Аннотация: Разные люди коллекционируют разные вещи. Некоторые коллекционируют марки... Еще кто-то - открытки, магниты, монеты, марки, машины, наконец. А я, выходит, коллекционирую людей и эмоциональные состояния. Нет ничего лучше такого себе виртуального фотоальбома в голове, который открывается на нужной странице от любимого или знакомого запаха, от мимолетного движения, от легкого намека, поворота головы, или затейливости интонации ...
Фотоальбомы:
Разные люди коллекционируют разные вещи. Некоторые коллекционируют марки... Еще кто-то - открытки, магниты, монеты, марки, машины, наконец.
А я, выходит, коллекционирую людей и эмоциональные состояния. Пора признаться. С этим сложно жить.. Именно поэтому, я не сильно люблю фотографии. Нет ничего лучше такого себе виртуального фотоальбома в голове, который открывается на нужной странице от любимого или знакомого запаха, от мимолетного движения, от легкого намека, поворота головы, или затейливости интонации ... И тогда, пораженная всплеском воспоминаний и эмоций, я осторожно открываю тяжелые страницы, провожу пальцем по бегущим картинкам, и, как слепой читает азбуку Бейля, я читаю, впитывая каждой клеточкой запахи, тени, движение историй и лиц. И как от хорошего коньяка, горячее тепло бежит по моему телу.
Надо сказать, что людей я притягиваю к себе необычных, странных, ярких, иногда позитивных иногда не очень, но всегда чем-то выделяющихся...
Музыканты, военные, люди с прошлым и без настоящего, и наоборот. Многие из них уходят из моей жизни, некоторые остаются, мало кто, к сожалению, остается другом, но фотографии этих людей навсегда запечатлены в моем "визуально-музыкально-поэтическо-эмоциональном" фотоальбоме.
Три последних года наедине с собой в маленьком городе на севере Соединенных Штатов пополнили мою коллекцию несколькими новыми разделами моего фотоальбома.
Иногда духовная связь возникает с первого взгляда и с первого слова. Это необязательно (как многие привыкли думать) любовь или физическое желание. Но часто - чувство на грани шестого - ты внезапно понимаешь, что этот человек тебе знаком... Cудьба дарит вам шанс встретиться снова, но уже в ином качестве /
Наклон головы, мимолетный взгляд... и наступает знание. И знание часто тем острей, чем сильнее была эмоциональная привязанность (будь то дружба или ненависть) ... ниточка тянется через столетия и не рвется ... Ах уж эта ниточка....
Портрет N 1 Мико
Три года назад один человек, увидев меня - воскрикнул - " я узнал тебя!"
"Мы с тобой одной крови!", - взволновался он.
К сожалению, наше знакомство в настоящей жизни породило немало печальных встреч и разочарований. Контуженный в прошлом солдат. Сын сербского то ли полковника, то ли генерала и сербской армии, в настоящем пристрастившийся к бутылке, эмоционально неуравновешенный человек. Он так и не смог приспособиться к реальной жизни, и все попытки это сделать не увенчались особенным успехом. И хоть говорил по-английски он более или менее сносно, писать на нем сын войны так и не научился, отчего вкупе с пристрастием к венгерскому ягеру и определенной эмоциональной неуравновешенностью производил впечатление странное, и даже гнетущее .....
"Мы с тобой одной крови!", - всхлипывал он, соблазняя меня всяческими ( в его понимании) благами, начиная от вполне благородного и на первый взгляд невинного предложения поменять перегоревшую лампу в моей квартире до приглашения замуж, чтобы сделать мне все необходимые документы и помочь остаться в стране. Но я упрямо смотрела в его черные и часто нетрезвые глаза, и не соглашалась ни на то, ни на другое, хорошо понимая какие подводные камни могут меня ожидать, если я приму любое из предложений.
Несмотря на печальность и недосказанность наших встреч, я не могла избавиться от ощущения, что мы действительно уже виделись с ним раньше. Где же пересеклись наши дороги ? В шумном ли бистро Парижа, где коротали свои вечера русские офицеры, или быть может в одном из тех дешевых баров Амстердама, в которых матросы околачиваются в поисках новой работы и нового рейса?
Ты тогда и попал в мою коллекцию - три года назад. И, несмотря, на краткость и некую иллюзорность нашей встречи, оставил неизгладимый след в моей памяти. Твоя фотография, в военной форме мною совершенно выдумана - она пожелтела и слегка выцвела от времени...
Слабой рукой я перелистываю фотоальбом. Ты в военной форме, ты в моей квартире, улыбаешься, ты в шумном греческом баре с заплетающимся от алкоголя языком клятвенно врешь, что больше не пьешь и не куришь..... Официант, ягер! За здоровие..... он учил в школе русский.
Появился, как будто взмахнул крылом. Ты так долго не хотел уходить...
После, он долго звонил, как правило, выбирая ночное время, иногда оставляя сумбурные сообщения, иногда нет...
Он был одним из тех обычных людей, чью жизнь поломала война.... и ему казалось, что я могу ему помочь.
Ах, Мико, Мико, если бы я только могла... Мы ведь и правда были одной крови...
Портрет N 2.Три истории
Встреча
Примерно пол года назад я поняла, что в моей коллекции прибыло. Собственно, знакомство состоялось еще в ноябре 2008. И эта встреча как многотрековая пластинка продолжала повторяться в разных вариантах, всегда в одном и том же месте, с разными вариантами разговоров, часто полная коротких реплик, и таких же коротких взглядов. Легкая и не обязывающая по своей сути, она в конце-концов стала немного утомительной и пора уже, красиво все подписав и расставив по своим страницам, продолжать путь в поисках новых образов. Но каждый раз, я возвращаюсь за новой фотографией .
Три года назад я первый раз встретила его...три года, три года, три года.
На суровом северном побережье Америки бушевали снежные бури. Как все новоприбывшие иммигранты, я жила в пустой квартире с матрасом и компьютером, восторжествовала под русские сериалы, как-то "Доктор Живаго" и "Мент в Законе", экзальтировала под музыку Малинина и удивлялась доселе не виданному мною количеству снега. На скудную первую американскую зарплату покупала сосиски под счет, а также картошку, и дешевое вино Цинфандель и много мечтала.
Чудесным образом я стала обладательницей замечательной красной машины, с пробегом зашкаливавшим за 150 тысяч миль, разбитым задним колесом (что выяснилось позже) и стертыми тормозами. Как все американские машины, моя была напичкана электроникой, основная цель которой была ломаться. При чем, это никак не влияло на ходовые свойства машины, но причиняло нестерпимые душевные переживания ее владелице.
Неисправная машина, и моя русскоговорящая коллега и привели меня к этому странному человеку. "Русскоговорящий механик", - сказала коллега; "бамц!", - чихнула машина - ну что может быть лучше на первых порах, особенно если ты не разбираешься в англоязычных автомобильных терминах. Да и вообще ни в чем не разбираешься, и даже, как говорится, ни в зуб ногой.
Теперь-то я знаю, как называются тормозные диски, тормозные прокладки, рулевая колодка, пружина амортизатора, разнообразные лампочки и предохранители, сенсоры и подшипники на колесах.. И продолжать этот список можно долго.
Но мы отклонились от нити рассказа.
Собственно, так и свела судьба меня со вторым, одним из самых ярких приобретений моего фотоальбома... Пожилой человек с тонкими чертами лица и светлыми глазами, который также оказался пресвитером баптистской общины.
В тот первый раз, я приехала ремонтировать те самые тормозные колодки, битый диск и что-то еще. Он пригласил меня внутрь мастерской, и как-то невзначай завязалась беседа, чудесным образом у меня оказалась чашка с дымящимся кофе и даже кажется какие-то конфеты. Он о чем-то невзначай спрашивал, я была по -взрослому осторожна, но болтала и немного ерничала от волнения и дурного характера...И вдруг.... в какой-то момент скользнув взглядом, я споткнулась на полуслове ....
... где-то в глубине моего сознания, завертелись и закружились цветные картинки .... и засосало под ложечкой....... Целая жизнь, а может и несколько, это не шутка, знаете ли.....
Кем ты был в моей прошлой жизни? Учителем, случайным прохожим, тайным влюбленным, явным врагом?
В каком столетии, и при каких декорациях мы повстречались с тобой?
Память завертела и закружила...
Маленький итальянский пьяцца заполнен гудящей толпой. Ты произносишь обличительную речь и под одобрительный рев зевак даешь подтверждающий знак. Так маленькая искра порождает большой огонь...
Я ребенком бегу за вереницей уходящих на Восток странников, и как в замедленной киносъемке, ты входишь в толпу, направляющуюся на поиски новых земель, и растворяешься в ней....
Память услужливоподсунула запах старых книг и горячего шоколада. А помнишь, тууютную кафешкув центре Варшавы? Когда мы, горячо настроенная молодежь радостно ратовали за наступление социализма, ты устало и даже как-то неловко улыбался, подавая нам кофе ...
А память мой злой властелин... Я испуганно моргнула, он на минутку удивленно присмотрелся, и под испытующим взглядом серых глаз оборвался калейдоскоп образов .... и, кажется, на мгновение, пришла та самая первая, самая настоящая картинка..
Ямщик не гони лошадей...Мне некуда больше спешить.... Мне некого больше любить........ Ямщик не гони лошадей...
Знакомство
Кутна Гора славилась не только серебряными шахтами и собственным монетным двором, но и великолепным собором, вторым в Богемии после собора святого Вита в Праге. Недостроенный, но все равно величественный, собор огромным кораблем нависал над городом серебряных рудников. Поговаривали, что этому собору свыше 200 лет.
Несмотря на противоречия, разъедающие империю, сегодняшний день был одним из немногих, когда все воинствующие стороны (от подмастерья до знатного вельможи, от католика до гусита) старались сложить оружие и придти поклониться Святой Варваре, покровительнице города.
Церковь шумела как разбуженный улей. Хотя она была построена шахтерами на средства от рудников, после ряда гуситских войн и восстаний рядом был возведен колледж иезуитов, чтобы держать непокорных чешских горожан под присмотром. Иезуиты, чьи фигуры сегодня маячили тут и там, и закончили постройку недостроенного храма.
Я пришла сюда в поиске ответов и надежды на обретение душевного покоя. Сегодня был день примирения, но запах возможной схватки витал в воздухе, и, казалось, не сегодня-завтра, нас ждет кровопролитная война. Надо было ехать или оставаться, принимать сторону тех или других, или спасаться бегством. Я надеялась, что это мое обращение к Нему даст ответы и надежду.
Новое шелковое платье нестерпимо жало, носки новых туфель то и дело путались в юбках. Сердце стучало, волновалось, и, как непокорная прядь волос выбивается из общей прически, вырывалось из груди. Странное чувство вселенского волнения не давало покоя.
Я остановилась и огляделась. Аскетизм вытянутых стен, уходящие в небо стрельчатые окна и эти пугающие своей реалистичностью картины и скульптурные композиции на библейские темы. Строгая резьба деревянных скамей, многоугольники иcповедален и в глубине залы приглушенный отблеск свечей....
Прошла к своему месту.
Чистота линий завораживала, а торжественность убранства заставляла забыть обо всем. До обморока. Захотелось заплакать и засмеяться, отринуть и простить, возненавидеть и взлелеять.... И найти силы начать все сначала. Найти силы, чтобы поверить в благополучный исход..
Но вот вздрогнули свечи, публика вздохнула и затихла, вступительной партией зазвучал орган, иконостас вспыхнул красным и золотым, и резные фигуры святых как бы отделились от своих постаментов. Сквозь дымку глядели они строго и укоряюще, как бы призывая признаться во всех проступках, и уносился в ввысь резной неф....
Обернитесь...
обернитесь...
и пройдите сквозь меня красной нитью...
Я не знаю, кто вы есть,
какой несете крест..
Обернитесь,
я здесь...
Священник стал говорить что-то о долге, о правде и вере, о несвободе человеческого духа и о телесных страстях. На короткой паузе, он вздохнул, и на взмах руки публика перекрестилась и начала преклонять колени.
Отче наш, прости нам грехи наши ....
В унисон к молитве заскрипели скамьи, я бережно поправила юбку, и колено обжег каменный пол....
Отче наш...
резкое движение в толпе, ропот недовольных людей, и от толпы простолюдинов отделилась фигура. Молодой подмастерье, в довольно потрепанной одежде, оттолкнул не успевших сориентироваться людей и стал быстро преодолевать дистанцию по направлению к ложе с развивающимся гербом династии Габсбургов. В наступающей вечности я подняла голову и стала подниматься с колен. "До чего же тесны эти несносные туфли", - успела промелькнуть шальная мысль...
Резкий свист, затем глухой удар, как будто звук падающего человека, в соседней ложе пронзительно закричали. И мне показалось, что все остановилось....
И больше не хотелось плакать. В необратимости наступившего мгновения хотелось кричать. И было так поздно что-либо менять, и не стало ничего в остановившейся жизни кроме этого мгновения и взгляда оглянувшегося на меня преступника....
И так откровенно ненавистно этот человек посмотрел на меня. Так страшно, обжигающе.. Скользнул взглядом по моим плечам, шее, остановился на серебряном крестике. Криво усмехнулся краешком рта и почти выплюнул: "Смерть католическим крысам".
Качнулся...Слова отразились от бледных застывших в ужасе лиц, ледяными горошинами упали на пол, и откуда-то сверху стала наползать темнота...
И в накрывающей нас вечности откуда-то сбоку побежали люди. И кто-то звал меня по имени и брал за руку....
Обернитесь...
обернитесь...
и пройдите сквозь меня красной нитью...
Я не знаю, кто вы есть,
И какой несете крест..
Обернитесь,
я здесь...
****
Так мы и застыли, на мгновение, глядя друг другу в глаза.
И снова скрипнула скамья, зашелестела шелковая юбка и гордо вздернулась голова.
От неожиданности я почти пролила себе кофе на колени... Я моргнула, оглядываясь для уверенности, что все это не стало плодом моего воспаленного воображения. Образы прошлого исказились и стали исчезать....
И как будто не было ничего. Ни гордой знатной особы, ни уставшего шахтера Кутногорских серебряных рудников. Лишь только два человека, через много лет сведенные судьбой вновь. Механик в замызганной спецовке и я, непонятно какими ветрами занесенная в Северную Америку, девчонка, на тот момент без гроша в кармане.
Гуманитарная помощь
Несколько дней позже, снежным и грустным декабрьским вечером он появился с дочкой, в страшной, залихватски заломленной на одно ухо шапке с коробкой "гуманитарной помощи"....
Как выяснилось позже, в церкви (не без его помощи) узнали, что приехала новая девочка, поэтому женщины церкви собрались и купили девочке еду. По крайней мере, такова была легенда.
В противоположность ему, дочь была красива как высеченная из мрамора древнегреческая дева. Цель ее присутствия, видимо, состояла в том, чтобы я не испугалась негаданного визита. Но признаюсь, ее красота и его залихватская шапка едва ли не довели меня до инфаркта.
Вручив мне еду и осуществив визуальную проверку моей квартиры, странная пара ушла. С удивлением я разбирала упаковку гуманитарной помощи. Банки кофе и капуччино, упаковки помидоров и бананов, печенье, кажется сахар, а еще мандарины....Все это выглядело как передача заключенному. Вот, если бы вы были заключенным, то какое бы у вас было последнее желание ? Сигареты ? Звонок другу? Или, скажем, клубника зимой ?
Эта клубника снежной зимой 2008 обнаруженная мною в пакете гуманитарной помощи, не просто удивила. В обыденной жизни вызвавшая бы лишь легкую ухмылку, в ту ночь она стала спусковым крючком и привела к потрясению, куда более тяжелому, чем все испытания и переживания, перенесенные за два последних до отъезда в Америку года.
Мучительные смерти от рака двух бабушек, предательство любимого человека, слезы матери потерявшей на какое-то время от горя память, страшная кража на работе - все закрутилось и завертелось, и захотелось наконец-то сесть и заплакать. Эта клубника зимой 2008 свела меня с ума.
На фотографии моего альбома - он в залихватском шапке, богиня и бережно собранная неизвестными мне людьми гуманитарная помощь, и упаковка клубники.
Только зима да метель эта белая, напоминают сегодня о них...
Прощание
День как день,Ночь как ночь, Ночь как день...
Наконец-то ты возвращаешься домой...
А потом со мной и вовсе случилась самая, что ни на есть, нелепая ситуация.
После трех лет проведенных в Новой Англии, мне до икоты захотелось домой. Сейчас я понимаю, что мне захотелось в прошлое. В ту самую реку, в которую нельзя войти дважды. Время стерло из памяти неудачи и страдания, и оставило только воспоминания об интересной работе, веселых и часто рисковых друзьях, и, конечно же, любовных приключениях. Казалось, именно там, далеко, кипела жизнь, именно там были дорогие мне люди. И надо было все бросать и ехать.
Мои неспокойные эмоциональные токи и смятение подействовали на машину. И когда ее приборная доска, как новогодняя ель, замигала разнообразными неисправностями (а их там было не меньше четырех) я снова поехала к этому странному человеку менять масло, и проверять что же случилось.
Отступая от нити рассказа, я хочу заметить, что на тот момент (хотя сердце мое прибывало в раздоре с рациональным мышлением), решение было принято. Мне хотелось сообщить о нем без преувеличения всем. А тут еще это странное чувство духовной близости, некой точки духовного соприкосновения ...
И я имела глупость разболтать ему, что я еду домой. И что дом, как известно там, где сердце...
"Правда всегда очень важна", - Сказал фараон. Он был очень умен...
И жизнь снова разделилась на мгновения. На мгновения до и после.
Два человека на пересечении столетий. Пронзительный взгляд серых глаз.
Он пожалел меня. Я клянусь, он меня пожалел. И такой странной оказалась эта его жалость. Она притупила остроту воспоминаний о былых встречах и сделала все происходящее куда более нереальным, чем мои эмоциональные фотографии.
Он пожалел меня. Вместо беседы на равных, он пожалел меня, пожалел, пожалел.
Дернулся, торопливо побежал к столу, взял Библию, побежал обратно. Вручил, так сказать, универсальное (в его понимании) средство от больной головы - молитвы.
Ты... ты...
не говори ничего.....
Просто смотри...
И память закружила и понесла. И я снова была на грани какого-то странного безумия.
Странно, почему эти встречи так действуют на меня? Почему в толще столетий снова и снова повторяются наши встречи? Для исправления каких кармических ошибок ниспосланы они? Кто должен исправиться? Я? Или он?
Моя былая решительность куда-то подевалась. Радость стала ослабевать.
Нужно сказать, что на протяжении нашего знакомства было несколько попыток привлечь меня к походам в "современную" церковь и, как говорится, из неверующей стать верующей.
Но каждый раз я отказывалась. Разве не должен Он, прежде всего, быть в сердце?
Тогда, много веков назад, падая в бездну летящего свода Собора Святой Варвары, я подумала, что совершенно неважно как его называть. Не важно как верить, каких обрядов придерживаться. Самое главное - это тот самый храм, который мы воздвигаем в своей душе. Храм 10 заповедей - не убий... не укради....не предай...возлюби ближнего своего...
Не важно, как и с кем верить... Важно качественное "что": что у тебя в сердце, на какие поступки ты способен?
Два человека, две судьбы... Один и тот же вопрос.... Что-то было в этом магическое, завораживающее... Так, наверное, завораживает глубокий колодец, когда пущенная неумелой рукой зажженная спичка гаснет, не достигнув дна.
Как насмешливы иногда бывают причуды судьбы. Как непредсказуемы реинкарнации.
Медленно, медленно, тают мгновения... для меня
В каждом движении, в каждом дыхании - магия
Храм в душе.... Не разрушишь, не сожжешь...
Пока, ошеломленная вручением мне Библии, я думала о вечном, он быстро молился над какой-то маленькой вещицей на своем столе.
"Я пойду",- осторожно сказала я....
Он подошел и молча протянул ладонь. На ней оказалась маленькая закладка розового цвета, на которой белым по розовому шла надпись - "благословенна такая женщина, как ты".
И уже готовые сорваться с языка, слова отяжелели и стали неуместными. Совершенно, абсолютно неуместными были слова.
Старое знакомство было признано.
Нарочито спокойно, отсекая ненужные объяснения и словесные пикировки, я подобрала подол, и, глядя в голубые глаза, отчеканила - "я уезжаю". И. не дожидаясь ответа, вернулась к своей машине, хлопнула дверью и бежала. Была такова, еще иногда пишут в романах.
Эпилог
Сжимаю крестик маленький в пылающей горсти...
На этой фотографии, Собор Святой Варвары снова встречает меня.
Стрельчатые башенки, обрамленные причудливыми химерами. Чистота линий. Говорят, если постоять под химерами, то невзгоды отступят, и должно обязательно случиться что-то хорошее. Я трогаю массивную дверь, и она легко поддается внутрь.
И, как и прежде, я стою в своем нарядном платье. Снова торжественный блеск свечей отражается на гладкой поверхности дубовых исповедален, пахнет чем-то неуловимо церковным, и огромной глыбой со второго уровня, там, где собор соединяется небольшим мостиком с колледжем иезуитов, нависает орган.
На этой фотографии, я опускаю голову и молюсь за человека, который в порыве отчаяния совершил страшное преступление. Я знаю, что он раскаялся и что ему суждено пройти долгий путь к прощению. Но он будет успешен. Я прошу за него прощения сейчас. И мне почему-то кажется, что когда-нибудь, точно так же, он замолвит словечко и за меня.