Вызвать дьявола невозможно. Доктор Фауст и прочие учёные-чернокнижники - не более чем миф, стремление распространить человеческую логику на недоступное нашему пониманию. Дьявол приходит сам, руководствуясь одному ему известными причинами, и появление его сулит душе погибель без малейшей возможности получить хоть что-либо взамен. Многие читали об этом в книгах, мне же довелось испытать одним осенним вечером в полутьме пустого бара. Я провёл за столиком в углу уже больше часа, и стоящий передо мной графин успел опустеть наполовину, однако я сразу понял, кто скрывался под личиной мужчины, опустившегося на стул напротив.
Ни внешностью, ни одеждой он совершенно не напоминал воплощение зла, напротив имел самый заурядный и даже несколько потрёпанный вид. Полотняные брюки, спортивная куртка поверх клетчатой фланелевой рубахи, оплывшее лицо с зачёсанными назад редеющими волосами. Дьяволу не нужны ни рога, ни копыта, ни адское пламя в глазах. Глядя в них, обречённая жертва и так осознает всё, что должна. Он положил свои пухлые руки на стол, сцепив в замок пальцы, и некоторое время мы оба молчали. Я смотрел на аккуратно остриженные ногти, столь дисгармонирующие с засаленной курткой, и ждал приговора.
"Ты знаешь, кто я", - его голос был высоким с каким-то раздражающим поскрипыванием. "Ты знаешь это", - повторил он, и я медленно кивнул головой, с трудом преодолевая навалившееся оцепенение. "Тогда не будем тратить время и перейдём сразу к делу. Ты должен с ней расстаться".
Последние сказанные слова никак не хотели укладываться в сознании, и я некоторое время в недоумении переводил взгляд с запястий собеседника на его лицо. Дьявол молча наблюдал за мной, а потом потёр пальцами подбородок и, поставив на столешницу локоть, подпёр голову рукой.
"Не делай вид, что не понимаешь, о ком я говорю. Заметь, я требую совсем немногого. Тебе не придётся убивать или насиловать кого-нибудь из близких родственников, не придётся передать в дар квартиру незнакомым людям и оказаться на улице. Достаточно просто позвонить и сказать, что вы расстаётесь. Она станет мучаться, страдать, может быть даже сильнее и дольше, чем ты себе представляешь. Зато, и тебе это прекрасно известно, не будет никаких звонков, объяснений, попыток суицида. Поверь, другие могли бы тебе позавидовать".
"Но зачем?", - с трудом разлепил я губы.
"Зачем?", - в его улыбке не было ни торжества, ни скорби. "Зачем вдаваться в ненужные объяснения того, что ты всё равно не сможешь понять? Считай, что просто так устроен мир. Мне нет смысла доказывать это, как не нужно и убеждать людей в своём существовании. Умный сам найдёт свидетельства и доказательства, ну а дураки и так от рождения в моей власти. Предвосхищая твой вопрос о боге, скажу, что никогда с ним не сталкивался. Так что тебе лучшее побыстрее сделать так, как я хочу, и, вполне возможно, мы больше не увидимся. Я ведь знаю, чего ты боишься больше всего на свете.
Я смотрел в бесстрастное лицо напротив, осознавая, что он был во всём прав. Видения ада, наполнявшие мои сны, встали у меня перед глазами. А затем я внезапно подумал о ней, о звонке и о том, частью какого ужасного плана могло всё это стать. Дьявола невозможно опередить, но я постарался быть быстрее быстрого, полоснув себя по горлу разбитым о край стола графином.