Студенческая суета заполнила институт до самых краёв. Так сильно, что эта самая суета периодически извергалась во вне, неся за собой потоки жалоб в королевскую канцелярию с городских улиц.
Отчисленные студенты паковались и отбывали восвояси, оставшиеся тоже паковались, но отбывали не восвояси а на практику. Я находилась под домашним арестом и на постельном режиме, почти всё время спала. А если не спала то читала, иногда отвлекали своим щебетом соседки. Изредко заходили выписанные из больницы ребята и главный. Всеобщий ажиотаж вызванный спасением принцессы и смертью секретаря серых стихал не выдерживая напора свежих сплетен.
Звездой сезона опять оказалась я. По последним данным главный проиграл битву за любовь прекрасной леди, а уважаемый лектор стал победителем, и тут же пожелал закрепить успех предложением руки и сердца, а я ещё просто думаю.
Ночь перед началом практики была буйной, старшие студенты заставляли бродить даже воду, и активно делились продуктом своей бурной деятельности с младшими. Весь праздник жизни проходил мимо меня, ведь господин заведующий кафедры изволил навесить на двери и окна моей комнаты заклятья - замки. Но шум гулянки не затихал до самого утра.
Не в силах уснуть под радостные крики, взрывы рукоплесканий и периодические глухие удары, читала увлекательную книгу подсунутую Ланиграц, со словами "Готовься, скоро всё буде". На вопрос что будет, только мечтательно закатывала глаза и ужасно трогательно краснела. Любовный роман, радовал наличием каждой страницы, и хотя данное чтиво и радовала отсутствием цензуры книга навевала сон.
Ранним утром, соседки которые спать и вовсе не ложились, отчаявшись растолкать, грубо подняли, на силу одели, и проведя под ручки через институт, запихнули в экипаж.
Проблема в том, что пихнуть - пихнули, а разбудить забыли. Мучимая головной болью, не до конца поправленным после ранения здоровьем и кошмарами на тему, как юную прекрасную баронессу рыцари с улюлюканьем гоняли по лесу я, тут же завалилась на что-то мягкое, тёплое и от души продолжила спать.
Просыпалась я трудно. Экипаж честно трясся на кочках всю дорогу, и когда начал замедлятся, а кочки стали будто бы внушительнее я окончательно проснулась. И очень удивилась обнаружив себя в мужских объятьях.
-О-о-ой, - какой он краси-и-и-вы-ы-ы-й, к чёрту все условности и этикет, он же просто идеал!
-Доброе утро! - а это обаятельная улыбка? Я ранена в сердце, причём смертельно..
-Простите меня, у вас наверное затекло плечо.
-Ничего страшного, я принес его в жертву вашей красоте. - Ну как тут можно устоять? Нет больше читать романы Ланиграц я стану, они плохо на меня влияют.
Не успела я ответить прекрасному принцу в форме серого студента что-нибудь в духе по уши влюблённой дуры, как дверцы экипажа распахнулись и требовательные руки дружного трио вытряхнули меняна улицу. Солнце отражающееся от белоснежного снега слепило глаза. Незрячую, и не проснувшуюся до конца меня, протащили по глубоким сугробам и поставили в ряд таких же осоловевших с дороги и бессонной ночи студентов.
Я моргая и протирая от слепящего солнца глаза пыталась оглядеться. Куда это нас занесло? Обычно практика первокурсников проходила в местах с некоторыми магическими аномалиями, где студенты первокурсники исполняли роль художников на месте преступления и старательно зарисовывали нити сил, как говорится "для протоколу".
Вот странно знакомый столб. О! А вон большое дерево с дуплом на высоте, где я любила играть в детстве. А вон..
Это же мой дом. Одно из поместий принадлежащее моим родителям где я родилась и росла в тайне ото всех. Отпрыском слуги для окружающих и любимой дочкой герцога Белых кошек, только для членов семьи.
Мои папа и мама были всегда озабоченны безопасностью своих детей. На старшего сына - Гордона, покушались не единожды начиная с младенчества, и когда в его одиннадцать Матушка забеременела, было решено сокрыть это ото всех.
Под предлогом беременности маминой любимой компаньонки и камеристки в одном лице, семья спешно уехала в это самое дальнее поместье. Служанка в тяжести решила оставить работу, что бы больше бывать на свежем воздухе, подальше от городской пыли и суеты. А герцогиня не захотела оставаться без лучшей подруги и вслед за ней отправилась жить на природу.
А некоторое увеличение объёма в талии моей маленькой и тонкой родительницы, нисколько не бросалось в глаза, особенно на фоне плюшкоподобной Любы по всюду её сопровождавшей..
Чуть раньше срока по слухам, горничная родила девочку, которую мама назвала Моятин, что в переводе означало "Моя тайна" (Tiin - тайна на языке первых). Герцогиня отчаянно желавшая дочку, но волею пламеня великого якобы лишённая возможности иметь еще детей, так полюбила новорожденное дитя, что воспитала её, не делая разницы между ней и страшим сыном. И даже оставила в наследство это поместье. В котором мы сейчас находились. Разумеется только на словах и поддельных документах. Ведь на бумагах спрятанных за семью замками сама не знаю где, я являлась истинной герцогиней, а в роду Белых кошек, титул передаётся всегда только по женской линии. И даже самая маленькая капля крови из моего пальца легко подтверждала то что я первая. А великий огонь - что я имею все права на эту землю.
А сейчас я стояла на исконно своей земле, но в глазах окружающих я только сирота без рода и племени, без дома и средств. На глаза сами собой стали наворачиваться слёзы. Образы мертвых слуг, бегущего мне на встречу брата с повисшей плетью рукой, кружили перед глазами замещая вид говорящего перед студентами преподавателя. Один судорожный вздох вырвавшийся против воли, повлёк за собой ещё один и ещё. Воздуха стало не хватать, я начала задыхаться, поднимая глаза в поисках помощи поняла что уже не могу различать окружившие меня лица, земля закачалась и ушла из под ног, но сознания я не потеряла.
-Эй, что с тобой? - кто то рядом.
-Помогите, девушке плохо! -крик с другой стороны.
-Тина, Тина, что случилось? - моя соседка.
-Разойдитесь, - это уже Вельвин, надо мной появилось лицо в обрамлении чёрных волос. Я кажется пыталась что сказать, тянула руки, но голос не слушался и только хрип вырывался из горла.
Заведующий подхватил меня на руки и быстро понёс. Перед глазами мелькали картинки, от чего начинала кружится голова, яркий свет солнца слепил, но вскоре мир вокруг остановился, меня куда то положили, а я продолжала задыхаться в безуспешных попытках сказать хоть слово.
-Тише, тише, Моятин, всё хорошо, всё будет хорошо! - он обнимал меня, крепко прижимая к себе.
-Я рядом, и никому тебя не отдам, Тина, милая успокойся, - качал меня как маленького ребёнка в уютной колыбели из своих рук.
Дыхание потихоньку выравнивалось, пелена из глаз опадала. А Вельвин продолжал твердить что то утешающие и гладить меня по спине. Последний всхлип и я затихла в объятьях раненной птицей прижимаясь к мокрой от моих слёз груди.
-Пришла в себя? - я кивнула.
-Это моя земля.
-Я знаю, всё хорошо
И от этого действительно стало легче. Ещё один человек в этом мире знал это и ощущение что я не одна в этом мире грело необыкновенно. Спустя время, заведующий серых выдал мне кружку с горьким отваром, укрыл одеялом и вышел из шатра.
Тишина за стенами тут же взорвалась взволнованными голосами, но вскоре все страждущие были успокоены, и построены обратно в линейку, и профессор защиты продолжил прерванную речь о безопасности в полевых условиях.
-За пределы лагеря не выходить, не колдовать.. Да, вообще не колдовать!! .. не шуметь, по становищу не бегать. В любых непонятных ситуациях обращаться к преподавательскому составу или представителям тайной полиции. Их шатры на другом конце лагеря.
Я слушала речь в пол уха, постепенно поддаваясь действию сонных трав, аромат которых угадывался в чашке и засыпала. Сон был беспокойным. Мне снилось будто я одна среди леса, и меня кто то звал. Не словами, не мыслями, но просил помощи, я в одной ночнушке, простоволосая и босая, покалено утопая в снегу спешила на этот зов. Мрачноватый лес вокруг, словно оживший тянул ко мне когтистые ветви, раздирал ткань рубахи, царапая кожу, но я продолжала с упорством муравья ползти в одноq мне известное место.