Как - то в один из хмурых осенних вечеров 1988 года, когда почти облетела красножёлтая листва с деревьев, бабье лето, не попрощавшись, ушло в прошлое, а с неба, с небольшими перерывами, видимо отдыхая, моросил неприветливый и прохладный дождь, я ужинал в нашем уютном и тёплом ресторанчике "Девон". Когда замёрзнешь, чувствуешь себя здесь особенно уютно, под звуки эстрадного ансамбля, а среди посетителей встречаешь много знакомых и друзей.
Как ни странно, лично я люблю позднюю осень. А также люблю моросящий дождь, люблю подставлять навстречу ему своё лицо, люблю бродить по лужам и размышлять. Особенно мне нравится, после такой прогулки, пить чай с лимоном или крепкий кофе в своём уютном домашнем кресле перед телевизором, или иногда поужинать в "Девоне" с хорошей компанией. В этот момент я чувствую себя частью природы.
Отгуляло бабье лето -
Осень на дворе.
Все осталось в прошлом где-то,
В добром сентябре.
Разошлось вдали туманной
Золото лесов.
Уж не слышно утром ранним
Птичьих голосов.
Ветер бьется в подоконник,
Ветками шуршит.
И как будто старый дворник
Листья ворошит.
Кап, кап, кап-мотив знакомый -
Сразу не поймешь.
Застучал по крыше дома
Мелкий, мелкий дождь.
Вспыхнул день на шторах новый
Солнечным лучом.
Кап, кап, кап - и снова, снова
Хмуро за окном.
В это время к моему столику подошёл мой старый друг Николай, и хотя он был старше меня почти на десять лет, у нас были одинаковые взгляды на жизнь, и тем более он являлся поклонником моих спортивный успехов, а также моих стихов и песен.
После ресторана, мы с Николаем и ещё двое моих друзей зашли ко мне домой, потому что Николай утверждал, что очень соскучился по моим песням и по моей гитаре. Долго мы сидели в эту ночь, пили водку и коньяк, я пел им великолепные авторские песни собственного сочинения. Просидели эту ночь почти до утра. Перед уходом домой, Николай пригласил меня к себе на работу в Сибирь, обещая, что я буду только играть на гитаре, петь и писать песни, а об остальном он позаботится сам. Такое предложение выглядело очень заманчивым, тем более что на заводе, где я работал, придумали какой-то хозрасчёт и сняли разряды у специалистов по ремонту и наладке, от которых зависел в основном весь производственный план. Ребята, в знак протеста, начали увольняться, я был в растерянности, а тут такое предложение. Я, конечно, всё хорошо продумал и решил принять предложение Николая.
Вот ТУ - 154
Поднял меня под небеса
Так оказался я в Сибири,
Сменил земные пояса.
Печалью веет расставание
С друзьями, с домом дорогим.
Тем слаще встреча, ожидание,
А мы все мчимся и летим.
Все ищем что - то, кто находит,
А кто теряет - знать судьба.
Решил в Сибирь я, значит, стоит,
А жизнь, что вечная борьба.
Решил проверить, кто сильнее:
Судьба - злодейка или я?
Пусть стужа круче, ветер злее,
Горит еще звезда моя.
После трудоустройства на новое место работы в Октябрьское ремонтно-наладочное управление (ОРНУ), я приступил к своим новым трудовым обязанностям. ОРНУ имело свои участки по всей стране, в том числе и в посёлке Пойковском, Ханты - Мансийского округа, который находится, от города Нефтеюганска на расстоянии примерно пятидесяти километров. Численность населения в поселке была чуть более двадцати одной тысячи человек. В мои новые трудовые обязанности входило: настройка, ремонт, а также монтажные и демонтажные работы газокомпрессорных установок. Принял меня Николай по четвёртому разряду, пояснив, что бригада будет возмущаться, если он примет меня по пятому разряду. Но обещал, что восстановит мне разряд через месяц. Жить меня устроили в общежитие, где проживали рабочие со всей страны, а также многие члены нашей бригады.
Сибирь встретила меня довольно приветливо. Стояла поздняя осень, но ветра и дождя не было. Тайга уже почти скинула свои разноцветные, летние наряды, оставив только зелень сосен, елей и ёлок. На дорогах, шофера подвозили бесплатно, останавливаясь при первой просьбе, а при попытке заплатить им деньги, они просто отказывались, обижаясь на такое предложение. Честно говоря, непривычно было в первое время. По посёлку бегали большие и дружелюбные лайки.
В честь моего приезда Николай устроил у себя дома обед, не забыв при этом занять у меня денег, которые он никогда не возвращал. На обеде у Николая были также ребята из бригады, некоторые, как я успел заметить, просто не уважали его, и после принятия дозы спиртного посылали его куда подальше и даже пытались схватить за "грудки". На это были, как я понял позже, свои причины. Николай, за время, что мы не виделись, очень сильно изменился, а может, и был таким - двуличным, жадным до денег, без чести и без совести. А может быть, его испортили северные деньги? Хотя как знать, но моё личное мнение, если тебя инженерно-технического работника не уважают, даже, твои рабочие, с которыми ты проработал несколько лет, значит, ты не прав, а возможно даже и подлец.
Имея своих опытных бригадиров, Николай фактически на работе не появлялся. За месяц один или два раза, часа по два или по три и не более, он появлялся на работе. Весь такой занятый и деловой, писал отчёты в управление, от которых зависела зарплата членов бригады, делал свои замечания, наставления и снова пропадал на две - три недели. Себя он называл удельным князем, ну, а остальные, как надо понимать, относились, наверное, в его представлении, к холопам. С получки он занимал у ребят из бригады деньги, без смущения и безвозвратно. И, кроме того, по нескольку дней просто "гудел по чёрному" за счёт ребят из бригады, мотивируя это тем, что только от него зависит хорошая или плохая будет зарплата у членов бригады. К тому же Николай неоднократно напоминал, что у него зарплата ниже, чем у рабочих. Естественно, кто пошёл бы против этих порядков, он просто бы уволил. Да, в то время была такая несправедливость. Лично сам я неоднократно переходил с должности мастера, ст. инженера в "работяги" из - за разрыва в зарплате, но чтобы отбирать деньги у рабочего или занимать у него и не отдавать, такого не было даже близко. Да это, на мой взгляд, чистой воды "беспредел". За это нужно просто судить или выгонять с работы. Но, как видно, такое положение дел всех устраивало. Репутация у многих членов бригады была подмочена, из-за его высочества господина "зелёного змия". Николай же покрывал такие грехи и, конечно же, небезвозмездно.
Контроля, со стороны руководства ОРНУ, почти никакого не было. Да и понятно, что более чем за две с половиной тысячи километров, это не так просто сделать. За три года северной жизни, проверку со стороны руководства ОРНУ я видел один раз. Приезжал инженер ПТО Вячеслав, с которым они "погудели" несколько дней, да и вся проверка на этом закончилась.
Спустя некоторое время Николай несколько раз брал у меня деньги, якобы необходимые для повышения моего разряда. Но разряд оставался прежним, а он мотивировал это тем, что в управлении начальство против повышения, несмотря на то, что я уже учился на четвёртом курсе ВУЗа по специальности и давно имел запись в трудовой книжке, о давно присвоенном мне пятом разряде. Как потом выяснилось, это была ложь. Когда я сам попал, перед сессией, в управление и заговорил по поводу разряда, там даже удивились, почему это я работаю по четвёртому разряду, а не по пятому.
А по поводу моих песен, Николай однажды, изрядно "приняв на грудь", заявил мне, что я ему здесь нужен для защиты его интересов и для давления на бригаду. А если ему захочется песен и музыки, то он вполне может пригласить даже Эльтона Джона. Да, в жизни и не такое бывает. Что же говорить тогда о мужской дружбе? Но я точно знаю, что она есть.
Много сложено на свете
Песен и стихов о чести,
Иногда встречаешь личность,
В основном в быту, двуличность.
Есть явление такое:
Очень мерзкое и злое.
И от них добра не ждите,
Не просите и простите.
Бог судья, им дьявол в помощь,
Власть имеют, деньги, мощь,
И идут по жизни смело,
Все равно, что вправо, влево,
По костям, крови на трупах,
Пользуясь доверьем глупых...,
И на внешность вроде люди,
Что же дальше в жизни будет?
Породнилась правда с ложью,
Так как одолеть не может,
По одной дорожке рядом
И друг другу вроде рады.
Поровну, видать, должно быть,
Так устроен, видно, быт,
Плюс на минус перемножить,
Будет минус. Как же быть?
В общежитии соседом по комнате был мой земляк - Захарыч, пожилой, сухопарый, безобидный, в общем, тихий такой "алкоголик-храпун".
Режим дня он соблюдал очень строго: с утра - на работу, вечером - приготовление пищи, ужин, непременно с алкоголем. Принимал он всё подряд, а главное, чтобы кружилась голова, потом отбой. И всё бы ладно, если бы не его могучий храп. Казалось, что у этого человека нет никаких забот и проблем. К работе Захарыч относился добросовестно. Он никогда не прогуливал, несмотря на свои хмельные ужины, и работал неплохо. Мне же он неоднократно объяснял, что утром надо обязательно ходить на работу, если, конечно, в состоянии пройти в дверь. Первоначально такие советы как-то забавляли и веселили, но со временем я понял, что говорил он серьёзно. Я неоднократно наблюдал, как соседи по общежитию могли по две-три недели "гудеть". Они, конечно ни о чём не могли серьёзно думать, в состоянии "запоя", но в итоге результаты были очень плачевными. Да, на этих примерах, было видно, что господин "зелёный змий" явно не дремлет.
Постепенно я втянулся в рабочий процесс. Поставили меня работать с опытным напарником, с которым мы настраивали компрессоры и делали им профилактику один раз в неделю, а если была необходимость, то производили ремонт. В остальные дни наблюдали за работой газокомпрессоров и особенно не перетруждались. Зарплата была шестьсот-семьсот рублей, а по тем временам считалась очень неплохой. Остальные члены бригады занимались разборкой и демонтажем, отслуживших свой срок, итальянских газокомпрессоров. Иногда приходилось работать на разных хозяйственных работах. Компрессорная установка от посёлка находилась на расстоянии около восемнадцати километров. Утром на работу и вечером в поселок возил вахтовый автобус. На территории компрессорной почти целый день работала столовая, где можно было позавтракать, пообедать и поужинать, а если была необходимость, то и прикупить продуктов домой. Рабочий быт, в общем, был на приличном уровне.
Однажды меня и моего товарища по бригаде мастер Николай попросил поработать в субботу. В быстром темпе до обеда мы управились со всеми заданиями, и "втихаря" можно было ехать домой. Решили добираться на попутках, потому что "вахтовку" надо было ждать до вечера. На шоссе мы ждали недолго. В сторону посёлка мчались три "КамАЗа", несмотря на то, что был гололёд. В народе такую дорогу называют "стеклянной". Первый "КамАЗ" промчался мимо, но второй нас подобрал, и мы под музыку помчались в сторону посёлка со скоростью под сотню километров в час. Молодой шофёр, по всей видимости, с небогатым опытом, довольно самоуверенно давил на педаль газа. Зарплата этих шоферов зависела от количества сделанных рейсов.
Каждый сезон в посёлок приходила колонна новых "КамАЗов", а к концу почти все были разбиты. Странный получается треугольник-зарплата, рейсы, жизнь, не говоря о загубленной технике. Промчавшись километров шесть-семь, первый "КамАЗ" начал резко тормозить перед мостом через реку. В этот момент мы заметили, что встречный "КамАЗ", с той стороны моста, разворачивается по ходу движения и перекрывает всю дорогу. Наш шофёр, на полном ходу, потому что скорость не успел сбросить, обошёл слева, тормозящий первый "КамАЗ", влетел на мост и начал тормозить. Машину понесло на край моста, но, ударившись о бордюр, мы продолжали сближаться со встречным "КамАЗом", который успел остановиться, перекрыв дорогу поперёк. В конце моста нас опять понесло вправо, а там обрыв высотой метров двадцать. Но, к нашему счастью, перед мостом были установлены столбики из толстостенных труб диметром триста двадцать пять миллиметров. Ударившись об один из этих столбиков, и согнув, его под углом в сорок пять градусов, который после долго напоминал об этом случае, нас отбросило в сторону, развернувшегосяся поперёк дороги "КамАЗа". У него мы сломали передний мост, выбили из кузова три мешка картошки и тушу мяса. Но что самое главное - никто из людей не пострадал. Счастливый случай или судьба? На этом круговерть закончилась, и мы, как новорождённые, пошли останавливать следующую попутку. Мой напарник Василий сказал тогда, что на "КамАЗе", он никогда и никуда не поедет. Остановили "КрАЗ" и не спеша доехали до посёлка. Жизнь продолжалась.