Зима на южном побережье Янтарного моря в этом году ничем не отличалась от зим в предыдущие лета. Но это в отношении погоды. Осенние и зимние бури. Обильные снегопады. Не очень толстый лед у береговой кромки. Зато жизнь на побережье спокойной быть перестала. В Северной армии, которую который год не распускали по домам, началось брожение. Дисциплина стала падать. Солдат не устраивала постоянная муштра и умеренное жалование. Армия жаждала войны и добычи. Война конечно была, но боевые действия не велись. "Темные" совсем не проявляли себя. Ни рейдов на мирийское побережье, ни морского разбоя. И к чему тогда торчать всю зиму в лагерях? Этого не только солдаты, но и их командиры не понимали. Жалование платили регулярно, но оно все оседало в кабаках и борделях. А вояки уже смотреть не могли на местных шлюх. Им хотелось зиму проводить дома, а не в новопостроенных казармах. Барон Ларусан предупреждал Каролиниса: если по весне не возобновится война, армия взбунтуется. И самое печальное было в том, что давить бунтовщиков некому.
Каролинис такие вещи понимал не хуже барона. Но понимал он и другое: к немедленному вторжению в Темные земли флот не готов. Транспортных средств для перевозки десанта хватало. Но без огромных потерь корабли не дойдут до места высадки. Капитан Деконис, чья галера постоянно крейсировала на виду Хрустальной гавани, докладывал о вещах не очень приятных. "Темные" построили еще один форт и установили там свои громобойные метательные машины. Причем, в большем количестве чем было раньше. Деконис неоднократно рисковал кораблем и экипажем, чтобы выяснить их возможности. Результаты разведки не располагали к оптимизму.
Восемь громобоев в каждом форте, бьющих на дистанцию в восемь тысяч локтей. И это не все. У темных появились летательные средства. Деконис уверял, что их не более двух, похожих на птиц с распластанными крыльями. Но они летают достаточно далеко. Их приходилось встречать в пятнадцати милях от берега. "Птички" эти далеко не безобидны. Дважды атаковали "Сапфир", сбрасывая на него громобойные снаряды. И лишь искусство самого Декониса, своевременно менявшего курс корабля, спасало от беды. Тем не менее, "Сапфиру" досталось так, что трижды за лето его ставили на ремонт.
Была надежда на иллюзаторы Веранола, которые позволяли прикрыться от наблюдения полосой тумана. Но этот же туман мешал прицельно стрелять. А не подавив громобои, нечего и думать об успешной высадке. Сейчас Веранол со своими ненормальными пытался решить проблему точной стрельбы. Но к весне он ее явно не успеет решить. И потому нападение откладывалось еще на год. Вот только войско не согласно подождать.
Мало было этих неприятностей, так Тьма еще одну наслала. На принца Менелата совершено покушение! Убийца, возник из толпы и внезапно ударил принца кинжалом, после чего смог убежать. Поначалу повода для огорчения не было. Будучи хорошим фехтовальщиком, Менелат почти увернулся и удар пришелся по касательной, оставив не очень глубокий порез на боку. Рану тут же обработали и наложили повязку. Но уже вечером принцу стало дурно. Его лекарь заподозрил, что рана нанесена отравленным клинком. Страшного в этом ничего не было. Такие раны лекарь знал как лечить. Но спустя неделю, он заподозрил неладное. Ни снадобья, ни заклятья не помогали. Менелат с каждым днем терял силы и временами бредил. Пришлось обратиться к эльфам Веранола. Тут же примчалась Юриэль. Обследовав больного, она заявила:
- Это не яд. На клинок убийцы было наложено одно из заклятий Тьмы.
- Его можно спасти?
- Я смогу это сделать.
Юриэль не соврала, ее лечение оказалось успешным и Менелат начал приходить в себя. Но она же и предупредила:
- Такие заклятья долго не держатся на металле. Его накладывали за день до покушения. Где то поблизости должен находиться алтарь Тьмы, на котором приносятся жертвы. И обычный смертный не сможет выполнить весь заклинательный обряд. Тут нужен тёмный маг с шестью помощниками. Ищите алтарь. Может и мага найдете.
Целую неделю город стоял на ушах. Городская стража усиленная военными патрулями частым гребнем прочесала весь город, хватая под белы рученьки всех, кого сочли подозрительным. Особенно досталось "распятникам". Их хватали в обязательном порядке. Причем, не обошлось без скандалов. Особенно когда женщин заставляли снять паранджу. Вопли, слезы, драки... Всех тащили на съезжий двор, где эльфы Веранола проверяли всех на наличие "темноты". И в итоге, никого не нашли. Зато поиски в окрестностях Комоллы увенчались успехом. В трех милях от города, на дне оврага был найден искомый алтарь со следами проведенного не так давно ритуала. Он был сбит из семи огромных обугленных деревянных плах в форме шестилучевой звезды. На каждом луче и в центре звезды были выжжены руны Бельмора, которые обычно использовали для своих заклятий темные маги. Поверх каждого луча лежал детский скелетик.
- Это яхуды творили ритуал, - уверено заявила Юриэль, срочно вызванная к месту творения мерзостного обряда, - младенцев освободили от одежд и помощники мага начали поливать тельца едучей жидкостью, растворяя тела до самых костей. А маг стоял в центре и напитывался Силой. Потом он этой силой сам напитал кинжал убийцы.
- Точно яхуды?
- Можете не сомневаться в этом, - уверила начальника стражи эльфийка, - это их ритуалы.
Юриэль кое о чем не стала говорить. Яхуды - один из южных народов, в древние времена были одним из тех народов, что добровольно покорились Темному Властелину. Тогда почти все люди служили ему. Но служили по-разному. Времена тогда были немилосердными, а проявление жестокости было делом обычным. Но даже самые жестокие орки содрогались, глядя на запредельную тягу к изуверству, которой всегда отличались яхуды.
После падения Темного Властелина и Войны Рас, присмирели все, кто служил Тьме. Народы зажили обычной жизнью. Жестокие войны никуда не ушли. Темную магию продолжали практиковать в людских державах. Но особо разрушительных заклятий никто не творил. Кроме яхудов. Те так и не создали своей державы, живя в разных странах замкнутыми общинами. Непонятно на каком основании, они продолжали считать себя народом, избранным Темным Владыкой и верили в его возвращение. Вроде бы и мирно они жили, пробавляясь ремеслом, мелкой торговлишкой и тайным ростовщичеством. На шестой день недели они прекращали любую работу и всей общиной собирались в своих святилищах, где наставники им зачитывали тексты из древних свитков. Это то, что видели все. Но знали о них и другое. Их общины поставляли всему миру искусных отравителей и убийц. И это самое малое, что знали о них стражники всех городов в людских державах. А уж про тайные изуверские обряды кто только не говорил.
Но упомянув яхудов, эльфийка не стала говорить всей правды. А правда была в том, что Перворожденные тоже не чурались применять подобные обряды. Это конечно происходило редко. В большинстве случаев эльфийские маги старались избегать применять подобную мерзость, но иногда делались исключения из правил. Юриэль заметила то, что не мог заметить ни один хуманс. Кто-то наблюдал темный ритуал со стороны, сотворив вокруг себя купол, защищающий наблюдателя от эманаций Зла. Земля в этом месте еще излучала остаточную магию. И эта магия была эльфийской.
Кто-то из соплеменников привлек яхудов для покушения на принца. Вряд ли это был одиночка. Скорее всего, на кого-то решили спустить всех собак. В таких случаях лучше не демонстрировать свою догадливость. Сильным мира сего это может не понравиться. Поэтому Юриэль не только хумансам, но и своим коллегам лишнего говорить не стала. Что не спасло их всех от дальнейших неприятностей.
Все дело в том, что слишком много кто узнал о сотворенном ритуале. Слухи о нем распространились широко. И конечно же были доклады в столицу. А там отреагировали быстро. Еще бы! Опальную Лерузийскую партию как раз обвиняли в пособничестве тьме. Признания полученные с помощью пыточного инвентаря, на твердые доказательства никак не тянули. И даже обнаруженные при обыске слитки золота с клеймом Темных земель никого не убедили. Поэтому расправиться с "лерузийцами" при помощи закона даже не пытались. А тут такая находка! Кто там на самом деле колдовал, правителю было не очень интересно. Главное, что это можно использовать в своих интересах.
Но только княжеские прознатчики прибыли в Комоллу, как следом примчался гверийонский посол и потребовал от них не лезть не в свое дело. Истину будут устанавливать эльфийские маги, которые скоро прибудут сюда. Возражать послу не стал бы и сам князь. Все прекрасно помнили, под чьим протекторатом находится Северная Марка.
Известие о предстоящем прибытии эльфийских "ревизоров" переполошилр многих обитателей Комоллы. Все дело в том, что местная стража проверяла на "темноту" не всех. Простонародье проверили поголовно, а солидных и уважаемых людей не тронули. Ибо чревато. Прознатчики из столицы как раз собирались исправить это "упущение". Тут и гадать не стоило насчет результата. Они уж точно "найдут" кого нужно, согласно утвержденных при дворе списков. Местные сливки общества такие вещи прекрасно понимали и молили Светлые Силы, чтобы выбор не пал на них лично. Но только молитвами стремились себя уберечь. В канцелярию градоначальника поступало множество доносов на тех, с кем означенный имярек находился не в лучших отношениях. Из этих доносов столичные прознатчики ничего ценного почерпнуть не могли. Все эти сообщения о взяточниках, супружеских изменах, связях с контрабандистами... им были неинтересны. Они за другой "добычей" прибыли. Поэтому доносы отдавались начальнику городской стражи, которому они были очень кстати.
Но вот кого столичные прознатчики не осмеливались тронуть, так это соратников графа и "безумных эльфов". Зато для эльфийских "ревизоров" подобных препятствий не существовало. И потому пришла очередь беспокоиться тем, кто до этого был неприкасаем. А тут еще дошли вести про арест принцессы Филонелы. Уж если члены правящей семьи попали под удар... "Безумцев" тоже обуял страх. Ведь они были далеко не безгрешны. Занятия темной магией конечно осуждались, но на деле ей временами грешили и эльфы. Просто потому, что многие приемы из арсенала Тьмы были очень удобны для научных исследований. Попробуй докажи теперь, что ты тут не при чем. И главное, все понимали, что эльфийские прознатчики тоже едут с заранее утвержденными списками.
- Канцлеру нужно погубить Филонила и его сестру, - высказал вслух то, в чем никто и так не сомневался старший над мастерами Кардениил.
Но не только эльфы беспокоились. Той же Вильмине было чего опасаться. Уж она точно ведет дела с "темными" и наверняка доносы по поводу подозрительных связей писались и на нее. Доброжелателей, а особенно доброжелательниц у нее хватало. Первый же допрос ее и погубит. И не спасет ее даже покровительство графа. Общение с эльфами только добавило ей тревог. Уж они точно знали, каким образом устанавливается истина.
- Проведут магический обряд. Он правда из арсенала Тьмы, но именно таким образом слуги Бельмора разоблачали наших лазутчиков. Ни эльф, ни хуманс, ни гном, не могли ничего скрыть от вопрошающего. Они сами все рассказывали о себе.
Пару дней после этого разговора баронесса была сама не своя. На это не обратили внимание лишь потому, что и прочий двор принцессы Пармины выглядел не лучше. Но все-таки Вильмина смогла взять себя в руки и задуматься о дальнейших действиях. Тут и вспомнилась беседа с главарем "распятников". Он как раз говорил ей о подобном обороте событий. И явно знал о баронессе больше, чем показывал. Делать нечего. Не откладывая дела в долгий ящик, она вновь облачилась в костюм простой горожанки и ближайшим вечером навестила главу общины. Принявший имя Григория ничему не удивился. Видно было, что он не сомневался в том, что все так и произойдет.
- Я соглашусь пройти необходимое посвящение, если оно и впрямь защитит меня от воздействия Тьмы. Но вы должны поклясться мне в том, что я действительно получу защиту.
- Мы никому и никогда не клянемся. Спаситель наш запретил нам любые клятвы. Мы говорим либо "да", либо "нет". Мы всегда говорим только правду. А если это невозможно, то замыкаем свои уста. Даже из лучших побуждений мы не будем слугами Отца Лжи.
- Не могу вам всего сказать, но мне приходится хранить не свои тайны. И замыкать уста - значит выдать тех, чьим тайнам я служу. Приношу извинения за то, что напрасно потревожила вас.
- Не спеши уходить. Сперва выслушай. Спасителева вера считает грех предательства не прощаемым грехом. Правда, сказанная врагу о своем войске, тоже будет предательством. И если ложь врагам является средством избежать предательства, то это прощаемый грех. Спаситель наш мудр и милосерден. Он поймет вас и простит. Особенно, если вы искренне покаетесь своим братьям и сестрам в вынужденном грехе.
Разговор затянулся. Вопросов было задано много. Что касается ответов, то они вызывали новые вопросы. Но Григорий видимо никуда не спешил и терпеливо отвечал своей собеседнице. В частности, Вильмину смутило требование ходить с закрытым лицом. Но если она так поступит, то от нее отвернется все ее окружение. Она потеряет все, чего добилась за все эти годы. Ведь всем известно, что в "распятниках" сплошная чернь и людей из приличного общества среди них нет.
- Вы ошибаетесь госпожа. Среди нас есть и те, кто знатностью рода превзошел даже князей. Но я понимаю ваши трудности. Действительно, не стоит дразнить гусей. Что касается ношения паранджи, то это не везде требуется. На Святой Земле женщинам нет нужды скрывать свое лицо. В домах братьев по вере, наши женщины тоже не покрывают лиц. Что касается вас, то мы будем молиться Спасителю, чтобы он простил вам ваш вынужденный грех.
Было уже поздно, а баронесса так и не покинула дом Григория. Решение о прохождении обряда инициации было принято и даже озвучено. Но разговор длился еще долго. Хозяин дома терпеливо и подробно отвечал на возникшие вопросы и просвещал о том, каким образом предстоит строить свою дальнейшую жизнь.
- Наша вера хоть и проста, но одновременно и обширна. И даже я, будучи наставником, продолжаю учиться у тех, кто знает о ней много больше моего. Но главное ты должна понять. Иверион сейчас превращается в стоячее болото, которое непригодно для жизни мыслящих существ. И мы должны изменить этот мир, изменив для начала самих себя. Сейчас ты на это неспособна, ибо пришла сюда ради спасения своей жизни, а не в поиске Истины. Но за тебя просили те, кто принес нам Веру. И потому мы примем тебя как семья принимает заблудшую дочь. И если ты твердо решила прийти к нам, мы поможем тебе.
Когда забрезжил рассвет, Вильмина окончательно решила принять крещение. Григорий с супругою все нужное подготовили для свершения обряда. По окончанию обряда, баронесса обрела золотой крестик и полное крестильное имя. Отныне Григорий был для нее крестным отцом, а его супруга крестной матерью. А насчет крестика хозяин объяснил просто:
- Он был передан мне заранее нарочно для тебя. И передали его те, кого не знаем мы, но кто знает о твоих тайнах.
Наскоро распрощавшись с хозяевами, Вильмина поспешила в особняк Каролиниса, ибо обязанности управительницы с нее никто не снимал. И хорошо, что муж ее в это время был в военном лагере, что избавляло ее от необходимости объяснять ему, где она провела эту ночь. Никаких особенных изменений в себе она не заметила и сомнение в действенности обряда у нее возникли.
Настоящая проверка произошла через полторы недели. Прибывшие из Гверийона маги, не стали ни с кем церемониться. Проверяли всех, невзирая на чины и титулы. И пока дошла очередь до самой Вильмины, каких только страхов она не наслушалась. Представший перед трибуналом подвергался допросу под воздействием заклятия Познания. Испытуемый отвечал на заданные вопросы не пытаясь даже противостоять оказанному на него воздействию.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Первым прошел проверку граф Каролинис. Вслед за ним принц Менелат. Ничего дурного маги в них не нашли. Следующей была принцесса Пармина. О чем ее спрашивали никто не знал. Но покинула она допросный зал будучи в сильнейшем потрясении. А когда добралась до своих покоев, с ней случилась сильнейшая истерика. Да такая, что баронессе пришлось ее успокаивать сонным снадобьем. Но это еще она легко отделалась. Приехавшим с ней из столицы фрейлинам совсем не повезло. Их выносили из допросного зала на руках, ибо юные барышни, все как одна лишались чувств. Но не просто выносили, а сразу отправляли в узилище. В течении дня Пармина лишилась всех своих фрейлин. Но это было объяснимо. Как всегда, высшая аристократия считала, что законы пишутся не для нее. Среди придворных почти не осталось тех, кто не пользовался услугами темных магов. Об этом не говорили вслух, но все про это знали. Вредоносное колдовство частенько пускали в ход как в придворных, так и во внутрисемейных интригах. Самым главным требованием было - не попадаться! Были и те, кого ловили за руку. И тогда на неловкого интригана спускали всех собак.
Молоденькие фрейлины не тянули на записных злодеек. Но они много чего знали о проделках своей родни и покровителей. Вот потому в этот раз их невинные шалости стали поводом для серьезного разбирательства. Эльфийским следователям ставилась вполне определенные задачи: разгромить Лерузийскую партию и собрать сведения, порочащие принцессу Филонеллу.
На второй день дошла очередь и до Вильмины. Не сказать, что она шла на допрос со спокойной душой. Ее приятельская переписка с Лиловой ведьмой в нынешнее время тянула на очень серьезные прегрешения. И если крестообразный талисман не сработает как надо, то ничего хорошего ее не ждет. В этом мире тоже умели жечь ведьм на кострах. Эльфы в этом плане ничуть не лучше людей.
Из головы не выходили слова Григория: "Если в тебе есть хоть капля веры, то господь наш поможет тебе". Беда в том, что она так и не смогла уверовать, а потому на помощь крестика даже не рассчитывала. Правда, Григорий обещал ей, что за нее будет молиться вся местная община "распятников". Но поможет ли это? Страх за себя довел ее до полуобморочного состояния, когда он предстала перед трибуналом.
- Встань самка хумансов внутрь звезды!
Она послушно встала в центр шестиконечной звезды, начертанной на полу чьей то кровью. Затем, члены трибунала хором произнесли какое то заклятие на неведомом ей языке. Когда было произнесено последнее слово, звезда исторгла белесую мглу, мгновенно окутавшую Вильмину со всех сторон. Она перестала видеть и слышать, а соприкосновение со мглой причинило страшную боль ее телу Такую страшную, что женщина не сдержалась и обмочилась. Воля ее мгновенно была подавлена и она готова была рассказать трибуналу все, что от нее потребуют. Но это длилось недолго. Пара мгновений. А потом она почувствовала как пульсирует крестик. Уши снова воспринимали звуки, а глаза видели то, что ее окружало. Правда, не очень четко. Боль исчезла. Мгла никуда не делась, но теперь между ней и телом баронессы возникла тонкая плёночка невидимой брони. Теперь она снова обрела волю для борьбы. И главное, мысли стали вновь ясными.
Она сообразила, что нельзя показывать следователям, что ты уже не безвольная марионетка. И нельзя выглядеть полностью безгрешной Таких просто не бывает. Значит, нужно сознаваться в мелких грехах. Отвечая на заданные вопросы, она и созналась в использовании запретной ворожбы. Гадала на суженного? Так все девушки это делают. Приманивала удачу? Но ведь в купеческих семьях все так поступают. И не только в купеческих. Мореходы тоже не пренебрегают этой ворожбой. Вот так, делая вид что с трудом выдавливает из себя слова признания, она так и не сообщила ничего ценного и по-настоящему тайного. Даже ни в едином слове не соврала.
- Эта нам совсем неинтересна, выведите ее!
Вот тогда сидевший внутри нее страх отпустил ее по-настоящему. Мгла исчезла, крестик убрал защиту и в ногах возникла слабость. С трудом выйдя из зала, Вильмина вынуждена была воспользоваться помощью служанки, иначе не хватило бы сил добраться до своих покоев. Там она потребовала приготовить ей купальню и забрать в стирку испачканное белье. Она долго и тщательно мылась, а когда облачилась в чистые одежды, пришло наконец спокойствие. "Если в тебе есть хоть капля веры". Что тут скажешь? Если и была эта самая капля, то вряд ли дело в одной только ей. Следовало понять: что же с ней произошло на самом деле?
Рожденная в мире, где магия была самым обычным делом, Вильмина оценивала случившееся с ней совсем иначе, чем это стали бы делать жители Земли. И те вещи, которые земляне посчитают божественным чудом, иверионцы воспримут как вполне естественное событие.
"Григорий обещал, что за меня будут молиться всей общиной. Но ведь всем известно, что любая молитва, это заклятия вызова нужной Сущности. То есть, 'распятники' творили заклятие Вызова и Распятый явился на их зов. О дальнейшем можно не гадать. Распятый оградил меня от воздействия заклинания Тьмы и дал возможность, ни не соврав ни в одном слове, обмануть трибунал. Он просто издевался над самонадеянными тупицами!"
И что из этого следует? Он существует! И он не слабей Хозяев Стихий! Однако известно, что столь могучие силы нельзя использовать по пустяковому поводу. Те же самые маги стараются как можно реже использовать сильные заклятия. Значит, нужно стараться обходиться своими силами. А Распятого призывать лишь в крайней нужде. Но уже то, что он способен защитить, дорогого стоит. Но он не любит, когда много грешат.
"Грехи - главная причина того, что Распятый может от тебя отвернуться. Григорий говорил, что Он терпелив и снисходителен, но и его чаша терпения может переполниться. Постараюсь поменьше грешить. И кстати, что там говорилось насчет гордыни? Тоже ведь грех и если верить Григорию, грех тяжкий"
Как раз насчет проявления гордыни следует подумать. Как ни крути, но она до сих пор относилась высокомерно к тем, кого принято считать чернью. И не только это. Будучи мирийкой, она прочие народы Ивериона за исключением эльфов, считала низшими расами. Правда, по отношению к мирийцам, высшей расой являлись эльфы.
"Погоди, но ведь Пришлые эльфы уверяют, что деление на высших и низших - ложное. Они не просто так говорят. Они ведут себя с нами, как с равными. Не только с нами. Брат говорит, что и с гальрудами они ведут себя так же. Что там мне Григорий говорил? Нет ни эльфа, ни хуманса, ни гнома? Все разумные равны в глазах Творца? Но тогда и титулы наши не имеют для него значения".
Это в глазах баронессы было весьма опасным уверением. Прими его за основу и завтра холоп откажется подчиняться своему хозяину. Вот только сейчас она не в том положении, чтобы возмущаться. Приняв помощь Распятого, она сама поставила себя на один уровень с самой ничтожной гальрудской рабыней. Отречься от Распятого? После того как он тебе помог? А это уже подлость по отношению к Нему. И он будет вправе мстить ей. Но с другой стороны, если верить брату, В темных землях, которые "распятники" именуют Святыми землями, по прежнему есть знать и есть простолюдины. Значит эта Сущность не против знатности. Наверное он против спеси, присущей наиболее глупым аристократам.
В любом случае, выбор ей сделан. И кто сказал, что она должна стыдиться новой веры. Это в Мирии ее исповедует чернь. А на Севере Распятому поклоняется и знать. Но раз так, то стоит ли скрывать это? Может быть наоборот, стоит поклоняться Ему открыто? Разве в этом поклонении есть что то постыдное? Вот только паранджа... Необходимость скрывать свое лицо от посторонних взоров ее смущала. Григорий говорил, что ходить с непокрытым лицом она может либо в своей семье, либо в домах единоверцев, либо на Святой земле. Во всех остальных случаях ее коснется скверна, которая медленно но верно будет губить ее душу. И получится ли тогда отмолить этот грех?
Баронесса подошла к висящему на стене зеркалу. Его много лет назад ей подарила Виктория. В отличии от тех зеркал, что делались в иных странах, темноземельское зеркало лучше отражало внешность заглянувшего в него. Так и сейчас, оттуда на нее смотрела молодая и красивая женщина, которая выглядела младше своих лет. Красивая даже в сравнении с большинством мириек. И скрывать от всех такую красоту? С другой стороны, недоброжелатели и завистники могли навести порчу на ее душу, просто глядя ей в глаза.
"А ведь с паранджой можно не заботиться о выражении своего лица. В том гадючнике, что являет собой высший свет, это дает некоторые преимущества. Все! Хватит сомневаться и лукавить со своим покровителем!"
Приняв окончательное решение, баронесса села писать записку супруге Григория, с просьбой прислать ей на дом того мастера, который шьет для благонравных "распятниц" эту важную часть дамского туалета.