Караван тронулся в путь. Гейр ехал вместе с охранниками. Накануне его привел в отряд начальник охраны. Он сказал другим членам каравана, что знакомый попросил взять с собой племянника, чтобы парню не пришлось одному пересекать страну. По сути это была правда.
И теперь Гейр трясся в седле, проклиная неудобную рысь Вишни - кобылы, которую взял у Аудульва вместо слишком приметного Клинка. Жеребца гнали вместе с остальными конями, предназначавшимися на продажу. Кобыла была упряжной породы и потому ее высокая рысь эффектно смотрелась со стороны, но вот сидеть в седле было не слишком приятно. Раздражала и отпущенная для маскировки борода, чесавшаяся с непривычки. Коротко подстриженные волосы и усы с бородой сильно изменили его лицо, а простая ворожба отводила глаза, делая его совершенно неприметным.
Гейра даже радовало то, что караван движется медленно. Он не стремился скорее попасть в столицу. Ничего хорошего там не ждало бывшего кронтина, бывшего сына, бывшего брата.
Страшило и задуманное. Просто сказать, что он отомстит. Но Гейр не обольщался, он не был глуп и прекрасно понимал: если он выйдет против Маазрина в открытую - месть не свершится, ему не одолеть такого врага. Его противник - вед-отступник. Маазрина не сдерживают ни законы, ограничивающие ведов, ни обычаи, ни мораль. Семь ведов-отступников превосходили по силе любого из простых ведов. С ними могли потягаться разве что Изменяющие.Поединка, суда небесных, не будет. Будет исполнение смертного приговора.
Возможно это не слишком соответствует чести высокого рода, но Гейр готов был пожертвовать этим ради того, чтобы наказать убийцу, избавить мир от бешеной твари.
Про отступников ходило много разных слухов, но все они сходились в одном: они никогда никому не подчинялись и ничего не делали просто так.
Алинаро - предатель, но с ним у Огненной кронии будет будущее. Если же сюда придут отступники - будущего не будет.
Столица почти не изменилась. Дворец дипломатии, который теперь занял крон всего лишь сменил штандарт, стражи на улице стало больше чем раньше, а людей меньше.
Постоялый двор, где Аудульв снял комнаты и место для поклажи, находился на южном конце города - купец решил остановиться именно там, чтобы когда они снова двинутся в путь побыстрее выйти на тракт.
Караванщики, предвкушая неделю в столице, еще в дороге бросили жребий. Те, кому не повезло, остались охранять караван. Остальные отправились искать столичных развлечений или проведать знакомых.
Гейр попал в смену, которая будет охранять караван в день Посвящения. Его это совершенно не расстроило - Гейр не имел ни малейшего желания любоваться триумфом предателя.
Устроившись вместе с караваном на постой, Гейр дождался темноты и ушел в город. Аудульв с помощью осведомителей узнал, что отступник не афиширует своего влияния на хранителя престола и живет в довольно скромном доме неподалеку от дворца. Нужно было посмотреть своими глазами на это место и понять, что же с ним можно сделать.
Обход квартала занял порядочно времени - улицы были безлюдные, а внимания привлекать не хотелось совершенно.
Когда Гейр решил, что увидел достаточно, на восходе уже светлело небо. Пришлось быть очень осторожным - дом охраняла не только и не столько стража, сколько наложенные на него заговоры. Гейр рискнул открыться и позвать духов, надеясь, что кто-то откликнется, неожиданно, когда он уже совсем потерял надежду на отклик, ему отозвался сам дух дома. Обычно они были несговорчивые и независимые и даже с хозяевами предпочитали не общаться. Этот же был очень слаб и разгневан. Новый хозяин убил почти всех духов, живших в доме и саду. А потом вызвал для охраны дух самоубийцы . Теперь дух дома не мог вернуться туда и страдал от разрыва со своим домом. Гейру удалось убедить его показать, где будет находиться отступник и боковой вход в дом, о котором новому хозяину неизвестно. Взамен он пообещал очистить дом от отступника, духа самоубийцы и охранных проклятий.
На рассвете Гейр, не удержавшись, выехал из Зинтеры, чтобы посмотреть на то, что осталось от его дома.
Руины Зииды вызывали инстинктивный ужас у того, кто видел крепость прежде. Те же, кто не имел такого счастья, вряд ли смогут поверить, что меньше года назад здесь была неприступная крепость, укрывавшая изящный белый дворец. Теперь на этом месте остались только развалины крепостной стены. Обветренные, потрескавшиеся камни выглядели он так, будто стоят уже тысячу лет.
Гейр зашел внутрь двора и бесцельно обходил остатки строений, фундаментов и стен, не в силах уйти. Искал место, где была его комната, кабинет отца, рукодельня на женской половине.
Он провел рукой по шершавому камню и, не сдержавшись, ударил кулаком. Прижавшись лбом к остаткам стены утренней комнаты кронты он заплакал. Ничего не видя перед собой, Гейр снова и снова бил кулаками по камням, разбивая костяшки до крови сдирая висок, даже не пытаясь сдерживаться. Когда сил не осталось, он просто сидел прямо на земле, тупо глядя, как первый луч скользит по стене, как солнце постепенно освещает развалины, как раскрываются, приветствуя утро, голубые линарии, упрямо проросшие на обожженной проклятием земле.
Уже приближался полдень, когда Гейр справился со своей слабостью. Медленно, пошатываясь будто пьяный, он побрел к тому месту, где был конюшенный двор. Гейр вспомнил про потайной ход, который вел в подземелья и решил посмотреть, осталось ли что-нибудь от него. Часть помещений использовалась как сокровищница, часть была непроходимым лабиринтом, с десятками ходов. Некоторые из них вели в Зинтеру, некоторые оканчивались в лесу за ее стенами. Один, как он помнил, выходил к святилищу местного духа. Со временем в сокровищнице стали хранить только ценности рода Инир, а государственная казна была перевезена. На вход наложили чары крови и теперь зайти в подземелье и выйти из него мог только могли только урожденные Инир.
Не без труда найдя каменную плиту с нужным знаком, он надрезал руку и капнул кровью на один из завитков полустертого узора. На мгновение ему показалось, что вязь заклинание не признает в нем потомка Инир. Но узор коротко полыхнул красным и плита отъехала вниз, открывая широкую каменную лестницу.
Гейр зажег светильник и вошел внутрь. Плита тут же встала на место.
Вопреки распространенному мнению, в подземелье было сухо. Пол покрывал мелкий белый песок. С трудом вспоминая нужные повороты - память крови после Горячего ветра больше не помогала ему, этот дар был утрачен - он зашел в сокровищницу. Гейр был рад, что вспомнил про подземелье. Аудульву несложно помочь ему со сборами в дорогу, но лучше все же иметь свои собственные деньги.
Взяв с собой небольшой запас золотых и серебряных резок , он бросил в поясной кошель горсть медных денег. На первое время хватит. О том, что будет потом, Гейр решил не загадывать.
Он еще некоторое время задержался там - в боковой зале хранились церемониальные драгоценности. Все они оказались на месте: венцы крона и кронты, меч и щит, которым посвящались новые кроны, и булава - символ власти, были на своих местах.
Не удержавшись, Гейр взял в руки меч. Ни меч ни щит никогда не были в битве. Украшенные золотом и камнями, они создавались только для обряда. Рукоять слегка нагрелась под пальцами. Меч оказался не простым - ворожба, вложенная в него, была сильной и не выветрилась со временем. Полюбовавшись лезвием из зеркальной стали, Гейр поставил его обратно на подставку.
Уже уходя, он со злорадством представил лицо Алинаро, понявшего, что ни кронтский венец, ни церемониальный меч ему не достанется. А ведь бывший герид был падок на внешние символы и церемонии.
Вернувшись на постоялый двор, Гейр увидел сидящего на веранде Аудульва. Когда парень проходил мимо веранды, тот, будто бы между прочим заметил:
- Тебя долго не было.
- Столица не отпускает быстро. - со светлой улыбкой ответил он купцу. Вокруг люди, и им не нужно знать, что купец волновался из-за его отсутствия, а Гейра не отпускала вовсе не столица, а боль от потерянного. Но каждый понял другого.
Немного подремав, Гейр сменил своего напарника. Его стража заканчивалась после первой восьмы завтрашнего дня. Лучшего и желать не нужно было. Выставив охранные заговоры, Гейр отлично выспался. А, когда его сменил зевающий напарник, он снова отправился в город. На лежаке осталась только свернутая попона, прикрытая одеялом.
Гейр не сказал Аудульву о своих планах - не хотел, чтобы купец переживал еще и из-за этого.
Дух сдержал обещание, впустив его через низенькую дверь в саду, прикрытую плетями девичьего винограда. Охранное заклятие было направлено на тех, кто полезет через забор или попытается нарушить его целостность, и не заметило вошедшего в дверь.
Со стороны дома что-то приближалось. Он всем своим существом ощущал мерзостный тлен. Дух самоубийцы. Что с этим делать Гейр знал. Наверняка Маазрин пообещал духу призвать Посланника - вряд ли что-то еще могло заинтересовать его. Справиться с духом самоубийцы Гейр вряд ли сможет, а вот сказать ему об обмане - вполне. Если конечно тот даст ему возможность что-то сказать.
Тихо, чтобы не услышала стража, он произнес, обращаясь с темному туману высотой с человека:
- Тебя обманули. Он не станет призывать Посланника. Со временем он поработит тебя и тебе останется только исполнять его приказы. До конца времени.
Туман сгустился и потемнел.
- Какое тебе до меня дело? Побереги свою жизнь.
Все пошло не так плохо - дух ответил ему, а не напал сразу. И, хотя это было трудно, Гейру удалось позвать прошлое духа. Когда-то самоубийца был юношей, который потерял любимую и сгоряча ушел из жизни вслед за ней. И теперь бродил по Андарии неприкаянный, не в силах вернуться в туман, переродиться, и снова найти свою любимую.
- Моя жизнь в моих руках. А ты потерял контроль даже над своей смертью.
- Твоя жизнь - в моих руках.
- Нет, не думаю. Так я угадал? Он пообещал призвать для тебя Посланника?
- Не твое дело.
Прозвучало это как-то растерянно. Неудачливый охранитель колебался. Духи не слишком сообразительны, но они чуют ложь. Вот и этот пытался переварить сказанное, совершенно забыв о том, что хотел кого-то убить. То человеческое, что еще осталось в нем пересилило мстительную силу духа.
- Так получилось, что мое. Ты стоишь на моем пути. Я не хочу уничтожать тебя. А я могу.
- Разве духа можно уничтожить?
- Можно. Но ты лучше подумай о том, что отступник не исполнит обещанного. Ему на тебя плевать.
- Он поклялся.
- Отступники прокляты. Их не сдерживает клятвенный ритуал. Да он и не сможет приказать Посланнику. Тот ему не подчиняется.
- Но он владеет Горячим ветром, значит может позвать Посланника.
- То проклятие - не Горячий ветер, оно просто на него похоже.
- И Маазрин не мог мне солгать!
Гейр вздохнул. Разговор грозил затянуться.
- Это же отступник. Сильнейший вед. Он может обмануть духа.
- У тебя тоже есть дар. Вдруг ты тоже обманываешь?
- Я говорю общеизвестные вещи. Тебе нужно просто вспомнить. Посланнику приказать может только сын истинно высокого рода. Отступник же низкородный.
Туман, едва различимый в темноте стал еще темнее.
- Ты правда думаешь, что он мне не поможет?
- Да. Тебе нужно просто найти истинного потомка высокого рода, того, кто сохранил в себе дар высшего судьи, и попросить его призвать Посланника-Смерть. Я слышал, что они еще есть в Андрии.
- Я боюсь тебе поверить. Если обманул один, почему не может обмануть другой?
Гейр протянул руку:
- А ты проверь. Мне жаль тебя - ведь даже твое нынешнее существование лучше, чем то, которое наступит, если тебя поработит отступник. Ты не был злым человеком - разве тебе не становится страшно от тех дел, что он тебе уже поручил? А в будущем он поручит тебе куда более худшее, поверь!
Дух, лишь немного поколебавшись, обволок протянутую руку.
Гейр со свистом втянул в себя воздух, удерживаясь от искушения отстраниться. Ощущение было такое, будто рука его оказалась внутри несвежего трупа. Темный туман немного помедлил и отступил.
- Ты необычный. Не каждый позволит духу самоубийцы прикоснуться к себе. Но ты точно не врешь. Говоришь, еще есть люди, способные приказывать Посланнику?
- Есть.
- Тогда я пойду искать такого человека. Раз хозяин мне солгал, я свободен от клятвы.
Дух растворился в темноте. Главное препятствие на пути было устранено удивительно легко. Это настораживало.
Гейр, прячась в тенях, перебираясь от куста к кусту, от дерева к дереву, прошел сад. Охраны не было. Еще вчера он заметил, что они сторожили только у ворот и дверей в дом. А сам Маазрин должно быть надеялся на заклятия и дух самоубийцы и не обращал внимание на плохую работу охраны. А может чувствовал себя в безопасности - ведь никто не знал о его роли в событиях, потрясших Зинтеру прошлой осенью, а все, кто мог отомстить, по его мнению, были мертвы.
Возле самого входа его встретил дух дома, уже успевший вернуться в свои владения.
Ни слова не говоря, тот пролетел по двору и исчез в одном из окон. Гейр снова, как в ту памятную ночь три года назад, закрылся, чтобы вед его не почувствовал и медленно, постоянно проверяя заклятия, двинулся к указанному окну. Голова была пуста - Гейр полностью отдался инстинктам и потому был спокоен. Ничто не смущало его души.
Послышались шаги. Гейр укрылся за ограждением террасы. Охранник прошел мимо. Когда он скрылся за углом, послышались голоса, смех. Похоже он остановился перекинуться парой слов с тем, кто стоял на воротах.
Удача в тот вечер была с ним - окно открылось совершенно бесшумно. Гейр замер на подоконнике, чувствуя, как отреагировала охранная ворожба. И осторожно прикрыл окно, когда она, не почувствовав его, снова успокоилась. Помедлив мгновение в нерешительности, Гейр медленно выдохнул и бесшумной тенью скользнул к кровати.
В последний момент Маазрин проснулся и почти увернулся удара - булатный клинок вошел в предплечье вместо того, чтобы ударить в сердце. Вед попытался зажечь свет, но Гейр кулаком свалил его на пол.
- Ты кто, кто тебя прислал?
От страха и напряжения голос Маазрина был едва слышен, он шипел, будто змея. А у Гейра слова наоборот прозвучали низким рыком.
- С-сам пришел.
Маазрин открыл было рот закричать, но Гейр ударил его, разбивая зубы. Они сцепились и покатились по полу. Отступник будто не заметил ножа, так и оставшегося в его руке, цеплялся за Гейра, бил обеими руками и нечленораздельно хрипел. Гейр, изловчившись, выдрал нож. Кровь из раны забрызгала ему руку, а Маазрин, зашипев от боли, бросился на него. Гейр ударил его еще раз. И снова промахнулся, только распоров кожу на боку. Отступник ударил его под ребра, вышибив дух, но Гейр смог увернуться и ослабить удар. Он вцепился в руки колдуна, заламывая назад, стараясь повалить на пол, обездвижить. От второго удара позеленело перед глазами. Наугад Гейр ударил кулаком по раненому боку колдуна и Маазрин, громко хакнув, отшатнулся назад. Гейр улучил момент и снова ударил ножом. На этот раз он попал в пах, разрезав артерию, но отступник, снова не заметив раны, бросился на него, развозя по полу кровь, потоком хлынувшую, как только Гейр вытащил нож. Несмотря на кровопотерю, обездвиженную ногу и раненую руку, колдун все равно оставался опасен. Оскальзываясь в крови, они боролись. Маазрин пытался вырвать у него нож, Гейр при первой возможности снова и снова резал его, уже не пытаясь закончить все одним ударом. Казалось, прошли часы, прежде чем не по-человечески живучий отступник стал слабеть. Гейру удалось прижать его к полу, навалившись сверху. Схватив за длинные волосы, он задрал Маазрину голову и с силой полоснул по горлу. Горячая кровь и умирающее дыхание вырывались из раны, а колдун никак не мог умереть, царапая руками по полу и размазывая кровь.
Наконец все закончилось. В наступившей тишине Гейр услышал со стороны ворот встревоженные голоса, шаги. В коридоре пока было тихо. Выскользнув из комнаты, он осторожно двинулся в сторону противоположную от главного входа, гася по пути редкие ведовские лампы. Вчера он хорошо рассмотрел дом и все, что его окружало и теперь без ошибки нашел комнату с окнами в сад - цветущие кустарники там совсем близко подступали к дому и можно было попасть в сад незамеченным. Да и от ворот подальше. Гейр, стараясь не скрипнуть дверью, вошел в одну из комнат. Со стороны входа послышался звук - должно быть охрана, не найдя ничего подозрительного в саду, решилась потревожить хозяина. Надо было спешить. Во время борьбы он весь измазался в крови и по следам охрана без труда его найдет.
Гейр попал в кабинет. Жаль, что не получилось покончить с колдуном без шума, если бы не это, он не отказался бы заглянуть в бумаги Маазрина. Но теперь парень просто пересек кабинет и, не обращая внимание на крики, послышавшиеся за дверью, выскользнул в окно. Расчет был верен - эту сторону сада охрана обделяла вниманием. Скорее всего, днем здесь прятался дух самоубийцы.
Из последних сил, почти не скрываясь, в надежде, что кустарник и серость сумерек прикроет его, Гейр побежал к боковой калитке. Стала слышна погоня. Судя по всему они Гейра не видели, но задерживаться было нельзя - иначе охрана просто прочешет сад и отыщет его. Выскользнув со двора он, держась самых глубоких теней, поспешил прочь.
Путь Гейра лежал через большой парк. Посреди него был пруд с лилиями. Продираясь сквозь непроглядный туман, Гейр нашел его и вошел в черную воду, смывая кровь с одежды, кожи и волос. Днем здесь всегда было людно, но теперь стояла одуряющая тишина. Проводить очистительный ритуал он не стал - это подождет.
Гейр успел вернуться на постоялый двор до того как рассвело. Скатав грязную и мокрую одежду в узел, он зарыл ее в помойной яме. И уже улегшись и согревшись под одеялом осознал что все закончилось. Напряжение, столько часов державшее его спало, с опозданием пришел страх. Пришлось закусить руку, чтобы не стучать зубами. Его трясло как в лихорадке - даже если от этого зависела его жизнь, Гейр не смог бы в тот момент встать на ноги.