Конвертоплан снизил скорость, постепенно поворачивая двигатели из горизонтального положения в вертикальное и переходя в вертолетный режим. На несколько секунд он почти завис над посадочной площадкой, медленно и очень плавно, почти незаметно снижаясь. Наконец шасси коснулись бетонных плит, и рев двигателей затих.
    - Приехали! - весело прокомментировал посадку пилот, заглушив двигатели, - выгружаемся!
    Грузовой люк в хвосте конвертоплана раскрылся, опуская аппарель на бетон. Дверь кабины распахнулась навстречу подъехавшему роботизированному трапу. Встав с кресла, Маша поправила сумку на плече и направилась к выходу. Пилот, последовав собственному предложению, одним из первых уже сбегал по ступенькам. Спустившись на площадку, Маша с удовольствием потянулась: "Как здорово, - чистое-чистое голубое небо без единого облачка, солнце, пусть уже и клонится к западу, но греет-то по-настоящему - вот оно, начало короткого северного лета. Даже комаров нет. Красота!" - подумала она. Надоедливых насекомых действительно не было - ультразвуковые отпугиватели, расставленные по периметру базы, отлично справлялись с летучими "кровопийцами".
    По аппарели уже начал потихоньку съезжать робот-транспортер с тремя удерживающими строго горизонтальное положение платформами, на которых стояли большие, метра полтора высотой, непрозрачные емкости. Маша, недолго посмотрев на процесс (робот съехал на бетон, плавно и неторопливо повернул и потихоньку пополз к большим воротам базы), пошла к входу.
    За легким, ажурным ограждением базы находились несколько приземистых строений, соединенных крытыми переходами (зимой мало кому хотелось бегать между зданиями по морозу) и идущими параллельно им дорожками (летом, наоборот, в такую погоду, как сейчас, можно было и прогуляться). Пилот конвертоплана тоже был здесь. Оглядевшись, он уверенно зашагал по дорожке, следуя указателю с надписью "Столовая".
    - Поужинать, конечно, не мешало бы, но сначала - дело, - подумала Маша и направилась по стрелке с надписью "Лаборатории". Впереди белело большое одноэтажное здание с несколькими широкими двустворчатыми дверьми. Войдя в одну из них, Маша увидела просторный коридор, где над ближайшей дверью находилась табличка "Лаборатория Љ2". Рядом с ней какой-то шутник прикрепил огромную вывеску. От руки, немного неровно, было выведено: "Детская".
    Маша заглянула внутрь, предполагая обнаружить там знакомого практиканта (и, судя по почерку, шутника), приехавшего сюда две недели назад - и не ошиблась. Молодой человек был занят очень важным делом: он кормил маленького (в смысле возраста), но в то же время довольно крупного (размером с собаку средней величины) олененка, светло-коричневого, с большими чуткими ушами и огромными черными глазами. Двумя руками практикант держал объемистую прозрачную бутыль с молоком и соской на конце, находившейся во рту у олененка. Уровень молока в бутылке на глазах понижался.
    - Какая прелесть! - воскликнула Маша, - привет, Сережа!
    Олененок взглянул на Машу, пошевелил ушками, но соску не выпустил.
    - Маша, привет! - ответил молодой человек, - ага, он хороший, - Сергей осторожно погладил олененка, - только потом эта прелесть вырастет до двух метров в холке... А молока он уже сейчас пьет много. Куда только влезает. Хорошо, что он травоядный.
    - Так это тот самый, большерогий! - Маша сразу догадалась, что перед ней гигантский, или большерогий, олень. Когда-то, в плейстоцене и раннем голоцене, они действительно вырастали гигантами, весом в полтонны, а самцы каждый год отращивали и сбрасывали широченные трехметровые рога. Но они полностью вымерли более семи тысяч лет назад, и сейчас Маша смотрела на первого олененка этого вида, появившегося на свет после долгих тысячелетий.
    - Да, первенец! - с гордостью подтвердил Сергей, - отдай бутылку, обжора! - ласково сказал он, - там все равно уже ничего нет! Быстро же он растет...
    Олененок внимательно посмотрел на Сергея громадными глазами и, видимо, убедившись, что бутылка опустела, выпустил соску.
    - Путь растет. Современные лоси бывают примерно такие же, а они хорошие!
    - Ладно-ладно, шучу, - улыбнулся Сергей, который уже не раз слышал рассказы Маши о ее прошлой практике на лосиной ферме.
    - То-то же! - продолжила Маша, - судя по реконструкциям, он будет настоящий красавец!
    - Обязательно будет. Ну, - сказал Сергей, обращаясь к олененку, - теперь иди, погуляй по травке, пока не стемнело, - и, нажав кнопку, открыл находящиеся в противоположной стене ворота. За воротами виднелась лужайка, куда олененок немедленно и ускакал.
    - Когда у него появится сестренка, через неделю? - спросила Маша.
    - Да, все идет точно по графику.
    - А потом их куда, к благородным оленям?
    - Ага, здесь есть небольшое стадо. Одни из ближайших родственников, все-таки.
    - Пожалуй, надо завтра на них посмотреть.
    - Давай сходим. Они живут на огороженной территории, не скажу, что совсем ручные, но людей не боятся.
    - Отлично, - согласилась Маша, - ладно, пошли принимать пополнение.
    - Привезли? - спросил Сергей.
    - Привезли. Два мамонта и один шерстистый носорог, как и собирались.
    Сергей и Маша, выйдя из "детской", прошли по коридору в другое помещение с надписью "Лаборатория Љ1. Инкубатор". За годы, которые ушли на проведение первых (и не всегда удачных) опытов по инкубационному выращиванию, ученые немало спорили о том, где лучше появляться на свет малышам - в университетской лаборатории генетики или в питомнике, где они потом будут расти. В конце концов решили пойти по второму пути и транспортировать инкубаторы туда, где условия для животных были максимально приближены к естественным - на базу, расположившуюся на берегу небольшой речки, среди просторных лугов и казавшихся бескрайними лесов.
    У лаборатории Љ1 был отдельный вход в здание - ворота, через которые сейчас медленно вползал робот-транспортер.
    - Они даже больше, чем я предполагал, - задумчиво прокомментировал Сергей, глядя на внушительные цилиндрические емкости, - а срок?
    - Мамонтята - первый через неделю, второй через две, носорог тоже.
    - Через неделю у нас будет еще и второй олененок. И всех их надо будет кормить, за всеми надо будет присматривать... - вздохнул Сергей.
    - Так я для этого и приехала! А через неделю здесь будут еще двое практикантов.
    Тем временем транспортер уже въезжал в просторное помещение лаборатории. За ним неспеша следовал средних лет мужчина, одетый в легкую светлую куртку и джинсы.
    - Добрый вечер, Александр Иванович! - сказал Сергей, поприветствовав профессора Кузнецова. Научный руководитель Маши и Сергея, он снова приехал на базу, чтобы проследить за рождением и первыми шагами мамонтят - как и две недели назад, когда появился на свет олененок.
    - Добрый вечер, Сережа! Как наш питомец?
    - Отлично. Все так же много ест, быстро растет и гуляет по травке. Щипать ее, правда, пока не пытается.
    - Рано еще ему. Ладно, потом на него взгляну, а пока - давайте займемся установкой. Все готово?
    - Конечно! - подтвердил Сергей.
    Транспортер, въехав в лабораторию, остановился у стены, рядом с которой стояла еще пара емкостей. Большие металлические захваты кранов, опустившись с проложенных под потолком мощных балок, бережно захватили контейнеры. Профессор и двое студентов несколько раз проверили надежность захватов.
    - Все в порядке, - подтвердил Александр Иванович, - можно поднимать.
    Сергей нажал кнопку на пульте, еле слышно загудели моторы, и емкости оторвались от платформы. Транспортер сразу же отъехал и направился к воротам.
    - Опускай!
    Сергей нажал другую кнопку. Как только сигнал возвестил, что емкости коснулись пола, профессор первым бросился присоединять шланги и кабели. Маша и Сергей занялись тем же, и уже через минуту все было готово.
    - Так, посмотрим диагностику, - сказал профессор, быстро направляясь к столу с дисплеями, - температура, концентрация кислорода - все в норме...
    - Здесь тоже все хорошо, - ответил Сергей, расположившийся перед другим экраном.
    - У меня тоже, - добавила Маша.
    - Прекрасно, - ответил Александр Иванович, - дело сделано! Я подежурю первым, а вам можно пойти поужинать.
    ...
    Вечером и ночью - показания датчиков в лаборатории периодически проверяли круглые сутки, по очереди - ничего неожиданного не случилось. На следующий день тоже не выпало никаких происшествий. Солнце светило и грело, олененок пил молоко из бутылочки (теперь он пользовался повышенным вниманием и его поочередно кормили заботливые Сергей и Маша) и резвился на лужайке, параметры, считываемые с многочисленных датчиков уже не двух, а пяти емкостей-инкубаторов, оставались в норме.
    После обеда Маша в сопровождении Сергея прогулялась до просторной огороженной территории за периметром базы, где жили благородные олени.
    - Хорошо-то как! - довольно произнесла Маша, когда они добрались по лесной дорожке до большой поляну. - Лето!
    - Хорошо, - согласился улыбаясь Сергей, - главное, здесь всяких опасных существ нет.
    - Опасные - это кто? - спросила Маша. - Волки, медведи, комары? - шутливо предположила она.
    - Медведи в окрестностях не водятся, а вот про комаров лучше не говори, - вздохнул Сергей, - вечером подальше от периметра без брони не отойдешь...
    Днем на большой поляне и на берегу спокойной речки с прозрачной водой насекомые не досаждали - сигнал отпугивателей достигал и этих мест. Люди и животные блаженствовали под теплыми лучами солнца, обдуваемые легким ветерком, доносящим восхитительные запахи летнего хвойного леса.
    В ветках стоящих на краю поляны сосен мелькнула рыжая шубка перескакивающей с ветки на ветку белки. Недалеко две оленихи с годовалыми оленятами, пока еще с белыми пятнышками на боках, щипали сочную траву, а увенчанный роскошными, ветвистым рогами олень красновато-коричневого окраса спустился по отлогому берегу, попить воды. Олени действительно не боялись людей и спокойно паслись, поглядывая на них не со страхом, а, скорее, с любопытством.
    После ужина, закончив работу - кроме кормежки растущего представителя восстанавливаемого вида нужно было регулярно обмерять и взвешивать, да и анализ данных для будущих публикаций никто не отменял - можно было спокойно поговорить на более общие темы. В беседах с удовольствием участвовал и Александр Иванович.
    - Иногда я думаю - зачем мы их восстанавливаем? - рассуждал Сергей, - кто-то, наверное, считает, что есть гораздо более важные дела. А ведь это так интересно! Я нашу работу ни на что не променяю.
    - И результаты очень симпатичные, - добавила Маша, вспоминая олененка.
    - Зачем? - задумчиво сказал профессор. - Это один из любимых вопросов, над которым задумывались еще до того, как воссоздание вымерших видов стало возможно технически.
    - Нет, не потому, что мы - люди - отчасти повинны в их вымирании, - продолжил он, - это так, но они были нужны нашим предкам. Люди начали одомашнивать животных не так давно, по эволюционным меркам. А тогда - кто знает, на сколько задержалось бы развитие человечества без обилия живности для охоты... Конечно, чувство вины играло некоторую роль в том, что для первого опыта выбрали несчастного додо. Но оно не было определяющим.
    - Иначе первым млекопитающим стала бы стеллерова корова, - согласился Сергей.
    - Точно. Но, помнится, в планах она есть, - сказала Маша, - интересный зверь ведь!
    - Есть, - подтвердил Александр Иванович, - если все получится с мамонтами и носорогами, начнем эксперименты с морскими коровами. Будем потихоньку селить их на прежнее место.
    - Отлично! - обрадовалась Маша.
    - Значит, чувство вины вычеркиваем, - вернулся к рассуждениям Сергей.
    - По крайней мере, оно точно не главное, - ответил профессор.
    - Но эти животные вызывают положительные эмоции. Они красивые! - сказала Маша.
    - Олени смотрятся очень здорово, - согласился Сергей.
    - А уж оленята...
    - Эстетический критерий, - продолжил Александр Иванович, - да, он имеет значение. С одной стороны, на Земле есть множество красивых животных и растений. Но мы меняем и Землю...
    Профессор имел в виду не только ранее недоступные, а теперь преобразуемые и заселяемые уголках Земли, но и медленно, но верно терраформируемый Марс. Пока там едва хватало тепла и атмосферного давления для роста генномодифицированных лишайников, но планы планетных инженеров простирались вперед на многие десятилетия. Постепенно Красная планета должна была поменять цвет, обзаводясь морями и океанами, а после туда собирались завезти привычные землянам травы, кустарники и деревья.
    - Нужны ли они там? - спрашивал Александр Иванович. - Для создания физических условий, пригодных для жизни человека - вообще говоря, нет. Для этого хватило бы искусственных фотосинтетиков. Но вот удастся ли при этом добиться психологического комфорта?
    - Для меня - точно нет, - сразу же ответила Маша.
    - Без деревьев, травы, птиц в ветвях, всяких зверюшек? Нет, это никуда не годится, - Сергей разделял ее мнение.
    - И с вами согласны подавляющее большинство тех, кто живет за пределами Земли. А Сережа уже, в общем-то, сказал, что нельзя завести на Марсе только зелень, нужны...
    - ...целые экосистемы! - хором закончили Сергей и Маша.
    - Совершенно верно. Поэтому мы создаем заранее спроектированные, контролируемые экосистемы, где обитает множество самых разных существ. Даже под куполами городов на Луне и Марсе и на космических станциях.
    - Ну, на станциях живут все-таки только домашние животные, - возразил Сергей, - некрупные.
    - Только? А про насекомых и червей в почве вы не забыли?
    - Точно. Лужайки, деревья и цветы. Бабочки и пчелы.
    - Зато комаров нет, - вставила Маша.
    - Не говори про комаров, - вздохнул Сергей.
    - Но на станциях хватает видов, распространенных сейчас на Земле, - заметила Маша.
    - Хватает. Может быть, и на других планетах их было бы достаточно. Может быть. Но раз уж мы конструируем с нуля экосистемы - почему бы не попробовать создавать новые, а не повторять имеющиеся на Земле?
    - А пока, для тренировки, можно испытывать их на Земле, - продолжил Сергей.
    - Именно, - согласился Александр Иванович.
    - Значит, мамонты на Марсе будут? - полуутвердительно-полувопросительно сказал Сергей.
    - Точно будут, - подтвердил профессор, - если мы их восстановим - а мы их восстановим - обязательно пошлем их заселять южные тундровые ландшафты. Вы же видели долгосрочные прогнозы по терраформированию.
    - Интересно, до каких размеров они будут вырастать при силе тяжести, меньшей в два с половиной раза? - спросил Сергей.
    - Трудно сказать. Скорее всего, они будут крупнее земных.
    - Хорошо хоть прыгать не будут, - задумчиво сказал Сергей.
    - Прыгать? А какие-нибудь газели на Марсе - это будет весело, - вмешалась Маша.
    - Я, когда был на каникулах на Луне, видел там очень резвую кошку...
    - Ну, на Луне, - сказала Маша, - помнится, несколько экстремалов на Луне летать пробовали. На махолетах, без моторов.
    - Под куполом Архимеда? Я там пробовал планировать на небольшом крыле. Не настоящий полет, конечно, но здорово.
    - Ну и кто обвиняет кошечку в том, что ей тоже захотелось немножко полетать? - со смехом спросила Маша, - я и сама попробовала бы. Надо будет выбраться на Луну в следующие каникулы!
    - Никто не обвиняет, но понял я одно, - с серьезным видом сказал Сергей, - никогда не стоит недооценивать разрушительные способности обыкновенной домашней кошки в условиях лунной гравитации. К счастью, у того экземпляра, с которым я столкнулся, были подстрижены когти...
    На этот раз смеялся и профессор.
    - Как-нибудь напомните мне, чтобы я рассказал о транспортировке ее предков в Архимед. Почти детективная история под названием "Первые кошки на Луне", - улыбаясь своим воспоминаниям, сказал он.
    - Но вернемся к нашим ... нет, не баранам, а мамонтам, - продолжил профессор.
    - Интересно, а приручить их удастся? - спросила Маша. - Я надеюсь, что да.
    - Ручной мамонт? - удивился Сергей.
    - А что, слонов же приручают. На них даже кататься можно!
    - Ездовые мамонты, - вздохнул Сергей, - впрочем, я уверен, кое-кто непременно попробует...
    - Кое-кто, - заметила Маша, - приедет сюда через три дня.
    - Итак, - вернулся к разговору профессор, - получается, что необходимости воссоздавать вымерших животных - да и сохранять существующих - вроде бы нет. Вроде бы. Но можно спросить и другое. Зачем исследовать Вселенную? Зачем заселять другие планеты?
    - Мы узнаем то, чего не знаем... - начал Сергей.
    - ...и творим то, чего нет, - закончила Маша.
    - Совершенно верно, - подтвердил профессор, - познание и творчество. Потому что мы можем.
    ...
    Прошли два дня и три ночи. Все было тихо, спокойно и без происшествий, если не считать помехи на экране одного из мониторов, появившейся неизвестно откуда во время ночного дежурства профессора Кузнецова. Но помеха не повторялась, самодиагностика всех датчиков прошла нормально, и происшествию не придали значения.
    Поздним утром около ворот базы остановился небольшой грузовой внедорожник. Из кузова на бетон выполз транспортный робот с припасами, а из пассажирской кабины, минуя ступеньки, легко спрыгнула на землю женщина лет тридцати в защитного цвета брюках и куртке.
    - Ура! Наталья Александровна приехала! - обрадовалась Маша.
    Доктор Морозова, читавшая студентам курс зоопсихологии в промежутках между экспедициями, уже успела стать в некотором роде живой легендой. Про нее было известно, что она умела находить общий язык со всеми более-менее сообразительными животными - от кошек и собак до лошадей и слонов на суше и дельфинов в море. Она неделями пропадала в малоисследованных джунглях, ныряла с аквалангом в далеких тропических морях и ездила верхом, кажется, на всех живых существах, на которые человек когда-либо водружал седло.
    Студенты, познакомившись с историями доктора Морозовой, неизменно делились на два лагеря. Первый возникал под лозунгом "ни в коем случае не пытайтесь это повторить", второй же с нескрываемым энтузиазмом утверждал, что "надо попробовать". Представители вторых напрашивались в экспедиции, невзирая на опасности быть поцарапанными, покусанными и свалиться с какого-нибудь ездового животного, и запасаясь большим количеством медицинского биогеля. Биогель действительно периодически требовался, но, к счастью, более серьезных происшествий (которые иногда предсказывались представителями первой группы) еще ни с кем не случилось.
    - Доброе утро! - поприветствовала Наталья Александровна присутствовавших в "детской", - какой чудесный малыш! Уверена, мы с ним поладим. Можно, я его покормлю?
    - Конечно, - согласился Сергей, - я как раз приготовил порцию. Очередную.
    Олененок наклонил голову, оценивающе посмотрел на доктора черными глазами и явно решил, что не имеет ничего против общения с именитым зоопсихологом - особенно если у нее в руках будет бутылочка с вкусным молоком.
    ...
    Появление на базе доктора Морозовой перевело вечернюю дискуссию в новое русло.
    - А стоит ли воссоздавать опасных зверей? - спрашивал Сергей.
    - Это не такой простой вопрос, - ответила Наталья Александровна, - что значит "опасен"? На самом деле опасны практически все животные. Хищники, такие как медведи, волки, тигры, львы - понятно. Но во времена, когда была популярна охота, в Африке самым опасным из "большой пятерки" считался отнюдь не хищник, а африканский буйвол. Наши ближайшие родственники обезьяны? Рассерженный шимпанзе или бабуин с легкостью растерзает невооруженного человека, хотя он и меньше по весу.
    - Точно, - сказала Маша, - собаки и кошки опасны. Они кусаются и царапаются. Даже ежи опасны. Про кровососущих насекомых я уж и не говорю...
    - И не говори, - поддержал ее Сергей, - но чем могут быть опасны ежи? - спросил он.
    - Они колются, кусаются и топают по ночам.
    - Ужас, - улыбнулся Сергей, - но ведь их здесь полно и их никто не боится.
    - Вот именно, - согласилась Наталья Александровна, - думаю, что и олени, и даже мамонты прекрасно уживутся рядом с людьми, если на них не охотиться и не провоцировать.
    - Наверное, надо все-таки ограничиться тем, что считать опасными только виды, которые нападают на человека. Леопард, например, точно опасен, - сказал Сергей.
    - Пока - да. Проблема в том, что в полноценных экосистемах хищники нужны, - рассуждал профессор Кузнецов.
    - Я читал про идею о том, чтобы сделать их безопасными для человека, - заметил Сергей.
    - Да, вопрос о создании для заселения терраформируемого Марса видов с генетическими модификациями, которые не позволят им нападать на людей, периодически обсуждается, - согласился профессор, - но вопрос в том, как такие модификации сделать.
    - Пока этого никто не знает, - согласилась Наталья Александровна, - и работы для нас здесь непочатый край.
    - Если на Марсе будут мамонты, надо вывести и саблезубов, но дружественных к человеку, - сказала Маша.
    - Как ты это себе представляешь? - возразил Сергей, - если только киборгов делать.
    - Большой, пушистый кибернетический смилодон, - мечтательно сказала доктор Морозова, - кстати, в одном старом фантастическом романе такое было.
    - А ведь когда-нибудь так и будет, - сказала Маша.
    - Конечно, - согласилась доктор Морозова.
    - Будет, - подтвердил профессор Кузнецов, - ведь самого дикого и страшного зверя мы уже победили.
    - А первый мамонтенок уже скоро должен появиться на свет, - сказал Сергей, глядя на экран. Сейчас было его дежурство.
    - Быстрее, чем я сначала предполагал. Завтра днем? - спросил профессор.
    - Похоже, да. Интересно, его сложно будет кормить? - спросил Сергей, - к олененку я уже привык, справлюсь и с двумя, когда второй появится.
    - Думаю, ничего особенного, - сказала Маша, - слонят я же кормила.
    - Кстати, а что с ними потом делать?
    - В смысле?
    - Подросших оленят - к благородным оленям, а мамонтят куда?
    - Они будут расти долго, - сказал профессор.
    - Подумаем, - ответила Наталья Александровна, - возможно, я попробую познакомить их со слонами. Азиатский слон все-таки их ближайший родственник, а слоны - животные очень умные.
    В этот момент что-то привлекло внимание Сергея. С минуту он внимательно разглядывал кривые сначала на одном мониторе, потом на другом...
    - Посмотрите на графики, - наконец сказал Сергей, - вот сюда.
    Все прильнули к экранам.
    - Хм. Странно, - задумчиво сказал профессор, внимательно присмотревшись к рисуемым на экране кривым, - сбой датчика?
    - Нет. Я сразу запустил диагностику. И у номера два то же самое, хотя и чуть слабее.
    - Особенности мамонтят, но уж очень странные...
    - Тоже нет, - отозвалась Маша, - у олененка видно нечто похожее.
    - Так. Остается дефект сразу всех инкубаторов или внешние помехи. Посмотрим записи.
    После очень внимательного просмотра четырьмя парами глаз данных, собранных за последний день, всем стало ясно - помехи начали постоянно появляться на сигналах всех пяти инкубаторов одновременно и совсем недавно, не больше полутора часов назад.
    - Позавчера ночью я видел что-то похожее, - вспомнил профессор, - но оно появилось лишь однажды, у номера один. А у номера два?
    - То же самое, - через полминуты сказал Сергей, едва взглянув на ночную запись.
    - Цистерны и кабели великолепно экранированы. Помехи наводятся на системы сбора данных, куда поступают уже усиленные сигналы. Значит, это что-то тоже достаточно мощное, - рассуждал профессор.
    - Это, конечно, не моя область, - заметила Наталья Александровна, - но, по-моему, стоит вызвать службу безопасности.
    - Да, - согласился профессор, - вряд ли это что-то по их части, но у них есть сканеры...
    Через пятнадцать минут координатор безопасности базы (с которым были уже знакомы и студенты, и профессора) появился в лаборатории, неся небольшой чемоданчик.
    - Добрый вечер! Ну, рассказывайте, что у вас стряслось?
    - Добрый вечер, Юрий Владимирович, - сказал Сергей, - у нас радиопомехи неизвестного происхождения...
    Раскрыв чемоданчик и подсоединив антенну, координатор принялся ходить кругами по лаборатории, почти не спуская глаз с экрана.
    - Так, - наконец сказал он, - я пока не знаю точно, что это, но, по крайней мере, я знаю, где это.
    - Где?
    - В районе старых складов. Когда-то здесь была база ... или логово.
    - Я читал! - сказал Сергей.
    - Была. Помнится, мы занимали склады, оставшиеся от них, когда обустраивались, - сказал профессор.
    - Я хорошо помню, как мы нашли ту базу на опушке, - сказал Юрий Владимирович - естественно, мы все оттуда вывезли и часть отдали для нужд университета, часть ликвидировали. Мы думали, что просмотрели все. Но план базы так и не нашли. Что-то осталось.
    - Придется эвакуироваться? - встревоженно спросила Маша.
    - Не думаю. Это не бомба, взрывчатка у них была, но мы нашли ее всю. Точно. Да и склады далеко отсюда. Это передатчик, очевидно, с выведенной наружу и замаскированной антенной. Скорее всего, предназначенный для того, чтобы установившие его - или их сообщники - смогли найти что-то спрятанное. Что-то мелкое. Но вперед все равно пустим робота. На всякий случай.
    ...
    Старая, местами уже подгнившая деревянная крышка люка, искусно замаскированная землей, поддалась манипуляторам робота и с треском обвалилась. Четверо, обступив координатора, внимательно вглядывались в экран, на который передавалось изображение с камер робота. Небольшое помещение, напоминающее старинный погреб. Полки, покрытые пылью, картонные коробки и древние пластиковые папки с бумагами, громадные стопы каких-то пачек. Робот, раздвигая остатки досок, протиснулся в люк и начал спускаться в подземелье. Изображение увеличилось...
    Двое из смотревших сейчас на экран видели такие бумажки только в музеях: там этих призраков прошлого, почти в одночасье ставших бесполезными, сохранилось великое множество. Студентам не довелось попользоваться даже их электронными наследниками, остались лишь детские воспоминания о том, как это делали родители, и рассказы на уроках в школе, уже после того, как и те разновидности, что существовали только в памяти компьютеров, отменили совсем.
    - Это же ... деньги! - удивленно протянул Сергей.
    - Ага, - со смехом заметила доктор Морозова, - они думали, что через двадцать лет эти кипы бумаги будет иметь какую-то ценность.
    - И что теперь со всем этим делать? - спросила Маша.
    - Отправить в музей, - ответил Александр Иванович.
    - Всю кучу?
    - Может и не всю. Но вон те папки, скорее всего, будут интересны историкам.
    - А что делать с этими пачками древних купюр?
    - Утилизировать. Можно разжечь хороший костер, как в старые добрые времена, - сказала Наталья Александровна.
    - А вот и передатчик, - заметил координатор, - наверное, он должен был включиться раньше, но на железе сэкономили. А теперь, похоже, просто замкнуло цепь питания.
    - Что-нибудь опасное есть? - спросил профессор.
    - Датчики не показывают никаких следов взрывчатки и отравляющих веществ, - ответил координатор, - ничего. И металла почти нет, неудивительно, что тогда мы не нашли этот тайник.
    В этот момент со стороны подключенных к инкубаторам компьютеров раздался прерывистый писк.
    - Сигнал! - среагировал на звук Сергей, - там что-то интересное! - он почти бегом бросился к мониторам, но Маша его опередила.
    - Датчики на инкубаторе мамонтенка показывают, что пора! - взволнованным голосом сообщила Маша.
    Профессор и доктор Морозова тоже поспешили к экранам.
    - Внимание! - провозгласил Александр Иванович, - через десять минут запускаю процедуру...
    - Я не помешаю? - спросил координатор.
    - Нет. Бросьте пока вашу находку, - сказала доктор Морозова, - это исторический момент!
    Таймер обратного отсчета добрался до нуля. В почти полной тишине послышался тихий гул насосов. Прошла еще пара волнующих минут и...
    - Ура-а-а! - раздалось сразу несколько радостных голосов, как только мамонтенок сделал первый вдох.
    - Какой хорошенький! - восхищалась Маша, - от слоненка не отличишь, они такие же мохнатенькие!
    - Симпатичный! - согласился Сергей, - а на ноги он скоро встанет?
    - Думаю, минут через двадцать, - сказала доктор Морозова.
    - Сколько этому хорошенькому надо молока? Его ведь придется кормить не один год...
    - Да, если он похож на слонов, твердую пищу он начнет есть только через полгода, а повзрослеет годам к десяти, - подтвердил профессор Кузнецов, - но не будем терять времени. Начинаем осмотр...
    ...
    Через час, когда мамонтенок был тщательно осмотрен, обмерян, взешен, накормлен и уложен спать, все пятеро - двое студентов, двое преподавателей и координатор безопасности - собрались на лужайке рядом со складами. В безоблачном вечернем небе загорались звезды, а рядом ярко горел небольшой костер.
    - Вы помните ту операцию? - расспрашивал координатора безопасности Сергей, - а ведь уже двадцать лет прошло!
    - Да, и ее тоже. Я много всего помню. Я помню даже багровый рассвет в то утро, когда "Мститель" шел в атаку... Но, когда университет начал строить базу, я перебрался сюда. Прекрасное место, да и животных я люблю. Когда-то я зачитывался книгами о них, но это было давно. Очень давно.
    - Интересно, чего хотели те, кто устроил тайник с передатчиком?
    - Думаю, из документов мы кое-что узнаем. Но в итоге их всегда интересовало только одно, - координатор кивнул в сторону костра.
    - Теперь никто не мешает вам еще раз сменить профессию, - заметила доктор Морозова.
    - Не то, чтобы я хотел ее совсем сменить, - задумчиво сказал координатор, внимательно глядя на доктора, - но иногда я думаю о путешествиях...
    - Путешествия - это великолепно, - подтвердила доктор Морозова, - и безопасность там очень важна. Вопреки некоторым слухам, я ей никогда не пренебрегаю.
    - Вот! Я всегда это говорила, - согласилась Маша, - как там наш мамонтенок? - обратилась она к профессору, который проверял показания на портативном терминале.
    - Все в норме. Спит себе тихонько.
    - Он, наверное, будет совсем ручной, - сказала Маша.
    - Конечно, - подтвердила Наталья Александровна. И я надеюсь, что, когда он вырастет, он нас обязательно покатает!

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"