Альберт проснулся... Снова сделал зарядку, наклоны, и даже подтянулся как следует на решетке.
Хорошенько мальчишка поел, выпил молока, и нашел стопку тонкого пергамента с перьями. Его пока она спал, видно посетили девушки-палачи и принесли пергамент и набор перьев с чернилами.
Альберт теперь мог написать что угодно. Ну что же? Давай тогда повесть сочиненную ее матерью набросаем. Она интересная и напоминает сказку.
Мальчик Серж, грузил шуфлем камни в вагонетку, и потом он должен ее толкать вместе с другими сорванцами. Клеймо уже зажило и не мешает болью. Осталась лишь роза - символ рабство, для вечных детей.
Боль в мышцах стала намного слабее. А мускулы у мальчишки окрепли. Он уже не так устает, и может держаться с другими на равных.
Можно и познакомиться с соседями. Вот например, светловолосый пацан лет тринадцати на вид, только очень мускулистый Витя. Он был, оказывает взрослым, и чтобы не попасть в адский огонь согласился провести тысячу лет в чистилище. В самом деле, когда привыкнешь к нагрузкам, то не так страдаешь, чем когда тебя жарят в огне. В самом деле если к работе с камнями, детские тела привыкают достаточно быстро, от то того ты подольше посидишь на раскаленной сковородке тебе легче не станет.
А тут мальчишки, например, могут и переговариваться. Есть например, маленькая радость послушать прошлую, долгую жизнь грешника, который умер глубоким стариком, и успел побывать на море и юнгой и пиратом. Правда, он старался быть благородным разбойником и потом каялся. И часть денег отдал церкви. Из-за чего попал в чистилище. Формально на тысячу лет, плюс еще и за грехи, даже те, что священники отпустили.
Витя тут уже более четырех столетий. Поболтать ему хочется. Работа приелась, и это единственная отдушина, от рутиной скуки рабства. Ну, разве что еще сон посмотреть.
Только говорить нужно тихо, чтобы надсмотрщики не услышали. А то врежут плетью. У чертей, правда хороший слух, но они тоже немного жалеют грешников, и разрешают им поболтать. Когда тело привыкает к работе, главная мука, это уже рутинная скука, ведь одно и то же делать столетия надоедает. Как и видеть только рудник, в лучшем случае, тебя переведут на другой этаж или уровень.
Большинство надзирателей дьяволицы, и он позволяют разговаривать, только чтобы не громче определенного уровня.
Витя рассказал историю...
Я работал с раннего детства у помещика. Первой моей работой было пасти овец, и со мной была более взрослая девочка, которая помогала пасти. Все было поначалу ничего. Вроде бы работа нетяжелая, ты относительный сытый. Можно, даже и книжку почитать. Ну, в мое время смартфонов еще не было.
Серж со вздохом ответил:
- Я бы хотел бы... в смартфон порезаться! Говорят чудная вещь.
Витька кивнул и продолжил:
- Я был еще ребенок, и чувствовал себя почти счастливым. Тем более у местного священника было много интересных книг. А лето занимало большую часть года. А зима совсем короткая, почти без морозов.
Бегаешь босиком по травке, лопаешь ягодки, дышишь свежим воздухом и счастливый. А некоторые дети, работают в шахтах, или на фабриках и им куда хуже.
Но вот девчонка как-то не смогла выйти. Она уже была почти взрослая, видно у нее было свидание с парнем. Я пошел пасти овец один. И зачитался на редкость интересной книгой, про мальчика, которого сделали из полена, а он стал юнгой у пиратов. Ну, а овцы разбежались.
И три из них угодили в овраг и покалечились. Еще пару я вообще не нашел.
Ну барин приказал меня выпороть. А меня до этого ни разу не пороли. Так я стал сопротивляться. И на беду у одного из гайдуков был нож за поясом. А я его выхватил и полоснул. Ранил слугу, барина, а это уже серьезное уголовное преступление. Меня не только выпороли, но и отправили в город. Там заключили в детскую тюрьму. И пришлось спать не на сене, а на голых досках. И вкалывать по двенадцать часов на станке. А это работа тяжелая, плюс еще и учеба. Ни минуты свободного времени. И порют за любую мелочь. Кормят одной овсянкой.
Да еще и некоторые ребята, настоящие преступники и гадят друг другу.
Кажется, хуже быть не может. Но спрос на товары упал, и часть ребят и меня в том числе решили перевести в шахты. Это типа того что в чистилище, того вонь в шахтах страшная. Так нужду справляют прямо в штольнях, и факелы чадят.
Короче говоря, нас снова побрили наголо, и забросили в шахту.
Но мы с другом, засыпались в уголь и спрятались в вагонетку. И смогли выбраться наружу.
И поскольку нас должны были искать, то мы спрятались на корабле.
Точнее в разных кораблях.
Серж заметил с улыбкой:
- Романтика!
Витька возразил:
- Не так все просто! Меня капитан приказал хорошенько выпороть. Бить до потери сознания. И не только по спине, но и палками по пяткам. В детской тюрьме, нас обычно пороли осторожно, так чтобы мы могли и дальше работать. А тут засекли до полусмерти, и отбили пятки, что они опухли. К счастью, не стали выбрасывать за борт, а у мальчишки заживают повреждения быстро.
Как я и думал, они меня все-таки взяли юнгой. Но романтики в этом мало. Порют часто, заставляют выполнять самую тяжелую и грязную работу. И бьют и матросы, и кок, и прочие изверги.
Потом еще круче стало, в море нас атаковали пираты. И захватили, разумеется в плен. Ну, моряки им не нужны, что с них возьмешь.