|
Нокс шел по улицам Никса, пугаясь при виде пара, идущего изо ртов людей. Он знал, что это не пар. Людей покидали их души. Его имя было подозрительно созвучно имени места, где он оказался, и это только больше угнетало. Шел странный колючий снег. Ветра не было, но от холода сводило сердце. Никс был маленьким бесконечным городом, низкорослым и провинциальным. У таких городов не бывает пригородов, потому что они сами, по сути, не более чем пригород. Дыра. Но у Никса не было пригорода, потому что не было границы. Пригорода не могло быть. Никс не кончался нигде. Нокс трясся. С черных небес падал белый снег. Глаза слезились, слезы замерзали на щеках. На улицах горели желтые фонари. Фонарные столбы были человеческого роста и изгибались как старческие клюки или причудливые растения. На кончиках фонарных клюк были стеклянные домики размером с голову Нокса. Тусклые фонари разливали из них свой яркий свет. Черная брусчатка мостовой лоснилась хищным потом, мгновенно пожирая снег. Ноксу было очень жарко. На газонах лежали плоские сугробы, напоминающие химический лед. Сквозь них пробивалась заиндевелая трава. Дома казались живыми. Они были цвета черепашьего панциря. Черепица крутых крыш уходила в темную ночь. Дома были двухэтажные. На улицах было полно людей. Людей на улицах не было. Они радостно смеялись. Из их искривленных ужасом ртов вылетали белые души. Люди падали, но повисали. Они разводили руки и парили. Дома открыли крыши и всех покусали. Никс убил Нокса. Кто-то торговал сахарной ватой и полосатыми палочками...
|