Он бежит чуть впереди, именно так как ему больше всего нравится гулять. Рыжее, небольшое, живое существо, с необычной может нарисованной сказочным художником внешностью, ярко контрастирующее с зимней, белой серостью спального района в котором мы обитаем. Очередное голое, замершее дерево, привлекает его черный, сопящий, любопытный нос, рассказывая ему истории, о том, кто ходил мимо него.
Как долго ему искали хозяев, какой смутной, непонятной и страшной вырисовывалась тогда его будущая жизнь, еще более пугающее было возможное ее отсутствие.
Задирает лапу и со взглядом, полным, спокойного, мудрого созерцания этого предсказуемого мира, устремленным куда-то вдаль сквозь пространство он надолго замирает.
Ники тогда не было полтора месяц. И мысли, смутные, неясные о возможности появления собаки с опаской, чтобы не спугнуть сознание еще слишком чуткое, болезненно реагирующее на действительность от потери, мягко подбирались.
Пошли дальше, заведенный, пожилой, рычащий, как - будто оживший, движок мутно-синей "шестерки" заставил его перейти на другую сторону дороги, пойти вдоль череды грязных сугробов и поджать, в обычном состоянии высоко поднятый хвост. Страх и неуверенность - одни из ярких проявлений чувств Алика, наследие его прошлого.
Решили усыплять. Мама оказалась в гостях, в его бывшем доме
Ночной звонок:
- Ты возьмешь его себе? Или его не станет. Он лежит на керамическом, холодном полу в коридоре. Теплый, доверчивый и что-то предчувствующий, немного обиженный на все человечество и много обиженный на некоторых его представителей за их отношение.
Четырехколесный монстр советского машиностроения остается позади, на горизонте появляется средний азиат, крупный, лохматый белый пес с рыжими пятнами, склонный к агрессии. Его хозяин, мужчина, средних лет - типичный "собачник", прижимает его к себе со стороны противоположной нам:
- Спокойно!
- Возьмешь?
Замелькали воспоминания, вот его отдали мне на передержку, мягкие, очень нежные, чувствительные подушечки на лапах... Скулеж: "Возьми меня на руки, я устал".
Проселочная дорога, полная песчинок и мелких камешков слишком груба для таких лап.
"Лежать", будем капать глаза и уши, он никого кроме меня не слушался. Обед в доме, кто-то шагающий смешливой, дружной семьей мимо по дороге, привычный, неповторимый, всегда узнаваемый Никин лай на незнакомцев .... И резкое, чужое для уха, басистое "ГАВ" ворвавшиеся в майскую песню ветра гуляющего среди ветвей. Мысль: "Такой маленький, еще почти игрушечный - а какой ГОЛОС"
Ведь тогда, он ничего не боялся, тогда он верил в нас, в людей
Пес напрягся и остановился зарычав, мой герой, почувствовав в этом намек на драку ответил своим низким, глубоким басом, приходится "протаскивать" его мимо, он цепляется когтями за лед, покрывающий асфальт, он готов биться и не понимает, почему ему не позволяют
- Возьму
Он и Ника на озере на даче играют, он впитывает в себя ее манеры и движения. Потом он был в офисе в котором мы все работали и днем выгул по Васильевскому острову, каменному и неприспособленному для этого.
Прошли, вот и парадная. Домой, несколько ступенек, лифт всегда грязный, несмотря на наличие консьержки с нескрываемым любопытством разглядывающую проходящих жильцов. Третий этаж.
-Возьму. Привози утром.
Неуверенный, напуганный, расстроенный и очень худой:
- Алик, привет. Теперь ты живешь со мной.
- Алик, ты - дома.
Квартира, темная дверь, ключи громкие и тяжелые, замок, вытирание лап, поцелуй в нос:
- Алик, ты - дома.
Каждый день, вот уже полтора года эти несуразные слюни, толстые складки, нежные уши становятся все ближе и роднее. Каждый день, я стараюсь добавить еще одну капельку в сосуд доверия, который хозяева твоего прошлого высушили до дна, оставив тебя, без веры и поселив страхи в тебе. Иногда мне это удается, пусть ты и не показываешь вида. Но по утрам я все чаще обнаруживаю тебя, посапывающего рядом. Ты потихоньку как - будто неохотно все реже вздрагиваешь от неожиданных прикосновений.
Каждая твоя болезнь это кошмар для меня и уйма нервов. Но как здорово, что ты рядом, что ты есть, что ты - дома