Вообще-то я не не являюсь в полной мере творцом обитающего в Фонтане привидения Зы. Кроме того, посылать безобидного клона обозревать известный своими дурными манерами альманах Ленин было бы, на мой взгляд, слишком бесчеловечно. И к тому же Миша Вербицкий настаивал на том, чтобы экзекуция была совершена мною лично, в чем я по старой нашей дружбе, конечно, не мог ему отказать.
Вместе с тем, пользуясь случаем, хочу выразить свою искреннюю благодарность ему и соратнику его Сержыку за предоставление адреса, по которому можно найти квинтэссенцию того таинственного учения, которому они поклоняются. Но о нем позже, а пока по порядку.
Итак, тридцатый выпуск альманаха Ленин, январь 2001 года
Первый текст Таинственный доктор Зооле, авторство не указано, написано лишь, что текст подготовлен Ильей Васильевым. Ребята, это скучно. Ну сколько можно? Человек, подаваемый через шевеление окружающей среды, то ли он был, то ли его не было. Короля играет свита. Прием, истасканный вконец, в случае своего применения требует определенной компенсации. Понимаете? Мысль побойчее, язык побогаче, еще чего-нибудь, что и делает искусство искусством. Ничего этого нет. Голый прием, что говорит только о знакомстве автора с сотней книжек, где этот прием практиковался. И не надо делать умного лица, в подобной ситуации оно смотрится вызывающе.
Далее Юля Фридман. Текст называется Кожаная юбка, коровий хвост. Название, по-моему, неудачное, зато сама вещь хороша. Начинается она по кафкиански просто с канцелярских злоключений неизвестного мученика, столь же почти обезличенного, как виртуальный доктор Зооле, и после изящного реверанса в сторону Гоголя переходит в сказку о принце, влюбившимся в суккуба. Тут, ничто человеческое мне не чуждо, я предамся разнузданному цитированию -
"И черный человек, видя волнение слушателей, поспешил их успокоить. Демоны, он сказал, вылупляются из яиц кто как --- кто с зубами, кто с когтями, кто с хвостом или чешуей, кто с волосами на животе, на спине, да и в других местах беззащитного человекоподобного тела --- но все они в начале своей карьеры на редкость просты и безобидны. Они легко обучаются наукам или ремеслам оттого, что верят и доверяют всему и всем; они сообразительны, учтивы с виду и как будто во всем следуют врожденному чувству справедливости. Для того, чтобы противоестественная, нечеловеческая их природа могла себя проявить, необходимо принимать особые меры --- иногда приходится бить их палкой, дразнить и пугать. Способствуют и помогают также насмешки и шалости товарищей по играм, намеренный или случайный обман воспитателя, лучше случайный. Сбежавший демон непременно подвергается всему этому на воле, так что и в этом случае его природа проявляется скоро, и даже еще скорей. Редкие из числа последних упорствуют, в ответ на злые шутки уже взрослых товарищей или сослуживцев лишь изумляясь и повторяя: "За что же вы меня обижаете?" --- но, так или иначе, это всегда кончается одинаково. И происходят такие случаи только с демонами, а с человеком никогда не могут произойти, потому что влечет их за собой еле уловимая чужесть и странность, и некая как будто бы смехотворность, которая есть печать порочной природы и ее грозное обещание."
Не правда ли, трудно не поддаться соблазну ощутить себя демоном? Более того, был у меня знакомый демон, по фамилии Гарбузенко. С ним произошла аналогичная история. Но формулировка, четкая, как меловая черта, проведенная Хомой Брутом, не дает вырваться из магического круга -
"При этом они упускают из виду, что истинные демоны сами по себе в большинстве случаев безобидны, и только зловещее дыхание рока, которое незаметно пляшет вокруг них, что бы они ни затеяли и куда бы они ни направились, может случайно причинить отдельному человеку немалый вред, обществу же оно порой досаждает до чрезвычайности..."
Хорошо написано. Читаешь, словно играешь - Тепло. Еще теплее... Аплодисменты. К прозе Юли я всегда относился прохладно, работа в жанре театра абсурда требует, на мой взгляд, более серьезного подкрепления средствами традиционной литературы. Но эта сказка мне сильно понравилась. Знаю, что буду проклят Вербицким за то, что из ста двадцати шести имеющихся в наличии подтекстов довольствовался одним, но поделать ничего не могу.
Рассказ пролетарского поэта и духовидца Александра Дугина Математика.
Хочется сразу вознести ему хвалу, за то что на этот раз он избавил читателя от своих геополитических откровений и приложил перо к тому для чего оно, как я подозреваю, наиболее приспособлено. Жанр сновидения, как нельзя более соответствует чрезмерной живости ума, делающей из Дугина минималиста, так как дольше одного абзаца мысль у него все равно не держится. Зато в отведенных ему таким образом рамках Дугин бывает очень убедителен -
"Тогда адмирал был не в себе, сидел с непроходящими людьми вокруг фаллических сосудов со сладким, набитым стальной стружкой содержимым, и посылал мне раздраженные импульсы - он всегда раньше приходил откуда-то, кряхтя в трубку "Аэллеаэ, Саэшаэ, маэй даэраэгоэй", а когда появился пейджер - пищал сквозь него. А когда пейджер опять исчез, он пищать перестал."
или
"Все виды описания уже созданы, нет такого объекта, который не был бы расположен в множестве, стройно ползущем на фронт в сизом тяжелом как нос инее. Я просто пытаюсь описать сон, который вижу сейчас - успокаиваю себя. Как можно одновременно видеть сон и стучать пальцами по клавишам? А как нельзя видеть сон?"
На втором абзаце чувство меры обычно Дугину изменяет и его уносит -
"Фонари самое прекрасное, что есть в жизни - они желтые, и когда идет снег, они услаждают бедра темного ада, в который мы укутаны как в узбекский халат, прилипший к воспаленной щеке..."
На мой взгляд, это никуда не годится. Это - халтура. Все ж таки не на трибуне партконференции, надо следить за словами. Впрочем, финал способен обезоружить самого озверелого критика -
Бессмысленный какой-то получается разговор... Вроде ни о чем ... Что же делать, если душа оказалась на несколько размеров больше?
В музыке я ничего не смыслю, поэтому, кто такой Черный Лукич или чем занимаются участники движения Сибирский Гербарий, не представляю. Возможно на подмостках они творят чудеса. Бесцветные интервью с ними (http://www.imperium.lenin.ru/LENIN/30/lukich-stroev.html и a href=http://www.imperium.lenin.ru/LENIN/30/SIBGER/ ничего к моему незнанию не добавляют. Умение разговорить собеседника явно не входит в арсенал авторов интервью Ахметова и Строева. Хотя одно высказывание Черного Лукича, он же Дмитрий Кузьмин (не сантехник, другой), привлекло внимание.
"Во-первых, достаточно серьезное разочарование вообще в людях, которые пошли за нами и за той же самой Гражданской Обороной. Потому что я сейчас, допустим, не вижу в общей массе поклонников армии Гражданской Обороны серьезных людей, которые серьезно относятся к жизни. Их я вижу единицы. На 90% это люмпен-молодежь, более бандитского направления, чем люди, думающие о жизни всерьез, какими были мы, когда начинали в середине 80-х."
Эта же проблема, насколько я знаю, волнует и Мишу Вербицкого. Дело видимо в том что он тоже относится к тому типу авангарда, который отрывается от остального прогрессивного человечества только затем, что бы, описав круг, уткнуться носом в спину арьергарда прогрессивного человечества. Отчего происходит это недоразумение, неизвестно. То ли земля круглая, то ли ноги разные.
Обозревать обзор немного смешное занятие, словно брать вторую производную. Поэтому скажу лишь, что на мой взгляд, прозаик Юля Фридман, гораздо сильнее Юли Фридман обозревателя. В данном случае обзор ее называется Литературные конкурсы в темной комнате. Такое впечатление, что в нем Юля передает идеальный образ конкурса, сложившийся в ее голове соответственно ее мировозрению -
Можно наблюдать, как осерчавшие литераторы пугают друг друга органами правопорядка, мстительно порочат репутацию конкурента начиная с постельных деталей, зовут на помощь старших, объединяются против общего врага, смертоубийственно угрожают хулителям своих талантов, борятся против коммунизма, фашизма или женской эмансипации.
Думаю, что подсознание сыграло с ней злую шутку, хотя, конечно, на таком фоне и Гущин - писатель и Миша Вербицкий - интеллектуал. Странно только, что ни разу не был упомянут Вулис, обожествленный Юлей во множестве постов.
Судя по анонсу, какая-то часть повести Димы Каледина Подводные музыканты Мадими написана на русском языке, минут десять я честно пытался найти ее, но не смог продраться сквозь заросли профессионального жаргона, того гугнивого эсперанто, которым предпочитает пользоваться 99,9% творцов фэнтэзи, и со смирением отступил в сторону. В общем -
"Хель был из народа Фрейи, фрагонаров. Сейчас их нет; никто о них и не помнит. А когда-то фрагонары были родом сильным и уважаемым, жили по всему свету, участвовали во всех делах. Почитай в каждом большом селении был фрагонарский дом. Они любили мать свою, Фрейю, и верили, что та помогла Братьям-Дюлюнгам победить Врага и заключить его в клетку из ивовых прутьев."
Кому интересно, прочитает дальше.
Вторая глава сказки с продолжениями Нади Нащокиной Путешествие в Спрятанный Город
Почему это обозвано в оглавлении альманаха эротической повестью - неясно. Конечно, никакое оно не эротическая, и тем более не повесть. Трудно представить себе более стерильную и безжизненную писанину.
"Анжела сообразила, как ей быть, и этому ужасно обрадовалась. Неслышно, как тень, совсем не занимая места своим невидимым телом, она скользнула мимо девчонок, пробегая всю очередь... и тут она почувствовала на своем теле чуть ниже пояса прикосновения рук!"
Я тут ни при чем, восклицательный знак Надя поставила сама. А могла ведь и смайлик нарисовать. Этот отрывок дает, на мой взгляд, полное представление о всем произведении, так как оно исполнено в одной интонации. Авторская речь тарахтит с монотонностью газонокосилки и мертвые слова, строка за строкой, устилают отведенное под сказку пространство. Поражает способность Нащокиной, при ее несомненном трудолюбии, не оставлять ни малейшего, даже случайного, следа в сознании, что придает ее графомании эпические черты. Словно человек несколько суток дудит в пионерский горн, то есть наступает в конце концов такой момент, когда никого уже не волнует отсутствие у горниста музыкального слуха.
Надо сказать, что с литературой в альманахе не просто. За вычетом Фридман и Дугина о прозе вообще говорить не приходится, хуже ее только стихи, к счастью, появляются они на страницах Ленина не часто. Правда, Миша цитирует в своем обзоре интернета Ужас и моральный террор Љ33 Штернберга, но мне кажется, что лучше бы он этого не делал.
Кто осину зажег вдруг?
По реке прочертил круг?
На глаза наложил свет?
Никого, никого нет.
Был бы кто-то, ответил бы,
Охладил бы умом лбы,
Огласил бы кто в списке, а
Кто в белой копне сна.
Впрочем, после тех богатств, которые Миша Вербицкий умудрился найти в увенчаной лаврами тенетовского лауреатства ахинее Гущина, я не удивлюсь, если узнаю, что и в текстах Каледина и Нащокиной зарыты жемчужные зерна, только очень глубоко. Хотя, с другой стороны, против симпатических чернил я ничего не имею, но симпатическую воду, фирменный продукт авторов Ленина, даже Александр Дугин не сможет превратить в вино.
Кстати, поверхностный наблюдатель может сделать вывод, что в этом и таится разгадка пристрастия Миши Вербицкого к ненормативной лексике. Если предположить, что он прочитывает все художственные произведения, печатаемые альманахом, то простое еб твою мать для его усталых мозгов должно значить не меньше, чем глоток березового сока для высушенной ностальгией гортани эмигранта первой волны.
Конечно, это не так. Мат Вербицкого лишен эмоциональной нагрузки и служит лишь паролем, средством отделить своих от чужих. Тоже самое, что, например, Дискурс для Марины Константиновой. При слабом владении русским языком, чем отличаются Константинова и Вербицкий, такие опознавательные сигналы приобретают чрезвычайно важное значение.
Интересное наблюдение - похоже, что неумение материться передается по наследству. Единственный, не считая руководящих органов, член политической группировки Вербицкого, совсем юный Сержык страдает тем же пороком. Что касается пароля, то его выбор нельзя признать слишком удачным. И если свои с его помощью определяются чрезвычайно легко, достаточно взглянуть на список любимцев Ленина (правда эта легкость имеет свою оборотную сторону - все они стоят пока их держат, исключение только Архидептус, даже слегка утомительный в своем великолепии), то идентификация самого Вербицкого превращается в захватывающий аттракцион, то есть слишком часто его начинают бить прямо с порога, после первых же слов привета, чему свидетели многочисленные гости и участники Тенет.
Тенетам, кстати, тоже нашлось место в Мишином обзоре. С очаровательным простодушием он сообщает - Штернберга стихи победили в Тенетах вместе с массой других ценных проектов.
Не знаю, может быть, для Миши эти проекты действительно имеют огромную непреходящую ценность. Даже уверен в этом, но к литературе они имели весьма приблизительное отношение. В качестве судей представители Ленина напоминали уборщицу-хлопотунью, без устали гоняющую тряпкой грязную воду по полу супермаркета, топя в ней покупателей и продавцов, такой типаж маленького человека с задатками большого государственного деятеля, которому остальное человечество только мешает исправно исполнять свои прямые обязанности. Возможно в силу всего вышесказанного фигура Вербицкого обрела некую таинственность. Никто не знает даже, как называется та знаменитая партия, которую он возглавляет. И партия ли это вообще?
Даже я не знаю.
Естественно такое положение никого не могло устроить, чем вероятно и объясняется вручение мне адреса, по которому предполагалось найти ответы на все вопросы.
На страничке выложена эпистолярная дискуссия Вербицкого и близких ему по духу людей, в которой они пытаются решить вопросы партийного строительства и заодно выяснить принципиальные отношения с миром и друг с другом. Понимание дискуссии как сценического действа недоступно ее участникам, поэтому воспринимается она с трудом.
Но, как я понял, народ собрался вокруг лозунга консервативной революции раньше чем успел договориться, что это собственно такое. Отсюда всякие нюансы, которым я бы не стал придавать большего значения, подобно тому как бессмысленно вникать в спор группы люмпен-молодежи, собравшейся у коммерческого ларька, о чем бы они не спорили, кончается это всегда одинаково - пьянкой и нарушением общественного порядка. То что налито - будет выпито.
Все это копирует историю гашековской партии Умеренного Прогресса в Рамках Законности, но с поправкой на полную серьезность фигурантов. Что тоже можно понять, бой жестяными совочками имеет свои жестокие законы. С другой стороны мне лично на это дело наплевать, слишком невелики шансы оказаться в него втянутым.
Поэтому, в заключение, я считаю целесообразным, выйдя за рамки обзора, просто преподнести любознательным читателям компиляцию из некоторых высказываний Вербицкого, в расчете на то, что они прольют свет на его образ мыслей и идеологию, которая и определяет логику поведения ленинцев в рулинете.
Из письма Сергею Корневу
"Вообще, консервативно-революционный дискурз (как представлен, например, в Ваших работах и на форуме Лимонки) до крайности пошлый и давно неактуальный. Попытка сфокусировать усилия наших союзников на каком-то лозуге оборачивается мгновенным нашествием на этот лозунг серой массы со жвалами, которая разгрызает правильные фразы на кусочки и в случайном порядке эти фразы рекомбинирует. Становится как-то неудобно даже читать. То же самое произошло в 1993-4 с евразийством, а скоро произойдет и с геополитикой. Именно поэтому так актуальны все лозунги, неприемлемые для серых масс -- Телема, насилие, порнография. А вот на форуме Лимонки неприятие Дугина большинством участников-дегенератов обьяснялось косвенной причастностью Дугина к Телеме -- и это при их тотальном согласии друг с другом на тему бей жидов. То есть апелляция к "проклятым всех цветов, политических убеждений, каст, ориентаций, полов, национальностей, конфессий и толков" есть единственный актуальный лозунг вообще -- все остальное (насилие, порнография, телема, роза+крест) есть следствие из ключевого постулата: WE ARE ALL GERMAN JEWS."
из письма Корневу и пр.
"У меня лично никакого настроя на изоляцию нет. Творчество происходит на нескольких уровнях, но важны только последние несколько уровней, на которых автор не отдает себе отчета в происходящем и является по сути каналом для коммуникации надчеловеческих ценностей. Об этом много говорил Пушкин. Совершенно неважно, _что_ человек пытается сказать на сознательном уровне -- важны те существа, которые в нем живут и пытаются прорваться через Завесу. Большинство людей вообще не имеют никакого контакта с высшими сферами, и то, что они делают, неинтересно совершенно. Изолировать себя от них, и сопряженного с ними культурного и экономического запустения -- наша задача. Но об изоляции от политически некорректных или одиозных фигур/идей речи не идет -- важно отстраниться от бесцветных бездарей, которые коммерчески используют экстремальную практику (журнал ОМ, например, или Птюч)."
из письма Корневу и пр.
"Как сказал бы Паркер, маленького человека -- поебать. Нет такого человека, это миф, такой же как кандидат в президенты Дукакис и грязная вода в бостонской акватории. Не миф -- то, что "we are all German Jews", в том смысле, что девианты (дугинские помянутые отверженные всех мастей) стали нормой. Конечно, не нормой в смысле большинство -- их все еще меньшинство, а нормой в смысле мерой всех вещей. Человек ординарный есть эволюционный тупик. Человек девиантный (от Чикатилло до мамлеевского Фомичева до Мэнсона до Валерии Новодворской, плюс, разумеется, все возможные подвижники и герои, в общем андерграунд) есть единственный носитель творческого импульса. Соответственно, я настаиваю на необходимости уничтожения ординарности, начиная с субьекта, и кончая всем окружающим. Много симпатии девиантам в резиновых плащах, что да то да, порно аддикты (да и любые аддикты) симпатичнее, чем душевно здоровые обыватели. Это не умозрительный тезис, это результат 7 лет наблюдения за свободным выражением на Интернете -- основная масса населения творчески беспомощна, непродуктивна, и будет уничтожена для ее же пользы."
Идеи эти новизной не блещут и в особых комментариях не нуждаются. Думаю, что на этом обзор Альманаха Ленин можно считать оконченным.