Глу подняла склянку перед собой, сосредоточилась и сжала ее. Через мгновение та засветилась ярко-голубым, а из горлышка, как змея на дудку заклинателя, брызнул тоненький фонтанчик. Лужи на полу не вышло - еще в воздухе вся водичка слилась в большой шар, тот булькнул пару раз, постепенно приобрел гуманоидоподобные очертания - и наконец явил свету Ватер Гиора. Демон спрыгнул на полусогнутые ноги, тут же подскочил и с нескрываемым волнением стал оглядываться по сторонам.
- Где мы? - спросил он у Глу, когда заметил ее.
Та сначала посмеялась над тем, как он появился из блонка - уж больно это ей напоминало сказку об арабском бедняке и его волшебной лампе - и затем расторопно, дабы не заставлять ждать Додож, выложила все Гиору. Не забыла упомянуть и о Лире Блейк, чему (что было удивительно) Гиор особенно не удивился. "Ничего, ничего, я ждал, что произойдет что-то такое, - сказал он. - От проклятия никуда не деться. Мсье Сатана перекусит нами в любом случае. И никакая Блейк этому не помешает". Слезы он ронял литровые. В последнюю очередь Глу представила ему Вещательницу и поведала об их сговоре, о сути которого она пока, к сожалению, ничего не знала.
- Гори Водяной, - внезапно молвила Додож Бледнокрылая.
- Да! - мгновенно отозвался тот, в страхе хоть чем-нибудь неудовлетворить эту демонессу. В ее присутствии его коленки колебались с еще большей частотой, нежели рядом с Птолемеем.
- Ты готов? На тебя у меня особенные планы. Я слышала, что ты даже о грехе толком ничего не знаешь.
Вспомнив, что Гиор и впрямь совершенно не просвещен, Глу вкратце пересказала ему то, о чем сама узнала совсем недавно от Плюфки, сидя в клетке. Впрочем, с тех пор прошел целый год, но так как Глу проспала все это время, для нее это случилось час-два назад.
Не похоже было, чтобы демон всерьез заинтересовался новыми знаниями, но мелкий интерес (вперемежку с ужасом) проскальзывал на его лице.
- Итак, - вновь привлекла к себе внимание Додож. Она обернулась и медленно осмотрела предложенные тренировочные механизмы, расставленные у стен. Хотя она все это время курила одну и ту же сигару, та не укоротилась ни на сантиметр. - Пожалуй, вот это подойдет.
Вещательница босыми ступнями прошла к пятерке массивных каменных изваяний, напоминавших воинов средневековья. Всего мраморных солдат насчитывалось двадцать штук - по пять у каждой стены. Остальное оборудование, как видно, Додож абсолютно не заинтересовало.
Додож медленно подняла руку - статуя была выше нее раза в полтора (и вдвое выше Глу) - и пальцем коснулась вырезанной геометрической фигурки у нее на груди. И в тот же момент камень, точно по нажатию кнопки, ожил. Некогда неодушевленный воин распахнул глаза, и те полыхнули красным. Затем одним громким прыжком достиг центра арены, схватился за алебарду, торчавшую у него из-за спины, и угрожающе выставил вперед.
Гиор взвизгнул и неосознанно спрятался за Глу.
Вещательница зашагала обратно.
- Сейчас я хочу проверить: полностью ли восстановилось твое тело после сна. Сразись с ним. - Она кивнула на каменного монстра, остановившись в нескольких метрах от него.
Глу сдула с лица назойливую прядь и подбежала к противнику. Оставшийся незащищенным Гиор поначалу метнулся к другим статуям, но когда вспомнил, за чьей именно спиной он укрывается, ретировался от них куда подальше.
- Его силу я выставила на максимум, - предупредила Додож. - Ты должна уничтожить его быстро.
Не успела Глу хвастнуть, что уложит его за пару секунд, как воин атаковал. Упавшая сверху алебарда оставила глубокую, длинную трещину в полу на том месте, где стояла Глу - уклониться было нетрудно.
- Теперь моя очередь! - с азартом бросила грешница. В ее планах было воспользоваться непоровотливостью противника - при его-то массе - и тут же напасть на него после отскока. Но едва она подняла глаза, как изумилась - не иначе спринтер, он мчал на нее на всех порах. И вот ей пришлось снова прыжком вверх уворачиваться от смертоносного оружия, просвестившего прямо под ней. Будучи не в силах что-либо сделать в полете, Глу следом получила больной удар его каменной ножищей.
Оклематься девушке не дали. В момент, когда ее ноги коснулись пола, бездушному воину оставалось всего несколько метров, чтобы настичь ее вновь. (Его быстрый шаг, в скобках замечу, напоминал барабанную дробь - разумеется, с бревнами-палочками, с железными набалдашниками на конце, и звонким барабаном.) В этот раз Глу действовала иначе: она нырнула под рухнувшую на пол алебарду, схватилась за рукоять, и когда монстр взметнул орудие вверх, с размаху врезать ему ногой по каменной морде труда не составило. Равно как и пользы. Ответный удар показался настолько слабым, как если бы Глу, что есть силы, стукнула по подножию большой горы - и там и тут никакого эффекта.
Резвое изваяние хотело было схватить грешницу за голень, но та вовремя вильнула ею в сторону, сделала кувырок и спрыгнула чуть поодаль.
Незамедлительно последовала следующая атака. В ход пошла заостренная на торце рукоять алебарды. За малым монстр не прошил Глу насквозь - подобно копью, он бросил его, не выпуская, вперед, но девушка успела мотнуть торсом. Однако острие прошило ее рубашку - раздался рвущийся звук, на пол посыпались пуговицы, - и Глу оказалась пойманной, как рыбка. Воин подбросил ее высоко вверх, спрятал орудие за спину и приготовился кулаком исполнить нокаут. Грешница полетела обратно вниз, сообразила, что дело худо и приготовилась к удару - она поджала колени к груди и закрыла голову руками.
- Черт побери! - процедила она и зажмурилась.
Было больно. Но не оттого, что ожившее изваяние хорошенько ее стукнуло. Падение на пятую точку заставило ее покряхтеть.
Ее противник так и застыл на изготовке. Глаза его потухли, а вместе с ними и угроза.
Перед вновь омертвевшей статуей стояла Вещательница. Она его и отключила, судя по всему.
- Эй, ты чего вмешалась?! - возмутилась Глу, потирая больное место. - Еще бы чуть-чуть, и я бы его поломала!
Додож задумчиво подержалась за подбородок и проговорила:
- Более или менее твое тело оправилось. Однако... эти ходячие брылы, по-моему, барахлят.
- Барахлят?
- Я поставила максимум - но на максимум что-то не очень похоже. Или они всегда были такими слабыми?
"Она выпендривается, что ли? - недовольно насупилась Глу. - Сама бы попробовала сразиться с таким".
Вещательница будто бы прочла ее мысли:
- Отойди, пожалуйста. Я хочу убедиться: пригодны ли они вообще для тренировок.
Глу послушно причалила к стене, где сидел Ватер Гиор.
- Еще чуть-чуть, и тебя бы убили, - заметил он.
Грешница, может, и хотела отвесить ему обидную оплеуху, но понимала, что демон-зануда прав - уж больно сильной оказалась каменюка.
Додож Бледнокрылая просунула палец между страницами древней книги, лежавшей на ее бедре, и затем указала им вперед. Черный шарик, что держался на кончике, медленно взлетел повыше, разделился ровно на двадцать крохотных частей - и те вдруг метнулись во все стороны. Миниатюрные ядрышки остановились каждое у своей статуи - и прикосновением к нужному рисунку одновременно вернули их к жизни.
Призванные похватались за свое оружие и быстро перекочевали к арене, в центре которой стояла Додож.
- Что? Против всех сразу?! - удивилась Глу.
Перед тем, как дать команду своим искусственным оппонентам ринуться в бой, Вещательница с бесстрастным видом произвела следующую манипуляцию. Она протянула руку и растопырила пальцы так, словно схватилась за крышку на банке, которую собиралась откупорить. Затем повернула ее на сто восемьдесят градусов, медленно подняла и... отбросила в сторону! Та мгновенно растворилась в воздухе, а на ее месте образовалась черная дырка. То, как кто-то одной левой отковыривает кусочек пространства, открывая туннель в глубины "ничто", Глу не встречалось даже в самых изощренных фантастических фильмах.
Додож сунула руку внутрь червоточины и резким движением извлекла оттуда двухметровую металлическую палку, слегка изогнутую и с длинным треугольным флажком на конце. На нем был серебром вышит тот же символ, что значился и у Глу на спине.
- Вперед, - сказала Додож - и каменные воины все разом бросились на нее.
В следующее мгновение она, полупригнувшись и держа шест перед собой, уже стояла позади их грозной команды. Еще через секунду раздался подозрительный хруст - и все двадцать бойцов дружно разлетелись по камешкам. Пока их останки с грохотом сыпались на пол, Вещательница тем же способом прибрала свой посох, дырка затянулась, она сделала легкую затяжку и запустила в воздух белесого воробья.
Глаза Глу завороженно округлились. Теперь уверенность в том, что эта демонесса сумеет помочь ей стать сильнее, увеличилась впятеро - то бишь поравнялась пятистам процентам.
- Никуда не годится, - равнодушно заключила Додож. - Этих ты уже через неделю смогла бы победить. Видать, действительно неисправны. Что ж, обойдемся и без них. А сейчас подойдите оба сюда.
Глу и Гиор молча подчинились. Последний, правда, замялся поначалу в нерешительности, но многообещающий толчок подруги быстро привел его в чувство. Додож подняла руку и указала расправленной ладонью на демона. Заметив, что ее ладошка чистая как стекло и не помечена природой ни единой линией, Гиор вздрогнул и поджал губу. Что же она собралась делать?
- Я измерю вашу ауру и потенциал, кроющийся в ней, - пояснила Вещательница. - Это поможет определить: какие тренировки подойдут вам больше всего, на что можно и не рассчитывать, к каким грехам у вас очевидная предрасположенность и так далее. Благо я владею подобной способностью. Весьма полезная штука.
- Еще бы, - согласилась впечатленная Глу. Еще минуту назад она бы гордо усмехнулась, услышав об этом, - ведь ничего столь удивительного в этом нет. Однако теперь, став свидетелем того, как Додож расправилась с ордой непобедимых (как ей казалось) монстров, девушка была готова восхищаться ею в ее любых проявлениях.
Впрочем, уже в недалеком будущем Додож было суждено утерять звание кумира - мировосприятие Глу менялось с такой скоростью, что завоеватель Вселенной, изначально показавшийся бы ей достойным подражания, тем же вечером предстал бы перед ней в свете занудного старикашки, ничего не смыслящего в искусстве террора. Так бывает только у людей, в высшей степени самоуверенных.
Минута перемены наступила, когда Гиор был проанализирован, и Вещательница озвучила результаты:
- Бодилайн исключен. Грехи, которым возможно обучить тебя за эти девять месяцев, едва ли превышают единицу. Управлять своей демонической стихией ты также не способен в полной мере. Что ж. Работы ожидается немало. Готовься. Что касается тебя, здешние тренажеры могут сослужить службу. Ты невероятно слаб.
Глу стыдливо фыркнула: единственный член ее банды - и такой отзыв в его адрес. Поспорить с этим она не могла.
Когда Додож обратила к ней взор, у Глу возник вопрос:
- Ах, да - как мне быть с одеждой? Порвана ведь так, что... - В этот момент она опустила глаза и обнаружила, что ее форма целехонькая и чистенькая - словом, будто только что надетая. - Это как так?
- Боевая униформа участников Греховных Игрищ восстанавливается сама собой. Иначе почему, по-твоему, так дорого стоит? Только представь, сколько раз еще за турнир она будет портиться. Все предусмотрено.
Глу пощупала свою рубашку во всех местах - и впрямь ни дырочки.
Тем временем Додож проделала с ней то же, что и с Ватер Гиором (тот основательно приуныл, вообразив, что за ад его ожидает впереди) - затянулась повторно и выдула плотный, но совсем не удушливый (словно и ненастоящий) дым на девушку. Затем ладонью притянула его, точно магнитом металлические опилки, и дым впитался без остатка. Секунд десять спустя было дано заключение:
- С тобой будет проще. Единственная возможность поднять тебя на нужный уровень видится мне в следующем решении...
- ?
Вместо ответа Додож прошла к выходу из дома. Глу поплелась следом. За ней и Гиор.
Выйдя наружу, Грешница тут же расслышала гулкие звуки, идущие со всех сторон, - определенно, другие участники вовсю тренируются.
Вещательница проследовала к вытянутому узкому балкону, походившему на незаконченный мост, где совсем недавно появилась Глу, остановилась и спросила:
- Ты знаешь, что там?
Девушка неосторожно повисла на оградке, вглядываясь вниз. Гиор испуганно всплеснул руками и живо затащил ее обратно на балкон.
- Дурочка! Ты ведь упасть могла. А из-за ада еще никто не возвращался, - запинаясь, протараторил он.
Додож поймала в его словах ответ на свой вопрос и продолжила:
- Именно. Мы над адом. А как насчет того, что там происходит? Об этом вам что-нибудь известно? - обратилась она к обоим. Она знала, что даже демон, коренной житель Хэллинга, будет среди непросвещенных, и все его мысли по этому поводу крутятся вокруг гигантского котла, в котором все грешники и варятся по его мнению. - В зависимости от того, как много и успешно грешил человек, определяется время, которое он должен будет отработать после смерти в аду. (Но разумеется, никого здесь не задерживают навечно - после завершения срока грешника перенаправляют в Хэллинг, где он, вместе с остальными себеподобными, продолжает жить в мире демонов.)
- Отработать? - недопоняла Глу.
- Преисполненные гневом грешники безустанно сражаются там, внизу, тем самым обеспечивая все миры доброй долей греховной энергии. В воздух, которым они дышат, примешан специальный газ, поднимающий ярость человека до предела. И потому единственное, чем живут заключенные - это драка. Они ненавидят друг друга лютой ненавистью и никогда не перестают биться. Когда чье-нибудь тело приходит в непригодность, оно тут же на автомате заменяется новым, и новоявленный боец, как ни в чем не бывало, снова рвется кому-нибудь накостылять.
Глу и Гиор пребывали в одинаково пораженном состоянии. Разве что Глу счастливо улыбалась (оказывается, ад - ничуть не мучительное место, которого следовало бы избегать, наоборот - туда нужно метить), в то время как Гиор рьяно благодарил судьбу за то, что он не родился человеком и вероятность зачисления в ад обошла его стороной.
- Ад - есть безумная бойня, где нет места покою и тишине, - прибавила Вещательница и исподлобья посмотрела на Глу. Обладай она эмоциями, девушка наверняка бы прочитала в этих глазах ее намерение. И может, чего-нибудь, да успела бы предпринять или спросить напоследок.
Едва она раскрыла рот, как была схвачена за ворот - и брошена вниз.
- ГЛУ! - вскричал шокированный Гиор и прильнул к ограде. Через пару секунд голос его подруги полностью растворился, а ее фигура скрылась за черными облаками.
Додож с кукольно-невозмутимым видом зашагала обратно в дом.
- Это и будет твоей тренировкой, Глу Шеридьяр, - на ходу сказала она. - В отличие от остальных, кого ты там встретишь, у тебя всего лишь одна жизнь. Убьют - приятно было познакомиться: без тела дух быстро закоченеет и погибнет. Уж извини, но это - твой единственный шанс. Иного способа подготовить тебя, к сожалению, нет. Заниматься мне тобою, что показал анализ ауры, не имеет смысла - только переступив через все границы здравого смысла тебе удастся подняться на необходимую высоту. Так не подведи же наши ожидания. И вернись через девять месяцев будучи действительно готовой поучаствовать в великих Греховных Игрищах. Я уверена - ты сможешь. Кому как не грешнику первого класса, чьей силе нет предела, такое по зубам?
Гиор не покидал балкон еще долгое время. Несомненную смерть Глу он оплакивал горькими слезами, какими даже себя ни разу не жалел.
Глава 47 - Взрыв отчаяния. Гиор против Додож
Высокие входные двери резко и громко толкнулись вперед, и Лира Блейк поспешно вошла внутрь. Сцепив руки за спиной, она прошагала к центру своей тренировочной залы, обустроенной на порядок богаче - ввиду состояния ее отца, - нежели у других участников. Чего стоили одни только позолоченные полотна с ее величественным портретом, что свисали с больших балконов, предназначенных, судя по всему, для отдыха. (Об искусственных спарринг-партнерах, вылитых из чистого золота, полагаю, и заикаться не стоит.)
Ее Вещатель стоял у ряда развешенных на стене щитов и задумчиво их рассматривал. Какое-то чудище, изображенное на одном из них, настолько его заинтересовало, что он не заметил появления своей грешницы - так и продолжал недвижно глазеть на щит, держась за подбородок.
Когда та его требовательно окликнула, он медленно, точно после недельного недосыпа, с полуопущенными веками и приоткрытым ртом повернул голову и промямлил:
- Мяу. Быстро же ты.
- Хм. Мне там делать нечего, - отрезала Лира. - Я дала о себе знать кому было нужно и удалилась. Затем попросила перенаправить меня сюда. Спорить никто не стал.
- Мяу. Ну еще бы. У твоих родителей ведь денежек много, можешь и такое себе позволить. - Он говорил с такой растяжкой, так тянул слова, что создавалось впечатление, будто бы он попал в зону с замедленным временем, отчего стороннему наблюдателю и могло показаться, словно перед ним - мямля высшей категории.
Подозрительно медлительный Вещатель был среднего - по человеческим меркам - роста. Общую комплекцию тела имел также привычную для человека. За исключением, разве что, кошачьей головы на плечах, спины, полностью покрытой черной шерсткой, длинного качающегося хвоста и бесшумных кошачьих лапок вместо ступней.
Когда он упомянул родителей Лиры и их сбережения, девушка вдруг исчезла - и в тот же миг возникла прямо у него за спиной. Она зависла в метре от пола, а ее нога была готова вот-вот одним ударом лишить Вещателя его звериной головы. Но у последнего даже ус не дрогнул. Едва грешница не свершила задуманное, как он с превосходными реакцией и скоростью сорвал со стены щит и блокировал ее замах (видать, не таким уж и медлительным он был на самом деле и в нужный момент мог с кем угодно потягаться в шустрости). На его лице пребывало выражение истинного меланхолика, даже когда атака Лиры заставила его улететь к противоположному углу дома. Он еще и продолжительно зевнул после приземления. Потом почавкал, словно только что проснулся, и почесал за ухом.
- Мяульштейн, я тебя предупреждала! - рявкнула Лира. - Не смей говорить о моих родителях в таком тоне! Только с чувством уважения, достойным богов, тебе дозволено поминать их имя всуе! Проявишь халатность еще раз - и я тебя убью не задумываясь. Ты ведь не хочешь, чтобы я ставила тебя в один ряд... с Глу Шеридьяр?! - Ее лицо вдруг исказилось. Насколько же она ненавидела нашу героиню?
Мяульштейн устало свесил руки, предоставив право чесать у себя за ушком своему хвосту, и сказал:
- Мяу. Совсем забыл, что у тебя не все дома. Спасибо за напоминание.
Лира проигнорировала эту колкость, отвернулась и легким прыжком достигла балкона. Там ее ждал обшитый бархатом стул с позолоченной спинкой, на каких пару веков назад сидели богачи дворянского происхождения. Перед тем как опуститься в него, грешница обратилась к Вещателю, серьезно занятому своим ухом:
- Прежде чем ты ляпнешь глупость, скажу я: моей нынешней силы вполне достаточно для того, чтобы участвовать в Греховных Игрищах. И в девятимесячных тренировках я не нуждаюсь. К тому же, мы с тобой примерно на одном уровне, и победила я тебя тогда только потому, что ты до ужаса ленив и вечно хочешь спать. - Точно в подтверждение ее слов, Мяульштейн широко зевнул. - Будь ты серьезен, схватка бы закончилась ничьей. Но, так или иначе, учить меня тебе нечему. Согласен?
- Мяу. Разумеется. Я очень слабый.
- Так что найди себя занятие и, будь добр, не тревожь меня до самого начала турнира.
Впрочем, можно было обойтись и без предупреждений - Лира наперед знала: проспать хоть три года кряду для него - что пальцами щелкнуть. И ничему другому он уж наверняка не станет посвящать отведенное время.
- Мяу. А что же ты сама будешь делать все эти дни? - осведомился Мяульштейн.
Вместо ответа Лира аккуратно, как и подобает "наследнице богатых кровей", присела, положив руки на подлокотники, закинула ногу на ногу - и опустила веки.
- Мяу. Отоспаться думаешь? В такой-то позе? - Вещатель непонимающе приподнял бровь. - Ох уж эти королевские манеры.
Последнее, о чем подумала Лира Блейк перед тем как погрузиться в долгий сон, была Глу.
Скоро... совсем скоро наступит тот момент, когда она, наконец, свершит свою месть...
***
Додож Бледнокрылая беззвучной, мерной поступью прошла к тому месту в доме, где сидела изначально, и остановилась. Затем, не оборачивая головы, глянула назад и произнесла:
- Теперь тобой займемся.
В тот же миг позади нее что-то угрожающе громыхнуло.
- Долго же ты думал, - добавила она - и принялась плавными отшагиваниями уклоняться от кусков древесины, атаковавших ее со спины.
Тем, кто в щепки разнес входные двери, а вместе с ними и значительную часть стены, был Ватер Гиор. Держа перед собой дрожащий кулак, он с животным оскалом и бегущими по лицу ручьями слез таращился на Вещательницу.
- Не прощу... - прохрипел он.
Когда внутри все поутихло, Додож быстро обернулась.
- Продолжай, - холодно сказала она.
Гиор едва сдерживал себя, чтобы не броситься на демонессу без всяких промедлений. Однако прежде всего он должен был высказаться и объяснить свой гнев. (Даже в эту роковую минуту - минуту, когда его сознание окончательно поработили эмоции - он не забывал о правилах хорошего тона: если уж и удумал затевать драку, то не поленись, пожалуйста, донести до обидчика - в чем он пред тобою виноват.)
- Как же... так можно! - завопил Гиор. - Зачем... ЗАЧЕМ?! - и отчаянно замахал головой. - Если ты, наконец, сообразила, что мы и впрямь не пригодны для участия в Игрищах... то почему решила избавиться от нас так быстро?! Зачем отправила Глу в ад? Тренировка, скажешь? КАКОЙ ЖЕ БРЕД! Даже тупая обезьяна догадалась бы, что это - прикрытое убийство! Неужели ты настолько в ней разочаровалась? Неужели она не была достойна хотя бы того, чтобы спокойно прожить эти девять месяцев, предаваясь теплым воспоминаниям? А я ведь... и сам был бы не прочь поговорить с ней перед неминуемым концом...
Громко шмыгая носом, демон смолк на пару секунд. Когда он снова заговорил, в нем произошла заметная перемена - глаза его засияли ярче, а кожа на мгновение окрасилась в темно-синий. Додож не проигнорировала эту вспышку. "Прекрасно, - подумала она. - Разозлить демона, познавшего соуллайн, оказалось так просто - стоило лишь навредить его грешнице. А я-то думала, что придется еще долго давить на этого неудачника. Что ж, тем лучше. Его демоническая стихия мало-помалу начинает просыпаться. Отлично, продолжай в том же духе, Гори Водяной".
Гиор отчаянно повесил голову и вновь запричитал:
- Глу, очевидно, уже погибла. Еще через полчаса зачахнет ее дух - и тогда для нее все кончится по-настоящему. Но почему? - Его тело вдруг опять посинело на секунду. - Как же это несправедливо... У нас в запасе было целых девять месяцев. Это время мы бы сумели потратить с умом. Но почему кто-то (Гиор резко поднял вспыхнувшие глаза на Вещательницу; его окрас сменился на синий в третий раз - и посерел обратно)... почему кто-то лишил нас этой возможности? Возможности, по праву принадлежавшей нам? Почему?
- Воспринимай это как подарок. Если бы Глу потерпела поражение в турнире, ей бы пришлось долгую вечность испытывать ни с чем не сравнимые муки. Я же дала ей шанс покончить со всем быстро - сбросила ее вниз, где в скором времени ее дух завянет, и таким образом ей удастся избежать ужасной участи, которая ожидает всех остальных участников Греховных Игрищ, которым суждено проиграть. Разве не доброе дело я сделала? - Будь Додож способна выражать эмоции хотя бы так, как это умеет самый холодный и равнодушный человек на земле, Гиор, быть может, и понял бы, что сказанное было шуткой.
Некоторое время он буравил ее неверящим взглядом.
- НЕ ПРОЩУ! - внезапно взревел он. И бросился на Вещательницу. С каждым шагом из-под его ступни во все стороны выплескивались литры воды. - Свои девять месяцев я тебе ни за что не отдам! - За мгновение до того, как он и Додож Бледнокрылая сцепились, его кожа посинела - теперь уже надолго, - а на руках, спине и ногах заблестели вытянутые полоски черной чешуи.
Ватер Гиор переменился.
С привычно невозмутимым видом демонесса выудила из быстро открытой червоточины свой стальной посох с флажком на конце - и блокировала им атаку слетевшего с катушек Гиора. Последний окончательно впал в беспамятство, отчего запамятовал даже ладонь в кулак сжать - так и бросил ее вперед, рассчитывая, вероятно, схватиться за лицо противницы.
Как бы то ни было, в итоге его рука наткнулась на холодную палку Вещательницы. Несмотря на огромную силу, вложенную в первый удар (чему свидетельствовала высоченная, сияющая голубым волна воды, возникшая за спиной Додож словно из ниоткуда и ударившая в стену), демонесса не сдвинулась ни на йоту.
- Гнев - это хорошо, - произнесла она. - Так мы быстрее добьемся первых результатов. Но неужто ты и в самом деле так уверен, что Греховные Игрища не для тебя?
Гиор лишь сильнее сжал зубы и громко рыкнул. В его теперешнем состоянии он едва ли мог толком воспринимать чужие слова.
- Ну, посмотрим, как долго ты сможешь удерживать свою стихию, используя ее впервые, - добавила Додож - и выдохнула струю сигарного дыма. Дым тут же принял очертания худощавой человеческой руки и, точно разумный, метнулся к Гиору. Обвив его руку, подобно змее, он затем схватился за голову демона и толкнул его вперед. Гиору пришлось отпустить посох. Следом его несколько раз кряду - лицом вниз - шмякнули об пол. Да так, что доски - а глубже и бетон, - крошились как лед, по которому долбят кувалдой. Освободиться никак не получалось - как бы он ни старался навредить дымовой руке, коснуться ее в принципе было невозможно. К несчастью - притом, что ее удушающий захват был очень даже ощутим. (Ну а о том, что он мог разжижить свое тело при желании в любой момент, он, как и обычно, позабыл.)
Когда Вещательница подняла его в пятый раз (чуть повыше), намереваясь припечатать его к полу посильнее, Гиор быстро нарисовал пальцем в воздухе небольшой круг - вслед за его коготком потянулась застывшая струйка мутной воды, - резким жестом заставил жидкость собраться в шар, схватил его и бросил под ноги Додож. Расплескавшаяся на полу вода разделилась на две змейки, и те тут же метнулись в разные стороны. В следующую секунду обоих демонов уже окружал низкий водяной барьер, растущий буквально на глазах.
- Неплохо, - сказала Додож - и водяная клетка, приняв форму пирамиды, наконец доверху наполнилась непрозрачной вязкой жидкостью. Дымовая рука, как и предполагалось, исчезла, и освободившийся Гиор прыжком назад ретировался от своей противницы.
Пока желеобразная пирамида таяла под шипящие звуки (Вещательница выдула другой - красный дым, и тот, нестерпимо горячий, быстро расплавил преграду), демон возвел руки к потолку, и над ними завращался толстый водяной блин. Затем он медленно - будто при малейшей осечке техника могла сорваться - опустил их, не сгибая, на уровень плечей, блин разделился ровно надвое, и каждая из частей поплыла за своей ладонью.
- Ну, что у тебя еще? - осведомилась Додож. В зубах она держала новую сигару.