Аннотация: биография известного американского политика Александра Гамильтона
А Л Е К С А Н Д Р Г А М И Л Ь Т О Н ( десять долларов )
Портрет Александра Гамильтона украшает десятидолларовую банкноту, хотя он и не был президентом США. В истории страны он остался первым и самым молодым министром финансов при первом президенте Дж.Вашингтоне. Его жизнь была вполне типична для того беспокойного истрического времени. Гамильтон был незаконнорожденным. Его мать, очаровательная, темпераментная девушка, была выдана замуж (точнее сказать- продана) за немолодого, состоятельного купца. Через год он отправил молодую жену в тюрьму за неверность (хороши же были законы !). Вырвавшись из заточения, молодая женщина поспешила покинуть своего слишком ревнивого супруга и убежала на остров Барбарос, на котором в это время находился юнный Вашингтон, будущий покровитель Гамильтона. Позже исследователи с пылким воображением предполагали, что именно Вашингтон был отцом Гамильтона, но это всего лишь легенда, ничем не подтвержденная.
Перед свободной теперь молодой леди мелькнул своей ярко-рыжей шевелюрой некто Гамильтон. Он был полной противоположностью ее законного супруга: молод, красив и безнадежно беден. Но она уже прочно усвоила не слишком популярную истину, что не в деньгах счастье. Влюбленные соединили свои судьбы. Александр родился в 1757 году, потом появился на свет Сид, его младший брат, но вскоре отец неожиданно бросил семью. Молодая мать оказалась в тисках ужаснейшей нужды. Ее брат, человек довольно состоятельный, помог открыть ей лавочку, чтобы она могла прокормить сыновей.
Мать Гамильтона не оставляла надежды снова устроить свою личную жизнь и была вполне снисходительна к своим довольно многочисленным поклонникам. Маленькие сыновья были вынужденными свидетелями ее легкомысленного поведения, которое, вероятно, и стало причиной ее ранней смерти.
Отец вспомнил о своих детях лишь тогда, когда Александр стал всемогущим министром финансов страны и явился к сыну за материальной поддержкой.
А после смерти матери заботу о мальчиках взял на себя их дядя, владевший небольшой торговой фирмой. Он заметил и оценил способности своего старшего племянника, и уже в 14 лет Александр занимал место старшего клерка в его фирме. Несмотря на его несолидный возраст дядя доверял ему подписывать бумаги, принимать счета к оплате и даже заключать торговые сделки.
Но самого юношу его по сути блестящее положение совершенно не устраивало. Он мечтал о настоящей славе. И он решил идти к ней традиционным путем - творческим, и начал писать стихи.
В 15 лет он сам повез их в крупнейший город Америки - Нью-Йорк, надеясь занять там такое положение, которое бы удовлетворило его ненасытное честолюбие.
Для начала самонадейный провинциал решает поступить в лучший колледж - королевский- и просит зачислить его на старший курс, так как он уверен, что достаточно подготовлен для этого. Ему отказывают, приняв за нахального выскочку.
Тогда Гамильтон обращается с такой же просьбой в другой колледж, куда его принимают, и через два года он заканчивает его с блестящими результатами.
Но колониям нужны не ученые и поэты, а военные. Назревает война за независимость. Гамильтон с готовностью вступает в армию Вашингтона- ведь есть и военный путь к славе. Он сдает экзамены на звание капитана, получает офицерские эполеты и роту под свое командование. Все свои не слишком большие сбережения он потратил на ее экипировку.
Но судьба словно подсмеялась над ним. В военных действиях он участия почти не принимал. Совершил со своей ротой несколько стратегических перемещений и только. Военные действия надолго прекратились.
Однако именно в армии он сделал первый и самый важный шаг на пути к своей блестящей карьере. Он познакомился и завоевал симпатии Дж.Вашингтона. "Отец страны" всегда благоволил к молодым офицерам, быть может, перенося на них свое неизрасходованное отцовское чувство( своих детей у него не было, а горячо любимая падчерица неожиданно умерла в юности). А Гамильтон, сирота, незаконорожденный, и человек незаурядных способностей, безусловно нуждался в покровителе. Вашингтон предложил ему должность своего личного адъютанта. Это предложение было лестно для юного капитана. Однако новые обязанности, которые ему пришлось исполнять, показались ему очень скучными. Он должен возиться с бесконечными бумагами, принимать назойливых посетителей, вести переписку. Ополченцы жили в неблагоустроенных, на скорую руку собранных бревенчатых домах. И Гамильтон вместе со всеми терпел неудобства. Но именно тогда он столкнулся с серьезными финансовыми проблемами, терзавшими зарождавшуюся страну, и стал продумывать свои первые финансовые проекты, разрабатывал стратегию борьбы с инфляцией.
Два года Гамильтон был рядом с Вашингтоном, потом в их взаимоотношениях наступил кризис. То ли Гамильтон устал от слишком прямолинейного, требовательного и грубоватого главнокомандующего, то ли ему надоела неустроенность и неопределенность, в которой находилась армия. И он подает в отставку, воспользовавшись первым же предлогом - замечанием Вашингтона: "Вы заставили себя ждать целых десять минут".
Полторы тысячи полуголодных, плохо одетых и почти невооруженных ополченцев даже в глазах неисправимого оптимиста не могли казаться гарантией побед, успеха и славы, о которой продолжал мечтать Гамильтон.
Но положение адъютанта Вашингтона, самой популярной фигуры в колониях, позволило завести ему необходимые связи и знакомства, а также выбрать невесту, соответствующую его запросам. Конечно, размер приданного Элизабет Скайлер сыграл в этом выборе свою роль, но а то, что девушка была хороша собой, знатного происхождения, одаренной пианисткой не могло быть лишним. Невысокий, но стройный, с броской, благодаря своей ярко-рыжей шевелюре, внешностью Гамильтон пользовался успехом у женщин, что и сыграло роковую роль в его судьбе.
Приданное жены принесло ему независимость. Блестящие способности позволили легко сдать экзамены на звание адвоката. И с 1784 г. он исполняет обязанности судьи. На процессах Гамильтон выступает убежденным и последовательным защитником интересов состоятельных людей. Он был убежден, что разделение общества на бедных и богатых, так же нормально и естественно, как и на мужчин и женщин, белых и черных. Имущественное и социальное неравенство было для него так же незыблемо, как впрочем и право человека на свободу.
Честолюбие Гамильтона заставляет его все больше и больше интересоваться политикой. Он становится членом законодательного собрания и постоянно выступает на его заседаниях. Его статьи регулярно появляются в пока еще немногочисленных американских газетах.
В конце восемнадцатого века правительство США заботилось о своем международном имидже. Конгресс назначает посланников в европейские государства. Гамильтон торопиться воспользоваться ситуацией и выставляет свою кандидатуру на выборах дипломатического посланника в Россию, но его кандидатуру не утверждают. И вторые выборы - посланника в Париж- он тоже проигрывает. Конгрессмены отдают предпочтение самому неприятному для Гамильтона человеку - Томасу Джефферсону, его постоянному оппоненту.
Обиженный Гамильтон клянется, что навсегда откажется от политической деятельности. Сколько раз за свою недолгую жизнь он давал эту клятву и столько же раз нарушал ее.
Так было и первый раз, вскоре он снова выдвигает свою кандидатуру на выборах главы финансового управления, надеясь на поддержку Вашингтона. Но конгрессмены с завидным упорством забаллотировали его и на этот раз. Он казался им слишком молодым, самонадейным и амбициозным.
Надеясь ухватить ускользающую славу, Гамильтон возвращается в армию. Еще идут военные действия, но опять по злой иронии судьбы он не успевает в них поучаствовать- война фактически заканчивается. В качестве утешительного приза он получает звание полковника.
Создается впечатление, что судьба с необъяснимым упорством ставит постоянные преграды на пути его необузданного честолюбия. Словно она ему подсказывала, что стоит отложить надежды на другое, более благоприятное время, когда он станет старше, а значит мудрее, выдержаннее. Но Гамильтон не внял советам судьбы. Он снова и снова выдвигает свою кандидатуру на различных выборах. И добивается своего. Его избирают в конгресс, где он сразу же развивает активную деятельность. Постоянно выступает на заседаниях, выдвигает множество проектов. Он убежденный монархист, и постепенно вокруг него объединятся единомышленники, считавшие, что США должны взять за образец правления Великобританию с ее мощной монархией. Среди американских конгрессменов людей с такими взглядами было немного, и Гамильтон получает ироническое прозвище "белой монархической вороны".
Напористость, энергичность, незаурядные ораторские способности помогли А.Гамильтону пробиться на передовую американской политики: он возглавляет партию федералистов. Ему предлагают принять участие в комиссии по подготовке первой американской конституции, в которой, однако, ни в коей мере не отразились его монархические взгляды. По конституции США стали президентской республики. Однако сама конституция ассоциировала у американцев с его, Гамильтона, именем. Ему предлагают возглавить праздничное шествие в день принятия главного закона страны. Гамильтон согласился, хотя и признавался, что ему воздадут почести за дело, которое он считал неправильным.
Благодаря этой конституции Д.Вашингтон становиться первым американским президентом и наконец-то возносит Гамильтона на самую вершину власти: назначает его первым министром финансов США в 1789 году, ему было 32 года.
Но его торжество было омрачненно, Госсекретарем (министром иностранных дел) по настоянию все того же Ва-шингтона назначен Томас Джефферсон, убежденный республиканец и демократ.
Сначала эти давние политические противники попробовали заключить джентельменское соглашение: разделить сферы своего влияния и не мешать друг другу, но недолго эти две ярко-рыжие головы видели рядом. Слишком разными были убеждения этих людей, и они остались непримиримыми врагами.
Гамильтон с завидной энергией принялся за исполнение своих новых обязанностей. Работы ему хватало. Измотанная войной, политической и экономической неразберихой страна не имела никакого бюджета и страдала самой тяжкой финансовой болезнью -катастрофической инфляцией. А надо было выплачивать хотя бы проценты по долгам чести - французским субсидиям (французское правительство выделило колонистам кредит 200 млн. франков для подготовки военных сил в войне за независимость ).
И Гамильтон изыскивает необходимые деньги. Во-первых, он дает распоряжение напечатать и распространить акции государственного займа. Их раскупили с невероятной быстротой, только в Нью-Йорке в первый день продажи за час было приобретенно акций на 2 млн.долларов. Популярность акций объяснялась ненадежностью новорожденного доллара.
Во-вторых, Гамильтон вводит государственный акциз на спиртное, которое объявил средством избытка и разрушения человека. Таким способом он создает самый надежный и стабильный источник пополнения государственной казны. Но, как нетрудно догадаться, это шаг не приносит ему популярности.
Гамильтон первым предлагал развивать в колониях собственную промышленность( ведь колонии сформировались как сырьевой придаток Великобритании), в частности мануфактуры по переработке хлопка. Но у американского правительства было еще аграрное мышление, и к проектам министра финансов серьезно не отнеслись. Может быть, Александр Гамильтон был первым, кто сумел представить США могучей индустриальной державой.
Но несмотря на точность экономического мышления министр финансов был недопустимо близорук при решении социальных проблем. Сноб по своим убеждениям, Гамильтон рассматривает людей как один из компонентов государственной системы. Их интересы и потребности не должны ,по его мнению, учитываться при решении общегосударственных задач.
Эти взгляды Гамильтона подвергались постоянной критике со стороны республиканцев во главе с Т.Джефферсоном. Между федералистами и республиканцами продолжалась яростная политическая борьба. Столкнулись не только различные точки зрения и убеждения, но и амбиции, подогреваемые взаимной неприязнью.
Министр финансов постоянно выступает в печати с критикой госсекретаря. Свои статьи он подписывает псевдонимом Тулий. Так звали римлянина, который был осужден согражданами на смертную казнь за сочувствие к побежденным римлянами.
Однако не политическое противостояние стало причиной скорой отставки Гамильтона. Эта история была куда банальнее и нравоучительнее. В 1791 году к министру финансов обратилась некая дама с просьбой о личной встрече. Молодая миловидная леди жаловалась на судьбу: ее муж исчез, оставив ее без всяких средств к существованию. Она в совершенном отчаянье... Ах, если бы господин министр пожелал помочь ей, она была бы ему так благодарна, так благодарна... Она бы ни в чем не могла бы ему отказать.
И Гамильтон, сын Адама, с готовностью взялся доставить даме деньги лично к ней домой и принял благодарность в той форме, в которой она предлагалась. Тут же объявился " исчезнувший без следа" муж и потребовал за поруганную честь 2000 долларов (весьма значительную сумму по тем временам). Потом еще тысячу, потом еще..., каждый раз угрожая выставить Гамильтона в глазах общества циничным развратником, воспользовавшимся беспомощным положением женщины. Гамильтон вынужден был платить шантажистам.
Увы... Таковы факты. Умница Джефферсон, целая свора газетчиков не смогла сделать того, что удалось одной привлекательной и бессовестной женщине - опорочить министра финансов.
Вскоре "обманутый" муж попадает в тюрьму. Гамильтон был не единственной жертвой предприимчивой парочки. Они пытались получать чужие пенсии по подложный документам и были разоблачены. "Благодарная" дама потребовала, чтобы Гамильтон любой ценой добился освобождения ее супруга, но тот категорически отказывается, понимая, что все больше и больше запутывается в этой истории.
Сознавал ли он в полной мере, что произойдет дальше? Может быть, он надеялся, что шантажисты не решаться исполнить свою угрозу? Или им не поверят? Или все-таки нашел в себе мужество подготовиться к худшему?
Вскоре госсекретарь Т.Джефферсон получает анонимное письмо. Доброжелатель сообщал, что министр финансов расстрачивает государственные средства на удовлетворения своих низменных прихотей. Джефферсон был рад возможности избавиться от своего политического врага.
Пригласив с собой двух членов конгресса, Джефферсон отправился в дом, где у своих друзей жил Гамильтон. Его семья находилась в загородном вилле.
Увидев неожиданных посетителей, Гамильтон сильно побледнел и попросил отложить объяснение на следующий день.
Что же узнали втайне торжествующие обличители? Да, Гамильтон был виноват..., но только в адюльтере. Шантажистам он платил из своего ( кстати, не слишком большого -3000 долларов в год) жалования. Распоряжаясь средствами всей страны, он не позволил себе взять из казны ни цента.
Четверо свидетелей этого признания - Джефферсон, его попутчики и хозяин дома - дали слово, что эта неприглядная, но интимная тайна останется между ними.
Они выполняли это обещание целый год. Но потом один из этих четверых сделал признание министра финансов своим орудием в политической борьбе. История о благодарной леди стала достоянием всех газет.
Гамильтон в надежде спасти свою репутацию публично покаялся. Но это не помогло- пуританская Америка была беспощадна в борьбе за нравственные принципы и требовала от политических деятелей безупречного морального облика.
Произошла тяжелая ссора с женой. От Гамильтона потребовали, чтобы он тут же подал в отставку. И в 1795 году в возрасте 38 лет этот талантливый, честолюбивый человек фактически умер для политической деятельности. Теперь у него осталось лишь 17 акров земли, которых было недостаточно даже для участия в выборах. По иронии судьбы, именно Гамильтон настоял на том, чтобы конституция считала полноценным гражданином общества владельца не менее 25 акров земли.
Единственным капиталом бывшего министра теперь были его знания, авторитет и связи. Друзья советовали ему осваивать этот капитал, например, начать собственное дело. Ведь получить кредит он мог бы без проблем. Но Гамильтон не воспользовался этим шансом. В одном из писем он объяснял это так:" ... на свете должны быть дураки, которые жертвуют личными интересами ради общественных. И тщеславие нашептывает мне, что я должен быть одним из этих дураков".
А политическая история США продолжалась без него. Ушел в долгожданную для него отставку уставший от славы и власти Джоржд Вашинтон, его покровитель. Страна познала вкус предвыборной борьбы.
На высший пост в стране претендовали представители партий федералистов и республиканцев. Вторым президентом США стал Адамс, республиканец, человек близкий к Джефферсону. Это лично задело Гамильтон, и он в который раз поклялся, что навсегда порывает с политической деятельностью. Он решает вернуться в армию.
Независимость пока не принесла стране покой. Неугомоны были не загнанные еще в резервацию индейцы. По территориям колоний бродили английские отряды, преданные Георгу УП.
Гамильтон обратился к Вашингтону за помощью. И тот буквально выпросил у президента Адамса для него пост главно-командующего. Тот не приминул съязвить:" Вы впихнули мне его в глотку."
Но как только Гамильтон вернулся в армию, военные действия прекратились. Судьба опять издевалась над ним.
Американское правительство предпочитало покупать земли, а не проливать за них кровь своих сограждан. Новоиспеченные главнокомандующий готов был поссориться с кем угодно, лишь бы вступить в бой, в котором он добудет себе славу.
Но президент Адамс придерживался последовательно миролюбивой политики. Обиженный на весь мир, Гамильтон в досаде через год подает в отставку, не преобретя на военном поприще ни новых чинов, ни лавров. Ему всего сорок три года. Но он очень изменился. Рыжекудрый, легкий, энергичный, покоритель женских сердец превратился в раздражительного, мрачного циника. Кудри его поблекли, походка потяжелела, взгляд теперь всегда мрачен. Он чувствует себя неудачником.
А с какой злобой он стал реагировать на чужие удачи. Адамс выставляет свою кандидатуру повторно на следующих президентских выборах. Гамильтон написал о нем такой грязный памфлет, что даже недавние соратники отвернулись от него.
Его неприглядное поведение можно хотя бы объяснить. Гамильтон еще достаточно молод для политической деятельности, он умен, талантлив, энергичен, он достойнее большинства из тех, кто толпится на вершине власти. Но путь туда для него закрыть навсегда.
Еще одной пощечиной судьбы стало избранием третьим президентом США Томаса Джефферсона, антипода и постоянного противника Гамильтона. Небольшим утешением для него могло стать лишь то, что новый президент принял некоторые экономически реформы Гамильтон, хотя и отменил акциз на спиртное.
Гамильтон потерял всякую надежду вернуться в политику. Т.Джефферсон никогда не скрывал своей личной неприязни к нему. Оставалось одна сфера деятельности - огород, "традиционное прибежище разочарованных политиков и философов." В письмах к друзьям он рассказывает об урожаях, просит семена. Кажется, что он смирился со своей участью. Но судьба не спешила принять это смирение, зная, что оно неискренне.
Несчастья продолжали преследовали его. В 1801 году его сын вызвал на дуэль человека, публично посмеявшегося над отцом. И был убит на поединке. Дочь Гамильтона от горя сходит с ума. Отец был раздавлен случившимся. Он был в таком состоянии, что казалось несчастье сломило его навсегда. Гамильтон становится фанатично религиозен, по несколько часов в день молиться, ежедневно посещает церковь.
И что же? Покупка президентом Джефферсоном у Наполеона территории Лузианы вызывает у него злобные упреки в многочисленных статья. Он обрушивает потоки газетной брани на Джефферсона: "15 миллионов долларов, безумное расточительство, Манхеттан был куплен у индейцев за 24 доллара".
Политические распри возвращают Гамильтона к действительной жизни. Он снова привлекает к себе внимание. В это время его старый приятель и единомышленник Бэрр ("Цезарь в эмбрионе" иронически называл его Гамильтон) выставляет свою кандидатуру на выборах мэра Нью-Йорка, рассчитывая на его поддержку.
Года полтора назад Бэрр попортил немало крови Джефферсону, затеяв бестолковый заговор. Он попытался отделить северные штаты от южных, создать новое государство, которое планировал лично возглавить. Бэрра арестовали - слишком много внимания привлекал он шумными заявлениями.
Федералисты поднял в газетах шум, обвиняя президента Джефферсона в преследовании невинного человека. Не без злорадства они подчеркивали, что президент, убежденный поборник гуманизма, использует в политической борьбе те же методы, что его противники.
Джефферсон отдал распоряжение освободить Бэрр. И тот, непотопляемый, тут же принял участие в муниципальных выборах, рассчитывая на свою шумную известность. Но в крупных газетах регулярно стали проявляться злобные статьи против него. Не стоило большого труда догадаться, кто скрывается под псевдонимом Тулий.
Гамильтон кипел от злобы, ведь пригрешения Бэрра были куда сильнее его собственных, но тот продолжал активную политическую жизнь. А Гамильтону не хотели прощать минутную слабость. Он изливает ненависть на весь мир: "Мои соотечественники наделены глупостью ослов и вялостью овец, они твердо решили не быть свободными. Политика нашего государства способна свести с ума нормального человека".
Разгневанный Бэрр вызывает Гамильтона на дуэль. Этот способ выяснения отношений не был распространен в Новом Свете. Не считалось предосудительным не принимать вызов. Но Гамильтон все-таки согласился явиться на поединок.
Перед дуэлью он во всеуслышанье объявил, что стрелять в Бэрра не будет. Ради чего же он шел на эту опасную встречу? Что двигало им? Отчаянное желание привлечь к себе внимание? Поиск шумного конца? А может быть донкихотское желание противостоять ограниченной самоуверенности? Ответа мы не знаем.
15 июня 1804 года в 11 утра он явился к назначенному месту. После обычного ритуала противники разошлись на условленную дистанцию. Бэрр поднял пистолет: за ним, как за оскорбленной стороной было право на первый выстрел. Тщательно прицелившись, он нажал на курок- тяжелая револьверная пуля пробила Гамильтону печень, повредила позвоночник. Он рухнул как подкошенный, успев однако выстрелить в ответ, но его пуля лишь срезала ветки с огромного дерева, под которое он упал.
Подбежавшему доктору он спокойно объявил, что рана его смертельна и попросил поскорее позвать священника. Но пастор сначала категорически отказывался идти исповедовать человека, пытавшегося убить ближнего своего.
Гамильтону пришлось дать клятву, что он шел на дуэль, не желая причинять вред своему противнику. И только после этого весьма странного заверения священник согласился прийти к умирающему.
Александр Гамильтон исполнил последний долг христианина, исповедовался, причастился, простился с семьей. Умер он примиренным с этим миром, который был к нему так несправедлив.
И вот теперь о нем вспомнили. Состоятельные люди, чьи интересы он защищал с таким жаров, устроили ему помпезные похороны, напомнившие чествования Гамильтона в день принятия Конституции.
Первый министр финансов США оставил после своей смерти только долги. Его друзьям пришлось приложить немало усилий, чтобы за его семьей остался хотя бы дом с теми пресловутыми 17 акрами.
Пожалуй, он может показаться малосимпатичным человеком. Болезненно самолюбивый, завистливый. И вместе с тем уникально честный- редкое качество для политика, обличенного властью.
История сделала своеобразный подарок Александру Гамильтону. Его портрет украсил десятидолларовоую купюру, которая в пять раз больше двухдолларовой с портретом Т.Джефферсона, его более счастливого политического соперника.
Глава федералистов в конце концов выиграл это противостояние, и наверняка - по номиналу. В. ЖУКОВА