К привычным уже заботам командующего и княжеского наместника, добавились заботы семейные. И ведь не скажешь, какая из забот наиболее тяжелая. Принцесса Пармина была не из тех женщин, которые ведут себя тихо и незаметно. Конечно, беременность ограничивала ее пыл, но и того что осталось, хватало с лихвой. Нет, упрекать ее в пренебрежениями приличий не стоило. Вильмина, которая помимо забот управительницы добровольно возложила на себя обязанности дуэньи, бдительно следила за нравственностью не только патронессы, но и ее фрейлин. И настолько успешно, что Каролинис частенько выслушивал жалобы супруги о невыносимом характере "этой выскочки". Они если и имели последствия, то совсем не такие, на которые рассчитывала жалобщица. Наоборот, Вильмина удостоилась похвал со стороны графа. Попытки запустить сплетню о том, что управительница чересчур благосклонна к графу, ни к чему не привела. Хотя граф действительно уделял этой женщине больше внимания, нежели своей жене.
Внимание это имело под собою чисто деловую основу. Помимо того, что баронесса была женой проверенного в деле соратника, она еще была дочерью солидного купца. В свое время Каролинис убедился в том, что купцы в своих дочерях видят не только мебель в доме возможных зятьев. И потому их воспитанию и образованию уделяют немало внимания. В том, что дочка оправдывает отцовские надежды, сомневаться не приходится. Та купеческая жилка, презираемая в аристократической среде, приносила большую пользу не только в личной жизни. Баронесса, не стала рвать связи со своим уже бывшим сословием и потому была в курсе торговых коньюктур. Именно благодаря ей, в мастерские Северной армии и на верфи флотилии начали поступать металлы, стоившие заметно дешевле, нежели те, что доставлялись с Юга. Откуда поступает этот металл, секретом для адмирала не было. Как и то, что этими поставками занят сводный брат Вильмины. Если Темные настолько беспечны, что не прекратили подобную торговлю с врагом, то это их проблемы. А мирийцам от этого польза. Но не только в этом она отличилась. Оказалось, что и морские дела ей не чужды. Однажды, она рассказала ему, что ее брат днища своих промысловых судов обил медными листами. Благодаря этому, оно не обрастает всякой дрянью и древоточцы не портят подводную часть обшивки.
Раньше граф оставил бы подобное без внимания по одной простой причине: меди мало и она дорогая. К тому же, медь привозили либо в слитках, либо в полосах. Но теперь иное дело. Помимо слитков и полосы, торговцы привозили листы длиной в четыре локтя и шириной в два локтя. При этом, толщина листов удивительным образом одинакова по всей площади. Днища галер получили медную обшивку и нужда в ежегодном кренговании исчезла. На верфях обшивали днища и у строящихся десантных кораблей. Конечно же на том дело не закончилось. Уже и купцы заинтересовались подобной новинкой. Не стоило сомневаться, что во всем этом присутствует корыстный интерес самой баронессы. Нет, ее подпись отсутствовала на купчих и договоры о поставках Адмиралтейство заключало не с ней. Все-таки положение ее обязывало не светить свое участие в делах, недостойных благородной дамы. Однако несомненно, что причитающуюся ей долю она исправно получала. Да никто и не сомневался, что в делах извлечения прибыли из всего, что только можно, она не уступит именитым купцам. А выбирать поставщиков умела не хуже матерых интендантов. И как то незаметно, смогла подмять под себя поставки провианта для армии и флота. Естественно, что провиант поставляли вассалы Ларусана и рыбачьи артели ее отца.
Ушлые интенданты раньше всех все поняли и начали всячески обхаживать столь влиятельную особу. Вильмина не стала проявлять высокомерия. Люди, постоянно балансирующие между петлей и прибылью, нашли у нее понимание. И не только понимание. Когда адмирал в очередной раз решил повесить двух проштрафившихся интендантов, Вильмина сумела уговорить его проявить милосердие. А после этого собрала у себя в особняке весь цвет флотского казнокрадства:
- Господа, как женщина деловая и жена военного, я не склонна кого-либо долго уговаривать. У меня есть желание предложить его сиятельству упразднить интендантство и доверить организацию поставок почтенным негоциантам, чья репутация выше всяких похвал. Что вы на это скажете?
Реакция интендантов была аналогична реакции людей получивших удар ниже пояса. С этой службы всегда уходили вперед ногами. Уйти с нее на своих ногах? Более жестокого наказания и представить себе было невозможно. Интенданта, получившего отставку при жизни, не возьмет приказчиком ни один купец. Даже если они раньше подельничали.
- Я вижу, что вы меня прекрасно понимаете и уже готовы прислушиваться к моим советам.
Прекратило ли это воровство? Ни в коем случае! Баронесса прекрасно знала о том, что интенданты жалования от казны не получали. И потому не собиралась оставлять их без средств для существования. Она просто установила новые порядки, подобные тем, что были в купеческих гильдиях.
Но все это было зыбким и ненадежным. Сегодня ты в милости, а что будет завтра? Её покровитель в любой момент мог уйти на войну и там погибнуть. С его гибелью придет конец и ее благополучию. Слишком многим знатным курицам она оттоптала ноги. И они это припомнят. Тем более, что с принцессой тоже отношения были натянутые. Правда, даже в этом случае от нее трудно будет избавиться. Дело в тех девицах, которые составляли ее свиту. Для флотских и армейских командиров, служба их дочерей в свите управительницы являлась предметом гордости. Вряд ли им понравится отлучение любимых чадушек от графского двора. Какими бы худородными их не считала столичная знать, но престол держится на верности их мечей.
Все это так, но глядя на своих помощниц, Вильмина порой испытывала сильную досаду. Девушки не были глупы или ленивы. Но их воспитание и манеры служили предметом скрытых насмешек со стороны фрейлин Пармины. А некоторые из них даже неграмотными были. Ничего не поделаешь. Положение обязывает. Пришлось раскошелиться и нанять воспитательниц, знающих правила хорошего тона принятые при княжеском дворе.
Но наибольшей заботой для нее стала та, в которую она нечаянно вляпалась много лет тому назад. Кто мог знать, что приветливая красавица эльфийка, предложившая ей поддерживать отношения при помощи дружеской переписки, окажется той самой Лиловой Ведьмой, которой ныне пугают непослушных детей? Нет, всем этим сплетням она не верила. Тем более, что вернувшийся из плена муж ни о каких злодействах или темных обрядах не рассказывал. Барон вообще считал полнейшей ерундой слухи о склонении ко Тьме обитателей Темноземья. Да и сама Вильмина имела на этот счет свое мнение, основанное на рассказах сводного брата, который годами имел дело с той же Лиловой ведьмой. Да он и с Рыжей ведьмой, о которой рассказывают более страшные вещи, немало общался.
- Эльфы как эльфы, только нездешние. Пожалуй даже лучше здешних, - говорил он, - будь они такими как про них сплетники говорят, к ним ни люди, ни гномы не бежали бы. А они бегут. И жизнь там вольней, чем в других странах.
- И что, там ничего плохого не происходит?
- Там как везде. Всякий народишко. Разного рода дрянь туда тоже попадает. Только этой дряни там хорошо жить никто не позволит. Знаешь, какое там самое страшное наказание? Изгнание. Посадят на первый же отходящий корабль и живи где хочешь, как хочешь, но только не у них.
- Даже не казнят?
- Казнить они смогут. В этом никто не сомневается. Только по сию пору там казней не было.
Конечно, брат может и преувеличивает, но Вильмина прекрасно знала, что люди бегут к Темным. А от них почему то никто не бежит. Но вообще, она эти вещи ни с кем не обсуждала. Потому что помнила то, что писалось в "Поучениях":
"Однажды, один мудрый человек вообще ничего не сказал. Время было опасное, а собеседники ненадежными".
Возникшие в последнее время гонения на "приспешников Тьмы" уничтожало всякое желание откровенничать с кем попало. Тем более, что ее саму могли обвинить в приспешничестве. Что ни говори, но шпионкой она стала самой настоящей. Не сразу она это поняла. Как и то, что бросать это занятие уже поздно. Самым разумным будет, извлечь из этого пользу. Не только для себя.
Пока не появились Темные, торговля на побережье не сильно процветала. Все, чем богата была Северная Мирия, проще было отправлять по суше. Гонять корабли с товарами вокруг Гептархии смысла не было. И товары шли через Среднюю Мирию до речной гавани на Мирийоне, что обогащало в основном соседей. Таким же путем попадали на Север и товары с Юга.
Потом пошли изменения. Качественное стекло, зеркала, ворвань, китовый ус, металлы, спирт, пиломатериалы, меха, косметика... Достойна удивления разворотливость Темных. А их швейные машинки? Торговля и ремесло в прибрежных городах сразу оживились. Особенно на этом выиграл Эвелайн. Конечно, наибольшие барыши получали вездесущие гномы. Но и людям была от этого польза. А тут война и блокада! И кому от этого польза? Так что с войной этой надо заканчивать. А как это сделать? Вильмина долго ломала над этим голову пока не пришла к выводу, что протекторат Темных над приморскими городами, лучший выход из возникшей ситуации. Нужно как то донести эту мысль до местного купечества и сеньоров. Так наверняка много кто так думает, только боится вслух говорить.
В один прекрасный день ей доставили очередное послание от Виктории. Викторию интересовали дела странной эльфийской компании, окопавшейся в Комолле. Правду сказать, мирийка мало чем могла ей помочь в этом деле. В дела военные супруг ее не посвящал. Хотя наверняка много чего про этих ушатых знал. Пришлось, действуя ненавязчиво, вытаскивать из него сведения во время вечерних бесед. Так постепенно, по крупицам, она много чего узнала. И тут случилось то, что ее не на шутку перепугало.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вроде бы ничего не предвещало неприятностей. Дела шли, лучше не придумаешь. А затем потихоньку началось. Еще под конец осени сводный брат передал ей странную книжицу с не менее странным названием "Добрая Весть от Нины". Толянир говорил, что Госпожа, так он называл Викторию, просила передать, что эта книжица поможет Вильмине в дальнейшем. Чем и как она могла помочь, брат не знал. Баронесса, прекрасно понимавшая, что даже непонятные дары от Виктории, это не просто так, вопросов задавать не стала. Все станет ясно со временем, решила она. Правда, книжицу все-таки прочла.
Странная это была книга. Даже внешне она выглядела необычно. Текст на Общем языке, выполнен письменными буквами, но явно не пером его писали. Скорее всего изготовили печать размером с бумажный лист и приложили ее к бумаге. Тут Вильмина почти угадала. Правда никто никакой печати не изготавливал. Это Валентин вспомнил о желатиновом гектографе и теперь земляне вовсю использовали его в качестве примитивного копировального средства.
Странным было и содержание книги. Приключения некой сущности в ином мире. При этом непонятно, к какой расе принадлежал упомянутый в повествовании Спаситель. Но раз о нем пишут эльфы, то скорее всего этот самый Иисус был эльфом. Тем более, что рожден он был от союза обычной женщины и существа высшего порядка. А с этими существами лишь эльфы могут общаться. Впрочем, помимо благих Высших сил, упомянуты и их враги - зловреды, во главе которых стоит главный зловред по имени Диавол. Народ упомянутого Иисуса стал жертвой магии зловредов, которая наносила ущерб не телу, а душе. В результате, любимые дети Творца (ну явно эльфы, кто же еще!), стал превращаться в чудовищ. Не сразу, а постепенно. Спаситель пытается воздействовать на них благим волшебством, но несчастные сами отвергают спасение душ. Лишь немногие из них смогли преодолеть магию зловредов. А дальше, все как везде. Народ окончательно отверг благую магию и выбрал путь Тьмы. Спаситель отринут и даже казнен наиболее позорным способом. Но окончательной победы Зло не одержало. Те эльфы, что стали учениками Иисуса, решили защитить от магии Диавола иные народы, раз избранные дети Творца упорствуют в своих заблуждениях.
Вильмина читая эту странную книгу, так и не поняла, для чего нужна ей эта сказка. Повести о похождениях знаменитых магов ей приходилось читать много раз. Все они были похожи одна на другую. "Добрая весть" отличалась от них только одним: в ней маг позволил врагам принести себя в жертву. При этом неизбежно высвобождалась немалая сила, которую можно было использовать в своих целях. Орки и по сей день творят подобные обряды. Но у слуг Диавола ничего из этого не вышло. Высвободившееся сила им не подчинилась, а напитала учеников Иисуса.
Так и не сообразив, какая с этого польза, баронесса отложила книгу и на время выкинула ее из головы. Время вспомнить о ней наступило скоро. В один прекрасный день к ней пришла необычная просительница. Плотное покрывало скрывало ее лицо и фигуру от посторонних взоров. Лишь густая вуаль из конского волоса позволяла ей смотреть на окружающий ее мир. Охрана сперва не хотела ее пускать, требуя показать лицо. Но просительница кротким тоном уверяла, что пришла не со злом и ей нужно передать госпоже некое важное послание.
Собственно говоря, охране и так было понятно, что за птичка сюда залетела. О недавно появившихся адептах Распятого, жители Комоллы знали. Ничем плохим эти чудаки не отметились. Вели себя тихо, никого не трогали. Приличным людям до них не было никакого дела, тем более что среди "распятников" таковые не водились. В "распятники" шли представители городского "дна". Естественно, что у знатной дамы не было с ними никаких дел. Тем не менее, настойчивость посетительницы свое дело сделала, она была принята Вильминой.
Так и не показавшая своего лица женщина, вручила баронессе записку, на которой угольным грифелем было написано приглашение посетить молитвенный дом "рабов божьих", где ей будет сказано нечто важное. Так и не дав ответа на послание, баронесса отпустила посланницу. Связываться непонятно с кем ей не хотелось, но чутье говорило о том, что придется. На следующий день она пригласила для приватной беседы начальника городской стражи и задала ему вопрос:
- Я хочу знать, кто такие "распятники".
Вопрошаемый не удивился вопросу и рассказал все. что знал. В том числе и то, что обязан был знать. По его словам, эти странные люди поклоняются некой сущности, которая обитала в другом мире и обещала навестить все обитаемые миры. Так говорят сами "распятники". Правда это или нет, глава местной стражи сказать не мог. Но сами адепты в это верят. Ведут они себя тихо и проблем властям не создают. Община их состоит из подонков общества завязавших с позорными промыслами, которыми ранее они занимались.
- Женщины их в большинстве своем торговали телом. Есть такие и среди мужчин. Кто-то из них промышлял ремеслом, кто-то мелким воровством. В большинстве своем это вольноотпущенники из гальрудов. Два года назад в Комоллу пришла некая "пророчица Милия" и начала проповедовать учение Распятого. Кто это такая, моим сикофантам выяснить не удалось. Но спустя краткое время, ее последователи сменили не только образ жизни. Женщины их закрыли свои лица от чужих взоров и все они после обряда посвящения сменили имена. Главой общины стал бывший моряк потерявший ногу на китовом промысле. Как его звали раньше, мне неизвестно, а ныне его зовут Григорий.
А дальше было еще интересней. По словам начальника стражи, у "распятников" откуда то появились немалые деньги. Благодаря им, община скупила все злачные места в Комолле. Причем, расплачивалась не серебром, а гномьими векселями. Что наводит на некоторые подозрения. Тем не менее, подати они платят исправно. Есть сведения об их связях с воровской общиной Комоллы. Во всяком случае, порядок в кабаках поддерживают вышибалы из местного ворья.
- А еще пресветлая госпожа, хочу такую вещь сказать, - чувствовалось, что стражник испытывал сильные сомнения, - не мое конечно дело, я вообще не лезу в дела благородных семейств, но до меня дошли слухи, что у вашего брата имеются какие-то дела на Севере.
Любопытно! Стражник не хочет называть кошку своим именем! Всем известно, что за страна находится на севере и кто там живет.
- Так вот, среди людей вашего брата тоже есть "распятники". И кое у кого имеются подозрения, что брат ваш не только за морским зверем ходит. Я бы на вашем месте посоветовал ему вести себя осторожно.
Это что, шантаж? Или желание предостеречь?
- Я буду вам очень признательна, если благодаря вам смогу сообщить его светлости имена тех кто без его дозволения интересуется теми тайнами, которые не позволено знать непосвященным.
Говоря это, баронесса открыла ящик рабочего стола и достала один из заранее приготовленных кисетов с серебром. Ощутивший тяжесть серебра стражник, немедленно изъявил готовность сообщить имена тех болтунов, которые столь неосмотрительно выбалтывают не принадлежащие им тайны. Получив запрошенный список, Вильмина распрощалась с начальником городской стражи и призадумалась.
"Вряд ли этот пройдоха выдал мне своих прознатчиков. Скорее всего четверо указанных им людей где то перешли ему дорогу и он рад от них избавиться. Кстати, кто эти люди? О! Даже должности указаны! Начальник портовой таможни и его секретарь, член городского совета, секретарь городского суда. Явно следует пригласить их для беседы. Наверняка им много чего известно о темных делишках своего недоброжелателя. Но этим я займусь завтра. А сейчас навещу главу этих самых "распятников". Вряд ли эти скромники станут беспокоить меня по пустякам".
Вечером, освободившись от насущных дел, Вильмина переоделась в простое платье и скрыв лицо под вуалью, сопровождаемая одним охранникам навестила главу "распятников".
Григорий, о котором говорил ей стражник, принял ее незамедлительно. Это был мужчина среднего роста, коренастый и еще не старый. Хотя седина обильно тронула его волосы. Лицо было "украшено" безобразным шрамом, что придавало ему весьма зловещий вид. Сизоватость носа выдавала пристрастие к горячительным напиткам. Левая нога была отнята по самое колено. Одет он был так, как обычно одеваются окончательно сошедшие на берег мореходы. Поверх рубахи из прочной некрашеной ткани висел странный крестообразный амулет.
- Доброго вечера и доброго здравия ясносветлая госпожа, - поприветствовал Вильмину Григорий, сопровождая слова поясным поклоном.
Предложив гостье присесть, он выставил на стол бутылку из новомодного прозрачного стекла, наполненную доверху напитком янтарного цвета. Следом за бутылкой на стол были выставлены изящного вида небольшие стеклянные кубки, которые хозяин тут же наполнил доверху. В качестве закуски хозяйка выставила на стол плетеную тарелку с самыми обычными коржиками и тут же удалилась. Не тратя времени даром, Григорий сразу заговорил о деле.
- На днях пришло послание от Добровестницы Нины. И оно касалось ваших дел. Мы ничего не знаем о ваших делах, ясносветлая госпожа. Но Добровестница велела нам оказать вам помощь. И мы согласны уважить ее просьбу.
То, о чем рассказал ей Григорий, не на шутку встревожило баронессу. По его словам, в Гверийоне произошла самая обычная склока между придворными. И все бы ничего, но одну из дочерей правителя обвинили в склонении ко Тьме. Правда это или клевета, знают лишь сами склочники. Но возникший скандал не ограничился двором.
- Принцесса Филонелла всю жизнь занималась тайными делами. И много кто оказался замешан в этих делах. Сейчас правитель Гверийона ищет тайных пособников своей дочери. Не только при дворе. Скоро их слуги нагрянут и сюда. Будут выискивать тех, кто причастен к тайным и темным делам. Добровестница пишет, что вести допрос будут при помощи магии. Для принуждения к истине используется магия Тьмы...
А вот тут баронессе стало тревожно. Ибо если ее будут допрашивать, то о дружественной переписке с Лиловой ведьмой мгновенно станет известно.
- Но есть способ сохранить в тайне от эльфийского сыска то, что может вам повредить. И это очень хороший способ, - продолжал тем временем хозяин, - уверовавшие в Спасителя нашего, неподвластны темной магии.
Не убедил он ее! Ей даже стало смешно. За кого ее принимает это отребье рода человеческого? За наивную дурочку? Понятен его интерес. Заманить в свою секту представительницу благородного сословия, чтобы потом помыкать ей! А заодно получить новые для "распятников" возможности.
- Все это интересно, но я вам не верю. Я незнакома с этой самой вашей благовестницей и даже не знаю, существует ли она. Я ничего не слышала о вашей защите от воздействия Тьмы. У меня нет оснований доверять вашим словам. В сказки верят маленькие девочки, а я давно уже не ребенок. Сожалею о потраченном напрасно времени, а потому: до свидания господин Григорий!
- Я не рассчитывал на то, что вы сразу уверуете. Но моим долгом перед Спасителем нашим было предупредить вас о грядущей опасности и указать вам путь спасения от них. Я не прощаюсь с вами. Помните, двери этого дома никогда не заперты и желающим обрести спасение здесь всегда рады.