Густой пылью поросшие струны и нервы.
Их никто, поигравшись, не заставит рваться.
Не заставит биться, рыдать и смеяться,
Все спокойны. Здоровы и живы. Целы.

И никто не седеет у ночной лампады,
Не хворает под ливнем, не грозит вспороть вены,
Не ревнует, посуды не бьет, не хмелеет,
Ощутив в себе зверский инстинкт. Без меры
По-домашнему. Тихо, уютно...и мерзко.
Мы молились об этом покое. довольны?
Страсть тиха, не слепит и не делает больно,
У таких костров лишь коченеющим греться.

Деградация. За тебя не кричу и не плачу.
Пресно. Любим. Только это уже ничего не значит.