Прогибаясь, скрипел неокрепший лед. Глубоко, насколько хватило силы, затянул в себя морозные колючие хрусталики воздуха, а через секунду сложил обветренные губы трубочкой и вытолкнул из себя теплый, явно хорошо пропитанный в алкоголе пар. От нечего делать присел на корточки и стал рассматривать, как под подошвой звездообразно поползли тонкие змеи. Звон из темноты.
"Э-э-э...", - даже не успел сделать и пол оборота, как резкий удар пришелся по спине, от чего больно упал на колени. Леденящая сырость, за которой только что наблюдал, парализовала ноги.
Из подлобья увидел, как мелькнул подол черного пальто.
"Ну, Ты...", - в сумраке двора под никчемным надзором ржавого фонаря, взгляд приковал блестящий шар, размером не больше пяти копеек.
"Хмы...принес", - пробурчал и поскользил на четвереньках к долгожданной цели. Шар поддался усилиям и хрустнул. "Ломоносова,7. Жабры". Спрятав обрывок листа за пазухой, превозмогая боль, встал. Снял шарф, дав место холоду для свежих объятий. Сильно кружилась голова, будто минуту назад удар пришелся не по спине, а по чему-то явно очевидно другому. Так и стоял, неуверенно мял шарф, периодически переминаясь с ноги на ногу. Когда зажглась и погасла чужая улыбка на лице, медленно, пошатываясь, но все же пошел. Дороговато обошлась контрамарка.
Стоп, пронеслось в сознании. "Да-а-а..." - заорал что есть мочи, сгибаясь по полам, "а-а-а..." - скрипя затянуло эхо. Выпрямился. Стыдясь своего порыва, оглянулся смущенно по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, побежал, спотыкаясь, пока не скрылся за тем же поворотом, что и безликий незнакомец.
Таких счастливчиков в мегаполисе насобиралось больше сотни морозным вечером у входа в стерео кинотеатр на улице Ломоносова."Разрешите", - девочка лет пяти, ловко юркнула в толпу, таща за собой растрепанную куклу. Очередь желающих попасть внутрь продвигалась медленно. Те, которые были еще на улице, закинув головы вверх, бродили по медианам и параллелям звездного неба. Входившие же оставляли на столе охраны сумки, барсетки, часы, запонки, не говоря о дамской бижутерии, и проходили через метало искатель. Кадка наполнялась мировыми ювелирными брендами, как укор которым поблескивали также и стеклянные подделки, китайские электронные часы, брошка с выпавшими по краям камнями и тоненький серебренный браслетик. Публика была контрастно разношерстной. Даже те, которые далеки были от вникание в какой-либо бомонд, могли осязаемо прочувствовать разницу.
Второй раз потревожил планомерность движения уже долговязый парень. Он понуро вышел обратно из дверей. С глазами полными обиды, прижимая руки к груди, словно моля о чем-то дорогом, он растерянно, почти шепотом, произнес: "Это был мне подарок на день рождения...". Никто не обращал внимание. Отделившись от стоящих побрел. "Ведь ничего же, ничего нет, нет,..все вывернул, а оно все равно пищит", - дрожа, бормотал сам себе.
Все началось день в день год назад. Таким же серым и холодным вечером, после очередных заморозок. Город изнемогал от усталости и бессонницы который день подряд. По нету мелькнула утка о приезде театра "Живые Ангелы Блуждающей Ракеты Ы" со спектаклем не одного века. Далее следовало предупреждение - на последний наложен запрет вселенского высшего духовного совета и личное проклятие Ы. Последнее как элемент из серии невозможного и невероятного забылось. Что же касается театра, то он был окрещен скучающими обывателями просто и понятно "ЖАБРЫ". Слух о последних держался каждым в строгом секрете. В начале этой осени, в обрывках свецких разговоров, сплетнях, популярных тусовках опять-таки всплыли ЖАБРЫ. Хотя откуда подул ветер и каким образом каждый прошел свой путь поиска контрамарки, осталось до сих пор непонятным. Впрочем, можно добавить, как и суть самого слова для присутствующих, не обремененных проблемами сна и мирно спавших себе как раз в это самое время ровно год назад.
Освещение зала было настолько минимальным, что дальше своего, чужого и чужого после чужого ряда, рассмотреть происходящее было совершенно невозможно. Кроме одного пустовавшего места, все остальные, чего и следовало ожидать, были заняты. На удивление и одновременное возмущение присутствующих, последние отголоски света растворились в зале. Люди перестали видеть не только рядом сидящих, но, однако и самих себя. Возникла напряженная темнота и острое желание коснуться ближнего. Те, которые решили все-таки поиграть в игру "найди-соседа", кроме шероховатой поверхности покрытия, к стати сказать пурпурного цвета, в этом они могли, на что угодно поклясться, никого и ничего больше не обнаружили. Вжавшись в свои кресла, они слышали безумный ритм сердца. Это выглядело в их глазах настолько неприлично громко, что чтоб хоть как-то, по их мнению, скрыть конфузную ситуацию, они обеими руками начали закрывать его. Темнота давила, пока по залу не прошелся прохладный ветерок, снявший установившееся напряжение. Со стороны экрана запахло жженым сахаром. Отчетливо доносился периодически скрип паркета. Не осталось ни капли сомнений, что там кто-то есть. Причем с уверенностью можно было сказать - не один. А пока усиливался приторный аромат, только теперь добавилась корица и ваниль.
Шаги и шум прекратились в одночасье... Так же как и у присутствующих замерло дыхание. Все без исключений услышали, как вставили ключ в замочную скважину. Один поворот, другой, щелчок.. тишина. Скрип, скрип который может издавать лишь открывающаяся дверь. Раздался плачь. Он прокатился по всем рядам и опять вернулся к зоне вероятного экрана. И снова каждый без исключения готов был поклясться, что именно он является владельцем и источником этого плача.
"Я должен был уйти." - сказал голос, совсем рядом. Настолько близко, что тело обдало леденящей волной.
"Нет, ты бросил меня, обрек на нескончаемую череду несчастий.." - такой знакомый, до боли знакомый голос - отбивало в висках. Это мой..., мой..., мне принадлежит..., кажется мой..., это говорю я..., мой голос... Было очевидно - разговаривают именно они - люди, сидящие на мягких креслах в помещении современно оборудованного кинотеатра.
"Я сделал это для тебя..." - незнакомый никому голос стал тише.
Одновременно заговорил весь зал:
"Как ты мог уйти! Мне нужна помощь!...Я обречен... Я болен... Я одинок... Я не знаю что делать... Я провалил экзамены... Я бездарный... Я потерял любовь... Я не вижу смысл...Я.. Я..Я..Я..Я..Я..Я..Я..Я..Я..Я..."
"...когда мне было плохо, ты проклял меня. Проклятый Ангел - обречен на вечные странствия дорогой Ы. Прости, меня... больше всего хочу быть рядом...".
"Это ложь, неприкрытая ложь, - почти кричали с горестью собеседники, по щекам текли слезы, - ...бросил, просто бросил меня. Я всегда это знал. Хочешь верь, хочешь нет, но в тот день, когда ты...я...я все почувствовал. Я искал тебя..."
"Мне нужна была помощь..."
"Я искал тебя..."
"Мне нужна была помощь..."
"Прекрати, - соленые капли коснулись дрожащих губ, - прекрати, это ведь твоя миссия, твой крест - Помогать! Ты для этого и создан! Я верил в тебя! А ты обманул. Поэтому я сделал это!!! И сделал бы еще и еще..."
"Прости меня... больше всего хочу быть рядом! С самого твоего рождения я неотступно следовал за тобой, стерег твой сон, молился, вел за руку и нес, когда ты падал.... Потом мне стало плохо. Мы, так же как и Вы - живые! В тот момент, когда я изнывал от боли - ты отрекся от меня..."
"... я люблю тебя...не думал, что Ангелам тоже бывает нужна помощь. Ведь вы же Ангелы..." - зал замер. От темноты, страха и слез перед глазами заплясали цветные круги. Отчаянье. Была ли ему в тот момент граница?
"...не отрекаются любя... каждый из вас тоже..."
Неожиданно появился знакомый прохладный ветер. "Ба-ба-х..", - разнеслось по залу. Отведенное время вышло. Захлопнулась дверь. Тишина. Поворот, еще один...шум шагов...и тишина.
Живые Ангелы Блуждающей Ракеты Ы, - отправились в путь... впереди их ждут сотни тысяч световых измерений с чужими обителями на не открытых или забытых планетах. И до тех пор, пока люди не поймут, что Ангелам бывает тоже нужна помощь, их странствия не прекратятся...
![[]](/img/r/rudx_e_a/zhabry/ggg.jpg)