По пробуждении все, кроме Левушки, вспомнили о силе "Честнаго и Животворящего Креста Господня" и осенили себя крестным знамением. Что творилось в душах этих пятерых, передать невозможно. Люди передвигались по двору Галины, как сомнамбулы, каждый погрузился в себя, пытаясь переварить увиденное. Делиться друг с другом своими переживаниями никто не хотел.
От предложения позавтракать почти все отказались. Тогда баба Галя налила гостям по кружке молока и дала по куску черного хлеба. Люся едва успела выбежать за порог, ее вывернуло наизнанку. Потом исчез куда-то Лева Беркович. Все заволновались, были предположения, что он удрал в город, но в конце концов решили, что, если к обеду тот не явится, надо найти его и к вечеру доставить в Бурьяново любым путем.
Августовское солнышко умиротворяло, никакого желания, кроме как подставить ему лицо и наслаждаться легким дуновением ветерка, не было. День как будто пытался нейтрализовать ночные кошмары. Баба Галя взяла себя в руки и принялась "колдовать" над приготовлением обеда, дядя Коля ей помогал, но больше бестолково суетился, пока она не посадила его чистить картошку.
К обеду, однако, Лева Беркович явился. Оказалось, что он ходил в сельпо. Молча достал из пакета поллитровку, банку красной икры, которую сельчане игнорировали из-за дорогой цены, и два батона. Все решили, что неплохо бы перед обедом по капельке выпить для снятия стресса. Галина намазала на ломтики батона по тонюсенькому слою икры, Николай вынес пластиковые стаканчики. Лева, морщась, выпил, жадно заел бутербродом. Попросил сигарету. Тракторист протянул ему одну. Затянувшись, Лева закашлялся и растер брошенную сигарету ногой. На немой вопрос собратьев по несчастью, обронил: "Так надо!"
За обедом языки у всех развязались, только делились все до единого воспоминаниями о своей жизни до встречи с молнией. На "молнию" было наложено табу. Люся рассказала, как в детстве они с тетей ездили в Москву, в зоопарк, и как долго наблюдали за потешными пингвинами. Степан Митрофанович похвастался, как однажды ему вручили приличную премию, как он поехал с женой в Бородинск и купил ей новое пальто. Гиви Вахтангович поведал о том, как в Грузии ловил с братом Автандилом в горной речке форель. Баба Галя припомнила испеченную на свои именины такую знатную кулебяку с мясом и капустой, что гости пальчики облизали, и долго вспоминали ее кулинарное мастерство. Дядя Коля оказался большим знатоком грибов, которые во множестве произрастали в здешнем лесу, и пригласил желающих на "тихую охоту". Даже Лева рассказал какой-то приличный еврейский анекдот. Словом, каждый про себя пришел к выводу, что жилось-то им хорошо, комфортно, и на душе было спокойно, и чего еще было желать.
Дорогие сердцу воспоминания помогли потерпевшим дистанцироваться от нависшей угрозы, но ближе к вечеру каждый задался вопросом: "Почему ЭТО произошло именно со мной? Почему ЭТО притянулось ко мне?" Первым, как ни странно, честно ответил на эти вопросы Степан Митрофанович: "Да ведь я же завидовал богатым! Я хотел, как и они, иметь все и сразу! Я стыдился своего трактора, своего засаленного ватника. Я стыдился своего дела. Разве мне плохо на своем месте? Разве пахать землю, чтобы вырастить хлеб и овощи зазорно? А у кого еще такая красивая, покладистая , все понимающая жена, как моя Ксения? Да, денег вечно не хватает, и их всегда будет мало. Но есть подсобное хозяйство. А всякие там офисы не по мне. Этот Мордасов показал, что большие деньги испытывают человека, искушают и развращают ."
Внутренний монолог помог многое понять в себе и Гиви Вахтанговичу. "Вай-вай! - кручинился он.- Даждался! Сначала девачки, потом на малчиков патянула. Чуть сваю задницу в арэнду не сдал! Гдэ маи мазги? Каким местам я думаю? Бедный малчик! Как он старадал! Как его прэзирали! А тэперь ка мне падсэлился. Ни нада! Прав был Зураб: женица пара! Да седых валос дажил, а укратить плоть ни магу. Я не святой Шио Мгвимский, канечна, но бароцца с пахатливастью нада. Ой, да дабра не даведет этат блуд! Каюс, Гаспод! Укрэпи маи силы!"
Левушка Беркович никак не мог внять откровениям свыше. Как это так? Считать преступлением украденный десяток пепельниц или рулон линолеума? Да воруют все! Воруют и нефть, и газ, и древесину. Неужели за какую-то мелочь придется расплачиваться столь жестоко? Эдак чуть ли не полстраны определят на пресловутую Эгос, про которую рассказывал дядя Коля.
Совершенно запуталась в себе и Люся Иванова. Ну никак она не могла найти в себе хоть что-нибудь общее с мистером Атчесоном! Несколько затруднялась со своей оценкой и баба Галя. Разве грех заговорить пупочную грыжу или ячмень? Намерения-то у нее были благие...