Первая ловушка ожидала меня сразу на входе в коридор. Прямо под ногами в вольготном беспорядке разместилось несколько предметов, явно созданных для атаки исподтишка всякого входящего. Эту первую засаду миновать удалось довольно легко: нужно было только повыше задирать нижние конечности. Предметы при этом активных действий не предпринимали, видимо они предпочитали выжидающую тактику.
Налево от входа, практически вплотную к нему, открывалась дверь. Вот за ней-то я обнаружил гораздо более сложные вещи. Опять налево - и перед глазами представало некое углубление, при этом несколько приподнятое над полом и вплотную прилегающее к стене. Бурная фантазия сумасшедшего изобретателя - вот каким показалось мне это устройство. Похоже, оно было сделано из стали, только налет времени и органических остатков весьма изменил первоначальную его окраску. Доверху оно было наполнено хрупкими на вид предметами округлой формы. Я взял один из них в руки, и он тут же рассыпался, даже разорвался, довольно глубоко поранив кожу. В ужасе я отбросил зловредные осколки и порадовался, что схватил не самый крупный из этих предметов. Представляю себе силу, заключенную, например, в том, который лежал на дне углубления, и был гораздо массивнее остальных и имел скорее не круглую, а продолговатую форму.
Решив продолжить исследование этого помещения, я обратил внимание на стоявшую справа высокую белую призму прямоугольного сечения. О таящейся внутри нее опасности искушенного наблюдателя мог предупредить хотя бы льющийся из недр низкий утробный гул. Кроме того, мой богатый опыт подсказывал, что, во-первых, к призме подведен электрический ток высокого напряжения, а во-вторых, сама она является аккумулятором или даже генератором столь низких температур, что под их воздействием можно запросто распрощаться с жизнью.
Стараясь держаться подальше от этой адской машины, я чуть было не столкнулся с другой, ничуть не менее адской. Нет, мое бурное воображение когда-нибудь меня погубит. Не успев оправиться от апокалиптических картин, связанных с холодящим душу (в прямом и переносном смысле) агрегатом, я чуть было не утратил остатки мужества, поняв, какие опасности таит в себе эта ловушка. Она была настроена на три смертоносных режима, и только безумный изобретатель смог бы додуматься еще и совместить их! Видимо, таковым и был ученый, создавший ее. Этот агрегат мог излучать высокотемпературную плазму, а кроме того и удушливый газ, абсолютно непригодный для дыхания живых существ.
Итак, стоит уже покинуть эту комнату, полную злых ловушек. Скорее всего, мне стоит попытать счастья в другом направлении, а эта дверь - явная ошибка на моем пути.
Ретировавшись, я принял решение о дальнейшем продвижении по коридору. Слева по ходу оставалось еще две двери, но, памятуя о первой, я решил пока их проигнорировать. В дальнем конце коридора, противоположном от входа, была еще одна. Наверное, следует направиться туда. По полу тут и там были разбросаны все те же мелкие ловушки. Они несколько затрудняли движение, но, как выяснилось, особой опасности не представляли. Разве что, споткнувшись об одну из них, я упал и довольно сильно ударился. Оценив повреждения, я решил, что отделался легко.
Однако преступная беспечность чуть не стоила мне дорого! Одна из боковых дверей оказалась неплотно прикрытой, и оттуда вырвалось чудовище. Пускай размеры его были не слишком велики, но издаваемые высокие звуки, вздыбленная шерсть, а главное, хаотичные движения немаленького хвоста, выдавали огромную агрессию создания и неисчерпаемый боевой потенциал. Спасаясь от животного, пришлось совершить гигантский скачок в сторону конечной цели. Как я закрыл, а еще раньше и открыл, эту последнюю дверь, сам не понимаю. Правда, тут же пришлось пожалеть о столь опрометчивом марш-броске.
Помещение, в котором я оказался, было довольно узким и выкрашенным в светлые тона. Яркая чистота и белизна не оставляли сомнений в его предназначении. Безусловно, это была лаборатория. А уж какие опыты проводят в подобных лабораториях, было совершенно очевидно. Вот эта крупная емкость наверняка служит для препарирования живых существ, на это прямо указывает обилие стоков для физиологических жидкостей. Расположенная рядом емкость поменьше не что иное, как утилизатор для биологических отходов, оставшихся в результате негуманных исследований. Большое количество разнообразных трубок, подведенных к обоим сосудам, а также присутствующие здесь емкости малопонятного назначения говорят о том, что изощренные лаборанты со своими грязными опытами, тем не менее, следят за собственной гигиеной.
Здесь также присутствовал странный агрегат. К счастью, я мог внимательно обследовать его, ибо запершись, я почувствовал себя в некоторой, пусть временной, безопасности, несмотря на яростный скрежет ломящегося в закрытую дверь дикого животного. Система состояла из цилиндрического центробежного аппарата, прикрытого круглым оконцем. В режимах, задаваемых с помощью расположенного над ним пульта, я разобрался не до конца, однако они не предвещали ничего хорошего для любого живого существа, оказавшегося пленником этой машины.
А тем временем атака чудовища на дверь становилась все настойчивей. В поисках выхода я заметался по моему невольному узилищу. Единственное отверстие было под потолком, но оно, во-первых, было слишком узким, а во-вторых, еще и забрано мелкой решеткой. Значит, альтернативы не существует - надо сдаваться. Надеюсь, меня поймут...
***
Вернувшись в воскресенье вечером, Надя, отягощенная малолетней Веркой, а также сумками с грибами, ягодами, помидорами, яблоками и прочими дарами леса и огорода, подивившись тишине и полумраку, царящим в квартире, первым делом заглянула в гостиную. Благоверный, отказавшийся от поездки на дачу под предлогом корпоративной вечеринки по поводу какого-то-там-летия фирмы, дремал на диване перед телевизором, укрывшись пледом по самые глаза. Хмыкнув про себя понимающе, Надя решила заняться более важными делами.
Верка же в первую очередь полезла к папке Мишке обниматься и рассказывать о том, какие удивительные вещи она обнаружила в этот раз в саду и огороде, в лесу и на озере. Папа однако не проявил к ней особого внимания, да и вообще глядел как-то диковато. Разочарованная дочка уползла к себе готовиться ко сну. Надя, закончив разборку припасов, помогла Вере умыться и улечься и только после этого вошла к супругу.
Еще возясь на кухне, жена была приятно удивлена. Такого порядка по приезде она не ожидала. Посуда, которая должна была скопиться за уик-энд, была тщательно вымыта и расставлена. Конечно, могло статься, что муж просто ни дня за время отсутствия семейства не пробыл дома, и пачкаться просто было нечему. Но вот сияющая первозданным блеском плита и полный холодильник продуктов, не уничтоженных голодным мужиком, наводили на странные мысли. Никакая любовница, даже если бы она была у супруга, не стала бы наводить чистоту на кухне соперницы, драить плиту и закупать продукты. Друзья мужа, конечно, тоже не могли сотворить подобное. Родители также исключались: Надины все лето, в том числе и эти выходные, проводили на той самой даче, а Мишины жили в столице и Питер посещали нечасто, причем всегда за неделю предупреждали о возможном прибытии телефонным звонком. Получалось, что порядок навел сам супруг, ранее никогда не замеченный в рвении к домашним делам.
Примерно ту же картину Надя обнаружила и в санузле, когда купала Верку. Ванная и унитаз были вымыты, а стиральная машина пышела свежестью только что постиранного белья. Само же белье висело на сушилке, чистое и восхитительное.
Обратив внимание на светящийся экран телевизора, Надя была удивлена в третий раз. Миша пялился не на какой-то там футбол или гонки "Формулы-1", и даже не на боевик или ужастик. На малой громкости работал научно-популярный канал, по которому транслировался очередной безобидный фильм из серии "Жизнь дикой природы".
- Мишаня, ты не заболел? - осторожно и почему-то шепотом спросила Надя.
- Не знаю, Надюля, - жалобно пробормотал супруг. - Что-то с головой стряслось. Давление, быть может...
В комнату, облизываясь, вошла кошка Соня. Она явно была сыта и вполне довольна жизнью. С жуткими подозрениями Надежда опять заглянула в ванную: так и есть - кошачий туалет тщательно вымыт и засыпан свежим наполнителем.
- Так, Миша, давай-ка рассказывай.
- Ну, я вернулся с вечеринки... Как только открыл дверь, что-то нашло... Как будто, вселился в меня кто-то... Дальше не помню.
- Все ясно. Пить надо меньше! Но как ты умудрился навести порядок?
Миша лишь недоуменно хлопал ресницами.
- Ладно, давай ложись в кровать, а я еще почитаю, - сказала Надя и потопала на кухню.
Там она закурила сигарету и прислушалась, как муж кряхтит и ворочается, пытаясь поудобней устроиться на ночлег. Некоторое беспокойство не покидало ее. Такой мужчина, как Михаил, вечно занятый на работе, пусть постоянно уставший, но добрый к дочери и нежный по отношению к жене, оставшись один, даже за пару дней выстраивает себе огромное количество ловушек. Разбросанная обувь, немытая посуда, пустой холодильник, грязная одежда - да мало ли что еще! Невозможно поверить, что он вот так вот в одночасье изменит свое отношение к быту. Хотя как бы этого хотелось!
Надя улыбнулась, затушила сигарету, сладко потянулась и пошла в душ.
***
Я сидел в очень уютном и спокойном кресле на борту такого родного и хорошо защищенного и вооруженного крейсера, замаскировавшегося на орбите так, что никакие местные средства слежения не смогли бы его обнаружить. Вообще-то, согласно субординации мне полагалось бы стоять перед лицом командующего, но что может значить субординация, если речь идет о безопасности, причем не только моей личной, но и всего нашего народа?!
- Как ни странно, но я вами доволен, - сообщил Командующий. - Конечно, радикалы станут упрекать вас в трусости, но ведь понятно, что к их мнению прислушиваться не стоит, ибо только традиционализм позволил нам добиться впечатляющего успеха в выживании и развитии.
Я кивнул. Возможно, в некоторых ситуациях я повел себя не слишком уверенно, но решение о моем поведении лежит исключительно в компетенции Совета Безопасности, подчиненном непосредственно Старейшинам. Именно об этом и сказал далее Командующий:
- Разумеется, все будут решать Старейшины, недаром они занимают свои посты по два-три оборота Галактики. Но кое о чем я хотел бы поговорить уже сейчас. Вы понимаете, что для Наблюдателя в процессе выполнения миссии риск особенно велик. Наша цивилизация старается всеми силами минимизировать всякий риск, но, к сожалению при экспансии полное исключение риска невозможно. Именно поэтому в Наблюдатели набираются наиболее стойкие.
Я был весьма польщен, но мой кивок при этих словах был сдержанным. Командующий продолжил:
- Но безопасность превыше всего. Поэтому мы и исследуем жизнь на пригодных для нас планетах только с помощью ментального контакта сознания Наблюдателя с сознанием аборигена.
Что-то меня стало беспокоить в его словах. К чему это он расписывает прописные истины, которым я посвятил больше половины своей жизни?
- После всего мною сказанного, дорогой Наблюдатель, я еще раз хотел бы выслушать ваши субъективные выводы, дабы потом на Совете представить свои объективные доводы.
Я внутренне подобрался, но чтобы не травмировать свою психику и тем самым не ставить под угрозу собственную безопасность, вставать не стал.
- Докладываю, мой Командир. Аборигены окружили себя множеством опасностей, которые, как они считают, облегчают им существование. Как все мы видели в процессе Разведки, их сооружения крайне ненадежны, их транспорт опасен для жизни, их искусство отрицательно влияет на психику, вызывая неоправданную бурю эмоций. Они совершенно не заботятся об обуздании сил природы, напротив, самые разрушительные природные явления они ставят себе на службу, совершенно не задумываясь о разрушительных последствиях. Техногенные катастрофы их ничему не учат. Кроме того, они создают оружие, способное уничтожить не только их население, но и планету в целом. При этом продолжительность жизни просто смехотворна, а они еще и укорачивают ее, занимаясь так называемым спортом и потребляя в пищу вредные вещества. Моя задача как Наблюдателя заключалась в том, чтобы попытаться прожить в теле аборигена некоторое время. Обычно мне хватало одного оборота исследуемой планеты. Но, к несчастью, абориген понаставил огромное количество ловушек. Поэтому мне пришлось покинуть его, не дожидаясь срока окончания миссии. Кроме того, организм донора был отравлен органическим ядом, который разрушительно влияет помимо всего и на психику индивидуума.
Я остановился, переводя дух. Долгая работа Наблюдателем приучила меня к преодолению множества трудностей и неожиданностей, но то, с чем пришлось столкнуться в процессе данной миссии, боюсь надолго выбило меня из колеи.
- Так какие же выводы? - прервал мою медитацию Командующий.
- В общем, исходя из собранных данных, как то: пренебрежение естественными опасностями, малый срок жизни конкретного индивида, а также и всей их цивилизации (подумать только, разум у них существует каких-то сто тысяч оборотов их планеты!), считаю, что столь беспечное и бесконтрольное саморазвитие уничтожит этот народ... - Я задумался, занимаясь в уме подсчетами. - В срок, примерно равный нынешнему их разумному существованию. Так что особые меры с нашей стороны не требуются. Более того, считаю, что любое наше вмешательство нанесет урон и нашей безопасности.
- То есть, вы думаете, что не следует форсировать события?
- Да, мне кажется, что следующее поколение нашей расы сможет спокойно заселить эту планету, не прибегая к уничтожению. Она опустеет естественным образом.
- Ну что ж, достойный ответ, как я и ожидал. - Командующий немного помолчал. - Впрочем, остается еще один вопрос, и он касается конкретно вас. Как уже говорилось, риск при непосредственном контакте с сознанием донора слишком велик. Я знаю, что вы провели тысячи подобных контактов в Галактике и справлялись с ними блестяще. Жизнь ваша, вне всякого сомнения, несмотря на недочеты, связанные с данной миссией, не будет обсуждаться на Совете Безопасности. В конце концов, это даже не в моей компетенции, а компетенции Старейшин... Но, к сожалению, Наблюдатель, столь эмоциональный контакт с донором, ведущим слишком беспорядочную жизнь, утомил вас и заразил ваш разум. Даже по появившейся у вас манере выражать свои мысли это заметно. Вы также позволили себе совершенно непотребную вещь: своими эмоциями подтолкнули донора к порядку. Все было бы не так ужасно, если бы эта опасность касалась только вас. Но, мы обязаны заботиться в первую очередь о нашей цивилизации, а вы сделались для нее опасны. Поэтому я вынужден стереть вашу личность. Компетенции Совета для этого не требуется. Жизнь вам будет сохранена, а по возвращении на Родину ваше тело обретет новый разум.
Я похолодел. Я не верил ушам! Я столько пережил ради Родины, а она так со мной поступает. Мне подумалось, что такую операцию надо мной проводили уже не раз. Кто знает, сколько живет на свете мое тело и насколько моя нынешняя личность является той, что сформировалась при рождении и последующем воспитании. Насколько я себя помню, все мое существование было посвящено завоеванию новых планет для нашей расы. И я никогда не задумывался над прошлым, потому что всегда был устремлен в будущее.
Потом я почувствовал холод не только в душе, но и в теле. Конечности отяжелели, в мозг, казалось, проникло чужое щупальце. Интересно, мои доноры тоже ощущают нечто подобное, когда я к ним подключаюсь? Жуткие опыты, которые проводят друг над другом аборигены этой планеты, не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытывал сейчас. Чувства покидали меня, но до последнего момента я ощущал боль. А еще мне пришла в голову злая мысль, что недолго моим самоуверенным соплеменникам, так пекущимся о собственном благополучии, править Галактикой. Очень скоро аборигены этой планеты, так презирающие любую опасность, доберутся до нас. Пока Совет будет утверждать повестку дня, их звездолеты уже вторгнуться в наши владения. И наступит в Галактике конец всей жизни, кроме вышедшей с этой планеты, называемой ее жителями Землею. Пусть я не Аналитик, а только Наблюдатель, но колоссальный опыт позволяет мне строить такие предположения.
Нахождение в жестоких тисках стирателя не способствует проявлению эмоций, тем не менее, я расхохотался. Похоже, Командующий воспринял мой смех как истерику. Он сказал, то ли пытаясь успокоить, то ли извиняясь:
- Это необходимость... Элементарная безопасность...