Мишутка снова кричал во сне. "Это какой сукой надо быть, чтобы так с ребенком обращаться", - зло думала Марина, успокаивая малыша:
- Тшшшш, спи моя радость, усни...
- Не хочу спать, - хныкал Мишутка, - я к маме хочу.
- Я твоя мама, - произнесла Марина.
- Нет, ты не мама. Где мама? - не унимался малыш.
- Мама далеко. Я вместо мамы, - терпеливо объясняла Марина, гладя Мишутку по непослушным кудрям.
- Она вернется?
- Почитать тебе сказку?
Ребенок кивнул.
- Далеко-далеко, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве...
Спустя несколько минут Мишутка спал, умилительно раскрыв ротик.
- Ну, вот, Мишутка, совсем взрослый, - Марина мыла тарелки, Миша вытирал насухо и ставил по местам.
- Ма, ну ты чего, Мишутка, Мишутка, - пробасил сын.
- Ну, для меня ты всегда малыш.
Они только что отметили восемнадцатилетие Михаила, проводили друзей сына и наслаждались наступившей тишиной.
- Мам, - заикаясь и пряча глаза, произнес сын, когда посуда была убрана и Марина села за стол передохнуть. - Теперь я могу ее найти?
Маринина рука, сжимавшая ручку чашки с чаем, дрогнула.
- Конечно, сынок.
Когда Михаил ушел к себе, Марина дала волю слезам. "Кажется, поднялось давление". Ослабевшей рукой накапала в рюмку с водой валокордин.
Михаил до рези в глазах вглядывался в свое отражение, боясь обнаружить хоть какое-то сходство. Он с отвращением вспоминал пропитую старуху, открывшую ему дверь: