Аннотация: Текст выставлен для участия в БД-4. (Версия 1.5) Так как мало кто что-то понял, эта версия будет отредактирована или дополнена.
1
Он оттолкнулся двумя ногами и на мгновение повис над бездной. Потом началось падение.
Дыхание перехватило. Сердце замерло, прислушиваясь к новым ощущениям. В глазах померкло. Горло сдавила тошнота.
Секунд пять он пребывал в цепких объятиях ужаса. Потом просто осознал, что это конец. И страх отпустил, растрепался, оборвался и остался там, в мчащемся навстречу холодном ветре.
Он отбросил ненужный уже ледоруб и постарался перевернуться грудью вниз. Дышать стало совсем невозможно. Впрочем, это было уже и не важно. Главное, если сильно прищурить глаза, они перестают так слезиться и можно посмотреть вниз на растущие навстречу скалы, на Великий Ледник, освещённый утренним солнцем, на стоящие внизу толпы людей.
Он обозрел всю эту картину, запомнил до мельчайших деталей, поразился её величием и красотой. Чувство было огромным. Оно охватило его, обняло, окутало теплом, осветило долину, горы, сжалось, кольнуло яркой искоркой где-то там, в области сердца, и тоже ушло.
Теперь им владел только острый холодный ум. Время замерло, загустело и потекло вязкими медлительными секундами, сквозь которые на лёгких крыльях неслись стаи разных мыслей.
Скала Великих была высока, очень высока. У него было ещё много-много этого тягучего времени, чтобы в последний раз обо всём подумать.
2
Их было мало, победивших Скалу Великих. О них слагали песни и легенды. Поколение сменялось поколением, но каждый ребёнок знал их по именам.
Тех, кто проиграл, было много. Их тоже помнили и чтили за смелость, но годы стирали людскую память и они бледнели, выцветали, собираясь в общую толпу героев, бросивших вызов Скале Великих и принёсших ей кровавую жертву.
Он был удачлив, сказочно удачлив. Его ценили за интуицию и везение. Ему пророчили большое будущее. Но он решил пройти это, самое величайшее испытание. Он понадеялся на свою удачу. И просчитался. В первый же миг падения он понял: не было никаких шансов. Впереди только смерть. Впрочем, он уже умер. Там, рядом с вершиной, остался гордый самонадеянный юнец, решивший сыграть с судьбой. Сейчас в ледяном вихре вниз нёсся старик, с умом отрешённым и холодным. Таким, как совсем скоро станет его труп.
Он представил, как люди, ожидающие внизу, смотрят на летящую сверху точку, как она приближаясь растёт, становится различим беспорядочно кувыркающийся человек, его беспомощно болтающиеся руки, перекошенный в крике рот...
Тело ударится о скалы, сомнётся и понесётся вниз в потоке камней. Обезображенный труп найдут и возложат на помост. Собравшиеся будут плакать и петь горестную песню о героях. И она будет там. Она будет плакать горько и безутешно. А потом умрёт, ещё до восхода солнца. Их похоронят вместе. Там, на холме перед скалой, где уже покоятся сотни других известных и уже забытых героев. И солнце будет освещать по утрам их скромную могилу.
Стоп! А если его не найдут? Легенды? Нет, легенды об этом молчат. По крайней мере те, что сохранились. Но дальше к долине в леднике много глубоких трещин. Утро уже согрело вершины, и под ледяным панцирем проснулись тёмные холодные потоки.
Если попасть в один из больших разломов и долететь до воды, тело подхватит и навсегда унесёт по недостижимым для живых белым лабиринтам. Там, внизу, где заканчивается ледник, вода просочится сквозь груды камней и побежит дальше весёлой горной речкой, а он так и останется навечно погребённым где-то в глубинах льда. Все будут знать, что он умер. Но трупа не будет, не будет ни похоронного ритуала, ни могилы. Останется только легенда.
Он всмотрелся в ледник. Там, где должны были идти чёрные ленты разломов, белело ровное поле. Свежевыпавший снег всё прикрыл, укутал, спрятал. Но, даже видя все расколы льда, совершенно невозможно попасть в расщелину, по дну которой несётся вода. А ещё нужно пролететь до самых глубин, не зацепившись, не упав на застрявшую глыбу льда, не заклинившись в очередном сужении.
Это совершенно невозможно. Но об этом некогда думать. Он всегда был удачлив, сказочно удачлив. Может быть, судьба улыбнётся ему в последний раз.
Он осторожно начал наклоняться. За спиной, как парус, поймавший ветер, хлопнул плащ. Намертво вцепившись в углы ткани руками, он выгнулся, стараясь удержать встречный вихрь, не завалиться, не перевернуться, а вытянуть туда, к глубоким разломам, прячущимся под толстым слоем свежего снега. Несущиеся навстречу чёрные зубы скал задрожали и медленно поползли куда-то под ноги, вытесняемые ослепительно белым снежным полем.
Он нёсся вниз, до каменной твёрдости напрягая каждый мускул. Мыслей не было. Остался только бьющий в виски пульс, равномерно отсчитывающий последние мгновения на пороге смерти. Сознание вышло из тела, разрослось, растеклось между гор и спокойно смотрело на падающего вниз человечка. Когда осталось совсем немного, он отпустил края накидки, вдохнул всей грудью, плотно прижал руки и закрыл глаза. Через мгновенье снизу ударил снег.
Перед тем как сознание отключилось, он успел улыбнуться.
3
Он нёсся ввысь из неизмеримых тёмных глубин. Наверх, к свету.
Мир был ещё пуст, а холодный разум уже пытался зацепиться во времени и пространстве.
Странно. Он был жив. Судя по ощущениям, в него влили отвар травы забвения. Значит, после падения он проспал по крайней мере дней семь.
Сейчас постепенно начнёт проступать ощущение тела. Потом вернутся запахи, звуки и свет.
Он внимательно вслушивался в себя. Сердце бьётся ровно, дыхание глубокое и медленное. Он лежит в мягкой постели на левом боку. В помещении тепло. В груди что-то болит. Видимо, поломал рёбра. Похоже, обе ноги тоже повреждены. Левая рука болит. Тоже сломана? Он попытался сжать кулак. Силы ещё не было, пальцы лишь немного сдвинулись, но где-то пониже локтя в руку жадно впилась боль. Он слегка поморщился, потом прислушался к правой руке. Вроде, цела. Он пару раз сжал и разжал пальцы, потом попытался приподнять руку, немного подвинул и наткнулся на шелковистые волосы. Это была она.
Прикосновение разбудило её, и она тут же вскочила. Он с усилием разлепил веки. В полумраке едва проступало её лицо, только глаза сияли неизмеримым каскадом чувств. Он слабо улыбнулся.
Она замерла на мгновение, потом упала на колени, вжалась в его руку, и тихо заплакала. Он почувствовал, как рука нагрелась, по ней вверх потекло тепло, разлилось по всему телу. Боль медленно отступила.
--- Ну вот и всё, --- тихо сказал он.
Она кивнула, вытерла слёзы и поднялась:
--- Пойду сообщу, что ты проснулся.
Подняв с пола пурпурный плащ --- теперь в её праве было носить такую одежду --- она подошла к выходу, чуть подвинула полог и что-то тихо сказала. Пробившееся сквозь щель солнце осветило комнату, и он увидел, что её правая нога выше колена перебинтована, а от плеча через всю спину тянется уродливый глубокий рубец. Да. Ей тоже досталось.
--- Здравствуй! --- проорал Главный Шаман, ввалившись в комнату. Величавый старик сорвал с головы маску, швырнул в угол, подбежал к лежащему, обнял за плечи, потряс, потом вскочил и завопил:
--- Я знал! Я всегда знал! Я всегда в тебя верил!
Больной улыбнулся. Главный Шаман, под чьим суровым взглядом трепетали самые мужественные вожди, больше всего напоминал сейчас мальчишку, в первый раз подстрелившего из лука орла.
Немного успокоившись, Шаман прекратил метаться по комнате, отдышался и сказал:
--- Ты проспал двенадцать дней. Сейчас всё готово. Завтра можно начинать торжества.
--- Подожди, учитель! Как мне удалось выжить? --- Везение, мой мальчик! Великое везение! Три дня шёл снег. Он мешал тебе добраться до вершины, но он и спас тебя. Ты упал в снежный склон. В свежий мягкий снег. Ты нёсся сквозь снег, а он медленно и нежно тебя останавливал. Чуть выше или чуть ниже, и ты бы разбился о лёд и скалы. Но ты вошёл в склон под нужным углом. В единственном месте, где на твоём пути не попалось ни камня, ни обломка льда. Ты пронёсся сквозь снег очень глубоко. Найти тебя было не просто.
--- А как же легенды? Я всегда думал, что у Великих вырастали крылья.
Вместо ответа Шаман только улыбнулся.
--- Нет... Ну может быть они тоже использовали что-то похожее на мой плащ, только гораздо больше.
Старик молчал. От удовольствия он зажмурил один глаз, второй лучился радостным смехом.
Ученик недоуменно смотрел на Шамана, потом вдруг понял:
--- Не хочешь ли ты сказать?
--- Да-да, мой мальчик, --- Шаман опять раскатисто рассмеялся. --- Народ говорит, что у тебя выросли крылья.
--- Почему?! Я понимаю дети и женщины, но столько опытных охотников видело всё своими глазами!
Шаман лукаво подмигнул:
--- Выздоровеешь --- я тебе покажу то место, где ты упал. Увидишь, сколько ты пролетел, и сам решишь кто прав: ты или легенды.
Глядя на недоуменное лицо ученика, Шаман снова захохотал. Потом внезапно оборвал смех, на лицо наползла тень сегодняшних забот. Он вздохнул и уже совершенно серьёзным голосом добавил:
--- Ладно. Об этом мы можем поговорить после. Сейчас тебе надо отдыхать. Готовься! Я пойду, сделаю все распоряжения.
Шаман подошёл к валяющейся у стены маске, поднял её, внимательно осмотрел и проворчал:
--- Ну вот. Два пера сломаны. Придётся срочно чинить, --- потом повернулся к лежащему. --- Ну что ж, ученик. Теперь ты Великий Шаман. Твоё слово будет вести народы. С завтрашнего дня и на много лет после твоей смерти. Твоё имя навсегда запомнят даже в отдалённых племенах. Осознаёшь ли ты?
Бывший ученик прислушался к себе. Из глубин сознания вышел некто холодный и мудрый, родившийся в этом самоубийственном полёте, и в помещении раздалось его чёткое веское:
--- Да.
--- Хорошо, --- кивнул Главный Шаман и надел маску. --- Пора объявить народу... Я ещё зайду ближе к вечеру, а ты до завтра должен хорошо отдохнуть.
Он низко поклонился Великому и вышел. Через секунду за стеной гулко забили барабаны...
4
Давным-давно, во времена, называемые теперь каменным веком, люди весьма тщательно проверяли тех, от кого зависели их жизнь и благополучие.