Провожу рукой по качельной цепи. Холодная. Иней, когда-то покрывавший её скользкий металл, плавится от прикосновения тёплых пальцев.
На улице - февраль. Зимнее солнце, слабое, как новорождённое дитя, должно уже было обогреть промерзшую землю. Ан нет, лучи упрямятся. Только свет, ровный и бесстрастный, льётся с серого неба.
Облачко пара вырывается изо рта, как из адского плена. Руки без перчаток, красные от мороза. Пальцы нервно сжимают цепочку раскачивающихся качелей. Звон металла о металл. Как колокольчик в Рождество...
На доске - слой инея. Серо-синий, с коркой ледяной грязи. Сижу на холодной поверхности, пытаясь начать движение. А вокруг - зима. Кругом снег и дороги, покрытые песком. И тишина, и безлюдье.
- Мэри, мы идём? - раздаётся рядом голос.
Тембр не низкий и не высокий. Обычный. Но, тем не менее, безжизненный, пустой.
- Идём, -говорю в ответ, хотя собеседник не ждёт подтверждения.
Он просто спрашивает, чтобы увидеть в глазах моих тень. Тень, которую люди зовут нерешительностью.
Туда-сюда. Качели неспешно летают с лёгким скрипом. Я помню этот звук с детства, когда мы часами бегали по площадке, представляя вместо длинных горок сказочное королевство. Туда-сюда...
Выпускаю цепочки из холодных пальцев. Дую на руки. Слишком холодно, чтобы греть. Дыхание не несёт тепла так же, как солнце. Жаль, очень жаль.
- Ты замёрзла, Мэри. Пора.
Не смотрю в сторону говорящего. Всё равно он не ждёт взгляда. Ему, так же, как и мне, не нужно чужое мнение и чужие слова. Он сам по себе.
Поднимаю глаза к небу. Кажется, ещё чуть-чуть, и можно увидеть звёзды. Правда, всего лишь фанерные. Настоящие звёзды здесь больше не светят. Да и реального в этом мире осталось меньше, чем можно предположить. Когда-то солнце опаливало землю лучами даже в феврале. А сейчас здесь зима. И снег. И пальцы, замерзающие без перчаток...
- Знаешь... Мастер простит нас, верно? Он обязан простить... - спрашиваю немного неуверенно.
Куклы не могут задавать вопросов по-другому. Кукол просто некому учить. А зимой куклы остаются одни, и звуки их голосов всегда затихают в тиши.
Вот и мой собеседник только пожал плечами. Он был уверен, что я уже согласилась. Что уже не намерена менять решение.
- Все игрушки разные, Мэри. Мастер тоже марионетка.
Подаюсь вперёд и, чуть не упав, хватаюсь за качельную цепь. Туда-сюда... Туда-сюда... К горлу подкатывает комок, и грудь сдавливает от неудачно выдохнутого воздуха. Тяжело. Не от слов моего собеседника, от движения качелей...
Резко вверх, почти доставая носками сапог темнеющее небо. Плавно вниз, почти споткнувшись о землю и песок, припорошенный маленьким слоем замёршего снега. Как в сказке про Снежную Королеву. Жаль, что конец у этой истории не будет так беспечно хорош.
- Все мы куклы. Только вот длину ниток выбираем сами, - голос почти не дрожит.
Однажды меня спросили, как бы я умерла, если бы была возможность выбрать. Тогда я ответила, что куклы не могут утонуть. У кукол не бывает крови, чтобы её остановить. Куклы не погибают от удушья. Но ненужные игрушки горят всегда одинаково хорошо. Поэтому я погибну в огне.
- Да, все. Но ты похожа на овечку. Такая же милая и беспечная. Овечка Мэри...
Как же холодно вокруг. Безветренно. Но ледяной мороз просто невыносим. Или это всего лишь пустота души? Тогда отчего же мне так холодно?
Смотрю под ноги, пытаясь разворошить сапогом кучку грязного снега. Изморозь, покрывающая доску качели, давно уже растаяла. Осталась только лужа, неспешно стекающая по моим штанам.
Тепло будет. Нужно только подождать...
Провожу рукой по качельной цепи. Снова. Ледяные пальцы по замерзшему металлу. Холод для холода.
- Куда теперь? - не вопрос и не утверждение. Просто слова, слетевшие с сухих посиневших губ.
- Теперь - в ад.
Давно пора забыть про вечную зиму. Свет этого мира гаснет, как утренняя звезда. Фанерная, ведь в этих небесах настоящие звёзды не светят.