Аннотация: Даже Одиночество может взвыть от одиночества...
"Без конца".
Одиночество.
Раньше Одиночество жило в соседней комнате, в коммуналке. Заходило иногда на чашку чая. Бывало, засидевшись дольше обычного, оно доставало из кармана, который каждый раз оказывался в новом месте на изъеденном молью пальто, что покрепче. Так мы и сидели до утра, пока первые трамваи не начинали трезвонить о том, что пора идти спать. Потом, когда коммуналку расселили, оно перебралось ко мне под кровать. Попросилось на постой, ненадолго, на время. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. Так и живет теперь там, в принесенном с собой кривом дорожном чемодане, в котором хранятся законсервированные прошлой осенью слезы и целые стопки истрепанных дневников, написанных неизвестно кем и когда. И все бы ничего, но иногда мне хочется побыть одной. Тогда я иду на хитрость, прошу его почитать мне вслух, что-нибудь из дневников. Одиночество надевает очки и, укутавшись в старый плед, начинает. И так увлекается этим занятием, что уже ничего не видит и не слышит, потому как самое приятное на свете - это читать о себе. А я сажусь на подоконник, свесив ноги, и чищу перья. Они слеживаются за день, приминаются одеждами повседневности, а для полета крылья должны быть в полном порядке, перышко к перышку.
Я пролетаю над спящим городом, заглядываю в окна, в которых горит свет. Иногда, очень редко, попадаются такие, в которых вместо электричества используется другой источник энергии. Это мои самые любимые, они светятся ярче всех остальных, согревая своим теплом весь дом. И даже зимой, ласточки там вьют под крышей гнезда, а каштаны во дворе зажигают ароматические свечи. Это окна, в которых живет Любовь.
Потом я гуляю босиком по карнизам и крышам, замотавшись в крылья, как в шарф, и считаю звезды, сначала невидимые, а потом и все остальные, пока рассвет, наводя в небе порядок, не вытрет пыль ночи своим носовым платком.
Вернувшись домой, я тихо, на цыпочках, чтоб не разбудить уснувшее Одиночество, закрываю чемодан чужих историй. Я не хочу, чтоб они расползались по углам моей комнаты. Я знаю, что скоро, очень скоро, оно уйдет из моего дома, изголодавшись, потому что я так и не выпью с ним на брудершафт, не перейду на "ты", и никогда не назову его "своим одиночеством".
Что поделать, но ведь даже Одиночество может взвыть от одиночества.