Приятный теплый ветерок обдувал одиноко сидящего на очередном холме солдата. Он был один среди успокоенных остатков титанической борьбы систем - единственный оставшийся в живых после апокалипсических столкновений техники, азарта и проснувшихся инстинктов. Он сидел и наблюдал за дымящимся успокоением умерших товарищей, не разбирая, кто из них свой, кто чужой. Они были равны сейчас на фоне красного диска солнца, приближающегося к горизонту. Необозримое поле сражения очень изменилось после боя, как будто кто-то невидимой рукой собрал шар эмоций, выросших из предсмертных криков, лютой ненависти, ликования победителя и запутавшегося страха. Он положил этот шар в свою коллекцию и ушел, оставив лишь вселенский покой. Им так и наслаждался Солдат. Он сидел, спокойно поглаживал оружие и совершенно не замечал ранений, царапин и ожогов. А потом встал, взвалил громоздкое орудие на плечи и побрел в сторону красного диска. Почему именно туда и зачем с оружием он не знал. Наверное, привычка - идти не зная куда и почему, подчиняться воле чинов, организовавших такое буйное пиршество. Убивать совершенно незнакомых людей за то, что на них другая форма, терять друзей, ни о чем не задумываться и уничтожать собственные эмоции. Зачем, он тоже не знал. Просто солдат должен выполнять свои обязанности : кричать от щенячьей радости УРА при виде генералов, голодать, мерзнуть для них, колоть штыком свою совесть и честь, ждать смерти. Ведь она придет если не сегодня, то завтра, если не от шальной пули, то от танковых гусениц. Он знал это и шел сейчас навстречу к ней, как обычно ни о чем не думая и лишь наслаждаясь снизошедшим счастьем. А потом в глазах парящей птицы отразилось облако взрыва противопехотной мины, которая, несмотря на напыщенный грохот и кровавые брызги, ничем не нарушила царство тишины и оправившейся от испуга эволюции. Жизнь продолжалась. И это подтверждало прощающейся солнце, играющие в небе птицы, засыпающий одуванчик. И не было свидетелей, и никто об этом не знал. Но ничто не исчезает бесследно, потому что об этом кем-то написано.

г. Харьков, 1994 г.