феерия

Горячему сердцу Отто Вейнингера

Происходят порой в пределах тел человеческих настолько необъяснимые вещи, что впору предаться, давно уж изъеденному скептицизмом, удивлению. Взять хотя бы такое специфическое состояние ума как безмыслие. Образуется оно, в большинстве случаев, в области головы по причине обычной усталости, отсутствия мыслительного напряжения или спонтанной (необъяснимой) релаксации, которая в иных телах способна достичь столь сокрушающей силы, от которой даже намека на глобальную идею в мыслехранилище не остается. Иными словами, случаются в жизни человеческой такие моменты, когда ничего существенного в области головы не происходит. Следует оговориться, что речь здесь идет о том безмыслии, которое возможно наблюдать исключительно на фоне бодрствования физического тела.

Если рассматривать проблему изнутри в прямом смысле, интерес в этом случае представляет следующий факт: когда вдруг ловишь себя на мысли, что мысли, как таковой нет - начинаешь сознавать в этот момент, что безмыслия, тоже уже, как будто, не наблюдается. Парадокс. Парадокс, который, казалось бы, исключает возможность беспричинной релаксации. Однако же релаксация эта, не смотря ни на что, все же имеет место в человеческих головах.

По этому поводу на ум приходит, не так давно прочитанная, газетная статья о бесполезности человеческого мозга. В статье этой подробно и, что немного удивляет, не без юмора, изложена история болезни (впрочем, и болезнью, как таковой, это не назовешь) человека, у которого из трещины в черепе (вследствие травмы), незаметно(!), вытек весь мозг без остатка. Три года жил после этой утечки герой статьи, ничего не ведая о своей утрате и, что действительно вызывает подозрение, окружающие ничего необычного в его поведении не замечали. Красной нитью по усеченной версии газетного повествования проходит смелое предположение, суть которого такова: процесс мышления происходит не в сером веществе головного мозга, как думал, в Боге почивший, физиолог Павлов, а в полом пространстве между мозгом и внутренней стороной черепной коробки. Импульсы, возникающие в результате трения серого вещества о внутреннюю стенку черепной коробки, по мнению автора статьи, и являют собою привычный для нас процесс, обозначенный в медицине и прибрежных науках термином "мышление". Именно это небезинтересное журналистское предположение, якобы и призвано объяснить читателю, каким именно образом герой статьи смог прожить без мозга целых три года, заболеть гриппом и благополучно умереть от осложнения в полном неведении относительно своей внутричерепной опустошенности. Жил ли он по инерции, благодаря накопительной способности полого пространства или по причине общей невостребованности собственного мозга, в статье не уточняется, по сему, газетный очерк этот представляет для нас ничто иное, как обычную головоломку. Что ж, такова жизнь: головоломки окружают нас повсюду, стремительно перепрыгивая из разряда безобидных игр в иллюзорную плоскость человеческих взаимоотношений, быта и прочей засасывающей не интересности. В принципе, каждый из нас знает, что такое головоломка. Заглянув в словарь, мы прочтем, что это "игра, в которой нужно разрешить запутанную задачу". Нетривиальную трактовку слова "головоломки", можно встретить на сайте столичного криэйтора господина А. Лебедева, среди его прочих графических творений. Молотки, отличающиеся размером и формой. Согласитесь, своеобразное видение, и, что немаловажно, полезное, потому что заставляет нас, простых вечных, задумываться о смертном.

1

В некотором не то чтобы и глухом, но откровенно далеком от понимания истинного значения слова "сайт", районном центре, в пятницу вечером, никто о смерти не думал, кроме, разве что, Пелагеи Афанасьевны, которой вздумалось перейти в иной мир непременно до обедни. Однако, даже она о смерти, в привычном понимании, в силу ей одной понятных убеждений, не думала. Сказать наверняка, о чем думала Пелагея Афанасьевна, да и думала ли она, вообще, в столь ответственный для ее души момент, было не под силу никому. Даже иерею Алексию, который, выслушав сбивчивую исповедь, давно пережившей свои грехи, причастницы и, опрокинув в ее блаженный рот серебряную ложечку с телом и кровью спасителя, вышел из натопленной избы в сени, открыл дверь и обратил свой взор к небу. Потянув носом морозный воздух, подумал иерей о вечном несоответствии собственной жизни с представлениями о Жизни в целом тех святых отцов, у которых в свое время пристало мужества заниматься ретрансляцией.

Мимо священника то и дело пробегали незнакомые люди, неподобающе громко разговаривая, любопытно кося глаз на, внушающую уважение, златую цепь и, венчающий ее в районе солнечного сплетения, солидный, в завитках, крест. Под пристальным оком батюшки особо смелые взоры тут же гасли, падали на пол и возрождались только в кухне сдержанным покашливанием и смиренными шепотками.

"Вот, что бы и мне заняться ретрансляцией? - Подумал вдруг батюшка и тут же перекрестился. - Гордыня. Все гордыня".

Не смотря на то, что Пелагея Афанасьевна все еще дышала этим миром, в доме полным ходом шли сборы по снаряжению ее в мир иной. В сенях за дверью уже стоял гроб, сбитый из хорошо высушенной смоляной сосны; в кухне, в большой кастрюле, вовсю кипел рассольник; наверху, в спальне, женщины в темных одеждах изучали содержимое двух сундуков, чтоб, не дай Бог, не поделось куда во время церемонии, люди-то разные бывают. Непременно хотелось, что бы все уладилось до захода солнца, разумеется, включая предание тела земле.

2

На другом конце города в это время почтовый работник Таня как раз ставила сургучовый штемпель на худощавое тело бандероли, когда ее подруга Ольга, ворвавшись по сумасшедшему в служебные апартаменты, с присущей ей веселостью, заорала:

-Танька, в клубе шоу будет! Говорят, классное! Пойдешь?!

Таня чуть прищурилась, словно бы от этого зависел доступ звука к ушным раковинам, молча положила бандероль на весы и, поглядев в лицо посетителя, круглолицего старичка, смиренно скучающего у стойки, сказала:

-С вас семьдесят пять рублей.

-Поди ж ты, как дорого. - Улыбнувшись, ответил посетитель и, расстегнув пальто, принялся искать нужный карман.

-Что ж вы хотели? Сервис. - Сказала Таня, как бы даже извиняясь.

Старичок понимающе поглядел на Таню, вынул, наконец, искомое и положил деньги на стойку.

-А дойдет? - Спросил он недоверчиво, по-детски округляя глаза и просверливая ими совесть рядового работника почты.

-Ну а как же? Конечно, дойдет. Не волнуйтесь. - Ответила Таня.

Так она отвечала всем клиентам, но, честно говоря, она и сама не знала, доходят ли все эти свертки и ящички до положенного адресата. Сама-то она никогда не пользовалась таким видом пересылки, а случаи за два года работы на почте бывали разные. Случалось - редко, правда - что ящички приходили на почту уже пустые, лишенные материального содержания, что выглядело довольно странно. Но Таня даже в этом умела найти особый смысл, смело полагая, что не так уж они и пусты на самом деле, если на них написан адрес.

-Ну, так ты пойдешь, Танька?! - Снова заорала Ольга, как только посетитель вышел.

-Кто говорит? - Тихо спросила Таня.

-Чего?!

Ольга прищурилась.

-Кто говорит, что шоу классное? - Спросила Таня.

-А-а! Да какая разница?! Неважно это.

-Да нет, это как раз важно. - Сказала Таня. - Если Щеглов - нужно на пять делить, если Киселев - на ноль.

-На ноль делить нельзя. - Сказала Ольга, понижая голос.

Когда Ольга была в чем-то уверена, она всегда понижала голос. Если учесть, что большей частью она не разговаривала, а орала, можно было предположить в ее статном теле, в ее румяных щеках и ладно скроенной голове наличие коварного вируса неуверенности, который и искажал ее изначально тихую суть столь причудливым образом. О том, что на ноль делить нельзя Ольга, как впрочем, и Таня, узнала только в университете, куда вот уже второй год с нескрываемым удовольствием исправно ездила на сессии. Однажды свято поверив в невозможность подобной математической операции, Ольге и в голову не приходило, что, хотя бы теоретически, но любопытства ради, можно иной раз вытворить нечто такое, что идет в разрез с представлениями профессора Ольшанова о правилах деления.

-Нельзя, а приходится. - Вздохнула Таня и, поглядев на подругу, улыбнулась.

В силу мечтательного нрава своего, Таня пыталась иногда думать по-своему, независимо от мнения других, хоть и сознавала отлично всю нелепость подобных умозаключений. Особенно, это касалось причудливых попыток деления на ноль обычных жизненных ситуаций. О результатах таких экспериментов Таня предпочитала никому не рассказывать, верно полагая, что заинтересовать ими можно только соседа - невропатолога Колю - заинтересовывать которого было совершенно не интересно.

-Юдин сказал. - Пристально глядя Тане в глаза, сказала Ольга.

Таня покраснела от чего-то, торопливым движением руки заправила выпавшую прядку волос за ухо и переложила бандероль со стола на конвейер.

-Ну, пойдешь или нет, спрашиваю? - Сердито сказала Ольга.

-Пойду. - Ответила Таня. - А шоу про что будет?

-Не знаю. Написано: шоу "Головоломки".

3

Пока в дом на Мичурина шестнадцать, сквозь слабое тело умирающей старушки глядела вечность, старенький опель перламутрового цвета неуверенно въезжал в город. Четыре молодых человека, занимающие соответственно четыре места в салоне автомобиля, были пьяны той удивительной пьяностью, которая, позволяла им не замечать всей иллюзорности окружающего их мира. По полной программе пребывая в том специфическом отсеке, который в связи с его конечностью, носит название реальности, все четверо смиренно боролись с невозможностью принять горизонтальное положение. Удавалось это только водителю - кудрявому, черноокому парнишке. Пьян он был не меньше пассажиров. Но обязанности, возложенные на него соратниками по финансовой борьбе, да в некоторой степени привычка вынуждали его сидеть прямо и, с трудом выковыривая из заспиртованных недр крупицы воли, посылать в мозг именно те импульсы, которые помогали ногам давить нужные педали, а рукам, время от времени, крутить рулевой бублик. Собственно, большего и не требовалось для того, чтобы движение автомобиля происходило в пределах ширины одной дороги. Немного мешали редкие пешеходы, немного - запотевшие не на шутку окна, зато радовало отсутствие встречного транспорта и какого-либо транспорта в пределах города вообще.

Осознание того, что цель достигнута, посетило почти в тот же момент, когда машина рывкообразно остановилась у двухэтажного кирпичного здания местной гостиницы и водителю, скорее чудом, чем стремительно регрессирующей силой воли, удалось, наконец, расслабить ноги, отпустить колесико руля и нащупать левой рукой ручку открывания дверцы. Расхождение между осознанием и остановкой составляло минуту-две. По внутрисалонным меркам это был своего рода рекорд, правда, сегодня регистрировать его было некому.

Настоянное на дикой смеси соленого арахиса, говяжьего паштета "Столичный" и шоколада "Аленка" густое спиртное облачко выпорхнуло из салона и нервно рванулось к, начинающему темнеть, нежно-фиолетовому небу.

-При-е-хали. - С трудом выговорил водитель и подобно новорожденному парнокопытному, совершающему первые шаги с учетом земного притяжения, заковылял в сторону гостиницы.

Усилия его, как ни странно, никем из соратников замечены не были, не взирая на то, что в отворенную дверцу остервенело задышал мороз, явно желая разбудить спящих, и по неопытности не отличая царство Морфея от подпольного салуна старика Вакха.

Небольшая стая ворон сорвалась с пригостиничных лип и, громко грассируя, помчалась вдогонку за спиртным облачком.

4

Непонятый иными людьми и от того прозванный в городке Факиром, местный интеллигент Гай Казимир Казимирович, по странному стечению обстоятельств, именно в это время глядел в окно. Таким образом, он видел своими глазами, как стая ворон, взметнувшись в небо и описав над площадью вместо круга мистический овал, потянулась в сторону реки. Казимир Казимирович насторожился.

Иногда, для того, что бы изменить что-то в своей жизни, достаточно встать на стул и окинуть, так сказать, свежим взглядом привычную комнату. Судя по тому, что Казимир Казимирович на протяжении месяца становился на стул энное количество раз, не составляло особого труда предположить, что в его случае примитивных физических манипуляций недостаточно. Человеку, посещающему библиотеку не по принуждению, а в силу неистребимого желания ее посещать, не так просто изменить что-либо в своей жизни. По большому счету, такому человеку порой бывает трудно не то чтобы изменить что-то, а даже просто прийти к мысли о необходимости каких-либо изменений в пределах собственной субстанции. Однако в случае с Казимиром Казимировичем этот этап был успешно преодолен месяц назад, погожим воскресным полуднем, когда он впервые повстречал в читальном зале молодого иерея Алексия, листающего большую красивую книгу с иллюстрациями картин Гогена. Книга была совершенно новая, не в том смысле, что только полученная (в библиотеке она появилась лет пять назад), просто, кроме Казимира Казимировича и, вот теперь отца Алексия, в руках ее больше никто не держал. Проходя мимо священника и углядев краем глаза этот достаточно специфический фолиант, Казимир Казимирович почему-то приостановился и непроизвольно подумал: а священник не лыком шит, не лыком. Отец Алексий все понимающим взглядом своим воззрившийся в этот момент на Казимира Казимировича, тоже, в свою очередь, понял, кем проутюжена страница сто тридцать три с размещенной на ней "Женщиной, держащей плод". Обменявшись недвусмысленными взглядами, оба читателя, как бы ментально кивнули друг другу, и на том бы дело и кончилось, не имей Казимир Казимирович пагубной склонности к затяжному анализу.

В тот день анализ был мучительный, бессонный. Однако, несмотря на это, уже под утро следующего дня, свелся он таки к результату - единственному, хоть и невразумительному для посторонних, слову "ортоскопия", которое вполне удовлетворило Казимира Казимировича, по каким-то, одному ему понятным, соображениям. После анализа, интеллигент Гай задумался ненадолго о сути бытия, набросал в рабочей тетради несколько альтернативных схем мироздания, и необходимость изменения собственной жизни решительно перешагнула из области смутных мечтательных вспышек в отдел навязчивых и, что немаловажно, стремящихся к реализации, идей. Все остальное было делом тех, не совсем понятных, тонких сфер, которые так или иначе довлеют все же над человеческими телами, умами и прочими составляющими, хоть это временами и не доставляет некоторым морального удовлетворения. То, что не удалось Казимиру Казимировичу путем физических манипуляций - удалось воронам, умышленно или по оплошности сплюснувшим обычный триумфальный круг до возможности рождения в голове Казимира Казимировича судьбоносного понятия овал.

-Импрессионизм нужно рассматривать с позиции его современников. - По инерции продолжал размышлять Казимир Казимирович. (Размышлять он привык вслух, вопреки тому, что жены у него не было и жил он один). - А позиция у них была одна: мазня, детские рисунки. Это вам, пионерам третьего тысячелетия: свежо, оригинально. А Толстой глянул - и не понял. Есенину не понравилось... А вам... То есть, нам. Нам - нравится... Мистический овал. Мистический овал... Эвоно как, Вова. Ты с детства не любил овал, ты с детства угол рисовал... Может и верно. А может и не верно, Вова. Смотря, с какой стороны поглядеть.

С того момента, как Казимир Казимирович насторожился, все вокруг стало казаться ему необычным. У стола вдруг появились резные ножки, у абажура - цвет, оранжевый; даже мама глядела теперь с фотографии как-то иначе, не так, как обычно - с иронией, а одобрительно, что ли. Казимир Казимирович премного удивился столь разительной перемене, и ему почудилось даже, что видит он свою комнату впервые в жизни. Не секрет, что подобное состояние, можно вызвать в себе искусственно, рассматривая привычные глазу предметы не напрямую, а отраженными в зеркале, в результате чего возникает некоторая иллюзия нереальности, естественно при соответствующем настрое души. Однако, в данном случае, Казимир Казимирович искусственно в себе никакого состояния не вызывал, в зеркало не глядел и именно по этой причине был несказанно удивлен столь неожиданно явившемуся эффекту. Выглянув вторично в окно, он осознал, что не только комната выглядит иначе, что небо тоже стало другим - фиолетовым. Мысль эта совершенно взволновала его и, задрожав не столько телом, сколько душой своей, Казимир Казимирович отчетливо уловил волнительный запах перемен, и глаза его неожиданно подернулись влажной соленой пленочкой.

5

Кудрявый, черноокий парнишка, изрядно оживший с момента парковки у гостиничного здания, бодро вошел в, снятый два часа назад, номер и достаточно членораздельно, хоть и не без оттенка личностного отношения к происходящему, произнес:

-Сволочи, подъем. Бабки уплывают.

Три тела, грудой лежащие на двухместной, аккуратно застланной пестрым покрывалом, кровати не шелохнулись, но одно из тел издало слабый, еле слышимый, стон, и лишь по тому, что пальцы правой ноги стенающего судорожно сжались, можно было понять, кто же на самом его издал.

-Сволочи. - Тихо повторил черноокий, поднял со стола стеклянный графин, отпил из клювика половину имеющейся в нем жидкости и добросовестно заполнил ею щеки и часть пищевода.

Потоптавшись какое-то время у кровати и выбрав наиболее оптимальный ракурс, парнишка плотно сжал губы и со всей внутренней идеологической дури своей, подстегиваемой похмельным синдромом, по принципу брандспойта саданул воду на спящих соратников.

Двое из них по-прежнему остались неподвижны и только стенающий, приоткрыв беррилоподобные глаза свои и проведя ими несколько раз по пространству в поисках источника водоизвержения, вяло спросил:

-Охренел?

-Я охренел?! - Возмутился черноокий. - Я свою работу сделал. И в клуб сходил даже, хоть это и не моя забота. В клубе, между прочим, через час кипеш начнется. А потом опять придут шоуменов шманать, мать вашу. Каково я вообще с вами...

-Тсс. - Прошипел соратник, прикладывая указательный палец отчего-то к щеке. - Слыш... ишь. А ты можешь заместо нас... ну... это... пошустрить маленько? А?

Молодой человек отделил от щеки палец и неконкретно взмахнул расслабленной рукой в воздухе, так, словно пытался прогнать муху или намекнуть невидимому официанту о гостеприимстве.

-Я? - Насторожено спросил черноокий, почуяв неладное.

-Ну не я... же. Куда я в таком виде...

-Да при чем тут вид. - Занервничал черноокий, теребя в руках ключи от машины. - Ты у нас факир - ты и шустри.

-Факир. Какой я факир? Ну погляди на меня. - Инфантильно произнес молодой человек. - Я щас больше факер, чем факир.

-Сволочь ты. - Убитым голосом констатировал черноокий.

-Согласен, значит?

Два берилла на миг увеличились в размере, в них успела блеснуть надежда и фиолетовый прямоугольник, наполовину задернутого шторой, неба. После этого бериллы исчезли и уже ничто, даже угроза потери денег, не говоря о вполне реальной возможности жесточайшего шмона, не могли вынудить их еще раз прожечь мир своей обезоруживающей, стимулирующей немыслимые девичьи грезы, голубизной.

6

Прежде, чем отправиться в библиотеку, Казимир Казимирович в задумчивости подошел к шкафу, открыл дверцу и уверенным движением указательного и среднего пальцев левой руки потянул, висящую на металлическом прутике, серую змейку-галстук. По внутренним ощущениям, столь торжественная деталь туалета сегодня была как нельзя кстати.

Провозившись с непослушным узлом минут десять, интеллигент Гай подошел к зеркалу и окинул взглядом результат усилий. Узел и, как ни странно, собственное отражение ему понравились. От сознания этого, в теле Казимира Казимировича вновь произошло что-то вроде внутреннего сотрясения. Сотрясение выдалось приятное, даже сладостное, эпицентр его пришелся на область солнечного сплетения и уже оттуда, теплая волна хлынула сразу во все члены, отчего на лице непроизвольно заиграла улыбка. Правда, улыбка получилась несколько недоверчивая, и уже в следующую секунду, Казимир Казимирович испуганно оглянулся, решив почему-то, что отражается в зеркале не он.

На улице все выглядело таким же необычным, как в комнате. Кружевные верхушки деревьев чересчур плавно растворялись в небе, отчего чудилось, что это не деревья вовсе, а руки таинственной фиолетовой субстанции, тянущиеся к земле. Воздух пах арбузом и немного, что странно, говяжьим паштетом "Столичный". На дороге, припорошенной свежим снежком, мудрено извивались от бордюра к бордюру, две гиперболы-колеи, вычерченные узорными шинами явно не местного автомобиля. Всё, положительно всё, выглядело не так, как раньше.

Не успел Казимир Казимирович подойти к перекрестку, как вдруг заметил в переулке траурную процессию, довольно быстро движущуюся ему наперерез. Прикинув в уме, кого могут хоронить, но так и не подыскав достойной кандидатуры, Казимир Казимирович в нерешительности остановился. Переходить дорогу он естественно не стал в силу известных причин, но и ждать, пока мимо пронесут гроб, ему тоже не хотелось. Именно поэтому он торопливо пошел навстречу процессии, решив побыстрее обойти ее с тыла и избавить себя от тягостного зрелища.

Подойдя ближе, Казимир Казимирович заметил иерея Алексия, чинно шествующего впереди. Козий тулуп его был расстегнут и в образовавшемся промежутке, на черной полоске ризы, огнем горел золотой крест. Странная сосредоточенность присутствовала во взгляде священника. Казалось, будто он целиком и полностью отсутствует в этом мире, но при этом, казалось так же, что он присутствует сразу во всем. Может быть взгляд, это как раз и есть то особое, чему учат в семинарии, подумал Казимир Казимирович, отмечая попутно, что снег, по которому ступает иерей, и не снег вовсе, а скорее какой-то бесплотный рельеф или сгустившийся туман. От подобных мыслей Казимир Казимирович непроизвольно вздрогнул, приостановился и пристальней вгляделся в процессию.

За гробом безмолвно двигалась вереница скорбных лиц, даже при беглом взгляде на которую, сразу становилось ясно, что лишь четверо, идущие вплотную к гробу, скорбят по существу. Иные, определенно, печалились о чем-то своем, сокровенном, благо, что причин для такого рода печали всегда можно найти множество, окунувшись как следует в банк событийной памяти прожитой жизни. Не смотря ни на что, сочувствие Казимира Казимировича вызвали оба вида скорбящих. Виной тому служила вовсе не врожденная лояльность интеллигента Гая, а наглядное подтверждение того факта, что пусть временами и не по существу, но люди все-таки в состоянии испытывать глубокие чувства и, может даже, анализировать пережитое.

Тем временем процессия подошла совсем близко, и Казимир Казимирович успел мысленно предупредить себя: в гроб не гляди, прежде чем, сам того не желая, совершенно рефлекторно все же заглянул в траурную "колыбель". Заостренный и почему-то пожелтевший профиль старенькой библиотекарши Пелагеи Афанасьевны поразил его своей статичностью.

-Не может быть. - Подумал Казимир Казимирович тревожно, но почти сразу чело его разгладилось, и он благостно вздохнул. - Отмучилась.

Проходящий мимо священник, неожиданно поднял голову и, все еще отсутствуя в этом мире, механически поднял глаза на любителя Гогена. Казимир Казимирович вздрогнул и быстро потупил взор, потому что было во взгляде иерея Алексия в этот момент нечто такое, от чего вздрогнул бы любой человек. Вздрогнул и непременно задумался. О жизни, о себе и, наверняка, о соответствии этих двух понятий. Почему так? - не известно. Этого не мог сказать никто, даже Казимир Казимирович, который один-одинешенек стоял на безлюдной улице и все глядел в снег, и опомнился лишь тогда, когда скорбное облачко похоронной процессии растворилось в фиолетовом просвете между домами.

Вспомнив, зачем он вышел из дому, Казимир Казимирович стряхнул с себя неприятное впечатление и, быть может чересчур бодро, зашагал в направлении библиотеки.

7

Глубоко прочувствовавший всю призрачность этого мира и от этого окончательно протрезвевший, кудрявый черноокий парнишка вороватой походкой семенил в сторону клуба. Какого-либо плана, касающегося дальнейших действий по урегулированию избитой клубной ситуации он не имел, поэтому от безысходности лишь матерился в полголоса да нервно бил ногой, встречающиеся на пути, корявые, похожие на трехмерные кляксы, ледышки.

Дойдя до площади и окинув взглядом, собравшуюся у входа в клуб толпу, черноокий решил не испытывать судьбу почем зря и честно признаться людям, что шоу, по веским причинам, не состоится. Ступив несколько шагов в направлении своевременно пришедшей мыслительной комбинации, он неожиданно вспомнил, что клуб сегодня уже посещал и даже успел продать большую часть билетов и - самое неприятное - купить на вырученные деньги две бутылки водки, четыре банки тушенки и... салонное зеркало для автомобиля. Столь стремительное вспоминание этого нелепого поступка, пулей прошило молодой мозг и первая спасительная мысль, родившаяся в раненой голове, быстро заметалась у подножья единственного доступного для понимания в данный момент времени глагола - бежать. Однако бежать было уже поздно, потому что некоторые любители шоу, из ранее обилеченых, обладающие феноменальной памятью на лица и нюхом на разного рода происки шоуменов, уже отделились от толпы и устремили свои пристальные взгляды в сторону, вяло бредущего к клубу, кудрявого горемыки. Следом за условной пулей, каплей расплавленного металла в мозг упала вторая мысль: а почему зеркало? И сразу же, подобно вспышке, возникающей в результате некорректного обращения с петардами, где-то внутри огненным росчерком вспыхнула истина. Все дело в том, сказал себе черноокий, замедляя шаг, что в магазине, где продавалась водка, продавались так же и зеркала заднего вида для автомобиля. На минуту такая словесная комбинаторика показалась ему вполне логичной и даже оправдательной, но уже в следующую секунду парнишка вспомнил одну любопытную деталь, вспомнил, что у него уже есть зеркало заднего вида, там, в машине. Это последнее воспоминание, несомненно, было своевременным, однако уж слишком неприятным.

-Ё. - Сказал черноокий, поднимая глаза к небу. - На хрена два зеркала? А, факир?

Ветер жестоко хлестнул по щеке, по глазам и сквозь набежавшую слезу, как сквозь слюдяное окошко, увидел парнишка темное, бесформенное пятно под железобетонным козырьком клуба, образованное из слитых в одну пространственную точку человеческих тел. Пятно тускло мерцало вылинявшими оттенками, меняло очертания, но деться из-под козырька оно уже никуда не могло. Остро ощутив свою причастность к процессу слития, парнишка икнул и, почувствовав во рту привкус говяжьего паштета, ощутил тот неописуемо мучительный приступ тошноты, причина которого кроется вовсе не в соматике, а в вечной неудовлетворенности мятущейся человеческой души.

-Простите. - Сказал чей-то голос за спиной. - Мы знакомы?

Черноокий оглянулся. Из-под несуразной, искусственного меха, шапки-ушанки, глядел на него, хитро улыбаясь, незнакомый мужчина. На самом деле глядел на парнишку Гай Казимир Казимирович, таинственную улыбку которого невозможно было перепутать ни с чьей другой улыбкой в этом городке.

-Вы на шоу? - Быстро спросил кудрявый, потирая глаз озябшим пальцем и недоверчиво поглядывая за спину незнакомца.

-На шоу? - Спросил Казимир Казимирович. - Какое шоу?

-В клубе шоу. Вы знаете? - Прищуриваясь, и тем самым, повышая способность глазного сканера отличать вранье от правды, спросил парнишка.

-Нет. Что вы. Я в библиотеку. - Ответил Казимир Казимирович, в который раз за день, отмечая необычность происходящего.

-А почему это: мы знакомы? - Почти смыкая веки, спросил черноокий, натыкаясь взглядом на встречный сканер собеседника.

-Да нет... Я просто предположил, что мы знакомы... - Ответил Казимир Казимирович, ощущая в голосе незнакомца странное напряжение. - Но теперь я вижу, что мы не знакомы. Просто вы сказали Факир...

-Факир? - Расширяя глаза и переходя на шепот, произнес парнишка. - При чем тут факир?

-Да вот и я теперь не понимаю при чем. Просто я подумал, что вы обращаетесь ко мне, потому что, если честно, это меня так называют... Кличут, то есть... Факиром.

-Факиром? - Переспросил черноокий удивленно. - За что же вас так жестоко?

Краем глаза он то и дело посматривал на, все увеличивающееся, бесформенное пятно, а краем собственного воображения, пытался обрушить железобетонный козырек клуба на буйные головы любителей развлечений.

-Ну почему жестоко? - Сказал Казимир Казимирович. - Бывает и жестче. Есть у нас в городке, Палач, например. Или - Мария Магдалина.

-Ну, Палач еще понятно. Неприятно довольно. А что такого в Марии? - Спросил парнишка.

-Тут, понимаете ли, суть не в форме, а в содержании. - Пояснил Казимир Казимирович.

Постоянное непонимание со стороны окружающих людей уже давно не возмущало его. Наоборот, встречая непонимание, Казимир Казимирович несказанно радовался обретенной возможности испытать то редкое чувство, которое испытывали немногие на этой планете: португалец, в честь которого названа страна, теперь славящаяся своими картелями; богочеловек; да в малой степени Дарвин, высадившийся на Алеутские острова и нарушивший субординацию до такой степени, что испытывать редкое чувство довелось птицам. Впрочем, как известно, лишь благодаря этому птицы стали знамениты и обрели шанс поведать миру о своей версии происхождения человека.

-А-а. - Понимающе протянул парнишка и мысленно уронил на козырек, смутно просматривающееся в отдалении, ажурное "Г" подъемного крана. - Так если вас Факиром называют, значит, у вас и содержание соответствует этому?

Слабая, не совсем оформившаяся надежда, беззащитным весенним ростком проклюнулась в сером гумусе молодого мозга и тенью промелькнула в черных глазах.

-Кто знает. Может и соответствует. - Улыбнувшись, ответил Казимир Казимирович. - Да вы, должно быть, торопитесь, а я вас отвлекаю...

-Нет, нет, нет... - Поеживаясь, запротестовал черноокий, мысленно ударил по козырьку кулаком и мысленно запрыгал по площади от боли. - Мне, если честно, даже интересно послушать, почему это вас Факиром называют?

-Нуу. Думают, должно быть, что я фокусы умею делать. - Смеясь, ответил Казимир Казимирович.

-А вы умеете?

Весенний росток, стремительно выбросил в атмосферу зеленый стебель и расправил два нежных листочка. Интеллигент Гай двусмысленно улыбнулся и вдруг с испугом подумал: уж не эта ли моя улыбка послужила причиной возникновения моей столь причудливой клички?

-Да как вам ска...

-Скажите, как есть. - Нервно сглатывая слюну, поторопил черноокий, потому что бесформенное пятно отчего-то вдруг беспокойно зашевелилось.

-Да я, честно признаться... мыслю кое над чем... Не исключено, что мысли мои и есть ни что иное, как фокусы.

-Александр. - Резко вынув из кармана руку, сказал парнишка.

-Казимир Казимирович. - Непроизвольно отшатнувшись, представился интеллигент Гай.

-У меня к вам дело.

Что-то екнуло в душе Казимира Казимировича. Он вновь ощутил сладостное тепло, и знакомый ветерок опьяняюще задышал в его удивленное лицо. Качество событийности данного момента, по некогда начертанной в тетрадке шкале, в цифры пока не складывалось, однако тот факт, что сегодня обычный путь в библиотеку преградила абсолютно необычная ситуация, впервые навел Казимира Казимировича на мысль о судьбе, не как о прямой линии, а как о сложной геометрической фигуре.

8

-Вон. Вон, гляди Юдин идет! - В присущей ей манере, сообщила Ольга, поднимаясь на цыпочки и глядя поверх толпы.

Несколько человек, стоящих рядом, с любопытством покосились на нее, затем на Таню.

-Оль, не ори. - Тихо попросила Таня, отворачиваясь к стене.

-А я че?! Я ниче. - Зашептала Ольга обиженно, комкая варежки в руках. - Я как лучше...

-Знаю я твое лучше. - Перебила ее Таня и подняла воротник пальто. - Пусть уж лучше никак.

-Ну и пожалуйста. Ну и стой тут у стены, пока Юдин будет конторских клеить.

Таня поджала губы и подумала о том, что не плохо было бы уйти сейчас, однако, представив мысленно свою унылую комнату и недочитанное "Воскресенье" на подушке, порыву этому она не поддалась, сказала только:

-Ну и пусть.

И осталась ждать шоу.

Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Спустя несколько минут, старые филенчатые двери клуба отворились, на пороге появился улыбающийся черноокий парень и вежливо объявил:

-Покупаем билеты, граждане!

Половина толпы тут же возмущенно загудела, зашелестела билетными ленточками в воздухе, отчего черноокий внутренне содрогнулся, вспомнил о зеркале заднего вида и снова ощутил тошноту, хлюпающую в неглубокой скважине собственного горла.

-Граждане! - С трудом проговорил он. - Билеты покупают те, кто их еще не купил. А те, кто их купил...

-Короче. - Сказал, стоящий у двери, тинэйджер. - Все уже всё догнали. Хорош трепать.

Черноокий презрительно поглядел на веснушчатое лицо, и ему почему-то сильно захотелось втолковать мальчику о культуре, об уважении к старшим и кое о чем еще, в принципе, не бесполезном и явно отсутствующем в, набирающем обороты, юном мозге. Однако, вспомнив о своем собственном, отнюдь не эталонном поведении и заметив к тому же, что мальчик пришел не один, а с товарищами - черноокий не стал этого делать.

-Ты гляди, шустряк какой. - Протягивая билетик, сказал кудрявый парнишка и, поеживаясь, подумал о том, что не уладь он сегодня ситуацию таким чудесным образом, уже одна эта стайка тинэйджеров, встретившаяся где-нибудь на безлюдной темной улочке, могла представлять собой достаточно серьезную угрозу для дальнейшего полноценного существования.

Подстегиваемый азартом, парнишка ускорил процесс обилечивания и доверчивые аборигены, подобно ртутным шарикам, стремящимся к единению, быстро потекли в открытую пасть, фальшиво зевнувшей в их родном городке, шоуиндустрии. Клонированные при помощи ксерокса билеты, по-свойски подмигивая денежным знакам, быстро и как-то незаметно перекочевали в расслабленные руки теперь уже зрителей, символизируя собою первый и единственный культовый фокус шоубизнеса.

В тот самый миг, когда последний потенциальный зритель переступил порог клуба и черноокий, предусмотрительно оглядев площадь, закрыл за ним тяжелые двери - белый лист ватмана, временно исполняющий обязанности афиши, упал на оледенелые ступени, стыдливо пряча от ветра, выведенное неизвестным аматором в порыве трезвого воодушевления, неоднозначное слово: головоломки.

9

Поглядев на зал сквозь маленькую дырочку в плюшевом малиновом занавесе, недоверчиво покосившись на Казимира Казимировича и сунув руку в, полный денег, карман дубленки, черноокий испытал одновременно два желания - кинуть Гая и кинуть соратников. Хоть некоторые мужи от науки и пытались доказать в свое время, что испытывать желания можно строго поочередно, черноокий нутром всегда понимал: поочередно их можно формулировать. Испытывать же можно по два, по три, скопом и оптовыми партиями. Однако, интуитивно побаиваясь вездесущего понятия лимит, маячившего где-то на периферии сознания и представляющего собой нечто среднее между иномаркой и мышеловкой, черноокий запрещал себе испытывать больше двух желаний одновременно, отчетливо сознавая, что желаний не так много, а жизнь длинная. Стоически переборов оба желания, парнишка подошел к Казимиру Казимировичу и сердито спросил:

-Ну, чё: объявлять?

-Объявлять? - Удивился Казимир Казимирович, который был слишком далек от наносного театрального флера, окутывающего любое, уважающее себя, шоу.

Черноокий хмыкнул и, глазом профессионала определив ту незримую вертикальную линию, откуда обычно начиналась неторопливая улыбка занавеса и, сопутствующее ей, обнажение сцены, быстро исчез в пыльных малиновых складках. Зритель моментально притих и обратился в слух.

-Уважаемые, граждане-зрители! - Услышал Казимир Казимирович чуть приглушенный голос парнишки, доносившийся из-за плюшевой стены. - Вы все пришли сюда с одной целью: развлечься. Смеем надеяться: вам это удастся. Наше шоу не обычное. Называется оно: головоломки. Необычно оно тем, что сами головоломки перед вами будет крутить не кто-нибудь, а ваш земляк. Вот так. Да. Программа шоу детально разработана известной фирмой "Прокол энд Гум" и является частью их рекламной компании. В процессе шоу так же будет произведено социологическое исследование по изучению... вкусов и предпочтений народонаселения в пределах... развития шоубизнеса на фоне затяжных и тяжелых... раздумий. Итак, встречайте! Факир - Гай Казимир Казимирович!

Складки вновь зашелестели. Черноокий, быстро подошел к изумленному Факиру и тихо сказал:

-Куйте, пока горячо.

Казимир Казимирович насторожился.

-А почему зал молчит? - Поинтересовался он робко.

-Осмысливает. - Ответил парнишка и, выдвинув вперед нижнюю челюсть, шагнул к экзотического вида механическому устройству, вмонтированному в стену.

-А социсследования вы будете проводить? - Прошептал Казимир Казимирович.

-Я. - С ухмылкой сказал черноокий и принялся быстро крутить стальное колесико, заполняя паз тросом грязно-бежевого цвета.

Занавес дрогнул и неторопливо поплыл в обе стороны, являя взору Казимира Казимировича ранее невиданную картину. Подобно не расцветшим бутонам, глядело на интеллигента Гая блестящее, живое поле глаз. Глядело, не мигая, не шевеля ртами, олицетворяя собою печать жизни, пока не проснувшейся, но непременно жаждущей пробуждения и тем прекрасной. Жизни, которая подразумевала под собой наличие множественных, пусть пока не реализованных, исканий и порывов, и эти искания, эти порывы непременно должны были когда-нибудь прорвать тугую кожицу и затрепетать девственными лепестками на ветру энергичной жизни в мягком свечении хрустальной истины.

Вот он, мой час, подумал Казимир Казимирович, уже возбудившимся умом своим, и сделал шаг навстречу собственной реализации. Но неожиданно зазвучала совершенно неуместная музыка, что-то типа "Парада Але" и звонкий ребяческий голосок, разрывая разом все высокие порывы интеллигентной души, заорал:

-Факира на мыло!

Раздался свист и недовольные голоса.

Прежде чем вздрогнуть, попятиться и наткнуться спиной на цепкие пальцы черноокого, Казимир Казимирович осознал, что недовольство зала большей частью относиться не к нему, а к опрометчиво брошенной, реплике, но даже это не помогло ему совладать с собой.

-Куда? - Зло прошипел молодой шоумен, сжимая пиджак интеллигента в области лопаток, быстро стряпая из пиджачной ткани винт и ввинчивая его своими умелыми пальцами в, покрытую испариной, спину факира-добровольца.

-Музыка... Абсолютно не соответствует. - Растерянно прошептал Казимир Казимирович, с трудом ворочая во рту пересохшим языком.

-Музыку вырубим. - Сквозь сомкнутые зубы, молвил черноокий.

В тоне его появились, ранее отсутствующие, жесткие нотки и Казимир Казимирович непроизвольно, лишь бы только высвободить пиджак и обрести возможность сделать вдох, подался обратно, в астральный капкан зрительного зала.

Черноокий действительно сдержал слово. Музыка стихла, икнув напоследок фальшивым аккордом. Поверхность "поля" успокоилась, и спасительная капля надежды упала на, успевшее покрыться коркой страха, сердце Казимира Казимировича. Вместе с надеждой, вернулось к нему и ощущение себя, и, уже вслед за этим, появилось слабое, еле различимое, чувство превосходства, или, скорее, необъяснимой, почти мистической власти над залом, что, как ни странно, позволило полностью расслабиться и начать мыслить исключительно по теме.

Взяв себя в руки и сориентировавшись в пространстве, Казимир Казимирович подошел к столу. (Стол, стул и графин с водой - так пуритански оформил черноокий сцену, вникнув по быстрому в направленность мысли Казимира Казимировича. Судя по тому, что музыку, вопреки просьбе, он все же включил, вникнуть, как следует, в эту направленность ему все-таки не удалось). Коснувшись пальцами, обитой дерматином, спинки стула, тихо, но твердо Факир сказал:

-Шоу: головоломки.

Человек, не лишенный чувства прекрасного или просто обладающий определенным жизненным опытом, непременно почувствовал бы некоторый резонанс между тоном самого Казимира Казимировича, его внешним видом и, смыслом, произнесенных им, слов. Но, даже почувствовав этот резонанс, такой человек не стал бы сообщать о своем наблюдении во всеуслышанье. Быть может поэтому, после слов Казимира Казимировича, зал все еще дышал тишиной. Воодушевляясь и автоматически выбирая из общей массы "бутонов" пару таких, на которые можно было бы "положиться", Казимир Казимирович вынул из внутреннего кармана пиджака рабочую тетрадь и небрежно бросил ее на поверхность стола.

10

Откушав рассольнику и опрокинув за упокой души рюмку, окрашенного зубровкой, самогону, иерей Алексий тихо откланялся и, набросив на плечи козий тулуп, в раздумье отправился домой. Неторопливо шагая по безлюдной заснеженной улице, священник то и дело поглядывал на небо, дивясь его красоте и собственные ассоциации, возникающие в этой связи, казались ему небезынтересными. Так, цветом своим, небо напоминало ему тротуар Люксембургского сада, шикарно увековеченный Матиссом в начале прошлого века; формой (учитывая то, что видел он его фрагментарно) - естественно скинию, а консистенцией - без сомненья, божественный эфир, окутывающий праведников на небесах. Далее, мысли иерея непроизвольно перекочевали в иное русло, и он подумал, не без основания, об усопшей ныне Пелагее Афанасьевне. Представилось священнику почему-то, что покойница уже воскресла. Что дышит божественным эфиром, глядит сквозь этот эфир на него, иерея, и тихонько шепчет:

-На чеку, на чеку будь...

Отец Алексий вздрогнул и зашагал быстрее.

Придя домой, некоторое время он все еще пребывал в задумчивости, и в задумчивости этой вновь родилась знакомая мысль.

-Вот, что бы и мне заняться ретрансляцией? - Подумал иерей снова и снова спешно перекрестился.

11

Долго оглядываясь по сторонам, наконец, успокоившись и саданув локтем подругу в бок, Ольга заговорщицки сообщила:

-Юдин справа. В нашем ряду.

-Не мешай. - Сказала Таня и, завернув пальцами прядку волос за правое ухо, повернулась к Ольге. - Оль, ну будь человеком, в конце концов.

-Да ну тебя. Дуру такую. - Сказала Ольга.

-Ну а что мне сделать, по-твоему? - Спросила Таня обижено.

Ольга воодушевилась.

-Встать. Пройти мимо. Улыбнуться. - Зашептала она. - Я тебя учить должна?

-Ничего ты не должна. - Сказала Таня. - Сиди, смотри шоу лучше.

Ольга удивленно зашелестела ресницами, посмотрела на сцену, поняла, что шоу уже началось, и вдруг заметила, что Факир смотрит вроде как на нее. Она опустила глаза, расправила складки на юбке, облизала напомаженные губы и снова посмотрела на сцену.

-Ты не знаешь, чего он на меня глядит? - Тихо спросила Ольга, делая крен головой в сторону подруги.

-Он на всех глядит. - Ответила Таня нехотя.

-Не. Не на всех. - С трудом сдерживая улыбку, сказала Ольга. - На меня тока. О, а на тебя Юдин глядит. Смотри, смотри.

12

-Итак, начнем. - Тихо сказал Казимир Казимирович, глядя в избранные "бутоны" и одновременно контролируя все "поле". - Если вам это не составит труда, встаньте, подойдите к окну и посмотрите вниз, на площадь. Там находится девочка, которая рисует на асфальте мелом. Она рисует круг.

По залу прошел недоуменный шепот. "Бутоны" исчезли на миг, обладательница их нетерпеливо заерзала в кресле и недоверчиво покосилась на гирлянду окон по левую руку. Стайка юрких тинэйджеров, вскочив со своих мест, тут же облепила гирлянду и по-птичьи завертела головами из стороны в сторону.

-Нет тут никакой девочки! Хорош трепать! - Закричала стая ломкими голосами.

Казимир Казимирович сделал мягкий жест рукой. Голоса стихли.

-Вы ее не видите, но это ровным счетом ничего не значит. - Сказал он по-прежнему тихо. - Она там есть. Когда круг замкнется, девочки не станет. Она исчезнет, и вы исчезните вместе с ней. Произойдет это... (Казимир Казимирович поднял левую руку, отшторил пальцем рукав пиджака и поглядел на "чайковские" часы, даренные мамой в ту пору, когда она еще была жива. Пять лет прошло, подумал Казимир Казимирович попутно, а часы идут.) Произойдет это через один час сорок восемь минут двенадцать секунд. В том случае, если девочка замкнет круг.

Половина зрительного зала беспокойно зашевелилась, нерешительно поднялась со своих мест и, нервно посмеиваясь и поглядывая на Казимира Казимировича, подошла к окнам. Оставшаяся половина, пытаясь сгладить гнетущее впечатление, принялась громко переговариваться и сотрясать пространство бойкими репликами.

Отхлынувшая от окон говорливая волна, вернула первому ряду самого взрослого зрителя в зале. Закряхтев и усевшись на свое место, комкая во рту слова, "старейшина" сказал:

-Да к че ж. Зима-то, поди, на улице. А она мелом. Понапридумывают, куды б твою в качель. Одно слово: шоу.

Когда все глаза в зале, оказались вновь прикованы к сцене, прикованы на порядок крепче прежнего из-за любопытства их распирающего, Казимир Казимирович продолжил:

-У тех из вас, кто считает себя романтиком, после сказанного мною возникает единственный вопрос: куда я исчезну? (По залу прошла нездоровое возбуждение и несколько голосов, смеясь, повторили вопрос). Со своей стороны, советую вам не тратить время на поиски ответа, потому что, в данной ситуации вопрос "куда" совершенно некорректен. В данной ситуации, вполне достаточно знать, откуда вы исчезнете, хотя, как мне видится, даже на этот вопрос невозможно ответить однозначно. Трезвомыслящие люди технического склада ума, которым в принципе не составило труда предположить, что кроется под словом "исчезновение", непременно обратили внимание на, сказанные мною, слова "в том случае, если девочка замкнет круг", верно допустив, что исчезновения может не произойти. Действительно, может не произойти, но при одном условии (зал ожил и насторожился): если вам удастся увидеть девочку прежде, чем она замкнет круг.

-Да к че ж. - Спустя минуту, нарушая напряженную тишину, проговорил "старейшина". - А ноливать-то будут?

Первых три ряда примяло смехом.

Переждав вынужденное оживление, Казимир Казимирович встал из-за стола, подошел к краю сцены и все так же тихо, сказал:

-Несмотря на то, что серьезность происходящего, ввиду отсутствия видимой угрозы извне, пока не тяготит вас - не с этим ли связано наплевательское отношение к радиации, мы не боимся того, чего не видим? - рекомендую вам не тратить попусту время, потому что: время пошло.

13

Одной рукой теребя в кармане деньги, другой - подпирая подбородок своей кудрявой головы, черноокий сидел на стуле за кулисами - как раз у дверей черного хода - и, сквозь легкую дрему, сквозь навязчивые мысли о зеркале заднего вида, автоматически контролировал все происходящее в зале и на сцене. Как только уровень зального шума превышал допустимые пределы (в этом деле парнишка был профи), черноокий непроизвольно подавался всем телом вперед и навязчивое желание трансформировать черный ход в черный выход, тенью присутствующее в недрах его посталкогольного ума, требовало немедленной реализации. Усмирить эту навязчивость парнишке удавалось с трудом, усилием воли заставляя свой мозг мыслить в необходимом диапазоне. Диапазон был невелик: мысли вращались около зеркала и ностальгировали о несбывшемся, точнее, о несостоявшемся шоу, том шоу, которое могло бы быть, не будь на свете напитка крепче лимонада. Беррилоподобный факир парил бы сейчас по сцене, грезилось парнишке, в чалме и с цилиндром в руках. Из цилиндра падали бы на пол гирлянды и бумажные цветы, клееные не кем-нибудь, а самим чернооким, вернее его трезвыми руками. А двое "помощниц" (которые дрыхли сейчас на кровати в гостинице), увитые с ног до головы розовой тафтой, взмахивали бы руками не в такт, и не в такт бросали на факира - настоящего факира - серебристые обрезки, искусно нарезанные не кем-нибудь, а самим чернооким, вернее, его трезвыми руками из обычного елочного "дождика". И все это происходило бы под ненавязчивую музыку "Парада Але", песенки "Дважды два - четыре" и барабанной дроби, записанной на кассету не кем-нибудь, а... Вот так незатейливо, но мило сердцу, улыбалась черноокому реальность, та реальность, которая могла бы быть, вместо кощунственно тихого голоса Факира и взрывающегося зашкаливаемыми шумовыми эффектами зала.

-И тихо было бы. И весело. - Грустно подытожил черноокий, вздохнул и крепче стиснул в кармане деньги. - А-то девочку для чего-то приплел. При чем тут девочка?

14

-Короче! Как ее увидеть?! - Спросил долговязый парень, приподнимаясь на ноги.

-Да! Как?! - Повторило еще несколько голосов.

-Я помогу вам. - Сказал Казимир Казимирович, улыбнулся и, вернувшись к столу, взял в руки тетрадь.

Перелистывая страницы, отыскивая строку с нужным словом, Казимир Казимирович неожиданно настолько отчетливо представил себе все то, о чем собирался поведать сидящим в зале людям, что на мгновенье некоторое оцепенение овладело им. По крайней мере, так можно было сказать, глядя на него со стороны. Он стоял полубоком к залу, неподвижен, задумчив и только страницы, подобно мельничным крыльям вращались в его руках. На самом деле, никакого оцепенения не было, просто в этот момент Казимир Казимирович перешагивал из реальности зала в сомнительную реальность собственного воображения. В принципе, на вопрос: какая из двух реальностей наиболее сомнительна? - Казимир Казимирович давно уже для себя ответил, да и мы, присоединяя прилагательное "сомнительную" к воображению отдельно взятого человека, по большому счету, всего лишь, отдаем дань большинству.

-Так мы ее че, правда, увидим? - Нарушил тишину изумленный женский голос.

Взрыв хохота, оглушил пространство.

Вздрогнув и перечеркнув глазами страницу, Казимир Казимирович, бережно положил тетрадь на стол, повернулся к залу и посмотрел на избранные "бутоны".

-Подсказка первая: фильтр. - Сказал он, изгибая губы в загадочной улыбке.

15

-При чем тут фильтр? - Успел проговорить черноокий, вибрируя на двух задних ножках стула, прежде чем дверь за его спиной визгливо открылась.

Ноги парнишки дрогнули, он пошатнулся и, не удержав равновесия, упал на пол. Проговорив матерную скороговорку и неуклюже возвратясь в исходное положение, черноокий гневно посмотрел на вошедшего человека.

-Ты кто такой, на хрен? - Спросил парнишка.

И вдруг осознал, что так разговаривать с вошедшим нельзя.

Длинное синее пальто, под ним смокинг и совершенно несвойственная для данной местности вещь - бабочка - в соединении с невиданной стрижкой, стильными очками в тонкой золотой оправе и перстнем, на фронтальной плоскости которого из крошечных брильянтов была выписана буква "V" - все это определенно подразумевало под собой культурное общение, хотя бы потому, что ценность брильянтов, судя по сиянию, сомнений не вызывала.

С видом хозяина человек поглядел на черноокого.

-Приберись здесь. Что за бардак? - Сказал он.

-Хорошо. - Почему-то ответил парнишка и быстро протянул руку к обленившемуся стулу.

-Там? - Спросил человек, поворачиваясь в сторону сцены.

Черноокий кивнул. Сказать, почему он это сделал, или что подразумевалось под словом "там" он вряд ли сумел бы. "Там" застучало тамтамами под потолком и все мысли, подобно растревоженным пчелам, тут же облепили образ вошедшего, все его мельчайшие детали (вплоть до кожаного кантика на подошве явно дорогих туфлей), все выпуклости и впадины определенно сильного тела под одеждой. Облепили, не оставив места не то чтобы для трезвых размышлений, но даже для каких-либо легких предположений. Впечатление, произведенное незнакомцем, было настолько сильным, что затмило собою желание трансформировать ход в выход и, что совсем уж странно, затмило желание испытывать желания. Длилось, правда, подобное состояние недолго. Очарованно проводив взглядом синее пальто, сообразив, что пальто уже стоит на сцене и весь зрительный зал имеет возможность созерцать его, черноокий занервничал, подбежал к двери и даже коснулся рукой холодной металлической ручки.

-Не. Так интересно ж. - Сказал он в такт новорожденной мысли. - А кто он такой, на хрен?

Решительно отпустив ручку, на цыпочках подкравшись к занавесу, в любую минуту готовый сорваться с места, черноокий осторожно выглянул на сцену.

16

Казимир Казимирович, плененный молчанием зала, неожиданно притих, сделал несколько шагов вдоль сцены и почувствовал себя несказанно хорошо, почувствовал так, как никогда себя не чувствовал до этого дня. Ему представилось вдруг, словно все это - сцена, зал пребывающий в ожидании и даже звук собственных шагов в напряженной тишине - пробудило в нем его истинную, долго томимую взаперти, суть и словно бы щелкнуло что-то в сознании, и заработала какая-то новая шестеренка в невидимом организме, и механизм ожил. Казимир Казимирович оглянулся. В глубине сцены он увидел человека в синем пальто, который неподвижно стоял и молча глядел на него. Их глаза встретились. Казимир Казимирович чуть побледнел и улыбнулся. Поворачиваясь к залу, он отвел правую руку в сторону и, указывая открытой ладонью на незнакомого человека, торжественно сказал:

-Встречайте, господа! Новый Русский!

Зал впервые зааплодировал. Человек в синем пальто мгновенно приукрасил себя ослепительной улыбкой, кивнул в знак признательности головой и быстро подошел к Казимиру Казимировичу.

-Черт, черт, черт... - Проговорил черноокий, прячась в плюшевых складках и растерянно прыгая очами по пространству.

-Здравствуйте. Я Новый Русский. - Сказал Новый Русский, складывая пальцы в замок и любезно поглядывая на Казимира Казимировича.

Овации стихли.

-Вы поможете мне? - Игриво спросил Казимир Казимирович, придерживая гостя под локоток.

Новый Русский снова роскошно улыбнулся, кокетливо повел глазами под стеклами своих дорогих очков и сказал полушутя полусерьезно:

-Ну-у. Если это не противоречит общепринятой морали, если не повредит моему положению в обществе, не повлияет на численность котиков тихоокеанского побережья...

-Нет. Что вы. - Перебил его Казимир Казимирович.

Новый Русский глубоко вдохнул и в задумчивости потер перстень о рукав пальто.

-Ну же. - Ласково подбодрил его Казимир Казимирович.

Зрители затаили дыхание.

-Фильтруй базар. - Сказал вдруг Новый Русский хорошо поставленным голосом и вновь широко улыбнулся.

Момент ирреальности обычно трудно уловим в этом мире, однако бывают случаи, когда момент этот способен утопить в себе не только реальность, но и все наши представления о ней, как о единственном месте, которое вообще достойно представлений. Нечто подобное произошло в данном случае с залом, который с одной стороны уже поднял руки для аплодисментов, а с другой - все еще сомневался в их целесообразности. Аналогичная неразбериха случилась и в голове черноокого, который сполз спиной по стене на корточки и, обхватив голову руками, тяжело и вязко задумался. Если бы на сцене вновь не заговорили, не известно чем могли бы закончиться эти частные и массовые раздумья.

-Принесите стул гостю. - В третий раз, мило улыбаясь зрительному залу, повторил Казимир Казимирович, прежде чем черноокий понял, что стул требуется от него.

Резко поднявшись, парнишка пошатнулся, пролетарским движением нанизал на кулак стул и вынес его на сцену.

Зал взорвался оглушительными рукоплесканиями.

-Вот собственно и все, что требовалось. - Сказал Казимир Казимирович, когда последние хлопки стихли.

Усадив гостя на стул, он обратился к зрителям:

- Не правда ли, достаточно емкое выражение? Фильтруй базар. В переводе на традиционный язык оно означает: думай, что говоришь. Приятно, что людей новой формации (Казимир Казимирович любезно кивнул гостю, тот ответил ему ленивой полуулыбкой) интересуют не только деньги, но и та податливая область человеческих знаний, которая позволяет зарабатывать их с наименьшим напряжением голосовых связок.

Черноокий испуганно попятился за кулисы, все еще недоумевая. Казимир Казимирович продолжил:

-Пористая перегородка, конструкция, поглощающая среда, устройство... Фильтры присутствуют во всех сферах человеческой деятельности, в какую бы из них мы не захотели окунуться. Акустика, рентгенография, электричество, оптика - везде есть необходимость отделять что-то от чего-то. Принцип работы фильтров достаточно прост. Рассмотрим его, на всякий случай, на примере водяного фильтра, который благодаря его относительной дешевизне, вполне может быть приспособлен к вашему кухонному крану, даже если вы не Новый Русский и испытываете к всякого рода техническим новинкам привычное идеологическое недоверие. Техническая вода стандартной водопроводной системы, прежде чем оказаться в вашем стакане, пройдет сперва сквозь пористое тело фильтра, в результате чего всякого рода несъедобные примеси отделятся от нее посредством процесса фильтрования, что и позволит вам пить, по определению, чистую воду. Однако, всем известно, что чистота, как впрочем, и все в нашем мире, понятие относительное. Можно предположить, например, что чистота воды зависит от стоимости фильтра, хотя осознание этого факта наводит на кощунственную мысль о том, что чистотой могут наслаждаться только "новые русские". Этот вывод более ошибочен, нежели верен. Чистота зависит, прежде всего, от того, не забываете ли вы время от времени менять пористое тело, ведь оно не в состоянии вместить примесей больше, чем ему полагается по объему.

-Да к че ж. Выходит, фильтры-то эти и не нужны вовсе. - Как бы в продолжение собственных мыслей громко сказал "старейшина".

-Это уж каждый сам решает. - Ответил Казимир Казимирович. - Давайте, попытаемся отвлечься от привычных технических конструкций, знаниями о которых напичканы наши головы, и рассмотреть человеческое тело, как пример биологической конструкции. Не секрет, что роль фильтра в наших телах выполняет печень - нелюбимый орган интровертов и любителей спиртных напитков.

Новый Русский понимающе кивнул и в задумчивости потер перстень о коленку.

17

От мысли о том, что Новый Русский может быть вовсе и не Новый Русский, а, например, искусно вжившийся в образ, инспектор налоговой полиции, черноокий стал бледен как мел, но все же остался сидеть на полу, полагая, что даже если его и стошнит прямо здесь, внешней закулисной гармонии это не нарушит. Размышляя, черноокий не сразу понял, что дверь приоткрылась вновь, и еще один незнакомый человек появился за кулисами, тихо подошел и склонился над парнишкой. Поглядев на свежепришлого очами больного сенбернара, черноокий автоматически отметил его не на шутку здоровый (в плане здоровья) вид, так и рвущийся наружу сквозь румяность щек и блеск глаз. Это возмутило.

-Че надо? - Грубо спросил парнишка, разглядывая свитер незнакомца, вязанный по всей вероятности его женой, если судить по тому, что узор на груди не стыковался с узором на рукавах.

Возможность разговаривать в таком тоне предоставлял именно свитер, ну, может, еще кеды, одетые на грубые шерстяные носки.

Человек понимающе улыбнулся.

-Печень барахлит. - Весело сказал он, рассматривая черноокого. - Вон и склеры пожелтели. Не пробовали чистить?

-Че чистить? - Спросил черноокий, презрительно поглядывая на, оригинально стилизованные, оленьи рога на свитерном узоре и с ужасом пытаясь представить себе жену незнакомца.

-Печень.

Черноокий икнул.

-Печень. - Сказал он понимающе. - Так каждый день тока ее родную и чистим.

-По моим методикам или как? - Спросил человек в свитере.

-Или как. - Вздохнул черноокий. - Слушай, канай в сугроб. Не видишь - хреново мне.

Человек склонился еще ниже и, поочередно заламывая пальцы своей правой руки, быстро заговорил:

-Печень, почки, гайморовы пазухи, позвоночный столб...

Черноокий сделал попытку встать на ноги.

-Слушай, я сказал: канай отсюда. - Прошипел он.

-Начните с кишечника...

-Канай...

-Там? - Невозмутимо спросил незнакомец.

-Да хоть бы и там. - Зло ответил парнишка, наблюдая за тем, как табун оленей быстро выдвигается на сцену. - Какая разница, где канать.

18

-Печень препятствует попаданию в нашу кровь вредных, под час ядовитых, веществ, которыми переполнены современные продукты питания и обеспечивает нормальное функционирование организма при условии ненарушенного обмена веществ. Но, даже если он нарушен, оказывается, его можно восстановить. - Казимир Казимирович неторопливо подошел к столу и присел на его край. - В околонаучной литературе конца прошлого века появилось довольно популярное направление, благополучно дожившее до наших дней, которое можно охарактеризовать тремя словами: помоги себе сам. В таких книгах можно встретить много дельных советов касающихся интересующего нас вопроса.

Быстро оглянувшись, Казимир Казимирович бросил недоуменный взгляд на свитер в узорах, скользнул по румяным щекам и представил зрителям нового гостя:

-Господин Палахов - популярный автор данного направления!

Некоторые из зрителей вяло зааплодировали, остальные захихикали. Господин Палахов решительно подошел к Казимиру Казимировичу, вынул из кармана брюк носовой платок и поднял его в вытянутой руке.

Зрители опасливо покосились на платок и притихли.

-Вот - носовой платок. - Сказал гость. - Мне он не нужен. И вам он не нужен, если вы купите хотя бы одну мою книгу. Если вы купите две мои книги - вам не понадобится мясо, яйца и некоторые другие продукты. Если три - вам не понадобятся никакие другие книги, потому что у вас появится здоровье.

-Это самореклама, это запрещено. - Прошептал Казимир Казимирович. - Покороче, пожалуйста.

Гость спрятал платок обратно в карман.

-Я утверждаю: печень можно чистить. - Сказал он. - Ее можно чистить с помощью растительного масла и лимонного сока, а многочисленные благодарственные письма моих пациентов, опубликованные в моих книгах - книги, кстати, собраны в отдельную серию, потому что в человеческом организме чистить можно не только печень - подтверждают это...

19

Вязкую темноту гостиничного номера озарили два берилла, тишину нарушило шлепанье босых ног по линолеуму и, после естественного замешательства у стены, щелкнул выключатель. Темноты не стало. Ее проглотило электричество, брызнувшее из розовой тюльпаноподобной лампы под потолком.

Обладатель бериллоподобных глаз, вымучено позевывая и потягиваясь, провел взглядом по непритязательному интерьеру, состоящему из кровати, стола и обоев в крупный розовый цветочек, формой напоминающий ядерный гриб, и уронил глаза на кровать.

-Раз, два. - Сказал он с трудом.

Потер веки непослушными пальцами и снова сказал:

-Раз, два.

Оглянулся, так, словно хотел увидеть кого-то рядом, но, не обнаружив никого, с ужасом посмотрел на свое отражение в круглом настенном зеркале.

-Три. - Сказал он.

Перевел взгляд на двери, обнажил наручные часы и недоверчиво поглядел на циферблат.

-Восемь. - Убитым голосом констатировал он, и гримаса неподдельного страха исказила его припухшее от нездорового образа жизни лицо. - Пацаны, шухер! Щас шмон начнется!

Оба близнеца, ликами напоминающие кротких овец господних, которые до сих пор предавались неге похмельного синдрома, при слове "шмон", не открывая глаз, вскочили с кровати и принялись лихорадочно одеваться, поочередно матерясь и делая массу лишних, ничем не обусловленных, движений. Бериллоподобные глаза и их обладатель, заметались по интерьеру в поисках тех мелочей, которых неприятно было лишиться именно зимой. Когда носки, ботинки и куртки были поделены согласно принадлежности, трое испуганных молодых людей, трусцой преодолев узкий коридор, намерено величаво пересекли, так называемый, вестибюль и ласково улыбаясь портье - толстой женщине в сером ватнике - исчезли за скрипучей дверью.

20

-Слышь, а как тебе он? - Прошептала Ольга, прикрывая рот рукой.

-Кто? - Тихо спросила Таня. - Юдин?

-Дура. Новый Русский.

Таня покраснела.

-Крутой. - Сказала она, еще раз оглядев фигуру в синем пальто.

-И все? - Возмутилась Ольга. - Да он классный, ты погляди на него. А ты: крутой. У нас таких сроду не ошивалось.

Ольга вздохнула и постаралась представить себя рядом с Новым Русским, но, то ли потому, что она клеила свою фигуру прямо к сцене, то ли в силу неразвитости собственного воображения, ничего у нее не вышло. Почесав коленку, она снова грустно вздохнула и перевела взгляд на Факира.

21

-Здрасте. - Сказал автор Палахов, присаживаясь рядом с Новым Русским.

Новый Русский измерил его безразличным взглядом.

-Вы печень уже чистили? - Спросил автор Палахов.

Новый Русский сфокусировал взгляд на румянце соседа.

-Нет. У нас - фильтры. - С ленцой в голосе ответил он.

-Ну я понимаю. Но чистите же вы их?

-Бывает, бывает. - Ответил Новый Русский.

-Для того, что бы отождествить собственный орган с понятием фильтр, нужна, безусловно, немалая отвага и неординарность мышления. - Сказал Казимир Казимирович, присаживаясь на стул. - Зато те, в ком эти качества сильны, достаточно легко смогут представить себе следующее: фильтры присутствуют так же и в сфере невидимого мира. Нам не известно, что представляют они собою, однако предположить это мы вполне в состоянии.

-Это он о чем? - Спросил автор Палахов, рассматривая между делом ушные раковины Нового Русского.

-Честно признаться, я не слушаю. - Ответил Новый Русский.

-Незримым фильтром может служить, например, собственная совесть или тот отдел мозга, который, в большинстве случаев, по праву называют аналитическим. - Продолжал Казимир Казимирович, покачивая ногой в такт своим мыслям. - Можно предположить даже, что незримый фильтр - это некая совокупность совести, интуиции и аналитического отдела. В зависимости от стоимости - а в нашем случае стоимость - это ничто иное, как качественный коэффициент совокупных составляющих - и не засоренности незримого фильтра, можно судить о чистоте воды, то есть знания, после фильтрования. Например, утверждение "Чистотой могут наслаждаться только "новые русские", после процесса фильтрования может представлять собой следующее: чистотой могут наслаждаться все, только "новые русские" могут наслаждаться ею в полной мере.

Новый Русский, рассматривающий третий и пятый ряды зрительного ряда, большей частью состоящие из лиц женского пола, вдруг ожил, жестом творческого человека вонзил в воздух указательный палец и, получив одобрение Казимира Казимировича, улыбнулся.

-Можно еще сказать так: чистотой могут наслаждаться все, но только русские. - Улыбка растаяла, и Новый Русский снова погрузился в созерцание.

-Или так: чистотой могут наслаждаться либо все, либо никто. - Добавил Казимир Казимирович. - Как видите, вариантов может быть много. На наш взгляд, наиболее оптимальной фильтрацией предложения "Чистотой могут наслаждаться только "новые русские" была бы та, при которой это предложение на исходе полностью утрачивало бы свой словесный эквивалент, оставляя в душе лишь легкое недоумение, вызванное собственным изначальным заблуждением на этот счет. Впрочем, мы не настаиваем на правильности этого довода, потому что истинная стоимость собственного фильтра сокрыта от нас.

Новый Русский с некоторым недоумением поглядел на Казимира Казимировича и многозначительно потер перстень о коленку.

-Это он о чем? - Снова спросил автор Палахов.

-Честно признаться, я не слушаю. - Ответил Новый Русский.

-Тема невидимых фильтров достаточно обширна и малоизученна, жаль, что у нас нет времени, рассмотреть ее более подробно. - Подытожил Казимир Казимирович. - Если вы не исчезнете вместе с девочкой замыкающей круг, у вас появиться такая возможность. Вы сможете так же заняться своей печенью, в том случае, если она у вас барахлит. (Олени зашевелились, и автор Палахов попытался встать, но Казимир Казимирович жестом пригвоздил его к стулу) Ко всему вышеизложенному позволю себе добавить лишь небольшой штрих о механизме работы фильтров. В различных энциклопедиях говориться практически одно и то же: фильтры работают вследствие разности давления, создаваемого либо слоем фильтрующейся жидкости, либо приложением внешнего давления. В связи с этим возникает любопытный вопрос: если слоем фильтрующейся жидкости в системе невидимых фильтров можно считать волю человека, то что может вмещать в себя понятие "внешнего давления"?

Казимир Казимирович умолк. Зрители зашевелились, завертели головами в сторону окон, зашептались. Некоторые из них, неторопливо подошли к окнам и, оглядев пустынную, заснеженную площадь, подсвеченную двумя софитами, бьющими голубоватым светом со здания администрации, озадаченные вернулись на свои места.

22

Сидя на полу и угрюмо разглядывая мусор, набившийся в щель между половыми досками, черноокий пытался найти объяснение происходящему. Однако объяснение не находилось и легкое отчаяние, свойственное большей частью нетерпеливым детям, уже начинало проникать в душу предательскими каплями из прохудившегося краника собственного достоинства. Навязчивая мысль, что кто-то оказался хитрее, мысль нелепая, даже, в некотором смысле, глупая, неприкаянно бродила околицей сознания, почти как та сумасшедшая девушка из длинного стихотворения, в котором череп звался Йоршиком. Или Йориком? Стихотворением этим черноокий увлекся в прошлом году, в туалете, на промбазе, где шоу прошло на "ура" и даже "бисовали" два раза. Вот только так и не узнал парнишка названия этого стихотворения, потому что обложку вместе с начальными страницами кто-то успел употребить до него.

-Хм. Я же могу уйти сейчас и все. - Сказал вдруг парнишка удивленно.

Этой фразы вполне хватило для того, чтобы закрутить виртуальный краник потуже и подумать о чем-нибудь светлом. Черноокий закрыл глаза и подумал о Сальсомаджоре. Все светлое его души ассоциировалось именно с этим словом. Солнце, море (хотя на самом деле морем там и не пахло, море было додумано чернооким самостоятельно), соленое загорелое тело и сплошной бесплатный жор - вот что почувствовал парнишка, залюбовавшись однажды журнальной вырезкой с видом этого городка. В тот момент, у него даже возникло жуткое желание забрать ее с собой - украсть, одним словом - но вырезка была приклеена к обоям, а обои стерегла Зоя Михайловна, от которой зависело согласие директора мясокомбината на проведение шоу.

-Шоу, шоу... Вечно это шоу. - Грустно сказал черноокий.

И вдруг услышал негромкий протяжный визг.

Сразу смекнув, что является его источником, черноокий вскочил на ноги и, сдвинув брови, тревожно поглядел на неторопливо открывающуюся дверь.

Пожилой, интеллигентного вида мужчина, бородатый и усатый, в доисторической, как показалось черноокому, светлой тройке, с тросточкой в одной руке и пальто на перевес в другой, и, что совершенно немыслимо - в пенсне, неторопливо проскользнул за кулисы и быстро подошел к парнишке вплотную. Черноокий чуть отстранился и ощутил резкий химический запах.

-Милостивый государь, - сказал незнакомец. - Не будете ли вы так любезны ответить на один вопрос?

-Ну. - Шепнул парнишка.

-Там? - Указывая тросточкой в сторону сцены и перекладывая пальто на другую руку, спросил мужчина.

-Ну. - Шепнул черноокий снова.

-Благодарю вас. - Сказал незнакомец, кивнул и неторопливо зашагал к сцене. Вдруг остановился и оглянулся. - Любезнейший, гардероб не работает, нельзя ли здесь где-нибудь пристроить мой кардиган?

Стараясь быстро постичь смысл слов "любезнейший" и "кардиган", а так же одновременно ощутить не таят ли они в себе скрытого издевательства, парнишка с опаской подошел к незнакомому человеку, верно полагая, что если что-нибудь нужно пристроить, значит, это что-нибудь необходимо прежде взять в руки. Черноокий не ошибся. Мужчина протянул ему свое пальто, еще раз сказал:

-Благодарю вас.

И перешагнул условную границу кулис. Только тут черноокий заметил, что в руках незнакомец теребит тубус, который до сих скрывало пальто.

23

-Кому-то наверняка уже удалось увидеть девочку. - Сказал Казимир Казимирович, улыбаясь двум избранным "бутонам" в третьем ряду. - Тем, кто пока не сумел этого сделать, советую не отчаиваться. - Для того, что бы увидеть девочку, вначале необходимо получить проекцию этой девочки на зрительный анализатор Павлова.

Казимир Казимирович оглянулся, быстро оглядел пожилого мужчину в пенсне, секунду назад появившегося на сцене, поднял руку торжественно и громко произнес:

-Господа, встречайте! Человек, который поможет нам сделать это! Физиолог Павлов!

Зритель естественно зааплодировал. А черноокий, стоя за кулисами с пальто в руках и сумятицей в голове, задумчиво сказал сам себе:

-Ох, ни фига себе, че твориться.

И подумал: а кто он такой, вообще, этот Павлов?

-Добрый вечер, господа. Рад, чрезвычайно рад встрече с вами. - Сказал физиолог Павлов, прислоняя тросточку к столу, подходя к краю сцены и отвинчивая колпачок тубуса. - Прежде всего, хочу оговориться. На зрительный анализатор, названный моим именем лишь потому, что я отыскал его первым, может попасть информация только из видимого мира, иными словами: вы не сумеете получить проекцию... Э-э...

-Девочки. - Подсказал Казимир Казимирович.

-...проекцию девочки, исключительно потому, что девочка существует за пределами, как я понял, видимого вами мира. Поэтому, как мне кажется, назревает необходимость следовать несколько иным путем. Можно, например, создать образ девочки, посредством силы собственного воображения, однако проекции при этом, опять таки, не получится и образ, не смотря на качество воображения, все же останется нереальным. А это - плохо, насколько я понял. Хотя бы, исходя из тех соображений, что воображаемый образ нельзя препарировать.

Вынимая из тубуса цветные плакаты, физиолог Павлов продолжил:

-Здесь у меня есть наглядные пособия, любезно изготовленные моими учениками, по мотивам моих лекций. Если мы попытаемся детально разобраться в собственном зрительном анализаторе, не исключено, что мы с вами увидим нечто такое, чего, до сей поры, просто не замечали...

Вежливо, но настойчиво отнимая у физиолога Павлова плакаты, загадочно улыбаясь зрительному залу, Казимир Казимирович быстро проговорил:

-Замечательно. Позже мы обязательно с этим ознакомимся. А сейчас: стул физиологу Павлову!

При слове "стул" физиолог чуть скривил губы и оглянулся.

При слове "стул" черноокий заметался на крошечном закулисном пятачке, не зная куда определить пальто, наконец, положил его аккуратно на пол, в уголок, и опрометью кинулся в вестибюль, где, как ему помнилось, стояло несколько бесхозных стульев. Одним махом преодолев ступени, парнишка поддел на кулаки обеих рук по стулу и быстро помчался назад. Когда желание получить стул, было фонетически оформлено Казимиром Казимировичем трижды, черноокий появился на сцене и поставил стул рядом со стулом, на котором скучал Новый Русский.

-Ага. Вот значит как. - Снимая пенсне, присаживаясь и смущенно улыбаясь, проговорил физиолог Павлов. - Ну что ж. Ну что ж.

-Упростим задачу. - Сказал Казимир Казимирович, возвращаясь к столу и опираясь бедром о деревянный, изрезанный ножом, торец. - Не исключено, что вы не можете увидеть девочку потому, что не знаете как она выглядит? Я вам помогу. Девочка, которую вам необходимо увидеть, одета в клетчатый сарафан и сандалии, ее темные, коротко стриженые волосы ерошит ветер.

Залом овладело удивление, которое в следующую минуту разразилось вдруг словами возмущения и откровенно издевательским смехом.

-Она че: снегурка?! На морозе в сарафане! - Вскочив на ноги, закричал долговязый из седьмого ряда, одетый в новый, судя по логотипам - найковский, спортивный костюм.

-Когда ж ноливать-то будут? - Улыбаясь в ус и игриво кося глаз на соседствующих баб, спросил "старейшина".

-Да, да, вы не ослышались. - Перекрывая реплики, твердо сказал Казимир Казимирович. - Ее темные, коротко стриженые, волосы ерошит ветер. А у вас есть в наличии (он вновь обнажил запястье и поглядел на часы) сорок минут шестнадцать, пятнадцать секунд прежде, чем девочка замкнет круг.

-Да, да, - сказал Казимир Казимирович, улыбнулся, и все до единого зрители в зале почему-то притихли. - Подсказка вторая: линза.

24

-Ядрена вошь. - Подытожил младший близнец, выразительно пялясь в бериллоподобные глаза. - Ну и де мы?

-А я знаю, что ли? - Ответил ему рот носителя бериллов.

-А кто знает? Ты ж у нас факир.

-Да пошли вы. - Грустно сказал настоящий факир.

Блуждая заснеженными улочками незнакомого городка, шарахаясь от взглядов редких прохожих, изрядно замерзнув и устав от ходьбы, соратники, наконец, остановились и огляделись. Площадь, на которой они стояли, была безлюдна, постройки, ограничивающие ее с трех сторон - "мертвы", и только в окнах одной из них, приземистой, с железобетонным козырьком на фасаде, похожим на клюв утконоса, горел свет.

-Поблевать бы. - Грустно сказал младший близнец, взрыхляя ботинком некогда подтаявший и вновь подмерзший ледок.

-Чё, тушенкой похвастать хочешь? Так не выйдет. Мы все ее жрали. - Ответил ему старший брат и, поглядев на факира, вздохнул. - Ну и куда нам теперь, а?

-Мыслить логично надо. - Сказал бериллоноситель. - Черенок, падла, кинул нас. Мы одни теперь. Деться нам некуда.

-Да-а. Не ожидал я от него. - Философски заметил близнец-рыхлитель.

-Я тоже. Но он оказался падлой. Такова жизнь. Нам же теперь деться некуда. И это тоже жизнь. Можно сказать - судьба.

-Слушай, факир, решать че-то надо. - Сказал старший близнец, похлопывая себя по предплечьям.

-Надо. А я че ж, не решаю, по-твоему? Я решаю, просто пока...

-Пацаны, как вы думаете, а вон то не клуб случайно? - Кивая в сторону горящих окон, спросил близнец-рыхлитель.

-Свят, свят. - Быстро перекрестившись, прошептал настоящий факир. - Дергать отсюда надо. Чем быстрей, тем лучше.

Все трое испуганно покосились на козырек.

-А почему собственно дергать? - Задумчиво проговорил вдруг старший близнец, наматывая мимику своего лица на неожиданно пришедшую мысль. - Нас тут кто-нибудь знает? Нет. Чего нам бояться? Может мы делегаты молодежного фронта спасения отечества из столицы. У нас же на лицах не написано, что мы из шоу.

-Хм. А что, отечество в опасности? - Уменьшая бериллы в размере, спросил факир.

Близнец задумался.

-Ну-у, судя по отечественным фильмам, оно в опасности всегда. - Ответил он.

-А. Тогда и, правда: чего нам бояться? - Сказал факир. - Насколько я понимаю эту жизнь: любой уважающий себя делегат может позволить себе подойти и прочитать - клуб это или не клуб, и если это не клуб, войти и погреться.

-А если клуб? - Спросил близнец-рыхлитель, все еще пиная ботинком лед.

-Х-х-х-х-х. Значит шоу посмотреть. - Ответил старший брат.

25

-Что мы знаем о линзах? Немного. - Сказал Казимир Казимирович, закладывая руки за спину и, с небывалым удовольствием, наполняя воздухом легкие. - Знаем, что линзы бывают собирающие и рассеивающие. Собирающие - это выпуклые линзы, утолщающиеся к середине. Рассеивающие - линзы вогнутые - утончающиеся к середине. Этого знания нам вполне достаточно для жизни. Если нас попросят привести пример линзы, мы непременно назовем очки, лупу и объектив фотоаппарата. Потенциальные отличники прибавят к этому названия всевозможных оптических приборов и, наверняка, глазной хрусталик, имеющий, как известно, вид чечевицы.

Физиолог Павлов нетерпеливо заерзал на стуле, усадил тонкими пальцами пенсне на переносицу и с некоторым усилием расслабился.

-Принцип действия как собирающей, так и рассеивающей линзы, понятен всем, чей возраст позволяет посещать подобные шоу, следовательно, необходимость заострять на этом особое внимание отсутствует. - Остановившись у края сцены, сказал Казимир Казимирович, поглядел на площадь и увидел там три человеческие фигуры, которые, переминаясь с ноги на ногу, рассматривали окна клуба. - Напомним здесь лишь о том, что принцип действия линзы неразрывно связан с понятием преломления света. При переходе из одной среды в другую, свет имеет неосторожность причудливо преломляться в сторону более плотной среды. Преломление в чистом виде, обычно наблюдает каждый из нас утром и вечером, в том случае, если он предпочитает чай кофе. Ложка, опущенная в чашку с чаем, кажется нам преломленной по причине различия плотности воды и воздуха, и таким образом наглядно демонстрирует такой знакомый всем нам закон физики, как преломление волн.

-Вы печень чистите? - Спросил автор Палахов у физиолога Павлова, поглядывая на него из-за груди Нового Русского.

Физиолог с опаской покосился на свитер автора.

-Простите. - Сказал он. - Не совсем понимаю: о чем вы? Господин...?

-Палахов.

-Вот именно. Господин Палахов.

-Я спрашиваю: печень чистите? - Повторил автор.

Физиолог поглядел поверх очков на румяное лицо Палахова и перевел взгляд на его кеды.

-У собак? - Спросил он удивленно.

-Вы что: собак едите? То-то я гляжу у вас нездоровый цвет лица и формалином от вас так и прет.

-Побойтесь Бога, что вы, любезнейший. Не ем я собак. А формалин...

-А что тогда? - Возмутился автор Палахов. - Почему печень не чистите? Деньги на полезной литературе экономите?

-Да нет. Не экономлю я. - Растерянно ответил физиолог Павлов. - Просто я не считаю целесообразным чистить печень.

-О чем тогда с вами разговаривать. - Сказал автор Палахов и, приблизив руку к лицу, принялся рассматривать собственные розовые ногти. - Пожалуйста, пусть от вас прет формалином. Пожалуйста.

Физиолог еще раз, с опаской, поглядел на автора Палахова и, склоняясь к Новому Русскому, прошептал:

-Вы давно здесь сидите? Простите, не знаю как вас величать.

-Зовите меня Новый Русский. Давно ли я здесь сижу? Не так, чтобы и давно, но не сказать, что и недавно. Успел подустать, однако стимул не позволяет предаваться скуке.

Физиолог Павлов пристальней вгляделся в лицо Нового Русского.

-Вы здесь по причине анализатора? - Спросил он вкрадчиво.

-Нет. - Ответил Новый Русский, рассматривая бриллиантовую "V" на собственном перстне. - Я по фильтрам специалист.

-Извините. - Сказал физиолог вежливо.

-Ничего, ничего. - Ответил Новый Русский.

-Явление преломления, имеет место и в атмосфере Земли, которая, как мы помним, имеет слоистое строение. - Возвращаясь к столу, продолжал Казимир Казимирович. - Тропосфера, стратосфера, ионосфера - каждому из этих атмосферных слоев присущи свои характеристики и при желании мы, можем прочесть о них в соответствующей литературе, где указаны точные сведения о распределении плотности в слоях, о наличии или отсутствии пара в них, о количественном содержании трехатомного кислорода или электрически заряженных частиц. Там же есть сведения о распределении атмосферного давления и возникновении воздушных течений, о чем, в принципе, можно было бы поговорить подробнее, не будь мы ограничены во времени. Проникая сквозь различные атмосферные среды, световые лучи из воздушного слоя одной плотности попадают в слой воздуха, плотность которого несколько иная. Происходит небольшое преломление, которое носит название рефракции. Мы можем наблюдать это явление летом, в жаркую погоду. Деревья на горизонте как бы дрожат. Дрожат, разумеется, не деревья, а их изображения, потому что лучи света отраженные деревьями и идущие к нашим глазам беспрерывно изменяют свое направление в результате их преломления. Чаще всего, после семилетнего возраста, мы не обращаем на такие вещи внимания, конечно лишь в том случае, если окружающие взрослые в свое время пояснили нам их природу. Интересно, что тяга низводить чудеса до уровня примитивной будничности, которая была присуща стильному поколению шестидесятых, до сих пор трогает сердца, увлеченных идеей "ксерокопирования" белковых тел, научников современности.

-Простите, пожалуйста. - Вновь зашептал физиолог Павлов, обращаясь к Новому Русскому. - Вы упомянули о стимуле, не могли бы вы пояснить... Если это, разумеется, не секрет.

-Да нет. - Сказал Новый Русский. - Не секрет. Сижу вот, на третий ряд пялюсь.

Он потер перстень о рукав пальто и вновь посмотрел на бриллиантовую "V".

-Зрение тренируете? - Спросил физиолог.

-Да нет. - Новый Русский отпустил взглядом перстень и поверх очков посмотрел на физиолога Павлова. - Баб разглядываю.

Физиолог Павлов в недоумении пробежал взглядом по третьему ряду, смутился и быстро пробормотал:

-Простите, простите...

-Ничего, ничего.

Проходя мимо сидящих на сцене гостей, Казимир Казимирович говорил:

-Если попытаться отрешиться от мира физического и провести определенную аналогию, можно сделать достаточно смелое, сродни автору теории происхождения видов, заключение: примером линзы может также служить наше жизненное пространство, конкретно та его часть, в которой фигурирует понятие времени. Назовем это пространство Временной Толщей. Забудем ненадолго о материальном и попытаемся создать схему взаимодействия Человеческой Сущности (не следует отождествлять сущность с человеческим телом, немного абстракции не повредит нам) с Временной Толщей (линзой). По аналогии луча, человеческая сущность, попадая в толщу времени, из которой состоит физический мир, неизбежно испытывает излом (на том основании, что принцип действия линзы тесно связан с понятием преломления) и внутри этой толщи, начинает двигаться в ином, отличном от изначально задуманного, направлении. Мы не будем задаваться здесь философскими вопросами: для чего сущность контактирует с толщей, кто способствует этому контакту и какими собственно поверхностями обладает временная толща - отдадим эти вопросы на откуп современным философам. Все-таки у нас шоу. Примем во внимание лишь тот факт, что некая неосознанная память о первоначальном направлении, постоянно удерживает сущность в состоянии неуверенности относительно правильности избранного ею направления движения. Словосочетание "избранного ею" носит здесь, разумеется, характер более фантазийный, нежели отражающий реальное положение вещей. Углубившись в суть закона преломления и спроецировав его на наш частный случай, мы сможем сказать, что направление движения преломленной сущности во многом зависит от угла ее падения на поверхность временной толщи, о размере которого мы, к сожалению, не имеем ни малейшего представления, а так же от преломляющих свойств временной толщи, в том аспекте, в котором мы ее рассматриваем.

-Простите еще раз. - Любезно прошептал физиолог Павлов.

-Да. Пожалуйста. - Ответил Новый Русский, изображая лицом заинтересованность.

-А почему именно третий ряд вы рассматриваете? Ведь женщины равномерно распределены по всему залу. Если это, конечно, не секрет.

-Да нет. Не секрет. - Охотно ответил Новый Русский. - Бабы в третьем ряду наиболее красивые.

Плечи физиолога Павлова дрогнули от, с трудом сдерживаемого, смеха, но уже в следующую секунду он взял себя в руки и тихо спросил:

-Неужели вы способны разглядеть отсюда лица последнего ряда?

-Я могу разглядеть отсюда собор Василия Блаженного, если на один из его куполов посадят вон ту беленькую из третьего ряда.

Плечи физиолога снова дрогнули, и он чуть слышно всхлипнул.

-Простите, пожалуйста. - Проговорил он с трудом.

-Ничего, ничего.

-Вернемся в привычный физический мир. - Немного повышая голос, сказал Казимир Казимирович и вызывающе поглядел на полюбившиеся "бутоны". - Руководствуясь знакомым выражением: великое в малом, малое в великом, мы можем обнаружить во временной толще, помимо всего прочего, бесчисленное количество мини-линз, наверняка служащих определенным целям. А если предположить, что контактировать с временной толщей сущность никто не вынуждал и она по каким-то причинам пошла на этот контакт самостоятельно, можно с определенной долей вероятности заключить, что бесчисленное количество мини-линз внутри временной линзы призвано сфокусировать и вернуть к первоначальному направлению или, наоборот, рассеять, ненароком попавшую во временную толщу человеческую сущность. Мини-линзой может служить любое, происходящее в мире событие, искусство во всех его проявлениях, энергетический посыл какого-нибудь общественного лидера или случайно услышанное на улице слово. Исходя из этого, мы можем, наконец, предположить, что внутреннюю линзу имеет каждая человеческая сущность. Речь, естественно, идет не об упомянутом выше глазном хрусталике, а о незримой внутренней линзе, суть которой на данном этапе поддается осмыслению лишь отчасти. Допустим, что внутренняя линза представляет собой тот же хрусталик, но в большей степени обладающий способностью к трансформации. Внутренняя линза может корректировать свою форму не только в пределах изменения выпуклости, она может становиться еще и вогнутой. Таким образом, внутренняя линза может заключать в себе сразу два параметра, быть собирающей и рассеивающей, и в этом ее отличие от линз-событий, интеллектуальных линз и линз чувственных, которые, как ни странно, всегда изначально разграничены, они либо рассеивающие, либо собирающие, если это конечно, не линзы-ловушки.

26

-Слушай, Танька, а Юдин на тебя так и смотрит, так и смотрит. - Прошептала Ольга, локтем пихая подругу в ребро.

-Ну пусть смотрит. - Ответила Таня, сдерживая улыбку. - А на тебя вон Казимир Казимирович смотрит.

-Тоже заметила? - Быстро спросила Ольга.

-А то. Слепая я, что ли?

-А чего он смотрит, как ты думаешь?

-Почем я знаю? Влюбился, должно быть.

-Ой, Танька, ну ты такое скажешь. - Смутившись, прошептала Ольга. - Разве он может влюбиться? Ты послушай, какую он умную муть говорит. Разве такие влюбляются? Да и потом: старый он уже. Ему лет сорок, поди.

-Старый? Дура ты. Как раз такие и влюбляются. А те, кто помоложе, разве они умеют любить?

Таня склонила голову и медленно повернула ее вправо. Юдин, сидящий, в том же ряду, тоже склонил голову в этот момент и повернул ее влево. Их взгляды встретились. Быстро отвернувшись, Таня покраснела, плотно сжала губы и заставила себя поглядеть на сцену.

-А ты че-нибудь понимаешь, о чем он толкует, Танька? - спросила Ольга, задумчиво рассматривая худощавую фигуру Казимира Казимировича.

-Че-нибудь - да. - Ответила Таня.

-Ну, ты, молодец. Видно не зря книжки читаешь. А может, ты еще и девочку видишь?

-Вижу. - Сказала Таня, поворачиваясь к Ольге и глядя с улыбкой в ее лицо.

-Дура, ты, Танька. - Смутившись, сказала Ольга и со всей силы пихнула подругу локтем в бок.

27

-Пацаны, а это и вправду клуб. - Сообщил близнец-рыхлитель, поднимаясь по ступенькам и вглядываясь в, подозрительного коричневого цвета, табличку по правую сторону от двери.

-Зайдем, погреемся? - Спросил другой близнец.

-А если там шоу?

-Какое шоу? Черенок сдернул, мы - тут стоим. Кто шоу проводит?

-Логично. - Согласился факир, вынул обе руки из карманов куртки и подошел к двери.

Дернув пару раз за ручку, он уныло вздохнул и, поглядев на соратников, констатировал:

-Факир был пьян и фокус не удался.

-Закрыто? А почему свет горит? - Спросил близнец, который постарше.

-Фиг его знает. - Ответил факир. - Можно залезть на козырек и заглянуть внутрь. Делегаты по козырькам лазят?

-И по козырькам тоже. А кто полезет? - Поглядев на брата, старший близнец улыбнулся. - Давай ты, Гюльчатай.

28

Сидя на добытом стуле, черноокий, сосредоточенно слушал все, о чем говорил Казимир Казимирович, и почему-то ему казалось, что он непременно должен увидеть девочку, там, на площади - девочку, замыкающую круг- настолько осмысленным казалось все, произносимое этим странным человеком, отважившимся примерить на себя неприязнь зрительного зала.

-Не дурак ведь. - Вслух размышлял черноокий. - Явно не дурак. Почему ж согласился шоу провести?

Взгляд его неожиданно упал на, приютившееся в углу, пальто физиолога Павлова. Черноокий встал, поднял пальто и повесил его на спинку свежепринесенного стула. Сел. И увидел вдруг, разинувший рот, карман пальто. Непроизвольно оглянувшись по сторонам, черноокий опустил в карман руку и извлек содержимое: три серебряные монеты с хищным орлом на аверсе, достоинством в десять копеек каждая; две продолговатые бумажки, по всей вероятности, билеты в оперу, потому что тонкой вязью на них было написано: "Мариинский оперный театр", а ниже следовали цифры, которые указывали ряд и место; несколько маленьких, кубиками нарезанных, сухариков из белого хлеба и странной формы посеребреный свисток. В недоумении разглядывая все эти предметы, черноокий задумался. Мысли, пришедшие в его голову в этот момент, были непозволительно философичны. Подумал он вдруг, что по содержимому карманов можно составить о человеке определенное представление. Подумал, что карманы - точно как души - с той лишь разницей, что в душу нельзя заглянуть, а в карманы, как верил кудрявый, можно. И в этой связи родилась неожиданно в голове черноокого спонтанная характеристика незнакомца: интеллигент, любящий оперу и презирающий деньги. Сухарики и свисток в характеристику почему-то не втискивались. Безжалостно выбросив их из логического ряда, черноокий поднял один сухарик с ладони, внимательно рассмотрел его, понюхал и отгрыз маленький кусочек. Сухарик оказался соленым и довольно вкусным. Забросив его в рот, парнишка заработал челюстями и поднес к глазам серебрянную монетку.

В это время дверь резко открылась. Черноокий рефлекторно дернулся, содержимое ладошки упало на пол и разлетелось в разные стороны. За кулисами появилась бледная девушка в сером, опять таки старомодном, пальто с меховым воротником, испуганно поглядела на черноокого, который в свою очередь, поглядев на нее, вначале решил, что бояться нечего, но уже в следующую минуту, понял, что ошибся. Как-то неестественно быстро изменившись в лице, девушка подошла к парнишке вплотную и нелюбезно спросила:

-Разве сегодня ваша очередь по карманам лазить?

Черноокий внутренне покраснел.

-Из рабочих будешь? - Снова спросила девушка.

Тон ее и манеры, почему-то не позволили парнишке ответить ей в том же духе.

-Ну. - Сказал черноокий, исподлобья разглядывая ее лицо.

Девушка криво улыбнулась, парнишка непроизвольно отступил на шаг.

-Там? - Спросила она, снимая шаль с головы и устремляя подбородок в сторону сцены.

Парнишка сглотнул. При всей внешней хрупкости и женственности от девушки исходила какая-то неуловимая угроза, причина которой была совершенно неясна, но в том, что эта причина имела место, сомнений не возникало. В руках у девушки ничего не было, поэтому черноокий храбро сказал:

-Ну там.

И выпятил грудь вперед.

Девушка быстро опустила обе руки в карманы пальто. Парнишка непроизвольно вжался ступнями в пол. Вынув содержимое из своих карманов, которое большей частью состояло из маленьких клочков бумаги, исписанных торопливым почерком, девушка положила его на стул. Сняла пальто, бросила его, поверх пальто физиолога Павлова и укоризненно сказала:

-Гардероб как всегда не работает.

Подняла со стула бумажные клочки, опустила их в потайной карман платья и, быстрым шагом, устремилась к сцене.

Проводив ее испуганным взглядом, черноокий сдавленно выдохнул и провел рукой по влажному лбу.

29

-В результате взаимодействия всех вышеперечисленных линз и их влияния на Человеческую сущность, происходит корректировка преломленного пути с последующим возвращением этого пути в исходную точку. - Сказал Казимир Казимирович, наполняя стакан водой из графина. - В противном случае, если корректировка не происходит, наблюдается обычное рассеивание пути, вплоть до его полного исчезновения в противоположной стороне временной толщи.

Сделав глоток, он поставил стакан на стол и, повернувшись к зрителям полубоком, посмотрел вглубь сцены.

-Подтверждением тому может служить история Фаины Каплан, которая наглядно демонстрирует нам нарушение трансформативной способности внутренней линзы. - Сказал Казимир Казимирович, глядя в глаза слегка обескураженной девушки, секунду назад появившейся на сцене. - Встречайте, эсерка Каплан!

Девушка, скрывая смущение, подошла к Казимиру Казимировичу и тихо шепнула:

-Право, не стоило устраивать такую шумиху из-за меня. - И уже обращаясь к зрительному залу, заговорила иначе, громко, с нотками нетерпимости, присущей обычно людям склонным к фанатизму. - Вечер добрый, господа. Я - Фаина Каплан. Та самая эсерка, которая, как вам известно, сузила свое мировоззрение до размера тридцать первого калибра и стала воплощением надежд и чаяний разгоряченной буржуазной толпы. Такой вы знаете меня согласно версии первой. Знаете вы также, что мне не удалось изменить события печально известного периода, быть может потому, что внутренняя линза моего врага, находилась в полной боевой готовности и отличалась при этом на удивление высокими показателями трансформативной способности. А, может, просто энергетический поток линзы-события, носил изначально убийственный характер. Все, что мне удалось, согласно легенде первой версии - это уничтожить себя...

-Как видим, в данном случае, исправность внутренней линзы играет не последнюю роль в разрешении вопроса: корректировка или рассеивание. - Подытожил Казимир Казимирович, поглядывая в окно.

-Моя история, согласно второй версии, как ни странно, низводит первую версию до уровня демо и в который раз убеждает нас, что все помпезно смонтированное, рано или поздно, оказывается ложным. - Сказала Фаина, и щеки ее от возбуждения покрыл румянец. - Да, я действительно принимала непосредственное участие в эсеровском заговоре, однако, согласно легенде второй версии, я не могла стрелять в вождя по причине слабого зрения. Я плохо вижу, господа. Более того, может это покажется вам странным, но я отсутствовала на месте преступления в момент его совершения.

-Так печень надо было чистить. - В пол голоса сказал автор Палахов. - И зрение было бы в порядке.

-Жаль, жаль девушку. - Склоняясь к Новому Русскому, тихо проговорил физиолог Павлов. - Но ведь сама виновата. Сама... Что им мешало просто заниматься своим делом? Я имею в виду эсеров. Кроме как одурманивать молодых девушек, они больше ничем не умели заниматься. Ни что их не интересовало в этой жизни. В той жизни.

Новый Русский с интересом посмотрел на физиолога.

-Вы правы. - Сказал он, описывая глазами треугольник, основанием которого служил ему третий ряд зрительного зала. - Вы совершенно правы.

-На что она надеялась? - Воодушевляясь, заговорил физиолог Павлов. - Вы не читали мои "Лекции о работе больших полушарий головного мозга"?

Новый Русский, съезжая глазами по условной гипотенузе, остановил взгляд на пенсне физиолога.

-Больших? Что-то не припомню. Погодите, а как ваша фамилия?

-Павлов.

-Павлов, Павлов... Павлов - завмин финансов, Павлов - натурфилософ, Павлов - геолог, Павлов - мастер гравюры... Павлов? Собаки Павлова? Да? Как же знаком, знаком. Так вы медик?

Физиолог оживился.

-Да, да, конечно. Так вот, в этом моем труде я поведал человечеству о том, что в основе душевной деятельности человека, лежат материальные, физиологические процессы, происходящие в высшем отделе центральной нервной системы.

-А что, ранее это было не известно? - Заинтересованно спросил Новый Русский.

Физиолог Павлов пристально вгляделся в лицо Нового Русского.

-Нет. - Сказал он. - Впрочем, труд мой, быть может, не столь интересен людям далеким от медицины... Да, в общем, это не столь важно. Просто я хотел сказать, в связи с этой бедной заблудшей девушкой, что все объясняется достаточно легко с помощью меня, вернее, с помощью открытых и изученных мною рефлексов. Мой метод, вы знаете, достаточно занимателен, с его помощью можно рассмотреть ряд самых сложных процессов, происходящих в головном мозге...

-Головном. - Повторил Новый Русский с улыбкой. - Вы так конкретизируете, как будто существует еще какой-нибудь мозг.

Физиолог Павлов чуть отстранился и поправил пенсне.

-Ну, как вам сказать. - Задумчиво проговорил он. - Существует еще такое понятие, как спинной мозг... Хотя, в некотором смысле, при необходимости, говоря образно, им можно пренебречь... А что касается девушки, я вам так скажу, с нею просто сыграли злую шутку ее же рефлексы.

-А вы считаете с нею можно сыграть? - Спросил Новый Русский оживленно, выстраивая новый треугольник в сторону эсерки. - Вы поглядите на нее? Это же сплошной ходячий комплекс.

-Комплекс чего, простите? - Полюбопытствовал физиолог, заглядывая в глаза Нового Русского.

-Комплекс наличия комплексов. - С достоинством заключил Новый Русский.

-А. Ну да. - Чуть погодя сказал физиолог, недоуменно кивнул головой, как бы соглашаясь с собеседником, и медленно перевел взгляд на девушку.

-Так или иначе, после ареста я взяла вину на себя. - Говорила в это время Фаина, румянец которой стремительно отвоевывал все большую часть ее лица. - Что это? - спросите вы. "Отличная" работа ГПУ или вера в нерушимость идеалов? Ни то, ни другое, - отвечу я. Просто вторая версия представляет собой более сложный механизм, в котором играет роль не только исправность моей внутренней линзы, но и исправность внутренних линз всех, задействованных в линзе-событии, лиц, а также исправность тех же линз у лиц, которые по прошествии многих лет интересуются моей загадочной судьбой. Согласно второй версии, можно предположить, что мне, при всех моих буржуазных взглядах, все-таки удалось не рассеяться. Как вы на это смотрите, господа? А впрочем, к чему слова, если существует некая версия три, которая до определенного момента находится вне пределов нашего... вашего поля зрения.

-Максималистка. - Тихо прошептал физиолог Павлов, отворачиваясь от девушки и устремляя взгляд на третий ряд зрительного зала.

30

Стоя на железобетонном козырьке клуба и опасливо заглядывая внутрь зала, младший близнец видел перед собой профили многочисленных зрителей, сцену, стоящую на ней девушку в длинном сером платье, и четырех мужиков - трех сидящих и одного стоящего. Графин с водой, завершающий собою своеобразную эклектику внутриклубного бытия, почему-то наводил на мысль о том, что в клубе проводится партсобрание. Собственно, догадка эта не имела под собой каких-либо визуальных оснований, просто обозреваемое близнецом пространство, вскрывало в его мозге некий секретный отсек и высвобождало из темноты этого отсека ассоциации, укоренившиеся в головах его далеких предков и переданных близнецу по наследству, посредством тайной шифровки, прозванной в науке генной памятью.

-Ну чего там? - Спросил факир, отступая от козырька и приподнимаясь на цыпочках.

-Да я знаю? Сходка какая-то, что ли? Затевают че-то, наверно. Трепят о прекрасном.

-Чего затевают?

-Не знаю.

-А чего трепят?

-Не слышно.

-Чего, чего? - Громко сказал старший близнец, пошатываясь с пятки на носок и обратно. - Трепят как всегда об одном: как государство от опасности спасти.

-Да тихо ты. - Цыкнул близнец сверху. - Тут баба какая-то, с пеной у рта оправдывается. О. Уже аплодируют ей. Видно, дело говорила.

-Видно, телом говорила. - Сказал старший брат.

-Да тихо ты... - Послышалось сверху. - Пацаны... Бли-ин... Я щас рухну. Черенок тут.

Младший близнец приник телом к козырьку и свесил голову вниз.

-Черенок? - Удивленно прошептали, стоящие внизу парни.

-Ну.

-А че он делает?

-Стул выносит.

-Куда?

-На сцену.

-Какого?

-А я знаю?

Недоумение отразилось в глазах соратников. Мир повернулся к ним своей ирреальной стороной и, вероятно, желая подшутить над собственными обитателями, на мгновенье замер.

-Не может быть. - Сказал старший близнец, подозрительно глядя в глаза брата.

-Не вру. Ей-богу.

-Не врет. - Сказал старший брат, опуская свой взор в берилловую голубизну.

-Это что ж получается? - Призадумался факир. - Выходит: это наше шоу? Получается: Черенок - не падла?

-Не падла. - Поднимая брови, согласилась голова вверху.

-Хы! Так пошли дрыхнуть! Чего ж мы тут мерзнем?!

31

-Добрый вечер. - Холодно сказала Фаина Каплан, присаживаясь на стул, любезно установленный чернооким рядом со стулом физиолога. - Надеюсь, я вам не помешаю.

-Что вы, как можно? - Улыбаясь, проговорил физиолог Павлов, ища глазами поддержки у Нового Русского.

-Не стоит лукавить. - Все так же холодно ответила ему девушка.

Потупившись в пол, физиолог Павлов еле слышно прокашлялся и смущенно снял пенсне.

-Не помешаете. - Сказал Новый Русский, поворачивая голову в сторону девушки и лениво разглядывая ее упрямый профиль.

-Ну хотя бы вы печень уже чистили? - Спросил автор Палахов у Фаины Каплан.

-Я - нет. - Ответила эсерка, высокомерно глядя автору в лицо. - Но мне чистили.

-Вот. - Взволновано сказал автор. - Вы бы поделились с этими загрязненными людьми. Расскажите, Фаина, о своих ощущениях.

Новый Русский и физиолог Павлов повернули головы и с интересом поглядели на эсерку. Эсерка презрительно сузила глаза.

-О, это незабываемо, господа. - Сказала она.

В поле зрения Казимира Казимировича неожиданно попало окно, в которое как раз заглядывала с улицы человеческая голова. Не в первый раз за день отмечая странность происходящего, интеллигент Гай, не обращая внимания на голову, спокойно подошел к столу, налил в стакан воды из графина, отпил и продолжил:

-В работе и взаимодействии различных линз, просматривается огромное количество нюансов, учесть которые, не представляется возможным здесь и сейчас. Те, кто не исчезнет вместе с девочкой замыкающей круг, смогут, при желании, разобраться в них и найти иные ответы на такие, казалось бы, давно "отвеченные", вопросы, как: почему нельзя опытным путем исследовать преломление одного конкретно взятого луча? почему мы одеваем очки, когда стареем? почему как в рассеивающих, так и собирающих линзах неизбежно присутствует аспект искажения? И еще: как быть с тем фактом, что один из много миллиардного количества лучей, входит в линзу под прямым углом и как результат не преломляется?

Новый Русский опустил руку в карман, вынул зажигалку и склонился к физиологу.

-Предлагаю сделку. - Прошептал он. - Вы мне - свое место, я вам - свое место и зажигалку. Зажигалка хорошая, немецкая.

Физиолог удивленно посмотрел на Нового Русского.

-Вы хотите сидеть рядом с...

-Ну да.

-О, пожалуйста. Не надо зажигалки. Что вы. Я с удовольствием уступлю...

-Ну, не надо, так не надо. - Прошептал Новый Русский, пересаживаясь на стул физиолога и бросая зажигалку обратно в карман. - Сделки не получилось.

С минуту он старательно задумывался, затем перевел взгляд на эсерку.

-Есть в вашем профиле, что-то такое авангардное, даже революционное, я бы сказал. Вам уже говорили об этом? - Умело выныривая из задумчивости, как бы между прочим, заметил Новый Русский.

Фаина Каплан медленно повернула голову и, вонзив холодные глаза в дужку очков на переносице Нового Русского, сказала:

-И не пытайтесь.

Новый Русский ошеломленно выпрямился, сгруппировался, снова расслабился и, отворачиваясь от эсерки, одними губами произнес несколько относительно недлинных слов.

-Я же говорю: рефлексы. - Обрадовано шепнул физиолог Павлов в ухо Новому Русскому.

-Смеем надеяться, вторая подсказка помогла многим, значительно сократив число тех, кто до сих пор девочки не видит. - Сказал Казимир Казимирович, потирая руки и впервые с начала шоу, чувствуя, что в зале вовсе не тепло.

Часть зрителей снова поднялась со своих мест и отправилась к окнам. Рыскающими взглядами исполосовала площадь и разочарованная вернулась обратно.

-А я вижу! - Закричал вдруг тинэйджер на весь зал, пялясь в окно и делая страшные глаза.

-Где?! Где?! - Молоточками застучало по пространству.

Люди бросились к окнам и, уже бранясь и грозя тинэйджеру кулаками, снова разбрелись по залу.

-Что бы помочь тем, кто не видит девочку - сузим задачу. - Сказал Казимир Казимирович. - Иногда, что бы получить верный результат, необходимо идти не навстречу результату, а наоборот, прочь от него. Эта система действительна для решения некоторых логических задач, требующих смекалки и нетрадиционного подхода. Девочка, которая рисует круг в вашем дворе, на самом деле рисует его голубым мелком на Кубинской набережной Барадеро.

-У-у-у... - Разочарованно загудел зал.

-Эвоно как! - Сказал "старейшина". - На кубанской набережной.

-Вы не верите, что девочку, которая находится на далеком острове, можно увидеть в вашем городе? - Удивленно спросил Казимир Казимирович. - Тем не менее, девочка рисует круг на вашей площади и у вас есть двадцать пять минут, сорок семь, сорок шесть секунд, прежде чем круг замкнется. Итак, господа, подсказка третья: зеркало.

32

Дважды спускаясь в вестибюль, черноокий принес за кулисы еще четыре стула и, выстроив их в ряд, выстелив сидушки двумя пальто, так кстати отданными ему на хранение, лег на самодельное ложе и обратился в слух. Однако на этот раз слушал он вовсе не Казимира Казимировича. На этот раз, свой слух черноокий концентрировал на дверных петлях, верно полагая, что эсерка Каплан не последняя гостья на сегодняшнем шоу. Желая оказаться в полной боевой готовности к моменту, когда очередная "жертва" соблаговолит пробраться за кулисы, парнишка подпер голову кулаком и "приклеил" свои черные глаза к дверной ручке.

-Ну, ну. Я жду. - Сказал он дерзко и свободной рукой пригладил кудри на голове.

Не успел он проговорить это, как услышал за дверью тихий девичий смех. Вытянув шею, черноокий напряженно прислушался, однако ничего не услышал больше, лишь Казимир Казимирович негромко повествовал на сцене, да поскрипывали стулья в зале. Парнишка прилег и расслабился, но вдруг вновь услышал за дверью тихий смешок. Опасливо поглядывая по сторонам, черноокий неторопливо встал, крадучись подошел к двери и медленно приоткрыл ее. На площадке за дверью, впрочем, как и на лестнице, ведущей к вестибюлю, никого не было. Понуро опустив голову, черноокий закрыл дверь и побрел обратно.

Сделав несколько шагов в сторону своего ложе, парнишка увидел вдруг, что ложе уже занято. Тихий смех зазвучал снова и черноокий только теперь понял, что его одурачили. На стульях, словно сотканная из шелка и запретной мечты, лежала девушка, красивая, как из трезвого сна. Ее немыслимое тело, просматривалось сквозь прозрачные тонкие ткани, которыми она была увита с ног до головы, и манило больше, чем Сальсомаджоре. Осознав это скорее интуитивно, чем при помощи мозга, работающего в данный момент его жизни вхолостую, черноокий омыл слюной пересохшее горло и сделал шаг навстречу сну. Девушка тихо засмеялась и поманила его маленьким пальчиком. Закрыв глаза, парнишка успел подумать: будь, что будет, прежде чем, дыша внезапным порывом, стремительно кинулся к стульям.

Раздался грохот, два стоящих посередине стула упали на пол и голос Казимир Казимирович на мгновенье стих.

-Не может быть. - Прошептал парнишка, ища глазами обольстительницу. - Куда подевалась?

И вдруг хриплый незнакомый голос за спиной сказал:

-Наш человек.

Черноокий быстро оглянулся, встал с колен и, отряхивая штаны, подозрительно покосился на трех мужиков, стоящих у двери. Один из них был одет в сандалии и тогу; второй, как успел заметить парнишка - самый нормальный, имел обычное русское лицо и манеры (разглядывая парнишку, он чесал грудь), на нем были темные штаны и сорочка навыпуск, подвязанная ремнем на талии, в свободной руке он напряженно мял кожаный картуз; третий мужик - вылитый француз, точь в точь как в фильме про Анжелику, в велюровом берете и обтягивающих белых трико - глядя на него можно было сказать только одно: он умный.

-Че надо? - Спросил парнишка, от злости забывая о страхе.

-Точно. Наш. - Сказал француз.

Почему-то он сказал это на хорошем русском.

-Там. - Выпячивая глаза и делая отчаянный взмах рукой, сказал черноокий.

-Там? - С неуместной надеждой в голосе спросили одновременно все три мужика.

-Там. Там. - Повторил черноокий нетерпеливо.

33

-Есть ли на свете предмет хитрее зеркала? - Спросил Казимир Казимирович у зрителей и сразу же дал на свой вопрос ответ. - Когда мы хотим понять его суть, оно показывает нам самих себя. Тело с плоской гладкой поверхностью и оловянной амальгамой способно изменять направление световых лучей, только таким причудливым образом.

-Как упоительны в России вечера... - Задумчиво, в пол голоса произнес Новый Русский и вздохнул при этом.

-И не говорите. - Подхватил мысль физиолог Павлов.

Фаина Каплан пренебрежительно поджала губы.

-Думаете, я не знаю, куда вы смотрите все это время? - Сказала она, не глядя на Нового Русского.

Новый Русский выпрямил спину и напрягся.

-Ну и куда же я смотрю, по-вашему? - Спросил он пренебрежительно.

-Объектом вашего внимания на данном этапе является собор Василия Блаженного, а все потому, что ваша извращенная фантазия способна украсить один из его куполов вон той беленькой смазливенькой девушкой из третьего ряда. - Сказала эсерка.

-Вы поразительно проницательны. - Сдержанно сказал Новый Русский, краснея и поворачивая голову в сторону физиолога. - А вы говорите: рефлексы.

-Хм. Так ведь рефлексы умеют замечательно маскироваться, скажу я вам. - Увлеченно сказал физиолог Павлов. - Вы знакомы с моим учением о второй сигнальной системе?

Новый Русский подозрительно покосился на физиолога.

-Это как-то связано с космосом? - Спросил он.

-Нет... То есть - да. Отчасти.

-Это связано со странным умением адаптироваться к ситуации прежде, чем ситуация успеет адаптировать под себя. - Язвительно заметила эсерка Каплан, рассматривая светловолосую девушку из третьего ряда.

-Ах, Фаина, оставьте. Вам это не к лицу. - Как можно тверже, сказал физиолог Павлов.

-Я знаю. - Еще тверже ответила девушка. - Только подлецу всё к лицу.

-Несносная девчонка. - Пробормотал в усы физиолог и обиженно отвернулся.

-Вот если бы вы чистили печень... - Заговорил автор Палахов, склоняясь к физиологу.

-Ах, оставьте, Бога ради. - Отмахнулся от него Павлов.

Фаина Каплан бросила взгляд на Нового Русского и вновь посмотрела на девушку из третьего ряда.

-Не понимаю, что вы в ней нашли? - Сказала Фаина Каплан. - В глазах ни искринки.

-Вот именно. - Тихо сказал Новый Русский и потер перстень о коленку.

-Тот, кто хоть однажды ехал по раскаленному от солнца шоссе, мог наблюдать следующее явление, - Хитро улыбаясь, сообщил Казимир Казимирович и поглядел вглубь сцены. - Поверхность дороги, почти у самого горизонта, кажется погруженной в воду или на поверхности образуется череда "волнующихся луж", которые исчезают по мере приближения к ним. Это оптическое явление называется марево или мираж.

На сцену как раз выпорхнула прелестная девушка в очках, в деловом костюме, и тихо засмеявшись, застенчиво остановилась у стола. Казимир Казимирович подошел к ней, взял ее за руку и тихо подвел к краю сцены.

-Фея Моргана, дамы и господа! - Сказал он, с улыбкой глядя на девушку.

Зал бешено зааплодировал. Черноокий, беззвучно ругаясь, вынес на сцену еще один стул и поставил его рядом со стулом автора Палахова. Новый Русский, вибрируя на ножках своего стула, устремил жадный взгляд на новую гостью. Физиолог, оглядев ноги феи, смущенно потупил взор.

-Восточная сказка о фее Моргане, любившей поддразнивать уставших путников, показывая им цветущие оазисы среди выжженных солнцем пустынь, вошла в наш обиход с таким понятием, как фата-моргана, которым характеризуют любое призрачное видение. - Сказал Казимир Казимирович, сжимая тонкие пальцы девушки в своей руке и подводя ее к стулу.

Девушка тихо засмеялась, легко опустилась на стул и нежно прошептала:

-Я не нарушу ваш покой?

-Нет. Если вы чистили печень. - Ответил автор Палахов.

Девушка засмеялась снова и посмотрела на физиолога:

-А ваш? - Спросила она.

-Нет. Что вы. - Улыбаясь в усы, смущенно сказал Физиолог.

-Вы нарушите мой покой. - Не теряя достоинства, проговорил Новый Русский.

-Ну еще бы. - Совсем тихо сказала эсерка Каплан. - А впрочем, свободные купола еще остались.

Новый Русский бросил на Фаину полный ненависти взгляд и вновь поглядел на фею.

-Вы замечательно выглядите. - Сказал он ласково, рассматривая ноги Феи.

Фея Моргана тихонько рассмеялась.

-Какие прелестные женщины окружают нас, мой друг. - Сказал физиолог Павлов, с сочувствием глядя на Нового Русского.

-О, да. - Вздохнул Новый Русский.

На сцене неожиданно появилось еще три человека и, оглядываясь по сторонам, подошли к Казимиру Казимировичу.

-Упоминания о миражах можно встретить у Диодора Сицилийского, у французского научника Монжа, описывающего обманчивые видения долины Нила, и даже в произведении А. Серафимовича, повествующего о миражах Донбасса. - Сказал Казимир Казимирович громко, пожимая руки вновь прибывших гостей и бросая недовольные взгляды на черноокого, который в это время с грохотом выносил на сцену еще три стула.

-В чем кроется причина возникновения миражей? - Сказал Монж, делая шаг вперед. - В понятии атмосферное зеркало.

34

Не успел черноокий вернуться за кулисы, как дверь снова скрипнула и одетый с ног до головы в меха, коренастый человек, сбил его с ног. Подавая матерящемуся парнишке руку, человек сказал:

-Простите, пожалуйста. Я Скотт.

Говорил он с ярко выраженным английским акцентом.

-Вы сволочь. - Сказал в свою очередь черноокий, отмахиваясь от протянутой руки. - Стула вы не получите.

-Простите? Что вы имеете в виду?

-Что имею? Там. - Жестом президента указывая в сторону сцены, грубо сказал черноокий.

На ходу сбрасывая с себя варежки, шапку из волчьего меха и медвежью шубу, гость спешно вышел на сцену.

-Видал, видал, но таких скотов еще не видал. - Сказал черноокий, пнул ногой волчью шубу и совершенно расстроенный побрел в вестибюль за очередной порцией стульев.

35

-Да-а. Вот что интересно, - Продолжал Монж. - Временами, в воздухе создаются такие условия, когда один из воздушных слоев начинает отражать падающие на него лучи. В природе существуют нижние миражи, о которых говорилось выше и верхние, которые чаще видят на море и в полярных широтах, где нижние слои воздуха остаются холодными от снега и таким образом заставляют видения подпрыгивать гораздо выше своих прототипов. Да-а. (Он задумался и вскинул глаза под потолок.) С верхними миражами некогда имел дело... Дружище!

Появившийся на сцене Скотт почему-то произвел неизгладимое впечатление на уже стоящих там мужчин. Все четверо принялись обниматься и хлопать друг друга по спинам. Зал зааплодировал. Казимир Казимирович, отошедший на время в сторонку и озадаченно перелистывающий свою тетрадь, быстро сложил тетрадь в карман и, подходя к Скотту, громко произнес:

-Господа! Английский полярник Скотт, который однажды увидел в Антарктике, горы, висевшие в воздухе.

Черноокий, который в этот момент тенью двигался по периферии сцены, стараясь по возможности не шуметь, вдруг дико захохотал, уронил стул и, сделав большие глаза, убежал за кулисы. Зритель в недоумении проводил его взглядом. Подобрав стул, препроводив умиленных встречей товарищей на свои места, Казимир Казимирович продолжил:

-История миражей достаточно занимательна и тот, кто не исчезнет вместе с девочкой замыкающей круг, сможет при желании заняться ее изучением. Добавим к сказанному, что миражи бывают так же прямыми, перевернутыми, боковыми, которые в свою очередь могут быть двойными, тройными, даже четверными. Посредством любого из этих миражей, в поле нашего зрения может попадать то, чего по идее туда попадать не может. Этот парадокс вполне может помочь нам увидеть девочку, рисующую круг на Кубинской набережной Барадеро.

Четверо друзей, усевшись в сторонке и образовав свою коалицию, стали о чем-то увлеченно разговаривать. Эсерка Каплан, поглядывая на дружную четверку, неожиданно заметила:

-Приятно взглянуть на настоящих мужчин.

-И в чем же вы усматриваете их настоящесть, простите за словесную несостоятельность? - Спросил Новый Русский.

-Хотя бы в том, что они ведут настоящий мужской разговор. - Ответила эсерка.

Новый Русский и физиолог Павлов понимающе переглянулись.

-И в чем же, по-вашему, состоит настоящесть мужского разговора? - Насмешливо спросил Новый Русский.

-В отсутствии на подсознании собора Василия Блаженного. - Ответила Фаина Каплан холодно.

Новый Русский потупил взор в третий ряд, впервые замечая отсутствие искринки в глазах приглянувшейся блондинки. Фея Моргана тихо засмеялась. Четверо из коалиции вдруг перестали разговаривать и внимательно прислушались к ее смеху.

-Давайте попытаемся разобраться во всем этом и найти определение понятию "поле зрения". - Сказал Казимир Казимирович, чувствуя свою явную власть над "бутонами" из третьего ряда. - В этой связи обратимся к строению глаза (Физиолог Павлов выпрямился и стал внимательно прислушиваться к словам Казимира Казимировича), как к единственному органу зрения, позволяющему человеку видеть окружающий зримый мир. Глаз, состоящий из глазного яблока и вспомогательных частей, напоминает фотоаппарат - темную камеру, в передней части которой находится отверстие - зрачок, для пропускания световых лучей. Внутренняя поверхность "камеры" глазного яблока, выстлана сетчатой оболочкой, состоящей из элементов, воспринимающих световые лучи и перерабатывающих их энергию в нервное раздражение, которое далее передается в мозг. Что это за элементы? Так называемые палочки и колбочки, в которых находятся особые зрительные вещества. Количество палочек превышает количество колбочек приблизительно в семнадцать раз, но даже количество колбочек при этом исчисляется миллионами. Предназначение этих элементов достаточно детально изложено в любой медицинской энциклопедии. К чему эта ссылка, вы наверняка поняли. Подчеркнем лишь то, что световые лучи, идущие от предметов внешнего мира, после своего преломления в светопреломляющих средах глаза, дают четкое изображение на сетчатой оболочке. На основании всего этого и в меньшей мере жизненного опыта, мы можем сделать следующий вывод: "поле зрения" - это зримая часть окружающего нас мира, которая посредством нашего органа зрения, находит отражение в нашей голове.

36

-Ну ты и тормоз. - Сказал младший близнец факиру, проходя мимо машины черноокого, припаркованной на пригостиничной стоянке. - Какого мы бегали? Какого прятались? Вон машина, как стояла, так и стоит. Сразу нельзя было сообразить?

-Чего ж ты не сообразил? - Спросил факир, бросая угрюмый взгляд на машину.

-Так ты ж орать начал: шмон, шмон...

-Да пошел ты.

Втиснув озябшие тела в узкие гостиничные двери, соратники громко затопали ногами, стряхивая снег с обуви. Снег, падая на цементный пол, тут же таял, и грязные капли образовывали на полу пятна, формой напоминающие инфузории.

-Ребята, вы из шоу? - Высовываясь из-за стойки, спросила сонная женщина-портье.

Все трое настороженно переглянулись.

-Мы делегаты молодежного фронта спасения отечества. - Сказал факир, устремляя свои честные бериллоподобные глаза на женщину.

-Ах ты, Боже мой. - Всплеснув руками, испуганно сказала женщина. - А что: отечество в опасности?

Старший близнец снял вязанную шапку с головы, пригладил взъерошенные волосы и задумчиво произнес:

-Ну-у. Если судить по количеству проводимых в стране шоу...

37

-Ой, Танька, странно мне как-то. - Прошептала Ольга, прикладывая руку к груди.

-Что тебе странно?

-Да все. И что Факир на меня все время глядит, и что девочку мы должны увидеть какую-то... И боюсь я почему-то: вдруг мы ее не увидим и исчезнем.

-Глупая. Это же шоу. - Ласково сказала Таня. - Ну куда мы исчезнем?

-Не знаю. Просто страшно как-то.

-Не бойся. Уж кто-кто, но ты точно не исчезнешь. Факир не допустит.

-А как тебе костюмчик у той щепки на сцене? - Спросила Ольга, неожиданно быстро переключаясь на другую тему.

-Ничего. - Поглядев на Фею Моргану, ответила Таня. - Ноги у нее классные.

-Да разве это ноги. Так, щепки.

-Нет. Ноги классные.

-А я говорю - щепки.

38

Переборов очередной позыв к смеху на площадке за дверью черного входа, черноокий постарался взять себя в руки. Однако открыть дверь и вернуться за кулисы он не успел. За спиной раздались торопливые шаги и примешивающиеся к ним, странные звуки: словно кто-то напевал песню с закрытым ртом. Оглянувшись, парнишка с трудом удержался на ногах.

-Здравствуйте. - Сказал подошедший человек и цепким взглядом, словно колючей проволочкой, провел по торсу черноокого. - На партсобрание туда?

Маленькая рука взмахнула в воздухе и оттопыренный палец, указал на дверь.

Черноокий лихорадочно закивал головой.

-Признаете меня, милейший? - Спросил человек, улыбаясь в усы.

Парнишка закивал снова.

-Ну-ну. Будет вам. - Сказал знакомый незнакомец. - Не стесняйтесь вы так, право слово.

Черноокий нервно сглотнул.

-Может, хотите вопрос задать какой-нибудь? - Глядя в широко открытые глаза парнишки, спросил человек. - Задавайте, любезнейший. Не стесняйтесь.

Нечеловеческими усилиями добиваясь полного контроля над нервной системой, черноокий единожды кивнул.

-С-с-с-слышал я, будто вы букву "р" так говорите: гы... - Зашептал парень быстро. - Ну то есть: гы, гы... Понимаете?

-А-а, картавлю, то есть? Да, было дело, было. Это уже в прошлом. С тех пор, как мне в Швейцарии уздечку подрезали, я разговариваю, как обычные люди. Так вы говорите: на партсобрание туда?

Черноокий судорожно закивал.

-Ну что ж, всего хорошего, милейший. - Сказал человек, хитро прищурился, измерил черноокого подозрительным взглядом и исчез за дверью.

Присаживаясь на пол и отирая со лба пот, черноокий нервно засмеялся. Опустил руку в карман дубленки и, задумчиво вскинув глаза под потолок, стиснул в ладошке, как изначально предполагалось, дармовые деньги.

39

-Однако, слово "зрение" можно рассматривать несколько иначе. В переносном смысле. - Сказал Казимир Казимирович. - Можно рассматривать это слово, как внутренний процесс, который сродни всматриванию, вглядыванию в суть. В этой связи нетрудно заметить, что сторона эта постоянно ускользает от понимания, потому что все, что касается зрения в переносном смысле, странным образом, оказывается защищенным от нашего вмешательства.

-Вы случайно не феминистка, Фаина? - Спросил Новый Русский, слизывая профиль девушки взглядом.

-А вы случайно не "новый русский"? - Сказала эсерка, не отрывая глаз от зрительного зала.

Новый Русский бросил беглый взгляд на физиолога и фею Моргану. Те, потупив взоры, отвели глаза в сторону. Автор Палахов убежденно проронил:

-А вот если бы вы чистили печень...

Новый Русский одними губами сказал автору несколько угадываемых слов. Автор Палахов пожал плечами и отвернулся.

-Не удивительно, что с вами случилось то, что случилось. - Пробормотал Новый Русский, краем глаза посматривая на эсерку.

-А что со мной случилось? - Спросила Фаина, поворачиваясь к Новому Русскому и окуная свои насмешливые глаза в стекла его очков.

-Ну то, что случилось с вами. - В замешательстве ответил Новый Русский. - Вы же сами рассказывали только что, о том...

-Я рассказала всего две версии, из того, что, как предполагают, со мной случилось, а ваше разгоряченное воображение уже успело домыслить Бог знает что. - Презрительно сказала Фаина. - Надеюсь, на соборе Василия Блаженного места для меня не осталось?

Скулы Нового Русского покрыл неровный румянец, он резко отвернулся, заерзал на стуле и, потупив взор, смолк.

Фея Моргана тихонько рассмеялась. Коалиционная четверка снова притихла и настороженно прислушалась к ее смеху.

-Не случайно человек по фамилии Ленин, известный большей частью, как вождь пролетариата, человек, который сумел привести в действие революционную машину, потерпел крах на ниве издательского дела. - Сказал Казимир Казимирович и оглянулся. - Поприветствуем, господа!

Эсерка Каплан вздрогнула, побледнела и тоже оглянулась. Из-за кулис, хитро улыбаясь, быстрым шагом вышел Ленин, ни на кого не глядя, подошел к краю сцены и, сжимая в левой руке картуз, резко выбросил вперед правую руку, словно пытаясь рассечь зрительный зал пополам.

-Товарищи! - Сказал он громко. - Отечество в опасности! Гидра империализма душит и без того лишенный воздуха...

"Старейшина" насупил брови и с опаской перекрестился. Казимир Казимирович, быстро тронув гостя за локоток, улыбнулся и зашептал:

-Владимир Ильич, понимаете, у нас здесь что-то вроде концерта. Люди пришли развлечься. Отдохнуть.

-Да что вы говорите, милейший? - Не отрывая глаз от зала, прошептал Ленин. - То-то я гляжу у вас и портретом моим сцена не украшена. Что, концерт юмористический, я так полагаю?

-Что-то в этом роде.

-Прекрасно, прекрасно. - Сказал Ленин и, уже обращаясь к зрительному залу, повысил голос. - Товарищи! Юмор - это враг империализма, гидра которого душит и без того задушенный...

-Владимир Ильич, понимаете, - Перебил Казимир Казимирович тихо. - Перед тем, как вы вошли мы разговаривали о зрении.

-Ах, о зрении. - Ленин впервые посмотрел на Казимира Казимировича и понимающе прищурил глаза. - Как же, как же. Понимаю.

И тихо засмеялся. Эсерка Каплан резко отвернулась, непроизвольно сжала кулаки и стиснула зубы.

-Рефлексы. - Шепнул физиолог Павлов в ухо Новому Русскому.

Новый Русский согласно кивнул.

-Ну, коль юмористический, - Сказал Ленин, наконец опуская четыре пальца правой руки в карман, а большой палец, оттопыривая и оставляя снаружи. - Расскажу вам одну байку, товарищи. Произошло это, когда обычная большевистская газета получила нетрадиционное название - "Зрение". А получила она его, потому что мне захотелось дать газете какое-то такое особенное название. Вы вслушайтесь, товарищи, в само слово "зрение". Слышится в нем одновременно два слова - "зараза" и "трение". "Зараза" - это, разумеется, второе имя пресловутой гидры империализма, а "трение", как вы понимаете - довольно неприятный процесс, возникающий непосредственно в тот момент, когда гидра душит. Ситуация, я вам скажу, получилась достаточно пикантная: оба номера газеты в которой, кстати, публиковались мои статьи, посвященные революционной тактике в избирательной борьбе, были конфискованы, дальнейшее издание запрещено. Именно с тех пор, товарищи, я стал серьезно подумывать о конспирации и результат не заставил себя долго ждать. Вторую газету я назвал "Искра" по той причине, что любая гидра любит икру, а я ее всегда терпеть не мог. Искра - икра. Казалось бы: разницы нет. А нет, товарищи, ошибаетесь. "Икра" это первая ассоциация, рождающаяся в голове, одурманенной кокаином, гидры империализма. Вторая ассоциация - "ис кра". Что слышится? Верно, товарищи, слышится: "из красных". Мы из красных. Красноармейцы мы, иными словами. А сила красноармейцев в чем, товарищи? Сила красноармейцев в языке. А что касается языка, товарищи, расскажу вам еще одну байку про Инессу Арманд...

-Стул вождю пролетариата! - Быстро сказал Казимир Казимирович и дернул Ленина за рукав.

-А байку? Про Инессу Арманд? - Спросил Ленин, хитро улыбаясь.

-В другой раз, Владимир Ильич. Лимит. - Ответил Казимир Казимирович, постукивая по наручным часам указательным пальцем. - Ограничение во времени.

-Да, что вы говорите? - Удивился Ленин. - И здесь ограничение? Ну, как хотите. Как хотите.

Пристально просверливая взглядом затылок вождя, черноокий поставил стул рядом с феей Морганой и спешно исчез. Торопливым шагом подходя к сидящим на сцене гостям, Ленин резко остановился и по-гусиному вытянул шею.

-Фаина? Как? И вы здесь? - Спросил он деланно любезным тоном, разглядывая пылающую гневом эсерку. - Да, концерт, действительно, юмористический.

Фаина Каплан, сплетая на груди руки, отвернулась. Ленин хмыкнул и перевел взгляд на Нового Русского, который в это время полулежал на стуле в фривольной позе нерадивого школьника.

-Вы из Дворянского Собрания? - Спросил вождь, презрительно оглядев бабочку и фрак.

Новый Русский заключил невысокую фигуру вождя в обозреваемый треугольник.

-Нет. Я... в общем, простолюдин. - Ответил он и сел ровно. - Однако титул дворянский имею.

-Вот как? А бабочка? - Спросил вождь. - Конспирация?

-Нынче все так ходят. - Ответил Новый Русский.

-Нынче? - Удивился Ленин. - А что, галстук не прижился?

Эсерка Каплан язвительно посмотрела на Ленина.

-И не только галстук. - Сказала она.

Ленин скривил губы в саркастической ухмылке. Его глаза заблестели.

-Зачем вы стреляли в меня, милая Фаина? - Спросил он с почти естественной нежностью в голосе.

Эсерка вспыхнула.

-Я не стреляла в вас. Вы это прекрасно знаете. - Сказала она.

-Нет, стреляли, стреляли.

Эсерка сквозь слезы улыбнулась.

-К сожалению нет.

-Ах, и вы здесь, милейший? - Изменяя тон и приближаясь к физиологу, сказал Ленин. - Рад, Чрезвычайно рад встгече. То есть, встрече.

Физиолог, улыбаясь, привстал, пожал протянутую руку со словами:

-Взаимно, Владимир Ильич. Взаимно.

-Как поживает "столица условных рефлексов"? - Спросил Ленин.

-Стоят Колтуши, куда им деться-то. - Ответил физиолог Павлов.

-Стоят, говорите? Да деться-то им всегда есть куда, батенька мой, всегда.

По лицу физиолога пробежала тень испуга, зрачки его упали вниз и задвигались подобно запараллеленным маятникам.

-Шучу, шучу. - Рассмеялся Ленин. - Я ведь декрет уже подписал, куда вас теперь поденешь. А как собачки? Как собачки-то ваши поживают? Вы случайно свисток с собой не взяли? А сухарики? Помнится, замечательно мы с вами повеселились прошлый раз...

-А это случайно не тот, который в мавзолее отдыхает? - Спросил Новый Русский, склоняясь к эсерке и кивая в сторону Ленина.

-А вы, простите, и мавзолей отсюда видите? - Сказала Фаина Каплан. - Что, купола уже приелись?

Новый русский скривился.

-Да что вы, честное слово, Фаина... - сказал он сердито. - Я к вам по-человечески обращаюсь, а вы...

Новый Русский отвернулся.

-Простите. - Сказала Фаина вдруг.

Удивленно изогнув брови, Новый Русский быстро посмотрел на девушку.

-Вы серьезно? - Спросил он.

-Что: серьезно?

-Прощенья просите.

-А разве я прошу прощенья?

Новый Русский громко засопел и растерянно поглядел по сторонам.

-Где вы этому научились? - Прошептал он, останавливая взгляд на профиле девушки.

-Чему? - Спросила Фаина.

-Вот именно этому. Я вас спрашиваю, а вы уходите от ответа. Где вы этому научились? При нашей жизни это бесценное умение, скажу я вам. Так где, Фаина?

-Признаюсь честно: не у эсеров. - Сказала девушка.

-А вы кто такая, барышня? - Спросил Ленин у феи Морганы, присаживаясь на соседний стул.

Фея засмеялась. Посмотрела на Ленина и улыбнулась игриво. Четверка мужиков притихла. Владимир Ильич недоверчиво осмотрел ноги феи.

-Французской моде следуете. - Сказал он, скривив губы. - Нехорошо. Нехорошо. Таких, как вы Зощенко, знаете, как называл?

Фея смущенно потупила глаза.

-Фря. - Сказал Ленин. - Просто фря. Небось, в фильдеперсовых чулочках в тридцатиградусный мороз ходите? Вот и Инесса туда же...

-Вы чистили печень? - Спросил автор Палахов, резко поворачиваясь к Ленину.

-Чистил. - Признался вождь, честно глядя в глаза автора.

-А вот и врете. Вечно вы врете. - Обиделся автор. - Нет у вас печени. Ее у вас вынули перед мавзолеем.

40

Усталый и озадаченный всем виденным, черноокий сидел на стуле за кулисами и пытался своими силами произвести нехитрый анализ сложившейся ситуации. В этом, казалось бы, бессмысленном, мельтешении гостей, не понятно по чьей просьбе являющихся; в этой чрезмерно интеллектуальной атмосфере, нагнетаемой тихими речами Факира; да даже в содержимом кармана физиолога Павлова, черноокий ощущал какую-то необъяснимую враждебность. Быть может, связано это было с тем, что парнишке в этой кутерьме отводилась всего лишь второстепенная роль. А впрочем, причину возникновения собственных ощущений черноокий не искал. Он искал причину странной реакции зрителей на происходящее. Искал, потому что реакция эта наводила его на какие-то пока смутные размышления о собственной реализации и даже частично о Сальсомаджоре. Почему так? - сказать он пока не мог, но чувствовал, что вот-вот докопается до сути и непременно поймет нечто очень важное для себя. А может, и не только для себя.

На этот раз, когда дверь открылась, уже ничто не могло обескуражить кудрявого. Даже незнакомый человек в черном фраке и подобием современного микроскопа в руках.

-Вы видели мушиный глаз? - Спросил незнакомец, останавливаясь у стула парнишки.

Черноокий инфантильно кивнул. Два часа назад, он имел честь видеть целых два бериллоподобных мушиных глаза, так что человек во фраке уже ничем не мог удивить его.

Незнакомец вздохнул.

-Значит, вы видели и зеркало заднего вида. - Сказал он разочарованно.

Черноокий вздрогнул.

-Откуда вы знаете? - Спросил он.

Человек во фраке оживился.

-Ближний предмет исчезает, сквозь него проявляется предмет находящийся далеко от наблюдателя... - Сказал он загадочно.

Парнишка насторожился.

-Что вы имеете ввиду? - Спросил он, подозрительно поглядывая на предмет в руках незнакомого человека и непроизвольно сжимая пальцы в кулаки.

Незнакомец улыбнулся, недоверчиво оглядел руки парнишки и торопливо вышел на сцену.

Черноокий сплюнул.

41

-Поприветствуем господа! - Сказал Казимир Казимирович. - Французский оптик Липман, собственной персоной!

Зал зааплодировал. На сцене появился человек с подобием микроскопа в руках, поставил подобие на стол и подошел к Казимиру Казимировичу.

-А, собственно говоря, я не понимаю почему "господа"? Это от какого завода концерт? - Суетливо озираясь по сторонам, спросил Ленин у физиолога Павлова.

Физиолог Павлов надел пенсне и тоже огляделся.

-Это от артели пасечников. - Насмешливо проронила эсерка сквозь зубы.

Ленин прожег ее коммунистическим взглядом.

-Пасечников? - Переспросил он. - А что, разве они теперь не в сентябре сборы проводят?

Фея Моргана тихо засмеялась. Эсерка Каплан скривила губы.

-В сентябре теперь челюскинцы. - Ответила она.

-Ах, так вы меня дурачите, милая Фаина. - Сказал Ленин, лукаво поводя глазами. - Зачем вы стреляли в меня, а?

Эсерка бросила на Ленина равнодушный взгляд.

-Я в вас не стреляла. - Сказала она.

-А мне сказали: стреляли. Эх, Фаина, вас бы в калмыцкий революционный полк, там бы вас подучили вежливости...

-Послушайте, вы... - Сказал Новый Русский, поворачиваясь к Ленину. - Не приставайте к девушке.

-Это почему же? - Спросил Ленин, вызывающе улыбаясь и с опаской кося глаз на вдруг обнажившуюся татуировку - безобидного паучка, выползающего из-под накрахмаленной манжеты Нового Русского.

Когда паучок "выполз" весь, в его сетях оказалось несколько энергоемких слов, при взгляде на которые Ленин смутился и заерзал на стуле.

-По кочану. - Ответил Новый Русский.

Вождь расширил от удивления глаза и растерянно завертел головой.

-Положительно, вы из Дворянского Собрания. - Сказал он. - Одеты как денди, а внутри гниль и смрад.

-А вы и одеты согласно содержанию. - Ответил Новый Русский, поглядывая на мятый ленинский галстук в крапинку и такой же наглаженности пиджак. - Не понимаю просто, где вы столько зелени на мавзолей наковыряли?

-Да вы, батенька, шельмец. - Сказал Ленин. - Мавзолей я себе своим трудом заработал. Вот этими рабоче-крестьянскими руками.

Ленин поднял маленькие кулачки и потряс ими в воздухе.

-Своим трудом себе только холмик на кладбище заработать можно. - Сказал Новый Русский, знающий толк в подобных вещах.

Скрывая гнев, Ленин сунул кулачки в карман, слепил на лице подобие улыбки и отвернулся.

Фаина Каплан с некоторым изумлением посмотрела на Нового Русского.

-А вы где научились этому? - Спросила она.

-В Оксфорде. - Ответил Новый Русский, одергивая манжету.

-Неужели Оксфорд взял на вооружение систему ГПУ?

-Ну это же Оксфорд. Там берут на вооружение все лучшее. - Прошептал Новый Русский. - Скажите, Фаина, а вы действительно не стреляли в этого коротышку?

Новый Русский приблизил свое лицо к лицу эсерки.

-Действительно. - Сказала Фаина, не глядя на Нового Русского.

-Почему же тогда они говорят, что это сделали вы?

Волосы у виска девушки зашевелились от дыхания Нового Русского.

-Потому что я была не прочь это сделать. - Сказала Фаина, очерчивая глазами четверть круга и останавливая взгляд на переносице Нового Русского.

Некоторое время они просто смотрели друг на друга, затем одновременно отвели глаза в стороны.

Коснувшись рукой спины Нового Русского, физиолог Павлов зашептал:

-Вы читали мою работу "Двадцатилетний опыт объективного изучения...

-Читал. Стильная вещица. - Бросил Новый Русский через плечо и вновь обратился к девушке. - Но вы ведь не сделали этого, а думать и делать - это же совершенно разные вещи.

Фаина вновь поглядела на Нового Русского.

-Вы так думаете? - Задумчиво сказала она.

-А разве вы думаете иначе, Фаина? - Спросил Новый Русский.

Эсерка потупила взор.

-Бывают моменты, когда я просто не думаю. - Сказала она. - Или, по крайней мере, пытаюсь не думать.

-Кокаин? Марихуана? ЛСД? - Понимающе подмигнул Новый Русский.

Девушка вскинула на него удивленные глаза:

-Нет. При чем здесь все это? Просто, мне иногда кажется: не думай я вовсе - смогла бы понять тогда нечто такое, что, несомненно, присутствует во мне, но чего я никак не могу осознать.

-Система ГПУ?

-Я говорю серьезно.

-Серьезно? А вы умеете серьезно? - Переспросил Новый Русский недоверчиво.

Девушка бросила на него пренебрежительный взгляд и опустила голову. Новый Русский смутился.

-Что же вы хотите услышать, Фаина? - Спросил он.

-О, если бы я только знала. Был момент, когда мне показалось, что я уже услышала Это.

-И что?

Фаина резко подняла глаза и посмотрела на Нового Русского.

-Что? - Сказала она. - Разве вам не ясно? Этим нагло воспользовались.

-Буду краток, господа. В девятьсот восьмом году, мною была изобретена интегрально-растровая фотография. - Сказал оптик Липман, подходя к столу и касаясь ладонью подобия микроскопа. - Это система из очень маленьких сферических линзочек, расположенных друг около друга. Такая система похожа на мушиный глаз. С ее помощью можно получить достаточно необычную фотографию, которая состоит из большого числа микрофотографий, образованных каждой из линзочек. Если проявленную пластинку-диапозитив осветить сзади, можно получить, таким образом, объемное изображение. Это изображение будет действительным, но псевдоскопическим, потому что для его построения лучи света следует продолжить в направлении, обратном их распространению. Кстати, изображение обратное псевдоскопическому, то есть неискаженное изображение, называется ортоскопическим. Эффект псевдоскопии вызывает интерес и удивление, потому что в псевдоскопическом мире всегда происходит искажение: ближний предмет исчезает, а сквозь него проявляется предмет находящийся далеко от наблюдателя. Вот собственно и все, что мне было поручено рассказать вам, господа.

-Спасибо. Присаживайтесь. - Сказал Казимир Казимирович указывая гостю на его стул. - Для того, что бы понять, каким образом оптик Липман может помочь нам увидеть девочку и может ли он вообще сделать это, вернемся к строению глаза. Точнее, к его сетчатой оболочке.

Присев рядом с Фаиной Каплан, оптик Липман, с интересом поглядел на свою соседку.

-Грустна, но весела. - Сказал он таинственно, разглядывая ее профиль. - Огненна, но ранима. Уничтожена, но непобедима...

-Это вы о чем? - Спросила эсерка.

-О вас.

-Ну и?

Липман склонил голову и заглянул девушке в глаза.

-Бездумна, но мудра... - Сказал он. - Вы хотите услышать то, что услышать невозможно.

-Глупости. - Сказала Фаина. - Когда-нибудь я непременно это услышу.

-Вы хотите услышать то, что услышать невозможно, потому что вы уже услышали Это однажды. - Сказал Липман.

Девушка вздрогнула.

-Не может быть. - Прошептала она испуганно. - Там, в камере? Я не ошиблась, значит? Я думала, мне показалось...

-Дитя.

Он тронул рукой ее холодную кисть и, чуть склоняясь, измерил взглядом Нового Русского.

-Кочан, но живопись эпохи возрождения. - Сказал он вдруг, улыбаясь.

-Что, простите? - Спросил Новый Русский.

-Очки, но стопроцентное зрение. Перстень, но фальшивые брильянты. Секс, но собор Василия Блаженного. Оксфорд...

-О, Боже. - Сказал Новый Русский, резко выпрямляясь. - Перестаньте.

-Как скажете.

Оптик Липман перевел взгляд на физиолога Павлова. Некоторое время он рассматривал его бороду, усы и пенсне, затем сказал:

-Собаки, но собаки Павлова... Собаки Павлова, но собаки.

Часто заморгав, оптик с некоторым недоумением снова посмотрел на физиолога. Физиолог улыбнулся.

-И не пытайтесь. - Сказал он вкрадчиво, снимая пенсне. - Я детально изучил механизм работы головного мозга.

Лоб Липмана избороздили продольные складки и, судя по объединившимся вдруг бровям, он напрягся.

-Рязанская семинария, но идеи русских революционеров-демократов. - Улыбнувшись, сказал оптик Липман.

-Ах, что же вы...

Физиолог Павлов досадливо насупил брови и потупил глаза.

-Фея Моргана. - Сказал Липман с восхищением. - Желаемое, но видимое.

Раздался тихий смех феи.

Липман перевел взгляд на Ленина. Лицо оптика исказила гримаса недоумения.

-Революционер, но Симбирская духовная семинария. - Сказал он.

-А вот и попались, батенька. - Прошептал Ленин. - Не было в Симбирске семинарии. Не было.

-Только то, что вижу. - Тихо ответил Липман, качая головой. - Только то, что вижу.

Ленин вздрогнул. Скривился и быстро отвернулся. Оптик посмотрел на автора Палахова.

-Чистая печень, но засоренные мозги, чистые почки, но засоренные мозги, чистые...

Автор Палахов в исступлении завис на невидимой точке пространства и ошеломленно прошептал:

-А ведь мозги тоже чистить можно... Как же я упустил?

-Да, господа. - Все еще кивая головой, проговорил оптик Липман. - Все-таки собственными мыслями увлекаться небезопасно.

Он поглядел в зрительный зал. Скрестив руки на груди, кивнул головой и одними губами проговорил:

-Липман, но прохиндей.

-...к его сетчатой оболочке. - Говорил Казимир Казимирович в это время. - Помните, палочки и колбочки, из которых состоит сетчатка? Так вот, при достаточно смелом подходе к теме, они вполне могут заменить нам липмановские сферические линзочки. Проекция окружающего мира, как мы знаем, попадая на сетчатку, отправляется в мозг, но: происходит это настолько автоматически, что нам и в голову не приходит задуматься над тем, какое собственно изображение попадает в наш мозг: псевдоскопическое или наоборот ортоскопическое. Попадает ли в наш мозг то, что есть на самом деле или в него попадает некая ограниченная картинка?

Ленин всхлипнул. Все поглядели на него и тактично промолчали. Казимир Казимирович продолжил.

-Если набраться храбрости и все же согласиться с тем, что наш мозг поглощает псевдоскопическое изображение, можно попытаться ответить на следующие вопросы: кем ограничивается картинка, каким образом мы можем преобразовать это изображение в ортоскопическое и стоит ли его преобразовывать?

-Дак че ж, а ноливать-то будут? Для храбрости-то, поди, надо. - Сказал "старейшина" стеснительно улыбаясь.

Сидящие рядом с ним зрители сердито зашипели на него. "Старейшина" притих.

-Ну что же, господа. - Сказал Казимир Казимирович. - Наверняка, большинство зрителей уже сумело увидеть девочку.

Все зрители молча повернули головы в сторону окон и полными недоумения глазами оглядели заоконный мир.

-Хотя бы потому, что девочка, рисующая круг голубым мелком на Кубинской набережной Барадеро, вполне может быть разновидностью одного из ранее перечисленных миражей, не говоря уже о том, что вы могли случайно обнаружить способ преобразования изображения, попадающего на вашу сетчатку. - Сказал Казимир Казимирович, неторопливо приближаясь к краю сцены. - Если вы не видите девочку, что ж, можно сослаться на неблагоприятные погодные условия, ведь известно, что ветреная погода не способствует появлению миражей. К тому же высокие горы, возвышающиеся на пути лучей идущих от девочки к отражающему слою, также могут перекрывать картинку или искажать ее до неузнаваемости. К сожалению, времени, на то, что бы сдвинуть горы с насиженных мест или утихомирить разбушевавшуюся стихию у вас уже нет, и все же осталось еще несколько секунд на последнюю попытку.

Часть зрителей, вскочив со своих мест, быстро подошла к окнам, однако, как и прежде ничего по ту сторону стекла не обнаружила. Унылая площадь глядела снизу ледяным глазом и даже какой-либо девочки в шубе, не говоря уже о девочке в сарафане, за окном не просматривалось.

42

Изучая сквозь дырочку в занавесе обстановку в зале и соображая одновременно, что шоу движется к своему, что немаловажно естественному, финалу, черноокий отметил непроизвольно три преимущества, не смотря ни на что прослеживающиеся все-таки в работе интеллигента Гая. Во-первых - никто из зрителей на протяжении шоу не выскакивал на сцену, как это делали прежде, пытаясь удостовериться лично, что гирлянды вынимают именно из цилиндра. Во-вторых - никто в зале не ржал по-глупому, без видимой причины на то. В-третьих - никто не свистел и не бросал на сцену что ни попадя. Хотя это последнее преимущество нельзя было безоговорочно зачислить в актив Факира. Зритель ведь всегда бросался по инерции, непосредственно в тот момент, когда "помощницы" осыпали настоящего факира дождиком. Сегодня инерция отсутствовала.

-Да и не уместен он был бы сегодня этот дождик, - Подумал вслух черноокий и почему-то радостно вздохнул.

Показалось ему, что какая-то важная мысль прячется в причудливых извивах его мозга, однако мысль эта никак не хотела сделать шаг и перебраться, наконец, в узкую полоску света, прозванную сознанием. Подобное черноокий замечал за собой не раз: интуиция подсказывала ему, что мысль есть, но вынуть эту мысль и уж тем более облечь ее в словесную форму он, по каким-то непонятным причинам, не мог. Иной раз у него даже закрадывалось подозрение, что мысль эта нарочно избегает операционного ума и тусуется где-то на периферии, что бы подразниться вволю или, хуже того, подшутить. Не смотря на прикладываемые усилия, пока черноокий не мог найти той приманки, с помощью которой подобные мысли можно было бы выманивать из внутренней темноты собственного мозга и по возможности выгодно использовать их.

43

-Они-то, и простые женщины, с ума сводят, - говорил Диодор Сицилийский своим коалиционным напарникам, потирая озябшие колени, под тонкой тканью тоги. - А фея Моргана, вообще, убить способна своими причудами.

-Да убить любая баба способна, мужики. - Сказал писатель Серафимович, судорожно тиская картуз в руках. - Вот, например, у донской казачки, я вам так скажу, лучше на пути не становиться...

-Что? С оружием ходит? - Спросил научник Монж, удивленно вскидывая бровь.

-Нет. - Ответил Серафимович, жадно сглатывая слюну. - С грудью. Уж если попрет на тебя грудью, то и ружья не понадобится. Считай: сразу труп. Только писательством от нее и спасешься. А иначе никак.

-А вот у нас не так. - Сказал Монж. - У нас женщины тонкие. Шоколад любят и духи. И любят, чтоб на ушко им так шептал, шептал...

Он вдруг задумался и окинул взглядом потолок, растягивая губы в сладостной улыбке. Затем вздохнул и сказал:

-Правда, без шоколада и духов к ним не подойти. И в ушко не пошептать... С ума сведут упреками.

Диодор Сицилийский похлопал себя по плечам, пытаясь согреться.

-Может с одной стороны и хорошо, что фея Моргана не материальна. - Задумчиво сказал он.

-Что ж тут хорошего? - Тоскливо поинтересовался Серафимович и громко выдохнул.

-Ну как? Все-таки она нас только морально изводит, а так бы еще и физически терзала. - Сказал Диодор Сицилийский.

Серафимович и научник Монж обменялись понимающими взглядами, которые тут же потупили в пол.

-А я живых женщин в своей жизни редко видел. - Упирая подбородок в кулак, мечтательно произнес полярник Скотт.

-То есть как? - В один голос спросили Монж и Серафимович, отрывая глаза от пола.

-Ну как? Женщина и север, это ведь понятия несовместимые. Редко встречается, одним словом. Да и разве разглядишь под всеми этими шкурами где мужчина, а где женщина?

Скотт уныло отмахнулся. Серафимович и научник Монж тревожно переглянулись. Серафимович спросил:

-То есть как?

-Ну как, как? - Недовольно проговорил Скотт. - Шкуры, они ведь скрывают от глаз тело. Потому неизвестно бывает иной раз, кому тело принадлежит и принадлежит ли оно вообще кому-нибудь. А в второпях, всякое случается.

Научник Монж приподнял свой стул и беззвучно подвинул его ближе к стулу Серафимовича. Серафимович откашлялся в кулак и сказал:

-Дык о чем я?

Поглядел снова на Скотта, провел рукой по своей лысой голове и быстро спросил:

-Ну а как боретесь с тем, что женщины редко встречаются?

-Ну как? - Вздохнул Скотт. - По-разному. Вот, за феями охотимся или зверье женского пола стреляем... На шкуры. По-разному, в общем.

Так непринужденно проистекал в коалиционной четверке настоящий мужской разговор, пока зрители, отчаявшиеся разглядеть за окнами условно существующую девочку, рассаживались на свои места. Когда в зале вновь наступила тишина, Казимир Казимирович подошел к краю сцены и, глядя поверх голов на противоположную стену зала, расписанную неизвестным художником-примитивистом величественными человеческими фигурами, торжественно сказал:

-Итак, господа, круг замкнут.

Зрители замерли, гости на сцене тоже отчего-то перестали разговаривать и внимательно поглядели на Факира.

-Прежде чем приступить к подведению итогов, хочу сказать следующее. Суть всего ранее изложенного мною, лишь тонко очерченный симпатическими чернилами силуэт, слабая попытка пропустить видимое сквозь внутреннюю линзу, причиной которой вполне может служит второе значение прилагательного в словосочетании Временная Толща, значение, которое образуется в результате переноса ударения на первый слог и влияет на подсознание каким-то необъяснимым, я бы сказал, мистическим образом.

Опустив голову, некоторое время Казимир Казимирович рассматривал носки своих ботинок. Затем резко поднял глаза и, казалось, объял ими весь зал.

-Наверняка вы смотрели фантастический боевик "Пятый элемент". - Сказал он уверенно.

Гулким эхо над залом взметнулось жизнеутверждающее "да".

-Да. - Тихо повторил Новый Русский в такт своим мыслям.

-Пятый элемент? - Сказала эсерка Каплан, наклоняясь к Новому Русскому. - Это что, кайзеровская Германия?

Новый Русский изумленно посмотрел на девушку, в глазах его тенью пробежало сочувствие. Он коснулся ее руки и прошептал:

-Нет, Фаина. Я вам потом расскажу.

-Хороший фильм, милый. - Согласился с залом Казимир Казимирович. - Есть в нем бесстрашный герой, нежная и одновременно неуязвимая героиня, есть в нем старая добрая идея спасения мира и настоящая головоломка. Что касается нашего шоу, головоломка в нем не одна, но настоящие ли они, судить тем, кто не исчез вместе с девочкой, замкнувшей круг.

-Так никто ж не исчез! - Оглядываясь по сторонам, заорал долговязый и нанизал на свою реплику еще пару одобрительных возгласов.

Казимир Казимирович поднял вверх правую руку и, понижая голос почти до не слышимости, заставил зал замолчать:

-Помните, в самом начале шоу я просил вас встать, подойти к окну и посмотреть на площадь?

Зрители закивали головами, некоторые из них тихо проговорили:

-Помним. Помним.

Казимир Казимирович дрожащей рукой ослабил узел галстука, окинул взглядом зал и заключил:

-Если вы не активизировали внутренний фильтр где-то между моей просьбой и предложением "Произойдет это через один час сорок восемь минут двенадцать секунд" - значит, вас уже нет. Вас нет даже в том случае, если зеркало показывает ваше отражение, а внутренняя линза, все еще пытается самопроизвольно настроится на тембр моего голоса.

Тишина, вдруг образовавшаяся в зале, по своему накалу могла сравниться с буйством канонады в уважающем себя китайском фильме, с шумовым эффектом, производимым разрушающимися строениями непосредственно в эпицентре землетрясения или с испытательным взрывом ракеты земля-воздух в районе горно-обогатительного комбината, где в это же время происходят карьерные разработки. И все-таки, не смотря ни на что, это была тишина, в ее привычном понимании, пусть даже она и являла собою действие обратного эффекта.

-В том случае, если ваш внутренний фильтр сработал вовремя, пусть даже вы и глянули в окно краем глаза, у вас есть реальный шанс отрегулировать внутреннюю линзу и...

-Девочка! - Заорал вдруг знакомый тинэйджер на весь зал и, вскочив со своего места, опрометью кинулся к окну.

Все зрители, повернув головы в сторону площади, замерли от удивления. Казимир Казимирович замер тоже. При этом он выронил из рук тетрадь и непроизвольно приоткрыл рот. Гости, сидящие на сцене также поглядели за окно. Черноокий высунул голову из-за занавеса и, оглядев заоконное чудо сумасшедшими глазами, прошептал:

-Ни хуя себе, жара пошла.

Не удивился виденному, пожалуй, только Липман.

-Фея Моргана. - Кивая головой и глядя на девочку, констатировал он. - Желаемое, но видимое.

-Фея Моргана, фея Моргана... - Восторженно зашептала коалиционная четверка, устремляя взоры туда, где над площадью, в морозном воздухе, висело изображение маленькой девочки в сарафане и сандалиях, как и было обещано.

Она была вполне реальна эта девочка. Даже волосы ее ерошил ветер, и все это видели и могли подтвердить при случае. Когда все взоры были обращены на нее, девочка оглянулась, смущенно улыбнулась, поднялась на ноги, и все вдруг увидели, что рисовала она вовсе не круг. Она рисовала спираль, уходящую внутрь первоначального круга.

-Фея Моргана, фея Моргана... - Пронесся по залу восхищенный шепот.

Фея Моргана тихо вскрикнула и бросила на оптика испуганный взгляд.

-Это не я. - Сказала она, бледнея на глазах.

Все гости, сидящие на сцене, поглядели на фею Моргану.

-Это не я. - Сказала фея дрожащим голосом.

-Не вы? - Спросил Липман, посмотрел на девочку за окном и снова перевел взгляд на фею. - А кто же?

Фея порывисто поднялась со стула, взмахнула рукой и, превратив свой деловой костюм в шелковые одежды, растворилась в пространстве со словами:

-Разбирайтесь сами. Это не я-я-я...

-Фея Моргана... - В один голос прошептали все члены коалиционной четверки.

Быстро вскочили на ноги и кинулись за кулисы, вслед исчезающему миражу.

-Сволочи. - Зло прошептал черноокий, крепко сжимая плюш занавеса в руке и пытаясь подняться на ноги, после варварского набега дружественных мужиков.

Все еще не веря в происходящее, зрители устремили любопытные взоры на Казимира Казимировича, полагая, что он единственный, кто может истолковать происходящее. Однако Казимир Казимирович, который с минуту назад помимо дара речи утратил так же и способность мыслить по существу, вряд ли мог в данный момент времени истолковать хоть что-нибудь. Он стоял отрешенный, обескураженный, пальцы правой руки его все еще рефлекторно пытались сжать отсутствующую тетрадь, губы его дрожали, а глаза не выражали ничего, кроме неестественного внимания, свойственного большей частью пациентам психиатрических клиник.

Тишину нарушил Ленин. Вскочив на стул и рубанув правой рукой по взволнованному залу, он закричал:

-Товарищи, на зло гидре империализма, которая простирает свои щупальца даже на юмористические концерты, предлагаю спеть "Интернационал"!

Часть зрителей громко возмутилась, остальные, казалось, не расслышали реплики вождя, продолжая удивленно рассматривать девочку, которая топталась на месте, заложив руки за спину.

-Скажите, можно после этого в него не выстрелить? - Прошептала Фаина Каплан, поворачиваясь к Новому Русскому.

-Согласен. - Сказал Новый Русский. - Кабацкие песни здесь не уместны.

-Почему кабацкие? - Спросила Фаина, щурясь от удивления.

-А что, разве "Интернационал" с гостиничным комплексом "Националь" никак не связан?

-Не думаю. - Подумав, ответила Фаина.

-Хм. Значит, я ошибся.

-Да сядь ты! - Дергая Ленина за штанину, сказал автор Палахов. - Не видишь: не до тебя.

Ленин спрыгнул со стула и, обиженный, сел. Палахов, склонившись к нему, еле слышно зашептал:

-Слышишь, ты субординацию соблюдай, а. Тут тем, у кого печень в порядке - не разобраться, а без печени, так и пытаться не стоит. И потом: легкие у тебя есть, что бы песни распевать?

Ленин презрительно посмотрел на Палахова.

-Сомневаюсь. - Заключил Палахов.

Вождь опустил голову и поджал губы.

-Рефлексы, Владимир Ильич. - Зашептал с другой стороны физиолог Павлов. - Никуда от них не деться. Что для собак свисток и сухарики, для людей...

-Подите прочь, милейший. - Пробурчал Ленин.

Павлов, с чувством исполненного долга, поглядел на вождя, чуть заметно улыбнулся и принялся взглядом профессионала рассматривать девочку.

44

С трудом поднявшись на ноги, черноокий отметил неестественную тишину, воцарившуюся в зале, и тишина эта каким-то необъяснимым образом вдруг перекочевала в его голову. Небывалое спокойствие ощутил вдруг парнишка внутри себя. Показалось ему, словно там, в глухих дебрях собственной души, в одночасье страшный шторм сменился полным штилем и на песочном берегу трезвомыслия кто-то невидимый начертал соломинкой подробное руководство к действию.

Увлекаемый неведомой силой, Черноокий шагнул не в сторону черного хода, а почему-то на сцену и решительно подошел к Казимиру Казимировичу. Измерив интеллигента беглым взглядом, парнишка смекнул: шоу обречено, если он не возьмет его в свои, пусть не умелые, но, по крайней мере, трезвые руки. Выдержав паузу и отерши влажные ладони о дубленку, черноокий громко сказал:

-Граждане! Все, что вы видите за окнами... Там, над площадью... Все это является частью нашего шоу, поэтому просим соблюдать спокойствие и оставаться на местах.

Незаметно толкнув интеллигента Гая в бок, черноокий зашептал:

-Не время тормозить. Кланяться пора, кланяться. Девочка - ваша работа?

Казимир Казимирович вышел из ступора и, доверчиво поглядев в черные глаза, стал медленно клониться вперед, якобы для поклона, и одновременно вертеть головой, не иначе, как пытаясь отречься от девочки.

-Куда? - Прошипел черноокий, быстро подхватывая Факира под руку. - Стоять. Без вывода кланяться нельзя. Не поймут. Откуда девочка?

Интеллигент Гай остановил на лице черноокого ничего не выражающий взгляд, и парнишка понял: вывод придется делать самостоятельно. Это немного растревожило, так как песочный берег трезвомыслия уже успело омыть, невесть откуда взявшейся, предательской волной, однако тревога была не настолько сильной, чтобы моментально откланяться и дать деру. Деру можно было дать в любой момент, как понял парнишка. Тем более что до машины было всего три квартала, а в душе, невзирая на привкус говяжьего паштета, незримым метрономом все еще постукивало неистребимое желание жить. Мысли в голове черноокого закружились со стремительной быстротой и не скованные уздечкой страха перенеслись вдруг в светлую область приятных воспоминаний. Областной краеведческий музей и ослепительной красоты экскурсоводша - эти образы, родом из недалекого, но отчего-то напрочь забытого детства парнишки, всплыли вдруг на поверхность сознания с такой четкостью, что затмили на мгновенье все происходящее за пределами тела. Особенно поразили детали воспоминания: цветная указка из оргстекла в руках красавицы, ее тонкие пальцы с розовыми ногтями, застекленный стенд с усопшими и изъеденными молью бабочками, в который красавица окунала указку и говорила, говорила... "Стоп, - подумал черноокий. - О чем же она говорила?" И вдруг вспомнил: посмотрите направо, посмотрите налево...

-Граждане! - Громко сказал парнишка. - Посмотрите налево. Вы можете видеть девочку, которая уже нарисовала круг... В круге она нарисовала спираль и теперь... ждет, что вы все это заметите.

Зал молча глядел на девочку. Это придало черноокому смелости.

-Граждане, посмотрите на сарафан девочки. Он - красный в желтую и черную клетку, спина открытая... Сандалии. Обычные, детские...

Казимир Казимирович медленно повернул голову в сторону черноокого, расширил глаза отчего-то, и стал слушать внимательнее. Девочка за окном склонила голову на бок и поглядела вглубь зала. Черноокий вдохновился.

-Посмотрите на правую руку девочки. В руке у нее мел. Она - правша. Пальцы ее в мелу. Естественно, она ж рисовала круг. Рисовала круг, но потом передумала и нарисовала спираль. Малышка. Что с нее возьмешь? Сто пятниц на неделю. Волосы... Вы поглядите на ее волосы. Их же ерошит ветер. Разве не об этом вам два часа пи... говорил ваш земляк, Гай Казимир Казимирович. Об этом, граждане. О чем же еще?

Входя в ораторский экстаз, парнишка осмелел совершенно:

-Я скажу больше, граждане. Пока вы рассматриваете это чудо, тем временем за кулисами во всю происходит социологическое исследование, о котором я упоминал в самом начале нашего шоу...

-Глядите! Рука! - Истошно завопил навязчивый тинэйджер, ненастроенные нервы которого позволяли ему замечать окружающие перемены с быстротой локатора.

Все в зале поглядели на тинэйджера, на его правую руку, вонзенную в темную полоску неба, отливающую фиолетом, и вдруг заметили, что откуда-то сверху к девочке действительно тянется рука, открытой ладонью вверх. Огромная рука, величиной с девочку, приблизилась вплотную к малышке и чуть заметно зашевелила пальцами. Девочка улыбнулась в последний раз и положила свою маленькую ладошку на протянутую руку. Рука тут же крепко сжала эту ладошку двумя огромными пальцами.

Казимир Казимирович, молча наблюдающий за происходящим, затаил дыхание, медленно, словно во сне, повернулся к зрителям спиной и, движимый каким-то неосознанным желанием, сделал шаг в направлении кулис. Черноокий, который на мгновенье позволил себе расслабиться, удивиться происходящему за окном и подумать: не время ли дать деру, наконец? - быстро сконцентрировался, схватил Факира за рукав пиджака и установил интеллигента рядом с собой со словами:

-А расхлебывать кто будет?

Казимир Казимирович покорно установился рядом, вперил взор в уходящую вдаль девочку и начал дышать.

Зрители, так же наблюдающие за все уменьшающейся в размере девочкой, оживились, зашептались, затем заговорили громко, и вдруг один голос заднего ряда решил исход событий:

-Мужики! Зомбируют нас! Не ясно, что ли?!

В зале тут же началась паника. Не взирая на попытки черноокого урегулировать ситуацию и пояснить, по возможности, природу загадочного явления руки народу, люди начали быстро покидать свои места и бежать к выходу. Но так как выход был только один, в дверях естественно образовался затор и некоторые, из потерявших надежду покинуть помещение, принялись хаотично сновать по залу лишь бы только не стоять на месте.

-Че твориться, а. - Сказал автор Палахов спокойно, поворачиваясь к вождю. - Все потому, что книг моих не читали. Потому что загрязненные с шеи по пятки. То есть, с головы по пятки.

-Все может быть. Все может быть. - Быстро проговорил вождь, подозрительно озираясь по сторонам и совершенно не слушая автора Палахова.

Склоняясь к физиологу Павлову, он быстро зашептал:

-Как вы думаете, это не происки эсеров?

-Да что вы, Владимир Ильич. - Сказал физиолог, измеряя вождя заинтересованным взглядом. - А впрочем... Ох, совсем забыл, мне же в оперу сегодня. Пожалуй, пойду я.

Физиолог Павлов встал.

-Прошу простить, господа. - Обратился он к сидящим на сцене гостям. - Намерен откланяться. Жене обещал не опаздывать... Прошу простить...

-Идите, идите. - Зло прошептал вождь. - Я всегда догадывался, что у вас в голове происходит...

Физиолог приостановился и, загадочно улыбнувшись, поглядел на вождя.

-А я, знаете ли, не люблю догадываться. - Сказал он, наклоняясь через стул к Ленину. - Я, знаете ли, практик.

-Это вы к чему? - Настороженно спросил вождь.

-К тому, что в прошлый раз, когда мы веселились с вами, веселились только вы. Я - занимался работой.

-Какой работой? Что за...

-Своей работой. - Сказал физиолог, улыбаясь в усы. - Я, простите, не догадываюсь - я знаю наверняка, что у вас в голове происходит. Иначе как бы я из Колтушей "столицу условных рефлексов" сделал?

Ленин зло сузил глаза и прошипел:

-Контра белогвардейская.

-Честь имею, господа. - Сказал физиолог и с достоинством зашагал прочь.

Вождь пролетариата занервничал, завертел головой во все стороны.

-Это что же? Это как же? - Зашептал он.

-Это - печень. - Тихо сказал Палахов. - Вернее, в вашем случае, ее отсутствие.

-Контра. - Сказал вождь, поглядев на Палахова, и попытался встать со стула.

-Чего?

Олени вдруг дрогнули на свитере и здоровая рука Палахова, схватила вождя за галстук.

-Слышь, Липман, а ну подсоби маленько. - Сказал автор. - Прав ты насчет мозгов. Этому следующую книгу посвящу.

-Контра, контра. - Заерзал на стуле Ленин и попытался вырваться.

-Чем могу служить? - Спросил Липман, приподнимаясь со стула.

-А ну бери этого пустотного за ноги. - Скомандовал автор Палахов. - Не думал я, что у него и мозги успели вынуть.

Фаина, которая до сих пор разговаривала о чем-то с Новым Русским, вдруг повернулась к, возящейся на сцене, тройке и восторженно сказала:

-Неужели физиолог Павлов? Душка. А я с ним так нелюбезно...

-Контра, контра. - Закричал вождь и плюнул в сторону эсерки.

-Ах, так ты еще плеваться будешь? - Сказал автор Палахов, сжимая в кулаке жилетку Ленина. - Ану тянем его за кулисы. Я ему содержание своих книг пересказывать буду.

Липман взял вождя за ноги, автор - за руки и все трое исчезли за кулисами. Некоторое время оттуда доносился "Интернационал". Вскоре его перекрыли голоса зрителей, которые ранее желали покинуть зал, но в силу узости прохода не покинули, а затем и вовсе передумали это делать и принялись громко спорить о чем-то между собой.

45

-Теперь пора. - Тихо и почему-то в нос сказал черноокий.

Казимир Казимирович стал медленно клониться вперед.

-Да не кланяться. Дергать пора. Дергать. - Зашептал парнишка, измеряя Факира жалостливым взглядом. - Только предупреждаю: до кулис медленно, а дальше, как черт на душу положит.

-Бог.

-Что Бог?

-Бог положит.

-Да вы, я гляжу, оживать начали. - Сказал черноокий и пихнул интеллигента локтем в бедро.

Оба синхронно повернулись спиной к зрительному залу и медленно двинулись за кулисы.

46

В образовавшейся неразберихе Таня потеряла свою подругу и, увлекаемая толпой, очутилась на улице. Поеживаясь и пряча лицо в воротник пальто, она спустилась по ступеням вниз и стала ждать Ольгу.

-Хочешь конфету, Танюха? - Спросил чей-то голос за спиной.

Таня оглянулась, увидела стоящего перед ней Юдина и, смутившись, потупила глаза в снежный островок на ступенях.

-Нет. Спасибо. - Сказала она.

-А можно тебя до дому... Ну, это... Проводить? - Спросил Юдин.

-С чего вдруг? - Тихо сказала Таня, с трудом заставляя себя поглядеть Юдину в глаза. - Я Ольгу жду.

-Я не вдруг. - Сказал Юдин. - Я всегда...

-А ты уверен, что все еще существуешь? - Спросила Таня, не решаясь поверить в реальность происходящего.

-Уверен. Я все еще существую. - Сказал Юдин.

-Это почему же?

Юдин скептически прищурил глаза и оглядел Таню с ног до головы.

-Да есть одна причина. - Сказал он загадочно.

-Какая причина? - Смутившись еще больше, спросила Таня.

Юдин улыбнулся.

-Пойдем. - Сказал он. - По дороге расскажу.

47

В зале происходило беспорядочное и достаточно шумное движение тел. Девочка за окном давно исчезла из поля зрения. Эсерка Каплан и Новый Русский, словно не замечая этого, все еще продолжали сидеть на сцене, негромко разговаривая.

-Что вам нагрузил этот прохиндей Липман? - Как бы между прочим, спросил Новый Русский.

Девушка нахмурилась.

-Почему - прохиндей? - Сказала она. - Он - мистик.

-Мистик... Мистик - я, а он - прохиндей.

Фаина недоверчиво прищурилась.

-А почему вы - мистик? - Спросила она.

Новый Русский затуманил свои глаза и, глядя в дальний угол зала, в котором долговязый в это время раздавал подзатыльники, окружившим его тинэйджерам, произнес:

-Я когда на звездное небо гляжу - первопричину вижу.

Эсерка бросила на него заинтересованный взгляд.

-Первопричину чего? - Спросила она.

-Всего. - Ответил Новый Русский.

Некоторое время Фаина боролась с желанием съязвить, но почему-то передумала язвить и сдержанно сказала:

-Ну, и?

И тоже посмотрела в дальний угол зала, где четверо тинэйджеров теперь одаривали подзатыльниками долговязого. Новый Русский молчал.

-И как же она выглядит ваша первопричина? - Спросила Фаина.

-Как треугольник. - Ответил Новый Русский.

-Треугольник? По ассоциации с символом веры?

-Нет. С Бермудами.

-А какая связь? Простите, я не совсем понимаю.

Новый Русский вздохнул.

-Да я и сам не совсем понимаю. - Сказал он. - Просто у меня всегда часы останавливаются, когда я на небо гляжу.

Эсерка отвернулась и спрятала улыбку.

-Это замечательно. Время лишне. - Сказала она. - И часто они у вас останавливаются?

-Да не так, что бы очень. В целом, я два раза на небо глядел. Один раз - зимой, когда водила на трассе с пробитой шиной возился, другой - осенью. Осенью, конечно, дело посерьезней было - кинули меня. Неделю в депресняке лежал, а потом как-то так вышел на балкон, поднял голову, а там - звезды... В общем, пока удивлялся, часы остановились. - Сказал Новый Русский. - А если серьезно, то не до неба, знаете ли. Все работа, работа...

Фаина задумалась, поправила волосы тонкими пальцами, печально изогнула брови.

-А я нагляделась. Вволю. - Сказала она тихо. - Правда, сквозь решетку.

Новый Русский посмотрел на девушку, незаметно снял перстень и опустил его в карман пальто.

-Так что же вам все-таки сказал мистик Липман? Если не секрет, конечно. - Спросил он тихо.

-Не секрет. Он помог вспомнить мне нечто важное, о чем я успела позабыть.

-А разве можно позабыть важное? - Спросил Новый Русский.

-Получается можно.

-Хм. Для меня вот важно, например, кто мне сколько должен, так я это хоть в бреду, хоть в угаре...

Эсерка Каплан неодобрительно оглядела очки и бабочку Нового Русского и отвернулась. Новый Русский умолк, заерзал на стуле и быстро сказал:

-Шутки шучу.

Незаметно снял бабочку и спрятал ее в карман.

-Если меня по башке стукнуть, я естественно все забуду, даже как зовут меня...

-А как вас зовут? - Спросила Фаина вдруг.

Новый Русский расширил от удивления глаза, устремил их в невидимое пространство, словно отыскивая глазами нечто не существующее, вдруг смутился и покраснел. Наблюдая замешательство подобного рода, Фаина смутилась сама и быстро заговорила:

-Собственно, я не это имела в виду, я просто...

-Детдомовский я. - Тихо сказал Новый Русский. - Там меня и назвали Иваном.

Фаина замерла и поглядела на Нового Русского. Но поглядела она на него не так, как прежде, а совершенно иными глазами и увидела вдруг то, чего не заметила сразу. Внешне это был просто шрам на виске, просто в ссадинах пальцы и по-детски приподнятая верхняя губа, но к этому прибавилось видение внутренней сути этого странного человека, сидящего рядом, видение, которое заставило Фаину поднять руку и нежно коснуться пальцами щеки Нового Русского. Новый Русский вздрогнул, смутился, сжал пальцы Фаины в своей руке, выпустил их и быстро отвернулся.

-Так вы расскажете мне, что такое пятый элемент? - Спросила девушка, улыбаясь.

48

-Короче, так... - говорил черноокий, быстро перебирая ногами по скользкому тротуару. - Работаем в паре. Деньги в пополаме. Я - импресарио. Вы согласны?

Казимир Казимирович кивнул.

-Ну это ж надо, у них же даже желания нас отпи... побить не возникло. Лихо. Лихо. - Продолжал черноокий. - Да. Спросить я хотел? А откуда все эти люди? Вождь, физиолог... Откуда они?

-Да это, знаете ли, Алексей, так, воображение. - Смущенно сказал Гай.

-Ой, скромник вы наш. - Скривился черноокий. - Воображение. Ну а серьезно, откуда?

-Да я же говорю: отсюда. - Казимир Казимирович тронул рукой голову. - Я себе даже диагноз выдумал особый: horror vacui называется.

-Хорор что? - Недоверчиво спросил парнишка.

-Хоррор вакуи. Боязнь пустоты по латински.

Парнишка резко остановился и поглядел на спину, движущегося вперед по инерции, интеллигента. Казимир Казимирович тоже остановился и оглянулся.

-Ладно. - Парнишка махнул рукой и прибавил шагу. - У настоящих факиров должны быть свои секреты. Больше вопросов не имею.

Казимир Казимирович глубоко и не без наслаждения вдохнул морозного воздуха, улыбнулся и подумал о том, что прежняя жизнь, как ни странно, закончилась, что настало, наконец, время творческой реализации и свободного полета мысли. Собственной мысли. Единственное, что немного смущало, что вызывало внутренний дискомфорт - это явление девочки. "Ведь не задумывал я ее. Не хотел, что б она появилась. Тем более, рука эта. Нет, положительно, нужно еще работать над собой. Работать и работать".

-Тут потише. - Сказал черноокий, подошел к машине, вынул из кармана брюк ключи и стал отпирать дверцу.

Хихикнув, он прибавил:

- Бывшие соратники в номере дрыхнут.

Казимир Казимирович понимающе кивнул.

-Казимир Казимирович, - сказал неожиданно громкий женский голос за спиной. - Возьмите меня с собой.

Интеллигент Гай и черноокий испуганно оглянулись.

-Ты кто такая? А ну чеши отсюда. И не ори. - Страшным голосом сказал парнишка, оскаливая зубы и гневно глядя незнакомку.

По телу Казимира Казимировича пробежала теплая волна. Он увидел перед собой полюбившиеся "бутоны" и от подобной неожиданности даже пришел в замешательство. Улыбаясь и очарованно разглядывая девушку, он, казалось, засветился изнутри теплым светом надежды.

-Возьмите. Я вам буду помогать. - Сказала девушка. - Воду наливать в стакан или стулья выносить. Я все могу.

-Не сомневаюсь! - Выпячивая нижнюю челюсть вперед, сказал черноокий. - Стулья?! Ага! Не твоя забота. Стулья есть кому выносить.

-Как вас зовут, фея? - Изменившимся голосом спросил Казимир Казимирович.

-Ольга. - Сказала девушка совсем тихо.

Черноокий с ужасом посмотрел на интеллигента Гая.

-Как же мы вас возьмем, ведь вас родители искать станут? - Спросил Факир.

-Вот именно. - Подтвердил парнишка. - Ничего не получится. Чеши отсюда.

-Да я с бабушкой живу, я ей напишу потом. Она поймет. Она сама с гусаром сбежала...

-С гусаром? - Спросил Казимир Казимирович. - Да что вы говорите?

-Честно-честно.

-Ага! Врет! По глазам вижу: врет! - Пылая гневом, заключил парнишка.

-Не вру я. - Тихо сказала Ольга.

-Она не врет. - Сказал Казимир Казимирович твердо.

-Ой, ну я не могу. Баб нам не хватало. - Запричитал черноокий, быстро присел, резко встал и обхватил голову руками.

-Короче так. - Решительно сказал Казимир Казимирович, вдруг изменяясь в лице. - Работаем втроем. Деньги пополам. Ты (он поглядел на черноокого) - импресарио. Ты (тронул Ольгу за руку) - фея.

-Я - фея? - Восхищенно произнесла девушка.

Черноокий замычал, скривился и отвернулся к машине.

-И еще. - Сказал Казимир Казимирович. - Я по три раза не повторяю.

-Это вы о чем? - Спросил парнишка, через плечо поглядывая на интеллигента Гая.

-О стульях.

Черноокий заржал.

-А! Так надо ж было предупреждать, сколько гостей будет.

49

-Понимаете ли, Фаина, "Пятый элемент" это такой стильный... и очень популярный фильм. - Говорил Новый Русский, увлекая эсерку за кулисы.

-А в главной роли - Вера Холодная? - Спрашивала девушка восхищенно, позволяя увлекать себя за кулисы.

-Нет. Почему? А впрочем, пусть будет Вера Холодная. Только не Холодная, а... Горячая. Да, пожалуй, так лучше. Вера Горячая. Почему бы и нет? - Говорил Новый Русский, сжимая руку эсерки в своей.

-Значит, пятый элемент - это фильм? - Спрашивала Фаина Каплан, смущенно пряча взор.

-Нет, пятым элементом оказалась девушка - героиня фильма. Обычная девушка... Обычная... Хотя нет. Постойте... Нет, Фаина. Господи, не может быть. Погодите...

Новый Русский растерянно отстранился, коснулся пальцами виска и поглядел словно бы внутрь себя.

-Я только теперь понял это? Не может быть, Фаина. - Сказал он. - Какой же я...

-Что? Что не может быть? - Спросила эсерка.

Новый Русский стремительно подошел к стене, уперся в нее ладонями и посмотрел себе под ноги.

-Пятый элемент... - Прошептал он. - Это не девушка.

-Не девушка? А что же?

Новый Русский поднял голову и странно поглядел на эсерку.

-О Боже, Фаина. Это нечто нематериальное. - Сказал он.

-То есть как: нематериальное?

-Да, да. Нематериальное... И, кажется, вечное.

-То есть как? - Спросила девушка, отмечая вдруг невероятную перемену в облике Нового Русского.

-Ну конечно. Неужели я раньше... Нематериальное и вечное... Фаина?

-Что?

-Как хорошо, что я понял это, наконец.

-Действительно, хорошо. Но: что вы поняли?

-Вы поедете со мной на фуршет? - Спросил Новый Русский, быстро приближаясь к девушке.

Непроизвольно он коснулся взглядом ее платья.

-С вами? - Спросила эсерка. - Я вас практичес...

-Хотя: какой фуршет? К черту фуршет, Фаина. Мы поедем встречать рассвет. Да. Именно. Вы встречали когда-нибудь рассвет с мужчиной?

Эсерка вздохнула.

-В камере. На допросе. - Нехотя сказала она.

Новый Русский сдвинул брови и нежно прижал девушку к себе.

-О Господи, Фаина. Вы так много перенесли. Какой же я... Но больше с вами ничего плохого не случиться. Верьте мне, Фаина. Не случится, потому что я... я...

-Что: вы?

-Я вас не оставлю. Больше.

-В каком смысле?

-Я... я...

-Что: вы?

-Я женюсь на вас.

Девушка недоверчиво отстранилась и со страхом поглядела на Нового Русского.

-Честно признаться, это несколько...

-Молчите, Фаина. Прошу вас.

-Но мы ведь такие разные. - Вкрадчиво сказала она. - Вы не находите?

-Это ничего. - Прошептал Новый Русский.

-И потом: я совершенно не приспособлена к этой жизни.

-Не страшно. Достаточно того, что я приспособлен к ней. Ну а если вы все-таки захотите приспособиться, я расскажу вам... тебе... Я расскажу тебе, Фаина, пару секретов...

-Секретов?

-Да. Я прочту лекцию о фильтрах, и ты сразу же приспособишься.

Девушка сделала попытку отстраниться.

-Не думаю. - Сказала она. - Все, что я умела до сих пор, это испытывать сильные чувства отрицательной направленности.

-О, Фаина, я уже понял это. - Сказал Новый Русский, крепче сжимая Фаину в своих объятьях. - Ты обладаешь редким, редким даром. Вот только минус нужно заменить на плюс. И все.

-И все? - Удивленно спросила девушка. - Хм. Я как-то даже не подумала об этом. Но как? Как это сделать?

-Я полагаю так.

Новый Русский быстро снял очки и коснулся губами холодной щеки девушки. Эсерка вздрогнула и растерянно забегала глазами по пространству.

-Я испачкал тебя мелом. - Прошептал Новый Русский, склоняя голову и целуя девушку в шею. - У меня руки в мелу. Стена в мелу...

-В мелу. - Прошептала Фаина чуть слышно. - Это ничего...

Их губы встретились и соединились в поцелуе. Разъединились и соединились снова.

-Так что же все-таки пятый элемент? - Успела спросить Фаина в кратком промежутке. - Вы можете ответить?

-Это...

Новый Русский крепче обнял тонкий девичий стан и прошептал ей на ухо одно слово. Фаина округлила глаза на миг, улыбнулась и вдруг испуганно прошептала:

-Но как быть с тем фактом, что мы принадлежим разным эпохам?

-О, пусть это тебя не тревожит. - Сказал Новый Русский. - Я все улажу.

Девушка удивленно вскинула брови.

-Вы уладите?

-Ты. Говори мне "ты", Фаина.

-Ты... Ты уладишь? Я думала, это юрисдикция Бога.

-Ну, конечно, Бога, милая. - Сказал Новый Русский.

А сам подумал: "И немного моя". Затем подумал еще и решил: "Нет, все-таки Бога". И тут ужасающая мысль пришла в его голову: "Просить ведь придется". Он озабоченно поглядел на девушку, глаза его заблестели, а губы улыбнулись, и он сказал:

-Ну что ж... Ну что ж... Придется попросить.

В этот момент Фаина непроизвольно отступила на шаг, от чего-то вздрогнула всем телом и подол ее платья, совершенно необъяснимым образом, начал таять в пространстве, так, словно кто-то стирал ластиком тонкую человеческую фигурку из этой плоскости, из этого времени. Новый Русский бросил испуганный взгляд на исчезающее платье и, не веря своим глазам, посмотрел на лицо Фаины. Девушка в свою очередь поглядела на Нового Русского, глаза ее наполнились слезами и сдавленным, растерянным голосом она сказала:

-Просите же.

Новый Русский, пораженный видимым, рефлекторно протянул руки в сторону девушки, по всей вероятности желая удержать ее силой, но Фаина почему-то отступила еще на шаг, и этот шаг показался нереальнее первого, потому что ног у девушки уже не было - верхняя часть ее туловища теперь просто висела в воздухе, не имея опоры. С ужасом оглядев пустоту, которую мгновенье назад заполняли ее ноги, Фаина снова поглядела на Нового Русского.

-Просите... - Отчаянно прошептала она.

-Как? Господи... - С трудом проговорил Новый Русский.

Тронул влажными ладонями лоб, коснулся пальцами затылка и заглянул в глаза Фаины. Но глаза ее вдруг сузились и стали чужими. В них мелькнула насмешка и жуткая, презрительная жалость. Девушка резко подняла голову вверх, взгляд ее застыл на каком-то невидимом предмете и стал непроницаемым. Некоторое время она, казалось, пыталась противостоять силе изымающей ее из зримого пространства, но вдруг мышцы ее лица расслабились, губы чуть приоткрылись, и выражение смирения появилось на красивом, бледном лице.

Новый Русский тщетно забегал глазами по пространству, пытаясь отыскать то, на что был нацелен взор девушки, затем издал стон отчаяния и, сам того не замечая, упал на колени.

-Господи... - Проговорил он быстро, вглядываясь в ужасающую пустоту под потолком. - Боже...

Он хотел как-то сформулировать свою просьбу, но все слова, их смысл и целесообразность ускользали от него и таяли где-то на пол пути между мозгом и языком. Все происходящее показалось ему вдруг бессмысленной игрой, плохой игрой, в которую просто нужно было прекратить играть, но почему-то он не мог этого сделать и все продолжал стоять на коленях и призывать непонятное, неумолимое верховное существо.

50

-Вот чтобы и мне заняться ретрансляцией. - Подумал иерей Алексий, выглядывая в оконце после вечерней молитвы.

Быстро перекрестился и сам себе сказал:

-Ну что ты будешь делать? Гордыня.

На небе уже проявились первые звезды и заискрились в морозном воздухе, как угольки догорающего костра.

-Ох, Пелагея Афанасьевна, - в пол голоса сказал священник. - Озадачили вы меня.

И снова мысленно перенес себя в тот момент времени, когда умирающая библиотекарша шептала ему на ухо бессмысленные фразы о каком-то факире, чрезмерно любящем чтение, о свободомыслии и неконтролируемой фантазии, и о странном явлении, которое непременно надобно испросить в этот вечер. Слова Пелагеи Афанасьевны даже сейчас казались священнику непонятными и удивительными, но, не смотря на это, явление иерей все же испросил. В память об усопшей.

-Иногда ведь и смысла не видим, а смысл видит нас.

51

А на Мичурина шестнадцать к своему логического завершению подходили поминки. Рассольник был уже давно съеден, крашенный зубровкой самогон испит, да и речи стали не такими смиренными. В спальню никто из гостей уже не порывался, потому что после третьей было объявлено о наличии новых замков на сундуках и шкафчиках. После шестой, женщины затянули унылую песню, которую любила певать Пелагея Афанасьевна, а мужики запели на свой лад, про молодку и златые кудри, хоть выглядело это тоже унывно, потому что изначально песня предполагала залихватское исполнение. Шустрый мужичонка в спортивном костюме несколько раз пытался станцевать Камаринскую, однако был усмирен, трезвившимися по необходимости, родственниками усопшей. Кто-то все-таки успел рассказать пошлый анекдот, кто-то - некстати рассмеяться, а, в общем, всем вместе было грустно и в некотором смысле тоскливо по поводу смерти Пелагеи Афанасьевны. И не только, разумеется.

Рыжий мужик, прозванный в городке Философом, который долго сидел на стуле без движенья, в истинной задумчивости рассматривая голубой узор на тарелке из-под винегрета, ни с того ни с сего оторвал вдруг поголубевшие глаза от тарелки и окинул ими всех поминающих. Поминающие непроизвольно сгруппировались от столь философского взгляда и уставились на рыжего. Тогда, с трудом поднявшись на ноги и откашлявшись в трудовой кулак свой, мужик ритмично закивал головой и уверенным голосом констатировал:

-Нет. Не может наш человек выразить себя в похоронной церемонии. Все ему свадьбу подавай.

Судя по молчанию, по смущенным взорам, упавшим на стол и растворившимся в петушиных узорах скатерти, мысль эту поддержали все присутствующие.

52

-Где я? - Прошептал Новый Русский, недоуменным взглядом окидывая полутемный зал с, наполовину утопленными в стену, колонами, спины мужчин, сидящих впереди и сцену, на которой стоял худой усталый человек и тихо вещал о чем-то.

Судя по лицу оратора, искаженному полутьмой и явно внутренним дискомфортом, учитывая ту неподдельную заинтересованность, с которой слушали его, сидящие в зале, люди, вещал он о чем-то невероятно злободневном.

-Мы в моей эпохе. - Тихо сказала Фаина.

Новый Русский медленно повернул голову в сторону девушки.

-Вы? - Произнес он удивленно и перевел взгляд на ее колени. - Целиком?

-Помнится, мы перешли на "ты". - Сказала эсерка, улыбаясь.

Новый Русский задумчиво улыбнулся в ответ и вновь поглядел на сцену.

-А это кто? - Спросил он, кивком головы указывая на спины, сидящих впереди людей.

-Это эсеры.- Ответила Фаина.

-Эсеры. - Повторил Новый Русский.

Затем вздрогнул и изумленно поглядел на девушку.

-Фаина. Я не хочу эсеров. - Быстро проговорил он. - Я аполитичен.

-Это ничего. Это пройдет. - Сказала девушка, и нежно коснулась пальцами руки Нового Русского. - Да и потом: я ведь тоже эсерка.

-О, Боже. - Быстро проговорил Новый Русский, опасливо озираясь по сторонам. - Что это? Сон?

-Разумеется, нет. - Ответила Фаина вполголоса.

-Неужели все это кем-то разумеется? - Прошептал Новый Русский и, склонившись к эсерке, сбивчиво зашептал ей на ухо. - Фаина, послушай меня. Я не хочу здесь оставаться. Я не хочу, что бы мы здесь оставались. Уйдем. Уйдем немедленно.

-Куда? - Спросила девушка и печально улыбнулась.

Новый Русский с ужасом поглядел в ее серые, влажные глаза.

-Мы уедем, Фаина. - Решительно сказал он, сжимая ее руку в своей.

-Куда? - Снова спросила девушка.

-Куда? А куда уезжали все эти... белые... офицеры?

-В Париж.

-Вот именно. В Париж. Пока не поздно, Фаина.

-Я не хочу в Париж. - Сказала эсерка и с опаской поглядела на Нового Русского.

-Не хочешь? Тогда в Америку. В Австралию. На острова. К черту на кулички... - Заговорил быстро Новый Русский.

Несколько человек, сидящих впереди, оглянулись и подозрительно покосились на него.

-Прошу тебя: тише. - С мягкой укоризной прошептала эсерка.

-О, Боже. - Еле слышно проговорил Новый Русский, в недоумении оглядывая свои руки. - Как я здесь очутился?

-Ты ведь просил. - Сказала девушка.

Новый Русский потупил взгляд и посмотрел себе под ноги.

-Я просил... Ну да. Я хотел быть с тобой. - Сказал он.

-А разве ты не со мной? - Спросила эсерка.

-Нет, Фаина. Я хотел, что бы ты была со мной. В моей эпохе.

-Мой учитель словесности всегда акцентировал особое внимание на точности формулировки. - Сказала девушка и задумчиво поглядела на спинку впередистоящего кресла.

Несколько слов вырезанных на ее лакированной поверхности, по всей вероятности, ножом какого-нибудь абстрактного представителя новой власти, заставили Фаину покраснеть и перевести взгляд на сцену. Голос оратора, в это время, стал громче и непримиримее.

-Фаина, я не хочу слушать этих нелепых экзарцистов. - Прошептал Новый Русский, нетерпеливо ерзая в кресле.

-Эсеров. - Поправила девушка смущенно.

-Какая разница? Мне плевать на счастье масс о котором они здесь толкуют. Я в него не верю.

Фаина повернула голову и удивленно поглядела на мальчишеский профиль Нового Русского.

-Во что же ты веришь? - Спросила она.

Новый Русский задумался. Какое-то время он громко сопел и сосредоточенно рассматривал собственную манжету. Затем опустил руку в карман пальто и, наткнувшись пальцами на перстень, тут же ее вынул.

-Я верю в краткое частное счастье, растянутое на долгие годы и определенно спрятанное от посторонних глаз. - Сказал он сердито.

Девушка улыбнулась.

-Ты эгоист. Единоличник. - Сказала она.

-Я новый русский. Ты забыла?

Эсерка улыбнулась.

-Нет, конечно. - Сказала она. - Правда, теперь ты не новый, скорее, старый русский.

-Это почему же?

-Новые теперь те, кто в портках, а на тебе смокинг. К тому же в кармане у тебя бабочка и перстень с брильянтами.

Новый Русский бросил на эсерку изумленный взгляд.

-Кстати, а что обозначает это странное "V" на твоем перстне? - Спросила эсерка, хитро улыбаясь. - Это латинское victori.

-Нет. - Нехотя молвил Новый Русский. - Это английское victim.

-Victim? Жертва эпохи?

-Все может быть.

Новый Русский отвернулся. Фаина вдруг сделалась серьезной, и некоторое время глядела на его затылок.

-Что ж. - Произнесла она задумчиво. - Это лучше, чем villain или vile...

-К черту. - Сказал Новый Русский, поворачиваясь к Фаине. - Мне все равно, как меня будут величать за глаза, все равно, какие интриги будут плести все эти эсеры и прочие тимуровцы... Неужели ты не понимаешь, Фаина? Ты - игрушка в их руках.

-Мы все игрушки в руках Бога. - Сказала девушка.

-Я не об этом. Ты слепа, Фаина.

Эсерка вздохнула и, неторопливым движением руки, поправила волосы.

-Я не слепа. - Сказала она. - Просто мне не все равно, как меня будут называть...

-О, Боже, мой. - Проговорил Новый Русский быстро. - Послушай, я буду называть тебя самой милой, нежной и прекрасной, но я прошу: уедем. Твоя эпоха смутна...

-Как все эпохи...

-Смутна, кровава и неприглядна. И впереди у нее на долгие и долгие годы - ничего, кроме крови. Фаина?

-Я не могу. - Сказала девушка вдруг.

-Не можешь? - Прошептал Новый Русский. - Почему?

Но Фаина пожала плечами и не ответила.

-Ты ненормальная. - Сказал Новый Русский. - Что можешь предложить мне ты, оставаясь здесь?

-Почти ничего. - Сказала эсерка чуть слышно.

-Почти? Что значит: почти?

-Я могу научить тебя быть человеком.

-О, Господи, Фаина... Физиолог был прав. Ты - максималистка. Ты просто ребенок. А я... - Новый Русский тяжело вздохнул и, вновь отвернувшись, прошептал. - Похоже, я - идиот... потому что я люблю тебя.

Фаина чуть заметно улыбнулась.

-Оказывается, новым русским ничто человеческое не чуждо. - Тихо сказала она.

-Не чуждо? - С вызовом повторил Новый Русский и вдруг порывисто вскочил на ноги.

Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он оглядел с высоты своего роста всех присутствующих и, перекрывая голос человека на сцене, громко сказал:

-Господа! Смею сообщить вам одну новость.

Зрители в зале ожили, оглянулись и заинтересовано поглядели на Нового Русского. Фаина вскинула на него испуганные глаза.

-Что вы делаете? Перестаньте. - Прошептала она, краснея.

Новый Русский дерзко поглядел на эсерку, коснулся пальцами ее плеча и еще громче сказал:

-Господа! Я люблю вот эту девушку.

-Mon dieu. - Чуть слышно произнесла Фаина, отделяя спину от спинки кресла и склоняя голову еще ниже. - Прошу тебя.

Сидящие в зале люди притихли и в полутемное помещение неожиданно прокрались звуки улицы. Где-то там, за окном, в морозной мгле мирно ехал трамвай, лязгая металлом о металл, где-то совсем близко перекрикивались мальчишки и мерно постукивал невидимый молоточек в чьих-то умелых пролетарских руках.

-Как вы на это смотрите?! - Продолжил Новый Русский, вглядываясь в недоуменные лица, размытые полумраком. - Это я к тому, господа, что, может быть, вам тоже следует полюбить каких-нибудь хороших девушек и, хотя бы ненадолго, позабыть о тех скучных делах, которыми вы здесь занимаетесь. А? Господа?

-Что за балаган? - Сухо сказал, сидящий впереди, человек в синей тройке, строго посмотрел на Фаину и нервно отвернулся.

-Перестаньте. - Проговорила эсерка, бледнея.

-Потому что, что может быть прекраснее, лучше и чище на этом свете? А может и на том... - Сказал Новый Русский и задумчиво поглядел на потолок. - Ради чего вы здесь собрались, господа? Смею вас заверить: ваши тайные сходки ни к чему существенному не приведут. Я читал об этом в учебнике по истории. А расплатиться за вашу поразительную тупоголовость вот эта девушка. К счастью, теперь она моя и расплачиваться она впредь ни за что не будет. Я похищаю ее у вас. У вас и, если надо, у этой эпохи...

Новый Русский мог бы говорить и дольше (именно сейчас он чувствовал в себе необходимые для этого силы), но крем глаза он видел, что к нему, со стороны сцены, уже движется несколько человек, от которых, даже издали, веяло классовой непримиримостью, сырой ночью и взведенным курком. Впервые в жизни проявляя, совершенно несвойственное ему, благоразумие, Новый Русский, склонился к эсерке и шепнул ей на ухо:

-Фаина, помнишь ты говорила о какой-то туманной третьей версии?

Эсерка растеряно кивнула.

-Сейчас самое время испытать ее на себе. - Заключил Новый Русский и многозначительно поглядел на Фаину.

Пока девушка поднималась на ноги, Новый Русский предусмотрительно проверил наличие портмоне во внутреннем кармане пальто (отчего сидящие впереди люди непроизвольно вжали головы в плечи и так же непроизвольно расслабились, увидев вновь пустую руку Нового Русского), ослепительно улыбнулся, поднял вверх обе руки и примирительно сообщил:

-Господа! Проблема исчерпана. Мы уходим.

Покидая зал, Новый Русский с нескрываемой радостью окинул напоследок полутемное пространство, и ему показалось вдруг, что нечто подобное уже происходило с ним. Поразмыслив, он припомнил, как два месяца назад, почти с этими же словами покидал снятые в "Национале" номера и небывалое воодушевление оттого, что на этот раз обошлось без материальных взысканий, приятно согрело его, все-таки стремящуюся к покою и тишине, душу.

-Что же мы теперь станем делать? - Спросила Фаина, когда они очутились в морозной мгле улицы. По-детски пожала плечами и поглядела весело на Нового Русского, лицо которого было залито лунным светом. - Ты сумасшедший.

-Нет. Я - мистик. - Сказал Новый Русский и попытался разглядеть циферблат своих часов. - Вот у меня уже и часы остановились. А я ведь еще и на небо не глядел. Кстати, о небе, Фаина. Помниться, я предлагал тебе рассвет. По-моему, самое время его встретить. Ну, а если нам повезет, а нам непременно повезет - я ведь мистик, я это чувствую - мы встретим рассвет в совершенно шикарной эпохе, где нет всех этих экзарцистов, утопистов, таксидермистов и прочих извращенцев, где...

-Не может быть. - Смеясь, проговорила девушка. - Ко всем своим недостаткам ты еще и романтик?

-Романтик? Это тот, который, глядя на небо, забывает обо всем на свете?

Фаина рассмеялась.

-Я не такой. - Сказал Новый Русский. - Я практичный.

Он отвел локоть в сторону, она взяла его под руку, и через мгновенье они растворились в холодном ночном воздухе. Некоторое время из темноты переулка доносились гулкие шаги и тихий голос Нового Русского, который торопливо и неумело читал нелепые стихи:

-...в мертвом аббатстве два желтых скелета

Бродят в недвижности лунного света:

Дама и рыцарь, склонившийся к даме

(череп безносый и череп безглазый)

"Это сближает нас - то, что мы с вами

Оба скончались от Черной Заразы.

Я из десятого века, - решаюсь

Полюбопытствовать: вы из какого?"

и отвечает она, оскалясь:

"Ах, как вы молоды! Я из шестого".

Девушка смеялась и сквозь смех, с трудом проговаривала одну и ту же фразу:

-Вы меня поражаете. Вы меня поражаете.

А потом как-то резко все стихло, кроме дыхания и стало понятно, что там, в совершенно шикарной новой эпохе, куда попали эти двое, занялся рассвет. Каким он был этот рассвет? Неизвестно. Выползал ли он крадучись из-под огромного брюха земли, как лохматое сонное животное или в одночасье огненной стрелою делил линию горизонта пополам? Неизвестно. Отчетливо представляется лишь то, что был этот рассвет непременно розового цвета, такого же розового, как виртуальные очки, стремительно сменяющих друг друга, поколений безумных влюбленных.