Аннотация: Можно назвать "Глава вторая" после "В час цветения яблонь" О том, что есть Форменос.
Твердыня Севера
Черная, обитая кожзаменителем дверь со Звездой Феанора над верхним косяком была самого обыденного вида. На ближайшем окне искусственным снегом было выведено: "Враг не пройдет!", а под окнами во дворе - "Aiya Feanaro!" - видно, еще с зимы осталось. Тинвэль зачем-то еще сильнее закуталась в черную курточку и несмело позвонила.
Дверь резко распахнулась, из темной дали квартиры дохнуло теплом и запахом варящегося глинта. На пороге стояла худая шатенка в укороченной мужской тунике и с удивлением смотрела на девушку.
- Опа, какие лю... тьфу, эльдар, - из-за ее спины высунулась знакомая рыжая голова, - Марэ, это свои. Объясни леди, как в Форменосе живут, а то у меня сейчас глинт сбежит!
Шатенка вздохнула и тепло улыбнулась:
- Коль своя, так проходи. Обувь можешь не снимать, вроде сегодня не мокро, а полы здесь моются раз в полгода... Налево - комната nissi, вещи оставить. По выражению глаз вижу - Майтимо знаешь, - она снова улыбнулась. - Я Марэ, vesse Carnistir; смех слышится - это Тьелко, Морьо и Курво. Курво вчера приехал, Морьо завтра уедет, - она вздохнула. - Нэльо глинт варит, Кано обещался вечером, у младших учеба, Тьелпе и Аранион гуляют где-то, Финьо и Ириссэ раньше понедельника не придут. Саму-то как звать?
- Тинвэль.
- Тинвэль? - по лицу девушки пробежала волна удивления и восхищения. - Правда?
- А почему так все удивляются - что ты, что Майтимо, что Финдекано...
- А ты не знаешь, какое имя носишь? У-у.... Ну тогда Рыжий сам расскажет, когда захочет. Пошли, глинт остынет, - подмигнула она.
В комнате, прямо на полу, и правда сидели трое, нистанор, но Тинвэ успела к этому привыкнуть. Тьекормо, Куруфинвэ и Карнистир. как вихрем ворвавшийся в комнату Майтимо подхватил ее под белые руки и широко улыбнулся:
- Эм... братья и прочая родня, - долгий взгляд на Марэ, - хочу познакомить вас с heri Vororinge, а если не пафосно, то с meldenya Тинвэль. Осталось найти детей, - он рассмеялся. - Только, боюсь, они от меня сами сбегут. Ты глинт будешь?
Ошалевшая от всего Тинвэ смогла только кивнуть и сесть рядом с ним.
Пришел Кано Макалаурэ - худой и темноволосый, выше Майтимо, с безумно красивыми светлыми прозрачными глазами. Он предпочитал молча сидеть рядом с Майтимо (будто что-то, неведомое другим жителям Форменоса, связывало их и не давало разойтись) и, с пинка, но пел - безумно красиво и проникновенно.
- А леди Химринга умеет танцевать? - вдруг спросил Тьелкормо, быстрый и очень изящный, с хвостом длинных русых волос и чуть насмешливым взглядом серо-голубых глаз, когда Макалаурэ отложил гитару, заявив, что с него хватит, развлекайтесь сами, а ему нужно вино и поговорить с Майтимо, и утащил Рыжего куда-то на это самое "поговорить".
Тинвэль отрицательно покачала головой - в школе учили вальсу, но назвать это "умением танцевать" после танца Старшего на тусовке язык не повернулся бы.
- Удивительно... - чуть задумчиво протянул Тьелко. - В этом доме умение порождать музыку доступно только Кано или еще кому-нибудь из папиных поделок?
Марэ, хмыкнув, потянулась к стоящему в углу ноутбуку и включила... вальс.
- Are herinya, позвольте, - Турко широко улыбнулся. Опешившая Тинвэль приняла приглашение.
Музыка завораживала, крутила и обращала в себя весь этот странный мир. Музыка была миром, музыка делала мир, музыка превращала мир в ничто....
- Мне всегда казалось, что у моего третьего брата слабость к черноволосым синдэр, а не к рыжим нолдэр, нэ? - прищурившийся Майтимо прислонился к дверному косяку. Музыка оборвалась, Тинвэль испуганно вздрогнула.
- Не ограничивай дамский пол Лютиэнью, - усмехнулся Тьелко.
- Лютиэн была его, мнэ... Живым воплощением, toronya. Но ограничивать твое, хм, влияние на мою melde я более чем посмею, - огонь, мелькнувший в зеленых глазах Высокого, не понравился никому. - И, вообще, ты испугал леди.... Я надеюсь, она будет не против немного прогуляться? Для успокоения нервов.
Отказать Майтимо было абсолютно невозможно.
***
Ветер забирался за воротник, но сильнее утыкаться в рыбий мех куртки не хотелось. Она не видела его глаз, да и не хотела видеть, хотя знала, что он идет рядом.
- Тебе холодно? - возразить что-либо Тинвэль не успела, ее мягко обняли за плечи, как дорогую возлюбленную, и глубоко плевать было Рыжему в этот момент на значок "зеркало Венеры", стоящий в его же медкарте. Стало ощутимо теплее. - Ты прости... и меня, и Тьелко, и вообще весь этот балаган. Оно... вот такое оно.
- Нет, спасибо... Вам. И тебе. Ой! - она вдруг резко вырвалась из полуобъятий и бросилась к обочине. Там, скрываясь от ветра под помойкой, дрожал маленький рыжий котенок, полностью уместившийся в хрупких ладонях Тинвэль.
- И зачем тебе этот кавай? - Майтимо улыбнулся.
- Просто... хорошенький он. Только родители ведь домой не пустят, у нас и так дома кот живет. А тут он умрет, наверное....
- В Форменосе поселим! Там места много, народу еще больше, и ему место найдется. Будет "кот феаноринговский, адын штук", - Рыжий рассмеялся. - Только тогда пошли домой, накормим животину.
На углу дома он остановился: - Ты иди вперед, я у подъезда догоню, ладно? - и исчез за поворотом. Темнело быстро, домофона Тинвэ не знала, и решила подождать - уж коли обещал, то должен был скоро появиться.
И появился. С неизвестно где найденной веткой жасмина в руках. И апельсинами - яркими, как маленькие солнышки.
- "А ее волосы пахли жасмином и апельсинами. Всегда, будь то зимой или летом. Мы потом сажали жасмин у нее под окном - точнее, сажали брат с ней, а я рядом стоял и руководил", - с улыбкой продекламировал он, поймав удивленный взгляд девушки. - Не помнишь?
Она прикрыла глаза, а потом медленно проговорила, гладя котенка:
- Будто парень и девушка, только как-то безумно, как в детских розовых мечтах... Невозможно.
- Ты - моя melde, - она поймала его взгляд, удивительно серьезный. - Я и так слишком многое не сделал когда-то. И уже не сделаю. Потому что вот так.... Ладно, пошли.
***
Котенка семейным советом обозвали Наро. Кто-то предлагал Феанаро, но решили, что лорд-кот - это слишком даже для Форменоса. Наро поселился в Химринге. То есть заботиться о нем должны были Майтимо и Тинвэль, ну и Кано по желанию, а все остальные могли этим делом не заниматься.
Тинвэль теперь всегда старалась убежать после учебы не на тусовку (чем страшно злила Аринкиэ, с которой не хотела ссориться), а в Форменос, родной, домашний Форменос...
***
Где-то в конце мая в квартиру влетели Амбаруссар - по жизни они были двойняшками, причем биологически разнополыми, что, впрочем, не помешало Тинвэ какое-то время путать Амбарто и Амбарусса, благо, что мимика у них была до безумия похожей, а одежда вообще сшита по одной мерке.
Еще в Форменос периодически приходило "младшее поколение" - чуть нескладный, зато очень умный - он решал физику и математику всему Форменосу - Тьелперинквар, и ослепляющее красивый сказочник Аранион.
Пролетела весна, в двери постучалось лето. А с наступлением лета "приходит пора, зов Старшей крови, пение до утра...", и все чаще Форменос на ночь не пустел. Кто-то приезжал, забирал вещи, ночевал, а с утра уезжал на полигон (традиции ездить командно у Феанариони не было, а все прикиды хранились общей кучей в Форменосе), кто-то бежал на сессию, а кому-то просто не хотелось домой...
***
В то утро Тинвэль проснулась рано. На кухне царила удивительная атмосфера из смеси сигаретного дыма и аромата лесных трав, подарка пожизневого брата Майтимо, завзятого походника, а еще того студеного и чистого воздуха, какой бывает в Москве только зимними ночами и летними рассветами. На столе дымился свежезаваренный чай, а дверь на балкон была приоткрыта, и сквозь стекло был виден размытый силуэт Макалаурэ. То ли почувствовав, то ли услышав, что Тинвэль проснулась, он вошел в комнату.
- Чай будешь?
Та кивнула в ответ.
- Вчера тебя вроде не было?
- Я поздно приехал, ты уже спала, - он протянул ей кружку, полную ароматного чая, а Тинвэль не переметнула заметить темные круги, залегшие под "ледяными" глазами. - Полночи говорили с Нэльо, а там и вставать пора, что ему, что мне. Только в отличие от Рыжего, я не в состоянии вскочить в девять утра, когда лег в шесть.
- А Майтимо здесь?! Он же уезжать собирался.
- Главное слово - "собирался", - рассмеялся Макалаурэ. - Пошли лучше на балкон.
Там было прохладно, но безумно красиво. И романтично.
- Кано, а ты...
- М?
- Споешь, если очень попросить?
На миг менестрель задумался.
- Спою. Вот-прям-щас и для тебя. Только что?
- А что хочешь...
Он устремил взгляд на просыпающийся город, потушил сигарету о парапет балкона и тихо запел:
- Он сегодня дома, он сегодня один,
Он немного болен, немного устал.
Сам себе трубадур, сам себе господин -
Он коньяк с кагором зачем-то смешал.
А за окном темно, смотрит в форточку ночь:
И с какой это радости парень напился?
А ему, бедняге, уж совсем не помочь:
Он устал быть тем, кем сегодня родился...
А дальше была Тулуза, боль не своей жизни и еще многое очень странное для этого утра.
- Какой у нас сегодня, - Рыжий, появившись на пороге кухни, подавил зевок, - будильник.
Тинвэль уставилась на Майтимо - ну и вид имел Старший! Одет в черную мужскую футболку, доходившую до середины бедра - и больше ничего. А про то, что творилось у него на голове, было "не сказать и не спеть"...
- Melde, я фееричен, я в курсе, но такого внимания не достоин, - улыбнулся он, включая чайник.
- Брат, тебе кофе сварить?
- Не успеешь, мне через два часа надо как штык быть в универе. Красиво будет, кстати.
- Почему?
- Милая моя, из-за некоторых, поработавших мне бесплатным будильником (нет, не надо на меня так смотреть, toronya, ты правильно сделал)... Тьфу ты, ну и мерзость! - он чуть не подавился растворимым кофе. - Из-за некоторых, приехавших в одиннадцатом часу ночи, до дома я не добрался. А из цивильной одежды у меня тут - пара рубашек да джинсы. И те все красно-черные.