Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
От Матфея 5:3
Двум смертям не бывать...
Продолжите сами
Где два, там и три.
Народная мудрость
Самое ужасное, что всё это - правда.
Автор
Никогда ещё Слюня не чувствовал себя так плохо. Для начала: он проснулся не возле тёплой теплотрассы в уютном подвале, а возле холодного холодильника, выброшенного кем-то из местных жильцов на помойку. Холодильник давил острым углом куда-то в район и так нездоровой печени. Честно говоря, Слюня не мог вспомнить, когда он чувствовал себя хорошо, но сегодня было что-то особенное. Так. Что вчера пили? Водку - нет, не было достаточно монет. Наверняка, портвейн. С него, конечно, всегда наутро плохо, но не так же! Наморщив остатки извилин и одновременно выбираясь из закутка между холодильником и мусорным баком, Слюня вдруг вспомнил, что вчера не пил. Совсем!
Стоп! Может, отравился несвежей килькой или китайской лапшой? Да нет, насколько он помнил, ничего подобного он вчера не ел. На полбуханки позавчерашнего хлеба деньги были, а потом они с Лексаном и Зыкой поймали в речке-говнотечке утку, зажарили её на пустыре, тем и отобедали. А также отужинали. Или утка попалась взращенная на химических отходах? Но лужёный организм никогда не реагировал на еду страшной головной болью и слабостью во всём теле. Значит, получается, что тело, привыкшее к ежедневной дозе, теперь протестовало. Ломка? Можно сказать и так. В любом случае нужно выкарабкиваться и идти добывать себе пропитание и выпивку.
Пройдя лабиринтами дворов-колодцев, таких же тёмных и сырых, как и обычные колодцы, Слюня выволокся на улицу Красного Коммерсанта. Некоторое время он постоял, щурясь от яркого солнца, а когда разлепил глаза, увидел напротив себя коллегу Лексана. Тот был бодр и свеж настолько, насколько эти эпитеты вообще применимы к человеку подобного рода деятельности.
- Короче, пора тебе завязывать с бутылками и попрошайничеством, - продолжил Лексан. - На меня глянь, в каком я ажуре.
Лексан нарыл жилу. Он занимался металлоломом и даже планировал со временем выкупить место на свалке. Правда, имея хороший, хоть и нерегулярный (в отличие от бутылочного) доход, он постоянно попадал в неприятные истории. Например, прошедшей осенью он выехал на житьё за город. Вообще, это обычная практика среди бомжей: ягодки, грибочки, фермерские поля. Лексан обосновался возле дачного посёлка и помимо вышеозначенных благ окучивал и местные огороды. А, кроме того, рядом с посёлком располагалась совместная фирма по переработке металлолома. Немудрено, что он стал потихоньку тырить всё железное, что плохо лежало на участках. И всё было бы хорошо, если бы один из садоводов в качестве приработка не устроился в эту фирму ночным сторожем-приёмщиком. Когда среди принесённых в мешке железяк он распознал детали движка своего автомобиля (который взялся перебирать), гнев его вырвался на волю. Лексан был бит и насилу унёс ноги. В окрестностях садоводства появляться ему стало опасно. Но один раз почуяв наживу, свернуть с пути металлоискателя было уже невозможно.
- Так вот, - разглагольствовал Лексан далее, - тут рядом недавно образовалась контора, где очень неплохое бабло платят. И тебе, братан, советую протоптать туда дорожку. Что бутылки? Фигня! Железо - вот доход.
На заборчике, огораживающем чахлый скверик, сидела Квала и распевала:
Если кто-то хочет в рот,
Меня это не... волнуёт!
А за баночку портвейна
Сделаю узкоколейно.
Квала когда-то работала стрелочницей-смотрителем на жедэ-переезде. Иначе говоря, шлагбаумом управляла. Опускался шлагбаум автоматически от датчиков, реагирующих на приближение поезда, а поднимать его - задача смотрителя. Как это обычно бывает, Квала напивалась и забывала включить подъёмный механизм. Машины на переезде стояли иной раз по полчаса, сердито гудя моторами и клаксонами. Это было на руку местной дорожно-патрульной службе: её доблестные сотрудники вставали по обе стороны от железки и окучивали нетерпеливых водил. Как тех, что объезжали символическое заграждение, так и тех, кто поворачивал назад, тем самым пересекая сплошную линию разметки. Вроде бы правоохранители даже делились с пьяной стрелочницей прибылью.
Так могло бы продолжаться довольно долго, если бы как-то раз на том самом переезде не застряла крупная шишка из муниципалитета. Кто виноват? Разумеется, стрелочник. Вот Квалу и уволили. После этого она ещё больше запила, хотя и пыталась устроиться на работу уборщицей или дворничихой. После её уборки обычно становилось ещё грязней, поэтому и на этих должностях она не задерживалась. А заодно и жилья лишилась: маленький домик при переезде перешёл к новому стрелочнику, а дворничьи каморки к новым дворникам. Теперь это её уже мало волновало. За кусок хлеба, коробочку лапши или стакан вина она легко предоставляла своё обвислое тело в пользование любому неприхотливому жаждущему.
Слюня вдруг подумал, а смог бы он сам сейчас устроиться куда-нибудь работать? Скорее всего, нет. Во-первых, куда возьмут немолодого неопрятного сильно пьющего мужчину? Разве что, в те же дворники или грузчики. А во-вторых - и это главное! - работать-то совсем не хочется! Зачем напрягаться и махать метлой, упаковывать пакеты с мусором в контейнеры или таскать тяжёлые коробки и ящики, если можно просто попросить денег у прохожего? Конечно (и, к сожалению), пробиться к церкви или на свалку Слюне не грозило - там всё уже схвачено более удачливыми нищими. Правда, многих из них нищими язык не поворачивался назвать.
А ведь когда-то и у него были и работа и жильё. В те, прежние, времена была совсем иная жизнь. Лаборант в одном из многочисленных тогда институтов - замечательная должность. Ну да, выпивал, конечно, как же без этого. Уволить же его практически не могли. Журили, бывало, выговоры объявляли, премии лишали, но не более. И только эти дурацкие реформы испортили жизнь. Институт переформировали, Слюню уволили. С горя он ушёл в запой. Какая там новая работа, когда весь привычный мир рушится к чертям?! Банковские сбережения очень быстро иссякли, но были сердобольные соседи и редкие приработки. Так он и просуществовал длительное время, пока у него не появились друзья.
Это были вполне приличные и моложавые мужчины. Слюня уже не мог припомнить, каким образом они познакомились, всё заволокло алкогольным туманом. Они приходили, приносили выпивку, закуску, вели душевные беседы, умудрились приструнить недовольных соседей. Даже оплачивали его коммунальные счета. О причинах такой щедрости он не задумывался, но охотно ею пользовался.
Но настал день, когда друзья предъявили счёт. Оказалось, что все блага доставались далеко не бесплатно. Цифру расходов покрыть теперь можно было только продажей жилья. Друзья, правда, в очередной раз проявляя щедрость, пообещали, что оформление и расходы по нему они возьмут на себя, а Слюне подберут неплохую комнатку подешевле в пригороде. Сделку оформили (пить перед этим ему категорически запретили) и решили отметить. Ресторанчик был небольшой, но шикарный. Выпивка была обильной, еда - вкусной.
Очнулся Слюня на каком-то пустыре. Без денег, без документов. Удивительно, что не убили. Могли ведь и яд в пищу подсыпать. Но, видимо, те товарищи решили, что это лишние расходы.
Так и началась новая жизнь. Можно сказать, жизнь после смерти.
Ох-хо-хо... Кстати, об отравлении. Давно бы пора что-нибудь выпить. Найденные по дороге бутылки девственно чисты, один только запах остался на донышке. Но - о радость! - очередная жестяная банка содержала в себе примерно на треть джин-тоника! Понюхав, дабы понять, не мочу ли слил в банку злой шутник, Слюня с шумом выхлебал содержимое. Лексан глядел на него, кажется, без зависти, наверное, уже похмелился. Джин-тоник был тёплым, без газа, зато алкоголь не выветрился и наполнил истомлённые Слюнины сосуды.
Жить сразу стало веселее.
Лексан к тому же проявил неслыханную щедрость и угостил Слюню папиросой. Они присели на краешек тротуара и закурили.
- Гля, салаги! - воскликнул Лексан. - В баню идут, - добавил он с лёгкой завистью.
В прошлой жизни он был военным, даже дослужился до прапорщика, поэтому вопросом владел.
По малолюдной улице строем шли курсанты Космического Университета, совсем молоденькие, в форме не по росту, наверное, первокурсники.
- А ведь у них праздник сегодня, - ни с того ни с сего озарило Слюню. - Профессиональный. Эх, а мне теперь никогда в космос не слетать. А ведь мечтал в детстве... Даже на приборостроительном учился.
Лексан посмотрел на него со смесью испуга и уважения, но ничего не сказал. Слюня и сам себе удивился: откуда вдруг сегодня полезли наружу ненужные воспоминания?
На перекрёстке с Корпускулярной улицей к ним присоединился Зыка. От него, как всегда, воняло кошатиной. Он жил в подвале с кошками, забирал у них котят, собирал в коробку и становился возле метро с табличкой: "Подайте на приют для бездомных животных". Подавали. Иногда даже сердобольные граждане покупали тощеньких, блохастых, вечно орущих ушастиков. Неплохой доход.
Кошками же Зыка и питался.
Вообще, запах, как и одеяние, для люмпена - средство маскировки. Мало какой хулиган, как бы пьян он не был, станет связываться с дурно пахнущей и неопрятной личностью. Побрезгует. Да и денег скорее дадут, из брезгливости, чтобы скорее отвязался. Ну и из жалости, конечно.
Зыка также оказался осведомлён о новом источнике дохода, потому присоединился к Лексану и Слюне. Пройдя пару кварталов (не забывая по дороге осматривать урны и мусорные баки), троица оказалась перед каменным забором, на котором по трафарету было намалёвано: "Приём лома цветных и чёрных металлов". Снизу была пририсована стрелка-указатель. Ещё ниже другой краской коряво было выведено: "Киборги-уроды".
Погромыхивая собранным за время пути металлом (алюминиевые банки, обломки школьных и офисных стульев, куски сетки и решёток), погруженным на остов детской коляски, товарищи согласно указателю вошли во двор. Пункт приёма располагался в старом контейнере для дальних морских и автомобильных перевозок. Ещё один контейнер стоял рядом и служил вместилищем собранного.
- Почём берём? - спросил Лексан у приёмщика.
Приёмщик, довольно молодой человек, весь в кожаной одёжке, местами, правда, потёртой, оценивающе оглядел вначале нагруженный на коляску хлам, а затем и потрёпанную троицу.
Он скрылся в нутре контейнера и через секунду вернулся с тощей пачкой банкнот. Однако банкноты были крупные, свежие и хрустящие.
- Держите! Приходите к нам ещё, - саркастически добавил он.
- Ну, братва, гуляем! - воскликнул Лексан и тут же поделил деньги по-честному, то есть не поровну, а согласно участию партнёров в деле. Себе, как организатору, он взял большую часть. Зыка и Слюня, давно не видевшие таких больших сумм, даже и не подумали возмутиться.
Партнёры купили в ближайшем магазинчике вина, хлеба, колбасы ("Это тебе не кошек жрать!" - сказал Лексан Зыке) и ещё кое-чего по мелочи. Они отобедали на скамеечке в сквере возле детского садика. Лексан разглагольствовал:
- А вдруг другие пронюхают? - заосторожничал Слюня.
- Херня! Во-первых, держимся вместе, тады отобьёмся. Во-вторых, железа много, на всех хватит.
Ночью Слюне не спалось. Может, сказались обильное питьё с сытной жратвой. Может, обилие переживаний, расцветивших его серую размеренную жизнь. Он ворочался в каморке Лексана, располагавшейся в заброшенной бойлерной, и думал. Думать было непривычно. Но уж больно выгодное дело предстало перед ним. Так можно неплохо зажить, можно даже попытаться скопить чего-нибудь и найти непыльное местечко. Выкупить участок на свалке или на паперти. Или работку какую найти. Мысль о работе вдруг вызвала отвращение. Такое, что захотелось блевать. Он выполз из бойлерной на зябкий весенний воздух, и почти всё содержимое кишок оказалось под кустами. "Пережрал всё-таки, - подумал он. - Ой, а небо-то какое красивое!" Иссиня-чёрные небеса смотрели на него снисходительно мириадами глаз-звёзд. "Даже Млечный Путь видно", - восхитился Слюня и тут же удивился себе. Млечный Путь - что это такое? И вообще, чего эти звёзды так его притягивают?
Он вздохнул и попытался укутаться в куцый пиджачок. Холодно. Как в холодильнике. Холодильник! Какой же он дурак! Тот самый холодильник, что давил его вчера в бок, в нём же килограмм сорок будет. И всё сплошь железо. Правда, в одиночку допереть тяжеловато, а с друзьями... С какими, на хрен, друзьями! Лексан тут же приберёт себе большую часть выручки. Зыка же, тот вообще на халяву прибился. Не, самому надо. А от конкурентов надо избавляться. Взгляд его упал на кусты, в которые он выпростал сегодняшний обед. Там что-то поблескивало. Слюня, кряхтя, поднялся с земли и подошёл поближе. В тени ветвей освещённый лунным светом лежал лом. Он был будто только что выплавлен (или выкован, или как там ломы делаются?) Ни ржавчины, ни патины на нём не было.
Решение пришло тут же. Слюня схватил лом и почти бегом бросился обратно в бойлерную.
В каморке стоял запах мочи, алкоголя, немытых тел и отрыжки. И когда только Слюня стал различать такие ароматы, ещё недавно источаемые им самим? Лексан и Зыка храпели дуэтом, Лексан - басовито, Зыка - тоненько, с подвываниями. Слюня обхватил своё орудие покрепче обеими руками и обрушил на голову Лексана. Череп явственно треснул, храп превратился в истошный вопль. Зажмурившись, Слюня нанёс ещё несколько ударов куда попало. Лексан затих, слышны были только звуки ударов железа по плоти. От них проснулся Зыка. Некоторое время осоловелым взглядом он взирал на расправу, затем сдавленно засипел:
- Сука-а-а! Га-а-ад! Убивают!
Почему-то бежать он не пытался, а только весь съёжился в своём углу и верещал. Слюня, покончив с Лексаном, повернулся к нему и ударил. Зыка заслонился рукой. Хрустнула кость. Рука повисла, и следующий удар пришёлся по голове. Оглушённый, Зыка попытался отползти, но острый конец лома вошёл ему под рёбра. Вскоре и с ним было покончено.
Несколько минут Слюня, опустив руки и выронив орудие преступления, взирал на картину побоища. Крови почти не было. При этом он не чувствовал ни ужаса, ни сожаления, ни удовлетворения. В голове крутились мысли лишь о том, станут ли его искать. Когда он наконец осознал это, то даже усмехнулся. Ну кому нужны два бомжа? Правоохранители не станут разбираться. Дело будет оформлено как очередной "глухарь", а Лексан и Зыка обретут вечный покой на окраине кладбища в могиле без надгробия.
Раньше он никогда не задумывался о том, сможет ли он кого-то убить. До него доходили слухи из среды более обеспеченных и устроенных нищих о сделавших карьеру на этом поприще. Но сам? Может, имело смысл попробовать засветиться теперь? Вряд ли. Скорее всего, там бешеная конкуренция. Хотя перспектива стать уважаемым киллером на дорогих заказах манила. Но он отбросил эти мысли; холодильник - вот то, что сейчас ему нужно.
Холодильник он, пыхтя, приволок к приёмному пункту почти к самому открытию. Тем не менее, возле контейнеров уже собралась небольшая очередь. "Пронюхали, сволочи", - подумал Слюня. Его поприветствовали, поудивлялись, как он припёр такую махину, кто-то позавидовал, а кто-то и поиздевался.
- Слюня, а где Зыка с Лексаном? - поинтересовался одноглазый Грыжа. - Ты вроде с ними вчера был.
- Не сторож я им, - отрезал Слюня.
- Дрыхнут ещё, - резюмировал дядя Бока, самый старый из окрестных люмпенов. Даже он был здесь, и, несмотря на свои гангренозные ноги, принёс моток медного провода. Видно было, что проводом этим он гордился - ещё бы, медь всегда была в цене. Интересно, где он его срезал? При его здоровье и возрасте лазать по столбам никак не возможно.
- Ну и хрен с ними, самое вкусное пропустят, - сказал ещё кто-то из очереди.
Когда Слюня подтащил свою добычу к пункту, у приёмщика уважительно приподнялись брови. С лёгкостью, достойной мастера спорта по тяжёлой атлетики, парень зашвырнул холодильник во второй контейнер и подмигнул Слюне:
- А чего ломик не принёс?
- Какой ломик? - попытался прикинуться веником тот.
- Да никакой, - ухмыльнулся приёмщик. - Ладно, держи бабло. - Он понизил голос. - Вечерком после закрытия приходи. Халтурку подберём.
Слюня насторожился, но парень в коже уже отвернулся. Только сейчас Слюня обратил внимание, что движения его были странными, нарочито плавными и при этом тяжёлыми, увесистыми. Так двигаются культуристы на подиуме, когда демонстрируют свои рельефы. На культуриста приёмщик никак не походил, напротив, он был изрядно худощав.
Весь день Слюня мучился сомнениями, идти или не идти к "киборгам-уродам", как он про себя окрестил пункт сбора металлолома. Любопытство и жажда наживы победило. Во дворике было уже темно, лишь из щёлки в контейнере пробивался неверный свет. Робея, он постучал в ребристую стенку. Дверь сдвинулась.
- А, Слюня, заходи.
- Откуда вы?..
- Знаю, знаю. Многое о тебе знаю. Кстати, меня можешь звать Крузо, а это - Фрайтаг.
Фрайтага Слюня заметил не стразу, и немудрено - тот оказался негром, слабо различимым в углу контейнера, куда тусклый свет лампочки почти не проникал. Обстановка же в контейнере была почти уютной: пластиковый столик, какие бывают в летних кафе, такие же стулья. Ещё там был металлический шкаф, нечто среднее между сейфом и стеллажом. Из общего интерьера выбивалась лишь кровать-каталка, на которых в больницах отвозят пациентов в операционную и обратно.
Тот достал из шкафа пузатую бутылку и гранёный стакан, налил посетителю.
- А вы? - спросил Слюня.
- Не, мы не пьём, - хохотнул Крузо. - А ты давай.
"Дурак ты, Слюня, ничему тебя не учит предыдущий опыт", - успел подумать бомж, теряя сознание после того, как осушил стакан до дна.
Сколько времени он провёл в отключке, определить было невозможно. Иногда на границе восприятия мелькали тени и звучали голоса:
- ...Отличный экземпляр!..
- ...Хорошая реакция на алкоголь. Будет дополнительным стимулом...
- ...Давно пора расширять агентуру на этой планете. Ресурсы неисчерпаемы...
- ...И содержание металлов высокое...
- ...Так мы скоро сломим, наконец, Империю!..
Что там перед глазами? Звезды? Как много звёзд! Как трудно оторвать от них взгляд. Слюня ощущал, что висит, прикреплённый за плечи. Боли он не чувствовал, так, лёгкое неудобство. Он попытался осмотреться. Слева и справа, насколько хватало взгляда, простиралось длинное помещение. К потолку были прикреплены балки, на которых висели подобно ему странные создания. Металлические трубки и сочленения походили на гипертрофированную пародию на скелеты. Венчали металлические тела серебристые то ли шлемы, то ли черепа. И лишь лица за прозрачными щитками были обычными, человеческими. Слюня с ужасом разглядел своих давних знакомых: дядя Бока, Квала, Зыка, Лексан и другие были здесь, заключённые в новую оболочку.
Киборги... Киборги-уроды! И он - один из них. Значит, теперь он солдат на чужой войне. Он куда-то летит сквозь пространство, чтобы где-то на далёкой планете сражаться и убивать. Странно, но эта догадка вовсе не испугала его. И вообще...
Никогда Слюня не чувствовал себя так хорошо.
ПС.
1. Рассказ входит в цикл "Не здесь и не сейчас", о котором я писал тут: http://pablik.livejournal.com/24008.html?mode=reply
2. Изначально он задумывался как иронически-сатирический, что можно заметить по первым абзацам, но в процесе написания изрядно "озлобел". Сменил несколько названий: "Киборги-уроды", "Мечты сбываются" и "За всё надо платить".
3. Надпись "Прием медного лома. Киборги-уроды" реально существует в Питере на заборе на улице Красного Курсанта (в рассказе - Коммерсанта =)). Я писал об этом здесь: http://pablik.livejournal.com/4212.html?nc=1 Именно эта надпись и дала идею для рассказа.
4. История про воровство с участка деталей автомобиля - правда (как и почти всё в рассказе =)) и имела место в садоводстве под Выборгом, где у меня дача.
5. История про стрелочницу выдумана лишь наполовину. Дело в том, что в том же Выборге есть нерегулируемый железнодорожный переезд, на котором машины действительно стоят по полчаса, а то и больше. И менты специально подъезжают и становятся возле переезда, дабы стричь купоны с особо нетерпеливых водителей. Вот я и подумал, что они в сговоре со смотрителем.
6. История выселения Слюни из квартиры, к сожалению, типична. У меня есть два примера, связанных с моими соседями и бывшим соседом моего тестя.
7. Кошатник Зыка - тоже типичный персонаж. Таких вы можете в изобилии наблюдать на улицах Петербурга. Они собирают милостыню якобы на приют для животных, а на деле потом умерщвляют своих подопечных за ненадобностью.