как и его клыки, а лицо исказила зловещая гримаса..."
из дневника Д.Строганова
Ворота замка, который появился из-за поворота ближе к полуночи (дорога к нему заняла гораздо больше времени чем я полагал) были чуть приоткрыты.
По обе стороны от них возвышались массивные защитные башни, над которыми даже время оказалось бессильно, будто их целостность удерживало какое-то волшебство, не иначе. Лишь в одном месте виднелась небольшая брешь в виде частично обрушившейся каменной кладки у одной из бойниц левой башни.
Из-за высокой стены, да еще и ночью, трудно было что-либо разглядеть. Простояв так перед воротами в некоторой растерянности, перемешанной со страхом, который цепкой хваткой держал меня и не желал отпускать с того самого времени как я развернул посылку, отправленную мне моим давним другом из своей очередной рабочей поездки.
С трудом собрав остатки своей расшатавшейся за последнее время воли, я все же осмелился протиснуться между тяжелых старинных воротин.
Обхватив здоровой рукой поврежденное в недавней схватке плечо я, скривившись от боли, осмотрел внутренний двор. Высохшие скрюченные деревья, отбрасывающие жуткими узорами тени от ветвей на дорогу, похоже были высажены неведомыми хозяевами замка несколько сотен лет назад.
Насколько древние, настолько и пугающие, они сгорбились над заросшей травой каменой дорожке, ведущей к главному и самому высокому зданию замка. У защитных стен стояло еще несколько построек, впрочем, некоторые из них уже превратились в груду камней и прогнивших деревянных брусьев, поэтому определить их принадлежность сейчас было не возможно.
Попав за ворота замка, я словно зашел под непробиваемый купол. Будто бы всю его территорию накрыли гигантской стеклянной полусферой. Ни одного постороннего звука, ни дуновения ветерка, даже шум от протекавшей рядом речушки словно отрезало в тот момент, когда моя нога ступила на отгороженные высокой стеной от внешнего мира земли.
Нервно сглотнув, я еще один раз окинул взглядом все то малое, что можно было разглядеть в ночной темноте и, отметив для себя единственную двойную дверь, ведущую в главное здание, сделал несколько шагов по дорожке, которая извилистой линией должна была привести меня прямо ко входу.
Не преодолев и нескольких метров, мой ужас, пустивший корни в моей душе, но на время отступивший перед врожденным любопытством, снова взял верх надо мной. Причиной тому послужил протяжный металлический скрип и последовавший за ним грохот за моей спиной, заставивший меня вскрикнуть и упасть на землю от страха и обхватить руками голову в надежде защититься от неожиданной опасности.
И больше ничего не произошло. Совсем. Пролежав так некоторое время, я все же отлепил не слушающиеся и трясущиеся руки от головы и осмелился обернуться. Ворота в замок были заперты. Как будто и не открывались никогда. Надежно. Основательно. На огромный, могучий засов, снять который у меня бы явно не хватило сил.
Обладателя таких поистине нечеловеческих способностей я боялся себе даже представлять. Один человек не способен так быстро закрыть подобные ворота, да еще и запереть их на этот засов.
Ну вот и всё, пути назад нет. Последняя возможность отступить, вернуться к той, старой жизни - растаяла вместе со скрипом навесов заржавевших металлических засовов.
Хотя чего я.... Вру сам себе. Пути назад не стало еще тогда, в то самое утро, когда я прочитал это проклятое письмо. Если бы я знал тогда, по какому пути меня проведет судьба, какие ужасы мне предстоит пережить , к чему это приведет в итоге - то сжег бы его, не читая ни одной строки. Если бы я только знал...
***
Тихо потрескивал костер. Маленькие искорки взмывали вверх, уносимые теплыми потоками воздуха и, остывая, бесследно испарялись на фоне подернутого облаками закатного небосвода.
-Тьма надвигается на наш мир, непроглядная Тьма, - проговорил скрипучим надломленным голосом старик, - И даже Пейва не в силах противостоять ей. Древнее Зло, дремавшее много времени, заворочалось в своем узилище и вот-вот разорвет цепи, сковывающие его тысячи лет, и ворвется в нашу Вселенную.
-А что же будет с нами? - растерянно спросил упитанный лесоруб, сидевший у костра в окружении других мужей деревни.
-Впервые наше будущее скрыто от меня иссиня-черной завесой и даже я не вижу, что с нами будет.
-Но мы ведь не умрем? Не исчезнем во Тьме? - с надеждой, смешанной с испугом, спросил другой.
-Может и не умрем, но может так случиться, что смерть вам будет видиться благословлением, а не наказанием, потому что сама жизнь ваша может стать во сто крат хуже самой смерти.
-Что же нам теперь делать? Что делать нашим женам и детям. Нашим престарелым родителям?
Старик задумчиво прикрыл глаза и застыл так на некоторое время. Затем, кряхтя, подобрал с земли толстую ветку и расшевелил ею дрова в костре, из которого снова пахнуло искрами и жаром.
-Посмотри на эти огоньки. Ты видишь, какие они маленькие и слабые? Что они могут сделать против силы ветра, что уносит их ввысь? Для них сейчас я был тем самым Злом, а ветер - их судьба. Так и нас, своя судьба, которую нам так или иначе придется принять, что бы мы не делали и как бы мы не старались. Это не наш бой. В этом бою мы лишь награда.
Внешне старик выглядел совершенно спокойным, но его руки выдавали ту бурю чувств, что наполняли сейчас его душу. Ему было страшно. Впервые по настоящему страшно. Он соврал верившим каждому его слову людям. Не из корыстных мыслей, а только ради сохранения их разума. Потому что он видел. Он знал, что именно ждет человечество там, во Тьме. И потому страх его был настолько силен, что старик едва сдерживался, балансируя на грани умственного помешательства.