льющиеся с кристалла на алтарь, начали угасать. Зал постепенно погружался во мрак. Шум, до этого царящий в Башне, стих.
   - Конрад, - многозначительным голосом произнесла Мегиальвен имя человека, взглянув ему в глаза.
   Наемник нежно и аккуратно обвел руками узкую талию принцессы. Она же не опускала рук с его плеч, обвивая шею. Их лица медленно сближались. Внезапно разгоревшееся меж ними чувство, вовсе не сиюминутное, а именно светлое и высокое, притягивало их друг к другу. И вот их губы почти слились в сладостном поцелуе, как вдруг вся Башня задрожала.
   - Что происходит? - перепугалась эльфийка.
   - Кажется, пора отсюда уходить как можно скорее, - ответил Конрад, выпуская девушку из рук, - твердыня рушится!
   В самом деле, пол под ногами зашатался, с потолка посыпались песок и каменная крошка. А в следующий миг с громким треском и грохотом начали обваливаться и разрушаться ярусы громадного сооружения. С каменной плиты упал Святой Грааль, но Клинок подобрал покатившуюся по дрожащему полу чашу, и бережно спрятал ее в сумку, взятую у мертвого Ирестана, лежащего неподалеку. Человек и эльфийка, держась рука об руку, продвигались к выходу из зала, спотыкаясь и шатаясь от сильного землетрясения. Сверху падали каменные обломки рушащегося свода, несколько раз чуть не раздавившие беглецов. Вдруг единственное, но большое окно Черной Башни разбилось, и через образовавшееся отверстие в зал влетел пегас - тот самый, что не унесся прочь из Джерана, подобно своим сородичам, а остался ждать хозяев.
   - Смотри, Конрад! Это наше спасение! - с надеждой воскликнула Мегиальвен, увидев крылатого коня.
   Через несколько мгновений из рушащейся Черной Башни в небеса, навстречу пробуждающемуся рассвету, взметнулся чудесный конь, неся в седле Конрада, держащего поводья, и принцессу, крепко обхватившую человека обеими руками. Пегас устремился домой - в далекую, теплую, вечную и благодатную Лесную Страну. А твердыня, некогда возвышающаяся над скалами Джерана, вскоре обрушилась совсем, погребя под обломками черных камней останки безумного гения Тьмы чернокнижника Вардемиона, его коварных сподвижников и славных стражей леса, отдавших жизни во имя приближения победы Добра, ради того, чтобы другие, оставшиеся благодаря ним в живых, согрелись новой надеждой - надеждой на спасение и сохранение всего светлого, дорогого и святого, что есть в этом мире.

Глава 14

Чудеса Лесной Страны

   Темные, мрачные пейзажи Джерана, пропитанные истинным злом, с грозовым небосводом над угрюмыми скалами, казалось, сгинули навсегда. Залитый кровью пол главного зала Черной Башни, жуткий алтарь, прислужники Вардемиона и он сам - всё это ушло в небытие, словно кошмарный сон. Воспоминания о страшной ночи, когда чуть было не рухнул мир, еще всплывали в памяти Конрада и Мегиальвен, но крылья пегаса унесли их так далеко от руин обители чернокнижника, что невольно закрадывались сомнения - а было ли вообще реально всё то, что с ними случилось недавно? Ведь все это было так невероятно! Но серебряная чаша в сумке у наемника, раны на его теле и пережитый им и принцессой ужас развеивали мысли о нереальности минувших событий.
   С того памятного мига, как они, спасаясь из рушащейся Черной Башни, верхом на пегасе поднялись в высь и полетели прочь от этого проклятого места, течение времени словно изменилось. Паря возле самых облаков, согреваемые надеждой и лучами ласкового солнца, человек и эльфийка перестали замечать время. Они неслись по небу, сидя в седле белого коня, порхающего сильными крыльями, отливающими серебром. Они наслаждались наступившим, пусть на краткий срок, покоем и любовались поэтической красотой дневных, чистых и светлых небес, и проплывающей внизу под ними землей. Землей, которая, в отличие от орочьей страны, еще не была осквернена злом. Землей, на которую еще не пала тень мрака. Пока. Клинок и принцесса сейчас были счастливы. И никто, и ничто не могло отнять у них это счастье, ведь здесь - в поднебесье, никакие лапы Тьмы и Хаоса не настигнут их. По крайней мере, в это очень хотелось верить.
   - Конрад, смотри! - воскликнула Мегиальвен, - вот мы и дома!
   Эти слова были лишними. Человек, управлявший крылатым конем, не мог не заметить удивительный лес, видневшийся вдали на горизонте. Прошло несколько минут, и это расстояние было преодолено летучим скакуном. Теперь Клинок едва не застыл, пораженный, восхищенный завораживающим зрелищем, открывшимся его взору. Это был необычный лес. Его деревья поднимались в вышину, доставая макушками до облаков, а их стволы в обхвате достигали нескольких десятков футов! Когда наемник и девушка пролетали над Геролотом, даже высоким башням и куполам городов королевства было далеко до парящего в выси пегаса. А сейчас их сереброкрылому коню приходилось аккуратно лавировать меж пышными, вечнозелеными кронами эльфийских древ.
   - Как прекрасно... - вымолвил храмовник, любуясь сказочным великолепием истинного, древнего как этот мир, леса.
   - Мы в Лесной Стране, Конрад. Здесь мы в полной безопасности, - сказала принцесса.
   Немногим из людского рода выпадало счастье в живую узреть чудесный облик эльфийского края. Лесной народ чтил традиции своих предков, ценил покой и уединенность и всегда стремился отгородиться от внешнего мира. Эльфы впускали к себе чужаков только в очень редких, важных случаях.
   Пегас приземлился, мягко и грациозно опустившись на просторную поляну, раскинувшуюся между живыми стенами исполинских деревьев. Конрад спешился первым и помог девушке слезть с седла, хотя этого не требовалось, ибо все эльфы были превосходными наездниками.
   - Ну что ж, принцесса, - произнес Клинок, - ты теперь вновь в родном краю. Что теперь?
   Эльфийка погладила белого коня, сложившего крылья, и ответила, переведя взгляд на человека:
   - Я понимаю, ты, наверное, хочешь поскорее опять ринуться в бой, встать в ряды геролотских воинов и защищать свое государство от орочьей орды. И это правильно. Но позволь мне предложить тебе нанести сначала визит моей матери, королеве эльфов. Она с радостью тебя примет, поверь. Ведь ты мой спаситель. Она должна помочь тебе советом. Ты согласен?
   - Если ты, действительно, считаешь это нужным, то да.
   Храмовнику очень здесь понравилось. "Просто райское место!" - думал он. Здесь было тепло, именно тепло, а не жарко. И эта теплота грела сердце. Легкий свежий ветерок обдувал уставшее тело, придавая новые силы. Воздух был наполнен сладостным ароматом цветов, во множестве растущих на поляне и мелькающих разноцветными лепестками на травяном ковру. Успокаивающий тихий шелест зеленой листвы, журчание кристально чистых ручейков с плещущимися в них жемчужными рыбками... и никакого звона стали, никаких боевых маршей, никаких стонов и криков раненных. Словно это место не ведало войны, страданий и боли.
   Пегас взмыл в лазурное небо, а Конрад с принцессой направились к лесу. Пока они пересекали широкую поляну, Мегиальвен с увлечением рассказывала спутнику о своей стране, ее обычаях и красотах. Клинок узнал, что сей лес - это естественный символ Природы, торжество гармонии стихий, сама Вечность. Легенды гласят, что этот мир, задолго до появления в нем демонов, был сотворен богиней Сиродиэль, и начинался он с большого острова, который и по сей день омывается Морем Восхода, но лишь благороднейшие и древнейшие эльфы знают, как отыскать его средь морских вод. Предки лесного народа обосновались на материке, когда он поднялся из глубин океана под действием катаклизмов, изменивших облик мира. А тот древний остров - Обитель Старейших - был объявлен священным. Эльфы взрастили эти фантастические леса - гордые, прекрасные рощи. Когда-то очень давно почти весь континент зарастал исполинскими деревьями. Но потом грянуло вторжение демонов, которые уничтожали всё на своем пути.
   - Наш народ смог сберечь лишь этот лес, - сказала с горестным вздохом Мегиальвен, обведя руками рощу, в которую они вошли, - ну да ладно, я, наверное, надоела тебе со своими историями.
   - Отчего же? Вовсе нет... - молвил наемник, дивясь совершенству и упорядоченности эльфийского леса.
   В нем не было паутины меж сплетающихся веток, не росло ядовитых ягод и грибов, не водилось хищных зверей, рыщущих в поисках добычи. Здесь всё было не так, как в обычных лесах того же Геролота, например. Гигантские деревья, выстроенные в ряды подобно колоннам, благоухающие заросли и кустарники, стелящийся по плодородной, священной земле мягкий мох, - всё подчинялось какому-то единому закону, исходящему из глубин сущности самой Природы.
   - Остановитесь! - раздался вдруг строгий голос, донесшийся откуда-то сверху, вероятно, с ветвей дерева.
   Храмовник по привычке взялся за эфес меча, покоящегося в ножнах у пояса, но его спутница остановила его жестом, крикнув при этом в сторону огромного дуба:
   - И это называется зоркая эльфийская стража? Не признали принцессу?
   Тотчас же с ветвей по тонким, но прочным веревкам спустились вооруженные лесные воины. Один из них приблизился к Мегиальвен и стоящему рядом Конраду.
   - Госпожа... - на лице эльфа разыгралась радость, - вы вернулись! Вы живы! Но как же...
   - Все вопросы потом, - оборвала его девушка, - проводите нас во дворец.
   - Безусловно, госпожа, рад служить вам вновь! - торжествовал воин, - идемте же!
   Несколько эльфов остались нести службу на посту, охраняя границы, а встретивший гостей Лесной Страны страж с напарником повели за собой Клинка и Мегиальвен вглубь чащи.
   Наемник, с тех пор, как сделал свой Выбор в Черной Башне, ощущал себя совсем иным человеком. Теперь он чувствовал на себе Благословение свыше. Теперь внутри него жила настоящая Сила - он понимал, что ее возможности очень велики, но чтобы овладеть ею в полной мере, нужно еще многое познать, многое совершить. Сейчас, идя лесной дорогой, пролегающей меж многовековыми, слегка покачивающимися на ветру, деревьями, он вспоминал всю свою жизнь, пытался осмыслить свой путь. Параллельно он мысленным взором созерцал древнюю, сложную и неповторимую магию, пропитывающую этот лес. Да, теперь храмовник существовал одновременно в двух мирах - обычном, материальном и астральном, магическом. А это, несомненно, значило, что он стал магом. Конечно, он не знал и толики тех заклинаний, которыми владел, допустим, Архимаг Альтус, но умение придет со временем, с опытом. А главное, сейчас - это наличие Силы.
   Лесные стражи привели Мегиальвен и Конрада в странное место. Оно представляло собой дольмен, окруженный подступающими прямо к нему зелеными зарослями. Внутри каменного сооружения на гранитной плите покоился хрустальный шар. Подойдя к нему, один из эльфов положил ладонь на блестящую поверхность шара.
   - Что это? - спросил человек, рассматривая стены дольмена и артефакт из хрусталя на плите.
   - Мы называем места, подобные этому, Порталами, - пояснила принцесса, в то время как шар под рукой эльфа-стража засветился, - они позволяют нам мгновенно перемещаться из одной области Леса в другую. Этот Портал приведет нас в нашу столицу - Сильванию.
   В следующий миг сияние хрустального шара наполнило светом весь дольмен. Не стало видно леса, всё затмило яркое свечение, слепящее глаза. А затем весь мир словно перевернулся вверх дном. У Конрада, не привыкшего к подобным путешествиям сквозь время и пространство, закружилась голова. Странное ощущение невесомости, пустоты вокруг себя, длилось не больше секунды, показавшейся человеку часом. А потом всё стало на свои места, яркий свет иссяк. Вокруг наемника по-прежнему стояли эльфийские спутники. Их накрывал каменный свод дольмена. Но за пределами волшебного сооружения уже была совсем иная картина.
  
  
   Покинув дольмен, Конрад в сопровождении эльфов ступил на длинный деревянный мост, на головокружительной высоте провисающий меж двумя исполинскими деревьями, на могучих, гигантских ветвях которых располагались самые настоящие дома! Неотступно следуя за принцессой и стражами, наемник оглядывался по сторонам. Немудрено, ведь лесной мир эльфов так разительно отличался от привычных для человеческого глаза королевских городов и площадей. Клинок оказался в поистине удивительном месте - столице Лесной Страны. Жилые дома, сложенные из искусно обработанных тесаных бревен, с резными крыльцами, находились на нижних ветвях. А выше располагались храмы, гильдии, казармы, различные административные здания. Город был огромен, возведен на десятке колоссальных древ, соединенных меж собой мостами и лестницами. И повсюду была листва - вечно молодая, зеленая, обрамлявшая каждую ветвь. И она символизировала Жизнь. Вдали с горных склонов низвергались живописные водопады. Архитектура эльфов, в отличие от человеческой, не видоизменяла окружающий мир, а дополняла его, подчиняясь канонам Природы, не противореча образам Стихии. Сильвания, эльфийская столица, была сердцем Лесной Страны.
   Проходящие мимо другие эльфы отнюдь не косились подозрительно и заносчиво на Конрада - человека, вступившего в их чертоги. Да, эльфы считали людей более низшей расой, это ни для кого не было секретом, но, видя рядом с мужественным воином людского рода свою госпожу, похищение которой повергло в шок всех обитателей Леса, гордые лесные обитатели вмиг осознавали, какой именно человек перед ними. Отовсюду раздавались приветственные оклики, сияли восторженные взгляды - эльфийский народ чествовал свою принцессу и ее спасителя.
   Путь по деревянному мосту закончился, и Мегиальвен с наемником оказались перед дворцом королевы, тоже сложенным из древесины. Радостная весть о возвращении принцессы успела вмиг разнестись по Сильвании, и поэтому королева эльфов сама явилась на пороге дворца, встретив свою дочь и ее спасителя.
   - Мегиальвен! Дочка! - с этими словами хранительница престола крепко обняла принцессу.
   Сама королева Иллиэна, как и ее дочь, блистала неземной, точеной красотой. Длинные иссиня-черные волосы обрамляли ее молодое лицо, ниспадая на изящные плечи, не прикрытые пышным платьем. Но ее молодость была лишь миражом - Конрад догадывался, что ей, возможно, более тысячи лет, ведь эльфы бессмертны. И в самом деле, спокойный, заботливый взгляд лесной владычицы излучал многовековую мудрость.
   - Как же я рада тебя видеть живой и невредимой! - шептала мать дочери, пустив слезу.
   - Это всё благодаря Конраду, мама, - напомнила Мегиальвен.
   - Да, конечно, - согласилась Иллиэна, обратив взор на Клинка, - мы многим обязаны этому человеку, да что там многим - всем! Пройдемте же во дворец, скорее.
   Дворец эльфийской королевы был намного менее изящен, богат и велик, чем палаты геролотского короля, ибо у лесного народа бытовали несколько иные представления о красоте и богатстве. Эльфы чтили и хранили другие ценности. Превыше всего в их жизни, философии, магии и искусстве была гармония с Природой. В просторной и светлой комнате с большим балконом, с которого открывался великолепный вид на Сильванию с ее домами на деревьях и водопадами, королева устроила прием для храмовника. Мегиальвен не отлучалась от него.
   - Итак, спаситель мира, - начала Иллиэна, присаживаясь на трон, напоминающий цветок какого-то причудливого растения, - как мне отблагодарить тебя?
   Конрад чувствовал себя как-то скованно, ему было непривычно слышать в свой адрес такие высокопарные слова, тем более - подумать только! - от королевы лесных эльфов.
   - Оказаться в сей чудной стране и насладиться вашим обществом - это уже великая награда для меня, - ответил он.
   Лесная владычица улыбнулась, сказав при этом:
   - Похвально, Конрад. Но ты всё-таки сделал столь многое для всех живущих в Анклаве - ты сохранил жизнь всем его обитателям. И, прежде всего, жизнь моей дочери.
   - Моя заслуга невелика. Я ничего бы не смог без доблестных лесных стражей, которые помогли мне.
   - И сложили свои головы во имя твоей победы, - согласилась королева, - я знала, что посылаю их на смерть. Но смерть не бессмысленную. Кто-то должен умереть, чтобы остались в живых другие - так было и будет всегда. Лес будет вечно скорбеть о своих чадах, погибших в том бою, в котором победителем вышел ты, Конрад.
   - Но о полной победе над Хаосом говорить еще рано, - заметил храмовник, - что делать теперь? Вы, королева, мудра - позвольте испросить у вас совета.
   В разговор вмешалась Мегиальвен, до этого момента созерцавшая с балкона красоты Сильвании:
   - Хаос видит в человечестве основного противника. Геролот окажется под ударом не только орков, но в скором времени и темных эльфов. Черный Лес в союзе с Хаосом и его прислужниками на Земле.
   - Ты права, дочь. К тому же, велика вероятность вторжения с Проклятых Островов, - при этом королева заметила, что Клинку, судя по тому, как он наморщил лоб, силясь что-то припомнить, сие название мало знакомо. Она спросила его, - разве ты ничего не слышал о зловещем архипелаге, затерянном в водах Моря Заката?
   - Нет, я полжизни провел в рабстве, мало что зная о мире, в котором живу.
   - Тогда я поясню: наряду с Черным Лесом Проклятые Острова являются оплотом Зла в Анклаве. И люди, и нордвиндцы, будучи опытными мореплавателями, снаряжали немало экспедиций к таинственному архипелагу, но ни один корабль не вернулся оттуда. Существуют лишь легенды, повествующие о том, что эти Острова в давние времена стали пристанищем слуг Хаоса. Когда-нибудь они покинут свое убежище средь моря, чтобы выступить в завоевательный поход на материк. Похоже, это время настало. По крайней мере, нельзя сбрасывать со счета эту угрозу.
   - Получается, нам, людям, придется воевать сразу с тремя противниками! Но ведь опасность нависла над всем Анклавом - неужели вы, эльфы, останетесь безучастны?
   - Как ты мог подумать о таком? - сердито произнесла Иллиэна, - мы поможем человечеству. А совет... Похоже, в таких обстоятельствах, как сейчас, необходим даже не мой совет, а совет Того, Кто намного меня старше и мудрее...
   Конрад немало удивился, услышав эти слова. Кто же это может быть? Он хотел было спросить об этом королеву, но благоразумно промолчал, посчитав, что сам всё увидит и узнает, когда явится сей многомудрый советчик.
   - Конрад, - вновь обратилась к нему Иллиэна, поднявшись с цветочного трона, - я знаю, что ты теперь не просто человек. Ты - обладатель Божественной Силы, ты освобожден от Оков Судьбы. Я могу помочь тебе приблизиться к познанию своей Мощи, ведь она пригодится тебе для дальнейшей борьбы с врагами. Следуй за мной.
   И королева отвела человека в темную, мрачную палату, находящуюся за стеной тронной. Мегиальвен было велено оставаться на балконе. Стены палаты частично заросли мхом. Посреди тесного помещения Клинок увидел с виду обыкновенный колодец, обвитый плющом, с абсолютно прозрачной, точно зеркальной водой. Иллиэна жестом дала ему знак подойти к колодцу.
   - Это Водное Зеркало Души, - пояснила она, - испей воды из этого колодца, а потом взгляни на водную гладь, и она явит тебе отражение... твоей души.
   Храмовник последовал указаниям королевы. Зачерпнув рукой воду, он сделал глоток - вода была такой прохладной, такой... вкусной, что невольно наемнику захотелось испить еще, но что-то его остановило. И правильно, ибо вода эта была необычной, как он понял, - расходовать ее попросту было бы кощунственно. Вдруг Конрад, до сего момента видевший в колодце только свое обычное отражение, прозрел. Глоток мистической воды открыл ему некое второе, тайное зрение, которым он всмотрелся в глубину источника. Это было очень странно. Как будто он взирал на мир сквозь тьму веков. Какие-то непонятные, не связываемые единой нитью осмысленности, видения и образы замелькали перед ним. Картины из разных времен и миров возникали и исчезали, сменялись одна за другой, пока, наконец, Конрад не узрел самого себя. Свою сущность - именно ту, которая одержала верх над темной стороной его Я там в Черной Башне, и именно ту сущность, которая теперь наделена Властью, Силой, Мощью... дарованной Светлыми Богами. Но этот бесценный дар - оружие для войны с Тьмой, Хаосом и Злом - нужно еще научиться использовать. И первый шаг к освоению Силы Конрад уже сделал. Заглянув внутрь самого себя, он приоткрыл завесу тайны, неизвестности и непонятности над своими скрытыми возможностями и способностями. Но вместе с этим ему привиделось и еще кое-что. Его темная сторона вовсе не повержена, ибо она, как и светлая, бессмертна. Зло внутри него самого еще живо, оно лишь загнано в далекий и мрачный угол душевного подсознания, где дремлет, но может проснуться. Если на то будут причины. Но Клинок не придал этому особого значения. Тайное зрение постепенно сменилось обычным, выведя наемника из состояния транса и медитации. Перед ним вновь было всего лишь его отражение в прозрачной и чистой воде. Королева взяла его за руку, сказав:
   - Пойдем же, ты увидел достаточно.
   Когда они вернулись в тронный зал, к ним подошла Мегиальвен:
   - Я созвала друидов. Они готовы хоть сейчас пуститься в путь.
   - Куда? Что за путь? - поинтересовался Конрад, более или менее опомнившись после видений и вернувшись в реальный мир.
   На его вопрос ответила Иллиэна:
   - Мы отправимся к Тому, Кто даст совет, которого ты так просишь.
  
  
   Над Лесной Страной сгустились ночные сумерки. Но этот благодатный край был красив и неизменен и при лунном свете, чьи холодные струи проникали сквозь темные величественные кроны гигантских древ, падая на тенистую лесную тропу, по которой шествовала странная процессия. Разгоняя мрак пляшущим, неровным огнем факелов, по зарослям священной рощи двигались, с посохами в руках, фигуры, закутанные в темно-зеленые и коричневые плащи. Это были эльфийские друиды. Впереди всех шла Иллиэна - королева Леса, а замыкали шествие Конрад и Мегиальвен. Человек понятия не имел, где они сейчас находятся, ибо Сильвания была покинута ими через Портал. Принцесса объяснила наемнику лишь то, что очередной магический дольмен переместил их в так называемую Священную Рощу - место, запретное для многих эльфов; лишь друидам, магам Природы, дозволено было посещать эту область леса, но только по очень важным случаям. Эти места были необычайно тихи и, словно бы, необитаемы, - здесь не встречалось ни эльфийских сторожевых застав, ни домов на деревьях, ни даже диких животных, кои в иных областях Лесной Страны свободно и открыто бродили, не страшась двуногих. Зато чары, опутывающие невидимыми астральными нитями каждую травинку этой рощи, чувствовались здесь очень явственно. Наверное, даже лишенные магического дара существа ощутили бы местное волшебство. "Сколько миль мы уже прошли? - гадал Клинок, - мы пробираемся по этим чащам несколько часов". Иногда друиды, ведомые владычицей, останавливались, принимаясь читать какие-то заклинания и чертить посохами странные фигуры на камнях или древесных стволах.
   - Они испрашивают у Рощи разрешения идти дальше, - вновь пояснила Мегиальвен человеку, кстати, единственному за всю историю сего мира, кому довелось побывать не просто в Лесной Стране, но и здесь - в ее тайной, запретной части.
   "Кто же Он - Тот, к Кому мы направляемся? - не давала мысль покоя наемнику, - похоже Он очень ценит покой и одиночество". Временами Клинка даже охватывало смутное беспокойство, первобытный страх перед неизведанным. Самым удивительным все же оставалась царствующая здесь тишина - ни пения ночных птиц, ни вой зверья, похоже даже листья не смели шептаться с ветром. Лишь движение эльфов и человека пыталось нарушить тишину - под ногами шелестели травы, трещало пламя факелов.
   Наконец, заросшая травой, едва проходимая тропа вывела путников к ущелью - здесь лес заканчивался, уступая земной простор громадным скалам. Процессия остановилась перед естественной каменной аркой, образованной двумя сходящимися гранитными глыбами. Королева и друиды медлили идти дальше, чего-то ожидая, не спеша пройти через ущелье. Внезапно из глубины леса, примыкающего к скалам, раздался стук лошадиных копыт, а затем стремительно вынырнули три тени, принадлежащие диковинным существам. Вмиг они оказались возле путников, потревоживших покой Священной Рощи и ее Хозяина. В свете факелов Конрад увидел троих дивных созданий - на процессию строго смотрели из-под густых, сросшихся бровей три человеческих лица, заросших бородами, но это были вовсе не люди. Их обнаженные торсы были покрыты короткой и гладкой шерстью, не скрывавшей стальных мускулов. В могучих руках существа держали тяжелые боевые копья. А ниже человекоподобное туловище плавно переходило в лошадиное. Полулюди-полукони обступили застывших на месте путников.
   - Что вам здесь нужно? Зачем тревожить Хозяина? - сердито произнес один из кентавров, выступив чуть вперед.
   Королева Иллиэна, выйдя из толпы друидов, приблизилась к мифическому стражу Рощи, и, поклонившись, ответила:
   - Я - Владычица Леса, смею просить аудиенции с Меандросом. Мы пришли к нему за советом. Это важно.
   Кентавр топнул копытом, затем дал согласие пропустить путников:
   - Хорошо. Я исполню вашу просьбу. Вы можете войти в обитель Хозяина.
   С этими словами он развернулся, и все трое невероятных созданий исчезли в чаще леса. Путь в ущелье был свободен, и друиды двинулись дальше. Величие эльфийских лесов, гордо раскинувших пышные, густые кроны, шелестящие изумрудными листьями, и непоколебимость страждущих гор, не раз уже заставили Конрада поразиться мудростью и красой Природы. И усомниться в могуществе человека. Или иного разумного существа. Перед силой Стихии мощь, разум и умения любого из земных обитателей - ничто, песчинка.
   Узкая тропа, пролегающая между скалами, вскоре вывела их на просторную равнину, окруженную кольцом высоких серых скал. Здесь почти не росли деревья, каменистая твердь вершин была практически лишена растительности, и кое-где в гранитных толщах зияли черные проемы громадных гротов и пещер, в которые мог поместиться даже слон - весьма удивительное животное, обитающее в далеких странах, что лежат много южнее Диких Земель. Лунный свет хорошо освещал равнину, в нем всё вокруг казалось каким-то темно-фиолетовым. С дальней стороны подножие горы ласкала спокойная заводь озера.
   - Мы пришли, - прошептала Мегиальвен Конраду, с опасением взирающему на отверстия в горах, напоминающие скальные гнездовья исполинских птиц.
   Процессия остановилась вновь, дойдя до середины равнины. Друиды погасили факелы, а посохи воткнули в землю. И в следующий миг послышался резкий и отчетливый звук, похожий на свист размахивающихся крыльев. Через несколько секунд из одной из скальных пещер вылетел Он. Огромное, исполненное непередаваемым великолепием и совершенством, а вовсе не чудовищностью и смертоносностью, крылатое ящерообразное тело взмыло над равниной. Друиды и королева с принцессой тотчас же пали на колени, низко склонив головы. Это же благоразумно поспешил сделать и Конрад. А дракон, Хозяин Священной Рощи, описав круг в воздухе над раболепно склонившимися двуногими, опустился на землю возле них. Королева Иллиэна первая поднялась с колен, а за ней встали и все остальные. Теперь Клинок мог разглядеть дракона внимательнее: при свете луны чешуя Хранителя Рощи отливала серебром, могучие перепончатые крылья были сложены; существо опиралось на земную твердь четырьмя когтистыми лапами. Оранжевые глаза на змеевидной голове излучали мудрость, скопленную за бессчетные века. Дракон издал фыркающий звук, озирая вторгнувшихся в его владения пришельцев.
   - О, великий Меандрос! - воззвала к нему Иллиэна, воздев руки, - прости нас за то, что мы посмели потревожить твой покой! Мы пришли попросить тебя поделиться с нами твоей мудростью. Скажи, великий, как поступить нам теперь, когда тени Хаоса ползут на Анклав со всех сторон, подскажи неразумным, как уберечь наш мир от гибели?
   Дракон внимательно выслушал речи королевы, затем узрел в толпе Конрада и шипяще произнес на человеческом языке:
   - Человек! Подойди ко мне.
   Наемник повиновался, выйдя из толпы друидов и приблизившись к громадному Меандросу.
   - Твоя раса, - заговорил дракон, скаля зубастую пасть, - решила исход войны с демонами две тысячи лет назад. Теперь же тебе предстоит повести за собой свой народ, чтобы вновь одержать победу над Хаосом. Одержать победу или умереть. На Геролот скоро обрушатся страшные беды. Какие именно и как скоро это произойдет, неизвестно даже мне, но это неизбежно. Эльфийская и прочие Светлые расы помогут тебе. Но, прежде всего, полагайся на себя самого. И на ту Силу, что была тебе дарована - используй ее правильно.
   - Но как же... - неуверенно начал храмовник, но, увидев вспышку гнева в глазах Хозяина Рощи, умолк.
   - Не смей перебивать меня, человече! - пригрозил дракон и продолжил, - отдай чашу, что вы именуете Святым Граалем, в надежные руки. Она всё еще важна. Нельзя допустить, чтобы она попала к врагу. Но главное... - Меандрос сделал многозначительную паузу, поведя длинным хвостом, - необходимо добыть Оружие. Армии противника имеют численное превосходство и будут вести ожесточенную войну на несколько фронтов. Я не вижу, что еще может спасти нас, кроме Оружия Всевышнего, - едва эти слова сорвались с драконьих уст, эльфы тревожно переглянулись и зашептались, а на Конрада же речи Хозяина не производили большого впечатления, ибо то, о чем рассказывал тот, было неизвестно почти никому в этом мире, и наемнику в том числе. Меандрос продолжал:
   - Великий Звездный Клинок - легендарное Оружие древности. Именно благодаря ему вы, люди, смогли одолеть Адские Силы. Этот уникальный меч вовсе не сказка, как думают сейчас многие. Его хладное лезвие всё еще покоится где-то во льдах Нордвинда, затерянное и забытое, но ждущее своего Часа. Найдите его, люди, - разговаривая с Конрадом, дракон, вероятно, образно беседовал со всем человечеством, - но помните - это может таить в себе губительные последствия, но другого выхода у нас нет. Либо придется рискнуть, возвратив из Мрака Веков смертоносный артефакт, либо героически умереть, сражаясь при неравных силах.
   - Что ж, - произнесла лесная владычица, - значит, вот какое решение ты принял. Благодарим тебя, великий!
   Дракон взмахнул гигантскими крыльями, поднявшись в воздух.
   - Прощайте, - прошипел он напоследок.
   Спустя пару секунд грациозное могущественное тело Меандроса, Хранителя Рощи, скрылось в ночи за скалистыми вершинами. А человек с эльфами двинулись в обратный путь.
  

Глава 15

Посвящение

   Недолгое, но насыщенное впечатлениями и событиями, пребывание Конрада в Лесной Стране окончилось. Повидав множество чудес, коими изобиловала дивная родина эльфов, познакомившись ближе с культурой и жизнью древнего и мудрого народа, человек покинул сей край. Путь его лежал в Фергал, как и тогда, после памятной ночи сражения за Форт Эгрос. Но теперь, в отличие от предыдущего раза, многое изменилось. Теперь Клинок спешил к паладинам не как разносчик тревожных вестей, а как победитель. Да, наемник воистину одержал победу, пусть не во всей войне, а лишь в одной битве, но всё же и это многого стоило. Первоначальный план легкого и быстрого завоевания Анклава Силами Хаоса провалился, и теперь им придется разворачивать ожесточенные и длительные боевые действия против защитников сего мира. "И у противника вновь преимущество, - думал храмовник, - эльфийский дракон Меандрос упомянул о неком Звездном Клинке - могущественнейшем оружии прошлого, и, якобы, лишь с его помощью у нас появятся шансы противостоять врагам. Хм... надо будет подробнее расспросить паладинов об этом".
   Конрад, сидя в седле пегаса, смотрел на горизонт, горевший багряным пламенем заката. Белый конь размахивал серебристыми, пернатыми крыльями, неся всадника все дальше и дальше, скользя по небесной тропе. Человек, думая о предстоящих испытаниях, о грядущей войне и таинственном оружии, не переставал вспоминать и о Мегиальвен. Да, к этой девушке, спасенной им из коварных лап тьмы принцессе, он воспылал самой настоящей любовью - пожалуй, именно той самой, истинной и вечной любовью, какая загорается в сердце единственный раз в жизни. Тяжело было Клинку расставаться с нею, когда он покидал Лесную Страну. Он с упоением вспоминал, как они стояли с нею одни на мостике, провисшем над маленькой речкой, в окружении душистых лесов. Они обнимали друг друга, шепча нежные слова. Наемник гладил рукой ее черные, роскошные и ароматные волосы; касался ее бархатной кожи... Напоследок эльфийка подарила ему сладкий поцелуй, сказав при этом: "Я буду помнить о тебе всегда. Я верю, мы еще встретимся. Удачи тебе, Конрад!" С этими словами она скрылась в чаще, а храмовник оседлал приготовленного ему королевой пегаса и поднялся над землей, устремясь в Геролот - туда, где он был нужен превыше всего. Мегиальвен - избранница своей богини, Конрад - избранник своего бога. Они связаны узами одного предназначения, а теперь еще и узами любви. Но эти чувства, вспыхнувшие меж ними столь внезапно, но, без сомнения, навсегда, были и роковыми в то же время, ибо древнейшие законы лесного народа запрещали браки и сношения меж эльфами и представителями иных рас, в частности, людей. Эльфы всегда были одержимы сохранением чистоты крови. Таков был запрет, и неподчинение ему строго каралось. И это не могло не опечалить влюбленных...
   Пегас продолжал полет. Вот уже проносились под ним хребты Ролианских гор, значит, близок Фергал. Человек был погружен в глубокие думы, душа его витала в чертогах печали. Он слушал песнь вольного ветра, насвистывающего свои мотивы. Рассматривая с небесной высоты леса, покрывавшие горные склоны, Клинок невольно разочаровался - эти места считались одними из живописнейших в королевстве, но какими же скудными и невзрачными они казались по сравнению с непередаваемыми красотой и величием эльфийских дубрав Лесной Страны, в которой довелось ему побывать! "Когда-нибудь, а может, и очень скоро, я вернусь туда. За Мегиальвен", - пронеслась мысль в сознании наемника.
   Впереди показался черный дым, его темные клубы восходили в туманную высь. Когда Конрад подлетел ближе, его глазам предстал осажденный город. Знаменитый, длинный и массивный, мост Фергала был обрушен - очевидно, защитникам пришлось прибегнуть к такой мере, чтобы создать врагам препятствие на подступах к оборонительным укреплениям. Городские стены также были в нескольких местах повреждены, часть башен обвалилась. Фергал был окружен войсками орков, раскинувших полевые шатры и ведущих время от времени обстрел по городу из примитивных штурмовых орудий. Щитовая гора была усеяна трупами и людей, и зеленокожих, земля была черной от недавно прекратившихся пожаров, повсюду валялись обломки оружия и разряженные стрелы. Улицы и площади Фергала пустовали и наполовину лежали в руинах. Некогда восхитительный фонтан перед резиденцией паладинов багровел от пролившейся в него крови солдат; обсидиановый всадник рухнул на мостовую, видимо, сраженный ядром катапульты. Дымились догорающие развалины зданий. Но нерушимой, непоколебимой оставалась стоять высеченная в огромной скале колоссальная Святая Цитадель - паладинская крепость с ее грозными бастионами и башнями уцелела, став последним оплотом гарнизона. "Там должны были укрыться все выжившие", - подумал Конрад и направил пегаса в сторону твердыни.
   Крылатый конь с сидящим верхом на нем человеком, пролетая над Щитовой горой, бросил фантастическую тень на землю, и орки, патрулирующие местность вблизи городских стен, заметили ее.
   - Крош агаш! - заревели хором несколько орочьих глоток.
   Зеленокожие, подняв взгляд на затуманенное, задымленное небо и узрев в нем парящего врага, мигом метнули в проносящегося над ними летучего конника длинные острые дротики, а оказавшийся вблизи них шаман пустил несколько огненных шаров. Пегасу пришлось пару раз перевернуться в воздухе и сделать петлю, чтобы избежать попадания в цель метко брошенных снарядов. При этих трюках наемник еле удержался в седле. Продолжая полет, сереброкрылый конь проворно лавировал меж пронзающих воздух дротиков, стрел и колдовских огней - орки не прекращали стрельбу, яростно ревя и угрожающе рыча. Клинок, пригнув спину, крепко держался за поводья, полностью положившись на летающего скакуна.
   - Да чтоб вас всех, - выругался про себя человек, оглянувшись на разъяренных зеленокожих, - если собьют - упаду с такой высоты, что никакая магия не выручит!
   Но эльфийский конь отлично справился, увернувшись от всех атак, и перелетев через крепостную стену. За спиной наемник услышал раздосадованный крик орков. Пронесясь над дымящимися руинами и выжженными садами, всадник достиг Святой Цитадели - резиденции рыцарей и убежища жителей и гарнизона Фергала. С башен, вышек и со смотровой площадки крепости храмовника встретили приветственными и обрадованными возгласами и окликами солдаты-часовые. Летучий конь опустился на смотровую площадку. Конрад спешился, погладил коня и произнес:
   - Спасибо, друг! Жди меня здесь.
   Благородное животное повиновалось, сложив крылья и оставшись стоять у зубчатой стены. А к вернувшемуся Клинку уже подбегали солдаты Геролота.
  
  
   В главном зале резиденции паладинов всё было по-прежнему. На фоне настенной картины, изображающей рыцаря верхом на грифоне, высился трон Магистра, сейчас пустовавший, ибо Лорд Утер стоял подле длинного стола, за которым собрались Архимаг Альтус и инквизитор Тор Керат. Присутствовал здесь и принц Дарон, старавшийся держаться в стороне ото всех и смотрящий в окно на разрушенный Фергал. Надо заметить, что наследник престола стал избегать общества, больше времени проводя в одиночестве, а инквизитора и святых братьев он и вовсе остерегался. Он стал более молчаливым, скрытным и нелюдимым. Объяснить происшедшие в нем перемены никто не мог. Лишь Тор Керат искоса на него посматривал, возможно, подозревая в чем-то недобром, но открыто его не осуждал. А еще Дарон казался каким-то странным, истощенным: он похудел, кожа его вот уже третий день была болезненно бледна, под глазами была синева, изменилось как-то само выражение лица, сделавшись отчужденным. Сам он, объясняя свое состояние, отмахивался, легкомысленно ссылаясь на осложнения от ран, полученных им в сражении с орками.
   Со стороны входа в зал, охранявшегося двумя паладинами-стражниками, послышались шаги. Через пару секунд двери распахнулись, явив присутствовавшим воина в эльфийской лесной одежде, черноволосого, с небольшими усами на лице, которое рассекали два шрама, и с благородным, мужественным взглядом синих глаз.
   - Избирающий Путь! - воскликнул Архимаг, сначала изумившись, а затем несказанно обрадовавшись гостю.
   - Путь уже выбран, - произнес Конрад, подойдя к столу и поставив на него серебряную чашу, исписанную священными символами.
   Наивысшее впечатление это произвело на Тор Керата: увидев артефакт, который он обязался отыскать и вернуть, глаза инквизитора засияли, и он, осенив себя крестом, дрожащими руками бережно взял чашу.
   - Святой Грааль, - прошептал он, любуясь великой реликвией, - он вновь у нас... Конрад, - обратился священник к человеку в эльфийском костюме, выданном ему в Лесной Стране, - не знаю, как тебя благодарить... Да пребудет с тобой Всевышний!
   Главнокомандующий приблизился к наемнику, совершенно по-дружески его обняв:
   - Когда ты пропал, мы и узнали, что ты - не просто человек. Мы знали, мы верили, что ты вернешься... с победой.
   Храмовник украдкой бросил взгляд на принца Дарона, так и не отошедшего от окна, но все же повернувшегося к вошедшему, неодобрительно уставившись на него. "Завидует... и презирает...", - безошибочно определил Клинок.
   - Великий воитель, - сказал Архимаг, жестом приглашая наемника присесть за стол, - поведай же нам о своем нелегком пути!
   - Боюсь, это будет долгая история... - хотел отказаться Конрад, но старец настоял на своей просьбе, и тогда Клинок принялся рассказывать о своих удивительных и невероятных приключениях, начавшихся с того, как он едва не погиб от рук Посланников Тьмы и окончившихся беседой с драконом.
   Храмовника слушали все с величайшим вниманием и интересом. Даже королевский сын. Наемник поведал о встрече со стражами леса, случайно пришедшими ему на помощь; об их совместном пути к Черной Башне; об ожесточенной битве с нежитью-троллями, темными эльфами... О том, как тяжело было Клинку сделать вроде бы такой простой и очевидный Выбор - через что ему пришлось пройти, чтобы подавить свою темную сторону, возвыситься над своими слабостями и одержать победу, в первую очередь, над самим собой. Далее последовал рассказ о Вардемионе, его коварных планах и о поединке Конрада с ним, спасении Грааля и эльфийской принцессы, которая должна была быть принесена в жертву. Ну и довершило долгий монолог храмовника повествование о Лесной Стране, королеве Иллиэне и драконе Меандросе. Про свои чувства к принцессе наемник, само собой, умолчал. Особенную взволнованность у слушающих и даже некоторый испуг вызвало упоминание наемника о Звездном Клинке.
   В свою очередь Конрад узнал от Лорда Утера и о случившемся здесь, в Фергале. Королевские армии подошли слишком поздно. Виной всему был непроницаемый и не развеивающийся ни одним заклинанием колдовской туман, насланный, видимо, Слугами Тьмы, взявшими в плен наемника. Но все же, совместными, титаническими усилиями магов и священников, прибывших в город ранее, удалось-таки привести геролотских воинов на Щитовую гору. Они преодолели препятствие, магическим образом мешавшее добраться до Фергала, сбивающее с пути, дезориентирующее... А наступающие орды орков не теряли времени даром, всё ближе подступая к городу. Не успели еще прибыть все войсковые части Геролота, как зеленокожие внезапно атаковали. Основные подразделения королевской армии вместе с паладинами, волшебниками и собственным гарнизоном Фергала встали на стены, готовясь защищать город до последнего солдата, в то время как арьергард войска вынужден был принять бой с превосходящими силами врага на подходе к городу. Гарнизон, стрельбой из арбалетов и магией, пытался прикрыть отступление тех солдат к воротам, чтобы они получили возможность укрыться за укреплениями. Но спастись удалось немногим... А затем зеленокожие окружили Фергал, начали штурм. Небо затмили стрелы и болты, молнии, огни и вихри магии. Но орков было очень много, кошмарно много. Несмотря на тактическое преимущество оборонявшихся, создаваемое особенностями горного ландшафта и крепостными стенами, штурмующие явно брали верх. В нескольких местах не выдержали вражеских атак мощные стены и башни, бой продолжился прямо на улицах и площадях Фергала. Геролотские солдаты героически сражались за каждый квартал, но орки все же теснили их, надвигаясь убийственным потоком, предавая огню всё, что встречалось на пути. Даже Мощь Архимага оказалась неспособной изменить ход битвы. Королевская армия несла потери, было множество раненных. Главнокомандующий был вынужден дать приказ отступать к Святой Цитадели, за почти несокрушимыми стенами которой и укрылись остатки войска. Благо, в крепости хватило места - твердыня приютила воинов, а также женщин, детей и стариков - жителей Фергала.
   - Теперь же зеленокожие, чьи ряды существенно поредели, так и держат нас в осаде, стремясь, наверное, дождаться, когда в нашем стане начнется голод, эпидемии или еще что-нибудь похуже, - закончил хронологию военных событий Лорд Утер.
   - Близко к Цитадели они подходить не смеют, - дополнил Архимаг, - все держатся вблизи городских стен.
   - Дело плохо, - рассудил Конрад, - но неужели здесь, действительно, вся армия Геролота - этого не может быть!
   - Конечно, не вся. Остались еще гарнизоны других городов, ну и те, кто охраняет границы нашего огромного государства - мы не можем их снять с постов.
   - Да, ведь велика вероятность интервенции темных эльфов и... - наемник замялся, а потом добавил, вспомнив о таинственных Проклятых Островах, - и еще кое-кого.
   На некоторое время воцарилось молчание, а затем Магистр сменил хмурый взгляд на восторженность, и как-то торжественно произнес:
   - Но к чему это отчаяние? Безвыходных ситуаций не бывает. Конрад, твое возвращение многое меняет и дарит надежду. Безусловно, о том, чтобы сдать оркам Фергал, не может быть даже речи, и мы должны остаться защищать его. Но необходимо несколько человек или даже, возможно, один, чтобы прорваться через орочью блокаду, донести вести в Лордегард, а там пусть немедленно снаряжают экспедицию в Нордвинд. Похоже, Звездный Клинок, действительно, единственное, что может нас спасти. И чем быстрее мы его отыщем, тем больше шансов успешно противостоять многочисленным врагам.
   - А почему нельзя передать весть по мыслеречи, а в Лордегард телепортироваться? Насколько мне известно, господин Архимаг способен на это, - предложил инквизитор.
   - К сожалению, на творение столь сложных заклинаний не осталось Сил, - подавленно сказал седовласый старец в белой мантии, - слишком много их я пожертвовал во время обороны города. Нужны определенные сроки, чтобы магическая энергия полностью восстановилась, но ждать мы не можем - надо действовать как можно скорее.
   - А как же пегас, на котором я прилетел сюда? - вспомнил вдруг Конрад с проблеском надежды в глазах, - Крылатый конь эльфов мог бы доставить кого-нибудь в Лордегард. Им управлять несложно - почти так же, как и обычным скакуном.
   - Блестящая идея! - воскликнул Главнокомандующий, - но надо быть готовым к тому, что зеленокожие попытаются сбить всадника. Твоего, Конрад, прибытия сюда они не ожидали, потому ты и без особых препятствий долетел до Цитадели, а теперь эти твари будут начеку. Поэтому лучше всего будет попытаться бежать из города под покровом ночи. Нужно дождаться сумерек.
   - Но кто возьмется за это задание? - спросил инквизитор.
   Раздался голос Дарона, все это время молчавшего и стоящего поодаль от беседующих:
   - Предоставьте это мне!
   Тор Керат обернулся в сторону принца, окинул его подозрительным взглядом и чуть не прошипел:
   - Ну, уж нет! Посмотрите на себя, принц, вы больны. Вам нужно сначала оправиться от ран и отдохнуть, прежде чем браться за такие ответственные задачи.
   Священника поддержал Магистр:
   - В самом деле, пусть лучше Конрад сделает это. Он уже справился с множеством испытаний, справиться и с этим. Что ты скажешь на это, Конрад?
   Наемник собирался было согласиться, но наследник престола не дал ему высказаться, выпалив:
   - Нет! Выполнение этой миссии оставьте мне! - в глазах его читался гнев; он подошел почти вплотную к Утеру и заявил ему в лицо, - ты, похоже, забыл, что я, между прочим, сын короля! Я имею власть, и волен распоряжаться вами, как подчиненными, а вы еще смеете мне не доверять?
   Престолонаследник держал нервы на пределе, проступившая наружу ярость душила его, а стоящий перед ним Лорд Утер оставался каменно спокоен и парировал:
   - Это ты забываешься! Да, может ты и принц, но ты еще и паладин, а в Ордене я пока что старше тебя по званию, и я отдаю приказы, а не ты!
   Услышав это, Дарон ударил закованным в сталь кулаком по столу, и быстро шагая покинул зал, как будто случайно, толкнув плечом стоящего на пути храмовника. Клинок обернулся, едва стерпев оскорбление, и увидел, как королевский сын, опасно сверкнув на него глазами, нервно захлопнул за собой дверь зала.
   - Не принимай это близко к сердцу, Конрад, - произнес Главнокомандующий, подойдя к нему и положив руку на плечо, - он просто честолюбив и чрезмерно горд собой.
   Наемник посмотрел на Лорда Утера. Когда он видел его последний раз, он был несколько другим. Сейчас минувшая битва и горечь поражения свели на нет его элегантность и самоуверенность. Белые латы были в нескольких местах разбиты и забрызганы смесью грязи и запекшейся крови, колено правой ноги было забинтовано, и Магистр слегка прихрамывал из-за этого. Но благородство, честь, рассудительность, дальновидность и справедливость - эти его качества не покинут его, пожалуй, ни при каких обстоятельствах. Главнокомандующий вдруг произнес:
   - Конрад! Насколько мне известно, ты прошел путь от раба и гладиатора до бравого солдата Храма Клинков и человека, спасшего этот мир... С самой первой встречи с тобой я понял, что ты достойный человек, настоящий воин без страха и упрека. Так вот. Я принял решение: я, как Главнокомандующий Армией Геролота и Магистр Ордена святых рыцарей, посвящаю тебя в паладины!
   При этих словах душа наемника затрепетала от счастья. Его сердце забилось от волнения, а сам он так и впился лучистым взглядом в строгое, но доброе лицо Лорда Утера, не найдя слов, чтобы выразить благодарность. Повинуясь жесту Магистра, Конрад опустился перед ним на одно колено, преклонив голову. Паладин же обнажил меч и трижды коснулся им плеча теперь уже не только бывшего гладиатора, но и бывшего наемника, приговаривая:
   - Во имя Всевышнего, во славу ангелов святых Его, посвящаю тебя в рыцари, будь храбр и честен!
   Когда эта сокращенная из-за осадного положения процедура, происходившая на радостных глазах всех присутствующих в зале, окончилась, Глава Ордена молвил:
   - Встань, паладин!
   И Конрад поднялся с колен, выпрямившись во весь рост и расправив широкие плечи.
   - Я лично буду обучать тебя магическому искусству, - пообещал Магистр, в то время как вызванный им паладин Лотар поднес новоявленному рыцарю тяжелые, новенькие и блестящие белые доспехи с крестом Всевышнего на нагруднике.
   Паладины облачили Конрада в броню, лучшую во всем Геролоте, и выдали громадный, но неправдоподобно легкий двуручный меч. Таким его делал мифрил - редкий и дорогой метал, что добывают северные гномы. Опытный воин одобрительно взглянул на новое оружие, повертев его в руке, и заметив, что лезвие переливается чуть заметным светом - меч был магическим.
   - Ну что ж, - сказал Конраду Архимаг Альтус, счастливо улыбаясь, - а теперь, я думаю, у тебя, паладин, есть какие-то вопросы. Спрашивай, а я постараюсь ответить.
   - Не угодно ли будет вам, Архимаг, поведать мне о Звездном Клинке? - поинтересовался рыцарь.
   - С радостью посвящу тебя в эти тайны, - произнес Альтус, поднимаясь из-за стола и жестом приглашая Конраду идти с ним.
   Старец с новопосвященным святым воителем удалились по лестнице, ведущей на верхние этажи Цитадели. Тор Керат и Лорд Утер остались в зале наедине - другие паладины тоже покинули помещение.
   - Ох, не нравиться мне то, что происходит с принцем, - открыто пожаловался инквизитор Магистру, - он так ненавидит Конрада! Да и вообще стал каким-то грубым, заносчивым - то коротает время в одиночестве, то как разъяриться на всех! - у меня плохие предчувствия.
   - Уж не хотите ли вы обвинить его в помутнении рассудка, а то и души? - спросил Главнокомандующий, присев на трон.
   - Я не знаю, - затруднился ответить священник, опершись о стол и массируя рукой переносицу, что обычно помогало ему сосредоточиться, - обычно такие вещи, если они имеют место быть, не ускользают от моего чутья. Как правило, у меня никогда не возникает сомнений, кто передо мной - свято верующий человек или же еретик, отвернувшийся от Истинного Учения. Но с Дароном совсем иной случай. Его окружает какая-то непонятная, непроницаемая сфера, через которую мне не удается пробиться. Его мысли, дух - закрыты для меня. Я могу лишь сделать вывод, что наследнику престола сейчас очень тяжело. В нем идет внутренняя борьба, вероятно, он терпит колоссальные муки, терзающие разум и душу. Что именно с ним происходит и опасно ли это для него или для окружающих - мне неведомо. Но в одном я уверен точно: поручать ему важные задания сейчас ни в коем случае нельзя.
  
  
   Архимаг с Конрадом неспешно шли по длинному коридору, протянувшемуся от зала. Вдоль стен было множество дверей - здесь располагались личные покои паладинов верховных рангов. В нишах горели свечи.
   - Итак, тебя интересует история Звездного Клинка, - повторился старец, - о, в какую же древность уходят ее корни! В те далекие времена наш мир еще не носил названия Анклав. Никакие Барьеры не охраняли его границ. За его пределами тогда шла ожесточенная война. Адские когорты демонов сталкивались в ужасных, истребительных баталиях со святыми легионами ангельской гвардии. Гремела истинная борьба Добра со Злом. Хаос пытался завладеть Вселенной, покушаясь и на райские просторы. Так как основные силы Ада были брошены на завоевание внешних пространств, в самом нашем мире были лишь их форпосты, но и это угрожало всей Земле порабощению. Почти вся территория нынешнего Геролота и часть эльфийского края находились под властью демонов. Обо всем этом нам известно из Священных Преданий, многие из которых были написаны еще Первыми Магами. Так вот. В то время старшей расой, как, впрочем, и сейчас, являлись эльфы, гномы же только начинали осваивать свои пещеры, а люди находились на стадии варварства. Орков не было и в помине. Но всех живших в ту эпоху народов объединяло одно - все они страдали от адских нашествий, - Архимаг кашлянул, а затем, сделав паузу, продолжил, - Нарастающая мощь Хаоса гнала людей и эльфов на север, в суровые горы, покрытые вечным снегом и льдом. Угроза всеобщего вымирания заставила три народа - человечество, которое тогда еще не знало о Всевышнем и верило в различных духов; эльфов, древнейшую расу на земле и гномов, - объединиться, чтобы совместными усилиями пытаться противостоять иномировым захватчикам.
   А за пределами мира, во Внешней Вселенной, война подходила к концу. Силы Хаоса теснили ангелов, и те вынуждены были отступить в Рай - последний и почти несокрушимый оплот Света. Всевышний же, повелитель ангелов, бог Добра и творец Жизни, видя неизбежность скорого завоевания Адом Вселенной, предпринял мудрый шаг. Дабы не позволить Хаосу завладеть нашим миром, Он самолично вступил на Землю, явив себя людям. О, Предания повествуют об этом чудесном событии как об упавшей с небес звезде: ее падение сопровождалось нестерпимо ярким, чистым и дарующим надежду, согревающим души, светом, и в этом свечении подобно тысячам колоколов звучал Его Голос. Всё это произошло на заснеженной горе в Нордвинде, получившей в последствии название Пик Света. Пятеро людей, волею судьбы оказавшихся ближе всех к месту падения звезды, обнаружили там ее осколки и странную серебряную чашу. Когда эти люди взяли ее, она внезапно наполнилась прозрачной жидкостью, похожей на простую воду. Как опять же повествуют легенды, это были слезы Всевышнего. По Его воле нашедшие чашу люди иссушили ее, и после этого на них снизошло Прозрение и Могущество. Они и стали теми, кого мы называем Первыми Магами. Они принялись проповедовать среди остальных людей открывшееся им Учение и Веру во Всевышнего, творили чудеса, исцеляли больных... И народ пошел за ними. Так и распространилась среди человечества праведная вера. Серебряную чашу, что нашли маги, нарекли Святым Граалем, и стали хранить как величайшую святыню и драгоценнейшую реликвию. А из осколков упавшей звезды, из ее необычного, неземного металла, излучавшего магию, был выкован меч. Поэтому оружие и назвали Звездным Клинком.
   - С помощью этого Меча и появившейся у человечества магии и было опрокинуто демоническое воинство? - предугадал слова старца рыцарь.
   - Верно, - согласился Альтус, постукивая при ходьбе древком скипетра по полу, - объединенные армии людей, гномов и эльфов, ведомые Первыми Магами и одним из вождей людских племен - Хранителем Звездного Клинка, в решающей битве с демонами одержали победу. Силы Хаоса были изгнаны из нашего мира. Затем Первые Маги, по воле Всевышнего, принесли себя в жертву, сотворив поистине величайшее и сложнейшее из всех заклятий - они воздвигли Барьер, через который захватившим Вселенную демонам невозможно было проникнуть в закрытый мир, ставший Анклавом.
   В то же время начали закладываться и основы королевства Геролот. Вождь, что хранил Звездный Клинок, Регнар Истребитель Демонов, стал первым королем молодого человеческого государства. Некоторые же из людей не пожелали служить ему, и так наша раса распалась на три ветви - одни присягнули на верность королю, другие остались жить в суровом и снежном Нордвинде, рядом с гномами, а третьи же удалились в Дикие Земли, не расставшись с варварскими традициями.
   По свиткам, оставшимся после смерти Первых Магов, стали учиться волшебству потомки, основав позднее Академию Магии. Ее замок до сих пор высится в Нордвинде, на той памятной горе - на Пике Света.
   - А что же стало с Клинком? - спросил Конрад, когда они вошли в мрачноватую комнату.
   Старец растопил камин, чье пламя осветило помещение, а затем присел возле огня. Скипетр он отставил к стене. Паладин был рядом.
   - Звездный Клинок, - продолжил Архимаг после некоторых раздумий, - оружие невероятной мощи. Но оно опасно еще и тем, что способно завладевать своим хранителем, его сущностью. Раз познав его разрушительную Силу, с таким Мечом трудно расстаться. Такова его природа, и таково его проклятье. Обладание такой Силой опьяняет, владелец Клинка будет хотеть всё большей власти, и никогда ею не насытится. Это может привести к ужасным последствиям. Это оружие этим и несовершенно. Всевышний знал об этом, но Ему пришлось пойти на такой шаг, так как победе мы во многом обязаны именно этому Мечу. К счастью, Регнар оказался достаточно мудр и силен волей, чтобы отказаться от этой Мощи. Он лично спрятал Клинок где-то в ледяных горах Нордвинда, ибо уничтожить это оружие невозможно.
   - И вот человечеству вновь требуется помощь сего Клинка. И как теперь его найти? Искать меч в горах - все равно что иголку в стоге сена!
   - Это будет непросто. Но это возможно. Гномы должны что-то знать об этом. И Святая Церковь тоже.
   - А как же та Сила, что дарована мне? - осторожно спросил Конрад, давно желая задать этот вопрос.
   Огонь камина горел, танцуя языками пламени и распространяя по комнате приятный аромат и тепло. За дверью кто-то быстрыми шагами продвигался по коридору, что-то бормоча себе под нос, но поначалу Архимаг с паладином не придали этому никакого значения.
   - Мощь Богов, - многозначительно произнес старец, подперев рукой подбородок, - да, ты наделен ею. Но чтобы использовать ее в полную силу, нужно... эх, как бы тебе объяснить... для этого необходимо отринуть в себе все земное, отвергнуть свое тварное начало, тем самым, приблизившись к божественному мироощущению и миропониманию.
   - Иными словами, я должен существовать в вечной медитации, в свободном астральном и мыслительном полете. Забыть то, что я человек - позабыть, что такое голод, потребности, болезни, эмоции, чувства... Забыть всё это, и видеть лишь суть вещей, а не внешние и вторичные их проявления...
   - Да, Конрад, ты примерно правильно понял. Лишь когда ты осознаешь, осознаешь не просто разумом, а именно своей сущностью, то, что если тебе дарована божественная сила, то ты и есть Бог, - только тогда все грани живущей в тебе Мощи станут доступны. Поверь мне, добиться этого очень сложно, честно признаться, я бы, наверное, не смог достичь такого.
   Внезапно их слуха, прежде ловящего лишь сухой треск огня и чей-то топот в коридоре, настиг приглушенный крик:
   - Я должен!
   Стало ясно, что кричал именно тот, кто несколько секунд назад миновал дверь в их комнату. Архимаг и паладин вскочили, насторожившись - старец подобрал свой скипетр. После крика из коридора стал доноситься частый стук кованых сапог о мраморный пол - очевидно, выкрикнувший странные слова пустился бежать.
   - Похоже, это был голос принца, - с тревогой сказал Альтус, и в следующий миг они с Конрадом выбежали из комнаты, с очень плохими предчувствиями бросившись вдогонку за Дароном.
  
  
   Сын короля, в полном боевом доспехе, с развевающимся алым плащом, мчался по коридору, ведущему на смотровую площадку Цитадели. На бледном и каком-то истощенном его лице блестели капли холодного пота, а взгляд был полубезумным. В ушах набатом звучал голос Черного Рыцаря - призрак теперь стал являться принцу почти каждый час.
   - Скорее же, пока еще не поздно, пока еще тебя никто не остановит! - гремело отовсюду, раздавливая виски.
   Дарон бежал очень быстро, покоряя фут за футом, проклиная длинный коридор. "Только бы успеть! Только бы получилось! А то он убьет меня..." - в припадке твердил себе под нос престолонаследник. Сердце его бешено колотилось, перед глазами плыли черные тени, он буквально инстинктивно различал повороты и дверные проемы, встречающиеся на пути.
   - Стой, принц! - раздался где-то позади голос Архимага, - что ты задумал?
   Королевский сын предпочел не оборачиваться, а, наоборот, ускорился еще больше. На выходе из основного здания резиденции дорогу ему случайно преградил какой-то стражник, изумленно уставившийся на мчащегося принца.
   - Прочь! - зарычал беглец, столкнув с пути растерявшегося воина.
   - Да в своем ли вы уме? - крикнул солдат ему вслед.
   К поднявшемуся с пола стражнику уже подбежали преследователи Дарона Архимаг и Конрад. Теперь они принялись догонять наследника престола втроем.
   Когда принц достиг смотровой площадки, Архимаг, поняв намерения беглеца, решился-таки пустить в ход магию - ту немногую, на которую он был способен после битвы с орками. В тот же миг вырвавшегося из глубин резиденции на открытый воздух Дарона опутала, опрокинув наземь, магическая, светящаяся ловчая сеть.
   - Проклятье, нееет! - закричал, едва не зарыдав, угодивший в ловушку волшебника принц.
   К отчаянно извивающемуся и дергающемуся, стремившемуся выпутаться из колдовской паутины Дарону уже подбегали преследователи. Но Черный Рыцарь в сознании пленника Архимага произнес:
   - Ну же, встань и разорви эти жалкие путы! Ты можешь, поверь в себя!
   И это подействовало. Какие-то титанические, затаенные силы проснулись на миг в существе принца, благодаря которым он сумел развеять, сломать заклятье Альтуса, освободиться и вскочить на ноги прямо перед глазами настигших его людей.
   - Стой! - крикнул Архимаг, понимая, впрочем, что это тщетно.
   А Дарон с быстротой, достойной темного эльфа, метнулся к пегасу, оставленному здесь Конрадом, и оседлал его. Конь испуганно заржал, будучи явно недовольным новому всаднику, но все же расправил крылья и взлетел над Цитаделью. На смотровую площадку выбежали стражник, Конрад и Архимаг. Паладин, опершись руками о зубчатую каменную стену, крикнул кружащему недалеко в воздухе всаднику:
   - Остановись! Ты не ведаешь, что творишь! Не делай этого, слышишь?
   А принц верхом на сереброкрылом скакуне стремительно пронесся над смотровой площадкой, громко сказав взирающей на него тройке:
   - Я должен выполнить эту задачу. Я найду Звездный Клинок и приведу Геролот к победе!
   С этими словами он натянул поводья, и пегас полетел прочь от Цитадели. Орки, ведущие патруль возле городских стен, как ни странно, не стали атаковать летучего всадника, но никто из созерцающих бегство Дарона не обратил на это никакого внимания, ибо мысли их теперь были полны иной тревогой.
   - Безумец! - произнес Архимаг, бросив последний взгляд на исчезающего за вечерними облаками пегаса, несущего престолонаследника.
   Вскоре о бегстве принца из Фергала узнали все обитатели Святой Цитадели. Это никого не могло оставить равнодушным и безучастным. Больше всех корил себя инквизитор, жалевший, что так и не решился ранее обвинить и взять под арест Дарона, хотя ничем доказать его вину он тогда бы еще не смог. Да и сейчас оставалось совершенно непонятным - что же все-таки движет принцем, что за безумие, а может и тень зла, овладели его сознанием? Или это была всего лишь его извечная гордость, поспешность, жажда проявить героизм и быть впереди всех? Так или не так, но наследник престола исчез, использовав для бегства крылатого коня - единственную на тот момент надежду прорваться через орочью блокаду и отправиться в Лордегард, а оттуда, совершив соответствующие приготовления, - в Нордвинд. Теперь гарнизону Фергала ничего не оставалось, кроме как ждать. А, впрочем, вдруг Дарону и впрямь удастся выполнить эту миссию?
  

Глава 16

Звездный Клинок

   "Светоносный", корабль королевского флота, вот уже более двух дней назад покинул северные берега Геролота. На его борт взошло около сотни солдат элитного подразделения, возглавляемых принцем Дароном. Простые обыватели и иные непосвященные, провожавшие тогда взглядами отплывающий из порта Мессаны парусник, знали лишь то, что он взял курс на Нордвинд, а цель сей экспедиции была покрыта мраком тайны.
   Скрипели деревянные мачты. Раздавались повсюду голоса матросов, изредка - воинов, решивших выйти из кают подышать свежим воздухом. Холодный северный ветер без устали гнал волны и надувал белые паруса судна. Наследник престола великого государства стоял на носовой части палубы, возле рулевого, и всматривался в бесконечную морскую гладь, которую рассекало судно. Студеное море... Издревле повелось за этими хладными водами такое название. Сие море омывало берега Нордвинда - самого северного, сурового и малонаселенного края Анклава. Круглый год лежал снег в этой горной стране. Поэтому люди, жившие на ее просторах, всегда отличались стойкостью перед трудностями и бедами, мужеством, сильным характером, железной волей - без этих качеств невозможно было выжить в горах. Нордвиндцы торговали с другими государствами, в основном, рыбой, мехами и редкими металлами, которые они выкупали по дешевке у гномов. Последние же - низкорослые, исконные обитатели Нордвинда, почти никогда не покидали своих подземных пещер и туннелей, вырытых этим народом в незапамятные времена. В гномских подземельях существовал некий внутренний, особенный мир, живущий по своим законам. Там, глубоко под землей, поверхность которой покрывали снега и льды, было тепло и уютно, ибо помимо шахт, мастерских и лабораторий, гномы выстроили в своих пещерах и самые настоящие, прекрасные и величественные города.
   Полы алого плаща, спадавшего с одетых сталью плеч принца, трепал ветер. Дарон был мрачен и угрюм, полностью сливаясь с окружающим его миром: над "Светоносным" тяготел свинцовыми тучами серый купол небес; вода Студеного Моря была какой-то темной, и словно бы, мертвой. И было холодно. Очень холодно, мороз пробирал до костей, а королевскому сыну он, похоже, сковал льдом и сердце. Принц вспоминал разговор с отцом, в тронном зале дворца в Лордегарде, произошедший накануне отплытия.
   - В самом ли деле ты уверен, что справишься с такой миссией? - сомневался, а скорее попросту боялся, уберегал горячо любимого сына, король Витар II, - путь через горные хребты Нордвинда таит в себе множество опасностей и препятствий. Да и вообще, вдруг Звездный Клинок, допустим, в результате какого-нибудь землетрясения, давно погрузился в лед так, что его уже не найти, даже зная примерное место его захоронения?
   - Хватит считать меня трусом и слабаком! - прошипел Дарон, багровея, - я не отступлю ни перед чем! Это наша последняя надежда. Последний шанс. Если мы его упустим, враги сметут нас. Ты же сам сказал, отец, что не можешь послать подкрепление в осажденный Фергал из-за того, что все резервы брошены на охрану восточных рубежей.
   - Верно, ибо темные эльфы разорвали с нами мирный договор, и, стало быть, скоро выйдут из чащ Черного Леса, устремясь громить геролотские города.
   - А если в войну вступят еще и Проклятые острова? Что тогда?
   Принц уставился на короля пристальным взглядом, и Витар, не выдержав его, отвел глаза. Тяжело вздохнув, правитель дал согласие:
   - Сынок, Дарон... Ты - единственный и самый дорогой мне человек. Кроме тебя никого у меня не осталось. Я буду неустанно молиться Всевышнему за твой успех. Я буду ждать с нетерпением твоего возвращения. Благословляю тебя на этот поистине святой поход!
   Паладин поклонился в знак почтения и благодарности и собрался было покинуть тронную, но Витар II поднялся с трона, и, попросив сына чуть подождать, подошел к одной из статуй грифона. Нащупав сухой, старческой рукой на каменной скульптуре скрытую плиту, правитель надавил на нее. Тотчас в прежде гладкой поверхности камня возникла потайная ниша, в которой принц увидел магическую руну. Король извлек сей предмет из тайника и протянул его сыну, сказав:
   - Это могущественная руна телепорта. Когда Звездный Клинок будет с тобою, или если над тобой нависнет смертельная опасность, воспользуйся ею. Она мгновенно доставит тебя и твое воинство в мой дворец.
   Не говоря ни слова, Дарон принял руну из руки Витара. Правитель снова нажал скрытую панель, и тайная ниша исчезла. Изваянный в камне грифон вновь стал прежним.
   Распрощавшись с отцом, наследник престола приступил к сборам. Первым делом он отправился в Собор Всевышнего, где патриарх Понтий снабдил его древней картой, которая должна была привести к Ледяной Короне - горе, где, по преданию, первый король Геролота Регнар Истребитель Демонов захоронил величайшее оружие. Затем принц набрал себе отряд королевских гвардейцев - лучших после паладинов воинов государства - и с ними прибыл в Мессану - самый северный геролотский порт, откуда можно было достигнуть нордвиндских земель кратчайшим, морским путем. Запасшись всем необходимым, солдаты во главе с Дароном отчалили от пристани Мессаны на "Светоносном" - корабле, чье название как нельзя лучше соответствовало благородным целям экспедиции.
   И вот, спустя двое с лишним суток, плавание подходило к завершению.
   К утру следующего дня на горизонте проступила белая полоса берега - впереди была земля. А еще через несколько часов королевский корабль достиг Истенланта - нордвиндского торгового порта.
  
  
   Истенлант был одним из древнейших городов Нордвинда, северяне основали его примерно в то же время, в которое был возведен и Лордегард. "Светоносный" причалил к пристани порта. Паруса всё хлопали на ветру. Заскрипела лебедка, опуская в воду якорь. Здешний народ с интересом разглядывал боевой корабль Геролота - обычно сюда жаловали лишь купеческие суда. По трапу сошли с борта на пирс воины, впереди всех - принц, паладин Дарон. Его сразу встретил нордвиндец с бородой, заплетенной в две косички. Сам воитель был облачен в железные доспехи с меховым воротником, а на голове был классический для северного народа рогатый шлем, открытый, без забрала. Этот человек вышел из толпы, подойдя к наследнику престола и приветствуя его:
   - Добро пожаловать в Нордвинд, принц. Мое имя - Гюнтер. Его Величество Витар II нанял меня и моих людей в качестве проводников.
   - Превосходно, - ответствовал сын короля, предупрежденный ранее о проводниках-наемниках, - вы поможете нам найти Ледяную Корону.
   Еще несколько нордвиндцев, очевидно, из бригады Гюнтера, поравнялись с высадившимися на берег гвардейцами. Главный же проводник вновь обратился к Дарону:
   - Позволю заметить: нам неизвестно местоположение этой полулегендарной горы. Это ведомо лишь гномам. В нашу задачу входит как можно более обезопасить ваш переход через горы - места там, знаете ли, опасные: крутые обрывы, отвесные скалы, угроза возможных лавин, да и холод, само собой...
   - То есть мы привлечем к экспедиции еще и гномов? - спросил престолонаследник у Гюнтера; в его планы не входило посвящение "лишних" лиц в эти поиски - гномы известны своей непредсказуемостью, вдруг захотят присвоить Оружие себе?
   - Без них не обойтись, - настоял нордвиндец.
   - Но ведь у меня есть карта, - возразил принц, прикоснувшись к висевшему на поясе миниатюрному тубусу, в котором покоился заветный сверток, выданный патриархом.
   Северянин позволил себе усмешку, ответив:
   - И вы так полагаетесь на древнюю карту, на которой, уж, наверное, и обозначения-то некоторые стерлись... Ваш свиток покажет вам лишь приблизительный путь. Когда вы окажетесь в ледяной горной пустыне, - в этот момент его лицо приняло серьезное выражение, в котором читалось предупреждение, - вы столкнетесь с трудностями, о которых сейчас даже не думаете и не предполагаете, поверьте мне.
   Отряд геролотских солдат, возглавляемый принцем и ведомый небольшой группой нордвиндцев, шествовал по центральной улице северного города-порта. Нордвиндские города довольно сильно отличались от королевских. Все здания и стены Истенланта были срублены из бревен - в этих морозных краях предпочитали строить деревянные здания, потому что дерево лучше сберегает столь драгоценное здесь тепло, чем камень или иные стройматериалы. Дома были невысокими, не было здесь изящества и блеска лордегардских куполов и мраморных плит. Северная культура была несколько иной, своеобразной. Крыльца и крыши всех зданий, с коих свисали порой самые причудливые по форме сосульки, были занесены снегом, словно бы дополняющим их архитектурный образ. Деревянные постройки украшала искусная резьба, а стекла окон разрисовал чудесными узорами царствующий мороз. Простые обыватели глазели на шагающих иноземных солдат, гадая, что же их сюда привело. Неужто ужасы войны с орками угрожают уже и Нордвинду, и этих воинов прислали в помощь гарнизону Истенланта? Но тогда бы, вероятнее всего, весть об этом разлетелась быстро и все были бы в курсе. Нет, что-то другое, но все же косвенно связанное с войной, заставило этих бойцов покинуть родные берега, но что? В тайну доверенной принцу миссии были посвящены очень немногие. Король Витар II подыскал в качестве проводников надежных людей, умеющих держать язык за зубами.
   Скрылись за спинами гвардейцев деревянные стены и башни Истенланта. Невольно каждый из них задумался - а вернутся ли они в этот город? Сядут ли вновь на "Светоносный" и доплывут ли до Геролота? С одной стороны, вроде бы ничего очень сложного и опасного не предстояло - отыскать загадочную гору, а где-то в ее пещерах и сам легендарный Клинок. Да, путь через горы нелегок, но не настолько же он страшен, чтобы его не прошел ни один солдат? А с другой стороны, стоило лишь углубиться в пугающую древность, в наследие далеких времен, к которым восходит история этого Оружия, и закрадывались сомнения - а что если Меч проклят? Или охраняется какими-нибудь призраками или чем похуже? Вполне возможно, ведь древние не хотели, чтобы кому-нибудь когда-либо достался этот Клинок. Меч сей - оружие, достойное Богов, но никак не, допустим, людей. Так или иначе, но далекие предки геролотцев всеми силами пытались оградить себя и потомков от обладания сим артефактом. Как же уцелела карта Ледяной Короны - тоже оставалось загадкой. Кто ее нарисовал? Для чего? Может неведомый картограф сам мечтал когда-нибудь похитить Оружие, но по каким-то причинам не сумел этого сделать? И можно ли вообще доверять этой карте?
   Но выбора у воинов не было. Выбора не было ни у кого, и у принца тоже. Точнее был, но совсем иной Выбор.
   Воины, в доспехах, с оружием и навьюченным на спины походным инвентарем, медленно продвигались по плоскогорью. Снегу было чуть ли не по колено, его искрящаяся белизна слепила глаза. Это заставляло их проклинать солнце, которое светило, но совершенно не грело.
   - Крепитесь, геролотцы, - поговаривал солдатам Гюнтер, хорошо ориентирующийся и имеющий немалый опыт выживания в ледяной пустыне, - это еще только цветочки. Вот рассвирепеет вьюга, тогда будет поистине несладко.
   Надо сказать, у нордвиндцев естественная устойчивость к холоду и умение определять направление в горах были врожденными навыками. А в течение всей последующей жизни эти навыки совершенствовались.
   Близились вечерние сумерки, и Гюнтер разрешил, наконец, сделать привал. Воины развели костры, нарубив дров в занесенном снегом горном лесу, и уселись тесными кучками возле огней, распространявших спасительное тепло. Единственным, кто держался на уровне северян, словно бы и не страдая от суровых условий Нордвинда, был сам принц Дарон. Казалось, он был совершенно бесчувственным и непоколебимым, как скала. На его бледном лице не было ни капли усталости, но было что-то другое. Какое-то душевное неспокойствие, внутреннее раздвоение.
   - Как скоро мы достигнем владений гномов? - спросил престолонаследник, подсев к северянам-проводникам, устроившимся отдельно от его гвардейцев.
   Гюнтер посмотрел на него. Он сам дивился, как удавалось по сути изнеженному и избалованному принцу, от силы пару раз бывавшему в сражениях, да еще и мелких наверняка, сохранять такую стойкость и целеустремленность. Откуда он брал силы? Каждая клеточка тела Дарона была одержима выполнением задачи, он нетерпеливо ждал, когда же отдых закончится, чтобы снова двинуться в путь.
   - Если будем идти в прежнем темпе, то окажемся у врат Подземелья через сутки, - ответил проводник, - и то, если выберем длинную дорогу. Но можно добраться до гномов и по короткой, но... хм... менее безопасной дороге. Слово за тобой, принц.
   Королевский сын ни на миг не поколебался:
   - Пойдем по короткой, - твердо решил он, - мне не страшны никакие опасности, которые, по твоим словам, там нас подстерегают. Важно выполнить миссию как можно быстрее, и точка.
   Воины, отдохнув, отогревшись у костров и подкрепившись вяленым мясом из запасов, снова тронулись в путь. Сам принц к еде даже не прикоснулся. Он, бледный и бесчувственный, в белых паладинских доспехах, словно бы сам был глыбой льда, олицетворяя собой окружающий их снежный пейзаж. По словам Гюнтера, по той дороге, что они выбрали, уже несколько лет никто не ходил. Поговаривали, что Духи Зимы по каким-то причинам прокляли ее - во всяком случае, никто из тех, кто дерзал пройти по ней, ведущей к гномьим владениям через ущелье, так и не вернулся назад. Храбрецов никогда больше не видели. Даже Гюнтера, бывалого северянина, не радовала перспектива прохождения по заброшенному пути. "И зачем я только сказал о короткой дороге этому одержимому принцу?" - корил себя проводник.
   Ближе к полуночи рассвирепела вьюга. Снег крупными хлопьями принялся срываться с беззвездных, заволоченных тучами, небес, а буйный северный ветер с гневом подхватывал летящие снежинки, швыряя их прямо в лица солдатам. Из глубин горных лесов, чьи голые, лишенные листьев, деревья раскачивались на злом ветре, несущем мороз, доносился волчий вой.
   - Полярные волки, - пояснил кто-то из нордвиндцев, когда отряд пробирался мимо леса, - судя по вою, голодные. Не приведи Один повстречаться с их стаей одному - загрызут, и ни меч, ни магия не спасут.
   Дорога привела искателей Клинка к пропасти, разделяющей два отвесных горных хребта. Между ними провисал старый деревянный мост. Гюнтер первым ступил на него, осторожно держась за перила. За ним следом пошел Дарон, далее остальные с другими проводниками. Древесный пролег моста покрывал лед, и потому приходилось двигаться очень медленно и аккуратно, чтобы не поскользнуться и не сорваться в пропасть, над которой скрипело и чуть покачивалось на ветру древнее сооружение. Переправляться на другую гору приходилось небольшими группами, так как у нордвиндцев возникали опасения, что весь отряд мост может и не выдержать, ибо он был сработан в давние времена и обветшал.
   А между тем становилось всё холоднее и холоднее. Вскоре всё затмил снегопад - впереди ничего не было видно, и проводники вели геролотцев, буквально на ощупь пробираясь по ледяным просторам. Лишь темные, громадные силуэты гор виднелись в непрерывно сыплющемся с неба снежном дожде. В ушах свистел бешеный ветер, заглушая хруст снега под ногами и лязг оружия и доспехов солдат.
   - Впереди ущелье, - Гюнтеру приходилось кричать, чтобы его в шуме вьюги услышал шедший рядом Дарон, - если нам повезет выбраться из него целыми и невредимыми, то там дальше уже рукой подать до Врат Подземелья.
   Высокая фигура принца, в отличие от его воинов, не сгибалась и не прикрывала глаза рукой, защищаясь от бьющих в лицо мелких и острых ледяных крупиц. Престолонаследник не кутался в меховые плащи и не дрожал от холода, не смотря на то, что его кожа задубела от мороза и местами потрескалась. Паладин встречал суровые препятствия Нордвинда, шагая с расправленными плечами и широкой грудью, словно титан, не знающий поражений и преград, упрямо и настойчиво отвоевывал он у неприветливой здешней земли фут за футом.
   - Что за опасности ждут нас в упомянутом тобой ущелье? - поинтересовался Дарон, - до сей поры нашему продвижению мешали лишь пурга и холод...
   - Никто точно не знает, - пожал плечами нордвиндец, - Какое-то зло поселилось там. В любом случае, мы должны быть готовы ко всему, когда войдем туда.
   Принц проверил хорошо ли меч ходит в ножнах, и, приняв предупреждения проводника к сведению, стал мысленно готовиться к предстоящей битве. С кем или с чем? Неважно. Если понадобиться, он расплавит весь снег на этих горах и сравняет их с землей, лишь бы это могло помочь отыскать Оружие.
   На несколько мгновений Дарону показалось, что рядом с ним шагает по занесенной ослепительно белым снегом тропе Черный Рыцарь.
   - Твое упорство достойно похвалы, - прозвучал в сознании знакомый голос, доносящийся из узкой прорези в черном, скрывающем лицо, шлеме, - я не ошибся, выбрав именно тебя. Чувствуешь, как слабеют твои солдаты, пробираясь по этим льдам? А ты в это время, наоборот, набираешь силы, твое могущество растет!
   - Может быть, тебе стоит ответить мне, где точно искать Клинок? - без тени былого страха перед призрачным видением произнес принц.
   Черный рыцарь рассмеялся загробным смехом.
   - Нет... Ты сам должен найти Оружие. И найти Себя Самого. Я буду ждать тебя в пещерах Ледяной Короны...
   Видение с этими словами растаяло в воздухе, на его месте была лишь скала, вдоль которой, по узкому краю обрыва, шли искатели Клинка.
   - Постой, - окликнул Дарон внезапно исчезнувшего рыцаря, - что ты имеешь в виду? Кто ты вообще и почему мне помогаешь?
   Но никто не отозвался. Голос призрака в разуме престолонаследника молчал. Только сейчас принц заметил, что стоит на месте, опершись закованной в сталь рукой о холодную скалу. К нему подошел Гюнтер:
   - Что с тобой? С кем ты сейчас разговаривал?
   Дарон поднял взгляд на проводника, ответив:
   - Ничего. Всё в порядке. Просто устал немного...
   - Надо было отдыхать тогда, вместе со всеми, мой принц, - посмел осудить его нордвиндец.
   - Замолчи, - глаза престолонаследника гневно блеснули; он отстранился от скалы и направился дальше, догоняя передовых солдат, почти достигших ущелья.
   - До чего же странный тип, - пробормотал Гюнтер, глядя ему вслед.
   Закинув за спину мешок со скарбом, нордвиндец поспешил за войском. Ущелье, зловещее и таинственное, было совсем близко. А может и не грозят им никакие тревоги? Может быть неведомое зло, если и существовало здесь когда-то, то сейчас уже давно покинуло этот заброшенный проход? Скоро все сомнения разрешатся.
  
  
   Войдя в ущелье, солдаты даже несколько повеселели - здесь, под защитой древних гор и утесов, хотя бы не злилась вьюга, не было пробирающего до костей ветра.
   - Поторопимся, - беспокойно твердил гвардейцам Гюнтер, опасливо озираясь по сторонам, ожидая заметить что-либо подозрительное, но ничего не нарушало покой и торжествующую тишину, неподвижность и сон одетых в белоснежные одеяния горных склонов и скал.
   В окружавших войско горных кручах и перевалах не было жизни. Не видно было и следов звериных лап на снегу. Лишь мертвые камни и лед.
   - Вот только бы пересечь это чертово ущелье, и мы окажемся почти у самих гномьих владений, где найдем приют и отдохнем, уж поверьте. Гномы гостеприимны и добродушны. Если их не сердить, - говорил Гюнтер, подбадривая солдат.
   Внезапно принц Дарон, шедший в первых рядах, остановился, настороженно вскинув руку, а другой обхватив эфес меча.
   - Всем рассредоточиться, - скомандовал он, обнажая клинок, - держите оружие наготове!
   Солдаты немедля отреагировали на приказ. Разделившись на группы по десять человек, они заняли позиции в разных частях ущелья. Взгляды их были устремлены вверх - на скальные уступы и горные склоны, в окружении которых они находились. Если враг есть, то он появится оттуда.
   Нордвиндцы также последовали за воинами, хоть и не понимали, как принц почувствовал опасность, и что он вообще почувствовал. Сами они не ощущали ничего необычного.
   Престолонаследнику о приближении врагов подсказало магическое чутье паладина, и значило это, что противники тоже владеют магией или... являются некими волшебными сущностями. Принц мысленно видел холод. Стихию воды, заключенную в глыбу изо льда. Вот этот мистический мороз стало ощущать еще и тело, дрогнув от холода - нет, это был не простой холод, что сковывал воинов при переходе по горам Нордвинда в бушующую метель, это был иной, первозданный холод, само естество сего явления...
   И вот противник показал себя. Сотряслись утесы, взвихрился снежный шторм, задрожала земля под ногами. Грохот разразился такой, словно с гор сошла лавина. Неестественный, явно магический буран затмил всё ущелье, и, покружив около нескольких секунд, утих. Но теперь, порожденные этим необыкновенным явлением, перед изумленными воинами предстали три удивительнейших и грозных существа. Нет, не существа... это поистине не поддавалось строгому определению - три гиганта, вдвое выше человека, встали на пути искателей Клинка. Их массивные тела отливали блеском - великаны состояли из ледяных глыб, навьюченных друг на друга таким образом, что придавали им форму человеческого тела.
   - Ледяные Големы! - крикнул принц при виде фантастических противников, вспомнив кое-какие знания из стихийной магии, - элементали Водной Стихии!
   В это время гиганты пошли в бой. Каждое движение их отдавалось треском, а шаги гулким эхом разносились по ущелью. Двое Големов обступили отряд принца с флангов, а третий вытянул вперед ледяные руки, и в тот же миг с них сорвался поток невозможного, абсолютного холода. Хладная волна ударила в сердцевину войска, и не успевших укрыться или отпрыгнуть прочь солдат вмиг обратила в лёд магия элементаля.
   - Осторожно! - слишком поздно раздался чей-то крик.
   Двое титанов, угрожавшие людям с флангов, резко бросились в нападение, с невероятной для своей массы и величины резкостью принявшись махать здоровыми, ледяными кулаками. Гвардейцы, на свою беду оказавшиеся ближе всех к Големам, попытались прикрыться щитами, но надвинувшиеся живые айсберги смяли и расшвыряли их, продолжая теснить людей. Вот сразу пятеро воинов, пытавшихся схватиться с гигантами в ближнем бою, отлетели обезоруженные в разные стороны, ударившись спинами о скалы. Сталь мечей лишь царапала ледяную броню этих созданий, а стрелы и болты отскакивали от нее, как от каменной стены. Но все же солдаты продолжали сражаться.
   - Только ловкость способна помочь нам победить, - кричал в пылу схватки с морозными великанами Гюнтер, давая совет остальным, - не попадайтесь под их удары, используйте обманные выпады!
   И это, пусть немного, но помогало. Изворачиваясь и уклоняясь, воины бились с Големами, избегая их убийственных кулаков, которые, в основном, разили лишь воздух - люди же вертелись у них под ногами, раздавая короткие и быстрые удары мечами и булавами. Принц же бился отчаяннее и смелее всех, бросая в ход и меч, и магию. "Этим снеговикам, наверное, очень не нравится огонь", - предположил он, и метал в титанов огненные шары и стрелы, но те лишь чуть плавили ледяную броню врагов, не причиняя им достаточно весомого урона. Но вот Гюнтер и еще один нордвиндец смогли-таки после нескольких неудачных попыток сделать Голему подсечку - их лезвия синхронно описали дуги, обрубив ноги великана, и тот в то же мгновенье рухнул в снег. Оказавшись на земле и будучи не в состоянии передвигаться, гигант был вскоре порублен людьми на мелкие осколки. Но, тем не менее, и перед гибелью создание унесло в Царство Мертвых около семи солдат, раздавив их мощными руками.
   - Берегитесь! - гаркнул кто-то из гвардейцев, узрев, как третий Голем вновь собирался пустить на людей смертоносное заклятье.
   Воины вмиг бросились врассыпную, и струи замораживающего холода пронеслись по воздуху, не найдя цель.
   - Пора кончать с этим колдуном, - пробормотал Дарон, заметив, что творящий магию Голем стоит под крупным навесом скалы.
   Паладин метнулся вперед, намереваясь приблизиться к великану, чтобы не тратить Силы на лишнюю дальность метания приготовленного заклятия. Гигант повернулся к нему, уставившись ледяными глазами, и подняв для боя титанические кулаки, собираясь ударить смельчака-одиночку так, чтобы его тело разбилось о скалу. Но хитрый престолонаследник не стал заносить меч или даже пытаться подойти совсем близко. Вместо этого, лишь дистанция меж ним и врагом сократилась на полтора десятка футов, Дарон высвободил накопленную Силу, сотворив разрушительное заклинание: с его рук сорвался поток всепожирающего пламени. Но в Голема направлять сие волшебное оружие он не стал, убедившись ранее, что это неэффективно. Струя огня взметнулась вверх, ударившись в навес скалы, расположенный над титаном, и отплавила от него крупный валун, стремительно сорвавшийся вниз и упавший прямо на гиганта. Камень столкнулся с льдом, и глубоко войдя в кристаллическое тело великана, поверг его. Рассыпавшись на осколки льда, Голем перестал существовать. Паладин перевел дух, восстанавливая Силы после применения столь мощного и успешного заклятия.
   - Молодец, мой принц! - окинул Гюнтер королевского сына мимолетным, но полным восхищения и одобрения, взглядом.
   Но чуть сократившемуся отряду препятствовал и угрожал еще один, последний противник. Солдаты продолжали осыпать оставшегося исполина ударами мечей, палиц, топоров, и стрелами. Воины ловко уклонялись от его атак, но все же несколько раз гиганту удалось схватить кого-то из мельтешащих под ногами людей, и швырнуть об скалы, других же великан просто разил насмерть ударом могучего кулака. Некоторые же из несчастных оказывались раздавлены ногами-глыбами Голема. Совершить единственный, точный и фатальный удар, способный сразить гиганта, никак не получалось - гвардейцы несли потери, убит был и кто-то из северян.
   - Надо уходить из ущелья, - крикнул Дарон солдатам, - я прикрою вас, давайте же!
   Гвардейцы начали отступать. Отстреливаясь из луков и арбалетов, они покидали ущелье, а Голем, преследовавший их, вынужден был отражать еще и огненные ливни, которыми неустанно поливал его принц. Наконец, отряд, точнее где-то две трети его, уцелевшие в еще не оконченной битве с ледяными титанами, выбрались на открытое пространство. С одной стороны из ночного мрака вырастала белая стена горы, а с другой земля обрывалась, виднелась пропасть.
   - Применим хитрость, - предложил командир гвардейцев, вставая напротив преследовавшего их Голема, оставившего свое ущелье.
   Солдаты сразу поняли план, созревший в голове офицера, и приступили к его воплощению в реальность. Выстроившись на краю обрыва в один ряд, воины сомкнули щиты. Ледяной великан с яростью разбушевавшейся стихии бросился на шеренгу гвардейцев, как вдруг цепь из закованных в броню людей резко разомкнулась, и надвинувшийся на них титан, намеревавшийся разнести врагов на части, ударил в пустоту и оказался на краю пропасти. Он развернулся, но тут ему в грудь полыхнуло пламя заклинания Дарона. Нет, магия не расплавила и не повредила его, но огненная струя толкнула стоящего у обрыва Голема, и он, пошатнувшись, сорвался в ночную бездну.
   Принц подошел к краю обрыва и взглянул в разверзающуюся перед ним пропасть. Она была очень глубока, дна ее не было видно, ибо всё заволакивала темнота ночи.
   - Что ж, теперь путь к гномам свободен, - воскликнул Гюнтер, дружески хлопнув Дарона по стальному плечу.
   Если бы такой бесцеремонный поступок по отношению к его высокопоставленной особе совершил бы кто-нибудь другой и при иных обстоятельствах, престолонаследник страшно разозлился бы и наказал нарушителя этикета. Но северянину, народ которого отличался искренностью и простотой, он это простил, хотя и удостоил его мимолетным уничижительным взглядом.
   Командир гвардейцев приблизился к Дарону, обратившись по поводу убитых:
   - Мой принц, мы потеряли около тридцати солдат в этой битве. Разрешите похоронить павших, не бросать же их здесь, в снегах.
   Воин спрашивал разрешения только потому, что так положено. Сам он был уверен, что паладин сейчас даст безусловное согласие, ибо воздать почести погибшим и отпеть похоронную молитву считалось благим делом. Но, к немалому удивлению командира, сын короля ответил совершенно неожиданно:
   - Никого мы хоронить не станем. Снег заметет тела, и полно. Надо двигаться дальше, не теряя бесценного времени, - с этими словами принц отдал приказ продолжать путь немедля.
   "Он стал бессердечным. Он изменился, но отчего?" - пронеслось в сознании военачальника. А трудная и опасная дорога через горные перевалы и хребты, сопровождаемая метелью и холодом, да еще и в ночном полумраке, через пару часов вывела искателей Клинка к огромной, поистине исполинской горе, в подножии которой блестели металлические, тяжелые и надежные, гигантские врата, обрамленные драгоценными камнями и украшенные гномьими рунами. Врата Подземного Царства гномов.
  
  
   - Ну и как мы откроем эти врата? - занервничал принц, убедившись в неподатливости преграды, сработанной подземным народом из какого-то нерушимого металла.
   - Их отворить, пожалуй, не в силах ни один смертный. Лишь сами гномы изнутри смогут их открыть, впустив нас в свои чертоги, - ответил Гюнтер.
   Это не на шутку возмутило нетерпеливого престолонаследника - он со злостью ударил закованным в сталь кулаком по металлическим вратам. Звон, последовавший за ударом, был отчетливо слышен снаружи - там, где стояли продрогшие от мороза гвардейцы, а вот дошел ли этот звук до гномских стражников, находящихся где-то внутри горы, Дарон был очень не уверен.
   - Поверь мне, они заметили нас, - успокоил паладина проводник, и, улыбнувшись, добавил - сейчас впустят, если ты и дальше не перестанешь колошматить по воротам.
   - Но как они могли нас увидеть, если тут сплошная гора и эти... - засомневался Дарон, но нордвиндец, в очередной раз нарушив элементарный этикет, оборвал его:
   - Это же гномы! Величайшие изобретатели и механики. У них свои тайные методы, куда уж нам постигать устройство их твердынь! Смотри, принц.
   И, действительно, массивные створки врат начали медленно, со скрежетом, раздвигаться, пропуская замерзших и голодных солдат в подземную обитель.
   - Я же говорил... - сказал с самодовольством Гюнтер, когда они с Дароном первыми вошли под каменные своды колоссальной пещеры.
   Навстречу передовым рядам войска вышли несколько гномов. Это были низкорослые, достигающие обычным людям макушкой до пояса, но чрезвычайно крепкие телосложением, существа. Все они были облачены в тяжелые доспехи, головы их венчали остроконечные или рогатые шлемы, в руках у каждого было классическое оружие подземного народа - двуручный молот. У всех до единого чуть ли не до пояса свисали густые бороды - обязательный атрибут любого уважающего себя гнома. Один из хозяев Подземелья поприветствовал людей:
   - Добро пожаловать в наши владения! Наш правитель был предупрежден о вашем прибытии, посему мы рады предоставить вам здесь временное убежище и посодействовать в поисках Того, за Чем вы пришли в Нордвинд. Будьте как дома, но помните: при малейшем намеке на недобрые намерения, вы будете немедленно подвергнуты строгому суду Одина, - на этой предупредительной ноте низкорослый стражник закончил приветствие, а затем, видя как переглянулись друг с другом вошедшие люди, смягченно добавил, - это я так, на всякий случай, мало ли... Позвольте проводить вас всех в наш город.
   - Что ж, по крайней мере, не отказывают в помощи, это уже хорошо, - пробормотал Дарон, последовав за гномскими стражниками по туннелю, уходящему вглубь земли по наклону.
   Гномы повели уставшее войско Геролота по тысячелетия назад вырытым их далекими предками подземным ходам. Пещерные галереи, каверны и высеченные в скальных толщах залы освещались сложной оптической системой зеркал, благодаря которой небесный свет, последовательно отражаясь в каждом из них, проникал во все необходимые части подземелья. На пути к городу, носящему древнее название Тогвард, следующим за гномами солдатам встречались и другие обитатели подземной страны - трудящиеся в копях, добывающие руды и драгоценные камни, гномы-рабочие; низкорослые, седовласые инженеры, с умным и деловитым видом крутящиеся в лабораториях и цехах, обслуживая самые разнообразные и невиданные приборы и механизмы, гул, рокот и свист которых разносился на много миль по туннелям и галереям. Гномская наука и техника по праву считалась передовой во всем Анклаве, кроме того, подземные жители славились и как неплохие алхимики. Самым великим достижением карликов на данный момент оставалось изобретение особого порошка, который они назвали порохом. Странное слово. Немногие видели в действии оружие гномов, основанное на использовании так называемых пороховых газов - оно представляло собой нечто вроде длинной трубки с курком и запалом. Оружие именовалось мушкетом, и стреляло огненными пучками. Был и аналог мушкета, только намного превышающий его габаритами и мощью, и назывался он пушкой. Рецепт порошка, обладающего столь разрушительными свойствами, гномы держали в строжайшем секрете от других рас, и даже шпионы Черного Леса, посланные в подземелье выведать эту тайну, не смогли выполнить свою задачу - они были схвачены и казнены.
   В обители гномов, действительно, было тепло. Солдаты буквально оттаивали, идя пещерными коридорами и галереями, пролегающими в толще земной коры на внушительной глубине, - здесь отчетливо чувствовалось тепло самой Земли, чье пылающее ядро, как предполагали ведущие ученые Анклава, расположено в ее центре.
   - Ну, вот и Тогвард, - торжественно объявил гном-стражник, когда последний, самый длинный и крутой по уклону туннель закончился, перейдя в поистине огромную, способную вместить целый город, пещеру.
   И, в самом деле, глазам искателей Клинка предстал настоящий город. Он не был обнесен мощными крепостными стенами, за ненадобностью, ибо располагавшиеся на поверхности земли горы и скалы надежно защищали гномьи владения, лучше всяких укреплений. Над блистающими красотой и величием зданиями, высеченными из обсидиана, мрамора, нефрита и других удивительных, разноцветных камней, лишь возвышались суровые высокие башни, чьи шпили почти достигали свода пещеры. Из их бойниц городская стража зорко следила за порядком в Тогварде. По улицам и площадям города, расположенного на глубине около трех миль, важно прохаживались, а иные, наоборот, куда-то спешили по делам, его обитатели - гномы разных мастей. Стражники повели отряд принца Дарона по центральной дороге, протянувшейся через весь Тогвард и заканчивающейся у ворот ратуши, где заседал правитель.
   Ратуша представляла собой нечто похожее на трехглавый собор, только купола его, блестевшие сапфирами, не были увенчаны крестами, ибо это было муниципальное здание, а не храм, да и поклонялись гномы вовсе не Всевышнему, а гораздо более древнему богу Одину. В обсидиановых стенах зияли оконные проемы, а внушительная арка в основании ратуши являлась входом, через который и вошли в здание принц и Гюнтер с сопровождавшим их гномом. Остальным воинам, в том числе и нордвиндцам, было приказано пока оставаться снаружи. Карлики хоть и были внешне добродушны, благожелательны и гостеприимны, но всё же не слишком-то и доверяли людям, приставив к ним группу стражников.
   Внутри ратуша была выложена мрамором, у стен горели канделябры. Встретивший вошедших еще один стражник-гном поприветствовал их и пригласил следовать за ним по искусно высеченной в камне лестнице, ведущей на верхний этаж.
   Поднявшись по ступеням, принц, сопровождаемый Гюнтером и гномами, оказался в просторном зале, представ перед правителем гномьего народа, специально прибывшим в этот город накануне, чтобы встретиться с искателем древнего Оружия.
   - Приветствую тебя, принц Геролота! - произнес старый гном, лицо которого испещряли морщины, а белая длинная борода снежным водопадом струилась до самых колен почтенного карлика, - мое имя Бракар Снежная Борода.
   Дарон не удостоил правителя Подземелья ответным приветствием, а лишь кивнул головой.
   - Итак, какую помощь вы можете предложить мне? Знайте, что времени у меня мало, и надолго у вас я задерживаться не собираюсь. Геролоту угрожают как минимум три вражеские армии, - напомнил престолонаследник.
   Бракар стоял возле окна ратуши, потягивая эль из золотого кубка. Неподалеку от его пустовавшего трона, высеченного из нефрита, и окруженного тремя стражниками-гномами, чуть подрагивала алая ширма, скрывающая проем в стене, ведущий, видимо, в какие-то другие апартаменты.
   - А не задумывался ли ты, уважаемый принц, - протянул верховный гном, возмущенный резкостью человека-гостя, - с какой стати мы, жители подземелий, должны помогать вам, обитателям поверхности? От любой вражеской армии нас защитят горы, а, в случае, если все же противнику каким-либо образом удастся прорваться в наши пещеры, мы ответим ему залпами мортир и мушкетов, сталью верных молотов и топоров.
   Дарон покраснел от гнева, но все же себя сдержал, ответив:
   - Вы не понимаете... демоны - это больше, чем армия вооруженных солдат. Это сила, способная расплавить ваши горы, коими вы так гордитесь и на которые так полагаетесь, сила, могущая сжечь дотла любое войско. Если вы откажетесь нам помогать, нас растопчут. Да, мы умрем первыми - люди, эльфы... Но потом враг доберется и до вас, и ваша участь будет такой же.
   Внезапно из-за ширмы послышался знакомый престолонаследнику голос:
   - Хорошая речь, мой принц!
   В тот же миг занавеска раздвинулась, и в зал вошел седой старец в белой мантии, с неразлучным скипетром в руке.
   - Архимаг! - не сдержал охватившего его удивления Дарон, взирая на новоявленного.
   - Не ожидал видеть меня здесь? - сказал Альтус, подняв бровь, - когда ты покинул Фергал, инквизитор Керат очень встревожено отзывался о тебе. Я здесь для того, чтобы проконтролировать тебя.
   Эта фраза привела принца в бешенство:
   - Я не потерплю никакого контроля над собой! - руки его сжались в кулаки, напряглись скулы, - я что, младенец? Справлюсь и сам!
   - Тебе нужна поддержка, - настаивал старец, приближаясь к паладину, - помощь, причем не столько физическая, сколько духовная. Да и само Оружие, которое ты одержимо ищешь, должно находиться в надежных руках уравновешенного, подготовленного, человека, ибо обладать Звездным Клинком - это уже испытание.
   - Да, конечно, - саркастически усмехнулся Дарон, - необходимо отдать Клинок вашему ненаглядному любимцу - Конраду, не так ли?
   - Я этого не говорил, но, кстати, он более достоин кандидатуры владельца Оружия. Он смог подавить смуту в себе, а вот сможешь ли ты?
   - Я смогу всё!
   Их словесные баталии прервал Бракар, иссушив к этому времени кубок, и подойдя к Архимагу:
   - Прошу не забывать, люди, что вы, между прочим, находитесь в землях гномов, а рядом с вами их повелитель. Извольте вести себя тише. Запомните, мы - жители Подземного Царства, соглашаемся помогать вам лишь потому, что нас также волнует судьба нашего мира, как и вас. Мы не останемся в стороне, когда Анклаву грозят такие бедствия, и мы чтим и помним наших предков, что бились плечом к плечу с эльфами и человечеством против орд Ада. И скажу больше: нам, действительно, известно местоположение Ледяной Короны. Этот секрет хранился веками, передаваясь от предыдущего гномского правителя к следующему.
   - Почему же никто из вас не пытался присвоить великое Оружие себе? - поинтересовался принц, - только не говорите, что вам моральные принципы не позволяли...
   При этих словах правитель улыбнулся.
   - Звездный Клинок - Оружие, подаренное людям Всевышним, и никто, кроме представителя человеческой расы, не может прикоснуться к Его эфесу и подчинить себе Его Силу, - объяснил гном, повторив, - никто, кроме людей.
   Принц Дарон извлек из миниатюрного тубуса, висевшего рядом с ножнами на поясе, сверток, пожелтевший от старости. Подойдя к столу, стоящему в центре зала, он бережно, опасаясь случайно порвать древний документ, развернул на нем карту. Склонившись над ней, всматриваясь в обозначения, символизирующие горы и ледники, паладин спросил:
   - И что же необходимо еще знать, обладая сей картой, чтобы найти все-таки эту таинственную гору?
   - Ледяная Корона была выбрана древними для захоронения в ней Звездного Клинка неслучайно. Это мистическая гора. Ты можешь блуждать по льдам Нордвинда, следуя этой карте, но далеко не факт, что ты найдешь этот ориентир. Из всех ныне живущих в этом мире лишь мне ведом истинный путь - единственный из сотни других, ложных - что приведет к Ледяной Короне. Карту все же настоятельно рекомендую взять с собой, - предостерег гномий правитель принца, собиравшегося скомкать карту, лишь тот услышал, что путь известен верховному карлику, - все равно пригодится.
   После короткой передышки, полученной в Подземном Царстве, отряд искателей Клинка, пополнившийся Архимагом и Бракаром Снежной Бородой, сопровождаемым еще несколькими низкорослыми воителями, вновь двинулся в путь.
  
  
   - Так как же тебя, вездесущий Архимаг, занесло сюда? - спросил принц, встав одной ногой на камень, и всматриваясь в открывающуюся с высоты горной вершины панораму снежного Нордвинда.
   Северные врата гномьего Царства (входили искатели в подземелье через Южные) остались далеко позади. Вновь вокруг были лишь горы, суровые и угрюмые, несокрушимые и застывшие, облаченные в снежные одежды и ледяные доспехи. Солнечные лучи, в этих краях не греющие, а лишь отражающиеся в белизне снегов, почти не пробивались сквозь пелену туч, затмивших небо. "И в самом деле, - в который уже раз убеждался Дарон, оглядывая окружающую местность, - без проводников в виде нордвиндцев и гномов мы бы уже давно заблудились в этой мертвой морозной пустыне и погибли от холода".
   - Если тебя, мой принц, это так интересует, то я, спустя несколько суток после твоего бегства из Цитадели, восстановив Силы, немедля телепортировался в Академию, а уж от нее, как ты знаешь, недалеко и до владений гномов, куда я и прибыл, догадываясь, что ты не преминешь посетить их, и стал дожидаться тебя там, - полы одеяния Альтуса трепетали на сильном ветру; Архимаг, с той минуты, как вновь встретился с престолонаследником, не отставал от него ни на шаг.
   - Ну и как там наши - Фергал всё еще осажден? - поинтересовался Дарон, оглянувшись назад, на своих солдат, пробирающихся по краям обрывов, уступам и покоряющих крутые заснеженные склоны.
   - Да, там все по-прежнему, - ответил старец, опершись на светящийся скипетр, от которого шло блаженное магическое тепло, согревающее не имеющего меховой накидки волшебника, - орки не снимают блокаду; припасов у гарнизона хватит еще максимум на полмесяца; Конрад постигает таинства магии, внимая учению и советам Лорда Утера; святые братья неустанно молятся Всевышнему. Пару раз паладины совершали вылазки, окончившиеся успешно - в ночи удалось поджечь несколько орочьих арсеналов и убить десяток зеленокожих. Но все же врагов еще слишком много, чтобы перейти в контратаку и прорвать блокаду. А подкрепления так и не приходят - все оставшиеся корпуса собираются у рубежей Черного Леса и на берегах Моря Заката, ожидая новых вторжений. В общем, дела плохи... - со вздохом заключил Архимаг.
   Чуть отставшие от авангарда, в который входили принц, Альтус, гномы и нордвиндцы, гвардейцы поравнялись с передовиками, взобравшись на вершину. По словам длиннобородого правителя карликов, до Ледяной Короны оставалось уже совсем немного. "Имей терпение, почтенный принц Геролота. Если не будем делать долгих привалов, то скоро покажутся величественные пики сей мистической горы", - твердил он. И потому отряд без отдыха продолжал тяжелый путь.
   - Почему вы все не доверяете мне? - прямо спросил принц у Архимага, вслед за одним из гномов соскользнув с пологого, невысокого склона.
   Старец, сделав то же самое, оказался рядом с паладином, ответив:
   - Потому что мы все чувствуем, что с тобой что-то творится. Дать этому определение затрудняется даже Тор Керат. Но согласись, разве мы не правы? Ведь ты изменился с недавних пор, стал скрытным, властным, надменным... Все свои отрицательные качества, что ты, как подобает приличному человеку, прятал в глубине себя, вдруг всплыли на поверхность, превратив тебя в того, кем ты являешься сейчас. А еще, как упоминал опять же глава инквизиции, тебя окружает странная аура чего-то неопределенного, неназываемого... Может ты сам объяснишь мне, что с тобой происходит, откроешь мне свой разум и свое сердце?
   "Не поддавайся!" - вдруг шепнул голос Черного Рыцаря в сознании принца, и он, запинаясь, нервничая, ответил Альтусу:
   - Я не могу объяснить этого... я не знаю сам... мною движет стремление быть лучшим, быть победителем... и я не задумываюсь о цене, которую, быть может, придется заплатить, чтобы стать им... - с этими словами престолонаследник ускорил шаг, догоняя шедших впереди гномов, и давая Архимагу понять, что беседовать он больше не желает.
   Последняя фраза не на шутку испугала старца, от неожиданно охватившего его беспокойства остановившегося на месте в нерешительности. "Нет, этого не может быть! - принялись терзать Альтуса негативные мысли, голодными червями впиваясь в мозг, - неужели инквизитор прав? Не задумывается о цене... значит, готов на всё, вероятно, даже на... о, Всевышний, смилуйся над нами!"
   Воины, кутаясь в меха и вполголоса проклиная нордвиндский климат, беспрекословно выполняли приказ и, не останавливаясь, продвигались в околдованные беспощадным морозом глубины северной страны. А Архимаг всё стоял неподвижно на месте, находясь в смятении и раздумьях. На его седых волосах и бороде сверкали кристаллики льдинок, полы мантии чуть хлопали на ветру, навершие скипетра излучало слабое сияние, поддерживая тепловое заклинание волшебника. "Как же поступить? - спрашивал себя Альтус, с опаской взирая на удаляющегося впереди принца, выделявшегося из толпы благодаря алому плащу, - слишком далеко заплутала его душа, заблудившись в лабиринте противоречий и сомнений. Как бы не случилось чего непоправимого... нельзя, нельзя позволить ему достичь своей цели... кто-то другой должен, не он! Но как мне его остановить? Подойти и настаивать, чтобы он повернул назад и возвращался в Геролот? Не годится. Он примет это как оскорбление, и выйдет со мной на поединок... что крайне нежелательно, всё-таки он сын короля... Наложить чары и временно усыпить его? Это уже получше..."
   Планы Архимага прервало смутное предчувствие опасности, словно острой иглой кольнувшее всю суть Альтуса. И, действительно, внезапно по земле прошли едва уловимые судороги, которые затем усилились, а позднее к ним добавился и нарастающий откуда-то с высот шум.
   - Берегитесь, - раздался крик Гюнтера, встревожено метнувшего быстрый взгляд на гору, а затем обернувшегося на остальных искателей Клинка, - это лавина!
   В войске началась паника. Геролотцы многое слышали об этом страшном стихийном бедствии - сами нордвиндцы утверждали, что лавина - это самое худшее, что может застигнуть в северных горах. Разумеется, самое худшее после медленной и мучительной смерти от холода и голода. Архимаг, чуть отставший от основной части солдат, запрокинул голову, увидев, как с умопомрачительной высоты соседней горы стремительно несется вниз, на них, исполинская волна снега.
   - Скорее, нам чудом повезло, - голосил какой-то гном, заметивший неподалеку, на уступе, чернеющий проем пещеры в стене скалы, - все в то укрытие, не мешкать, если вам жизнь дорога! - указал низкорослый воитель пальцем на спасительный грот, и, что было сил, побежал туда, а остальные помчались вслед за ним.
   "Что за чертовщина? - подумал вскользь Архимаг, тоже, со всей скоростью, с какой ему позволял его пожилой возраст, бегущий за отрядом, - откуда взялась эта лавина, ведь ее может спровоцировать лишь какой-либо громкий звук или сотрясение тверди? неужели это всё подстроено...?"
   Принц с гномами и нордвиндцами, а также большая часть гвардейцев, уже успела достичь пещеры, и уберечься под ее каменным сводом от надвигающейся лавины. Шум и рокот сходящих с горы, неумолимо приближающихся, снегов уже был подобен бурному реву океанских волн. Ноги Альтуса тонули в снегу, но старец не отчаивался, подбираясь всё ближе к спасительному укрытию.
   - Быстрее, Архимаг Альтус, быстрее, давайте же! - услышал Глава Гильдии голос подгонявшего его Дарона, и, к ужасу старца, в этом голосе прозвучала чуть заметная нота издёвки.
   Всё это происходило всего несколько секунд, каждая из которых тянулась, словно час. Время отсчитывало мгновенья до гибели под грохот несущегося со склонов снежного, губительного потока. Вот почти все солдаты добежали до пещеры, самому волшебнику уже оставалось лишь несколько футов до укрытия, как вдруг за спиной Альтус услышал полный отчаяния и мольбы голос замешкавшегося воина:
   - Нееет! Спасите, умоляю!
   Глава Гильдии и Мессир Академии оглянулся, увидев совершенно выбившегося из сил, увязшего в глубоком сугробе молодого, видимо совсем недавно произведенного в гвардию, солдата.
   - Не хочу умирать, нет! - кричал он, барахтаясь в снегу, пытаясь выбраться, но тяжелые доспехи и меховая накидка очень мешали.
   Сердце старца сжалось, и он, забыв о себе, повернулся к несчастному, навершием скипетра прочертив в воздухе какой-то символ и пробормотав колдовские слова. В тот же миг тело солдата обвили сизые, магические нити, и оно поднялось над землей на футовую высоту, и поплыло к пещере. Заклинание, спасшее от верной гибели молодого воина, стоило Архимагу немалых сил, заставив его поморщиться от боли. И когда тело гвардейца было телепатически доставлено им в укрытие, Альтус бросился к спрятавшимся под каменным сводом грота искателям, но... Слишком много Сил ушло на творение сложного заклятья, да и физически старец изнемогал от трудного бега по земле, чуть ли не по колено запорошенной снегом.
   - Давайте же, Архимаг! - крикнул командир гвардейцев, высунувшись из пещеры и протягивая руку пожилому волшебнику.
   - Слишком поздно... - пробормотал Альтус, находясь в считанных футах от спасения, и в этот момент лавина настигла его.
   Солдаты забились в тесную для целого отряда пещеру, видя как вне её всё затмил, казавшийся бесконечным, идеально белый поток. Кому-то послышался крик Архимага, вся Мощь которого - ничто по сравнению со стремительной и всесокрушающей силой стихии, обрушившейся с горных вершин.
   Старец встретил сорвавшуюся с почти отвесного склона волну снега, сотворив из последних Сил защитное поле, полупрозрачным серебристым светом окружившее его, приняв форму сферы. Это заклятье он бросил автоматически, не задумываясь, повинуясь рефлексу самосохранения, присущему всем живым существам, в том числе и человеку. Едва его накрыл защитный магический купол, Альтус потерял сознание. А лавина, не ведающая преград и препятствий, сметающая всё на своем пути, продолжила свой спуск по горам, подхватив, словно песчинку, сотканный из волшебства шар с бесчувственным внутри него Архимагом. Губительный мощный снежный поток еще долго сходил с уступов и склонов, пока сила его не иссякла и пока не достиг он дна глубокой впадины, засыпав ее снегом на несколько футов. И где-то там, под толщей снегов теперь покоилось тело Главы Гильдии Магов Геролота Архимага Альтуса, пожертвовавшего собой ради спасения другого человека. А, может быть, магический щит всё-таки спас волшебника? Неизвестно. Скорее всего, мудрый и благородный старец оказался похоронен лавиной.
   - Альтус... - произнес принц, стоя вместе с остальными на краю пропасти, в которую снежная волна унесла их сподвижника, - мы будем вечно скорбеть о тебе, память о твоих добрых и светлых делах, совершенных во славу Геролота, будет жить в наших сердцах. Храни тебя Всевышний в Царстве ангельском своем!
   Воины склонили головы, сняв шлемы. Лишь лавина сошла, все они вышли из укрытия, чтоб почтить светлой памятью погибшего волшебника. Печаль сковала и гномов, и нордвиндцев тоже. Выстроившись на краю обрыва, солдаты молчали, кое-кто молился. А тот гвардеец, которого спас перед смертью Архимаг, и вовсе плакал, коря себя и проклиная, считая, что великий чародей погиб по его вине. Но всеобщее горе никак не отразилось в ледяном, непроницаемом лице Дарона. Он был суров и мрачен, но никак не окован грустью. Через несколько минут он отдал приказ двигаться дальше - цель, по словам гномьего правителя, была совсем близко.
  
  
   Начинался третий по счету день пребывания принца Дарона, сына короля Витара II, в землях Нордвинда. Престолонаследник был одержим поисками Оружия, и потому совершенно не щадил ни себя, ни проводников, ни собственный отряд, заставляя их неотступно и безостановочно покорять хребты и перевалы, взбираться на уступы и сходить по склонам, и всё это ради единственной, казавшейся паладину святой, цели. Его люди смертельно устали. Кое-кто буквально валился с ног, падая прямо в холодный снег и тяжело дыша. Те, кто покрепче и выносливее, просто ковыляли, не думая почти ни о чем, автоматически переставляя ноги, что казались от усталости отлитыми из свинца. Нет, подумать только! - воины за каких-то пару с лишним дней одолели такой длинный путь, да еще и изобилующий горными преградами и погодными препятствиями, какой не приходилось никогда еще проходить даже на марше в военное время. К тому же, многих до глубины души потрясла кончина Архимага. Что говорить о геролотцах, когда сами нордвиндцы, выросшие в этих краях, были измучены, да и низкорослым гномам тоже было нелегко. Но принц, блистая белыми латами и с развевающимся за спиной кроваво-красным плащом, не ведал бессилия, и, словно бесчувственный, восставший из могилы зомби за жертвой, шел, следуя карте и указаниям гномского правителя, за спрятанным во льдах Оружием, Его Оружием.
   И, наконец, то, ради чего солдаты во главе с Дароном покинули на "Светоносном" родные берега, а затем, бросив якорь в порту Истенланта, отправились в морозные пустоши, открылось им. К утру глазам искателей Клинка, выбравшихся из очередного ущелья, предстало великолепное зрелище, повергнувшее в восхищение всех, заставив на несколько мгновений совершенно позабыть о жгущем щеки холоде и иссякших силах. В утреннем тумане, постепенно развеивающемся северным ветром, проступали удивительные очертания исполинской горы. Из подножия, имеющего форму кольца диаметром в пару миль, поднимались ввысь, доставая чуть ли не до самих облаков, покрытые льдом пики и вершины, расположенные по ободу кольцевидного основания, а в центре образовывая глубокую впадину. Причудливый облик этой горы, истинного шедевра созидательницы-природы, действительно, напоминал гигантскую корону. Лучи рассвета скользили по ее крутым склонам, рождая фантастические блики и сверкания при отражении ото льда и снегов.
   - Ледяная Корона! - благоговейно протянул принц, увидев эту красоту и застыв, как и другие, на ветру, не обращая внимания на мороз и любуясь сказочной картиной.
   Спустя несколько секунд паладин опомнился, обернувшись на свои войска и воскликнув:
   - Ну, вот мы и дошли! Мы сделали это! Вперед, вперед, ведь осталось совсем чуть-чуть!
   С этими словами он, как мальчишка, бегом помчался к зияющему в основании Короны входу - огромной пещере.
   - Эх, да как же так можно-то, а? - пожаловался вполголоса Бракар Снежная Борода, меся снег своими короткими ногами, пытаясь не отставать от Дарона.
   Низкорослые гномы и остальные не смогли догнать принца. Они еще были только на подходе к подножию горы, в то время как хорошо видимый алый плащ паладина пропал в темноте поглотившей его пещеры. Когда же воины вошли под своды Ледяной Короны, они невольно принялись осматриваться по сторонам, ибо здесь было что созерцать. Весь подгорный зал казался изготовленным из дивных глыб хрусталя. Такое впечатление создавалось благодаря покрывавшим его потолок и стены льдам. Сверху свисали причудливые сосульки, словно застывшие маленькие водопады, стекающие с пещерного свода. В середине зала возвышались примерно на четыре фута три алтаря в виде плоскодонных широких чаш, установленных на каменных столбчатых подставках. В дальней части пещеры принц Дарон с раздраженным видом стоял перед, видимо, наглухо запертыми, арочными вратами, расчищая их створки от снега. По обе стороны от ворот высилось по изваянию, изображающему древнего воина, вертикально воткнувшего в землю меч, и сомкнувшего на его эфесе ладони.
   - Эти двери выкованы, подобно воротам наших подземелий, из адаманта - редчайшего и дорогого металла, обладающего свойством нерушимости, - сказал правитель гномов, пощупав последнюю преграду, возникшую на пути к Звездному Клинку, - ни магия, ни сталь не причинят им урона.
   - Здесь что-то написано, - произнес престолонаследник, заметив на расчищенной им от снега поверхности какие-то древние символы.
   Старый гном вгляделся внимательнее в надпись, обнаруженную принцем, и после некоторых сомнений, заявил:
   - Это же наши, гномские руны! Только такое начертание не используется нашим народом уже больше пятиста лет.
   - Сможешь прочесть их? - скорее утвердил, нежели спросил королевский сын, посмотрев на гнома.
   - Думаю, что да, это будет несложно. Пару минут... - сказал карлик, принявшись подробнее изучать исписанные рунами врата.
   Тем временем один из гвардейцев нечаянным движением чуть не опрокинул чашу с правого алтаря, чем привел в ярость заметившего это Дарона, зашипевшего:
   - Не смейте ничего трогать, это же самое священное место во всем Анклаве! Тут хранится вселенская мощь!
   Кто-то из гномов, рассматривая статуи, охранявшие адамантовые двери, опытным во многих ремеслах взглядом подметил, что изваяны воины были явно руками подземного народа, помогавшего людям спрятать Клинок в сей чудной горе. На короткое время пещера наполнилась тишиной, лишь приглушенное бормотание Бракара, расшифровывающего руны, и свистевший снаружи ветер не давали воцариться полному беззвучию. Наконец, гном воскликнул:
   - Всё, мне удалось прочесть! Только вот смысл мне мало понятен...
   - Что, что там написано? - встрепенулся принц, спешно подходя к вратам.
   И старый карлик огласил странные слова, содержащиеся в рунах:
  

Три Первоосновы Сущего возложи на алтари,

Единой Астральной нитью свяжи их,

Лишь в канун Зари Последней врата отвори,

И найдешь Силу и Проклятье за ними.

   - Что это означает? - задумался Гюнтер, лишь гном замолчал.
   - Здесь даны указания к тому, как открыть эти врата, - догадался принц, принявшись прохаживаться вокруг трех алтарей с наморщенным от раздумий лбом, - только они записаны в форме загадки. Три Первоосновы... три Первоосновы... Ах, ну конечно! - глаза его впервые за всё это странствие просияли, а на лице взыграла одержимая улыбка, - всё ясно как белый день! Гвардейцы, - обратился он к ближайшим трем солдатам из отряда, указывая на алтари, - возложите на первую чашу кусок льда, любой, или комок снега, неважно. В другую бросьте лучину от горящего факела, а в третью - землю или камень какой-нибудь, разберетесь в общем, за дело и поживей!
   Воины поспешили исполнять странный приказ. Дарон стоял перед алтарями, потирая руки от нетерпения. К нему приблизился правитель гномов:
   - Не нравиться мне всё это, принц. Там сказано: в канун Последней Зари. Это что же, над землей больше никогда не взойдет солнце? Грядет Конец Времен?
   - Поразительно слышать от гнома, обитающего глубоко под землей, такие речи, - хмыкнул паладин, свысока взирая на карлика, - разве вам не всё равно, будет светить солнце или нет?
   - Ну, может всё-таки есть другой выход, может не стоит нам беспокоить древние Силы? - закрались сомнения в душу и сознание правителя.
   Гнев и презрение блеснули в глазах престолонаследника, всплеснувшего руками:
   - Что ты говоришь! Это и есть наш единственный путь к спасению, последний шанс отстоять Анклав! А насчет Зари... - он усмехнулся, - и Проклятья... мне наплевать! Всё для победы, вот мой девиз! - и он, едва не толкнув правителя, стоящего на пути, подошел к трем алтарям, на чаши которых воины уже возложили необходимые элементы.
   "Давай же, распахни врата, и мы встретимся..." - прозвучал в разуме королевского сына голос Черного Рыцаря. Три Первоосновы всего Сущего, первородные элементы мироздания, Огонь, Лед и Земля. В каждой из чаш покоилось по предмету, символизирующему три Великих Начала. "Осталось только соединить их", - принялся сосредотачиваться Дарон, закрыв глаза и воздев руки над алтарями. Ему предстояло сотворить одно из сложнейших заклинаний, на какие способен паладин Ордена, воин и маг одновременно. И он справится. Не для того он проделал такой тяжкий путь, чтобы спасовать перед какими-то там вратами, отворить которые можно лишь магическим образом. Он всё сможет, ничто его не остановит. Сознание принца отстранилось от внешнего мира, сконцентрировавшись только на трех алтарях, на которых лежали необходимые для проведения ритуала составляющие. Заклинание Сопряжения Стихий - эти чары плел сейчас застывший в медитации престолонаследник. Воины Геролота, Нордвинда и Подземелья столпились в пещерном зале, в гробовом молчании следя за колдующим Дароном.
   Боль терзающими нитями оплела тело принца, но он подавил ее, даже не шевельнувшись. Его духовная сущность упрямо пробивалась сквозь астральные барьеры, стремясь достигнуть необходимой вершины, чтобы зачерпнуть там желанную Силу для приведения заклятья в действие, воплощения рожденного разумом и духом явления в реальность. Душа паладина, путешествуя в Астрале, внезапно встретила в нематериальных, магических сферах сущность Архимага. "Не делай этого, нет, ты погубишь себя и всех нас!" - предостерегала она, не в силах препятствовать воле принца, ибо в тот момент, когда Дарон творил свою волшбу в Ледяной Короне, тело Альтуса Главы Гильдии покоилось под снегами...
   "Да, наконец-то!" - мелькнула радостная мысль в разуме наследника престола, добравшегося до нужного астрального уровня, и получившего Силу. Мощь Магии заструилась по жилам Дарона, стремясь вырваться поскорее наружу, дать жизнь заклинанию. Но паладин не спешил ее отпускать, копив всё больше и больше энергии, пока, наконец, не достиг предела - его сущность вобрала в себя столько волшебной Силы, сколько могла. И он, произведя последнее, исполняющее мысленное действие заклятья, воплотил его в реальность, в мир Бытия.
   Стоявшие в зале воины, наблюдающие за принцем, вдруг узрели, как из одного алтаря ввысь, к потолку пещеры взвихрился огонь, из другой забил водный фонтан, а из третьей чаши заструился вверх поток, состоящий из миллионов песчинок. Над принцем, находящимся пред алтарями, у самого каменного свода разыгралась потрясающая битва Стихий, сопровождавшаяся разноцветными вспышками, брызгами и взрывами. Всю галерею наполнила смесь звуков, сочетающая в себе треск лесного пожара, шум морских волн при шторме и грохот землетрясения. Гномы и люди зачарованно созерцали это уникальное светопреставление, пока оно не завершилось объединением бушующего пламени, проливного дождя и мечущихся каменных глыб в одно целое, в не поддающуюся описанию субстанцию, которая вскоре растворилась, растаяла призрачной дымкой, вызвав стелящийся по пещере белесый туман.
   - Ничего не разглядеть в этой мгле! - пожаловался кто-то из нордвиндцев, как и многие другие, оказавшийся словно ослепленным магической туманной пеленой.
   Во тьме послышался отчетливый звук распахнувшихся дверей, и последовавший за ним быстрый топот бегущих ног и лязг доспехов. Принц Дарон, сломя голову, едва отдышавшись после трудной волшбы, понесся в еще один пещерный зал через открывшийся проход.
   - Скорее, давайте за ним, у него ведь получилось! - твердил кто-то, пытаясь сориентироваться в тумане.
   Наконец, он рассеялся. Солдаты прошли через распахнутые адамантовые врата, миновав молчаливые статуи древних воинов, охраняющих вход в усыпальницу Оружия.
   Второй, потайной зал был намного меньше первого - того, что они только что покинули. Его стены и потолок также блестели от покрывавшего их льда, со свода свисали сталактиты и сосульки, напоминающие острые драконьи зубы. А в центре на футовую высоту поднимался обширный по площади квадратный постамент, подобно вратам, сработанный из адаманта. У постамента застыл, не веря глазам, преклонившийся на одно колено, принц. В паре футах от него в центре адамантового квадрата, в воздухе, чуть отрываясь от земли, парил великолепный меч, окруженный слабым сиреневым сиянием. Золотой эфес Клинка, выполненный в виде орлиных крыльев, сверкал вставленными в него переливающимися драгоценными камнями. Длинное лезвие блестело, ни чуточки не заржавевшее за столько веков, и блеск этот не принадлежал ни одному из известных науке Анклава металлов, это был даже не адамант, не мифрил, а нечто иномировое... Клинок был выкован из металлической плоти упавшей с небес по воле Всевышнего звезды. Две тысячи лет ждало Оружие нового владельца, и вот время настало.
   - Звездный Клинок, - пронесся по рядам воинов благоговейный шепот.
   Принц поднялся с колен, ступив на пьедестал и приблизившись к висевшему в пустоте Оружию.
   - Да, Звездный Клинок, - согласился с остальными наследник престола, протягивая руку к эфесу, - и он мой!
   Дарон обхватил эфес и поднял Оружие над собой, словно вознося боевое знамя под пение боевых труб и стрел в пылу битвы. Плохие предчувствия, что уже давно закрадывались в сердце верховного гнома, выплеснулись вдруг наружу.
   - Нет, оставь Его, ты недостоин! - прокричал Бракар, выйдя из толпы воинов и метнувшись к торжествующему принцу.
   Короткие ноги гнома взошли на пьедестал, как вдруг Клинок в руке престолонаследника изверг ослепительный, недобрый свет, заставив подземного властелина, зажмурившись, попятиться назад. Время тотчас словно остановило свой неумолимый бег - люди, гномы, нордвиндцы молчаливо застыли в разных позах и стойках, как изваяния; прекратились вроде даже едва уловимые движения частиц воздуха. Всё вмиг сделалось неподвижным, лишь Дарон, любуясь неотрывно Звездным Клинком, оставался прежним, существуя вне течения Реки Времен. Свет Меча, озарявший всю ледяную пещеру, не причинял для глаз принца вреда и неудобства. Внезапно в ярком свету проступили извивающиеся, словно рыщущие в поисках добычи, щупальца клубящейся тьмы. Они внезапно настигли наследника престола так, что тот даже не успел защититься Клинком, и принялись опутывать фигуру принца, а затем перед ним возник Черный Рыцарь.
   - Ну, вот мы и встретились, - сказал призрак после недолгого жуткого смеха, - ты выдержал все испытания и явился сюда. И я дам тебе всё, что обещал ранее. Лишь стань мною!
   - Но... нет, подожди, я не хочу... - замялся Дарон, темные щупальца уже медленно обвивали его шею, - может, ты, конечно, чем-то и помог мне, но мне уже больше ничего не нужно. Клинок у меня, и теперь я поистине всесилен!
   Черный Рыцарь оглушительно расхохотался.
   - Ты слишком наивен, принц, - произнес он, - долгие века, в течение которых сие Оружие томилось в этой пещере, ослабили Его Мощь. Чтобы восстановить Ее, тебе придется немало совершить. И как ты с этим справишься без меня?
   Дарон готов был ответить, что Архимаг поможет ему в этом деле, но внезапно вспомнил, что Альтус погиб, возможно, не без коварных козней призрака. Тогда он неуверенно заявил:
   - Я... сам вполне смогу разобраться... со своими проблемами. Изыди, ты... мне не требуешься! И убери эти чертовы щупальца!
   В полыхающих красным огнем глазах Рыцаря отразилось негодование, смешанное с насмешкой.
   - Твоя безрассудная гордость тебя же и погубит. Доверься мне, ибо, как я не раз уже тебе твердил, я - это и есть ты, твой двойник, твоя иная сущность, - с этими словами призрак обхватил руками рогатый шлем, скрывающий лицо, и снял его.
   - Не может быть! - воскликнул престолонаследник, невольно отпрянув, но опутавшие его тело щупальца, сотканные из тьмы, помешали ему сдвинуться с места более чем на шаг, - ты играешь со мной, это иллюзия, обман!
   На связанного магическими путами обладателя Звездного Клинка смотрело лицо Черного Рыцаря. И это было лицо принца Дарона, наследника геролотского престола. Все до единой его черты в точности повторяли лик паладина. Двойник Дарона, стоящий перед ним, облаченный в черную броню, с развевающимся за спиной черным плащом, произнес:
   - Ну, я всё еще не убедил тебя? Ты не веришь?
   Не дождавшись ответа от потерявшего дар речи принца, Черный Рыцарь шагнул навстречу оплетенному владельцу Клинка, и протянул ему руку.
   Темные щупальца вдруг приняли совершенно иную форму, став похожими на какую-то черную, вязкую и тягучую жидкость. Силы покинули паладина, он не мог сопротивляться. Темная жидкость начала вползать ему в глаза, причиняя странную, ни на что не похожую, боль.
   - Нет, пожалуйста... хватит, - взмолился упавший на колени Дарон, сгибаясь от мук и выронив Оружие, звякнувшее о пьедестал.
   Черная жидкость - растворенная в водной стихии Тьма - полностью залила глаза, рот и ноздри престолонаследника, впитавшись в его тело, а точнее, в саму его сущность. Постепенно боль начала стихать.
   - Давай же, прими себя таким, какой ты есть на самом деле, - твердил голос его двойника в черных латах.
   Королевский сын поднял взгляд на зловещего собеседника. Он всё еще протягивал ему руку. Измученный Дарон схватился за нее, как утопающий за обломок мачты разбитого судна. Принц чувствовал, как его двойник помогает ему встать с пола. "Значит, это вовсе не призрак, он настоящий!" - подумал паладин.
   - Ну, вот и всё, - со вздохом облегчения произнес двойник, когда принц вновь на твердых ногах уверенно стоял перед ним, - теперь мы одно целое. Я - это ты, а ты - это я.
   С этими словами Черный Рыцарь исчез, растворившись в пустоте. Свет, заливший всю пещеру, начал меркнуть, уступая место мраку. Река Времени вновь понесла вечные волны в бездну веков, время продолжило свой бег. Принц Дарон словно очнулся ото сна, мир казался ему каким-то полуреальным. Он нагнулся, подняв с адамантового пола Звездный Клинок. И вдруг в блеске Его лезвия наследник престола увидел свое отражение.
   - Что со мной стало? - в ужасе вскрикнул Дарон, всматриваясь в зеркальную поверхность металла.
   Длинные, прежде светлые, как янтарь, волосы паладина полностью поседели. Лицо приняло мертвенно бледный цвет, и выглядело так, будто постарело на пару десятков лет. Но самое страшное, на принце были абсолютно черные доспехи, украшенные шипами, а с плеч волной мрака спускался до пола черный плащ. На груди сияло пламенем изображение пентаграммы.
   - Я превратился в Черного Рыцаря! - осознал королевский сын.
   Внезапно он вспомнил, что пришел сюда не один, а с войском. Преобразившийся престолонаследник оглянулся на совершенно позабытых им солдат. И ужаснулся, ибо возле входа в усыпальницу Оружия, у стен пещеры смирно стояли, ожидая приказаний, его воины, точнее... кошмарные, полуразложившиеся живые мертвецы, облаченные в доспехи королевской гвардии! Вот среди этой жуткой армии глаза Дарона заметили и гномов с нордвиндцами. Но все они, до единого, были не живы, и не мертвы. Это была нечисть. Чудовищные изменения коснулись всех, кто присутствовал в Ледяной Короне.
   - Не-еее-еет! - сотряс пещерные своды крик Дарона Черного Рыцаря.
   Крик этот навсегда запомнился ледяным стенам, многократно отозвавшись гулким эхом.
  

Эпилог

   Наступила Последняя Заря. Воскресший над землей рассвет постепенно начал меркнуть, прощально отдаляясь, углубляясь в сгущающиеся темные и угрюмые тучи, прячась за их мглой. Им теперь предстоит нависнуть над Анклавом надолго. Только полная победа защитников сего мира сможет развеять их. Туман Войны затмил небеса, и неизвестно, согреет ли когда-нибудь еще эту землю тепло солнца, падет ли на нее его ласковый свет...
   В Геролот ворвалась осень. Как-то слишком резко и внезапно наступила эта тоскливая пора, придя на смену жаркому и лучистому лету. Улицы городов замели сухие листья, сорвавшиеся с древесных ветвей и подхваченные промозглым, сильным ветром. Унылые, хладные дожди хлынули со свинцовых, серых небес. Тракты и дороги стали трудно проходимыми из-за грязи, мостовые же покрылись мутными лужами. Дождь лил порою целыми часами напролет.
   Первый день осени ознаменовался великой тревогой и печалью. Для Лордегарда, столицы королевства, этот день стал роковым. Впервые за всю историю своего существования великий и славный город оказался захвачен врагом. Выгодное для обороны местоположение Лордегарда и его высокие, надежные стены и грозные башни не спасли его. Нет, защитные укрепления столицы не были разрушены штурмовыми орудиями осаждающих, они остались совершенно целы, просто удар противника приходился не по ним. В то пасмурное утро Зло пришло в сам королевский дворец... Всё случилось так неожиданно, что солдаты гарнизона оказались застигнуты врасплох, не смогли противостоять вторгнувшемуся из ниоткуда войску. Если бы нападающие попытались обычным способом штурмовать Лордегард, им бы никогда не удалось даже прорваться в сам город. Но кто же мог представить себе, что бой грянет сразу прямо в сердце столицы!
   Отчаянной и кровопролитной была та битва. Залы и коридоры, галереи и балконы, палаты и башенки - все помещения дворца вдруг заполонили живые мертвецы, облаченные в доспехи королевской гвардии. Странная и беспощадная нежить появлялась из открывшегося магического портала. Дворцовые стражники и гвардия вступили в жестокую схватку с солдатами-зомби, с ужасом узнавая в некоторых из них - изуродованных и полуразложившихся ходячих трупах - своих бывших коллег по службе.
   - Это же наши гвардейцы! - крикнул кто-то из стражников другим, когда на них надвинулась толпа нежити, - но что за проклятье сделало их такими?
   Живые мертвецы убивали настолько хладнокровно и искусно, что у захваченных врасплох и ополоумевших от такого кошмара солдат не оставалось ни шанса. Мечи и стрелы, пущенные против захватчиков защитниками дворца, причиняли нежити слабый урон, в то время как темное воинство подвергало быстрому истреблению дворцовую стражу. Сражение охватило весь дворец, кроме тронной. Бой кипел и на ступенях лестниц, и на парапетах, в залах и коридорах. И везде нежить одерживала победу. Кровь павших лилась багровой рекой, крики ужаса и стоны агонии наполнили всё величественное и громадное здание.
   Тем временем, на самом высшем ярусе дворца, где располагалась тронная, король Витар II, еще не знающий, что именно произошло, подозвал к себе стражника по имени Генрих:
   - Что там случилось? На дворец совершено нападение?
   - Да, Ваше Величество. Но мы справимся с атакующими, кто бы они ни были, - обнадежил воин правителя, которого несколько дней назад, сразу после отплытия его сына в Нордвинд, сразила болезнь - король очень ослаб и с трудом мог подняться с трона.
   - Как они проникли сюда незамеченными? - кашляя, спросил Витар.
   - Не знаю, Ваше Высочество, я ведь всё это время был с вами, - Генрих спешно направился по алой ковровой дорожке к выходу из зала, обнажив меч.
   Находясь у дверей, стражник оглянулся на правителя, сказав:
   - Никуда не выходите, мой король, здесь вы пока в безопасности, а я нужен там, внизу, я должен помочь обороняющимся.
   Витар хотел что-то возразить, мол, он и сам готов сражаться с врагом, но дверца захлопнулась за воином. Старый король попытался подняться с трона, и вынуть меч, но приступ разразившегося кашля согнул его пополам, а бессилие перечеркнуло все попытки к действиям.
   - Всевышний, - произнес больной монарх, взглянув из-под седых бровей на изваяние ангела, что являло собой молитвенный алтарь, - когда же придет конец нашим мучениям и бедствиям?
   С нижних ярусов доносился шум сражения. Звон скрещивающихся в битве мечей и предсмертные вопли людей были слышны даже через толстые каменные стены и плиты. Внезапно дверь в тронную громко распахнулась. В зале было мрачно, да и король был полуслеп, поэтому он не сразу увидел, кто вошел.
   - Генрих? - неуверенно молвил Витар, предположив, что стражник зачем-то вернулся.
   В ответ правитель услышал тихий и коварный смех.
   - Генрих валяется у входа в тронную с перерезанным горлом, - сказал вошедший, стоя в затемненной части зала, и потому слабо видящий король различал впереди лишь смутный, расплывчатый силуэт гостя.
   - Что? Кто ты? - с тревогой спросил восседающий на троне Витар, пытаясь подняться и держа руку на эфесе меча.
   Неведомый посетитель медленно приближался, проходя между двумя рядами массивных колонн. Звук его шагов по мраморному полу гулко отдавался в стенах сводчатого зала. Наконец, свет канделябра, стоявшего у трона, озарил незнакомца. Король в окружении каменных грифонов получил возможность рассмотреть его. Вошедший был одет во всё черное, с плеч свисал плащ. Линии пентаграммы пылали на его латном нагруднике, а в руке поблескивал необычный меч. Лицо же зловещего воителя было очень знакомым, но все каким-то неузнаваемым.
   - Я вернулся, дорогой мой отец! - воскликнул Черный Рыцарь.
   Короля объял ужас. В немолодом, бледном, как у вампира, лице, обрамленном ниспадавшими на плечи седыми волосами, правитель признал своего сына.
   - Дарон! Мальчик мой! Что с тобой стало? - не находил себе места от волнения, горя и страха старый монарх.
   Принц бросил к ногам Витара небольшой камешек. Приглядевшись, король понял, что это та самая руна, которую он отдал престолонаследнику перед его отплытием.
   - Эта твоя штука мне здорово пригодилась, - усмехнувшись, сказал Дарон, - лишь я завладел Звездным Клинком, - при этом он демонстративно провел рукой по лезвию Оружия, - я сразу вспомнил про твой подарочек и телепортировал себя и своих спутников прямо сюда...
   - Что ты задумал? - дрожащим, дребезжащим старческим голосом вопросил монарх, всё еще не верящий своим глазам.
   Принц расхохотался, и от его смеха Витара пробрал мороз по коже.
   - Ты, - указал пальцем сын на отца, - недостойный геролотского престола. И в молодости ты был бездарным государем, а сейчас ты просто бессильный, разваливающийся на глазах старик. Тебе не справиться с бедствиями, в которые окунулось наше королевство. Слабак...
   Король на несколько секунд потерял дар речи, лишь его слуха коснулся весь словесный яд, что изливал на него Дарон с играющей на лице улыбкой. Закипевшая в правителе ярость придала ему сил, и Витар II поднялся с трона, гневно взглянув на Черного Рыцаря:
   - Ты мне больше не сын, - прохрипел монарх, сжав морщинистую руку в кулак, - ты предался Тьме и Злу!
   - Я предался Истине! - возразил принц, быстро подойдя к трону и встав почти вплотную к отцу, - Пришло время умирать, старик!
   Бессильный и больной монарх отпрянул, с полными скорби глазами взирая на сына.
   - Ты не сделаешь этого... - прошептал король, упав на трон.
   Дарон не стал более тратить времени на слова, и занес Звездный Клинок над беспомощным отцом. Раздался хрип и приглушенный стон умирающего Витара, пронзенного насквозь магическим лезвием.
   - Теперь я - король Геролота! - с восхищением произнес Черный Рыцарь, вытирая платком отцовскую кровь с древнего Меча.
   Сражение между живыми и мертвыми, бушевавшее на нижних ярусах, подходило к завершению. Дворец фактически был захвачен армией нежити, повинующейся Дарону. "Сначала дворец, а потом и весь город", - самодовольно подумал новый правитель государства. Взгляд Черного Рыцаря случайно скользнул по алтарю Всевышнего, которому так часто молился здесь Витар. Дарон развернулся к ней и обрушил Клинок на ангельскую статую с расправленными перистыми крыльями. Прекрасное, священное изваяние разбилось на осколки, со звоном разлетевшиеся по всему залу - настолько сильным и яростным был удар отцеубийцы. Довольный своим святотатственным поступком, Дарон громко рассмеялся, и не было в этом безумном смехе ничего, кроме жестокости и властолюбия.
   В королевстве, которому угрожали наползающие с трех сторон вражеские армии, установились тирания и смута...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   128
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"