Андрей Махович по прозвищу Маха лежал, боясь шелохнуться. Где-то там, за деревьями и кустарником был Охотник. Он выжидал. Андрей тоже не торопился. Любой поединок рано или поздно приходит к испытанию терпения и выносливости. Побеждает тот, кто умеет ждать...
Андрей ждать умел. Поэтому он и лежал тихо-тихо, чувствуя животом холодный ненастоящий снег, вдыхая аромат ненастоящего Леса, вечно молчавшего, и следя за поляной сквозь чистые зеленые листья неорганического происхождения.
"Побеждает тот, кто умеет ждать. Маха. Ты ведь умеешь? Вот и лежи, не шевелись. Даже не дыши. Подумай о чем-нибудь, отвлекись... Подумай о Шторе!
Штора, вообще, очень удачливый человек. Хотя нет, уже не человек, ведь у него почти все органы заменены после той аварии. За которую его и осудили. Но все равно он везучий засранец. Уже пять раз возвращался! Больше только старый Джейк, но того убили две недели назад..."
Он лежал и прислушивался к тому, как свистит где-то вверху ветер. Как непривычно слышать тишину, а не шорох деревьев, но это обычное дело в искусственном Лесу...
"...и стоит к этому привыкать, если ты хочешь иметь больше, чем один приход. Дружище"
-- Поднимайся.
Андрей чуть не вздрогнул.
-- Поднимайся! Мне не интересно смотреть на дырку в затылке и мозги на земле.
Андрей вздохнул и поднялся.
-- Интересней дырка во лбу и мозги на стволе? -- спросил он.
Охотник улыбнулся. Обычный такой Охотник, в снежно-белом
комбинезоне с темно-зелеными пятнами-разводами и черной этикеткой с золотистой надписью "Джоди" на левом плече.
Они стояли и смотрели друг на друга.
Охотник нашел Беглеца.
"Вот ты и не вышел, Маха. Видать, это не твое... Не получится из тебя старого доброго Джейка..."
Охотник поднял оружие, прицелился не торопясь, и палец в эластичной кожаной перчатке аккуратно коснулся курка.
"Сейчас он выстрелит, и холодная, разбуженная больным гением ученых-инженеров плазма снесет тебе голову. Ты готов к этому, Маха?"
И в это время заговорили динамики высоко-высоко в небе. Он увидел, как Охотник опустил веки, как сжал винтовку в немой злости.
-- Заключенный под номером зеро дробь пятьсот шестьдесят три! Вы живы после восьми часов в Лесу и имеете второй приход! Можете возвращаться!
Андрей проследил за уходящим вниз стволом, подождал немного, потом повернулся и побрел прочь...
Андрей Махович по прозвищу Маха лежал на холодной заснеженной земле. Он ждал.
И думал.
Что-то это все ему напоминало. Было какое-то странное ощущение, что ситуация повторялась. Будто начался второй дубль.
Перед глазами всплыло счастливое и светлое прошлое. То, в котором не было места печали и горю, где его бухгалтер не укрывал от правительства доходы, и весь бизнес, что так долго и упорно создавался трудами многих людей, не летел в глубокую...
Ему вдруг вспомнилось, как его друг-режиссер пригласил посмотреть на съемки нового остросюжетного фильма по книге какого-то старого писателя, то ли Конга, то ли Кинга. И вот там, на съемках он услышал и запомнил этот щелчок и надоедающий уже через полчаса голос: "Дубль такой-то!".
Возможно это всего лишь взбунтовавшийся разум, который отказывается принимать действительность. А может быть интуиция, то единственное, что еще никогда не подводило?
Он не знал.
Просто уже бежал так через Лес, так же лежал в кустах, следя за поляной, вслушиваясь в любой звук, раздававшийся поблизости.
Это все было.
Не хватает только...
-- Поднимайся!
Андрей даже не удивился. Он молча поднялся и повернулся к Охотнику.
"Дубль два! Мотор!"
Они стояли и смотрели друг на друга.
Вот только на этот раз "Джоди" не собирался ждать.
"Пора, Маха... Слишком долго удача сопутствовала тебе. Слишком долго...
Такого не бывает!"
Он не стал закрывать глаза. Запрокинул голову и посмотрел вверх, высоко-высоко, в самое небо. Красивое оно было, это голографическое небо, созданное добрым и хорошим художником.
"Давай, стреляй!"
Он все-таки закрыл глаза...
...и заговорили динамики.
Охотник напрягся. Андрею на мгновение показалось, что он сейчас сорвется и наплюет на все правила и запреты Игры. Но каким-то немыслимым усилием воли этот парень смог совладать с собой, долго выдыхал воздух и, в конце концов, выдал просто невероятную порцию ругани и проклятий. Потом смачно плюнул и пошел прочь...
А Андрей еще долго стоял, запрокинув голову и подставив небу лицо, на которое падал холодный ненастоящий снег.
Назад он возвращался мимо Канавы. Огромная заполненная упакованными в полиэтилен трупами яма была отвратительна. Стоящие по периметру охранники старались часто ТУДА не заглядывать, заключенные уже привыкли, а новичков рвало прямо вниз, на тех, кому повезло меньше...
Когда специалисты соответствующих государственных инстанций предложили ЭТУ программу, "защитники прав человека" устроили такой бунт, что пришлось нескольких наиболее влиятельных из них по-тихому заткнуть. Программа, естественно, прошла...
Охранник в серой форме вскинул ладонь и равнодушным голосом человека привыкшего много раз повторять одно и то же спросил:
-- Есть претензии к проведению Игры?
И стандартный ответ Андрея:
-- К проведению Игры претензий нет.
Те, у кого они появлялись, незамедлительно исчезали в прожорливой глотке Канавы.
-- Проходи.
Андрей пошел дальше.
У входа в трехэтажное серое здание, которое больше напоминало что-то лечебно-курортное, нежели тюрьму, он отметился у Счетчика, зафиксировав свой восьмой приход. И пошел в камеру.
Прикрыв дверь, он достал из холодильника прохладную банку пива, сел на диван и включил телевизор. По местному каналу строгий усатый ведущий говорил о том, что сегодня опять кто-то пытался сбежать, но, само собой, не смог.
Андрей только усмехнулся на это. Он поставил банку на пол и погладил свою правую руку. Где-то там... Маленький и аккуратный, не видимый без сканера, вживленный глубоко в плоть...
Он лег и уставился в потолок. Господи, как же устал. Но теперь можно отдохнуть. Теперь его долго не будут трогать.
Чем больше приходов, тем реже уходишь в Лес.
Так гласит правило Игры.
Андрей Махович по прозвищу Маха закрыл глаза. И почти ощутил веками нежное прикосновение мягких и пушистых настоящих снежинок.